ФЕРМОПИЛЫ

             Чужестранец, возвести Лакедемону*,
             Что мы лежим здесь, верные законам.
                                                 Симонид.


       Остановись на миг, прохожий:
       Здесь, желтыми горами сжат,
       Старинный путь, травой поросший,
       Как двадцать пять веков назад.
       Стоят гиганты, в землю влиты,
       Дозором над Элладой всей -
       Несокрушимые гоплиты*
       Великой родины своей...

       Там, позади, за синью горной
       Страна победной вести ждет,
       И в это каменное горло
       Коварный ворог не пройдет.
       Здесь встанут греческие рати
       Без давних распрей и обид;
       Сегодня все гоплиты - братья,
       И враг один - Ахеменид!..
       Он подчинить все грады хочет,
       Он все присвоит чудеса,
       Он веру древнюю растопчет
       И обесчестит небеса.
       Во все династии и роды
       Посадит он ахеменяд,
       И благодарные уроды
       Юлой за ним засеменят.
       Холопство - навсегда, навеки! -
       Потомков ждет в глухой ночи...
       И словно бы очнулись греки
       И взялись гневно за мечи...

       Когорты вражьи ряд за рядом
       Застыли у замшелых скал.
       Красавец-перс с надменным взглядом
       Царю спартанскому сказал:
       "Опомнись, зря себя не мучай,
       Уйди с дороги, Леонид*,
       Иначе стрел свистящих туча
       Навеки солнце заслонит!.."
       В ответ услышал от лаконца:
       "Дерзай, коллега, - не тяни.
       Спасибо, что прикроешь солнце:
       Сподручней воевать в тени..."

       И сжалось небо в Фермопилах,
       Запели тысячи смертей,
       И первой кровью обагрило
       Стоящих в тишине людей.
       Рванулись вражеские орды,
       Хоть сразу всех богов моли,
       И сотни тел, живых и мертвых,
       На каменистый грунт легли...
       Три дня в пустынном горном крае
       Гремел железа лютый звон,
       Три дня подряд, бойцов теряя,
       Сходились насмерть с двух сторон.
       Катились войск несметных лавы,
       Хрипя, сшибался с валом вал,
       В безумной рубке пот кровавый
       Глаза гоплитам застилал.
       И ныли руки, ныли плечи,
       Уже казалось - нету сил,
       Но дрогнул враг на третий вечер
       И, обессилев, отступил...

       Еще в ущелье смерть шаталась,
       Еще добычи ей не счесть,
       Но с цокотом копыт помчалась
       В Афины радостная весть.
       И, проводив гонца в дорогу,
       Лелеял планы Леонид:
       Придут Афины на подмогу - 
       Ксеркс ни за что не устоит...
       Всю эту ночь, шепча молитвы,
       Томился в ожиданье он;
       Порой казалось - с места битвы
       Доносится чуть слышный звон.
       Царь рвался из шатра наружу,
       Стоял подолгу на скале;
       Вокруг, прижав к груди оружье,
       Гоплиты спали на земле.
       А за ущельем - мгла густая
       И непонятный шум порой,
       Да изредка шакалья стая
       Тоскливо выла за горой.
       Костры устало догорали,
       Качалась часового тень,
       И алой кромкой над горами
       Четвертый надвигался день...

       Но день начался с вести черной,
       И гнев в глазах царя застыл:
       Изменник-грек тропою горной
       Провел врагов отрядам в тыл.
       А что в лихих отрядах этих? -
       И половины не найдешь:
       В живых остался каждый третий
       И каждый третий в ранах сплошь.
       И, подчиняясь Леониду,
       Ушла еще живая треть,
       С собою унося обиду,
       Что нет приказа - умереть!..
       Тонули в дымке Фермопилы,
       Шли греки с горечью в груди,
       Как будто братские могилы
       С укором звали позади.
       А позади, тех греков ради,
       Таясь средь скал и горных плит,
       Стоял с утра отряд в засаде,
       И с ним - суровый Леонид...

       1986, 2003

 
  ___________
  Лакедемон  (Спарта) - столица Лаконики; гоплит -
  тяжеловооруженный   греческий   воин.;  Леонид - 
  спартанский царь, командовавший союзными отрядами.