Битва стихла только к полудню. Кучка варлоков - те, кто уцелел, отступили и скрылись по ту сторону гор. Мы решили их не преследовать. Куда они денутся! Я с трудом передвигала ноги, перешагивая через мертвые тела. Вид остекленелых глаз врага не вызывал во мне жалости, но погибшие солдаты - их было искренне жаль. Силы небесные, скольких мы потеряли! Из пятидесяти человек, присланных бригадиром, осталось не больше десятка. А мои?! Мои все живы! Не считая Леона, был серьезно ранен Гвидо - рука рассечена до кости и глубокая рана на ноге. Синар отделался десятком мелких и не очень мелких царапин и порезов. Но, в общем, выглядел бодрячком. Датилли в очередной раз располосовал себе лицо, но не очень переживал - дело поправимое.
Я осмотрела оставшихся в живых солдат - некоторым тоже требовалась медицинская помощь. Пока залечивала мелкие раны, попросила тех, кто в состоянии, поискать - нет ли живых на поле боя. Мои парни сразу же рванули выполнять приказ. Некоторые солдаты тоже последовали их примеру. Итогом поисков стало пятеро раненых, подавших признаки жизни. Я осмотрела их и решила, что двоим смогу помочь прямо здесь и сейчас.
- А остальных - к нам в избушку. Пусть отлеживаются. Леон! Ты проводишь ребят!
Паренек, выбравшийся к этому времени из леса, выглядел много лучше, чем час назад. Если не считать громадного синяка под левым глазом и окровавленной рубахи, то он был очень даже ничего. Ой, хромает немножко. Но это пройдет... со временем.
Леон не очень-то хотел возвращаться домой. С большей радостью он бы вместе с нами двинулся дальше. Но поймал на себе мой негодующий взгляд, неожиданно понял, что чувствует себя не очень... (вот оно, искусство внушения!), и ответил утвердительно.
Я сняла с тяжелораненых болевые ощущения, надеясь, что это будет действовать все время, пока парни доберутся до лагеря, и они двинулись в путь. Я проводила их долгим взглядом, а когда они исчезли за деревьями, заторопилась.
- Нам пора, ребята. Путь не близкий.
Датилли, знавший местность, как свои пять пальцев, повел нас коротким путем. Мелкая изморозь то прекращалась, то начиналась вновь. В лесу этого почти не ощущалось, потому что густая листва блокировала проникновение дождевых капель к нижнему ярусу, оставляя землю, да и нас, почти сухими. Но скоро мы выбрались из зарослей и оказались на краю леса. Дальше - степь, преодолеть которую в прошлый раз я так и не решилась. Вновь идти к руслу реки и пробираться там сквозь заросли прибрежного кустарника - это очень долго. Тем более, что в стороне лагеря и дальше - к западу, уже шел дождь. Низкие, иссиня-черные тучи надвигались со страшной силой. Впереди нас ждал ливень - в этом сомневаться не приходилось.
В стороне лагеря я увидела частые вспышки и отблески от взрывов огненных шаров. От приглушенных пеленой дождя криков, волосы встали дыбом. Бой шел не на жизнь, а на смерть.
- Скорее, ребята, там нужна наша помощь!
Легким бегом я бросилась вперед, уверенная в том, что остальные последуют за мной. Так и вышло - мои парни без разговоров припустили следом. Солдаты старались не отставать ни на шаг.
***
Я проснулась от невнятного звука голосов. Не обращая внимания на шум в голове и полное бессилие, постаралась разобрать слова. Недовольная и раздраженная интонация собеседников напрягала. Спор становился все яростнее, а мужские голоса - все громче. Любопытно, где я и кто так злобно ругается? Одного из оппонентов я определенно знаю. И где я, в конце-то концов?
С трудом превозмогая ломоту во всем теле, я все же смогла повернуться на бок и приоткрыла глаза. Взору предстала серая тканевая стена, слабо колыхающаяся от порывов ветра - я в армейской палатке. Снаружи - проливной дождь. Жадно прислушиваясь к звукам ливня, я с трудом облизала потрескавшиеся губы и тяжело сглотнула - в горле пересохло так, что я бы, наверное, бочку воды выпила. Крупные частые капли с глухим стуком ударялись о натянутое полотно и сбегали по стенкам шустрыми струйками. Даже в палатке было сыро - при тусклом свете факела сквозь траву просматривались отблески проступившей воды. Ничего себе - дождик! А какие-то не в меру разгоряченные мужчины что-то делят под дождем. Что происходит?
Переключив свое внимание с созерцания скупой обстановки палатки на разговор спорящих, я распознала, наконец, голоса. Один из них точно принадлежал Мариони. Мари - мой добрый дружок жив! Но и голос второго показался мне знакомым...
- Как ты себе это представляешь - удержать её в безопасном месте? - недовольно прошипел Мари. - Она всегда сломя голову в бой рвется.
- Ты не должен был оставлять её ни на минуту. Я же просил...
Кто, кто это? От напряженных мыслей шум в голове усилился и жажда, давившая меня до сих пор, стала невыносимой. Вздохнула, и закашлялась, чувствуя, как свербит в горле. Голоса тут же смолкли, и в проем одновременно протиснулись две фигуры, закрыв собою отсветы от факела. Мариони бросился ко мне, помогая присесть
- Нора, как ты? - взволнованный взгляд огромных глаз умоляюще смотрел на меня. Он не обращал внимания на стекающие с мокрых прядей дождинки, которые капали на лицо и плечи, плохо прикрытые изодранной в бою рубахой. Я попыталась что-нибудь сказать, но голос исчез, как не бывало. Кажется, мне удалось издать только какое-то нечленораздельно мычание. С трудом подняла руку и коснулась волос парня, ощущая на ладони живительную влагу. Умница Мариони, понял меня без лишних слов.
- Воды? Нора, ты хочешь пить?
Тупо кивнула, радуясь, что Мари оказался рядом и спасет меня... от нестерпимой жажды.
После пяти выпитых стаканов я облегченно вздохнула и, не без помощи друга, опять уронила голову на подушку, закрыв глаза. Но теперь мне было гораздо лучше. Через минуту, решив, что я заснула, опять услышала шипящий от злобы голос Мари.
- У тебя, что ума не хватило напоить её?! Видел, она совсем без сил!
- Да... - растерянно отозвался оппонент, - но она и без этого промокла насквозь.
Ой, я совсем забыла, что кроме Мариони в палатке все это время находился ещё кто-то. Но он не из моих парней - посторонний. Хотя голос до боли знаком... не в силах побороть любопытство, я приоткрыла левый глаз, и из-за спины Мари постаралась рассмотреть незнакомца. Незнакомец! В дверях палатки стоял Аник! Нет, не бригадир Зирьярдяр, каким я привыкла видеть его последнее время, а именно Аник - смуглый черноглазый мужчина с длинными, иссиня-черными локонами. Некогда крахмальная и белоснежная рубашка, стала теперь грязной и порядком изодранной. Расплывшиеся капли крови на левом рукаве и груди напомнили мне, что недавно был бой. И он стал тяжелым испытанием не только для меня, но и для видавших виды вояк - таких как бригадир, к примеру. Но сомнений нет, я вижу Аниккоавиля Зирьярдяра. А мой приятель Мариони ругается с ним, словно с давним другом... или врагом... И когда, интересно они успели настолько близко сойтись, что перешли на "Ты"?
- Мари...
Спорящие замолчали и оба устремили на меня взволнованные взгляды.
- Мари, прекратите ругаться, - прошептала я, чувствуя, что рановато заговорила. - Со мной все будет хорошо... завтра... Ещё воды, можно?
На этот раз Аник оказался первым. Он помог мне привстать и подал воды. Он волновался, я догадалась об этом по дрожащим пальцам, которые крепко сжимали стакан.
- Ещё... ещё...
- Это третий? - опасливо обернулся к Мари, но тот кивнул
- Она очень слаба. Вода ей необходима. Жаль, что на дворе ночь, да и дождь холодный.
- Хватит! - я упала на подушку, ощущая, что в тело понемногу возвращается жизнь.
- Теперь отдыхай.
Аник хотел уйти, но я ухватила его за рукав и, переводя взгляд с него на Мариони, засыпала парней вопросами
- Как бой закончился? Что с моими ребятами? Ой, да вы совсем промокли!
- Ожила! - Мари звонко рассмеялся, и я догадалась, что у него камень упал с души. Так он за меня переживал, - наши - в порядке. Правда, я не видел Леона. Но ребята сказали, что ты отправила его в хижину с ранеными.
- Да, - промямлила я, начиная вспоминать события прошедшего дня. - Он был слаб, и я приказала ему возвращаться домой. Да и раненых солдат нужно было кому-то сопровождать. Каков исход битвы?
- Все хорошо, - вмешался Аник.
Я чувствовала, что он смотрит на меня, и старалась отвести глаза, только бы не встретится с ним взглядами. Представляю, что он сейчас обо мне думает. Видок у девицы ещё тот!
- Враг разбит и почти полностью уничтожен. Город спасен. Твой друг, - он нарочно сделал ударение, чтобы задеть меня и Мари. - Подоспел вовремя и предупредил об опасности. Иначе, могло быть все иначе...
- Но, все закончилось, и не будем об этом, - произнесла я, чувствуя, что краснею от пристального взгляда мужчины. Как бы отвлечь Аника от моей персоны? - Вам нужно сейчас же переодеться. Есть во что? А мокрую одежду высушить!
Мужчины переглянулись между собой и бригадир кивнул.
- Идем.
Едва они покинула территорию палатки, как их споры возобновились.
- Ты, что, не мог её в своем шатре разместить? Там хотя бы, огонь можно развести и согреть её, - злобно ворчал Мариони, плотнее прикрывая тканевый полог палатки.
- Он занят ранеными, - сконфуженно ответил бригадир. - В медчасти все переполнено. Я подумал, что там пострадавшим будет лучше.
Мариони виновато мыкнул и согласился, что решение Аника было верным. Я мысленно улыбнулась, радуясь тому, что парни смогли хотя бы в чем-то прийти к согласию.
Мужские голоса стали удаляться, пока совсем не стихли, растворившись в ночной зыбкой тишине. Оставшись в одиночестве, я смогла, наконец, вздохнуть полной грудью. Боль, боль в горле, да и во всем теле не мешала мне сейчас. Напротив, она отвлекала от ноющей боли в груди. Все то, что я так долго пыталась подавить в себе и запрятать в самые дальние уголки души. Все, что я скрывала от себя и окружающих. Все это вырвалось наружу, стало ещё более сильным, чем раньше. Хватило одного только взгляда на НЕГО, и его взгляда...
***
Я задремала, убаюканная собственными фантазиями, купаясь в теплых и радужных воспоминаниях. Мой сон был долгим и исцеляющим. Конечно, душевные раны он излечить был не в силах, но о моем физическом состоянии после пробуждения можно было не волноваться. Солнечное утро щедро одаривало природу теплом и светом, словно просило прощения за вчерашний день.
Поспешно откинув тонкое колючее солдатское одеяло, я сползла с топчана. Ничего себе - одежонка! На мне оказалось солдатское нижнее белье - белоснежные холщовые широченные штаны и такая же широкая, ползающая с плеч рубаха. Наверное, мой размерчик не нашелся. Н-да, в таком виде не пощеголяешь. И что, прикажете, сидеть здесь, пока какой-нибудь любопытный солдатик не заявится?! Я осмотрела палатку - никакой одежды. Придется создать её самостоятельно, если получится, конечно.
О-о-о! Как я не люблю себя, когда я беспомощная и неловкая. Что говорить - к своим возможностям привыкаешь. И когда случается так, что воспользоваться ими не удается, вот в этот момент и разгорается чувство искренней неприязни к себе и недовольства.
Я злобно выругалась на саму себя и свою немощность. Попытка сотворить для себя одежду - не какое-нибудь навороченное бальное платье, а самый обычный дорожный костюм, с треском провалилась. Я ничего не смогла сделать! Потерянные вчера в бою силы ещё не восстановились. Любопытно только, отчего я никак не припомню, в каком месте, и при каких условиях я их подрастеряла. Ничего - как корова языком слизала.
Я прекратила бессмысленные старания создать себе хоть какую-нибудь одежонку, и прошлась по палатке. Где он запропастился, этот разгильдяй - Мариони? Пусть только явится - задам парню по первое число. Тоже мне - помощник нашелся! Мысленно браня приятеля, я обогнула топчан и замерла на месте, на табурете у дальней стенки палатки лежали мои вещи. Не приготовленное для меня солдатское обмундирование, а именно мои! Все чистое и выглаженное - аккуратной стопочкой. Не веря своим глазам, подхватила жилет, рубашку. Вид у них, будто только что из магазина. Но я отчетливо помнила, как, зацепившись за сук в лесу, располосовала рукав рубашки от плеча и до запястья. А жилет - он был испачкан кровью Леона. Ничего. Даже сапоги, насквозь промокшие от вчерашнего дождя, имели первоклассный вид.
Радостно взвизгнув от мысли, что не придется выбегать на обозрение солдат в нательном белье, я принялась быстренько переодеваться. Но на место одной проблемы, в голову пробралась следующая. Чьих рук это дело? Хотя, ответ на вопрос напрашивался сам собой, и я знала его. Аниккоавиль Зирьярдяр - он снял с меня мокрые вещи и вычистил их. А что, ему не сложно. Я всегда так поступаю с одеждой Мари, чтобы избавить парня от каждодневной стирки. Да, но... Сначала их нужно было с меня снять!.. Глянула на себя, стоящую в палатке без штанов и обомлела. Их моих личных вещей на мне оставались только хлопковые панталоны. Я даже не удосужилась под рубашку что-то надеть - ни к чему было... Ах он... распущенный и бесстыдный бабник! Он думает, что может всех раздевать, когда ему заблагорассудится и руками лапать! Нет, я не из тех девиц, что прибегают к нему в шатер! Ну, я сейчас только оденусь, и задам этому бригадиру!
От негодования и спешки, пальцы никак не хотели слушаться, и пуговички нахально не попадали в петли. Но я упорнее любого, и скоро смогла принять свой прежний облик. Пристукнула каблучками сапог и осмотрелась. Рядом с табуретом обнаружила свой лук с пустым колчаном и эльфийский меч - подарок Дайли. Какая удача! А я уж переживала, что растеряла в бою все свое оружие. Даже драгоценный флакончик с настоем лигардинии на месте - лежит себе преспокойно в боковом кармашке жилета. Жаль, что снадобья осталось - на донышке. Но мне хватит.
Я вылила скудные остатки настоя в стакан с водой, которая тут же окрасилась в нежный розовый цвет, и выпила. По телу тут же разлилась приятная теплота, сменяющаяся нарастающими волнами энергии. Не зря говорят, что это лекарство от ста болезней. Ну, сто - ни сто, а средство и в самом деле чудодейственное.
Выпила попутно ещё пяток стаканчиков водицы, и с чувством глубокого удовлетворения отставила стакан в сторону. Все, теперь я готова выбраться наружу. Эх, мне бы ещё зеркало. Но видно это в солдатских палатках не предусмотрено. Я кое-как пригладила волосы, с ужасом представляя свой вид, и вышла наружу. Солнце приветливо подмигнуло мне огромным глазом, заставляя прищуриться и прикрыть ладонью лицо. Повернулась на шум голосов и увидела любопытную для меня, не искушенной в армейской жизни женщины, картину. Солдаты в одних нательных рубашках, расселись на поляне и занимались кто чем. Некоторые латали одежду. Другие - чистили и правили оружие. Третьи - начищали до блеска сапоги. На краю поляны я заметила импровизированную прачечную. Здесь же - и передвижная цирюльня. Что ж жизнь идет своим чередом. Один вопросик, где среди огромного количества мужиков, я разыщу своих подчиненных? Покричать, может быть? Нет, не стоит, поднимут на смех, да ещё и улюлюкать начнут.
***
Мариони оказался намного ближе, чем я могла представить. Он сидел сразу за палаткой и прилаживал к заготовкам для стрел оперение. Правда я не сразу признала в молодом мужчине в белоснежной батистовой рубашке и сатиновых штанах, моего друга. Но он поднял голову, услышав шум у входа, и заметил меня. Отложил работу в сторону и, широко открыто улыбнувшись, вскочил на встречу.
- Нора! Как ты? Ожила?
- Как видишь.
Он радостно схватил меня в охапку, обнимая, шептал, как он испугался, когда обнаружил меня ночью в таком ужасном состоянии. Я тоже была рада видеть парня целым и невредимым, в чем и призналась. Но, обмен любезностями кончился, и я оттолкнула парня подальше.
- А ты, прямо придворный франт! - покачала головой, любуясь приятелем. Надо же - хорошая рубашка с ажурным крахмальным воротничком и такими же манжетами - и простой деревенский паренек превратился в настоящего кавалера. Ему бы ещё волосы уложить по последней моде и... - Красавец!
- Нравится? - он широко развел руки и продемонстрировал свою одежду со всех сторон. - Это мне Аник... - запнулся на полуслове и, сконфуженно глянув на меня, поправился, - ...бригадир поделился со мной сухой одеждой.
- Неужели? - пробурчала я. - понимая, что так и должно было случиться. А же сама отправила их ночью переодеваться. - И где он? - прищурившись, поинтересовалась я. Вспомнила, что хотела высказать ему кое-что...
Мари задумался, вспоминая что-то.
- Всю ночь он помогал лекарям с ранеными. А теперь спит вон в той палатке - Мариони указал на ближайшую.
Спит? Вымотался за прошедший день. А тут ещё и бессонная ночь. Чувство жалости с мужчине, вспыхнуло в сердце и я вмиг позабыла о недавнем остром желании нахамить бригадиру. . Ой, что-то мне расхотелось ссорится с Аником. Лучше не буду я ему на глаза попадаться. Потихоньку смоемся домой, и все. Мысленно обвиняя себя в трусости и слабоволии, я все же решила сбежать.
- Мари, собери ребят, нам пора домой.
Поиски закончились с появлением у палатки Риса. Он весело напевал какую-то песенку, приплясывая на ходу, и чуть не сбил меня с ног. Несколько секунд молча осматривал внезапное препятствие, попавшееся на пути, но узнал. Вслед за недоверчивым взглядом последовала открытая радостная улыбка и громкий возглас
- Командир Норигринель Одель, отлично выглядите! А я уж думал, после вчерашнего Вы...
- Может перестанешь кривляться Рис, и перейдешь на "ты"? - улыбнулась ему, искренне радуясь, что вижу его целым и невредимым.
- Есть, командир! - бойко козырнул мне парень, и продолжил - думал после вчерашней схватки ты не скоро придешь в себя.
Я насторожилась и сделала попытку выудить сведения у юноши
- Не напомнишь, что произошло.
Но в этот момент явился Мариони и разочарованно развел руками. Ребят нигде не было
- Они ушли - услышала я слова Риса и недоверчиво уставилась на парня.
- Ваши ребята ушли сегодня на рассвете. Датилли решил, что ты встанешь на ноги не раньше, чем через несколько дней и поторопился домой. Остальные - поддержали его. Поутру вся группа ушла.