Чёрный... он повсюду, стоит лишь приглядеться. В тонких линиях обожжённых дыханием холода веток на фоне беспросветно-белесого неба. В изломах теней в улочках геометрично жёсткого лабиринта сотворённых кем-то каменных стен. В глубине сузившегося щелью зрачка в алой радужке всевидящего ока. В смелом росчерке граффити на кладбищенской ограде. В размашистых крылах ворона, клюющего выбеленную человеческую кость. В бусинках зрачка трюмовой крысы, грызущей носы и уши спящих. В роскошной копне блестящих волос брюнетки, льющей яд в вино неверному мужу. В бесконечной беззвёздной выси далеко за полночь... Всюду... в малейшем искажении цвета при отсутствии света, рождающем благостную тень. Сколько же существует у него оттенков, полутонов, переходов? И каждый раз у него оттенок другой, как не бывает двух одинаковых теней...
Тьма, мрак и холод. Глубина развёрзшихся земных недр и недосягаемой взору космической высоты. Там, куда не дотянется рука и не проникнет взор. Ничей. Ни твой, ни мой, ни его, ни её. Ни их. Ни ваш. Ни наш. Тьма густого, как доброе вино, цвета - это мой опиум. Опиум для никого. Только мой... и твой?.. Может быть. Твоя душа такие же потёмки, как в глухом переулке за полчаса до рассвета.
Я так их люблю. Великолепную троицу: тьму, мрак и холод. Растворяюсь в них без остатка. Так хочется лечь под стеной, закутавшись в ветхие чёрные лохмотья и отдаться на их волю.
Эх... Надо просто придти домой и вдохнуть белый порошок, чтобы не слушать чёрную мелодию мёртвого ветра декабрьской полночи.