Красный огонек на пульте охраны превратился в сверхновую. В следующую секунду в воздухе зловеще развернулась трехмерная проекция массивной фигуры полковника Фила Хагарда. Хотя то была всего лишь проекция, в и без того тесной рубке стало будто вообще нечем дышать. Джонсону опять очень-очень захотелось проверить, действительно ли шеф безопасности "Фараона" виртуален, дернув его за нос. Интерактивные проекции дистанционного восприятия были любимой игрушкой начальства, которое таким образом, не отрывая пятой точки от кресла, могло возникнуть в любой момент, увидеть своими глазами все, что происходит вокруг, ну и, конечно, хорошенько вздрючить тебя, как же без этого. Слава Архитектору, вздрючить только морально. Хотя в случае с Хагардом и этого было вполне достаточно.
- Так, ядреный код!.. Что за бардак у вас тут творится?! - взревел незваный гость.
Джонсон, хоть и был ни при чем, похолодел - все же он позволил себе отлучиться с поста на минуту. По закону подлости, в эту конкретную минуту все самое интересное всегда и происходит. Охранник постарался как можно естественнее коснуться пульта управления, вызывая трехмерную проекцию станции и ее окрестностей. Сложнее всего было сделать вид, что проекция эта всегда тут была. В целях безопасности внешние детекторы не подключали к датасфере, и за ними приходилось приглядывать отдельно. Поскольку вокруг станции ничего нештатного не происходило неделями, систему обычно отключали, чтобы не мозолила глаза. Но сегодня события развивались куда интереснее. Неподалеку от станции виднелась красная прямоугольная сигаретина.
- "Сектор семь", - передразнил Хагард. - Почему я должен за вас делать вашу работу? Почему отключен мониторинг?! И где баги носят сержанта Алвареса?!
Джонсон подавленно молчал, смутно припоминая, что подобные вопросы называют риторическими. Про Алвареса босс, слава коду, знать не мог - кроме того, что тот находится где-то в датасфере. Не то, чтобы Джонсон сильно переживал за напарника, но если вскроется, что тот загрузил шлюху в свой убогий мозг прямо на дежурстве, да еще и во время проникновения, ору не оберешься, и вот тут согласно старому доброму армейскому принципу отжиматься будет вся смена. То есть и он, Джонсон, тоже.
По счастью, ситуация действительно была серьезной, так что времени разбираться с похождениями Алвареса у Хагарда особо не было.
- После дежурства рапорты о происшествии мне на стол, это раз. Определить неопознанный объект, вступить в контакт и выдворить этого Икара к ядрене фене, это два. Вопросы есть?
- Никак нет, сэр.
- Все, приступайте.
Бюст Хагарда растворился в воздухе. Джонсон непроизвольно вздохнул свободнее. Не упуская из виду пришельца, медленно, но верно пробиравшегося между обломками астероида и другими кораблями в сторону станции.
- Ты, похотливая испанская свинья! У нас проникновение, и Хагард уже собирается отрезать тебе член!!
На слово "Хагард" Алварес среагировал молниеносно. По крайней мере, он был уже тут, трясущимися руками застегивая ширинку.
Все прибывающие шаттлы были прописаны в протоколе. А значит, лишний объект на радаре был потенциальным злоумышленником. Осталось понять, что он злоумыслил.
- Ага, так и есть. Коды паленые! - воскликнул Джонсон даже с излишним рвением.
Если он надеялся задобрить высокое начальство, то старался напрасно. Фил Хагард был не из тех людей, которых легко развести на улыбку. Он мог бы составить хорошую пару какому-нибудь Дарту Вейдеру.
- Передайте по общему каналу: он вошел в запретную зону. Не хочет неприятностей - пусть валит отсюда, - отозвался Хагард в оперативном чате.
- Пусть валит, - машинально повторил Алварес.
Неведомый корабль, однако, продолжал двигаться прежним курсом. Датасфера, чей функционал не ограничивался вызовом девушек легкого поведения, подсчитала, что чуть больше, чем через полчаса, траектории аппарата и станции пересекутся. Впрочем, и на этот счет, конечно же, существовал протокол.
- Патрульным перехватчикам приготовиться к взлету, - прогудел Хагард в чате.
- Принято, - донеслось в ответ. Это значило, что у каждого из дежурных пилотов и техников в мозгу зажглась тревожная лампочка, после чего они оторвали задницы и побежали к своим аппаратам. Смысла постоянно патрулировать пустынный космос вокруг "Фараона" не было, но три многоцелевых космических истребителя всегда стояли на взлетной палубе на низком старте. Такой порядок завел Фил Хагард и в очередной раз убедился, что был прав.
Поведение пришельца настораживало, и поскольку он никак не реагировал на предупреждения, через восемь минут "Фараон" выпустил своих хищных бестий. Они разделились. Первый истребитель взял курс прямо на приближающийся объект, тогда как двое других ушли в стороны.
- Вот безбашенный чувак, - причмокнул Алварес так же, как недавно восторгался прелестями длинноногой брюнетки.
- Ага, - охотно отозвался Джонсон. Перед лицом захватывающего приключения былая вражда испарилась. - Башни у него точно нет. Судя по пеленгу, одиночка - сверхмалый астриг.
- Как он сюда дотянул-то, на орбиту к Солнцу?
- Думаю, мы этого никогда не узнаем.
- Это еще почему?
- Потому что останется от него скоро только ноль без палочки.
- Ну, запасаемся попкорном и ждем.
Ждать пришлось недолго. Вскоре пилот головного истребителя объявил о визуальном контакте с настырным объектом:
- Резво бежит, зараза, но у меня на прицеле.
- Вот и держи его. Без моей команды не стрелять, - предупредил Хагард.
- Принято.
- Визуальный контакт подтверждаю. Захожу с фланга, - доложил второй пилот.
Радары исправно транслировали картинку. Станция висела аккурат между Алваресом и Джонсоном. Астриги приближались к пришельцу со стороны Алвареса. Теперь уже все четыре объекта - три перехватчика и пришелец - повисли в воздухе прямоугольником. Несколько секунд он напоминал почти идеальный квадрат, затем стороны его начали смыкаться. Красная сигаретина, обозначавшая чужака, оказалась зажата между зелеными перехватчиками. Теперь расстояние между ними не превышало десяти километров и продолжало сокращаться. Достать оборзевшего пришельца можно было даже из электромагнитных импульсных пушек, не говоря уже о ракетах "Палач" класса космос-космос.
- Спорим, он сейчас обделается, - обернулся Алварес к приятелю.
- Нет.
- Да ладно, давай. На десятку.
- Да не буду я спорить!
- Ломаный код, тебе что - десятку жалко?
- Блин, ублюдки, поганые! - взорвался Хагард в своей командирской рубке. Операторы сконфузились пуще прежнего, однако на сей раз гнев начальства относился не к ним: - Центр - пилотажной группе. Передайте, если этот клоун не отвернет через тридцать секунд, получит заряд в зад. Отсчет пошел.
- Центр, вас понял, - подтвердил старший пилот, как будто с удовольствием.
Азартный оператор потер вспотевшую шею:
- Ну давай, на десяточку, а?
Его сосед сделал вид, что поглощен зрелищем на экранах. Там и впрямь было, на что посмотреть. Камеры с истребителей, объединенные датасферей с аппаратурой "Фараона", передавали объемную картинку происходящего. Все четыре корабля неслись параллельным курсом к станции. Услужливая техника вывела таймер обратного отсчета. До момента истины оставалось шестнадцать секунд. Пятнадцать, четырнадцать...
Ведущий пилот снял предохранитель с гашетки:
- Дабл, Тринити, он мой.
- Не претендую, - откликнулся второй.
- На подстраховке, - заверил третий.
Впрочем, с такого расстояния попал бы даже курсант. Вдобавок астриг чужака хоть и преодолел завидное расстояние до "Фараона", явно уступал истребителям в маневренности. Все-таки это был гражданский аппарат, пусть и модернизированный.
- Камикадзееее!.. - выдохнул Джонсон.
- Кто-кто? - недопонял Алварес.
Три секунды, две, одна. Таймер обнулился. Пилот нажал на гашетку и дал предупреждающий разряд по ходу движения противника. Тот предвидел, поэтому в последний миг вдруг рванул в сторону.
- Сукин сын! Что творит! - выругался пилот. - Последний раз предупреждаю!
Пушки вновь прошили межпланетный вакуум немного впереди цели, но астриг не унимался.
- Ломаный код! Да ты бы выиграл десятку! - Алварес обернулся к соседу, но едва ли тот жалел о недополученной прибыли.
Все взоры были прикованы к происходящему. Фил Хагард в командной рубке подался вперед, погрузившись в голографию едва не с головой. Пора уже было кончать играть в эти кошки мышки. Раз какой-то залетный придурок не понимает по-хорошему, то надо...
Следующий электромагнитный импульс зацепил астрига, хоть и не критично. Тот лихо перевалился на другое крыло, выровнялся и... наконец получил дозу облучения по полной. Призрачные всполохи разбежались по фюзеляжу. Корабль тут же потерял управление и вошел в штопор.
- Готов, - констатировал пилот с позывным Дабл.
- Это было несложно, - заскромничал ведущий.
Хагард удовлетворенно откинулся на спинку кресла, сцепив могучие руки за бритой, крепко посаженной головой. Пожалуй, без таких вот фанатиков, которые время от времени лезут в запретную зону "Фараона", служба на орбите была бы гораздо скучнее. Кто-то из них пытается таким образом прославиться - хреновы Матиасы Русты. Кто-то и в самом деле надеется своим прорывом запугать строителей - у "Фараона" достаточно и поклонников, и недоброжелателей на Земле. Правда, в большинстве своем у выскочек хватает мозгов вовремя убраться восвояси. За все время, пока Хагард стоял во главе службы безопасности станции, это был третий случай, когда пришлось применить силу. Теперь придется писать рапорт. Руководству такие истории не по душе, мол, у проекта складывается дурная репутация. Ну, так и что ж с того, ухмыльнулся начальник охраны, мало ли на свете мудаков? На одного стало меньше.
Истребители описали красивые виражи и вернулись к подбитой добыче. Теперь она была абсолютно беззащитна и продолжала свободное падение, которое, скорее всего, завершилось бы спустя несколько недель где-нибудь в верхних слоях солнечной оболочки, если бы... Внезапная вспышка озарила мониторы. Наблюдатели инстинктивно зажмурили глаза и отшатнулись.
- Ломаный код!
- Твою ж мать! - на этот раз реакция пилотов, рядовых службистов и их начальника была идентичной.
Фил Хагард злобно уставился на разлетающиеся обломки.
- Центр - пилотажной группе. Все целы?
- Вроде. Дабла малость зацепило.
- Левое крыло пробито. Проблемы с гидравликой, - подтвердил второй пилот.
- Проклятье! - прорычал Хагард. - До дома дотянете?
- Не уверен. Давление быстро падает.
- Проклятье, - повторил начальник службы охраны, правда, уже спокойнее. - На пустом месте облажались. Высылаем буксир.
***Датасфера. Серая зона сержанта Службы безопасности корпорации "Фараон" Хуана Алвареса***
Тара живо надевает юбку и блузку, с которыми вынуждена была расстаться, исполняя роль жрицы любви. В космодоспехах было бы, конечно, привычнее, но в этих женских тряпках тоже есть прок. По крайней мере, первую цель - избавиться от Алвареса - она достигла, хоть и не совсем так, как планировала. Теперь надо бы найти выход к служебным серверам.
Уже знакомый коридорчик, тускло освещенный свечами в бронзовых канделябрах. Запах дешевого трактира - чеснок, кислая капуста, сивуха и крепкий табак. Узкая шаткая лесенка с двумя пролетами. Скрипит, наверное, безбожно, но об этом можно только догадываться: все вокруг заглушает музыка и ржание двух десятков пьяных глоток. Первый этаж. В воздухе слоеный пирог дыма. Зал забит битком. На сцене в такт музыке размахивают ножками пять полуголых девиц. Девицы есть и в зале - сидят за столами, некоторые уже на коленях у потенциальных клиентов. Судя по характерным движениям и стонам из дальнего угла, у одной клиент из разряда потенциальных перешел в реальные.
Тара устремляется к выходу, маневрируя между разгоряченными вином телами и стараясь не смотреть по сторонам. Кто-то щиплет ее за задницу, но времени разбираться нет. Времени вообще нет.
Улица. Тара словно рождается заново. Вдохнув полной грудью, осматривается. Ночь, но хотя бы лунная. Площадь, наверное, центральная. Неказистые дома из грубого камня со всех сторон. Кое-где из окон едва сочится влажный свет.
Средневековье, судя по всему. Это облегчало поиски. Сообщение с серверами обычно проходит через вокзалы. Ей просто нужно найти вокзал.
Неподалеку на обочине запряженная парой лошадей бричка с открытым верхом. На притолоке дремлет извозчик. Тара бегом устремляется к нему, но на третьем же шагу ее ноги по щиколотки погружаются в вязкое, скользкое и мокрое месиво. Тара с трудом удерживает равновесие и грязно ругается. Подсознание Алвареса ее уже порядком утомляет.
Крепкое словцо бодрит "водителя кобылы". Он мотает головой, скидывая дрему, и оборачивается к Таре:
- Даме нужен экипаж?
- Еще как. Где тут у вас вокзал?
Извозчик опасливо косится на "даму".
- Вокзал? Да вы уверены, что вам туда надо-то?
- Еще как.
- Так-то рядом он, совсем рядом. Пять минут езды.
- Гони!
Игнорируя протянутую руку, Тара прыгает в бричку. Грязная жижа чвакает в туфлях. Извозчик пронзительно свистит, щелкает кнутом, лошади вздрагивают, тихо ржут, и экипаж приходит в движение.
Мимо несутся убогие домишки, лепящиеся один на другой вдоль узкой кривой улочки. Периодически бричка проваливается в грязь, и Тара, судорожно хватается за поручни, каждый раз думая - "ну все, приехали". Но то ли везение на ее стороне, то ли извозчик попался ей правильный - они продолжают движение.
- Ннноо, пошла, непутевая, - покрикивает мужик, для убедительности щелкая хлыстом. - Вы бы, дамочка, хотя бы платье надели, что ли.
- Это называется юбка, дурак, - огрызается Тара, поглядывая на часы. С момента ухода Алвареса прошло уже семь минут. Две минуты дадим ему на то, чтобы добраться к выходу в белую зону - то бишь в сознание. Значит, пять минут он уже улаживает свои дела.
- Юбка так юбка, ваше дело, дамочка. Да только больше на исподнее похоже, прости господи. Что за город! - извозчик в сердцах плюет и протягивает пристяжную хлыстом, будто это она завезла целомудренного ямщика в этот город грехов. Лошадь отчаянно ржет и несет вскачь.
Извозчик Таре попался из говорливых и отходчивых. И трех минут не проходит, как он опять косится на пассажирку.
- Что-то не так с исподним? - Тара переходит в нападение. Прием срабатывает, извозчик торопливо отворачивается, но выражение легкого недоумения и даже недовольства с его физиономии не исчезает.
- Да нет, дело-то ваше. Вы платите, я везу.
- Вот и вези.
- Просто...
- Да что ж ты сопли-то жуешь? Что просто? Ты хочешь сказать что-то, так говори. Или помалкивай в тряпочку.
- Вокзал этот... место прОклятое.
- Да ну?! - Таре становится смешно. До чего же одинаково устроены все "серые зоны". Всегда и у всех обитатели подсознания не любят вокзалы. Но надо подыграть, чтобы лишний раз не провоцировать местных.
- Вот как есть говорю, - извозчик крестится. - Я уж много лет тут людей-то вожу. Знаю, что и как. Сколько народу туда отвез - никто не возвращался.
- Ну, это ведь вокзал. Сел на поезд и уехал.
- Люди ведь как? Поехал куда-то, потом вернулся. Уж мы-то, извозчики, знаем, как мир устроен.
Тара с трудом сдерживает улыбку.
Улочка постепенно превращается в улицу. Дома отступают, становится как-то свободнее. Кое-где между каменными изваяниями мелькают хиленькие деревца. Похоже, приближается окраина города.
Наконец, они выруливают на небольшую площадь.
- Тпррруууу! - выкрикивает извозчик и натягивает поводья. Лошади останавливаются. На блестящих в лунном свете боках выступает пена. По всему видно, что никогда они еще не участвовали в такой бешеной гонке. - Приехали, барышня. С вас пять серебряных.
Тара достает кошелек и расплачивается деньгами, взятыми с Алвареса. Золотая монета ложится в шершавую, размером со сковороду, ладонь извозчика.
- Но... тут слишком много! Эхх!.. Спасибо, дамочка! Береги...
Окончания фразы Тара уже не слышит, так как вбегает в здание вокзала. Гулкое эхо торопливых шагов под высоким потолком. Длинный проход, справа и слева ряды пустующих деревянных лавок. Выход на платформу. Кругом ни души. Кажется, поезда здесь не ходили вообще никогда. Тускло светится керосиновый фонарь у тесной будки на краю платформы. Внутри неподвижная фигура, наверное, стрелочник.
Попасть на внешний сервер прямо из серой зоны можно только одним способом - на поезде. Если мозг, конечно, вообще подключен к какому-нибудь серверу. В противном случае ждать поезда можно долго. По всем расчетам Тары, Алварес должен иметь такое соединение - на боевом дежурстве иначе нельзя. А если есть соединение, значит, должен идти обмен данными. Значит, должны ходить поезда.
Тара вглядывается в темноту, жадно поглощающую посеребренные луной узкие полоски рельсов. Неведомый стрелочник похрапывает в своей будке. Чуть слышно поскрипывает фонарь, раскачиваемый легким ветерком. Крошечное пятно его света, кажется, единственная связь, оставшаяся с реальностью. Сделай шаг в сторону - и провалишься в небытие.
Долгих десять минут спустя к мирным звукам дремлющей станции незаметно добавляется еще один. Сперва едва слышный, он нарастает с каждой секундой, и вот уже ясно можно различить ритмичный стук колес по рельсам и адский шум парового котла. Луч прожектора разрезает чернильную тьму. Та дрожит, съеживается, бросается прочь, забиваясь в щели и канавы. Потревоженный стрелочник завозился в своей каморке, скрипнул дверью, выбираясь посмотреть, что происходит.
Черный как смоль паровоз утробно гудит, приветствуя спящую станцию, скрежещет тормозами, замедляет бег и наконец останавливается, тяжело дыша от долгого стремительного бега.
Тара решительно пересекает платформу, привычным движением берется за поручень, вскакивает на нижнюю подножку чугунной лесенки и взбирается в вагон. Внутри - никого. Нет, не совсем. Один пассажир все же есть. Худой, неказистый юноша в драповом пальто пристроился у окна. Это еще что за крендель?
Обычно, местные - копии реальных объектов, которые порождает подсознание - поездов боятся и никогда не ездят на них. Либо это какой-то глюк-исключение, либо кто-то еще проник в серую зону Алвареса и пытается пробраться на сервер "Фараона". Если так, то кто? Надо выяснить.
Вагон вздрагивает, скрипит, здание вокзала за окном плывет назад. Поезд набирает ход.
Тара неспешно проходит мимо пустующих сидений. Юноша напряженно следит, как она приближается к нему. Неужели к нему? Она - к нему?!
- У вас не занято? - Тара усаживается напротив.
- В-вы это мне?
- Впрочем, неважно.
- Да, вы же все равно уже сели.
- Села. Тебя как звать? Впрочем, это тоже не важно.
- Меня Женя. А... в-вас?.. тебя?..
Тара задумчиво смотрит в окно. Там, правда, ничего нет, кроме отражений их самих в тусклом свете керосиновых ламп на стенах. Рахитичный, волнуется, заикается... Либо хорошо играет, либо все-таки копия.
- Ты, Женя, зря в это дело ввязался. Мамка с папкой предупреждали небось?
- Предупреждали, но...
Тара смотрит на часы. Поезд идет уже полторы минуты. Скоро будет фаервол. Копия или конкурент?
Женя мямлит что-то сбивчиво, робко поглядывает на Тару через толстые очки.
- Слушай... - Тара не спеша достает из сумочки сигарету, щелкает зажигалкой, выпускает в воздух облачко дыма. - Сейчас будет таможня. Засекут - кранты.
- Я должен узнать правду, - тихо шепчет Женя, опуская глаза.
- Правда в том, что тебе осталось жить секунд тридцать.
Нет, скорее все-таки копия. За годы Тара научилась различать их безошибочно. Ну, почти безошибочно. Откуда такое вообще взялось в башке у Алвареса? Кто-то с работы? Подсознание часто создает персонажей, визуализируя страхи, желания, или копирует что-то, виденное в реале. Но на сервак таких не пускают. Никогда.
Инерция легонько отбрасывает Тару на спинку сиденья. Поезд начинает торможение.
Правда, похоже, не пугает "Женю". Лицо наливается кровью, глаза сквозь стекла блестят от возбуждения. Артерия на горле бьется чаще. Тара почти видит, как биты адреналина наполняют его цифровую кровь.
Поезд останавливается. Голоса. Ближе. Совсем рядом. Тара затягивается последний раз. То, что происходит с "Женей", ей не нравится. Что он задумал?
За спиной хлопает дверь. Скрип сапог. Судя по звукам, двое. Черная униформа, каски с крестами, автоматы на груди. "Женя" таращится на все это огромными глазами. Он не должен этого видеть. У Алвареса средневековье. А на серваке, судя по всему, середина XX века. И судя по крестам на касках, Гитлер уже у власти.
Из-за спин эсэсовцев выныривает овчарка. Откуда она взялась? Тара готова поклясться, еще секунду назад ее тут не было. Черная морда, налитые кровью глаза смотрят прямо на Тару. Из пасти вырывается глухое рычание. Шерсть на загривке ходит ходуном. Овчарка на поводке, но готова перегрызть Таре горло по малейшему сигналу.
Овчарки не должно здесь быть, мелькает в голове у Тары. Твой страх вызвал ее. Отклик серой зоны, так называет это Учитель. Серая зона порой копирует наши сильные страхи и желания.
Надо срочно работать над этим. Она же направляется в "Фараон". Разве в Египте были овчарки? Конечно, нет. Кто же? Тара попыталась вызвать какие-нибудь образы, связанные с древней цивилизацией. Пустыня... пирамиды...- Аусвайс! - громко, отрывисто выкрикивает проверяющий.
- Ир вирд нихт гераухт! - вмешивается второй, показывая на клубы дыма, витающие в воздухе.
- Нихт, нихт, - вздыхает Тара, вынимая сигарету изо рта, бросает ее на пол и тушит ногой.
- Швайн... - ворчит патрульный, неодобрительно глядя на окурок.
Швайн, швайн... это же "свинья"? Свинья по-немецки, точно. Немцы ведь любят свиней. С капустой.
Краем глаза Тара видит, как "Женю" начинает колотить. И есть от чего. Овчарка пропадает, на ее месте теперь маленький розовый поросеночек.
Немцы, кажется, не замечают метаморфозы, произошедшей с их породистой собакой.
- Ире документе! - настаивает первый патрульный, поводя автоматом в сторону Тары. Та достает из сумочки свернутый вчетверо лист бумаги. Фриц разворачивает "аусвайс" и внимательно его изучает. Потом возвращает Таре, улыбаясь:
- Битте!
- Данке, - нехотя отвечает Тара, пряча лист обратно в сумочку. Хорошая работа, Ван Чоу.
- Ире папире, битте, - первый теперь обращается к спутнику Тары. Хотя, какой он спутник? Парень медленно лезет рукой за борт жиденького камзола. Тара вдруг понимает, что сейчас произойдет. Пистолет заряжен, курок взведен, осталось только нажать на спусковой крючок. Он застрелит одного из фрицев - если повезет. Такого, чтобы местный застрелил стража фаервола, Тара не припоминала. В любом случае фрицев двое - второй нашпигует парня свинцом по самые гланды. Да и Тару тоже - за компанию.
В планы Тары такой поворот событий не входит. Тара практически на автомате запускает в сумочку правую руку. Рукоятка револьвера ложится в ладонь. Как бы ни шутили мужики, женщина всегда чувствует, что и где лежит в ее сумочке. "Женя" понимает, в чем дело, дергается, выхватывая пистолет, но уже слишком поздно. Тара вскидывает сумочку. Выстрел. Маленькая черная точка на лбу. Глаза "Жени" мгновенно стекленеют и закатываются. Парень тряпичной куклой оседает на лавку. Фрицы в шоке отскакивают, в растерянности пытаясь взять на прицел то Тару, то мертвого "Женю". Лают что-то на своем немецком. Поросенок с пронзительным визгом срывается с поводка и уносится прочь, отчаянно стуча копытцами.
- Гебт ди ваффен зофорт! Гебт ди ваффен! - орет один из них, тыкая дулом в сумочку. Тара не понимает, что это значит, но догадывается - с пистолетом придется расстаться. Ну ничего. Она поднимает одну руку в знак согласия, второй осторожно извлекает револьвер и кладет его на лавку.
- Эй, парни, я вам жизнь спасла, могли бы и повежливее, - ворчит Тара, не будучи в полной уверенности, что "парни" ее поймут.
Фрицы переговариваются о чем-то по рации. В вагон входят еще двое, без оружия, здоровенные быки. Они подхватывают тело "Жени" и выносят прочь. Айтишники называют их "уборщики мусора". Специальные программы, задача которых - освобождать память от ненужных объектов. Оперативно работают. По-немецки.
Фрицы, наконец, успокаиваются, забирают револьвер, отдают Таре честь и удаляются из вагона. Поезд трогается. За окном проплывает освещенный прожекторами полустанок. Откормленные, матерые охранники с автоматами на груди прохаживаются по перрону. Некоторые с овчарками. Фаервол - одна из самых охраняемых точек датасферы. Тара улыбается. Как хорошо, что у нее есть пропуск. Как хорошо, что у них есть аккаунт Ван Чоу.
Поезд опять набирает ход, но ненадолго. Скоро конечная. За окном мелькают дома. Тысячи освещенных окон. По дорогам мчатся автомобили, разгоняя тьму мощными фарами.