Суки. Суки. Вот суки! Тара бежала вдоль коридора, который рисковал стать ее последним пристанищем. Голова еще не отошла от удара, и каждый шаг отдавался болью в затылке, словно там засел кол, который пробивает крышку черепа изнутри. Сзади частили шаги. Преследователей было трое. Может, четверо. Но никак не меньше трех.
- Стоять, стоять! - орали они, но не стреляли. То ли хотели взять ее живьем, то ли экономили патроны. Или они вовсе не успели обзавестись оружием? Этот вариант был слишком хорош, поэтому Тара на него не рассчитывала.
Она прыгнула в пролет лестницы, рискуя окончательно повредить содержимое черепной коробки. От жесткого приземления и разрыва сосудов в мозгу спасли только антигравы.
Лишенные космодоспехов преследователи оказались не способны на подобный кульбит и начали стрелять. У них была пара секунд, чтобы попасть. Тара совершила еще один героический прыжок и очутилась вне зоны видимости. Выстрелы сменились отборной матершиной, но уж чего-чего, а словами Тару было не пронять. Пока, мальчики!
Еще одна лестница и поворот. За время подготовки к захвату Тара успела изучить станцию не хуже, чем ее обитатели. У нее была полная датамодель "Фараона" и отличный инструктор - лейтенант Марк Ламберт. И все же в реальности она попала сюда впервые, отчего возникало странное ощущение дежа-вю, как во сне, когда вроде бы узнавая детали, видишь их впервые. А может, дело все-таки в коварном ударе по голове? Проклятый Ламберт! Кто же знал, что он окажется такой мразью... Променять Учителя и Обетованную землю на жалкие фараоны! Что б он сдох! И все, кто за ним последовал. Впрочем, наверное, так они уже и поступили.
Не сдохнуть бы самой...
Тара выбежала в знакомый коридор. По-настоящему знакомый, а не подсмотренный в датасфере. Через него она проникла на станцию. За ним находится зал прилета и шлюз.
Вдруг что-то черное выпрыгнуло из-за угла. Тара отшатнулась, впечатавшись в стену. Замер и преследователь - сотрудник системы безопасности "Фараона". В руках он держал пистолет. А руки Тары были скованы наручниками. Осознав свое преимущество, безопасник спустил курок. Космодоспех доблестно принял удар на себя, и Тара успела-таки дотянуться до стрелка. Его кисть оказалась между браслетами наручников. Резкое круговое движение, и охранник вскрикнул, выронив оружие. В следующий миг воительница вмяла его в стену и нанесла удар в кадык. Мужчина упал.
Тара выбежала в зал. Шаттл, на котором она прилетела, должен был находиться за шлюзом. Но вот засада - бедро прострелило резкой болью. Этот урод все-таки попал в нее. Сука! Какие же все суки вокруг!
Запас адреналина иссяк, и боль только усиливалась. Каждый раз, когда надо было перенести вес на правую ногу, Таре приходилось упираться рукой в стену. Тоннель проложили уже лет пять назад, панели кое-где деформировались, а где-то вообще отсутствовали. В таких местах рука проваливалась, упираясь в каменную породу. Космодоспехи, снабженные сервоприводами, которые помогали поддерживать тяжесть противоударных щитков, разрядились в ноль и всеми своими пятьюдесятью килограммами давили теперь на Тару, сгибали ее к полу.
Единственным, что еще работало, был фонарь с его автономным аккумулятором. Узкий луч метался по тоннелю, словно канарейка в клетке. У Тары в детстве была такая. Теплого желтого цвета. Начинала петь прямо с восходом и до самого заката. Тара любила кормить ее с ладони. Потом птица чем-то заболела, и... Тара похоронила ее рядом с крыльцом. Это была первая смерть в ее жизни. Не последняя. Она даже не догадывалась, насколько не последняя.
Она знала этот тоннель наизусть, ходила по нему в обе стороны сотни раз. Может, тысячи. Кто же считает. При иных обстоятельствах Тара смогла бы рассказать подробно о каждой из этих панелей целую историю. Но сейчас ей было не до историй.
Тара не плакала никогда. А теперь вот проклятые слезы текли по щекам сами собой. Она не понимала, где ей было больнее - снаружи или внутри.
Этих парней она знала много лет. Всех их Учитель подбирал по одиночке, заблудших в темноте, открывал им истину, готовил. Годы работы, расчетов, сотни тысяч фараонов на взятки, миллионы на закупку оборудования и снаряжения... Все полетело в Пустоту.
Тоннель повернул направо. Где-то здесь должны быть камеры внешнего наблюдения. Кто сегодня дежурит? Большой Джо? Или Мартэн Фуркад? Его звали не Фуркад, конечно, но он так любил пересматривать старые записи биатлона, что фамилия тогдашнего чемпиона прилипла к Мартэну намертво... Тара тряхнула головой. Проклятье! Канарейки, лыжи... Тара сняла перчатку и провела ладонью по лицу. На лбу начала выступать испарина. Рука, впрочем, едва это почувствовала - кожа будто одеревенела. Коридор ходил ходуном. Тара не видела этого, но каждый раз, пытаясь коснуться стены, она встречала опору не в том месте, в котором рассчитывала. Пол, обычно относительно ровный, тоже вел себя странно - то вдруг под ногами начинался резкий спуск, то откуда-то появлялся подъем градусов на тридцать-сорок.
Тара шагнула еще раз и уперлась в стену. Откуда здесь стена? Черный коридор, такой знакомый, вдруг показался Таре чужим. Может, она что-то перепутала? Тоннель перевернулся вокруг своей оси, а потом еще раз и еще. Это не стена, мелькнула мысль. Это пол... Какая-то влага на верхней губе... Тара облизнулась. Кровь? Зараза, еще не хватало разбить нос... Тара с трудом подняла тяжелую, словно камень, голову, и уперлась в стену... то есть в пол... обеими руками. Тара сосредоточилась на ярлыке с медицинским чемоданчиком. Там есть несколько программ... одна из них помогла бы прочистить голову... Ярлыки пошли хороводом перед мысленным взором Тары. К горлу неожиданно подкатила тошнота. Спазм скрутил Тару, согнул пополам. Изо рта вытекли остатки слюны. Хорошо, что перед боем она не ела. Привычка.
Тара свернулась, обхватив колени руками и старалась не шевелиться. Каким-то чудом ей еще удавалось удержаться на краешке сознания. Надо подождать. Подождать, пока перестанет вращаться коридор. Потом идти. Ползти. Она должна добраться до входа. Кто сегодня дежурит? Где-то здесь должны быть... большие желтые канарейки... они прилетят за ней, и заберут отсюда далеко-далеко, где светит теплое ласковое солнце...
Тара еще мечтала о канарейках, когда сильные руки Большого Джо подхватили ее и понесли осторожно сквозь темноту. Коридор продолжал вращаться, и Тара мчалась по нему со скоростью света.
Спустя вечность она ощутила, что лежит на чем-то мягком. Где-то вдали щелкнули замки, а потом исчезли космодоспехи.
- К ней можно подключиться удаленно? - спрашивал один голос в тысяче километров отсюда.
- Это вряд ли, она не стабильна, - отвечал другой. - Есть средство понадежнее.
Резкий запах наждаком прошелся по носоглотке. Кутерьма в голове мигом улеглась, в глаза ударил свет, словно кто-то крутанул ручку настройки яркости. Двое мужчин склонились над Тарой. Одного из них, в грязно-сером комбинезоне, звали Доктор Смерть. Другой, загораживавший практически весь обзор могучей фигурой, был Малыш Джо.
- Пришла в себя? - ласково спросил Малыш.
- Кажется... да, - прошептала Тара.
- Вот и чудно, вот и чудно, - засуетился Доктор Смерть. - Нужна немедленная операция. Пуля повредила бедренную артерию. Вы потеряли не меньше литра крови! И кровотечение продолжается! Еще немного, и мои услуги вам бы уже не понадобились, моя дорогая!
- Учитель?.. - Тара попыталась повысить голос хотя бы до полушепота, но от этого усилия перед глазами проступили, кажется, все звезды галактики.
- Учителя и профессоры будут потом, - приговаривал Доктор Смерть, по-хозяйски гремя инструментами.- Мне нужно поговорить с Учителем, - шептала Тара, что есть силы. - Нас предали. Операция провалена.
- Операция, да-с, только начинается! - Доктор Смерть торжественно воздел к низкому потолку руки с зажимом и скальпелем. - Загружайтесь в датасферу-с, моя дорогая, или я сам загружу вас туда. И сидите там, пока Доктор Смерть не придет за вами! Ха-ха-ха!!
Спорить с Доктором Смерть было бессмысленно.
***ДАТАСФЕРА. СЕРВЕР "ФАРАОНА"***
В коротком узком коридоре появляются несколько мужчин в туниках. Они вооружены копьями и щитами. Только один выделяется - он в синей униформе и в фуражке, тянет за собой нелепую тележку, груженую чемоданами. Видимо, курьер. Судя по лицу и движениям, изрядно возбужден и расстроен. За стойкой еще двое мужчин, эти в черных пиджаках. Один из них широкоплеч и лыс, другой худощав и высок ростом. При появлении группы в туниках оба встают. Стражи "Фараона" останавливаются у входа в хранилище данных. Мужчины оживленно жестикулируют. Двери открываются, из них появляется черноволосая короткостриженая девушка в белой блузке и короткой черной юбке, офис-стайл, сумочка-клатч в руках. Пытается пробраться сквозь толпу. Вдруг курьер шарахается в сторону, указывая на девушку. Кто-то хватает ее за плечо. Сразу несколько копий упираются в грудь.
Дальше происходит странное. Девушка не сопротивляется, только отдает короткий приказ. Стражники "Фараона" разворачиваются к ней спиной. Один из них делает длинный выпад через стойку охраны, пронзая копьем плечо одного из "костюмов". Напарник раненого выхватывает пистолет. Выстрел. Нападающий падает навзничь. В то же время сразу два других стражника устремляются на стрелявшего. Тот уворачивается от одного копья, и успевает выстрелом в голову остановить другого. Еще двое заходят с фланга. Длинные копья в тесноте мешают нападающим. Раненный в плечо охранник приходит в себя и также открывает огонь. Он успевает поразить обоих копейщиков, но один из них, падая, умудряется проткнуть охранника насквозь. Его товарищ тем временем ликвидирует последнего стражника, который опрокидывается прямо на тележку. Чемоданы сыплются на пол. Охранник поворачивается к девушке, целится, но не успевает нажать на спусковой крючок: во лбу уже торчит рукоятка метательного ножа.
Чемпионом по благоразумности в этой толпе мужиков оказывается курьер. Он принимает единственно правильное в сложившейся ситуации решение - бежит. Причем, быстро. Ну конечно, он же курьер. Успевает добраться аж до самых дверей, прежде чем копье пронзает его спину между лопаток и прорывает острием пиджак на груди.
Полина прикрывает глаза, пытаясь успокоиться. Вырубить целых два системных модуля с повышенными приоритетами, пусть даже и с участием толпы местных стражников? Потрясающе.
- Где тела? - Рублева наконец включается.
- Трупы уже убрали, - разводит пухлыми руками ее давний знакомый. Или недавний? В общем, схватка с василиском и последующая зачистка "Фараона" порядком выбили Полину из колеи. Перед ней стоит системный модуль с повышенным уровнем доступа КР-352.
- Убрали?! Кто?
- Сборщики мусора, кто же еще.
- Как вы им разрешили?!
- Они же элементы системы, спорить с ними практически невозможно, - оправдывается модуль.
Полина возводит глаза к потолку. Ее-то допуски практически равны системным, но она прибыла слишком поздно.
- Вот единственное, что удалось отбить у них. - КР-352 выкладывает на стол пакет, в котором тускло поблескивает узкая полоска металла. Полина бегло осматривает улику.
- Стандартный армейский метательный нож образца А-23, обоюдоострый. Такой на любой барахолке купить можно. На биоматериал проверили?
- Еще нет, но...
- Проклятье, чем вы тогда здесь занимались?!
Полина извлекает свой излюбленный чудо-шар и смотрит сквозь него на оружие. Картинка огромная, как в лупе. На лезвии видны мелкие зазубрины, и сколы, и пятна запекшейся крови. Отпечатков нет. Вот зараза! Ладно. Она все равно достанет эту сучку. Полина прокручивает запись еще раз.
- Хороша-а... Чудо как хороша. А что у нас с этим... курьером?
- Запись плохенькая, сами изволите видеть, - КР-352 вытирает проступающую на лбу цифровую испарину. Очень естественно, между прочим. Чем зацикливаться на подобных спецэффектах, создатели "Фараона" лучше бы подумали о безопасности. - Личность устанавливаем, но...
- Переписать, - задумчиво говорит Полина.
- Э, переписать? Но это вряд ли приведет к улучшению ка...
- Вас, вас, всех вас - переписать к едрене фене, вот что надо будет сделать. Это ведь цирк на колесах. Вы не способны сами провести даже простенькое расследование.
- Но, госпожа Рублева, вы же сами видите, обстоятельства непростые! - Модуль разве что не падает на колени.
- Хватить ныть. Что у нас дальше?
- Лифт. Заблокировали ее на 318 уровне. Позвольте?
КР-352 барабанит трясущимися пальцами по клавиатуре, набирая команды на консоли пункта охраны. Картинка на мониторе меняется. В кабину лифта не спеша, словно к себе домой, входит уже знакомая фигура, набирает на пульте команду. Двери смыкаются. Какое-то время в кадре ничего не происходит. Только сменяются цифры на табло индикатора уровней. Затем дама достает из сумки губную помаду и принимается подправлять макияж, глядя в зеркало на боковой стене.
- Вот мразь, - выдыхает Полина. Словно услышав ее, дама поднимает голову и посылает в объектив воздушный поцелуй. Полина закипает от бешенства. Найти гадюку становится для нее делом личного порядка. Это не профессионально. Наверняка на это и делается расчет. Спокойно, Рублева, спокойно. Вдох-выдох. Нет, ну какова, а? Подкрашивает свои бл*ские губки. Вдох-выдох. Стерва! Вдох-выдох.
Наконец цифры на табло замирают. Свет гаснет, потом загорается снова - аварийный. Щель между створками расширяется, между ними образуется просвет. Кто-то снаружи настойчиво просится войти. Кабина начинает наполняться белыми клубами то ли дыма, то ли газа. Пассажирка лифта, похоже, решает не дожидаться гостей. Она поднимает руки к потолку и замирает. Ракурс обзора камеры не позволяет видеть, что она делает, но и дураку понятно: в следующую секунду, легко оттолкнувшись от пола, она, словно ракета, изящно покидает кабину сквозь отверстие в крыше. Почти весь лифт уже заполнен дымом, что вызывает еще больше аллюзий с космической ракетой.
Еще спустя пару секунд двери разжимаются, и в кабину набивается с десяток спецназовцев в противогазах. Они бестолково топчутся и толкают друг друга. В следующее мгновение свет гаснет, и запись прерывается.
- Что там случилось? - тихо спрашивает Полина.
КР-352 стоит белее мела, взгляд намертво прикован к черному монитору.
- Она... она перерезала трос, и...
- Проклятье. Сколько?
- Девять. Семеро - программы, двое... двое входящих.
- Выжившие?
Молчание.
Выживших нет. Это значит, двое входящих - то есть живых, реальных людей - навсегда расстались со своим сознанием и пребывают сейчас в коме, ожидая решения руководства об отключении от аппарата жизнеобеспечения. А может, уже не пребывают.
Полина неожиданно ощутила совершенное спокойствие. Убийственное спокойствие, даже так. Как раз то, что нужно в такой ситуации. Она поймает эту сучку во что бы то ни стало.
- Что дальше?
- Отдел репликации, полчаса назад, - КР-352 вызвал к жизни очередную запись. Длинный коридор, заполненный служащими в туниках с папирусами под мышкой. Все четко и слаженно, каждый точно знает, куда направляется. Из-за поворота появляется фигура в черной юбке и белой блузке. Уверенно прокладывает себе дорогу сквозь толпу. На нее не обращают внимания. Почти у самого выхода женщина хватает одного из служащих и срывает с него болтающийся на шее магнитный пропуск. Тот растерянно останавливается. Женщина продолжает движение. Служащий показывает на нее, судя по жестам, поднимает шум. Бросается следом, хватает за руку. Падает, сраженный ударом в горло. Еще двое бросаются следом за нарушительницей идеального порядка. Поднимается суматоха. Тела разлетаются в стороны, словно пустые манекены. Наконец женщина скрывается за очередными дверями.
- Аэростоянка, - продолжает управляющий.
На следующем ролике женщина в черно-белом неспешно садится в первый попавшийся аэроскутер, вставляет в него сворованную карточку, и машина оживает, поднимаясь над полом. Бестия берется за рычаги управления, описывает изящный вираж и скрывается из виду.
- Направление отследили? - Полина поворачивается к спутнику.
- Увы, - вздыхает тот. - Отключила систему идентификации. Просто исчезла с наших радаров.
- А разве так можно?
- Выходит, да.
- Великолепно.
- Но нам повезло.
- Да неужели?
- Ее остановил наш патруль. За превышение скорости.
- Прямо остановил? - едко усмехается Полина.
- Ну... попытался.
КР-352 протягивает Полине коммуникатор. На экране видно, как перескакивая с уровня на уровень, по воздуху мчится аэроскутер. Полицейская машина включает мигалки и стартует со смотровой площадки. Съемка ведется с регистратора, установленного в кабине. На сей раз есть звук. В полной тишине Полина и дюжина оперативников слушают, как патрульный приказывает "водителю скутера" припарковаться вперемешку с самыми отборными ругательствами, как пытается идентифицировать скутер и обнаруживает, что система идентификации отключена, как преследует нарушителя, то ныряя вниз, то взмывая в небо. Постепенно к нему присоединяются другие патрульные машины. Минуту спустя уже целая свора преследует несчастный скутер, пытающийся затеряться в потоках машин, текущих в воздухе в разных направлениях и на разных уровнях. Замысел преследуемого становится быстро понятен, когда после очередного поворота камера показывает захватывающий дух ракурс - гигантская пирамида, окруженная колоннами небоскребов.
- Ну что ж, похоже, мы возвращаемся туда, откуда начали, - говорит Полина. - Коллеги, до вокзала не подбросите?
***
На площади становится многолюдно. Кругом слоняются небольшие группы спецназа. Сборщики мусора начинают разбирать завалы и трупы. Работы у них сегодня много. А у Полины есть своя: ее интересует диспетчерская.
По плану, она располагается на самом высоком - четвертом уровне, прямо под куполом пирамиды. Лифты, конечно, не работают. Полина и ее горе-напарник поднимаются пешком по длинной витой лестнице.
- Тварь, похоже, и здесь успела отметиться, - говорит КР-352, одолевая последние ступеньки.
Из-за массивной фигуры полицейского Полина видит вход в диспетчерскую. Сорванная с петель дверь валяется рядом. Внутри беспорядочно разбросана груда ящиков.
- Бедняги пытались забаррикадироваться, - размышляет вслух Полина.
- Бесполезно, - заключает КР-352, осматривая опаленные трубы на полу.
Диспетчерская, как и весь остальной вокзал, представляет из себя жуткое зрелище. Полина насчитала одиннадцать тел, все обглоданные. Похоже, сюда тварь добралась в последнюю очередь - и заодно решила "подзаправиться". Вся электроника превратились в одно застывшее расплавленное месиво.
- Вот что бывает, когда пытаешься использовать то, что не можешь контролировать, - задумчиво говорит КР-352. Золотые слова. Из окон диспетчерской открывается вид на весь вокзал. Развороченные сооружения, дымящиеся склады, и трупы, трупы повсюду. Все, что осталось от величественной пирамиды.
- Это будет вам уроком, - замечает Полина. - Однако, где же нам раздобыть записи?
Вдруг КР-352 поворачивается к Рублевой и делает ей знак замолчать. Она перехватывает посох и прислушивается. Из железного шкафа в дальнем углу явственно доносятся звуки какой-то возни. Сыщики подбираются к шкафу. Дверь заклинило, но внутри кто-то явно есть. Еще один василиск? Хагард, кажется, говорил, что у них на вокзале есть еще саркофаги.
- Кто там? - Полина тычет посохом в шкаф.
- Это я, не убивайте, бога ради, - лепечет кто-то внутри срывающимся голосом.
- Выжил один, надо же, - облегченно говорит девушка.
КР-352 помогает открыть перекошенную дверь. Из шкафа выползает невысокий человечек, судя по виду, китаец, в черной униформе сотрудника вокзала. Прикрываясь ладонью, щурится, глядит по сторонам. Из глаз текут слезы. То ли от яркого света, то ли от зрелища, открывшегося перед ним.
Полина не выдерживает и обнимает выжившего.
- Ладно, ладно, все уже позади, - шепчет она китайцу. - Ты выжил, и это главное.
Трудно говорить такое программе. Но с другой стороны, чем мы отличаемся от них, по большому-то счету?
- Это... это был ад на земле, - заговорил китаец, орошая плечо Полины слезами. - Мы видели все. Сперва началась суматоха в арсенале. Потом оттуда вышла женщина, с ракетницей. Она выстрелила по одному из саркофагов, и тот раскололся. Никто сначала не понял, что произошло. Василиск выбрался из разлома и принялся косить всех направо и налево. Началась паника, все бросились к выходам. Он... он срезал их, как снопы...
- А женщина, что с ней стало? - Осторожно вставляет реплику Полина.
- Я на минуту упустил ее из виду, мы связывались с полицией, с пожарными, пытались что-то сделать, - продолжает китаец, уже немного оправившись и высвободившись из объятий Рублевой. - Потом я заметил ее на платформе. Она села в состав, и тот сразу тронулся. Василиск ее тоже заметил. Полоснул взглядом, но она села уже в вагон. Однако, думается, на последнем вагоне можно найти его отметину. Мы забаррикадировались тут, как могли. Приготовились к обороне. На дверь у этой твари ушло секунды три. Потом она ворвалась внутрь и... и... я забрался в шкаф... как последний трус... но что, что мы могли сделать с ним?...
Китаец снова трясется от рыданий. Полина протягивает ему платок.
- Тот поезд, на котором уехала женщина, - есть возможность отследить его? Куда он направлялся?
- Все наши данные уничтожены, - китаец разводит руками. - Могу одно сказать, по виду то был не промышленный состав, не грузовой, однако, штатный. Подключение с кем-то из сотрудников станции, как пить дать. И оно, судя по семафору, до сих пор активно.
- До сих пор активно? - Изумилась Полина.
- Очевидно, это кто-то из сотрудников службы безопасности, - замечает КР-352. - Только они подключены к серверам "Фараона" постоянно. Таковы правила.
***ПОСТФАКТУМ***
Через несколько минут шаттлы с "Владимира Великого" пристыковались к "Фараону". На борт зашли мобильные бригады, врачи и психологи. Работы и у тех, и у других было много.
Джозеф Голдсмит с потерянным видом бродил по пустеющему конференц-залу. Большая часть виртуальных экранов не горела или показывала рябь. Помимо древнеегипетских иероглифов на стенах виднелись подпалины и выщерблины выстрелов. Помещение, которое должно было стать местом его триумфа, превратилось в поле побоища.
- Это катастрофа. Катастрофа. Они убили мечту, - повторял несчастный банкир.
Кто-то взял его под руку и мягко повлек к выходу. Голдсмит не сопротивлялся. Сегодня он словно впервые увидел Солнце во всей его ужасной красе, и оно сожгло его мозг.
Людей выводили группами. Тяжело раненных несли на носилках. Технические специалисты должны были провести полную диагностику станции, чтобы определить масштаб повреждений. До тех пор находиться на "Фараоне" было небезопасно.
Крепкая ладонь легла Багрову на плечо.
- Спасибо, дружище, ты нас всех сегодня выручил, - улыбнулся Абрафо в панибратской манере, свойственной жителям Объединенной Сахары. - На входе ты выглядел форменным куском дерьма, но потом раскрылся по полной.
- Мне тоже не нравилось проверять бейджи, - признался Багров.
- Ха! Захочешь поставить на виллу термоядерный реактор, сошлись на меня - "Абрафо индастриз" сделает это бесплатно.
- Спасибо. Правда, у меня нет виллы.
- Прикалываешься? - удивился ядерный магнат. - Если нет виллы, приглашаю на свою. Покормим вместе крокодилов.
- Крайне заманчиво.
- Это круто, бро! - Абрафо легонько ткнул майора кулаком в грудь и двинулся дальше, посчитав свой долг исполненным. Багров, впрочем, тоже не был настроен на душевные беседы. Гораздо сильнее, чем сытость крокодилов, его волновало состояние Косканена и Рублевой. Снайпера сильно посекло осколками, а девушка была холодна, как лед, и выглядела не румянее мертвеца. В сознание она так и не вернулась и перестала отвечать даже в датасфере.
Костя лично проконтролировал, чтобы его людей загрузили на первый шаттл, идущий до крейсера. Сподручной армейской аптечкой было явно не обойтись, а там все-таки имелся полноценный госпиталь.
- Сначала раненые и женщины! Раненые и женщины! - выкрикивал военный на входе в шлюз.
- Возьмите меня! Возьмите! - рвался высокий холеный блондин, подозрительно похожий на известного телеведущего Кима Мэйса.
- Вы ранены или женщина? - подозрительно спросил служака.
- Готов быть и тем, и другим.
Багров отвернулся, чтобы не наблюдать позорную сцену. Он чувствовал себя неловко, впрочем, отнюдь не из-за увиденного. Трусливый шоумен был не причем. Дело было в самом Косте. Он сработал в экстремальной ситуации, а дальше у него начинались сплошные проблемы и ограничения. Настало время врачей и мозгоправов - созидания и исцеления. А Багров был бессилен. У него даже датасфера в мирной обстановке функционировала с перебоями. Он предчувствовал, что сейчас объявятся разные следователи и комиссии, которые будут лезть с расспросами и изучать под лупой каждый его шаг. Во всяком случае после "Риги-11" так и было.
- Майор! - Багров обернулся. К нему приближалась громадная квадратная фигура. - Пока вас не задушили в объятиях и не растащили на сувениры, хотел бы вас поблагодарить. И всю вашу группу. Вы действительно лучший спец по космическим операциям. Без вас мы бы не справились.
- Благодарю. Сражаться с вами было весело.
- Весело? - удивился Хагард.
- Ну, или я неточно выразился. Знаете ли, моя датасфера... она не всегда нормально работает, поэтому автопереводчик тоже может хромать.
- Пакман?
- Ага. Такие глюки иногда выскакивают, и в датасфере, и наяву.
- Понимаю. За суперспособности надо платить. - Полковник похлопал Багрова по плечу. - А еще вам нужен отдых.
- Вам тоже не мешает соснуть.
- Соснуть?
Мужчины переглянулись.
- Нет-нет, вы все верно сказали, - успокоил Хагард, но Багрова что-то смущало.
- Скажите, полковник, почему василиск вас не убил?
- Хм, ну, это просто. Я ведь создавал всю эту гребанную датасферу!
- И вы называли его Базилем.
- Базиль, Василий, василиск... имеют общий корень.
- Да-да, - подтвердил Багров. - Наверное, после сегодняшнего к вам будет много вопросов.
- Я к этому готов. Важнее вычислить этих гадов.
- Думаете, мы не всех трахнули?
- Простите?
- То есть грохнули, - поправился Багров.
- Боюсь, нет.
- Если понадобится помощь, можете на меня рассчитывать, полковник. Если, конечно, меня самого не упрячут за решетку.
- Вас? За что?
- Ну, мало ли...
- Н-да. Мало ли на свете мудаков, - задумчиво протянул Хагард.
Тут его кто-то окликнул, и на этой оптимистичной ноте они распрощались.
Система "Фараона" возвестила о прибытии очередного шаттла.
***
Самый крутой космический спецназовец Константин Багров неуверенно брел по коридору В. Или то был коридор Г? Датасфера хранила на этот счет таинственное молчание. А в голове Багрова царил такой бардак, которого не было даже в кабинете полковника Хагарда после взрыва гранаты. То и дело на пути попадались какие-то люди. Некоторых Костя даже знал. Других нет. А вот они, похоже, все были в курсе его персоны и даже считали своим товарищем, настолько истово козыряли и многозначительно улыбались. Признаться, он предпочел бы, чтобы кто-нибудь из доброжелателей подхватил его на руки и донес до каюты.
А вот и она, родимая. Слава Богу! Багров прислонился лбом к прохладной переборке, которая протестующе отъехала в сторону. Майор ввалился в каюту, не раздеваясь, рухнул на лежанку и тотчас отрубился.
Сначала ничего не происходило. Потом откуда-то из небытия вынырнул полковник. Не то Сан Саныч, не то Фил Хагард. В общем-то, без разницы. Ведь оба они являлись полковниками.
- Костя, опять ты начудил. Меня не послушал, устроил перестрелку, рисковал жизнью первого лица, - сказал собеседник, подтверждая, что он есть Сан Саныч. - Систему безопасности "Фараона" надо усиливать. Эти гады прознали о моей "тайной комнате". Их надо трахнуть. Всех до единого, - продолжал тот уже голос, но от лица Бульдога.
- Я готов, - отчеканил Багров.
- К чему ты готов? Опять самодеятельность устраивать?
- Родине служить готов.
- Не в службу, а в дружбу - послужите "Фараону", Константин.
- Что еще нужно сделать?
- О! Очень много всего.
Они с таинственным полковником очутились на открытом пространстве. Твою ж дивизию - они стояли на астероиде снаружи "Фараона"! Исполинское, неистовое Солнце полыхало прямо над головой. По всем физическим законам оно должно было моментально обратить их в пепел, но законы здесь не действовали.
- Это сингулярность. Новая эра, о которой говорил господин Голдсмит, - торжественно объявил Хагард. - Мы все-таки отправим корабли к другим звездам. Несмотря ни на что.
- Охотно верю.
- В знак признательности за героизм я хочу сделать вам подарок, Константин.
Багров отчего-то смутился:
- В нашей организации запрещено брать дорогие подарки.
- И это правильно, - согласился собеседник. - Но если вам вдруг захочется отправиться к Альфе Центавра, только скажите. Место в первом классе вам обеспечено.
- Звучит многообещающе, но я, наверное, подожду, пока туда слетают Белка и Стрелка.
- Белка и Стрелка? А-а, собачки! - догадался Бульдог. - Ну, конечно. По доброй русской традиции, да?
- Мы говорим: семь раз отмерь - один отрежь.
- Хорошая поговорка. - В ладони полковника материализовалась деревянная фигурка шахматного коня. - Вы ведь любите резать, Константин?
- Не дожидаясь перитонита.
- Н-да. Тоже русская традиция. Это ведь ваш хирург, попав в безвыходную ситуацию на полярной станции, сам умудрился удалить себе воспалившийся аппендикс.
В голове тумблером щелкнуло слово "хирург". И Багров проснулся. Датасфера радостно сообщила, что он продрых почти десять полных часов. Господи, и все это время Философ и Полина находились в реанимации!
Майор резво вскочил и наткнулся взглядом на свое отражение. Какая-то сука догадалась повесить зеркало прямо напротив кровати. Потом он сообразил, что каюта его и сука - он сам.
Видок у лучшего спецназовца был неважнецкий. На лице кровоподтеки и сажа. Костюм изодран, рубашка сошла бы за половую тряпку. Несмотря на всю легкомысленность, с которой Костя относился к гардеробу и прочим условностям, даже ему стало очевидно - прежде чем покинуть каюту следует привести себя в порядок.
Он быстро избавился от дурацких официозных шмоток, отодвинул внутреннюю переборку и шагнул в душевую кабину - благо офицерские каюты на "Владимире Великом" были оборудованы подобным элементом роскоши. Параллельно Багров запросил у датасферы сведения о состоянии Матти Косканена и Полины Рублевой, но ничего не получил. Ясно только, что оба были по-прежнему без сознания.
Облачившись в более привычные джинсы и футболку навыпуск, майор вышел из каюты и направился в медблок. Обстановка там была нервная. Все палаты и реанимационные боксы были заняты. Врачи и медсестры носились как угорелые. Никто и не подумал отдавать часть майору-герою. Впрочем, он не обиделся. Ему бы не повредило лишь чуточку внимания. Он попробовал тормознуть молодого медика с редкой бороденкой, но тот ловко увернулся и побежал дальше по своим неотложным делам. Вторая попытка оказалась удачнее: медсестра задержалась и уставилась на посетителя.
- Простите, я ищу двух человек...
- Константин Дмитриевич, - считала она информацию из его открытых настроек, - вы как раз вовремя.
- Да? А что случилось?
- Мы хотели пригласить вас на обследование.
- Черт, я просто пришел узнать...
- Константин Дмитриевич, вы же знаете - это обязательное условие после операции. В вас стреляли...
- Не попали же.
- Вы долгое время провели в датасфере. Так что это не обсуждается.
- Хорошо. Но скажите сначала, что с моими людьми?
- Кто вас интересует?
Багров назвал имена. Медсестра нахмурилась, очевидно, копаясь во внутренней врачебной датасфере, к которой были подключены сотрудники медблока, а потом выдала:
- Косканен прооперирован. Состояние тяжелое, но стабильное. А насчет Рублевой вам лучше пообщаться с доктором Лейбманом.
- Где он?
- О, у него полно работы. Хотя вон он, - указала медсестра на невысокого полного мужчину семитской наружности.
- Спасибо.
- И не забудьте про обследование.
Багров уже ловил доктора Лейбмана, который оказался добычей отнюдь нелегкой.
- Вы не видите, тут бедлам творится! - воскликнул эскулап на бегу, но, услышав фамилию Рублева, замедлил ход. - А-а, да. Непростой случай.
- В каком смысле?
- Она в коме. При работе со сложной датасферой такое бывает. Сознание погружается как бы в серую зону, что-то вроде сна. Только если вам снится кошмар, вы просто просыпаетесь - срабатывает защитный механизм. В случае с датасферой подобной страховки нет. Датасфера - это программа и покинуть ее можно только сознательно, через тот же порт, в который вы вошли.
- Так вы нашли этот порт?
- Мы не можем.
- Что?!
- Найти его способен только сам пациент. Наша роль помочь ему отбросить тупиковые варианты. Надеюсь, по мере физического удаления от "Фараона" влияние его матрицы будет ослабевать. Это называется эффектом боль...
- Вы меня не грузите. Сделайте что-нибудь! - перебил Багров.
- Я вам объясняю механизм влияния датасферы на нашу высшую нервную деятельность. И вообще, кто кого остановил? - насупился Лейбман. - Видели, сколько раненых? И так работы невпроворот.
- Так и работайте.
- И буду, - вконец оскорбился доктор и побежал дальше.
- Пожалуйста, покиньте лазарет. Вам нельзя здесь находиться, - попросила симпатичная белокурая медсестричка. Что-то в ней было от Полины. Тьфу ты!
Багров повернулся к выходу, как вдруг медсестричка передумала:
- Ой, вы должны пройти обследование!
Твою ж дивизию! Ничего не оставалось, как проследовать к диагностической капсуле.
Ложась под присмотр всезнающих сканеров, Багров вдруг подумал о том, что Рублева была, конечно, порядочной язвой. Но, черт возьми, она являлась членом его команды! А за каждого из своих людей Костя отвечал. Вместе они прошли не одну миссию, в том числе злополучную "Ригу-11". Он привык к Полиным выходкам и даже смирился с тем, что она всегда говорит "ага" вместо "так точно". Какая разница, в конце концов? Да без нее они бы и на "Фараоне" нифига не справились. А теперь она впала в кому...
Проникшись его возбуждением, личная датасфера стала сама собой подгружать в мозг какие-то сведения. Костя не сразу понял, что это. Оказалось интервью с японским профессором Хироши Такахаши. Именно он открыл в свое время подлинные возможности датасферы.
- Пока сознание активно, оно пользуется телом как интерфейсом для взаимодействия с внешней средой, - рассуждает профессор. - В пассивной фазе (например, сон или кома), сознание погружается в, так скажем, сумеречную зону, частично или полностью утрачивает связь с физическим телом. Но ничто не может существовать без оболочки. В этой сумеречной зоне сознание активирует виртуальное тело, если хотите, виртуальный интерфейс, с помощью которого продолжает взаимодействовать с окружающей средой. Этот виртуальный интерфейс мы и смогли обнаружить, анализируя память нанокарбоновых имплантов.
- Велика ли сумеречная зона? - спрашивает журналист.
- Это индивидуальный параметр, но обычно не очень. Чаще всего - размером с небольшой городок, тысяч на десять жителей. Выглядеть она при этом может по-разному, конечно. Не обязательно это будет городом. Встречаются гигантские экземпляры. Обычно это свидетельствует об экстраординарных способностях обладателя зоны или о его нездоровой психике. Впрочем, чаще всего это одно и то же.
- И что же, можно дойти до границы зоны?
- Нет. У зоны есть размер, но по сути она бесконечна.
- Как это?!
- Вообразите шар. Он может быть большим или маленьким, но у него нет края.
- Что это значит применительно к серой зоне?
- Это значит, что вы, двигаясь все время в одном направлении, в какой-то момент оказываетесь в месте, где уже бывали раньше.
- Боюсь спросить, что за среда окружает сознание в сумеречной зоне.
- И правильно боитесь. Ведь в активной фазе сознание полностью - ну, или почти полностью - контролирует среду. По большому счету сознание тут и является средой. В сумеречной зоне сознание - всего лишь один из взаимодействующих объектов.
- И с кем оно там взаимодействует?
- С кем угодно. Страхи, в том числе детские. Приятные воспоминания. Желания. Копии объектов, встреченных в реальной жизни. Всё это по смыслу - объекты, идентичные сознанию. Возможно, не все они настолько разумны, но...
- Мини-сознания внутри нас?
- Очень близко к сути, да.
- Если внутри меня живут другие сознания, где гарантия, что завтра, когда я проснусь, одно из них не захватит контроль над моим физическим, как вы говорите, "интерфейсом"?
- Полной гарантии производитель не дает, - смеется профессор. - Случаи одержимости, сумасшествия, раздвоения личности известны психиатрии с древних времен. Но если мозг в целом здоров, его фильтр между сумеречной зоной и, скажем так, "белой зоной", областью, где обитает сознание в активной фазе, - этот фильтр не допустит посторонние объекты к контролю над телом.
- Что-то типа фаэрвола?
Внезапно поток информации прервал строгий голос медсестры:
- Константин Дмитриевич, так дело не пойдет. Пожалуйста, расслабьтесь. Думайте о чем-нибудь хорошем.
О хорошем? Почему-то первое, что пришло на ум, был василиск.