В доме царит тишина и запустение. Ветер треплет оставшиеся кое-где на окнах занавески и гоняет по полу пух из вспоротых подушек. Полина заходит в комнаты и роется в мусоре. Тюбики с тушью, массажные кремы, старые журналы. Ничего. Абсолютно никаких зацепок.
Полезной оказывается разве что спица, которая служила, видимо, заколкой для волос какой-нибудь путане а-ля "гейша стайл". Полина скрепляет ею ворот плаща - после импровизированного стриптиза в кабаке Алвареса он почему-то время от времени норовит спасть с плеч.
Лестница на второй этаж. Картина повторяется. Такой же коридор, в спешке брошенные номера. Сервер ликвидировали в спешке совсем недавно, прямо накануне нападения на "Фараон". Вряд ли это совпадение. Он и создан-то был наверняка специально для этой цели. Одной единственной цели - запустить Тару в серую зону какого-нибудь лопуха вроде Алвареса. Что ж, план удался.
Полина задумчиво спускается по лестнице на один пролет, потом еще. Первый этаж. Стоп. А это что за дверь? Единственная, пожалуй, оставшаяся целой дверь находится под лестницей. Полина дергает ручку. Заперто. Что ж, навыков взлома ей не занимать. Полина использует свою извечную палочку-выручалочку. Наконечник посоха упирается в замочную скважину и подсвечивает ее изнутри. Дверь заблокирована всего-то четырехзначным кодом. Запускаем перебор паролей. Спустя минуту замок послушно щелкает. За дверью еще одна лестница, ведущая в подвал. Из прохода смотрит чернильная темнота. Полина разгоняет ее светом из посоха. Справа на стене оказывается криво прикрученная, опутанная паутиной черная коробка с тумблером. В первые секунды после поворота выключателя ничего не происходит, потом под потолком раздается надсадное гудение, и уходящие вниз ступени тускло освещает первая лампа.
Полина начинает спуск. Из глубины тянет сырой плесенью. Редкие лампы под потолком то разгораются ярко, то норовят погаснуть совсем. Перил нет, и Полина на всякий случай держится за стену. Из-под пальцев на ступени сыплются лохмотья зеленой в прошлой жизни краски.
Спуск вниз, пролет за пролетом. С каждой ступенькой становится все труднее продолжать путь. Как будто один шаг вниз означает, что до спасительного выхода теперь на тысячу шагов больше. Кажется, она сильно сглупила, что сунулась сюда. Ее передергивает от липкой сырости, ползущей по коже.
Еще один пролет. Такой же, как предыдущий. Этой лестнице нет конца. Что-то здесь не так. Вот эту щербатую ступеньку она точно уже проходила, и, кажется, несколько раз.
Полина вспоминает задачу. Перед вами закольцованный поезд, последний вагон сцеплен с первым. Все вагоны одинаковые. В вагонах можно включать и выключать свет. Задача - посчитать количество вагонов.
Этот вопрос ей задали на собеседовании, когда она поступала в Академию службы космической безопасности. Ответ пришел секунд через двадцать. Надо запомнить, горит ли свет в первом вагоне. Затем перейти ко второму и переключить в нем свет. Вернуться к первому и проверить - переключился ли. Если да, задача решена. Если нет, вернуться к вагону, в котором переключала свет, и пройти на один дальше. Переключить. Вернуться на то же число вагонов назад. Проверить.
Здесь проще. Полина вдавливает посох в штукатурку. Из глубокой борозды в стене сыплется побелка. Еще несколько ступеней вниз. Нет, надо возвращаться. Она и так слишком долго бродит по датасфере. Все лимиты давно вышли... шли... шли... Нужно перезарядиться и взять подкрепление. А если к ее приходу здесь уже вообще ничего не будет? Ей еще повезло, что она вообще тут застала хотя бы что-то. Сервер явно находится в стадии ликвидации.
Поворот. Такое ощущение, что ноги прилипают к ступеням. Каждый шаг дается все тяжелее. Ступенька, ступенька, еще. Стоп. Вот снова эта выщерблина. Полина поднимает глаза. В стене глубокая борозда, оставленная ею минуту назад. Такого не может быть. И все же это происходит.
Бесконечный цикл? Ошибка в программе? А может, тут реализован знаменитый архитектурный трюк с закольцованным спуском? Полина бьет посохом в пол, словно Гендальф на морийском мосту перед лицом Балрога. От эпицентра удара разбегается яркое сияние, словно круги на воде. И вот под ногами уже не ступеньки, но строчки. Подсвеченные белым символы в черной пустоте. Режим декомпиляции и редактирования кода. Надо сосредоточиться. Фигурная скобка. Начало цикла. Так... вот условие выхода. Цикл завершается, когда значение переменной превышает единицу. Что происходит с переменной? Полина продирается сквозь тело цикла. Строчки тянутся медленно, ступенька за ступенькой. Вот счетчик, увеличивает переменную на единицу. Все правильно. На следующей итерации выход из цикла. Секундочку. А это что такое? Переменная устанавливается в ноль?! Вот где трюк. Счетчик увеличивает переменную на единицу, а перед концом цикла она снова обнуляется. И так до бесконечности. Полина ставит в начале обнуляющей строки знак комментария. Теперь строка не выполняется. С трудом отнимает посох Надо идти дальше. Новый пролет. Выщерблины нет. Борозды на стене тоже. Она тут еще не была ни разу.
Лестница упирается в ржавую железную дверь. Полина хватается за ручку и изо всех сил тянет на себя. Петли истошно вопят. Где-то высоко вверху отзывается эхо.
Длинный коридор. Бетонный пол, стены из красного кирпича. Сырость тут уже ощущается физически, просачивается местами по стенам. Когда Полина останавливается, чтобы перевести дух, можно слышать, как с убийственной равномерностью капает где-то вода.
Здесь есть кто-то еще. Это знание внезапно всплывает в мозгу. Сначала просто знание. Потом коридор доносит до нее отдаленные невнятные звуки. Шаги? Кашель? Слова?
Поворот. Полина вдруг понимает, что это уже не первый, и что она не считала их и не запоминала направление. Впрочем, какое это имеет значение, если нет разветвлений? В датасфере все имеет значение. Но теперь поздно в любом случае. Надо двигаться дальше.
Звуки становятся громче. Шаркающие шаги. Тяжелые. Стены коридора внезапно расширяются. Полина оказывается в небольшом квадратном помещении метров десять шириной. Вдоль стен тянутся два ряда каменных столов. На столах... что-то... покрыто грязными простынями. По характерным очертаниям, впрочем, Полина легко догадывается, что скрывается под покрывалами. Тошнотворно-сладковатое амбре вперемешку с наждачно-резким запахом химикатов разливается в воздухе. Морг.
Один стол, крайний, у противоположного выхода, свободен. Рядом с ним и стоит источник звуков, которые слышала Полина еще в коридоре. Человеческое туловище, завернутое в белый саван, венчает голова собаки. В руках блестящий металлический посох, заканчивающийся наверху перпендикулярной перекладиной.
- Наконец-то, - рычит существо. - Давай скорее, место для тебя давно уже готово.
- Спасибо, возможно, в другой раз, - Полина выставляет посох.
Пару секунд они стоят друг против друга, как два мага или шаолиньских монаха. Потом собакоголовый делает выпад. Перекладина на переднем конце его посоха вдруг оживает и обхватывает оружие Рублевой. Резкий проворот - и посох Полины летит в сторону. Она сама не ожидала подобной мощи. Либо перед ней очень-очень сильная программа, либо сама она слишком ослабла от блужданий в датасфере. Нужно перезагрузиться. Она пятится обратно в коридор, разворачивается и пытается бежать, но пол словно смазан клеем. После первых же шагов туфли остаются намертво прихвачены к бетону позади нее. Острые осколки цемента впиваются в босые стопы, но Полина не замечает этого. Она продирается к спасительной лестнице, лестнице, которую так ненавидела несколько минут назад. Но спасения нет. Тяжелые шаги сзади все ближе. Полина оборачивается - как раз в тот момент, когда собакоголовый вытягивает руку с посохом. Живая перекладина обращается в кольцо и смыкается вокруг шеи девушки.
- Другого раза не бывает, - рычит существо. - Твое время на исходе. Теперь ты принадлежишь этому месту. Принадлежишь мне!
Собакоголовый разворачивается и тащит жертву за собой обратно в трупохранилище. Металлическое кольцо сжимается все сильнее. Дышать больше нечем. Полина взмывает в воздух и грохается спиной о гладкий скользкий мрамор стола. Черные круги плывут перед глазами. Сквозь них проступает черная вытянутая морда. Распаленные угли в глазницах смотрят прямо в душу.
- Добро пожаловать, принцесса, - гортанные звуки причудливо складываются в слова. - Вижу, вижу, много хорошего кода.
Остатками сознания Полина вдруг вспоминает про спицу в плаще. Это последний шанс. Взмах руки - и спица вонзается в собачий череп. Угли вспыхивают с невероятной силой. Пасть раскрывается, исторгая хрип. Существо пытается выдернуть инородное тело, но крючок плотно засел внутри. Хватка на горле ослабевает. Черные круги перед глазами становятся зелеными, смазанными, вращаются с бешенной скоростью. Медленнее, медленнее. Вот уже можно различить отдельные символы вдоль окружности. Каждый круг - строчка кода. Полина размыкает один из кругов, но ничего не происходит.
Круги нанизываются на стержни. Каждый стержень - отдельная функция. Полина ищет одну, под названием main. Собакоголовый, кажется, приходит в себя. Свободной рукой он перехватывает запястье Полины и пытается вытащить спицу из своих мозгов, пока соперница мчится по лесу стержней, обернутых зелеными кольцами букв и цифр. Нет, не здесь.
Хозяин морга, конечно, сильнее. Его рука уже почти не дрожит. Стальная хватка норовит пережать запястье Полины пополам. Спица почти вынута. Как только соединение разомнется, тебе, Рублева, конец. Названия функций в голове сливаются в едва различимый поток символов. СТОП. Вот она! Полина хватает первое попавшееся кольцо и разрывает его. Нет эффекта. Не может быть. Впрочем... наверняка сейчас запущенна какая-нибудь подпрограмма, и управление еще не вернулось на этот уровень. Надо сломать как можно больше. Полина разрывает еще одно кольцо, еще... лес исчезает.
Спица выскакивает из собачьего черепа. Ладонь Полины бессильно разжимается, и инструмент падает на пол с бессильным звоном. Тонкая черная струйка крови льется по морде хозяина морга. Его глаза снова загораются адским алым огнем. Пасть раскрывается в победном рыке. Рык переходит в хрип. Потом в стон. Подпрограмма закончила управление и вернула контроль в main. Ошибка программы. Недопустимое выражение. Перезапуск. Угли в глазах гаснут. Тяжелая туша валится на бок. По длинному телу, завернутому в белый сарафан, пробегают редкие судороги. Полина садится на мраморной столешнице, растирая схваченное судорогой горло. Все закончилось.
Полина соскакивает со своего постамента и двигается к проходу, ведущему дальше в глубь подвала. Она должна докопаться до сути. Коридор идет прямо. Новый зал. Ржавые трубы проложены вдоль стен. Под потолком тускло светится одинокая лампа. Снова коридор. Останки дешевой мебели. Пачки ветхих газет. Толстые кабели змеятся по стенам. Ржавые железные баки. Тупик. Полина останавливается, едва переводя дыхание. Коридор заканчивается завалом. Из-под обломков бетонных плит, пронизанных изъеденной временем арматурой, на нее взирает латунными глазами человечья морда. Морда сфинкса.
***ДЖЕК-ПОТ***
После всего, что случилось, хотелось напиться. Но было нельзя. Военный крейсер являлся режимным объектом со всеми вытекающими последствиями. Так что Сан Саныч обнаружил товарища в каюте за другим его излюбленным занятием - вырезанием. Из маленького деревянного бруска постепенно проступали очертания шахматного коня: круто вздыбленный загривок, раздутые ноздри, в глазах-бусинах сама решительность... Впрочем, на полковника поделка впечатление не произвела:
- Кость, я думал, ты делом занят.
- Это у меня вместо скрипки?
Сан Саныч недоуменно поднял брови.
- Шерлок Холмс думал, мучая скрипку, а я - деревяшку, - пояснил Багров.
- А-а, ты в этом смысле. И что надумал?
- Пока ничего. - Майор оторвал взгляд от фигурки. - Я ведь не сыщик. Мне бы по катакомбам с автоматом бегать.
- Как говорят, пироги должен печь пирожник, а сапоги тачать сапожник.
- Да.
- Но вообще жизнь - сложная штука, Константин, - философски заметил Сан Саныч, опускаясь напротив.
- Я догадался.
- Иногда сапожнику приходится и пирожными заняться.
Багров хмыкнул, но спорить не стал. То, что творилось у него в голове, не имело с дедуктивным методом ничего общего. Мысли были не о деталях, а о нем самом, его группе, товарищах, которых он когда-либо потерял.- Я вот Наташку вспомнил, - нарушил молчание Багров. - Помнишь ее?
Сан Саныч помрачнел. Конечно, помнил. В Академии на их курсе Наталья Сазонова была одной из лучших учениц. Да и красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Голубоглазая, русая, статная. Вдобавок с отличным чувством юмора. Свой парень, короче.
В отличие от Кости и Сан Саныча родители у нее были не военные. Напротив, занимались самыми что не на есть мирными профессиями. Папа - биолог или что-то вроде этого, проводил селекцию земных растений для высадки на других планетах. Мама - школьный учитель. Они-то и задрали Наташку своими селекциями и уроками так, что она решила бросить им вызов. В итоге выбрала военную карьеру и поступила в Академию на офицера. Пахала Наташка зверски. Опять-таки в отличие от Кости и Сан Саныча она окончила учебу с медалью.
Втайне они оба были в нее влюблены, как, наверное, и добрая половина курса. Хотя Наталья никогда не отдавала кому-то предпочтения. Она не зазнавалась, не воображала себя царевной-несмеяной. Напротив, дружила со всеми, а на амурные приключения у нее просто не хватало времени. Ведь надо было доказать, что ты - лучший офицер. Лучший в строевой подготовке, в баллистике и математике, круче всех разбираешься в ракетных комплексах и быстрее всех собираешь автомат.
За Сазоновой водилась лишь одна слабость: она страстно любила пирожные. И хотя от них не полнела, все равно смущалась, что ее тянет на сладенькое. "Ребята, пойдемте сорвемся", - говорила она. И они "срывались" в их любимой кондитерской по соседству с Академией. Наверное, поэтому Костя и вспомнил сейчас то далекое курсантское время - из-за разговора о пирожниках.
А потом они получили лейтенантские погоны и вышли в настоящую жизнь. Костя и Наталья участвовали в поисково-спасательной операции в районе Лабиринта ночи на Марсе. Название местности говорило само за себя: грандиозная долина Маринера превращалась там в сеть извилистых узких ущелий, дававших приют различным группам сепаратистов. Временами те выбирались на поверхность и вели себя агрессивно. В тот раз они сбили российский перехватчик. Пилот катапультировался и сел на вражеской территории. По маяку его нашли довольно быстро. Выслали пару "Голиафов". Багров и Сазонова летели в одной машине.
Когда приземлились, Костя с основной группой отправился к месту падения пилота. А Наташа осталась у "Голиафа". Сепаратисты не успокоились и дали по нему залп из ракетницы. Стоящий на земле боевой транспортник - легкая мишень. Лучший офицер даже не успела ничего понять. Остальные увидели взрыв. В тусклое марсианское небо взметнулись обломки. Потом повалил густой дым.
Попавшие в ловушку спасатели вызвали подкрепление. Меньше чем через четверть часа прилетела ударная группа, каньон зачистили вдоль и поперек, а людей вместе с катапультировавшимся пилотом благополучно вывезли на базу. Только главная красавица курса, лейтенант и просто классная девчонка Наташа Сазонова навсегда осталась в Лабиринте ночи. И кому она что доказала?
- Не надо, Костя. - Сан Саныч основательно положил руки на стол. - Мы все могли тысячу раз умереть. Хотя бы на том же "Фараоне".
- Или подавившись ватрушкой.
Касаткин посмотрел на собеседника с недоверием:
- Блин, сколько лет тебя знаю, а не могу разобраться, что ты за человек? Вроде серьезные вещи говоришь, а потом все на шутку сводишь.
- Ты правильно сказал: жизнь - штука сложная. Вот я и упрощаю, - Багров отложил наполовину вырезанного коня. - Да, мы могли сдохнуть на "Фараоне". Но не сдохли. И теперь у меня раненый Косканен и Рублева в коме.
- Ну, финн, говорят, идет на поправку.
- Финн идет, а Рублева нет.
- Я чем-то могу помочь? - предложил Сан Саныч.
- Нет, ты же знаешь. Точнее...
- Что точнее? - друг подался вперед.
- Так пустое. Это, наверное, послевоенная депрессия. Знаешь, - Багров неопределенно покрутил рукой в воздухе, - у меня проблемы с датасферой в мирное время. После боевки меня накрывает.
- Знаю.
- И все-таки мне гораздо больше по нутру бегать с автоматом, когда ясно, где друзья, а где враги, чем искать каких-то сектантов.
- Свидетелей земли обетованной, - проворчал Сан Саныч.
- Да как ни назови. Для меня они просто враги. Пуле без разницы, как зовется мудак, которому она башку разнесет.
- Без разницы.
- Так вот я - пуля.
- Ты что же, хочешь отвод взять?
- Да нет, иначе Львовичу сразу бы и сказал.
- А раз "нет", надо собраться, - строго, почти по-отечески произнес Сан Саныч.
- Я понимаю.
- Нет, ты послушай, - полковник налег на столик, отчего тот опасно накренился. - Я тебе уже говорил и еще скажу. Чего бы там следаки ни разнюхивали, ты справился на десять баллов. И уверен, доведешь это дело до конца. До последней пули, которая убьет самого последнего говнюка-террориста. Потому что ко мне могут быть претензии. К Львовичу, к Голдсмиту, к этому Бульдогу-Хагарду. А к тебе нет.
- О`кей, проехали. Дальше-то что? - уставился Багров. - Ты в самом деле считаешь, что мы опередим следаков?
- Вот для этого Семен Львович нас двоих и поставил.
- Ну-ну.
- Не нравится мне твой скептицизм, Костя.
- Мне самому не нравится.
- Я понимаю. Ты устал. У тебя в группе потери: финн и эта девочка...
- Рублева, - подсказал Багров.
- Да, отличный хакер, умница. Жаль, что она в коме. Не справились бы мы без нее, - признал Сан Саныч. - Но надо двигаться дальше. Дело все равно надо доделать. По горячим следам. Так что ты балясины свои отложи и дуй, наверное, к Хагарду. У тебя с ним вроде неплохо получалось взаимодействовать. Пусть даст полный доступ к датасфере "Фараона". А мы там пошерстим.
Багров кивнул. Пожалуй, Бульдог был бы не прочь повзаимодействовать. Ведь так же, как и Семен Львович, он рвался вывести на чистую воду всех террористов. И, конечно, оба командира были правы, потому что нельзя допустить повторения случившегося.
- Ладно. Есть, товарищ полковник.
- Так-то лучше, - улыбнулся Сан Саныч.
Внезапно Багров встрепенулся:
- Только сначала наведаюсь в лазарет.
- Что такое? - испугался полковник.
- Говорят, Рублева очнулась!
***
Полина открыла глаза:
- А, командир...
- Поздравляю. С пробуждением, - улыбнулся Багров.
Для Полины он казался выше, чем обычно, потому что сама она находилась в горизонтальном положении. Первым импульсом было встать, но майор тут же выпростал руки вперед:
- Тише, тише. Лежи смирно.
- Правда? - растерялась девушка.
Повернув голову, она сообразила, что находится в кипельно-белом стерильном помещении. Тело оклеивали трубки. На полупрозрачной ширме нарисован крест. Вместе с сознанием вернулась сонная боль. Несильная, она, однако, расползалась по всей голове так, что кололо и в висках, и в затылке.
- Ты еще не восстановилась. Это пройдет, - заверил Багров.
- Что случилось?
- Ты была в коме.
- Да я про операцию, - уточнила Полина.
- Операция прошла успешно, - раздался бодрый мужской голос. - Жить будете.
Невысокий курчавый мужчина в костюме врача деловито проверил показания приборов и поправил капельницу.
- Мы на "Фараоне"?
- Нет, уже на "Владимире", - ответил Багров. - Тут только наши.
Тем не менее Полина заговорщически понизила голос:
- У меня хорошие новости, командир.
- Я рад, что ты очнулась.
- Да я не про то. Кажется, я знаю, откуда напали на "Фараон".
- Правда? - удивился Багров.
- Они использовали бордель...
- Бордель?
- То есть сервер-обманку. Оттуда ход в подземелье, морг и человек с головой пса.
- В самом деле? - Майор всерьез встревожился за психическое состояние своей подчиненной.
- Но это не важно.
- Да. Точно. Тебе надо отдохнуть.
- Вы не понимаете, командир! - внезапно Полина схватила его за ладонь и с силой стиснула пальцы. - За моргом был ход, заблокированный. Он вел на сервер "Фараона". Не на центральный вокзал, где мы были, а в локальную подсистему. Она заброшена и давно не используется. Поэтому с нее нельзя просто так проникнуть на сервер станции, но использовать как опорный сегмент матрицы - вполне...
- Погоди, погоди, не так быстро, - растерялся Багров и от обилия информации, и от манеры, в которой она излагалась. - Хочешь сказать, террористы использовали сервер, который раньше принадлежал "Фараону"?
- Точно так.
- О"кей. И за что он отвечал? Пока от него не отказались.
- За какой-то узел станции.
- Так ты не знаешь, за какой.
- Я знаю его порядковый номер.
- Посмотрим по базе номер, определим связь с узлом и...
- Бинго, командир.
- Твою ж дивизию, да это джек-пот!
***ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ***
У Багрова было устойчивое ощущение дежа-вю. Не то оттого, что они снова летели на "Фараон", не то из-за корабля, который был как две капли похож на транспортник, в свое время доставивший их на "Ригу-11". Слава богу, в этот раз не пришлось лезть в морозильник со свиными тушами. Зато на борту находились "Голиафы", оснащенные для полетов в невесомости.
Под стать своему названию они напоминали хтонических великанов. Две крепкие трехпалые ноги. Туловище, состоящее из массивной ударопрочной кабины и двигателей, что висели позади наподобие горба. У обычных "Голиафов" вместо рук имелись крылья с подвесом из пушек и ракет класса "воздух - земля" или "воздух - воздух". В космосе крылья были не нужны, и их заменили манипуляторы, оснащенные оружием, но опять-таки несколько иным.
Маневренные машины должны были, во-первых, обнаружить точное местонахождение противника, а во-вторых, быстро доставить группу захвата в нужное место. Астероид, вокруг которого раскинулся "Фараон", был почти сорок километров в диаметре, и "свидетели" прятались явно не в самой доступной его части. В общем, добираться туда на своих двоих даже с помощью антигравов было бы занятием утомительным. Пока же "Голиафы" стояли на нижней палубе, упакованные в экранированные ящики без маркировки и опознавательных знаков.
Транспортник пристыковался к "Фараону", о чем пассажиров уведомили бортовые системы. Багров был готов. Закинув на спину рюкзак, он вышел из каюты. В коридоре уже толпились бойцы. Майор нашел взглядом Полину Рублеву.
- Излишне не усердствуй, в пекло не лезь.
- Ага, командир.
- Вот и чудненько.
Полина вырвалась из рук эскулапов прямо с боем: пришлось подписать кучу документов, что она понимает возможные риски и в случае рецидива врачи за нее ответственности не несут. По правде говоря, девушке и в самом деле следовало воздержаться от прогулок в датасфере, однако пропустить предстоящее действо она не могла. За это Костя ее и ценил. Как и всех остальных членов своей группы. Оставалось надеяться, что на этот раз им не придется ползать по сумеречным зонам.
В коридоре появился Сан Саныч. Долгое время Багрову было необычно видеть бывшего боевого товарища в штатском костюме. Затем он привык, но только сейчас понял, что это все наносное. Серо-бурый армейский камуфляж шел полковнику гораздо лучше. Солдаты почтительно расступились. Касаткин поравнялся с Багровым:
- Ну что, господа дорогие, на выход?
- Так точно, - столь же бодро ответил Костя.
Рампа корабля с шумом опустилась. Шлюз был уже открыт.
Все было как в первое посещение "Фараона" и вместе с тем немного по-иному. Русские попали на станцию через тот же впечатляющий зал с величественной голографией Тутанхамона. Однако по понятным причинам вместо лейтенанта Марка Ламберта гостей встречал другой офицер безопасности, причем в сопровождении целого взвода солдат.
Вообще, людей в черных мундирах и при оружии на станции явно прибавилось. Во время торжественного приема они старались не отсвечивать, дабы не портить картинку трансляции и настроение вип-персонам. Багров даже вспомнил, как Ларьковых упрятали в будки. И, наверное, хорошая служба безопасности действительно должна быть такой - незаметной и эффективной. То, что наблюдалось сейчас походило, скорее, на армейскую часть. А "Фараон" превратился в полувоенный объект. Возможно, поэтому прибывших сразу проводили в каюты и обошлись без обзорной экскурсии. Вместо этого полковника Касаткина и майора Багрова незамедлительно вызвали к Филу Хагарду.
Дверь в кабинет начальника службы безопасности починили, но стены кое-где сохранили следы от пуль и осколков. Дорогой стол и стулья на магнитной подвеске заменили обычными. Обстановка была почти как в полевом штабе. Незыблемым осталось лишь монументальное кресло хозяина кабинета. Сам же он несколько переменился, побледнел и осунулся. Было видно, что он мало и плохо спит. А еще, что старается произвести благоприятное впечатление, хотя его не слишком дружелюбное от природы лицо плохо справлялось с данной задачей.
- Добро пожаловать на борт "Фараона", господа.
- Здравие желаю, полковник, - ответил Касаткин за двоих.
- Чем обязан визиту? - Хагард радушно указал на свободные стулья.
- Наше командование волнуется за сохранность станции, - сказал Сан Саныч, принимая приглашение. Багров последовал его примеру.
- У вас есть какая-то информация? - догадался Хагард.
- Возможно. Мы хотели бы провести рекогносцировку отдаленной части астероида.
- Рекогносцировку? - удивился Хагард. Багров, впрочем, не меньше. Эк Сан Саныч загнул, сказал бы проще: "Надо, мол, разведать район".
- Помните капитана Рублеву, девушку у сфинкса и на вокзале?
- О да! Такое не забывается. - Начальник службы безопасности "Фараона" сцепил пудовые кулаки.
- Она тогда так и осталась в датасфере. А сейчас пришла в себя.
- И?
- Она выяснила, откуда террористы попали в датасферу "Фараона".
- Понятно откуда, - вспылил Бульдог. - Через пустую башку одного из дежурных!
- Вы про сержанта Алвареса?
- Да. Порнограф недоделанный! Я бы этого мудака в шлюз...
- Но мы проникли еще дальше, - деликатно перебил Багров, - и определили примерное местонахождение диверсантки, то есть ее физического тела, пока она в датасфере охмуряла Алвареса.
- Хотите сказать, она была где-то поблизости?
- Именно. Девушка, взломавшая сервер и руководившая террористами на "Фараоне", это одно лицо. Ее зовут Тара.
- Знаю, знаю, - закивал Хагард.
- У нас есть серьезные основания полагать, что на записи, перехваченной нами до атаки, разговор главаря секты Ли Тонга и Тары. И до того, как явиться на станцию, она была вот здесь.
Над столом материализовалась уменьшенная копия астероида, на котором располагалась станция "Фараон". За годы службы Бульдог успел прекрасно изучить этот астрономический объект. Он знал здесь каждую выемку, а потому с сомнением уставился на гостей.
- С большой долей вероятности плацдарм свидетелей находился в секторе Б7, - произнес Сан Саныч.
- И, возможно, находится там до сих пор, - добавил Багров. - Номера АМЖ-12875 и далее до 881 вам ничего не говорят?
- Автономный модуль жизнеобеспечения, - расшифровал аббревиатуру Хагард. - А номера... Таких модулей на станции полно.
- Да. Но вы можете легко справиться про конкретно эти.
- Хм... - на покатом лбу Бульдога пролегла глубокая складка. - "Фараон" строился много лет. Модули, о которых вы говорите, заброшены. Они остались с начальных стадий строительства.
- Мы в курсе. Их бросили там из-за проблем с солнечными батареями.
- Да. Грех не использовать энергию солнца, когда до него рукой подать, - хмыкнул Хагард. - А с теми батареями что-то напутали: через пару лет они сдулись, стали давать меньше десяти процентов КПД, и на новое место их не взяли. Вообще с этим "Фараоном" было много косяков. Не только на церемонии.
- Мы поняли, - тактично согласился Сан Саныч.
- Но мы, конечно, периодически проверяли модули и через датасферу, и наружным наблюдением с астригов, - приободрился начальник службы безопасности.
- От астригов легко спрятаться: достаточно не включать иллюминацию и не выползать наружу. А датасферу можно экранировать. Раз свидетели внедрились в систему "Фараона", вполне способны провернуть и такое. Вы ведь не проводили глубокое сканирование той местности?
Хагард крякнул. Новые подробности едва ли украшали его портфолио. Подумать только, если логово пахарей находилось прямо под носом! Вокруг постоянно паслись десятки безопасников, а перед торжественной церемонией их было и вовсе как электронов в коллайдере. И никто, абсолютно никто не обнаружил подставу.
- Допустим, террористы, в самом деле, начинали оттуда, - осторожно произнес Бульдог. - Почему вы считаете, что они могут оставаться там до сих пор?
- Вот мы и проверим, - подмигнул Багров. - Но, по правде, они ведь так и не добились своей цели: "Фараон" не взорвали, денег не получили. Я бы расстроился.
+++
О РЕЗУЛЬТАТАХ ПРОВЕРКИ ДОКЛАДЫВАЕМ В ПН, 24 ОКТЯБРЯ