Аннотация: В Средней Азии победили местные националисты, а не большевики книга окончена
Новые приключения итальянцев в Средней Азии
или привет товарищу Сухову от Джузеппе Гаррибальди.
25 апреля 1918 года в Тобольской мечети на Большой Пилятской улице было необычно много молящихся молодых бухарцев. Мечеть была каменная и построена на месте старой деревянной мечети в 1890 году на деньги бухарца Тухтасына Сафаровича Айтмухаметова. Ходила легенда, что бухарец во время охоты выменял у охотников-хантов закопченный котёл из чистого золота, от продажи которого денег хватило на две мечети: кирпичную в Тобольске и деревянную в селе Нижние Аремзяны. По другим слухам бухарец собирал деньги на новую мечеть у мусульман. Известно также, что неоднократно Тухтасын-хаджи бывал за границей и совершил хадж в Мекку. В 1915 году он скончался, но после него осталось много детей и имущества. Недалеко от дома тобольского губернатора в двухэтажном доме жили старшая жена Насибжамал с тремя детьми (на первом этаже). Верхний этаж занимала вторая жена Хабибжамал с двумя детьми. Третья жена, юная Лейла, проживала в двухэтажном доме по соседству. Кирпичная мечеть располагалась в нижнем посаде Тобольска в татаро-бухарской слободе.
26 апреля 1918 года в 3.30 утра к подъезду губернаторского дома были поданы экипажи. То были сибирские "кошевы" -- тележки на длинных дрожинах, без рессор, все парные, кроме одной троечной.
В нее села Государыня с Великой Княжной Марией Николаевной. Она хотела, чтобы с ними сел Государь. Комиссар Яковлев запротестовал и поместился с Государем сам.
В остальных экипажах были Боткин, Долгоруков, Чемодуров, Иван Седнев и Демидова.
Спереди и сзади ехали солдаты отряда Яковлева и восемь солдат тобольского отряда с двумя пулеметами.
Яковлев совершил при отъезде ошибку: он не взял с собой весь свой отряд, оставив большую часть его в Тобольске, куда он надеялся скоро вернуться.
При переправе по льду через реку Тобол отряд попал в засаду. В считанные минуты пули из автоматических карабинов скосили пулемётчиков. Сзади на обстрелянный отряд налетели неизвестные всадники и саблями довершили начатое. Яковлев и оставшиеся в живых после первого залпа солдаты дорого продали жизнь, уложив шестерых нападавших. Государь не пострадал, государыня же была тяжело ранена. Пуля пробила соломенный тюфяк и вошла в спину бывшей императрице. По виду все нападавшие были инородцами и напоминали татар и бухарцев, виденных в Тобольске, но чувствовалась у них и военная выправка. Странным было и оружие нападавших, не русское и не немецкое. Переговаривались они между собой на каком-то романском языке, кроме одного, который был хоть и вооружён, но участия в нападении не принимал, как выяснилось, он был проводником.
Осмотрев своих и чужих убитых, главный подошёл к царю посмотрел ему в глаза и сказал на ломаном русском:
- По решению мажлиса Хивинского ханства России объявлена священная война газават, ты, как развязавший войну против моего народа и веры пророка Мухаммеда в 1916 году будешь казнён.
Незнакомец вытащил из-за пояса полосатого халата пистолет странной формы и тут же выстрели в упор царю в лоб. Слуги отпрянули в ужасе, дочь Мария бросилась к ещё тёплому телу отца, а затем с кулаками на обидчика. Тот явно не ожидал от молодой девушки такой прыти и поплатился разбитым носом, папаха слетела с него. Зато в дальнейшем он почти молниеносно заломил девушке руки и связал их сзади поясом. К нему подскочил один из всадников:
- Убьём всех гяуров, как они делали в наших аулах и кишлаках.
- Стыдись, джигиты не воюют с женщинами, - ответил предводитель маленького отряда, высморкнул кровь с носа и выверенным движением закинул Великую княжну Марию на седло лошади, оставшейся от убитого нападавшего.
Взлетев на коня, он приторочил повод от лошади с пленницей к своему седлу и коротко скомандовал:
- Лошадей выпрячь и забрать, наших убитых забрать, оружие тоже. За пулемётами следить в оба, они наша главная надежда, уходим.
В мгновение ока нападавшие завернули своих убитых в плащи и шинели солдат, привязали трупы и пулеметы к лошадям, разобрали оружие и вся группа исчезла в лесу.
Лишь к вечеру в Тюмени стало известно о нападении и убийстве императорской семьи. Оставшиеся в живых слуги добрались пешком до ближайшего села Ярково и взяв у крестьян лошадей привезли в Тюмень тяжелораненую императрицу. По дороге её растрясли, и спасти раненую врачам не удалось.
Отряд хивинцев тем временем уже пересек железную дорогу и стремился как можно скорее уйти с территории сибирского казачества в казахскую степь. Их конечным пунктом было северное побережье Аральского моря, где их ждало рыбацкое судно.
Однако откуда появились в Западной Сибири боевики из Средней Азии?
В 1885 году были подчинены власти Российского императора многочисленные племена туркмен, которые до этого номинально подчинялись хивинскому хану. Среди многочисленных воинственных племен были текинцы, из числа которых в том же 1885 году были сформированы иррегулярные милицейские части. Но не все были лояльны к гяурам. Часть племенной верхушки мечтала о старинной свободе и восстановлении Хивинского ханства. В открытую, противостоять русским осмеливались единицы, другие решили искать союзников среди европейских держав. Рядом был английский Афганистан, и можно было обратиться к ним за помощью, но выбираться из одной кабалы, чтобы попасть в кабалу другую не хотелось. И поэтому искали в Европе молодую и амбициозную страну, которая могла бы помочь в вооружениях и подготовке войск, но не могла бы претендовать на территорию. Выбор пал на Италию. Туда были направлены на обучение военным и техническим профессиям умные юноши. Чтобы не привлекать внимание, в основном направлялись юноши не из знатных семейств, чтобы не настораживать гяуров. Русские, между прочим, потребовали освободить всех рабов-персиян, а таковых насчитывалось около 15 000 человек. Именно из них текинцы сформировали сеть своих агентов и шпионов по всему Ирану. Сеть эта расширялась и подпитывалась финансово. Часть высшей элиты, особенно в хивинском оазисе пошли на сотрудничество с русскими.
17 мая 1898 в Андижане свыше 1500 человек совершили нападение на русский военный гарнизон. Во главе восстания стоял пользовавшийся огромной популярностью местный религиозный вождь ишан Магомед-Али Халиф Мухаммед-Сабыр-оглы (сокращённо -- Мадали). Восстание быстро охватило все уезды Ферганской области. Но выступление было подавлено меньше чем за неделю, руководители мятежа во главе с Мадали-ишаном были казнены, признанные зачинщиками были сосланы в Сибирь. Естественно, что за неделю из Италии до Средней Азии не добраться, ни оружию, ни добровольцам.
Тем временем в 1910 году после смерти своего отца - Мухаммад Рахим-хана II к власти в Хорезме пришел Асфандияр-хан. В отличие от отца он не отличался особыми дарованиями. При его правлении большую роль в государстве играл просвещенный визирь - премьер-министр Ислам-ходжа. На его средства в Хиве были построены хлопкоочистительный завод, больница, аптека, почта, телеграф, светская школа. В 1908-1910 гг. Ислам-Ходжа построил на юго-востоке Ичан-Калы ансамбль, состоящий из самого маленького медресе и самого высокого минарета Хивы. Ислам-ходжа позже был убит не без ведома Асфандияр-хана.
Император Николай II наградил Асфандияр-хана орденами Св. Станислава и Св. Анны. Асфандияр-хану в 1910 году было присвоено звание генерал-майора Российской империи. В 1911 году зачислен в свиту Его Величества. В 1913 получил от императора Николая II титул "Высочество".
В 1914 году грянула Первая мировая война. Италия входила в Тройственный союз и была союзницей Германии и Австро-Венгрии, а следовательно противником Англии Франции и России. Но до 1914 года уже утекло много воды. Франция не вмешалась в войну Италии и Турции, в ходе которой Италия захватила Ливию 29 сентября 1911 г. -- 18 октября 1912 г. В этой войны впервые были использованы, радио, бронемашины, авиация, а также военные специалисты из далёкой Хивы. К пустыне они были привычны, арабский язык и мусульманские обычаи знали. После Ливийской войны из Италии в Хиву двинулись первые специалисты и партии оружия и боеприпасов. Разложение в итальянской армии после Ливийской войны только способствовало этому. Италия вопреки союзническому долгу в Первую мировую войну не вступила, рассудив, что раз Австро-Венгрия первая напала на Сербию, а не Сербия на Австро-Венгрию, то Италия не обязана вступать в войну, т.к. тройственный союз оборонительный, а на Австро-Венгрию никто не напал. Вот так мудро рассудив, Италия объявила нейтралитет и начала выторговывать себе наиболее выгодные условия для вступления в войну. Поставки оружия как начались, так и прекратились официально.
Остановимся поподробнее на вооружении, которое попало к хивинцам. Конечно это револьверы Глисенти длина 284 мм. вес без патронов 1,1 кг. ствол 159 мм, 5 нарезов (правосторонние), барабан емкостью 6 патронов, начальная скорость пули 190 м/с.; револьверы Бодео М1889 длина 232 мм. вес без патронов 950 г. ствол 115 мм, 6 нарезов (правосторонние), барабан емкостью 6 патронов, начальная скорость пули 255 м/с.; пистолеты Глисенти М1910 и некоторое количество пистолетов Бриксиа М1912 являвшихся модификацией пистолета Глисенти М1910 и имеющим идентичные тактико-технические характеристики длина 207 мм. вес без патронов 820 г. ствол 100 мм, 6 нарезов (правосторонние), магазин съемный, коробчатого типа, емкостью 7 патронов, начальная скорость пули 280 м/с. С началом первой мировой войны пистолет Бриксиа был снят с производства.
Накануне Первой мировой войны в Италии проходил испытания довольно удачный станковый пулемет системы артиллерийского техника Джузеппе Перино модели 1908 г. - свою систему Перино создал в 1900 г. и тогда же выступил в соглашение с заводом Барбье. Пулемет имел автоматику на основе отдачи ствола, водяное охлаждение, развивал скорострельность до 300 выстр./мин. Питание - из бункера, в который укладывалось 10 обойм по 25 патронов. Пулемет был сравнительно прост, ставился на треножный станок рациональной конструкции, однако на вооружение не попал. В итальянской армии имелись пулеметы Максима и "Виккерс", а из собственных конструкций - М1914 "Фиат-Ревелли", созданный на основе опытного пулемета Ревелли 1907-1912 г. под 6,5-мм патрон М95 "манхилер-каркано" и ставший первым массовым пулеметом итальянского производства.
Конкурировать с итальянской армией какие-то среднеазиатские повстанцы не могли и поэтому только единицы М1914 "Фиат-Ревелли" попали к ним в руки. Они оказались весьма капризной техникой постоянно заедающей из-за попадания песка и пыли в затвор. Зато не попавшие в итальянскую армию пулемёты Перино продавались охотно. И именно они стали основным видом станковых пулемётов в хивинской армии, хоть и весили заразы каждый 20 кг без сошек и системы охлаждения. Ну и конечно не остался без внимания созданный в Италии первый в мире пистолет-пулемет Виллар Пероса М915 длина 533 мм. вес без патронов 6,52 кг. стволы по 318 мм с 6-ю нарезами (правосторонними), магазин съемный, коробчатого типа, емкостью 25 патронов, скорострельность 1200 выстр./мин (каждый ствол), начальная скорость пули 365 м/с.
С винтовками были проблемы, т.к. магазинная винтовка Маннлихер-Каркано и карабины на её основе, была принята на вооружение только в одной стране мира - Италии, соответственно появление данного вида вооружений автоматически кидало тень на союзника. Помог капитан Цеи-Риготти в 1900 году изобретший и сконструировавший автоматический карабин длина 1000 мм. вес без магазина 4,30 кг. ствол 483 мм, 4 нареза (правосторонние), магазин съемный, коробчатого типа, емкостью 10, 20 или 50 патронов, начальная скорость пули 850 м/с. Переводчик видов огня карабина Цеи-Риготти позволял производить автоматическую стрельбу и стрельбу одиночными выстрелами. Карабин имел и недостатки: часто заедал, а темп стрельбы был неравномерным. В ходе дальнейшей доводки карабина эти недостатки были сведены к минимуму.
Полевые орудия добыть так и не удалось. Гранаты и миномёты и в самой итальянской армии были большим дефицитом, потому в Хиву и не попали.
Совершенно неожиданно для стран тройственного союза Италия 23 мая 1915 года вступила в Первую мировую войну на стороне Антанты. Начались военные действия итальянских частей против Австро-Венгрии. Россия при таком раскладе становилась союзником Италии. Поставки вооружения официальные были прекращены ещё ранее, а теперь и вовсе затихли.
Оружие и специалисты добирались долго, особенно через территорию Ирана. Но прибыли как никогда вовремя.
25 июня 1916 года был издан Указ правительства о мобилизации мужского населения Средней Азии и Казахстана в возрасте от 19 до 43 лет "для работ по устройству оборонительных сооружений и военных сообщений в районе действующей армии"; согласно указу призывались из Туркестанского края 250 тыс. чел., из Степного края 230 тыс.человек. До этого туземное население для службы в армии не привлекалось. Накопившееся возмущение, вызванное нараставшим отбором земель под хутора казаков и переселенцев, резко возросшее обнищание, вызванное закупом лошадей, скота для нужд фронта при катастрофически нараставшей инфляции создали чрезвычайно взрывную обстановку. Особо ретивыми местными правителями практиковались и реквизиции под видом "добровольных пожертвований" фронту.
Поводом к восстанию, охватившему Самаркандскую, Сырдарьинскую, Ферганскую, Закаспийскую, Акмолинскую, Семипалатинскую, Семиреченскую, Тургайскую, Уральскую области с более чем 10-миллионным многонациональным населением, послужил расстрел 4 июля 1916 года в Ходженте манифестации с требованием уничтожения списков мобилизованных. По официальным данным, в июле в Самаркандской области произошло 25 выступлений, в Сырдарьинской -- 20 и в Фергане -- 86. Наиболее организованный характер восстание приобрело в Тургайской области, где под руководством Амангельды Иманова и Алиби Джангильдина развернулись полномасштабные боевые действия, охватившие всю центральную часть Казахстана, восставшие осадили центр области Тургай. Кроме антиправительственного, восстание приобрело и отчётливый антирусский характер, так как именно в переселенцах-колонистах местное население видело источник своих бед. Восставшие жгли хутора, убивали семьи переселенцев, казаков, рабочих. В ряде мест, особенно в Ферганской долине, добавлялись и религиозные оттенки, погромами руководили экзальтированые проповедники-дервиши с призывами к газавату. Действия повстанцев привели к прекращению телеграфной связи между Верным, Ташкентом и центром России.
Ответные действия, особенно со стороны казаков, также носили жесточайший характер. Часто взятых в плен восставших расстреливали на месте либо убивали при конвоировании. Широко использовалась артиллерия, пулемёты, правительство было вынуждено направить регулярные войска. Весной 1917 года русские регулярные части впервые встретились с мобильными хивинскими отрядами, прошедшими обучение в Италии и успевшими повоевать в Ливийской войне. Если в Тургайской области восставшие во главе с Имановым ушли вглубь пустыни, то хивинцы придерживались тактики налётов, засад и маневренной войны. Постоянного фронта не существовало. Эта тактика объяснялась полным отсутствием у повстанцев артиллерии. В открытом бою у хивинцев против регулярных русских частей шансы на победу были нулевые. Зато хивинская конница частенько заманивала казачьи конные сотни в засады, где их выкашивали из пулемётов и автоматических карабинов. Лишаясь конницы, русские отряды становились маломобильными и не могли успеть за хивинцами. Пустыня, отсутствие воды и постоянные налёты хивинской конницы делали своё дело. Хивинский и Мервский оазисы полностью поддержали повстанцев. Под давлением текинцев хан издал указ об ограничении своей власти уже в следующем 1918 году был избран представительный орган - мажлис. Количество погибших в ходе восстания оценивают от десятков тысяч до нескольких сотен тысяч, около полумиллиона человек бежали в западный Китай. Вместо запланированных 480 тысяч удалось призвать лишь немногим более 100 тысяч человек. Понеся существенные потери русские отряды так и не дошли до земледельческих оазисов. По примеру Финляндии и Польши Хивинское ханство объявило в начале 1918 году о своём суверенитете. Повстанцы Иманова в 1918 году в полном составе перешли в Красную армию.
- Алты, что делать будем, если опять казахи налетят?
- Постреляем из пулемётов как бешенных собак, да и дело с концом. Ты чего беспокоишься Абдылла?
- Женщина с нами, непривычно.
- Ты мало женщин в Италии видел?
- Ну, ты сказал, конечно чего, чего, а женщин в Италии я повидал много...и не только повидал, - Абдылла улыбнулся воспоминаниям.
- О! Да ты грешник Абдылла, не миновать тебе ада, - усмехнулся Алты.
- А тебя воспоминания в Италию не манят? - спросил хитрый грешник.
- Если честно, к опере пристрастился, друг у меня был итальянец, в оперном театре осветителем работал, вот через него и пристрастился, убили его в Альпах австрияки.
Вдали показались всадники, высланные вперед на разведку. Алты поглядел на сонно покачивавшуюся в седле царевну Машу и поправил удобнее автоматический карабин. Мало ли чего узрели разведчики.
Вместе с разведчиками подъехал молодой казах в рваном халате. Алты узнал его. В прошлом году они вместе рубились с казаками в пустыне, как всегда не вовремя кончились патроны и пришлось прорываться через гяуров с одними клинками.
- Ассаляму алейкум Ермек.
- Алейкум ассалям Алты. Не думал тебя встретить в наших степях.
- Ермек, я человек военный, мне приказали и я выполняю приказ, у нас советов нету, есть мажлис...
- Ээээ, дорогой! - перебил хивинца казах, - да ты давно дома не был. Нету больше мажлиса в Хиве.
- А Асфандияр-хан?
- Убит во дворце. За место его Саид Абдулла-хан на троне.
- Неужели младший брат убил старшего? Этого не может быть.
- Младший брат тут не при чём, Джунаид-хан теперь у власти, а малолетний Саид Абдулла-хан лишь прикрытие для его грязных дел. Алты, я тебя хорошо знаю, ты джигит из незнатной семьи, переходи на сторону Советов. Амангельды Иманов всегда ценил хороших рубак.
Всадники скучились и начали бурно обсуждать привезённые казахом новости. А тот с уважением поглядывал на два пулемёта, притороченных к сёдлам лошадей. По опыту войны в пустыне он знал, что и со своими автоматическими карабинами хивинцы выкашивают в считанные минуты конную лаву казаков, а уж если они прут с собой два пулемёта, то шутить с ними опасно для здоровья. Наконец Алты подъехал к Ермеку и сказал:
- Когда в твоём доме непорядок, нужно возвращаться туда. Мы нужнее в Хиве, а не в Тургае.
- Я бы вас пропустил, если б вы отдали нам её, - Ермек указал на Великую княжну и та, хоть и не знала казахский, но поняла, что решается её судьба.
На это заявление Алты улыбнулся и сказал:
- Э! Ермек. Со мной-то не хитри. С ней или без неё ты меня и моих людей всё равно пропустишь, у тебя нечем меня остановить. Я даже пулемёты расчехлять не буду. Езжай с миром и не загораживай дорогу сильному. Она важная птица и я шестерых своих людей положил не просто так, чтобы отдать её первому встречному казаху. У тебя опять в халате ветер гуляет Ермек, будешь на юге, заходи в гости, я хоть и шестой сын у отца, а для хорошего друга всегда найду тарелку жирного плова и добрый тёплый халат.
Казах ничего не ответил. Он уехал и вскоре маленький отряд хивинцев ехал к Аральскому морю. Напасть на них никто не решился, хотя судя по следам лошадей, казахи были намного многочисленней.
Для Марии Николаевны всё происходило как во сне. Она ехала уже не связанная. Днём они ехали по бесконечной весенней степи, а ночью предводитель бандитов бросал на землю чёрную бурку и показывая на неё пальцем, приказывал: "Ложись". Маше ничего не оставалось, как выпасть обессилено из седла на вонючую бурку. Следом ложился и сам главарь банды кочевников. Все остальные тоже спали попарно, так было теплее, ночью в голой степи было страшно холодно. Всё бы ничего, но проклятый убийца отца каждую ночь ходил проверять часовых, и Мария ненавидела его в эти минуты больше всего в жизни. Она оставалась одна, и ледяной ветер врывался под бурку. А потом этот сумасшедший кочевник возвращался весь замерзший, лез под бурку и снова её будил.
Однажды днём он неожиданно ударом вышиб её с седла и она шлёпнулась лицом в весеннюю грязь. Не успела она поднять голову, как кругом загрохотали выстрелы и засвистели пули. Как из-под земли появились сотни всадников, устремившихся на маленький отряд. Бандиты же оставались совершенно спокойны. Пока четверо готовили к стрельбе пулемёты, остальные, встав за лошадьми, открыли ураганный огонь из карабинов. В результате были ранены и впоследствии добиты четыре лошади, а из бандитов никто не пострадал. Нападавшие, не достигнув результата, исчезли, так же быстро, как и появились. Отряд даже не стал осматривать трупы атаковавших их всадников, а проследовал дальше к югу. Ели конину, пшено и курдючное сало. Воды было достаточно, везде днём весело звенели ручейки. Пахло полынью и везде зеленела весенняя травка.
Дни текли однообразно, как и пейзаж степи, без конца и без края. Настоящим событием были степные белые грибы. Нашёл их конечно предводитель. Сказал - "Беллисимо!" и соскочив с коня, начал их срезать кинжалом. Остальные кочевники увещевали его и предлагали ехать дальше, судя по их жестам. Но предводитель, показывая на грибы и нюхая их, только повторял "Трюфельо, шампиньон!". Вскоре ему на помощь пришли ещё двое. Грибов было нарезано много и тут же был разбит походный лагерь и в казане начали варить грибницу с салом. Грибница удалась и её пили обжигаясь из широких пиал. Большинство видимо в первый раз пробовало грибы и поэтому наливали в пиалу только на пробу. Марии сало, пшено и конина уже давно поперёк горла встали и она грибницу поела с явным удовольствием. В эту ночь вожак просидел долго у костра, во время боя у одного из кочевников заел пистолет и теперь они вдвоём в свете костра разобрали его и пытались починить. До слуха Марии долетали несколько раз незнакомые слова "Глисенти" и "Бриксиа".
А ночью у Марии начались те самые дни. Видимо дала себя знать бешенная гонка в седле последние дни. Низ живота сжала боль. Мария застонала сквозь зубы. Из глаз брызнули слёзы. Тут же материализовался возле бурки вожак бандитов и на ломаном русском спросил шопотом:
- Что такое?
Мария сгорая со стыда, выпростала из под бурки руку и он увидел кровь. Того как подбросило:
- Ранен? Где? Куда? - и начал ворошить её в бурке.
- Нет, - сумела выдавить Мария и обеими руками, схватившись за низ живота, снова застонала сквозь зубы.
Кочевник некоторое время хлопал на неё непонимающе глазами. Потом видимо до инородца дошёл смысл крови и боли. Но явно ему это не прибавило оптимизма. Он разбудил двоих бандитов, и взвалив стонущее тело прямо в бурке на коня, поскакал в степь. Вскоре они спустились в ложбинку с маленьким ручейком, набрали воды в медный чайник и разложили маленький костерок. Нагрев воду, и устроив из двух бурок, что-то вроде шалаша, двое стали спиной к ним на часы, вглядываясь во тьму, а вожак начал лить воду тоненькой струйкой. Марии удалось подмыться, хотя и стыдно было до жути. Она и ненавидела этого убийцу и была ему в то же время благодарна.
На следующую ночь вся история с подмыванием повторилась. Марии стало получше. Отряд днём несколько раз останавливался и её прямо в бурке стаскивали с коня и ложили отдыхать.
После этого они повстречали в степи бедного кочевника в драном халате, который внёс в их поход сумятицу. И хоть он вскоре исчез в степи, бандиты заметно занервничали и заволновались. Вожак отдавал резкие команды и непроизвольно почти всё время гладил ладонью приклад карабина. Чем дальше они шли, тем больше возрастало их волнение. Когда они вышли к морю и увидели у берега несколько юрт и рыбацких лодок, радости их не было предела. Тут их явно поджидали. Их накормили и напоили до отвала, после чего вожак выстроил отряд и сам стал во главе. Вышедший из юрты бородатый старик о чём-то с ними серьёзно говорил. Впервые у Маши закрались сомнения насчёт этих людей. Уж больно дисциплинированно они быстро построились. А военную выправку Мария в людях чувствовала. Из юрт вышли несколько мужчин и юношей вооруженных разнокалиберно. Старик показал им конец строя и отряд увеличился втрое. Вожак тут же распорядился отдать шесть карабинов и захваченные винтовки царского конвоя новобранцам. Затем кланяясь, поблагодарил старика и приказал разросшемуся отряду садиться в лодки. Всех лошадей оставили в этом селении, и дальше путь их лежал по морю.
Пока основные силы хивинцев были связаны боями в пустыне, Асфандияр-хан был убит людьми Джунаид-хана во дворце Нурулла-бай и на престол был возведён его малолетний брат Саид Абдулла-хан. На самом деле власть захватил Джунаид-хан, поддержанный частью прорусскинастроеных туркменских племен. Мажлис был распущен, а власть хана признана неограниченной. Для хивинцев настали трудные времена. С одной стороны часть туркменских племен во главе с Джунаид-ханом поддержали русских, с другой стороны англичане начали интервенцию и поддержали Джунаид-хана и соседа эмира Бухары, который с Советами воевать не хотел и дрожал за своё маленькое царство.
Хива встретила отряд Алты пулями и атакой конницы. Но отряд уже разросся до нескольких сотен бойцов. С обоих флангов двигались ещё отряды. Простые дехкане шли в бой, кто с кетменём, кто с палкой, кто просто с ножом на длинной палке. Узнавая, что отряд имеет не только автоматические карабины, но даже два пулемёта, кучки дехкан тут же присоединялись.
Встретив яростный отпор, конница Джунаид-хана откатилась за стены города.
Перед стенами остались лежать убитые и раненые. Подскакал всадник, перебросился парой слов с предводителем отряда, пожал двумя руками руку и умчался. Вскоре к отряду присоединились ещё два, почти целиком состоящие их полубезоружных дехкан.
Внезапно убийца царя выхватил пистолет и бросился к воротам города с криком:
- Аллах Акбар!
Вначале за ним бросились единицы, но вскоре все три отряда одной плотной толпой атаковали город.
- Аллах Акбар! - слышалось повсюду.
Грохотали выстрелы, в воротах завязалась рукопашная схватка, мелькали сабли. А к воротам уже спешили всё новые и новые люди с оружием в руках. На Марию мало обращали внимание, на голове у неё была папаха, а всю фигуру скрывала длинная бурка. Когда стрельба стала откатываться в глубь города, царевна просто встала и пошла к воротам. Чем ближе она подходила, тем больше на земле лежало убитых и раненых. В воротах было уже столько убитых и раненых, что приходилось ступать по телам. Внезапно она замерла. Из кучи тел торчала знакомая рука с пистолетом. Некоторое время Мария стояла и смотрела на эту руку, но вскоре решительно схватила её и начала рывками вытаскивать человека из-под груды тел. Так и есть, голова и всё тело её пленителя были залиты кровью. Прислушавшись, она услышала, что он дышит. Мария постучала в первую же дверь. Стучать пришлось долго, но открывший ей жилистый старик, быстро смекнул в чём дело, и помог перенести раненого внутрь. Там были ещё женщины и дети. Последних выгнали из комнаты, а женщины принесли воды, тряпок и помогли обмыть и перевязать раненого. Во всю спину имелся длинный порез от сабли, но он был не опасен, лишь кожа была разрублена, до мышц клинок не дошел. А вот по голове изрядно чиркнула пуля, и раненый не приходил в сознание.
Ещё три дня в городе шли бои. Отряды повстанцев всё прибывали и прибывали. Наконец власть мажлиса была восстановлена и он объявил, что теперь регентом при хане будет мажлис, который выберет правительство и визиря - управляющего на определенный период.
А в дом старика на четвёртый день пришли люди в кожаных куртках и с револьверами на ремнях. Раненого и Марию они забрали, а старику за содействие власти выдали верблюда. В городской больнице, куда доставили Алты, а это конечно был он, не хватало практически всего, в избытке были только раненые и больные, которые лежали везде, даже на лестницах и под навесами под стеной больницы. Почти весь персонал был из русских. Марию приняли с радостью и загрузили работой, зато и на довольствие поставили сразу же. Алты долго не приходил в себя и только стонал. От врача княжна узнала, что убийцу отца зовут Шестой, а по-местному Алты. Он судя по документам офицер, подконтрольного мажлису отряда. Воевал до этого в итальянских войсках и даже имел награды. Вскоре за ним приехал старший брат. Бородач атлетического телосложения на коне. Он хотел забрать брата, но доктор не позволил.
А раненому полегчало и он пришел в себя. Через несколько дней пришли два его бывших бойца из отряда, после разговора с которыми он встал и как был в бинтах, так и ушёл, отмахнувшись от врача. Но вскоре он вернулся и к удивлению доктора вручил ему бумагу. В бумаге было предписание, выдать офицеру Алты санитарку Романову Марию Николаевну. Пока доктор пытался понять предписание, его санитарку как была в белом халате, посадили на коня и увезли в шум и гомон Хивинской улицы, где она и её провожатый благополучно затерялись, слившись с пёстрой восточной толпой.
Алты привёз девушку в большой дворец с часовыми у дверей, в которые и из которых сновали люди. Далее в одном из кабинетов произошел короткий разговор на итальянском:
- Вот дочь русского императора!
- Алты, очнись, в России нет империи, там правят Советы, кругом гражданская война и нам нужно защищать свою свободу от гяуров. Мы им как кость в горле, потому-что сидим на железной дороге. Иди воюй Алты. У меня и так дел полно.
- Так мне-то что с ней делать?
- Ай, джигит, не задавай глупых вопросов, смотри какая красавица, клянусь Аллахом, если бы не дела, сам бы на ней женился. У тебя хоть одна жена есть?
- Нет.
- Эх ты, революционер! Вот тебе отпуск на неделю вези её к себе домой, всё не морочь мне голову своими мелкими вопросами, у меня без тебя дел полно.
Почесав затылок, Алты водрузил на голову папаху, посмотрел на бумажку в руке, выписанную в кабинете, потом на Марию Николаевну, да и поехал к себе домой вместе с молодой невестой. Старики повздыхали, ну да время нынче военное, свадьбу сыну разрешили, а то не дай Аллах, убьют ненароком и не увидят внуков. Правда настояли, чтобы вторую жену взял мусульманку обязательно, тот пообещал и надолго уехал в зыбучие пески.
Мария родила сына, назвали Дженг - (сражение). Время было военное, потому и имена давали соответствующие.
Под руководством Тиг-Джонса, Варда и Джарвиса в июле 1918 был поднят Асхабадский мятеж, мятежники захватили Закаспийскую область и создали "Закаспийское временное правительство" (ЗВП), которое 26 июля 1918 обратилось к англичанам с просьбой прислать военную помощь. 28 июля из Мешхеда в район ст. Баирам-Али, где закрепились войска ЗВП, прибыла английская пулемётная команда (20 чел.); 12 авг. перешли границу у станции Артык (100 км юго-восточнее Асхабада) батальон 19-го Пенджабского и несколько рот Йоркширского и Хэмпширского пехотных полков, 28-й лёгкий кавалерийский полк и взвод 44-й полевой лёгкой артиллерийской батареи, расположившиеся в Асхабаде и некоторых других пунктах на Закаспийской железной дороге. Красноводск, занятый английским гарнизоном (около 700 чел.), стал базой интервентов. В Асхабаде разместился Маллесон со своим штабом.
19 августа 1918 года Закаспийское временное правительство (ЗВП) подписало с Маллесоном соглашение, фактически полностью отдавшее Закаспийскую область под контроль англичан. ЗВП обязывалось вести борьбу против Советской власти, запретить вывоз хлопка и передать все его запасы, а также весь Каспийский флот, Красноводский порт и Закаспийскую железную дорогу Великобритании, за что ему была обещана финансовая и военно-техническую помощь. Англичане поставили под свой контроль судоходство на Каспийском море и Челекенские нефтяные промыслы, вывозили металлы, драгоценности, нефть, хлопок, шерсть, ковры, продовольствие, заводское оборудование, железнодорожный подвижной состав и другое. Отделение английского банка (в Асхабаде) нажило огромные суммы, принимая от населения вклады взамен на фиктивные обязательства. Предприятия, национализированные Советской властью, были переданы бывшим владельцам. Убытки, причинённые английскими оккупационными силами только горному и оросительному хозяйству области, составили свыше 20 млн руб. золотом. Малейшее проявление протеста или недовольства со стороны населения беспощадно подавлялось. До января 1919 года Закаспийское правительство получило от Великобритании 15 миллионов руб. обязательствами и 2 миллиона рублей наличными, около 7 тыс. винтовок, несколько млн. патронов и различное военное снаряжение; в свою очередь Закаспийское правительство передало английским войскам продовольствия на 12 миллионов рублей.
9 октября 1918 года английские войска (батальон Пенджабского и рота Хемшпирского пехотных полков, 28-й лёгкий кавалерийский полк; 760 штыков, 300 сабель, 40 пулемётов, 12 орудий и 1 самолёт) вместе с войсками ЗВП (1860 штыков, 1300 сабель, 8 пулемётов, 12 орудий, 2 бронепоезда и 1 самолёт) начали наступление на позиции советских войск (2390 штыков, 200 сабель, 29 пулемётов, 6 орудий и 1 самолёт) в районе ст. Душак (юго-восточнее Асхабада) и после ожесточённых боёв заняли станцию. 14 октября советские войска при поддержке вооруженных групп местного населения нанесли противнику сильное поражение, при котором английские войска потеряли до 50 % личного состава, и освободили Душак. При отступлении в ночь на 15 октября англичане и войска ЗВП дотла сожгли город Теджен и уничтожили часть жителей. После этого поражения Маллесон запретил английским войскам участвовать в боевых действиях против советских войск.
Это было последней каплей. Боевые отряды хивинцев выбили отряды Джунаид-хана из Хивы и объявили газават англичанам и русским. Взяв контроль над закаспийской железной дорогой, и пользуясь тем, что казаки Дутова перекрыли кусок этой же железной дороги на севере, а основные силы Советов были сосредоточены против англичан, хивинцы ударом на город Чарджоу расчленили войска советской республики надвое и перерезали единственную железнодорожную коммуникацию между ними.
К тому времени в самой Англии было неспокойно и рост национально-освободительного движения против англичан в Индии и Афганистане вынудили английское командование вывести в марте 1919 г. свои войска из Закаспийской области в Иран (Последние части покинули Закаспий 1 апреля 1919 г., в регионе оставался лишь английский гарнизон в Красноводске).
Советские войска попытались отбить Чарджоу, но сил не хватило. К хивинцам по железной дороге постоянно подбрасывались подкрепления, а конница хивинцев наседала на фланги.
Как только обстановка у Чарджоу стабилизировалась хивинцы нанесли неожиданный удар по единственному оставшемуся в Закаспии гарнизону англичан и пленив множество солдат и офицеров, заняли Красноводск. Теперь уже войска ЗВП оказались с перерезанными коммуникациями и начали откатываться под ударами Советов.
После рождения сына, Марии внезапно нашлась работа. Её перевезли в Хорезм, где располагался лагерь для британских военнопленных. Она уже вполне сносно понимала по-туркменски и даже выучила несколько итальянских слов. Хивинскому ханству потребовались переводчики с английского и Мария, прекрасно знавшая в отличии от немецкого и французского язык британцев была направлена в Хорезм.
Пленные постоянно жаловались. Особенно доставали Машу британские пленные офицеры. В меру возможностей Мария переводила жалобы и следила за их разрешением. Пока над англичанами надзирал русский, всё шло для них хорошо, но вскоре русского заменили на туркмена Саида и первое что тот сделал, это выгнал всех пленных чистить каналы под палящим солнцем. Группа офицеров, конечно, отказалась работать, и пожалела об этом. Сперва, всех отказавшихся разложили на солнышке и дали плетей, а затем послали на заготовку топлива. Работа по заготовке топлива состояла в том, чтобы размягчённый на солнце навоз скатывать в шарики и эти шарики катать по соломе, после чего кидать в стену, чтоб лепёшка прилипла и хорошо просохла.
Теперь Маша каждый день переводила ворох гневных писем на родину, призывавших уничтожить варваров, издевающихся над британскими подданными. Саид читал переводы, хохотал до слёз, говорил Маше на ломаном русском "Карашо!" и...отправлял все письма в Англию.
Маллесон однако, сумел договориться с хивинцами и выкупил всех пленных англичан поставками итальянских патронов, в которых нуждалось Хивинское ханство, а также разрешением в дальнейшем поставок из Италии в обмен на борьбу с Советами. Хивинцы уловили заинтересованность англичан и настояли на передаче всего оружия отступающей армии ЗВП. Англичане согласились и хивинцы беспрепятственно заняли Ашхабад, однако главный удар по советским войскам Туркестанской республики нанесли не здесь, а из Чарджоу, где войска Советов были измотаны неудачным наступлением, по направлению на Мервский оазис, население которого хивинцев поддержало. С захватом Мерва положение советских войск стало безнадёжным, коммуникации были вновь рассечены надвое, подвоза боеприпасов и подкреплений ждать было неоткуда. Вначале была уничтожена группировка восточнее Ашхабада, а затем в районе Кушки. Под контроль Хивы попала, таким образом, вся железная дорога от Красноводска до Бейнеу. Через Иран в порт Красноводска пошло дешёвое после окончания Первой мировой войны итальянское оружие. На самой территории Хивинского ханства появляются предприятия по изготовлению гранат и патронов. Челекенские нефтяные промыслы поставляют нефть. В Красноводске морские специалисты создают флотилию лёгких торпедных катеров.
Мария, хоть пленных англичан и вернули на родину, без работы не осталась. Теперь она жила в Красноводске при английском торговом представительстве и ежедневно переводила кучу коммерческой переписки.
Совершенно неожиданно появился Алты, да ещё и не один, а с девчонкой лет пятнадцати. Была она боса, нечёсана и вообще напоминала зверёныша, а не человека. Вместо платья на ней был надет кусок брезента с прорезью для головы. Как пояснил муж, по всей территории ханства собрали сирот, оставшихся без родителей и раздали в семьи офицеров и солдат. Теперь можно сына в город забрать, потому, что Реджеп, так звали девочку, будет за ним присматривать. Марии Алты вручил солидный запас денег и отправил на рынок, купить Реджеп платье, шаровары и тюбетейку. Чадру сказал не покупать, девчонка с гор, а горские девушки чадру не носят, достаточно прикрыть низ лица платком. Реджеп всё время молчала, пока набивали корзину тканями и едой. Мария пристрастилась к фруктам и восточным сладостям. А тут в кои-то веки у неё оказалось достаточно денег для покупок. Готовую одежду покупать царевна не стала, а накупила ярких тканей и придя домой, села за швейную машинку, между прочим, страшный дефицит, но ей удалось её купить. Как-никак она работала в коммерции, хоть и переводчиком. С англичанами многие местные коммерсанты желали завязать связи, в этом-то им Мария и помогала. Кроме того, она имела и неофициальный приработок. А именно, собирала помаленьку досье на всех англичан, с которыми работала. Вскоре эти сведения стали на вес золота, никому не хотелось связываться с жуликами и аферистами, а таких кадров среди англичан было предостаточно. Купцы по вечерам валом валили к гостеприимной хозяйке и выстраивались в очередь за нужными сведениями.
Так как Реджеп целыми днями заменяла Дженгу мать, Мария всячески пыталась оказывать ей знаки внимания. Платья, шаровары, тюбетейки и украшения у девочки не переводились. Мария заплатила кому надо и теперь занимала со своей маленькой семьёй двухэтажный кирпичный особнячок с садом. Все комнаты были застелены, а стены завешаны дорогущими текинскими коврами, которые ей дарили купцы. Украшения просто хранились в деревянных ящичках у большого зеркала. В основном это были изделия местных зергеров (мастеров-ювелиров) из серебра. Если учесть что вес украшений на свадебном платье местной невесты доходил до 20 килограмм легко представить сколько брошек, колец, накосников, браслетов натащили заинтересованные лица. Это долго не могло быть незамеченным и вскоре дом обокрали. Приехал откуда-то с гор Алты, привез опять денег и мешочек золотого песка, ругался и вскоре вызвал одного из старших братьев со всей семьёй. Брат был уже стар, но мощен. Был он дехканином-земледельцем, детей и жён у него было много, а денег и еды мало. Заправляла всеми делами по-прежнему Мария, но по хозяйству теперь всё делала родня, относившаяся к ней как к небожительнице, не иначе. Однако все полы в помещениях застелили кошмами, пояснив, что это от скорпионов первое средство. Маша и не возражала, деньги и многочисленные подарки она время от времени передавала строгой старшей жене деверя.
Мария как царская дочь не очень была успешна в кулинарии, тем более, что и варить приходилось из местных продуктов, которых она просто не знала. Не помогла и Реджеп в этом вопросе, она была из настолько бедной семьи, что готовить и вообще подпускать её к продуктам никто не желал. Ситуация в корне поменялась, когда появился брат с женой и семейством. Жёны брата, видя каждый день большие сборища, не мудрствуя лукаво, готовили в большом казане "ярма". Ярма - каша из джугары и маша.
Джугара (Sorghum cernuum) - это вид однолетних растений из рода сорго семейства злаков. Хорошо произрастая на песчаниках в условиях засушливого климата, джугара в течение долгих веков оставалась для туркмен одной из основных злаковых культур.
Маш, или фасоль золотистая (Phaseolus aureus), вид однолетних травянистых растений семейства бобовых - тоже издавна пользовался популярностью в Туркменистане благодаря своей высокой калорийности.
Сочетание злаковой и бобовой культур уже само по себе гарантирует высокую энергетическую ценность блюда. Но еще большую калорийность каше придает мясная и жировая основы.
Первым в казан ложится курдючный жир, после того как он растопится, на жире жарится баранина, затем добавляют лук и морковь, и после пассировки заливают кипящей водой и добавляют джугару и маш, каша вариться час при помешивании, зато тарелки такой богатырской каши хватало, чтобы насытиться.
Поначалу брат и жёны косо смотрели на толпы толстых купцов, постоянно отиравшихся в доме, но потом поняли, что интерес у них сугубо деловой к жене брата и успокоились. А в дом к офицерской жене стали иногда приходить и люди в кожаных куртках с пистолетами и револьверами в кобурах. Их тоже весьма интересовала некоторая информация об англичанах. Платить они не платили, но зато воры и грабители стали обходить опасный дом стороной. Попасть в зиндан никому не охота.
Вскоре в доме добавилось посетителей. Вернулся в город Алты и был тут же назначен в формирующийся первый авиаотряд. Англичане предложили свои аэропланы, но хивинцы предпочли итальянские. Вообще итальянцы-представители оружейных фирм как мухи на варенье появлялись в Красноводске. У Алты появились и друзья-авиаторы, которые теперь подолгу засиживались в его доме и спорили до хрипоты о будущем воздушном соединении. Не успели они прийти к единому мнению, как в дом пришла толпа военно-морских специалистов. Интерес их был прост, при полном отсутствии боеспособного флота, за исключением нескольких лёгких торпедных катеров, итальянской конструкции, на морскую авиацию возлагались большие задачи по контролю морских пространств, как на Каспии, так и на Арале, соответственно они старались военно-воздушные заказы перенаправить на себя. Военных моряков особо интересовали гидросамолёты и возможности использования авиации на море.
Инженер Дж. Капрони в 1913 г. спроектировал большой трехмоторный биплан, ставший первым тяжелым бомбардировщиком на Западном фронте.
Италия вступила в войну в мае 1915 г. Авиационный корпус в это время состоял из 15 эскадрилий с 84 самолетами. Флот имел четыре эскадрильи. Для оснащения собственной военной авиации были организованы компании, первоначально производившие самолеты по французским лицензиям. Много техники закупалось непосредственно во Франции. Закупки продолжались до самого конца войны, в основном истребителей, которые итальянские предприятия почти не производили.
Воздушные бои в горах предъявляли особые требования к авиационной технике. Итальянские самолеты не обладали высокой маневренностью, но были скоростными и имели большой потолок полета. Двухместные разведчики не строились.
Попавшая в качестве трофея австрийская летающая лодка Лёнера стала основой для создания целой серии удачных гидросамолетов компаниями "Макки" (Ньюпор, Макки) и S.I.A.I в годы войны, а также послужила толчком для послевоенного развития итальянской гидроавиации.
Хорошей базой для развития собственного авиастроения стало авиамоторостроение. Итальянские двигатели компаний "Фиат" и "Изотта-Фраскини" были одними из самых мощных в мире.
Действовавшие в годы войны 22 итальянских авиазавода собрали 15 021 самолет, в том числе: в 1915 г. -- 382, 1916 г. -- 1255, в 1917 г. -- 3861, 1918 г. -- 9523.
И куда после войны было девать такую прорву боевых самолётов? Тут то и появились агенты Хивы с коммерческими предложениями. Вскоре фирма "Фиат" открыла своё постоянно представительство в Красноводске, а затем в Хиве и Хорезме. В Хивинском оазисе располагались основные школы для пилотов. В Красноводске же располагалась школа для ремонтного персонала и авиаремонтные мастерские.
Для поставки товаров использовались автомашины, которые также выпускались итальянцами в требуемом количестве. Иран стал страной транзитной торговли, на дорогах которой стали возникать, заправочные станции и авторемонтные мастерские. Местное население активно включалось в этот экономический оборот.
Следом за авиаторами в Хиву хлынули представители автомобильных фирм, как-никак в Италии ещё до войны было четыре собственных автомобильных завода. Тащить автомобили целиком никто не хотел, поэтому в Красноводске развернулись филиалы автомобильных заводов, которые были по сути сборочными цехами и работали на итальянских запасных частях.
После первой мировой войны многие высококлассные специалисты теряли работу и с радостью соглашались на работу за границей. Число итальянцев росло день ото дня и англичане смотрели на это без энтузиазма. Их влияние падало, а влияние Италии росло. В 1919 году Хивинское ханство было признано Финляндией, Польшей и Королевством Италия.
Для строительства автобанов были выделены крупные средства и бедняки получили возможность заработать, вообще мощное строительство в городах и постоянная нехватка рабочей силы в порту Красноводска, в котором суда стали разгружаться ночью при свете прожекторов, давало новые и новые рабочие места. Многочисленное купечество спешило выгодно вложить деньги.
Вскоре представители фирмы Ансальдо из Турина заключили договор на поставку в Хивинское ханство пробной партии двухбашенных бронемашин Lancia IZ для усиления кавалерийских частей, а тот же Фиат предлагал лёгкие танки, но они у итальянцев пока серийно не производились.
Прокладкой между Туркестанской советской республикой и Хивинским ханством был Бухарский эмират.
После прихода к власти большевиков в октябре 1917 года ленинское правительство признало независимость Бухары и отменило соглашение о протекторате России. В Ташкенте, после вооруженного восстания, утвердилось правительство, состоящее из большевиков и эсеров. В самой Бухаре под влиянием происходящих в России событий усиливается конфронтация между правительством эмира и младобухарцами - политического движения, вылившегося из джадидизма. На фоне неудачных попыток склонить эмира к проведению ограниченных реформ лидеры младобухарцев берут курс на подготовку вооруженного восстания и обращают свои взоры на революционное правительство в Ташкенте.
В начале декабря 1917 года младобухарцы вступают в контакт с большевиками. В Ташкент отправляется делегация ЦК младобухарцев по главе с Файзуллой Ходжаевым с целью заручиться поддержкой Ташкента в грядущем вооруженном выступлении. В ходе восстания по планам младобухарцев должно было быть сформированное революционное правительство, а эмиру отводилась лишь декоративная функция. От правительства Туркестана требовалось помочь младобухарцам оружием, а в случае необходимости и войсками.
В ходе переговоров Ф. Ходжаева с председателем Совнаркома Советского Туркестана Ф. Колесовым последний одобрил планы младобухарцев и обещал поддержку, посоветовав отложить восстание до окончания ликвидации Кокансдкой автономии.
Центром подготовки восстания стала Новая Бухара (Каган). После успешного подавления Кокандской автономии и успехов с выступлением демобилизованных казачьих частей в Самарканде Колесов в начале марта появляется в Новой Бухаре и сообщает младобухарцам, что выступление должно произойти через пять дней, и ещё раз пообещал привезти оружие, боеприпасы и войска. Известие это было неожиданным для младобухарцев. От планов организации крупномасштабного восстания, для которого не было ни оружия, ни времени, приходится отказаться. ЦК младобухарцев формирует в Новой Бухаре революционный комитет во главе с Файзуллой Ходжаевым и вооружает отряд своих сторонников в количестве 200 человек.
Туркестанское правительство, состоящее из большевиков и эсеров, взяло курс на поддержку младобухарцев и на свержение эмира. Между тем, Туркестанское правительство не ожидало серьёзного сопротивления со стороны эмира, надеясь на всестороннюю поддержку революционных сил внутри Бухары.
В первых числах марта части Красной гвардии под командованием председателя Совнаркома Ф. И. Колесова были сосредоточены в Кагане. Всего в походе участвовали: самаркандский, кушкинский, закаспийский, ташкентский, чарджуйский и каганский отряды, матросы Амударьинской флотилии, отряд младобухарцев. Начальником штаба был командующий Амударьинской флотилии, капитан 1-го ранга Кишишев.
Бухарскому эмиру был выдвинут ультиматум с требованием отказа от власти. В тексте ултиматума требовалось: "Распустить существующее при Вас правительство и назначить на его место Исполнительный Комитет младобухарцев". Правительство эмира первоначально согласилась принять ультиматум. Алим-хан сделал вид, что уступил и прислал текст нового манифеста: "Предоставляя всему нашему народу свободу слова, свободу промысла, свободу обществ.... учреждаем в составе бухарских либералов Исполнительный Комитет и все реформы проводим по программе и указанию этого Комитета...". На переговорах с Колесовым были обговорены следующие условия капитуляции. В Старую Бухару выезжают представители Туркестанского правительства и разоружают эмирские войска. Их будет сопровождать конвой из 25 конных красноармейцев. На следующий день под охраной отряда в пятьсот человек в столицу прибывает Бухарский ревком и объявляет себя правительством. Остальные части отходят на станцию Каган. Одновременно Старую Бухару покидает и эмир, которому гарантирован беспрепятственный проезд за пределы ханства, куда он пожелает.
Но отряд парламентёров, вошедший в Бухару вместе с конвоем в 25 человек в сопровождении высших бухарских сановников, был неожиданно атакован и почти полностью уничтожен.
Колесов возобновляет военные действия, но эмир мобилизует на отпор большевикам всех жителей Бухары. Как вспоминал участник событий, если "вчера против нас была только армия Алимхана и несколько сот религиозных фанатиков. Теперь к ней присоединились тысячи бухарцев". Бухарские войска атаковали воинские части в Кагане. Ситуацию большевиков под Бухарой осложнил и тот факт что бухарское правительство своевременно разрушило железнодорожные пути, из-за чего в самый ответственный момент к месту схватки не подошел мервский отряд, остановившийся в Каракуле, не пришел и ожидаемый эшелон с боеприпасами из Ташкента (застрявший на станции Кермине).
Поняв бесперспективность дальнейшей борьбы, Колесов принимает решение отступить в направлении Самарканд -- Ташкент, эвакуировав вместе с войсками и население Кагана (в основном состоящее из европейцев). Как вспоминает участник похода: "В вагоны густо набивались женщины, старики, дети. Они тащили с собой домашний скарб. Вместе с нами собирались уехать все, кому встреча с войсками эмира грозила верной смертью". Отступление проходило несколько дней по частично разрушенной железной дороге. Эшелоны постоянно атаковались бухарскими войсками. Одна из главных проблем -- нехватка воды в отряде. Как вспоминает участник похода: "Быстро истощались запасы воды. Был установлен суровый питьевой режим. Около чанов выставили усиленные караулы. Здесь почти всегда толпились женщины в тщетной надежде вымолить дополнительную порцию влаги для детей...". Колесовские эшелоны спас отряд, высланный из Ташкента во главе с левыми эсерами Колузаевым, Петренко и Степановым.
Помимо попыток уничтожить вышедшие из Кагана эшелоны бухарская армия совершила ряд рейдов по территории Туркестанской республики с целью уничтожения поселков и европейских жителей вдоль железнодорожных узлов.
Мирный договор с бухарским правительством был подписан 25 марта 1918 года на станции Кизыл-Тепе. Алимхан обязался возместить причиненные Советскому Туркестану убытки и ограничить свои вооруженные силы 12 тысячами человек. В Старую Бухару назначался постоянный советский представитель. Эвакуированное из Кагана население возвращалось назад.
Тем временем в самой Бухаре была устроена резня, в которой погибли до полутора тысяч сторонников младобухарцев. Около 8000 человек, в том числе подавляющая часть младобухарцев, эмигрировали из Бухары. Среди эмигрантов был писатель Садриддина Айни. Поражение, жестокая расправа, угроза уничтожения и эмиграция в значительной степени сблизила младобухарцев с большевиками, часть из них вошла в состав только что созданной бухарской компартии. В 1918--1919 года Ф. Ходжаев работал в Наркоминделе РСФСР и организовал в Москве отделение младобухарской партии, а по приезде в Ташкент в 1920 году -- Центральное бюро партии младобухарцев-революционеров.
Теперь Советы в Туркестане решили взять реванш за неудачный Колесовский поход и в 1920 году начали войну против Бухарского эмира.
Неожиданно в войну вступили регулярные части молодой хивинской армии. Хорошовооруженные кавалерийские части были быстро переброшены на восточную границу.
Эмир, увидев сильные отряды, решил пойти на союз с Хивой. Бухара передала Хиве старинные спорные земли и объявила о союзе, хотя фактически эмир признал протекторат соседа.
Первое что сделали хивинцы, это постарались взять под свой контроль железнодорожную сеть бухарцев, для чего пригнали два бронепоезда, ранее принадлежавшие ЗВП.
Алты отправился на новую войну, а вот Мария, которая общалась теперь и с итальянскими морскими специалистами влезла в промышленную аферу. Дело в том, что Челекенские нефтяные промыслы на самом деле славились не только нефтью, но и ещё тремя добываемыми полезными ископаемыми солью, охрой и озокеритом.
На туркменскую нефть с вожделением глядели нефтепромышленники, особенно те, которые уже развернулись в Баку. Крупнейшей являлась фирма братьев Людвига и Альфреда Нобель. В 1874 году туркмены предоставили братьям Нобель и промышленнику Плашковскому в долгосрочную аренду свои участки сроком на 20-25 лет. С них началась промышленная добыча туркменской нефти, так как именно здесь были смонтированы первые буровые установки. В 1876-м фирма братьев Нобель, взявшая в аренду 164 ручных колодцев и 8 участков, где были заложены 3 скважины, получила фонтанную нефть с глубины 37 метров. Плашковский пробурил скважину на каждом из 30 своих участков. Кроме того, он построил завод для перегонки керосина.
Техническое превосходство иностранных промышленников было очевидным, и это сильно подорвало местный нефтепромысел. После присоединения Туркменистана к России туркмены фактически были отстранены от добычи нефти. Мало того, арендаторы не выполняли взятых на себя обязательств. Например, прошение туркмен Хазара на имя начальника Красноводского уезда: "Небезызвестно вверенному Вам управлению, что сим заключенным с бр. Нобель условиям 1/3 часть добываемой в Челекене на нашем участке нефти подлежит получать нам. Вследствие прямого отсутствия солидных его представителей и нахождения там на буровой скважине приказчика бр. Нобель в течение уже более 15 лет, мы редко, и очень редко, получали то, что следовало, а в последнее время до того дошел его приказчик, что творит произвол, вполне бесконтрольно распоряжаясь всей добычей нефти, просто говоря, хоть не живи...".
По мнению некоторых историков, нефтяная фирма братьев Нобель специально взяла в аренду большую часть месторождений нефти в Хазаре (Челекене), чтобы не было конкурентов бакинской нефти. Эта фирма даже специально пустила слухи о "неблагонадежности" хазарских залежей нефти и заморозила часть скважин, чтобы как можно меньше промышленников стремилось в Хазар.
Несмотря на это, в Хазаре развернулось свыше 20 российских нефтяных компаний, среди них -- "Московское общество", "Челекено-дагестанское общество", "Кузмин и К", "Бостонджогло", "Южно-Кавказское горнопромышленное общество", "Вторая Московская группа", "Иванков и К", фирмы Сакина, И.Гаджинского, Я.В. Вишау, общества "Шагирд" (для разработки озокерита) и "Чаркент".
Бурение преимущественно велось без всяких правил, вслепую. В пустых скважинах поднималась вода и обводняла пласт. Мощные аппараты, выкачивая нефть, опустошали нефтяные колодцы туркмен.
В 1909 году повезло Гаджинскому -- с глубины 170 метров забил фонтан высотой в 85 метров, дававший 8200 тонн нефти в сутки. Правда, через неделю он загорелся. На следующий год еще с двух скважин ударили фонтаны, которые давали до 10 тыс. тонн нефти в сутки.
А.Клычев пишет: "Рост добычи нефти на Челекене вызвал необходимость строительства нефтепроводных линий и больших пристаней в бухте Кара-Гель. Так, фирма бр. Нобель проложила нефтепроводную линию от своих промыслов до аула Кара-Гель протяженностью более двенадцати километров. В восточной части аула Кара-Гель этой фирмой и нефтепромышленниками Гаджинским, Рыльским, Мелик-Дадаевым и другими была построена пристань. Сюда приходили большие нефтеналивные суда потребителей. Бр. Нобель имели свою пристань и на западной стороне аула Кара-Гель, куда подходили их моторные баркасы, служившие одновременно и пассажирскими судами".
К началу ХХ века промышленная добыча нефти в Хазаре приобрела массовый характер. В 1905 году было добыто 758 тыс. 556 пудов нефти. В 1909-м Гаджинским получено 1 млн. 750 тыс. пудов, а братьями Нобель -- 100 тыс. пудов фонтанной нефти. Арендная плата земли на острове поднялась до 500 рублей в год за десятину плюс 10 процентов чистой добычи нефти или озокерита.
До 1917 года практически вся добыча нефти была сосредоточена в Хазаре, хотя уже в то время стали известны крупные месторождения в западной части туркменских земель.
Вот озокеритом и заинтересовалась Мария Николаевна, его рубили под водой топорами и копали лопатами. Новейшие подводные разработки итальянцев позволяли резко увеличить добычу озокерита, а связи Марии Николаевны в торговых кругах и в гос учреждениях Хивы давали возможность соперничать с обществом "Шагирд" которое единственное разрабатывало этот ресурс.
До 1940 года, когда парафин заменил озокерит, его стабильно добывали, да и по свойствам озокерит превосходил парафин, из него делали свечи, изоляторы, различные смазки для техники и медицины. Марию Николаевну пленила идея создания свечного заводика и продажи церезина (очищенный озокерит) в Европу для электротехнической промышленности. И вот пока бедолага Алты бомбил красноармейские части советского Туркестана, его жена сколотила первую итало-текинскую промышленную фирму по добыче и очистке озокерита и развернулась в Челекене. Работяг она набирала из местных туркмен, а также дешёвых гастарбайтеров-персов и сравнительно дешёвых специалистов из Италии. Надо сказать, что на территории Италии не было ни одного месторождения озокерита.
Вторым частным предприятием в Хивинском ханстве стал стекольный завод.
В 20-х годах ХХ века первым промышленным предприятием на территории Туркменистана стал стекольный завод, который положил начало развитию стекольной промышленности в Средней Азии. Экономической выгодой предприятия служило близкое нахождение его к источникам сырья.
Туркменистан богат кварцевыми песчаниками. В верхних слоях Каракумов его - 60 процентов. Тогда, как месторождения Бахарлы, Келята, Мяна и Бабадурмаза насчитывают 80-90 процентов кварца. Открыты и разведаны месторождения эоловых кварцевых песков в Дашогузском, Лебапском и Балканском велаятах.
Сухов лежал в буквальном смысле по уши в песке и уже час наблюдал одну и ту же картинку, мимо него по такыру топали сотни людей в рваных халатах, в тюбетейках и грязных чалмах, многие босиком или в разодранных башмаках подвязанных бечёвкой. Зато за плечами у всех блестели смазкой новенькие винтовки, у многих заботливо обёрнутые тряпочками, на спинах были тощие мешки с куском бараньего сала и сушёными фруктами и ягодами. Там же лежали обоймы с патронами и у некоторых первые самодельные гранаты в виде консервных банок с вывернутыми рукоятками. Сначала, как и полагается, появились конные разведчики, которых Сухов пропустил, затаившись в песках. А вот после конных разведчиков густой колонной повалила пехота. Причём топали они по пустыне в обход ждавших их у железнодорожной станции советских войск. И вернуться предупредить у Сухова не получалось. Враги шли нескончаемой колонной, да ещё сзади разведчика на бархан выехало конное фланговое охранение колонны хивинцев или бухарцев. Сам чёрт их не разберёт.
В безоблачном небе, что-то застрекотало и показался аэроплан, с зелёными крыльями, на которых желтели звёздочки и полумесяц. Со стороны железнодорожной станции донеслись звуки двух взрывов и трескотня выстрелов, после чего аэроплан проплыл вновь над песками и топающими пехотинцами. Один из всадников охранения снял папаху и махнул ей аэроплану. Аэроплан покачал зелёными крыльями и вскоре скрылся из виду. Со стороны станции поднимался густой чёрный дым. Что-то нещадно чадило.
Комиссар Рябов так и не дождался Сухова из разведки, зато прилетел аэроплан-разведчик, и скинув две бомбы, улетел. Рванула цистерна с сырой нефтью. Чёрный дым поднялся столбом. Недисциплинированные красноармейцы постреляли в воздух, но без толку. Внезапно с тыла показались густые цепи басмачей под чёрно-зелёным знаменем.
- Твою ж дивизию, - выматерился комиссар, и перебросил пулемётный расчёт в тыл.
- Аллах Акбар!
Пулемётные очереди и жидкий залп из винтовок заставил басмачей уткнуться в песок. Но ненадолго.
- Аллах Акбар! - цепи вновь пошли в атаку.
- Сейчас я вам покажу Акбара и Кузькину мать! Орешкин, разворачивай батарею!
Четыре полевых орудия были развёрнуты и вскоре над густыми цепями вражеской пехоты начали появляться облачка шрапнели с треском, разбрасывавшими пули. Молодой мусульманин подскочил с песка и крикнул:
- Аллах! - дальше ему крикнуть не дали, офицер, дёрнув за ногу, уложил его в цепь.
- Слушай мою команду, как учили, перевести карабины на автоматический огонь, один стреляет - двое бегут, стрелять прекращают - все ложатся! Первые огонь! Раненых убитых неверным не оставлять!
В воздухе густо загудели пули, сразу несколько красноармейцев вскрикнули, пулемёт захлебнулся. Так продолжалось несколько секунд. Басмачи бежали. Потом маленькое затишье и вновь град пуль обрушился на позиции красноармейцев. Басмачи отступили.
А в небе опять противно застрекотал аэроплан.
- Штык тебе в селезёнку фанера зелёная, да сколько ж можно над нами издеваться!? - возмутился комиссар.
- Товарищ комиссар! Товарищ комиссар!
- Чего тебе Петруха?
- У его бомб нету, смотрите, ей Богу, нету бомб!
- И правда, не вижу, это тот, что в прошлый раз сбросил. Ну лети лети, вот тебе! - комиссар повернулся и задрал кожанку.
В ответ с неба резанула пулемётная очередь.
- Мать твою растак! - только и успел рявкнуть комиссар, падая ничком на железнодорожную насыпь.
Ударив о рельс, одна из пуль с противным визгом унеслась в барханы. Опять красноармейцы открыли огонь по летающему поганцу из всех видов оружия. Аэроплан продолжал кружить над станцией и мотать нервы. Чуть утихала стрельба, и он давал пулемётную очередь по окопам и скоплениям бойцов. Толку от такой стрельбы было маловато, как и от стрельбы в ответ. За таким нехитрым занятием не сразу увидели очередную напасть. Из барханов вылетела конница и молча рванула к станции. Пока опомнились, всадники покрыли расстояние до окопов и ворвались на позиции. Началось сплошное крошево. Проскочив окопы пехоты, конница влетела на батарею, и незащищённая орудийная прислуга почти мгновенно полегла под саблями джигитов. Не останавливаясь конные промчались к станционным строениям и спешившись, залегли возле них.
Выхватив маузер комиссар, закусив ус, поднялся во весь свой богатырский рост, и рявкнул:
- За революцию! В контратаку товарищи! УРРРА!
Красноармейцы дружно выскочили из окопов и понеслись к засевшим басмачам.
- Урра! - Аллах Акбар! - Урра! Алла!!!
Да что за несознательная контра орёт вместо "Ура" - "Алла". Комиссар на бегу обернулся и похолодел. Сзади, с барханов, уже не цепи, а сплошная масса пеших басмачей неслась к пустым окопам. Спереди грянул залп и что-то горячее толкнуло Рябова в бок. "А говорили, что пули у басмачей кожанку не пробивают" - подумал комиссар. Кто-то рухнул ему прямо под ноги, и Рябов полетел, кувыркаясь под железнодорожную насыпь. Подняться он просто не успел. Над ним кипела отчаянная рукопашная. Живые и мёртвые падали с насыпи, всё больше заваливая раненого комиссара.
Взлетела в воздух сигнальная ракета и через несколько минут паровоз подтащил несколько вагонов с патронами и провиантом, из построек выгнали всё русское население. Ребятишки и бабы в ужасе жались друг к другу. Но вокруг них деловито разъезжали конные и наиболее ретивых мусульман охаживали плетьми. Русских загнали в вагоны и следом начали грузить раненых без разбора свои или чужие. В последний вагон запихали немногочисленных пленных и закрыли двери на замок. Паровоз свистнул и повёз людей на запад. Нужно было торопиться доставить раненых и гражданских в город, а обратно снова взять провизию и патроны.
Похоронная команда осталась хоронить убитых верных и неверных, а конные и пешие отряды вволю напившись из колодцев, снова топали вдоль железной дороги. Через некоторое время следом прострекотал аэроплан с двумя бомбами. Охрана станции заняла помещения и окопы.
Сухов посмотрел на развевающееся на самом высоком здании, чёрно-зелёное знамя и понял, что на станции ему делать нечего. Из здания вышел командир и призвал верующих на вечернюю молитву. Только часовые продолжали свою службу, остальные расстелив молитвенные коврики, вознесли хвалу Аллаху, за дарованную победу над неверными.
Джентльмен Джобс долго и упорно пытался найти общий язык с местными властями, давал взятки в торговом представительстве, но всё без толку. Кругом были горы хлопка, и ни одного прядильного и другого оборудования. А в далёкой Великобритании у Джобса было средней руки дело по производству ткацких станков. И кому их было продавать? Кругом одни чёртовы революционеры и забастовщики. Если не найти срочно покупателя дело мистера Джобса вылетит в трубу, а сам он будет одним из лондонских нищих. Джобс был и в Хиве, и в Хорезме, и в Мерве, и даже в соседней Бухаре. Теперь он вошёл в дешёвый портовый кабак Красноводска и угрюмо пил местное вино. Компанию ему составлял мистер Саммерс, который уже порядком наклюкавшись, просто спал в тарелке с пловом. Однако мистер Джобс был в здравом уме и алкоголь его никак не брал. За соседний столик уселся тучный купец и начал поедать принесённый ему плов прямо руками. "Господи, куда меня занесло? Что я тут и кому продам?" - пронеслось в голове мистера Джобса. А к купцу в это время подсел невзрачный местный элемент в засаленном халате и что-то заговорил по своему, но купец его прервал:
- Говори по-английски Абдырахман, здесь слишком много любопытных ушей, пусть нас не понимают.
- Как будет угодно господин, - произнёс субъект на ломаном английском.
- Ты нашёл покупателя на крупную партию оконного стекла?
- Да господин, есть совместная фирма, в ней есть и итальянцы-гяуры и местные туркмены, они строят завод по очистке нефтяного воска и им понадобиться стекло. Много стекла.
- С кем мне договариваться?
- Не гневайтесь господин, но всем в этой фирме заправляет женщина и она русская.
- Абдырахман, как такое допустил Аллах?
- Эта женщина работает переводчиком в английском торговом представительстве и знает по роду своей деятельности очень много, многие вопросы решаются очень просто через неё господин. Вам доставит удовольствие говорить с этой женщиной, я провожу Вас, но нужен подарок.
Тугой кошель шлёпнулся на стол и мгновенно исчез в халате Абдырахмана.
- Пойди на базар и купи, что полагается, потом возвращайся, я пока попью чай и схожу к брадобрею, там и найдёшь меня.
Агент купца исчез, а немного погодя, надувшись чаю, купец не торопясь, пошёл к брадобрею. Следом за ним шёл угрюмый мистер Джобс. Вскоре появился пронырливый агент с солидной пачкой чего-то тщательно завёрнутого в тряпицу.
Купец недовольно покосился на свёрток.
- Ты чего купил?
Агент тут же развернул свёрток, в котором оказалась солидная стопка граммофонных пластинок.
- Это подарок женщине? Ты издеваешься? Почему украшений, сладостей не купил? Абдырахман
- Послушайте меня господин, это именно тот подарок, который ей понравится. Сладости и украшения ей дарят каждый день, а вот граммофонные пластинки с записями русских романсов, это очень достойный подарок, их было трудно найти, но я знал, где искать, поверьте мне господин, ей понравится подарок, я буду ждать у входа пока вы не выйдите из её дома и пусть гнев Ваш обратиться на мою голову, если я сделал что-нибудь не так.
Купец немного успокоился, сунул обратно свёрток агенту и они пошли по улицам Красноводска. Тем временем наступил вечер. Шагающей за парой - купец, агент, мистер Джобс сильно устал, но добрался таки до двухэтажного особняка с обширным садом и даже маленьким фонтанчиком в саду, возле которого играли многочисленные ребятишки. Абдырахман тут же нырнул в незапертую калитку и спустя некоторое время появился вновь.
- У неё итальяшки и бухарский купец.
- Купец?
- Не волнуйтесь господин, я его знаю, он приехал за солью и нам не помешает, пройдёмте в садик, подождём у фонтана, они долго не задержатся.
Вскоре из дома действительно вышли четверо итальянцев, бурно жестикулируя, и о чём-то переговариваясь.
Абдырахман тут же кинулся в дом и вскоре показался следом за выходящим бухарцем в богатом одеянии. Купцы поприветствовали друг друга на пороге. Бухарец был явно очень доволен результатом короткой беседы. Абдырахман вскоре вышел и присел в саду у фонтана. Из дома вышла девушка с пиалой чая и лепешкой, передала чай и лепешку Абдырахману, а детей загнала на ужин в дом. Агент поедал лепешку и смаковал дорогой чай. Примерно через час показался его господин. Горсть монет тут же упала на землю перед Абдырахманом.
- Ты хороший агент и заслужил эти деньги. Эта женщина десяти купцов стоит, я получил сразу чек на аванс и подписал крупный заказ на стекло. Завтра же найдёшь стекольщиков и пусть застеклят лучшим стеклом все окна в этом доме.
- Слушаюсь господин.
Парочка удалилась в сторону центра города, а мистер Джобс стал думать, как ему попасть внутрь. Тут на его плечо легла тяжёлая рука человека в кожаной куртке и револьвером в кабуре. Человек, что-то спросил на местном. Мистер Джобс хотел наорать, но второй человек в кожаной куртке возник из-за угла соседнего здания и быстро пошёл к нему. Пора было отступать и мистер Джобс извлёк из кармана британский паспорт. Первый человек в кожанке просмотрел паспорт, вернул и они вдвоём, перебросившись парой слов, повели его в особняк.
Вскоре мистер Джобс оказался перед столом, за которым сидела крупная ширококостная молодая женщина примерно 170 см. роста, со светло-русыми волосами, с открытым румяным лицом и соболиными бровями над большими тёмно-синими глазами, которые казались чёрными. На коленях у неё сидела сиамская кошка, а в руках была граммофонная пластинка. Суровые парни в кожаных куртках, что-то спросили у неё. Женщина скользнула по мистеру Джобсу взглядом и тут же на чистом английском начала сыпать вопросы и переводить ответы:
- Кто, вы и что здесь делаете?
- Я мистер Джобс верноподданный британской короны, фабрикант и заводчик, хотел засвидетельствовать своё почтение Вашей особе.
- Что же Вам мешало зайти и засвидетельствовать?
- Не имел чести быть представлен Вам.
Женщина бросила несколько слов и парни в кожаных куртках тут же развернулись и ушли.
- Что Вы им сказали?
- Я за Вас поручилась, это служба местной городской стражи, тут полно революционеров и всяких ненадёжных элементов, большой город и порт одновременно, Ваше поведение показалось им подозрительным, а так как я переводчица они и направились ко мне. Я миссис Мария Мурадова. Слушаю, что у Вас ко мне за дело?
- Эээ, я не уверен, - начал было мистер Джобс.
- Вы играете в теннис?
- Да.
- Предлагаю Вам встретиться на теннисном корте завтра, заодно и определитесь с Вашими делами.
- А тут есть теннисный корт?
- За деньги в этих местах можно найти даже индийского слона.
- Поймите меня правильно, миссис Мария, я не привык решать дела с женщинами.
- Значит, партия в теннис отменяется, могу предложить чай, перед Вашим уходом, меня ждут ещё посетители, - Мария Николаевна кивнула на большущие часы, стоявшие в углу комнаты.
Мистер Джобс зажмурился и выпалил:
- Я произвожу ткацкое оборудование и хотел выгодно его здесь продать, но ничего не могу сделать, хотя хлопок тут везде практически за бесценок.
- Объясняю, мистер Джобс, никто не берёт ваши станки, потому-что работать на них должны женщины, а где же вы их возьмёте, если они сидят по домам взаперти, страна-то мусульманская. Однако выход есть.