Колокольчик мелодично звякнул. Соломон Моретти поднял седую голову, и взглянул на вошедшего.
- Добрый вечер синьор Пеларатти!
Молодой человек со смущённым видом кивнул. " Стесняется", - подумал хозяин лавки.
Но это ещё что, раньше, когда к нему обращались по фамилии, он краснел до корней волос. Потому что фамилия Пеларатти означает стригущий крыс. А вот отец этого юнца, пропавший несколько лет назад, Роберто, даже гордился фамилией, доставшейся от предков. Да и во всей Генуе таких специалистов готовили только в доме Пеларатти. Да что там в Генуе! Во всей Италии подобной квалификации крысоловов можно пересчитать по пальцам. К сожалению, Роберто Пеларатти оставил своё ремесло, будучи ещё не старым, причём его загадочный уход можно назвать венцом профессии крысолова. Случилось это четыре года назад. Республика переживала не лучшие времена. Молодой генерал Бонапарт громил австрийцев по всему полуострову. Герцогства и королевства рассыпались перед французами как карточные домики. Венеция и Генуя - две некогда могучих республики, управляемые старой аристократией доживали свои последние дни. И как водится, в эти последние дни жителей Генуи охватил страх, а страх, как известно, привлекает крыс лучше самого вкусного сыра. Твари эти настолько обнаглели, что хозяйничали в домах горожан, причём не только бедняков. Даже в особняках на Страда Нуова кухарки вели настоящую войну с голохвостыми. К услугам Роберто Пеларатти обратился сам Джакомо Мария Бриньоле - последний дож Республики. Именно там, в Палаццо Дукале великий крысолов и спустился в подвал. Его способы борьбы с грызунами были оригинальными и действенными, в их основе лежало знание врага. Роберто мгновенно вычислял "крысиного короля", подманивал именно его кусочком сыра, смазанным мазью, рецепт которой в семье Пеларатти передавался от поколения к поколению. Затем хватал зверька специальным держателем, сделанным им самим. Обливал тварь жидкостью, так же сваренной по семейной рецептуре и засовывал в нору. Жидкость разъедала зверьку шерсть, вызывая её тление. "Крысиный король" с визгом бежал к сородичам. А всем известно, как крысы не переносят запах палёной шерсти. Вот и всё - крысы из дома исчезали!
Но в тот последний день мая 1797 года мастер Пеларатти спустился в подвал со своими профессиональными принадлежностями, и с тех пор его никто не видел. Многочисленная челядь дожа с факелами, ружьями и пиками обыскала все подземные помещения под дворцом, но не нашли ни Роберто, ни его голохвостых подопечных.
Его сыну Джакомо в ту пору едва исполнилось 17, и он должен был унаследовать дело отца. Но душа у мальца к крысоловству не лежала, поэтому до папаши ему было далеко.
Аптекарь Моретти знал Роберто Пеларатти лет двадцать. Тот часто заходил, покупал снадобья для работы, да и для домашних. Дружить, не дружили, какая может быть дружба между христианином и иудеем? Но то, что крысолов покупал снадобья именно в аптеке Моретти, заставляло уважать его всё немногочисленное еврейство Генуи.
Смущение молодого Пеларатти, как, оказалось, было вызвано новым заказом.
- Падре Доменико поручил мне проверить заброшенную часовню, ту, что в крохотном переулке, выходящим к виа ди Ганетто, - начал мямлить юноша.
- И чем же может помочь старый аптекарь? - проворчал Соломон. - Неужели вы думаете, что я смогу составить вам компанию?
- Я уже был там, - тихо ответил Джакомо. - Сегодня утром разбросал отравленную приманку. И знаете, что я там видел?
- Неужели крысу размером с большую собаку? - насмешливо округлил глаза Моретти.
- Я даже крысиного помёта там не нашёл. Но на месте алтаря стоит огромное занавешенное бархатом зеркало.
- Зеркало?
Теперь удивление аптекаря было самым, что ни на есть настоящим.
- И что оно делает в христианской часовне?
- В заброшенной часовне, - поправил Соломона парень. - Я чуть-чуть отдернул занавес.
- И что? - почему-то шёпотом спросил аптекарь.
- Я... я не увидел собственного отражения.
- Может, это было не зеркало?
В глазах Моретти опять мелькнула насмешка.
- Говорю вам - зеркало! Я видел в нём облупленную фреску на стене, что была за моей спиной.
- Вот что, синьор Пеларатти! Я - человек любопытный, как и любой еврей, но ненастолько. А вот Захария...
Захария Моретти был единственным сыном из четырёх детей аптекаря.
- Я вас понял синьор Моретти.
Захарии было всего шестнадцать, а в этом возрасте, как известно, любопытство порой бывает сильней чувства самосохранения. Неудивительно, что будущий аптекарь с радостью согласился пойти с Джакомо.
- Дайте мне пять минут на сборы, - попросил он.
- Ты что, собираешься отправиться в часовню прямо сейчас? - спросил молодой крысолов.
- А чего ждать-то?
И парень исчез за стойкой.
- Но на улице поздний вечер...
- А вот ваш отец спускался в подземелья Генуи в любое время суток, - укоризненно покачал головой аптекарь. Да и если вы ищете чертовщину, сейчас самое время. Утром вы можете её не найти.
- Но там сейчас тьма кромешная!
- Я готов!
Из глубины аптеки появился юный Моретти с перекинутым через плечо мотков верёвки и двумя фонарями в руках.
- Захария, по возвращении я жду от тебя подробного рассказа, - обратился к сыну Соломон. - Учти, спать не лягу, так что долго не задерживайся.
- Хорошо отец!
Молодые люди вышли на улицу.
- Далеко идти? - спросил Захария.
- Не больше четверти часа, - отвечал Джакомо.
С горящими фонарями они шли по тёмным генуэзским улицам. Миновали собор святого Лаврентия, со ступеней которого львы, белевшие при свете луны, провожали их печальными взглядами. Дошли до Коровьих ворот и, свернув налево, стали подниматься по крутой solita , в конце которой и находился вход в часовню.
Когда карабкались по лестнице, то Джакомо почувствовал, что стало холоднее. Да и сумерки здесь были гуще. Может быть потому, что луна скрылась за огромными воротами? А у входа в часовню изо рта при дыхании стали видны струйки пара. Хотя в самое холодное время года в Генуе температура по шведскому термометру не опускалась ниже десяти градусов.
Захария первым не раздумывая, вошёл в темноту. За ним, пару секунд поколебавшись, молодой Пеларатти. В часовне этой перестали служить четыре года назад, когда взвод французских солдат остановился здесь на ночлег, не спрося разрешения у епископа. Безбожники-французы распивали в храме Божьем вино, даже, поговаривают, приводили блудниц. После ухода французов, во время службы, прихожане увидели за Распятием беса, который корчил им рожи. И вот сейчас духовенство решилось на обряд очищения часовни.
Внутри было холодно. Свет фонаря высветил каменный пол, стены, где с трудом проглядывались затёртые фрески. Сын аптекаря остановился у местами облупившейся росписи со сценами Страшного Суда. Глаза юноши горели восторгом.
- Ты знаешь, Джакомо, - не отводя глаз от фрески прговорил Захария, - я решил креститься. Только отцу не слова!
- Из-за страха перед Страшным Судом?
- Конечно, нет, - взглянул на крысолова парень. - Христианство - это величие и сила!
Они подошли к стоящему на месте алтаря огромному, завёрнутому в бархатную портьеру зеркалу. Молодой Моретти приблизился и бесстрашно сорвал покрывало.
- Смотри, оно светится! - воскликнул он.
Зеркало, действительно излучало голубоватый свет. Джакомо подошёл и осторожно коснулся поверхности рукой. Но рука, не встретив сопротивления, вошла в пустоту.
- Вот это да! - восхитился Захария. - Идём туда.
И он, схватив Пеларатти за руку, потянул за собой.
- Ты с ума сошёл!
С полминуты между ними шла борьба, кто кого перетянет. Её прервал знакомый голос.
- Джакомо!
Оба парня взглянув на зеркало, отскочили назад. Потому что оттуда на них смотрел пропавший четыре года назад мастер Роберто.
- Отец!
Джакомо бросился к зеркалу, но ладони его упёрлись в холодную поверхность.
- Слушай внимательно, сын мой.
Лицо Пеларатти-отца было измождённым, его всегда аккуратная испанская бородка превратилась в седыи немытые клочья, свисавшие до груди.
- На мне проклятье! - хрипло заговорил он. - Я обречен, бродить в отражении. Здесь мрачно, холодно. И всюду эти мерзские крысы! И самое ужасное в том, что я понимаю их писк.
- Что я могу для вас сделать, отец?
- Снять проклятье и выпустить меня отсюда может тот, кто его наложил. Умоляю, найди Повелителя крыс! И заставь его снять проклятье!
Поверхность зеркала стала мутной. А когда Джакомо рукавом своего камзола провёл по венецианскому стеклу, в нём отражались лишь они с Захарией, да облупившаяся фреска за их спинами.
С той поры Пеларатти потерял покой и сон от мучивших его вопросов. Кто такой этот Повелитель крыс - человек или грызун? Где его искать и как заставить снять проклятье с отца, чтобы он выбрался из этого ужасного зазеркалья?
Молодой человек обложился толстыми фолиантами и через неделю почти непрерывного чтения знал о крысах всё. Что живут они парцеллами - небольшими группами по 10-20 зверьков. В которых обязательно есть лидеры. Но есть и изгои, их преследует все члены парцеллы. Тот, кого отец называл крысиным королём, был просто лидером в двух-трёх парцеллах, лишённых вожаков. Но ни в одной из книг молодой Пеларатти не нашёл упоминания о Повелителе крыс.
Джакомо спал по 3-4 часа в сутки, питался раз в день и почти не выходил из дому. Его мать - синьора Пеларатти, ещё не старая женщина очень волновалась за сына.
- Жако, тебе надо показаться доктору, - каждое утро говорила она сыну.
Но молодой человек только отмахивался и снова запирался в своей комнате. Его иногда навещал юный Захария Моретти, которому юный крысолов вменил в обязанность проверять зеркало в заброшенной часовне. За каждое посещение часовни и последующий доклад сын аптекаря получал один кватрино .
В этот вечер Захария влетел в комнату с горящими глазами.
- Собирайся, я хочу познакомить тебя с одним еврейским мудрецом! - с порога провозгласил он.
- Зачем? - не прекращая чтения, спросил Джакомо.
- Он такой умный, что сам Первый консул Франции спрашивает у него совета. Возможно, он подскажет тебе, где искать Повелителя крыс.
Через три минуты оба уже бежали по улице в сторону гетто.
Мудреца звали Аарон Фернандо, и он действительно служил у Бонапарта. Поначалу ребе не хотел тратить своё драгоценное время на какого-то гоя. Был уже поздний вечер, а ему завтра рано вставать, чтобы ехать в Ливорно. И уступил лишь просьбе уважаемого Соломона Моретти.
- Вот уж не знал, что у крыс есть повелитель! - рассмеялся синьор Фернандо, выслушав сбивчивый рассказ молодого крысолова. - Если вы хотели, чтобы я плохо спал, послушав вашу страшную сказочку, то уверяю, цели вы своей не добились. На дворе 19 век, где будут править науки, а не сказочные персонажи.
- Ребе, если вы не верите слову гоя, то поверьте слову еврея, - с горячностью заговорил Захария, - который сам был свидетелем.
- Средневековье уже давно закончилось! - резко ответил Аарон Фернандо. - Но в качестве моей безвозмездной помощи дам вам одну подсказку. Где, вы говорите, пропал ваш отец?
- В подвалах Палаццо Дукале.
- А видели вы его в другом конце города?
Джакомо лишь кивнул.
- Значит, в часовне выход, а вход, соответственно, во дворце дожей.
И ребе Арон утомлённо прикрыл глаза.
- Ничего не понял, - недоумевал Захария, когда они вышли на улицу.
- Зато я всё понял, - ответил Пеларатти. - В Палаццо Дукале должно стоять ещё одно зеркало. И ваш мудрец прав, именно оно и является входом.
- Но наш мудрец не назвал имя Повелителя крыс, - огорчённо произнёс Захария.
Вообще сын аптекаря в этот вечер выглядел грустным. Перед тем как расстаться, молодой крысолов поинтересовался причиной его грусти. Но что Захария ответил, что не хочет покидать Геную, но отец настаивает, чтобы он отправлялся в Ливорно с ребе Аароном.
- Тебе надо учиться, Захария, - положил ему руку на плечо Джакомо. - И спасибо тебе за твою помощь.
У ворот гетто молодые люди попрощались. Часы на ближайшей башне пробили десять раз, безлюдную улицу освещала полная луна, а ноги сами понесли Джакомо к дворцу.
Четыре года тому назад французы свергли последнего дожа Генуи, и теперь в Палаццо Дукале заседал Совет Синьоров новой Лигурийской республики. Так стала называться территория Генуэзской республики после битвы при Маренго. Австрийцы были жестоко биты и сдали Бонапарту Ломбардию, Пьемонт и Геную с окрестностями.
Но в этот поздний час во дворец не попасть. И всё же молодой Пеларатти пересёк площадь Феррари и, прислонившись к стене, просто смотрел на парадный вход. Он думал об отце, который пропал здесь и томится в страшном зазеркальном мире.
Вдруг чья-то рука легла на его плечо. Молодой крысолов вздрогнул и обернулся. Рядом стоял человек в монашеской рясе и, судя по многочисленным заплатам на ней, он был из монахов-францисканцев.
- Благочестивые юноши в этот час уже читают вечернюю молитву и готовятся ко сну.
- Простите святой отец, я просто любовался дворцом. Вы правы, нужно идти домой. Да и матушка волнуется.
- Где ты живёшь сын мой?
Джакомо назвал улицу.
- В таком случае, не проводишь ли ты старика в приют? Нам как раз по пути.
Они вместе свернули на узкую улочку, ведущую к Старому порту. Старик молчал и при этом бросал на юношу доброжелательные взгляды. Молодой Пеларатти посчитал, что будет невежливо, если он не представится.
- Меня зовут Джакомо Пеларатти.
- Уж не сын ли ты знаменитого крысолова?
- Да и причём единственный.
- Так вот почему ты стоял на ступенях Палаццо Дукале! Я слышал о несчастье, постигшем вашу семью.
Тут Джакомо не выдержал и рассказал старому монаху всё.
- Повелитель крыс? - переспросил старик. - Кажется, я могу назвать его имя.
Молодой человек остановился и схватил своего попутчика за руку.
- Помогите мне, прошу вас! А я буду молиться за вас!
- Сын мой, - монах в ответ тоже сжал руку Джакомо, - достаточно ли ты силён духом, чтобы встретиться лицом к лицу с этим исчадием ада?
А молодого человека вдруг охватил страх. Ему казалось, что из темноты на него смотрят горящие злобой крысиные глазки.
- Я... я хочу спасти отца!
Монах приблизил к нему своё лицо.
- Это седьмой в иерархии демонов, - зашептал он, - судья и палач преисподней, покровитель тиранов и угнетателей. Он олицетворяет безликую и безымянную сторону зла.
- Как? Как его вызвать?
- Я знаю только один способ, - продолжал старый монах. - Человеческое жертвоприношение.
Джакомо в ужасе отшатнулся. А когда глянул вниз, то увидел, что под их ногами снуют не меньше сотни крыс. Несколько грызунов уже карабкались по сутане монаха.
Несмотря на то, что вырос в семье крысолова, Пеларатти панически боялся этих тварей. Он хотел броситься прочь, но старик не выпускал его руку. Тогда парень, что есть силы, толкнул его. Худое и немощное тело, отлетев назад, с силой врезалось в стену и рухнуло на мостовую. И тут же исчезло под визжащей серой массой. А Джакомо, что есть духу, помчался в сторону своего дома. Подбежав к двери, он принялся барабанить по ней кулаками, даже не подумав воспользоваться дверным молотком. Открыла ему служанка, работавшая в их доме много лет.
- Что-нибудь случилось, молодой мастер? - спросила она, увидев бледное лицо и горящие глаза.
- Принеси мне в комнату вина! - распорядился он, поднимаясь по лестнице.
- Вино уже дожидается вас, - услышал он вслед, - как и посетитель.
- Какой посетитель?
- Очередной заказчик. Сказал, что хочет предложить вам выгодную работу. Весьма представительный синьор.
Когда Джакомо зашёл в комнату, то увидел тёмный силуэт гостя, который сидел за его столом, спиной к окну. Лунный свет с улицы как бы обтекал фигуру незнакомца, не касаясь его.
- У вас весьма интересные книги, - вместо приветствия хриплым низким голосом произнёс он.
- В комнате темно, - отвечал Пеларатти. - Как в такой тьме можно что-нибудь прочитать?
- А мне не нужен свет.
И тут Джакомо увидел, что глаза гостя светятся в темноте. Трясущимися от только что пережитого руками, он достал огниво и стал высекать огонь. Вскоре робкий огонёк свечи разогнал тьму по углам.
Незнакомец оказался средних лет синьором в чёрном камзоле и чёрной треуголке. Впрочем, он встал, приветствуя хозяина, и снял шляпу. Под ней оказалась наголо выбритая голова.
- Я вас слушаю синьор. Простите, не знаю вашего имени.
- Это я тебя слушаю.
Глаза гостя светились насмешкой.
- Я не понимаю...
- Ты позвал меня. И вот я здесь.
- Но я не звал вас.
- Разве? А кто только что толкнул старика-монаха в смертельные объятья моих подопечных?
- Вы - Повелитель крыс? - ахнул Джакомо.
- И не только, - незнакомец расправил плечи, а в его до блеска выбритом черепе отразилось пламя свечи. - Меня ещё называют судьёй и палачом преисподней. Я могу насылать на землю засуху, а на людей голод.
- Верните моего отца!
Зловещий смех демона зазвучал так, будто они находились в огромной пещере, а не в маленькой комнате.
- А ведь твой отец тоже вызвал меня.
- Он тоже принёс кого-то в жертву?
- За неделю до своего исчезновения он извёл крыс в хозяйстве одного крестьянина. А тот не смог заплатить требуемую сумму. Твой отец запер беднягу на ночь в подвале. Я посчитал, что крысолов мой, и приказал своим подопечным поужинать свинарём. Но я недооценил твоего папашу! Увидев утром обглоданное тело своего должника, он бросился к священнику каяться в этом грехе. Заплатил семье несчастного приличную сумму, а те сказали в полиции, что свинарь напился и уснул в подвале. А когда я встретил его в подземных переходах Палаццо Дукале, стал грозить мне Божьим судом. За это и угодил в Зеркало Зла.
- Цену? - криво усмехнулся демон. - Цена неизмерима, с ней не сравняются все сокровища мира.
- Хватит болтать! Назовите вашу цену!
- Ого, да ты решил показать мне свой характер.
Демон приблизился к юноше, дыхнул запахом серы и тьмы. Пеларатти увидел, что зрачки его были разного цвета; правый серый как шерстка пасюка, а левый чёрный как беззвёздная и безлунная ночь.
- Душа! Мне нужна твоя душа! - зашипел он.
- Но моя душа принадлежит Богу!
- У тебя есть выбор. Завтра в это же время я приду сюда за окончательным ответом. А это тебе и твоей семье за беспокойство.
И гость бросил на стол большой кожаный кошель, перетянутый кожаным же шнурком. От удара шнурок развязался, и на стол высыпались золотые монеты. Блеск золота на мгновение приквлёк взгляд молодого человека, а когда он смог оторваться, гостя в комнате уже не было.
Первым и сильным желанием после ухода демона было помолиться. Юноша бросил взгляд на стену, где висело Распятие, и увидел, что оно накрыто чёрным платком. Сорвав платок, Джакомо рухнул на колени. Лишь только слова страстной молитвы наполнили комнату, как золотые монеты превратились в крыс, которые с визгом кинулись со стола по углам комнаты. Но юноша не обратил на это внимания. Он просил у Господа прощения, за то, что бросил старика-монаха, обрёк его на страшную смерть. Затем, утомлённый он рухнул на кровать и провалился в глубокий сон.
В эту ночь ему снилось, что он бродит по мрачному Зазеркалью, видит мелькающие серые тени, слышит шорох и писк. В огромной и мрачной зале ему предстаёт сидящий на троне Повелитель крыс в окружении многочисленных серых тварей. Он смотрит на Джакомо разноцветными глазами.
- Уже сегодня вечером ты должен дать мне окончательный ответ!
Молодой Пеларатти проснулся, когда в единственное окно его комнаты смотрело хмурое утро. Напоминанием о ночном визите был пустой кожаный кошель на столе.
Джакомо не отличался набожностью, хотя родители его слыли добрыми католиками. К тому же старый мир, где основой из основ была вера в Бога, рушился на глазах. Европа охвачена пожаром революций, а веру в Бога пытаются заменить верой в человеческий разум. Но душой молодой Пеларатти понимал, что человеческий разум в отличие от Всемогущего Творца слишком зыбок и непостоянен. И хоть прожил он немного, ему приходилось видеть, как человека покидал этот самый разум. Да и не зря дьявола называют отцом обмана. Как только демон заполучит его бессмертную душу, все его обещания превратятся в ничто. Результатов от сделки будет два; и душу потеряет, и отца не спасёт.
Сильное отчаяние овладело им. Он сидел на кровати, обхватив голову руками.
- Сын мой! - услышал он.
Джакомо поднял голову. Перед ним стоял вчерашний францисканец.
- Падре! Вы живы.
Обрадованный юноша вскочил и протянул к старику руки.
- Это неважно, - улыбнулся старик. - Важно, чтобы ты сделал правильный выбор.
Молодой человек встал.
- Я уже сделал выбор, - твёрдо сказал он.
- Я знаю.
- Но как спасти отца?
- Чуть позже ты узнаешь.
И монах будто растаял в воздухе.
Весь день, а это было воскресенье, Джакомо посвятил молитве. Синьора Пеларатти пару раз заглядывала к сыну в комнату, и, увидев его коленопреклоненным перед Распятием, одобрительно кивала головой, и осторожно закрывала за собой дверь.
Наступил вечер, а юноша не вставал с колен. Молитва давалась ему легко, и он потерял счёт времени. Очнувшись от молитвенного экстаза, молодой человек увидел, что в комнате наступила темнота. Не зажигая огня, он подошёл к окну. На противоположной стороне улице он заметил фигуру в чёрном плаще. Из-под надвинутой по самые брови треуголки на него смотрели горящие нечеловеческой злобой глаза.
Как ни странно, но эту ночь Джакомо спал крепко и без сновидений. А проснулся от того, что мать трясла его за плечо.
- Жако, внизу полицейские. Говорят, что пришли за тобой.
Через десять минут молодой Пеларатти под охраной двух дюжих стражников и едва поспевавшей сзади плачущей матери был доставлен в участок. Ему предъявили обвинение в убийстве монаха Пьетро ди Марино. Нашлись два свидетеля, которые видели, как молодой Пеларатти столкнул старика в сливную яму, где на него набросились голодные крысы.
- Жако, сынок, скажи, что это неправда!
Но Джакомо молчал, опустив голову.
Его заперли в камеру, где он должен был ожидать суда. Пеларатти попросил встречи со священником. Поздним вечером надзиратель ввёл в камеру человека в чёрной сутане и наброшенном на голову клобуке. Едва охранник оставил их наедине, как вошедший откинул капюшон и Джакомо узнал своего ночного гостя.
- Теперь ты видишь, к чему привело твоё глупое упрямство. Но ещё не поздно всё вернуть, нужно только твоё согласие.
- Я не верю тебе! - отвечал юноша. - Вы - демоны все лжецы. Сначала ты выполняешь свою часть сделки, и лишь после того, как мой отец вернётся в этот мир, свою часть выполню я.
Сказав это, Джакомо спокойно выдержал пристальный взгляд разноцветных глаз.
- В Зазеркалье правит другой демон, - после минутного молчания нехотя произнёс Повелитель крыс, - и я продал ему душу твоего отца.
- Без его согласия?
- Демон Зазеркалья настолько самоуверен, что надеется без труда добиться согласия.
- А ты можешь отправить меня в Зазеркалье?
- Конечно, и даже подскажу, как вам с твоим отцом выбраться оттуда.
- Вот как только мы выберемся, тогда и продолжим разговор о моей душе.
Молодой человек видел, что демону очень хочется заполучить его душу каким угодно способом и направил разговор в нужное русло.
- И не забывай, - продолжал он, - если будешь вести себя хорошо, появится возможность заполучить и душу моего отца.
Он с удовлетворением увидел, как сверкнули жадным блеском глаза. Что ж, если эта тварь кормится людскими грехами и пороками, почему бы не побить врага его же оружием?
- Тогда слушай и запоминай, - начал демон. - Всё одновременно просто и очень сложно. Искать нужно не т о, что видимо и лежит на поверхности, а то, что скрыто и внутри человека. К сожалению вас, людей, сотворила другая сила, которая, если захочет, уничтожит всех демонов в одно мгновение. Эту силу вы называеете Богом.
Когда он произнес последнее слово, лицо его исказила судорога.
- И он дал вам свободу выбора, поэтому существуем мы. Если бы не было тьмы, как вы узнали, что такое свет?
Джакомо обернулся и увидел вместо стены зеркало. Его поверхность была зыбкой.
- И помни, у выхода вас буду ждать я!
Но молодой человек уже не слышал. Он шагнул в отражение.
Сказать, что место, в которое он попал, было унылым, значит, не сказать ничего. Джакомо охватило чувство безысходности. Ею были пропитаны серые стены длинного коридора, по которому он шёл. Коридор перешёл в открытую с обеих сторон галерею, с редкими колоннами. За ней по обе стороны тянулся серый лес. Ни одного зелёного листочка!
Юноша представил увитые зеленью приморские скалы родной Лигурии, ласковое бирюзовое море. И о чудо! На серых деревьях он стал замечать, как некоторые листья зазеленели. А вскоре он вышел на широкую террасу, ограждённую балюстрадой. Перед ним раскинулся город. Но как же он не был похож на любимую Геную! Беспорядочное нагромождение грязно-серых домов, стоявших друг от друга так близко, что улицы не превышали в ширину и двух футов.
За городом виднелось грязно-серое море, почти слившееся со свинцовым небом. Молодой Пеларатти вспомнил пейзажи Дельфиньей бухты, где в рыбачьем посёлке жили его дед и бабка. И увидел, как на краю свинцового неба появилась розовая полоска зари.
И тут на плечо юноши опустилась чья-то рука. Он резко обернулся; перед ним стоял отец. Пепельного цвета лицо, тёмные круги под глазами.
- Джакомо!
- Отец!
Они обнялись.
- Ты пришёл за мной, - после некоторого молчания толи вопросительно, толи утвердительно произнёс Роберто Пеларатти.
- Да отец. И я выведу тебя из Зазеркалья.
- Увы, сын мой, это невозможно. Проклятье Повелителя крыс никуда не делось.
- Нет никакого проклятья, отец! Ты сам в него веришь. А не ты ли учил меня, что верить нужно лишь в Бога?
- Я совершил гнусный поступок, который привёл к мучительной смерти несчастного свинаря. За это Господь послал ко мне Повелителя.
- Что ты такое говоришь, отец. Как Бог, имя которому Любовь мог послать к тебе демона? Он ждёт твоего раскаяния. Без нашей воли и нашего желания нечистая сила не имеет над нами никакой власти. Давай помолимся.
- Здесь я забыл все молитвы, которые знал.
- Посмотри на меня, отец! Помнишь, как в детстве ты учил меня. Отец наш Небесный, Ты Один на небесах!
Они повернулись лицом к робкой полоске рассвета и вместе прочитали Господню молитву. И Джакомо увидел, как ожили глаза отца.
- Но как, как нам выбраться отсюда? - спросил мастер Роберто.
- Я пришёл оттуда, - указал Джакомо на уходящую, на запад галерею. - Значит, нам надо идти туда.
Он кивнул головой в сторону розовой полосы на сером небе. И увидел, что она стала шире.
- В сторону моря не пройти иначе, как через город, - ответил его отец. - А ты знаешь, что в этом городе всё не так, как у нас. Крысы живут в домах, а люди под землёй. И люди здесь объект травли и охоты.
- Всё будет хорошо отец, - ободряюще улыбнулся юноша. - Неужели, такой опытный крысолов как ты не сможет обмануть этих тварей?
- Тогда тебе придётся наломать средней толщины веток, длиной, примерно, около трёх футов каждая.
Джакомо вернулся в серый лес и сделал то, о чём просил отец. И заметил, что в его руках ветки приобрели естественный цвет.
Они спустились с терассы по массивной каменной лестнице, и отец указал на вход в сливную систему.
- В этом городе часты дожди и неглубокие тоннели проходят через все улицы. Но идти придётся сильно пригнувшись.
Они двинулись на восток по хлюпающей под ногами грязной жиже. Роберто шёл впереди, как слепой ощупывая палкой дорогу перед собой. Сын нёс связку веток. Вдруг идущий сзади Джакомо услышал сильный треск. Стальной капкан, скрытый в грязи, перерубил палку. Молодой человек с ужасом представил на месте ветки свою ногу. Они пошли дальше; отец, сосредоточенно глядя под ноги, и сын, прося про себя у Бога помощи. Иногда они видели людей. Это были грязные, испуганные оборванцы. Они действительно напоминали крыс повадками, при виде Пеларатти тут же ныряли в боковые ответвления.
Им попалось ещё с десяток капканов, палки закончились, а тоннель всё продолжался. Идти просто так было опасно, в грязной жиже капканы не заметны. Если попадёшься, стальная дуга на мощной пружине запросто сломает ногу. И это ещё в лучшем случае!
- Скоро придём, - посмотрел вверх Роберто.
Там сквозь сливную решётку виднелся кусок серого неба. А Джакомо занялся расчётами. По ним оказывалось, что капканы попадались им примерно в промежутке трёх минут. Учитывая, что скорость, с которой они шли, была где-то поторы лиги в час, то капканы отстояли один от другого на расстояние около двухсот футов.
Выхода они ещё не увидели, но в подземелье запахло морем.
- Остановитесь, отец!
Юноша отстранил отца, снял с ноги башмак. Ткнул в грязь и тут же быстро отдёрнул руку. Раздался лязг - это две стальные дуги, хватанув воздух, столкнулись.
Вскоре они увидели выход, за которым плескалось серое море. Морские волны даже забегали в тоннель. И вдруг море исчезло. Выход заслоняло огромное зеркало, которое не отражало ничего. А из бокового прохода вышел Повелитель крыс. Он был не один, а в сопровождении трёх огромных пасюков, каждая размером с датского дога. Но отца с сыном поразили не их размеры, а глаза. Глаза крыс были человеческими.
- Пришло время выполнить обещание, - прошипел демон.
- Нет, не пришло! - твёрдо ответил Джакомо. - Мы ещё не выбрались из Зазеркалья. Разговор начнём, когда будем в Генуе.
- Не играй со мной! - крикнул демон, ткнув в сторону Джакомо костлявым пальцем с ногтем, больше похожим на коготь.
Одна из тварей оскалила жёлтые зубы. Шерсть на её загривке стала дыбом и, оттолкнувшись задними лапами, она прыгнула на людей. Отец с сыном отскочили назад. Раздался лязг, а следом страшный визг. Зверь угодил в капкан, брызнула кровь. И тут же на визжащую от боли крысу кинулись её сородичи. Три тела сплелись в кубок, который визжал, царапал когтями и лязгал зубами.
- Отец!
Джакомо схватил Роберто за руку.
- Представь сейчас то, что тебе дороже всего.
Отец и сын взглянули друг на друга. И тут в зеркале появилась знакомая часовня. Со старой фрески, на них грустно улыбаясь, смотрел Сын Божий.
- Пора!
Оба бросились к зеркалу. Мимо рвущих друг друга на части крыс, растерянного демона. Зеркало впустило, а вернее выпустило их, и отец с сыном приземлились на затёртые до блеска каменные плиты часовни. Джакомо оглянулся; растерянность на лице демона сменилась звериной злобой. Но тут же поверхность зеркала стала покрываться трещинами, раздался звон, и стекло мелкими брызгами посыпалось на пол. А следом и оправа из морёного дуба превратилась в труху.
Юноша взглянул на отца и увидел, что тот плачет.
- Отец, - спросил он, - а что ты представил?
- Тоже, что и ты, сын мой. Иначе зеркало нас бы не выпустило. Бог и семья - это то, что нам дороже всего.