Никифор Акакиевич становился временами желчен и раздражителен. А поскольку происходило такое с Никифором Акакиевичем достаточно регулярно, а именно по субботам, да и к тому же неуемная раздражительность и желчность требовали какого-то выхода и применения, стал Никифор Акакиевич ходить в субботу на базар.
Приходил Никифор Акакиелич на базар с огромаднейшей сумкой и сразу возле первого же прилавка начинал раздражаться:
- Это картошка, вы говорите? Вы вот ЭТО называете картошкой?! Да я бы такой картошкой воробьёв бы кормить постыдился! Карто-ошка... Да у меня, если хотите знать, горох в полтора раза крупнее, чем эта дробь, которую вы имеете наглость картошкой называть!
И так распалялся Никифор Акакиевич, так горячо и убедительно говорил, что все покупатели как-то быстренько разбегались от картофельных прилавков, недоверчиво покачивая головами и хмурясь.
Тогда продавцы начинали волноваться, видя, что клиент уходит и поскорее насыпали Никифору Акакиевичу килограммов пять картошки, чтобы он поскорее убирался восвояси.
Никифор Акакиевич, конечно же, картошку брал, но восвояси не убирался, а шёл твёрдым шагом в мясные ряды, где нервничал и раздражался ещё больше.
- Это что - телятина? Этого, с позволения сказать, телёнка, где выращивали? Похоже, где-то в Освенциме! Жилы сплошные... И что, вы того бедолагу потом аж с Освенцима сюда пешком гнали, да?
И румяный мясник бледнел от негодования и кидал в Никифора Акакиевича куском сочной вырезки, которую тот ловко подхватывал, бойко передвигаясь в сторону тоскливо взирающего на него хохла с салом...
- Тю! Шо цэ - сало? Я бачу, твоя свынюка самостийно з голодомору помэрла, так?
Но тоскливый хохол, предвидя все последствия агрессивной антирекламы от Никифора Акакиевича, уже протягивал ему добрый шматок сала в четыре пальца толщиной и махал рукой: проходи, мол...
И Никифор Акакиевич проходил, и чем дальше по базару он шёл, тем тяжелее становилась его сумка, и тем легче и радостней становилось ему на душе, а раздражительность и желчность чудесным образом куда-то исчезали до следующей субботы