Я вижу его - у входа в Летний сад маленькой точкой, которая приближается неотвратимо, приобретая очертания до боли знакомого силуэта. Мне хочется растянуть радость и волнительность ожидания встречи, и я замедляю шаг.
Смотрю на часики. Я не опаздываю. До назначенного времени целых пятнадцать минут, а он уже ждёт.
Он видит меня, мою стройную фигурку, просвечивающую сквозь лёгкую васильковую ткань летнего сарафана, мои развевающиеся на ветру рыжеватые волосы. Хочется быть такой, какой была в молодости, когда мы с ним любили друг друга, но оставались друзьями.
Вот я уже различаю на нём голубую рубашку с короткими рукавами, верхняя пуговица расстёгнута, и мужская волосатая полуобнажённая грудь...да куда ж я гляжу-то...
Его прищуренные глаза, его губы в лёгкой улыбке, его трогательная седина на висках...
Ощущаю себя в объятиях его призывного взгляда, не выдерживаю и бросаюсь навстречу в крепкие объятья мужских рук, вдыхаю едва уловимый аромат цветов, на которые я даже не взглянула, нежного парфюма и запах ожидания.
Не могла я раньше себе даже представить, что можно настолько слиться, настолько тесно прижаться к чужому мужчине. Я чувствую, как реагирует его мужское начало, и немного отстраняюсь...
Мимо снуёт поток автомобилей.
Невдалеке блестит Нева - то извечный ветер и редкое солнце северной столицы заигрывают с водной гладью. А мы стоим рядом с ажурной решёткой Летнего сада, прижимаемся друг к другу и не можем оторваться от ощущения нахлынувшего на нас счастья.
Нет, мы не целуемся. Мы просто чувствуем друг друга каждой клеточкой тела, чувствуем учащённые биения наших сердец...скользим руками по плечам, спинам, гладим волосы...никого кроме нас в этот растянутый миг не существует...
- Просыпайтесь, через полчаса подъезжаем.
Я вскакиваю и ...
Он не знает, что я еду в Питер по делам. Я ему не сообщала, и нам не суждено увидеться, чтобы не тревожить наши тела своими влюблёнными душами.
***
На презентации подавали кислое шампанское и полусухие бутерброды с полусухой икрой. В Питере я уже пятый день и в каждый из них я ловлю себя на мысли, что надо бы было позвонить, встретиться. И тут же пресекаю её - нет, я не должна, я не устою перед его обаянием...
Ушла со скучного мероприятия, сославшись, что на вечер куплен билет на поезд, а мне нужно ещё в гостиницу и ещё куда-то...Сама же поехала в Летний. На прекрасных обнажённых дев смотреть не хотела. Сама выгляжу не хуже, и это несмотря на свой возраст...Бесцельно побродила по дорожкам. Остановилась перед Марсом, пожирающим детей.
- Ну чего вылупилась? Порицаешь, небось...Жрать захочешь и...
Рядом остановился приличный с виду немолодой человек в галстуке и домашних шлёпанцах, который после своих слов демонстративно заглянул в изящную мусорку.
Да, жрать захочешь...и...
Но думать в этом направлении не хотелось.
Пулей вылетела из благоухающего сада, отыскала в подворотне компьютерный зал и отправила сообщение. На авось.
Уладила дела, взяла такси и отправилась на вокзал ждать своего отправления в жёстком кресле ...Уже захотелось побыстрей уехать...уже немного сожалела о том, что написала ему. Зачем?
А вот и он. С огромной красной розой - таких я никогда прежде не видела.Таки заглянул в почту.
Окинул взглядом зал ожидания и уверенно направился ко мне.
С улыбкой спросил:
- Можно? Не занято?
- Ты же знаешь, что я не люблю розы.
- Но я не нашёл ничего более достойного тебя.
Он аккуратно присел на краешек сиденья. Положил цветок мне на колени. Окутал меня своим запахом цветущей сирени...
- Почему ты меня не предупредила, не позвонила, не написала?
- Не знаю.
А про себя подумала: " Чтобы не соблазниться".
Он взял меня за руку. Нежно погладил:
- Поехали...до отправления целых три часа. Я на машине.
Заглянув в мои глаза, он без лишних слов всё понял и добавил:
- В Летний сад. Погуляем.
***
Я Женщину порой не понимаю,
Хотя пытаюсь я её всегда понять.
Не сахар и от женских слёз не таю.
Зато стараюсь, как могу, поверь, унять...
Мужчина
Припарковались со стороны набережной Мойки.
К вечеру становилось душно.
Мой спутник подхватил меня под руку. Я почувствовала, как вспыхнули щёки. Мы не спеша прошли до центральной аллеи под сень вековых деревьев и направились вперёд.
Ему, видимо, тоже не захотелось сворачивать с прямого маршрута и разглядывать призывные прелести.
Я, с морщинками вокруг глаз и с грузом лет за плечами, в своих дорожных брючках и футболке была для него, впрочем, как и он для меня, намного ценней и дороже в эти бесценные, отпущенные нам, пару часов. Как показала жизнь, и не только в эти часы, а во все годы нашей жизни вдалеке друг от друга.
Навстречу нам выписывал зигзаги мой знакомый в галстуке и шлёпанцах. Заметив нас, он шутливо попытался исполнить замысловатые па и кренделями:
- Это та, которая захотела...- танцор осклабился, хитро подмигнув мне, - пожрать.
Меня немного передёрнуло от его прозорливой бестактности. Мой спутник ничего не заметил - у нас слишком мало времени и для двоих - отмахнулся:
- Матвей, потом, я с тобой потом поговорю. Это наш Питерский поэт - Матвей Бессмертный, - представил нас.
Когда мы немного отошли, объяснил:
- Мы с ним служили. Он был контужен и теперь пишет стихи. Прекрасные стихи, хотя я в этом мало смыслю. Он входит в образ, примеряя на себя различные роли, как вот сейчас.
Я кивнула с пониманием, и тема была закрыта.
- А пошли к Неве.
- Кажется, мы туда и идём.
- А помнишь, как мы с тобой стояли возле парапета и глядели на волны?
- Помню. Разве можно забыть их, вечно спешащих.
- А помнишь, как мы рассуждали о времени и расстоянии?
- Конечно. Разве можно забыть...
- А помнишь, я попросил, чтобы ты написала реферат для нас двоих.
- Как-то с трудом. Может, это я сама напросилась, зная твою загруженность?
Слова " Для нас двоих" прозвучали слишком откровенно, и я снова вспыхнула, заставив вспыхнуть его.
Да, мы частенько с ним разговаривали на самые различные темы, кроме одной. Мы никогда не говорили друг другу о своей любви и никогда о ней не скажем, чтобы не разрушать выверенное десятилетиями чувство.
Для любящих не нужны слова. Эту хитрую истину, как и истинно любящих, немногословных мужчин, не расточающих щедрые ласки, скупых и одновременно таких надёжных, я поняла только с возрастом...
У решётки сада со стороны Невы наше внимание привлекла странная пара, стоящая почти возле входа. Мужчина, с жестяной банкой пива в руках, развязный и с претензиями на крутого, зло кричал на молодую женщину. Она была просто одета. Вездесущий питерский ветер трепал её простое, ниже колен, синее платьице в горошек и собранные в высокий " хвостик" тёмные волосы.
Женщина тихо всхлипывала и пыталась что-то возразить, но мужчина её не слушал, кричал и после очередного выпада, ударил женщину по щеке.
У той, видимо, помутился рассудок. Она резко развернулась и, не глядя по сторонам, ринулась на проезжую часть. Благо, автомобили только что отъезжали от находящегося рядом пешеходного перехода и успевали, взвизгивая, затормозить. Женщина бросилась на встречную полосу. Но и там водители успели заметить что-то неладное и тормозили. Обошлось без столкновений, хотя почти сразу раздались клаксоны - задние, не понимающие, что происходит, нетерпеливо сигналили.
Несчастная остановилась посередине и истошно заголосила:
- Давите же меня. Ну. Давите...Я не хочу жить, не хочу...
- Вот дура, - бросил презрительно мужчина и зашагал прочь.
Мы поняли, что сейчас может произойти и что просто обязано случиться.
Я сунула розу в руку моего любимого, моего ненаглядного, моего драгоценного и толкнула его на мостовую под ещё не тронувшийся с места транспорт:
- Игорь. Быстрей. Отдай ей. Отдай ей ВСЁ.
И вовремя. Женщина уже бежала к Неве, но споткнулась о высокий бордюр, и этой секунды промедления было достаточно, чтобы она успела оказаться в крепких мужских объятиях прежде, чем безумный поступок был совершён.
Она пыталась вырваться, но у неё ничего не получалось. Надёжные обручи всё больше сковывали движения, в какой-то момент Игорю удалось развернуть её к себе лицом и нежно прикоснуться губами к щеке, на которой горел ожог от удара. Потом ещё раз и ещё, пока не дотронулся до губ.
Женщина постепенно успокаивалась. Игорь что-то быстро-быстро начал говорить ей на самое ухо. Как будто бы кому-то удалось их подслушать! Женщина стала отвечать.
Они стояли возле парапета и глядели на реку. Руки, которые ни разу так не обнимали меня, нежно обвились вокруг талии, подпоясанной белым пояском.
Я уже готова была отдать свою размеренную, обустроенную жизнь за один миг, за один только миг безумства, чтобы получить то, что получала сейчас та незнакомка. Но чувство разума взяло верх, и мне удалось сдержать слёзы.
Не в силах выносить больше добровольные истязания, я отвернулась и уставилась в чугунное кружевное переплетение. И повернулась только, когда услышала за спиной знакомый голос.
Представилась:
- Ольга.
- Катерина.
Женщина недоверчиво глядела на меня:
- Вы ему кто? Жена? Зачем это представление? А роза? Она предназначалась вам?
Призвав на помощь всю фантазию, мешая правду с вымыслом, я затараторила:
- Я замужем.
Блеснув обручальным кольцом, продолжила:
- Игорь - мой однокурсник. Вместе учились в вузе. Я попросила его подбросить меня до вокзала. Я опаздываю на поезд. Я шла на стоянку и заметила вас.
Но между нами оставалась ещё роза:
- Я терпеть не могу роз. Возможно, он для своей мамы купил, не знаю. Возможно...- хотела добавить: для вас, но это было бы уже слишком.
- Поехали скорей.
Голосок Катерины задрожал:
- А я очень люблю розы. Это мои любимые цветы.
Не давая им опомниться, подхватываю Катерину под руку с другой стороны и тяну их за собой:
- Вот и прекрасно. Быстрей. Иначе я и вправду опоздаю.
Мы устремились в обратный путь по центральной аллее.
- Игорь очень хороший человек. Вы сейчас проводите меня, а потом он пригласит вас к себе домой и угостит чаем.
На одной из скамеечек я заприметила Матвея, развлекающего даму в необъятной шляпе с полями-аэродромами ярко красного цвета.
Поэт поманил Игоря и всучил ему что-то ...
Мы сели в автомобиль. Я - на переднее сиденье.
Игорь включил музыку, кивнул в мою сторону:
- Подождите пару минут. Мне нужно кое-что ... для тебя...от Матвея.
Покопавшись в " бардачке", он выудил блокнотик и ручку и принялся переписывать с мятого серого листочка. Потом вырвал пару страничек, сложил их пополам и протянул мне:
- В поезде прочитаешь.
Я бережно уложила листочки в паспорт, чтобы не помялись.
До вокзала мы ехали молча.
Забрали вещи из камеры хранения. Я сказала, что сама сяду в поезд, но мои спутники проводили меня до вагона и стояли до самого отправления. Игорь - серьёзный, держал за спиной руки. Катерина - повеселевшая и уже без тени ревности в глазах, улыбаясь, играла розой.
Мне снова захотелось поплакать, но сдержалась - в купе я не одна.
- Какая красивая пара. Наверное, ваши родственники? Вы так похожи, - бабулька напротив шуршала многочисленными свёртками.
Не поняв, на кого я похожа, и не желая разочаровывать попутчицу, изрекла: