Аннотация: Обновление от 04.07.2010Обычный человек, мечтающий попасть на ролёвку, но не имеющий костюма. Многие в его положении одеваются в штору берут в руки палку от швабры и становятся "магами", многие но не он. И куда заведет его креативность он даже не догадывался.
Глава 1.
Летнее теплое солнце, зелёный лес и синие пятнышки по-настоящему чистого загородного неба, видневшиеся сквозь крону деревьев. Что может быть лучше? Нет ни смога, ни пробок, можно сказать, просто идиллическая картина, если бы не третий бич больших городов - толпы людей. Я стоял в центре самой настоящей толпы, большая часть которой с интересом уставилась на меня. И мне это совсем не нравилось, так как смотрели они на меня не с восхищением от моей неземной красоты, которой, признаться, никогда и не было, а, наоборот, смотрели на меня с осуждением и не пониманием. Нет, уродом я не был: немного полноватый, с начавшим оформляться пузиком, я, тем не менее, смотрелся вполне пристойно, благо богатырское телосложение делало мою полноту почти незаметной. Дело было не во внешности, точней во внешности, но не лично моей, а моего образа. Просто моё чёрное кимоно ну никак не вписывалось в окружающий антураж, основную часть которого составляли ролевики в различном железе или имитации оного.
Хотя, чтобы не запутаться, нужно начать сначала. Зовут меня Юрий Александрович Паровой, точнее, так написано у меня в паспорте. Но из-за фамилии и крупного телосложения меня всю жизнь звали Паровозом, ну или Поездом иногда. Но в основном - Паром и практически никогда по имени, данному мне родителями. Жил я вполне спокойно, по мнению друзей даже слишком спокойно и скорей скучно. В детстве и юности ходил в школу, потом поступил сначала в техникум, затем в институт, и получил образование, связанное с компьютерами и автоматизацией. Попросту говоря, стал я асушником. В общем, обычная жизнь обычного ребёнка родителей-инженеров. Правда, в институте и техникуме учился я плохо, так как к железякам душа не лежала, она у меня вообще непонятно к чему лежала, кроме пива, компьютерных игр и книжек. В результате специалист из меня получился ещё тот, но свою копейку я умудрялся получать, благо в маленьких фирмах от сисадмина много и не требуют. Так что на вечерние пивные посиделки с друзьями у меня денег хватало. В одну из таких посиделок мой друг Сергей, в миру более известный как Серый, и рассказал мне, что он едет на настоящую ролёвку. Тут-то я и загорелся. Всегда мечтал побывать на подобном мероприятии, благо все полки в квартире заставлены фэнтези. Недолго думая, друг согласился меня взять с собой, только сообщил, что снаряжение я должен буду раздобыть сам, так как ему и так друг одалживает своё.
Задача передо мной стояла грандиозная: за два дня найти себе игровой костюм. Первый день прошёл за пивом и очередной фентезийной книжкой - в поисках вдохновения. А второй день - в судорожных метаниях по всем знакомым в поисках хоть чего-то подходящего. В результате уже вечером за очередной бутылкой пива была найдена грандиозная идея - выдать себя за восточного монаха, вроде монастыря Шао Линь, то есть философствующего мастера рукопашного боя. В шкафу было отрыто старое чёрное кимоно, в котором я когда-то целых два года ходил на Вьет Во Дао, что в переводе значит вьетнамское боевое искусство. Вот теперь пора вспомнить все, чему научился за два года тренировок, и достойно сыграть монаха. Кимоно, на мой взгляд, сидело на мне весьма импозантно, не хватало только боевого шеста, но в виде бесперспективности обнаружения достойного этого титула предмета, а также нежелания расставания с любимой шваброй, которую можно было пустить на посох, было решено стать адептом Культа боя без оружия и развития внутренних способностей организма.
Утром, увидев меня в кимоно, с непромокаемым плащ-палаткой на случай дождя, небольшим рюкзаком и белыми кроссовками на ногах, Серый серьёзно задумался над моим душевным здоровьем. Но, получив объяснения, даже обрадовался и похвалил за выбор редкого класса.
И вот теперь он о чём-то спорил с мастером игры и каким-то парнем, судя по кличке, из столицы. По слухам, этот парень - Арагорн Московский, был приглашённым почётным гостём и заодно спонсором нашей игры и поэтому получил власти больше, чем было у мастера. В конце концов, он, видимо, не выдержав Серёгиных приставаний, сказал мне: "Хочешь играть - будешь". Видно было, что Сергей его просто достал, вот он и согласился. Мастер попытался быстро растолковать мне мои способности, но Арагорн перебил его, заявив, что я сам научусь, и спросил, что у меня в рюкзаке. На что получил правдивый ответ, что в рюкзаке - минимальный запас медикаментов, еда, туристический топорик, спички и, естественно, пиво. На такое заявление Арагорн только хмыкнул-хрюкнул и ушел, куда-то утащив за собой и мастера.
Как я должен был научиться, я не знал, Серый тоже, он смог вспомнить только, что монах мог вырубать противника одним ударом. Но как это отыгрывать, и что я ещё могу, кроме супер-ударов кулаком в лоб, он объяснить не смог. Перед игрой должен быть какой-то парад, но на него меня не пустили, сказав, что в нём участвуют только те, кто в металле. Хотя я сам видел среди участников магов, причем в, весьма скромном одеянии. То ли от обиды, что не оценили моё кимоно, то ли просто не желая наблюдать со стороны за парадом, я пошёл осматривать окружающий лес. Походил в округе, нашёл малинник, который нагло объел, успокоился и решил, что надо вернуться.
Возвращаясь обратно, наткнулся на ручей и решил утолить возникшую после малины жажду. Нагнулся, зачерпнул ладонью водичку и нырнул в ручей головой от пинка по заднице. Маты, готовые сорваться с языка, явно не соответствовали монашеской кротости, как и не соответствовало моё красное от ярости лицо. Кто-то очень сильно ошибся, и сейчас я продемонстрирую кому-то, что кимоно на мне не просто так. Но очень сильно ошибившимся оказался я, когда вместо обидчика увидел скальный обрыв и простирающий вовсю ширь горизонта живописный горный пейзаж.
- Черт! Не слабо меня пнули, - само вырвалось у меня, затем я ещё немного подумал и добавил: - Теперь я знаю, что такое волшебный пендель.
А потом я присел на ближайший камешек и тупо уставился на зелёную долину, раскинувшуюся между двумя горными кряжами, на серебряные ниточки блестевших на солнце горных ручьёв и бескрайнее синее небо, подобно чаше накрывшее этот маленький мир. Наверное, у меня бы захватило дух от величественной картины, если бы не шок.
Я абсолютно бездумно сидел на камушке и смотрел вдаль, ничего при этом, не воспринимая и не ощущая. Первые признаки активности мозг начал подавать, когда начало темнеть и сильно похолодало, к тому же поднялся ветер. Сначала, поежившись, я плотней закутался в плащ, от чего все мышцы заявили болью, что они затекли и нуждаются в разминке. Проигнорировав боль, и совсем замерзнув, я посидел ещё немного до осознания, что кутанием я от холода не спасусь и надо найти какое-нибудь убежище, желательно ещё и найти, из чего можно сделать костёр. Встав с хрустом и стоном, пошел куда-то вниз, даже не задумываясь о направлении. Слава богу, в жизни был опыт хождения по высокогорью, не раз с друзьями ездил на Кавказ в турпоходы. Как только под ногами заскрежетал, осыпаясь, мелкий гравий, сразу остановился под действием главного правила "смотри куда ступаешь", вбитого в подкорку достаточно глубоко, чтобы пробить мою апатию и заставить немного более обдуманно осмотреться. Впереди был крутой гравийный склон, если попытаться по нему спуститься - стопроцентное самоубийство. Немного выше и правей по склону был небольшой скальный выступ, рядом с которым рос кустарник. Может повезти, и кустарник будет достаточно сухой, чтобы сгодится на костер. К выступу я пробирался уже вполне осознано, глядя под ноги достаточно внимательно, чтобы благополучно дойти до цели.
Кустарник для костра оказался непригодным, но зато из него можно было сделать, хоть какую-то защиту от холода. На ощупь, достав топорик, я нарубил веток, и, не придумав ничего лучше, как сделать из них прослойку между мной и холодным камнем скалы. Улёгшись на получившуюся постель, я постарался закутаться плотней в не продуваемый плащ. Вырубило меня мгновенно.
Как ни странно, пришёл сон: я лежал на родной кровати у себя в квартире, а вокруг меня летал дракон китайской наружности и постоянно что-то нашептывал. Проснулся я рывком и с ощущением, как будто и не спал. Тело всё затекло и замёрзло, но я начал хоть как-то соображать. Медленно и не спеша я начал делать разминочные упражнения, постепенно увеличивая скорость. Немного удивился, сев на шпагат, чего уже давно не мог сделать. Размявшись и немного разогревшись, решил позавтракать. Залез в мешок и оторопел: вместо медикаментов - пучки каких-то сушеных трав, вместо классической банок с тушенкой - бумажные брикеты с копчёным мясом, круглый хлеб вместо магазинного кирпича, да и побольше его стало. Лапша быстрого приготовления превратилась в мешочек с незнакомой крупой, по крайне мере, лапша пропала, а мешочек появился. Пиво из жестяных банок переместилось в глиняные кувшины примерно двухлитрового объема, закрытые пробкой. Металлическая фляжка, кружка и складной ножик, которые я не назвал Арагорну, просто пропали. Топор практически не изменился. Только вроде бы из стального стал бронзовым. Подозрения насчёт Арагорна и его вины в волшебном пенделе сразу возникли в голове. И фразы его интересные, и отсутствие неназваных предметов. В любом случае, он стал главным подозреваемым, так как подозревать больше некого, да и не понятно, в чём подозревать. Так, нельзя думать об этом, а то, как вчера, зависну. Куда-то попал, куда не знаю, но надо сначала выжить, а потом выяснять, где я.
Быстро перекусил хлебом с мясом, которое пришлось прямо так откусывать от куска, так как столовых принадлежностей не было, и запил всё пивом. Пиво, кстати, явно получше родной Балтики. А вот мясо оказалось, мягко говоря, не вкусным, уж больно много в него напихали специй. Но под пиво пошло и оно, к тому, же голод, как известно, дядька, и я чисто из мужской солидарности попытался его утолить. Собрав в рюкзак остатки еды, я поднялся и внимательно осмотрел склон и долину. В принципе, подходящих для спуска мест хватало, надо только сохранять разум и не спешить. Долина же меня порадовала струйкой дыма, подымающейся вдалеке: где есть дым - есть огонь, а огонь - это люди. А люди - это кров, еда и возможность выяснить, где я.
Спуск оказался даже легче, чем казалось сверху, на половине пути я наткнулся на тропинку, по которой и спустился. Набрёл на ручей, в котором напился воды, так как одним пивом жажду не утолить. Хорошо бы наполнить водой один из кувшинов, но выливать отменное пиво я посчитал кощунственным поступком. Долина меня встретила хвойным лесом и обилием лесных запахов. Недалеко от опушки я опять наткнулся на ручей, вероятно, на тот же самый. Ещё раз напившись, я задумался о трости или посохе, уж больно хорошо эти простые до невозможности предметы облегчают путешествие в горной местности. Правда, в высокогорной местности трость, наоборот, мешает, а не помогает, но выкинуть-то её можно в любой момент. Но вот время терять на поиски подходящей молодой сосенки я не хотел, да и сосну пока обкромсаешь, запариться можно.
Решив при встрече с подходящей сосной ещё раз подумать о посохе, направился в сторону дыма. Очень часто слышал, что выходить вот так к людям нельзя, мол, опасное это дело: вдруг нехорошими товарищами окажутся, встретил я как-то знакомого психолога и спросил его об этом. Ну, он мне и выдал, что фигня это, мол, даже каннибалы просто так не нападут, а если встречаешься с одиночкой или маленькой группой до четырёх человек, то можно вообще не бояться. Всё дело в том, что в малозаселенных районах человек человеку не волк, а напарник в бытовых делах, которые делать намного проще вместе. Не говоря уже о том, что человек - социальное животное и без контакта с другими людьми некоторые черты его личности деградируют. То есть, если ты не угрожаешь человеку или его интересам, и у тебя нет ничего потребного для этого человека, встреча должна закончиться благополучно для обоих. Именно поэтому сейчас я спокойно направлялся к одинокому костру, который больше семи человек вместить не мог.
Тем не менее, подходил к костру я, стараясь не шуметь и заметить людей первым. И я их увидел: молодой парень лет шестнадцати отошел от костра и собирал сухой валежник для костра. В парне многое было необычным, например, сразу в глаза бросалась грубая одежда, пошитая чуть ли не из мешковины. Плюс на ногах то ли лапти, то ли берестяные тапочки - не этнолог, чтобы разбираться в вышедшей из употребления обуви. Ещё странной выглядела его длинная причёска с криво подстриженными волосами. Конечно, по улицам бродят подростки с самыми разнообразными причёсками, но практически всегда видна работа мастера, который умеет обращаться с ножницами. Этот же парень был подстрижен до невозможного неумело, казалось, его обстригали абсолютно бессистемно, стрижа на ощупь, а не пытаясь создать какую-то причёску.
Тем не менее, нужно постараться наладить контакт. Я постучал по ближайшему дереву, привлекая внимание парня. Тот оглянулся и уставился на меня круглыми испуганными глазами. Но его глаза быстро стали нормальными, только очень любопытными. Он выпрямил спину, склонил голову, и промолвил: "Да прибудут с тобой Духи, мастер". А я практически без участия головного мозга и в особенности расположенного в нём разума неожиданно для себя ответил: "И тебе снискать благосклонность Предков". После официального приветствия парень расслабился и самым невинным голосом спросил: "Мастер, тебя отвести к старшим, или у тебя дело ко мне?".
- Отведи к старшим, - попросил я.
- Идите за мной, - сказал он немного расстроенным голосом. До полянки, на которой горел костер, было метров двадцать, и я решил хоть что-то узнать о людях, к которым иду. Судя по языку - я в России, или в ближайшем заграничье. Вот только, за кого он меня принял? Кто из мастеров ходит в плащ-палатке, кимоно и кроссовках? Да и обмен приветствий наш меня, мягко говоря, удивил. Ладно - он странно как-то поприветствовал, но самое главное - я-то ответил и, судя по его реакции, правильно ответил. Уж не открылись ли во мне какие-нибудь чакры от "волшебного пенделя"?
- Юноша, а как тебя зовут? - спросил я его, ведь по имени можно многое узнать.
- Алистер, мастер, что с эстокского значит - сильный. Меня назвали в честь великого короля и благороднейшего из рыцарей Алистера III, правившего в Эстоке от 4212 до 4246 года. И сумевшего отразить нашествие орды морских орков, - с выражением и расстановкой начал рассказывать мне Алистер, явно гордясь своей начитанностью. В принципе, я его понимаю, мало кто знает, что обозначает его имя, да и ещё и способен дать историческую справку о том в честь кого он был назван. Но меня-то поразила не начитанность мальчика, а его последнее предложение его речи: "И сумевшего отразить нападение морской орды ОРКОВ(!)" Так, вариант номер один - я попал к другим ролевикам - не подходит по причине полной абсурдности предположения: переместиться из равнинного леса в высокогорье и попасть на ролёвку, мягко говоря, маловероятно. Второй вариант - я попал к сумасшедшим, или я сам сбрендил. Маловероятно, да и не важно: помирать, чтобы проверить, я не собираюсь, да и способность критически мыслить вроде не потерял. Третий вариант самый фантастический, но на данный момент самый вероятный - это то, что "волшебный пендель" закинул меня не только в горы, но ещё и в другой мир. Фэнтези я про попаданцев прочитал, немало, на написанное, похоже. Попадалаво, однако!
На этом мне пришлось прекратить истерику и оценить троих мужиков, сидевших у костра. Они на меня тоже смотрели оценивающе. Потом разом подскочили и повторили манипуляции Алистера при нашей с ним встрече. Определю для себя это, как вежливое приветствие моей персоны. Я в ответ лишь склонил голову. После чего прослушал хоровое исполнение: "Да прибудут с тобой Духи, мастер", и уже осознано ответил: "И вам снискать благосклонность Предков".
- Что привело тебя к нам, мастер? - спросил самый старший мужик, с длинными волосами и роскошными усами. Он выглядел стариком, но худощавое мускулистое тело и гладкая кожа показывали, что ему не многим более сорока лет. Одет он схоже с Алистером, да и схожие черты лица говорили о родстве. Присмотревшись к остальным, я определил, что старшему из них - около двадцати пяти лет, но обильные бороды делают их старше. Похоже, отец и три сына. Все четверо выжидательное уставились на меня. Что бы им ответить?
- К людям вернуться мне надо, - сказал я первое, что пришло в голову.
- Что ж, понятно мне твоё дело, присядь к нашему костру и раздели трапезу с нами. Меня зовут Истин, это мои сыновья. Старшего я назвал Мошем, дабы в руках его всегда была сила, среднего назвал Умусам, чтобы умом свои жил, а младшего назвал Алистером, именем чужим, но обязывающим к благородству и чести. Позволь узнать и твоё имя, мастер, - рассказал отец семейства.
- Зови Паром, - не раздумывая, назвался я своей кличкой, которой представлялся всегда.
- Отведай каши, уважаемый мастер-монах, - сказал средний сын Истина, Умусам, который был за кашевара. Оказывается, я мастер-монах, то есть персонаж, которого собирался отыгрывать. То ли действительно сумасшествие с галлюцинациями. То ли мой маскарад оказался вполне достоверным. В любом случае, лучше мне пока из роли не выходить. Судя по почтенному отношению, монахов уважают, и скорей всего, с обманщиком, косящим под монаха, как минимум, будут общаться не очень дружелюбно, особенно если начнут задавать вопросы, откуда у меня его одежда.
Я взял деревянную миску с кашей, подобной той, которая у меня появилась вместо лапши. Пресновато, но вполне: очень своеобразный вкус, одновременно похоже и на картошку, и на редьку. В кашу бы ещё соли и специй. Точно, брикетного мяса не хватает. Под взглядами семьи Истина я залез в свой мешок, достал свежий брикет с мясом и протянул его Умусаму.
- Благодарю, уважаемый, я думаю, что мясо в кваскитских специях - именно то, что нужно,- поблагодарил меня он. Я же воспользовался древним правилом "если начал доставать, то доставай всё". И вытащив кувшин пива, протянул его всё тому же Умусаму. Тот обрадовался и вознамерился открыть и тут же схлопотал подзатыльник от старшего брата. Мош отобрал у него кувшин и отдал его, кивнувшему в одобрении, отцу. Тот внимательно осмотрел сургуч, заливающий пробку и дно кувшина, довольно кивнул и вернул Умусаму.
- Эль рода Светосин, что через три хребта в сторону хода солнца, хороший род, и эль у них хороший, моя бабка из их рода. Благодарю, мастер-монах, теперь наша трапеза станет намного приятней, - прокомментировал он кувшин эля. Я промолчал в ответ, лишь слабо кивнув в знак согласия. Пока я не знаю, как ведут себя монахи, мне стоит помалкивать.
Кашу съели достаточно быстро, с мясом она была действительно вкусной, да и пиво было весьма кстати. После чего дети Истина начали быстро собирать вещи, а Умусам отправился к ближайшему ручью мыть посуду. Интересное правило: сам готовил, сам и мой, в турпоходе на Кавказе было наоборот - кто готовил, потом не принимал участия в мойке посуды. Но не мне судить местных горцев. Я собирался не долго, как, собственно, и все, закинул мешок на спину, помог свернуть белые шкуры с длинной шерстью, заменяющие здесь калиматор, часто называемый ещё туристической пенкой. За Умусама вещи свернул сам Истин. Подождав немного сегодняшнего повара, вернувшегося от ручья, мы отправились в сторону расширения долины. У всей семьи Истина были короткие, в человеческий рост, толстые и крепкие копья с длинным и широким наконечником, хотя верней назвать их будет рогатиной. Притом, насколько мне позволяют судить мои знания холодного оружия, подобные рогатины были на Руси, а перекрестье за лезвием говорит, что это - орудие охоты, а не войны. В общем, рогатина внушала трепет и уважение: с ней можно и на медведя ходить, не страшно.
Хотя это, пока не встретишь этого милого символа Олимпиады 80-х годов. Тогда будет не просто страшно, но и очень страшно. В одном из моих турпоходов к группе присоединился местный охотник - узнать, что такое туризм без ружья. Охотник оказался просто фантастически выносливым и скакал по горным скалкам ничуть не хуже местных козлов, гордо именуемых турами. За козлами он, кстати, по его собственным словам, гонялся регулярно и не безуспешно. Кроме того, он был медвежатником, то есть убил медведя. С его рассказов, охотничья бригада, в которой он ходил охотиться уже почти двадцать лет, убила за все время троих медведей, из которых одного - убил лично он с другом. Так вот, ему после приятной встречи не пришлось стирать штаны только чудом. Как он сам сказал: "когда понял, что случилось - уже стало поздно", а я лично увидев следы прототипа любимой мягкой детской игрушки всех девушек, я стал верить в рассказы охотника. Да, можно просто сходить в зоопарк, чтобы оценить масштабы косолапой проблемы. Всегда думал после этого: как наши предки ходили на медведя с одной рогатиной? Похоже, у меня появилась возможность узнать, как оно на самом деле происходит. Самозарядных карабинов тут, по-видимому, нет, так что вполне, может, и увижу трогательную картину добычи ценного плюшевого трофея.
Шли мы достаточно ходко. Даже достаточно опытные туристы обычно не позволяли себе такой темп, на каких резервах и силах держался я, мне неведомо. По ощущениям, я практически даже не устал. Нормальная нагрузка, к которой организм уже давно привык. И это меня удивило: по сравнению с обычным городским жителем я, может, и выделялся, но в среде туристов я был среди молодых и слабых, а тут иду на равных с горцами. Может, мне пендель не только подпрыгнуть до неведомых гор помог, но ещё и силушки богатырской добавил? Было бы неплохо. Долина, как я понял, была своеобразным мостиком между горами и равниной. Просто, судя по всему, главный горный кряж сворачивал восточней, но один из хребтов отделился, заодно отделив и изрядный кусок неплохой земли. Не обжитой такая защищённая территория остаться не может, вот на местных жителей в виде Истина и его сыновей я и наткнулся. Только вот что они делали без луков с охотничьими рогатинами, я мог только гадать. Без луков на охоту ходить глупо. Тогда, почему с охотничьими рогатинами? Одни вопросы. К вечеру мы часов за шесть прошли примерно километров пятьдесят, очень не плохой результат. Даже можно сказать рекордный, даже если учитывать что ходить по местному лесу можно как по тропинке. Остановились на подходящей полянке, найдя поблизости воду. Быстро разбили лагерь. Истин мне выделил одну из запасных шкур, так что спать сегодня мне предстояло с относительным удобством. Для ужина я сразу выделил целый брикет мяса и вопросительно посмотрел на Истина, держа в руке два оставшихся кувшина. Тот покачал головой и показал только один палец. Что ж, ему лучше знать, что нам предстоит завтра, хотя по восемьсот миллилитров пива на ночь парням бы не помешало в любом случае. После ужина все начали готовиться ко сну, я же после еды спать обычно не могу и поэтому решил, немного посидеть. Порадовал тот факт, что о караульных никто даже не задумался, значит, местные звери уже знают, что человек - самый опасный хищник.
Сев по-турецки, на мой взгляд, в самую удобную позу сидения без спинки, я бездумно уставился в огонь. Всегда любил такие моменты: вокруг все спят, тишина, ночь и огонь костра. Внутри рождается какая-то гармония и согласие. Отпускает напряжение, остаются пустота в голове и танец огня. Всё глубже и глубже я погружаюсь в пустоту. Сначала пропали звуки окружающего костёр пространства, затем свет костра, пространство начало сужаться, пока не остался один костёр. Затем и он исчез. Я был один в пустоте. Небывалый покой. Медленно-медленно я начал растворяться, сливаясь с великим Ничто. Практически уже за гранью существования сознание сделало резкий скачок, и я оказался висящим в пустоте.
Источников света не было, но почему-то я прекрасно видел своё тело. Хлопнув в ладоши, я услышал звук хлопка. Постарался сдвинуться, представил, что куда-то двигаюсь, и возникло ощущение движения. Двигался ли я на самом деле, или нет, я не понял, но повисеть вниз головой так и не смог. Как только я переворачивался, сразу смещалось восприятие, и я снова висел верх головой. Неожиданно часть пустоты выгнулась, как будто с одной стороны на неё надавили. Своеобразная картинка, как будто материализовалась до этого невидимая пленка, и она выгибалась под напором извне. Всё сильней и сильней становились видны змеиные формы. Вот уже различим белый цвет существа. Бзим! Звоном хрусталя пространство среагировало на лопнувшую плёнку. Выметнувшееся молнией змеиное тело облетело меня три раза и замерло, уставившись на меня узкими восточными глазами белого китайского дракона. Красивый, гад. И что теперь?
Дракон молча на меня уставился, выписывая хвостом восьмёрки. Обычный такой дракон - белый, с усами и гривой. Смотрит на меня, скалится. Ну, и я в ответ уставился и смотрю. И тут дракон берёт и заявляет: "И чё уставился?", - ещё и голосом таким противным, как контролёр в троллейбусе безбилетнику. Я впал в ступор: никогда не думал, что первый встречный дракон будит вести себя как самовлюблённая блондинка. Хотя самовлюблённые брюнетки ведут себя ничем не лучше.
- Любуюсь, - вырвалось у меня на рефлексах.
- Да, мной можно любоваться, - подтвердил дракон гордо, стараясь что-то мне продемонстрировать и поэтому поворачиваясь то одним боком, то другим. Я же тихо офигивал, думая о том, что, может быть, мне и надо продолжать вести себя как с блондинкой из анекдотов. Кстати, говорил он явно не пастью.
- Ну, что затих? Говори, какой я красивый! - выдает в очередной раз дракон.
- От твоей красоты язык не шевелится.
- Да? Ну, тогда ладно. Что делать будем? - спросил он у меня.
- Не знаю, это ты прилетел, а не я.
- Тоже верно. Ты вообще откуда хоть взялся-то?
- Сидел у костра, а потом здесь оказался.
- Значит, воспарил через созерцание огня. Значит, ты рубиновый! Хотя, это неважно. Ты в нашем мире как появился?
- Ну, я же говорю, в огонь смотрел..., - постарался я сыграть в дурака, почему-то из книжек о попаданцах сложилось чёткое мнение, что чем меньше знают о твоём иномирском происхождении, тем лучше.
- Нет, я про МИР спрашиваю. В наш МИР ты как попал? В котором на огонь смотрел? - перебил он меня.
- Не знаю, - честно ответил я.
- Бывает. А догадки есть?
- А ты, собственно, кто? - решил я выяснить статус блондинистого дракона.
- А я, собственно, Хранитель мира, прибывший оценить нового его жильца. Вдруг ты эмиссар завоевателей? Хотя на эмиссара ты не тянешь. Но вдруг ты болезнью, какой заразной болеешь? В общем, я проверяю, можно тебя оставить в этом мире, или нет. Слушай, а у вас что - Хранители по-другому выглядят? - удивленно спросил он.
- Не знаю, первый раз встречаю хранителя.
- А кто же тебя учил тогда? - опешив, спросил он.
- Учителя в школе и профессора в институте.
- Нет, Мудрости тебя кто учил?
- Понятия не имею, о чём ты.
- То есть, ты не учился Мудрости? Как же ты монахом-отшельником стал?
- Я до того, как попал в ваш мир, играл монаха.
- Так ты актёр? Нет, я чувствую в тебе путь Мудрости. Но на него можно встать только с помощью Хранителей. Ты посвящение проходил?
- Нет, вроде.
- Что значит "вроде"? Про посвящение так не говорят, если его проходят, то никакого "вроде" быть не может. Погоди, может у тебя в памяти кто-то порылся или другую личность наложил? Здесь будь, я старших приведу! - сказал дракон и отлетел. После чего, сделав пару кругов для разгона, он вбурился в тоже место, откуда появился, и пропал.
Так, быстро делаем выводы. Я действительно в другом мире, более того, местный Хранитель мира меня приписал к реальным монахам-отшельникам из-за какого-то там пути Мудрости. Так, ещё я умудрился "вознестись от созерцания огня" и стал из-за этого рубиновым. Так, что ещё можно узнать об этом мире по нашему диалогу? Что тут есть актёры, учителя и профессора. Это говорит о некоей схожести культур, а так же о двухуровневой системе образования. Так, что ещё? А! Попаданцы вроде меня для Хранителей этого мира не новость, кроме того, их оценивают на предмет опасности. Что ещё? Да вроде, всё. Или нет?
От обдумывания разговора с драконом я отвлекся, ибо сам дракон опять ломился через плёнку. Ворвавшись в пространство, он немного притормозил и полетел ко мне. А в месте, где он вернулся, начала расползаться "трещина" или "складка". Весьма жуткое зрелище. Пространство просто расступалось перед кем-то.
- Это старший? - спросил я у дракона, а то, может, драпать пора, а я тут стою.
- Да, Старшая моего племени решила помочь мне разобраться, - ответил он мне.
Старшая была действительно старшей, это я понял, как только увидел величественное выплывание драконьи. В несколько раз больше первого дракона, и больше серебряная, чем белая. Вот она была действительно Красивой! Даже не знаю, от чего, но она вызывала неописуемый восторг. Великое существо, по-другому и не скажешь. Медленно и не торопясь она приблизилась ко мне.
- Это и есть тот переселенец, о котором ты говорил? - спросила она дракона.
- Да, Старшая, - ответил он.
- Ты утверждаешь, что до переселения в наш мир ты не был монахом? - спросила она меня.
- Да, Старшая, - скопировал я ответ дракона.
- Странно, я вижу, что ты не врёшь, но, тем не менее, в тебе есть печать пути Мудрости, она очень чёткая. И не называй меня Старшей, этот титул я ношу среди Хранителей. Моё имя - Саланада, и я из Облачного рода. Называй меня по имени. А как тебя зовут, и из какого ты рода, - сказала мне хранительница.
- Родители меня назвали Юрием, отца моего звали Александром, а род зовется Паровой, но все меня называли просто Паром, по роду, - почему-то мне захотелось ответить именно так, немного величественно.
- Там, где ты жил, не было других людей твоего рода, или ты чем-то заслужил носить имя рода?
- Первое, в нашем районе не было больше Паровых, в других - не знаю.
- Как же так? Почему ты потерял связь с остальными родичами, или ты из изгнанников?
- Э... нет, просто у нас не так трепетно относятся к роду. Мало кто знает имена своего прапрадедушки, не говоря уже об истоках фамилии.
- Но разве ты не можешь по фамилии определить, родственник это, или нет?
- Могу, но это может быть однофамилец, чей род назвали так же, как и мой, да и не встречал я однофамильцев.
- Наверное, ты жил в большом городе?
- Ну, не то чтобы в большом, но и не в маленьком. Кажется, по переписи у нас семьсот тысяч человек живёт, - драконы прямо отпрянули от меня.
- У тебя в городе жило семьсот тысяч разумных, и он не считался крупным? - спросила Саланада.
- Да, у меня в городе жило около семисот тысяч людей, и, кажется, мой город по численности в стране на 18 месте. Хотя, наверное, для страны он был крупным городом, всё-таки, в двадцатку входил.
- А в столице твоей страны сколько? Или был более крупный город?
- В столице официально, если я не ошибаюсь, проживает восемнадцать миллионов, но вся страна считает, что там уже за двадцать пять. В мире всего шесть с половиной миллиардов людей, и есть двадцать два города с населением больше десяти миллионов. Хотя я могу ошибаться.
- Очень густонаселённый мир. Но мы сбились с темы. Как ты попал к нам? Отвечай! - приказала она мне, и я почувствовал, как мой разум берут под контроль. Мои жалкие попытки хоть как-то сопротивляться, кажется, даже не заметили. Миг, и я потерял возможность мыслить, в памяти осталось только ощущение, что я что-то отвечал. Очнулся я рывком, ни вопросов, ни ответов я не помнил. Передо мной была одна Саланада, другого дракона не было. Она висела неподвижно, с закрытыми глазами. Как-то уловив, что я очнулся, она открыла глаза и посмотрела на меня.
- Я должна извиниться за то, что вторглась в твой разум. Этого потребовал мой долг Хранителя мира. Просто при такой массе населения мир должен очень сильно страдать от перенаселения, и искать место для заселения. Но у вас очень удивительная цивилизация. Ваши учёные, хоть и не маги, но смогли подарить мощь магов практически всему населению. Из-за этого вы вполне уживаетесь в своём мире, хотя и мечтаете о новых горизонтах. Теперь конкретно о тебе. Я прочитала твою память последних дней и увидела в ней божественную сущность, которую можно обвинить в твоём переселении. Ты его знаешь как Арагорна Московского, всё показывает, что это он переселил тебя в наш мир. Кроме того, хотя для меня загадка, для чего вы изображали различных существ на "ролёвки", но божество, которое тебя перенесло в наш мир, воплотило в тебе персонажа, которого ты играл. Конечно, ты не умеешь ничего, но, тем не менее, ты - идущий путём Мудрости, то есть, монах. Для чего он это сделал, мне неизвестно, но то, что он не относится к пантеону нашего мира, это точно. Далее: вернуть тебя обратно ни я, ни другие Хранители не смогут, для этого нужно знать, куда возвращать, а никто из Хранителей никогда не слышал о мире, похожем на твой. Я все понятно объясняю?
- Вроде да, всё понятно, кроме одного - что мне теперь делать?
- Вот об этом я и хотела с тобой поговорить. Твой мир - очень необычный, и в нем много необычной мудрости, рождённой необычными знаниями. Необычных именно для нашего мира. Правда, в твоём мире много и опасных знаний, но вряд ли ты один, даже используя их, сможешь натворить много зла. Поэтому ты признан безопасным для мира и можешь в нём остаться. Однако, всё же постарайся использовать знания своего мира ограниченно. Наш мир идёт путём эволюции, а не революции, как ваш, кроме того, у нас существует магия, поэтому общий уровень науки у нас примерно, как в вашем средневековье, но это если я правильно поняла, чем занимаются реконструкторы. Магический же уровень крайне разнообразен: от летающих островов с башнями Истинных магов, до фокусников, веселящих ребятню. То есть, наш мир по-своему тоже очень разнообразен и сложен, как и ваш. Теперь о твоём месте в этом мире. У тебя есть два разумных варианта: ты снимаешь с себя одеяния монаха и становишься обычным человеком. Только учти: маги, жрицы и другие монахи смогут увидеть твою печать "идущего Мудростью", её снять может только могущественное божество, но его помощь еще нужно заслужить. Второй вариант: ты остаёшься монахом. С опытом твоего родного мира, и под нашим руководством, ты сможешь принести немало пользы. Кроме того, в тебе скрыт весьма неплохой набор знаний и умений, полученных от перенесшего сюда божества. Со временем он тебе откроется, но часть я смогу открыть сейчас, если ты согласишься. В основном, основы нашего мироустройства и основные умения, без которых послушник не может стать монахом. Остальным необходимым знаниям ты должен будешь обучиться, как под нашим руководством, так и самостоятельно, или с помощью других учителей. В этом мы тебя не ограничиваем. В общем, ты станешь настоящим, хоть и неумелым, монахом и законно пользуешься всеми привилегиями этого титула, но за это ты берёшь и все обязательства. Выбор за тобой.
- А поподробнее рассказать про обязательства и привилегии монаха до выбора нельзя?
- Я лучше сделаю по-другому, я открою тебе часть знаний, заложенных в тебя Арагорном. Всё равно они достаточно быстро станут доступны сами по себе. И ты временно останешься монахом. Тебе нужно будет отправиться в ближайший город, по пути сможешь принять решение, как тебе быть. Отказаться ты можешь в любой момент. Просто скажи вслух, что ты "отказываешься от предложения Саланады". Да, и учти: монах, который скрывает, что он монах, обычно изгнанник или отказавшийся от монашества, и к тебе будут соответственно относиться. Даже если ты объяснишь, тебе, скорей всего, не поверят. Другие монахи смогут хотя бы проверить твои слова, спросив у нас. Мы в случае твоего отказа подтвердим, что ты не виноват, а просто переселенец. Выбор за тобой. Примерно через неделю ты будешь в городе, тогда постарайся вознестись ещё раз, и сообщи о своём решении. А сейчас я открою тебе часть знаний, полученных от Арагорна, - произнесла она и вплотную приблизилась ко мне, а затем лизнула мое лицо раздвоенным языком. Вспышка, и я уже один. В голове творится, не пойми что. Совершенно не соображая, что делаю, я потянулся к своему телу и, когда начал чувствовать его, открыл глаза.
Всё также тихо потрескивает костёр, рядом спят Истин с сыновьями. Я улёгся на своё место и тут же заснут, несмотря на ужасную головную боль.
Глава 2.
Утром боль не прошла, а стала даже сильней. Разум практически полностью отключился, и в голове остались только до ужасного простые мысли. Надо встать, надо свернуть шкуру, надо отдать шкуру Мошу. Надо идти, шаг правой ногой, шаг левой. И так практически весь день. Видя моё состояние, Истин и его сыновья меня старались не трогать, и только в обед сумели добиться от меня единственного осознанного действия в виде вручения им кувшина и брикета мяса.
Шли мы долго, и только когда стемнело окончательно, я сообразил, что останавливаться никто не собирается. Вопросов я не стал задавать, мне было не до того, я пытался вернуть обычное зрение, без постоянных цветных линий, которые вертелись перед носом. Как я сделал зрение таким, я не помнил, помнил только, что сделал я это осознано, что-то вспомнив. Через какое-то время зрение неожиданно вернулось в норму, а я, недоумевая, что это было, поспешил за ускорившимися остальными. И практически чудом не врезался в шедшего передо мной Моша. Остановившись и оглядевшись, понял, что мы, наконец, дошли до пункта назначения. Небольшой хутор из нескольких срубленных зданий. Рядом с хутором виднелся скромный надел пахотной земли, явно отвоёванной у леса. Я слабо разбираюсь в крестьянском быту и мало что понял из назначения построек. Отметил только наличие печных труб, что говорило о белом печном отоплении, то есть, когда дом топится не тёплым дымом, а разогретой печкой. По мычанию и визгу определил хлев, весьма интересно построенный: он был до половины вкопан в землю. Для чего это было сделано, я не понял. Никакого частокола или ещё чего-то определённо защитного я не заметил, наблюдательных башен нет, наверное, здесь из-за гор действительно безопасно жить. Даже здания стояли разрознено, а не окружали единый двор, формируя мини-форт. Это не юг Руси во время Ивана Грозного, на который постоянно нападали крымские татары. Вот там был, что не хутор, то крепость.
Из домов выбежали несколько женщин и детей, многие сразу повисли на шеях у вернувшихся мужчин. Я даже опешил немного: на троих взрослых мужчин и одного парня, который явно ещё не женатый, приходится около десяти детей и пять взрослых женщин, одна из которых, совсем молоденькая, явно была в положении. При этом, как я понял, у Истина, было две жены. Многоженство, однако!
После бурной встречи с родными Истин обратил всеобщее внимание на меня и представил остальным, которые почтительно склонили голову и уже привычно пожелали близость с духами. Я, естественно, ответил им про Предков. После этого меня сразу определили в один из домов - отдыхать. Рубленые стены, деревянный пол как и практически вся мебель, вообще видно, что люди старались использовать, где только можно, дерево - самый доступный для них материал. Предоставленная мне комната не поражала ни размерами, ни роскошью, но зато она была тёплой, и в одном углу стояли нары. После сна на земле или на не очень мягкой шкуре обычная постель была краем желаний, но мне ещё дали тарелку с безумно вкусным овощным рагу, заправленным мясом, налили пинту родового эля, и принесли большой таз воды. Обмывшись и поев, я разделся, лёг на постель и провалился в мягкий и нежный сон.
Несмотря на тяжелый переход вчера, проснулся я рано. По крайне мере, в окне была еле заметная синева, показывающая, что ночь уже закончилась, но рассвет ещё толком не начался. Некоторое время лежал, осознавая вчерашний день, удивляясь, откуда у местных жителей несколько видов овощей. Хотя, кажется, в предгорьях того же Кавказа растут практически все известные овощи, начиная от картошки и заканчивая кукурузой. В общем, крестьянин из меня тот ещё. Встав, я более внимательно осмотрел комнату, в которую меня разместили. Сразу отметил деревянный пол, а именно очень ровный деревянный пол, явно обработанный какой-то морилкой, по крайне мере, столь насыщенный тёмно-коричневый цвет не свойственен дереву. Вроде. Лежал я на деревянной кровати с удивительно упругим матрасом, при этом он был достаточно мягким, кажется, он был вообще водяным. Интересно, как они делают непромокаемую ткань. Стены были обычными брёвнами, отчищенными от коры, и покрыты всё той же морилкой. Дешево и сердито. Потолок был резным, при этом на чистых ровных досках была создана целая картина, изображающая восход солнца над пиками гор. В углу был небольшой комод, на котором стояло деревянное корытце, и глиняный кувшин. Глядя на любой предмет, я задумывался, как его можно сделать. В этом мире люди, скорей всего, вынуждены сами мастерить себе всё необходимое, и я прикидывал, смог бы я сам создать всё это. Ведь раньше максимум, что я делал с деревом, это рубил поленья на дрова, и то при этом чаще всего то натирал мозоли, то тратил кучу времени на минутное дело. Даже стандартные уроки труда у меня в школе были отменены из-за отсутствия "трудовика". Интересно, какой специальностью, востребованной в этом мире, я владею. Научных познаний у меня немного, чернорабочих тут и без меня хватает, и все, как правило, умеют больше меня в ручном труде. Блин, что я за человек, не фига не умею, ничего не знаю, кроме того, что Ньютон и Эйнштейн гении, а Диоген жил в бочке. Дома только лампочку мог вставить, да на кухне за бокалом пива "решить" все глобальные проблемы. А ведь реально я мало, что умею. Знание установки Windows с последующей настройкой сети мало чем мне может помочь в этом мире. Да, я ходил на вьетнамское боевое искусство, как приблизительно переводится "Вьет Во Дао", но и там у меня успехи были не то, что бы очень.
Осознание собственной никчемности, казалось, даже привалило меня к постели, всё сильней вжимая в ставшую жесткой кровать. Воздух упорно не хотел входить в горло, не говоря уже о лёгких. Наверное, рефлекторно, борясь с недугом, я выпустил в окружающее пространство волну очищающей энергии, заставив окружающие предметы весело заблестеть. Несколько раз моргнув, я с удивлением и непониманием посмотрел на комнату. Тяжесть ушла, а я вспомнил свой разговор с Саланадой. Я - единственный владелец мудрости моего мира. Могущественного мира, кстати! Да, там я был обычным обывателем, не способным нормально выполнять работу, которой его учили на протяжении пяти лет. Но здесь мне дали второй шанс, плюс изначально надавали плюшек в виде способностей монаха. Это как возможность доказать всем: я - не ничтожество, я смогу что-то, что-то глобальное. Ведь к моим словам, как я понял, будут прислушиваться. А если даже и не будут из-за моего статуса, буду сам своей волей и знаниями доказывать, что мои слова чего-то стоят. Не зря ведь я очень часто напоминал своим друзьям о сказанном ими ранее, не зря все знакомые просили у меня совета. Да, они не всегда следовали моим им, но всё же, все важные решения они обсуждали со мной. Решено: новый мир, новые возможности и новая Цель. Цель жизни, не меньше. Нужно стать тем, кто своей мудростью заставит других людей слушать себя. Монахом я буду, или нет, не важно. Важно то, что у меня есть самая главная ценность моего мира - знания. И хоть ничему конкретному я не научу местных, не дам новых способов производства стали, даже тот же дирижабль не построю, но я смогу дать саму идею дирижабля этому миру. Могу просто рассказать про Вторую Мировую, предостеречь от ошибок моего мира. В конце концов, увидеть выход из сложной ситуации там, где местные его попросту не ищут. В общем, хватит тут себя не уважать, ноги в руки и вперёд, у меня новое тело, точней, очень сильно изменённое старое, вот и пора узнать его способности.
Быстро умылся в корытце, поливая себе из кувшина. Я вышел из спальни. И оказался в просторной комнате примерно метров четыре на четыре. Вместо одной из стен была печь, практически такая же, как и в советских сказках про Ивана Дурака или Царевича, только более вытянутая, с двумя очагами на концах. На всё том же деревянном полу кое-где были постелены плетеные и тряпичные коврики. Посреди комнаты был большой стол человек на десять, минимум, ну а если использовать принцип "в тесноте, да не в обиде", то и шестнадцать поместить - не проблема. Пока комната была пуста. Всё же ещё слишком рано, даже для хозяйки, готовящей завтрак. Пройдя вдоль стенки, я аккуратно, стараясь не шуметь, снял засов с узенькой двери, ведущей, насколько я помнил, на улицу. Хоть я вчера и был в таком состоянии, что сегодня заново изучал комнату, но всё-таки, где дверь, вспомнил.
Пройдя через тамбур и ещё одну наружную дверь, я оказался на улице и был потрясен богатым ночным ароматом. Воздух, казалось, можно есть ложкой. Запах леса смешивался с запахом близкого поля. Плюс безумно чистый воздух гор, и я буквально захлёбывался в этом великолепии. Пройдя подальше от жилого дома, я облюбовал ровную полянку рядом с каким-то сараем.
Сделал несколько упражнений по растяжке из тех, что делал, когда ходил на Вьет Во Дао. Потом начал нарабатывать память тела, медленно исполняя приёмы, из-за чего моя тренировка стала больше похоже на тайцзицюань, показанный китайцами на олимпиаде в Пекине. Машинально, не задумываясь, сделал пару движений, укрепляющих моё тело. Потом только сообразил, что упражнения местные, из подарка Арагорна. Ну что же, кажется, прошлый день прошел не зря, и разум распределил полученные знания по полочкам. И теперь мне открылась часть знаний, которыми обладает здесь каждый монах.
Как будто вспоминая забытые навыки езды на велосипеде, я открывал для себя разные умения и теоретические знания. Переключился на духовное зрение и сразу увидел множество цветных линий, правда, что они обозначают, я не знал. В конце тренировки начал использовать навыки работы с энергией духа, в Китае называемой Чи. Сформировал между рук шарик энергии, что на самом деле весьма просто, после чего, уже серьёзно сконцентрировавшись, я попытался уменьшить полученный шарик, выкачивая из него энергию, внимательно следя, чтобы он не распался. Суть упражнения заключалась в тренировки контроля маленьких объемов энергии, так необходимого во многих вещах. Достигнув минимума, за которым шарик рассыпался, несмотря на мои усилия, я начал катать шарик по телу, стараясь сохранить его в целостности. Весьма сложное занятие, требующее всего доступного самоконтроля и концентрации. Очень сложно не дать рассыпаться шарику, и при этом заставлять его двигаться. Не удивительно, что я заметил удивлено смотрящую на меня девочку лет шести, только когда закончил упражнение. Она, видимо, только проснулась и даже не успела расчесать свои длинные каштановые волосы, да и большие синие глаза были ещё сонными.
- Дяденька, а что вы делаете? Играете? - спросила она меня.
- Нет, тренируюсь. А как тебя зовут? - спросил я её.
- Доба, это чтобы я доброй выросла. Вы, наверное, шутите? Когда Алистер тренировался, он из лука стрелял, а вы только руками машете, и шарик красивый катаете, - разоблачила она меня.
- Ты видела шарик? - немного удивлённо спросил я. Вроде, обычные люди энергию Чи не способны увидеть.
- Да, дяденька, вы играли с ним? - ответила она мне.
- Нет, я тренировался. Когда Алистер стрелял из лука, он тренировался стрелять из него, а я тренировался катать этот шарик, - пояснил я.
- Тогда я хочу потренироваться есть мамин медовый пирог! - вполне серьёзно ответила она мне.
- Да, это просто прекрасная идея, только для начала спроси разрешения у мамы.
- Хорошо, - ответила она мне и куда-то умчалась.
Я же вздохнул, и пошел искать Истина, переговорить с ним по поводу дороги в город. Истина я нашёл в здании, служившем кузницей. Правда, что-то мне не верится, что в нем можно было сковать что-либо, сложней подковы. Но в условиях больших расстояний между поселениями людей подобная кузница просто жизненно необходима. Истин о чём-то разговаривал с обеспокоенным Умусамом. Я заранее кашлянул, привлекая внимание. Они повернулись и посмотрели на меня.
- Да прибудут с тобой Духи, мастер, - привычно поприветствовали меня отец и сын.
- И вам снискать благосклонность Предков, - столь же привычно ответил я.
- Очень хорошо, что ты нашёл нас, мастер, - начал разговор Истин. - У моего сына к тебе) дело. Позволь ему обратится к тебе, - закончил он ритуальной фразой, которая предшествовала перед обращением ко мне, как к монаху, ан ни просто как к человеку, правда она не меня, не его ни к чему не обязывала.
- Пусть скажет слово, - ритуально ответил я фразой, обозначающей, что я не беру никаких обязательств.
Традицией предусматривалось немало различных ответов, которые в той или иной степени обязывали монаха. Я выбрал самый нейтральный, просто соглашался выслушать.
- Уважаемый мастер, как ты, наверное, вчера заметил, моя супруга носит ребёнка. Я наслышан о навыках лекаря, свойственных монахам, не мог бы ты осмотреть её и проверить здоровье? - попросил он меня.
Я аж растерялся от неожиданности. Одно дело - изображать монаха и играться с собственными энергиями, и совсем другое - осмотреть беременную женщину и вынести вердикт о её здоровье, на основании которого потом повитуха будет принимать роды. И если что пойдёт не так, то виноват буду я, и только я. Потому что ни одна повитуха не усомнится в диагнозе, поставленном монахом. Лучшие диагностики - только Истинные Целители и маги, использующие мощные диагностические артефакты. Вовремя у меня открылись знания, а то согласился бы и жил бы дальше с грехом на душе. Я уже хотел отказать, сославшись на запрет или обет, но услышал тихий голос Старшей "соглашайся".
- Я выполню твою просьбу осмотреть твою жену, Умусам, - не посмел я ослушаться Саланаду.
Но вот ничто мне не мешает сначала потребовать от неё разъяснений, возносясь еще раз, уже осознано.
- Благодарю, мастер, тебе нужно что-нибудь перед осмотром? - спросил Истин.
- Да, я должен вознесись и переговорить с Хранителями, для этого мне нужно уединённое место и костер, - ответил я.
- Тогда пошлю Алистера в лес, путь найдет подходящую поляну, и соберёт дров. А вас, мастер, прошу, пойдемте, позавтракаем, моя жена на удивление вкусно готовит медовые пироги, - пригласил меня Истин.
- Ну, их мне уже разрекламировала Доба, и поскакала тренироваться их есть, - с улыбкой сказал я.
- Вот, стрекоза, опять выпросит у матери кусок до завтрака, та никак не может ей отказать, - улыбнулся Истин.
Пирог действительно оказался просто божественный, у меня бабушка такой готовила. Очень старинный рецепт, что не удивительно, если учитывать, что вместо сахара использовался мёд, что характерно для кулинарии средневековья, когда о кристаллическом сахаре мало кто слышал. После завтрака я направился в лес. На подготовленной для меня полянке горел небольшой костер, рядом лежала кучка дров и заботливо расстеленная шкура. Подкинув дров, я уселся напротив костра и стал всматриваться в танец огня, стараясь не о чём не думать.
Пустота наступила неожиданно практически сразу, как сон, вот я - пережевал насчёт предстоящего обследования, раз - и я уже повис в пустоте. Из полученных знаний я примерно представлял, как позвать Саланаду, осталось проверить, работает ли это. Ух.... Набираю побольше воздуха в лёгкие, представляю Старшую и кричу: "Саланада!". От меня разбегается волна лёгкого искажения, которая прокатится по всей Пустоте, постоянно ускоряясь.
Уже привычно для меня раздвинулось пространство, и Саланада величественно выплыла из пространственного разлома. Подплыв ко мне, она лишь слегка кивнула в ответ на мой поклон.
- Смертный, тебе не обязательно было возноситься, я бы помогла тебе в материальном мире, - произнесла она.
- Простите, просто я весьма волнуюсь, ведь от моих действий зависит судьба женщины и ребёнка, - пояснил я.
- Я понимаю, но тебе необходимо привыкнуть к ответственности, которая лежит на каждом монахе. Да и проверить твои способности в медицине. Но не волнуйся, в этот раз я лично помогу тебе провести обследование, это станет хорошим уроком для тебя. А теперь стой спокойно, - сказала она и начала уменьшаться, пока не стала примерно метра полтора в длину.
Затем она обвилась вокруг меня, так, чтобы её голова оказалась над моим правым плечом.
- Теперь возвращайся в тело! - приказала она мне.
Подчинившись и вернувшись в тело, я первым делом посмотрел через правое плечо, ища там хранительницу.
- Тут я, тут, - сказала полупрозрачная Саланада, и стала невидимой. - Иди к жене Умасама, быстро проведём осмотр, и я возвращусь обратно. Для меня в реальном мире слишком холодно.
- Холодно? - переспросил я, уже на ходу.
- Да, холодно, по крайне мере, это самый близкий термин в человеческом языке. Духи без тела не должны находиться в материальном мире. Поэтому мы иногда и создаём мортов.
- Кого?
- Нежить, в которую мы заключаем души, которые не хотят по каким-то причинам уходить из этого мира после смерти. Правда, причина должна быть важной, например дед Истина - Правден, который прибудет завтра, стал мортом, чтобы хранить свой род. Когда он умер, род был в крайне сложной ситуации, и ему позволили остаться. Кстати, за медицинское обследование тебя попытаются отблагодарить, попроси остаться до завтра, тебе не откажут. Поговоришь с Правденом, ты должен знать, кто такие морты, и чем они отличаются от остальной нежити.
- Хорошо, - согласился я, выходя из леса к хутору.
Меня уже ждал Умусам, который сразу же повёл в свою избу. В ней в одной нательной рубашке сидела его жена, блин, лишь бы не пришлось изображать гинеколога.
- Надо будет, и под подол к ней полезешь. Соберись и сосредоточься, я буду подсказывать, но всё сделаешь ты. Учти, от твоих действий зависит жизнь женщины и ребёнка. Ну-ка, быстро определи мне срок, - послышался у меня в голове сердитый голос Саланады.
- Восьмой или начало девятого, - немного испуганно ответил я, ответил вслух, немного удивив Моша и его жену.
- Ты чего творишь?! Что значит восьмой или девятый, ты кто? Точно мне скажи, до секунды срок жизни ребёнка, - прорычала Саланада, и моё восприятия само сместилось в сторону духовного зрения.
Зрение - не единственное, что изменилось, видя сияние жизни вокруг женщины, я точно знал, что ей всего семнадцать лет, семь месяцев и так далее вплоть до секунды. Сама ребёнок ведь ещё, а скоро станет матерью. А маленькому шарику света в её животе вообще семь месяцев, две недели, пять суток, три часа, одиннадцать минут, семнадцать секунд, и время жизни продолжало набегать. Странное чувство нежности к этой девушке начало зарождаться во мне. Видя её буквально насквозь, я чувствовал её эмоции, её внутреннюю чистоту и непорочность, её любовь к своему ребёнку и стоящему рядом с ней мужу. Слабый страх будущей процедуры, стеснение. Сразу перед глазами всплыла моя родная играющая племянница, весёлая, умная. И стремление защитить и уберечь это маленькое создание от всего на свете. "Настрой у тебя хороший, продолжай обследование", - послышался голос Старшей. Я же немного понял, что и как мне делать. Знания в моей голове были заложены, нужен был только толчок, чтобы их вспомнить, наверное, для этого Саланада на меня и зарычала. Уже сейчас я понимал, что с девушкой всё хорошо, организм в целом работает правильно.
- Хорошо, вижу, начал понимать. Теперь скажи, чтобы легла куда-нибудь удобно, и пусть задирает рубашку, тебе потребуется контакт с её телом, - сказала мне Саланада.
- Ложись и устраивайся поудобнее. Умусам, где я могу помыть руки? - спросил я. Мудрые китайские драконы - это хорошо, но правила гигиены тоже не дураки придумали.
- Вот кувшин, вот таз, мастер, позволь полить тебе, - указал на принадлежности для умывания Умусам.
Вымыв руки, я легоньким импульсом энергии Чи попытался стерилизовать их. Небольшая вспышка белого пламени была мне наградой, но кажется, никто, кроме меня и что-то проворчавшей Саланады, её не заметил.
- Умусам, подыми жене рубашку до груди и укрой ноги одеялом, - сказал я, делая вид, что стряхиваю воду. Его жене не будет приятно, что я, в принципе, чужой человек, буду пялиться на неё, тем более, не будет приятно ему.
- Сейчас, - метнулся исполнять Умусам.
Дав несколько секунд на избирательное оголение, я повернулся к ним, подошёл и положил руки женщине на живот. Пока полученных мною знаний хватало на самостоятельное действо. Теоретически я уже мог самостоятельно выполнить диагностику, но я слишком боялся допустить ошибку и самостоятельно не стал бы выполнять просьбу Умусама. Сконцентрировавшись на ощущениях в руках, я постарался сосредоточиться на чужой энергетике, которую ощущали мои руки. Глаза видели гораздо меньше, хотя я старался применять все доступные мне чувства, чтобы почувствовать и определить места дисгармонии. С плодом было всё в порядке, тихая радость, шедшая от него, только подтверждала это. Теперь мне надо обследовать организм матери. Проведя над грудью, я проверил, как идёт подготовка к кормлению ребёнка молоком, после чего перевернув девушку на бок, проверил работу почек и печени, которые должны справляться с усилившей нагрузкой. В конце концов, уделил особое внимание сердцу, в котором чувствовалась усталость, в принципе, всё в пределах нормы, сердце просто работает в усиленном режиме. Сильней всего досталось позвоночнику: жена Умусама была весьма тонкокостной особой, и дополнительная нагрузка заставила сдвинуться пару позвонков, из-за чего был защемлён нерв, и бедная девушка частенько испытывала боль. Самое неприятное, что с родами положение не исправится, скорей всего, девушке придется теперь всю жизнь платить за материнство.
- Саланада, ты видишь? Что мне делать? - мысленно спросил я Старшую.
- Управляй мышцами её спины, заставь нужные мышцы напрячься, а другие, наоборот, расслабь. Только осторожно делай, без рывков. И отключи ей чувствительность, процедура болезненная, - ответила драконица.
Представив как холод и онемение идут из пальца, я спиралью начал водить его от точки сдвига позвонка, уменьшая чувствительность спины. Затем медленно и не торопясь, я начал возвращать позвонок в исходное положение. Мышцы, достигая максимума возможного напряжения, начинали дрожать. Тогда я снижал нагрузку на них. После того как я выставил позвонок на нужное место, мне пришлось удалять гематому, которая образовалась от мелких разрывов в мышцах. В конце я одарил будущую мать волной энергией, вложив в неё всю любовь и нежность, что была во мне. Я действительно любил эту девочку, любил, подобно отцу, любящему свою дочь. Разогнувшись, я посмотрел на её лицо, и улыбнулся. Она спала, утомлённая неподвижным лежанием в одной позе.
Процедура оказалась на удивление долгой. Закончил я, когда за окном стемнело.