Музыка: Linkin Park - Invisible (Acoustic)(Lyrics Video)(ReMix by zwieR.Z.)
Предательство не приходит внезапно. Оно зреет долго, как ядовитый плод, и когда, наконец, падает в руки, оказывается прелым внутри...
Колёса инвалидной коляски застревали между камнями, раскачиваясь на ухабистой дороге. Эмма вздрогнула, когда очередной толчок чуть не выбил её из кресла. Её муж, Виктор, толкая коляску вперёд, улыбался.
- Видишь, дорогая, как здесь красиво? - его голос звучал мягко, почти ласково. - Ты всегда любила море. Сегодня я исполняю твою мечту.
Эмма огляделась. Вокруг - только скалы, ревущее море и... ни души.
- Здесь довольно безлюдно! Зачем ты привез меня сюда? - спросила она, с тревогой вглядываясь в его лицо.
Виктор усмехнулся: - Зачем? Чтобы никто тебе не мешал, милая. Разве не замечательно - только ты и море?
Эмма ему ничего не ответила. Что-то в его интонации заставляло её сердце тревожно сжиматься. Она смотрела на горизонт, где солнце уже касалось воды, и вдруг поняла - что-то не так.
Он остановился на самом краю пляжа, там, где уже начинался мокрый песок. - Здесь самое лучшее место, - сказал Виктор, мягко похлопывая её по плечу. - Насладись моментом, милая. А потом разжал пальцы, и отпустил коляску. - Я сейчас приду. Забыл закрыть машину.
Она смотрела в спину уходящего мужа. Вскоре его силуэт растворился среди серых утёсов, словно его никогда не было. Сначала он шёл медленно, не оборачиваясь, но затем ускорился. Она видела это. Он даже ни разу не оглянулся.
Эмма осталась одна.
Его "сейчас приду" растянулось во времени и пространстве. Она опустила руку в небольшую сумочку, прикреплённую к подлокотнику инвалидной коляски. Кроме небольшой бутылки воды там ничего больше не оказалось. Эмма нахмурила брови, стараясь вспомнить, где она оставила телефон. - Этого просто не может быть, чтобы я его где-то забыла...
Начался прилив. Волны неспешно подбирались к её ногам. Они мягко касались, словно пробуя, стоит ли забирать её с собой. Она не могла убежать, не могла даже встать. Холод пробирался сквозь тонкую ткань её одежды, лип к коже, сковывая движения.
Сердце колотилось так громко, что заглушало шум моря. В горле стоял ком, а в голове звучал только один вопрос: почему?
Её дыхание стало сбивчивым, пальцы сжались в кулаки. Сколько времени у неё осталось, прежде чем волны затянут её в глубину? Вода поднималась всё выше, пробираясь ледяными щупальцами, от которых тело сковало судорогой. Каждый порыв ветра бил в лицо, словно насмешка природы над её беспомощностью.
Чем выше вода, тем больше картинок возникало в голове Эммы. Она вспоминала, как он говорил, что любит её. Как клялся, что никогда не оставит. Как держал её за руку в больнице после автомобильной аварии, обещая, что всё будет хорошо. Каждый его поцелуй, каждый ласковый взгляд - теперь всё это казалось ложью, жестокой насмешкой над её верой в него.
Она вспомнила его голос, когда он шептал ей на ухо, что без неё не сможет жить. Как заботливо укрывал её пледом в прохладные вечера, как смотрел в её глаза с такой теплотой, что она верила - он её судьба...
Интересно, долго ли он обдумывал этот план? Может, ещё утром, когда осторожно усаживал её в коляску, любезно поправляя плед на её коленях? Или когда целовал её в лоб перед выходом, с той же натянутой заботой, что и последние годы?
Эмма смотрела, как волны накатывают на берег, сначала ласково облизывая песок, а потом с каждым новым приливом наступая всё агрессивнее, жаднее.
Вода уже коснулась её ног.
Холодная.
Пронзительная.
Она хотела закричать, но поняла, что все равно ее никто не услышит. Пустынный пляж, заброшенный участок берега, где нет ни отдыхающих, ни спасателей. Он выбрал место тщательно. Он всегда всё тщательно планировал.
Она посмотрела вдаль, туда, ушел её муж. Он просто ушёл, оставив её здесь, в инвалидной коляске, одну. Оставил, чтобы забрать её деньги, их дом, всё, что принадлежало ей. Виктор так долго притворялся любящим, терпеливо ухаживал за ней после аварии, а теперь, когда срок оформления завещания подошёл, он решил избавиться от неё.
Она должна была это предугадать.
Не предугадала...
Она должна была это понять.
Но она не поняла...
А теперь она здесь...
Одна, на пустынном берегу...
Страх парализовал, но где-то в глубине зародилось другое чувство.
Не слабость.
Не отчаяние.
Злость.
Горькая, жгучая злость.
Грудь сдавило, но не от страха, а от обжигающего осознания предательства. Этот человек, которого она любила, хотел её смерти. Он оставил её, ожидая, что море сотрёт все следы её существования.
Её ноги уже почти скрыты водой. Она чувствует, как сырость пробирается всё выше, охватывая колени. Одежда начинает намокать, тяжелеть, липнуть к коже. Вода начала подмывать песок под коляской, и она начала медленно наклонятся вбок. Волны становятся сильнее, бьются с большей силой, их рокот уже заглушает даже собственное дыхание.
Вода достигла её колен. Её дыхание сбилось. Паника накатывала, подобно этому приливу. Ещё немного, и волны начнут покрывать её выше, солёная вода забьётся в лёгкие... Эмма зажмурилась, пытаясь сдержать слёзы. Нет, нельзя паниковать. Нужно думать.
Она взглянула на небо.
Когда-то она любила его.
Любила рассматривать облака.
Угадывать в них знакомые образы, мечтать.
Теперь перед ней - пустота.
Она закрыла глаза.
Предательство не приходит внезапно. Оно зреет долго, как ядовитый плод, и когда, наконец, падает в руки, оказывается прелым внутри.
Ей хочется плакать, но слёз нет.
Они остались в прошлой жизни.
По всей видимости, её не найдут сразу.
Прилив сделает своё дело.
Вода скроет все следы...
Через несколько дней, может, недель, кто-то обнаружит её, где-то далеко, но это уже не будет иметь никакого значения.
Муж, наверное, скажет, что это был несчастный случай. Он, возможно, всплакнёт, стоя перед журналистами. Он наденет чёрный костюм и будет выглядеть разбитым. Может, даже прольёт слезу, достойную сочувствия.
А потом...
Потом он продолжит жить.
А её жизнь...
А её жизнь закончится здесь.
В этой воде, в этом молчании.
Прилив приходит всегда...
Он уже у её талии.
Эмма открыла глаза. Она увидела линию горизонта. Увидела солнце, которое скоро должно исчезнуть.
Она поняла, что скоро темнота окончательно накроет её...
Её пальцы судорожно скользнули по подлокотникам коляски. Нет. Она не умрёт. Она не даст ему убить ее.
- Помогите! - крикнула она, и голос сорвался, смешавшись с шумом прибоя.
Когда вода почти накрыла её лицо, что-то тяжёлое с силой ударилось о её коляску. Верёвка, зацепившаяся за раму, натянулась, и сильные руки потянули её вверх. Очнувшись от ледяного холода, она увидела перед собой старика - местного рыбака, бросившегося на помощь.
- Держись, девочка! - прохрипел он, вытягивая её на безопасное расстояние.
Когда его руки подхватили её, вода уже доходила Эмме до горла. Холод пробрал её до костей, губы посинели, но внутри ее пылал огонь...
_ _ _
Виктор стоял перед толпой журналистов, играя роль скорбящего вдовца. Волнительно, трагично. Его глаза выглядели уставшими, голос звучал с хрипотцой. Он рассказывал о своей "утрате", о том, какой замечательной была его жена, и о том, как тяжело теперь жить без неё.
Вопросы сыпались один за другим, вспыхивали вспышки камер. Он с лёгкостью разыгрывал свою роль, уже предвкушая, как скоро получит её деньги.
И вдруг журналисты замерли. Камеры медленно начали разворачиваться в другую сторону.
Он проследил за их взглядами и почувствовал, как ледяной ужас пробежал по его спине.
Эмма.
Живая.
Сильная.
Она едет по аллее, глядя прямо на него.
Её длинные, некогда нежно расчёсанные волосы чуть трепал ветер, но лицо было непроницаемым, словно высеченным из камня.
Ее лицо было бледным, но глаза...
Глаза жгли Виктора, пронзая его насквозь.
Глаза, прежде полные любви и преданности, теперь смотрели на него с холодной решимостью.
Море не забрало её.
Оно вернуло её обратно.
Море просто дало ей второй шанс - и она уже знала, как им воспользоваться...