Аннотация: 2я часть Турийского цикла, продолжение "Танцовщицы из Тарталана"
Отродья Йига
Ночной ветер бился в окна, мерзко стеная и леденя. Казалось, что-то древнее, и неописуемо злое кралось по опустевшим переходам уснувшего величественного дворца. Какие-то неясные блики, словно призраки, выглядывали из коридоров; бесплотные тени шептались по углам
В ту ночь, во сне, владыку Тарталана посетил ужас. Наложницы царя в страхе забились в угол, когда Ментасеб внезапно издал жуткий вопль и пробудился с безумным взглядом на посеревшем, как у покойника лице. Могучие руки его впились в шелк простыней а с губ срывалось что-то маловразумительное. Затем он огляделся по сторонам, словно в поисках затаившегося врага.
Через какое-то мгновение в опочивальню без стука ворвались войны из числа ближайших телохранителей.
- Что случилось, великий царь? - обратился к нему взволнованный начальник стражи, увидев, что кроме царя и наложниц в комнате никого нет.
Ментасеб начинал возвращаться к реальности. Взгляд его стал немного более осмысленным, он нашел в себе силы собраться с мыслями и связно отдать приказание:
- Буди Утхару и веди его сюда немедленно. Нет, подожди! Я сам пойду к нему - не могу здесь оставаться ни минуты.
Торопливо накинув ночной халат и застегнув сандалии, Ментасеб вышел вон из комнаты, cопровождаемый телохранителями. К тому времени, когда он подошел к покоям придворного мага Утхары, тот уже ожидал его, словно и не ложился спать. За его спиной, словно жуткий призрак, маячил силуэт огромного слуги. Алебастрово белое лицо полное спокойствия и гипнотический взгляд темных глаз.
Пройдя в покои мага через резные двери, Ментасеб жестом отослал телохранителей и обессилено рухнул в большое, украшенное сердоликами кресло. Тени словно обступили его, сжимая в своих объятьях. Воспоминания о космическом холоде вновь коснулись его своими бесплотным крыльями, и что-то неведомое заставило его содрогаться, словно липкие, влажные пальцы страха притягивали его к себе, вещая ужасные тайны. Император потянулся за бокалом вина, ощущая, как сильно дрожат его пальцы. Казалось, что-то удушливое, древнее, и беспредельно злое сжимало вокруг него свои кольца. Панический ужас заставил его даже забыть о невольном страхе, который внушал ему этот слуга богов.
Оставив бокал, он хриплым голосом произнёс:
- Клянусь Баалом, я не должен был убивать этого жреца Йига по твоей указке. Легенды о проклятии змеебога отнюдь не ложь - сегодня я в этом убедился. Чешуйчатый демон с головой змеи явился ко мне и был настолько реален, что я едва не умер от страха, не зная, что это сон! Он не говорил со мной, но я то знаю, что ожидает меня с этой проклятой ночи!
- Не стоит бояться, мой царь. Великий Тсатоггуа, чей храм ты позволил мне построить в своем городе и которому приносишь обильные жертвы, защитит тебя с помощью своего слуги в моем лице.
- Хотел бы я в это верить, - тяжело вздохнул царь и опустился на одно из резных кресел слоновой кости, - завтра можешь принести на алтарь своего бога полсотни юношей и дев, но если я замечу, что проклятие Йига действует...
Он наградил мага тяжелым взглядом. Утхара спокойно выдержал его и поднял ладонь.
- Мой повелитель издавна враждует со Змеем, и он не даст своих детей ему в обиду. Сын Змея имевший наглость явиться сюда под маской человека и проповедовать культ Йига, получил по заслугам и великий Тсатоггуа был весьма доволен этим. Теперь мне надо обратиться за советом к Книге Эйбона. Я обязательно найду разрешение твоей проблемы, о царь. А сейчас тебе будет лучше покинуть меня до рассвета.
Немного приободренный этими речами, Ментасеб кивнул и тяжело поднялся из кресла. Ледяные пальцы страха еще до конца не отпустили его сердце, и ни о каком сне не могло быть и речи, так что оставшиеся до утра часы он провел в обществе виночерпия.
Но блаженное опьянение упорно не хотело посещать царя. Взгляд его то и дело обращался к звездной тьме ночи за окном, откуда к нему явилось первобытное зло.
Снаружи глашатай протрубил в рог и двери камеры отворились. Свет факелов выхватил из полумрака могучую и в то же самое время гибкую фигуру, вспыхнул огоньком в волчьих глазах. Он встряхнулся, словно дикий лев и с пренебрежением взглянул, на тех кто с опаской пришел за ним. Два охранника с копьями сопровождали его да самого выхода на арену. Рядом шагал его противник - некий островитянин из южных морей, рослый и смуглокожий, настоящий гигант. Рогга и сам был не обижен ни ростом ни силой, недаром очутившись в Тарталанской тюрьме год назад, он почти сразу же был выкуплен распорядителем гладиаторских боев.
Решетка поднялась и они вышли на арену амфитеатра, постепенно привыкая к шуму толпы и яркому солнечному свету после тишины и полумглы царившей в казематах. Толпа увидев его долго не могла уняться - уже 5й бой провел он здесь, уцелев дольше многих и многих, а это уже повод стать местным героем. Варвар-гойдел словно не смотрел и не видел; слушал и не слышал. Странная отрешённость, свойственная многим опытным воинам перед лицом смерти, посетила его. Он стоял на арене; под его ногами скрипел впитавший кровь сотен людей песок; его жалили безжалостные лучи солнца; он слышал рёв десятитысячной толпы. Его обтекали струи ветра; но в то же время он словно поднялся над своим крепким, заработавшим сотни шрамов в тяжёлых боях теле, и парил над ним, наблюдая всё со стороны. Что он видел? Что он слышал? Колеблющееся ли море лиц? Блеск ли щитов - то стража охраняла ряды нуворишей? Пёстрые ли ткани торговцев и богачей? Глаза ли, блещущие от кровавого вожделения, лица ли, лоснящиеся от жира, томные ли очи дев? Крики пренебрежения, вопли восторга, посулы и обещания, проклятия и угрозы? Они обтекают его подобно морю, не способному стронуть утёс. Лишь презрение ощущал он к ним - изнеженным отпрыскам цивилизации, лишь кровью и жизнью другим способных поддерживать своё существование. Кто из них выстоял бы на этой арене против жреца-душителя из Хатгайла? Против чёрных дикарей-убийц из далёкой Ведхии? Жалкие, недостойные псы, до которых нет дела гордому льву.
По крайней мере от поклонниц у него не было отбоя - будь то рабыни, простолюдинки или аристократки. Да только эта сытая жизнь уже давно ему осточертела ибо ничто и никогда не сможет заменить вольный простор. Рогга часто размышлял о побеге - ждать, когда царь Тарталана решит даровать ему свободу, было не в его характере. И пускай неудача в этом грозила страшными последствиями, представься ему малейший шанс, он бы за него уцепился.
Гладиаторы получили оружие - по копью и короткому мечу. Рогга повнимательнее присмотрелся к сопернику. Островитянин был примерно одних с ним лет - двадцати двух-двадцати пяти, обладал по-богатырски развитыми мышцами, делавшими его массивным без намека на жир, а размахом плеч даже превосходил его. Мужественное лицо с правильными и даже красивыми чертами выражало лишь спокойствие и уверенность в себе. Иссиня-черные волосы на висках были гладко выбриты а на затылке завязаны в длинный конский хвост, руки и грудь покрывали узоры татуировок. Кроме набедренной повязки и сандалий, на нем, как и на Рогге ничего не было. Рогга не часто встречал людей превышавших его ростом хотя бы на пол пальца - островитянин был одним из них, но при этом не нескладной тушей а настоящим атлетом. Бой обещал быть не простым.
- Как тебя звать? - решил он обратиться к татуированному великану, пока звучали вступительные барабаны.
- Принц Галаах, - спокойно и без вызова ответил тот.
- Принц значит? А почему же ты на арене, а не в ложе рядом с царьком?
- Для туранийцев я не меньший варвар, чем ты. Большинство из них, кроме разве что купцов и работорговцев даже представления не имеют, где находиться моя родина.
- И теперь ты будешь развлекать местную знать? Где же твоя честь благородного человека?
Галаах лишь усмехнулся на эту попытку вывести его из себя.
Барабаны смолкли. Глашатай выжидающе взглянул на царя, а когда тот лениво махнул рукой, вышел вперед на подиум и обьявил:
- Варвар Рогга из Туле и принц Галаах из Каа-у, сегодня дерутся c недавно изловленным саблезубым людоедом джунглей! Эти твари невероятно опасны и взять их живыми большая удача. Милостью царя Ментасеба, сегодня мы удостоимся чести лицезреть славное зрелище! Выпустить зверя!
Зверя? Сражаться с дикими животными на арене варвару до сих пор не приходилось, хотя на своей далекой родине он охотился и на медведей с волками и даже на мамонтов. Правда охота и открытая схватка являлись разными вещами. Здесь, на пустой площадке амфитеатра ловчие приемы были бесполезны. Оставалось надеяться лишь на крепость копья и собственную ловкость. Вдвоем с этим гигантом Галлаахом, можно будет свалить любого местного монстра, в крайнем случае, когда тот будет занят пожиранием Галааха.
Гладиаторы повернулись на скрип поднимающейся решетки по другую сторону арены. Из проема донесся зловещий рык.
Рогга поудобнее перехватил копье; проклятые туранийцы никогда не увидят его страх, что бы не вышло сейчас из тьмы.
Сверкнули зелёные глаза, и на арену ступила сотня фунтов безумной ярости и неописуемой мощи.
Это был саблезуб - кровавая легенда туранийских лесов. Они были не так уж многочисленны но пожалуй представляли собой наиболее опасных наземных представителей фауны в ту эпоху. Крупнее и массивнее любого льва или тигра, они были не менее быстры. Толстенный череп с торчащими из верхней челюсти серповидными клыками чудовищных размеров практически невозможно было повредить. Но и мозгов в этом черепе было не так уж много, потому владыка джунглей был менее сообразителен и осторожен, чем его ближайшие сородичи.
Рогга и Галаах не сговариваясь, стали плечом к плечу, выставив копья. Чудовищный смилодон без рванулся к ним бурой молнией. В несколько скачков он достиг центра арены и оттолкнувшись могучими лапами взвился в прыжке. Но Рогга успел поднять копье и не дрогнувшей рукой вогнал его чуть выше мохнатой груди зверя. Вес смилодона опрокинул его наземь, но монстр слегка замешкался, вцепившись в древко копья клыками. Наконец ударом лапы он переломил копье, но в этот миг второй бронзовый наконечник погрузился в его левый бок. Галаах нанес удар с такой силой, что приподнял зверя и протащил немного по арене - на трибунах раздались крики изумления. Но саблезуба этот удар не убил. Он заметался, становясь на дыбы и жутко скалясь. Смрад из его пасти был удушающим. Галаах со зверем застыли в центре арены. Мышцы островитянина казалось, взбугрились и перетянулись, словно канаты, когда он удерживал эту чудовищную массу беснующейся плоти.
Древко второго копья также готово было разлететься в щепки, когда позади зверя появился Рогга, теперь уже вооружившийся коротким бронзовым мечем. Не долго думая, он прыгнул на могучую спину и вцепившись рукой в его загривок принялся наносить коляще-рубящие удары. Кровь зверя обильно захлестала из ран. Взревев, он повалился на спину и принялся кататься по земле, едва не подмяв варвара, но тот изворачивался с обезьяньим проворством. Улучив момент, островитянин вонзил копье в брюхо саблезуба, однако в этот раз лапа зверя успела зацепить его - принц-воин кубарем отлетел в сторону. От жуткой боли смилодон забился еще больше. Полузадавленному варвару-гойелу по счастливой случайности удалось откатиться подальше; меч он потерял; повредил ногу и был жутко ободран. Теперь он уже ничего не мог противопоставить первобытной машине смерти и поручил свою жизнь воле богов. Но саблезубая кошка теперь уже тоже не могла подняться на лапы - копье Галaаха сидело глубоко в ее брюхе скорее всего дойдя до позвоночника. Его леденящие душу вопли раздавались далеко за пределы амфитеатра. Сам Галаах лежал, потеряв сознание в луже крови. Лапа тигра вскользь задела его голову, вырвав клок волос и оставив шрав от макушки до подбородка и только чудом не задев глаз. Увы, но дальше было хуже - правое плечо его превратилось в кровавое месиво из которого торчали обломки костей. С первого взгляда было видно, что победителя в этой схватке выявить не удастся.
По знаку распорядителя игр, лучники выпустили залп стрел, добивший саблезуба. Двух гладиаторов положили на носилки и унесли. Толпа возбужденно переговаривалась, обсуждая перипетии кровавого боя. Мужество гладиаторов поразило всех от простолюдинов до царя и его свиты.
- Славные бойцы, жаль уж видно не судьба им больше нас потешить, - сокрушался распорядитель игр.
- Что ж думаешь, лекари их не поднимут на ноги? - поинтересовался царь.
- Увы, мой повелитель. Гойдел выживет, но, скорее всего останется хромым. Островитянин же вряд ли встретит завтрашний рассвет, а если боги и смилостивятся над ним, потеряет руку.
- Мне бы таких бойцов в мою армию да побольше, - через год вся Турания была бы моей, - вздохнул царь, - даром, что варвары, а дерутся умело и без страха.
- Мой царь, - раздался голос по правую руку от Ментасеба, - позволь просить тебя об услуге...
- Да, о славный Утхара?
- Я думаю, это те, кто нам нужен. Вели доставить их ко мне.
- Но ты же видишь - они растерзаны и искалечены. Какую службу они могут теперь сослужить, кроме как умереть на алтарях твоего бога-жабы?
Тонкие губы колдуна под шелковым капюшоном растянулись в насмешливой улыбке.
- О, мой царь, я знаю средства, как не только поднять полуживого но и мертвого. Эти варвары прийдя в нормальную форму вполне могут пригодиться.
- Будь по-твоему, маг, - Ментасеб махнул рукой подзывая распорядителя игр, - доставь раненых варваров во дворец, к покоям господина Утхары.
* * *
Рогга пробудился из тяжелого забытья. Последнее, что он помнил, это как его унесли с арены и отправили в распоряжение лекаря-костоправа. Когда эскулап принялся за свое дело, варвар потерял сознание. Вместе с сознанием вернулась и саднящая боль во всем теле. Зато хвала богам исчезла дурнота в голове. Приподнявшись на локоть, он увидел, что лежит на атласном ложе в прохладной затемненной комнате. Тело его было вымыто, раны смазаны мазью и перебинтованы. Он попробовал осторожно пошевелить поврежденной ногой... и практически не испытал боли, да и опухоль пропала без следа - не иначе лекарь по совместительству являлся и чародеем, ведь Рогга был уверен, что у него был перелом бедра. Но чародеи с такими способностями не обслуживали простых гладиаторов, значит кому-то от него что-то надо.
Гойдел уже смелее пошевелил ногой, а когда боли не последовало опустил обе ноги с кушетки попытавшись встать. Он был еще слаб, но это ему удалось. Где-то за дверью послышались приближающиеся шаги. Рогга вернулся на кушетку. Дверь мягко, без скрипа отворилась. Вошедший обладал высокой фигурой неясной комплекции, скрывавшейся под просторной мантией. Он зажег свет, точнее сделал это одним лишь пассом а лампа на резном столе темного дерева зажглась как будто сама собой.
"Угу, все-таки я в гостях у колдуна", - невесело подумал Рогга. Все, что он знал о представителях этого ремесла, не внушало к ним доверия. То, что его ждало впереди, могло оказаться хуже, чем просто сломанная нога.
- Я вижу, ты уже хорошо себя чувствуешь, Рогга-гойдел из Туле? - поинтересовался незнакомец, лицо его было скрыто клобуком и потому внушало варвару беспокойство, - полагаю тебя интересует кто я, где ты находишься, а главное почему?
- Ты прячешься под своей мантией от дневного света как вурдалак, - раздраженно заявил ему на это варвар, - мог бы начать с того, что показал бы свое лицо.
- Не очень то ты учтив гойдел, хотя и должен понимать, что это я вылечил твою ногу, - вздохнув проговорил незнакомец, но голос его оставался спокойным, - что же, будь по твоему.
Маг откинул клобук, явив варвару бледное и бесстрастное лицо в обрамлении прямых темных волос. О возрасте его судить было трудно. Аристократические но в то же время волевые черты его лица принадлежали зрелому человеку познавшему много тайн связанных с его темным ремеслом.
- Что с тем парнем... принцем? - уже без вызова в голосе поинтересовался варвар.
- На его лечение пришлось затратить побольше сил, чем на тебя. Когда рабы принесли его ко мне, он уже был на последнем издыхании, - маг пододвинул к кушетке варвара кресло из слоновой кости и подобнее расположился в нем, затем продолжил: - разумеется, свои услуги я оказываю вам не просто так. Принц скоро пробудится, и ты поделишься с ним тем, что я расскажу тебе, Рогга из Туле.
- Не мог бы ты для начала дать мне что-нибудь, промочить глотку, что бы я мог слушать тебя более внимательно?- не сдержался варвар, которого действительно одолевала жажда.
Чародей звякнул в колокольчик, находившийся на столе. Практически в тот же миг дверь отворилась, и вошло устрашающего вида существо лишь отдаленно напоминающее человека. Это был гигант с необыкновенно развитыми мышцами, перекатывающимися под медного оттенка кожей. Он имел две пары рук и массивный безволосый череп. Несмотря на габариты, двигался он легко и бесшумно, даже не без некоей грации. Про подобных созданий гойделу слышать не приходилось, и он счел четырехрукого плодом чародейской магии или демонической тварью скованной заклятьями чародея для службы в его доме. В случае чего, справиться с таким голыми руками вряд ли будет возможно.
- Принеси нам освежающих напитков, - обратился к колоссу маг и вновь повернулся к варвару, - ну что ж, как ты уже, наверное, понял, царь Ментасеб и я, его доверенный человек, проявили к тебе и принцу свой интерес. А вызван он был показанной вами доблестью, опытом и смекалкой в столь опасном бою. Можешь поверить, я бы не стал использовать заживляющие микроорганизмы из запретных глубин нашей планеты, доставшиеся мне с превеликим трудом, на кого попало. Вчерашние гладиаторские игры были организованы не только, и даже не столько, дабы потешить чернь Тарталана, сколько с целью выявить людей подходящих для одной миссии. Впрочем, я не представился, меня зовут Утхара, придворный маг царя и жрец великого Цатоггуа.
Прямодушный и вспыльчивый варвар едва сдержался от ругательства при последних словах колдуна. В его северных краях, да
насколько он знал, повсеместно бога-жабу если и знали, то скорее как омерзительный и жуткий реликт из древнейших времен окутанной легендами, таинственной земли Ломар, но не как божество достойное поклонения. Кем же был этот Утхара и какой силой обладал, если смог подчинить себе волю царя Ментасеба Тарталанского, и за какой-то год ввести в городе культ чуждого каждому человеку демона? Уж не одним ли из порождений космической твари? Как бы не пожалеть, что не испустил дух на арене, ведь это во всяком случае была бы почетная смерть. А вот осквернив себя сотрудничеством с демоном, не стоило ждать достойной кончины и славной памяти потомков.
-Судя по твоему вытянувшемуся лицу, ты знаком с этим именем. Мой повелитель имеет влияние пока еще только в этом городе, но сила его способна сокрушить многих сегодняшних слюнтяйских божков, коим поклоняются нынешние люди. Если ты сослужишь ему службу, щедрость Его тебя не минет, и поверь мне, ты останешься доволен.
"К демонам его щедрость", - невесело подумал Рогга, чувствуя, что попал в тот еще переплет, и делать каждый шаг теперь прийдеться очень осторожно, а к этому он абсолютно не привык.
В комнате вновь бесшумно появился гигант с хрустальным сосудом в котором плескалась алая как кровь жидкость и двумя золотыми кубками. Слуга разлил содержимое по кубкам и протянул один варвару. Рогга подозрительно принюхался - это оказалось вино и весьма ароматное, хотя его достоинства ему не с чем было сравнить т. к. и у себя на родине и здесь он пил разве что эль и ячменное пиво.
- Легкая но очень приятная штука, - сказал Утхара пригубив свой кубок, -такое делают только в восточной Турании.
Варвар счел вино чересчур сладковатым, но решил не спорить и в пару глотков осушил кубок.
- Ну что ж, перейдем к делу. Царь подозревает, что на него пало проклятье, сильное и опасное. Луну тому назад в город явился бродячий проповедник культа Йига. Он некоторое время болтал своим языком на рыночной площади, пока не попался на глаза моим людям. Под пытками он показал свой подлинный облик - это был человек-змей. Он умолял нас отпустить его, затем хотя бы предать милосердной смерти. Но, как известно, мой господин Тсатоггуа издавна враждует с Йигом и его приспешниками. Муки змееголового были угодны ему и палачи Ментасеба продемонстрировали все на что были способны. Однако, прежде чeм испустить дух, змееголовый прошипел следующее проклятье: "Знай же царь и ты жрец. Великий отец Йиг все видит. Так пусть же его гнев обрушится на вас. Пусть сила его обратит вас в неразумных змей по истечении луны, с того момента, как вы узреете его лик в своих снах. Да будет так, во имя священных чертогов Йота!" И вот позапрошлой ночью, царь явился ко мне бледный как мел, сообщив, что во сне к нему явился Йиг. Тонатос, человек не из числа излишне впечатлительных и пугливых, посему, я склонен верить, что лик Йига был не плодом его бурного воображения. Я решил обратиться к темной мудрости книг, написанных в допотопные времена, чтобы узнать побольше о проклятии змеебога и средстве, которое может его разрушить. Так вот, тот на кого пало проклятие, в течение нескольких лун претерпевает жуткую метаморфозу, постепенно лишаясь разума и человеческого облика. После долгих, невыносимых страданий, человек превращается в ползающую на брюхе рептилию. Душа же его оказывается во власти змеебога. Единственный шанс отменить проклятие - совершить сделку с Йигом, через его верховного жреца.
- Сделку? - брови варвара поползли в верх, - клянусь Хотатом, заключать сделки, а тем более с демонами - это не по мне!..
- Не перебивай меня, варвар! - в голосе колдуна впервые прозвучало раздражение, - Разумеется, договориться с ними отнюдь не легко, ведь они рассматривают людей, не иначе как препятствие на пути к возвращению своего владычества над планетой. Но им понятно, что времена Древней Валузии уже не вернуть. Они видят, что королевства людей понемногу начинают сплачиваться для образования могучих единых государств, как например твоя родина Рудрайге и, разумеется, опасаются этого. Именно поэтому уже сейчас, жрецов Йига под масками людей ты можешь увидеть проповедующими культ Змея в самых крупных городах Турии и лишь самые мудрые правители, вроде нынешнего царя Валузии, Эаллала истребляют их, не давая распространиться заразе. А в это время прочие змеелюди в своих бездонных подземельях ведут подготовку к завоеванию и покорению людей. Средствами для этого им служит некромантия, вивисекция и прочие не менее чудовищные науки, принцип которых ты не сможешь понять. Будучи малочисленным народом, свою армию они создают из постоянно отлавливаемых лесных дикарей. В их лабораториях создаются гибриды человека и животного или демонов из подземного мира. У меня есть вещь которую больше всего бояться эти твари, - из складок плаща маг достал золотой предмет, оказавшийся браслетом в виде распростершей крылья рептилии и протянул варвару, - эти талисманы я нашел в гробницах древних королей Старшего Народа, предшественников человека, явившихся со звезд и воевавших с детьми Йига в ныне забытой земле Ломар. Он нейтрализует большую часть змеиных уловок, так как является символом извечного врага Змеи - Крылатого Дракона. С ним ты можешь встретить этих тварей с равными силами. К сожалению, число таких браслетов ограничено, поэтому их хватит на небольшой по численности отряд. Этот отряд, под моим руководством должен пробраться в катакомбы под Кхешией и захватить верховного жреца Сс'хаа. У меня есть средство, которое сможет заставить даже эту древнюю как мир тварь дрожать от ужаса и выполнить все, что я прикажу. Главное пробраться в сердце змеиного логова.
Рогга примерил браслет на своем запястье - тот оказался на удивление легким, словно и вовсе не из металла. Во всяком случае, помехой в битве он точно не будет.
- Так значит, ты хочешь, чтобы я отправился с тобой в самое сердце ада? Но насколько я понимаю, ты могучий колдун, а я всего лишь простой боец. Так зачем тебе мой меч? Не лучше ли вызвать на свою сторону демонов и джиннов, вместо простых смертных?
- Я не смогу пользоваться силой дарованной мне моим господином на территории змеелюдей, т. к. они очень восприимчивы к любому действию колдовства и вместе объединятся против меня в тот же миг. Тогда мне не поможет даже мой господин, спящий в недрах Н'Каи. Свое средство против Сс'хаа я смогу использовать лишь при непосредственном контакте с ним. Так что, для этой цели, мне нужны умелые войны, опытные убийцы, которые способны быть незаметными. Итак, ты согласен на мое предложение?
Рогга задумчиво почесал кулак. На лице его, от природы не умеющем скрывать эмоции, отражалось желание послать все к демонам и проломив череп колдуна его же костяным креслом, бежать отсюда со всех ног. В самом деле, не лучше ли померяться силой с слугой-колоссом Утхары, чем лезть в пасть змея?
- Да, я вижу, что это дело нисколько не прельщает тебя мой друг, а по большому счету и вовсе выглядит безумством чистой воды. Но поверь мне - на заранее безнадежное дело я никогда бы не пошел. Помимо магических браслетов, ты и Галаах, получите оружие выкованное лучшими мастерами Турании и Коммории. И как я сказал, плата за успех моего предприятия не покажется тебе недостаточной. Если пожелаешь, ты получишь любой пост из рук Тонатоса, ну а про собственный дворец, полный золота и рабов, я уж и говорить не буду. Разве о таком могут мечтать твои полудикие сородичи проливающие кровь на ледяных пустошах Фир Болг? Впрочем, оставляю право выбора за тобой. Сейчас отправляйся и просвети во всем принца Галааха, заодно отужинаете. А к рассвету я жду от вас ответ.
- Что будет, если я откажусь?
- Мне придется найти других спутников, - уклончиво ответил колдун, и на лице его при этом ничего не отразилось.
* * *
Когда Рогга ввел Галааха в курс дела, тот после недолгого раздумья молча кивнул головой в знак того, что готов присоединится к авантюре чародея. Сам гойдел уже решил, что примет предложение Утхары, ибо отказ не сулил ему ничего хорошего в самом ближайшем будущем. Для начала он хотел оценить возможности жреца-колдуна, а уже затем нанести удар в черное сердце. Видно Галаах был того же мнения. Нельзя сказать, что гойдел равнодушно отнесся к тому, что Утхара не только излечил его, но и избавил от грозившей хромоты, но в конце-концов, ведь сражение с тигром произошло именно по идее колдуна.
Плотно поужинав, два война, в сопровождении молчаливого раба-великана отправились в царскую оружейную. Рогга обошел вниманием броню, остановившись на легком щите, широком тесаке и кривом, серповидном мече с расширяющимся к верху раздвоенным лезвием. Галаах выбрал двулезвийную секиру и меч-акинак. К доспехам он был вообще не привычен, да и не было их ему впору.
Выйдя из оружейной они встретились с Тонатосом и Утхарой. Царь имел беспокойный вид. Вся дневная его величавость и надменность словно испарились. Было видно, что он чем-то болен - кожа его в свете факелов блестела от испарины, под глазами пролегли тени а руки и подбородок мелко подрагивали. Колдун же сохранял могильное спокойствие.
- На рассвете мы вылетим к южным джунглям.
- Во имя Валки и Хотата, что значит вылетим?! - не сдержался Рогга.
- Ты никогда не слышал про Летающих Драконов, верхом на которых Старший Народ воевал с наагами? Что ж, некоторые из тех созданий пережили холод Итакуа, перебравшись с земли Ломар на наш континент. Так гласит великая Книга Эйбона. В ней я и прочел заклинания призывающие Драконов. В джунглях мы двинемся к руинам Кхешии, под которыми находятся катакомбы.
- Только полетов на ящерицах мне и не хватало, - глухо пробурчал Рогга, когда он и Галаах шли в свои апартаменты под неусыпным сопровождением колосса.
Впрочем, заснуть ему мысли грядущих трудностях и опасностях не помешали. Причем проспал он до тех самых пор, пока его за плечо не тряхнула чья-то грубая лапа имевшая самое отдаленное сходство с человеческой рукой.
- Время выходить, - раздался раздражающе-ровный голос Утхары.
С проклятьями разлепив глаза, Рогга узрел его и четырехрукого.
- А обязательно в такую рань?
Утхара не удостоил его ответом выйдя вон, зато его слуга красноречиво пихнул в плечо, отчего варвар едва кубарем не скатился с постели.
- Да пожри тебя Хотат! - рявкнул северянин, - думаешь не намну тебе бока? Если б не предстоящее дело, я бы так и сделал. Однако не думай, что я тебе это прощаю - позже сочтемся.
Напялив сандалии он с угрюмым видом двинулся за равнодушным исполином, негодуя больше всего от того, что тот даже ухом не повел на его гневную реплику. Они вышли в дворцовый дворик, где их ждали Утхара, Галаах, три коня и массивный зверь - пережиток давних времен, являвшийся предком носорога, но имевший удлиненные конечности и шею, который явно должен был послужить скакуном для четырехрукого.
- Твой урод отправляется с нами? - кисло поинтересовался гойдел у колдуна.
- Тхог отменный боец, хоть и не отличается умом. Если бы мои чары не поработили его разум, в своем мире, что находится глубоко под земной поверхностью, он был бы первым войном и охотником. Его умение еще пригодится в нашем деле.
Оседлав скакунов они выехали за ворота дворца и миновав лабиринт узких улочек Тарталана, едва ли встреченные чьими-нибудь кроме стражи взглядами, покинули город. Отъехав подальше от стен Тарталана, колдун остановился и приказал всем спешиться. Сам он сел на землю скрестив ноги. Сделав несколько глубоких вдохов, он замер без движения, очевидно погрузившись в транс. Его слуга также недвижимо стоял поодаль
Когда терпение варвара уже было на исходе и он всерьез подумывал плюнуть на все и делать ноги, издалека раздался пронзительный клекот а затем на горизонте появились четыре точки, которые быстро увеличились в размерах. Скоро гигантские тени от перепончатых крыльев накрыли спутников. Четыре Дракона спикировали наземь и послушно проковыляли к Утхаре. Лошади при виде этих тварей истошно заржали и рванулись в сторону Тарталана.
- Пускай бегут - теперь они нам не нужны, - заявил пробудившийся колдун и спокойно взобрался между сложенных крыльев дракона.
Остальные, хоть и не без опаски, но последовали его примеру. По команде колдуна, Крылатые чудовища вскочили на свои кривые лапы и побежали. Как следует разогнавшись, они чешуйчатыми хвостами оттолкнулись от земли и взмыли в воздух.
Когда земля начала постепенно удаляться, гойдел понял, что испытывает эмоции не менее сильные, чем в бою с саблезубом. Руки его намертво вцепились в отростки гребня на шее дракона а ноги так обвились вокруг длинной шеи, что тварь замотала головой и издала хриплый клекот. В небесах было холодно, а ветер бил в лицо словно плеткой. Драконы летели с потрясающей скоростью и были просто неутомимы. Варвар даже счел их не живыми существами, а духами, когда даже к концу дня они не опускались, чтобы передохнуть и поесть. Зато и он и Галаах (и наверное сам колдун, хоть тот, как обычно не подавал вида) были страшно измучены этим полетом - окоченевшие, голодные, из последних сил удерживающиеся на не слишком удобных хребтах рептилий, под которые в отличие от воинов Старшего Народа у них небыло седел. Зато уже к вечеру пустынные равнины Турании сменились на саванны а те к рассвету следующего утра уступили место прорезанным реками джунглям.
Внезапно Рогга увидел сквозь листву и заросли лиан человеческие фигурки. Но были там не только люди. Было трудно что либо разглядеть а тем более расслушать, но в варваре все больше крепла уверенность, что внизу происходит сражение.
- Эй Утхара! - что есть мочи крикнул он колдуну - тот повернул голову, - внизу происходит какая-то заварушка. Спустимся и проверим, может удастся захватить проводника до змеиной норы?
Жрец согласно кивнул и направил своего дракона вниз, остальные последовали за ним по безмолвной команде. Они приземлились на песчаном берегу реки. Рогга поскорее соскочил с опостылевшего летуна, однако ноги его так затекли, что подкашивались при каждом шаге. В конце концов он присел что бы размять их - пускай сражение подождет. А сражение и вправду происходило, судя по шуму, раздававшемуся из темных зарослей. Шум напоминал вопли диких обезьян смешанный с зловещим и гадким хохотом. Помимо этого был слышен треск ломаемых кустов и звон металла.
Наконец Рогга вскочил на ноги и выхватив меч не без осторожности раздвинул листья исполинского папоротника. Шум раздавался в двух десятках шагов, и ему пришлось с непривычки попотеть, прорубаясь через хитросплетения лиан. И вот приблизившись к открытому месту он увидел источник воплей и звона.
- Огненный Хотат! - пробормотал он и крепче сжал рукоять меча.
Взору его предстали практически обнаженные тела стройных, смуглокожих женщин. Одни лежали вповалку, связанные травяными веревками, другие в лужах крови и без признаков жизни. Рядом с ними лежали гротескные тела уродливых, покрытых длинной шерстью существ, вначале принятых варваром за обезьян. Но в следующее мгновение в глаза ему бросились козлиные рога и копыта на коротких кривых ногах. В десятке шагов продолжало кипеть сражение - не более пяти амазонок продолжало отбиваться от окруживших их безобразных существ невысокого роста. От рогатых тварей исходил мерзкий козлиный запах, а гогот который они издавали был и того гаже. Поодаль стояло еще одно чудовище, превосходившее ростом не только козлоногих, но и варвара. Монстр имел бычью голову и человеческий торс, подобно верховному туранийскому божеству, Баалу. Скрестив могучие руки на необхватной груди он наблюдал, как его подчиненные атакуют женщин-воинов.
Оглушительно взревев, Рогга ринулся в гущу схватки. Меч его железной птицей взлетел к небесам и со свистом обрушился на первого подвернувшегося сатира, развалив его почти надвое. Не мешкая, варвар переключился на следующую тварь, встретив клинком удар ее шипастой дубины. Рядом появился Галаах, прикрывая северянина с тыла. Островитянин вращал секирой словно та была невесомой и подступившие враги отлетали падая замертво. Гадко визжа и гогоча, козлоногие твари скакали вокруг них, пытаясь нанести удары по колену или руке, но попытки проделать это с рослыми опытными войнами заканчивались для них все более плачевно - один за другим они падали на землю искалечеными или бездыханными.
Чудовищ еще было много, но когда через кусты проломился Тхог исход битвы стал ясен. Всхрапнув словно бешеный носорог, исполин едва ли не одним махом разметал рогатых полулюдей. Внушающих размеров секира и ятаган запели жуткую песнь смерти. Твари в ужасе попятились, некоторые даже припустили прочь. И тогда до того наблюдавший за всем огромный баалоподобный монстр, вышел вперед, раскидав попавшихся ему на пути подчиненных. Из-за спины он извлек бронзовый боевой молот и махнул им в сторону Тхога. Два исполина ринулись друг на друга. С нечеовеческой силой столкнулось их оружие, наполняя адским звоном джунгли. Равные по росту и по массе, соперники на миг приостановились, присматриваясь, друг к другу. Но вот, молот в волосатых лапах минотавра вновь атаковал Тхога. Тот с не свойственной его комплекции скоростью поймал его забрызганным кровью и мозгами сатиров лабрисом и в тот же миг погрузил острие ятагана в мощное как ствол дуба бедро быкоглавого. Тугая струя крови ударила из под клинка. Монстр хрипло взревел и отшатнулся. Тхог же последовал за ним и нанес еще один удар. Быкоглавый успел отбить его но практически сразу же закачался на подкашивающихся ногах. Из последних сил он швырнул молот в голову Тхога. Тот без труда уклонился и нанес удар, после которого монстр остался лежать с разрубленной головой. Сатиры при виде этого с воплями бросились прочь.
Рогга вытерал меч о шкуру одного из сатиров, когда к нему приблизилась одна из амазонок - воительница с черными, как смоль волосами, заплетенными в длинную косу до пояса. Телом она больше напоминала гибкого, поджарого юношу, нежели женщину и потому особого интереса в северянине не пробудила. Ее карие глаза удивленно рассматривали варвара, и не мудрено - светловолосые, белокожие великаны вряд ли до сей поры появлялись в этих краях.
- Я Найла, принцесса народа йанта. Я и мои женщины в долгу перед вами.
- Не переживай, - со свойственной ему легкомысленностью отмахнулся Рогга, - мне, Галааху и этому верзиле еще предстоит тащиться в логово проклятых выродков, так что, это была только разминка.
Подошедшие женщины-войны, услышав это переглянулись в удивлении и зашептались.
- Вы наверное безумцы, если по доброй воле пришли сюда и хотите сражаться с армией этих демонов в их же владениях.
- Не могу сказать, что это будет по доброй воле, - заметил варвар покосившись на шагающего к ним колдуна, - да и в лоб мы их атаковать не собираемся - для этого наш отряд чересчур немногочислен. И все-таки прикончить нескольких змей входит в наши планы.
Тем временем, Галаах разрезал травяные путы на руках и ногах оставшихся в живых амазонок и вместе с ними подошел к варвару и принцессе.
- Сатиры приведут нас к входу в катакомбы, - заявил, подошедший Утхара. - Думаю, не стоит терять время, а следовать за ними прямо сейчас.
- Послушай, колдун, - не скрывая раздражения вздохнул гойдел, - в отличие от тебя, я простой человек и полеты на твоих летающих ящерицах, без крошки хлеба и капли воды за целый день вымотали меня донельзя. Клянусь Валкой и Хотатом, воевать с пустым брюхом самое распоследнее дело.
- Нет ничего проще, - откликнулась Найла, - прежде чем на нас напали, мы охотились и успели прикончить пару довольно жирных поросят. Они лежат в сотне шагов вдоль реки, я покажу.
- Тогда, клянусь огненным Хотатом идем, а то я с голодухи уже готов сожрать эту рогатую падаль, - и Рогга пнул одного из мертвых сатиров.
Вскоре свинина поджаривалась на вертеле, источая призывное благоухание. Взглянув на приближающегося Тхога, предусмотрительный варвар поскорее отделил себе кусок посочнее и устроился с ним под деревом. Покончив с ним через какое-то время, он опустошил флягу с вином, захваченую из Тарталана и сыто растянувшись задремал под сенью древа.
К своему огорчению, гойдел вновь проснулся - кто-то сел рядом с ним. Протерев глаза, он увидел Найлу.
-Я посовещалась со своими женщинами - мы хотим идти с вами. В конце-концов, пора и нам отомстить за похищенных этими тварями сестер.
- Почему вы живете рядом с развалинами Кхешии? - подумав с минуту спросил Рогга, - не легче ли уйти, ведь твари, что живут в подземельях, так просто не оставят вас в покое?
Найла мрачно вздохнула.
- В джунглях не бывает безопасно нигде. Все земли поделены племенами, которые ни за что не допустят пришельцев на свою территорию. Народ йанта привела сюда моя мать, когда ее армию разбили два объединившихся племени. За каждый клочок земли надо сражаться. Нам пришлось с боем прорываться через земли людоедов-нхака, находящиеся на севере от Кхешии. Людоеды боялись этих мест, но в ту пору видимых причин для этого мы не заметили. Твари из земляных нор стали появляться не так уж давно - пять весен тому назад. Уж не знаю, чем мы прогневали богов, но по крайней мере к тому времени мы успели поставить надежную защиту от опасностей из джунглей, перегородив деревню бамбуковым частоколом. Они похищают наших женщин и детей, когда те отбиваются от остальных, но боятся наших стрел и не могут преодолеть ограду поселка - поэтому мы выжили.
- Сегодня они не испугались целого отряда.
- Сегодня их было много. Подземные повелители похоже послали их набрать побольше женщин для своих проклятых ритуалов. Мы были на охоте, когда они окружили нас. Если бы нас было больше, мы бы уже покинули эти земли и отправились отвоевать себе более безопасное место. Но это нелегко - племена враждуют постоянно.
- На моей родине тоже самое, - кивнул варвар, - зато нет никаких сатиров и змееголовых... и насекомых, - он размазал по щеке здоровенного комара, - разве что летом, но оно короткое.
- Ты пришел с края света?
- Можно сказать и так, если ты когда-нибудь слышала про Коннархейм, северную провинцию Туле.
Найла с улыбкой покачала головой и Рогга вдруг подумал, что не так уж и равнодушен к ней. Он уже хотел было коснуться ее смуглого плеча, когда воздух разорвали пронзительные вопли, принадлежавшие драконам-летунам. Хлопанье крыльев и глухие звуки ударов подтверждали, что на берегу происходит что-то серьезное. Варвар вскочил на ноги и направился в ту сторону. По пути его быстро догнали остальные. Правда бежать очертя голову никто не спешил.
А на берегу развернулась картина, типичная для первобытной эпохи. Сразу три дракона атаковали исполинского крокодила внезапно появившегося из речных вод и мертвой хваткой вцепившегося в их товарища. Монструозная бронированная туша, пятясь отступала к воде, не обращая внимания ни на отчаянное сопротивление своей жертвы, ни на удары лап, крыльев и хвостов прочих драконов. Это был речной кошмар джунглей, Саркозух - царь крокодилов. Его пасть была настолько огромной, что легко удерживала корпус огромного летуна. Отбить у него жертву, было бесполезным занятием и людям оставалось лишь следить за разворачивающейся кровавой драмой.
- Жаль, - заметил Утхара. - теперь кому-то придется возвращаться назад пешком, если конечно мы все сможем вернуться.
-Думаю твой тролль не пропадет в этих джунглях, - отозвался варвар. - вот пускай и топает на своих двоих.
-Я прикажу драконам, чтобы держались подальше от реки и ожидали меня. А вы уже можете отправляться вслед за убежавшими тварями.
- Больше времени я не дам, - сухо изрек он, - собираемся и в путь.
Следы копыт привели их к черному провалу норы. Рогга старался не думать, что за ужасы ждут его во тьме адского колодца. Из недр своей рясы Утхара достал стекляный сосуд и протянул гойделу.
- Пусть каждый сделает по глотку этой жидкости. Через тридцать биений сердца вы сможете видеть во мраке не хуже тех тварей, чьим домом он является.
Рогга на всякий случай заткнул нос и сделал быстрый глоток, затем передал Галааху. К тому времени как из сосуда испила последняя амазонка варвар ощутил, что у него необыкновенно обострились все чувства, да к тому же прибавилось энергии.
- Долго эта штука будет действовать? - поинтересовался он у колдуна.
- Одни сутки.
- Тогда, во имя Валки и Хотата, идем же и порубим на куски этих тварей!
Чудо-зелье Утхары бушевало в его крови, и он с трудом подавил в себе желание ринуться вперед очертя голову. Пол уходившей в глубь под наклоном норы был поначалу земляным, однако через какое-то время сменился на кое-как обработанную скальную породу, образовавшую грубое подобие лестницы. Внутри было сыро и жутко воняло сатирами. Обострившийся нюх варвара взбунтовался от ударившей ему в нос вони. Причем чем дальше он спускался, тем сильнее и удушливее она становилась.
- Проклятые твари, их тут наверное тьма-тьмущая, - прошептал он сплюнув.
Лаз все тянулся и тянулся вниз, иногда делая повороты. Казалось, время остановилось, и они будут идти целую вечность.
Откуда-то издалека раздались звуки возни и глумливый хохот сатиров. Рогга мысленно возблагодарил Валку, о том, что проклятая кишка приближалась к концу. Стараясь ступать как можно мягче, он приблизился к очередному повороту и осторожно заглянув за него тут же сделал знак остановиться остальным. Дальше лаз переходил в широкий коридор с высоким потолком, больше напоминающий залу крупного здания. Он заканчивался громадными двустворчатыми дверями в три человеческих роста из-под которых сочился зловещего оттенка туман. Поблизости от дверей находился источник мерзкого гогота.
Там развлекались два сатира. Развлекались с юной девушкой. Варвар ощутил дурноту при виде того, что творили с ней волосатые твари. Жертва лишь глухо постанывала от боли, сил сопротивляться, судя по жутким царапинам и кровоподтекам на теле, у нее уже не оставалось. Выудив из-за пояса тесак, северянин сделал широкий замах и прицельно швырнул его в урода державшего девушку за волосы. Нож погрузился в его бычью шею, отшвырнув к стене. Раньше чем второй успел опомниться варвар уже мчался на него с занесенным мечем. Сатир соскочил с девушки и издав жалкое блеяние развернулся было к выходу, но меч гойдела уже обрушился на него, начисто срубив рогатую голову.
- Жить будет? - обратился варвар подойдя к Найле осматривавшей девушку.
- Ее надо отправить с кем-то наверх, мне кажется, она повредилась умом, - ответила принцесса, - с нами она идти не сможет а здесь ее оставлять тоже не хочу.
- Пускай сначала расскажет, видела ли она наагов, - влез Утхара.
- Попридержи коней, - не сдержался от раздражения гойдел, - не видишь что ли, что с ней творили?
- Дай мне осмотреть ее, - вздохнул колдун, а Тхог в свою очередь бесцеремонно оттолкнул от девушки варвара и амазонку.
Колдун быстро извлек из своей сумки некий мешочек и высыпал его содержимое в рот девушки, затем дал запить воды.
- Что ты там творишь, чернокнижник?! - в беспокойстве вскрикнула Найла, порываясь схватиться за нож.
- Ничего, что может ей повредить еще больше. Сейчас она придет в себя от шока.
Через пару минут взгляд девушки действительно стал более осмысленным, но выражение боли и страданий не исчезло с лица.
- Дайте мне кинжал, - тихо проговорила она, - прошу, дайте мне поскорее умереть.
- Ты можешь умереть если хочешь, но не раньше чем ответишь на мои вопросы. Ты видела наагов?
- Да, они приходили к клеткам, где держали меня и других женщин. Они выбирали нескольких женщин и уводили куда-то. Позже женщины возвращались лишенными всякого рассудка, некоторые даже в безумии перегрызали себе вены на руках или кидались на своих. До меня очередь все не доходила. Тогда, твари, что сторожили нас, вытащили меня из клетки и притащили сюда, чтобы надругаться. О милостивая Шаб-Ниггурат! Я смогу забыть об этом, лишь уйдя в Царство Теней!
- Они приходят часто?
- Наверное, каждый день, хотя здесь тяжело судить о времени.
- Ты помнишь дорогу к тюрьме?
- Заклинаю вас всеми богами! Я не хочу туда возвращаться! Только не это!
- Заткниcь и делай, что я приказываю! Иначе объятия сатиров тебе покажутся блаженством после того, что сделает с тобой Тхог.
Если бы не туша Тхога заслонявшая от него колдуна, Рогга не сдержался бы и вступился за юную аборигенку. По виду Галааха и Найлы, было видно, что их тоже охватило негодование.
- Проклятье! - сплюнул варвар, - мы отыщем твоих ублюдочных змей и без этой девченки. Отправь ее наверх, не то я могу нарушить наше соглашение!
Утхара развернулся к нему и лицо его было как всегда непроницаемо спокойным, но темный магнетический взгляд проникал казалось в самые глубины души и подавлял любые эмоции кроме страха. Рогга лишь усилием воли выдержал этот взгляд.
- Катакомбы под Кхешией простираются на неизвестные расстояния и глубины. Мы можем искать Сс'хаа бесконечно или покуда нас не поймают. Но Ссхаа может сам попасть к нам, если мы дождемя его в тюрьме. Эта девица единственная из нас кто знает туда путь.
- Почему ты так уверен, что Ссхаа сам приходит за женщинами?
- Пока что я ни в чем не уверен, но это один из вариантов.
Рогга пожал плечами, затем подошел к сжавшейся калачиком девушке и осторожно обнял ее. Она явно принадлежала к другому народу, нежели амазонки. Об этом свидетельствовали более светлая кожа, слегка раскосые кошачьи глаза в густой бахроме ресниц и скуластое лицо с полными губами. Оно заставило его вспомнить о одной девушке, также как и эта, принадлежавшей к лемурийской ветви человечества. Тело ее было таким же стройным, но отличалось плавными линиями. В плену она отощала, но было видно, что по своей природе отличалась привлекательными формами.
- Не бойся, тебя больше никто не обидит, даю слово.
Она подняла глаза, встретившись с ним взглядом. Руки совсем по-детски протянулись в поисках защиты.
- Ты не понимаешь. За этими дверьми находится преисподняя, кишащая демонами из наших кошмаров.
- Сожри меня Хотат, если хоть один демон дотронется до тебя, девочка. Поверь мне, если они материальны, то это, - варвар выразительно поднял окровавленный акинак, - разрубит их туши так же как и этих рогатых мразей, - и он пинком ноги отправил отрубленную голову сатира в другой конец зала.
- Только прошу, не оставляй меня рядом с этим колдуном.
- Не оставлю. Как тебя зовут хоть?
- Танит.
- А я Рогга. Ну что ж, показывай дорогу, малышка, а потом я клянусь, сам отведу тебя домой, - с этими словами Рогга взялся за кольцо одной из дверей и не спеша, без лишнего шума отворил ее. До того стелившийся туман, будто хлынул вязким мутным потоком а вместе с ним и еще более усилившийся смрад.
Если бы не чудодейственное зелье Утхары, варвар низачто бы не смог что-либо увидеть в кромешном мраке, усугубляемом потоками тумана плывущими неизвестно откуда. В этом тумане ему и другим членам отряда виделись смутные, чудовищные силуэты - бесшумные, но вселяющие тревогу и страх. Пару раз нервы некоторых из амазонок не выдерживали, и они наносили удары по этим фигурам, рассекая бесплотный туман.
Но постепенно мрак начал рассеиваться. На отполированных стенах коридора, Рогга начал замечать светящиеся барельефы в виде жутковатых созданий и ритуальных сцен, изображенных с пугающим натурализмом. Их противоестественность и чудовищность не оставила равнодушным никого, кроме пожалуй колдуна и его молчаливого слуги. Танит вела их именно следуя этим изображениям. Иногда из смежных коридоров до них доносились разнузданные вопли сатиров а иногда звуки, которые не могли принадлежать ни одному из известных им земных созданий. В такой миг девушка крепко прижималась к гойделу. Воображение рисовало ей лапы и щупальца, тянущиеся из мрака. Но на удивление они пока так никого и не повстречали. Возможно, этот сектор подземелий был необитаем, но скорее всего им просто повезло. Наконец они приблизились к дверям с решетчатым окном, возле которых дремал огромный косматый сатир с шипастой палицей в узловатой лапе. Рогга одним ударом отправил его в царство вечных снов. Заглянув за зарешеченное окошко, он увидел лишь ряд клеток и повернул засов.
- Покажи мне тех, кого забирали нааги, - обратился Утхара к девушке когда они вошли в тюремный коридор.
Поколебавшись, девушка указала на одну из клеток. Там находилось нечто, что лишь отдаленно можно было назвать женщиной. Сквозь спутанные, грязные космы волос безумным блеском сверкали глаза. Тело, претерпевшее некую зловещую метаморфозу, мелко подрагивало, словно от лихорадки. Кожа дрябло свисала с исхудавших костлявых конечностей, а единственным округлым местом на теле являлся живот. Он напоминал непристойный гнойный нарост, мерно пульсирующий и провисающий, словно перезревший фрукт.
- Как давно она беременна? - задумчиво пробормотал колдун, - не думаю, что она протянула бы здесь больше луны. Похоже, нааги успели открыть средство для ускоренного развития плода.
Рогга ничего не понял из его слов, но ему было и не до этого от охватившего его отвращения. Внезапно от жуткого зрелища их отвлекли мягкие шаги, раздавшиеся в коридоре по другую сторону темницы.
Утхара открыл пустую клетку.
- Прячьтесь здесь скорее, - скомандовал он, - вот и наши долгожданные посетители.
Каждый из наагов ростом не уступал Галааху, самый рослый был вровень с Тхогом. При этом мускулистые покрытые глянцево поблескивающей чешуей тела их отличались поджаростью. Череп был по-змеиному клиновидным, но не плоским, а с четко выделяющимся лбом и затылком. Пугающе разумные глаза поблескивали янтарным огнем.
- Один из них сможет привести нас к первосвященнику, - задумчиво произнес Утхара.
- Думаешь, ты сможешь подчинить себе этих демонов? - недоверчиво спросил Рогга.
- По крайней мере, попытаюсь. Убейте всех кроме одного.
Не дожидаясь дальнейших указаний одна из амазонок швырнула дротик вошедший в глотку ближайшего наага под самой челюстью. Вслед за первым полетели и другие орудия. Однако змеелюди оказались чрезвычайно живучи. Некоторые получив по два дротика в живот или грудь и не думали падать замертво. Развернувшись к атаковавшим их людям, они обнажили оружие и приняли бой. Бойцы из-за отсутствия нормальной практики из них были неважные, однако это компенсировалось их физической силой и ростом - в первые же мгновения от мечей наагов погибли три амазонки. Рогга и Галаах умело разъединили группу змеелюдей на две части, оставив четверых для себя и троих для воительниц Найлы. Секира Галааха проворно отбила волнистый клинок наага и погрузилась ему глубоко в грудь. Не теряя времени, принц отпустил рукоять застрявшего оружия и отбил следующий удар акинаком. Рогга в прыжке парировал еще один выпад и и вогнал тесак в ключицу одного из наагов сверху вниз. Змеечеловек отшвырнул его но в тот же миг получил удар по голове от Галааха. В это время огромный Тхог прикончил еще одного наага. Последний попытался прорваться к выходу, но от удара тхогова ятагана лишился руки по локоть и рухнул рядом с поднимавшимся слегка оглушенным варваром. Тот не замедлил наступить ему ногой на глотку.
- Знаешь, кто я? - обратился к покалеченному змею Утхара.
- Жабья слизь, - сдавленно прошипела тварь по-человечески, - придя сюда, ты обрек себя на бесконечные страдания! Твой божок ничто против Владыки Йига. Здесь он тебя не защитит!
- Как видишь, это вас не может защитить ваша хваленая магия и сам Йиг! Зато я могу отправить твою поганую душу прямиком в чертоги Н'каи, - с этими словами он извлек из складок балахона нечто, светящееся изнутри багровым светом. При виде этого, лежащий гад мелко задрожал, хотя Рогга был до этого уверен, что рептилии не испытывают холода. Присмотревшись к тому, что держал в руках колдун, Рогга почувствовал, что испытывает непонятное ему самому отвращение. Это был неизвестной породы кристал тщательно вырезанный в форме жабы. Гнусная харя жабы была до того проработанной, что казалось вот-вот начнет раздувать мешки и издаст кваканье.
- Чего ты хочешь? - прошипел нааг.
- Отведи меня к Сс'хаа.
Нааг закатил глаза от отчаяния.
- Если я приведу тебя к Сс'хаа, участь моя будет не менее ужасна, чем та, что ты мне уготовил.
- Так ты отказываешься?
- Обещай, что ты сразу же отпустишь меня, и я смогу беспрепятственно уйти.
- Обещаю.
Рогга отошел от змеечеловека, позволяя тому подняться. Нааг перевязал изувеченную руку собственным поясом, затем сделал знак, чтобы следовали за ним. В этот миг Танит сжала руку варвара. В больших темных глазах еe плескался ужас на грани с безумием.
- Белый воин, давай убежим пока не поздно. Колдун приведет нас прямо в пасть Йига, - прошептала она.
Впервые в жизни Рогга замешкался размышляя над словами женщины. Затея колдуна не нравилась ему изначально. Если бы не Тхог, возможно он бы уже попытался отправить Утхару к его бесформенному повелителю. Бежать же прочь и вовсе недостойный выход из положения. По крайней мере не посовещавшись с Найлой и Галаахом. Он мягко отстранил ее руку и покачал головой.
- Не сейчас.
Они молча миновали анфиладу комнат странных форм с не менее странным и таинственным содержимым, затем хитросплетение коридоров, которое в конце концов вывело их к лестнице ведущей вниз. Снова вниз, уж не в само ли зловещее царство Йига вел проклятый гад? Так размышлял варвар, каждый миг ожидая подлости от их проводника. Правая рука его лежала на рукояти меча, левую же крепко сжимала в своих ладошках Кариана.
Лестница винтообразно уходила вниз. Ступени ее были гладко вытесаны прямо из скальной породы. Внизу отчетливо слышался шум воды. Таинственный туман не покидал их и тут, мешая комфортному спуску. Однако ж в этот раз спуск был не долгим. Миновав еще один туннель и пройдя под исполинской аркой, через которую спокойно прошли бы два мастодонта, они оказались на берегу озера судя по всему и являвшегося источником тумана. В озеро с оглушительным ревом срывался водопад.
- Вход в покои Сс'хаа находится за водопадом, - змеечеловек указал целой рукой на тропинку с ограждением уходящую за водную завесу, - теперь отпустите меня.
- Ты мог мне соврать, - покачал головой Утхара, - доведешь нас до самого первосвященника, тогда и убирайся куда хочешь!
Змей негодующе зашипел, но произнести ничего не успел, так-как в этот миг из озерной воды показались диковинные существа. Вначале Рогга подумал, что это некие неразумные амфибии, но по мере их приближения понял, что они имеют чудовищно отталкивающую, но все-таки человекоподобную внешность. Твари издавали резкие пронзительные звуки похожие на сигналы морских животных. Под лоснящейся кожей перекатывались мощные мышцы, перепончатые лапы были снабжены крючковатыми когтями а широченные жабьи пасти острейшими коническими зубами. Вдобавок на берег высыпала целая армия сатиров, очевидно привлеченная визгом тварей.
- Отступаем к водопаду! - cкомандовал колдун и повернулся к змеечеловеку, - это ты их позвал, не так ли?
- Нет, клянусь Йигом! Это глубоководные - порождения Дагона!Они не служат нам, но являются союзниками.
Дальше, разбираться не было времени. В них полетели снаряды из пращей и дротики. Амазонки не остались в долгу и несколько сатиров полегли с продырявленными животами. Рогга, Галаах и Тхог переключили свое внимание на глубоководных. Твари украдкой приблизились к ним, но под клинки в руках воинов не спешили. Впрочем варвару от этого было не легче, потому что мерзкие звуки и не менее мерзкую вонь протухшей рыбы, которую они испускали терпеть было невыносимо. В этом с ними не могли поспорить даже сатиры. Плюнув наконец на осторожность, он первым атаковал глубоководных. Одна из тварей проворно поднырнула под его клинок, но неожиданно напоролась на тесак. Однако даже умирая, она успела оставить своими когтями внушительную борозду на торсе варвара. Следующий монстр был разрублен надвое секирой Галааха, а когда в дело пошел Тхог, островитянину и варвару и вовсе пришлось подвинуться, чтобы не попасть ненароком в этот кровавый ураган. Твари сначала попятились, а затем и вовсе бросились к воде. Ятаган, секира и молот (одолженный у мертвого минотавра) Тхога работали с невероятной скоростью уничтожая глубоководных одного за другим, за какие-то мгновения. Гигант так увлекся, что не заметил как вошел в воду почти по пояс. Последние амфибии скрылись в глубинах озера, а им на смену поднялось нечто гораздо более смертоносное. Тхог вдруг покачнулся как будто что-то ухватило его за ноги. Через два удара сердца из воды молнией выстрелило неопределенного цвета щупальце, по толщине не уступавшее запястью Тхога. Оно обвило бычью шею прислужника Утхары и резко сдавило. Тхог успел сделать лишь пару попыток перерубить его а затем теряя сознание ушел под воду. Наблюдавший за этим Утхара бессильно сжал кулаки.
- К водопаду, - громко повторил он и больше никого не дожидаясь бросился туда сам. Рогга толкнул ему вслед Танит.
Сатиры наседали с прежним воодушевлением, несмотря на то, что тела их собратьев устилали весь берег. Из всего отряда амазонок осталось пять воительниц, одной из которых была Найла. Сатиры же попрежнему оставались в большинстве. Некоторые из них отвлеклись от сражения, что бы насытить свою похоть посредством раненых и убитых йанти. Участь первых была действительно ужасной. Рогга поклялся себе, что если получит смертельную рану, из последних сил доберемся до Карианы и нанесет милосердный удар. Шаг за шагом он, Галаах и амазонки отступали вслед за колдуном. Грудь ходила ходуном а мышцы заныли от непрекращающейся неистовой битвы. Меч вдруг предательски начал обретать вес. Уже не единожды дубины и копья сатиров задевали его плоть. Еще две амазонки рухнули под свирепыми ударами. Положение становилось отчаянным. Через несколько шагов берег перешел в каменную площадку уходящую за водную завесу. Она стала такой узкой, что отступающим пришлось пройти по ней в одиночку. Но тоже самое ждало и сатиров. После того как один за другим с десяток тварей рухнуло в воду разрубленными мечем гойдела, пыл остальных был охлажден и они остановились. Крикнув пару отборных ругательств(правда заглушенных шумом водопада) в их сторону, Рогга повернулся и увидел, что его спутники исчезают в аккуратном проеме искусственно образованной нишы за водопадом. Не дожидаясь пока кто-нибудь из сатиров метнет в него камень из пращи он двумя прыжками преодолел расстояние до проема и влетел внутрь... и оказался в сетях! Что-то тяжелое обрушилось на его затылок и он рухнул на колени, едва не напоровшись на собственный меч. Последнее что он увидел, это склонившиеся над ним фигуры великанов с змеиной кожей.
* * *
Чьи-то грубые как камень руки рывком подняли его с земли. Голова кружилась, но он устоял на ногах - не в первой его черепу было выдерживать крепкий удар. Открыв глаза, он увидел, что вместо браслета с Драконом, руки его сковывали кандалы, также как и руки стоявших рядом спутников. Нааг, стоявший рядом с ним, плашмя ударил его мечом по спине.
- Шевелитесь, твари! - зловеще прошипел змей, - благодаря вашей неслыханной наглости, вас желает видеть сам Владыка Кхешии.
Пока они шли к покоям Владыки, Рогга успел обратиться к Галааху:
- Это однорукий навел на нас своих?
Галаах пожал плечами:
- Скорее всего. Мне приходилось слышать, что они умеют общаться между собой мысленно на небольших расстояниях. Вообще-то размышлять по этому поводу мне было недосуг, поэтому когда случилась облава, я первым делом проломил ему череп.
Их привели в зал подавлявший своими циклопическими размерами. Своды его терялись во мраке. В нишах стен за ними наблюдали уродливые идолы неведомых богов или демонов. Сам воздух был наэлектризован от витавшей здесь зловещей эманации. Жуткая, ледяная тоска наполнила сердца плененных. Браслеты в виде драконов были сорваны с их рук(а вместо них надеты оковы) и теперь ничто не могло уберечь людей от противоестественных сил царивших здесь.
Процессия из четырех наагов и семерых пленников шла по зловещему залу, и путь их лежал к странному сооружению, украшенному костями и черепами людей и животных. Над ним возвышалась статуя по всем признакам являвшаяся изваянием Йига. Возле нее преклонилась фигура в просторной жреческой рясе.
- Рад видеть тебя, Сс'хаа, - свободно обратился к ней Утхара, - тебя то я и искал для разговора.
Существо в рясе поднялось с колен и обернулось.
- Жрец бога-жабы, - прошипел первосвященник, впрочем достаточно четко, - что понадобилось тебе здесь? Зачем ты убил стольких моих слуг? Неужели тебе мало того, что ты получил за убийство нашего эмиссара?
Утхара позволил себе улыбнуться, неотрывно глядя в змеиные глаза Сс'хаа.
- Я пришел за справедливостью. Твой слуга явился на землю моего повелителя и я был в своем праве отправив его на казнь. Теперь я требую, чтобы ты снял проклятие с царя Ментасеба и навсегда позабыл про Тарталан.
- Ты глупец, Утхара, - спокойно сказал первосвященник, - изменения уже коснулись твоего царя. Проклятие действует гораздо быстрее, чем ты думаешь. К следующему рассвету Ментасеб потеряет рассудок, и это необратимо. Ты мог бы убежать под защиту своего повелителя, но вместо этого сунулся прямо к нам в руки и теперь даже твой Тсатоггуа не спасет тебя.
- Тогда, прошу тебя, не утомляй меня своей болтовней, а делай с нами, то, что собирался. Только помни, что я заставлю тебя пожалеть об этом, раньше, чем ты можешь себе вообразить, рептилия.
- Не могу, не отказать тебе в твоей просьбе, - развел руками Сс'хаа и обратился к страже, - кладите колдуна на алтарь Владыки. От него стоит избавиться в первую очередь.
Нааги взяли Утхару под руки и направились к зловещему сооружению. Колдун как всегда, шел полный спокойствия и достоинства. Он сам взошел на алтарь и расположился на нем.
Сс'хаа казалось даже был сбит этим с толку, не говоря уже про гойдела и остальных присутствующих. Тем не менее, он вынул из-за пояса кривой жертвенный нож, удобно приспособленный для вскрытия грудных клеток, и подошел к алтарю. Подняв морду к верху, он вознес над жертвой свое орудие и замер погружаясь в ритуальный транс.
Рогга изо всех сил напрягал мышцы, борясь с металлом, сковывающим руки. В отличие от колдуна он не планировал добровольно отправиться на убой. Но результат оказался неутешительным - металл наагов по прочности превосходил все известные варвару сплавы. Очень скоро он понял, что единственным его шансом освободиться будет через увечье кисти одной из рук - раздробление сустава большого пальца... Противостоять наагам с одной рукой, да даже и с двумя - задача разумеется бесполезная. Но он и не собирался этого делать. Целью его было избавить Танит и Найлу от пыток на алтаре Йига, а затем принять смерть самому. Стиснув зубы, он уже начал поворачивать левую руку через браслет, когда Сс'хаа издав свистящий вздох нанес удар в грудь колдуна. Лезвие погрузилось в него до середины и жрец уже собирался повернуть клинок так, чтобы расширить рану, когда Утхара ударил его скованными руками в челюсть. Нааг рухнул с постамента. Каким-то невероятным образом(возможно благодаря наложенным на себя заклятиям) колдун продолжал жить. Кровь обильно хлынула из его горла. Двое стражей с мечами наголо рванулись к нему, но остановились при виде того, что появилось в окровавленной руке колдуна. Это был багровый кристал в форме жабы, до этого напугавший одного из наагов. Гримаса торжества исказила лицо Утхары, когда камень залитый его собственной кровью обрел болезненное, ядовитое свечение. Утхара проклокотал нечто, наверное обращаясь к своему чудовищному повелителю а затем приложил камень к ране, оставленной жреческим ножом.
Первосвященник попятился прочь от алтаря. Похоже, то что должно было последовать вслед за манипуляцией колдуна, было действительно чем-то ужасным. И это не заставило себя ждать.
Колдун, до того казалось находившийся на последнем издыхании, без малейших усилий поднялся на ноги. Движения его были уверенными и четкими. Он спрыгнул с алтаря и быстро прошагал к жрецу Йига. Зловещее свечение разливалось теперь по всему его телу, будто он стал его источником. Сс'хаа издал звук, который можно было бы посчитать воплем ужаса. Руки колдуна вцепились в него словно клещи и он превратился в безвольную куклу. Увидев это, охрана наагов бросилась прочь, позабыв про пленников.
С телом Утхары происходила некая жуткая метаморфоза. Казалось суставы его приобрели сверхчеловеческую, противоестественную гибкость. Тело буквально за мгновения преображалось в студенистую субстанцию, отсвечивающую багровыми бликами. К тому же оно начало расти, или даже разбухать словно сырое тесто. Ссхаа сделал вялую попытку освободиться, но руки колдуна к тому времени превратившиеся в жирные студенистые щупальца, моментально обвили его еще крепче. В ноздри варвара, островитянина и туземок ударила удушающая вонь застойного болота. Каждый понимал, что самое время бежать прочь, но кошмарная картина не давала отвести взгляд.
Утхара полностью потерял сходство с человеком. Теперь это было нечто бесформенное, желеобразное с наростом, некогда являвшимся головой колдуна, а теперь способном сойти за таковую лишь благодаря шевелящемуся провалу пасти и выкаченным жабьим глазам. В эту самую пасть оно медленно погружало извивающегося первосвященника.
Рогга наконец нашел в себе силы отвести взгляд и прикрикнул на обомлевших женщин: