Яхта замерла в полумиле от северного волнореза, постепенно растворяя свой абрис на темнеющем горизонте. Вернер щурился сквозь темные очки на закатное солнце, откинувшись на кормовой поручень катера, который только что сбросил скорость и по дуге заходил к пристани. Недельная командировка завершалась, последняя встреча - и, наконец-то в путь, домой. И сегодня уже не хотелось ни любоваться курортными прелестями города, ни рассматривать вычурные строения столетней постройки, ни слышать вечно-энергичные мелодии самбы и фламенко.
Отпечатав в памяти маршрут от пристани к ресторану Эль Корона, Вернер зашагал вверх по дороге, еще раз прокручивая в памяти страницы досье. Двадцать пять, родителей нет в живых, ассистент управляющего гостиницей, живет одна, окончила школу с отличием, университет, три языка, еще два на уровне разговорного, коэффициент интеллекта выше ста тридцати, и на фото выглядит очень неплохо.
Южная ночь сгустилась, как обычно, внезапно, и улицы засверкали рекламой. В баре ресторана было еще не людно, и Вернер примостился на углу стойки. В белых джинсах и сандалиях на босу ногу, футболке с невнятным изображением то ли Че Гевары, то ли Христа, он сидел, уткнувшись взглядом в бокал с виски, поверх которого удобно устроилась раскуренная сигара. Ресторан удобно расположился на перекрестке двух улочек, а огромные витрины во все стены и зеркала за спиной бармена давали замечательное преимущество тому, кто хотел видеть всех, отсортированных вертушкой угловой двери.
Очевидно, весьма популярное место начало снаружи обрастать жаждущей застолья и танцев публикой. Внутри же царил порядок и степенность. В глубине ресторана, невидимые из бара, начали разъезд сакс и ударник. Упорядоченное прибытие гостей, которых официанты встречали и рассаживали по залу, позволяло наблюдателю хорошо рассматривать гостей. До условленного времени появления контакта оставалось ждать недолго.
В Мар-дель-Плата, на южной тридцать восьмой широте, начало февраля было разгаром лета и отпускного сезона. Но понятие отпуска напрочь отсутствовало в жизни начальника отдела воспроизводства личного состава при духовной канцелярии четвертого рейха. Работа, да и только, составляла суть жизни ветерана спецслужбы, создавшего непростую схему глобальной вербовочной сети. А подобная поездка "в поле", на дно оперативной деятельности, и была неким суррогатным отпуском-отдыхом для Вернера да Коста. Он являл собою продукт новой идеологической парадигмы продолжателей дела фюрера, и в свои неполные тридцать четыре он носил то же звание, что и его легендарный дед - оберштурмбанфюрер Отто Скорцени.
Густые кольца сигарного дыма нанизывались на рассеянные мысли о недавней встрече с родителями в Мадриде, куда он прилетел на похороны бабушки. Очень привлекательная при жизни, о чем всегда напоминали сотни фотографий в доме, а также его собственные воспоминания из детства, бабушка передала часть своей натуры внуку, обойдя стороной сына. Вернер сожалел о том, что все его знания семейной истории ограничивались немногословными ответами отца. Генеалогия его предков была превосходным свидетельством трансформации идей столетней давности. Приверженность кристальной чистоте арийской расы, когда-то положенная в основу будущей тысячелетней империи, сегодня казалась то ли утопией, то ли бредом, если не задумываться о десятках миллионов людей, ставших "сопутствующими потерями".
Дед Отто считался любимчиком фюрера - "Mein lieber Otto". Абсолютный ариец умел вдохновляюще подавать планы диверсий и еще лучше отчитываться за них. А в среде многочисленных завистников вся его деятельность считалась блефом.
Отто притягивал женщин необъяснимым образом, при этом, что-либо делать специально ему не приходилось. Если бы это словечко существовало в то время, он, несомненно, был бы известен как плэйбой. По рассказам, даже в свои шестьдесят, после недолгого пребывания в больнице, он оставил там молоденькую медсестру с надеждой на потомство.
Что же касается бабушки Изабель, чья кровь по женской линии несла память испанских и португальских грандов, а также марокканских пиратов, она стала единственной женщиной Скорцени, которую ему пришлось завоевывать. Лед и пламень не смогли создать долговременного союза, но их страсть произвела на свет мальчика с родовой фамилией матери Да Коста, который воспитывался бабушкой и ее семьей, и познакомился с Отто уже будучи студентом. Рассеянные мысли о родственниках всегда оставляли налет грусти или состояния душевной неустроенности. Нельзя сказать, что полковник гордился своим происхождением или открещивался от деда, ему было все равно.
Кстати, о таком "отпуске" Вернер мечтал уже лет пять-шесть, если вообще в его положении можно было предаваться мечтам. Программа, зачатая им еще в дипломной работе и доведенная до совершенства в докторской диссертации, попала в поле зрения людей, которые в ней нуждались больше всех.... А затем ... жизнь понеслась в режиме ускоренной прокрутки, когда не только отпуск, но и редкие выходные даже не мерещились, не говоря о личной жизни, тем более, о семье.
Стрелка подходила к допустимой пятиминутной черте опоздания, когда в зеркале он заметил некое оживление в очереди снаружи. Высокая блондинка в модной широкополой шляпе неожиданно и совершенно непонятным образом возникла в центре фойе прямо под перекрестным огнем любопытствующих взглядов бесцеремонных заседателей бара. Вернер оттолкнулся от стойки и, совершив пол-оборота на своем стуле, в упор уставился на молодую женщину, лицо которой оставалось в тени. С этого момента ему очень захотелось, чтобы она была его визави. Такая же прозрачная мысль читалась на лицах всех его соседей.
Вернер надел пиджак, рассчитался с барменом и показал карточку с номером столика администратору, который только что проводил блондинку в полумрак ресторана.
Столик, заказанный агентом, соответствовал классическим правилам тайных встреч - в неосвещенном углу, у портьеры служебного выхода.
- Мадам! Месье! Приятного вечера, - администратор оставил буклет с меню на белой скатерти, зажег свечу и откланялся.
- Фройлен Кэтрин? С вашего позволения, позвольте составить компанию, - по-немецки произнес полковник, усаживаясь напротив женщины.
- И что, есть какие-то варианты? - после долгой паузы холодно ответила она по-испански, не глядя на Вернера, и продолжая изучать меню.
- Выбор есть всегда, и особенно в таком приличном месте как Эль Корона, - он попытался шуткой наладить ускользающий контакт, но пока безуспешно. - Что предпочитаете? Шампанское, а может быть Мальбек или Торронтес? - ему пришлось перейти на испанский.
- А что, вы не знаете моих предпочтений? - весьма язвительно ответила собеседница. - Выбор? Меня спросили, хочу ли я этого интервью? Интересно мне вообще менять работу или я совершенно счастлива своим бытием? Ваш человек так разговаривал, что казалось, вы обо мне знаете больше, чем я сама. - Кэтрин закончила тираду и с вызовом подняла подбородок.
Теперь наступила очередь Вернера тянуть многозначительную паузу, при этом у него впервые появилась возможность рассмотреть лицо девушки. Ему стало казаться, что он знаком с Катериной много лет и ждал этой встречи всегда, зная, что будет потом.
- Катюша, - произнес Вернер, старательно пытаясь придать звучанию имени русский оттенок, - пожалуйста, не сердитесь ...
- Что?! Вы знаете и это? Кто вы? Что вам от меня надо? - язвительный тон перешел в откровенный испуг и шепот. Вернер ругнул себя за перебор. Он снял темные очки и попытался исправить свою ошибку, глядя ей в глаза, пока она немного успокоилась.
- Извините, Кэтрин. Давайте я вам все расскажу, а вы решите после этого, хотите ли со мной говорить. Договорились? - она молча кивнула, - Меня зовут Вернер да Коста. Военное звание - полковник, гражданская должность - начальник отдела кадров.
На первой встрече он никогда не вдавался в подробности своей деятельности. Подошел официант и спросил, что гости желают заказать. Не повторяя вопроса о предпочтениях, о которых он и впрямь знал из досье, Вернер попросил принести белое вино и дать им время на изучение меню.
- Позвольте мне называть вас Катей, в память о бабушке, хорошо? ... Если я стану рассказывать известную вам историю, дайте знать. - Она вновь кивнула.
- Сначала обо мне и почему я вас искал. Я работаю в организации, основной задачей которой является рафинирование генофонда человечества с целью сохранения вида и экспансии в космическое пространство ввиду неотвратимой угрозы существованию планеты Земля.
Вернер понимал, что его слова будут весьма шокирующими для Кэт, но такой реакции он не предвидел, особенно после ее испуга.
- С ума сойти! - она рассмеялась, как ребенок, неожиданно получивший еще одну игрушку к своей любимой коллекции, - Вот уж не ждала такого фантастического поворота! Я знаю практически все идеи в моем любимом жанре, в печатном или экранном исполнении, но то, что вы озвучили! Это супер!
- Ну что ж, потеплело, и не все страшно, как казалось пять минут назад, - улыбнулся он.
- Вы об угрозе гибели человечества - это в наше время или после нас? - уже всерьез спросила Кэт.
- Помните, что в разных культурах на планете есть нечто общее - предсказания конца света, который может наступить в наше время? Нам передали сведения из достоверных источников, подтверждающие эти гипотезы. Есть расчеты с точностью плюс-минус десять лет. Мы живем в минусовой зоне. Катя, я временно эту тему оставлю и хочу поговорить о вас. Расскажите немного о своей научной работе.
- А что я могу добавить, если вы знаете даже, как меня бабушка в детстве называла? - Она отреагировала уже без агрессии и с какой-то нотой доверительности.
- Ваша магистерская диссертация "Тезаурус языковой личности как модельное представление категориальных структур коллективной картины мира на примере тестов интеллекта". Но ведь вы начали не с этого, верно?
- Да, все начиналось совсем просто, в средней школе. Мы проходили тесты на айкью и, естественно, общие результаты нам не показали, каждый знал только свой. А я хотела сравнить эти результаты с таблицами, которые составила для нашего класса. Это была сначала игра в слова, помните, когда человечка подвешивают, сначала рисуют виселицу, потом ручки-ножки, и так далее. А затем уже все вылилось в соревнование, кто знает слов больше. Ну, и стала задумываться. Что такое словарный запас, как человек разумный соотносится с человеком счастливым? Как этот счастливый сможет воздействовать на будущее пост-технократическое общество?
- Скучаете по школьным друзьям?
- Не задумывалась, скорее нет, чем да ... Короче, моя статистика нуждалась в каком-то осмыслении. Для чего-то же я пытала своих одноклассников? - улыбнулась Катя. Вернер поддержал, утвердительно хмыкнув.
- После тестов набралась смелости и напросилась на прием к директору школы. Ничего никому не говорила, никто не знал. И директору дала подписку о конфиденциальности. Хорошая была женщина, поняла и одобрила, а могла же и не разрешить.
Они улыбнулись друг другу. Видимо такие воспоминания окончательно растопили Катину настороженность, и Вернеру явилась девушка, с которой он бы хотел говорить долго и обо всем.
- Ну и что дало сравнение ваших таблиц и тестов?
- А дало такой интересный результат, что по рекомендации директрисы нашей меня пригласили в университет Кордовы на специальность лингвистика. И даже была стипендиатом все годы обучения. Было интересно ... Однажды мне попался рассказ русского писателя Михаила Пришвина. Была там такая интересная фраза, попробую, вроде не забыла, - Катя сосредоточилась взглядом на своих пальцах, которыми оглаживала края тарелки, - ... где-то, на невидимом небе всего человечества, бродят скопленные ... веками великие мысли, бросают тени, как облака, и по этим теням особенно чуткие люди догадываются и понимают самые мысли ...
Вернер с удовольствием наблюдал и слушал, а Катерина продолжала рассказывать.
- Это стало отправным пунктом моих размышлений о воздействиях мыслительной энергии на материальную, а дальше уже содержание прочитанных книг перешло в собственные мысли и фантастические идеи. Вам не скучно? - прервала она себя и подняла глаза на полковника.
- Нет-нет, что вы, Катя! Пожалуйста, продолжайте.
- К этому моему времени осмысления уже существовала теория ноогенеза, и концептуально все было разложено по полочкам. И критическая масса познания мира отдельными индивидами, и кумулятивный эффект научного уровня цивилизации, как суммы всех знаний каждого. Здесь оказалось, что мои школьные параллели между уровнем интеллекта человека и его копилкой словарного запаса встроились в общую картину, без противоречий, и даже с некоторой пользой. Удалось провести эксперименты на выборке около трех тысяч студентов, которые показали явную корреляцию между айкью, словарным запасом и активной составляющей излучаемой индивидом энергии, той самой, что проявляется в виде телекинеза. Особым фактором явился признак взаимности, нечто сродни хорошо известному правилу поведения - не сделай другому того, чего не хочешь себе ...
- Так что случилось с диссертацией, почему такое название?
- Извините, Вернер, я закурю, немного не по себе ... По порядку. Основная специальность в универе - лингвистика, с уклоном в семантику и лингвокультурологию. Потом познакомилась с будущими врачами и взяла курс нейрофизиологии и прикладной психолингвистики сверх программы. Как я уже сказала, в экспериментах исследовалась взаимосвязь результатов тестов айкью и объемов словарных запасов испытуемых.
- Это на стыке психосемантики и лингвокультурологии? А на стыках не все гладко бывает, - кивнул Вернер. Кэтрин про себя отметила понятливость собеседника и продолжила.
- Мне "прозрачно намекнули", что это нелингвистическая ересь с расистским душком, которую диссовет никогда не допустит к защите, ни в нашей Кордове, ни в Испанской. Руководитель пыталась в штатах найти крышу - отказали. В России им было все равно, потому что тесты айкью они вообще не считают за научно обоснованные, а поскольку писать и защищаться надо было бы только в Москве, на русском языке и за большие деньги, так что ... Увы, проще было немного изменить теорию и "притушить" мою гипотезу, чтобы не бросалась в глаза рецензентам. Сместить акценты с личности на картину мира, поглубже запрятать идею об изначальном неравенстве, забыть про побочный эффект с телекинезом, ну вы меня понимаете, политкорректность и все такое. Рецензентами были два молодых доктора, один по теории речевых актов, другой по текстологии, так что фактически они глубоко не копались в моих построениях. А копаться было куда ... Вот и все, а теперь составляю отчеты для управляющего, пишу ему речи, в общем, ерунда какая-то.
- И не видно развития темы, так ведь? ... Хотите, предложу вам неожиданный поворот? Что такое генная инженерия, наверняка знаете. И что такое искусственный интеллект - тоже. Беру сразу быка за рога, - усмехнулся Вернер, - и вот цель: создание нового гена с условным названием, Геном-Тезаурус!
Это надо было видеть! Бледное лицо Кэтрин засветилось румянцем на щеках, глаза расширились и заиграли искорками азарта.
- Это и есть ваше предложение?! А можно начать завтра? - Кэтрин пригасила сигарету.
- Можно, - рассмеялся Вернер, - вот только не успеем туда добраться, все оформить, в общем, прием на работу требует времени и усилий с обеих сторон. Но я все сокращу, потому что был готов к вашему согласию, а ваш энтузиазм просто потрясает.
- Вернер, а в вашем ... институте, или в лаборатории носят военную форму?
- Не обязательно. Гражданские специалисты одеваются, как хотят, чтобы работать с комфортом, лишь бы своим видом не мешать другим. Так что ... шляпа у вас очень милая, но там будет не к месту. - Оба расхохотались, живо представив картинку.
- Катя, на самом деле, вам же надо уволиться, собрать вещи, рассчитаться с квартирой, ну, короче, подготовиться к переезду. И мы же не можем на словах заключить с вами контракт. Я вот сейчас тут поставлю сегодняшнее число ... - Вернер извлек телефон, внес в нужные места договора цифры, - ... и отправляю вам на почту, учтите, там по-немецки.
- Ага, вижу, - она уже проверяла свои входящие, - сейчас я быстренько прочитаю ... Кэтрин Ширмахер, старший научный сотрудник лаборатории ... Зарплата ... Ого-о! Не ожидала! ... Переезд к месту работы, проживание, питание - за счет заведения. Адрес института ... Она прочла раз, другой, затем стала читать вслух: - Антарктида, Земля Королевы Мод, Новая Швабия, полярная станция Ноймайер. Срок действия контракта - бессрочно.
В этом месте Кэтрин затихла и стала молча перечитывать, потом еще раз. Она подняла растерянное лицо и смотрела на полковника с недоверием, испугом и, вообще, от радости и горения пять минут назад не осталось ни следа.
- Это не шутка? - тихо спросила она.
Вернер был готов и к такой реакции. Совершенно по-человечески и понятно. Теперь уж надо постараться и завершить последнюю стадию убеждения в пользу конторы. Цинично, но что поделать, такая работа. А Катюша ему нравилась все больше, и он чувствовал заинтересованность в ней уже не только как начальник отдела кадров.
- Я вам сейчас расскажу, что мне известно о вашей семье. После начала второй мировой войны, когда блицкриг не удался, было решено начать онемечивание славянского населения. Для этого повсеместно стали собирать в группы незамужних молодых женщин и отправлять эшелонами в Германию на работу с целью дальнейшей ассимиляции. На оккупированных фашистами территориях Европы с сорок второго года начала действовать программа Лебенсборн. Это было еще одно направление по созданию славяно-арийской популяции третьего рейха. Белокурых, голубоглазых девочек перевозили в детские дома-распределители, откуда они попадали в семьи. Так тринадцатилетняя девочка Катя оказалась в Дюссельдорфе, в бездетной семье Ширмахеров. На ее счастье, они оказались порядочными и добросердечными людьми. В магазинчике и в доме хозяина она научилась языку, ведению хозяйства, училась в воскресной школе. После войны вернулся домой брат хозяина, Ричард, бывший пилотом люфтваффе. Через два года Катя и Ричард поженились, а в пятьдесят втором у них родилась Эмма, а еще через семь лет сын Генрих. Репатриации на родину Екатерина Павловна избежала, потому что они жили в зоне союзных войск. Бабушка Катя, которая вас звала Катюшей, была родом из Барнаула, что на Алтае. Летом сорок первого года Катя была на каникулах у родных в Псковской области, где ее и застала война. Таким образом, вы, Кэтрин, она же Катерина Генриховна, - Вернер вновь постарался складно произнести имя-отчество по-русски, а затем торжественно закончил фразу, - вы являетесь внучкой человека, который третьего февраля тысяча девятьсот тридцать девятого года открыл одну из самых загадочных территорий в Антарктиде. Она называется его именем - Оазис Ширмахера! А сегодня, в годовщину знаменитого полета Ричарда, я имею честь пригласить вас на работу в это удивительнейшее место. Но есть еще одна интересная цепочка событий, которая через ваших предков связывает вас, Катя, с завтрашним днем цивилизации. - Вернер остановился, чтобы передохнуть. Он не ожидал от себя такого высокого стиля изложения, поэтому с удовольствием отнес этот факт на счет обаяния и привлекательности субъекта его внимания.
- Давайте пригубим хорошего вина. За внучку Ричарда!
- Интересно, и чем же это я связана с будущим человечества? - улыбнулась Кэтрин.
Вернер внимательно и с незаметным на его непроницаемом лице волнением следил за Катей. Неожиданно для него самого, беспокойство его носило теперь уже двоякий характер. Если до встречи перед ним стояла чисто административная задача вербовки очередного кандидата для серьезной научной работы, то через полтора часа общения он, наконец, сумел признаться себе, что это подарок судьбы. И как бы чудовищно это ни выглядело в глазах его коллег и даже самого рейхсканцлера, Вернер уже решил, что если Катерина откажется от работы, он выходит в отставку и перебирается в Аргентину. Без этой замечательной девушки он уже не мог продолжить ни карьеру, ни просто жизнь. Решительности и куража ему было не занимать, вспомним дедушку Отто.
- Не чем, а кем - катарами, - после небольшой паузы ответил Вернер, вновь принявшись за свою погасшую было сигару. Он явно наслаждался реакцией девушки.
- Кем? Катарами? Впервые слышу. Катар - знаю, государство на полуострове рядом с Саудовской Аравией. Катарсис знаю, что такое - духовное, нравственное очищение, просветление в процессе сопереживания и сострадания. Я связана с катарами?
- Хм, в этом что-то есть - катарсис. Катар мне кажется однокоренным словом с катарсисом, а возможно и хазары свое имя получили как переиначенное от того же. В латыни, на исходном, катарами называли чистых христиан, во всяком случае, они себя так назвали. За свои "еретические" традиции и философию были истреблены католической инквизицией в середине тринадцатого столетия. Еще они считались продолжателями дела тамплиеров по сохранению сакральных ценностей - Чаши Грааля и копья Лонгина, а также чего-то связанного с Марией Магдалиной.
- Давайте меня еще скрестим с кодом Да Винчи, я тогда судиться буду с господином Брауном, - рассмеялась Катерина. - Ну, вы, однако, накидали десять бочек арестантов, - она качала головой и озорно глядела на Вернера.
- Шутки - шутками, а на самом деле, то, что я вам собирался рассказать о вашей маме, странным образом связано и с этими господами, и с катарами.
Этот переход стер улыбку с Катиного лица. Разговоры о давно погибших родителях, которых она практически не помнила, всегда вызывали и печаль, и жадное желание узнать что-то упущенное из своего детства. Бабушка Катя, видимо очень гордилась тем, что ее сын был женат на очень знатной и красивой француженке. При каждом упоминании невестки бабушка сияла, и глаза ее лучились, будто не только сын, а и она сама была влюблена в красавицу.
- Ты моя такая шарман, вся в маму - часто повторяла она внучке. К сожалению, бабуля не успела многого рассказать, а тетя Эмма просто не знала.
- Видите, я становлюсь гидом-генеалогом вашей семьи. - Вернер попробовал прогнать грусть, но с первого захода у него не получилось. - Знаете, откуда родом ваша матушка?
- Из Франции.
- А точнее, из провинции Лангедок, бывшей центром продвинутой культурной жизни Европы в тринадцатом столетии. А еще точнее - из местечка с названием Ренн-ле-Шато. Маленький городок с древней историей. Стоит он у подножия горы Монсегюр, на вершине которой располагался последний оплот катар - крепость, уничтоженная по указу Ватикана. В архивах инквизиции сохранились протоколы допросов еретиков с указанием их имен, места рождения и рода занятий. Этих несчастных пытали, а потом сожгли в назидание правильным христианам через десять месяцев осады, когда крепость пала. И вот, оказалось, что ваша матушка происходит из одной из катарских фамилий. Некто Жизель из деревни Ренн-де-Шато стала второй женой последнего из Меровингов - короля Дагоберта II во второй половине седьмого века. Их венчали в церкви Марии Магдалины в той деревушке. Церковь разрушили во время истребления катар, а на этом же месте священник Беранже Соньер через тысячу двести двадцать лет восстановил часовню Магдала. Несмотря на то, что со смертью Дагоберта закончилась родовая линия Меровингов, дохристианская религия и ее приверженцы передали заповеди в наше время. У Жизели была дочь, которая после убийства отца была отдана в крестьянскую семью. Приемные родители были неприметными, но верными катарами. От дочери к ее детям и далее через века протянулась ниточка, которая связала вас, Кэтрин, со многими замечательными событиями современной истории.
- Как вы смогли все это узнать, Вернер? Это же какие расследования надо было провести, уму непостижимо.
- Мы заботимся о нужных людях, а вы - как раз одна из них.
Катя всматривалась в дисплей телефона, будто пыталась понять, что ее ждет. Несколько раз глянула на Вернера, который прятался за клубами дыма.
- Боже мой! Что делать? - видимо по-русски, тихонько прошептала она и продолжила перечитывать контракт.
- Вы откуда знаете русский язык, ведь ни в школе, ни в университете не изучали?
- Скорее всего, от бабушки Екатерины. Она мне и сказки рассказывала перед сном, и читать учила.
Катерина отложила телефон и взяла бокал с вином. Вернер понял, что наступает момент истины. Он отложил сигару и поднял свой бокал.
- Как я понимаю, в средствах вы не ограничены, а ваши геноизыски продвинуты так далеко, что любая бредовая идея может быть осуществлена в два счета, задумал - сделал. Зачем нужна я, какой-то безвестный лингвист из провинциальной Мар-дель-Плата?
- Безвестный? Это смотря в каких местах, - весело отреагировал Вернер.
Чтобы запустить устойчивый и повторяемый результат, нужна четкая постановка задачи с описанием алгоритма доступа ко встроенной базе данных. Естественно, что мы проводили эксперименты лишь с материалом источников IQ130 и выше. Но вот фактора, который вы изволили сформулировать и сделать тезисом диссертации, не предусмотрел никто.
- И что, ваши биотехнологи сами ни разу не попробовали применить? Ведь моя тема не засекреченная, в публичном домене лежит.
- А кто же лучше исследователя и автора сможет нам помочь? Да, и честно говоря, я очень хотел вас увидеть, когда ознакомился с биографией, это раз. И во вторых ... Нет, - прервал себя Вернер, об этом потом, когда осмотритесь, поймете большую картину. Ну как, пьем за начало новой жизни? За вас, Катюша!
* * *
Первые недели на станции казались Кате неким кошмаром и фантасмагорией вперемешку с райским блаженством, уютом и полнейшим отсутствием каких либо забот обустройства и вхождения в новую жизнь. Как иногда шутили на большой земле, будущее уже здесь! Она ловила себя на мысли, что формальный срок контракта, как бессрочный, на самом деле и означал - навсегда, во всяком случае, ей так хотелось. Хотя начальник отдела кадров представил новую полярницу руководителю проекта на второй день после прилета, Катя неотрывно ощущала себя в поле внимания Вернера. Девушке это было приятно, и она с благодарностью согласилась считать его старшим братом, покровителем и защитником.
В уютном маленьком отсеке на втором этаже все было продумано для полноценной жизни и работы в суровой среде. Здесь располагалось Катино рабочее место с терминалами связи с лабораторией, конференц-залом, монитор просмотра внешних и внутренних новостей, раздвижная дверь позади стола вела в спальник. Со стены, с черно-белой фотографии на нее смотрел веселый летчик в шлеме, дедушка Ричард - личный подарок Вернера к новоселью, а за стеной снаружи светило незаходящее арктическим летом солнце.
Фантастика наступила в тот день, когда Вернер однажды вечером позвонил по интеркому и сказал, что утром их ждут в лаборатории, где Катерина увидит работу биоинженеров, и предупредил, что верхняя теплая одежда не нужна. Спустившись на первый этаж к центру станции, она прошла через помещение столовой и остановились у служебного выхода, где уже собралась довольно приличная толпа народу, человек пятнадцать или даже больше. Полярниками компанию назвать было трудно, поскольку одеты все были, скажем, не по-зимнему. Через несколько минут раздался обычный, мелодичный звук подходящего лифта. Когда открылись двери, Вернер почему-то взял Катю за руку, ввел в кабину лифта и, не отпуская ее, взглядом предложил следить за каким-то числом на полу у проема двери. Черно-зеркальный свод шарообразной кабины оставался темным, и лишь круговой периметр поверхности пола был подсвечен. Дверь в столовую закрылась, затем почти беззвучно сошлись лепестки дверной диафрагмы кабины. Едва покачиваясь, пол начал уходить, и казалось, что это движение превращалось в свободное падение, а на дисплее под ногами в совершенном беспорядке стали оживать цифры. Секунд через пять Катя стала различать закономерность в мелькании, первая цифра из нуля превратилась в единицу, затем в двойку, в тройку, остальные прочесть было невозможно, зато на последнем месте стояла буква "м". Через две или три минуты под ногами вновь появилась опора, смена цифр замедлилась и они замерли, показывая "3455м".
- Willkommen im Neu Berlin! - раздалось с потолка кабины. Диафрагма двери раскрылась, Катя с Вернером вышли в вестибюль, по эскалатору поднялись вверх и оказались перед распахнутыми на широкую улицу дверьми. Он не отпускал руки девушки и с интересом наблюдал за ее реакцией. Оставив позади греческий шестиколонный портик, они ступили на брусчатую поверхность. Катерина как завороженная, стояла в тени дерева, медленно оглядываясь вокруг, будто впитывала сюрреальность картины. В обе стороны, как по обычному пешеходному бульвару, медленно или быстро, по одному, парами или группами шли люди, одетые по-летнему. Кто-то читал на ходу, слушал и говорил ... Указатель на стене дома сообщал: Unter den Linden. Она стояла в немом восторге, крепко сжимая руку Вернера. В центре Берлина, на глубине трех с половиной километров! Катерина вспомнила прошлогодний отпуск в Лас-Вегасе, где она была поражена интерьерами отелей, имитирующими Париж и Венецию.
- Ты бывала в том Берлине летом? - спросил Вернер.
- Как-то на каникулах, кажется, в седьмом классе.
- Узнаешь что-то похожее?
- Да-а! На той стороне оперный театр, а вот памятник Фридриху! За ним дальше, на той стороне ... Это университет, точно?
- Университет Гумбольдта. Давай пройдем к середине улицы, встанем позади Фридриха, оттуда лучше видно арку. Смотри сквозь деревья, там вдали.
- Ой, вижу! Бранденбургские ворота, сколько тут, километр или меньше. Они настоящие? А дома, университет, театр?
- Сейчас расскажу, только пройдем на восток метров сто, увидишь еще одну достопримечательность. Фасады большинства домов это копии построек на Берлинской липовой аллее перед началом войны. Ты уже догадалась, что мы спустились довольно глубоко, прошли и ледовое покрытие и базальт. Когда твой дед столбил вымпелами территорию будущей Новой Швабии, моряки обнаружили подводные каньоны, ведущие в сторону материка. Эти входы были настолько велики, что подводные лодки на малой скорости проходили несколько километров вглубь и попадали во внутренние подземные озера. Каверны соединены между собой протоками или проемами. Я знаю, что за эти годы освоены пять пещер с озерами и одиннадцать сухих.
- Значит эти всплывавшие время от времени байки про нацистскую антарктическую базу, про полую землю были не на пустом месте?
- Конечно, за почти семьдесят лет освоения, как ты думаешь, сколько людей здесь побывало? Сейчас постоянных жителей в Новом Берлине только тысяч двенадцать. А сколько в остальных колониях? А те, кто отработал и не захотел оставаться навсегда? Не за каждого можно поручиться, что будет хранить тайну, но подписку обязаны дать все.
- Да-а-а, когда вернусь наверх, то есть на большую землю, обязательно напишу книгу, - поддела Вернера Катя и рассмеялась, - шучу-у-у! ... Так эти люди, что мы видим на улице, живут здесь всегда, то есть родились ... ?
- Большинство, да ... Вот мы и пришли, смотри, это Берлинский ....
- ... кафедральный собор! Как настоящий!
- Он и есть настоящий, полная копия, и даже действующий. Большинство всех фасадов сделаны по чертежам столетней давности. За фасадами вдоль улицы скрыты современные здания с нормальными сегодняшними интерьерами и удобствами. А вот несколько отдельно-стоящих зданий построены как копии-близнецы, опять же внешне. Это собор, рейхстаг, караульный форпост Нойе-Вахе, куда приходит лифт сверху, со станции. Ну и конечно, арка ворот - полная копия.
- И что там за фасадами, люди живут?
- Работают. А живут в домах по обе стороны от бульвара. У нас тут и Новая Шпрее течет, теплая вода круглый год. Во-о-н, позади собора река загибается на север, потом поворачивает на запад, достигает рейхстага и парка Тиргартен, а затем ныряет в скалы.
По обе стороны главной улицы Нового Берлина тянулись здания. Высоко вверху по поверхности светло-синего свода медленно проплывали фото облака. Слабый ветерок вдоль бульвара тянул в сторону Бранденбургских ворот, пошевеливая листьями лип и закрылками ярких зонтиков уличных кафе.
- Сказочный город, если бы оно все еще было малюсеньким, да на поверхности стола ... А здесь, внизу! Антарктика! Вернер, я не сплю? - Он смотрел и улыбался, будто все, что показывал и рассказывал, было творением его рук. С некоторой натяжкой - да, его руками было сделано немало. Он приложил свои усилия, если не к строительству Нового Берлина, то к формированию Ново-Берлинской академии наук, созданию лабораторий и, возможно, спасению нынешнего человечества.
Первая ознакомительная экскурсия с городом завершилась кофепитием неподалеку от входа в университет, куда они направлялись в лабораторию. Вернер так спланировал время, чтобы немного побыть в роли гида, что, несомненно, было приятно им обоим.
- Катюша, вот глянь на свой бэджик. Это универсальный ключ не только для прохода сквозь нужные двери, но и расчетная карточка за все покупки в городе. Когда время выдастся, поброди по соседним улицам. Кстати, есть и общественный транспорт, похоже на метро. Берлинская кольцевая проходит параллельно бульвару с обеих сторон, огибает парк и собор, такая длинная буква "о". Учти, это одноколейная дорога, с интервалом в полчаса поезд идет в обратном направлении.
- А есть транспорт между колониями?
- Конечно, есть, но это не для праздных путешествий. Переезды между колониями контролируются службой безопасности. Если потом потребуется, я тебе подробно расскажу.
- Так что, люди, которых мы видим вокруг ... они никуда из города не могут выбраться? Или наверх, на станцию?
- Ты затронула самое уязвимое место в организации общества Новой Швабии. Если ты помнишь, Германия закончила войну поражением, подверглась денацификации, а нацизм и все с ним связанное было предано анафеме и не могло оставаться живым. Что было бы, если б слухи о существовании этих поселений сбежавших нацистов, слухи о последнем оплоте фюрера подтвердились? Поселенцы жили бы как на пороховой бочке под прицелом всего мира. Извини, что приходится, как на лекции о международном положении выступать, - расстроенно сказал Вернер.
- Простите, Вернер, за бестактность, не хотела эту тему затрагивать. Вижу, что вам не по себе. Вы родились в Новой Швабии, и жили здесь всю жизнь? А семья - из первых поселенцев?
Вернер с грустью глянул на собеседницу.
- Нет, Катюша, я не местный, а пришлый, как и ты. Но есть особенность. Давай мы об этом поговорим позже, нам пора в лабораторию.
Они вернулись на бульвар, прошли мимо университета и свернули в переулок, продолжая разговор. Здесь Катерина поняла, что означает симбиоз ретрофасадов главной улицы с современностью. Воздушная архитектура, прозрачность стекла, никаких излишеств, даже стало жаль, что сказка осталась позади.
- И вот так весь город устроен?
- Да, очень рационально, используется каждый кубометр пространства. Главная улица скопирована из прошлого, чтобы дети не забывали, откуда предки пришли.
Выйдя на задворки университета, за углом справа они обнаружили вход в стеклянную громаду здания. Катерина воспользовалась своим пропуском, все сработало как надо.
- Видишь, тебя уже здесь знают, - пошутил полковник. - О, вот глянь, видела метропоезд? - Вернер кивнул вослед мелькнувшему за стеклянной стеной призраку. - Там впереди остановка, Гумбольдт. Метропоезд устроен почти как лифт, лишь горизонтальный
- Кстати, а почему лифт идет от станции вниз, а в Нойе-Вахе мы из лифта выходим и поднимаемся вверх на улицу?
- А потому, моя любознательная курсантка, что ствол лифтовой шахты имеет круговое сечение на всем протяжении, а траектория проходки ствола не является вертикальной линией. Она похожа в данном случае на половинку гиперболы. Спускаемся по наклонной, а на последнем этапе переходим в горизонтальное движение. Заметила, что кабина - шар, а круговой пол плавает и остается всегда горизонтальным, чтобы тебя не укачало?
- Так тросами же не управиться таким лифтом.
- Точно! В кабине-гироскопе используется антигравитационный движок, а в шахте электромагнитные кольца. Шарик скользит туда-сюда как по маслу!
- Ой, слово услышала редкое - антигравитационный. Это как в невесомости или на луне? Новое изобретение?
- Смотря для кого. Мы пришли, на обратном пути я продолжу, только напомни. Глянь, на фасаде девиз Ново-Берлинской академии наук - Nicht alle Gute kommt von oben, что означает - не все хорошее идет сверху. Позаимствован у бесследно исчезнувшего общества Врил.
Через три часа Вернер, как договорились заранее, стоял на ближайшей остановке метропоезда. Он успел сделать всего лишь несколько затяжек, когда увидел приближающуюся чуть не бегом Кэт. На девушке не было лица, оно выражало крайнюю степень несчастья своей растерянностью. Полковник мог догадываться, чем так расстроена Катя, это ему напомнило его состояние в день открытия лаборатории генной инженерии.
- Вернер, мне тут нечего делать, это все выше моего разумения! Зачем я поддалась уговорам? Простите, но мне придется уехать, - угрюмо закончила она, - здесь так здорово, но я тут совершенно лишняя.
- Во-первых, как сказал Эйнштейн, воображение важнее знания. А во-вторых, знаешь, зачем начальники отдела кадров носят носовые платки в карманах? - он достал платочек и стал аккуратно вытирать Катино лицо. Во-о-т, так, возьми сама ... у меня тут сигара горячая ... Три года назад, я еще не был начальником, а просто рекрутировал всю эту группу биологов, нашел лучших из лучших. Заказывали по их спецификациям самое передовое оборудование на планете. А все ведь непросто было, и наём ребят, и грузы из разных стран через третьи руки, никому же не ведомо, что мы тут делаем. А грузовые субмарины, которых никто не должен видеть. И вот, торжественный день, при стечении всего высшего руководства четвертого рейха, ветеранов академии Ананербе и, вообще, всех, кто про это мероприятие знал, мне надо выступать с докладом на тему, тра-та-та. Естественно, что сам написать на эту тему я не мог, и не пытался. Попросил Алекса, который тебя сегодня там мучил, написать для меня соответствующий текст. Из-за крайне сурового графика я не сумел просмотреть заранее то, что мне надо было читать. Выхожу на трибуну, поздравляю всех с таким выдающимся событием, а затем начинаю читать. Вот тут-то и началось! Вот эту фразочку я потом неделю зазубривал себе в наказание, чтоб не заниматься не своим делом. Прислушайся: наиболее изученным видом эпигенетической регуляции является метилирование ДНК с помощью белков ДНК-метилтрансфераз, что приводит к временной, зависящей от условий жизни организма инактивации метилированного гена. Знакомо, слышала сегодня похожее?
- Тебя зачем сюда наняли? Геномы выводить, или лексикографию в них внедрять? Вот и думай о своем и не парься с генетикой. Там и своих вундеркиндов хватает.
- А зачем вы меня в лабораторию-то подкинули сегодня, - пыталась защищаться девушка.
- Чтобы знала, во что въехала. - Уже не сдерживая веселья, ответил Вернер.
Зашелестел и затих рядом с ними метропоезд. Двери за ними закрылись. Наставник предложил сидеть с правой стороны по ходу движения, чтобы увидеть Шпрее, Тиргартен, рейхстаг и собор. По внутреннему времени станции Ноймайер было около шести вечера. Катерина уже знала и привыкла тому, что в Новой Швабии придерживались часового пояса Германии. Здесь, внизу, она заметила, что утром свод пещеры был залит сильным светом, как на восходе настоящего солнца. И сейчас, при движении поезда с запада на восток, было видно, что облака в районе парка подсвечены закатным, оранжевым сиянием, а на фоне синеющего свода над собором темнели и становились серыми. Вернер не прерывал созерцания окружающей картины.
- Колеса не стучат, - улыбнулась Катя, - антигравитация мешает?
- Новое знание, говоришь? Смотря для кого. Этому знанию на земле многие тысячи лет. Но вот же забыли напрочь. А сто лет назад нам напомнили, что давным-давно жили-были шумеры, которые пользовались и антигравитацией, и лучами похлеще лазерных, и время-пространство в улитку сворачивали. - Полу-шутовским тоном и лексиконом Вернер пытался сбить накал любопытства собеседницы. Но не тут-то было.
- Уважаемый лектор, шумерские дела мне хорошо известны, специально читала все, что можно ... А кто напомнил, если не секрет, об утерянном знании, и кому? - Катя очень серьезно посмотрела Вернеру в глаза. - Только без шуток.
- Альдебаранцы нашептали Марии Оршич, - тихо произнес тот, - а она попросила подругу перевести, как оказалось, с шумерского на немецкий.
- Ну я же просила, Вернер, - с видимой досадой и нетерпением, продолжила Катя. - Что за ... баранцы? Кто эти женщины?
Вернер расхохотался и от Катиной сердитости, и от того, что она настолько серьезно все воспринимала. Ему зачем-то нравилось ее поддразнивать. Отсмеявшись вволю, он стал отвечать.
- В двадцатые годы прошлого века, после поражения Германии в первой мировой войне, национальный дух надо было поднимать любыми способами. Одним из них стало повальное увлечение оккультными эзотерическими знаниями. Стали модными учения Рериха и Блаватской. Появилось тайное сообщество Туле, затем Ложа света, ставшая в конце концов Всегерманским обществом метафизики Врил. Оно состояло по большей части из женщин, которые считали свои длинные волосы антеннами для связи с иными мирами. Руководитель Туле, Мария Оршич, якобы получила послание в виде картинок и текстов от ариев, инопланетян в созвездии Альдебаран, с указанием, как построить межпланетный корабль для перелета от солнечной системы к Альдебарану и обратно. Послание получила, но смысла не понимала. Привлекла подругу Сигрун из Врил, и та все изложила на чистейшем немецком языке. И рисунки с названиями агрегатов сделала, и теорию какую-никакую. Бери и строй. Чуть ли не вечный двигатель. Ну что, еще рассказывать, или хватит тебе сказок на сегодня?
- Так, что из этого правда, а что - сказки?
- Не знаю, Катерина. Это все было до нашего с тобой рождения. Когда меня завербовали, и я глубоко влез в дело, уже не могу отличить выдумку от действительности ... Антигравитацию мы тут используем? - Да. Аппараты наши дисковые летают? Народ на земле интригуем? - Да. Кстати, в музее аэрокосмической техники посмотри при случае, и тарелки, и левитаторы, аж 1922 года постройки. Чистую и почти дармовую энергию имеем? - Да. Гены новые разрабатываем? - Да. Пришельцев видел? - Нет. Но кое-кто здесь, в отделе исследований наследия предков, утверждает, что они рядом с нами, чуть ли не за стенкой пещеры живут. - Вернер не смог удержаться и то ли улыбнулся, то ли хмыкнул, что неким образом передавало скепсис по поводу его последнего утверждения.
- А вот сообщения оттуда, - он кивнул куда-то вверх, - приходят регулярно и в последнее время все более тревожные.
- Оттуда, с большой земли? - спросила Катя, сделав наивные глаза. После паузы и очень внимательно глядя на девушку, Вернер продолжил.
- С созвездия Тельца транслируются картины нашего недалекого будущего, одна хуже другой. Предупреждения так сформированы, что распознать содержание удается лишь специальной группе детей, владеющих геномной биоинформатикой, носителей Т-генома.
- Т-геном этот... Онтологическая структура, насколько я понимаю?
- Недалеко от сути.
- Как говорила наш гость-профессор, кстати, она приезжала откуда-то из России, онтология это структурированное знание, извлеченное из супа коллективного разума в соответствии с определёнными принципами. И еще мне запомнились рассуждения о создании единого, всечеловеческого, супер высокого уровня интеллекта, сродни искусственному. Она предупредила, что это уже будет первым шагом к отмиранию института языка и становлению телепатического общества.
Вернер рассмеялся, а Катя недовольная такой реакцией собеседника, нахмурилась:
- И что в этом дурного? Человечество было бы счастливее!
- Катюша, я не смеюсь над тобой, а рад, что подобный исход наших исследований тебя воодушевляет. Кстати, не так уж далека от истины была твоя русская ученая дама. На третьем этаже академии ты как-нибудь увидишь дверь с надписью Т12. Там детишки пяти-семи лет проводят конференции и "круглые столы" на тему спасения человечества. При этом, они не говорят вслух и ничего не пишут.
- Телепаты!?
- Почти, и не совсем. Очередная биосингулярность на пути создания трансгуманоида. Недаром геном так назвали. Дети наши и телепатируют и телепортируются, а также могут телекинетировать. Прощай техника, да здравствует разум! А вот добавим твою частичку, и процесс, кажется, будет завершен. Можно отправлять в свободное плавание.
* * *
"Очередная сводка погоды со станции Беллинсгаузен. Ветер ураганный, северный, порывистый. Осадки снег, туман. Видимость ноль. Температуры по Цельсию, ежечасно: 9830461-0722354-9823632-9274502-1307256-8360265-9607632-4057452-0267464-9302524-2706752-3300000-9930450-3711584-4923831-0274002-4163056-6366225-0307538-4023472-0558424-9302524-2806551-3107055"
Катя выключила фотокамеру со встроенным в батарею питания вокодером, задернула шторы и, устроившись поуютнее под одеялом, закрыла глаза.
Ей снились школа и урок географии, которого никогда не было. Огромная, неисследованная территория с чрезвычайно подробной картой береговой линии со множеством островов, известная как турецкая средневековая карта адмирала Рейса.
Атлантида? Антарктида? Казалось бы, никому не нужная жуткая пустошь, и ... оазисы с теплыми озерами в окружении стылых гор и бесконечных ледяных полей. Космический холод и ураганный ветер, полугодовые смены тьмы и света.
Потом учитель географии, который оказался Вернером, показал маленький, сморщенный и, видимо, мягкий глобус - воздушный голубой шарик с контурными картами белых континентов. Учитель держал его в руках и поворачивал шарик перед учениками. И было странно видеть, что все континенты смыкаются и подходят друг к другу как в мозаике, почти не оставляя зазоров ни слева, ни справа. Этакая древняя Пангея на всей поверхности маленького шарика-Земли. Вернер поднес шарик ко рту и стал его надувать. Континенты стали медленно расходиться и приняли знакомые по обычным картам очертания.
Он хитро улыбнулся и дал задание написать эссе на тему о происхождении солнечной системы с поправкой на время надувания шарика, которое он определил в несколько миллиардов лет.
***
Григорий Александрович,
Товарищ полковник велел мне скопировать для вас радиограмму из Антарктики. Цифры я там убрал, нельзя это показывать, не по уставу, а остальное, как есть. Сама расшифровка - курсивом.
"Очередная сводка погоды со станции Беллинсгаузен. Ветер ураганный, северный, порывистый. Осадки снег, туман. Видимость ноль. Температуры по Цельсию, ежечасно: Внедрение проходит успешно. Имеется доказательство существования объекта 211 на глубине более трех километров. Широко применяются неизвестные на большой земле технологии передвижения на основе антигравитации, генерация и использование плазменной энергии. Создается ноосфера для контактов с иными мирами. В дальнейшем связь односторонняя, по протоколу".
Капитан Андреев И.А.
***
Здравствуй, Оля!
У меня есть зацепка по генераторам для стенда. Это пока что без конкретики, но чтоб ты была в курсе. По моим спецканалам передали, что подтвердилось самое невероятное, о чем полвека только в виде анекдотов и говорили - про антарктических немцев. Наш человек работает в данный момент там, у них под землей! Не представляю, каким образом мы сможем все это использовать, да и, вообще, плазма, антигравитация, мутанты! Голова кругом идет.
Что у тебя новенького? Как поживают Толик и Сашка? Может они в отпуск приедут домой? Ты ж была недавно.
Привет тебе от мамули, Клавдии Сергеевны, виделись недавно в доме культуры, чествовали ветеранов ко дню победы.
Да, и еще про стенд наш. Главный решил, что надо, не дожидаясь американцев, свой источник питания построить. Уже привезли на полигон атомный реактор с подводной лодки. Старенький, говорят, но новый, в работе не был. Помню, я моложе тебя тогда был, монтаж блока навигации для этих лодок мы делали.