Лето давно закончилось, и дующий с моря свежий ветер уже не казался избавлением от невиданной жары, несколько недель мучившей Ансис. Выйдя из кареты, Локлир обвёл взглядом неприветливое серое небо и поплотнее надвинул свою шляпу с красно-белой лентой. Подошедший к герцогу капитан тайной стражи доложил, что помимо барона фос Пиреза, представлявшего в Тиваре нового тильоданского короля, в порт приехали послы Ракверата и Пуленти, а также епископ Жарджи - посланник Руки Альфира.
Локлир был удивлён подобному вниманию к приходу небрисского корабля, доставившего в Ансис тело королевы Ночери, так как считал это семейным делом фос Контанденов. Прежде чем принять это решение, он выслушал немало доводов против возвращения в Тивар останков старшей сестры, без сожаления отвернувшейся от своего отца и родной страны. Всё это звучало весьма убедительно, но начавший быстро седеть рит Корвенци предложил герцогу взглянуть на этот вопрос с другой стороны.
Трудно сказать, понимала ли Ночери, что, возжелав гибели своего младшего брата, она стала участницей смертельно опасной игры, в которой тиварская тайная стража оказалась намного более изворотливой и безжалостной. Так или иначе, но за свои грехи Ночери заплатила сполна, приняв мученическую смерть от руки Шината фос Скифеста. Тивар с мёртвыми не воюет - граф повторил это несколько раз, посоветовав опираться не на трепетные чувства, а на хладнокровную оценку сложившейся ситуации и перспектив завтрашнего дня.
В самом деле, Каулон и Иливат фос Подельван смогли обеспечить достаточно спокойную коронацию старшего сына Ночери Верджиса фос Скифеста. Высокомерные лотвиги признали преемственность королевской власти, что касается простонародья, то для него этого вопроса вообще не было: король умер, да здравствует король! Мало того, небрисское дворянство, потрясённое тяжёлыми потерями в Ферире, Дьярности и Сарфйском море, безропотно приняло необходимость выплаты Тивару двухсот тысяч золотых (потребовать можно было намного больше, но Локлир не хотел создавать своему малолетнему племяннику лишние проблемы).
Убедившись, что его доводы были приняты во внимание, рит Корвенци добавил к ним кое-что ещё. Никто, сказал он, не станет открыто сомневаться в праве победителя богопротивных танкисов носить королевский титул, однако репутации фос Контанденов пойдёт на пользу, если Каулон и правители Бонтоса узнают о милости герцога к праху своей заблудшей сестры. Об этом напишут песни и романы, а когда все забудут, как оно там было на самом деле, в памяти останется только благородный Локлир, позволивший Ночери упокоиться рядом со своими родителями.
- Кто знает, - добавил уставший от долгой беседы граф, - Что будет с Тиваром через пятьдесят или сто лет. Но живущие на этой земле люди, пекоты и лисили должны доверять своим правителям и гордиться ими. Но для этого новым поколениям фос Контанденов следует всегда оставаться теми, кого жители этой страны ещё сотни лет назад называли Таунвигил Литуку - Верховными вождями Литука, считая это символом смелости, справедливости и великодушия. Поначалу слова рит Корвенци показались герцогу слишком высокопарными, но однажды ночью, лёжа рядом со спящим атоти, Локлир понял, насколько был прав граф, уже заглянувший за край собственной жизни.
Вечером следующего дня капитан рит Лайфис уже плыл в Пуленти, чтобы передать письмо герцога викарию Ордена защитников. Епископы Адольгор и Кольси согласились с требованием Локлира, после чего оно уже в виде приказа Совета двадцати пяти было передано в Тильодан (Каулон, Защитники, Тени и Тивар не считали нужным хоть как-то демонстрировать причастность герцогства к устранению Шината - была война, и подданные сами решили судьбу неразумного короля). Всё было исполнено в считанные дни, так как юный король не питал особой любви к своей вздорной матери заправлявшему делами фос Подельвану было всё равно, к тому же небрисские лотвиги никогда не хоронили женщин рядом с их титулованными мужьями.
Добившись возвращения тела Ночери, герцог не собирался устраивать из этого некое публичное торжество. Вежливо поздоровавшись с епископом и послами, Локлир молча наблюдал, как небрисские матросы переносили резной гроб в закрытый фургон городской стражи. Когда экипаж в сопровождении всего лишь четверых всадников покинул причал, герцог не стал торопиться с отъездом, не дав тем самым послам последовать за фургоном.
Вернувшись в замок, Локлир направился в Бронзовый зал, где его уже ждали командующий тиварской армией рит Нейстулат и недавно вернувшийся из Викрамара рит Скацель. Убедившись, что побывавший в руках Бамдиго полковник полностью восстановил свои силы, герцог вручил ему именную грамоту о присвоении звания генерала и приказ о назначении командующим Центральной армией, которая уже заняла перевалы Касатлено (старый вояка рит Бараса, мечтавший дожить до великой победы, умер во сне почти месяц назад). Пожелав герою Ферира успехов на новом месте службы, Локлир охотно исполнил просьбу генерала присвоить капралу Готору Вапробату звание алтасара.
Приказав накрыть стол в роскошном кабинете, герцог пригласил на ужин тиварского посла в Ракверате Невина фос Моханта. Сорокапятилетний барон был опытным дипломатом, которого высоко ценили канцлер, начальник тайной стражи и Тахимат фос Теонесте, ещё летом написавший прошение об отставке (поостыв, Локлир вынужден был признать, что обвинять графа во всех бедах было по меньшей мере неразумно).
Немногословный фос Мохант не пытался произвести впечатление на герцога своим красноречием, однако на все вопросы отвечал со знанием дела, выказав незаурядное понимание ситуации как в самом Ракверате, так и в соседних странах. Он подробно объяснил Локлиру политику фос Сгорцата в Дьярносте, где после изгнания небрисских войск началось восстановление утраченной государственности (король не собирался расширять свои владения за счёт разорённой и весьма беспокойной территории, не без оснований полагая, что хоть какие-то налоги там когда ещё соберут, зато головной боли предостаточно уже сегодня).
Разыскав в Ватиласе младшего брата последнего дьярностского монарха, рит Сгорцат предложил ему вернуться домой ради трона и короны. Кое-кто из местных лотвигов лелеял надежду на основание собственной династии, но измученные бесконечной войной простолюдины считали возвращение законного короля даром богов, к тому же раквератские офицеры заверии смутьянов, что вешать они умеют ничуть не хуже небрисцев.
По достоинству оценив умение фос Сгорцата находить приемлемые решения самых сложных проблем, герцог вновь перевёл разговор на королевский двор. Барон не был удивлён подобным поворотом, так как знал об интересе герцога к средней дочери короля Мерти (Локлир познакомился с ней, когда фос Сгорцат отправил своих детей в большое путешествие, водная часть которого проходила по Елеониру и Велитару, продолжилась в Ансисе и завершилась в Тильодане). Ещё до войны фос Мохант передал отцу Мерти личное письмо молодого фос Контандена, на которое последовал несколько уклончивый, но в целом достаточно благожелательный устный ответ. Король тогда добавил, что обычно такие вопросы решаются несколько иначе, но ему нравится решительность молодого правителя Тивара и его безупречное знание раквератского языка.
Как оказалось, Юверту хорошо помнит дочь тиварского посла Бескиель, и когда она погибла от рук наёмников, он не только направил в Ансис гонца с соболезнованиями, но и перенёс торжества по поводу двадцатилетия своего старшего сына.
Всем заинтересованным наблюдателям стало очевидно, что брачный союз между Раквератом и Тиваром не за горам, однако молодой герцог, остро чувствовавший приближение большой войны, не сделал ожидаемого от него ответного шага. Неизвестно, как тогда воспринял это фос Сгорцат, но после целой череды невиданных по жестокости сражений король, похоже,был готов понять молчания Локлира. Узнав об отъезде посла, Юверту лично попросил его доставить в Ансис письмо Мерти, с улыбкой извинившись за несовершенный тиварский своей дочери.
Фос Мохант передал это письмо два дня назад, поэтому был уверен, что во время ужина речь пойдёт прежде всего об условиях брачного договора. Его растущее удивление едва не выплеснулось через край, когда Локлир неожиданно спросил, готов ли барон взять на себя ответственность за всю дипломатию Тивара. Заметив мимолётное движение бровей Невина, герцог рассмеялся и похвалил собеседника за выдержку. Когда фос Мохант ответил, что об этом можно было только мечтать, Локлир одобрительно кивнул и поручил ему подготовить текст союзнического договора с Раквератом, основой которого должны были стать общность интересов и свадьба с кареглазой умницей Мерти.
Обстоятельный разговор с бароном убедил Локлира в правильности сделанного выбора. Ворох требующих решения проблем стал несколько меньше, и герцог счёл близившийся к концу день весьма успешным. Прикинув, что встреч на сегодня достаточно, он поднялся в свой рабочий кабинет и со вздохом уселся за стол, на котором лежала толстая папка с надписью "Клан падатви".
Со времени нападения на Ансис герцог не раз задавался вопросом, как следует поступить с пекотами этого клана, открытый мятеж которых был пресечён благодаря решительным действиям рит Таначали. Окажись на их месте люди, каторжная тюрьма и виселица не заставили бы себя долго ждать, но с сидарис всё было намного сложнее, ведь у них были свои судьи, к тому фос Контандены всегда исходили из неписанного правила "мы их спасали не для того, чтобы потом вешать".
В отличие от кланов ульгор и каминас вышедшие с юга Бонтоса падатви всегда держались особняком, предпочитая поддерживать связи со своими соплеменниками в Небрисе. Шинат фос Скифест покровительствовал не только своим, но и тиварским падатви, явно рассчитывая, что рано или поздно главный совет клана переместится из Ансиса в Тильодан вместе с большинством диентисов и умелых мастеровых. Особая роль в этих планах отводилась золоту малочисленного, но самого богатого клана талмади, глава которого Ингос брун Туресно всегда находил общий язык с Небрисом. Насколько далеко всё это зашло, стало понятно только в Ферире, где одетые в голубые мундиры диентисы падатви взяли штурмом Имперский форт, отрубив голову и руки Майгу брун Правуту - проклявшему их командиру ферирских бойцов сидарис.
В плен было взято около десятка небрисских пекотов и несколько примкнувших к ним местных падатви. Узнав об этом. Локлир вновь задумался о проведении суда с участием всех кланов, но сидарис Ферира решили эту проблему быстро и сурово, руководствуясь основным заветом священной книги Тоситора - расовой солидарностью пекотов. Жрецы-тиньясы ульгор и каминас сочли нападение небрисских диентисов на своих собратьев преступлением против веры, тиньяс падатви согласился с ними, после чего участь отступников была решена. Герцог сразу предположил, что столь быстрое решение проблемы не обошлось без участия рит Шихну - начальника тайной стражи Ферира. Майор не стал отпираться, объяснив свои действия необходимостью выбирать между наказанием изменников и бунтом лисилей, угрожавших истребить всех живущих в городе падатви (это в лучшем случае, ведь взбудораженные героической гибелью своих соплеменников лисили вряд ли стали бы обращать вниманиена клановую принадлежность сидарис).
Дважды обойдя вокруг длинного стола, Локлир не только признал правоту рит Шихну, но и поймал себя на желании повторить нечто подобное в Ансисе. Проницательный рит Корвенци правильно понял причину задумчивости герцога, однако его взгляд лучше всяких слов говорил об отношении графа к этой идее. Тогда Локлир не стал ничего предпринимать, но за два месяца в Ансисе многое изменилось: перестал действовать Военный кодекс, местные лисили успокоились, а затянувшееся содержание десятков падатви в старых конюшнях с каждым днём становилось всё более бессмысленным.
Поднявшись в свой кабинет, герцог понял, что пришло время принять подспудно вызревшее решение. Отодвинув в сторону папку "Клан падатви", Локлир написал на листе бумаги старинную тиварскую формулу: "Родевад чели одата" ("Воля короны выше закона" - что тут может быть непонятного?). Далее следовал список поручений: небрисскоих пекотов отправить домой (что с ними там будет - не наша забота), местных участников несостоявшегося мятежа - в ссылку на юг Тивара (работы там хватит на всех), членов совета падатви и семейства брун Ферги - в тюрьму на островах (исключая выжившего из ума главу совета брун Нустера и вовремя опомнившегося судью Салутки, имущество изменников передать в казну, выборы новых советов падатви отложить до весны.
Перечитав написанное, Локлир вложил лист в конверт с гербом фос Контанденов, адресовав его канцлеру и рит Корвенци. Уже вызвав секретаря, Локлир вновь взял перо, чтобы написать на конверте ещё одно имя - рит Шихну. Что поделаешь, подумал он, будущему начальнику тайной стражи пора переходить на новый уровень полномочий.
Передав конверт, герцог спросил у секретаря, получил ли рит Кодрельор приглашение на завтрашний ужин. Узнав, что письмо было передано вовремя, Локлир искренне обрадовался, так как в последние месяцы ему слишком редко доводилось видеться со старыми друзьями. Никто из них не захотел быть просто придворным, время от времени выполняющим какие-нибудь поручения, предпочтя этому не слишком обременительному состоянию настоящую службу со всеми её обязанностями и ответственностью. Когда началась война, и без того нечастые встречи стали ещё более редкими, можно было только надеяться на возможность когда-нибудь вновь собраться за столом всем четверым. Увы, после того как лейтенант городской стражи фос Венлабу погиб в бою с вражескими драгунами, надежды уступили место воспоминаниям. Будь Олтолед фос Альчиде сейчас в Ансисе, герцог с радостью пригласил бы и его, но месяц назад граф был назначен командиром ферирских приставов, сменив умершего от ран предшественника. Теперь пришло время расставаться и с рит Кодрельором, которому предстояло стать вторым секретарём тиварского посольства в Пуленти.
Сам по себе столичный Дилькар был достаточно тихим местом, несмотря на местные "достопримечательности" вроде трактира "Рогатый конь" и его хозяина Хиндулафа. Зато в религиозном центре Бонтоса Стабуре жизнь бурлила и клокотала подобно чану с кипящей смолой. Там не стало спокойнее даже после падения Травиаса, ведь теперь жёлтые плащи с новой силой начали бороться за места и влияние в Совете двадцати пяти. Тревожно было и в академии Ванат Теники: кто-то искал тайных сторонников танкисов, другие мечтали их превзойти, третьи добивались повышения статуса магов вплоть до дворянского, прозрачно намекая, что это обошлось бы дешевле новых мятежей.
Читая сообщения тиварского посла, Локлир понимал, почему даже столь опытный фос Потукас не успевает отслеживать все происходящие изменения, не говоря уже о закулисных интригах. Граф и секретарь посольства рит Лесот едва ли не каждый день встречались со множеством людей, но двух пар глаз и ушей было слишком мало, чтобы увидеть и услышать всё заслуживающее внимания (шпионы и осведомители рит Корвенци тоже, разумеется, не дремали, однако Локлир был уверен - многие из них находятся под присмотром флеонского викария и подельников хромого трактирщика). Эту впечатляющую картину ожидало ещё одно значимое дополнение, ведь будущая герцогиня Мерти была племянницей королевы Пуленти Бусти фос Висольт - старшей сестры раквератского короля Юверту фос Сгорцата.
Не было сомнений, что, узнав о будущей свадьбе, немало "добрых людей" начнут нашёптывать венценосным особам об опасности зарождения новой империи. При этом они, конечно же, не забудут напомнить им о родственных связях епископа Адольгора и юного короля Небриса. Проникнувшись смутными подозрениями, часть королей, не допускающих мысли о желании некоторых государств прожить несколько десятилетий без войн и конфликтов, сочтут необходимым попытаться что-то предпринять. Остановить это взаимовыгодное сближение им уже не удастся, однако затруднить его с помощью золота и злословия они всё-таки попробуют. А так как в Тиваре и Ракверате разного рода предателям вряд ли дадут разгуляться, можно было предположить, что все эти негодяи с удвоенной силой начнут мутить воду именно в Пуленти. Именно туда герцог и собирался направить своего друга детства, будучи уверенным в его уме, целеустремлённости и способности понимать больше, чем было сказано.
Судя по тому как во время разговора загорелись глаза рит Кодрельора, подобная перспектива ему очень понравилась. Благодаря своей службе в дипломатическом ведомстве Иливат неплохо разбирался в межгосударственных отношениях, но то, что рассказал ему герцог, не шло ни в какое сравнение с официальными сообщениями и слухами (было всего две темы, о которых Локлир предпочёл умолчать: Орден теней и цепь событий, приведших к гибели королевской четы фос Скифестов). Герцог по собственному опыту знал, какая сумятица творится сейчас в голове его собеседника, поэтому ответил всего на несколько сбивчивых вопросов, посоветовав Иливату сначала обдумать всё услышанное и только потом начать их задавать. "Считай это первым поручением в твоей новой должности, - усмехнулся Локлир, наливая вина своему смущённому другу. - Через пару дней мы вновь встретимся и продолжим. Потом я отдам тебя на съедение графу и рит Шихну. Много они тебе не расскажут, но основные понятия надо будет усвоить. В Пуленти учиться будет некогда".
Проводив Иливата до лестницы, герцог подумал, что ему самому следовало бы подумать над вопросами, которые он хочет задать магистру Теней после его возвращения в Ансис (из Междуречья Исвель сразу же направился в Тангесок, передав сообщение о необходимости ещё одной встречи). Локлир полагал, что после уничтожения гнезда танкисов Серый орден вновь укроется привычным пологом невидимости, однако надеялся получить ответы на интересующие его вопросы. Их не могло быть слишком много, поэтому свой выбор он должен был сделать уже сейчас.
Несмотря на свою молодость, герцог хорошо знал, что чаще всего не выполняются обещания, которые люди дают сами себе. Не желая следовать этому сомнительному обычаю, Локлир в тот же вечер начал сортировать свои возможные вопросы, с трудом разместив их на двух листах бумаги. Через день их стало вдвое меньше, к концу пятидневки он зачеркнул ещё несколько строчек, но настоятельная просьба главнокомандующего рит Нейстулата вынудила герцога с головой погрузиться в решение не терпящей отлагательства проблемы.
Победа стоила Тивару тысяч жизней, и во всей стране не было ни одного полка, численность которого превышала бы половину его штатного состава. Многие генералы и полковники считали необходимым объявить дополнительный набор, благо желающих по-прежнему было достаточно много. Канцлер был категорически против, считая, что после завершения войны Тивар нуждается прежде всего в рабочих руках, которым предстоит восстанавливать разрушенные дома, фермы и рудники. Ни сегодня, ни в ближайшие годы, настаивал фос Варадан, герцогству не грозит столкновение с серьёзным противником, поэтому казне следует подумать о предоставлении дешёвых кредитов наиболее деятельным торговцам, ремесленникам и селянам. Оспаривать эту оценку ситуации никто не решился, но стоило канцлеру заикнуться о целесообразности временного сокращения числа армейских полков, генералы встали на дыбы.
Локлир понимал логику и эмоции сторон, поэтому не стал спешить с принятием решения. Узнав, что в Ансисе лечится командир Фларостирского полка рит Канбори, герцог целый вечер обсуждал этот вопрос с опытным кавалерийским офицером, связанным с ним узами кровного родства. Артенор не допускал мысли о расформировании своего полка, состоявшего из бойцов добровольческим эскадронов, оставшихся в живых после яростной рубки во время обороны Ансиса. Многие его офицеры ещё зимой были простыми сержантами и капралами, но дворянская молодёжь посчитала за счастье служить в драгунском полку, который носил имя легендарного графа Ченгора фос Фларостира, без страха и упрёка поведшего добровольцев в свою последнюю атаку.
- Они будут стремиться туда ещё больше, если у твоего полка будет особая форма! - эта идея настолько понравилась Локлиру, что он не смог усидеть за столом. - Красный воротник! Нет, лучше красные обшлага. Или всё вместе...
- Это вроде как руки в крови...
- И что? Кровью врагов следует гордиться!
- Но чем тогда хуже бойцы в Ферире? Я видел, сколько они там наворотили.
- Верно... - задумавшись, Локлир перестал расхаживать по комнате. - Так и в Междуречье за редуты тоже насмерть бились. Быстро не решить. Но я найду, чем твой полк выделить. На гербе графа есть лиловая лента, это можно использовать.
Утром на столе герцога уже лежал увесистый каталог гербов тиварских лотвигов, но тогда всё закончилось устным приказом Локлира о временном сокращении во всех полках числа рот и эскадронов до трёх вместо привычным пяти. Причиной подобной спешки стала записка рит Корвенци о возвращении Исвеля в Ансис. Герцогу не давала покоя мысль, что он всю свою жизнь может сожалеть о каком-то незаданном магистру Теней вопросе, ответ на который мог бы открыть ему понимание окружающего мира. Убедившись, что его решение более-менее устраивает и канцлера, и генералов, герцог вновь взял в руки два исчерканных листа бумаги.