Ночевать под звёздным небом было привычным делом для Каскаля, выросшего на юге Литука в семье бедного фермера. Когда сыну исполнилось семь лет, отец доверил ему три десятка коз, с которыми Каскаль отныне проводил дни и ночи (приятным дополнением к этой компании были два лохматых пса, частенько заменявших молодому хозяину подушку, а осень и весной - ещё и грелку). Зимой козы жили на ферме, и это было единственное время, когда мать могла научить его читать и писать.
Проводя многие месяцы с козами и собаками, Каскаль частенько предавался мечтаниям, представляя себя в роли магов и героев из книжек, которые рано постаревшая Наква иногда читала своим детям. Однажды он почувствовал жжение в пальцах вытянутой руки, после чего от них отделился крохотный мерцающий шарик, до своего исчезновения успевший проплыть в воздухе около двух локтей. Неожиданный успех придал Каскалю уверенность в своих силах, и, вернувшись на ферму после начала сезона дождей, он уже мог зажигать небольшие магические светильники и открывать двери ударом воздушного молота. Отец счёл всё это баловством и пустой забавой, однако Наква вспомнила об указе герцога и во время поездки на ярмарку в Файсер рассказала о способностях сына писарю местной управы. По большому счёту ему было наплевать на настырную селянку и её сына, но указ требовал незамедлительно докладывать о любых магических проявлениях. Не желая на старости лет рисковать положенной ему пенсией, писарь направил соответствующее сообщение в центр провинции, откуда оно всего за неделю добралось до коронной канцелярии.
Месяц спустя перед отцовской фермой остановилась заляпанная грязью карета с гербом Викрамра на двери. Объехавший две трети полуострова Талмас был по горло сыт встречами с молодыми людьми, уверенными в своих необыкновенных магических способностях, которым якобы просто надо было помочь раскрыться. Маг был почти уверен, что его ожидает очередное разочарование, но когда невысокий парнишка с косой зажёг на ладони розовый шар размером с хорошее яблоко, Талмас понял, что он не зря колесил по раскисшей от дождя степи.
Три следующих года магистры Викрамара шлифовали попавший в их руки кристалл, с удивлением открывая в нём всё новые и новые грани. С самого начала обучения было понятно, что из Каскаля получится сильнейший боевой маг, владеющий основами целительского искусства. Однако его судьбу определила открытая Сфобариком способность к наведению личин. Это был весьма редкий дар, и рит Корвенци дошёл до герцога, задавшись целью заполучить этого неприметного молодого человека.
Прошёл ещё почти год, прежде чем Каскаль смог отправиться на юг Литука. Вспомнив, что в Файсере началась ярмарочная пятидневка, он поехал прямо на главную площадь, где быстро нашёл своих родителей и двух повзрослевших братьев. Трудно сказать, что произвело большее впечатление на заполнивших площадь селян и торговцев: вороной раквератский жеребец, синий мундир Каскаля с золотыми нашивками или золотые монеты, которыми он заплатил сразу за трёх породистых коров (узнав, что отец хотел прицениться к новой бурёнке, Каскаль не стал мелочиться).
Последний раз он побывал дома за год до начала войны, и эта поездка стала для Каскаля большим разочарованием. Зимой неожиданно умер отец, и хозяином фермы стал средний брат Халлас, сразу же заявивший младшему Нетфору, что делить хозяйство он ни с кем не собирается. Быстро постаревшая Наква не стала перечить самоуверенному сыну и его горластой жене, став в собственном доме кухаркой и нянькой своих внуков. Положив на стол увесистый кошель с монетами, Каскаль вместо благодарности услышал упрёки в том, что при такой-то столичной синекуре братец мог бы быть и пощедрее. Поняв, что сюда он уже не вернётся, маг предложил матери и младшему брату перебраться в Ансис. Мать не захотела расставаться с родным домом, зато Нетфор был только рад избавиться от роли бесправного работника. После сражений в Междуречье он записался в ополчение и сложил голову во время отчаянной атаки генерала фос Фларостира.
Вздохнув, Каскаль открыл глаза и повернулся на спину, надеясь, что вид звёздного неба поможет ему справиться с тягостными воспоминаниями. Судя по положению ночных светил, до рассвета ещё было довольно далеко, однако маг сомневался, что ему удастся вновь заснуть. Две стоявшие друг против друга армии готовились к решающему сражению, и растущее напряжение буквально висело в воздухе, смешиваясь с терпким запахом степных трав.
Ставки были очень велики, но ни один из командующих не решался атаковать первым, не сомневаясь, что чужие маги уже приготовили для его солдат немало смертоносных сюрпризов. К тому же оба генерала регулярно получали подкрепления, и каждый из них не без оснований полагал, что судьбу грядущей битвы вполне может решить лишняя пехотная рота, в нужное время оказавшаяся в нужном месте. Так или иначе, но противостояние тысяч бойцов в синих и зелёных мундирах продолжалось уже целую пятидневку, оставляя безучастными разве что обозных быков и равнодушных к своей судьбе зомби.
Вспоминая свой вчерашний разговор с только что приехавшим Шосфаем, Каскаль неожиданно увидел, как красноватый полумесяц Мирелу закрыла какая-то чёрная тень. Всмотревшись в ночное небо, удивлённый маг в считанные мгновения заметил минимум полтора десятка непонятных тёмных пятен, медленно двигавшихся с севера на юг. Удивление быстро сменилось тревогой, и вскочивший на ноги Каскаль активировал свою сигнальную сеть, направив её в сторону неба. Он проделывал это сотни раз, но полученный результат озадачил бывалого шпиона и боевого мага тайной стражи. Беззвучно плывущие над армией рит Бараса чёрные тени были очень тёплыми, содержали внутри себя какие-то живые существа и явные следы магического воздействия.
Быстрая реакция не раз спасала Каскалю жизнь, помогая ему находить выход из самых рискованных ситуаций. Не подвела она мага и в эту ночь. Отбросив в сторону ненужные сейчас размышления о способности этих теней к полёту, Каскаль мгновенно сопоставил их движение со стороны вражеского лагеря и гибель защитников Илугинского перевала, отравленных крылатыми тварями танкисов. Медлить было нельзя, ведь несколько тёмных пятен уже достигли тиварских позиций, и маг буквально швырнул в небо сигнальный файербол, выбросивший при взрыве сотни огненных брызг.
В тиварском лагере не было случайных людей, и даже добровольцы, надевшие форму всего месяц назад, твёрдо знали, что коварный враг может напасть на них в любое время. После вспышки огненного шара тысячи людей разом открыли глаза, в глубине души радуясь, что пришёл конец изматывающему ожиданию, и им наконец-то удастся скрестить своё оружие с пришедшими на их землю врагами. Толком не разлепив веки, спотыкаясь и бормоча проклятия, солдаты разбирали собранные в шатры копья, застёгивали ремни кирас и начинали строиться, подгоняемые командами сержантов и офицеров.
Задрав голову, Каскаль продолжал следить за плывущими в небе тенями, пытаясь сообразить, что можно противопоставить этой невиданной угрозе. Решив действовать, он поднял правую руку и отправил в сторон Мирелу небольшой белый файербол, изо всех сил стараясь поднять его как можно выше (ещё одной редкой способностью мага было умение управлять движением небольших материальных предметов и порождённых магией сгустков энергии). Светящийся шар почти достиг цели, но чёрная тень неожиданно вильнула в сторону и начала разваливаться на части. Раздосадованный Каскаль выругался, но его проклятие померкло на фоне цветистых богохульств, прозвучавших у него за спиной. Обернувшись, маг увидел ковыляющего к нему Шосфая, который опирался на руку верного Листеута.
- Хрен молкотов им в задницу! Что за срань летит?
- Не знаю, что, но ничего хорошего.
- Само собой... Жалко, не попал, - магистр закрыл глаза и поднял обе ладони на уровень головы. - Что-то тёплое... И живое. Падает, сука, и рассыпается. Твою мать, это ж исачи! Исачи летят!
- Господин магистр, что происходит?! - Шосфай узнал в спрыгнувшем с коня офицере секретаря генерала рит Шепсеса. - Бога ради, откуда тут взялись исачи?
- Майор, они прилетели! - зарычав, Шосфай ткнул пальцем в неб. - Пакет из чёрной буаги с огнём внутри и коробка с тварями. Догорит, и всё свалится нам на голову!
- Но почему они не светятся?
- Майор, огни чёрные!
- Как это - чёрные?
- Потому что против нас танкисы, а не шелупонь поганая! И трупов у нас сейчас будет навалом!
Вскочивший в седло майор рванул в сторону шатра главнокомандующего, не отвечая на вопросы встревоженных офицеров. Провожая его взглядом, Каскаль заметил, что угрозу с неба обнаружили не только он и Шосфай. Из восточной части лагеря взмыл алый файербол, поразивший мага стремительностью полёта и неяркой вспышкой, энергии которой, однако, хватило, чтобы в мгновение ока сжечь одну из летевших теней.
Шосфай едва успел выразить своё восхищение мастерским ударом, как в небо устремилось сразу десятка три разноцветных файерболов. Увы, цели достигли только два из них: ещё один, столь же быстрый алый и летевший по какой-то дуге ослепительно синий, громоподобный взрыв которого смял сразу два бумажных носителя исачи.
Файерболы ещё продолжали взлетать в небо, но большинство чёрных теней уже достигли своей цели и начали сначала медленно, а затем всё быстрее снижаться, с каждым мгновением теряя свою первоначальную форму. Каскаль успел подумать, как непросто было столь точно рассчитать время горения чёрных огней, но яростный крик Шосфая вернул его к более насущным проблемам.
- Завесы!! Всем ставить завесы! Исачи летят! - вновь опершись на Листеута, магистр развернул над собой огромный защитный полог, переливающийся всеми оттенками изумрудно-зелёного цвета. - Капитан, гони сюда своих! Быстрей, вашу мать, быстрей!!
Отбежав от магистра, Каскаль поставил над головой сверкающую защитную завесу, вложив в неё всё своё умение и ненависть к танкисам. Вняв призыву Шосфая, немолодой капитан принялся руганью и пинками загонять не сразу понявших что к чему солдат под спасительны магические крыши. Стуча кирасами, пехотинцы плотным кольцом обступили Каскаля, который с горечью понял, что в любом случае их завесы не смогут защитить от крылатых убийц всех бойцов этой роты.
Гаснущие источники тепла лишили чёрные тени способности летать, и первыми к земле устремились их самые весомые части - коробки с начавшими просыпаться исачи. Через несколько мгновений они одна за другой стали разваливаться под напором ночного воздуха, и сотни порождённых магией существ почуяли под собой множество призывно пахнущих тел, убийство которых было единственной целью их короткой жизни.
Капитан продолжал заталкивать своих солдат под зелёную завесу Шосфая, когда ему на руку сел один из первых достигших земли исачи. Сильные челюсти успели прокусить ткань мундира, и офицеру не удалось смахнуть с рукава вонючую тварь. Злобно оскалившись, он схватил похожее на отрубленный мизинец насекомое, но дряблое тело исачи лопнуло, заляпав мундир грязно-жёлтой слизью. Магический яд подействовал очень быстро, и через несколько мгновений упавший на колени капитан уже корчился от нестерпимой боли.
Каскаль и Шосфай были сильными магами-рунка, однако их защитные завесы не могли прикрыть целую пехотную роту, в которой после пополнения насчитывалось более двухсот человек. Почти четверть бойцов остались под ночным небом, и злобные порождения Танкилоо смогли забрать ещё девять жизней. Не повезло и усатому пикинёру, стоявшему у самого края мерцающего полога. Промахнувшись по уже упавшему офицеру, крылатая тварь вновь набрала высоту, развернулась и скользнула под завесу, вцепившись в щёку солдата, с ужасом смотревшего на конвульсии своего товарища.
Несколько исачи попытались прорваться к вожделенным телам кратчайшим путём, но были уничтожены защитой, активированной приближением враждебных магических проявлений. Когда последний крылатый убийца превратился в струйку тёмного дыма, Каскаль досчитал до пятидесяти, после чего снял свою завесу и начал проталкиваться сквозь сгрудившихся вокруг него солдат. Подойдя к магистру, он увидел, насколько тяжело далось Шосфаю удержание большого защитного поля. Сидя на земле, старый маг озирался по сторонам, вытирая с бледного лица крупные капли пота.
- Ух, староват я для такого-то напряга... Чуть пар из жопы не пошёл, - заметив неподвижно стоявшего лейтенанта, магистр повысил голос. - Что стал, сынок? Давай командуй, людей строй! Шевелись, всё только начинается.
- Ну, ночью-то они в атаку не пойдут.
- Не пойдут, но крови до рассвета ещё попьют. Да, Каскаль, не знаешь, кто там крутые шары пулял?
- Позавчера Дусмили с двумя новыми магами приехал. Вроде как из Каулона.
- Защитники что ли? С Дусмили? - Шосфай хмыкнул и почесал голову. - Тут чем иным пахнет. Вон какие файерболы пускали, не чета нашим. Людей под сотню спасли... Слышь, Каскаль, ты завес много видел?
- Порядком, только всю армию не закроешь. Минимум рота на земле лежит.
- А то и поболе... - магистр с кряхтением поднялся с земли и повернул голову в сторону вражеского лагеря. - А вот продолжение. Припозднились, гады...
Старый магистр оказался прав: Мантер был в бешенстве, поняв, что подготовка быков к атаке затянулась, и накачанные снадобьями животные не смогут атаковать тиварцев сразу же после нашествия исачи. А ведь продумано было, казалось бы, всё - Еррохус скрупулёзно рассчитал время горения чёрных огней, наёмные стихийники обеспечили нужное направление движения ночного воздуха, а лайльака дала быкам нечувствительность к самым тяжёлым ранениям. Перед самой атакой их следовало напоить приготовленным Огнозином зельем, которое погнало бы это мясо вперёд с налитыми кровью глазами. Каждый погонщик должен был "взбодрить" по пять-шесть быков, но большинство из них заворожено глазели на красочное зрелище, вспыхнувшее над вражеским лагерем.
Мантер не убил никого их них только потому, что сам внимательно наблюдал за этим светопреставлением, с растущей тревогой подчитывая количество вспыхнувших защитных завес и взлетающих в небо файерболов (больше всего танкиса удивили необычные огненные шары, сумевшие дотянуться до носителей исачи). Ограничившись несколькими ударами палки, магистр приказал немедленно выпускать всех подготовленных к атаке животных. Конечно, пара десятков обезумевших быков не нанесут тиварцам значимого ущерба, но очень скоро за ними последует ещё четверть сотни разъярённых зверей, и даже когда они всё-таки упадут на землю, находящиеся в их чреве личинки харварлов продолжат начатое дело. Сражаться с этими чудовищами вражеским солдатам придётся в темноте, поэтому никто не обратит внимание на неизвестно откуда взявшихся людей в синих мундирах. По крайне мере до тих пор, пока активированные копозы не превратят их в стремительных и беспощадных демонов во плоти.
Едва первая группа быков двинулась в сторону тиварских позиций, поставленная Каскалем сигнальная сеть сообщила ему о приближении каких-то живых существ, многократно превосходящих людей размерами и массой. Маг был изрядно озадачен, но Шосфай развеял его предположения о возможной атаке вискутов. Исчисляемый многими десятилетиями опыт позволил магистру понять, что к ним приближаются обычные быки, тела которых, однако, содержат изрядное количество лайльаки и каких-то непонятных магических артефактов.
Всё это предвещало большую кровь, и Шосфай без колебаний пустил в небо особый файербол, оставляющий за собой яркий малиновый хвост в добрые полсотни локтей. Этот редко используемый сигнал тревоги вживую видели даже не все старшие офицеры, не говоря уже о молодых лейтенантах. Подбежавший к магистру майор стал требовать от магов объяснений, но в этот момент такая же искрящаяся комета устремилась ввысь из восточной части лагеря, где находился штаб генерала Шината рит Бараса. Ткнув пальцем в небо, Шосфай с грустью посмотрел на молодцеватого офицера, пожелав ему пережить ещё одну надвигающуюся бойню.
Спустившиеся с неба исачи не нанесли сколь-нибудь значимого ущерба пехотным ротам Романтрийского полка, составлявших первую линию обороны Центральной армии (это не было ошибкой танкисов, так как Мантер изначально планировал нанести основной удар по центру тиварского лагеря). Полковника фос Гайневерна, пережившего за последние месяцы два больших сражения и десяток свирепых стычек, подобное "везение" только насторожило, и, когда граф увидел двойной сигнал тревоги, он тут же приказал полковым магам готовить к активации синтагмы с белой пылью, установленные в полусотне шагов перед строем его солдат.
Приближающийся топот смутил полковника, ведь ему ещё не приходилось видеть ночную атаку кавалерии, но, разглядев несущихся по полю быков, фос Гайневерн не стал ни раздумывать, ни удивляться. Роты ощетинились сотнями копий, часть синтагм извергли целые облака обжигающей магической субстанции, но напичканных снадобьями могучих животных уже ничего не могло остановить. Ревя от ярости и боли, быки с вытекшими глазами и расползающейся на куски шкурой смяли ряды пикинёров, но только половине из них удалось вырваться из этого кровавого водоворота. Десятки мечников рубили упавших на землю животных но лайльака не давала им умереть, и слепые быки раз за разом продолжали подниматься, поражая своих невидимых врагов ударами рогов, увенчанных зазубренными стальными наконечниками.
Большинство быков, прорвавшихся сквозь строй романтрийцев, избежали встречи с облаками белой пыли, поэтому они успели увидеть файерболы подоспевших боевых магов. Пущенный Каскалем невзрачный белёсый шар разворотил грудь серого красавца, на рогах которого ещё трепыхался щуплый тиварский пехотинец. Могучее животное молча рухнуло на бок, но его сердце продолжало биться, и через пару мгновений взревеший бык начал подниматься, одним движением головы отбросив в сторону обвисшее тело солдата. Второй файербол оторвал рогатому исполину задние ноги, вывалив на степную траву огромный ком требухи. Кровь из разодранной туши текла ручьём, но напитанный злобой обрубок продолжал ползти вперёд, волоча за собой дымящиеся кишки. Каскаль не собирался тратить свою энергию на облегчение ухода умирающего животного, но разразившийся потоком проклятий Шосфай одним ударом погасил глаза невольного орудия танкисов.
В центральной части лагеря ещё продолжали взрываться файерболы, когда поредевшие роты Романтрийского полка вновь попытались остановить четвероногих врагов, возникших из ночного сумрака. Несколько уцелевших синтагм выбросили облака жгучей пыли, но это мало повлияло на исход ожесточённой схватки (если, конечно, не считать того, что рога сохранивших зрение быков гораздо чаще попадали в цель). Более полутора десятков залитых кровью животных смогли прорваться сквозь строй тиварскй пехоты, и останавливать их пришлось даже рит Таначали и магистру Колладивету с учениками.
Короткая летняя ночь близилась к концу, однако предрассветная мгла по-прежнему скрывала от глаз выпавшие из растерзанных туш личинки харварлов и другие, столь же неприметные магические артефакты. Ощущая некое искажение окружавшего его поля Ванат, Шосфай дважды обошёл вокруг поверженного быка, но знакомый майор отвлёк магистра от смутных подозрений относительно его причины.
Полковник фос Гайневерн не разбирался в тонкостях магии, зато назубок знал тактику пехоты и хорошо понимал, что его солдатам надо прийти в себя после нападения столь необычного противника (тем более, что после сражений в Междуречье полк более чем на треть состоял из неопытных волонтёров). Именно поэтому граф не сразу насторожился, заметив солдат с застывшими лицами, неспешно бредущих в сторону лагеря. Однако, когда их стало больше десятка, граф покачал головой и, кривясь от боли в сломанных рёбрах, приказал собрать ротных командиров. Не успел вестовой скрыться из виду, как в полусотне шагов от полковника из темноты выехали четыре всадника, никак не отреагировавшие на вопросы удивлённого сержанта. Схватившийся за меч фос Гайневерн мгновенно вспомнил всё, что слышал о зомби, но ехавший чуть позади Итурей уже сломал гонгар - узкую дощечку с рунами, активировав копозы в телах пленных тиварцев.
Несколько безучастных ко всему людей разом вздрогнули и на несколько мгновений застыли, дожидаясь, пока бешено колотящиеся сердца разнесут магическое снадобье по всем закоулкам обречённых на смерть организмов. И едва бездонная чернота заполнила их глаза, злобные создания Танкилоо бросились убивать всех, до кого могли дотянуться. Тиварские пехотинцы были ошеломлены этим внезапным нападением, и прежде чем первый доллаха лишился головы, на земле оказалась почти половина взвода романтрийцев.
Ухмыляясь во весь рот, ученик Мантера сломал ещё несколько гонгаров, и ещё более двух десятков стремительных и беспощадных убийц обнажили свои мечи. Теперь схватки вспыхивали и позади позиций передового полка, затягивая в эту гибельную воронку всё большее количество людей. Одетые в одинаковую форму солдаты зачастую не могли понять, кто находится перед ними, и крики о нападении зомби распространялись по лагерю подобно степному пожару. Теперь враги мерещились встревоженным бойцам повсюду, и немало тиварцев, слишком быстро куда-то спешивших или же, напротив, неподвижно стоявших среди всеобщего хаоса, были убиты и ранены своими же товарищами.
Приплывшие с запада облака скрыли голубую половинку Кисейту, и теперь в ночном небе царила кроваво-красная Мирелу, придавая происходящим на земле событиям мрачный оттенок безысходности. Напряжение ещё больше возросло, когда в эту бурлящую круговерть ворвались всадники, бездумно подчинившиеся магическим приказам ученика Мантера. Копозы дали им силу и бесстрашие, но большая часть доллаха была убита, но проскакав и половины кована - их остановили сохранившие хладнокровие пикинёры и добили остервеневшие мечники, на куски рубившие воющих на копьях монстров. Цеплялись за жизнь и их опоённые зельем лошади, которые, даже рухнув в траву, кусались, били копытами и пытались куда-то ползти.
Следя за продолжавшейся схваткой с помощью своего сигнального поля, Исвель быстро понял, что уцелевшие конные зомби прорываются к единственному в округе холму, на котором в этот момент находился генерал рит Бараса со своим походным штабом. Магистр Ордена теней не сомневался, что возможности созданий Мантера не ограничиваются исключительно лайльакой и активированной копозой. Ставки были высоки как никогда, и ожидать следовало чего угодно: разрушительных файерболов, летучих ядов и даже появления харварлов.
По большому счёту сражение ещё только начиналось, и гибель командующего стала бы для тиварской армии невосполнимой потерей. Медлить было нельзя, и, бросив пару слов Тарсканту, Исвель побежал к холму, на бегу прикидывая, чем лучше уничтожать опасных тварей. Серый маг уже видел встревоженные лица генерала и офицеров, когда его окатило чередой энергетических волн, возникающих при использовании особо мощных магических формул (если бы это можно было увидеть глазами, колебания поля Ванат мало отличались бы от банальных кругов на воде). Резко повернувшись, Исвель успел заметить столб белого пламени, испепеляющий доллахуи, его коня и всё то, что могло находиться в их телах.
Вспышка была настолько сильной, что многие бежавшие наперерез всаднику солдаты упали на землю, закрывая руками обожжённые лица. Магистр скрипнул зубами, полагая, что Тарсканту, похоже, переборщил, поэтому когда ещё один раб копозы оказался в опасной близости от холма, Исвель предпочёл действовать не столь прямолинейно. Крохотный синий шар беззвучной вошёл в грудь зомби, не вспыхнув огненным факелом и не разорвав бренную плоть на куски. Этот файербол, порождённый запредельной по сложности формулой, нёс огромный заряд разрушительной энергии, способный уничтожать любые проявления жизни и магии. Пленный тиварец умер почти мгновенно, его скакавшая галопом лошадь ещё успела оттолкнуться от земли, уже в прыжке превратившись в безжизненную груду мяса. В то же мгновение смертоносная волна прошла сквозь находившиеся в конском брюхе личинки харварлов, дотла выжигая злобные заклинания Танкилоо.
Мантер вздрогнул, ощутив мощный выброс незнакомой магической энергии. Ни с чем подобным ему ещё не приходилось сталкиваться, но танкис быстро вспомнил, что видел в одной из книг Рахтара описание сложнейшей формулы, которая могла быстро и беззвучно убивать людей, животных, растения и даже другую магию. Несколько раз попробовав повторить её, Мантер отказался от этой затеи - слишком уж сложно, да и того, что он уже знал, было достаточно, чтобы держать в страхе любых противников. И вот кто-то из тиварцев задействовал эту устрашающую формулу, заставив трепетать сигнальную сеть танкиса. Это было очень плохой новостью, и Мантер с горечью подумал, что таких неприятных неожиданностей стало в последнее время слишком много: чёрный огонь на мосту, смертоносные ловушки в Ансисе, а теперь ещё и всесокрушающая посонкола, которая оказалась не по зубам даже ему - второму магистру Ордена танкисов.
Одним ударом сбив с ног стоявшего поблизости погонщика, Мантер постарался выбросить из головы пустые сожаления. Ночные атаки уже нанесли врагу немалый урон, но главные события этого дня ещё впереди. К тому же мёртвые быки и зомби ещё послужат ордену, ведь внутри них находится множество личинок харварлов и других порождений великой магии Танкилоо.
Раскрыв висевшую на его плече объёмистую сумку, танкис начал ломать находившиеся в ней гонгары, с растущим удовлетворением наблюдая колебания поля Ванат, которые сообщали ему об активации обширного магического арсенала. Последние дощечки с рунами ещё хрустели в пальцах Мантера, когда доносившиеся со стороны тиварского лагеря возгласы удивления сменились криками ужаса и боли. Магистр засмеялся, отшвырнул пустую сумку и повернулся к стоявшим за его спиной проволочным загонам, в каждом из которых находились по три-четыре десятка обречённых на смерть людей.