Развитие торговых связей с Дофатамбой пополнило тиварскую кухню новыми блюдами, среди которых наиболее популярными стали подкопченные бараньи рёбрышки. Обычно привезённых из ханства баранов держали в загонах на окраине Ансиса, из-за чего это место стали называть Бараньим полем. Через несколько десятилетий тысячи этих животных уже бродили по пастбищам Междуречья, а бывшая окраина стала частью города, сохранив, однако, не только привычное название, но и назначение. В последние годы, правда, овец и баранов несколько потеснили козы, молоко которых, как оказалось, очень восприимчиво к воздействию оздоровительной магии. Спрос явно опережал предложение, поэтому в порт частенько заходили суда с рогатым товаром, поставляемым обычно с правобережья Велитара.
Среди этих судов был и ничем не примечательный баркас , доставивший в Ансис породистых раквератских коз. Сопровождали груз назвавшийся Думаском торговец и его подручный - молодой и весёлый Факут. Кто-то заранее арендовал у хозяев Бараньего поля большой загон, в котором уже вечером появилось два десятка упитанных белоснежных животных.
Прошедшая неделя не принесла никаких изменений, поэтому Думаску стали задавать вопросы: собирается ли он вообще продавать свой товар, ежедневно поглощавший изрядное количество свежескошенной травы. Степенный торговец объяснял, что коз привезли для одного богатого, но болезненного барона из южной провинции, узнавшего о достоинствах козьего молока от своего сына, второй год учившегося в Ванат Тенике. И поскольку аванс уже был получен, он должен дождаться заказчика, будь хоть там война, хоть землетрясение. На следующей неделе этим загоном заинтересовалась тайная стража, однако проверка в архивах подтвердила и слабое здоровье барона, и обучение его сына в магической академии. Думаска оставили в покое, тем более что после взрывов в городе у стражи и обывателей появились совсем другие заботы.
Всё изменилось ранним утром, когда один из лежавших под подушкой торговца металлических футляров начал дрожать и позвякивать о лезвие находившегося там же кинжала. Мгновенно проснувшийся Думаск быстро открыл футляр и увидел именно то, чего он дожидался с первого дня пребывания в Ансисе - рассыпавшиеся в прах мельтквари связи с магистром Ордена. Долгожданный приказ был получен, и танкис усмехнулся, представив себе, как это наглое тиварское быдло будет метаться в поисках спасения. Растолкав спавшего за стеной Факута, он разложил на столе план города, чтобы ещё раз освежить в памяти дорогу к Рыбному рынку и убежищу на Большой монастырской улице. Исходившему вдоль и поперёк центр Ансиса Факуту карта была не нужна, поэтому он сразу же пошёл в загон готовить коз к активации.
Свернув карту, Думаск не спеша направился к дому смотрителя Бараньего поля. Ему было наплевать на этого обрюзгшего дурака, его шлюх и помощников, интерес представляли лошади, которых смотритель прятал в сарае от армейской реквизиции. Открывшего двери заспанного конюха танкис убил десятком ледяных стрел, за ним последовали крикливый рыжий помощник, не успевший открыть глаза хозяин дома и две лежавшие с ним в постели девки. Спавший на веранде одноглазый Силчу был мертвецки пьян, но Думаск не стал рисковать, одним движением вогнав ему под рёбра широкий коренжарский клинок. Быстро оседлав двух лошадей, танкис повёл их к своему загону. Удивление встретившихся по дороге торговцев мулами длилось всего несколько мгновений - после первых же слов оба они были убиты на месте. Потомственному аристократу и бывшему преподавателю Досамской академии до смерти надоело терпеть панибратство местных идиотов, и каждая капля их презренной крови была словно бальзам на его душу, измученную постоянным унижением.
Непривычно молчаливый Фукат уже разделил коз на четыре равные группы, соединив их длинными верёвками. Убедившись, что в каждой группе у всех коз одинаковый цвет тонких ошейников, танкис выдал ему два гонгара - узкие деревянные дощечки, сплошь покрытые рунами Танкилоо.
- Ну вот, Фукат, день настал. Старайся сделать свою работу хорошо, и Орден тебя не забудет.
- Да, господин танкис. Я знаю, что такой шанс бывает раз в жизни. Хочешь возвыситься - делай, что скажут.
Одобрительно кивнув, Думаск вскочил в седло и неторопливо двинулся вперёд, давая своим козам возможность построиться в два ряда. Сворачивая на Прогонную улицу, он даже не стал оглядываться, будучи уверенным, что бывший турдушский подмастерье на станет сомневаться в необходимости убивать жителей Ансиса. Миновав заросший кустарником овраг, танкис свернул на Драгунскую улицу, где почти сразу же встретился с патрулём городской стражи. Проведя всю ночь в хождении по улицам, зевающие стражники были не слишком любопытны, но следовавшие за всадником козы всё-таки привлекли их внимание. Желая что-то спросить, молодой капрал шагнул на дорогу и зачем-то положил руку на рукоять своего меча. Боевые рефлексы Думаска сработали подобно спусковому крючку арбалета, только вместо болта с железным наконечником в лицо стражника вонзилось несколько ледяных стрел, вызвавших слабое свечение жёлтого защитного поля. " Хреновые у них амулеты" - успел подумать танкис, столь же быстро расправляясь с двумя другими стражниками, едва успевшими схватиться за своё оружие.
Ошеломлённые увиденным, шедшие по своим делам люди и пекоты застыли на месте, но танкис знал, что их замешательство продлится очень недолго. Мгновенно приняв решение, он обрезал одну из верёвок, успев заметить синий цвет связанных ею козьих ошейников, и выхватил из внутреннего кармана два гонгара. Сломав дощечку с синей полосой, Думаск вонзил шпоры в бока своей лошади. Оставшиеся на привязи козы были сбиты с ног и с истошными криками волочились по земле, но танкис слишком спешил убраться подальше, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Через пару сотен шагов он придержал коня, дождался, пока козы встанут на ноги, и двинулся дальше. Танкис не стал оглядываться, так как хорошо представлял себе, что сейчас творится на углу Драгунской улицы.
Козы ещё продолжали кричать от боли, когда вылезшие из их лопнувших животов харварлы бросились на людей, стоявших возле мёртвых стражников. Каждая из этих похожих на кузнечиков тварей была не более двух локтей в высоту, но злобы, заложенной в них магией Танкилоо, хватило бы и на взрослого вискута. Пронзительно вереща, харварлы прыгали на людей, рвали их тела когтистыми лапами, одним движением разрывая плоть, кожу и одежду. Охваченная ужасом дородная женщина, из шеи которой потоком хлестала кровь, успела пробежать несколько шагов, но бросившийся вслед монстр вцепился ей в ногу, в мгновение ока добравшись до костей. Оставив свою жертву умирать, харварл прыгнул вверх, вцепившись в голову старика, выглянувшего из окна второго этажа. Когда безжизненное тело упало на подоконник, визжащая тварь ринулась внутрь, разрывая на части проснувшихся от криков детей.
Фос Анбанва слушал жалобы капитана городской стражи на усталость его людей, не переставая думать о том, что ожидание неизбежной атаки танкисов и их наёмников становится просто невыносимым. Бандитское гнездо Кроворта было разгромлено, но по указанному Абахатом адресу не оказалось ни загадочного Наватенута, ни прибывших с ним людей. Все они перебрались куда-то через два дня после приезда. И объяснение этому могло быть только одно - осторожный и опытный враг приехал в Ансис для выполнения особо важного задания. К тому же ни майор, ни рит Корвенци, ни сам герцог не сомневались, что в городе есть и другие шпионы Ордена, терпеливо дожидающиеся своего часа. На их поиски были брошены все силы - городская и портовая стража, отряды пекотов из клана Ульгор, часть солдат столичного гарнизона, не говоря уже о бойцах тайной стражи.
Напряжение росло с каждым часом, и когда со стороны Цветочной площади появился скачущий во весь опор всадник, фос Анбанва мгновенно понял, что война уже пришла в Ансис. Спрыгнув с лошади, капрал доложил, что на Драгунской улице и возле Рыбного рынка на горожан напали какие-то невиданные и очень прыгучие твари величиной с собаку. Узнав, что число убитых и раненых уже исчисляется многими десятками, майор не стал медлить. Прихватив с собой пятерых стражников, стоявших перед Лак-Ладаром, фос Анбанва ринулся в южную часть города. Вылетев на Колодезную улицу, он увидел человека в соломенной шляпе, на ходу разбрасывающего какие-то крупные зёрна, которые тут же подбирали бежавшие за ним разномастные уличные собаки. Прослужив в тайной страже без малого тридцать лет, барон хорошо усвоил, что всё непонятное следует считать опасным, тем более что собаки вели себя очень агрессивно, рыча друг на друга и на шарахавшихся в стороны прохожих.
Заметив летящих сломя голову всадников в синих мундирах, незнакомец бросился бежать к ближайшему узкому проулку. Не сбавляя хода, майор махнул в его сторону рукой, и один из стражников натянул поводья, подняв своего гнедого коня на дыбы. Беглецу оставалось всего несколько шагов, но сержант выстрелил из арбалета, едва передние копыта его лошади коснулись мостовой. Зелёная вспышка не смогла полностью погасить энергию лопнувшего файербола, отбросившего шпиона Ордена к стене дома. Первыми рядом с ним оказались воющие от возбуждения собаки, начавшие рвать полную чёрных зёрен сумку. Через несколько мгновений часть стаи неожиданно бросилась на спрыгнувшего на землю стражника. Собак встретили сверкающие клинки, но обезумевшая лохматая волна накрыла сержанта с головой, и даже умирающие от ран псы продолжали терзать его тело.
Добравшись до Драгунской улицы, майор увидел, что здесь ему уже некого было ни спасать, ни убивать. Мёртвые тихо лежали в лужах собственной крови, неизвестно откуда взявшийся монах-целитель из Ордена Знающих метался от одного тяжелораненого к другому, те же из горожан, кому повезло больше других, сидели посреди улицы либо куда-то ковыляли, держась руками за стены домов. Судя по трупам белых коз, весь этот ужас сотворили всего пять харварлов, четверо из которых остались лежать среди своих жертв, исчерпав заложенный в их личинки запас магической энергии. Последнему из них не довелось дожить до своей естественной смерти - зашедший в лавку оружейника диентис разрубил его на множество мелких кусков.
Немногим лучше выглядела и ведущая к Рыбному рынку Верхняя улица, куда проклятый маг притащил оставшихся коз. К счастью, ему не удалось прорваться к самому рынку, охраняемому солдатами столичной роты арбалетчиков, которые были готовы к чему угодно, увидев толпу бегущих людей. Прикрываясь мощным защитным полем, танкис успел уложить нескольких бойцов, но когда его пронзённая болтами лошадь рухнула на камни мостовой, спасаться бегством пришлось ему самому. Активированные харварлы успели вырваться на волю, но их кровавой жатве помешали не только арбалетчики, но и подоспевший патруль тайной стражи, уничтоживший двух тварей при помощи боевых синтагм.
Проклиная арбалетчиков, убитую лошадь и собственную самонадеянность, хромающий Думаск сумел добраться до какого-то проулка, заросшего вездесущим полосатым ботосом. Сделав глоток целебного снадобья, танкис унял боль в ушибленной при падении ноге и начал выбираться на соседнюю улицу. Путь до неприметного дома-убежища в районе старого монастыря Знающих был неблизким, а спокойствия на улицах Ансиса не прибавлялось. Не дойдя сотню шагов до трактира "Хромой поросёнок", Дукаст увидел бегущих людей, которых преследовала стая собак. Вечно голодные городские псы и так были не самыми добродушными существами на свете, но сейчас по Глиняной улице неслись вкусившие магии Танкилоо убийцы, смыслом жизни которых стала неутолимая жажда крови. Оступившегося мужчину в сером сюртуке несколько вцепившихся в него тварей мгновенно сбили с ног, но остальная стая продолжила погоню за двуногой добычей.
Танкиса испугала мысль о том, что он может погибнуть от зубов монстров, созданных его собратьями по Ордену. Он вспомнил, что взбесившиеся от чёрных зёрен псы не слишком внимательны, поэтому постарался втиснуться между двумя каменными домами, прикрывшись зелёной завесой. Так как защитный амулет в первую очередь обеспечивал защиту от стрел, клинков и файерболов, его способность остановить атаку злобной собаки не было очевидной, поэтому Дукаст крепко сжал в руке рукоять кинжала. Воспользоваться им танкису не пришлось - вперив в него безумный взгляд, лохматый пёс задержался перед мерцающей завесой не более чем на одно мгновение. Когда лай и крики людей стали стихать, Дукас услышал приближающийся топот копыт. Погасив защитное поле, он подбежал к растерзанному мужчине и измазал свои ноги кровью. Усевшись на дорогу, танкис дождался, пока мимо проскакали несколько стражников, после чего постарался как можно быстрее покинут Глиняную улицу.
Фос Анбанва видел много смертей, и залитые кровью трупы на улице Ансиса не были для него чем-то из ряда вон выходящим, ведь в городе было полным полно преступников всех мастей, которые убивали своих жертв, сводили между собой счёты и погибали от рук стражников. Столь же привычными были для майора и усеянные телами поля сражений, однако впервые в жизни ему довелось столкнуться с тем, что может сотворить не знающая жалости магическая война на улицах его родного города. Стоя посреди Верхней улицы, барон ощутил небывалую усталость, почти лишившую его желания двигаться, думать и принимать решения. Больше всего ему хотелось сейчас оказаться в каком-нибудь приличном трактире, где играла бы тихая музыка, а томный голос певицы смешивался бы с пьянящим ароматом лиштоинского вина. Тряхнув головой, фос Анбанва постарался выбросить из головы это видение, недостойное офицера тайной стражи, верой и правдой служившего интересам короны.
Вытерев ладонью неожиданно вспотевшее лицо, барон заметил, что стоящий в паре шагов стражник явно хочет привлечь его внимание, указывая рукой куда-то вверх. Подняв глаза, фос Анбанва заметил лисиля, нацелившегося на крышу ближайшего склада. Он узнал Илсу, служившего в особом отряде тайной стражи, и его появление здесь скорее всего означало, что число жертв танкисов ещё более возросло.
- Капрал, что ещё случилось?
- Господин майор, бойня на Храмовой площади. Там тоже из коз твари полезли, а народ как раз на молитву шёл.
- Там же гвардейцы стояли.
- Это которые кирасиры? Были, да толку хрен, - прослужив больше десяти лет в ведомстве рит Корвенци, Илсу остался верен манере разговаривать, принятой у лисилей. - Пока они мечами махали, эти отродья прыгали как кузнечики. Ну и людей хреначили, это само собой.
- Сколько их было?
- С десяток. Половину перебили, остальные сами сдохли. А ещё там стража танкиса завалила. Молодой такой...
- На него надо посмотреть. Это всё?
- Не, ещё по городу рёхнутые псы бегают, рвут всех в шмотья.
- Где?
- На Глиняной, Колодезной, Парусной, у Старой Башни, ещё где-то. Они ж по всему Ансису носятся. Аж возле нашего Лак-Ладара кого-то разодрали.
- Ладно, Илсу, хватить душу травить, - майор повернулся к угрюмому сержанту, кончиком меча ковырявшему в мёртвом харварле. - Варслом, живых надо резать! Так, хватит глазеть, едем на Храмовую. По коням!
До начала активных действий основной задачей Суровера было знакомство с городом и сбор слухов о том, где и что в нём происходит. Разумеется, сам Балакост время от времени тоже прохаживался по улицам столицы, однако избранная им личина состоятельного торговца не позволяла день-деньской без дела шататься по рынкам и трактирам. Именно поэтому первым о смерти Бескиель узнал его помощник, и это известие вызвало у танкиса противоречивые чувства. С одной стороны это был, безусловно, большой успех ордена, ведь убийство матери правящего герцога произвело огромное впечатление на горожан, с другой стороны слепая удача позволяла этому недоделку Кроворту претендовать на ещё более высокое место в ордене (многих танкисов раздражало, что благодаря давнему знакомству с Рахтаром этот статус получил и не имевший особых магических способностей Кроворт).
Доходившие до Ансиса слухи о жестоких сражениях и введение в действие старинного военного кодекса убеждали Балакоста в том, что обстановка становится всё более острой, и приказ о начале активных действий может поступить со дня на день. На улицах было не продохнуть от патрулей, поэтому осторожный танкис свёл до минимума все выходы в город, сделав исключение только для Суровера, который всегда ходил с продуктовой корзиной, будучи готовым предъявить её любому стражнику.
В то утро Балакост едва запер дверь за отправившимся на рынок помощником, как висевший у него на поясе футляр пару раз весьма ощутимо вдзрогнул. Взглянув на осыпавшиеся мельтквари, он понял, что приказ начинать действовать получил не только он, но и остальные танкисы и наёмники, которые должны были активировать своих харварлов и усыпать улицы магическим зельем, предназначенным для превращения собак и атоти в злобных тварей. Прочитав благодарственную молитву всезнающему и всевидящему Молкоту, Балакост ещё раз обдумал свои будущие действия. Доверенных ему носителей личинок необходимо было использовать с максимальной пользой для ордена, поэтому следовало дождаться, пока в заранее выбранных местах Ансиса появится достаточное количество трупов, а высокое начальство появится там, чтобы лично оценить размер потерь. Надежд на приезд самого герцога было не слишком много, но танкис верил в свою удачу и благосклонность Молкота - если уж никчёмный Кроворт сумел угробить Бескиель, почему бы нечто подобное не повторить и ему?
Танкис не опасался рыскавших по городу псов, ведь большинство из них к тому времени уже перебьют, а оставшихся остановят имевшиеся у всей команды специальные амулеты танкилоо. Не стоило беспокоиться и по поводу взбесившихся атоти, которые скоро начнут рвать лица и выцарапывать глаза женщинам и девушкам, обожавшим своих пушистых любимцев. Атоти заводили аристократы и богатые торговцы, а в этих районах появление харварлов не планировалось - слишком мало людей и слишком много охраны.
Приведя своих носителей магических закладок в состояние, пригодное для их самостоятельного передвижения, танкис дождался быстро вернувшегося Суровера и повёл свою команду к Храмовой площади. По дороге помощник рассказал о ночном погроме на складе Кроворта, что, впрочем, не произвело особого впечатления на Балакоста, ведь выполнившие свою работу наёмники изначально рассматривались на расходный материал (горевать об устранении конкурента, претендовавшего на значимые должности в орденском Тиваре, танкис также не собирался).
Подъезжая к площади, фос Анбанва встретил хорошо знакомого капитана городской стражи Кубата рит Свиала, мрачное лицо которого было намного красноречивее любых слов. В ответ на вопросительный взгляд майора рит Свиала махнул рукой и пришпорил своего гнедого жеребца - на улицах Ансиса всё ещё продолжали умирать люди, и офицеру городской стражи некогда было предаваться скорби.
Слова лисиля и реакция Кубата давали представление о том, что предстояло увидеть на площади, однако, обогнув здание суда, фос Анбанва не смог удержаться от проклятий. На каменной мостовой лежали десятки тел, между которыми сновали служители храма и монахи ордена Знающих. Редкая цепь из нескольких стражников и двух десятков кирасир отделяла прилегающую к храму часть площади, где, видимо, шедшие на молитву люди и были атакованы харварлами. Передав поводья своему капралу, майор подошёл к широкой лестнице, на которой лицом вниз лежал епископ, жёлтый плащ которого был покрыт пятнами крови. Стоявший рядом с телом командир эскадрона кирасир Ланту фос Реувельт молча кивнул майору, не сводя глаз с торчащих из разорванной спины епископа рёбер, за которыми с бульканьем ещё продолжало подниматься и опадать правое лёгкое.
- Ланту, как здесь всё было?
- Я на крики примчался, рядом проезжал, но всё уже закончилось. Тебе мой лейтенант нужен, он тут с самого начала, - повернувшись к площади, майор позвал офицера зычным командирским голосом. - Барон фос Одонтан, извольте подойти к командиру!
В другое время фос Анбанва позволил бы себе улыбнуться, так как его всегда забавляли неписаные правила общения, принятые у гвардейских офицеров, большинство которых были потомственными дворянами-лотвигами. Однако к улыбке не располагали ни обстановка, ни внешний вид молодого лейтенанта, поцарапанная кираса и мундир которого были заляпаны тёмной жижей, наполнявшей тела харварлов.
- Господин майор, лейтенант Бевид фос Одонтан прибыл согласно вашего распоряжения!
- Майор, а попроще как-нибудь можно? - меньше всего фос Анбанва хотел сейчас быть участником столь любимых гвардией церемоний. - Здесь мы уже на войне, давайте попроще.
- Хорошо, будет короче. Бевид, майор тайной стражи фос Анбанва задаст тебе несколько вопросов.
- Лейтенант, вы, как я вижу, участвовали в деле с самого начала.
- Именно так, господин майор. Сегодня День поминовения, поэтому народу было больше обычного. Мои люди стояли попарно на всех углах, затем приехал епископ Каисат.
- Откуда появились козы?
- А прямо из-за храма. Вёл их молодой парень на лошади. Солдаты его, конечно, остановили, день-то особый. Он вроде бы упросил их дать проехать по краю площади до Пажеской улицы.
- Вроде бы?
- Они, гоподин майор, уже ничего не скажут. Вон, возле стены лежат.
- Понятно. Что дальше?
- Ну, он свою скотину на площадь вывел, тут епископ и появился. Парень верёвку обрезал и рванул рысью. На углу его и завалили.
- Эти твари сразу на епископа набросились?
- Никак нет, господин майор. Я думаю, что в чинах они не разбираются, поэтому в основном кинулись толпу рвать. А с епископом и слугами они вдвоём управились.
- Это вы сами видели?
- Так я их и убил. Как раз шёл его светлость встречать. Жалко, что опоздал.
- Ничего, лейтенант, ты свой долг исполнил, - полковник фос Реувельт неожиданно вздохнул и начал зачем-то поправлять расшитую золотом перевязь. - Сынок, ты гадость эту хоть с кирасы вытри, гвардия всё-таки. Генерал какой появится... А вот уже и едет кто-то.
Обернувшись, офицеры увидели выезжающую на площадь карету главного епископа Тивара, которую сопровождали четыре всадника. Выйдя из экипажа, Итопай фос Оболсотис сразу же направился к лежавшему епископу, жизнь в котором всё ещё теплилась благодаря усилиям целителей.
Никто в этот момент не обратил внимания на немолодую женщину, одетую как служанка из зажиточной семьи, которая медленно побежала в сторону храма. Стоявший в оцеплении стражник с недоумением смотрел на неё, но не пытался остановить, пока не услышал резкий окрик сержанта. Именно в этот момент стоявший на краю площади Балакост сломал первый гонгар, активировавший упрятанную под сердцем женщины особую личинку - копозу, созданием которой особенно гордились Курхас и его подручные. Вырвашаяся наружу магия Танкилоо наполнила тело и мозг несчастной потоками энергии, в считанные мгновения превратив её в бесстрашное, беспощадное и невероятно сильное орудие убийства. Отшвырнув стражника, сохранившее человеческий облик чудовище с глухим рычанием бросилось к карете архиепископа.
Атака на фос Оболсотиса не застала врасплох сопровождавших его бойцов из Ордена Защитников, однако никто из них не мог даже предположить, что им придётся столкнуться с невиданным уже сотни лет харварлом. Неуловимым движением монстр уклонился от нацеленных на него клинков и ринулся вперёд столь стремительно, что был отброшен назад защитным полем одного из монахов. От неизбежного удара мечом взвывшего от злости харварла спас пущенный Балакостом файербол, сбивший с ног сразу двоих Защитников. Добив оглушённых монахов, всё ещё сохраняющее человеческий облик чудовище в считанные мгновения оказалось рядом с застывшим от ужаса архиепископом, сломав ему шею одним движением руки. Бросившийся к ним Защитник тут же разрубил харварла почти пополам, залив ступени дымящейся вонючей жижей, в которую уже успела превратиться кровь женщины.
Смерть главного епископа Тивара была несомненной удачей, но Балакост не собирался покидать площадь, не задействовав три оставшиеся капозы. Повинуясь сломанным гонгарам, молодая женщина набросилась на толпившихся у стены зевак, а худощавый парнишка вонзил отравленный стилет в печень ближайшего стражника. Пока танкис ломал деревянные таблички с рунами, Суровер выстрелил из сигнального арбалета в самую гущу бросившейся бежать толпы. Ледяные стрелы буквально скосили несколько человек, ещё с десяток тел упали на мостовую после взрыва пущенного Балакостом файербола.
Паника захлестнула площадь подобно цунами, и офицерам стоило немалого труда пробиться сквозь кричащую от страха толпу. Добравшись до молодой женщины с перекошенным лицом, выдирающей внутренности из всё ещё дергающегося толстяка, фос Реувельт одним ударом снёс голову кошмарному детищу Танкилоо. Его защитное поле тут же вспыхнуло жёлтым светом от пущенного танкисом файербола, но не могло спасти майора от клинка прыгнувшего на него харварла в теле тщедушного мальчишки. Оставив начавшего оседать кирасира, визжащий монстр бросился к споткнувшейся о мёртвую козу девушке, но был зарублен подоспевшим фос Анбанвой. Проклиная разом всем молкотовых тварей и холуёв, майор поискал взглядом танкиса, только что сбитого с ног прилетевшим со стороны храма файерболом. Поднятая взрывом пыль ещё не успела осесть, когда фос Анбанва заметил медленно идущую девочку в красной шляпке. У стены грохнул взрыв, и рядом с ребенком упала чья-то окровавленная рука. Выругавшись ещё раз, офицер шагнул к девочке и только сейчас заметил заполнившие её глаза черноту и кровь на маленьких бледных ручках. Отшатнувшись, майор вскинул меч, но проклятое создание оказалось быстрее.