Проведя ночь на знававшем лучшие времена диване, фос Скацель только начал застёгивать мундир, когда лейтенант Милус сообщил, что в приёмной находится начальник ферирской тайной стражи рит Шихну. Одного взгляда на небритого и осунувшегося майора хватило, чтобы Косвет понял: сегодняшнее утро начнётся как обычно, то есть с очередной порции плохих новостей. Информация о тайной высадке новых королевских солдат стала уже в какой-то степени обыденностью, однако на этот раз Рустеор сообщил, что этой ночью в Ферир прибыла как минимум рота небрисцев.
- Так, господин майор, наши непрошенные соседи наглеют всё больше, - бросив взгляд на сияющую под лучами Афрая гладь бухты, полковник покачал головой. - Я полагаю, что с весны они уже доставили сюда почти что полнокровный полк. О нём что-нибудь известно?
- Да, господин полковник. Это Домадесский пехотный полк, которым командует Арилд фос Ергибер. Он, кстати, прибыл только сегодня ночью.
- Альфир милостивый, что же это за командир, который приезжает последним?
- Господин полковник, этот молодой хлыщ сделал карьеру благодаря своему дяде, который служит главой дипломатии Тильодана.
- Это хорошо, второй фос Поортем мне здесь ни к чему. Ладно, господин майор, благодарю вас за важную информацию. Что-нибудь ещё?
- Господин полковник, у меня есть ещё три новости, - слегка склонив голову, рит Шихну впервые позволил себе немного улыбнуться. - А также основания надеяться, что они вам понравятся.
- О, утро становится интересным! Уважаемый Рустеор, я весь внимание.
- Господин полковник, я получил приказ рит Корвенци передать в ваше распоряжение группу лучников под командованием Енхоболна Рейлуса.
- Енхоболна? Того самого?
- Именно так, господин полковник. Рейлус подбирал здесь стрелков для егерских отрядов, действующих за Арбуром.
- И я об этом узнал бы последним?
- Прошу прощения, господин полковник, но я не могу обсуждать решения графа.
- Ну разумеется... Хорошо, я жду мастер-сержанта после полудня. Продолжайте, господин майор.
- Вместе с гонцом в Ферир прибыли господа Нгоскар и Станастай, которых господин рит Корвенци рекомендовал как боевых магов высокого уровня.
- Они из Викрамара?
- В письме об этом ничего не сказано, но я полагаю, что они вообще не из Тивара.
- И когда это у нас союзники появились? - нахмурившемуся Косвету эти неизвестно откуда взявшиеся маги показались явно подозрительными. - Майор, это послание от графа с вами?
- Разумеется, господин полковник, - неуловимым движением Рустеор извлёк небольшой синий конверт и с лёгким поклоном протянул его рит Скацелю. - Когда прикажете им прибыть?
- Где-нибудь после полудня... Надеюсь, я найду время для встречи. Так, господин рит Шихну, надеюсь, что ваша третья новость не вызовет столько вопросов.
- Я бы не стал этого утверждать, - пожав плечами, майор вновь позволил себе тень улыбки. - Главный жрец клана вернаго выражает своё глубокое уважением Косвету рит Скацелю и просит аудиенции у господина полковника.
- Какого ещё клана? Когда это у пекотов появились какие-то вернаго?
- А это, господин полковник, не пекоты. Вернаго - это самый многочисленный клан ферирских лисилей.
- Лисилей?! Майор, я последнее время не склонен шутить... Демонская сила, чего хотят эти крикливые бездельники?
- Сражаться и умирать во славу богорождённого Альфира. Бонтулото клана уже шьют голубые ритуальные рубахи.
- Бонтулото - это вроде как бойцы лисилей?
- Можно и так сказать, господин полковник.
- А голубые рубахи тут причём?
- Бонтулото надевают их перед атакой, из которой не возвращаются.
- Смертники что ли?
- Именно так, господин полковник. Голубые рубахи - это цвет неба, куда Альфир заберёт их души после смерти в бою. Им тогда и возвращения Отелетера ждать не надо.
- Похоже, что у них свои взгляды на каноны веры...- Косвет был явно озадачен словами майора тайной стражи, противоречившими его представлениям об этом крылатом племени, однако не собирался отказываться даже от столь неожиданной помощи. - А чем они атаковать-то собираются? И чего ж они с коренжарцами не сражались?
- Господин полковник, если я скажу, что лисили сами себя не всегда понимают, то это будет чистая правда. Такие уж они есть, и с этим ничего не поделаешь. Полагаю, на коренжарцев местным лисилям было просто наплевать, ведь они вряд ли знают, почему их сородичи не живут за Павилкиром.
- А в самом деле, майор, почему?
- В тех местах лисили считаются престижной добычей. Ценятся перья, да и мясо редко кто выбрасывает. Такие вот дела. А сейчас всем кланам известно, что Тивар воюет с врагами Альфира, вот они и готовы умирать за веру. Их ядовитые стрелы, кстати, свою дань в Ансисе собрали.
- Но там же не было этих, в голубом.
- В Ансисе всё произошло слишком быстро, жрецы-косонеры не успели провести обряды. Но лисили всё равно бились отчаянно.
- Так, господин майор, благодаря вас за подробные разъяснения. Прошу сообщить этому жрецу...
- Сетголсо, господин полковник.
- Сообщить господину Сетголсо, что я жду его в полдень.
Лисили не особо жаловали равнины, поэтому составить собственное представление об этом крылатом племени Косвет смог только после назначения в гарнизон Сунрута, известного своими бесчисленными стадами, за которыми помимо фермеров издавна присматривали лисили местного клана. Прежде всего молодой лейтенант обратил внимание на явную нескладность их тел: широкие плечи и грудь соседствовали с тонкими руками и талией, а бугрившиеся на спине мышцы были скорее похожи на небольшой горб. Не меньшее удивление у него вызывали широкие штаны, которые носили все лисили вне зависимости от пола и возраста. Первое достаточно правдоподобное объяснение рит Скацель получил от словоохотливого фермера, семья которого уже больше сотни лет нанимала крылатых пастухов, научившись хорошо ладить с ними. Попивая пиво, Бадош рассказал лейтенанту, что желавшие подражать отцу Альфир и Молкот при создании новой расы разумных существ основное внимание уделили их крыльям, упустив из виду, что для устойчивости полёта лисилям, как и всем птицам, необходимо иметь нечто вроде хвоста.
Жившие на чердаке сенного сарая старейшин клана как-то рассказали отцу Бадоша, что за эту ошибку своих создателей немало первых лисилей заплатили сломанными костями, а то и самой жизнью. Богорождённые братья вскоре разругались, и никто не захотел больше уделять внимание своим не самым удачным творениям. Жизнь, однако, продолжалась, и со временем лисили заметили, что увереннее всего в воздухе чувствовали себя их соплеменники, носившие достаточно широкие штаны. Рано или поздно осознание этой взаимосвязи стало очевидным для всех кланов, и теперь этот предмет одежды был как бы само собой разумеющимся как для наиболее уважаемых жрецов-косонеров, так и для малорослых лисилат, любивших украшать свои одеяния затейливой вышивкой.
Обдумав полученную информацию, Косвет проникся определённым сочувствием к этому крылатому племени, однако затем он не раз имел возможность убедиться в том, что образ жизни сунрутского клана мало соответствовал нравам и привычкам большинства тиварских лисилей. После перевода в Ферир рит Скацель ещё больше утвердился в своём мнении, а уж после назначения начальником гарнизона вообще зарёкся иметь какие-то дела с этими взбалмошными и безответственными существами.
Никто не мог упрекнуть Косвета в неспособности следовать принятым решениям, но слова майора тайной стражи заставили его взглянуть на сотрудничество с лисилями с иной стороны. В самом деле, будь они хоть трижды непредсказуемыми, но любой урон, нанесённый противнику этими бонтулото, повышал шансы защитников Ферира на успех. Жизнь научила полковника трезво оценивать ситуацию, и, сделав единственно правильный выбор, он с нетерпением стал ждать встречи со старейшиной клана.
Капитан роты арбалетчиков рит Даркай докладывал о результатах подготовки волонтёров, когда послышались крики стоявших на улице часовых. Не дожидаясь приказа, адъютант полковника бросился к распахнутой балконной двери, но снаружи донеслось громкое хлопанье крыльев, и на резные перила широкого балкона уселся седой лисиль в некоем подобии сюртука и неизменных широких штанах. Остановив находившихся в его кабинете офицеров, Косвет встал из-за стола, успев подумать, что представлял визит старейшины несколько иначе. Пока он шёл к двери, на балкон ловко спланировал молодой лисиль, который с большим почтением помог Селгосо слезть с перил. Косонеру было явно трудно ходить, но, отстранив своего помощника, он вошёл в кабинет и склонил голову перед рит Скацелем.
- Полковник, клан вернаго и другие люди неба рады, что не ошиблись, захотев встретиться с тобой, - голос лисиля оказался на удивление низким, но звучал он очень уверенно, и Косвет сразу понял, что его обладатель привык наставлять и повелевать. - Мы знаем, что предавшие богорождённого Альфира твари и еретики готовы напасть, и скоро в нашем городе будет много крови. У нас достаточно бойцов, готовых умереть за чистоту веры, и для этого нам не надо твоего разрешения. Но наши жрецы и старейшины знают, что удар надо наносить, когда надо, а не когда хочется.
- Господин Сетголсо, я рад слышать от вас слова, достойные опытного военачальника.
- Спасибо, полковник, но земные люди обычно считают нас бестолковыми крикунами. Готов признать, что на это у вас есть причины, но настоящие бонтулото умеют ждать и молчать. Скажу ещё раз: люди неба готовы умереть без вашего согласи, но смерть еретиков должна внушать врагам страх. И для этого мы хотим получить ваши магические свитки, которые помогут вознестись в небо душам наших бойцов. И ещё. Они должны будут знать, когда им будет позволено доказать свою верность богорождённому Альфиру. Где и когда, полковник. Нам о многом надо договориться, господин рит Скацель.
Косвет вообще-то полагал, что во время первой встречи они договорятся об основах взаимодействия, но Сетголсо при всём умении достаточно чётко излагать свои мысли всё-таки оставался лисилем, не склонным к обстоятельному обсуждению каких-либо вопросов. Полковник быстро понял, что рассчитывать можно на одну-единственную атаку бонтулото, и, следовательно, его главной задачей будет определение момента, когда атака голубых рубах сможет внести перелом в ход сражения (при этом оставалось надеяться, что возбуждённые лисили сумеют дождаться нужного сигнала).
Сочтя свою задачу выполненной, косонер кивнул рит Скацелю и вышел на балкон, где с помощью своего спутника вскарабкался на перила. Расправив крылья, он бросился вниз, и тотчас с крыш соседних зданий взлетели ещё несколько лисилей, окруживших медленно набиравшего высоту старейшину. Покачав головой, полковник поинтересовался у своих офицеров, надо ли ему напоминать о необходимости помалкивать об итогах встречи. Так как о появлении лисилей в штабе гарнизона уже вечером будет судачить весь Ферир, он приказал пустить слух о скандале, причиной которого стало приставание пьяных добровольцев к молодой лисиате (версия была если и не самая лучшая, зато выглядела вполне правдоподобно).
Переговорив с двумя приехавшими из Ансиса магами, рит Скацель прежде всего отметил их спокойную уверенность, свойственную опытным бойцам, уже не раз проверившим в деле свои незаурядные способности. С легендарным лучником Енхоболном Рейлусом полковник в этот день также встретился в первый раз, хотя был наслышан о его подвигах на левом берегу Арбура. Коротких бесед с этими бывалыми людьми хватило, чтобы Косвет решил оставить их при штабе в качестве своего последнего резерва. На первый взгляд два мага и мастер-сержант с парой помощников был не ахти какой силой на фоне тысяч готовившихся к схватке солдат, но рит Скацель знал, что случаются мгновения, когда даже одна удачно пущенная стрела может изменить ход боя.
Неожиданный порыв западного ветра наполнил кабинет запахом моря, но первая мысль Косвета была о том, что этот ветер вновь наполняет паруса небрисских кораблей, плывущих в Ферир с новыми пехотными ротами на борту. Выругавшись сквозь зубы, полковник встал из-за стола, отмахнувшись от своего советника, попытавшегося передать ему какое-то прошение горожан. Однако рит Кауделе продолжал настаивать, и Косвет почувствовал, что проснувшееся раздражение начинает брать верх над его восхищением способностями дотошного капитана, управлявшегося в штабе со всей бумажной работой. Ситуацию разрядил адъютант, доложивший о начале испытаний зарядных подъёмников, установленных на башнях Зелёного форта. Широко улыбнувшись, рит Скацель надел шляпу и начал быстро спускаться по узкой лестнице, ведущей прямиком к штабной конюшне.
Эти хитроумные поъёмники, позволявшие в несколько раз сократить время приведение баллист в боевую готовность, придумал и собрал всё тот же брун Фоласту, наконец-то получивший возможность претворять в жизнь свои самые смелые идеи. Чтобы подготовить баллисту к выстрелу, надо было закрутить два толстых каната из жил или конского волоса, что было достаточно небыстрым делом, требующим к тому же больших усилий от обслуживающей орудие команды. Мастер давно искал способ облегчить работу своих братьев-пекотов, и когда он узнал, что полковник решил установить баллисты с пагарами на башнях, решение пришло как бы само собой.
Прикрепив к затвору баллисты прочный канат, Нсолбо пропустил его через установленный на башне шкив и сбросил вниз, где он был привязан к двуконной грузовой повозке. Привыкшим к тяжёлой работе лошадям потребовалось не более пяти-шести шагов, чтобы поставить баллисту на боевой взвод. Но это было только полдела. Через пару дней баллисту взводил уже спускавшийся с башни груз, который лошади затем возвращали на место. Однако брун Фоласту на этом не остановился. На правой башне было установлено особое устройство с пятью подвешенными грузами, каждый из которых мог быть присоединён к затвору. Идея оружейного мастера заключалась в том, что опустившийся груз команда баллисты с помощью особых крюков могла сцепить с канатом, ведущим к стоявшим внизу лошадям. После выстрела баллисту вновь взводили с помощью второго груза, в то время как первый уже начинали поднимать вверх. В результате всех этих хитростей заряжаемые таким образом баллисты могли стрелять с невиданной скоростью, опустошая ряды противника с помощью управляемых парагами файерболов.
Остановив коня возле Зелёного форта, полковник с нескрываемым удовольствием наблюдал за движением грузов, суетой пекотов и глазеющими на всё это горожанами. Он не сомневался, что уже сегодня вечером эту диковину будут обсуждать небрисские офицеры, но не видел в этом большой проблемы - хрен с ними, пусть ломают головы, шкивы и канаты не главное. Улыбнувшись, рит Скацель тронул поводья и свернул в мощёный переулок, в конце которого находился большой каменный склад, арендованный кланом ульгор пару недель назад. В городе считанное число людей знали, чем, собственно, там занимаются пекоты, и Косвет не стал давать подсказки вражеским соглядатаям, проехав мимо склада с невозмутимым лицом. Вышедший из ворот бисот клана был явно удивлён появлением полковника, но быстро сообразил, что рит Скацелю просто захотелось лишний раз убедиться в том, что новое изобретение брун Фоласту - колёсные огнемёты - не сегодня - завтра будут готовы к бою.
Сдержанные пекоты не всегда понимали эмоции вторых детей Отелетера, но много общавшийся с людьми брун Гуменсор хороша знал, сколь важна для них уверенность в том, что в любой ситуации они могут контролировать ход событий. Управляющему делами ферирского совета ульгор нравился этот деятельный и целеустремлённый офицер, поэтому он повернул голову в сторону ворот и коснулся лица сложенными вместе указательным и средним пальцами, заверив Косвета в том, что всё идёт по плану.
Вернувшись в штаб, полковник поразил капитана рит Каудете своей готовностью безропотно разбирать накопившиеся доклады, жалобы и обращения. Уже стемнело, когда рит Скацель последний раз встал из-за заваленного бумагами стола, с кивком головы и щёлканьем каблуков вручив своему начальнику штаба последнее представление о поощрении капрала, отличившегося в стычке с небрисской солдатнёй. Вновь спустившись во внутренний двор, Косвет вскочил в седло и направился в сторону Гнёзд - наиболее вероятного места вражеского удара.
Убедившись в том, что в низине и перед новой стеной нет никаких признаков изготовившейся к атаке пехоты, рит Скацель выехал на Медную улицу, ведущую к контролируемой Небрисом части города. Оставив своего коня и адъютанта у командира патруля, полковник подошёл к углу двухэтажного дома, напротив которого уже стояли часовые в голубых мундирах. Стоя в тени, Косвет внимательно слушал всё, что происходило в расположении противника, но долго не мог сделать определённый вывод. Не было сомнений, что с той стороны невидимой границы было слишком шумно, но это вполне могло быть связано с неудобствами размещения сотен дополнительных солдат. В то же время Косвет не слышал характерных звуков, обычно сопровождавших пехоту перед началом наступления: звяканья оружия и амуниции, приглушённых голосов, окриков командиров, то есть всего того, что хорошо знакомо бойцам, которым доводилось готовиться к безумной рубке не на жизнь, а насмерть.
Приняв решение, рит Скацель плюнул на угол дома и пошёл к своей лошади, будучи уверенным в том, что ни ночью, ни ранним утром его солдатам не придётся сражаться и умирать. Вернувшись в штаб, он впервые за последние дни позволил себе раздеться и лечь в постель, приказав задёрнуть шторы на окнах. Быстро заснув, полковник погрузился в тревожные видения, часто ворочался, но когда комната уже начала заполняться предрассветной серой субстанцией, Альфир наконец-то одарил полковника спокойным и глубоким сном.
Косвет ещё долго мог идти босиком по знакомой с детских лет дороге, но неожиданный удар грома заставил его остановиться и поднять глаза к безоблачному небу. Где-то на западе вновь громыхнуло, и облако красноватой пыли в мгновение ока накрыло дорогу и самого Косвета, неожиданно оказавшегося в синей офицерской форме. Стряхивая с мундира обжигающую руки пыль, он заметил приближавшиеся к нему чёрные фигуры и со страхом понял, что у него нет никакого оружия. Что-то бормоча, чёрные фигуры начали тянуть к стоявшему посреди дороги офицеру свои руки, которые с каждым мгновением становились всё длиннее. Отшатнувшись, Косвет вдруг расслышал в этом бормотании единственное знакомое ему слово - "параг", но никак не мог вспомнить, что именно оно означает.
После нового удара грома чёрные фигуры начали кричать, их голоса становились всё более знакомыми, и полковник наконец-то сумел вырваться из душных объятий своего кошмара. Рванувшись к окну, он отбросил в сторону тяжёлую штору и увидел горящие корабли тиварского флота, на палубах которых продолжали взрываться файерболы.