Глава в которой герой очень хочет поесть и узнает, что его путешествие может несколько затянуться.
Ночка выдалась еще та. Во-первых, пришлось ночевать на природе, так как к тому времени, когда солнце коснулось горизонта, никакого жилья в пределах видимость не обнаружилось. Во-вторых, меня достал Пантелей, который весь вечер только и делал, что стонал да жаловался на боли в натертой седлом спине. Я уже было забеспокоился за своего коня, но сняв седло, ничего такого не обнаружил, о чем тут же и сообщил своему четвероногому товарищу.
- А у меня внутренние потертости,- подкожные, - заявил Пантелей, смотря на меня своими большими честными глазами. - Это у нас бывает, правда, правда, но болезнь редкая и малоизвестная...
- Мозговые у него потертости, - буркнул Мурз, чем-то активно похрустывая.
- Это как? - поинтересовался Пантелей, видимо прикидывая, какие профанации можно получить с новой болячки.
- Очень просто, - ответил скунс, усаживаясь на снятые мною с коня седельные сумки. - Мозгами-то думать надо,- он постучал лапой себе промеж ушей. - А иначе в них образуются пустоты и мозг становиться как сыр, причем воняет так же. - Мурз с задумчивым видом принюхался.
Пантелей с подозрением покосился на скунса и, с шумом выдохнув изо рта, тут же втянул ноздрями воздух обратно, видимо таким образом пытаясь определить состояние своего мозга.
- Вроде не пахнет...
- А чему там пахнуть-то, - Мурз ехидно усмехнулся. - Для этого все-таки хоть какие-то мозги должны быть, а в данном случае я сомневаюсь.
- Сомневается он, а в твоей-то голове вообще мозги помещаются, она ж размером с шишку, - парировал мой скакун. - Хотя с другой стороны они могут быть в противоположном голове месте. Он красноречиво посмотрел на то место, где хвост Мурза плавно переходил в другую часть его тела.
Я краем уха слушал перепалку своих спутников, а сам занимался разделыванием на дрова небольшой сухой березки, которую незадолго до этого обнаружил на самом краю небольшой полянки, где мы решили заночевать. К счастью рядом с поляной протекал ручеек, поэтому я доверху наполнил свой небольшой котелок и повесил его над костром, предвкушая возможность полноценного ужина. К тому времени как огонь разгорелся, Пантелей с Мурзом уже угомонились и, разбредясь в разные концы поляны, занимались своими делами. Скунс рыскал по окрестным кустам и лишь изредка его перемещения выдавал лишь черно-белый хвост мелькающий то тут то там. Конь пристроился неподалеку от костра, срывал зубами траву и складывал ее кучкой, причем делал это некими слоями: сперва трава, потом какие-то синенькие цветочки, опять трава, ромашки, а сверху лист папоротника. Заметив, что я с интересом смотрю в его сторону, Пантелей расплылся в довольной улыбке и, пояснив, что пища должна быть разнообразной и питательной, активно захрустел своим импровизированным бутербродом. У меня аж слюнки потекли. Впрочем, вода уже закипала, и я решил обратиться к своим запасам, чтобы решить, чем это я себя побалую в первую свою ночевку на природе.
- Магикоупакованная высокопитательная гороховая каша, тройного действия, - прочитал я, на брикете, уныло глядя на забитый желтыми "кирпичами" дорожный мешок, который мне перед отправлением вручил Евстигней Николаевич. Вот уж спасибо нашему конюху, позаботился, так позаботился. Нет, я против гороховой каши ничего не имею, даже наоборот, люблю порой приговорить тарелочку другую, но не в таком же количестве! И вообще, что это за такой странный дорожный паек - одна каша, к тому же какая-то "магикоупакованная". А где мяско вяленое, балычок там, колбаски копченые, сыр дырчатый. Я походный набор "Богатырский" аки "отче наш" знаю, благо много их через мой склад проходило. А это что такое?
Я покопался в мешке с робкой надеждой, что в его глубинах завалялось нечто более аппетитно, однако окромя знакомых брусков каши, упакованных в желтую бумагу, так ничего и не обнаружил.
Вот ведь невезуха. Я тяжело вздохнул. Спрашивается: "ну кто мне мешал взять припасы у себя на складе?". Так ведь нет,- поторопился, а потом еще радовался, что Николаич помог и не надо назад возвращаться. А ведь мог головой подумать и задаться вопросом: "а откуда у конюха специальный богатырский паек, которые я обычно лично выдаю отправляющимся на подвиги героям?". Хотя с другой стороны Евстигней Николаевич у нас в корпусе практически ходячий "черный рынок", - может достать все, что хочешь и даже то, что в природе как бы официально не существует. Ходят слухи, что он имеет связи в гильдии магов и волшебников и те порой сплавляют ему различную "магическую не кондицию", которую официально представлять совесть не позволяет, а выбросить жалко. Лично я этой информации верю, ибо не раз видел в нашем корпусе подобные вещички. Например "половичок самолет". Мало того что это не ковер а какая-то тряпка для прихожей, так еще и летает всего в паре сантиметров над землей. Так что для полетов он не особо пригоден, а вот в качестве средства переправы через реку самое оно. Их собственно для этого многие у Николаевича и заказывают.
Ладно, это дело не мое, а вот как быть с ужином. Я почесал свою буйну головушку и решил, что в связи с отсутствием других продуктов питания придется довольствоваться тем, что имеется. Я обреченно посмотрел на упаковку каши, - мясца бы. Мой взор невольно скользнул в сторону Пантелея, который довольно похрустывал свежей травкой. Окорока у моего коня...Блин, стоп. Это еще что за наклонности, еще дня не прошло, как я в пути, а во мне уже какие-то нехорошие мысли просыпаются. Эх, каша так каша, как там эту "магическиупакованную" готовят? Я перевернул пачку и обнаружил на другой стороне надпись сделанную мелким шрифтом, которая в подступавших сумерках была едва различима.
- О чем задумался, хозяин? - поинтересовался Мурз, появляясь откуда-то из-за спины и при этом что-то активно пережевывая на ходу.
- Да вот каши мне тут необычной в дорогу дали, - я кивнул в сторону вещмешка. - Пытаюсь понять, как ее готовить.
- А что за кашка? - любопытствующая морда Пантелея тут же нависла над моим плечом.
- Гороховая вы-со-ко-пита-тельная, - пояснил я, выдав последнее слово по слогам.
- О...о, а можно мне одну пачечку. Можно, можно..., - конь заскакал вокруг меня точно щенок выклянчивающий подачку, при этом даже хвостом завилял и только что не поскуливал от нетерпения.
- Да ради бога, - я развернул брикет и кинул тот Пантелею. Конь ловко ухватил его зубами и тут же аппетитно захрумкал, важно надувая щеки.
- Вукусоно, - сообщил он через пару минут с полным ртом.
- Надеюсь.
Я взял следующий брикет и, подойдя к костру, над которым уже вовсю булькал котелок, сунул коричневый прямоугольник каши внутрь. В конце концов, - это всего лишь каша, пусть и спрессованная в брикеты.
- Хозяин.
Я опустил глаза и вопросительно посмотрел на скунса, который потихоньку дергал меня за штанину.
- Тут написано, - Мурз постучал когтем по пачке. - Что кашу надо растворять в холодной воде.
- А если в горячей? - растерянно спросил я, чувствуя неприятный озноб. С магическими вещами, знаете ли, обращаться нужно осторожно и строго по инструкции, иначе такое может быть.... А то Мальчик с Пальчик тоже не всегда такого роста был...впрочем, не будем о грустном.
- Так что же будет? - переспросил я, медленно пятясь от костра.
- Э..э..э, плохо видно. - Мурз наоборот подошел ближе к огню и прочитал.- При помещении субстрата в горячую жидкость происходит пятикратное увеличение объема, с последующей трансформацией оного в ...
Бац!! Раздался глухой хлопок со стороны костра и мой котелок приобрел вид крутобокого чугунка.
Мы дружно переглянулись с Мурзом.
- Трансформацией оного в сухой паек типа "гороховый сухарь", - закончил скунс невозмутимым голосом.
- Ну, это, а Пантелей, у него в животе тоже ...бам? - выдавил я, поворачиваясь в сторону своего коня который давно перестал жевать, внимательно наблюдая за происходящим.
- Не знаю, - скунс вновь уткнулся в упаковку. - О, вот. Пункт три. В случае употребления данного субстрата неразбавленного водой действует как..., - Мурз ехидно хихикнул, - слабительное.
Пантелей облегченно выдохнул и тут неожиданно его глаза стали большими, большими - даже очень.
- Я ...это...сейчас...по-быстренькому, - конь одним гигантским прыжком скрылся в ближайших кустах, что находились от нас метрах в десяти. А через минуту оттуда донеслись странные натужные кряхтения и вздохи, полные радостного облегчения.
- Я в порядке, все нормально, - долетел до нас его натуженный голос.
- Да слышим мы, слышим, - буркнул Мурз. - Даже очень.
- Все замечательно, - не унимался конь. - О, шишечка, - кедровая, почти целая, когда это я тебя съел? А...а..о..о..еще одна...что-то не припомню, интересно, откуда?
Так я снял с огня котелок, перевернул его и, ударом сапога в дно, заставил застывшую массу вывалиться на траву. Точно сухарь, причем цвета детской неожиданности и вкусом гороховой каши. Правда, твердость у оного явно повышена, так что его приходиться не грызть, а сосать, точно леденец.
- А ты что там жуешь? - поинтересовался я у Мурза, который вновь чем-то смачно похрустывал.
- Да жуков набрал, - отозвался тот, протягивая мне нечто большое черное и шевелящееся. - Вкусняшки-хрустяшки. Хотите.
- Нет, спасибо, - вежливо отозвался я и тяжело вздохнув, принялся догладывать свой сухарь.
Мы со скунсом сидели на траве перед костром, а под усыпанным яркими звездами черным полотном ночного небосклона. Было тепло, комары практически не надоедали, лишь где-то вдали раздавались непонятные шорохи неведомых зверей, да из кустов доносились громкие комментарии Пантелея о происходящем там процессе. Однако мы его не слушали, думая о своем и любуясь необычайной красотой ночного неба.
- Я быстр как ветер и лечу над землей, словно легкая тучка летней порой..., - напевал Пантелей, галопом мчась среди полей созревающей пшеницы.
- Ты мчись, мчись, давай, только вот насчет "ветров" поосторожнее, - пробурчал из-за мой спины Мурз.- Я, конечно, понимаю, что они полезны для придания скорости, но не надо так усердствовать, а то у меня уже глаза слезятся.
Конь повел ушами, явно расслышав замечания скунса, но видимо решил на него не реагировать.
- Знаешь, хозяин. После твоей каши в теле какая-то странная легкость образовалась, я прямо жеребенком себя чувствую, готов скакать хоть на край света...
- Еще бы легкости не было. Ты вчера там такую пирамиду "отстроил"...
- Мурз!
- Молчу, молчу, хозяин, - поспешно ответил из-за спины скунс. - Рот на замке.
- И правильно, умнее кажешься, - незамедлительно вставил Пантелей и тут же получил каблуком сапога в бок.
- Следующий раз надену шпоры, - пообещал я коню.
В тишине и покое мы проскакали ровно пять минут, пока извилистая проселочная дорога не привела нас на вершину небольшого холма. Сбегая вниз, дорога раздваивалась: одна ее ветвь упиралась прямо в густую чащу леса, вторая бежала вдоль его края, скрываясь где-то среди трав.
Но что самое интересное около самого леса расположился целый военный лагерь. Стояли шатры, кое-где реяли рыцарские стяги, а ветер доносил гул голосов и ржание лошадей.
- Это еще что!? - поинтересовался Пантелей, резко останавливаясь, да так что я от неожиданности ткнулся ему в гриву, ели удержавшись в седле.
- Где, что? - любопытствующая мордочка Мурз выглянула у меня из-под мышки, затем скунс не придумал ничего лучшего, чем взобраться по кольчуге мне на плечо и усесться на моем хребте, обхватив задними лапами шею и взирая на происходящее из-под своей передней лапы, проставленной ко лбу. Я только крякнул от тяжести своего ратного друга, который прежде чем усесться, еще потоптался на моем горбу, пристраиваясь поудобнее.
-Военный лагерь, - наконец констатировал мой "нахребетник".
- Сам вижу, - буркнул я, прикидывая за какую часть пушистого организма, лучше снять со своего горба эту черно-белую тушку. Однако раздавшийся сверху пронзительный клекот, заставил меня резко задрать голову вверх и скунс, чтобы удержаться, обхватил передними лапами мою голову.
- Мурз, тьфу-ты!! - сказал я, отплевываясь от шерсти (одна из лап попала мне в рот; очень невкусно надо сказать) и за шкирку стаскивая скунса со своего горба. Мурз с виноватым видом обвис у меня в руке, смущенно скалясь. Я в ответ лишь тяжело вздохнул и, посадив его перед собой, вновь задрал голову, рассматривая кружащего над нами огромного орла. Орел сделал еще пару кругов и медленно полетел вдоль спускающейся с холма дороги, словно приглашая следовать за собой.
- Ох, не нравится мне эта птичка, - заявил Пантелей, косясь глазом в мою сторону. - Хозяин, а может в объезд дернем.
- Едем за ним, - неожиданно заявил Мурз тоном, не допускающим возражений.
- Уверен?
- Да. За ним.
Я пожал плечами и в ответ на вопросительный взгляд своего коня, кивнул головой. В конце-то концов, всякий богатырь обязан доверять своему ратному другу, - даже если он черно-белый и родом из далекой Америки, где много странных... да вообще, там все странное.
Тем временем орел пошел на снижение и опустился на покосившийся придорожный камень, примостившийся у развилки. Видимо некогда камень сообщал путникам, куда какая дорога ведет и стоит ли по ней вообще ехать, но теперь он настолько покрылся мхом, что буквы едва различались.
Тем временем орел уселся на вершину камня и, склонив голову набок, принялся нас пристально разглядывать своим золотистым глазом.
- Привет, Зоркий, ты-то тут откуда? - спросил Мурз, едва мы подъехали ближе.
- Я и тебя хотел об этом спросить, - ответила птица пронзительно тонким голоском.- Неужели, наконец, дождался своего богатыря?
- Как видишь.
- Хиловат он у тебя, - с видом знатока заявило пернатое, осматривая меня с головы до пят. - Да и конь у него какой-то неказистый.
- А вот насчет коней я попрошу помолчать, - тут же взвился Пантелей. - Я, между прочим, конь грамотный, начитанный и вообще поумнее многих этих тупых породистых красавцев буду.
- Ладно, ладно, не горячись, - примирительно ответил орел, хлопнув крыльями. - Куда направляетесь-то?
- Аттестацию проходим, - буркнул я не очень вежливым тоном. Птичка мне эта как-то сразу не понравилась. Нет, я конечно и сам понимаю, что внешность у меня далеко не богатырская, но незачем это констатировать таким презрительным тоном. - Кстати, а сам-то кто будешь?
- Я - то? Ах да, пардон, забыл представиться, - орел взмахнул крыльями. - Зоркий - ратный друг Евстигнея Коловратьева богатыря Смоленского.
- Понятно. А здесь-то ты что делаешь?
- Как что? - удивилась птица. - С хозяином очереди ждем.
- Очереди?
- Ну да, - орел указал крылом в сторону раскинувшегося у леса лагеря. - Мы с хозяином триста четвертые, так что думаю, ждать не долго - денька два-три всего.
- А зачем? - я озадачено посмотрел на Мурза, который в ответ только развел лапами.
- Как это зачем? - орел покачал головой. - Всем известно, что каждый уважающий себя богатырь должен перед отправкой на подвиг, встретится с Бабой Ягой. Дабы эта мудрая старушка научила его уму разуму, ну и всяческие мудрые напутствия в дорогу дала. Мода сейчас у героев такая. Вот и ждем...
- Да уж, бабуля видимо популярная, - заметил Пантелей и, повернув ко мне морду, поинтересовался. - Что, хозяин, очередь занимать будем?
- Вот еще, - фыркнул я в ответ, мигом припоминая все известные мне истории про эту легендарную старушку и чувствуя легкий холодок, пробежавший по спине. - Мы как-нибудь так в объезд, - я кивнул в сторону тянущегося вдоль леса ответвления дороги.
- Зря, - орел расправил крылья, - надо идти в ногу с веяниями времени. Ладно, я полетел. Удачи тебе, Мурз и смотри за своим тщедушным богатырем.
Скунс проводил взглядом улетевшую птицу и, посмотрев на меня оценивающим взглядом, заявил:
- И совсем ты не тщедушный...ты...ты...
- Жилистый, - подсказал я, грозя кулаком Пантелею, у которого на морде прямо было написано желание сказать что-то насчет моего телосложения.
- А я что, я ничего, - сказал конь, ухмыляясь. - Просто хотел заметить, что ваша, хозяин худосочность имеет свои плюсы.
- Это еще какие?
- Ну, едите меньше, легче, но самое главное ни один враг вас за богатыря-то и не примет, особо если кольчугу снять, а значит можно вовремя слинять, что в нашем случае весьма кстати.
Я уже было открыл рот, чтобы ответить, но тут мне на ум пришла мысль, что мой конь не так уж и неправ, а посему я лишь клацнул зубами и впечатал подошвы сапог Пантелею промеж ребер.
- И нечего так горячиться, - буркнул тот обиженным тоном и неспешно потрусил вперед.
Шумный бивак богатырей остался далеко позади, когда дорога резко вильнула и вновь разделилась на две части. Причем одна продолжала бежать вдоль окраины леса, а другая устремлялась напрямик через чащу. Обе дороги были хоженые и поэтому я, недолго думая, завернул Пантелея в сторону лесного тракта, ибо как раз за лесом находилась прямая дорога, ведущая к граду Ель, от которого до нужной мне крепости Боят было буквально рукой подать.
Лес этот мне не очень знаком, как-то пару раз через него проезжал, правда, не этой дорогой, но с другой стороны ничего плохого я о нем не слышал, а посему поворачивал в чащу со спокойной душой.
Дорога широкой прямой линией бежала через лес, и Пантелей шел по ней легкой рысью, изредка косясь в сторону растущих вдоль нее вековых елей. Деревья стояли плотной стеной, а воздух был буквально наполнен тяжелым ароматом прелой хвои. Обычно в подобном лесу хорошо дышится, но здесь, наоборот было душно. К тому же чем глубже мы входили в лес, тем тише становилось вокруг, так что вскоре по округе разносился лишь топот Пантелеевых копыт, да протяжное поскрипывание деревьев. Все чувствовали себя неуютно и поэтому облегчённо вздохнули, когда лес расступился, открывая нашему взору небольшую полянку с приютившемся у дороги двухэтажным домиком.
- Харчевня "У свистуна", - прочитал я надпись на вывеске, что была прибита к вкопанному у дороги столбу. При слове "харчевня" в животе все как-то подозрительно забулькало и сжалось. Впрочем, ничего удивительного, так как весь мой утренний завтрак состоял из остатков вчерашнего горохового сухаря.
- Так, други мои, делаем остановку, - сказал я, спрыгивая с Пантелея и оглядываясь, куда бы его приткнуть. Брать внутрь лошадь как бы не полагалось, но и бросать на улице своего скакуна было как-то не очень по-дружески. Впрочем, мои душевные метания-сомнения быстро разрешились, когда дверь заведения распахнулась, и оттуда выбежал мальчонка лет десяти.
- Господин воин, добро пожаловать в нашу харчевню, - поклонился мальчик. - Можно я возьму вашего коня, чтобы поставить его в стойло.
Я на секунду замялся. Было в этом мальчике что-то странное, только вот что, я понять никак не мог. Вроде пацан как пацан: "метр с кепкой", курчавые русые волосы, худой как сушеная вобла, да еще и фингал под правым глазом. Одет вполне прилично, но вот взгляд...., -так смотрят голодные волки на свою жертву. У меня аж мурашки по спине побежали. Я уже было собирался отказаться, но тут паренек упомянул, что им с утра свежий овес подвезли и у Пантелея буквально слюнки потекли от предвкушения.
- Хозяин, давайте задержимся...ну на часик. Я отдохну, да и вам покушать надо, - прошептал мне на ухо конь вкрадчивым голосом.- Ну, давайте, ну пол часика...
- Не канючь, - бросил я, отодвигая от себя его морду.
Есть хотелось просто зверски, и бодрое бурчание желудка заглушало противный шепоток осторожничающего внутреннего голоса.
- Ладно, иди давай, только овес жри, но по сторонам тоже смотреть не забывай...не спокойно мне как-то.
Пантелей ушел вслед за служкой, а мы с Мурзом направились внутрь харчевни, которая внутри оказалась на удивление просторной и светлой. Посреди помещения расположилось несколько длинных столов потемневших от времени, пролитой на них еды и рук посетители, в углу приютился сложенный из камней очаг, а вдоль противоположной от входа стены протянулась длинная стойка со скучающим за ней харчевником. В харчевне было пусто, если не считать двух мужиков сидевших за одним из столов и что-то горячо обсуждавших. При виде нас они на мгновение смолкли, а затем вновь возобновили свой спор, но уже более тихими голосами.
Мы с Мурзом уселись за один из столов, и не успел я снять пристроить поудобнее ножны с мечом, как рядом с нами уже стоял харчевник, смотря на нас все тем же скучающим взглядом, правда, теперь уже с неким вопрошающим оттенком оного. Здоровый надо сказать мужик, не меньше Муромца. Однако если у нашего Ильи Ивановича плечи шире двери, то у этого весь объем сместился в район пуза. Руки, правда, большие крепкие, такими не тарелки на стол подавать, а в кузнице пудовым молотом махать, или врагам черепушки крошить пудовой палицей. Хотя если бы они морду этого трактирщика увидели, то и так бы разбежались, - бандитская надо сказать наружность. Я как увидел, аж к скамье "прилип" и как сразу не рванул отседова, - ума не приложу. Видимо что-то в глубине меня есть нечто, маленькое, но очень гордое и смелое, что заставило меня сидеть на месте, да еще и приветливо улыбнуться этому громиле.
- Поесть бы чего? - пискнул я сдавленным голосом и, смущенно прокашлявшись, добавил. - Мяска там, рыбки, аль гуся в сметане.
- Пить что будем? - спросил тот, покосившись на Мурза, который забравшись с лапами на скамью, с любопытством оглядывал помещение.
- Морс или сбитень.
- И все? - удивился почему-то харчевник.
- Все, - кивнул я.
- А твоей ручной животине чего принести?
- Это не животина, а "ратный друг", - поправил я.
- Друг, - густые брови харчевника удивленно приподнялись. - Так ты богатырь что ли?
- Ну, практически.
- Ух-ты, не может быть, - лицо мужика как-то сразу подобрело и расплылось в приветливой улыбке. - Ща все будет, - уверил он меня и почти бегом скрылся где-то за стойкой.
- Странный тип, - сказал скунс заговорщицким шепотом. - Колдовством от него несет за версту.
- И как ты это определил? - так же шепотом переспросил я.
- У меня от колдовства хвост пушиться, - пояснил тот, поглаживая лапами свой "детектор магии". - А как этот громила подошел, шерстинки на кончике аж дыбом стали.
- Ну, колдовством у нас много кто балуется, однако это не значит что человек плохой, - философски заметил я.
- Согласен, - кивнул мой спутник. - Просто хотел предупредить.
Я покосился на Мурза, думая, что совсем ничего не знаю о его возможностях. Все "ратные друзья" были существами магическими и соответственно обладали некими способностями, - скунс наверняка не был исключением.
- А вот и ваш заказ. - На стол передо мной опустился большой поднос с жареным гусем и глиняный кувшин. - А это вашему другу, - харчевник поставил перед Мурзом небольшой горшочек плотно закрытый крышкой.
- Что это? - поинтересовался тот с подозрением.
- Личинки майских жуков с орехами и жаренными яйцами, - пояснил хозяин заведения.
Скунс недоверчиво на него покосился и, приоткрыв крышку, сунул мордочку внутрь горшочка, а через мгновение уже с нескрываемым удовольствием уминал его содержимое.
- У вас и такое имеется? - удивился я.
- А как же, - харчевник вздохнул и опустился на скамью по другую сторону стола. - Место здесь такое, - замороченное, простого люда тут почти не бывает, а вот всяких чудных существ хватает, - он покосился в сторону двоих посетителей, которые продолжали свой спор, совершенно не обращая на нас внимания.
Я тоже невольно покосился на разговаривающих: вроде мужики как мужики, ничего странного. Тут один из спорщиков вскочил, стукнул кулаком по столешнице и, сорвав с головы шапку (кстати, а что это они в шапках-то сидят)швырнул еена стол. Я аж обомлел, завидя торчащие из его лысой головы рога, а рука невольно ухватилась за рукоять меча.
- Не стоит, - бросил хозяин, заметив это движения. - В моей харчевне драки и поножовщина запрещены.
- Но это...- я вновь покосился на спорщиков.
- Нечисть лесная, - улыбнулся хозяин заведения. - Она тут частенько бывает.
- Ясно, - я нервно сглотнул и потянулся к кувшину. В голове всплыли истории о людях, угодивших в логово нечистой силы, которые обычно заканчивались не очень хорошо. Конечно же, были и обратные примеры, особенно со стороны богатырей, которые с ней частенько схватывались, однако мне это служило слабым утешением. И ведь еще хотел взять один из кладенцов, однако посчитал, что не управлюсь, а той "железкой", что у меня сейчас в ножнах, только от татей отмахиваться... Эх..ситуация.
- Да ты не дрейфь, парень, - сказал харчевник, словно прочитав мой мысли. - Пока ты внутри тебе ничего не грозит. Да и снаружи...Лес у нас спокойный. Главное до ночи его миновать, - он довольно оскалился, словно сказал какую-то остроту.
Дверь харчевни распахнулась и на пороге появилась высокая черноволосая женщина, облаченная в темно-синее платье с золотистой вышивкой на груди. На плечи ей был накинут коричневый плащ с капюшоном, а на плетеном поясе, обхватывающем ее тонкую талию, висел изогнутый кинжал в золотых ножных. Оглядев пристальным взглядом помещение, она на мгновение остановила свой взгляд на спорщиках, которые тут же смолкли и, резко поднявшись из-за стола, буквально выбежали из харчевни, затем уставилась на нас.
- Потап, лапочка, - сказала она елейным голосом, подходя ближе. - Ты кого это к себе сюда затянул. Опять балуешь?
- Да избавь Перун, - сделал испуганное лицо харчевник. - Гость это дорогой, - богатырь. Сам пожаловал.
- Сам? - женщина повернулась ко мне, впившись в мое лицо взглядом своих больших зеленых глаз.
- Сам, - подтвердил я. - Решил вот дорогу срезать через лес.
- Странно. - Незнакомка опустилась на скамью рядом со мной и зачем-то стала принюхиваться. - Ничего не понимаю, - наконец сказала она. - Ты, касатик, вообще куда направлялся?
Я покосился на Мурза, который продолжал жевать, как ни в чем не бывало, с удивлением заметив, что хвост скунса распушился наподобие елки и к тому же мелко дрожал. Так, если его пушистый детектор так среагировал, то видимо...
- Вы колдунья? - спросил я напрямую, внутренне поражаясь своей смелости и глупости одновременно.
- Ведьма, - поправила меня женщина.
- Ага, - сказал я, мысленно прикидывая, что дал мне ответ на сей вопрос; выходило что ничего, но неуютнее стало в разы.
- Варвара это, - неожиданно буркнул Потап. - Помощница Яги нашей. Опять сбежала из того дурдома, что у нашей бабули твориться.
- Спасибо что представил, а то я сама бы не смогла, - зыркнула она в сторону харчевника и вновь посмотрела на меня. - Так куда ты направлялся?
- К воеводе Глиничу в крепость Боят. Меня Пересвет Федорович послал с заданием. - Про аттестацию я благоразумно умолчал.
- Понятно, - женщина задумчиво пробарабанила по столу своими длинными ногтями, оставляя при каждом ударе небольшие углубления в деревянной столешнице.
- Потап, неси блюдо, погадаю нашему богатырю на дорожку, - бросила она через пару минут.
- Так уже, - расплылся в улыбке харчевник, доставая откуда-то из-под стола большую серебряную тарелку, отполированную до зеркального блеска.
- Это еще зачем? - удивился я.
- Считай бесплатным подарком, - ухмыльнулась Варвары. - Не можем же мы отпустить дорогого гостя с пустыми руками. А теперь все молчим, - скомандовала она.
Женщина закрыла глаза и принялась водить руками над блюдом, что-то нараспев бормоча себе под нос. Волосы ведьмы взметнулись в воздух, образовав над ее головой пышную гриву. Продолжалось это буквально пару мгновений, после чего Варвара резко замолчала и, отодвинув от себя блюдо, одним странным извилистым движением руки, привела свои волосы в нормальное состояние.
- Хочу тебя разочаровать, касатик, - сказала ведьма, смотря на меня задумчивым взглядом.- Воеводы в крепости нет.
- А где же он? - растерянно спросил я.
- Уехал по каким-то делам в Хал- Амеру.
- Это еще где?
- Великий Султанат, - услужливо подсказал Потап.
- Етить..., - не удержался я, так как моя легкая увеселительная поездка стремительно превращалась в дальнее путешествие, с непредсказуемым результатом. Однако причины возвращаться я тоже не находил. Отъезд воеводы явно не будет принят Пересветом в качестве причины для отмены или смены задания, а значит остается лишь сменить свой маршрут. Только вот где же этот Хал-Амеру находится.
Я с тяжелым вздохом посмотрел на так и не тронутого гуся (аппетит пропал окончательно) и решительно поднялся.
- Спасибо за все и сколько с меня?
- Ишь ты, какой шустрый, - хмыкнул хозяин харчевни. - Даже крылышко не сжевал, а уже засобирался.
- Помолчи, Потап, - осадила того Варвара. - Парню действительно пора, да и ночь недалече, а ему еще из леса выехать надо.
-Так вот и помоги ему?- проворчал тот, вновь пряча серебряное блюдо куда-то под стол.
- Помочь? - женщина пару мгновений о чем-то напряженно размышляла, что было видно по морщинам, избороздившим ее лоб, затем коротко кивнула. - Твоя правда, старый сыч, помогу я этому богатырю. Пойдемте...
Минут через десять я сидел на Пантелее, а вокруг ног коня был очерчен магический круг.
- Чувство будет довольно неприятное, зато это заклинание перенесет тебя почти к воротам Хал-Амеру и тебе останется лишь дождаться прибытия воеводы, - поясняла мне ведьма, заканчивая последние приготовления.
Я кивнул. Предложение Варвары мне, конечно, понравилось, но оставались кой-какие сомнения, однако искушение было слишком велико. Я уже представлял, как вручу Глиничу сверток, что просил передать Пересвет, а затем с его дружиной вернусь обратно. Естественно я сперва посоветовался со своими спутниками: Пантелей не возражал, а был "за" всеми копытами и даже хвостом, Мурз же предпочел отмолчаться, лишь сказал, что не чувствует обмана в словах ведьмы.
Тем временем помощница Яги, раскинула руки в стороны и принялась нараспев читать заклинание.
Ветра могучие, ветра буйные
Возьмите на свои крылья добра молодца
Унесите его в страну далекую,
Где лежат пески бескрайные
Тут же вокруг магического круга возникло несколько маленьких вихрей, которые стремительно разрастаясь, окружили меня ревущим кольцом. Миг и я почувствовал, как меня оторвало от земли, причем вместе с Пантелеем. Последнее что я расслышал, были голоса Потапа и Варвары:
- А ты все правильно сделала, а то смотри, бабка тебя со свету сживет за самодеятельность.
- Не сживет, если ты не расскажешь.
В это мгновение в мою душу прокрался червячок большущего сомнения, но было уже поздно ...