Она скинула туфельки одну за другой, став заметно ниже ростом, и взвилась в прыжке, чего следователь никак не ожидал - пришлось отступить. Противница продолжала атаковать, потому что невесомое летнее платьишко совершенно не мешало ей двигаться. А вот джинсы и мокасины Фальконова работали против хозяина. Плюс ко всему, эта фурия с восхитительной фигурой оказалась намного лучшим рукопашником, чем можно было ожидать.
От нокаута Даниила спасла реакция - он рукой встретил изящную стопу, прежде чем та соприкоснулась с его головой. Что ни говори, эффект удара зависит не только от точности и скорости - нужна масса, чтобы вырубить такого бугая, как следователь Фальконов. Ещё бы, весовая категория "100+"! И всё же он пошатнулся, опустился на колено, понимая - кранты! Но в коридоре фирмы послышались голоса и топот. Анна подхватила туфельки и тетрадку, ради которой следователь пришел, стремительно исчезла за дверью запасного выхода.
Спецназовцы в масках ворвались в офис. Спустя мгновение Даниил Иванович лежал, напрасно выкрикивая в пол, кто он такой. Бойцы растеклись по кабинетам, вернулись, доложили, что больше никого нет. Следователя подхватили под скованные наручниками руки. Охранник у входа, которого допрашивал один из бойцов, горячо оправдывался, показывая на экран монитора слежения. У подъезда стоял автобус с темными стеклами, из которого выглянул старый знакомый.
- Вадим Исаевич? Немедленно освободите меня!
- Да, это я, - радушно улыбнулся Бовин, поправляя в ухе переговорную гарнитуру. - Поставьте его прямо, ребята. Даниил, тебе дважды сказано, что делом занимается эфэсбэ, а ты опять под ногами путаешься...
- Считайте, по молодости лет, - успокоенный отеческим тоном полковника следователь процитировал детский фильм, распрямился, закончил, - и от излишнего усердия. Освободите, ну!
- Помогите ему войти, - приказал Бовин.
Оказавшись в глубине салона, он жестом отослал бойцов наружу, что-то спросил в гарнитуру, выслушал ответ, нахмурился. Оставшись наедине, поднял свои темные очки на лоб и приблизил лицо к следователю:
- Скажи, как много ты накопал по фирме. И кому что сказал?
- По убийству? Немного. А вот шпионаж и продажу секретов установил, - торжественно заявил тот и попытался блефовать. - Грушники и ваше начальство уже в курсе.
- Домыслам никто не поверит, - Бовин презрительно усмехнулся, - а сейф Рогова ты открыл минут десять назад, так что передать документы никому не мог. Где спрятал?
Вальяжность этого предателя, который сидел близко к вершине власти и пользовался этим, чтобы нагло торговать секретами России, взбесила Фальконова. Он сделал рывок, надеясь ногой достать гада. Полковник парировал неуклюжий удар, хлестанул Даниила Ивановича тылом кисти по правому подреберью, заставив согнуться от боли, сбил на пол:
- Резвый какой! Не хочешь говорить? Ладно, готовься к обстоятельному разговору, - и окликнул бойцов. - Парни, проверьте одежду.
Следователь не успел подняться, как ему наступили между лопаток, распороли куртку, рубаху и джинсы, содрали мокасины. Совершенно нагого, его провели в конец салона, где за толстой решеткой сидела тоже нагая Анна. Бовин, покачиваясь перед ней на каблуках, негромко убеждал девушку:
- Не упрямься, назови номер банковского счёта и код, добром назови. Ты ведь за ними в сейф лезла, не за бумагами, как этот следак. А что моих щенков стравила, так им поделом...
- Вы меня с кем-то спутали, я не Серова.
- Программа распознавания, Анечка. Перекраситься, переодеться можно, а вот голос, жестикуляцию и походку сменить, - он сделал рукой характерное для девушки движение, словно отбрасывая с лица длинную прядь, - крайне трудно. Так не скажешь? Ну что же, мы и другие методики имеем, истину всё равно установим. Ладно, парни, фиксируйте их, и в дорогу. Приеду, поговорим.
Фальконова пристегнули напротив Ани, высоко задрав руки. Её пожалели, "браслеты" защелкнули на лавке. Полностью обнажённая, с целомудренно сведенными ногами, девушка выглядела прекрасно, несмотря на громадный синяк на предплечье. Один из бойцов причмокнул, уходя из клетки. Даниил Иванович с бессильной злобой посмотрел вслед, на что Бовин ехидно заметил:
- Не ревнуй, не надо. Кстати, ребята, в подвале посадите их вместе, пусть Камасутру попрактикуют, со связанными ручками... Ха-ха-ха!
Автобус тронулся. Спецназовцы расселись в переднем конце салона, принялись травить скабрезные анекдоты. Под их жеребячье ржание Анна улыбнулась следователю и негромко сказала:
- Нежданчик получился, а? Мы с вами сейчас друзья по несчастью...
- Я вам не друг. И рад, что вас схватили! Теперь вы ответите по закону за убийства!
- Чему радуетесь? Нас взял не эфэсбэ, а Бовин. Я вам говорила вчера, что настоящий хозяин он, фирма только записана на Рогова и Власика. Нравится вам, не нравится, но мы союзники! Вы слишком много узнали, так что живым от него не уйдете. У меня есть план, как удрать. Или предпочитаете сдохнуть в лапах Бовина? Хоть кивните, черт вас подери! Боже, почему этот мужик такой идиот? Даниил, нас везут убивать. Дан, включи голову!
Следователь упрямо молчал. После нескольких минут Анна прекратила попытки разговорить его. Автобус катил в неизвестном направлении больше часа. Бойцы давно утихомирились и дремали. На тряской дороге Фальконова стало подбрасывать с лавки так, что наручники, пристегнутые над головой, порвали кожу и грозили сломать запястья. Спасаясь от боли, он пальцами поймал прутья решетки и подтянулся, как бы повис, расставленными ногами компенсируя рывки. Анна улыбнулась, глядя на его промежность. Даниил сел, свел ноги вместе:
- Что смешного?
- Колокольчики-бубенчики звенят... Я буду звать тебя Дан. Ты всё ещё веришь, что Бовин тебя отпустит?
Фальконов давно уже "прокачал" ситуацию и согласился с Анной, что ждать добра - глупо. Но как удрать? Общеизвестное правило - бежать сразу после пленения - реализовать трудно, особенно со связанными руками. Это только в голливудских кино наручники открываются чуть ли не сами собой, а охрана делает всё, чтобы побег удался. Те, в чьи лапы следователь попал, не походили на олухов и ротозеев, они даже психологическое воздействие учли. Голый человек вдвойне беззащитен, а спрятать что-либо он просто неспособен.
В уме следователя роились воистину идиотские мысли, типа - броситься на Бовина и перегрызть горло. Сознавая их нереальность, он признался Анне:
- Да, надо делать ноги. Вопрос, как?
- Слава богу, поумнел! Будешь делать, что скажу. В камере, не здесь.
Автобус снизил скорость, несколько раз вильнул на поворотах и остановился. Спецназовцы отстегнули задержанных. Дан заметил, что трехэтажное здание, куда их вели, выглядело модерново - на окнах первого этажа стояли декоративные решетки. Конвой пресек любопытство Фальконова - грубая рука пригнула ему голову. Дверь полуподвала распахнулась, десяток нагретых полуденным солнцем ступеней сменился холодным бетонным полом.
- Стой, - рослый парень в пятнистой форме открыл дверь и приказал конвою. - Снимите с них наручники.
Дан внутренне встрепенулся, дождался освобождения рук и предпринял попытку побега, ударив локтем назад. Увы, рослый тюремщик с похвальной скоростью выхватил из поясного чехла шокер, который обратил следователя в подрубленное дерево. Пока судорожно затвердевшие мышцы обретали прежнюю послушность и эластичность, Фальконова за ногу втащили в камеру, ободрав спину, а окровавленные запястья обернули несколькими витками бинта и прочно стянули широким пластиковым хомутом.
Дверь лязгнула и мягко, по смазке - щёлкнула под ключом. Дан поднялся на ноги, осмотрел камеру. В глухой подвальной коробке четыре на четыре метра умещались два топчана и жестяной санитарный прибор, в просторечии "параша". В углу, на плохо выбеленном потолке, рядом со светильником - примостился объектив.
- Обычный широкоугольник. Мертвая зона под ним, - вслух отметил он, совершенно не представляя, как использовать это понимание.
Скептически настроенный внутренний голос усмехнулся: "Побег? Со связанными руками, ага. Освободиться бы для начала". Словно в ответ прозвучали слова Анны:
- Пора, помоги.
Гибким движением она поднялась с топчана, села в угол под камерой и вжалась в стену. Дан спросил:
- Что?
Девушка раздвинула ноги:
- Ниточку видишь? Вытаскивай.
Конечно, следователь Фальконов немедленно вспомнил лекцию об ухищренных способах сокрытия запрещённых веществ и предметов в желудке или в физиологических отверстиях. Для извлечения этого, наверняка, спасительного и так ловко спрятанного предмета, ему пришлось опуститься на колени, плотно прижаться лицом к лону Анны, разыскивая белую ниточку языком. Короткие волоски защекотали нос, интимный женский запах напомнил о моментах, когда он дарил ответные ласки искушенным партнершам...
- Глубже, и не суетись.
Шёпот усилил волнение, но помог - язык нащупал и подцепил нитку. Фальконов перехватил ее зубами, потянул.
- Дай мне! - Лица следователя и девушки соприкоснулись. - Сдерни вату!
Дан прикусил продолговатый тампон, жёсткий внутри, рванул в сторону, выплюнул оболочку. В зубах девушки осталось небольшое лезвие. Она выразительно показала на его руки. Несколько томительных секунд длилось перепиливание жёсткого пластикового хомута, который стягивал запястья следователя. Едва руки освободились, Дан отнял стилет, одним движением перерезал стяжку на её руках.
- Приляг на топчан, как бы после секса со мной, отдыхай. А я пошумлю...
- Почему после секса? - удивился парень.
Девушка фыркнула, кивнула на камеру:
- В кадре мои ноги и твой зад мелькали. Мужики, они ведь чем и о чём думают? Правильно, как и твой, - красноречивый взгляд указал ниже пояса, - всегда о сексе!
Крыть было нечем - крамольные мысли, что терзали парня, пока он припадал к девушке, сработали в полном соответствии с шилом, которое в мешке не утаишь. От неожиданного стеснения Дан ссутулился, вернулся на топчан, держась спиной к камере, и тотчас лёг вниз лицом. Анна подошла, склонилась, шепнула:
- Как войдут, отвлеки внимание на себя. Да, держи руки, словно они ещё связаны. И знаешь, Дан, - она неожиданно хохотнула, чмокнула его в щеку, - мне было приятно. Ну, с богом!
Затем постучала в дверь сложенными вместе кулаками, крикнула, что хочет в туалет. Дверь клацнула замком. Вошли два охранника. В коридоре мелькнул третий, занятый сигаретой. Фальконов огорчился: "Крепкие парни..."
- Ты, бикса, чё молотишь? Вон параша, туда и...
Следователь вмешался, громко выкрикнул:
- Вы не имеете права унижать нас! Дайте одежду и разведите по разным камерам!
Он сидел, держа кисти рук вместе, между колен, в надежде, что отсутствие пластикового хомута не сразу бросится в глаза тюремщикам. Резкий тон подействовал, оба охранника шагнули к Дану, оставив Анну за спиной. Тот, что поигрывал "демократизатором", широко улыбнулся:
- Ага, и жрачку из ресторана, - и резко рявкнул. - Встать, сука!
Дубинка врезалась в топчан, выбив много пыли. Следователь невольно уклонился, когда она просвистела мимо, но остался сидеть. Боковым зрением он заметил, как девичья фигурка скользнула в коридор, и, чтобы заглушить неминуемый шум схватки, завопил ещё громче:
- Вы не имеете права нас держать здесь! Вы за это ответите! Я добьюсь освобождения, рано или поздно! Да вы знаете, кого арестовали? Я следователь генеральной прокуратуры!
Он увлёкся, играя тупую пафосную уверенность, и его правая рука взметнулась вверх. Охранники - надо отдать должное - среагировали мгновенно:
- Вязку снял?!
Фальконов увернулся, ударил первого в нос раскрытой ладонь, снизу. Это больно, он знал по собственному опыту. Охранник выронил дубинку, отступил на шаг, зато второй навалился, сноровисто заламывая руку. Только ведь удерживать голого - много сложнее, чем за одежду ловить! Дан легко вывернулся из захвата, с разворота добавил локтем в корпус. Но подоспел первый - ударил в голову, не совсем удачно, но ошеломил, отвлек на себя.
Второй улучил момент, пнул в голень. Отбив ещё один удар в лицо, следователь выкрикнул что-то про гадов и сволочей, рушась на пол под тяжёлой тушей охранника. В голове зашумело от ударов по затылку. Неожиданно противник обмяк.
- Быстрее, - приказала Анна, - подними меня!
Столкнув беспамятного охранника на пол, следователь поднялся. Тюремщики, включая и коридорного - лежали неподвижно. Девушка смотрела вверх, на видеокамеру. Фальконов присел, упираясь руками в стену, дождался, когда Анна забралась ему на плечи, медленно встал. Вверху что-то скрипнуло.
- Готово! В темпе, одеваемся!
Подтаскивая раздетого коридорного охранника к топчану, следователь глянул вверх - глазок объектива пялился в потолок. Одежда высокого детины пришлась впору, но омерзительно воняла чужим потом. Носки, липкие и влажные, заставили Дана содрогнуться, а кроссовки оказались тесны, отчего пальцы поджались и заныли.
- Мне велики, - пожаловалась девушка, утягивая липучки до предела и критически глядя на задранные носы обуви. - Маленький Мук, точняком. Не споткнуться бы на бегу.
Она выглядела мешковато в мужском кителе, но ниже пояса всё было, как по заказу - бриджи аппетитно обтягивали бедра. Сковав руки беспамятной до сих пор троицы так, что внутрь попали привинченные к полу ножки топчана, беглецы заткнули им рты разодранной футболкой. После этого осмотрели коридор. Один конец кончался глухой стеной, а узкие зарешеченные окошки выходили чуть выше отмостки. Дан глазами показал в другую сторону, откуда их привели. Анна кивнула, зачем-то озвучила предположение:
- Караулка там, - и категорически заявила, - я иду первой.
Она вела себя слишком уверенно, что разбудило в Данииле Ивановиче Фальконове недовольство, близкое к раздражению - в следователе, как-никак, по важным вопросам! "Раскомандовалась тут... Коза уголовная! Нет, надо её укоротить, показать, кто здесь старший..." Продумать поведение для "дворцового переворота" он не успел - коридор кончился.
Первые двери вели наверх, на короткую лестницу и в прихожую, вторые - к подсобке гаража, где и располагалось настежь распахнутое караульное помещение. Два охранника вразнобой материли российскую футбольную сборную, не отвлекаясь от телевизора. Девушка шепнула:
- Ты берешь ближнего. И чтобы не закричал.
- Не учи учёного. - раздраженно отмахнулся Дан, находясь в плену мыслей о главенстве, - и вообще, задрала приказами, командирша... На счёт три, ясно? Раз, два...
Атака увенчалась полным успехом. Анна вырубила своего противника в прыжке. Второй надзиратель тоже потерял способность сопротивляться. Он стоял на коленях и пытался дышать, не кашляя - кулак пришёлся в гортань.
- Наручники, и заткни ему рот, - приказала девушка, но осеклась под яростным взглядом Даниила Ивановича, - молчу. Не злись.
На экранах мониторов виднелись главные ворота, гаражные и задний двор. Остальные камеры показывали забор, а одна - потолок камеры, из которой недавно выбрались узники. Анна оторвала рукав от куртки оглушённого охранника, затормошила, зажала ему нос и рот - тот шевельнулся, открыл глаза.
- Сколько человек на вилле? - ласково шепнула ему девушка, помогая сесть. - Ну, кто и где?
- Иди ты!
- Зря, - Анна пнула его в пах и кляпом пресекла вопль, - пеняй на себя.
Пальцы с острыми ноготками вонзились в глаза строптивого тюремщика. Дан содрогнулся от приглушённого страдальческого воя - он помнил, как мучился год назад, пока медики не удалили металлические опилки из-под века.
- Теперь ты, - чуть громче сказала девушка второму пленнику, включая электрочайник, - а если нет, умоешься кипятком. Сколько человек, и где?
Невольный собеседник заговорил, торопясь и кашляя:
- Нас пятеро, наверху повар и уборщица, во флигеле дворник. Босс уехал.
- Как скоро вернётся? Как связываетесь с ним? Что это за район? Как добраться до второго кольца? Где оружие?
Фальконов отдал должное Анне - она прекрасно вела допрос. Спустя несколько минут все обитатели виллы лежали связанными, а удачливые беглецы выруливали из гаража на роскошном "Саабе".
*
Даниил Иванович вёл машину, расспрашивая Анну:
- Давай без вранья, ладно. Зачем ты убила Рогова и Власика, как открыла сейф, что там искала?
- И ты туда же, - сокрушенно вздохнула девушка. - Вас что, специально на дураков учат, следователей?
- Где это я глупость сморозил?
- Везде. Вы всегда в плену бытовых версий, Дан, а мыслить надо шире. Когда слишком много улик против умного мужа, то убийца, скорее всего, не он. Это я к примеру, фигурально...
Фальконов стиснул зубы, чтобы не выругаться. Девушка заметила это, рассмеялась:
- Зря злишься. На меня у тебя ничего нет. Видеозапись отключена...
- Не ври! Когда я пришёл, монитор показывал изображение.
- Да, записанное - спокойно возразила Анна. - Дел на минуту, вскрыть служебку. И все. Честно, так и было. Не я, Власик застрелил Рогова, чтобы сейф открыть. И открыл он, только по-глупому. Там внутри стояла ловушка, вот придурок и скончался, скоропостижно. Не веришь?
Следователь вспомнил, что второй покойник, действительно, валялся напротив распахнутого сейфа. Значит, примотанная скотчем девушка не виновата в смерти последнего из директоров. Но что за код искал Власик в сейфе? Какой банковский счет упоминал Бовин? И щенки, которым "поделом досталось" - не директора ли?
- Ты стравила Рогова с Власиком...
- Да. Сказала, что мне надо заглянуть в сейф папы, они и вообразили, что там код с номером счёта, где он укрыл тридцать миллионов евро. Связали, пригрозили пыткой, я расплакалась, сказала, чтобы не убивали, якобы мой голос и отпечатки служат дополнительным паролем. Рогов поверил, стеновую панель открыл, тут Власик - ему в затылок. И полез в сейф...
- А на меня почему кинулась? Я, как дурак, тебя развязал...
- Я и говорю - дурак. Меня, и в ментовку! Что я там забыла? Бовин уже сигнал получил, туда мчался, надо было удирать, а ты помешал.
Оба замолчали, вспоминая пережитое в плену. Спустя несколько минут Дан осторожно уточнил:
- Нашла в сейфе, что искала?
- Там ничего не было, - равнодушно ответила Анна. - Я мстила за папу, - и вдруг расхохоталась. - Ты в миллионы поверил? Как Бовин! Как его пацаны! Вот я всем золотую лихорадку устроила!
Насупившись, Фальконов прибавил газу. Просмеявшись, спутница утерла слезы:
- Или ты про тетрадку, что я у отняла? Она в рукаве вытяжки. В женском туалете второго этажа. Когда жлобы Бовина лестницу перекрыли, я пыталась уйти через окно. Что там, если не секрет?
- Секрет, - буркнул следователь, и надолго замолчал.
В райцентре деньги охранников пригодились. Анна купила себе вьетнамки и цветастый халатик, а Дану - просторную футболку.
- Надень. Дай сюда, - она свернула форменную рубашку, сунула в урну. - Сааб оставим, может, угонят. Пошли, скоро автобус. Ты чего?
- Нет. Я дозвонился. За мной выслали машину. Приеду, подам рапорт про Бовина, а...
- И по дороге тебя уберут.
- ...а ты поедешь со мной, как свидетельница.
- Дан, не надо по второму кругу, - печально попросила девушка, - знаешь ведь, не поеду.
Оба замолчали. Парень смотрел в небо, где клубились грозовые тучи. Анна теребила сухие травинки, проросшие в трещине фундамента. На автостанции объявили нужный рейс.
- Прощай! Тетрадь там, правда.
Она прошлепала до автобуса, села у окна, упорно не глядя в его сторону. Водитель тронул, и тут Фальконов не выдержал, побежал наперерез. Анна предъявила второй билет, и Дан вошел в салон. Улыбаясь, девушка спросила:
- Почему вдруг?
- Ты всегда оказывалась правой, - честно признался парень. - Лучше подстраховаться и отсидеться. Куда поедем, к тебе?
*
Они уже шли по улице Дурова, когда Анна присела у бокового зеркала припаркованной машины, поправила прическу и снова подхватила спутника под локоток:
- Нас пасут. Не крути головой. Сзади двое и еще один на той стороне. Появились только что, значит, вычислили. Ты мобилу, с которой звонил, выбросил?
- Нет, - запоздало раскаялся следователь и полез в карман.
- Оставь, успеешь. Сейчас повернем в подворотню, - улыбаясь, приказала девушка, - там, за мусоркой, люк. Крючок лежит вдоль стены. Откроешь, впустишь меня, потом сам, и закроешь.
На всю процедуру ушло секунд пятнадцать, по ощущению Фальконова. Крышка люка села на прежнее место, отсекла городской шум и свет. Влажный воздух с плесневым запахом дополнил тьму. Главным ощущением остались ржавые скобы и бетонный колодец. Под ногами хлюпнула вода, спина коснулась Анны. Он повернулся к девушке.
- Коллектор метровый, придется на четвереньках, - сказала та, - но недолго, метров триста. Хочешь пойти первым? Туда.
Лишь однажды Дан спускался под землю, когда диггеры наткнулись на труп, но тогда на нем были сапоги, непромокаемый костюм и кислородный прибор. А главное - свет, фонарь на каске.
"Свет. Конечно, свет!"
Следователь вытащил мобильник охранника, по которому их засекли люди Бовина, разобрал, выкинул симку и снова вставил батарею. Экранчик немного рассеял мрак - удалось рассмотреть начало предстоящего пути. Спрятав мобильник, Дан нырнул в круглый проход.
Тоненький ручеек расплескивался под руками и ногами, позади точно так же шлепала Анна. Фальконов уже сто раз посочувствовал собакам и кошкам, которые обречены природой на такую позу, когда впереди забрезжил слабый свет и обрисовался выход. Новый коллектор даровал облегчение - позволил распрямиться. Но по дну бурлил настоящий поток, по колено. И сверху, вместе со светом, низвергался водопад.
- Ливень, - догадалась девушка. - Ходу! Там, чуть дальше, надо вылезать.
Они бежали наперегонки с водой, которая быстро поднималась. Хуже всего, что ноги предательски скользили по дну бетонного туннеля. Дан упал на спину, его захлестнуло с головой, протащило несколько метров, пока он сумел подняться. Чтобы тут же влететь под водопад очередного дождеприемного колодца. Отфыркиваясь и смахивая грязную воду с лица, он позавидовал ловкости девушки, которая передвигалась, балансируя и держа вьетнамки в руках. В камере слияния, этаком бетонном кубе, она остановилась у левого примыкания:
- Здесь! Внутриквартальная сеть! Метров двадцать туда! И смотровой колодец, у моего дома! Подождем, когда уровень спадет!
Однако вода прибывала с такой скоростью, что устоять под ее напором становилось все труднее. Приток с боков создавал препятствие, и поток главного коллектора вздымался в камере бугром. Дану пришлось ухватиться руками за скобу колодца над головой. Анна обхватила его за плечи.
- Вот это ливень! Если смоет в коллектор Неглинной, - голос ее едва перекрыл шум, - то плыть нам до Москва-реки! Оттуда сто лет возвращаться!
- Давай здесь поднимемся? - ответил Дан, чувствуя, как слабеют пальцы.
Девушка поняла, вскарабкалась по нему и скрылась в темноте колодца. Парень следовал за ней, пока не уткнулся в ноги. Посторонившись, он поднялся выше и уперся макушкой в люк. Отверстие для крючка струило воду и немного - свет.
- Открываем?
- Я не знаю, где это, - засомневалась Анна. - Вдруг дорога? Машина наедет, мало не покажется.
- Рискну.
Фальконов оттеснил девушку в сторону, склонил голову и нажал плечом. В щель хлынул поток, едва не смыл обоих. Понимая, что обратного пути нет - они захлебнутся, Дан распрямился, сбрасывая люк за спину, Анна присоединилась, помогла. Их глазам предстала водная равнина, зажатая между домами. Сквозь ливень виднелись редкие неподвижные легковушки, видимо, заглохшие.
- Осторожно, чтобы не засосало назад!
Парень обхватил девушку за талию, и они синхронно поднялись из воронки, которая возникла вокруг колодца. По сравнению с тем, что оба одолели в коллекторе, это оказалось пустяком. Водителей-свидетелей вряд ли особенно интересовало, откуда появилась пара - им хватало своих проблем. А ливень продолжал бушевать, затапливая город.
*
- Пришли. Второй этаж, налево, - объявила Анна, набрав код и пропустив Дана в подъезд.
Фальконов решил, что девушка имеет право идти второй. Тем более что она явно утомилась и поднималась медленно, держась за перила. На поворотах он видел это боковым зрением. Теперь, когда опасности если не минули, то отступили, ему не терпелось задать очень важный вопрос. Нет, не о себе. Следователь понял, что Анна относится к нему, как союзнику. А к России?
Квартиру девушка открыла старомодным ключом, который невесть как появился в ее руке. Это еще сильнее насторожило Фальконова. Анна закрыла дверь, набросила цепочку, взялась за пуговицы на халатике, который облепил тело.
- Может, я делаю глупость, - он поймал ее руку, - но пусть. Ты шпионка, да?
- Глупости - твой конек. Нет.
Девушка высвободила руку, сбросила халатик на пол прихожей. Прекрасная нагота не умалялась синяками и ссадинами, а серьезное лицо говорило о неуместности жадных взглядов. И все же следователь восхитился, почувствовал мгновенное вожделение и пожалел о недоступности такой красоты, но мимолетно, на втором плане, принципиально удушая в себе эмоции. Ответ его не удовлетворил. Он жаждал объяснений, а услышал просьбу:
- Будь добр, принеси полотенце и халат. Розовая дверца шкафа. И себе возьми.
Фальконов остался один. Кипя от злости, тоже скинул одежду в прихожей, наскоро осмотрел квартиру, начиная с кухни - полупустой холодильник, стандартная бытовая техника. И комнаты мало что сказали о хозяйке, кроме аккуратности, не переходящей разумных границ. Компьютер, пачка бумаги на рабочем столе, короткие записи ровным почерком, все о фирме Бовина. Десяток фотографий - Анна в разных местах столицы, всегда одна.
Заправленная двуспальная кровать со смятым покрывалом, на подушке переводной любовный роман, на полу - пара глянцевых журналов. Шкаф с разноцветными створками удивил обилием и разнообразием нарядов. Прихватив махровые полотенца и халаты, Дан отправился к ванной комнате. На вежливый стук последовало приглашение:
- Войди.
За полупрозрачной занавеской шумел душ. Пахло ароматным шампунем. Анна что-то негромко напевала. Злость Фальконова не находила выхода, и он громко спросил:
- Почему ты не хочешь сказать правду? Пойми, это важно, принципиально важно. Я не выдам тебя, дам уйти.
- Потри спинку, плиз.
Задыхаясь от гнева, Даниил Иванович отодвинул занавеску, шагнул на просторный душевой поддон. Девушка вручила ему мочалку, взяла себе такой же пышный капроновый цветок и провела по груди парня, заливая душистой пеной:
- А я тебя помою...
- Ты не ответила.
- Дан, мне плевать на государство. Но я люблю страну. И сказала правду. Я обычный человек.
- Не ври, - гневно возразил следователь, - ты круче Брюса Ли! Бонд отдыхает! Скажем, стилет, что я достал из тебя? Канализация? Или ключ от квартиры? У тебя же его не было, когда мы пришли к дому!
- Тайник в перилах. Желание отомстить и предусмотрительность. Да, кое-что умею, спасибо папе, - Анна погасила улыбку, грустно пояснила, - вот он был классным шпионом. И вообще, остынь!
Она повернула кран, на Фальконова хлынула холодная вода. От неожиданности парень подался вперед и столкнулся с девушкой. Та придержала его рукой, переключила воду на теплую, затем перекрыла вовсе. Смочила мочалку шампунем, вручила и повернулась спиной:
- Давай уже домоемся. Намыль.
Все мысли и подозрения улетучились из головы следователя. Бережно покрывая пеной роскошное тело Анны от шеи до пяток, он вожделел, томился в трепетном ожидании и немного страшился момента, когда та обернется, чтобы оказать ему ответную услугу...