Аннотация: Гений и безумие всегда идут рука об руку, но безумие не должно оправдывать гения...
Мраморная муза
"В отчаянии-то и бывают самые жгучие наслаждения, особенно когда очень сильно сознаешь безвыходность своего положения. А человек иногда ужасно любит страдание".
- Федор Достоевский, "Записки из подполья"
Аукцион приближался к завершению. Заметив, что интерес аудитории к торгам понемногу угасает, бойкий ведущий нарочито громко объявил: "Дамы и господа, а теперь с особым удовольствием представляю вам лот Љ 210! Жемчужина аукциона, венец творения художника и скульптора Астемира Уранова! Это его последняя работа, в которой он, согласно предположениям экспертов, увековечил память о своей красавице-жене. Все называют её просто: "Мраморная муза", поскольку мастер перед своей трагической гибелью так и не успел дать ей имя. Мы открываем торги, начиная с двух миллионов евро!"
Лот был встречен аудиторией с интересом - участники аукциона оживились, наперебой предлагая ставки и перекрикивая друг друга. Скульптура выглядела потрясающе эффектно. Я не могла разглядеть мельчайшие детали и нюансы, поскольку занимала место во втором ряду, но даже издалека было понятно, что мастер постарался на славу.
Осанка, руки, поза статуи, ее одеяния: все было передано максимально реалистично. Женщина стояла, немного ссутулившись, слегка обхватив себя руками. Складки ее струящегося платья были аккуратно уложены одна на другую, подчеркивая изгибы ее тела, будто это был не камень, а обычная ткань. Изящные и тонкие руки смотрелись как настоящие: вены, косточки запястий и пальцев будто только что были в движении, но замерли на мгновение. Правильные черты ее лица навсегда останутся в моей памяти: высокий лоб, выразительные печальные глаза, тонкий ровный нос, узкие губы, уголки которых были слегка опущены, - все в этих чертах было прекрасно. Но прекраснее всего было кое-что другое. Скульптура будто бы обладала мимикой. Казалось, что она вот-вот заплачет от нестерпимых душевных мук. Тонкие морщинки и складочки у губ, бровей и глаз, тщательно вычерченные талантливой рукой мастера на ее лице, передавали ощущение глубочайшей скорби. "Два миллиона сто тысяч! Два миллиона двести тысяч! Два миллиона триста тысяч!" - не успевал выкрикивать аукционист. Торги шли ожесточенные. Заинтригованные люди продолжали увеличивать суммы, за которые были готовы приобрести шедевр.
"Она как будто живая. При взгляде на нее я чувствую ее эмоции, ее печаль. Как ему это удалось? - восхищенно размышляла я вслух. - Будто это не мрамор, а что-то мягкое и податливое. Как будто передо мной реальный человек, обращенный в статую могущественным заклинанием".
Я взглянула на своего друга Игоря. Игорь, статный брюнет среднего возраста, работал искусствоведом и по совместительству был одержим охотой за музейными редкостями. Именно он предложил мне составить ему компанию на этом мероприятии, памятуя о том, как в прошлом месяце я жаловалась, что никогда не бывала на аукционе. Нахмурившись, он смерил меня укоризненным взглядом, как обычно смотрят родители на ребенка, который взболтнул лишнего при взрослых. Затем легонько кивнул и продолжил наблюдать за торгами. Мне стало неловко, и я решилась задать вопрос:
- Я ошибаюсь, или ты считаешь работу посредственной?
- Нет. Она великолепна, - вполголоса ответил он, слегка наклонив голову в мою сторону, - но я не завидую ее сегодняшнему покупателю. С этой статуей связана одна загадочная и трагическая история, которая до сих пор не дает мне покоя.
- Может быть, расскажешь?
- Пожалуй, да. Но только по окончании торгов.
Вскоре торги были окончены. Обладательницей "Мраморной музы" стала эффектная солидная дама, одетая в бархатный темно-синий пиджак. Она выкупила статую по цене, превосходящей изначальную примерно в три с половиной раза.
"Интересно, - подумала я, - слышала ли она когда-нибудь странную историю о "Музе""?
Словно подслушав мои мысли, Игорь заметил: "Предположу, что она ничего не знает. Судя по сияющей улыбке, своим приобретением вполне довольна. Ну, или этот мир ей порядком надоел, и она поскорее хочет отправиться на тот свет, - размышлял он, гладя в потолок, и затем прибавил, - и снова статую купила женщина. В который раз".
Я удивилась, но решила не расспрашивать его на ходу, а дождаться удобного момента.
Напротив аукционного дома располагался живописный сквер. Вечер был теплым и приветливым, по-настоящему летним. В воздухе витал обволакивающий аромат липового цвета, а на фиолетово-черном небе мерцали мириады звезд. Захотелось задержаться здесь подольше и мы решили разместиться на ближайшей скамейке под цветущей липой. Наслаждаясь легким ласковым ветерком, приносящим мягкую прохладу, какое-то время мы сидели молча. Игорь медлил с рассказом. Не в силах больше сдерживать свое любопытство, я спросила:
- Вернемся к теме аукциона? Мне очень интересно послушать ту историю о "Музе".
- Хорошо, - вкрадчиво проговорил Игорь, - тогда приготовься слушать. И не перебивай, пожалуйста, иначе закончу на полуслове и больше ничего тебе рассказывать не буду.
Улыбнувшись, я молча кивнула. Игорь сделал небольшую паузу, а затем, расправив плечи и устроившись поудобнее, тихо начал свой рассказ.
Все произошло около десяти лет назад. Тело молодого и талантливого скульптора Астемира Уранова было найдено в его загородном доме, где тот долгое время жил вместе с женой Ангелиной. Позже эксперты установили, что Уранов был отравлен синильной кислотой, являющейся одной из самых сильнодействующих форм цианидов.
Астемир с женой были затворниками и практически ни с кем не общались. Несмотря на богемный образ жизни, их контакты ограничивались только парой-тройкой самых близких друзей детства. Кое-кто утверждал, что скульптор наблюдался у психиатра и был весьма эксцентричным и конфликтным человеком. Те, кому приходилось сталкиваться с ним по работе, считали его взбалмошным нарциссом и в целом невыносимым человеком.
В чем-то они были правы. Астемир был одержим искусством. Его работы отличались анатомически точной и чувственной передачей движения и мимики человека. Обласканный критиками и поклонниками, он творил, не жалея себя. Работая над своими шедеврами, он любил повторять одну и ту же фразу: "Я оживляю камень, теперь он чувствует. В такие моменты я подобен богу, он говорит со мной и наделяет меня своей силой". Отчасти и это было правдой. Многие испытывали смешанные чувства, глядя на его творения. С одной стороны, люди восхищались его талантом, а с другой, некоторые отмечали, что им становилось не по себе, потому что складывалось ощущение, что в скульптурах скрывается нечто зловещее. Будто бы это они наблюдают за теми, кто смотрит на них, а не наоборот. Будто бы они живые.
Поговаривали, что безумие Уранова усугубилось после того, как они с женой потеряли своего долгожданного первенца. Ребенок погиб во время родов от сильнейшей асфиксии. Астемира мучила непрекращающаяся бессонница и он все время проводил в мастерской, беспрестанно всматриваясь в глыбу мрамора, которая по его задумке должна была превратиться в скульптуру его жены, держащей младенца на руках.
Прошло еще немного времени перед тем, как Уранов окончательно лишился рассудка. На первый взгляд могло показаться, что жизнь мастера налаживается. Он немного оживился, был воодушевлен. Это состояние ввело в заблуждение Ангелину, наивно полагавшую, что ее любимый понемногу начинает справляться с их общим горем. Его разумом завладела идея создать из мрамора свое последнее, самое лучшее творение, свой "Magnum opus". Об этом он все время говорил жене. Ей казалось, что муж возвращается к своему искусству, что им вновь движет стремление к созиданию прекрасного. Она поддерживала его во всем.
Но в то же время Астемир жаловался, что больше не хочет и не может передавать в камне чувство гармонии и любви. Рассуждал о том, что он будто художник, у которого несправедливая жизнь отняла всю палитру эмоций - весь богатый спектр красок, что у него были, оставив только цвет траура и тьмы - черный. И, поскольку так случилось, он планировал черпать вдохновение из своего отчаяния и бессилия. Именно этими чувствами он хотел наделить свое будущее творение.
Он рассказывал, что как-то раз, после трагедии с ребенком, он, сидя на кухне, наблюдал за своей женой во время приготовления ужина. Она мирно помешивала в кастрюле, что-то воодушевленно рассказывала и в целом пребывала в отличном настроении. Открыв шкаф, чтобы достать оттуда посуду, Ангелина вдруг вздрогнула, и на ее лице мгновенно проступили боль и печаль, которые она испытала в тот момент. После этого на глаза жены навернулись слезы и она попросила последить Астемира за готовкой, пока сама ненадолго ушла в комнату. Мастер заметил, что в шкафу для посуды, помимо стаканов и тарелок, стояла стеклянная детская бутылочка для молока - символическая семейная реликвия, подаренная им родителями Ангелины за неделю до гибели ребенка.
Столь резкая смена эмоций впечатлила Астемира, и с тех пор он не мог справиться с навязчивой мыслью о том, что он просто обязан увековечить ту боль и скорбь, которые скрывала в себе Ангелина. Он просил жену позировать ему, но именно в этом она решила отказать. Тогда он попытался воссоздать ее мимику, основываясь на воспоминании, но ничего не получалось. Он отбраковывал набросок за наброском. Так прошло несколько лет. За это время пара окончательно отгородилась от внешнего мира, не желая ни с кем контактировать, даже со своими ближайшими родственниками.
Долгое время от них не было никаких новостей, пока родители Астемира не получили помятый конверт, в котором находился клочок бумаги с будто бы наспех нацарапанной карандашом фразой: "Простите меня".
После этого они незамедлительно отправились в дом Урановых, где обнаружили труп скульптора. Ангелины нигде не было.
Посередине его темной и запущенной мастерской стояла та самая скульптура. Позже, в правой руке статуи была найдена еще одна записка: "Мой ангел, теперь ты будешь жить вечно".
Началось расследование, которое с каждым днем становилось все запутаннее. Долгое время полиция подозревала в убийстве Уранова его жену, разыскивая ее повсюду, но поиски не приносили результатов. Ангелина исчезла. Будто бы она просто испарилась. У нее было немного вещей и все они остались в доме, включая всю обувь. Деньги тоже были нетронуты. У пары был открыт банковский счет, где хранились практически все сбережения. За долгое время до трагедии и после нее счет оставался нетронутым. Родственники жены, напротив, предполагали, что Астемир мог быть причастным к исчезновению жены и настаивали на повторном обыске дома. В ходе нового обыска в потайном ящике стола, находившегося в мастерской, был обнаружен личный дневник скульптора.
Из записей дневника полиция узнала, что Ангелина несколько раз пыталась развестись с Астемиром. Он очень боялся этого и понимал, что после потери их ребенка не сможет отпустить жену. Как было видно из записей, между ними вспыхивали постоянные конфликты, в которых Уранов применял силу, чтобы усмирить Ангелину. Он был озлоблен. Его страхи и чрезмерное самолюбие не давали отступить. Он считал себя отвергнутым и ненужным. Дальше описывал свои душевные метания, терзания совести и ужасные мысли, но в итоге решение было принято. Он решил ее убить. Уранов отравил Ангелину, подсыпав яд в приготовленный ею ужин - все это было описано в дневнике. В тот день они отмечали десятую годовщину их совместной жизни. Был тихий, спокойный вечер. На какое-то время скандалы между ними прекратились и Ангелина ничего не подозревала. За ужином они даже немного шутили и в целом атмосфера за столом была спокойной. А потом она съела пару ложек рагу из кролика, которое до этого приготовила сама. После этого начала задыхаться, потеряла сознание и умерла. Это было сделано это за полгода до смерти самого Астемира.
Одно оставалось неизвестным: куда он дел ее тело? Поскольку следующие записи в дневнике были бессвязными и даже бредовыми, следствие забросило его изучение. Дневник не дал ответа на главный вопрос, поэтому полиция все еще подозревала Ангелину. Предполагали, что она могла специально подложить его в стол, перед этим самостоятельно сделать в нем записи, тем самым попытаться отвести от себя подозрения и запутать следствие. Подчерковедческая экспертиза длилась долго, а выводы оказались неоднозначными. Будто бы почерк не принадлежал ни Ангелине, ни Астемиру.
Дело затянулось. Затем, по инициативе родственников Ангелины, главного следователя по этому делу сменили на более опытного. Тот с энтузиазмом включился в процесс и, внимательно перечитав записи в дневнике, пришел к неожиданному для всех выводу.
Он считал, что тело женщины, скорее всего, было спрятано где-то в доме. На эту мысль его натолкнула одна странная запись, которую предыдущий сыщик просто оставил без внимания. Эта запись была сделана незадолго до кончины скульптора: "Ангел мой, сегодня ночью там, где я тебя оставил, опять скрипели половицы. Я отчетливо это слышал и знаю, что это была ты. Снова вышла из комнаты? Плакала и что-то бормотала, блуждала по коридору. Появись, не прячься. Мы будем вместе до самого конца".
Полиция решила заново исследовать весь дом в поисках тела. Было дано распоряжение обыскать каждый квадратный метр жилища и особенное внимание уделить полу и стенам. Напольные покрытия были сняты, практически все уголки дома были проверены, в поисках полостей, каждый сантиметр стен обязательно простукивался. Оставался только шкаф в спальне, вмонтированный в стену.
Заднюю часть шкафа сняли и обнаружили кирпичную кладку, не характерную для остальных стен дома. Эту стену начали разбирать. Полуистлевшее тело Ангелины было спрятано обнаружено там. Догадка следователя подтвердилась. Астемир замуровал жену в вертикальном положении, вложив ей в руки ту самую детскую бутылочку для кормления, глядя на которую Ангелина не смогла совладать со своим отчаянием.
Стало понятно, что Астемир, терзаемый совестью, все-таки не смог простить себе убийство жены и свел счеты с жизнью. Расследование завершилось.
Ходили слухи, что однажды тот самый следователь, распутавший дело, очень неудачно пошутил. Он сказал: "Хорошо, что тело женщины не оказалось в статуе. Иначе пришлось бы разрушать такую красоту". В этом и была задумка Астемира. Он вкладывал в свои творения душу. "Тело бренно, только дух вечен", - так он говорил. Последнюю статую он наделил душой Ангелины, которую отобрал, когда убил ее.
Резонанс от этой истории мгновенно разнесся по творческим и культурным кругам. Никто не мог поверить в случившееся. Многие галереи усмотрели во всем этом репутационные риски и отказались от работ Уранова. Никто не хотел быть официально связанным с убийцей, пусть и погибшим. Поэтому за символические цены шедевры были отданы в частные коллекции. Затем волна паники схлынула и многие пожалели, что так быстро избавились от творений этого эксцентричного гения.
Через некоторое время та самая скульптура Ангелины появилась сначала на одном, потом на другом аукционе, с разницей примерно в три-четыре года. Выяснялось, что по странному стечению обстоятельств, ее предыдущими владелицами значились только женщины, которые затем исчезали или погибали при загадочных обстоятельствах. Многие считали, что статуя проклята, но большинство тех, кому доводилось ее увидеть, игнорировали суеверия и старались выкупить ее во что бы то ни стало. Поэтому интерес к работам Уранова сохранялся. Особенно к "Мраморной музе".
Игорь закончил рассказ. Несмотря на теплый вечер, меня пробирал озноб и все тело слегка потряхивало. Я не могла произнести ни слова. Просто думала о том, что только что услышала. Игорь накрыл меня курткой и слегка улыбнулся. Мы еще долго молчали - каждый о своем, а затем он задумчиво сказал: "Гений и безумие всегда идут рука об руку, но безумие не должно оправдывать гения".