...Прохлада шероховатого камня под пальцами. Я настолько устала, что вынуждена опереться на стену, чтобы не упасть. Сколько это уже длится? Я потеряла счёт дням... Сколько из тех, кто был тут тогда, остались в живых?..
В воздухе висит едкий запах испражнений. Здесь слишком тихо. А это может значить только одно: мы повержены.
И эта тишина пугает больше, чем крики и стоны раненых... чем рычание этих тварей...
Желудок урчит, напоминая о необходимости найти пищу. Звук кажется неестественно громким и заставляет меня замереть на месте, прислушиваясь...
Сколько я уже не ела? Не помню... Губы потрескались и кровоточат. Недавно - день, два назад? - я побрезговала затхлой водой... Не лучшее решение - с тех пор мне так и не удалось ничего найти...
Медленно бреду вдоль стены. Если удастся выбраться из цитадели... Если получится незамеченной пройти по городу... миновать крепостную стену... Слишком много "если".
В нос бьёт резкий запах гниющей плоти. Останавливаюсь, напряжённо вглядываясь в полумрак галереи. Может, там и нет ничего страшного... Может, это один из тех, кому удалось продержаться до конца... И кого теперь некому предать земле...
Мне удалось выжить. Пока. И я всё чаще и чаще ловлю себя на чувстве зависти к тем, кто погиб при первых атаках... В бою. И не видел того, что было потом...
...Вроде бы, никого. Делаю ещё несколько шагов - и... кажется, воздух вокруг меня сгустился. Он сковывает движения... даже дышать становится трудно...
Шаг, другой... на пределе возможностей. По щекам текут слёзы...
Шепчу слова молитвы, до крови закусывая губы.
Когда кажется, что уже всё... когда силы готовы окончательно покинуть тело, внезапно ощущаю невероятную лёгкость - будто за спиной выросли крылья...
Торопливо иду к выходу из галереи... Нога ударяется обо что-то тяжёлое - и оно катится вперёд по коридору, наполняя его звоном, заставляющим всё пространство вибрировать и сосредотачивающимся где-то под арочными сводами...
Вот так, глупо, выдать своё присутствие, когда цель уже так близка. Хоть бы они не услышали...
От мысли о них меня переполняет ужас.
...Будто клинком по натянутым струнам нервов...
Забыв обо всех предосторожностях, бегу к выходу в Большой Зал...
А там - это. Я замечаю два силуэта слишком поздно, только услышав хлюпающий звук.
И вонь. Смердящий воздух жжёт лёгкие...
...На полу в беспорядке разбросано оружие, фрагменты доспехов...
...Бурые потёки, куски чего-то...
И посреди всего этого - две нескладных, уродливых твари, облепивших изуродованное тело, сплетающихся с ним...
...В глаза бросается характерная татуировка на предплечье трупа - отличительный знак воинов Высшей Гвардии...
...Монотонные движения, каждое сопровождается тошнотворным хлюпаньем...
...Эта шевелящаяся масса то расслаивается, то сливается...
Пустой желудок начинает болезненно сокращаться, и я бросаюсь прочь - обратно. А там меня уже ждут.
То, что выдвигается из темноты, заставляет меня замереть от ужаса.
...В половину человеческого роста высотой...
...Костистые сегменты, дребезжащие при движении...
В какой-то момент мне начинает казаться, что оно мне мерещится - я смотрю прямо на него и... ничего не вижу. Только марево на полом...
И продолжаю стоять, застыв в оцепенении. Не могу пошевельнуться... даже закричать не могу.
...Перебирает конечностями, подползая ближе...
Что-то клацает, скребёт по полу...
В следующий момент оно уже нависает надо мной, увеличиваясь в размерах, расправляясь...
Зажмуриваю глаза.
Молюсь.
Ко лбу что-то прикасается...
...Жжёт. Всё тело горит.
Агония.
...Хруст перемалываемых костей...
* * *
В ушах до сих пор стоит этот треск... хруст...
Кошмарный сон никак не отпускает меня... Раньше я не видела ничего подобного - или просто не помнила об этом. А теперь мне везде мерещатся монстры - вздрагиваю от каждого шороха...
Даже сейчас, когда солнечный свет заливает комнату. А что будет ночью? Боюсь даже подумать об этом...
Промучившись до обеда, звоню наставнику и пересказываю ему этот кошмар. Глупо, наверное... но другого выхода я не вижу. Тем более, может, это важно?
Выслушав меня, он спрашивает, видела ли я подобных созданий в его книгах... смогу ли узнать их на рисунках...
Лучше бы спросил, смогу ли я это забыть.
Видимо, чувствуя моё состояние - не так уж и часто я ему жалуюсь - он советует мне попытаться отвлечься. Браво!.. Может, он ещё расскажет, как?
Не выдержав, срываюсь:
- Как? Как я отвлекусь, когда в ушах всё время звучит этот мерзкий хруст! И всюду мерещится эта вонь! И постоянно кажется, что кто-то крадётся за спиной! Как мне отвлечься?!
Вызверилась на него... Умница, девочка!
Тут же становится стыдно - за резкий тон, за собственную слабость...
- Ещё полчаса потерпишь? Я за тобой заеду... А пока - подумай, чем бы тебе хотелось заняться. - От мягкого тона становится ещё более стыдно. Не разреветься бы... Всё. Выдыхай.
- А чем можно?
- Можно фильмы смотреть. Хоть всю ночь. Только родителей не забудь предупредить... - Кажется, он улыбается.
- И Лесю. - Я, вот, точно улыбаюсь...
- Всё, жди. Скоро буду. - Всё ещё не до конца веря в реальность происходящего, откидываюсь на спинку кресла. На губах блуждает совершенно счастливая улыбка. Боже, за что мне такое счастье?..
Всю ночь смотреть с ним фильмы? Это, однозначно, меня отвлечёт. Надо было раньше ему звонить...
Интересно, а на тупые американские комедии это предложение распространяется? Думаю, да. В любом случае - он сам виноват. Никто его за язык не тянул...
Настроение стремительно ползёт вверх. Так, Лесе позвонить... И маме... И с Черри погулять не забыть... И одеть на себя что-нибудь приличное...
По дороге мы заезжаем в Университет - получить официально оформленные результаты экзаменов, чтобы завтра можно было передать их в школу. Какая, всё-таки, замечательная штука это свободное посещение...
Большую часть итоговых контрольных мы с Лесей уже написали - осталось только сдать английский и географию. Но в этих предметах я неплохо ориентируюсь, а потому особо не переживаю - с ними проблем быть не должно... А вот с историей... Даже не знаю, как буду её сдавать.
Некоторые детали - особенно, если именно на них делается акцент - могут вызвать отвращение даже к самому интересному предмету. Так у меня с историей - не могу запомнить все эти даты... фамилии помню через одну... А преподаватель требует именно заученные числа, а не понимание причинно-следственных связей между событиями...
Объяснить, что, где, зачем и почему происходило - это всегда пожалуйста. Хоть сейчас. Но выучить даты - превыше моих сил.
Даже Руслан Андреевич пытался помочь мне готовиться - в итоге удалось чётко систематизировать, что и за чем происходило... но не более того. Видимо, всё-таки будет у меня одна четвёрка в аттестате - обидно, конечно, но ничего. Зато я точно знаю, что поступлю...
...Возвращаясь из Академического корпуса, заходим на кафедру - Руслану нужно забрать какие-то бумаги.
Пока наставник что-то перебирает в ящике стола, я разглядываю огромный - во всю стену - плакат с планом территории Университета. И фотографиями. Часть изображений - старые, ещё чёрно-белые... и тут же, рядом - современные. Будто прошлое и настоящее переплетаются вместе... необычное ощущение.
Увлёкшись изучением плаката, не замечаю, как в преподавательскую заходит Валентина Степановна - я осознаю, что в помещении появился кто-то ещё, когда она уже проходит мимо. Здороваюсь с ней, а она... она отвечает, вполоборота смерив меня нехорошим взглядом. Чем я ей опять не угодила?
Затем её внимание переключается на Руслана Андреевича - она подходит к нему и, зачем-то взяв его за плечо, выдаёт буквально следующее:
- А вот и наша пропажа. Наконец я тебя застала. Уделишь мне минутку?
Прежде, чем рассеяно буркнуть ей "ага", он зачем-то оглядывается на меня.
- Посиди пока тут, я сейчас... - Выложив на стол тоненькую стопку бумаг, идёт следом за Василенко к дальней двери...
...Отодвинув в сторону журнал успеваемости - даже не заглянув туда, хотя очень хотелось - вырисовываю пальцем узоры на полированной глади стола. Интересно, зачем ему сейчас понадобился журнал, если в этом семестре у него нет своих пар - помню, он что-то говорил о том, в этом году вся нагрузка ушла на осенний семестр...
А ещё - интересно, зачем он так срочно понадобился ВВС? ВВС - это наша группа так называет Василенко - кажись, от кого-то из старшекурсников пошло.
По ногам тянет сквозняком.. Бесшумно приоткрывается неплотно закрытая дверь во второе помещение...
"Руслан, разуй глаза! В каком месте она идёт на поправку?! Девчонка нестабильна! Она как бомба замедленного действия - не понятно, когда рванёт!" - Такое ощущение, что температура в помещении упала до нулевой отметки... Неужели это про меня?
"Она держится..." - Опять он заступается за меня. Опять - перед ней. Что её на этот раз не устраивает?
"Это пока. Ты можешь что-то гарантировать?" - Таким тоном обвиняют во всех смертных грехах, а не разговаривают с коллегами...
Он что-то отвечает настолько тихо, что я не разбираю слов... Да и не хочу ничего слышать. Мне хочется закрыть уши ладонями и убежать куда-нибудь отсюда... подальше.
"Острых ощущений захотелось? Всё в игры играешь?"
Я встаю. Как марионетка, которую дёргают за ниточки. Иду к двери, открываю её... А в спину, будто острые лезвия, продолжают вонзаться её фразы.
"И что? Тебе напомнить, что ты сам творил? А у неё гораздо больше возможностей! Если она сорвётся - всё полетит к чертям собачьим. И ты не сможешь её остановить - даже если захочешь! И никто не сможет!"
Открываю дверь, вываливаюсь в коридор...
"Мы ещё вернёмся к этому разговору - если он не потеряет своей актуальности. Всего доброго..." - Он, всегда такой спокойный, теперь разговаривает с этой жабой на повышенных тонах.
Вот только мне от этого не легче.
В груди ноет, трудно дышать.
Приваливаюсь спиной к стене и съезжаю по ней, больно впечатавшись кобчиком в плинтус - в этот момент физическая боль превосходит моральную, затмевая её...
И только теперь я понимаю, что плачу. Беззвучно - лишь слёзы катятся по щекам. Хорошо, что сейчас идёт пара... И никто не видит меня - сидящую на полу совершенно пустого коридора.
...Из преподавательской слышится приближающийся звук торопливых шагов. Потом дверь резко распахивается - и он замирает на пороге, едва не споткнувшись об мои ноги.
- Тааак... - Очень нехороший тон. Инстинктивно сжимаюсь - вдруг он начнёт меня ругать...
А он, прошипев себе под нос что-то неразборчивое, закрывает дверь и склоняется ко мне.
- Алис... - Теперь его голос звучит ласково. - Пойдём...
Дождавшись, пока я подниму на него своё зарёванное лицо, подаёт мне руку, помогая встать.
Потом - ждёт, пока я вожусь с салфетками.
Он выводит меня с кафедры, осторожно приобняв за плечи. Постепенно затихаю, прижимаясь к нему...
- Всё будет хорошо, - шепчет он мне в волосы...
Так убедительно... так хочется верить...
* * *
- Прости. - Я наконец-то умылась и теперь сижу на своём любимом диванчике у него в столовой. А сам он заваривает чай с какими-то травами... - Ты не должна была этого слышать. Валентина Степановна не сдержана в выражениях...
Он оборачивается, встречая мой взгляд.
Глаза опять наполняются предательскими слезами, а с языка готовы сорваться хлёсткие слова...
- Алиса, выслушай меня, пожалуйста. Понимаю, что тебе было больно это слышать, но... не обижайся на неё.
Он подходит почти вплотную ко мне - заворожено наблюдаю за его плавными движениями: вот он останавливается, вот - берёт стул, разворачивая его спинкой вперёд...
Я сажусь прямо, расправляя плечи и складывая руки на коленях - теперь, когда он сидит напротив, наши лица находятся на одном уровне.
- Попытайся понять её мотивацию... Она потеряла семью. Она теряла подопечных... Сейчас у неё никого не осталось, кроме нас. И она очень эмоционально переживает это... и по-своему старается оградить тех, кто ей дорог. Уберечь хотя бы их...
- А почему тогда она спохватилась только сегодня? Не вчера, не на прошлой неделе, не полгода назад?..
Он какое-то время молчит. Не знает, что ответить? Или не хочет отвечать?
- Не знаю, почему именно сегодня. Сомневаюсь, что она специально выбирала момент, чтобы ты оказалась рядом... - Я хмыкаю.
- Ага. Она с самого начала - сама доброжелательность по отношению ко мне...
- Алиса... ну почему с тобой всегда так сложно? Я почти месяц не появлялся в Университете - когда ей ещё было со мной говорить? А то, что ты тогда сделала, наглядно продемонстрировало твои возможности. А твоё нынешнее состояние... скажем так: оно сильно бросается в глаза. Понимаешь, когда один из нас срывается - это обычно очень плохо заканчивается. Ты сейчас на грани срыва. И теперь тебя боятся. В тебе чувствуют угрозу. Не только Валентина Степановна.
- И... даже вы?
- Нет.
Смотрю на него, пытаясь понять мотивы...
- Почему?..
- Я в тебя верю. Верю, что ты справишься. Ты сильная. А я буду рядом, чтобы помочь тебе.
- Спасибо.
- Алиса... Моим наставником был отец. И когда его не стало... в общем, я сдался. Сорвался. Поэтому... я знаю, как это бывает. И хочу уберечь тебя от подобного.
Киваю.
- Чай заварился...
Молча пьём ароматный напиток. А потом... потом он начинает рассказывать.
Отец... всегда представлялся чем-то монолитным. Непоколебимым. И это придавало уверенности - в себе, в завтрашнем дне.Казалось, что он всегда будет рядом... Это не образное выражение - у него было более, чем достаточновозможностей для этого.
Мать, шутя, называла отца "рафинированным интеллигентом" - он даже к столу всегда выходил в костюме. Никогда не повышал тона - со всеми говорил предельно вежливо и спокойно. Никто из знакомых ни разу не слышал от него не то, что бранного - даже просто грубого - слова.
Его уважали... или боялись. В любом случае, с его мнением считались. Сопредседатель Большого Совета - шутка ли...
Ничего не знаю ни про какие Советы... а спрашивать не хочу. Не хочу его отвлекать... Ему просто нужно выговориться...
Мать... обычная женщина. Выгорела, навсегда лишившись всех способностей. Ещё до встречи с отцом. Эту тему никогда не затрагивали... Кажется, она была целителем...
Когда пропала без вести мать, было плохо. Очень плохо. Но отец не сдавался... видимо, поэтому и не было ощущения безысходности... даже спустя годы всё равно брезжила слабая надежда на то, что мама жива...
Но смерть отца... Она перевернула всё.
Сначала был шок. Происходящее ощущалось нереальным - всё было как в тумане... Действовал как робот, автоматически выполняя заложенную программу жизнеобеспечения.
Потом были похороны, соболезнования...
Сейчас его глаза пугают меня - бездонно-тёмные и... отрешённые. Не могу видеть этот потеряно-грустный взгляд, устремлённый куда-то мимо меня... Будто он всматривается в прошлое...
Он сейчас не здесь. Где угодно, но только не здесь. О чём он жалеет?
Перевожу взгляд на его пальцы, до побелевших костяшек вцепившиеся в угол стола... Повинуясь какому-то необъяснимому порыву, сжимаю его руку... И тут что-то меняется.
Мелькает образ девушки - не могу рассмотреть деталей. Только знаю, что она ему небезразлична. Не родственница - что-то и большее, и меньшее одновременно... Укол ревности...
Она что-то ему говорит, видимо, пытается утешить...
...Она же - волосы разметались по подушке, раскрасневшееся лицо...
...Солоноватый привкус во рту. Горячая тёмная влага на простынях...
...Широко распахнутые глаза, из которых стремительно утекает жизнь... Её глаза...
Он отдёргивает руку - так резко, что я больно - до онемения - ударяюсь кончиками пальцев об стол. Меня пугает выражение его лица - будто застывшая маска отчаяния...
Замираю. Не отрываясь, смотрю ему в глаза... Сердце бьётся где-то в районе горла... Заставляю себя выровнять дыхание... И повторяю про себя: "Всё будет хорошо... Всё будет хорошо... Всё будет хорошо..."
Мне страшно. Губы дрожат.
"Всё будет хорошо... Всё будет хорошо... Всё будет хорошо..."
* * *
Мы смотрим друг на друга долго - пока головокружение и мерцание перед глазами не заставляют меня крепко зажмуриться...
...Облокотившись на подоконник, наблюдаю за тем, как лучи заходящего солнца золотят окна соседней высотки - ярко-рыжие, с алыми прожилками, блики пляшут на стёклах, напоминая игру языков пламени костра. Красиво...
- Алис! - Вздрагиваю, когда его голос раздаётся буквально у меня над ухом: опять не заметила, как он подошёл. - Ты так и не ответила, какой фильм...
Разворачиваюсь к нему лицом.
- А можно задать один... вопрос? - Мне кажется, что даже его поза становится... напряжённее, собраннее.
- Конечно. Спрашивай. - Настороженный взгляд.
Да не переживай ты так, у меня всё в порядке с чувством такта...
- Так, а... чем тёмные кардинально отличаются от светлых? - Одно могу сказать с уверенностью: этим вопросом мне явно удалось его удивить.
- А ничем. - Даже выражение его лица стало мягче. - Деление, на самом деле, чисто номинальное. И дело тут не только в заимствовании чужой силы. Те же самые дарители вообще не могут забирать у кого-либо энергию... и в то же время могут стать тёмными.
Я удивлённо моргаю.
- Не понимаю...
- В погоне за силой, могуществом, они не гнушаются ни чем. Идут на всё, лишь бы получить желаемое. Не задумываясь о последствиях своих поступков. И - хуже того - многие при этом осознают, какими могут оказаться эти самые последствия... но это их не останавливает... Пока понятно?
Киваю.
- Любые манипуляции с энергией - это риск. Законы физики ведь никто не отменял - они действительны для всех... Поэтому часть из этих манипуляций нарушает общее равновесие. Что, в свою очередь, бьёт по граням...
Снова киваю, но уже не так уверенно.
- То, что ты сегодня видела во сне... Возможно, нечто подобное могло когда-то происходить на самом деле... Если где-то рвётся грань, то через образовавшуюся прореху в наш мир могут проникать порождения той стороны...
Поёживаюсь. На мгновение становится очень неуютно...
- А... неужели тёмные не понимают, что может случиться и такое?
- Отчего же? Обычно все всё прекрасно понимают... Вот только почувствовав себя Вершителем, очень трудно остановиться...
Вздохнув, он продолжает:
- Именно поэтому те, кто преступал черту, уже никогда не становятся прежними. Ощущение вседозволенности и иллюзию безграничного могущества уже никогда не забыть...
Слушаю молча, не перебивая... А он преподносит всё это так, будто намеренно старается запугать меня.
- Можно обуздать жажду, взять её под контроль... Но это превращается в постоянную и непрекращающуюся борьбу с искушением. Некоторые сходят с ума и снова срываются...
Теперь он смотрит мне в глаза, будто бросает вызов... Оценивает мою реакцию. Да, именно оценивает.
И да, я помню, на что он способен... Но почему он не пытается как-то сгладить всё это, показаться лучше, чем есть... Почему? Неужели ему всё равно?
Я выдерживаю его взгляд, прекрасно понимая, что нахожусь в одном помещении с человеком, который - если хорошо подумать - и не совсем человек. Как, в общем-то, и я. И сейчас это ощущается как никогда остро.
- Тогда, на занятиях, вы говорили, что вернуться практически невозможно...
- Да. Так и есть. Но... тут тоже бывают нюансы.
- Например?
- Например - человек оступается. Раз, другой... В этом случае он ещё может относительно безболезненно свернуть с кривой дорожки. Но чем глубже он погружается во тьму, чем ближе подходит к точке невозврата - тем меньше у него на это шансов.
- Точка невозврата - это как? - Что-то такое слышала, но точно сформулировать значение не могу...
- В данном случае - когда жажда могущества становится одержимостью и вытесняет всё человеческое.
Бросаю взгляд на окно. Не самая приятная из наших бесед, конечно...
- Хочешь, можем выйти, подышать свежим воздухом... - Он замечает мой взгляд. Он всё всегда подмечает...
- Хочу. Вот, только... идти далеко неохота.
- Тогда, может, на крышу? Полюбоваться на закат?..
...Солнце величественно скатывается за горизонт, окрашивая кромку бархатно-синего неба в багряные тона. Редкие кучевые облака снизу кажутся пепельно-серыми, а их верхушки подсвечиваются целой гаммой оттенков золотого и розового... Необыкновенно красиво...
...Восхищение и сожаление. Навязчиво кажущаяся иллюзорность...
Грусть.
А на глаза отчего-то наворачиваются слёзы...
Я стою посреди крыши, а Руслан разгуливает по ней. Каждый раз, когда он подходит к самому краю, мне становится не по себе - я понимаю, что ничего с ним не случится, но необъяснимая тревога всё равно заставляет сердце биться быстрее.
Когда он в очередной раз проходит мимо меня, я неожиданно для самой себя спрашиваю, как выглядят ауры тёмных...
Сама я до сих пор так и не научилась видеть энергетические "оболочки" людей, а Леся рассказывала, что это - очень красивое зрелище. Вот только так и не смогла толком ничего описать - с её слов аура выглядит, как нечто подвижное, текучее... будто облегающее тело.
К счастью, ей ещё не приходилось сталкиваться с тёмными. И очень хотелось бы, чтобы и не пришлось...
...Он стоит вполоборота ко мне, заложив руки за спину, и задумчиво смотрит куда-то вдаль.
Потом неожиданно хмыкает.
- Даже не знаю, как объяснить... Обычно аура имеет чистый цвет... а у тёмных они словно припорошены пеплом - из-под тёмно-серого проступает основной оттенок... В общем, представь себе тонкую плёнку... тот же мыльный пузырь. По сути - он прозрачен, но ты всё равно видишь игру цветных бликов на его поверхности.
Вот загнул.
- Представила. - Вопросительно смотрю на него.
- Умница. А теперь представь, что такой тонкой плёнкой окутано всё человеческое тело - только блики на ней не цветные, а почти чёрные... и сквозь эту плёнку просвечивает всё, что под ней.
Представить-то я представила... Вот только насколько картинка, нарисованная моей неуёмной фантазией, соответствует действительности?..
Он какое-то время молчит, а потом продолжает будничным тоном.
- А при взгляде на таких как я создаётся впечатление, что в ауру вплетены седые нити... - Он на какое-то время замолкает, а потом продолжает с какой-то ожесточённой решимостью. - Не знаю, как далеко я зашёл. Просто не помню многого из того... Но, судя по виду ауры... наверное, если бы не помощь Александра, я бы не справился.
Отворачивается.
- А кто это такой? - Нужно срочно менять тему.
- Притча во языцех. Демиург. Бродяга. Последние полвека обретается где-то в наших краях.
Эээ... Ёмкое описание.
- А лет ему сколько?
- Не знаю. - Руслан пожимает плечами и снова поворачивается ко мне. - Думаю, он и сам не помнит. Тем более что точная дата рождения не известна. Поэтому, для него ошибиться на сотню-другую лет - это запросто.
Он решил меня разыграть?! Смешно.
- Не надо так на меня смотреть. - Он разводит руки в примирительном жесте, демонстрируя раскрытые ладони.
- А я-то думала, что старение можно замедлить... ну, чтобы лет до ста хотя бы прожить... А оно вон как.
- Ну... Александр - исключение. Так долго на самом деле мало кто способен продержаться - по разным причинам. И, кстати, такой преклонный возраст имеет и свои недостатки. Иногда такие старожилы... скажем так... ведут себя не совсем адекватно.
- А их, таких, много? Старожилов?
Он кивает. - Встречаются.
- А... их... особенности поведения?..
Наставник лишь снова пожимает плечами.
- Сама поймёшь при встрече... - Произнося эту фразу, он невесело усмехается. - Странно, что он до сих пор не изъявил желания познакомиться с тобой поближе...
- А если я не захочу с ним знакомиться?
- Ты мне доверяешь? - Пристальный взгляд.
- Да.
- Помнишь, что я тебе обещал?
Нет... Он же не обещал сдыхать меня какому-нибудь чужому дядьке? Вроде бы...
Внутри всё похолодело... Промелькнула мысль о предательстве... Видимо, что-то отразилось на моём лице, потому что Руслан неожиданно улыбнулся. Тепло. По-настоящему. А не как тогда, в коридоре больницы...
- Глупенькая... Не переживай. Я всего лишь пообещал защищать тебя. - Немного помолчав, он нарочито тяжело вздохнул. - В том числе и от страшных незнакомых дядек.
Чувствую, что краснею. И... не помню ничего такого... Ладно, потом разберёмся - сейчас нужно сохранять лицо. В прямом и переносном смыслах...
Встряхиваю головой и пытаюсь сосредоточиться на созерцании заката: солнце уже почти скрылось за горизонтом, оставив лишь тлеющую алую искорку. А над ней по пастельно-розовому небу растекаются мазки сиреневого... оранжевого... малинового...
Спустя какое-то время от искорки остаётся лишь затухающее зарево. Небо на нами постепенно темнеет, приобретая насыщенный сине-лиловый оттенок, а далёкие облака, степенно плывущие где-то у самого горизонта, всё ещё подсвечиваются лучами уже невидимого нам светила...
...Удаётся поймать отрешённо-лирическое настроение... Вот оно - то, что доктор прописал...
Отсюда, сверху, открывается замечательный вид - весь город как на ладони - сияющий, полный жизни. Сверкающими нитями бус тянутся улицы. Медленно моргают разноцветными огнями светофоры. Плотные и не очень потоки огоньков автомобильных фар: тёплого жёлтого, холодного белого, голубого... Красные стоп-сигналы... Дома уютно отсвечивают пёстрыми прямоугольниками окон...
Столько людей, столько жизней...
Порыв холодного ветра растрепал мне волосы. Руки зябнут, и я пытаюсь глубже спрятать их в рукава - днём-то уже очень тепло, даже жарко... но сейчас, когда солнце село, ощутимо тянет прохладой. Ещё и ветер поднялся...
- Замёрзла? - Опять подкрался незаметно...
- Ну... - Нерешительно начинаю я, не зная, как продолжить фразу. Замёрзла, есть немного. Но уходить отсюда категорически не хочется...
- Понятно. Иди сюда. - Он обнимает меня сзади, притягивая к себе и укутывая полами пальто.
От неожиданности я на пару секунд замираю, вдыхая его запах - прежде, чем сердце заходится в бешеном ритме...
Дрожу - но уже не от холода... А он сжимает меня так крепко, что дыхание перехватывает - но мгновение спустя его руки немного расслабляются, устраиваясь у меня на животе...
Я - в его объятьях... Мы - одни...
Новая волна дрожи... А что я потеряю, если плотнее прижмусь к нему спиной?..
Приятное, разомлевающее тепло медленно растекается по телу. Постепенно расслабляясь, начинаю вдыхать полной грудью. И чувствую себя совершенно счастливой. Так хорошо. И правильно...
Далёкие гудки автомобилей...
Вздрагиваю, когда где-то рядом начинает возмущённо кричать потревоженная сонная птица.
- Ничего не бойся. Я - с тобой. - Тихо говорит Руслан, плотнее укутывая меня. А потом устраивает подбородок мне на макушку...
Я теряю счёт времени, растворяясь в ощущениях тепла и защищённости. Сейчас мне не хочется ни о чём думать. Только наслаждаться моментом.
Он говорил о доверии?.. Да, я доверяю ему. Так, как не доверяла ещё никому - и даже себе.
А он?..
Я запрокидываю голову, устраиваясь у его на плече и глядя в глубокое, исчерна-синее небо, напоминающее бархат, устланный россыпью мерцающих драгоценных камней - звёзд...
...Во мне однозначно погиб поэт...
Краем глаза улавливаю движение - он склоняет ко мне голову. Что?.. Неужели поцелует?..
Сердце сбивается с ритма, замирает, пропустив удар - и тут же пускается вскачь. Голова идёт кругом...
А он... замирает буквально в сантиметре от моей щеки - кожу щекочет его дыхание. Если я сейчас поверну к нему лицо - наши губы встретятся. Это же так просто - одно элементарное движение и...
И я медлю. Проснувшаяся вдруг нерешительность останавливает меня.
Предельно чётко осознаю, что не могу пошевелиться. И... жду.
Не знаю, сколько мы так стоим... А потом он, легонько потеревшись кончиком носа о мою щёку, шепчет: