В какой-то момент аудиенции Клаус вдруг осознал, что испытывает одно давно уже подзабытое чувство. И как не прискорбно было сознавать, но этим чувством был страх.
Да-да, ему, лейтенанту Стального Ордена, никогда не чуравшемуся драки, отслужившему пять лет на границе с постоянно готовым вспыхнуть пожаром набега Хартугом, выходившему, случалось, даже против людоедов-худаев, сейчас было очень не по себе в этом тихом и прохладном зале среди застывших в напряженном молчании людей. И дело было вовсе не в робости перед высшим руководством Гильдии Знающих, поднаторевшему в политических интригах Клаусу частенько приходилось перебегать им дорогу, просто такой уж ненавистью несло сейчас от Магистра и его приближенных, что лейтенант с трудом давил в себе постыдное желание выскочить за двери, подпереть их чем-нибудь потяжелее и бежать вон из дворца, из города и дальше, дальше...
Молчание затянулось. Клаусу все отчетливее представлялось, что сейчас Магистр плюнет на все минусы открытого противостояния с Орденом и отдаст приказ немедленно швырнуть посланца в темницу. О подземельях Гильдии рассказывали много интересного, но проверять правдивость слухов на собственной шкуре орденец особенно не стремился.
Наконец Магистр кивнул, и тут же, как по сигналу, зашевелились его помощники, спеша перевести дух и сменить неудобные позы. Впрочем, произнести хоть слово никто не решался. Говорить сейчас имел право лишь один человек.
- Итак, давайте подведем некоторые итоги, - голос Магистра Гильдии из-под церемониальной маски звучал глухо и неестественно. Не по-человечески звучал голос Магистра. - Если я правильно понял, Орден требует - именно требует, не так ли? - чтобы Гильдия Знающих, позабыв о всех своих делах и исследованиях, бросила лучшие силы на разработку новых видов магического вооружения, да еще такого, чтобы действовало даже в руках ваших железных остолопов, на укрепление и без того непреодолимых городских стен и на слежку за мифическими шпионами. Так?
Клаус промолчал. Пока Знающий излагал все абсолютно верно.
- А еще Орден требует... Я не ошибся, Орден ведь требует? - Магистр едва сдерживал клокочущую в нем ярость. - Итак, Орден требует от Гильдии, чтобы ее бойцы, которых у нас, заметьте, и так немного, участвовали в охране стен и караванов. При этом Знающие должны будут подчиняться орденским командирам. Я ничего не упустил?
- Почти. - Лейтенант решил идти до конца. - Кроме того, Орден выражает озабоченность бесконтрольным распространением оружия, включая магическое, и боевых заклинаний и вносит в связи с этим предложение об обязательном лицензировании торговли этими предметами, а также любыми другими, способными представлять угрозу для безопасности Кэйвена и его граждан. Лицензию будет выдавать Орден, но, естественно, мы не сможем обойтись без советов уважаемых Знающих. При необходимости. Стоимость лицензии будет определена позже, доходы от лицензирования пойдут на обеспечение спокойной и безопасной жизни жителей города.
- Это все?
- Да, Магистр.
- Неплохие запросы. - Глава Гильдии издевательски поаплодировал. - А позволь задать тебе один вопрос, лейтенант. Не много ли Орден на себя берет?
- Орден печется о благополучии Кэйвена...
- Орден печется только об укреплении своей власти, - перебил Магистр. - И о набитых желудках своих людей. Благополучие Кэйвена зависит от Гильдии, от наших ученых и магов, от наших торговцев, в конце концов. И я не собираюсь плясать под дудку твоего ополоумевшего гросса!
- Сила города не только в торговцах, но и в воинах, - возразил Клаус. - По нашим данным, Хартуг снова собирает армию, а Теренция уже наполнила шпионами весь Кэйвен. Худаев видели уже возле самых стен, а в некоторых районах города люди боятся выходить из дома не только ночью, но днем. Орден работает на износ, но нам не хватает ни людей, ни оружия.
- Бред! Если Орден не справляется со своими обязанностями, то Сенату стоит задуматься, а так ли нужен городу этот Орден? Решайте сами свои проблемы, а Гильдия и пальцем не шевельнет. Понятно?
- Понятно, Магистр. Вы правы, этот вопрос должен решать Сенат. И знаете что? Возможно, у Гильдии немало денег, но не все можно купить. Большинство членов Сената поддерживают нас, да и консул, если вы помните, в молодости служил в Ордене. Так что, я не советую...
- Ах ты, мерзавец! - Магистр в бешенстве вскочил со своего, больше похожего на трон, кресла. - Да как ты смеешь мне указывать!
Перстень Знающего, символ магистерской власти, внезапно засиял жгучим зеленым светом, и мгновение спустя сорвавшаяся с него молния ударила в грудь опешившего орденца.
Чудовищная сила подняла Клауса в воздух, и он успел только пожалеть о том, что его смерть оказалась настолько глупой и бесполезной Ордену.
Впрочем, полет оказался коротким: Клаус сильно приложился о стену и с грохотом сполз на мозаичный пол. Лейтенант с опаской ощупал грудь и голову, но повреждений, кроме дымящейся кольчуги и быстро набухающей на затылке шишки, не обнаружил.
- Убирайся, - прогремел вернувшийся на место Магистр. - И передай гроссу, что он может идти в задницу со своими требованиями. А если не знает дороги, то наши картографы ему помогут.
Гросс выслушал доклад Клауса не проронив ни слова. Да и когда лейтенант закончил, продолжал молча разглядывать портреты своих предшественников, украсившие стены кабинета. Клаусу, в свою очередь, не оставалось ничего иного, кроме как наблюдать за работой мысли на лице главы Ордена.
Погруженный в раздумья, гросс поглаживал старый безобразный шрам, оставленный на его щеке топором худая. Все орденцы знали историю о том, как в молодости гросс вышел победителем из схватки сразу с тремя варварами, отделавшись лишь этой раной. И хотя с тех пор прошло немало лет, голова гросса побелела, а по соседству со шрамом появились глубокие морщины, но и сегодня, когда старый воин выходил во двор размяться с деревянным мечом, никто даже на мгновение не смел засомневаться в правдивости легенды. Сам Клаус не раз испытывал на себе тяжелые удары гросса и был рад, что ему не придется сойтись со стариком в настоящем поединке.
Гросс между тем пришел к какому-то выводу, кивнул сам себе и исподлобья взглянул на лейтенанта.
- Ну, что же, я ожидал чего-то подобного. Если Гильдия хочет войны, она ее получит. Сегодня же надо будет подергать наши ниточки в Сенате, пусть старые болтуны припомнят, благодаря кому они занимают свои теплые кресла. Впрочем, - гросс улыбнулся, - Маркус этим займется. А ты отдыхай, ты славно сегодня потрудился, лейтенант. Только, будь добр, занеси-ка Маркусу вот этот конверт.
Гросс выудил из ящика увесистый пакет и протянул Клаусу. Тот вскочил с кресла, взял конверт и... чуть не выронил его из рук. Гросс еще что-то говорил, но лейтенант его не слышал: на руке главы Ордена сиял изумрудом массивный золотой перстень. Перстень, который Клаус видел всего пару секунд, но который вряд ли смог бы когда-нибудь забыть.
Гросс наконец обратил внимание на побелевшее лицо Клауса, проследил его взгляд и вздохнул. Потом снял перстень и бросил в ящик.
- Но... как... - прошептал лейтенант.
- Как-как... Старость - не радость. Забыл, видишь ли, снять. - Гросс встал из-за стола. - Садись.
Старик подошел к буфету и извлек из него облепленную паутиной бутыль и две железные кружки. Потом силой втолкнул остолбеневшего Клауса в кресло.
- Да сядь ты уже. И пей. Пей и слушай. И не перебивай пока, прошу тебя.
Клаус бездумно взял кружку, отхлебнул, не чувствуя вкуса.
- Если позволишь, начну я очень издалека. Ты о городе Ремусе слышал когда-нибудь? Нет? И неудивительно. Стоял это город на земле очень давно, тысячи и тысячи лет назад стоял. Даже имя его из памяти людской стерлось. Осталась одна только книга, да и та через сотни лет после гибели Ремуса написана. Кстати, хранится эта книга в библиотеке Гильдии, я думаю, ты с ней еще познакомишься. Попозже.
Так вот, стоял себе город Ремус. И было у этого города все в порядке. Весь мир его уважал и боялся, земля содрогалась под железной пятой его легионов. Империя Ремуса простиралась от того места, где солнце входит, до того, где оно спать ложится. Даже сам император не мог точно назвать размеры своего государства, поскольку днем и ночью шагали легионы, новые земли во славу императора и народа Ремуса завоевывали.
Все торговые пути проходили через Ремус, диковины со всего света можно было найти на его рынках. Лучшие поэты и актеры, художники и ученые стремились в город. В Сенате заседали честные политики, а правил Ремусом мудрый император. И граждане Ремуса были здоровы, сыты и счастливы, всего у них было в достатке: хлеба и зрелищ, любви и битв.
Но однажды вдруг выяснилось, что настолько богат стал Ремус, что его жителям не было больше нужды работать, настолько силен он стал, что никто не решался бросить вызов его легионам. И принялся народ Ремуса проводить все свое время в праздных развлечениях, в кабаках да на аренах, где устраивали кровавые бои на потеху публике. От такой веселой жизни их мышцы сделались дряблыми, тела толстыми, а мозги ленивыми. И доблестные легионеры забыли искусство войны, с трудом могли за нужный конец меча взяться.
Вот такие вот дела. Слушай, что-то я совсем по-писанному заговорил, будто книга та перед глазами.
- И что дальше? - осторожно спросил Клаус.
- А что дальше? - Гросс криво усмехнулся. - Дальше пришли варвары и вырезали народ Ремуса, как стадо баранов. А великая империя раскололась на сотни жалких осколков. Ну ладно, ты понял, к чему я все это тебе рассказывал?
- Да, вроде... не совсем...
- Ну-ну. А рассказывал я это тебе, чтобы ты знал - когда все очень уж хорошо, то это тоже плохо. Тебе этот Ремус наш Кэйвен ничем не напоминает? Согласись, похоже ведь: торговля идет, народ богатеет, стены неприступны, врагов нет. Как считаешь?
- Ну, а как же Хартуг, например? - засомневался лейтенант.
- А что Хартуг? Когда они последний раз против нас серьезную армию собирали? Так, небольшие набеги вдоль границы. Нет, вы там, в Приграничье, бились отчаянно, молодцы. Но здесь же об этих боях даже мало кто слышал, спать они кэйвенцам не мешали. Теренция вообще только издалека оружием бряцает. Так что, не с кем воевать, лейтенант, не с кем.
- А худаи? - выложил последний козырь Клаус.
- О, с худаями вообще интересно. Думаю, они вымерли. Я их, во всяком случае, не встречал.
- А как же? - Клаус машинально коснулся своей щеки.
- А, это... - Гросс улыбнулся. - Это я по молодости сдуру на арену выходил, в той же Теренции. Скучно мне стало. Вот и развлекся по полной, хорошо хоть жив остался.
- Но я же сам с ними дрался!
- С ними, это с кем? С огромными мужиками в вонючих шкурах? Так за звонкую монету наемник во что хочешь вырядится. Ты хоть одного мертвеца их видел?
- Нет, они трупы с собой забирали. Мы думали, они их потом съедают.
- Да, богатая у орденцев фантазия, ничего не скажешь. В общем, не так уж много проблем у Кэйвена, сам видишь. Вот тут-то и начинается наша история.
Гросс побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, собираясь с мыслями.
- Ладно, то, что я возглавляю и Стальной Орден, и Гильдию Знающих ты уже понял. Но так было, конечно, не всегда. Испокон веков Орден и Гильдия плечом к плечу вставали на защиту Кэйвена. Но однажды тогдашние гросс и Магистр вдруг обнаружили, что тяжелые времена остались позади. Город процветал, но двух старейшин это почему-то не радовало. А прочитав историю Ремуса они поняли, что пора действовать.
Гросс и Магистр показательно разругались вдрызг на глазах у всего Кэйвена и объявили друг другу настоящую войну. И принялись Знающие вспоминать полузабытые заклинания и старинные искусства, а лейтенанты Ордена гонять своих бойцов в изнуряющих тренировках. Но тут вдруг гросс и Магистр пожали руки, и наступил мир. Мир, который, впрочем, казался кэйвенцам лишь прелюдией отложенной схватки. Орден и Гильдия точили друг на друга зубы и накачивали мускулы, а их главы умело не давали погаснуть огню вражды, не позволяя, в то же время, вспыхнуть пожару братоубийственной войны.
Когда же пришло время выбирать преемников, старейшины справедливо рассудили, что одному человеку будет легче справиться с этой задачей, и передали власть в руки достойного. С тех пор и правит Кэйвеном его истинный правитель, дергает за ниточки, плетет интриги, готовит и раскрывает несуществующие заговоры, не дает Ордену и Гильдии, а заодно и всем кэйвенцам спокойно обрастать жирком. Обычно хватает и внутреннего противника, но порой приходится и со стороны помощь привлекать, "худаев" тех же переодетых. Вот этим всем последние два десятка лет приходится заниматься и мне.
- Неужели в одиночку? - не поверил Клаус.
- Да нет, конечно. Ты быстро схватываешь, - обрадовался гросс. - Есть, есть у меня помощники. И в Ордене, и в Гильдии. Их немного, только самые талантливые. И верные. А еще любящие Кэйвен. Кстати, ты подходишь.
- Я?! - Клаус, в который уж раз за сегодня, чуть было не впал в ступор.
- Ну а чего ты ожидал. Теперь, когда ты знаешь главное, у тебя лишь два пути: либо со мной, либо...
- Либо - что?
- Додумаешь сам, не глупец. Поверь, ради Кэйвена я готов пойти на многое. Поэтому я даже выбирать тебе не предлагаю, просто ставлю в известность.
А теперь иди, проветрись, подумай. Завтра обсудим наши планы с несколько ... хм... другой стороны. Свободен.
Клаус вскочил с кресла, выбросил было руку в приветственном жесте Ордена, но смутился, не закончил ритуал и вылетел за дверь.
Гросс Стального Ордена и Магистр Гильдии Знающих хмыкнул, подхватил свою так и не тронутую кружку и высушил ее в три глотка. Потом достал из ящика перстень с изумрудом и стал с интересом его рассматривать, будто видел впервые.
Как же, снять забыл. Чушь. Признаков старческого слабоумия он пока еще не чувствовал. Просто человек быстрее поверит в невероятное, если сам с ним столкнется, долгие беседы здесь не действуют. Это как плавание - сколько не сиди на берегу, а в воду войти все равно придется. И чем раньше, тем лучше.
А этот парень ему нужен. Потенциал лейтенанта, пожалуй, побогаче его собственного будет. Старость подкрадывалась так же, как и к любому смертному. И хотя у гросса было достаточно помощников, того, кто способен будет его заменить, он среди них не видел. А вот Клаус - вполне возможно.
Негласный правитель Кэйвена сложил пальцы в призывающем удачу жесте, молясь о том, чтобы не ошибиться в своем выборе. Городу нужен человек, который не даст ему погрузиться в пучину лености и сиюминутных удовольствий, не позволит воинам и мудрецам забыть о своем долге.
И если он нашел такого человека, значит, город будет жить.