Тариша сидела в своей комнате и внимательно разглядывала себя в зеркало. Зеркало было не очень большое, размером в две ладошки, но, увы, отразившиеся в нём недостатки от этого не стали меньше. Два дня назад Тарише, второй дочери графа, исполнилось шестнадцать. Факт конечно примечательный, вот только по-мальчишески угловатая фигура совершенно не желала обращать внимание на свершившееся, и никаких округлостей, положенных юным девам, так и не появилось.
Девушка тяжело вздохнула, представив на мгновение великолепную фигуру Эвелины, своей старшей сестры. Острое чувство зависти кольнуло сердце. Тариша смутилась. Она любила сестру, почти боготворила её, и в такие вот редкие моменты себя просто ненавидела.
- Что мы имеем? - она начала рассуждать вслух, старясь заглушить бравурным тоном охвативший её стыд. - Нос - курносый, волосы,.. м-да, это скорее помело, а не волосы, - она намотал на палец жёсткую каштановую прядь. Сравнивать подобное безобразие, торчавшее в разные стороны, с гладкими, струящимися до талии чёрными локонами старшей сестры не имело даже смысла. - Теперь глаза, - Тариша закрыла один и, склонив голову к правому плечу, посмотрела в зеркало карим глазом. Потом наклонила голову к левому плечу и, закрыв карий глаз, открыла другой - тёмно-зелёный. По отдельности глаза выглядели красиво, но вместе смотрелись совершенно нелепо. - Лучше бы мне от прадеда досталась его могущественная магия, а не эти две дурацкие гляделки! - в сердцах высказалась девушка и перевернула зеркало тыльной стороной.
Магия была больной темой Тариши, даже более больной, чем внешность. Это же надо! В семействе потомственных магов родилась дурнушка, да ещё и с полным отсутствием магических способностей. Если бы не разноцветные глаза, точно такие же, какие имелись у Великого Торгона - Архимага королевства, получившего за свои заслуги графский титул и ставшего основателем династии, то многие бы сомневались, действительно ли Тариша родная дочь графа.
Девушка сосредоточилась, направив указательный палец на горевшую свечу, и сделала тысяча первую попытку её погасить. Сердце глухо забилось, словно пытаясь разорвать невидимые путы, в висках у Тариши заломило, но упрямая свеча так и продолжала гореть.
- Ну и не надо, - обиженно фыркнула девушка. - Всё равно бабушка говорит, что во мне есть магия, только она дремлет! Вот!
Несмотря на глубокую ночь, спать совсем не хотелась, зато захотелось есть. Недолго думая Тариша натянула платье, сунула ноги в мягкие кожаные туфли и выскользнула за дверь своей спальни. Девушка направилась на кухню в поисках чего-нибудь съедобного, но по дороге передумала. Нет, есть хотелось по-прежнему, а вот идти на кухню, где спят слуги, желание отсутствовало. Гораздо проще выскользнуть в сад через пустующий боковой флигель и удовлетвориться парой-тройкой спелых осенних яблок.
Флигель пустовал давно, ещё со времён внезапного исчезновения Великого Торгона. Конечно, называть самую старую часть замка флигелем было несколько неправильно, но так повелось ещё со времён прадеда, обосновавшегося там, а спорить с Архимагом - вещь опасная.
- И с какой такой радости Эвелина решила по ночам сидеть в личном кабинете Торгона? Там и при свете дня несколько жутковато, - принялась размышлять Тариша. Уж серебристый смех старшей сестры она ни с каким другим не спутает. - Если я сейчас же не узнаю в чём дело, то буду мучаться всю оставшуюся ночь, - привела сама себе решительный аргумент девушка. Что ж, любопытство и привычка "совать нос не в свои дела" были крупнейшими недостатками Тариши. По крайне мере, так считали все окружающие, однако сама девушка совершенно не желала с этим соглашаться. - Я только одним глазком, - она пригнулась, в надежде, что увесистый ключ не вставлен в замочную скважину и ей удастся удовлетворить своё любопытство самым простым способом.
Тяжёлая дверь неожиданно распахнулась, словно кто-то дёрнул её за ручку с той стороны, Тариша так и осталась стоять в полусогнутом положении на пороге комнаты.
- Я вот, мимо проходила, - она попыталась найти запоздалое объяснение своего поступка для рассерженной сестры.
- Вот и иди мимо, - фыркнула Эвелина, и попыталась закрыть дверь у неё перед носом, но было поздно. Несносная младшая сестра увидела то, что видеть никак не должна. Рот у Тариши непроизвольно открылся, а глаза стали огромные, как у фарфоровой куклы.
Эвелина, дёрнула сестру за руку, затаскивая в кабинет, пока та не перебудила весь замок и плотно захлопнула дверь.
- Это...это за-запретная ма-магия, - стала заикаться от волнения Тариша, уставившись в огромное зеркало, размером с человеческий рост. - Запретная магия зеркал.
- Эвелина, а у тебя, оказывается, и сестра красавица, - раздался глубокий, бархатный голос молодого человека, сидящего в кресле по ту сторону зеркальной стены. - Такие глаза - настоящее чудо.
Сердце у Тариши забилось в груди маленькой птичкой, ещё никто, никогда, не говорил, что она - красавица. Все восхищались Эвелиной, а, глядя на Таришу, лишь недоуменно пожимали плечами. И только в этот момент девушка сообразила, что так и стоит в полусогнутом положении, словно собираясь заглянуть в замочную скважину. Сказать, что Тариша покраснела - это ничего не сказать. Она не покраснела, она буквально вспыхнула до корней волос, заливаясь даже не красным, а, скорее, малиновым цветом.
Эвелина с превеликим удовольствием наблюдала за смущением младшей сестры, надеясь, что этот случай послужит уроком "несносной надоеде". Она сидела, грациозно откинувшись на широком кресле, и насмешливо глядела на сконфуженную девушку.
Тариша готова была провалиться сквозь землю. Мало того, что она получила первый в своей жизни комплимент, стоя почти на четвереньках, так ещё и от такого красавчика, что дух захватывало. Белоснежные волосы до плеч цветом резко контрастировали с богатым чёрным костюмом. Огромные глаза, напоминали воду зимой в холодном горном ручье. Тонкий нос украшала чуть заметная горбинка, но она совсем не портила, а скорее добавляла шарма безупречному лицу, так же как и заострённые кончики ушей, выглядывающие из-под пышных волос.
Сердце ухнуло куда-то вниз, и Тариша внезапно поняла, что влюбилась. Влюбилась окончательно и бесповоротно. Впрочем, разум ещё пытался слабо бороться с сердцем.
- Магия зеркал - запретная, ты же знаешь, в них исчез сам Великий Торгон, - Тариша честно попыталась остудить пыл Эвелины, да и свой собственный заодно. Сердце сладко защемило, когда она вновь посмотрела в глаза улыбающегося незнакомца. - Нет, такая красота просто не может быть злой, - протестовало упрямое сердце.
- А я и не собиралась соваться туда сама, - надула губки Эвелина, - мне было скучно, вот и решила немного развеяться. Пока я здесь, а другой мир по ту сторону зеркальной глади, нечего не произойдёт. Вот смотри, - довольная тем, что может наконец-то хоть перед младшей сестрёнкой похвастаться своими достижениями, маг направила заклинание на ближайшее зеркало.
По гладкой зеркальной поверхности словно пробежала волна, и вместо собственного отражения Тариша увидела бескрайную гладь синего моря, ей показалось, что она, отчётливо слышит крики птиц, а нос явно ощутил незнакомый солёный запах. На мгновение даже захотелось опустить руки в эту манящую воду, и в ту же секунду из воды выпрыгнуло зубастое чудовище, с явным намерением перекусить внезапно объявившейся добычей. Девушка отшатнулась, а чудище, стукнувшись о непреодолимую преграду, с громким плеском упало обратно в воду.
- Я же говорила - ничего страшного, - довольная произведённым эффектом, насмешливым тоном заметила старшая сестра. - Если бы в тебе была хоть капелька магии, то тогда ты ясно бы поняла, что все эти разговоры про запретную магию всего лишь детские сказки, чтобы оградить неумёх от таких вот экспериментов.
Тариша привычно проглотила обидное напоминание об отсутствии у неё магического таланта, состроив при этом совершенно независимый вид.
- Ты эльф? - обратилась она к юноше в зеркале.
- Эльф? - тот рассмеялся так, словно девушка, сказала невесть какую смешную шутку. - Нет, милая, я не эльф.
На какой-то краткий миг Тарише показалось, что глаза незнакомца из серых стали огненно-красными. Девушка испуганно перевела взгляд на сестру, но та никак не отреагировала на подобное изменение в лице своего кавалера, и вот уже и сама Тариша начала сомневаться, а было ли это?
- Извини меня, милая, забыл представиться. Зарган, - молодой мужчина с лёгкостью поднялся из глубокого кресла и отвесил учтивый поклон растерявшейся Тарише. От интонации, с которой он произнёс слово "милая", у девушки вновь от волнения заалели щёки. - У меня есть младший брат, и, думаю, вы вполне найдёте, о чём побеседовать.
- Это подождёт до завтра, - недовольным тоном пробурчала Эвелина, и повелительным жестом указала на дверь младшей сестре, - а теперь оставь меня наедине с моим женихом.
Красавица тоже отметила, как Зарган обращается к Тарише, и ей очень это не понравилось. Сам виновник размолвки между сёстрами скорее забавлялся, чем действительно переживал по поводу гнева красотки. Впрочем, он быстро взял себя в руки.
- Да, любовь моя, нам действительно нужно ещё многое сказать друг другу, - бархатный голос Заргана словно ножом резанул по сердцу ошеломлённой Тариши.
Девушка выскочила за дверь, ничего не видя из-за слёз, заливающих глаза. Пока расстроенная Тариша рыдала навзрыд в комнате наверху, оплакивая свою разбитую любовь, в кабинете Великого Торгона двое продолжили беседу.
- Любовь моя, а хватит ли у тебя сил провести завтра ритуал? - заботливо поинтересовался молодой человек. Он знал ответ, но весь чуть подался вперёд, желая услышать его ещё раз.
- Конечно хватит! - горделиво приосанилась Эвелина. Девушка знала, что ей действительно хватит магических сил, чтобы открыть проход через зеркало для Заргана сюда, в их домашний замок. Знала она и то, что после такого напряжения она будет целых пять дней способна только на самую простенькую магию, вроде той, что гасит или зажигает свечи. Но что значит пять дней по сравнению с тем, что можно будет постоянно видеться со своим любимым! - И сил хватит, и в глупые детские сказки, что нельзя колдовать в день равноденствия, тоже не верю.
- Тогда до встречи, любовь моя, не будем понапрасну расходовать твои силы, - Зарган приложил руку к сердцу и чуть склонил голову в прощальном поклоне. Этот жест всегда трогал девушку до глубины души, и она с сожалением закрыла зеркальное окно в другой мир. Теперь в зеркале отражалась только кабинет Великого Торгона, обставленный старомодной мебелью, и сама Эвелина, с печалью глядящая туда, где только что был виден её жених.
Плечи Заргана сотрясал смех, всегда охватывающий его в конце разговора с этой красивой дурой. И жестом, так трогающим девушку, он всегда прикрывался, боясь расхохотаться в голос и сорвать не только долгожданную месть, но и предстоящую такую замечательную забаву.
- И как, всё удачно? - юный молодой человек, точная копия своего старшего брата, с нетерпением ожидал ответа. - Брат, у тебя всё получилось? Ну, скажи что-нибудь! - повторял он на все лады, почти подпрыгивая на месте от охватившего его волнения.
- Да, можешь выбирать себе оружие, - кивнул Зарган, чтобы отвязаться от него и побыть наедине со своими мыслями, предвкушая сладость предстоящей игры. Иногда, очень редко, довольно опасной игры, но ведь от этого играть только интересней. - Завтра "глупые сказки" оживут, и мы знатно повеселимся, совсем как прежде в старые добрые времена.
Если бы Тариша теперь увидела лицо этого безупречного красавца, буквально перекошенное от злобы, и глаза, горящие красным огнём, то вряд ли бы продолжала горевать об утраченной любви.
- Действительно забавно, Торгон пожертвовал жизнью, чтобы загнать Дикую охоту в зазеркалье, а его правнучка нас возвращает, - рассмеялся младший брат. - Славно поохотимся, поиграем!
Давно это было, почти три века назад. По ночному небу мчатся во весь опор белые всадники на чёрных крылатых конях, в окружении заливистого лая огромных псов. Берегись, путник! Молись богам, чтобы не заметила тебя Дикая охота! Но нет спасенья, и собаки берут след, и летят белые стрелы с чёрным опереньем.
Легенды рассказывают, что однажды слишком самонадеянный маг открыл зеркальную дверь в чужой мир. И с тех пор, каждый год, начиная со дня осеннего равноденствия до первого зимнего полнолуния, скачут по ночам небесные всадники, забавляясь беспомощностью жертв. Редко кому удаётся пережить встречу с ночным злом. Лишь один из пятнадцати человек сумел уцелеть в ту памятную ночь, когда Дикая охота заметила возвращающийся в замок Торгона отряд.
Утром сын, встревоженный отсутствием отца и матери, отправился навстречу возвращающемуся из столицы отряду. Двадцать пять тел лежали на дороге. Десять, сожженные магией, и пятнадцать, утыканные белыми стрелами с чёрным опереньем, Среди них и Великий Торгон, пронзённый одной стрелой на двоих со своей женой.
Удивительно, но маг выжил. Торгон оставил службу во дворце и целиком посвятил себя только одному делу - уничтожить Дикую Охоту. И однажды, когда громыхающая буря грозила расколоть землю пополам, маг исчез, но с тех пор никто не слышал в небесах заливистого лая охотничьих собак и звуков рожков загонщиков. И не было больше мёртвых тел на дорогах, пронзённых белыми стрелами с чёрным опереньем.
Ранним утром Тариша с трудом открыла глаза, вставать не хотелось, но сегодня праздник дня осеннего равноденствия, и травы, собранные в этот день, обладают особенной силой. Не имея магических способностей, девушка посвятила себя изучением трав и стала хорошей травницей.
Осенний лес встретил прохладой и запахом едва заметной пряной горечи, явно указывающей, что, несмотря на зелень листьев, осень уже не за горами. Тариша любила лес, он всегда успокаивал и щедро делился с ней своими дарами, но сегодня она не находила привычного успокоения. Лицо Заргана стояло перед глазами, а слово "милая", с едва уловимым придыханием в конце, произнесённое бархатным голосом продолжало бередить душу. Разумом Тариша понимала, что он жених Эвелины, но глупое влюблённое сердце никак не желало смириться с горькой правдой.
- Всё! Хватит! - строго приказала сама себе девушка. - Сегодня праздник осеннего равноденствия, и грустные мысли, так же как и магия, запрещены!
Про магию она несколько погорячилась, но Тарише нравилось произносить эту фразу. Выходило так, словно бы она и поколдовала сегодня, но вот запрет не велит. Девушка всегда находила удовольствие и успокоение в работе с травами, но сейчас сердце сжималось от недобрых предчувствий и всё шло не так.
Эвелину она видела только один раз, когда сестра, буквально светящаяся от счастья, заскочила в комнату, где хранились травы, и взяла с десяток разных растений.
Занятая своими мыслями старшая сестра, даже не стала привычно поддразнивать младшую.
День казался бесконечно длинным. Наконец первые звёзды показались на небосводе, и Тариша вздохнула с облегчением, скоро этот утомительный день закончится. Сейчас девушка сидела в своём излюбленном укромном месте, наверху, спрятавшись за огромным зеркалом, в которое хозяйки замка бросали последний взгляд, перед тем как сойти вниз по парадной лестнице. На следующий год, когда Тарише исполнится семнадцать, она тоже будет бросать мимолётный взгляд в величественное зеркало, прежде чем спуститься в пиршественный зал. А сейчас она довольствуется узким пространством между зеркалом в массивной раме и затянутой расшитым гобеленом стеной. Со стороны кажется, что между рамой и стеной не проскользнёт даже мышь, но на самом деле худенькая Тариша легко здесь помещается и, прикрытая резной балюстрадой парадной лестницы, с любопытством наблюдает за происходящим внизу, оставаясь невидимой для других.
Конечно, девушка не каждый день сидит, свернувшись калачиком на холодном полу, но сегодня день осеннего равноденствия, и приглашённый по старинной традиции бард должен петь и рассказывать легенды. Такое пропустить просто нельзя! Заслушавшись, Тариша совершенно не заметила, как старшая сестра тихо выскользнула из-за стола и вышла из зала.
- Ну вот и всё, - чрезвычайно гордая собой Эвелина последний раз окинула взглядом свои приготовления. Убрать зеркальную стену, прочно прикрывающую вход в другой мир, такое под силу далеко не каждому магу, но в себе девушка была абсолютно уверена.
Ароматный дым из тщательно составленной смеси трав окутывал зеркало. Эвелина глубоко вздохнула как перед прыжком в воду и произнесла заклинание. По зеркальной глади пробежала волна, и Зарган с торжествующей улыбкой на губах протянул девушке руку из своего мира. Эвелина подняла вверх свою изящную ладонь и их пальцы встретились в том месте, где когда-то была прочная поверхность зеркала. Девушка зарыла глаза и предельно сосредоточившись, направила все свои силы на то, чтобы помочь любимому преодолеть непроходимый раньше барьер.
Она тянула, тянула, почти физически ощущая тяжесть разрывания зеркальной стены. Эвелина не думала, что будет настолько тяжело, но гордость не позволяла отступить и бросить, а потом, когда силы были совсем на исходе, её ослабевшую руку держала стальная хватка, не позволившая разорвать контакт. Девушка открыла глаза, чувствуя, как вместе с магией из неё уходит и жизнь.
- Прощай, любовь моя, - насмешливо произнёс Зарган. Огненно-красные глаза с нескрываемым наслаждением смотрели, как умирает девушка. - Ты действительно была очень сильна, - он обернулся назад, туда, где вместо зеркала теперь был полностью открыт проход между мирами.
Тариша вначале даже не поняла, что послышавшийся громкий лай собак и звон охотничьих рожков это не результат её разыгравшегося воображения, а оживший кошмар старых детских сказок. Всадники в белоснежных одеяниях, восседающие на чёрных, крылатых конях, внезапно выскочили из широкого коридора старого флигеля. Впереди неслись чёрные собаки размером с телёнка. Вот первый пёс в гигантском прыжке сбил с ног слугу и вцепился ему в горло, зазвенели стрелы и отец с матерью, начавшие плести заклинания, так и остались сидеть в креслах, прошитые насквозь. Люди кричали, метались в отчаянной попытке спастись, но безжалостные убийцы настигали их везде.
Из оцепенения девушку вырвал смех. Счастливый жизнерадостный смех, когда вокруг царило истинное побоище, и все, кого Тариша знала и любила, теперь были мертвы, он казался даже большим кощунством, чем происходящая вокруг резня. Юный красавец, чья белоснежная одежда была забрызгана алыми каплями крови, весело смеялся, словно ребёнок, получивший, наконец, долгожданную игрушку.
- Вот это игра! Спасибо, братец! Мы давно так не веселились.
Высокий широкоплечий человек, единственный в чёрном, а не белом одеянии, обернулся на радостный возглас, и Тариша с ужасом узнала Заргана. До этого момента, находясь в оцепенении, девушка даже не задумывалась, откуда появились эти жуткие создания. Такие красивые, и такие ... злые.
- Игра? Наша смерть для вас всего лишь ИГРА?! - голос сорвался на крик. Тариша шагнула из безопасного убежища вперёд. Эхо от крика принялось гулять под высоким потолком замка. Собаки, захлёбываясь лаем, устремились вверх по лестнице, на самой вершине которой стояла юная девушка, ещё почти ребёнок. Тариша не видела злобных псов, не видела она и с десяток белых стрел с чёрным оперением, несущихся ей в грудь. Девушка видела только огненно-красные глаза своего любимого, и губы, вчера ещё так нежно произносившие слово "милая", кривившиеся в насмешливой ухмылке.
- Если это игра, то играйте вечно и не знайте ничего, кроме игры, - Тариша больше не кричала, но её голос удивительным образом услышали все. Девушка вложила в эту фразу всё своё горе и всю свою ненависть, она отдавала душу, сердце, все, что у неё было. Она должна их остановить, потому что такое зло не имеет право на существование. В груди стало нестерпимо больно, словно что-то, много лет сдерживающее её магические силы, внезапно лопнуло. Мир вокруг замер и утратил все свои краски, став чёрно-белым. Замерли в прыжке собаки, замерли стрелы, готовые пронзить дерзкого человека, застыли всадники на чёрных конях. Даже звуки, и те погасли.
Ослепительная ярко-белая вспышка, и мир вернул себе цвет и звук. Тариша рухнула без сил, так и не успев понять, что сотворила с Дикой Охотой её проснувшаяся магия.
- Ах ты моя бедная девочка, - седой старик гладил лежащую без сознания девушку по каштановым волосам, в которых появились две седые пряди. Он легко взял её на руки и, чуть прихрамывая, понёс вниз по лестнице, переступая через валяющихся на ступеньках маленьких плющевых собачек, больше никогда в жизни не смогущих никого укусить. Тряпочные куклы, с пришитыми вместо глаз крупными красными пуговицами, сидевшие на деревянных лошадках, были разбросаны по разгромленному залу.
Отныне и на веки вечные удел Дикой Охоты только игра, и ничего, кроме игры, игрушки не знают.
Тариша пришла в себя под звёздным небом. Над ней склонилось участливое лицо седого человека, глядящее на неё разными глазами - одним карим, другим тёмно-зелёным.
- Я умерла?
- Ну, что ты, моя девочка, такие волшебники, как мы с тобой, просто так не умирают, - на лице Великого Торгона появилась грустная улыбка. - Я тоже думал, что умер, закрывая своей жизнью проход Дикой Охоте в наш мир, но магия Эвелины, вновь открывая его, вернула мне жизнь.
- А Дикая Охота?
- Больше они никому не причинят зла, отныне их удел - только игра.