Аннотация: "Счастья! Счастья для всех! Даром! И пускай никто не уйдёт обиженным!" "Пикник на обочине" Стругацкии
Счастье? А мы за тобой!
- Всё, добрались! - Симон тяжело рухнул на каменный пол.
- Велика и крепка башенка, но если подойти творчески, то для умелого вора всегда щель отыщется, - объявил Михей, высунув голову из подкопа.
- Дядьку, ну давай быстрей, - Тим подпихивал упитанного напарника сзади, желая тоже убедиться, что долгой работе пришёл конец.
- Не лезь поперёк дядьки в пекло, - буркнул тот. Старательно втянул живот и протиснулся в лаз, не без помощи толкающего его племянника. Конечно, для вора Михей был несколько толстоват. Зато опасность мог чувствовать за три шага, а уж коварные ловушки - так насквозь видел.
- Вот это громадина! - Тим высоко задрал голову, разглядывая далеко наверху потолок. - А чудовище-то где? - спохватился он.
- Эх, молодёжь, - Михей подкрутил седой ус и осуждающе покачал головой, - и как тебе, такому бестолковому, профессию нашу почётную доверить? Мы же в подвале находимся, а зверь этажом выше.
- А потом ещё на этаж поднимемся, и будет оно, счастье, - напомнил Симон с придыханием. От небывалых перспектив голова шла кругом, и хотелось сделать нечто - этакое. Ничего путного в голову не пришло, поэтому он лишь произнёс. - Эх, видела бы меня сейчас Басенька!
- Это та, что с дальнего хутора? Кривая на один глаз, и у которой семеро внуков? - хихикнул в кулак Тим, потому что про эту Басю Симон уже все уши прожужжал, поминая её во всех мыслимых или не мыслимых ситуациях.
- Тю на тебя, мелюзга! Что бы ты понимал в девушках! Моя Басенька первая красавица в селе, из купеческого дома она. И глазки у неё чёрненькие такие, блестящие. Или вот носик? На этот носик часами любоваться можно. Я вот только ради неё сюда полез. К чудовищу, между прочим! А всё для того, чтобы ей, любимой, подарок к свадьбе сделать, - он потянулся всем телом, глубоко вздохнул. Хочешь не хочешь надо вставать. Счастье - это такая штука, чтобы его добыть - лениться никак нельзя. Иначе в итоге счастье получит монстр, а именно - сытный обед, в котором ты будешь первым, вторым и третьим блюдом.
Но ещё минуточку расслабиться и помечтать о Басеньке он мог себе позволить.
Если старшие напарники, как более опытные в таких делах, сейчас лежали, ловя моменты отдыха перед сложным делом, то Тим принялся обследовать комнату. Его взяли с собой в первый раз, и только за невысокий рост, ловкость, с которой он забирался в любую щель, и небывалую шустрость. Последнее качество стало решающим. По тщательно разработанному плану дяди оно являлась наиглавнейшим в предстоящей операции по изъятию ценностей.
- Я сокровище нашёл, - голос Тима сразу охрип от небывалого волнения. - Вот лежит. Кто-то потерял, а я нашёл, - он тыкал пальцем в угол.
- Не лезь! Ловушка это. На таких простофиль как ты рассчитана, - погрозил кулаком дядя, размышляя, стоит ли встать и дать племяшу подзатыльник, или и так достаточно?
- Там сверху острия железные стоят, тронешь сокровище - в миг проколят, - пояснил Сим, нехотя отрываясь от мечты о пышных бедрах своей невесты.
Подросток внимательно посмотрел наверх, туда, где прятались копья. Стало страшно. На ночное зрение он никогда не жаловался, так что смог разглядеть даже засохшую кровь на остриях. Или это воображение сыграло с ним такую шутку? Но разговор он предпочёл перевести в другое русло, задав вот уже в сотый раз один и тот же вопрос:
- А всё-таки, что же там наверху?
- В летописи указывалось просто - 'здесь счастье!', - в тот же сотый раз ответил Михей. - Возможность найти его представляется только раз в жизни. Ты думаешь, пустяки охраняли бы столь тщательно? - он многозначительно поднял палец вверх. - Мне даже карту пришлось съесть, чтобы, не дай бог, чужие глаза не увидели.
Вообще-то, старый вор лукавил. Нет, в той части, где говорилось о съеденной карте, он оставался абсолютно честен. А вот насчёт того, что не знает, какое именно сокровище охраняет чудовище, тут врал, не моргнув глазом. И его Михею хотелось, хотелось до дрожи, до покалывания в пальцах. Ему порой даже ночью снилось, как он делает шаг, ещё шаг. И вот до невероятного чуда остаётся лишь протянуть руку, но сон тает, оставляя глубокое разочарование при пробуждении.
Дикий вопль над головой заставил искателей счастья замереть на месте.
- Зверь там один? - уточнил Тим, придерживая двумя руками челюсть, иначе зубы оглушительно выбивали дробь.
- Вообще-то, в летописи сказано, что чудовищ два. Один ночь сторожит, другой - днём приходит, - неохотно признался Михей. - Но тот, который ночью дежурит, поменьше будет. Да и средство против него имеется специальное, заговорённое, - он похлопал по огромному тюку, который тащил силач Симон. Раздобыть столь ценное зелье стоило стольких затрат и трудов, что вспомнить страшно. Но оно стоило того!
Жгучее желание добраться до своей вожделенной мечты просто обжигало, торопило и заставляло спешить наверх. Однако старый вор нарочито медленно поднялся, отряхнул с колен прилипшую в подкопе землю. Ведь в томительно-сладком ожидании тоже есть свои плюсы.
- Отдохнули? - деловито осведомился он у напарников. - Теперь за дело.
Симон с Тимом переглянулись. Каждый прикинул, а стоит ли обещанное неизвестное 'счастье' предстоящей встречи с чудищем? Хотя под осуждающим взглядом руководителя думали они не слишком долго.
Огромные ступени ведущей наверх лестницы явно предназначались для кого-то более высокого и тяжёлого, чем три вора. Правда, идти по ним было не сложно, скорее нудно.
- Я кусочек счастья Басеньке принесу, - помогая толстому Михею подниматься, размышлял вслух Симон. - Она меня ещё сильнее любить будет. Она у меня такая, такая, - он остановился, что бы подобрать нужное слово. Остановка затянулась. Михей недовольно топорщил усы, но отвесить подзатыльник здоровяку, как сделал бы не задумываясь, будь это его племянник, не решился. - Чудесная, вот! - наконец выдохнул Симон и все продолжили подъём.
- Ха, девчонки! Толку от них никокого, только и умеют, что пищать, - безапелляционно заявил Тим с высоты своего подросткового отношения к женскому полу. - Вот я у счастья попрошу голову того чудовища, что сторожит его. Все пацаны умрут от зависти!
- Любовь? Подвиги? Да что нынешняя молодежь понимает в счастье? - размышлял Михей, тяжело забираясь на очередную ступень. Впрочем, мысли свои старый вор предпочитал держать при себе.
Когда добрались до верхней площадки, всё изрядно умаялись. Пока старшие переводили дух, Тим приложил ухо к двери.
- Ничего не слышно, - прошептал он одними губами. - Может, зверь уснул?
- В нашем деле тот, кто рассчитывает на подобное - не долго живёт, - наставительно произнёс дядя и отвесил племяннику легкий подзатыльник, чтобы эта прописная истина получше закрепилась. - А теперь учитесь, как специалист работать будет! - Михею было страшно, но подлинный мастер своего дела всегда может спрятать за бодрым тоном истинные чувства. Он на мгновение закрыл глаза и представил, как прикасается к хранящемуся этажом выше счастью. Каждая жилочка тела затрепетала, каждый нерв напрягся, даже желудок ответил урчанием. Разве могут все монстры мира остановить его теперь?
- Дверь не заперта, - доложил Симон, - да и смысл её закрывать, раз за ней чудовище?
Отточенными экономными движениями Михей развернул тюк и вытащил огромную бутыль с заговорённым средством. Туго закрытая пробка немного поупрямилась, но вскоре сдалась. Тим с интересом сунул нос прямо в узкое горлышко бутыли, за что и поплатился. От резкого запаха защипало в глазах, а в любопытном носу засвербело так, что он едва не чихнул. Увесистый подзатыльник немедленно привёл его в чувство.
- Держи бутылку, неслух, - сурово сдвинув брови, прошептал дядя племяннику. - Да к носу не приближай! - показав кулак, предупредил на всякий случай. - Теперь воздадим молитву Богу Удачи, чтобы сторожу отвёл глаза, прикрыл уши и вызвал общее обалдение.
Все трое подняли глаза вверх и зашептали прошение о даровании удачи, причём Тим ещё успел попросить 'шишку на лоб для дяди, чтобы в другой раз руки не распускал'.
- А теперь вперёд! - и двое старших воров навалились на дверь.
Возможно, подействовала молитва, а возможно, и просто стечение обстоятельств, но притаившееся прямо за дверью чудовище действительно на пару мгновений растерянно замерло. Да и как не замереть, если тебя только что огрели по лбу тяжёлой дверью?
Этих секунд вполне хватило Тиму, чтобы проскочить в образовавшуюся щель вместе с драгоценной бутылкой. По плану дяди, он, как самый быстрый, должен нестись со всех ног, расплёскивая содержащееся в ней пахучее зелье по полу.
При виде чудовища все горделиво-презрительные фразы, которые Тим старательно придумывал и заучивал перед походом в башню, мгновенно вылетели из головы. Ученик вора в своём воображении множество раз прокручивал свою встречу со зверем. Полностью полагаясь при этом на сказания о героях, в которых, прежде чем убить злобного монстра, оные герои долго и подробно объясняли тому, какой он гад. В тех же сказаниях всегда говорилось о том, что сам монстр во время перечисления своих прегрешений благостно кивал головой и поправлял героя, если тот какое-либо злодеяние запамятовал.
В истинности легенд подросток ничуть не сомневался, а поэтому речь заготовил долгую и пространную. Впрочем, всё это было до того момента, когда Тим увидел зверя целиком (ой!), вместе с когтями (ого!) и зубами (мамочка моя!). В этот момент он забыл не только придуманное, но и вообще все слова на свете! Остался только звук 'А-а-а', которым он и выражал свои чувства к монстру, да и к дяде, подбившему его на столь опасное приключение.
Всё произошедшее с ним в дальнейшем, между моментом 'увесистый пинок от Михея, дабы не пытался забраться обратно' и до момента 'растянуться во весь рост при спотыкании о хвост чудовища', подросток абсолютно не помнил. Симон потом утверждал, что Тим смог остановиться лишь на десятом круге по комнате башни. Но Симон всегда склонялся к некому преувеличению.
Сам Тим начал осознавать происходящее, когда дядя старательно отжимал его пальцы от уже пустой бутылки из-под зелья. Чудовищу же дела до воришки не было никакого. Он самозабвенно катался на спине по полу, впитавшему в себя заговорённую жидкость.
- Я гений! - хвалил себя Михей по принципу 'сам себя не похвалишь, никто не похвалит'. - Нет, вы видели, что моё зелье делает? Да отдай же ты бутылку! - это уже относилось к оторопевшему племяннику. - Пойдём, там счастье ждёт!
При упоминании о счастье словарный запас к племяннику постепенно начал возвращаться, правда, в основном нецензурный.
- Помогайте, - раздался голос Симона, успевшего подняться по лестнице на следующий этаж и приступившего к вскрытию замка.
От одной мысли о том, что этот бугаистый выскочка опередит его и первым откроет дверь к вожделенному счастью, Михею стало дурно. Только он, так тщательно готовившийся, так долго разрабатывающий планы, мечтающий об этой секунде и днём и ночью, должен первым открыть заветную дверь! Но и бросить здесь племянника он тоже не мог!
Подзатыльник, как испытанное средство решения вопросов, в данном случае не возымел воздействия. Тим бутылку так и не выпустил. Зато выдал такую фразу, от которой даже лежащее рядом чудовище покраснело. Многих слов Михей так и не понял, но уловил главное:
- Если дядя ещё раз его хоть пальцем тронет, то получит этой бутылкой по голове.
Подобная перспектива старого вора не очень порадовала, поэтому он попросту взял племянника за руку и потащил за собой на следующий этаж, где пряталось вожделенное счастье.
Скорость, с которой довольно упитанный Михей мчался по ступеням наверх, казалась просто невероятной. Юный Тим с трудом за ним поспевал.
- Ну?
- Что ну? - переспросил Симон.
- Как? - уточнил с трудом переводящий дыхание Михей.
- Что как? - Симон почесал длинный нос и непонимающе уставился на руководителя.
- Да дверь как! - Мих, наконец, смог отдышаться и выразить более ясно свой вопрос.
- Росту не хватает, там наверху ещё замок подцепить надо. Давай, Тим, забирайся мне на закорки, - предложил здоровяк.
- Нет!!! Я сам! Я сам должен открыть эту дверь, - взревел не хуже монстра Михей.
Симон растеряно перевёл взгляд с щупленькой фигуры подростка на дородные формы его дяди. Но возразить он так и не успел.
- Вот это взять и сюда нажать, - бормотал Михей, исследуя проворными пальцами замок. Ещё мгновение, сердце ухнуло куда-то вниз, и тихий щелчок оповестил о том, что запор открыт.
Можно входить, а старый вор медлил, желая и боясь того, что находится за отпёртой уже дверью. Он так долго к этому шёл, так мечтал! А вдруг там ничего нет?! Мысль обожгла, и старый вор рванул на себя дверь. Карта не подвела, счастье действительно было!!!
Михей сделал, шаг. Ещё один. Всё было точно как во сне. Но в отличие от ускользающего сновидения - счастье оставалось реальным, его можно было потрогать, понюхать и попробовать на зуб.
Негодующих возгласов напарников: 'И это, по-твоему, счастье?! Где голова монстра для пацанов? А что я должен Басеньке отнести? Это вот?! Окорок, и всё?' - не имели никакого значения.
- Это не просто окорок, это Король Окороков! - не отводя взгляда от свисающего перед его носом копчёного мяса, ответил Мих. - Для его маринада используют семьдесят семь редких трав, для копчения - стружки из пяти сортов дерева, а для обсыпки - цветы Вкусноцвета, расцветающего раз в десять лет. Это мечта, а не окорок! Мне рассказывал о нём дед, а он слышал от своего деда, а я смог это счастье увидеть, понюхать. И попробовать! - он подпрыгнул и вцепился в свою мечту, счастье, наваждение руками, ногами и зубами.
Спустя час упившийся валерьянки кот открыл глаза. Он бы и дальше блаженно катался по полу, сладко потягивая лапами, но голодный желудок жалобно заурчал, требуя еды. Сегодня его не кормили, мотивируя это абсолютно дурацким, по мнению самого кота, утверждением: 'Голодный сторож лучше будет охранять'.
- Есть хочу! - всё настойчивее требовал желудок.
Кот обвёл взглядом комнату, смутно припоминая, что где-то рядом была мышь. Мышей он не обнаружил, а вот открытую дверь в святая-святых - хранилище деликатесов, - увидел. Правда, в глазах несколько двоилось, и двери он увидел две. Впрочем, вопрос решился сам собой, стоило прикрыть один глаз.
- А ещё в маринаде использовали любисток, розмарин и мускатный орех, - перечислял Михей, вздыхая на каждом слове.
- Я первые травы забыл. Давай ещё раз повтори, - предложил Тим. - Это, конечно, не голова монстра, но всё равно пацаны от зависти лопнут!
Симон оглядывал аккуратно сложенные в кучу отгрызенные куски окорока. Куча уже превышала его собственные размеры раза в три, но он не собирался останавливаться.
- Этого Басеньке хватит, чтобы любить меня до конца жизни, - с удовольствием поглядывая на труды свои, размышлял влюблённый.
- Любисток и розмарин, говоришь, кладут? - прервал идиллический отдых голос кота. - Ну, мышей я и раньше ел, а вот окорок с мускатным орехом пока не пробовал.
- Ну вот, а вы подвиги, любовь! Я всегда знал, в чём истинное счастье, - оставил за собой последнее слово Михей, глядя на уплетающего копчёности кота. А то, что он слегка заикался на каждом слове, было не в счёт. - М-да, но счастье-то точно не даром, и совсем не для всех.