| ЧАСТЬ 2
"А КТО ТАКОЙ ЭТОТ АЛЕКС?"
- ... И мы достанем пса из сериала "Моя жизнь и все, что кроме" на роль собаки главного героя! - Дэнни Розенберг, поражаясь собственной находчивости, вписал эту идею в блокнот рядом со столбиком других. Многие идеи в этом столбике уже были перечеркнуты красным как неподходящие.
- А без собаки нельзя как-нибудь? - нахмурился Марио. - Будет ведь гадить по всей площадке, зараза...
- Нет, без собаки нельзя: герой должен воплощать, как бы сказать, образ соседского парня. Чтобы каждый мог ассоциировать с ним себя. Чтобы обычный человек, смотря фильм, думал: и со мной такое может произойти, и ко мне в руки может попасть такая кофемолка...
Марио промычал что-то под нос, ему вообще было наплевать на сюжет. Его главной задачей было уберегать Теодора от необдуманных затрат, которые с выходом картины могут не окупиться.
- Хорошо, ладно, друзья, все понятно: собака будет, - кивнул Теодор. - Ну, сходите же кто-нибудь за кофе, - обратился он к сидящим за столом троим сценаристам.
- О, я с радостью, - лизоблюдски улыбнулся Эл в тридцать два зуба и привстал с крутящегося стула.
- Да, сиди ты уже, я сам принесу, - бросил Марио, вставая и поправляя дорогой пиджак от "армани". - Вы только работайте, козлы!
Дверь скрипнула и Марио вышел.
- Итак, какие еще у кого идеи? - спросил Теодор. - Костяк мы уже придумали, но его недостаточно, чтобы состряпать целый сценарий для фильма на два с половиной часа.
Теодор решил, что фильм будет таким длинным, чтобы, когда его выпустят на ди-ви-ди, впихнуть туда еще и вырезанные сцены, подав это как режиссерскую версию (так, что на диске выйдет где-то часа четыре), и загнуть цену до максимума.
- Тим, прошу, удиви меня, - кивнул он в сторону мужчины среднего возраста, одетого в гавайскую рубашку. Двое сценаристов, которым было немногим за двадцать, испытывали в присутствии Тима священный трепет, поскольку Тим Сик считался самым креативным и неординарным телевизионным деятелем последних лет. За всю свою карьеру Тим успел принять участие в написании сценариев более чем для сорока тв-сериалов. Около трети из них, правда, так и не продвинулись дальше пилотного эпизода. Но он был своего рода легендой. Однако, Тим еще ни разу не писал для кино, и сотрудничество с Теодором должно было стать его первым опытом. Теодор нанял его по совету одного друга-режиссера. "Тим - гений, но работать с ним непросто" - предупредил этот друг.
- Да, да, да... - оживленно пролепетал Тим, с любопытством озираясь по сторонам, как будто до сих пор изучая кабинет. Зрачки его вращались необычайно быстро, даже бешено. Он зачем-то встал со стула, хотя это было совершенно ни к чему. - Я тут подумал: надо сконцентрироваться на отношениях героя и его собаки.
Теодор немного удивленно приподнял брови.
- Вообще-то, - сказал он, - собака - эпизодический персонаж. Она нужна лишь в качестве "интерьера", чтобы зритель смог интегрировать себя в быт нашего героя.
- Да, да, да - снова повторил Тим, - но что, если сделать ее... э-э-э, не совсем эпизодическим персонажем?
- Я тебя не очень понимаю, Тим. Фильм о том, как к парню - неудачнику и алкоголику...
- Алкоголику? - перебил его Тим, на лице которого проступили капельки пота от прилива вдохновения. - Тогда пусть он будет ирландцем!
- ... И к нему, - продолжил Теодор, теперь уже сильно хмурясь, так как его еще ни разу в жизни не прерывал сценарист его же фильма, - попадает кофемолка, которая умеет печатать деньги. Вместо того, чтобы молоть кофе - печатает деньги, понимаешь? Парня будет играть Эндрю Хелл, сейчас он - мечта всех озабоченных девочек-подростков. А его брата-близнеца, успешного интернет-промоутера, сыграет Алекс. И в итоге из-за этой кофемолки за ними начнет гоняться мафия, которой эта кофемолка тоже нужна, так как она печатает деньги... И вот на этот сюжет нам нужно нанизать побольше деталей, событий. Чтобы в фильме были перестрелки, драки, проститутки и машины, которые мы будем безжалостно взрывать. Там должно быть очень много спецэффектов, я хочу, чтобы фильм получился зрелищным.
- Хм, а я никогда не замечал, что Алекс и Эндрю Хелл - близнецы, - удивленно ухмыльнулся Тим. - Вы меня простите, Тео, - можно я к Вам так? - но с проститутками как-то не очень. Это уже было в каждом фильме, понимаете меня? И в итоге наш герой, конечно же, женится на одной из них, на той, у которой самое доброе сердце и самые большие сиськи, бла-бла-бла и финал...
- Массовой аудитории нравится то, что уже было в каждом фильме, - монотонно ответил Теодор, - иначе я бы сидел без работы.
- Но можно все-таки немножечко, вот буквально совсем чуть-чуть разнообразить сюжет, добавить штрихи к картине, так сказать. К примеру, я так заметил, герой ведь живет совсем один?
- Да, - кивнул Теодор. - Я же сказал, по сюжету он - полный неудачник.
- То есть, у него нет женщины?
Теодор начинал беситься. К чему этот лишний, дурацкий вопрос, ответ на который и так понятен?
- Нет, у него нет женщины.
- Так вот, что я подумал, - произнес Тим. - А может быть, у него никогда и не было женщины? Что, если преподнести зрителю такого героя, каких еще не было в массовых, коммерчески успешных экшенах? Поэтому-то я и подумал о его собаке.
Потребовалось несколько секунд, прежде чем до Теодора дошло, что ему предлагают. Он машинально поднялся с места, поравнявшись с Тимом.
- Ты хочешь, чтобы я сделал главного героя своего фильма зоофилом?!
Тим смотрел на Теодора удивительно невинным взглядом.
- Это необычно, - сказал Тим. - Это оригинально. Я не люблю быть, как все, и Вам тоже не советую - это плохо скажется на Вашей дальнейшей карьере. Вы должны уметь провоцировать зрителя, чтобы о Вас не переставали говорить.
- Я умею провоцировать зрителя! - сказал Теодор, из последних сил сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. Другие сценаристы молча наблюдали, время от времени переглядываясь между собой. - И обо мне не перестанут говорить, а вот о тебе уже назавтра никто не вспомнит, когда я тебя вышвырну, если о тебе вообще хоть кто-то вспоминает сегодня!
- К чему такая агрессия, Тео? - Тим спокойно улыбнулся одним уголком рта. Это была скорее ухмылка. Пошлая, наглая ухмылка... - Мое дело - предложить, Ваше дело - одобрить или не одобрить, это ведь Ваш фильм, в конце концов. Мои идеи шокируют, знаю, этим я и знаменит. К тому же, это всего лишь первая идея - так, навскидку.
- Остальные, полагаю, будут тоже про зоофилию? - все еще хмурясь, спросил Теодор.
- Совсем нет, - ответил Тим. - У меня их еще целый мешок. Большой-большой мешок идей! И, вы, думаю, не сможете поспорить с тем, что современному зрителю мои идеи нравятся.
Теодор не знал, что ответить, потому что понимал, что извращенец-сценарист, стоящий перед ним, был прав. Хорошо это или плохо, но Тим Сик был именно тем, чего сейчас хотела аудитория, которая уже видела абсолютно все: от слезливых мелодрам до кровавых, бессюжетных триллеров. Им нужен был Тим. Ему был нужен Тим...
- Хорошо, Тим, я тебя выслушал, и я говорю "нет" на твое предложение. Сейчас мы будем досконально обсуждать сценарий, так что надеюсь на другие твои идеи, ибо идей нам как раз сейчас и не хватает.
Тим лишь кивнул и сел на место.
Дверь кабинета снова скрипнула, как несколько минут назад, и вошел Марио с подносом.
- Вот непруха, - сказал он, небрежно поставив поднос на стол и из-за этого немного расплескав кофе.
- Что случилось, Марио? - повернулся к нему Теодор. Марио выглядел очень раздраженным. Что такого могло произойти за то время, пока он ходил за кофе?
- Сейчас встретил в коридоре бухгалтера этой "Драмеди" - длинный такой паренек, метра под два ростом, ходит всегда в одной и той же обуви, денег, видать, ему тут маловато платят, - я его дня два назад просил подсчитать для меня кое-что. Дал ему список, написал примерно, сколько будет спецэффектов, сколько кому надо заплатить, все дела. Так вот, он подсчитал, и выяснилось, что нам не хватает около десяти штук.
- Как это, не хватает? - в недоумении спросил Теодор. - У нас же бюджет в сотню миллионов, как нам может не хватать десяти?
- Сотня миллионов - это то, что было, - подчеркнул Марио, - ты же сам понимаешь... Из них тридцать мы разделили между собой и уже начали тратить. Оставшиеся ушли на декорации, тачки, гонорары и прочую фигню, но этого все равно не хватает.
Теодор подумал, что сегодня воистину не его день.
- Так, - произнес он, потирая лоб, - так... Что ж, давайте тогда подумаем, на чем мы можем сэкономить.
Ему было очень нелегко произносить эту фразу, поскольку, чем меньше в фильме спецэффектов, тем интереснее должен быть сюжет - и тем талантливее должны быть сценаристы. Он украдкой бросил взгляд на Тима и тех двоих, чьи имена никак не мог запомнить.
- Если сэкономить на спецэффектах, то ничего вообще не выйдет, машины мы уже закупили, - можно, конечно, и продать несколько, но не думаю, что это нам поможет, - а если урезать гонорары, то Хеллы, чего доброго, откажутся сниматься, и тогда мы вообще в пролете. Сопливые девочки-подростки на этот фильм никогда не пойдут, а мы ведь на них в основном навариваемся... - пожал плечами Марио.
- И сколько мы им платим? Хеллам? - спросил Теодор, скрипя зубами.
- Двадцать пять миллионов зеленых на нос, - ответил Марио.
- Почему так много?! Мало того, что за главного героя все основные сцены будет выполнять дублер, так братец его вообще почти ничего не делает - так, для красоты и для "комплекта"! Чтобы в фильме были оба Хелла.
- Так давай избавимся от второго, - предложил Марио, - уволим его к чертовой матери. Если будет хотя бы один из них, то зрители и так потратятся на билеты. Поэтому какая разница?
- Мы не можем его уволить, - покачал головой Теодор. - Он уже подписал контракт: если мы его уволим по собственной инициативе, без нарушений с его стороны, то нам придется выплатить ему огромные штрафные санкции. Вот тогда мы уж точно прогорим.
- Э-э-э, позвольте мне кое-что предложить. Кажется, я знаю, как можно решить эту маленькую проблему, - вдруг подал голос Тим.
"Целых пять минут продержался, чтобы ничего не сказать", - подумал Теодор. И еще он подумал, что сегодня точно кого-нибудь прибьет.
- Я уже сталкивался с подобными ситуациями, работая на телевидении... очень неприятно, когда с ними сталкиваешься, всегда так некстати...
- Говори уже, Тим! - зарычал Теодор. От злости на его лбу вздулась вена.
- Что, если это не мы нарушили условия контракта? Что, если их нарушил этот парнишка, Эндрю... ох, простите, то есть, Алекс, мы ведь от него хотим избавиться, что же это со мной... все время их путаю, представляете? В общем, можно обставить все так, будто на самом деле мы ничего не нарушали. Это он, все он!
- И что же это ты, мать твою, городишь, Тим?! Как мы можем такое сделать?! В том, что ты говоришь, нет никакого смысла!
- Позвольте мне закончить, Тео, обещаю, мой план не отнимет и минуты Вашего драгоценнейшего рабочего времени. Смотрите, все просто: в контракте любого актера четко написано, что он обязан во время приходить на работу и выполнять все свои обязанности. Но что, если вдруг пройдет слух, что Хелл этого не делает?
У Теодора уже не оставалось злости или сил кричать - только ощущение полного бессилия перед тупостью данного субъекта, которого он совсем уже скоро уволит, а сам пойдет напьется в вип-ложе какого-нибудь дорогого клуба или, на худой конец, снимет номер в гостинице и закажет девочку по вызову. Тим продолжал:
- Если вдруг все газеты и журналы начнут писать, что Хелл слетел с колеи, стал пить, приходить не вовремя на съемки, пристрастился к наркотикам, то он никогда и никому не сможет доказать обратного. Особенно если снабдить эти статьи соответствующими фотографиями. Как вариант: Хелл стоит где-нибудь с бутылкой, неважно чего, хоть Ред Булла - затираем Ред Булл, пишем Хайнекен, понимаете, о чем я? Вот-вот. И пусть все видят, как мерзавец прямо с этой бутылкой сядет за руль своего новенького БМВ! А ведь сколько аварий происходит по вине таких раздолбаев, которые садятся за руль пьяными?! Народ будет в гневе! Или вот еще вариант получше: можно сфотографировать нашего парня выходящим из уборной его любимого клуба и вытирающим нос - сами знаете, что все подумают. И найдем с десяток голодранок, которые согласятся баксов за двадцать подтвердить прессе, что они обслуживали его за деньги, причем делали это все вместе. А еще я договорюсь с одним хорошим человеком - он заведующий реабилитационной клиники для наркоманов - и он скажет прессе, что Хелл проходил в его центре лечение от тяжелой зависимости, но, увы, безуспешно. "Что он делает со своей жизнью, такой молодой и не думающий о будущем, а ведь он уже на грани, совсем на грани!" - вот, примерно так... может быть, нужно чуть больше драматизма. Все на это купятся, и бедненький богатенький Эндрю... простите, Алекс никогда не сможет доказать, что он всего этого не делал. Никогда. Потому что весь мир в это поверит. Поверит, конечно, ведь об этом напишут в газетах! А уж когда это окажется в интернете - а оно там обязательно окажется - тогда, считай, дело сделано. Мы - ангелы, он - плохой, понимаете, о чем я? Мальчик не слушался мамочку. Большой город, большая слава и большие деньги, которые он проматывал в дорогих ресторанах, поедая устриц и омаров, в итоге пожрали его самого. Как печально... и как обыденно! Голливуд плачет горькими слезами. Шах и мат, - улыбнулся Тим. - И все это можно состряпать за неделю-две.
Теодор слушал, разинув рот.
- И будет уж совсем хорошо, - подвел к апофеозу Тим, - если вдруг, совершенно случайно, наш мальчик годика через два и впрямь загнется от передозировки... Повторюсь, случайно.
И Тим сделал то, чего Теодор не мог ожидать даже после всего услышанного - подмигнул. Едва заметно, но подмигнул.
Это была очень странная секунда: Теодор сам сначала не понял, какие чувства в нем бушевали. Шок? Безусловно. Шок и гнев, такой сильный гнев, которого он никогда, ни разу в своей жизни не ощущал. В какой-то момент он даже поймал себя на мысли, что хочет убить Тима. Взять свой стул и шарахнуть его по башке, и бить, бить до тех пор, пока этот псих не сдохнет. Прямо с этой мерзостной улыбочкой на его лице... Но было еще какое-то другое чувство, отличное от этих двух.
То, что только что предложил Тим, было отвратительно. И вместе с тем это было... гениально. И тут Теодор понял, наконец, что же он чувствовал. Он понял, что этот человек, этот психопат и извращенец в идиотской рубашке, который ему только что подмигнул, нашел идеальный способ, как решить проблему. Идеальный по всем параметрам. И фильм, фильм, которого Теодор желал больше всего на свете - будет!
Это была очень странная секунда... Всего лишь одна секунда. Теодор огляделся, посмотрел в глаза каждому из присутствующих в этой комнате. Они все были в том же шоке, в котором он сам пребывал только что. Еще миг - и они тоже поймут. Они увидят, как блестяще и выигрышно все складывается. Только Марио казался, скорее, озадаченным, чем шокированным: должно быть, прикидывал в уме, сколько денег придется потратить на саботаж Хелла. Но Теодора это сейчас меньше всего волновало, он знал, что в любом случае заработают они намного больше, чем потратят. На миллионы больше, на несколько сот гребаных миллионов больше! Теодор взглянул на Тима. "Возможно, мы с ним и сработаемся" - подумал он.
***
Каждый вечер в восемь часов жильцы в квартире Соулов садились смотреть новости - это был своего рода ритуал. Керри взглянула на часики на боковой панели своего компьютера, который стоял на маленьком столике между диваном и телевизором: было семь сорок пять. Они с Бенджамином сидели, укрывшись пледом, и смотрели душераздирающий документальный фильм про творческие союзы разных лет: Диего Риверру и Фриду Кало, Джонни Кэша и Джун Картер и других, о чьих судьбах почти загробным голосом рассказывала ведущая. Эти документальные передачи она вела уже около восьми лет, только тема у каждого выпуска была разная: например, знаменитости, которые покончили с собой. Из данной программы Керри с Бенджамином узнали, что такие пары не ждет ничего хорошего - только измены, пьянство и нервные срывы.
- Хорошо, что мы с тобой не такие, - в шутку заметил Бенджамин. - И банкротство нам тоже не грозит.
- Конечно, потому что у нас все время нет денег.
- О, нет, у нас есть деньги, просто их недостаточно для того, чтобы стать банкротами. Но зато вполне достаточно, чтобы жить полноценной жизнью яркой молодой пары и ни в чем себе не отказывать!
- Так, ребятки, двигайтесь, сейчас начнутся новости, - сказал Фрэнк, подсаживаясь к ним на диван. Затем подошел Энди с упаковкой пива и примостился на ручке дивана. Оторвав от упаковки две банки, он протянул их Фрэнку.
- Пирожки с рыбой, только что из духовки, налетай! - Шива аккуратно несла поднос, идя по узенькому коридору между кухней и гостиной - настолько узенькому, что задевала локтями стены. Ее фартук был заляпан мукой и масляным жиром.
- Спасибо, Шива, - благодарно улыбнулась Керри, взяв с подноса пирожок. Бенджамин тоже взял и тут же стал на него дуть: - Ни фига себе, как горячо!
Керри засмеялась и откусила от своего пирога довольно большой кусок, даже не заметив, что он горячий. Затем провела свободной рукой по волосам Бенджамина.
- Ты что, опять их красил? - спросила она, глядя на темно-русые пряди, кое-где отливающие каштановым.
- Ты свои тоже красишь.
- А твои мне и так нравятся.
- Кстати, а какой у тебя натуральный цвет волос?
- Ты не знаешь, какого цвета мои волосы? - поразилась Керри. А затем поняла, что приехала в Калифорнию уже блондинкой, и именно такой ее встретил Бенджамин. Своих школьных или детских фотографий она ему никогда не показывала, потому что не брала их с собой. - По-моему, я и сама уже не помню.
В этот момент послышался короткий музыкальный сигнал: компьютер Керри возвещал о приходе нового электронного письма. Керри резко сбросила плед и подскочила к столу. Сев за компьютер, она щелкнула мышкой по конвертику на панели задач и открыла пришедшее сообщение, а затем стала читать его, быстро-быстро бегая глазами по строкам. В руке у нее все еще был пирожок, и она машинально откусывала от него кусочек за кусочком.
- Это с твоей работы? - окликнул ее Бенджамин. Керри отрицательно помотала головой, не думая, на автомате - и продолжала смотреть на экран. Только глаза ее уже почему-то смотрели в одну точку, словно она изучала какую-то фразу или слово.
- Нет, это от мамы. Я напишу ей завтра.
С этими словами Керри встала из-за стола и вышла из гостиной. Пройдя по коридору, она оказалась на кухне, а затем вышла на лоджию, и уже там, когда никто в доме не мог ее слышать, в гневе произнесла:
- Сукин сын! Тупой сукин сын и жирная старая кошелка!!! Шли бы вы к едреной матери, уроды!
Керри перегнулась через балконную загородку: она даже не отдавал себе отчета в том, что говорит достаточно громко, чтобы ее могли слышать прохожие.
"Опять не совсем то, Керри". О, Керри знала, кто дал такое резюме ее новой работе. Не Венгрофф - тот придумал бы более утонченную форму для отказа, стараясь не уронить свой имидж литературного гуру.. Это письмо написала Нина, абсолютно точно. Скорее всего, Венгрофф даже не взглянул на главы, присланные Керри. Возможно, он не читал ни одной из ее последних рукописей: их получала Нина и сразу же выносила приговор - "это ужасно". А если Венгрофф спрашивал, о чем книга, Нина пересказывала ему сюжет, все извратив. И он лишь подтверждал вынесенный ею вердикт.
Когда "ЛА-Мэн" приняло первую рукопись Керри, в издательстве работала другая рецензентка, молодая девушка. Точнее, официально она уже там не работала, подав заявление об уходе, но согласилась остаться еще на неделю, пока Венгрофф не подыщет себе нового рецензента. Эта девушка и обратила внимание на рукопись Керри, затем рукопись утвердил Венгрофф, и она ушла в печать. А через неделю Венгрофф нанял Нину...
Простояв на балконе пятнадцать минут, безмолвно и бездумно таращась на проезжающие машины, Керри услышала в кухне чьи-то тихие шаги. Это был Гэри. Он на цыпочках подошел к холодильнику, открыл его дверцу и достал оттуда батончик "Марс".
- Да ты у нас воришка, - сказала Керри, включив свет. Гэри испуганно обернулся и уставился на нее - он не ожидал, что она его заметит.
- Мне мама не разрешает есть сладкое на ночь, но мне очень хотелось.
- Не бойся, я ей не скажу, - пообещала Керри, улыбнувшись. Сейчас, при свете, она заметила, что ее топ и домашние треники были заляпаны жиром от пирожков Шивы. - Вот дерьмо... - пробормотала она, глядя на жирное пятно на груди. - Я иду в душ, мелкий. А ты давай, доедай поживее - и в кровать, а то мама зайдет тебя проверить, увидит, что тебя нет, и точно обо всем догадается.
Керри пошла в ванную, а Гэри, слопав шоколадный батончик, снова на цыпочках вернулся обратно в комнату. У Фрэнка, Шивы и Гэри была одна комната, другую занимали Энди и Ганс. А Керри с Бенджамином спали в гостиной, на большом раскладном диване. Все это было неудобно, но ни у Ардманов, ни у Ганса с Энди просто не было других вариантов: либо это, либо на улицу. В каком-то смысле они все тайно молились на Керри с Бенджамином, хотя вслух называли их бездельниками. Квартиранты считали, что "голубки придумали идеальный способ, как всегда быть при деньгах и не работать".
Когда Керри, приняв душ и переодевшись в халат, вернулась в гостиную, все до сих пор смотрели телевизор, и только один Бенджамин, откинувшись на спинку дивана, сладко и беззаботно дремал. Керри невольно улыбнулась, глядя на него. Затем она снова вышла из гостиной и зашла в комнату Гэри. Он уже спал, но услышал, как скрипнула дверь.
- Чшш! Спи, это я. Я посижу здесь, пока твои мама и папа не придут, хорошо? - попросила она. Гэри кивнул.
На ощупь пробравшись к креслу, Керри плюхнулась в него. Некоторое время она просто смотрела на блеклые очертания стен, люстры, шкафа. В этой комнате жили люди, у которых еще не так давно был красивый большой дом. Ардманы потеряли все практически в несколько дней. Гэри был их единственным сокровищем, и Ардманы делали все, что было в их силах, чтобы у него было нормальное детство. Шива всегда следила, чтобы он выполнял всю домашнюю работу, ходила на все родительские собрания. Она как-то рассказала Керри, что они с Фрэнком хотели еще детей, но у Шивы каждый раз случался выкидыш. "Получилось с Гэри - уже божья благодать" - говорила Шива. В молодости она делала аборт и считала, что это могло быть причиной ее проблем. Почему-то Керри сейчас вспомнила об этом. Аборт. С этим словом у Керри возникла довольно странная ассоциация. "...впору не фильмы снимать, а аборты рекламировать" - так сказал Марио про Бенджамина во время их последнего телефонного разговора. Это было еще не так страшно: как-то Марио, разозлившись, называл его "бесполезной тратой мужской спермы".
И вдруг у Керри родилась идея. Удивительно было то, что эту идею невольно подал ей ее собственный отец, чего в ее жизни еще никогда не случалось.
***
Марио ввалился в кабинет Теодора, кинул куртку на спинку стула, а затем плюхнулся на этот стул сам.
- Ну, чего, какие новости? - пропыхтел он. Теодор сидел за столом, в очках, хмурясь над какими-то бумагами. Рядом с ним, развалившись во вращающемся кресле, сидел Тим - он играл линейкой и ручкой, крутясь туда-сюда.
- Новости ни ахти, - ответил Теодор, сняв очки и протерев глаза. Он выглядел так, словно сутки не спал. - Даже если мы... если мы решим это небольшую проблему с одним их Хеллов, и нам не придется ему платить, нам все равно не хватает денег. То, сколько выделила нам "Драмеди" - этого мало... Нужно больше. Для этого фильма нужно больше. Иначе он не получится таким, как я хочу.
- Да, а если фильм получится дерьмовым и не соберет хорошую кассу, то "Драмеди" отымеют нас всех,- добавил Марио.
Теодор снова склонился над бумагами. Затем он посмотрел на Марио, и Марио совсем не понравился этот взгляд.
- Марио, - сказал он, - ты - мой финансовый консультант. Я плачу тебе хорошие деньги, плюс - ты получаешь процент от проката моих фильмов, которые собирают миллионы. Хочешь и дальше получать? Придумай что-нибудь. У нас проблема, да. Реши ее, это, в конце концов, в твоей компетенции.
- Как раз для этого я сюда, собственно, и пришел, - бросил Марио. "Он думает, мне делать больше нечего, весь мой гребаный мир вокруг него вертится, как же..." - Козлы с телевидения получают бабло с рекламы. У них же, мать их, в каждой серии кто-нибудь пьет "Спрайт" и разбивает "Порш"... Ну, и нам надо также.
- У нас есть рекламодатель. По сценарию производитель кофемолки - "Сэлфрэди-милл", они хорошо заплатят нам за рекламу. Есть еще парочка других брендов, которые будут там мелькать.
- Этого мало, - Марио покачал головой, - я же говорю: надо как на телевидении - чтобы джинса была в каждой сцене. Тогда бабла у нас будет немерено. Ты представь, сколько еще фирм хотели бы пропиарить себя у тебя в фильмах!
Теодор подумал пару секунд и понял, что идея хорошая. Но тут неожиданно в разговор вклинился Тим:
- Позвольте мне добавить, - с широкой улыбкой произнес он. Теодор глубоко вздохнул и облокотился на стол, подперев голову рукой. Затем кивнул Тиму. - Спасибо, Тео.
- Пожалуйста, называй меня Тед, - произнес Теодор с раздражением.
- Оки-доки, Тед, - снова улыбнулся Тим. - Видите ли, друзья, я понимаю в джинсе побольше вашего, так как у меня огромный опыт работы на телевидении. Сериалы, над которыми корпел я, были дешевкой и туфтой, но им удавалось продержаться в эфире чуток подольше таких же дешевок. И вот, что я вам скажу: реклама, конечно же, дело прибыльное, до куда более прибыльное дело - антиреклама.
Теодор перевел на Тима усталые глаза.
- И как же это нам поможет? - спросил он.
- О, все очень просто, Тед. Фирмы платят огромные бабки за то, чтобы в сериале или фильме ненавязчиво опустили их конкурентов. Причем об этих сделках никто не знает, она делаются неофициально, ну, вы меня понимаете, - Тим украдкой покосился на Марио.
"Мне начинает нравиться этот полоумный" - подумал Марио.
- Это, к примеру, когда фирма-производитель сковородок платит нам за то, чтобы кто-нибудь из наших героев воспользовался сковородкой их конкурентов, и у него сгорело мясо? - предположил Марио.
- Или еще лучше - дом! - просиял Тим. - Или, к примеру, мебельный магазин заказывает у нас антирекламу другого мебельного магазина, и тогда мы добавляем в фильм сцену, где какая-нибудь девушка проходит мимо этого магазина - того, который требуется обгадить - и на нее нападает и насилует маньяк. Понимаете, мы создаем неблагоприятную ассоциацию. Это такая тонкая антиреклама, за которую не могут засудить. Чтобы не получилось, как с тем роликом, где снималась Сара Мишель Геллар - когда она выкинула в помойку гамбургер из Мака, потому что он меньше, чем в "Бургер-Кинг"... или наоборот... Бедную крошку тогда вызвали в суд свидетелем.
- "Крошку"? - удивился Марио.
- Ей тогда было лет пять, - пояснил Тим. - Поэтому надо быть более изобретательными.
- Что ж, отлично придумано! - восхитился Марио. - Я сегодня же начну обо всем договариваться.
|