Кученога Варвара Казимировна : другие произведения.

Сердце дракона

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Сердце дракона

  
   Скрипнула калитка.
   - Привет, Дракон.
   - Привет, - сказал Дракон, не поворачивая головы от холста.
   - Чудесное утро сегодня, правда?
   - Правда.
   Калитка мерно покачивалась - скрип-скрип. Слышно было, как шуршит, задевая за железные прутья, сухая трава. Позади тихо рассмеялись. Дракон обернулся. Она каталась на калитке, как маленький ребенок, облокотившись об нее локтям - скрип-скрип. В серых глазах танцевали золотые пылинки. Покусывая травинку, девушка глядела на дорогу, осыпанную опавшими листьями. Тонкая ночная рубашка слегка шевелилась на легком ветру, из-за чего контуры ее тела казались слегка размытыми, нечеткими.
   - Дракон...
   - Да?
   Она смотрела на него блестящими, как у неведомого зверька, глазами.
   - Ты тоже чувствуешь это?
   - Смотря что ты имеешь в виду.
   - Какое-то волшебство в воздухе, ты чувствуешь?
   - Просто осень, поэтому легко дышится.
   Девушка спрыгнула на землю, зашуршала босыми ногами по пожухлой траве. Зябко передернула плечами, обхватила себя руками и на мгновенье застыла, напряженно и даже как-то жадно всматриваясь в исчезающую за Лесом утоптанную ленту дороги. Затем глубоко вздохнула и со вкусом потянувшись, вновь рассмеялась.
   - Знаешь, в детстве я была убеждена, что осенний воздух можно есть. Он такой... хрустящий, что ли. И свежий, и терпкий одновременно. В нем уже зимняя острота, колкость и в то же время он весь еще напоен летом - травой, листвой, горячей пылью... Осень - это вообще большое чудо. Грань между жизнью и смертью природы, между ее бодрствованием и сном. Летнее горячечное безумие, где все бежит, кипит, бурлит - уже ушло, а зимний холодный покой еще не пришел. Чудо. Мгновение между мирами. Весь мир застыл в ожидании, в каком-то странно раскрашенном безвременье. Наверно поэтому именно осенью, где уже и еще ничего нет, все обретает свои истинное обличие и поэтому так часто именно в эту пору люди теряют разум... -- девушка запнулась и с досадой пошевелила пальцами, будто пытаясь ухватить ускользающую мысль. Тряхнула головой и смущенно улыбнулась, -- я несу чушь, Дракон? Нет, нет, не говори, - Дракон удивленно приподнял брови, но промолчал, - я знаю, что ты хочешь сказать, но ты не прав. Это не только осень виновата. Сегодня что-то должно произойти, неужели ты не чувствуешь? Какое-то волнение в воздухе, что ли. Сердце просто как сумасшедшее колотится. Хочется смеяться и плакать, и кружиться, кружиться... - она лукаво глянула на него из-под распушившихся от сна волос. Хрупкий парашютик семени репейника зацепился за светлый локон и тихо трепетал, пытаясь вырваться из невольного плена.- Ну же, Дракон! Что ты как каменный! Даже я знаю, что сегодня что-то произойдет. У нас будет гость. Кто-то придет по этой дороге.
   Кисть замерла на мгновенье, затем снова начала ровно класть мазки.
   - Возможно. Пожалуй... да, я тоже чувствую это. Только ты ошиблась, Квитка, в воздухе нет волшебства, совсем нет. Просто я слышу гораздо более остро, чем ты, поэтому вижу истинное лицо того, что так волнует тебя.
   - Да? И что же там, мистер Всезнайка? - она уже снова покачивалась на калитке, насмешливо прищурившись.
   Дракон покачал головой и, отступив на пару шагов назад, критически оглядел свое творение. Квитка вздохнула, глядя на холст.
   -- Не понимаю, как у тебя получается, что видна Река, хотя ты ее не рисуешь?
   - Нравится?
   - Очень. Дракон...
   - Зря подлизываешься, не скажу. - Он задумчиво пошевелил губами, недовольно нахмурился и взялся за палитру.
   Девушка прикрыла глаза и театрально простонала:
   - Дракон, ты невыносим... - но тут же смешливо фыркнула и пощекотала ему ухо травинкой, - расскажи мне, Дракон, сделай приятное, я уже достаточно тебя уговаривала.
   - Думаю, что тебе ни к чему знать это раньше времени, Кви.
   Она разочарованно вздохнула и с досадой в голосе произнесла:
   - Вот всегда ты так. Ты ничего не понимаешь, ты ничего не знаешь, только один я все чувствую. А стоит спросить, что собственно так недоступно мне и так ясно тебе, как тут же начинаются тайны и загадки. - Девушка нахмурилась. - А ну, признавайся, гадкий мальчишка, что ты от меня скрываешь, не то подложу лягушку в постель!
   Дракон поправил плетеный ремешок, не дающий рыжим волосам упасть на глаза, и улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ и умоляюще вздернула брови.
   - Ну, Дракон, ну, пожалуйста, хотя бы сегодня не надо секретов...
   - Пойми, Квитка, я не хочу портить тебе настроенье. - Увидев, как упрямо сдвинулись белесые брови, он поспешил добавить. - Хорошо, хорошо. Скажем, сегодня в гости мы ждем нашу судьбу.
   - Судьбу? - Девушка смешно оттопырила нижнюю губу и задумалась, медленно вращая зажатый в ладонях красно-желтый кленовый лист. - Интересно, какая она, наша судьба? - она с интересом посмотрела на Дракона, вновь повернувшегося к холсту. - Расскажи, Дракон, какая она, ты же все видишь вперед.
   - Ты все узнаешь сама, Квитка, когда придет время. - Он поколебался, потом добавил. - И вряд ли это знание обрадует тебя даже тогда. Тем более я не хочу расстраивать тебя накануне твоего дня рожденья.
   Она опустилась рядом на потемневшую от влаги и времени широкую скамью и встревожено вгляделась в его лицо, но глаза Дракона надежно прятались за густыми темно-рыжими ресницами.
   - Дракон.
   - Да, Кви.
   - Что-то не так будет со мной, поэтому ты не хочешь говорить, Дракон? Дракон, - она требовательно потянула его за рукав, - посмотри на меня немедленно и скажи, что не так с моей судьбой. В конце концов, я имею право знать все, что связано с моей судьбой.
   Он отложил кисть и взял холодные ладошки в свои руки. Несколько мгновений смотрел в посерьезневшие глаза, на осыпанный веснушками покрасневший нос, искусанные, как у ребенка, обветренные губы, бьющуюся на шее жилку и отвел взгляд.
   - Ты замерзнешь и заболеешь, Кви, иди в дом и оденься.
   - Я никуда не пойду, пока ты не скажешь, чем так обеспокоен.
   - Кви...
   - Ни за что!... И если завтра вместо поздравлений тебе придется отпаивать меня медом, сам будешь в этом виноват.
   - Не заставляй меня, Кви, очень тебя прошу.
   - Это и моя судьба, Дракон?
   Дракон молчал.
   - Дракон, - в ее голосе прозвучали требовательные нотки, - скажи, то, что ты чувствуешь, касается и меня?
   Дракон нехотя кивнул.
   - Тогда я жду, Дракон.
   Некоторое время он молча наблюдал, как над Рекой встает солнце, потом снова покачал головой и притянул девушку к себе, укрывая ей плечи полой своей куртки.
   - Все мои беды оттого, что я ни в чем не могу отказать тебе. Хорошо. Я скажу тебе, что я слышу сегодня. - Дракон набрал воздуха в грудь, как перед прыжком в воду. - Я слышу свою смерть, Кви.
   - Что?...
   Девушка медленно отстранилась от него, поймала его взгляд глазами, из которых уже исчезло золото, большие, серые и тревожные, и натянуто улыбнулась.
   - Что ты говоришь, Дракон?
   Он поднял брови и неловко пожал плечами.
   - Не делай вид, будто ты впервые слышишь, что драконы чувствуют свою смерть.
   - Н-но... Вы же живете очень долго, ты же еще совсем не старый... - глаза ее умоляли: Скажи, что ты пошутил!.
   Дракон нервно моргнул и отвернулся. Рыжие глаза блеснули на солнце.
   - Драконы, как и люди, умирают не только от старости. Они могут заболеть, их можно убить.
   Квитка тронула его за плечо.
   - Послушай, Дракон, здесь уже давно никто и ничем не болеет и... - она закусила губу и покраснела, слова зазвенели с обидой, - не хочешь же ты сказать, что кто-то здесь сможет поднять на тебя руку!
   - Нет, нет, Квитка, никто из тех, кто живет здесь и знает меня - нет, я это прекрасно знаю. - Он невесело усмехнулся. - Ты сама сказала за меня - кто-то придет сегодня по этой дороге и этот кто-то принесет мою смерть.
   Девушка, будто ожегшись, отдернула руку и прижала ее ко рту. Подбородок ее задрожал, брови жалобно вздернулись вверх. Дракон улыбнулся и подмигнул ей.
   - Ну-ну, Кви, перестань, так ты совсем дурнушка. Я мог ошибиться. - Видя, как она недоверчиво смотрит на него, он повторил, ласково, но сильно взяв ее за плечи. - Да, да, я наверняка ошибся. Ты, например, почувствовала совсем другое, возможно, что права именно ты, а я просто становлюсь чересчур подозрительным. Ты же знаешь, с осенью у меня связаны не самые приятные моменты жизни. Воспоминания, знаешь ли, могут очень сильно подпортить любое ощущение.
   Некоторое время Квитка пристально смотрела ему в лицо, потом лоб ее разгладился, и девушка отвернулась. Тонкие плечи задрожали, то ли от ветра, то ли еще от чего. Дракон решительно стянул с себя куртку и осторожно набросил ее на девушку.
   - Спасибо, - шепот был еле слышен.
   Он кивнул, складывая кисти и краски в сумку, перекинул через плечо.
   - Я хотел тебе показать кое-что. Пойдем?
   - Лучше полетим, - тихо ответила она, не оборачиваясь.
   - Хорошо. Давай руку.
  
   У самой Реки он потянул ее вниз и шепнул:
   - Здесь надо пешком.
   Близ воды вся земля была покрыта инеем. Стояла звенящая тишина, только слышалось, как на той стороне в Лесу отсчитывает чьи-то дни кукушка. Легкий ветерок сдувал расплывшийся тонким маревом белесый утренний туман, отгоняя его к берегам. Солнце едва золотило верхушки далеких деревьев и песчаные стены обрыва, переплетенные узловатыми корнями, то и дело застилаемые текучими обрывками тумана, казались нереальным царством теней. У каменного уступа, косо выдававшегося далеко на середину Реки, почти до самой стремнины, Дракон придержал зябко поежившуюся девушку.
   - Смотри на середину.
   Сначала она ничего особого не увидела, потому что отвлекалась на замерзающие ноги, а потом... потом...
   Над Рекой висело небольшое облачко, почти не видимое среди неверной дымки, различимое только за счет его неподвижности среди меняющихся и колеблющихся молочных язычков. Крохотное, то исчезающее, то появляющееся, даже не облачко, а так, мглистый клочок. И из него в воду медленно-медленно падали крохотные серебристые капельки - будто сыпались хрустальные шарики.
   - Что это? - Девушка заворожено смотрела на танцующие искорки.
   - Не знаю. - Дракон снял с себя куртку и бережно накинул ее на тонкие плечи. Я зову его Хрустальный Дождь. Когда сойдет туман, то видно гораздо лучше, зато впечатление не такое волшебное. Если долго-долго смотреть на него, начинаешь слышать тихую мелодию, будто флейта играет. Такая ускользающая мелодия, каждый раз немного другая, - никак не могу запомнить, - и все-таки чем-то очень знакомая. Появляется только по утрам, а когда солнце осветит воду, исчезнет. Я обнаружил его здесь недели две назад.
   - И ты молчал! - прошептала она сердито.
   - Завтра у тебя день рожденья. Я хотел сделать сюрприз. Подарить тебе Хрустальный Дождь и Серебряную Флейту.
   - Дракон... - Голос ее звучал виновато. - Значит, я все испортила?
   - Ты расстроилась. Я хотел хоть немного обрадовать тебя.
   Девушка, наконец, повернулась и посмотрела на Дракона. Зрачки ее расширились так, что почти нельзя было различить цвет глаз. Веснушки ярко проступили на побледневшей коже. Кончик носа и уголки глаз подозрительно покраснели. Несколько секунд она жадно вглядывалась в его лицо, а затем крепко прижалась к пахнущей травами рубахе, спрятав лицо у него в плече.
   - Я так боюсь, - сдавленно проговорила она, - Дракон, ты напугал меня, я теперь так за тебя боюсь! Если что-то с тобой случится, я с ума сойду... Что мне делать?
   Рыжие ресницы дрогнули и он осторожно, будто боясь нечаянно спугнуть хрупкую птицу, прижал ее к себе.
  
   К вечеру Квитка, наконец, перестала то и дело выходить к ограде, тревожно всматриваясь в исчезающую за Лесом ленту дороги, и, когда на закате Дракон прошел со свечой по дому, зажигая лампы, а затем затопил камин в спальне девушки, она довольно бодро улыбнулась ему и сказала:
   - Наконец-то этот день кончается. Я просто измучилась в ожидании вечера. По счастью, чутье тебя обмануло, Дракон. Просто ты слишком долго живешь среди людей и разучился слышать.
   Лесник, поливавший под ее окнами Чудесные розы, проворчал:
   - Ты чересчур чувствительна, дочка. У Дракона разболелась голова от смены погоды, вот ему и мерещится всякая чушь. Занимайся он побольше цветами, никакие предчувствия его бы не посещали.
   - Папочка, - девушка забралась на подоконник и смотрела, как угасает заря, - ты так привязан к своим цветам, что приписываешь им прямо-таки чудесные свойства.
   - Вы, молодежь, вечно критикуете умудренных опытом людей, - ответил Лесник, обрывая засохшие листья с куста дикого шиповника, - цветы ведь гораздо чище, чем люди, они за малую толику тепла и заботы отдают им свою красоту, а красота, как сама знаешь, лечит, дорогая.
   Квитка поболтала ногами и проворчала:
   - Немного ласки и тепла!... Уделяйте мне столько тепла и ласки, сколько он уделяет их своим цветочкам, и я тоже буду цвести и пахнуть на радость людям! Слышишь, папа, - окликнула она в окно, - вот ты, наверно, не уделял мне достаточно тепла и ласки, не поливал и не окучивал каждый день, потому-то у меня нос картошкой, да еще и в веснушках!
   Лесник фыркнул и удалился в другой конец сада прикрыть на ночь теплолюбивые лилии.
   Девушка спрыгнула на пол, закрыла ставни и подошла к зеркалу.
   - Хоть бы ты, Дракон, вместо того, чтобы наводнять дом моими кошмарными портретами, наколдовал, чтобы нос у меня стал прямой-прямой, как у моей красивой бабушки, рот поменьше, а то этот, как у крокодила пасть, и волосы не висели, как пакля, а чудесно вились. - Она состроила себе рожу и показала язык. - Фу, ну и образина.
   - Я думаю, что ты была бы похожа на чучело, если бы я сделал, как ты просишь, - ответил Дракон. Он сидел на кровати и делал набросок карандашом. - Не вертись, пожалуйста. Ты просто не понимаешь, насколько ты хорошенькая, когда не вертишься.
   - Дракон! Ты назвал меня хорошенькой! - Квитка пыталась вытащить занозу из пальца и от усердия высунула кончик языка. - Или ты подлизываешься, потому что тебе что-то надо, или... или... не знаю, что там может быть или! Признавайся, что тебе надо?
   - По-моему, я всегда тебе говорил об этом, - карандаш так и бегал по бумаге, - ты просто не так часто обращаешь внимание на мои слова.
   - Ну, конечно же, каждый божий день я только и слышу от тебя, какая я красавица! Кви, не морщи лоб, ты похожа на сморчок!, Кви, не кусай губы, они и так у тебя тонкие!, Кви, у тебя нос похож на печеную луковицу, - где ты так обгорела? - передразнила девушка.
   - Неужели я все это говорил? - пробормотал Дракон, не поднимая головы.
   - Это еще самые милые твои придирки.
   - Какой ужас!
   - Сэр Дракон, вы нахал!
   - Мадам Квитка, вы болтушка. Помолчите, пожалуйста, не то лицо у вас выйдет и впрямь некрасивое.
  
   К полуночи все в доме стихло, только во дворе, бряцая цепью, бродил Кусь - здоровая лохматая псина, которая, собственно, была самой ласковой собакой в округе, отпугивая нечистый люд разве что своим видом.
   Дракон дремал в кресле у камина в гостиной. Тонкие пальцы его тихо подрагивали во сне. В углу шуршала мышь.
   Тяжелая дубовая дверь тихо отворилась, бесшумно скользнув на хорошо смазанных петлях. Вошла Квитка, зябко кутаясь в большую синюю шаль крупной вязки. Постояла около спящего Дракона, тихонько провела рукой по его волосам и, вздохнув, отошла. Словно с неохотой посмотрела на большие старые напольные часы из светлого дерева в углу. Минутная стрелка подбиралась к часовой, прочно застрявшей на двенадцати. Раздался шорох. Девушка вздрогнула так, что тяжелая шаль упала с ее плеч, и резко обернулась. Дракон внимательно смотрел на нее из-под полуприкрытых век.
   - Дракон... - еле смогла промолвить девушка, - ты меня напугал...
   - Что-то ты сегодня в пугливом настроении, - проворчал Дракон, - ты так напряженно всматривалась в часы, что я проснулся.
   - Я опять чего-то боюсь. - Квитка снова повернулась к циферблату. - Тишина в доме сегодня просто страшно действует мне на нервы. Мне кажется, что даже воздух стал каким-то густым от напряжения. Само время натянулось, как струна, замерев на месте. Эта проклятая минута тянется уже целую вечность. Будто сегодня остановилось навсегда. - Девушка помолчала. - Я чувствую, что не успокоюсь, пока не пробьет полночь и не наступит завтра.
   - Слишком много чувств, слишком много волнений, - пробормотал Дракон, приподнимаясь с кресла и пошевеливая прогоревшие угли, - из-за всего этого я опять не высплюсь.
   - Между прочим, я не за себя волнуюсь, - резко бросила Квитка, не отрывая взгляд от часов.
   - Прости, - Дракон откинулся назад, - а вот мои чувства мне уже ничего не говорят. Полный штиль и спокойствие. Думаю, твой отец прав, и все эти утренние страсти были навеяны осенью.
   - Нет, нет, - девушка покачала головой, - все внутри меня стало каким-то тонким-тонким, я так все обостренно воспринимаю, что не могу ошибиться. Что-то еще произойдет, день еще не кончился. Я вижу, вот так, не поворачиваясь, как блестит огонь в твоих глазах, я слышу, отсюда слышу, как в папиной оранжерее капает вода с цветов, и просто знаю, знаю, сейчас кто-то идет сюда, сейчас он постучит в дверь и... - она замолчала, дрожа.
   Дракон поднялся, подобрал с ковра шаль и, взяв Квитку за плечи, повернул к себе лицом. Глаза ее казались черными в неясных отблесках угасающего камина.
   - Успокойся, Кви. Не нужно так терзаться. Сейчас пробьет двенадцать, и мы пойдем спать. Ты ляжешь, откроешь окно, и Чудесные розы споют тебе колыбельную. Ну, - он легонько потормошил ее, - пойдем, слышишь, хватит на сегодня, - она поколебалась, но кивнула.
   В этот момент часы зашипели, заскворчали, какие-то шестеренки и пружинки заскребли друг о друга, маятник на мгновенье запнулся, и раздался бой. Квитка обернулась. Дракон стоял, мрачно глядя ей в затылок, девушка шевелила губами, отсчитывая удары.
   - Двенадцать! - она облегченно улыбнулась ему. - Дракон, я так рада, если бы ты только знал! Я... - Внезапно она запнулась, лицо ее погасло. - Кто-то постучал в дверь. Ты слышал, Дракон, кто-то постучал.
   - Я ничего не слышал.
   - Да, да, кто-то постучал. - Квитка сжала руки и с отчаяньем проговорила, - ну, почему все не может окончиться хорошо, почему, почему, почему!
   - Тебе показалось...
   - Нет, нет, - она затрясла головой, медные пряди упали на лицо, - там кто-то есть, за дверью, кто-то стучал. Дракон, неужели ты не слышал?
   - Нет. Послушай, это уже, в конце концов, смешно. - Он повернул ее лицом к себе. - Кви, послушай меня, там никого нет, выкинь этот бред из головы, ты же не маленькая, чтобы бояться ночных шорохов, ну же. Нельзя же быть настолько мнительной. Ты услышала звук, похожий на стук в дверь, ну и что же? Кусь пробежал или ветка дерева ударилась в ставни, да мало ли что еще. - Дракон говорил, говорил, девушка кивала ему в ответ, но взгляд ее был прикован к входной двери. - Ты меня слушаешь или нет? Хорошо, сейчас я пойду и открою эту чертову дверь, и ты убедишься, наконец, что все это глупости и никого там нет.
   Он отпустил ее, взял с каминной полки фонарь и шагнул к двери, на ходу разжигая фитилек.
   - Нет, нет, Дракон, не открывай, - девушка вцепилась в него, - давай уйдем, забудем, я согласна, там нет никого, только не открывай дверь...
   Дракон нахмурился, но кивнул.
   - Хорошо, только обещай, что... - Вдруг он вскинул голову и настороженно прислушался. - А ведь там действительно кто-то есть. Я явно слышал стон. - Он взялся за ручку двери и распахнул ее.
   На крыльце полулежал, опираясь о Куся, человек. Покачивающийся в руке Дракона фонарь выхватил из темноты серый дорожный плащ, измазанную землей и кровью руку, судорожно схватившуюся за ошейник тяжело дышащей собаки, толстую ленту потертой кожаной перевязи, огромную рукоять меча, выглядывающую из-за поникших плеч и худое бледное лицо с рваной раной на лбу. Он поднял на Дракона черные глаза и прошептал:
   - Помогите мне... пожалуйста...
   И тут Квитка закричала.
  
   По носу ползла муха. Такая огромная, зеленая муха с лохматыми толстыми лапками. И эти волосатые ножки ужасно щекотали его. Страшно хотелось согнать противное созданье и с наслаждением почесаться, но рука не поднималась. А муха как назло вовсю топталась на носу, прямо-таки пляски устраивала. Дракон чихнул и проснулся.
   Рядом с ним сидела Квитка и щекотала его перышком по носу. Солнце, освещавшее ее сзади, превратило темно-рыжую головку в пушистый огненный шар. Дракон грозно посмотрел на перо, и оно превратилось в маленькую змейку. Квитка взвизгнула и выронила ее из рук.
   - Бессовестный, - она укоризненно посмотрела на него, - хоть бы раз превратил его во что-нибудь приятное - цветок, например, а то все какую-то гадость плодишь.
   - Это не гадость, - девушка встала со стула, и Дракон зажмурился от хлынувшего в глаза света, - это маленький симпатичненький ужик.
   Квитка смотрела в окно.
   - Одевайся, я не смотрю.
   - Ты что-то хотела?
   - А что, я не могу к тебе просто так зайти утром в гости?
   - Когда ты утром заходишь в гости, тебе, как правило, что-то надо.
   Она замялась.
   - Дракон, я себя вчера вела просто по-свински...
   - Да уж, действительно. Бедный малый, наверное, подумал, что попал в самый негостеприимный дом в мире. Когда ты набросилась на него с метлой, ты была похожа на маленькую разъяренную пантеру.
   - Он обиделся?
   - Готов поклясться, что он даже не понял, по поводу чего ему так влетело. Но думаю, он чувствует себя весьма неуютно. Можешь повернуться, спасибо. - Дракон подошел к столу и взял стоящую на ней кружку с молоком. - Кви, я тебя очень попрошу, сходи к нему и извинись за вчерашнее, а иначе все мое лечение пойдет насмарку.
   Она присела на кровать и стала задумчиво водить рукой по клетчатому пледу.
   - Дракон...
   - Да?
   - Я не хочу к нему идти. Мне стыдно, Дракон. Вчера я его так испугалась, ну и наделала глупостей, а сегодня мне стыдно. Ну что я ему скажу? - Пальцы ее нещадно теребили кисти пледа.
   Он посмотрел на эти пальцы и произнес:
   - Послушай, Кви. Это гость, ты понимаешь меня, - гость. Он ранен, он болен, он просил о помощи. Кроме того, он очень приятный молодой человек. Ничего ужасного и потустороннего в нем нет. Он не кусается и не изрыгает огонь. Он слаб, как ребенок и очень обеспокоен. А пока он так нервничает, я не могу вылечить. От тебя требуется не так уж много, зайди к нему и мило улыбнись, скажи, что рада его здесь видеть, вот, пожалуй, и все. Можешь после этого забыть его навеки. Хорошо?
   Девушка кивнула и покорно согласилась:
   - Хорошо, Дракон. - Помолчала. - Дракон...
   - Да?
   - Он ничего не говорил о том... - Квитка замялась, - ну... в общем, как это с ним случилось... Кто ранил его. Я все еще немного беспокоюсь... ну, после твоих предчувствий... Что если тот, кто ранил его, еще где-то здесь?
   Дракон скатал хлебный шарик и кинул в рот.
   - Собственно, я не расспрашивал его об этом. Нам было не до разговоров, знаешь ли, поскольку я спасал ему жизнь, а он потерял слишком много сил. Кроме того, я не любопытен, Кви, ты же знаешь. Думаю, что если он захочет, то все расскажет тебе сам. Но, - Дракон задумчиво похрустел яблоком, - судя по характеру раны, он просто крепко ударился головой об дерево. Другой вопрос, по какой причине он решил биться об него? И был ли он инициатором столкновения? Хотя дереву-то вообще не резон колотить кого-либо по лбу. Возможно он лунатик. Бродил себе по Лесу, бродил, с закрытыми глазами и врезался. А может, просто сухая ветка отломилась и прямо ему по лбу. Не суть. Важно что? Важно то, что человек на исходе последних сил добрался до нашего дома и попросил о помощи. А я не могу ее ему оказать в должной степени, потому что одна маленькая упрямая девчонка сначала вела себя как капризный избалованный ребенок, а теперь забыла законы гостеприимства, да и в принципе все приличия и не может просто сказать Здравствуйте, как поживаете?. Ей, видите ли, сейчас не жизнь человеческая главное, а свои растрепанные чувства. - Он искоса глянул на красную, как вареный рак, Квитку и констатировал. - Пациент дозрел. Ну, так ты сделаешь то, о чем я тебя прошу? - девушка молча кивнула. Уши ее были похожи на зрелые помидоры.
   Дракон сделал последний глоток, отставил кружку, встал и протянул ей руку.
   - Пойдем, Кви, я тебя отведу к нему.
   Они прошли, держась за руки, по залитому солнцем двору к старому флигелю, пристроенному к основному зданию еще отцом Лесника. Здесь находилась мастерская Дракона, а также его аптека, библиотека и лаборатория. Время от времени на старом потертом диване, прожженном в нескольких местах, пропитанном ароматами сухих трав, ночевали редкие гости.
   - Доброе утро, Странник, - сказал Дракон, толкая скрипучую дверь, - я привел к тебе гостя. Знакомься, это наша маленькая хозяйка, - он подтолкнул Кви к лежащему на диване человеку.
   - Здравствуйте. - Девушка стояла с горящими щеками, не решаясь поднять глаза.
   - Добрый день, госпожа, - раздался тихий голос, - однако ж, вчера Вы показались мне гораздо более решительной.
   Она вспыхнула еще сильней и вскинула голову. Странно-черные глаза смотрели на нее. Они были так темны, что зрачок не просматривался, сливаясь с радужкой. Черные-черные, матовые глаза, не отражающие, а поглощающие подавший в них свет, так что казалось, будто они все время находятся в тени. Это были не глаза, а отверстия куда-то в темноту, в бесконечность, в бездну, они завораживали и от них невозможно было отвести взгляд, тело становилось легким-легким, как перышко, и казалось, что летишь, падаешь в шипящий водоворот...
   - Сегодня, очевидно, я не вызываю у Вас такой неприязни, как вчера, госпожа, раз Вы столь пристально меня разглядываете. - Его голос прервал падение. Девушка вздрогнула от неожиданности и отвела глаза.
   - Простите, я снова веду себя бестактно.
   Дракон фыркнул.
   - Скажем, несколько странно.
   Квитка теребила подол платья, взгляд ее скакал от желтых солнечных пятен на светлом выскобленном полу к старому креслу-качалке с накинутым на него толстым одеялом, от него - к большому обшарпанному шкафу из темного дерева, где светлыми черточками отчетливо выделялись ее детские каракули: Дракон - дурак и ябеда, -Папа, папа, чего Дракон дерется!. Отец, она опять одна убежала ночью купаться и распугала всю родню Самсона, пришлось ее отшлепать. А чего они холодные и щиплются!. Что ж, дочка, придется тебе посидеть здесь одной и поразмыслить о своем поведении, - затем вновь невольно устремился на лицо Странника.
   Он был смугл, почти что черен, (до чего же он был бледен вчера!), худое его лицо странно выделялось на белых простынях. Тонкий, с горбинкой нос и густые черные брови, как два воронова крыла прочертили лоб, сходясь на переносице. Тонкие нервные губы, не розовые, как у отца или у Дракона, а тоже будто загорелые - светло-коричневые. А ресницы - просто с ума можно сойти до чего они у него густые и длинные. Когда он прикрывает глаза или прищуривает их, они наверно, даже оттеняют ему щеки. Белая широкая повязка резко выделяется на черных волосах, не иссиня-черных, как у жителей Востока, нет, в них видится чудный красноватый оттенок. Когда он повернул голову, чтобы лучше видеть ее, солнце вспыхнуло в них, - будто огонек пробежал. Удивительные глаза внимательно и насмешливо следили за тем, как она рассматривает его.
   - Вчера Вы мне показались совсем другим.
   - Очевидно, этим была вызвана Ваша реакция, госпожа
   - Наверное. То есть, я хотела сказать, да, конечно же.
   Снова повисло напряженное молчание. Квитка умоляюще оглянулась на Дракона, который наблюдал за этой сценой, прислонившись к дверному косяку, но тот только покачал головой и слегка растянул губы - мол, улыбнись ему.
   - Госпожа, - в голосе Странника уже не было насмешки, - госпожа, если мое присутствие в доме тягостно для вас, я сегодня же уйду отсюда, - она снова повернулась к нему. - Я искренне благодарен за предоставленный кров и помощь и, если нежелательно, чтоб я находился здесь, найду сил, чтобы уйти.
   - Ни в коем случае, - Дракон подошел ближе и присел на край постели. Тонкие пальцы забегали по голове больного, тронули повязку, лоб, шею. - Если ты попробуешь уйти, то свалишься за ближайшим же поворотом. У тебя жар, рана воспалена, кроме того, кровяное давление сильно повышено. Квитка просто смущена, у нас не так часто бывают незнакомые люди, тем более путники из столь дальних стран. Кроме того, как ты заметил, она ощущает неловкость за вчерашнее происшествие, явившееся следствием небольшого нервного возбуждения молодого организма перед праздником. У нашей маленькой хозяйки сегодня день рожденья. Я думаю, она очень рада, что ты набрел на наш дом и не умер где-нибудь по дороге, просто не знает, как и что нужно сказать. Правда, Кви? - он посмотрел на нее и сделал страшные глаза.
   - Да, да, конечно, - поспешно откликнулась девушка, - вы мне вовсе не неприятны, и я никуда не позволю вам уйти, пока Дракон не скажет, что вы вполне оправились. Его нужно слушаться, знаете ли, он у нас очень хороший доктор.
   Незнакомец перевел на нее взгляд и улыбнулся. Улыбка вдруг совсем изменила его лицо. Оно просветлело и даже стало каким-то более юным. Она невольно улыбнулась ему в ответ. Дракон, наблюдавший за ними, встал.
   - Вот и прекрасно. Кви, побудь, пожалуйста, с нашим гостем, а я принесу завтрак.
   Некоторое время они смотрели, как Дракон идет по тропинке между усыпанными плодами яблонями, подбирая и рассовывая по карманам куртки паданцы. Потом Странник тихо произнес:
   - Госпожа, я испортил вам праздник, простите.
   Она повернулась и присела в кресло.
   - Ну что вы, напротив, гости в нашем доме столь редки, что вы скорее подарок мне, чем обуза.
   Они опять замолчали. Квитка наблюдала, как пляшут в солнечном луче пылинки. Дверь тихо покачивалась на легком сквознячке.
   - Ваш брат прекрасный врачеватель. Я чувствую себя несравненно лучше. Думаю, что буду на ногах гораздо раньше, чем мог бы предполагать.
   - Спасибо. Дракон мне не брат, но он мой лучший друг и мне приятно, что вы заметили, какой он необыкновенный. Все дело в том, что он лечит вас не только настоями, притирками и порошками, но еще и своим сердцем. Он говорит, что как бы отдает больному свои силы, понимаете. - Она встретилась с ним взглядом. - Вы оправитесь гораздо раньше, чем если бы вас лечила тысяча лучших лекарей мира.
   - Вы очень с ним похожи, я решил, что вы родственники.
   - Что вы, - девушка рассмеялась, - хотела бы я быть хотя бы наполовину такой же привлекательной, как Дракон. Мы совсем разные.
   - Нет, все же вы чем-то похожи. Может быть это внутреннее сходство? Я часто замечал, что люди, схожие по характеру и внешне чем-то напоминают друг друга.
   - Боюсь вас огорчить, но вы снова не угадали. Я совершенно взбалмошная и нервная, а Дракон очень спокойный и уравновешенный. Он спокойный до такой степени, что иногда мне кажется, даже если молния ударит в землю перед самым его носом, он не дрогнет и пальцем, а только произнесет: Однако сегодня погода что-то разыгралась.
   Он засмеялся, блеснув белыми зубами.
   Квитка улыбнулась в ответ.
   - Вы, наверное, много бродили по свету, раз так хорошо знаете людей.
   - Для того чтобы знать людей, не требуется далеко ходить. Немного наблюдательности и только. Но вы правы, я объездил почти весь мир.
   Девушка мечтательно округлила глаза.
   - Как я вам завидую, вы даже не представляете. Я никогда не была дальше ближайшей деревни. Странствовать, должно быть, страшно интересно.
   - Очень. Я страстный путешественник. Знаете, я езжу без седла - это просто потрясающе. Когда чувствуешь под собой лошадь, каждый ее мускул, каждое движение и трепетанье мышц, кажется, будто ты сливаешься с ней в единое целое. Я очень люблю запах дороги...
   - Постойте, постойте, - перебила она его, - как вы сказали, вы ездите на лошади?
   - Конечно, а вы что, нет? - Странник удивленно пожал плечами, - что ж тут странного, полмира ездит верхом. Правда, на юге предпочитают верблюдов, но мне они кажутся слишком уж строптивыми.
   Квитка задумчиво закусила губу.
   - Нет, я, конечно же, слышала, что варвары ездят на различных животных, но впервые вижу достаточно цивилизованного человека, который умеет ездить на лошади. У нас все ходят пешком.
   - Скорее ваши обычаи странны. Как же вы возите тяжелые грузы?
   - Дракон носит их, он очень вынослив.
   - Ну, хорошо, допустим, ваш друг такой богатырь, что может таскать на себе многопудовые вещи, а что же вы делаете, когда вам нужно куда-то попасть?
   - Идем туда.
   - Когда пройти нужно несколько сот метров, и я хожу, а когда до цели несколько тысяч шагов?
   - Собственно, у нас все рядом, но когда нам лень ходить, мы летим.
   - Как летим? - лицо у него было ошарашенное.
   Девушка пожала плечами.
   - Обычно. По воздуху.
   Некоторое время Странник непонимающе глядел на нее, потом лицо его просветлело, и он облегченно вздохнул.
   - Ну, конечно же! Вы используете шар, наполненный воздухом. Я видел такие приспособления на Востоке.
   - Да нет же, ничего мы не используем, никаких шаров, никаких механизмов.
   - Никаких?
   - Никаких. Мы просто летим.
   Он нахмурился, отчего брови его превратились в одну густую сплошную линию.
   - Люди не птицы, они не могут летать. Госпожа шутит со мной.
   Квитка с досадой махнула рукой.
   - Я не шучу. У вас нет никаких оснований не верить мне.
   Странник прикрыл глаза и произнес.
   - Раз госпожа желает, чтобы люди летали, пока я в ее доме, люди будут летать. Но никто не убедит меня в том, что так оно и есть на самом деле.
   Девушка вскочила на ноги и заходила по комнате, сердито переставляя разложенные на полках книги с места на место.
   - Госпожа, не гневайтесь. - Он наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. - Возможно, я не прав и, несмотря на все свои познания мира, только сейчас отыскал место на земле, где люди могут летать. Убедите же меня в этом. Покажите, как вы делаете это.
   - Вот еще, - буркнула она, смахивая несуществующую пыль со стола, - я вовсе не обязана вам что-либо доказывать или показывать. Можете не верить мне сколько вам угодно.
   - Да, госпожа, - покорно произнес Странник.
   - Вот и прекрасно.
   Квитка уселась обратно и уставилась в дверной проем. Через несколько минут, прошедших в тягостном молчании, она с облегчением произнесла:
   - Ну что же, а вот и Дракон идет. Я оставляю вас на него, прощайте.
   Он молча проводил ее взглядом.
  
   Когда семья собралась днем в столовой, разговор естественным образом перескочил на гостя. Лесник, потягивая из широкой низкой чашки исходящий паром грибной бульон, спросил:
   - Как ты думаешь, Дракон, из какого народа наш постоялец? Я заходил к нему сегодня, и мы немного побеседовали о цветах. Н-да, он весьма, весьма приятный молодой человек, рассказал мне некоторые интересные вещи том, как выращивают геоцинты южане и о том, как...
   - Папа, - укоризненно перебила его Квитка, - ты становишься просто несносен со своей флорой. Наверняка заговорил беднягу до смерти и не дал ему и слова сказать.
   - Я думаю, что в нем смешано несколько кровей, - произнес Дракон, - хотя весьма сложно сказать, каких именно.
   - У него очень страшные глаза, - задумчиво сказала девушка, опершись щекой об руку, - вы обратили внимание? Они у него совершенно черные, не темно-карие, и именно черные. Брр! - Она вздрогнула, - не глаза, а две дырки в никуда.
   - У тебя чересчур богатое воображение, - проговорил Лесник, - и убери локти со стола, а то никто замуж не возьмет.
   - Перестань говорить со мной как с ребенком, я давно выросла, - огрызнулась Квитка, кроша хлеб на стол.
   - И не раздраконивай хлеб, - невозмутимо продолжил Лесник, - прости, Дракон.
   - Ничего. Кви, как ты ни ворчи на отца, но больше всех отличилась сама. После вчерашнего ты еще пыталась доказать ему, что мы умеем летать. Он решил, что ты совсем на голову слабенькая.
   - А ты конечно, даже и не пытался его в этом разуверить.
   - Я бы сделал это с удовольствием, но с гораздо большим наслаждением посмотрю, как ты выпутаешься из ситуации, в которую сама себя загнала.
   - Но я же просто сказала правду! - возмутилась девушка.
   - Конечно, просто забыла, что в остальном мире это не так. Такая милая легкая забывчивость.
   - Вы все несносны, - она встала и шутливо поклонилась, - спасибо за обед, я пошла на Лужайку. Когда пройдет охота язвить, Дракон, приходи, поможешь собирать грибы. По крайней мере, займешься чем-нибудь полезным.
   - Конечно, конечно, госпожа, - он насмешливо наклонил голову, - всенепременнейше потороплюсь присоединиться к вам.
   Уходя, она слышала, как отец спросил:
   - Что это еще за обращение?
   - О, эту высокочтимую особу так называет наш гость.
  
   Лес был полон шорохов и теней. С обеда небо затянуло серой пеленой, и воздух посвежел. Пахло влагой и палой листвой. Под ногами потрескивали чуть подмокшие ветки. В кустарнике перекликались невидимые пичужки. По сосне молнией метнулась белка, осыпав тропинку и медленно бредущую по ней девушку дождем из пожелтевшей хвои и древесной трухи.
   Лукошко, сплетенное из березовой коры, не было наполнено даже наполовину. Квитка неторопливо брела по краю тропы, там, где трава не была вытоптана людьми, и, иногда приостанавливаясь, отодвигала разлапистые еловые ветки или раздвигала высокую влажную траву. Грибы попадались редко, зато были очень крупные.
   Где-то далеко наверху, в вышине зашелестел по макушкам деревьев дождь. Большая бурая жаба выползла на узловатый корень сосны и желтыми загадочными глазами хищника поглядывала по сторонам.
   Что-то тяжело шевельнулось в зарослях. Девушка остановилась и огляделась. На прошлой неделе медведь задрал в селе корову. Прожив всю свою жизнь на окраине Леса, она не боялась, что зверь нападет на нее, но и провоцировать его не стоило. Шум повторился, но на этот раз она отчетливо различила глухой перестук. Наверное, лось запутался в ветвях, подумала Квитка и, осторожно раздвигая руками кустарник, пошла на звук. Но то, что она увидела, было для нее полной неожиданностью.
   Это был не лось. Это была огромная и черная, как смоль, кобыла с гладкими крутыми боками, блестящая, как вороново крыло. Она покосилась на замершую фигурку налитыми кровью глазами и дико всхрапнула, роняя белые клочья пены с дрожащих губ. Девушка сделала шаг вперед, и лошадь дернулась в сторону, но неожиданно рухнула на землю. Что-то звякнуло. Животное попыталось подняться, но только беспомощно взбрыкнуло и снова опало на землю, тяжело поводя боками.
   - Тише, тише, красавица, - успокаивающе заговорила девушка, осторожно делая еще шаг, - ну, ну, что там у тебя такое.
   Вся земля вокруг была взрыта конскими копытами. Квитка нахмурилась. Лошадь с кем-то боролась. Или с чем-то. Она явно ранена, причем серьезно, иначе бы давно убежала отсюда. Здесь совсем нет еды, наверняка бедняга совсем выбилась из сил. Кора с близстоящих деревьев ободрана - съела всю, до какой могла дотянуться.
   Она обошла лежащую лошадь кругом. Та внимательно следила за каждым ее движением, уже не пытаясь подняться. Черная лоснящаяся шкура ее тихо подергивалась на боку. Квитка присела на корточки и медленно протянула руку. Кобыла дернулась и захрипела. Снова звякнуло.
   - Тише, тише, - снова заговорила девушка, замерев с протянутой рукой, - тише, умница, успокойся, все хорошо, я тебе помогу, только лежи смирно, - приговаривая так, она осторожно опустила ладонь на ее шею. Шкура была горячей и влажной от пота. Нежно поглаживая ее и бормоча спокойным голосом всякий вздор, девушка придвинулась ближе.
   - А теперь, - сказала Квитка, когда животное немного успокоилось и перестало дрожать, - мне надо тебя осмотреть. Только лежи спокойно, хорошо? Ну, вот и умница.
   Когда девушка поднялась, лошадь снова слегка вздрогнула. Блеснул металл.
   - Так вот что у тебя тут, - руки ее сжались в кулаки, - опять браконьеры балуют. Ну, ничего, эти штуки я умела открывать еще сопливым младенцем.
   Правая передняя нога кобылы попала в медвежий капкан. Стальные пластины раздробили кость, рана была покрыта толстым слоем засохшей крови - очевидно, она несколько раз пыталась освободиться, вновь и вновь вызывая кровотечение. Когда девушка пошевелила ловушку, лошадь дернулась и захрапела.
   - Ну, ну, все хорошо, - руки ее искали что-то, подергивали, покручивали, - конечно же, тебе будет больно, но нам же нужно снять эту гадость.
   Раздался резкий щелчок и капкан раскрылся.
   - Вот и все, - девушка отбросила тяжелое устройство в сторону и поднялась, - ты просто умница, красавица, просто молодец. А теперь, давай-ка, попробуем встать. Ну-ка, давай, давай, подымайся, осторожненько.
   Похлопывая ее по крупу и уговаривая, Квитка заставила кобылу подняться.
   - Какая же ты огромная, - восхищенно прошептала девушка, поглаживая мускулистую спину, - умная черная красавица. А теперь нам с тобой надо идти. Я, кажется, знаю, где твой хозяин.
  
   Странник спал и не проснулся даже тогда, когда дверь отворилась, впуская в комнату холодный воздух. Она поставила поднос с ужином на стол и присела на край кровати. Во сне он был похож на большого ребенка, уморившегося беготней и играми и заснувшего безмятежным детским сном, подложив ладонь под щеку. Густые ресницы подрагивали, рот был слегка приоткрыт, волосы разметались по подушке. Они такие же черные, как грива его коня, подумала девушка и вдруг почувствовала непреодолимое желание поворошить эти жгучие локоны. Рука сама собой протянулась и отвела прядь, упавшую ему на лицо. И в этот момент Квитка заметила, что Странник не спит и наблюдает за ней. Она отдернула пальцы, как ошпаренные, и покраснела.
   - Вы напугали меня, - девушка укоризненно посмотрела на него, - почему вы не дали знать, что проснулись.
   - Госпожа, - странные глаза серьезно глядели на нее, - я боялся, что тогда ваша рука не коснется меня.
   Девушка смутилась.
   - Я нашла вашу лошадь, - сказала она, помолчав.
   - Мою лошадь?
   - Да, вашу лошадь. Вы же сами говорили, что ехали сюда верхом. Очевидно, когда с вами случилось это, - Квитка указала на бинты, стягивающие ему голову, - она испугалась и убежала.
   - Я думал, что она пришла сюда еще вчера. Она никогда меня не бросает.
   - Она попала в капкан. С недавних пор опять медведи начали шалить, и мужчины по всему лесу наставили ловушек.
   - Разве это разрешено?
   - Нет, но моему отцу с годами стало тяжелей следить за порядком. Он уже не молод.
   - Лошадь сильно ранена?
   - Кость, конечно же, раздроблена, но вы не беспокойтесь, Дракон вылечит ее. Через пару дней она будет бегать на всех четырех и забудет о том, что с ней произошло, как о кошмарном сне.
   - Ваш Дракон еще и животных лечит?
   - Он вообще у нас умница.
   Квитка встала и подошла к столу.
   - Вы можете присесть? Дракон велел мне накормить вас. Он считает, что мое общество действует на вас благотворно.
   - Он совершенно прав, ваш проницательный друг.
   - Вот и прекрасно. А теперь ешьте и не отвлекайтесь.
   Пока он ел, она разожгла очаг и присела около огня, рассеянно вороша стреляющие искрами поленья.
   - Вы знаете, ваша лошадь очень умное животное, - задумчиво произнесла девушка через некоторое время, - когда я говорила с ней в лесу, мне казалось, что она все понимает. Как ее зовут?
   - Причуда. Вы не поверите, - Странник откинулся на подушки, - но она действительно понимает все. Собственно, все лошади от природы умные, но вся беда одомашненных аристократических пород в том, что они практически тупеют от неволи. Все эти уздечки, седла, шпоры, хлысты - они превращают гордое и прекрасное животное в забитое существо. Да, оно слушается вас и любит вас, но это послушание и любовь раба. Даже боевые лошади скифов, которые весьма строптивы и независимы, по своей сути всего лишь те же рабы, натасканные убивать и драться. Что уж говорить о понимании человеческой речи! Первые просто дрессированные собачки, которые не понимают смысла выполняемых ими команд, а вторые те же собачки, только не дрессированные, а выполняющие команды, признавая ваше превосходство в силе. Моя кобыла никогда не знала ни узды, ни седла. Возможно, поэтому она так умна, а иногда даже мудра. Нас с ней связывает гораздо большее, чем просто плеть и веревка.
   - Да, все это конечно прекрасно, - тихо сказала Квитка, забирая у него поднос с посудой, - но ведь иногда животному приходится причинять боль, чтобы сделать ему благо. Вправляя кость, врач вынужден делать пациенту больно. А животному не объяснишь, что хорошо, что плохо и что нужно только немного потерпеть. Ты просто для него враг, если приносишь страдания. Приходится заставлять его делать то, что ему не хочется, то есть прибегать к тем же понуканиям, веревке, хлысту.
   - Госпожа, - он усмехнулся, - я не хочу вас убеждать в своей правоте - достаточно того, что я сам в ней уверен. Я не люблю переделывать мир. Он таков, каков он есть. Человек использует все и вся самым простым путем - подчиняя и наказывая. Да, чтобы вправить вывихнутую кость или прижечь рану тем животным, о которых я говорил, требуется и крик, и веревка, и крепкие нервы. Но когда ты отдаешь кому-то всю свою душу, тебе не нужно палки, чтобы объяснить ему, для чего ты надрежешь нарыв на его теле.
   - Так не бывает в жизни.
   - Но ведь и люди не летают, госпожа, а вы в этом так убеждены, - черные глаза смеялись, - может быть, бывает все, просто мы не хотим в это поверить.
   Квитка задумчиво покусала губу.
   - Знаете, а ведь здесь мы действительно умеем летать. Когда вы выздоровеете, я попрошу Дракона, чтобы мы показали вам, как это делается.
   - А я научу вас ездить верхом. Хотите?
   Она кивнула, не решаясь поднять на него глаза.
  
   Когда спустя несколько дней Дракон позволил Страннику встать, Квитке пришлось подставить свое плечо, чтоб ослабший от болезни мужчина смог, опираясь на нее, дойти до беседки в саду. Около часа Странник неподвижно сидел в плетеном кресле под раскидистой яблоней, с удовольствием вдыхая прохладный воздух, бодряще пахнущий палой листвой, подставив смуглое лицо слабым лучам осеннего солнца, а затем попросил девушку отвести его к Причуде.
   - Вы знаете, мы так привязаны друг к другу. Я очень переживаю за ее здоровье. Если она не сможет больше пользоваться сломанной ногой, она просто зачахнет. В ее жилах кровь диких мустангов и бег для нее - это все.
   - Вы заботитесь о ней, как о любимой женщине.
   - Вы ревнуете? - он насмешливо смотрел на Квитку.
   - Вот теперь я точно вижу, что вы выздоравливаете. Когда вам было плохо, вы были смирным - пресмирным, и не позволяли себе насмехаться надо мной. - Девушка кивнула ему. - Пойдемте, вас ждет приятный сюрприз.
   Причуда встретила хозяина громким ржанием и радостно ткнулась мордой ему в щеку. Странник потрепал вороную шею и похлопал нетерпеливо приплясывающую лошадь по ноге.
   - А ну, Причуда, дай-ка я посмотрю твою ногу. Э, да тут поработал мастер. Честное слово, госпожа, - он обернулся к девушке, - когда вы сказали, что через пару дней перелом зарастет, я в это не поверил.
   - Несмотря на то, что Дракон так же быстро вылечил вас?
   - Да, госпожа. Одно дело небольшое сотрясение мозга и содранная со лба кожа, а другое дело - раздробленная кость. Ваш Дракон просто волшебник. - Он обошел коня кругом, - а кроме того, похоже он знает, как обращаться с животными. Похоже Причуда весьма довольна уходом.
   - Спасибо за комплимент, потому что за Причудой ухаживала я. Животные не очень любят Дракона.
   - Тогда я должен сказать, что вы действительно знаете, с какой стороны подойти к лошади.
   - Неудивительно, я ведь выросла среди всевозможных зверюшек.
   - Скажите, здесь есть место, где Причуда может немного размяться? Нужно открытое пространство.
   - Да, около Реки.
   - Вы покажете нам дорогу?
   День был изумительный. Такие нередко выпадают в начале осени. Воздух был чист и прозрачен. С Реки тянуло прохладой. Девушка сидела на нагретом солнцем камне и наблюдала, как Странник с Причудой бегают наперегонки. Упрямец не обратил никакого внимания на ее робкие попытки протестовать против такой внезапной гимнастики, только рассмеялся и сказал, что разминка пойдет им обоим на пользу. Сначала она надулась и сердито ждала, что рана откроется, Страннику станет плохо, и можно будет пожурить его за безответственность, а потом увлеклась разворачивающимся перед ней танцем и невольно любовалась ими. Вот они остановились и Странник обнял лошадь, что-то ласково шепча ей на ухо. Причуда пофыркивала и трясла головой. Волосы мужчины переплелись с гривой - черное с черным, смуглые сильные руки охватили мощную шею и вот Странник уже верхом. Да, они действительно сливались в единое целое, конь и его хозяин, нет, два друга. Они подскакали к девушке и Странник крикнул, протягивая руку:
   - Садитесь!
   - Что...
   - Ну же, вы хотели научиться!
   - Но, я...
   Он спрыгнул с коня и подошел к ней.
   - Ну что же вы, боитесь?
   - Нет, конечно, нет, но как-то так сразу. Мне, наверно стоило как-то по-другому одеться. - Квитка растерянно оглядела свое платье.
   - Ничего страшного. Давайте я помогу вам. Идите сюда, ближе.
   Невольно повинуясь его приглашающему жесту, девушка подошла к Причуде.
   - Я вам только помогу, самое главное сделаете сами. Держитесь одной рукой здесь, за холку, а другой обопретесь на круп. Как только я подтолкну вас, перекидывайте ногу через спину и хватайте ее второй рукой за гриву.
   - Она не сбросит меня?
   - Нет, она умеет себя хорошо вести. Давайте, у вас получиться. Обопритесь коленом о мою ладонь. Так, хорошо. А теперь, вперед!
   Оп! И Квитка уже сидела на верху.
   -Ужас, - вырвалось у нее.
   - Что случилось? - Странник встревожено смотрел на нее снизу.
   - Какая она огромная! И теплая! - девушка рассмеялась, и он облегченно улыбнулся в ответ. - Как же вы на ней держитесь? Она же совершенно круглая!
   - Ну, для этого, естественно, нужна определенная тренировка, но не все так страшно.
   - Я хочу проехать немного, можно? - Квитка слегка наклонилась вперед и погладила смоляную шею.
   - Троньте ее слегка ногами с обеих сторон.
   Она сделала шагом несколько кругов, потом перешла на рысь.
   - Просто потрясающе! - крикнула девушка, подъезжая к Страннику после нескольких минут скачки вдоль речного обрыва, - я чувствую, как она двигается. Только ужасно неудобно. У меня ноги слишком короткие для езды верхом.
   - Чепуха, - он покусывал травинку, и, слегка прищурясь смотрел, как она неуклюже слазит с Причуды, - все дело в привычке.
   - Тогда пообещайте, что сделаете меня первоклассной наездницей.
   - Все зависит от вас, хотите вы научиться или нет.
   - Чего я действительно хочу, так это показать вам кое-что. Пускай Причуда отдохнет, не то начнет прихрамывать, мы с вами сходим вниз, к Реке. - Лицо Квитки раскраснелось, глаза задорно блестели. Видя нерешительность Странника, она тряхнула головой и протянула крепкую ладошку. - Ну же, или теперь вы боитесь?
   Песчаная тропинка вела вниз. Берег весь зарос ивами и ольшаником. Почти у самой кромки воды она обернулась к нему и сказала:
   - Смотрите на Реку, на самую стремнину. Видите?
   Несколько минут они молча стояли, вглядываясь в пространство над водой.
   - Что это? - произнес, наконец, Странник.
   Девушка повернулась. Глаза ее блестели.
   - Это Хрустальный Дождь и Серебряная Флейта. Дракон подарил мне их на день рожденья.
   - Они прекрасны, - Странник, не отрываясь, глядел на Реку, - как он их сделал?
   Квитка пожала плечами.
   - Он не сделал их, он их нашел и подарил мне.
   - У меня нет слов, чтобы выразить, как это прекрасно. Дракон, очевидно, очень любит вас, если дарит вам такую красоту.
   - Любит? Конечно. Ведь мы выросли вместе.
   Странник внимательно посмотрел на нее.
   - Я не это... не это имел в виду.
   Чудные глаза его притягивали и манили, хотелось подойти ближе, чтобы рассмотреть, а что же там, в их глубине и ей снова, как тогда в комнате, показалось, что она падает, падает, кружится и растворяется в шипящем водовороте... Внезапно девушка увидела близко-близко свое отражение в этих странных глазах, как в двух зеркалах, четкое, смешное и, будто обжегшись, отпрянула от Странника. Пробормотала, нервно дернув плечами:
   - Почему-то я чувствую себя с вами рядом как-то странно.
   - Вы боитесь меня, - он усмехнулся, и, повернувшись к ней спиной, стал взбираться на обрыв.
   - Нет, нет, погодите, - Квитка на мгновенье растерялась, но уже через секунду бросилась следом, - я не хотела вас обидеть! Да стойте же, - она схватила его за рукав и удержала. Оба они слегка запыхались. - Я совсем не то имела в виду, что вы подумали, нет. Мне с вами хорошо, правда, вы очень интересный человек, много знаете. С вами легко, не так, как обычно с чужим, вот и все, что я хотела сказать.
   - Что вы, - черные глаза стали непроницаемы, - разве я обиделся? Просто не хочу надолго оставлять Причуду одну. Мне очень приятно, что вы ко мне так относитесь, несмотря на то, что я чужой.
   Он повернулся и стал подниматься наверх. Девушка задумчиво покусала губу и двинулась вслед. Когда она поднялась, Странник уже сидел верхом.
   - Поедете или пойдете? - спросил он, как ни в чем не бывало.
   Она сердито смотрела на него.
   - Ну же, не дуйтесь, у вас становиться забавный вид. Давайте руку. Сядете сзади меня.
   От его рубахи приятно пахло пылью и лошадиным потом.
   - Так. Обнимите меня за талию. Не бойтесь, я вас не съем. Держитесь же крепче, а не то упадете.
  
   Она проснулась от того, что тихо скрипнула закрывающаяся за кем-то дверь. Было раннее утро. Солнце еще не встало и поэтому свет, проникавший сквозь тяжелые плотные занавеси на окнах, был серым и унылым. Обычное осеннее утро и в то же время что-то было не так в знакомой с детства комнате, что-то неуловимо странное, новое. Квитка из-под полуприкрытых век оглядела спальню. Все как будто было в порядке, но только ощущение щекочущего волнения не оставляло девушку, мешая, цепляя сознание тоненьким коготком. Будто сдвинули с места предмет, стоявший в одном и том же положении много лет, и эта перемена обстановки, почти незаметная, не давала покоя. Она полежала еще некоторое время, пока не поняла, что сон окончательно прошел, и открыла глаза. Что-то изменилось. Что? Квитка спустила ноги с кровати, с удовольствием ощутив разгоряченными со сна ступнями холодное дерево пола, поднялась и отдернула шторы. Занималась заря. С Реки поднимался туман, окрашенный в нежные молочно-розовые тона. Толкнув руками створки окна, девушка впустила в комнату свежий утренний ветерок, потрясающе вкусно пахнущий цветами. Запах был так силен, что казалось, - настала весна, и весь сад вокруг дома зацвел. Цветы? Она медленно обернулась и обмерла. Вся ее комната была засыпана ими, последними хрупкими созданиями осени, как палитра Дракона - красками. Желтые, голубые, белые, розовые бутоны - как по мановению волшебной палочки, вся Лужайка вдруг оказалась у ее ног. Как? Что? Мысли ее метались. Кто это? Дракон решил сделать сюрприз? Но он никогда не дарил ей цветы. Отцу бы это показалось странным капризом.
   -Вам понравилось, госпожа?
   Ох! Квитка чуть не подпрыгнула от неожиданности. Сердце колотилось как сумасшедшее. Странник стоял под окном и, облокотившись на наличник, внимательно смотрел на нее своими странными глазами. До чего же тихо он ходит, она даже не заметила, как он подошел.
   -Простите, госпожа, я совсем не хотел напугать вас.
   -Н-нет, просто все это несколько... - девушка путалась, пытаясь найти нужное слово, - непонятно и неожиданно...
   -Госпожа, я просто хотел сделать что-нибудь для вас. Ведь я самым бессовестным образом испортил вам день рожденья, - Странник вдруг как-то неловко улыбнулся, - а в результате, как я вижу, я только снова напугал вас и еще больше оттолкнул вас от себя.
   -Да нет, что вы, - она схватила его за руку, - это прекрасно, чудесно, как будто в моем доме поселилась сказка, вы просто не представляете, до чего мне приятно... - Квитка сбилась и замолчала, когда он осторожно взял ее руку в пригоршню, как берут воду или пшено, и поцеловал в ладонь. Замерев, девушка смотрела, как ее рука, будто какой-то неведомый зверек белеющая в смуглых ладонях, тыльной стороной касается горячего лба, как Странник, не поднимая глаз, аккуратно кладет маленькую ладошку на подоконник и, резко отвернувшись, исчезает за углом дома. Спустя несколько застывших секунд простучали копыта, и все стихло.
  
   -Дракон! Дракон!
   Когда она вихрем ворвалась в мастерскую, он вырезал статуэтку из дерева. Желтые колечки усыпали весь пол у его ног, пахло смолой и перетертой травой.
   -Дракон! Вот негодяй, даже головы не поднял! - она присела перед ним на корточки и попыталась заглянуть в его глаза. - Фу-ты, отрастил шевелюру, специально, что ли, чтобы прятаться за ней? Она потянулась рукой отвести рыжую челку, но Дракон мягко уклонился.
   -Погоди, Кви, а то я потеряю линию. Еще секунда и я весь буду в полном твоем распоряжении.
   Она опустилась на циновку, набрав горсть стружек, осыпала Дракона золотым дождем.
   -Эх, ты, чурбан ты этакий.
   -Кви!
   -О, господи! - простонала девушка, притворно закатив глаза, - ну что там может быть такое важное, Дракон? Очередное из моих бесчисленных изображений?
   - Ну что же там может быть такое важное, Кви, - передразнил Дракон, не отрываясь от работы, - что может оторвать меня от очередного из бесчисленных твоих изображений?
   Квитка обиженно сморщила нос и протянула:
   -Ну, Дракончик, ну, миленький, пожалуйста.
   -Да уж, видно и впрямь что-то из ряда вон выходящее, если ты сказала пожалуйста, - философски заметил Дракон и сдул древесные крошки с небольшой фигурки. - Держи, твое высочество, для тебя.
   Девушка осторожно приняла в руки статуэтку, изображающую играющего с хвостом дракона.
   -Какая прелесть, - Квитка закусила губу и подняла блестящие глаза на Дракона, - по-твоему, это очень похоже на меня? Особенно прелестные зубки. - Она оскалилась и тут же, ловко увернувшись от подзатыльника, повалилась на пол от смеха. - Уф, - отсмеявшись отерла она слезы, навернувшиеся на глаза, - Дракон, ты влюбился?
   -Почему?
   -Ты никогда не вырезал никого из своего племени. Кто она? Милая соседка? Где ты с ней встретился?
   -Это моя сестра.
   Улыбка сбежала с лица девушки.
   -Извини.
   -Ничего.
   Некоторое время Дракон молча перебирал стружки, потом лукаво подмигнул.
   -Не переживай, Кви, я думаю, твои зубки когда-нибудь тоже станут такими же прекрасными, как у самого прекрасного дракона в мире. Пожалуй, - он задумчиво потеребил налобный ремешок, - по такому случаю я даже влюблюсь в тебя на старости лет, поглупею и буду исполнять все твои прихоти.
   -Да уж, - Квитка скорчила рожицу, - боюсь, что это будет такая старость моих лет, что все мои прихоти будут состоять из возрастного слабоумия и пускания мыльных пузырей.
   Дракон картинно почесал в затылке.
   -Что ж, чтоб не допустить такой страшной возможности, немножечко прихотей можно исполнить и сейчас. Ты о чем-то хотела попросить, Кви?
   -Не попросить, а показать, - девушка уже была на ногах, - пойдем скорее, я тебя такое чудо покажу, просто прелесть!
   -Чудо в твоих глазах не всегда таковое для окружающих, - глубокомысленно изрек Дракон, шагая за Квиткой по саду, - Надеюсь что это не окажется что-то вроде горшочков с золотом, которые ты в прошлом месяце притащила домой в день Радугостояния. Довольно трудно было успокоить толпу истеричных эльфов, пытающихся одновременно покончить с собой и разорвать тебя на мелкие кусочки.
   -Подумаешь, - фыркнула Квитка, - нужно было мне их золото. Просто некоторые твердолобые личности не хотели верить, что на том конце радуги всегда стоит маленький горшочек с золотом. В конце концов все кончилось вполне мирно.
   -Особенно мирной была потасовка, которую бедняги затеяли, когда поняли, что не могут понять, где чей горшок и не помнят, сколько в чьем было золота. - Дракон вошел следом за девушкой в комнату и замер.
   -Ну? - Квитка торжествующе обвела руками цветочный ковер. - Просто потрясающе, правда?
   -Правда, - Дракон кивнул и пристально посмотрел на девушку, - просто потрясающе... глупо и бессмысленно.
   -Дракон... - она растерялась, - что ты говоришь, Дракон? Посмотри, как красиво...
   -Тебе действительно нравится?
   -Конечно, это же красиво...
   -Красиво, - голос Дракона посуровел, - да, это очень красивое кладбище.
   -Дракон!
   -Да, да, Кви, как ты не кричи, это все именно так, как я сказал. Жутко красивое кладбище. И как все, связанное со смертью, просто отвратительно.
   -Н-но...
   Дракон шагнул к девушке и крепко взял ее за плечи.
   -Что с тобой, Кви, как ты можешь видеть красоту в убийстве? Ведь они же умерли, эти цветы, неужели ты не понимаешь? Больше никогда они не увидят солнца, не отдадут своего нектара пчелам, не утешат своим видом усталого путника. Через несколько часов они завянут и ты выбросишь их, как старую, ненужную солому. Да что я, соломой можно хотя бы скотину накормить, а мертвыми цветами - только молоко отравишь. Неужели тебе мало нашей Лужайки, неужели это, - Дракон мотнул головой в сторону, - хоть чем-то лучше Лужайки? Это глупое, бессмысленное и жестокое убийство, уж ты-то должна это понимать, Кви, ты же выросла в Лесу! Ты могла бы допустить, чтобы я сорвал твои Чудесные Розы?
   Девушка молча помотала головой.
   -Тогда почему тебя радует это побоище? Только потому, что они все бессловесные и, в отличие от Чудесных Роз, не умеют петь?
   -Я, я... - она была испугана и растеряна, казалось еще немного - и хлынут слезы. - Что ты, Дракон...
   Несколько секунд Дракон жадно вглядывался в ее лицо, потом лоб его разгладился и он прижал девушку к себе.
   -Прости, Кви. Конечно, же ты ни в чем не виновата. Ты слишком легко поддаешься чужому влиянию. Я знаю, что ты не могла такого сделать. В этом доме такое сделать может только один - чужак, не видящий и не понимающий таких простых вещей. Но и ты хороша... - он замолчал и торопливо разжал руки, когда Квитка с силой попыталась оттолкнуть его. Лицо девушки раскраснелось, маленькие кулачки гневно сжались.
   -Не смей, Дракон! Не смей! Он... он... Ты не имеешь права! Это не меньшая глупость, считать плохим то, чего не можешь понять! Он... он... не убийца, - она почти задыхалась, мучительно пытаясь найти нужные слова, - он просто другой! Он хотел сделать подарок! Тебе не понять! Ты не способен на безрассудство! Ты весь такой правильный, что... что... просто противно! Не можешь поступиться своими принципами ради меня... ради кого-нибудь! Ты... Ты... просто завидуешь! Тебе бы никогда, никогда в голову не пришло подарить мне цветы! Да ты никогда и не дарил их мне!
   Дракон печально смотрел на нее.
   -Я не знал, что тебе может понравиться такое, Кви. Да тебе бы и не могло понравиться... да недавнего времени.
   Щеки девушки запылали огнем.
   -Ты... предатель, - выдохнула она и вылетела из комнаты.
  
   Белый песок хрустел под ногами. Квитка устала, но обида подгоняла ее вперед, заставляла идти и идти, чтобы хоть как-то истратить всколыхнувшуюся горькую энергию. Незаметно для самой себя девушка свернула в сторону Реки и поняла, где она находится только когда услышала плеск накатывающейся на воды. Подняв глаза Квитка наткнулась взглядом на Хрустальный Дождь. Сердце неприятно кольнуло. Досадуя, девушка свернула за уступ и наткнулась на Странника. Он мыл Причуду. Несколько минут, замерев, она любовалась, как под смуглой кожей перекатываются тугие шарики мускулов. Лошадь довольно пофыркивала и переступала ногами, время от времени опуская широкую морду в прозрачную воду. Скребница мерно ходила по крутым бокам: шшрр, шшрр, шшрр.
   - Госпожа никогда не видела, как моют лошадей? - Странник бросил щетку на берег и глянул на нее из-под волос. - Вы так внимательно нас рассматриваете.
   Квитка смутилась.
   - Я думала, что вы меня не видите.
   - В ваших краях так принято, что молодые девушки подсматривают за полуодетыми мужчинами?
   - Не вижу в этом ничего предосудительного, - она пожала плечами, - в наших краях нехорошо разглядывать чье-то увечье или уродство, чтобы не причинять человеку боли. А разве нагой человек менее привлекателен, чем одетый? Да и вам разве неприятно, что я на вас смотрю?
   Странник не ответил. Обняв лошадь за сильную шею, он смотрел на противоположный берег.
   - Чудное у вас место, - промолвил он, наконец, - ну, Причуда, давай, освежись, - Странник хлопнул лошадь по спине и вышел из воды. - С тех пор, как я попал в ваши края, меня не покидает весьма забавное ощущение - как будто я попал в детство или в сказку, знаете, взять хотя бы этот ваш дождь - что это, как не чудо? Маленькое, но прекрасное и доброе. Мне это странно. Я был в стольких местах, что, казалось, разучился удивляться. Мир давно уже перестал быть для меня удивительным. Пожалуй, я и путешествую так много только оттого, что просто умру со скуки, сидя на одном месте. Но исчезло любопытство, толкавшее меня ранее на весьма странные поступки. А здесь меня удивляет все - ваш быт, ваша природа, ваши отношения. Утром я просыпаюсь с таким чувством, что сейчас войдет мать и внесет кружку парного молока. Вы знаете, - он опустился на песок и скрестил ноги, - мне совсем не хочется отсюда уезжать. И это странно и ново для меня.
   Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом Квитка сказала, слабо улыбнувшись:
   -А для меня здесь нет ничего особенного. Если бы вы знали, как отчаянно я вам завидую. Я нигде и никогда не была дальше соседней деревни. Я бы так хотела побывать хотя бы в десятой части тех мест, где бывали вы. Только вряд ли это когда-нибудь осуществится. Я ничего не знаю и не умею. Ну, конечно же, я не умру от голода в лесу и знаю с какой стороны разжигать костер, но я не знаю ни языков, ни нравов других народов. Вот вы, - она с любопытством подняла на него глаза, - знаете все языки мира?
   - Нет, что вы, - Странник засмеялся, - всех языков невозможно знать, их около трех сотен, да еще и около тысячи диалектов и наречий. Но думаю, что общаться могу с представителем любого народа. Это, в общем-то, не так сложно. Во многих языках имеются общие корни. Понять человека можно не только зная его язык, но и помощью жестов, рисунков, знаков. Кстати, - он нахмурился и потер переносицу, - с языком у вас тоже путаница. В первый вечер, помните, когда вы хотели попотчевать меня метлой, - я не понимал, о чем вы говорите. А когда очнулся на следующий день, то стал говорить с вами так, будто ваш язык - мой родной. А я ведь даже не знаю какой у вас язык. - Странник подошел к кромке воды и коротко присвистнул. - Боюсь, что иногда меня даже слегка раздражает скопление чудес в этом месте.
   Из воды выбралась мокрая Причуда и вопросительно глянула на хозяина. Мужчина тихо засмеялся и повернулся к девушке.
   - Вы говорите, что не понимаете ни одного языка. Попробуйте-ка угадать, что мне сказала Причуда?
   Квитка пожала плечами.
   - Наверное, спросила, зачем вы ее звали.
   - У вас просто потрясающие способности к языкам.
   Девушка подозрительно глянула на него, но лицо Странника было абсолютно серьезно.
   - Вы мне льстите.
   Несколько мгновений Странник молча разглядывал ее, затем поднял с земли аккуратно сложенную холстину.
   - Поможете?
   - С удовольствием, - облегченно ответила Квитка, с робкой улыбкой принимая кусок ткани.
   Причуда, пофыркивая, с видимым нетерпением позволила вытереть себя. Массируя шелковистую, пахнущую теплом спину, девушка поглядывала на Странника, увлеченно растирающего тонкие сильные ноги лошади.
   - Что это?
   Странник непонимающе поднял голову, проследил за ее взглядом и приподнял брови.
   - Это... память, госпожа, - он с наслаждением выпрямился и снял с шеи круглый медальон. - Память, которая из года в год гонит меня все дальше и дальше по свету.
   Квитка осторожно приняла протянутый железный кругляш и приподняла крышку. С маленького портрета, искусно вделанного в витую окантовку на нее смотрела хохочущая женщина, с веселыми блестящими глазами, абсолютно черными кудряшками на коротко стриженой голове. Ярко-красное платье резко оттеняло белую кожу, казавшуюся еще более молочной по сравнению с угольными волосами.
   - Кто она? - помолчав, спросила девушка.
   - Моя жена, - Странник мягко опустился на песок. - Она умерла.
   - Не может быть, - вырвалось у нее. Это действительно казалось невозможным, столько энергии и жизни было в радостном молодом лице. Квитка испуганно прижала руку ко рту, - простите.
   - Ну что вы, госпожа, - Странник мягко и слегка натянуто улыбнулся, - прошло уже столько времени, боль притупилась.
   Квитка села рядом и обхватила колени руками.
   - И вы поэтому оставили все и уехали... путешествовать?
   Странник горько усмехнулся.
   - Там почти нечего было оставлять. Пару мешков пепла и совсем немного костей, которые уже не были моими женой и сыном. - Он косо глянул на замершую девушку и пояснил, - кочевники. Набег. Мава... Она носила сына. Они не оставляют беременных женщин в живых. Молодых угоняют в плен, а беременных... чтоб не плодили врагов...
   Словно почувствовав настроенье хозяина, Причуда осторожно ткнулась ему в руки мягкими губами. Странник потрепал лошадь по морде, тряхнул головой, будто сбрасывая набежавшие воспоминания и оглянулся на Квитку.
   - Вы поедете с нами, моя госпожа, или...
  
   Идти в дом не хотелось и девушка, облокотившись о край загона, наблюдала, как Странник чистит стойло, носит Причуде воду и сено, заботливо посыпает овса в кормушку. Недавняя грусть его прошла, во всяком случае внешне он был совершенно спокоен и даже напевал что-то невнятное, поглядывая на Квитку.
   - Госпожа, - Странник закончил уборку и мыл руки в большой жестяной бочке с дождевой водой, - что-то случилось?
   - О чем вы? - подняла голову Квитка.
   - Вы очень печальны с тех пор, как пришли на Реку. У вас неприятности?
   - Нет, - девушка сморщила нос, - хотя да. И да, и нет. Я с Драконом поссорилась. Я не ругалась с ним с самого детства, мы очень дружно живем. Неприятный осадок.
   - Понимаю, - Странник присел на деревянную скамью в дверях и приглашающе повел рукой, - посидим?
   - Пожалуй. - Ей было все равно, лишь бы не наткнуться на Дракона.
   - Я могу помочь?
   Девушка искоса посмотрела на него, но Странник задумчиво разглядывал медленно проплывающие прозрачные облака. Почему-то это разозлило.
   - Нет, мы как раз из-за вас и поссорились.
   - Да? - он внимательно посмотрел на нее. - Я так и понял.
   Квитка почувствовала, как приливающая кровь покалывает кончики ушей и отвела взгляд.
   - Собственно... не совсем из-за вас. Это из-за тех цветов, что вы принесли утром. - Странник молчал, выжидающе приподняв брови и она с трудом выговорила, - Дракон... сказал, что это... убийство... Пусть цветов, но...
   Странник пожал плечами.
   - Что ж, думаю, он в чем-то прав. Но ведь на любую вещь либо действие можно смотреть двояко. - Он поймал ее взгляд и тихо произнес. - Есть вещи и люди, ради которых стоит умереть.
   Она взволновано провела рукой по лицу, как бы сгоняя невидимую паутинку. Странник опустил глаза и, помолчав, уже совсем другим тоном спросил:
   - Кстати, а почему он Дракон? Откуда такое прозвище?
   - Это не прозвище. Он Дракон, потому что дракон.
   - То есть?
   - Ну дракон, понимаете? С зубами, когтями, крыльями и всем, что полагается.
   - К-как?
   - Так, - Квитка, казалось наслаждалась растерянностью Странника, - вот я человек, а Причуда лошадь. Вас это не удивляет?
   - Н-нет.
   - Почему же вас удивляет самый обыкновенный дракон?
   - Ну, знаете ли, - Странник уже оправился от первого удивления, - не такое уж это обыкновение - живой дракон!
   Помолчали.
   - Он действительно дракон?
   - Да.
   - Теперь я понимаю, - Странник покачал головой, - что выглядел полным идиотом в ваших глазах. Ну конечно же, вы можете летать! Ведь все драконы - волшебники. - Он пытливо глянул в лицо девушки, - неужели вам не страшно. Он же... дракон! Зверь, дикий зверь, чудовище, которого боятся не только дети, поверьте, но и очень опытные воины. А вы с ним рядом, в одном доме, вместе спите, вместе работаете, вместе едите. Допустим, - торопливо замахал он руками, видя протестующий жест девушки, - что сейчас он мил и добр. Но вдруг в нем однажды проснется зверь? Зверь, который ненавидит людей, жаждет крови и питается молодыми хорошенькими девушками? Не боитесь?
   Квитка улыбнулась.
   - Очень забавно слышать такое рассуждение от вас, Странник. Ведь вы опытный человек, много бродивший, много слышавший и видевший, еще больше испытавший. А рассуждаете, как заурядный фермер: дракон, чудище, страшно.
   - Я-то, возможно не так и напуган, как это может показаться, - Странник осторожно взял девушку за руку, - но я взрослый мужчина, а вы такая... хрупкая и беззащитная.
   - Но не трусливая же! - рассмеялась она.
   - И все же.
   Квитка посерьезнела.
   - Как вам сказать, - она потеребила пальцами нижнюю губу, - мне кажется, что люди очень сильно ошибаются относительно драконов. Вообще относительно всего: их характера, отношения к людям, того чего они любят или нет. Оценивают внешне: огромный, противный - кому же по вкусу ящерицы-переростки - когти с кинжал, зубов полна пасть, огнем дышит - значит обязательно он этими когтями-кинжалами изувечит, зубами - откусит, огнем - сожжет. Не для красоты же ему все эти причиндалы? Еще и злой волшебник - разве может такое чудовище быть добрым? Естественно, в праведном страхе убивают их, увечат, разжигают кровавые войны. И никто, абсолютно никто не пытается заглянуть в сердце дракона. Не пробует узнать, что же там внутри. И никто не догадывается, что под внешней страшной для них скорлупой находится тонкая, нежная поэтическая и ранимая душа. А ведь это самое главное, не так ли?
   - Да, - откликнулся Странник, а глаза его горели сумрачным светом.
  
   Сидя у себя в мастерской, рассеянно перелистывая старую книгу, Дракон невольно вслушивался в тихие голоса за стеной, навевающие столько воспоминаний...
   У них было огромное, открытое всем ветрам Гнездо, казалось, чудом державшееся на отвесной стене утеса. Далеко внизу под скалами было море, точнее мать с отцом говорили, что оно там есть, им с сестрой не очень-то верилось тогда в существование того, что нельзя было пощупать, обнюхать, попробовать на зубок. Но что бы там ни пряталось под прочными прутьями их дома, оно имело голос. Шипящий, щекочущий, тихо-скользящий. Будто тысяча тысяч драконьих мам пело своим детям колыбельную. Часто, засыпая под эти звуки, Дракон представлял себе, что их утес внизу весь облеплен гнездами, и множество рыжих драконов тихо напевают, убаюкивая неугомонных детей, ласково поглаживая их чешуйчатыми хвостами. Шшшшш-ш, шшшшш-ш, шшшшш-ш, шуршали чешуйки. Рыжий шорох. А иногда разыгравшийся ветер доносил странный запах - тревожащий, манящий и в то же время где-то неуловимо противный, так что попытки принюхаться приводили к тому, что они дружно трясли головами и чихали. Ну и мерзость! - сестра высовывала язык и корчила мордочку, - Если это и есть море, я к нему никогда не полечу!. Дракон глядел в ее золотые глаза-плошки и думал о тысячах и тысячах рыжих драконов, ждущих его внизу. Ничего, задержишь дыхание.
   На четвертую весну отец решил, что их мир должен становиться больше, чем устланные сухими травами и пухом стены Гнезда. Нам с мамой уже тяжело вас прокормить, дети, - он усмехнулся, показав мощные зубы, - А, кроме того, я не собираюсь ждать, пока кто-нибудь из вас от излишнего любопытства разобьется о камни, когда нас не будет рядом. Так они первый раз выбрались из Гнезда, - восседая на спинах родителей, немного ошеломленные количеством света, воздуха и открытого пространства. Дракон все пытался рассмотреть: где же оно там, внизу, море, но не видел ничего, кроме мерно ходящих вверх-вниз крыльев отца.
   Учебная площадка располагалась на расстоянии тысячи взмахов крыла, на точно таком же утесе, как и тот, который был им домом, старом, покрытом трещинами и продуваемым неуютным сухим ветром со всех сторон. Учтите дети - глаза отца были серьезны, - Обратно мы с мамой вас не понесем. Дракон без крыльев - не дракон. Он обречен на голод или смерть от руки Рыцаря. Он не может ни прокормиться сам, ни добыть пищу своим детям. Он не построит себе жилье, не защитит его от врагов и не сможет скрыться от опасности. Или вы полетите домой сами, или останетесь здесь навсегда. Они с сестрой испуганно переглянулись. А... а если я не смогу? - Дракон жалко заглянул в темно-рыжие мамины глаза. Разобьешься - коротко ответил отец. Мама улыбнулась кончиками усов. У тебя все получится, малыш, ветер поможет тебе. Это не так сложно, как кажется. Просто раскрой крылья, и ветер сделает все сам. Дракон с сомнением развернул одно крыло. Какое же оно крохотное! Неужели ему под силу удержать тяжелое тело в воздухе? Отец не дал его сомнениям разрастись в страх. Пора - прошипел он, и сильный толчок сбросил Дракона со скалы. Дракон захлебнулся от ветра, внезапно бросившегося в разинутую от испуга пасть тугим кулаком, и зажмурился. Я падаю, падаю, падаю! Ничего у меня не получится! Еще мгновенье - и он всем телом врежется в острые твердые камни прямо у ног тысяч и тысяч рыжих драконов, наблюдающих за ним. Мысль эта отрезвила его. Нет, нет, только не перед ними, только не такой позор. Дракон судорожно забился в свистящем воздухе, пытаясь расправить крылья, и вдруг будто наткнулся на мягкое невидимое препятствие, осторожно затормозившее его бешеное падение. Несколько долгих секунд он приходил в себя, стараясь не шевелится, (вдруг пропадет опора!), а затем позволил себе приоткрыть один глаз, чуть-чуть, самую капельку, и тут же широко раскрыл оба.
   Мать и отец, напряженно всматривающиеся в темно-рыжую точку, мельтешащую внизу, с облегчением услышали его радостные вопли. Отец! Я лечу! Ура! Мама! Я смог! У меня получилось! Мать расправила крылья, кивнула Я сейчас, а то на радостях крылья себе переломает и нырнула за сыном.
   Когда через несколько минут сияющий Дракон, сопровождаемый родительницей, присоединился к семье, сестра под обращенными к ней тремя парами глаз вдруг забилась и заметалась, стараясь втиснуться в какую-нибудь щель, спрятаться, исчезнуть. Нет, нет, нет! Я не хочу! Не надо! Ну, пожалуйста, не надо! Я не хочу! Дракон растерянно повел крыльями. Да что ты, Ржанка, что ты... Это же так просто. Нет, нет, нет! Не нужны мне ваши полеты, я не хочу, не хочу! Ты же умрешь от голода! Лучше от голода! Пусть! Лучше! Чем разбиться на тысячу маленьких кусочков или утонуть в этом противном пахучем море! Не хочу! Губы ее вздернулись, обнажив маленькие клычки. Что ж - взгляд отца был холоден - Тогда нам лучше попрощаться с тобой навсегда. Да но... - Дракон и веря, и не веря, переводил взгляд с отца на мать - Как же.... Домой - отрезал отец, поворачиваясь спиной к дрожащей фигурке на краю скалы. Мама, сделай что-нибудь! - Дракон метнулся к сестре, но удар чешуйчатого хвоста сбил его с ног. Я сказал, домой. - Глаза отца горели бешенством, с раздвоенного языка слетало громогласное шипение. Еще одно движение хвоста - и Дракон уже в воздухе. Как же так? растерянно гудит в голове, как же так, а как же мама, как же она смогла! он с досадой и неловкостью оглядывается на спокойную мать, мерно покачивающую крыльями. Лучше бы и мне остаться с сестрой, лучше бы и мне умереть! Он чувствовал себя предателем. Как же так, Ржанка, как же так... Уменьшающаяся фигурка на скале казалась хрупкой и беззащитной. Сложить крылья и разбиться мелькнуло у него в голове. Но маленькие крылья послушно продолжали делать взмахи - Дракон очень хотел жить.
   Это был первый раз, когда они расстались с сестрой. В ту ночь в Гнезде было непривычно пусто и молчаливо. Родители не пытались успокоить испуганного и нервного малыша, занявшись своими делами. Дракон несколько раз просыпался от своего шипения Нет, не нужно, она же ваша дочь! и, вздрагивая, снова погружался в тяжелый сон.
   Ржанка полетела на третий день изоляции. Она никогда не говорила, чего ей это стоило, но Дракону порой казалось, что она с тех пор возненавидела отца. Только по прошествии нескольких месяцев он, наконец, решился задать матери мучавший его вопрос: Неужели вы бы действительно бросили ее умирать, мама? Мать вздохнула и, наклонившись, пощекотала его языком. Конечно же, нет, глупыш. Но... но это же жестоко! Неужели нельзя как-то иначе решить это? Мать грустно покачала головой Нет, сынок. К сожалению. Ей нужно было раз и навсегда понять, что всю свою жизнь она сможет рассчитывать только на себя. Нас с отцом когда-нибудь не станет, у тебя будет своя семья. А мир очень жесток по отношению к драконам и очень опасен. Дракон недоверчиво окинул взглядом спящего отца, похожего на задремавшую скалу. Кто же может быть опасен нам?. Все, что угодно, сынок. Огонь, вода, ветер, внезапно кидающий тебя на скалы... И Рыцарь? Мать помедлила, потом кивнула. И Рыцарь. А кто это, Рыцарь? Шершавый язык мягко коснулся его шеи. Хорошо бы тебе никогда не знать этого, сынок. Спи.
  
   - ... Так он ... Дракон... он ... человек, - Странник запнулся, - в человеческом обличье только для удобства?
   - Пожалуй, - Квитка рассмеялась. Дракон представил себе ее лицо: простенькое, безыскусное, освещенное сейчас огоньком воспоминаний и удовольствием от беседы, - но я думаю, не для своего, а скорее для нашего с отцом. Ему-то, наверное, не так приятно в тесном хрупком человеческом теле, которое не умеет так много.
   - Ваш Дракон порядочный альтруист.
   - Да, - голос девушки стал абсолютно серьезен. Она не приняла насмешки. - У него вообще золотое сердце, у нашего Дракона.
  
   ...Когда им исполнилось пять, пришло время учится искусству Превращений. Драконы пользуются в нашем мире дурной славой, поэтому нам приходится менять свой облик, чтобы общаться с другими живыми существами. Почему, мама? Что плохого мы сделали в этом мире? Отчасти это вызвано поведением отдельных наших собратьев, отчасти нашим видом А что такого в нашем виде? Ну, для остальных живых существ мы выглядим, как бы это сказать, страшно. Им с сестрой тогда показалось это очень смешным. На самом деле подал голос отец это вызвано несколько иными причинами, чем вам рассказывает мать. В свое время, так давно, когда еще Луна не родилась на небе, миром правили драконы. Человеческое племя тогда было малочисленно и слабо, люди многого не умели, не понимали и боялись, существуя, фактически, под защитой драконов. Среди нас же были маги, певцы, творцы, строители, ваятели, изобретатели, воины, защитники очагов, охотники, лекари, знахари, травники. Люди... они были тогда для нас, как дети. Слабые, неразумные, жадно любопытные, желающие все знать... даже нет, тех кто хотел знать было удивительно мало. Может вся беда наших племен в том, что люди не хотели знать, они хотели просто иметь. Иметь власть, которую давало знание Слова. Не для созидания, не для исцеления, не для облегчения пути. Просто так. Чтобы если захотелось мяса - мясо пришло на Зов и само умерло в ногах гордого собой охотника. Дети. Отец вздохнул. Они были как дети... такие же глупые, такие же нетерпеливые... и такие же гордые. Гордость всему вина. Люди не могли смириться с таким отношением к себе. Так вот. Не буду лгать вам, дети, никто не знает, с чего началась война между людьми и драконами. Вряд ли уж им так плохо жилось с нами. Драконы весьма флегматичный народ, они не любят только, когда вмешиваются в их дела. Да и люди были так малочисленны тогда, так беззащитны, что и воины не принимали их всерьез, как способную угрожать силу. Будто кто-то проклял вдруг два наших народа, и мы принялись уничтожать друг друга. Один очень старый золотой дракон говорил мне в свое время, что все началось, когда люди научились делать оружие - драконы этим не занимались, нам достаточно тех средств защиты, которыми нас наделила природа. А люди... Люди хотели стать независимыми от драконов. Очень это было болезненно для них - находится в положении пусть любимых, пусть опекаемых, но зависимых от кого-то детей. Но я так думаю, что самого создания оружия было мало. Все, пожалуй, началось с того, что этим мертвым кускам металла стали давать Имена. Видно кто-то из них подслушал где-то военное Слово или несколько Слов Силы - для людей ведь Слова просто абракадабра, драконьи заклинания - и при изготовлении оружия они пытались вдохнуть в железо немного магии, произнося лишенные для них смысла звуки и призывая неведомые для них силы. О! А ведь это все равно, что сунуть палец в рот голодному крокодилу. Они давали Имена, и Имена обретали власть над оружием. А оно в свою очередь, приобретало власть над человечьими душами. Представьте, к чему могло привести появление оружья с именами Несущий Смерть, Пьющий Кровь, Стальной Охотник. И так появились Рыцари? Отец помолчал. Рыцари... Нет, дети. Рыцарю не обязательно брать в руки оружие, чтобы почувствовать жажду крови. Тяга убить дракона у него в крови. Оружие и Слово только увеличивают его безумие. Но как могло Слово быть столь разрушительным, если люди сами не знали его силы и не умели им пользоваться? Незнание порой еще страшнее, чем знание, употребленное во зло. И глупый дракон, забавляясь, может сбросить камень на яйца в своем Гнезде. Вот вам урок - отец искоса глянул на притихших малышей - Никогда не забывать о власти Имени.
  
   - ... не говорил, сколько еще осталось таких, как он?
   - Мы не пытались спрашивать, - в голосе Кви звучала тихая печаль, - я была слишком мала для таких вопросов, когда отец принес его домой. Дракон чуть не умер тогда, он был на грани физического истощения и рассудок его помутился. Вся его семья погибла у него на глазах и мы с отцом старались не тревожить страшных воспоминаний. Но мне кажется... я боюсь, что из-за нашего глупого страха перед теми, кто хоть чем-то отличается от нас, на свете не осталось уже ни одного дракона. Все они либо убиты озверевшими от ужаса людьми, либо умерли от старости, прячась от нашей ненависти где-то в горах...
  
   ...Женщины - драконы не обладали врожденными магическими способностями и могли только применять знания природы, накопленные множеством поколений предков. Носителями волшебного дара и, следовательно, хранителями и кормильцами семей были Отцы, теряющие свой дар при рождении наследника - мужчины. Это было странное чувство, знать, что с твоим появлением на свет отец ослеп, оглох и онемел, - конечно, только в магическом смысле, - и что несмотря на всю его мощь и силу, знания и накопленный опыт, самым ценным членом Гнезда является он, маленький слабый Дракон. Но и требовали с него, как с полноценного взрослого, заставляя ежедневно тренироваться, вспоминать, благо знания драконов генетически передавались от родителей к детям, усваивать и понимать хранящуюся в памяти информацию, а самое главное, учиться применять ее.
   Однажды их повели в Город. Это было новым этапом учебы Дракона, а, кроме того, пришло время знакомить детей с людьми и умению вести себя с ними. Наступал период осенних ярмарок, в Город прибывало много чужеземцев, поэтому можно было не бояться привлечь к себе излишнее внимание.
   За день до выхода в город, впервые в памяти Дракона вся семья совершила обряд Превращения. Сутки перед походом им предстояло провести в человеческом обличье.
   - Вам нужно привыкнуть друг к другу и к нам с папой, - объясняла озирающимся с любопытным испугом детям незнакомое маленькое существо - их мать. - Кроме того, вы должны привыкнуть говорить вслух, пользоваться руками, ходить, сидеть и делать многое-многое другое, что вполне естественно для людей, но странно для драконов. Это довольно просто, нужно только немного потренироваться. Мы с папой будем вам помогать.
   Этот день был полон хохота и неожиданностей. Ничто не предвещало беды.
   Так они и вошли солнечным октябрьским днем в ворота ярмарочной площади: среднего роста крепкий, чуть седой мужчина, держащий под руку красивую, начинающую полнеть женщину и двое настороженно озирающихся малышей, крепко уцепившихся ладошками друг за друга.
   Ярмарка оглушила и повергла Дракона в полную растерянность. Яркие, пестрые пятна, мельтешащие туда и обратно, сливающиеся в красивые ленты, грохот повозок о булыжник мостовой, шум тысяч и тысяч голосов, изредка перекрываемых резкими выкриками лотошников, множество незнакомых запахов: острых, кислых, соленых, сладких, неприятных, но, самое главное: огромное количество людей, просто толпа людей, море людей, толкающихся, раскрасневшихся, довольных, смеющихся, орущих, жующих, и шквал их переживаний, и чувств, и мыслей... Перед глазами поплыло, и Дракон почувствовал на плече тепло руки и услышал заботливый голос, в котором с трудом узнал сейчас отцовские нотки:
   - Ничего, малыш, не бойся. Расслабься, как я тебя учил и все пройдет.
   Дракон зажмурился, несколько раз глубоко вздохнул ртом и попытался очистить голову от обрывков чужих мыслей. Открыв глаза, он обнаружил, что показавшийся на первый взгляд хаотичным поток людей, телег и животных, хоть и оставшись несколько беспорядочным, приобрел определенную логику. Транспорт двигался несколько в стороне от основной людской массы, которая, в свою очередь в одном направлении текла вдоль деревянных лотков, прилавков, заваленных одеждой, утварью, едой, и просто сидящих на земле торговцев, располагавшихся вытянутой окружностью. Описывая круг вдоль торгового ряда, толпа выливалась через ворота на дорогу.
   Дракон поднял голову и заглянул отцу в лицо. Тот улыбнулся и прошептал:
   -Держись, сын, от тебя сегодня зависит очень многое. Ты помнишь все? - Дракон кивнул, - прекрасно. Почувствуешь хоть что-нибудь, хоть немного подозрительное, немедленно дай знать мне или матери.
   -Дети, нам сюда, - позвала мать от лотка со странными предметами разной толщины. - Идите скорее и выбирайте, что вам нравится.
   Если не принимать во внимание раздражающий запах жира и пота, исходящий от затертых страниц и обложек, книги пахли осенним лесом и пылью. Дракон взял одну из них, привлекшую своим ярко-желтым цветом, в руки и провел ладонью по нагретой солнцем коже. Книга вызвала непонятную волну чувств, - в ней пряталось много смертей, непонятных и жестоких законов, вызывающих, между тем, неуместное чувство надежды. Дракон недоуменно покрутил головой и осторожно положил ее на место в кучу таких же золотистых томиков. Почувствовав на себе пристальный взгляд, поднял глаза и встретился с настороженной улыбкой толстого торговца. Утерши потный лоб грязно-серым платком, тот наклонил бритую наголо голову и доверительно зашептал, обдав Дракона сложным запахом нечистого тела, чеснока и хлебного пива:
   - Парень, тебе еще рановато читать такие книжки. Нет? Ты ведь еще, наверно сам не читаешь? Нет? Возьми лучше любую из тех, с краю. Нет? - толстый палец ткнул в кучу тонких книжиц на противоположном краю стола. - Там и попроще, и с красивыми картинками. Нет?
   Дракон не удержался и откликнулся:
   -Нет.
   Продавец непонимающе уставился на него, потом вдруг громко захохотал, обнажая плохие зубы.
   -Бойкий мальчонка у тебя! - лоснящееся лицо было обращено к невозмутимо листающей книги матери, глаза маслянисто поблескивали - Шутник!
   - Извини его. Он еще мал. - Мать спокойно позвала Дракона. - Сынок, иди ко мне, выбери себе все же что-нибудь попроще.
   Дракон подошел к Ржанке, зачаровано листающей широкую книгу, состоящую практически их одних картинок.
   -Смотри, - восхищенно произнесла она, - волшебная книжка! Она учит читать! Мне мама показала. Смотри, вот видишь, собака, а вот эта закорюка рядом с ней буква, на которую она начинается - с. Попробуй, это совсем просто, одно только пойму, зачем вот здесь внизу написано Со дырка ба дырка ка дырка пи дырка ла дырка во дырка ду. Эти дырки меня совсем запутали. - Огорченно вздохнула Ржанка.
   -Это не дырка, а расстояние между буквами, чтобы проще читать, - буркнул Дракон и перехватил внимательный взгляд торговца.
   Ржанка недоуменно выпятила нижнюю губу.
   -Ничего и не проще. А что без дырок получится?
   -Собака пила воду, - Дракона все больше встревоживало пристальное внимание толстяка. - Положи книгу и пойдем.
   - Ай, какие умные дети у тебя, добрая женщина, - протянул продавец, не сводя глаз с Ржанки, готовой вот-вот разреветься от обиды, - я вижу ты уже сделала свой выбор, возьми азбуку в подарок от меня.
   - Спасибо на добром слове, - мать довольно оглянулась на малышей, - но я думаю, им еще рановато учиться такому сложному ремеслу.
   Дракон вздохнул: опасная книга была водружена на место, и воздух разрядился. Он быстро огляделся: никто из родителей не заметил никакой опасности. Это мнительность подумалось ему.
   - Сынок... - позвала отошедшая к соседнему лотку мать, протягивая ему руку через людской поток, - идем скорее, отец ждет.
   - Сейчас, ма, - отозвался он, растерянно вертя головой. Он вдруг ощутил резкую угрозу, нет, не угрозу, а ненависть, сплетенную в тесный клубок с ужасом, наступавшую, казалось со всех сторон, возникшую ниоткуда и принадлежащую никому, всей галдящей, озабоченной, шевелящейся и суетящейся толпе, беспечной и не обращающей на них ни малейшего внимания. Где, где? Что? Откуда? заметалась судорожно мысль, не поспевая за взглядом, жадно шарящим по усталым потным лицам и наконец уткнувшимся с каким-то болезненным и странным облегчением в коротенькую пухлую фигурку с огненно-рыжими косичками, торчащими в стороны. Девочка, его сестра, от которой так резко и страшно пахло опасностью (нет, не просто опасностью, а смертью), вытянувшись, что есть сил (мать крепко держала ее за ладонь) цеплялась пальчиками за изящно вырезанную ручку маленького... он не успел закричать. Он ничего не смог сделать, он, надежда и вера Гнезда. Раньше чем он понял и раньше, чем губы его дрогнули, чтобы крикнуть Ржанка, брось! она крепко ухватила зеркальце и сунулась своей любопытной мордашкой в стекло. Раньше, много раньше, чем в этом враждебном времени, залившем его, как смола жука, мешающем дышать, кричать, действовать, обернулась белеющая мать, перехватившая испуганный взгляд сына, румяная торговка, только что довольно улыбавшаяся занятной девчушке, побелела, увидев себя в пустоте, не отразившей детского личика и заорала:
   - Оборотень!
   В миг мир наполнился женским визгом, детским плачем и мужской руганью. Сладковатый запах паники расплылся в воздухе, сгустив его и распалив людей опасным пламенем страха, страха за свою шкуру, шкуру своих детей, женщин и мужей. Хлопали плети, подгоняющие обезумевших от людского безумия животных, падали прилавки, рушились горы фруктов, тарелок, стульев, сапог. Тщательно поддерживаемый порядок передвижения рассыпался, повозки, люди и звери смешались в один мятущийся, рвущий и толкающий котел. Завопили раздавленные и сбитые с ног, им вторили причитающие над разграблением торговцы и только мимо Дракона мягко скользнул с довольной улыбкой ободранный человечек с узлом за плечом. Слаженный поток рассыпался в одно мгновенье, будто все сговорились начать некое представление и рьяно взялись осуществить договоренное. Тетка, торговавшая зеркалами, вдруг перестала орать и, резво и как-то хищно прыгнув, вцепилась Ржанке в руку. На нее налетела разъяренная мать, с таким бешенством ухватившая ее за волосы и зашипевшая, как сто тысяч змей, что Дракон испугался еще больше. Зеркальщица оказалась на удивление терпеливой и, скособочась под тяжестью уцепившейся за нее женщины, дернула Ржанку, растерянно раскрывшую рот, к себе и крепко прижала к животу обеими руками, поливая пробегавших мимо отборной руганью, обзывая их трусами, идиотами и нерасторопными болванами. Когда эту застывшую на миг кучу-малу толкнули в очередной раз, Ржанка уронила-таки зеркальце и недовольно захныкала:
   - Мама-а-а-ааа, я хочу домо-о-ооой!
   Этот жалобный писк, казалось, придал матери силы и она, с хрустом выкрутив ойкнувшей зеркальщице руку и сбив неожиданно ловким ударом противницу с ног, вырвала у нее дочь, оставив в ее пальцах часть нарядного красного платьица. Пробившийся, наконец, сквозь толпу отец принял Ржанку из ее рук и, закинув на плечо ревущую девочку, побежал к выходу, но чуть не упал, споткнувшись о застывшего на месте Дракона. Подоспевшая сзади мать подтолкнула его в спину Живей, живей, сын, но в этот самый момент толпа рассеялась и пропустила сквозь себя бряцающих железом и воняющих потной кожей всадников. Отец остановился, как вкопанный, едва не наткнувшись на направленные в грудь копья. Несколько пеших солдат, профессионально быстро и деловито окружили семью, пинками выгнали из круга случайно попавшихся горожан и где криком, а где и острием меча навели относительную тишину. Из полукруга конных лениво выдвинулся на несколько шагов молодой грязноватый мужчина на пегом жеребце. Дракон невольно отступил назад, почти упершись в выставленные солдатские мечи и услышав сзади тяжелое дыхание людей, пробежавших несколько десятин пути, поскольку воин даже и не подумал опустить копье, острие которого моталось перед самым кончиком носа Дракона.
   Молодой человек вяло махнул рукой и один из пеших, обернувшись, выудил из окруживших вооруженное кольцо людей торговца книгами.
   -Этих ли людей ты имел в виду, добрый брат гражданин? - равнодушно промямлил конный.
   Толстяк забегал глазками, несколько раз мелко поклонился и даже присел, потер пухлые ухоженные ручки и только после этого ответил елейным голоском:
   -Именно, брат интендант, их, их, разве нет? Я уж сразу приметил, что тут неладно. Больно уж умные детки. Первый раз книгу в руки взяли, а уже грамоту разумеют. Я то сразу и подумал, не без колдовства ли здесь, нет? А когда уж они бесчинство затеяли, так я уж и сразу к вам, как добрый гражданин, для соблюдению порядка...
   - Довольно, - устало прервал его интендант. Он перевел сонный взгляд на застывшую группу: седоватый плотный мужчина, прижимающий к плечу тоненько подвывающую девчушку лет пяти, напряженно-бледный мальчишка того же возраста и привлекательную, чуть растрепанную женщину. Семья фермеров на прогулке. Все мирно и спокойно, если не принимать в расчет натянутости этого спокойствия, нарочитости и пальцев женщины, нервно теребящих перекинутую через плечо суму.
   -Ну и кто из них нелюдь? - вопрос прозвучал так безысходно и так прочно повис в воздухе, что Дракону стало абсолютно ясно, - никому не интересен ответ на него. И так их заберут. Всех. Просто на всякий случай.
   Отец бережно опустил Ржанку на вытоптанную до белой пыли землю и выступил вперед.
   -Ошибка это все, добрый брат, - начал он, пытаясь поймать ускользающие глаза интенданта, - какие мы нелюди, сам посуди. Врачеватели мы, я-то все больше по ранам колотым, да стрельным ранам, по переломам и ушибам, а жена моя - отварами да мазями лечит. Мы вреда-то не приносим, кочуем себе помаленьку, да лекарствуем по дороге. Вот, решили детям подарки к именинам купить, новорожденные они сегодня, погодки. Да и померещилось доброму люду. Разве ж мы на нелюдей похожи? Нелюди, они с хвостами да с клыками, черной шерстью поросшие...
   Интендант вроде даже оживился от сказанного и протянул уже не так вяло:
   - Лекари говоришь? - едва заметные белесые брови его заинтересованно вздернулись вверх, он призывно шевельнул рукой, - а ну-ка, лекарь, поди ближе.
   - Не верьте, не верьте, брат интендант, - зеркальщица, растрепанная и запыхавшаяся, осторожно, поддерживая на весу правую руку, протолкалась в первые ряды и вцепилась в плечо солдата, стоящего в окружении, -- не верьте, какие они лекаря, вон как сами-то людей калечат!
   Народ, хмуро наблюдавший за происходящим, зашевелился и насмешливо зашелестел. Несколько человек, поглядывая на расцарапанное лицо торговки, откровенно засмеялось.
   - Э, э, - укоризненно покачала головой тетка, - что вы ржете, как кони, ума-то Бог не дал, вот и скалите зубы. Все они рыжие, дьявольское отродье, а она, - тощий палец обвиняюще ткнул в притихшую Ржанку, - уж точно ведьма. Святой Мика мне свидетель, ее зеркало не отражает!
   Толпа загудела. Тетка, победоносно уперев здоровую руку в бок, и не обращая внимания на тычки напирающих сзади, глядела, как солдаты осаживают заволновавшихся людей. Интендант, будто не замечая ее, снова поманил отца пальцем. Дракона вдруг снова окатило ледяным ужасом, казалось бы волнами исходящими от всего окружающего - раскаленной рыночной площади, запыленной толпы, жадно наблюдающей за происходящим, пропахших потом кожаных безрукавок солдат, уныло перебирающих тонкими ногами лошадей. Но теперь он гораздо быстрее понял, что до него доносится эхо, отражение волн, кругами расходящимися от остро пахнущего опасностью отца. Он дернулся было подбежать к нему, оттолкнуть, отвлечь, не дать ему совершить что-то ужасное, но натолкнулся на испытывающе--колючий взгляд интенданта и замер, боясь навредить. Интендант тронул лошадь ногами и животное, также вяло, как и его хозяин, переступило на несколько шагов ближе к отцу.
   - Ну-ка, лекарь, - мужчина потянул широкий рукав кожаной куртки, обнажая страшный, изломанный шрам, полукругом впившимся в тело, узловато исковеркавшим руку, - определи, раз ты умелец, чем нанесена рана?
   Отец слегка побледнел и отступил назад. Мать, подтолкнув разморенную жарой Ржанку к Дракону, подалась вперед, впившись глазами в лицо интенданта.
   -Узнали, - удовлетворенно проговорил тот, - долго же вы зажились на свете, Жнецы, что не ведете счета свои врагам. А я вот сразу вас узнал, даже в этом... маскараде. - Он вдруг яростно резко наклонился к лицу отца и схватил его за ворот. - А я вот не забыл... ничего не забыл. И не простил... Ни отца, ни сестру. - Он резко откинулся назад и закинув руку за спину, легко вытянул изогнутое синеватое лезвие.
   Отец с матерью переглянулись. Дети, быстро ко мне. Дракон схватил за руку Ржанку и подбежал к матери, оказавшись между родителями в огражденном их телами круге. Интендант удовлетворенно улыбнулся.
   - Щенков спасаете? Значит поняли, что живыми не уйти... Это хорошо. Это заставит вас дрожать за драгоценные шкурки ваших ящерок. А значит - вы будете ошибаться. - Он повел свистнувшим мечом. Холодно блеснули в полуденном жарком воздухе богатые руны на острие. Отец побледнел еще больше, мать вздрогнула и прижала детей к груди. - Легко встретиться с врагом лицом к лицу, когда ты трижды по тридцать превосходишь его силой. Но на этот раз я принес с собой Убийцу Драконов!
   - Да покарает тебя неразумное Слово, - хрипло откликнулся отец, - ты отравлен его ядом.
   - Шипи, тварь, потому что пришел твой конец! - интендант и не слышал его. В глазах его танцевало безумие.
   Падающее острие приняла на себя рыжая когтистая лапа. Кольцо толпы подалось назад, когда на месте испуганных людей из расплывшегося маревом облака вдруг поднялись два огромных ящера, закованных в золотистую броню. Кто-то тихо охнул, придавленный соседом и, вмиг, совершенно молча, толпа рассыпалась. За несколько мгновений, когда меч балансировал между отцом и интендантом, на площади осталась только стража.
   Затем, как в кошмарном сне, Дракон почувствовал, как над головой его пролетел огненный шар и увидел почти у своих ног визжащий обугленный комок, вертящийся и корежащийся, широко разевающий красный рот и мерзко пахнущий паленым. Затем тяжелая лапа матери опустилась на череп солдата и тонкий хруст сломавшейся кости всколыхнул в нем цепенящий ужас, а потом наступила темнота.
  
   Его сочли мертвым, хотя копье всего лишь скользнуло по грудной кости и ушло вбок, сломав левое крыло. Несколько раз Дракон приходил в себя в грубой деревянной повозке, немилосердно трясущейся на колдобинах и открытой палящему солнцу, но снова впадал в беспамятство от тяжелого запаха разлагающейся плоти родителей и сестры, и дикого гудения гнуса.
   Их свалили где-то далеко за городом, в огромный овраг, который судя по замусоренности и исходящему от него зловонию, много сотен лет служил выгребной ямой всего Города. Дракона вдавило в песчаную стену телом матери и только к ночи он, плача от бессилия, смог выбраться из-под ее ставшего смертельным веса. В голове у него помутилось и он уже давно пытался убедить отца, который почему-то совсем не хотел его понимать, что он пытался, пытался что-то сделать, но никак не мог. Я не был готов, отец, твердил Дракон, я не знал, ты не предупредил меня. Откуда я мог знать, маленький, глупый, слабый, что за опасность я должен почуять. Даже ты, такой сильный, не смог справиться с бедой, а что же я. Я не знал, не знал, не знал, твердил он, захлебываясь слезами, а отец укоризненно качал головой. Мы так верили тебе, сынок, говорила откуда-то сбоку мать и он крутился на месте, слабо загребая здоровой лапкой, и не мог найти ее, не мог понять, где она. Мама, я не хотел, прости меня, мама, я так слушал, но ничего не слышал. Мне так страшно мама, останься со мной, не уходи. Но мать расстроено глядела на него и тихо растворялась. Дракон, летим к морю, кричала Ржанка и камнем падала в пропасть. Он пытался следовать за ней, но непослушные ноги путались в траве, встречный ветер сбивал с ног. Ты опора Гнезда, сын. Отец был строг и сердит. Но ты не сказал, не сказал мне, я был готов ко всему, ко всему, кроме одного - к опасности, исходящей от вас, от тех, кого я люблю, кому безумно доверяю...
   Когда на пятый день после смерти его родных Лесник, обходя свои владения, наткнулся на него в сосновом бору, Дракон умирал от истощения и боли.
  
   - Дракон.
   Тихий голос прервал его раздумья. Квитка стояла в дверях мастерской.
   - Ты слышишь? Дракон...
   - Да, Кви.
   - Дракон, я хотела...
   - Не нужно, Кви, - Дракон легко поднялся из кресла и подошел к девушке. - Я все понимаю. Я знаю, что ты все наговорила сгоряча и сейчас тебе очень неловко. Но ты же знаешь, я не умею обижаться, Кви. Меня лишь немного огорчает, что ты расстроилась из-за моей несдержанности. Поэтому уж лучше ты меня прости. Ты же знаешь, я всегда немного трепетно относился к цветам.
   Квитка благодарно улыбнулась и, потянувшись, поцеловала Дракона в щеку.
   - Спасибо, Дракон, ты самый лучший на свете друг.
   - Ничего, Кви, - Дракон распушил девушке волосы, - все хорошо. Ты что-то хотела?
   - Да. Дракон, - она замялась, - сделай, пожалуйста, одну вещь. Это все равно, что для меня.
   - Я слушаю.
   - Перевоплотись. - Увидев, как недовольно сдвинулись рыжие брови, девушка умоляюще вскинула руки, - ну, пожалуйста, Дракон. Я тебя очень прошу.
   - Ты хочешь показать меня Страннику?
   Девушка отпрянула назад, так жестко были произнесены эти слова.
   - Что ты, Дракон, почему же показать... Мы просто говорили о тебе. Странник очень удивился, узнав, кто ты. И я... он... так просил меня...
   - Я не цирковой аттракцион, - бросил Дракон, отходя вглубь комнаты, - кроме того, сейчас не время, ты же знаешь. Я смогу восстановиться только через пару недель.
   В наступившем молчанье было слышно, как постукивает копытами за стеной Причуда.
   - Прости, - сдавленно произнесла Квитка, глядя на застывшую спину Дракона.
   Молчание.
   - Это действительно важно для тебя? - наконец обронил Дракон.
   - Очень.
   - Хорошо. - Дракон снова вскочил и заходил по комнатке, задевая мебель и расставленные в углах инструменты. Резко остановился и вдруг ясно улыбнулся Квитке - будто глотком воды одарил, - если ты хочешь, могу вас даже прокатить верхом.
   - Это было бы просто здорово, Дракон. - Девушка жалобно улыбнулась в ответ. Мы будем ждать, где обычно, хорошо?
   - Прекрасно, Кви.
  
   - Квитка.
   Она обернулась так резко, что несколько собранных в передник яблок выскочили из ровной кучки и покатились по земле. Странник стоял, прислонясь к старому, покореженному годами стволу и, прищурясь, смотрел на нее.
   - Странник, - Квитка тыльной стороной ладони поправила упавшие на глаза волосы, - вы впервые назвали меня по имени.
   Он на мгновенье задумался
   - Действительно. В моей стране принято называть по имени только самых близких людей, госпожа.
   - Да? - девушка осторожно ссыпала желтоватые плоды в плетеное лукошко и подошла ближе. Серые глаза с надеждой смотрели в такое странно-притягательное лицо. - Что же изменилась со вчерашнего дня?
   Золото. Белое золото, золото рыжее, красное золото. Золото теплое, как печь, золото, о которое можно согреться. Тысячи, миллионы, золотых пластинок по огромному, в два человеческих роста, телу, как множество золотых монет. Плавящееся золото круглых, теплых, почти человеческих глаз. Рыжее пушистое золото широчайших, в три длины Дракона, крыльев. И белое, ослепительно белое золото зубов, насмешливо прикрытых золотистыми кольцами усов. Красное золото мощных шипов, усеявших мощных хвост. Золотой полет, осветивший вечернее небо.
   Странник бережно взял припорошенные пылью ладошки в руки.
   - Вчерашний вечер я не забуду никогда в жизни. Никогда. Это действительно прекрасно. Это... столько значит для меня, точнее оказалось, что это так важно для меня. Нет, не то. - Он посмотрел прямо в светло-серые глаза, доверчиво открытые ему на встречу, - после этого нельзя быть чужими друг другу. Это волшебство сделало нас семьей. Меня, вашим братом, госпожа, - Квитка вздрогнула, - а вас, моей сестрой, потому что вместе видели это чудо.
   Она отняла руки и скрестила их на груди.
   - Ну и что ж теперь? Желание пугаться и бежать со всех ног куда глаза глядят исчезло?
   Странник нахмурился.
   - Зачем вы так, госпожа, не нужно. Я пришел попрощаться, не будем портить мгновенье, которое останется с нами навсегда.
   - Попрощаться? - голос ее вдруг сел. - Как?... Почему?...
   - Я уезжаю, госпожа, - Странник улыбнулся и взмахнул рукой, - что-то неизведанное ждет меня впереди. Дорога позвала вперед. Этим утром я проснулся и понял, что нужно идти дальше, не гневя Силы вашим гостеприимством. - Глядя в погасшее лицо Квитки, он произнес, - не печальтесь, госпожа, дорога еще сведет нас вместе... когда-нибудь. Так всегда бывает с хорошими людьми.
   - Когда-нибудь, - эхом откликнулась девушка. - Да, так и должно быть. Здесь... больше не чему удивляться, не так ли? - Голос ее наполнился горечью, - а со мной... с нами... вам станет скучно... вы затоскуете...- Квитка робко тронула ладонью белый холст его рубахи и, не поднимая глаз, бережно провела пальцами по груди. - Мне... мне тяжело. За эти несколько дней я... - она подняла глаза и, встретив внимательный взгляд, смутилась окончательно, отдернула руку и отстранилась, - я... успела сильно привязаться к вам, Странник.
   Он помолчал, потом тихо ответил.
   - Простите, госпожа, я не могу остаться. - мужчина отвел глаза, - вы еще так молоды. У вас все впереди.
   - Да, конечно, - как-то машинально произнесла девушка. - Что ж. - Квитка тряхнула головой, будто стряхивая наваждение. - Счастливого пути, Странник, легкой дороги и хороших попутчиков. Если позволите, - она подняла с земли корзинку и крепко, так, что побелели пальцы, прижала ее к груди, - я пойду в дом. Не люблю затянутые прощания.
   - Конечно, госпожа, - растерянно откликнулся Странник.
   Девушка улыбнулась и, неестественно выпрямившись, пошла прочь, прижимая к себе лукошко с яблоками, будто в нем хранилось все самое дорогое для нее на свете. Уже взявшись за дверное кольцо рукой услышала, как он позвал ее:
   - Квитка.
   Она обернулась.
   - Я хотел бы попрощаться с Драконом, госпожа. Где мне найти его? Я искал повсюду, но его нигде нет.
   - Он там же, где вчера вечером, Странник, ему теперь нужно долго отдыхать.
   Показалось ей или нет, что глаза его блеснули странным сумрачным огнем, когда он поклонился ей, сложив руки крестом на груди?
   Открыв дверь, она наткнулась на выходящего Лесника.
   - Папа... - голос девушки дрогнул, - он уезжает.
   Лесник ласково потрепал дочь по плечу.
   - Я знаю, дочка, знаю. Так и должно быть. Это хорошо, что он уезжает.
   - Но почему, папа? - Квитка нервно усмехнулась, - разве хорошо терять... друзей?
   - Эх, дочка, - Лесник покачал головой, - ты еще такой ребенок. То, что он уезжает вот так, даже не увидев Дракона, говорит о том, что для него еще не все потеряно, что в нем говорит совесть?
   - О чем ты, пап, - Квитка поставила лукошко на стол и тревожно всмотрелась в лицо отца, - я не понимаю. При чем тут Дракон?
   Лесник помедлил, вглядываясь в обеспокоенные глаза девушки и спросил:
   - Ты действительно не понимаешь?
   Она покачала головой.
   - Тогда тебе лучше и не знать. Считай, что теперь у меня предчувствие, что Страннику лучше не видиться с Драконом перед отъездом. - Лесник повернулся и взялся за ручку двери, всем видом демонстрируя, что разговор окончен.
   - Отец, - позвала Квитка, - он спросил меня, где найти Дракона.
   Лесник застыл в дверном проеме. Медленно обернулся.
   - Ты сказала?
   - Да.
   Лесник шагнул, тяжело опустился на стул. Поднял на застывшую дочь серые глаза, в которых плавилась боль.
   - Что будет, отец, - маленькая ручка крепко тряхнула его за плечо, - чего ты боишься?
   - Не знаю, - еле слышно прошептал тот, отводя взгляд, - не знаю, дочка.
  
   Он нашел Дракона стоящим у обрыва, бросающим в пропасть камешки. Глядя ему в спину, Странник тихо сказал:
   - Здравствуй, Дракон.
   - Здравствуй, Странник. - Он даже не повернулся. Камешки продолжали сыпаться, мерно постукивая о скалу где-то по дороге в никуда.
   Странник постоял немного, глядя ему в спину, затем подошел, облокотился о перильца и задумчиво глянул вниз. Внизу клубился туман и слышалось журчание невидимого ручейка. Он искоса глянул на Дракона. Тот был абсолютно спокоен, рыжие глаза его ничего не выражали.
   - Дракон... Я пришел попрощаться.
   Дракон повернулся и посмотрел ему прямо в лицо. Рыжие глаза вдруг странно изменились, пожелтели, зрачки сузились, превращаясь в узкую вертикальную щелочку. Черты лица неуловимо дрогнули, от него пахнуло холодом, будто неведомый ящер шевельнулся внутри человека, тяжелым, сонным взглядом хищника скользнул по застывшей фигуре мужчины, стоящего рядом, взглядом, от которого в жаркой предгрозовой атмосфере стало зябко, по коже побежали ледяные мурашки. Казалось, неведомая сила жесткими, цепкими пальцами вцепилась в основание черепа и потянула, выворачивая на изнанку, онемели вдруг ноги, и Странник стоял, не падая лишь потому, что проснувшаяся тварь все держала его за хребет, как беспомощного котенка, подбираясь морозными коготками к сердцу.
   И вдруг все исчезло. Дракон моргнул и наваждение спало. Он отвернулся и камешки снова начали дробный перестук. Странник вынужден был схватиться за перила, чтобы не упасть, ноги не слушались его. Он стоял, мокрый как мышь с дрожащими коленками, униженный и бессильно бешенный от этого чувства. Боясь пошевельнуться, он судорожно вздохнул.
   - Красив? - Дракон усмехнулся, - страшно? Или противно? Направь эти чувства к себе самому. Ты видишь меня таким, каким хочешь увидеть. Понимаешь? Я такой, каким вы, люди, делаете меня.
   - Но... - Странник нервно сглотнул, - вчера...
   - Вчера... - лицо Дракона разгладилось, - вчера с тобой была Квитка. Человечек... - Дракон помолчал и спокойно заметил, - я мог бы раздавить тебя в одно мгновенье, так же легко, как роняю камень вниз. - Он подбросил очередной камешек на ладони и, внезапно переливчатым движением, забросил его в небо. Странник невольно проследил полет взглядом. Сердце колотилось, во рту горело, руки и ноги отказывались служить, налившись противной ватной слабостью. Он ненавидел себя и Дракона в эту минуту за перенесенное унижение.
   - Ну, ну, меньше эмоций, - Дракон повернулся и нему и Странник невольно отшатнулся, напрягшись, но ничего не произошло. Дракон усмехнулся. - Не волнуйся, это, пожалуй, мне надо переживать. Все сейчас пройдет, поверь мне. Он разжал руку и гравий посыпался на вытоптанную до белой пыли площадку под ногами.
   - Что ж, - рыжие глаза были вновь невозмутимы, - я жду тебя наверху. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я сам выберу место?
   Странник ничего не ответил, а Дракон, видимо и не ждал его одобрения. С колотящимся сердцем Странник смотрел, как Дракон поднимается к пещере, затем вынудил себя оторвать руки от ограды и последовать за Драконом. Его колотила дрожь, он был вне себя от бешенства. Щеки горели, как от удара. Как мальчишку, - вертелось в голове, - как щенка блудливого носом натыкал. И еще бегай за ним, будто он мне одолжение делает!. Когда Странник, пару раз споткнувшись, наконец взобрался на холм, Дракон сидел у входа в пещеру и курил трубку. Трубка сипела и скворчала. Дракон меланхолично пускал дымовые колечки.
   - Присаживайся, - он похлопал ладонью по скамье рядом с собой, - отдохни немного. И мне не помешает несколько лишних минут.
   - Думаешь, что после того, как сейчас внизу ты унизил меня, я смогу так вот запросто сидеть рядом с тобой? - прошипел Странник, стиснув побелевшие кулаки.
   - Ты пришел убить меня, - рыжие ресницы дрогнули и Дракон нехорошо улыбнулся, - по-твоему, я должен быть рад этому обстоятельству? Ты, человек, которого я вылечил, выходил и спас от смерти, человек, пришедший теперь убить меня в мой собственный дом, говоришь об унижении и бессилии?
   Некоторое время они молча смотрели друг на друга, затем Дракон отвернулся и стал разжигать успевшую погаснуть трубку. Странник тяжело опустился рядом.
   - Ты знал, зачем я пришел? - Вопрос прозвучал довольно нелепо и он не надеялся, что Дракон ответит. Но Дракон откликнулся.
   - Да, я знал. - Трубка снова засипела, - я знал всегда, что ты когда-нибудь придешь, чтобы убить меня, Странствующий Рыцарь. С самого рождения моего, я знал это. Когда погибла моя мать я понял и почувствовал это. Каждый Рыцарь должен найти своего дракона, не так ли? И каждый дракон обязательно встретит своего Странствующего Рыцаря. Иначе ведь и быть не может. Это закон природы, такой же как и то, что яблоко падает вниз, а не вверх, и что дерево, сгорая, отдает нам свое тепло, только такой старый закон, про который все забыли. Но кровь-то, она не может забыть, да, Рыцарь? Ты же чувствуешь голос предков в своей крови? Ты чувствовал его всегда, а вчера он разгорелся в твоей груди ненасытным пламенем, не так ли?
   - Я...Я не знаю, - Странник покачал головой, - я разрываюсь, Дракон. Разрываюсь между благодарностью, теплом и ... я вовсе не хотел тебя убивать, но я просто не могу не сделать этого теперь. С тех пор, как я увидел тебя в твоем первозданном виде, ничего больше не имеет значения для меня. Я не могу спать, я не могу есть, мне не нужно больше ничего, кроме как убить своего дракона. Кроме того, - он поднял голову и в голосе его прозвучала некоторая гордость, - как я понимаю, я убью самого последнего дракона в мире. - Он посмотрел на Дракона, но тот лишь молча посасывал трубку. - Если я уеду куда-нибудь, однажды, в беспамятстве я вернусь сюда и все равно убью тебя, не ведая, что творю. А я не хочу превращаться в животное, слепо следующее своим инстинктам. Я хочу, чтобы это произошло в честном бою, один против одного, в ясном сознании того, что я делаю.
   - Человек, - Дракон кивнул и постучал трубкой о дерево, вытряхивая пепел, - ты так самонадеян, что думаешь, будто может сделать самостоятельный выбор. Эта наша встреча предрешена многими веками крови, боли и ярости. Голос крови, вот что привело тебя сюда, а не желание хоть в чем-то сохранить благородство. Он обманул тебя, твой собственный голос крови. Ни на земле, ни на небесах, ни в могиле, ни в раю, нигде ты не успокоишься, если твой дракон не будет убит. Голос крови сильнее в тебе, чем любой из всех голосов, звучащих в человеческих душах, - голоса любви, голоса страха, голоса ярости, голоса весны. - Он сложил руки на груди и откинулся назад, вытянув длинные, нескладные ноги. - Что ж, ты убьешь своего последнего дракона, Рыцарь, ты ведь именно за этим проделал столь долгий путь, и именно поэтому ты так долго странствовал, - ты искал меня, хотя и не подозревал об этом. Так или иначе, это будет просто убийство, человек, запомни это навсегда, потому что я не дам тебе шанса выйти из этого с честью. Если в тебе проснулся Рыцарь и ты не сможешь не убить меня, что ж, я ждал этого. Но удовольствия победить меня в честной схватке я не предоставлю, прости. Ты зальешь свой голос крови, это я тебе обещаю, но щадить твои нежные чувства - уволь. - Он растрепал волосы рукой и невесело усмехнулся, - я ведь тоже почувствовал голос крови, Рыцарь, только гораздо раньше, чем ты. Открывая тебе, полумертвому, дверь своего дома, я знал, кто ты. Желание растерзать, разорвать тебя, беспомощного, слабого, пока ты не разрушил все, чем я живу, развеять твой прах по ветру, вот что владело тогда мной. - Он посмотрел на Странника, - я даже испугался самого себя, точнее этого внезапно проснувшегося инстинкта самосохранения. Но я сильнее тебя, человек, и голос милосердия сильнее в моей душе, чем жажда убивать. А кроме того, я не мог оставить умирать свою собственную судьбу.
   - Ты хочешь, чтобы я просто забил тебя, как скотину? Боюсь ты переоцениваешь свои собственные возможности, Дракон. Пусть ты и великий и могучий, и обладаешь множеством знаний, но желание жить - самое сильное в любом звере. А ведь ты зверь, Дракон. Как же ты хочешь контролировать смерч, который вырвется из твоей души при приближении смерти? Ты, конечно, многое можешь, но ты не бог и не дьявол, поэтому думаю, хочешь ты этого или не хочешь, но это будет поединок, а не заклание.
   Наступило тягостное молчание. Дракон закрыл глаза и не шевелился, только сквозь тонкую кожу было видно, как бьется жилка на виске. Странник рассеяно чертил на песке сухим прутиком.
   - Дело не только в нас с тобой, - откликнулся наконец Дракон, не открывая глаз. Потом резко встал и отвернулся. - Дело не только в нас с тобой, Рыцарь, - повторил он, - ты отнял ее у меня.
   - Она мне не нужна.
   - Знаю, но ты нужен ей. Для меня же она потеряна навсегда.
   С затянутого тучами неба налетел порыв пронизывающего ветра, разгоняя застывший душный воздух и погоняя по траве комочки скрученных палых листьев.
   - Ты любишь ее?
   - Любит ли рыба воду, в которой плавает? Любит ли человек воздух, которым дышит? Любит ли птица небо, в котором летает? - Дракон обернулся. Глаза его были печальны. - Не думаю. Просто они не могут жить без этого. Отними у них это - и они умрут.
   Он вдруг сделал неуловимый жест рукой и на ладони появилась маленькая копия Квитки - неверная, прозрачная, струящаяся, как дым.
   - Я никогда и ничего не говорил ей, - Дракон с тоской смотрел на зыбкую фигурку, - никогда и ничего. Но я жил только для нее и только ей. А она сама не хотела догадаться. Ради нее я мог бы навсегда остаться просто человеком, но появился ты и... - Дракон махнул рукой и фигурка растаяла тоненькой струйкой пара. - Все потеряло смысл. Она не принадлежит больше этому месту и я ей не нужен. Все исчезло. И мое желание жить исчезло вместе с ней. Остались только воспоминания и острая горечь. Впрочем, - он беспомощно улыбнулся и посмотрел на небо, - я всегда знал, что так будет. Только тешил себя сумасшедшими надеждами. Человек должен принадлежать человеку. Так что я готов к смерти, Рыцарь. Как ты хочешь убить меня?
   - Зверем, - Странник был бледен, - я знаю, что так силы неравны и шансов у меня почти нет, но убить человека я просто не смогу.
   - Зверь... - Дракон присел на корточки и поднял с земли камень, - я зверь для вас, даже в этом обличье. Даже для нее я что--то вроде нашего Куся, только более разумного, более знающего. Если бы я захотел, то шансов у тебя не было бы совсем. - Он сжал руки и на землю посыпался песок. Дракон встал и посмотрел на Странника в упор. - Я мог бы задушить тебя даже голыми руками, Рыцарь, если бы не она... Что ж, ты хочешь убить зверя? Будет тебе и честный поединок. Меня сложно убить, даже если я сам этого хочу. Но у тебя будет шанс, Рыцарь. Покажи мне меч. - Дракон протянул руку. Видя, что Странник колеблется, он удивленно поднял брови. - Что с тобой, Рыцарь? Ты боишься, что я убью тебя твоим собственным мечом прежде, чем дам возможность сразиться со мной? Или опасаешься, что сломаю твой клинок и убегу от поединка? Я мог бы сделать и то, и другое уже давно, если бы только захотел. Я просто хочу осмотреть его.
   Странник встал и вытянул из заплечных ножен тяжелый полутораметровый двуручный меч. Так они стояли некоторое время друг против друга - смуглый мужчина с мечом в руках, слегка отведенным в сторону, как для удара и тонкий рыжеволосый юноша с протянутой рукой. Затем Странник подбросил меч, перехватил его у гарды и вложил рукоять в ждущую ладонь. Дракон опустил глаза.
   Это был очень старый меч. Рукоять его оплели когда-то мягкой кожей, чтобы рука не скользила при ударе, теперь выцветшей от пота и вросшей от времени в металл. Гарда потеряла первоначальную форму, погнулась, а в одном месте выщербилась, но светлый клинок был цел. Обоюдоострое лезвие покрывали червленые руны. С легкостью, будто держа палочку, а не пуд железа, Дракон одной рукой прокрутил свистнувший клинок, поймал его другой рукой и, глядя на лежащее плашмя лезвие, проговорил:
   - Вот он какой, убийца драконов! Палач нашей семьи, залитый кровью многих тысяч матерей, отцов, жен, братьев, сестер, не вылупившихся щенков. - Тонкие пальцы легко пробежали по чеканке. - Услужливый убийца. Да, таким мечом можно убить дракона. Он весь пропитан ненавистью к моему племени, она жжет мне руки, разрушитель, проклятье веков. Ты знаешь его имя? - он перевел взгляд на Странника.
   - Нет, отец никогда не говорил его мне.
   - Он был мудр, твой отец. Потому что когда ты знаешь имя своего оружия, оружие знает твое имя, а значит и имеет власть над тобой. Его имя Аль-Аб-Беруни, Несущий Смерть. Запомни его, Рыцарь, и знай, что носишь за спиной. На этом клинке окончило свои жизни немало врагов человеческих, и истинных, и придуманных самим человеком. Сегодня он снова напьется вдоволь. Держи. - Дракон протянул рукоять Страннику. - Будь проклят тот день, когда оружию стали давать имена.
   Странник со странным чувством принял теплый меч из рук того, кого ему предстояло убить.
   - Пора, - сказал Дракон, наклонив голову набок, будто прислушиваясь к чему-то, - чтобы свершилось предначертанное, пора, Рыцарь.
   - Погоди, я не могу, - Странник шагнул вперед, вкладывая меч в ножны, - так сразу, после всего сказанного, я не могу...
   - Ну, нет, - Дракон заметался по кругу, - ты же пришел за этим, ты же был охвачен только этим, когда глядел на меня там, внизу. И хотя сейчас ты сбит с толку и растерян, в твоей душе я читаю только жажду убийства. Ты вернешься сюда снова, если не убьешь меня сейчас, а я не намерен растягивать этот процесс, я хочу умереть сейчас, здесь и сегодня.
   - Постой, - Странник попытался его остановить, но с тем же успехом можно было остановить падающую гору. Дракон отшвырнул его в сторону, как перышко, и заметался по поляне. Очертания его тела стали расплываться, причудливо растягиваясь и изгибаясь, шея вытянулась и неестественно выгнулась, а затем вдруг, - Странник только глазом моргнул, - весь он перелился в другую форму - уже не человек, а ящер: трехпалые лапы с черными острыми когтями, сильный, утыканный шипами хвост, раздваивающийся на конце, огромные кожаные крылья и холодные змеиные глаза на чешуйчатой морде. Черная пасть раскрылась и дракон зашипел. Серый раздвоенный язык заметался у самого лица Странника.
   Ну же, человечек, вставай, ты же ждал этого всю жизнь!. Голос, прозвучавший в голове мужчины не был похож на голос Дракона - хриплый, шелестящий, сухой, как сброшенная змеей старая шкура.
   Видя замешательство человека, дракон хлестнул по земле тяжелым хвостом (Странник с уважением отметил размеры образовавшейся вмятины) и занес над его головой переднюю лапу.
   Вставай и сражайся за свою жизнь, Рыцарь, не то я расплющу тебя, как комара!
   Странник, бледнея, поднялся и выхватил меч, выставив острие перед собой. Дракон оскалился и забегал вокруг мужчины.
   Ха-ха-ха! А теперь мы посмотрим, как ты поймаешь меня на эту палочку!
   Странник молча кружился вслед за драконом, держа перед грудью меч. Дракон неожиданно остановился и замер на расстоянии нескольких миллиметров от человека.
   Ну же, что, неужели так страшно? Сражайся, сражайся, Рыцарь, ты же этого хочешь и оружие твое кровавое этого хочет, сражайся же, как мужчина, хватит танцев! - Он взметнул хвост и обрушил его человека. Впрочем, не так быстро, чтобы попасть. Странник успел отскочить, но не удержался на ногах и кубарем покатился по земле, тут же вскочил и бросился к отлетевшему мечу. Белые зубы лязгнули в том месте, где он только что был, неприятный холодок пробежал по затылку.
   Так, так, человечек, ты уже злишься! Нападай же, давай!. Когтистая лапа ударила у Странника перед носом. От толчка он снова полетел на землю. Дракон пританцовывал рядом - человек еле успевал откатываться от страшных лап и мечущегося хвоста. Наконец, ему удалось подняться и он встал, опершись на тяжелый меч, весь в пыли и траве, тяжело дыша, глядя на замершего рядом дракона, оскалившего пасть и медленно поводящего крыльями.
   Что, Рыцарь, не нравятся тебе кошки-мышки? Не ожидал, что так тяжело убить? Ну, хорошо, отбросим шутки. Раз ты не можешь убить меня, я убью тебя сам. Кожистое крыло, резко просвистев в воздухе, ударило Странника по голове. Мужчина даже не успел поднять меч. Ему показалось, что само небо рухнуло на него. Ноги его подкосились, но он не упал, потому что второе крыло подбросило его в воздух. Человек упал ничком. Шипастый хвост был уже рядом и, казалось, совсем готов был опуститься на голову странника, круша и дробя хрупкие человеческие кости, но наткнулся на Аль-Аб-Беруни, Несущего Смерть, отсекшего один из раздваивающихся концов. Дракон отпрянул и закричал, зашипел и закружился на месте, вновь отшвырнув в сторону ослабевшего человека. Странник поднялся, сжимая в руках меч. Глаза его металлически блестели, отражая блики, бегущие по клинку.
   - Я убью тебя, тварь, - тихо, совсем не слышно, одними губами прошептал он.
   Но дракон услышал и завизжал снова, тысячекратным эхом отражаясь в горах. Меч метнулся, но ящер отпрыгнул в сторону невредимый, аккуратно поддерживая поврежденный хвост над землей. Зубы клацнули у самой шеи Странника, разорвав мочку уха. Ответный выпад меча рассек дракону правое крыло. Он снова завизжал, и закружился на месте, сметая все с пути остатками хвоста. Безжизненно повисшее крыло волочилось по земле. Мощный удар мордой в живот вновь заставил Странника покатиться по земле. И в тот самый миг, когда тяжелая задняя лапа нависла над человеком, время остановилось.
   - Дракон! Нет! Не-е-ет!
   Секунды превратились в часы, время застыло, как остывающий воск. Они оба, истекающие кровью, потные и грязные, задыхающиеся от битвы, обернулись.
   Она вцепилась руками в шею взмыленной лошади и белыми глазами смотрела на развернувшуюся перед ней сцену. Земля была изуродована, изрыта и изрублена страшными ударами. Она смотрела и видела, в тягучих мгновеньях желтый свет в глазах дракона гаснет, он отводит лапу и аккуратно ставит ее на землю, а в это время Странник, отвернувшись, поднимает меч и заносит его над головой. Пробившийся сквозь тучи закатный луч отразился ярко-алым светом на поднятом клинке Аль-Аб-Беруни, Несущего Смерть, руны сверкнули живым огнем и меч, вдруг сам помог держащей его руке опуститься. И тут время развернулось как пружина. Сдавленный крик вырвался из груди девушки. А дракон смотрел на нее и улыбался. Он не перестал улыбаться даже тогда, когда острие вонзилось глубоко ему в грудь. Только мягко осел на бок, продолжая смотреть на нее. Тихое шипение вырвалось из приоткрывшейся пасти.
   Странник опустошенно смотрел невидящими глазами, как из раны на меч поползли кровавые змейки, отвернулся и стал спускаться с холма. А девушка уже спрыгнула с Причуды и бежала к дракону.
   - Дракон... Что же это... Сейчас, сейчас, я тебе помогу... - Квитка упала на колени перед ним и руки ее метнулись к торчащей из костистой груди рукояти меча.
   Дракон мягко отстранил ее здоровым крылом. Его трясло, дрожь пробегала по всему телу. Он менялся.
   - Погоди, Дракон... - девушка гладила его по бородавчатой морде, быстро теряющей свои очертания, - не нужно столько усилий. Это убьет тебя...
   - Нехххх...ссссссс... - звериная пасть явно была не предназначена для человеческой речи. - Не с... мот... три...
   - Дракон... - она закусила задрожавшую губу. Голова лежащего перед ней человека бессильно откинулась назад. Рыжие ресницы подрагивали.
   - По... погоди, Кви, - прошептал он, обхватив руками вонзившееся в него лезвие, - не... хо... чу... ум... мереть на тво... их руках ззверем... - страшно захрипев, Дракон вытянул окровавленный меч и отбросил его в сторону. Лицо его осунулось и пожелтело, кожа обтянула скулы. Облизнув посиневшие губы, Дракон повернулся к девушке. Глаза его потеряли цвет, почти полностью исчезнув за расширившимися зрачками. Он попытался улыбнуться, но губы его свела гримаса и он только оскалил покрывшиеся розоватой пеной зубы. Девушка судорожными руками оторвала кусок платья и прижала его к ране, из которой мерными толчками выбрасывалась кровь. Ткань мгновенно пропиталась густой влагой. Дракон сморщился и со всхлипом втянул воздух.
   - Кви... не надо...
   - Нужно остановить кровь, Дракон, ты же знаешь...
   - Кви, - он зажмурился и зашипел сквозь стиснутые зубы, когда она прижала очередную оторванную тряпицу к ране, - не... на... до...
   - Не трать силы, - она отерла с его лба и губ испарину, - тебе они еще понадобятся.
   - Постой, постой, Кви, - Дракон поймал ее руки и удержал, - не нужно, слышишь. Посмотри на меня.
   Рыжие волосы его потемнели от пота и грязи, черные тени пролегли под глазами. Девушка стиснула кулаки и с ненавистью воскликнула:
   - Это я, Дракон, я во всем виновата! Я сказала ему, где найти тебя! А ты даже не защищался, я же видела, Дракон, я все видела! Каждый раз ты отклонялся на волосок в сторону, всего на волосок, но этого было достаточно, чтобы глупый человек оставался в живых...
   - Молчи... - он попытался приподняться, потянувшись ладонью к ее губам, но бессильно упал на землю. Зубы лязгнули, стукнувшись друг о друга. Он несколько раз конвульсивно вздохнул и судорожно сглотнул. - Я умираю, Кви, - голос звучал теперь ровно, но так тихо, что девушка вынуждена была наклониться к самому его лицу.
   - Не говори так, Дракон, мы вылечим тебя.
   - Кви, я умираю... - он, не отрываясь, смотрел на нее. - Рана смертельна, ты же знаешь, я никогда не ошибался в этом. Но у меня есть еще несколько минут...чтобы завершить круг... - она непонимающее вскинула на него глаза. Некоторое время он, закрыв глаза, молчал, тяжело дыша, а потом вдруг мучительно закашлялся. Он кашлял и кашлял кровью и еще чем-то белым, страшно изогнувшись на траве, пока она не схватила его отяжелевшую голову и не прижала к себе, тихо поглаживая по волосам и покачивая из стороны в сторону, как убаюкивают младенцев. Наконец, Дракон затих, расслаблено откинувшись у нее на руках. С губ его скатилась струйка крови. Когда он снова заговорил, то язык не слушался его.
   - М... нне пл... ачь... п... по м... мм... не, К... Кви, нне... на... до... - Он открыл глаза и облизнул запекшиеся губы, - и не вини себя ни в чем, - голос его сорвался на хриплый шепот, он прочистил горло, - это был и мой выбор, поэтому не вини себя... Попрощайся с отцом, я не успел. Передай... он для меня был все равно, что родной... я... очень люблю его... - он снова замолчал и устало закрыл глаза. Девушка ждала, глядя застывшими глазами перед собой.
   - Кви...
   - Да, Дракон...
   - Ну, же, Кви, улыбнись мне, а то ты такая дурнушка... - он попытался улыбнуться, отчего нижняя губа лопнула. Дракон поморщился. Девушка нежно провела рукой по его щеке. Он некоторое время молчал, потом снова позвал.
   - Кви...
   - Да, Дракон...
   - Я хочу попросить тебя кое о чем... Не нужно ненавидеть того, кто для тебя стал дороже жизни, - она перевела взгляд на его лицо, - он тоже не виноват в том, что случилось. Все было предрешено заранее. Он просто человек и этим слаб, как каждый человек. Судьба сильнее его. Помоги ему, Кви. Ты сейчас нужна ему, как никогда - он только что убил в себе человека, - он снова попытался приподняться на локте, но рука подломилась и он бессильно упал. По лицу его пробежала судорога. Дракон несколько раз со всхлипом втянул в себя воздух. - Но для того, чтобы помочь ему... ты должна... похоронить... свое прошлое...
   - Что ты имеешь в виду? - она встревожено смотрела на него.
   - Ты... - Дракон снова закашлялся, - ты не нужна ему, Кви, для него существует только одна женщина.
   - Она погибла.
   - Знаю. Но... она живет... в его сердце. А он... же Рыцарь, - было видно, что говорить ему тяжело, - он не меняет... даму своего сердца. Ты, - окровавленная ладонь ласково легла на плечо девушки, - всегда меня просила подправить... твою внешность, а я всегда отказывал тебе... но теперь... хочу сделать для тебя кое-что. Если только ты сама этого пожелаешь. Драконы ведь все немного волшебники, и я хочу подарить тебе свое последнее волшебство. Я могу сделать тебя такой как она. Ты будешь похожа на нее до кончиков ногтей. И когда он вернется...
   - А вернется ли он?
   - Вернется. Он оставил здесь свой меч и коня. Он увидит тебя и не сможет отказаться от возможности воскресить любимую. Ты хочешь этого? Ты будешь с ним, Кви. Тебе придется назваться чужим именем и взять себе чужое прошлое, но ты будешь с ним.
   - Ты это видишь, Дракон? - тихо спросила она.
   - Да. Решай.
   Девушка задумалась, затем подняла голову и посмотрела на него.
   - Нет, Дракон, не могу. Это убьет тебя.
   - Глупышка, - Дракон слабо шевельнулся, - я... и так умру. И умру... очень скоро. Мы... рассорились с... жизнью и она... бежит от меня... стремительно,... как горный... поток. - Он вдруг резко ухватился за руку, безнадежно удерживающую разбухшую от крови ткань на груди. Квитка вскрикнула от боли, так неожиданно много силы оказалось в умирающих пальцах. - Нет времени, Кви, нет времени. В округе нет ни одного врача, способного исцелить смертельно раненого дракона. Все, о чем я прошу, это позволить мне в последние минуты жизни подарить тебе мое последнее чудо. Я ведь... - голос его снова дрогнул, он прочистил горло, - никогда... больше ничего... не смогу для... тебя... сделать. Пожалуйста, Кви. - Видя, что она колеблется, Дракон попытался вложить в голос как можно больше убедительности, - пожалуйста,... это так нужно... мне.
   - Хорошо. - Она поколебалась, потом наклонилась и поцеловала его. - Спасибо.
   Он некоторое время лежал молча с закрытыми глазами. Ресницы его мелко дрожали. Потом, не открывая глаз, попросил:
   - Встань, Кви и отойди, мне нужно видеть тебя.
   Она бережно сняла его голову с колен и осторожно положила на землю. Затем отошла в сторону и спросила.
   - Так достаточно?
   Дракон смотрел из-под полуприкрытых век на встрепанную фигурку, освещенную заходящим солнцем, на измазанную его кровью лицо и руки, на грязные коленки, выглядывающие из-под разорванного платья, закушенные белые губы.
   - Прощай, Кви, - беззвучно сказал он и закрыл глаза.
   Тело его задрожало и внезапно приподнялось над землей. Девушка испуганно смотрела, как волосы Дракона осветились золотым, голубые искорки сыпанули в стороны. Теперь его просто трясло сумасшедшей дрожью. Перебитая правая рука болталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Свечение стало зеленым и охватило всю грудь, края раны горели ослепительно белым, на нее невозможно было смотреть. Губы Дракона шевелились - он что-то шептал. Он медленно приподнимался над землей, будто вставал, но не опираясь на ноги, и в то мгновенье, когда оказался напротив испуганной фигурки, грудь его ослепительно вспыхнула и Дракон закричал пронзительно и тонко, как ребенок. Что-то переливающееся и звенящее отделилось от него и ударило в девушку, ответившую на крик острым эхом. Ее отбросило назад и она повалилась навзничь, вся окутанная светящимся облаком. Дракон обмяк и, глухо ударившись, упал на землю. Свеченье погасло.
   Угольная кобыла, насторожено стоявшая все это время поодаль, тихо заржала и подошла к девушке. Опустив морду, она обнюхала разметавшиеся волосы, фыркнула и ткнула ее в щеку. Квитка застонала. Причуда фыркнула снова. Девушка открыла глаза и непонимающе уставилась на склонившуюся над ней лошадь. Потом вдруг вскочила и, оттолкнув тянущееся к ней животное, подбежала к Дракону. Он лежал совершенно недвижно, кровь из раны перестала течь, на губах застыла бледная улыбка.
   - Дракон... - она упала на колени и обхватила его за голову, - Дракон... - еще раз позвала она и зарыдала - тихо, беззвучно, выпустив безжизненно откинувшуюся голову и уткнувшись лицом в ладони, только плечи судорожно вздрагивали.
   - Мава...
   Она не сразу поняла, к кому было обращено это имя. Только когда он позвал ее второй раз, девушка застыла и медленно отняла руки от лица, внимательно и со страхом разглядывая незнакомые пальцы - тонкие, длинные и молочно-белые, почти что прозрачные, со странно розовеющими ногтями. Потом обернулась. Странник стоял, обхватив руками шею Причуды. Он был страшно бледен, тяжелый меч, вновь покоившийся за его спиной, оттягивал его назад, и, казалось, он держался на ногах только потому, что пальцы его судорожно ухватились за гриву недовольно фыркающей лошади. Глаза его были страшны - казалась, что в них разверзлась бездна.
   - Мава... - повторил он снова и вдруг заговорил быстро-быстро, - ка емм мелле хаэс, тар делбеме та ир каши ка неммер ишва та саер уссан абил решты...
   Девушка устало отвела глаза и медленно поднялась, глядя на распростертого Дракона.
   - Прощай, Дракон, - прошептала она и обернулась. - Простите, я ничего не поняла.
   Он стоял, глядя на нее во все глаза, затем краска постепенно вернулась на его лицо и Странник отвел взгляд.
   - Простите, госпожа, - он разнял руки и шагнул вперед с протянутыми ладонями, - простите, вы напомнили мне одного... человека... любимого человека... Она погибла много лет назад. Это вы кричали?
   - Нет... не знаю... - голос тоже был незнаком, хрипловатый, низкий, - возможно... я не очень хорошо помню... возможно... - она растерянно оглядела истерзанную Лужайку, - простите... я не очень хорошо себя чувствую...
   - Пойдемте, - Странник приглашающе протянул ей раскрытую руку, - Вам нужно присесть, внизу есть скамейка.
   Она оглянулась на Дракона.
   - А как же...
   - Ему уже не о чем беспокоиться, госпожа, - он настойчиво повторил, - мы позаботимся о нем позже. Вам нужно успокоиться, пойдемте со мной.
   Девушка устало оперлась на его руку, и они спустились к смотровой площадке. Она бессильно откинулась на плетенье и закрыла глаза. Пальцы ее поглаживали резьбу на деревянной ручке. Некоторое время было слышно только фырканье Причуды и шелест волнуемой ветром травы, затем она тихо прошептала:
   - Ах, Дракон, Дракон.
   - Вы что-то сказали, госпожа?
   Она открыла глаза. Странник сидел рядом на траве и, не отрываясь, с тревогой смотрел на нее.
   - Вам плохо, госпожа?
   Она произнесла чуть громче:
   - Да, мне очень плохо. Вы даже представить не можете, как мне плохо. - Затем посмотрела прямо на него. - Вы убили моего хорошего друга.
   Он вздрогнул и отвел глаза.
   - Я... я... не знаю, как и объяснить вам, госпожа, что произошло, - он мучительно искал нужные слова, - если бы я мог, то никогда бы не сделал этого, поверьте.
   - Да, - она с усилием поднялась, - теперь уже поздно говорить об этом. Ничего не вернешь. Будьте добры, - он опять смотрел на нее. Глаза у него были несчастны. - Давайте уйдем отсюда, здесь все слишком напоминает о нем, - каждый камешек уложен его руками, каждая вещь сделана им.
   - Конечно, госпожа, - он вскочил, - как пожелаете.
   Она постояла немного, опустив голову, затем пожала плечами.
   - Странно, я даже не знаю куда идти. Собственно, мне теперь даже некуда идти.
   Он вдруг оказался рядом и тронул ее за волосы. Она с удивлением смотрела на тонкие смуглые пальцы, перебирающие смоляные вьющиеся локоны. Потом подняла глаза, и взгляды их встретились. Некоторое время он жадно всматривался в ее лицо, потом провел дрогнувшей рукой по лбу и прошептал:
   - Мава, та ир каши... Это какое-то наваждение... Кто Вы, откуда? - она хотела ответить, но Странник быстро закрыл ей рот горячей сухой ладонью. - Нет, молчите, не говорите ничего, не разрушайте чуда. Все неважно, главное, что я встретил вас. Только это важно сейчас. Вы сказали, вам не куда идти. - Губы ее шевельнулись, но он вновь перебил ее. - Нет, нет, не нужно ничего говорить. Я ничего не хочу знать, - ни отчего вы здесь оказались, ни почему у вас нет места, которое вы могли бы назвать своим домом. Скажите только - вы поедете со мной?
   Она осторожно сняла руку, лежавшую на губах и сжала ее ладонями. Он расценил этот жест, как отрицание и побледнел.
   - О, Госпожа, - он опустился на колени и спрятал лицо в ладонях, - прошу вас, не отказывайте мне, я не прошу больше ничего, только возможности быть с вами рядом и слышать ваш голос. Я.. - голос его дрогнул, - мне все время кажется, что вернулась моя жена...
   Она опустилась рядом с ним, прошелестев тяжелыми складками ярко-красного платья (Дракон, спасибо тебе, ты обо всем позаботился) и осторожно отняла руки от его лица. Она держала его за руки, он смотрел на нее сумасшедшими глазами, а время кружилось вокруг, шипя, как молодое игристое вино. Затем он наклонился и неловко поцеловал ее. Она мягко отстранилась.
   - Не нужно... Здесь слишком много смерти. - Странник ждал, замерши, как настороженная птица. Левая бровь его подергивалась. - Я поеду. Только прошу, уедем быстрее.
   Он гибко поднялся и бережно помог ей встать. Легкий ветерок смешивал их волосы.
   - Как мне называть тебя, внезапное чудо? - тихо спросил он.
   - Яниса.
   - Яниса, - повторил он, - двуликая богиня. Ты умеешь ездить верхом?
   - Немного.
   - До ближайшего города придется ехать вместе, больше Причуда не вынесет, а потом мы возьмем тебе лошадь. - Он обернулся и щелкнул пальцами. Причуда, почти невидимая в сумерках, тихо заржала в ответ. - Иди сюда, девочка, - позвал он.
   Поддерживая друг друга, они спустились по еле заметной тропинке к Дороге и наступавшая тьма слизала их следы.
  
  
  
   42
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"