Белесые облака, как ни старались, не выглядели готовыми обрушиться на землю снегом или дождем. "Переменная облачность", - точнее и не скажешь, таким утром начинаешь понимать синоптиков. Диктор, читавший прогноз погоды, своими неубедительными предположениями только подтвердил общую климатическую неопределенность. После новостного ролика о сносе памятника, в который раз уже на этой неделе, задорный женский голос запел бывшую в ротации песенку:
Ручьи журчат
Лучи слепят
И в сердце милом тает лёд
Мечтает пень
В апрельский день
Берёзкой стать. Весна идёт!
"Да, весна", - Радич крутнул ручку приемника и с сомнением глянул в боковое стекло "терезы" на голые ветки деревьев. На тротуаре, среди унылого весеннего пейзажа выделялась человеческая фигура в светлом мешковатом плаще. Прохожий, смахивающий на предмет из гарнитура мягкой мебели, для защиты от пыли упакованный в матерчатый чехол, неожиданно поднял руку. Рефлекс таксиста не подвел Радича, а будущему пассажиру пришлось поспешно отступить назад от вышедшей из берегов лужи, потревоженной колесами.
- Здравствуйте, куда вас отвезти? - улыбнулся таксист в проём открытой пассажирской двери.
- На улицу Святой Пятницы, пожалуйста.
Радич кивнул, пухлый клиент забрался на переднее сидение, хлопнул дверью, и машина тронулась.
Пассажиры делятся на тех, кто любит поболтать и на других, тех, которые берегут свое "личное пространство". Этот, кажется, был из последних, но... Вот именно, но. Толстяк явно хотел что-то обсудить с водителем, только никак не мог решиться или найти подходящие слова.
- Что-то не похоже это на весну, - кивнул Радич на окно, решив помочь своему седоку с поводом для разговора.
- Весну? Ах, да-да, чёрт знает что, а не погода. Борис Радич? - Пассажир глянул на карточку таксиста.
Водитель утвердительно улыбнулся.
- Меня зовут Павел Юхансен, я - частный детектив, - будто прыгая с вышки в воду, представился пассажир.
- Частный детектив? В самом деле? - удивился Радич. На крутого парня, каким видится частный сыщик всякому любителю почитать что-нибудь этакое, остросюжетное, Юхансен не походил совершенно.
- Не верите? Вот моё удостоверение. - Толстяк полез куда-то во внутренний карман. - Где же оно? А, вот! - Наконец, заламинированная карточка с фотографией была извлечена из-за лацкана и представлена Радичу.
- Не стоило беспокоиться, господин Юхансен, я вам и так верю, просто раньше мне как-то не доводилось... Частный детектив - это, должно быть, страшно увлекательное занятие.
- Да как вам сказать... Но знаете что, господин Радич, я ведь сел в вашу машину не случайно.
- В самом деле?
- Да. Мне известно, что вы получили заказ. Сегодня, в 11:00, улица Святой Пятницы, двенадцать. Не удивляйтесь, мне эта информация стоила всего двадцать крон. Конечно, не совсем законно...
- Бросьте, господин частный сыщик, если вы играете на стороне "хороших парней", то такие мелочи не имеют значения.
- Конечно! Хорошо, что вы меня понимаете! И вот еще что, как вы смотрите на то, чтобы заработать двести крон? Для этого вам всего лишь нужно будет одолжить мне свою машину, а я вместо вас выполню этот заказ, ну и попутно разузнаю кое-что. А?
- Нет, - просто ответил Радич.
- Но почему, я обещаю вам...
- Нет, господин Юхансен. Сколько стоит ваша лицензия частного детектива? Готов поспорить, что лицензия водителя такси стоит не многим меньше, и мне не хотелось бы её лишиться.
- Но что же делать? - беспомощно вопросил толстый сыщик.
- Знаете что, - Радич с сочувствием глянул на детектива, - я с вас возьму ровно половину, сто крон, и за эти деньги сам всё разузнаю. Согласны?
Юхансен торопливо кивнул.
- Хорошо, я всё сделаю за вас, если только мне не придется копаться в чьём-то грязном белье, и если...
- Нет-нет, это исключительно имущественный вопрос, не беспокойтесь. К тому же никакого криминала, то есть никакой опасности лично для вас.
- Ладно, давайте, выкладывайте, что там у вас за дело?
Погода не баловала, а тут еще с утра подморозило. Кое-где колеса проскальзывали на уже чуть раскисшем льду. Дом номер двенадцать помаячил в конце квартала серым пятном на фоне не менее серого неба и через минуту встретил "терезу" распахнутыми решетчатыми воротами.
Беседа с частным сыщиком хоть немного и затянулась, но, в конце концов, тот вылез из машины на скользкий тротуар, заплатив по счётчику, на чём Радич не настаивал. За сведения, которые таксисту ещё только предстояло получить, сверху на четыре помятые бумажки за проезд легла новенькая сиреневая стокроновая купюра.
Во дворе царила обычная для переезда суета. Как раз сейчас из дверей дома грузчики выносили стулья и шляпные коробки. Перед грузовиком, стоявшим тут же, у подъезда, скопилась уже немаленькая куча пожитков - от огромного бегемотоподобного дивана до вешалки в виде оленьих рогов и каких-то легкомысленно цветастых зонтиков.
О том, что такси клиентка заказала в связи с переездом, Борис узнал от Юхансена, получив инструкцию аккуратно провести с дамой беседу на предмет, хм, весьма деликатный. Что может быть деликатнее наследства, оставшегося от покойного мужа? Хотя для кого-то это наследство любимого родителя, неудачно повторно женившегося и не имеющего возможности общаться с ребёнком от первого брака. Вот тебе и исключительно имущественный вопрос. Покойный, о котором Юхансен сообщил, что тот бывший чиновник, служивший в муниципалитете, наверняка мог бы, как минимум, упомянуть отпрыска в завещании. Вдова, Мирта Погас, никакого завещания не находила, что не удивительно - найти подобную бумагу не в её интересах. Впрочем, детали следовало оставить самим членам семьи, раз уж так сложились обстоятельства с наследством покойного господина Погоса. Радичу же поручалось лишь узнать о самом наличии сколько-нибудь крупного наследства, и тут речь шла не о дележке мебели, пусть даже такой внушительной, как этот диван.
Борис без всякого лоцмана сумел аккуратно переправиться через обширную лужу и остановился немного в стороне от подъезда, чтобы не мешать выносить вещи вдовы. Грузчики, нужно сказать, работали быстро, но без особых церемоний - опустили диван прямо на мокрую плитку тротуара и, конечно, испачкали обивку. Оказалось, что в фургоне копошится еще один человек и принимает от дюжих ребят в комбинезонах нехитрый стариковский скарб. Этот третий одет был иначе, и больше внимания уделял не погрузке, а осмотру вещей, прикидывал на вес, внимательно изучал каждую коробку и разве только не заглядывает внутрь. "Занятно", - подумал Радич, с минуту понаблюдал эту картину и, удостоверившись, что здесь ему поговорить не с кем, вошел в дом.
Сказать, что там, внутри, убранство хоть сколько-нибудь не соответствовало производимому внешнему впечатлению, было нельзя. Та же серость, которую не мог побороть кремовый цвет краски, покрывавшей стены подъезда. На полу, у стола, за которым обосновался консьерж - большой горшок с фикусом. Если бы не грузчики, затоптавшие грязными ногами лестницу, можно было говорить о "вполне приличном" доме. Радич кивнул консьержу.
- Доброго дня, милейший, машина для Мирты Погас.
- А?
- Я говорю, такси подано. Вы не против, я поднимусь, сообщу?
Консьерж смерил Радича долгим взглядом, решая, похож ли тот на таксиста, и поманил Бориса подойти поближе.
- Зачем же подниматься, господин, эм..?
- Борис Радич.
- Зачем подниматься, господин Радич? Мирта скоро сама выйдет. Рассудите - раньше, чем погрузят вещи, и она отдаст ключи, она никуда не поедет.
- Так-то оно так, - согласился Радич, подходя к столу, - но, может, стоит сказать госпоже Погас, чтоб поторопилась? Я пока не включал счётчик, но долго простаивать не могу.
- Мирта не станет медлить, уж поверьте, - смахивая пылинки со столешницы, сообщил консьерж. - Наша хозяйка - дама расторопная. Если речь заходит о деле, то кто-кто, а Мирта Погас враз все обустроит в лучшем виде.
- Простите, вы сказали, хозяйка?
- Ну да, - пожал сутулыми плечами консьерж, доставая откуда-то из недр стола кружку и плеснув кипятка из стоящего тут же, на небольшой тумбе, чайника. - Хозяйка и есть. Этот дом, весь, с двумя десятками квартир - мужчина обвёл вокруг себя руками, - арендован её покойным мужем.
- Да что вы!
- Да, так. Дело-то нехитрое, если сам при должности и служишь в городском муниципалитете.
- Вы сказали, покойным? А госпожа Погас, я так понимаю, вдова? - Радич изобразил на лице подобающее дежурное соболезнование. - А муж, стало быть, арендовал весь дом. М-м, серьезное вложение средств. Так зачем же она переезжает?
- Срок аренды вышел. А как вдове провернуть заново такое дельце без супруга? Так-то вот. Деньги нужны. У покойного Погаса они, может быть, и водились. Да вот не нашли их.
- О чём вы, уважаемый? - Радич прищурился, заинтересованно глянул на собеседника и наклонился над столом, рассчитывая, что прямо сейчас начнет отрабатывать сотню Юхансена. Не ошибся. Хотя вряд ли консьерж мог рассказать что-то такое...
- Посудите сами, пару лет назад Погас заказал себе подержанный сейф. Ничего удивительного, всё-таки деньги с квартирантов собираются немалые. Где-то их нужно хранить, так? Деньги любят счёт, как говаривал покойный. И чего уж там, в этом деле точность и порядок любил. - Консьерж прервался, подлил чая в стакан и продолжил. - И на день не позволял просрочить оплату - грозился выселением... А сам лет десять в одном костюме проходил. Скуп был страшно - взаймы не даст даже мятой кроны. Зато с жильцов плату требовал только сотенными, а если новенькими бумажками получал, аж светился от счастья. - Привратник задумался. - Я, знаете ли, когда это все случилось со стариком, и когда приехали из полиции и адвокаты родственников его, тоже был. Стали сейф вскрывать, слесаря специального вызвали, а замок-то пустяковый оказался. Открыли, а там всего десять тысяч, крона в крону.
- Большие деньги.
- Где там, большие! Вы прикиньте, сколько со всего дома получается? Квартиры, это те, что под крышей и на четвертом этаже маленькие, за них Погас всего-то по четыре сотни брал, и то дорого. А на втором этаже, между нами, там по пять комнат, а на третьем - по три и по четыре. На круг выходит, те десять тысяч - это еще и не со всех квартир месячная оплата. - Консьерж пристукнул по столу. - А за десять лет... То-то и оно. А про скупость старика я вам уже рассказал. На себя не тратил, на Мирту - тем более.
Радич прищурился, словно что-то складывая в уме:
- А те десять тысяч, должно быть, припасены были на оплату аренды дома. Ведь муниципалитету Погас платить тоже должен был каждый месяц. Так?
- Может, и на оплату, - согласился консьерж, - да вот только где остальные деньги? - Он вытащил откуда-то из под стола спицу и потыкал ей в землю в фикусном горшке. Поймав удивлённый взгляд Радича, добавил. - Мало ли? Цветок тоже из их квартиры.
Консьерж хотел продолжить, но тут на лестнице показались двое мужчин, с трудом, ступенька за ступенькой, спускающие солидный несгораемый шкаф с человеческий рост высотой.
- Это что ли "сейф"? - поинтересовался Радич у собеседника.
- Угу, - нахмурившись, кивнул консьерж. Стальной шкаф, действительно, новым не выглядел.
- После покупки чинить пришлось. Я же говорю, хозяин страсть какой прижимистый был. Через то пришлось ему потом мастера вызывать, то ли не закрывался, то ли открываться не хотел этот ящик.
- А отчего умер-то, неужели денег на лекарства пожалел? - Невпопад поинтересовался Радич, пока грузчики скрежетали по полу стальной мебелью.
- Нет, что вы. Совсем не болел. Какой там! Мало ли что возраст, носился как бес, а лютовал как! Особенно, если дело касалось денег. И вдруг сердце прихватило, да так, что... В общем, помер старый Погас. - Мужчина кивнул на дверь. - Там, на улице, в грузовике, помогает Йохан Славицки, сосед их по площадке. Так вот он как раз вызвал скорую, когда Погасу стало плохо. И сейчас приглядывает за хозяйкой, ходит на рынок. Сама Мирта почти не выбирается - разве что во двор выйдет, воздухом подышать - и то под руку с Марией. Жиличка новая, молодая девушка, въехала недавно - так они сдружились. Шустрая девочка - после похорон Мирте нужно было отдохнуть, так та взяла на себя часть дел по дому. А сейчас как раз помогает хозяйке вещи паковать.
Грузчики, справившись с несгораемым шкафом, хотели было вернуться в квартиру. Консьерж их окликнул:
- Эй, уважаемые, цветок не забудьте.
- Воспользовавшись тем, что словоохотливый консьерж отвлёкся на грузчиков, Радич выскользнул на улицу и застал Славицки за разговором с каким-то господином. Впрочем, беседа проходила не тет-а-тет - вокруг собралась толпа любопытствующих. Подойдя ближе, Радич понял, что сосед Мирты как раз рассказывает об обстоятельствах смерти Погаса. Видимо, узнав, что хотел, неизвестный господин поблагодарил Славицки и, поймав взгляд Радича, подошёл.
- Да, дела. Не поверите, был в отъезде, только недавно узнал... зашёл увидеться с Миртой.
- Вы меня ни с кем не путаете? - Было несколько странно, что неизвестный так запросто решил навязать Радичу беседу.
- Путаю? Да нет... простите, мы не знакомы. Альберт Погас, покойный - мой старший брат. А вы... Разве вы не из Департамента Управления муниципальной недвижимостью? Ведь так?
Эге, значит, Радичу повезло встретиться с родственником. И кажется, тому совсем не помешает выговориться. Уж не клиент ли это пухлого сыщика? Да нет, Юхансен совершенно точно говорил о ком-то из детей.
- Я... гм... Нет, я работаю в сфере городского транспорта, а здесь...
- Простите, как вы говорите, вас зовут?
- Радич, Борис Радич.
Альберт Погас кивнул, будто этого ему вполне достаточно.
- Мы с братом не ладили. Чего уж там, можно сказать, и не общались. А всё из-за того, что десять лет назад он отказался ссудить мне деньги. Нужно было, как и всегда, сразу и срочно, и я знал, что у братца есть необходимая сумма... Он тогда провернул одно дельце... впрочем, сейчас неважно. Но деньги точно были. И вот, я пришёл, рассказал всё как есть, а этот скупердяй отказал мне, сообщив, что все деньги уже вложил в аренду дома! Подумайте только, арендовать такой дом, заплатив за десять лет вперёд!
- А почему, собственно, вы...
- Нет, вы же понимаете, я не претендую ни на какую часть наследства. В завещании этот скупердяй меня точно не указал. Ведь так?
- Так, - согласился Радич.
- Мне интересно, как его детки будут делить наследство. Только между нами, - Погас-младший понизил голос, - денежки, заработанные на сдаче квартир, будет нелегко отразить в налоговой декларации.
- Почему же?
- Ха, сумма немалая, налоговая служба при таких масштабах наследования нередко назначает проверку. А что найдет проверяющий, ну, например, если внимательно изучит договор аренды?.. Значит, вы говорите, транспортное управление? Ну-ну.
- Все-таки вы меня, определенно, с кем-то путаете.- Радич
улыбнулся самой беззаботной из своих улыбок.
- Конечно-конечно. Кстати, вы уже слышали, что мой брат был исключительно скуп? Ах, наверное, я вам об этом уже говорил?
- Скуп? - Еще одна беззаботная улыбка.
- Именно скуп. И, как вы теперь понимаете, денег должно быть намного больше, - прошептал Погас, - намного больше. Порядка трёх миллионов крон!
Как ни крепки у таксиста нервы, а всё же такая сумма кого угодно заставит разволноваться! Радич припомнил - консьерж рассказал, что покойный собирал аренду только стокроновыми. Это же сколько наличности должно накопиться! На целый чемодан денег!
- И вы мне всё это так запросто рассказываете?
- А что такого? - Альберт Погас пожал плечами, посмотрев куда-то поверх головы Радича. - Смотрите, как затягивает небо, должно быть, к дождю. - Потом перевёл взгляд на Бориса. - знаете, я уже однажды всё потерял, точнее, думал - всё. Когда брат не одолжил денег. Фирма обанкротилась, жена ушла. Казалось, жизнь закончилась, но, дружище, нет. - Альберт похлопал Радича по плечу - таким свободным я себя никогда не чувствовал. Это братец всю жизнь протрясся над своими деньгами. Никак не мог налюбоваться... Уверен, где-то в доме есть тайник.
- Но позвольте, такую сумму и хранить в доме! - попробовал возразить Радич.
- Банкам брат не доверял. Никогда бы не понёс свои сокровища в банк, уж поверьте. За одно я беспокоюсь - Альберт посмотрел на двери дома, - если такая огромная сумма, да еще и наличными останется у Мирты... Как бы чего не вышло, уж больно велик соблазн.
- Так вы поэтому здесь?
- И поэтому тоже. Хотел повидать Мирту, проводить, если понадобится, но сейчас, когда я вижу... Что ж, молодой человек, если деньги отыщутся, то, по крайней мере, в загребущие лапы моих племянников они не попадут, сколько бы им ни причиталось по завещанию.
- Уж не знаю, обрадую ли я вас, но никакого завещания ваш брат не оставил
"Все пройдет", - как гласила надпись на перстне царя Соломона. Переезд отбирает много сил и нервов, но "и это пройдет", - как было начертано уже на обратной стороне кольца. Грузчики забросили в фургон последние вещи и закурили, посматривая в непроглядную серость весеннего неба.
- Простите, у вас сигареты не найдется? - к Радичу обратился, словно выросший из-под земли, господин Славицки, лысоватый, невыразительный субъект средних лет.
- К сожалению, я не курю, - признался Радич.
- Я тоже стараюсь, но все никак... А вы, значит, из налоговой службы?
- С чего вы взяли?
- Но как же, этот вот господин, - Славицки кивнул на дверь дома, минуту назад закрывшуюся за Погасом-младшим, - он говорил...
- Я из такси, - Радич в свою очередь кивнул на "терезу", чью крышу украшал фонарем с шашечками.
- А насчёт денег Погасов вы, стало быть, из спортивного интереса любопытствуете?
- Ага, - Радич честно и открыто глянул в глаза вопрошающему.- А вы, я погляжу, с той же целью вещички досматриваете?
- Я же по-соседски, - возмутился грузчик-доброволец.
- Ну да, ну да. Только стоит ли нам препираться? Денег ни вы, ни я так и не нашли. Пусть ссорятся те, - Радич снова кивнул теперь в сторону дома. - Как полагаете, родственники все рассчитывают на наследство? И только ли родственники, или еще будут претенденты?
- Родственники? Да, пожалуй что, все. Сама Мирта, этот, который брат, и двое детей: сын Филипп и дочь Рита. - Второй вопрос Славицки нарочито проигнорировал. - Детки, кстати, те еще фрукты и ягоды. Филипп -- картёжник, пробы ставить некуда. Не знаю, как сейчас, раньше готов был мать родную проиграть. Только померла она. Отец же, когда дело дошло до тюрьмы, даже пальцем не пошевелил, чтоб вызволить сына. Ни залог не внес, ни адвоката приличного не нанял, ну и... Филипп отцу тех двух лет тюрьмы не простил.
С Ритой ещё хуже. Девчонка Мирту невзлюбила так, что даже с ножом на нее бросалась. Обошлось, и дело замяли. Но Рита ушла из дома, это в шестнадцать-то лет. Потом замуж вышла всем назло, конечно, ни кроны не получив приданого. Потом развод и снова... Впрочем, как-то в жизни все же устроилась, не бедствует.
Похоже, охотников за деньгами Погаса в этом доме собралось, что мышей в сырной лавке. Тут и пан Славицки, и консьерж, и детки старика, на кого-то же из них работает Юхансен, да и брат, даром что болтает, будто все простил и забыл, и даже познал благодать свободы от презренных бумажек. Что-то мадам Погас задерживается. Не подняться ли, не поторопить её?
Этого не потребовалось -- Мирта спустилась сама, оказавшись аккуратной дамой с косынкой на голове и ридикюлем в руках.
- А вы, стало быть, мой водитель?
- Да, мадам. Машина готова, и, как я понимаю, вещи ваши погружены. Можем ехать?
- Да, можем. -- Мирта в нерешительности глянула вокруг, вздохнула и поправила косынку. -- Вот и всё. Пора. Хотя, подождите, что-то я совсем не в себе. Нужно дождаться Марию, она обещалась ещё раз осмотреть квартиру, закрыть дверь и спуститься с моим чемоданом. Теперь я переживаю, что тот окажется для девушки слишком тяжёлым.
Сосед среагировал мгновенно:
- Нет-нет, я помогу, носить чемоданы -- это занятие только для мужчин. Чемодан тяжелый? Что в нём?
- Ничего особенного, но содержимое довольно дорого мне. - Госпожа Погас, кажется, не задумывалась, о чём её спрашивают, она с грустью смотрела на дом, который ей предстояло покинуть.
- Я поднимусь в квартиру, - бросил Радич своей пассажирке, наблюдая за стремительно удаляющимся уже бывшим соседом мадам Погас.
Никто не назвал бы квартиру покинутой. Отсутствие мебели и вообще вещей компенсировала шумная компания, столпившаяся в одной из комнат. Спорщики собрались вокруг единственного, хотя и весьма внушительного на вид чемодана.
- Это почему же я должна освободить помещение? - возмущалась эффектная мадемуазель с прической, как у модной кинозвезды. Как же эту актрису-то... кажется Жюли Доре. - Да, плевать мне, что вы квартирный инспектор! - К удивлению Бориса, давешний толстый сыщик тоже был здесь, и поток недовольства "кинозвезды" оказался направлен именно на него.
Здесь же, у окна, присев на подоконник, наблюдал за ситуацией "бескорыстный" младший брат покойного. Славицки, будто кот вокруг миски со сметаной, ходил кругами вокруг "кинозвезды" и "инспектора", нависших над чемоданом. Даже консьерж расстался со своим чайником, покинул пост и теперь подпирал спиной дверной косяк.
- Гх-кх, - откашлялся Радич и вознамерился взяться за ручку чемодана.
- А вы еще кто? - моментально накинулась на Бориса "кинозвезда".
- Я всего лишь таксист, а вы, полагаю, Мария? Госпожа Погас отправила меня проверить, как вы, и помочь с чемоданом.
- Не слишком ли много помощников на один чемодан? - Мария со злостью посмотрела на инспектора. -- А вам ещё раз повторяю, я здесь ничего не искала, и оставьте, пожалуйста, меня в покое! -- Девушка рывком подхватила чемодан, однако так сильно дернула за ручку, что замок не выдержал и... На пол полетели статуэтки, журналы и газетные вырезки. "Вот те раз!" - подумал Радич, а потом сразу сообразил, что то же самое подумали и все вокруг.
- Что это ещё за ерунда! - или примерно в таком роде одновременно воскликнули Юхансен, Мария и Славицки. Радич с консьержем проявили сдержанность и промолчали.
Таксист поднял одну из вырезок - на выцветшем газетном листке красовалась статуя... уж не Наполеона ли?
- Здесь, кажется, про наш городской парк. - Мария тоже подняла одну из газет. - Зачем это Мирте?
- Что ещё более странно, больше ничего нет. - Пока Радич и девушка разбирали выпавшие газеты, пухлый сыщик осмотрел чемодан, на всякий случай проверив его дно и стенки. - Совершенно пусто!
- Разве вы тоже что-то искали? Уж не младший ли мой братик подослал вас? Что же, поздравляю всех нас! Мы остались с носом! Старый скупердяй всех обставил!
- А вы, простите!? Так вы - не Мария! Вы - Рита!
- Как Рита? - Брови Славицки взмыли вверх, будто собирались побить рекорд на чемпионате по прыжкам в высоту.
- Рита? - Радич тоже удивился.
- Но как же? - Славицки хлопнул себя по лбу. - Верно, вы же и рассказали мне эту басню, про нападение с ножом, и всё такое прочее. А я, дурак...
Рита только повела плечами, носком туфли вороша вывалившееся содержимое чемодана.
- Невероятно! - Юхансен достал носовой платок и вытер пот со лба.
- Да бросьте вы, - подал голос со своего подоконника Альберт Погас. - Где-то должен быть тайник. Верно я говорю? - Брат покойного с ухмылкой подмигнул Радичу.
- Обязан быть! Хоть что-то же должно остаться? Мирта точно не тратила его деньги. Она даже из квартиры не выходила. - Славицки поддержал Погаса, хотя, стоя к нему спиной, не мог видеть ухмылки и подмигивания.
Радич подошёл к окну и выглянул наружу. Хм, все окна квартиры выходили на довольно оживленную улицу. Трудно себе представить, как старушка-божий одуванчик спускает на веревке чемодан с деньгами своему сообщнику, мимо которого снуют прохожие. Кроме того, предполагаемая сообщница - вот она. Сама осталась ни с чем. Так ведь есть ещё Славицки! Ну, будь он в сговоре с Миртой, стал бы он втихаря обшаривать её вещи? Что же остаётся?
Между тем Юхансен, что бы о нем как о профессионале ни думал Радич, осматривал пустые комнаты.
Что может выглядеть печальнее покинутого людьми жилья? Столько неприглядных мелочей предстаёт взору: вот потёртые обои, наверняка здесь стоял диван, который вынесли прочь, а в другом углу комод -- вот и следы от ножек. От кухни к входной двери ведёт дорожка потёртых половиц - это Мирта бегала по квартире, хлопоча по хозяйству.
- Здесь лежал ковёр?
- Да, лежал, вынесли в первую очередь, чтоб не затоптать. - Рита подняла на Радича подозрительный взгляд. - Вы ещё надеетесь что-то найти? Не пытайтесь. Я сама упаковала вещи - сами видите, в квартире пусто.
- Постойте! А диван! Диван вы тоже упаковывали? - Спохватился Славицки, готовый уже броситься вниз, чтобы ощупать, а при необходимости и вспороть бока и брюхо толстокожему мебельному гиганту.
- Как вы думаете, господин Славицки,- Радич, привлекая внимание, поднял руку, - тайник - это ведь такое место из которого удобно брать, и куда удобно класть ценности, верно? Сомневаюсь, что под обшивку дивана так уж легко укладывать ежемесячную квартирную плату.
- Да, пожалуй, так хранить деньги было бы неудобно, но зашить в обивку, или в те же подушки, чтобы вывезти... - Рита тоже посмотрела на дверь, в которую не так давно вынесли диван стоимостью в три миллиона крон.
- Рита, а ты уверена, что хорошо обыскала квартиру? - Дядюшка Погас приветливо улыбнулся своей племяннице.
- Нет, - вдруг изменила своё мнение Рита, - теперь не уверена. Я много раз всё осмотрела во время уборки, проверила - нет ли двойного дна у кухонных шкафов и комода, но не вспарывать же мне диван? Может быть, стоит спуститься - как бы не застать нашего консьержа с ножом в руках. - И действительно, его исчезновение для большинства осталось незамеченным.
- Инспектор, можно вас на одну минуту, - позвал Радич своего нанимателя.
- Да, что? - отозвался Юхансен, появляясь из соседней комнаты.
- Мне кажется, нас с вами хотят выпроводить отсюда. Не догадываетесь зачем?
- Э-э... - с недоумением, но не без некоторой заинтересованности поддержал беседу сыщик.
- Вот, посмотрите, - Радич указал прямо под ноги. - Здесь лежал ковер, это заметно по несколько выгоревшему оттенку лака на паркете там, где ковра не было. Но! Обратите внимание, если приглядеться, то в этой вот части паркет истерт почти так же, как, например, вон там, у входа. А это значит что? - Радич не стал длить паузу. - Это значит, что ковер с этой стороны частенько сворачивали, и...
На красивом лице "кинозвезды" появилась недовольная гримаса, однако это не помешало Рите вместе со всеми броситься к тому самому месту, где исторг из себя свои сомнительные богатства забытый старухой чемодан.
Перочинный нож Юхансена зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, мгновенно поддев, довольно плотно, кстати сказать, подогнанную к своим соседкам половицу, карманный клинок открыл дорогу к сокровищам старого... к-х... м-да.
Денег в тайнике не оказалось. Не то чтобы совсем, но... Под полом, среди клубков какой-то шерсти, смешанной с пылью и паутиной, продуктов мышиной жизнедеятельности и высохшего трупика одной из виновниц финансового краха присутствовала лишь часть денег. То есть там были лишь огрызки, и весьма незначительные, но, несомненно, когда-то это были именно стокроновые купюры.
Немой сцена оставалась недолго.
- Вот тебе и клад! - Юхансен печально вздохнул, очевидно, соображая, что кроме аванса ему больше ничего не светит.
- Опять! - Рита обхватила руками свою стильную прическу. - Опять он меня надул! Эта старая сволочь!
Альберт Погас, видимо, не доверяя ногам, снова предпочел подоконник. А Славицки, напротив, застыл на своих двоих, словно восковая фигура в музее.
- Да, картина, прямо скажем, печальная. Ни одной целой бумажки. - Радич все еще сидел на корточках перед опустевшей сокровищницей старого Погаса. - Представляю, насколько тяжелым это зрелище стало для покойного. Теперь, по крайней мере, понятно отчего у старика случился инфаркт. Такие деньжищи и...
- Хватит! - взвизгнула Рита, ненавидящим взглядом окинула всю компанию и застучала каблуками в гулкой пустоте квартиры по направлению к лестнице.
Собравшиеся в квартире, еще пять минут назад связанные между собой вожделением миллионов, как самые близкие родственники, теперь эти люди стали чужими и совершенно неинтересными друг для друга. Неловко распрощавшись, искатели сокровищ разошлись по своим делам. Впрочем, какие у них теперь были дела?
- Мыши? Да, я знаю. - Мирта кивнула. - Спасибо вам, молодой человек. Но вы уверены, что там все осталось целым? - Старушка указала на чемодан, который уже не поместился в багажник и с комфортом устроился на заднем сидении рядом с пассажиркой.
- Да, мадам. Я все сложил очень аккуратно, уверяю вас.
- Хорошо-хорошо, я вам вполне доверяю. Поедемте уже, а то я расплачусь.
Радич включил передачу и плавно тронулся в обратный путь, преодолевая лужу.
- Простите, вам, наверно, тяжело прощаться с этим домом. Все-таки десять лет...
- Да, поедемте быстрее.
- Слушаюсь, мадам, - бросил через плечо Радич, добавляя газу и распугивая воробьев крутой волной из-под колес.
- Красивая весна, - вдруг неожиданно весело заявила Мирта. - О! Это у вас радио. Включите, пожалуйста. Сейчас ведь должны быть новости, да?
Всё тот же диктор, теми же словами продолжал сомневаться в предстоящих погодных явлениях. Затем настала пора новостей культуры. На этот раз выяснилось, что памятник, который собирались сносить по причине невозможности реставрации скульптурной композиции, теперь, напротив, отольют из бронзы по моделям знаменитого на весь мир Уильяма Клайдена. "Благодаря безвозмездной финансовой помощи неизвестного мецената" - разливался соловьем голос из радиоприемника, - "наш город вновь обретет практически потерянный, единственный в своем роде памятник Наполеону Бонапарту и Жозефине Богарне". "Общая стоимость работ составит более двух с половиной миллионов крон" - не преминул похвастаться диктор под конец и снова запустил ту же знакомую песенку про ручьи.
Мирта улыбалась.
- Жозефина Богарне, мне всегда говорили, что я на неё похожа. Покойный Погас сделал мне предложение в этом парке, у памятника. - Мадам, кажется, решила предаться воспоминаниям, но спустя секунду лишь смущённо продолжила. - Как хорошо, что город сохранит это прекрасное место.
Радич усмехнулся, глянув в зеркало заднего вида. Он вспомнил, как парни в комбинезонах выносили несгораемый шкаф, стальной, высотой в человеческий рост. Внутрь, между двойными стенками, в таких обычно засыпается песок - не слишком ли тяжёлая ноша для двух, пусть даже очень крепких парней? А найденные десять тысяч крон. Отчего сумма такая круглая? Явно эти деньги хранились в ящике лишь для отвода глаз. А если все деньги, как положено, не хранились в отделении стального ящика, следовательно, Погас заглядывал в тайник никак не реже нескольких раз в месяц -- пополнить свою сокровищницу очередной порцией квартирной платы и полюбоваться такими красивыми, одинаковыми пачками купюр. Нет, не мог старик не заметить порчи богатства. То есть, наверное, как раз-таки и заметил. И именно тогда, два года назад, приобрел тот самый несгораемый шкаф. После чего этот шкаф ему пришлось "починить", чтобы иметь возможность хранить весь свой наличный капитал между двойными стенками.
Песенка в радиоприемнике смолкла, зато Мирта, стараясь попасть в тот же мотив, вовсе недурно промурлыкала что-то вроде:
Nous sommes en avril
Dans les champs et dans les villes
On voit des ruisseaux,
On entend des oiseaux.
- Простите, это по-французски? - риторически удивился Радич.
- Да. Детский стишок. Всего-навсего. Со школы запомнился. Весна же, - улыбнулась Мирта.