Никогда. Никогда ТЫ не поймешь, что имел, пока не потерял этого. Никогда ты не сможешь увидеть что-то за гранью, пока не ослепнешь на краткий миг, тянущийся, порой бесконечную вечность.
Никогда. Ты никогда не осознаешь, что жил, до тех пор, пока не умрешь и бренная душа не застрянет где-то между этим миром и тем, между двух сторон одной медали, на ребре серебряной монеты.
Никогда, ни одно живое существо не могло попасть в Сады Смерти. Путь туда, говорят, короток но в то же время так бесконечно далек, что праправнуки праправнуков успеют стать престарелыми мужами, пока ты дойдешь туда.
Эльф Сайри не сразу смог понять, что он мертв. Всего секунду назад он стоял посреди поля боя, гордо вскинув тонкой работы клинок, а теперь...что-то сломалось,что-то рухнуло, он чувствовал это. В светло-сером небе прорисовывались смутные контуры высокого ассиметричного здания, нелепой громадой покачивающейся на краю громадной пропасти.
Из здания до эльфа доносились приглушенные толстыми стенами звуки песнопения...медленного, торжественного. Очнувшись в кем-то разрытой могиле, полной мертвой листвы и грязи, Сайри поспешно выбрался наверх и отряхнул одежду, опасливо озираясь. Его верный лук был по-прежнему при нём.
Пение зачаровывало своим ритмом, монотонные и словно бы пустые голоса тянули на низкой ноте нескончаемую молитву.
Сайри прислушался. Ему показалось, что эти слова он уже где-то слышал...там пелось нечто про покой и ливень, бьющий покойника по закрытым глазам и стекающий по его лицу в прогнивший гроб. Песня отвратительная, но отчего-то она действовала как глоток воды после жаркой пустыни.
Неуклюжее здание так и ходило ходуном, неуверенно держась на тонкой единственной опоре и грозя вот-вот упасть, не выдержав очередного порыва ветра, который начал задувать как только Сайри выбрался из могилы. Он помнил последнее - полет стрелы, вылетевшей из густой чащи и пробившая его грудь навылет, но умер ли он, или это просто горячечный бред, эльф сказать не мог.
Он не чувствовал ни холода, ни голода, ни страха, ни боли в зиявшей в груди ране. Только очень хотелось спать, невыносимое это желание овладевало им всё больше.
Песнопение тем временем продолжало тянуться, словно поющие и не думали останавливаться. Теперь пелось что-то про высокие холмы и про сокровища древних королей, похороненных в высоких курганах на далеком востоке. Эльф пошатнулся и широко зевнул, протирая глаза, затем потряс головой.Зрение словно затуманилось, всё покрылось серой мглой. И очень тихий, едва слышимый голос произнес, как показалось Сайри, с некоторым сожалением:
- Ты пришел рано, ещё не время тебе отдыхать, проснись и ступай в мир живых - тут голова стрелка сама собой упала на грудь, ноги подкосились и он рухнул в густую зеленую траву, выронив лук.
Он не знал, сколько он пролежал без сознания. Но когда очнулся, то первое, что увидел, была склонившаяся над ним эльфийка-маг, врачующая раненых прямо в пылу битвы. Хрустальный шар на её посохе неярко горел синим светом, глаза мага светились серебром. Она с тревогой всматривалась в лицо Сайри и когда он очнулся, у неё вырвался облегченный вздох.
- Слава свету! Мы думали, что потеряли тебя! Благодари богов, что ты выжил с такой раной!
Эльф чуть приподнялся собираясь что-то сказать, но передумал и опустился обратно на землю. Вокруг него шел бой как и прежде, но сам он был жив.
Был ли это сон, смертельное забвение? Никто не знает. Никогда ты не сможешь попасть в Сады Смерти, пока не умерла твоя душа. И жизнь твоя не прервется раньше срока, начертанного свыше. Никогда.