Кудасов Влад Александрович : другие произведения.

Контакт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 5.12*11  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Разглядывая пса, роющегося в мусоре, мы не знаем, понимает ли он, что за ним наблюдают... Редакция Шульги Елены.

Контакт

  

Разглядывая пса, роющегося в мусоре, мы не знаем, понимает ли он, что за ним наблюдают...

Вот роется пес среди грязных пакетов,

Где цель, где сознание? Смысла ведь нету.

Глаза подними и на звезды смотри -

Они тебе в душу дорогу нашли.

  
   Очередной пакет с мусором расползается в зубах. С трудом доставая до края мусорного бака, пес пытается вырваться из цепкой хватки ржавых провонявших стен. Но пакет тяжелый и тянет голову вниз. После нескольких неудачных попыток приходится оставить эту затею и найти бак, доверху набитый мусорными пакетами всевозможных расцветок и содержимого. Но возле него уже грызутся несколько конкурентов, готовых порвать каждого, кто помешает им найти на завтрак кость или засохший кусок батона. Пускай для этого придется вытащить из бака кучу пакетов и растрепать их содержимое по всей округе. Эти оболочки такие невкусные. Пластик застревает во рту и еще долго раздражает своим присутствием. Помогают лишь найденные кости, с помощью которых пес привык чистить свои пожелтевшие от старости зубы.
   Впрочем, так жить можно. Единственная проблема - ежедневные поиски воды. Особенно в это дурацкое время года, когда подолгу не идет дождь. Часто приходится довольствоваться лишь грязной водой на машинной мойке неподалеку.
   И тут среди мусорного смрада пес натыкается на выпавший из пакета кусок мяса. Он не верит своему чутью! Подбежавшему сородичу достается лишь злобный взгляд и утробное рычание, которыми удостаивает его удачливый, но голодный искатель.
   Это утро можно считать сытым. Вдруг внутри нарастает жуткая боль. Пес пытается выдавить из себя коварный кусок мяса, давится, захлебывается собственной кровью и катается по асфальту среди растерзанных кульков. Собаки недоуменно обступают агонизирующий комок шерсти.
  

* * *

  
   -- Гляди, Степаныч! Ышо одын попалси! -- грязный конец палки ткнул окровавленную собачью морду, что еще подрагивала в предсмертном оскале.
   -- Здорово я придумал!? Хоть бы кто спасибо сказал. Я ж за тот кусок мяса на свалке две поллитры поставил.
   -- Ты же их в магазине украл.
   -- Ну и что, Петро, для пользы ведь... -- Степаныч задумчиво смотрел на подыхающего пса и время от времени кидал старую потертую сумку с одного плеча на другое. Внутри этой сумки слышался звон чего-то стеклянного. Мужчина закинул свою ношу за спину, и, заглянув в мусорный бак, где псы так и не успели растрепать пакеты, начал шарить внутри палкой с прибитым на конце ржавым гвоздем.
   -- Гляди-ка, уже преставился! -- Петро с интересом толкнул бездыханную собаку своей палкой, убеждаясь в собственной правоте. -- А ну пшли прочь! Пшли! Разбросали тут, понимаешь, пакеты. Перестрелять бы вас всех к ядреной матери... да нечем.
   Петро обошел разбросанные возле мусорных баков пакеты, поминутно складывая найденное в свой видавший виды рюкзак. Из-за суховатого вида и морщин на лице ему можно было дать лет пятьдесят, хотя кто его знает?
   Седые, давно не мытые космы прикрывает "котелок", которому самое место в музее. Пиджак, явно не с его плеча, с большими засаленными накладными карманами, набитыми всякой всячиной, порванный на правом плече. Брюки, вытянутые на коленях, походят на старое трико. К тому же, размочалены снизу до такой степени, что почти полностью прикрывают грязные стоптанные ботинки. Обычный бомж.
   А каким он помнил себя! Лучший фотограф в ателье на улице Мира. Его весь город знал. От девок отбоя не было, с черного входа очередь выстраивалась - любительницы интимных фото, которые и не грех и кавалеру подарить. Но пришла перестройка и вместе с ней - рэкетиры и "черные адвокаты". Как говорится, "пропало все, что было нажито непосильным трудом". А от долгов и "счетчиков" пришлось податься в бега.
   -- Смотри, Петро, я еще "Невы" нашел. Там у нас мясо еще не совсем завонялось? Надо его дорезать. С утра пораньше опять прикормом займемся. На этот раз лезвий жалеть не будем.
   -- Гы-гы, это ты правильно заметил, рыбное место надо прикармливать, -- Петро схватил пса за задние ноги и, размахнувшись, послал тяжелую тушу в бак. Тот с гулом принял в свое чрево "подарок".
   Степаныч поддел палкой кулек с непонятной символикой и, не успев взять его, уже расплылся в небритой улыбке. Подобные пакеты он частенько вылавливал в баках. Там всегда, как будто специально для него, оставлены продукты. Их и объедками-то не назовешь...
   Он растеребил узел на пакете и, не особо разглядывая содержимое, стал перекладывать найденное в сумку. Йогурт с надорванной крышечкой, еще не прокисший, полбаночки майонеза, чуть засохший батон, обрезок не совсем заветренной сушеной колбасы, даже несколько конфет в пакетике. И, как обычно, пара ложечек кофе в закрытой банке.
   Степаныч оглядел еще не проснувшийся двор и стоящие кругом девятиэтажки. "Кто бы ты ни был -- спасибо". Тыльной стороной руки он вытер пот с лица, который тек из-под коротко обгрызенных светлых волос. Ему двадцать пять лет. Последние пять он пробомжевал -- прячась от армии, алиментов и вечно пьяных родителей, которых оставил в Новосибирске. Сюда его надоумил податься Петро. Здесь, в Новороссийске, хоть иногда и бывает холодно зимой, зато много теплых подвалов, где можно неплохо устроиться. А летом - просто благодать. На пляжах иногда можно отыскать работу, чтобы неплохо питаться. Впрочем, и без работы в таком богатом городе можно вполне сносно жить. В душе Степаныч сравнивал этот город с большим пианино: дерни одну струну - и вот тебе еда, дерни другую -- ночлег. Струн много -- выбор большой. Жаль, конкурентов хватает. Приходится иногда и за территорию повоевать.
   -- Что там у тебя? -- Петро уже без интереса копался в последнем ящике. Все, что было интересного, успели растаскать собаки. Пора было убираться из этого двора. Скоро придет злая уборщица Нинка из третьего подъезда. Та бомжей не терпела, гнала метлой. Рука у нее была тяжелая. Или сразу ментов вызывала, под любым предлогом. Менты с утра злые не меньше: долго не церемонятся. Бродяги для них - это груши на двух ногах, так что дубинки у блюстителей порядка без дела не лежали.
   -- Помнишь, в Новосибирске мы одно время кайфовали?
   -- Ты про ежедневную коробку? Да уж, до сих пор не понимаю. Там даже мои любимые "ТУ" были. А что, откопал что-то?
   -- Похоже, наш благодетель и тут нас нашел. На -- держи свои "ТУ".
   -- Ух, ты! Гуляем, ромалэ!
   -- Гляди, та же самая банка кофе, как будто других не бывает. Нас что, скрытая камера снимает? -- Степаныч пугливо огляделся в безлюдном дворе.
   -- А что, блин, я не фотогеничен?! -- Петро, теряя голову от забытого за несколько недель запаха любимых сигарет и не переставая дымить, стащил с себя рваные штаны, и показал всему двору свое полное единение с природой.
   -- Да ладно тебе, уймись, сейчас опять менты нахлобучат, будешь потом охать. Пойдем на "хаус".
  

* * *

  
   -- Итак! Возьмите приборы и оставьте память о себе в этом мире. Тема сегодняшней работы -- "Выживаемость примитивных организмов в чуждых для них средах". Галактики приматов для экспериментов вам выдадут после занятия. Запрещается вступать в контакт с полученными индивидуумами, разрешается лишь применение событий с целью вызвать ответную реакцию. Каждый руководитель проекта получит оппонента, цель которого - мешать выполнению задания. Так же - не выходя за рамки правил по организации проектов.
   -- А Гелесса сегодня хороша! -- Минус с наслаждением разглядывал их новую училку по "Природораспределению".
   -- Хватит ее газ рассматривать! Обычный, как у всех училок сегодня. Они же в распределительном блоке один фасон получают, -- Челентокер стукнул своего друга по зеленой макушке, наклонив свое и без того вылившееся из гиперкресла тело.
   -- Кадеты! Вы на уроке! Обсуждать мою внешность будете за дверями этой программы! -- под ободрительное бульканье Минус выпустил из своего прибора газ, который принял вид училки, причем у имитации формы были куда обворожительнее.
   -- Минус, твое мастерство мы проверим на лабораторной работе. Из приматов тебе достанется самый слабый и неприспособленный. Посмотрим, какие условия для его поднятия в обществе ты сможешь создать.
   -- А он ему их купит! -- Челентокер просто сиял, слушая булькающий хохот, вызванный его шуткой.
   -- А Челентокер будет ему в этом препятствовать.
   Вся аудитория мгновенно притихла.
   Воспользовавшись талантом прагматика, она решила убить сразу двух зайцев. Или она выведет этих двух уродов из затянувшегося детства, которое у них длится не одну сотню лет, или выгонит из "Галактического училища". И не помогут никакие родственнички с богатыми звездными приисками.
   "Разъедини врагов -- тогда ты победишь их", -- так говорили ее предки, некогда правившие целой галактикой. Правда, теперь ее участь -- воспитывать недорослей более могущественной цивилизации, с чем пока приходится мириться.
   -- Минус и Челентокер! Завтра же представите мне подробный отчет по моему заданию.
   Челентокер, не ожидавший такого подлого шага со стороны училки, раскачивался в гиперкресле, погруженный в транс, и с горя менял свой цвет. Играть против собственного друга, да еще и представить ей полный отчет о проделанном вредительстве. Это было выше его сил!
   -- Ну и что теперь делать? -- Минус не находил себе места, разглядывая звездную карту во время перерыва.
   -- Ничего, выкрутимся. В соседнем училище есть телепаскоп для общения с приматами. У меня там есть знакомый. Но главное, чтобы никто не узнал об этом. Сразу на Звезду сошлют.
   -- Гелесса ведь запретила контактировать напрямую. Можно лишь воздействовать событиями.
   -- А мы и не будем. Мой друг поможет устроить телепатический мост, и объясним этому варвару, что надо делать, чтобы стать лидером в его круге. Не переживай. Вот, смотри - у меня новый газ! - он достал из недр своего жидкого тела газовыделитель, и окружавшее Челентокера стабильное облако сменилось на пульсирующее.
   Все с трепетом наблюдали новую одежду Челентокера.
   -- Откуда у тебя такое?
   -- С самого края Вселенной. И не раздражает оболочку. Папаша из командировки привез. Они там новый телепортационный узел строят. Конечное звено. Говорят, дальше уже ничего нет. Наша Вселенная - конечная, и мы - самая высокоразвитая цивилизация! Так-то вот! - Челентокер трансформировался в тор и теперь переливался всеми цветами радуги.
   Кадеты заворожено созерцали пульсирующий "бублик".
   Все испортила Гелесса.
   -- А ну марш на занятия, неучи! А ты... ишь разоделся, оратор без образования! Никакой папочка тебе не поможет, если не окончишь семнадцатый курс!
   Вечером друзья поместили маленький светящийся сосуд с галактикой приматов (его выдали для лабораторной работы) в установку "видеоприсутствия" и подключили украденный телепаскоп.
   -- Какая же у них маленькая галактика! Просто чудо, что их заметили в космосе! - все присутствующие буквально разлились вокруг установки, облепив жидкими телами элементы конструкции. Каждый хотел выбрать лучшее место для обзора.
  
  

* * *

  
   -- Вот сука, -- потирая ушибленные места, мрачно ругался Степаныч.
   Петро отвечал ему лишь сочувствующим кряхтением.
   Внезапно появившийся Толян на мусоровозе не поверил, что раскиданный мусор возле баков -- работа собак, и, недолго думая, от души надавал пинков и тычков обоим завсегдатаям помойки.
   Поминутно вытирая красную юшку рукавом, Степаныч с остервенением гнул пассатижами гвозди, сворачивая их воедино в некое подобие ежа.
   -- На, падла! Думаю, догадается, кто к нему неровно дышит! -- несколько изделий были незаметно прикрыты кусками газет на асфальте. -- Пойдем, Петро, на лавочку, сейчас цирк будет. Выезд со двора узкий, мимо подарка не проедет. Посиди, я сейчас в аптеку сбегаю, кое-что для продолжения представления нужно купить.
   Следующий час они с наслаждением наблюдали, как Толян, матерясь на весь двор и грозя убить того, кто набросал гвоздей под колеса, перебуртовывал оба передних колеса.
   -- Молодежь! Я в свое время одной рукой за десять минут на ЗИЛе камеру снимал. А этот фраер уже успел себе руку перебинтовать, -- Петро, сняв котелок, с наслаждением подставлял заросшее седой щетиной лицо утренним лучам солнца, и, жмурясь, пускал колечками сигаретный дым.
   -- Ничего, сейчас мы проверим, как он сдаст норматив по пожаротушению, -- ехидно заметил Степаныч, набивая презерватив какой-то дьявольской смесью из принесенных аптечных препаратов.
   -- И шо сие будет?
   -- Мне дед рассказывал, как они пацанами немецкие машины взрывали такой смесью. Кидаешь в бензобак такую штуку и через несколько километров ка-ак шарахнет! Надеюсь, у него огнетушитель есть? Ничего, в следующий раз будет.
   -- А если следующего раза не будет?
   -- Кто ему виноват? Сам нарвался, -- Степаныч озабоченно приладил постоянно сползающий оторванный рукав на место. -- Даже слушать не стал, представляешь! Давай, пойди, отвлеки его, а я до бака доберусь.
   -- Да счас, он только и ждет, чтобы на ком-нибудь зло сорвать. Вон, гляди, даже с хозяином "бумера" поцапался. У него, говорят, "крыша" хорошая, он с "цветняка" дань отстегивает местной братве.
   -- Ну, и когда шарахнет? -- прошло немного времени, и Петро от нетерпения весь изъерзался на лавочке.
   -- Да скоро. Он тут, по дворам, еще час - не меньше - ездить будет. Узнаем. Гляди, че я с "мерса" оторвал. Запищал сразу, -- Степаныч крутил в руках серебристый логотип "Мерседеса".
   -- На фиг он тебе нужен? Пойдем отсюда, чучело, вон уже хозяин выскочил.
   -- Ничего -- "от трудов праведных не наживешь палат каменных". Купил машину - найдет деньги и на ремонт. Я ему еще и скат порезал, -- бесполезная железка полетела в кусты.
   Спустя некоторое время за соседней многоэтажкой гулко бахнуло, и высоко в небо уперся черный столб дыма. Потом бомжи услышали вой сирен.
   -- Ничего, гнида, теперь уважать станет, -- друзья с удовлетворением наблюдали, как вокруг машины суетился Толян с огнетушителем, а через десять минут подъехавший расчет пожарников залил водой догорающий мусоровоз.
   Потом, прокопченный, без спецовки, которую пожертвовал во имя тушения огня, Толян долго что-то доказывал пожарникам, а позже и неторопливо подъехавшим оперативникам. Увидев на углу обиженных им бомжей, он со злостью пнул уцелевшее колесо машины.
  

* * *

  
   Это случилось поздно вечером. Степаныч, Петро и еще несколько бездомных, прибившихся на заброшенную стройку возле берега моря, сидели возле костра в одном из помещений подвала и ели недавно приготовленную псину, которую Петро по своему обыкновению забил для вечернего деликатеса. Несмотря на свое невидное положение, он тщательно соблюдал все церковные праздники и посты. Привил эту привычку он еще на поселениях, где мотал срок за взлом винного магазина. Там же научился готовить бродячих псов. Возможно, это и спасло его от неминуемого туберкулеза, который подхватывал каждый второй на зоне. Вот и подался он на юг, чтобы хоть летом дышать морским воздухом, принимать грязевые ванны и поправлять без того прохудившееся здоровье.
   Вечерело, все уже доели жаркое и попивали дешевое винцо "Анапку" из пластиковых стаканчиков, рассуждая о смыслах бытия, как вдруг посреди комнаты возник светящийся голубоватый шар величиной с футбольный мяч. Кто в чем был, так и повыскакивали из задымленного подвала. Уже на улице, немного протрезвев, обнаружили, что с ними нет Степаныча. Но спуститься обратно в страшный подвал никто не захотел. Не послушали и Петро, который клятвенно утверждал, что все это им только привиделось с бодуна.
   Наконец, потеряв терпение, все гуськом вернулись к костру, стараясь идти тихо и осторожно.
   Степаныч стоял на коленях возле костра, обратившись лицом к центру комнаты, где они перед этим видели призрачный шар, и громко читал "Отче наш". Толком этой молитвы никто не знал, но поняли, что это она -- по часто повторяемым новоиспеченным монахом словам: "Если ты есть Минус на небесах, то услышь меня и прости". Есть ли среди святых угодников "раб Минус" -- никто не знал, но решили, что есть.
   Через некоторое время приход "святого мученика Степана, Раба Минуса" насчитывал уже более пятидесяти человек. С собак перешли на баранину и свинину, благо, новая вера позволяла употреблять в пищу все. Все послушники приоделись, некоторые ездили к местам попрошайничества на новеньких авто, переодеваясь перед "работой" в машине.
   Раб Степан носил тяжелый золотой крест и разрешал целовать правый указательный палец, которым, якобы прикоснулся к святому шару, где было изображение их нынешней святыни. Оттуда и услышал голос, который указал им, как необходимо теперь поклоняться.
   Однажды приперся Толян, бухнулся в слезах на колени и, разбивая лицо о лакированные туфли Раба Минуса Степана, просил пощады и благоволения. Обещал его приходу десятину со всего цветняка. Его простили. С тех пор на двери его нового мусоровоза красовался логотип "Церкви Раба Минуса Степана" -- светящийся шар над костром. А рядом две фигуры с нимбами над головами. Подробности легенды о знамении, посетившем мучеников Степана и Петра, переходили из уст в уста, а через некоторое время в местной типографии даже напечатали буклеты. Само собой, подробности убиения бездомной псины и поклонения Бахусу были упущены.
   Прошло полгода, и все стали шепотом обсуждать новое течение "Челентокеров" которые считали себя правой рукой "Святого Минуса", а заодно требовали десятины со всего пожертвования, собиравшегося в недавно отстроенном храме на пустыре возле виноградников. Вскоре трения сторон стали критическими, и Степан забил Челентокерам стрелку. Места поклонения у тех не было, поэтому встречу решили провести на пустыре возле "Церкви Минуса".
   -- Дорогие прихожане! Нет истины, кроме истины, данной Святым Минусом! -- начал свою пламенную речь Степаныч.
   Его поддержал одобрительный гул прихода и гостей. Степаныча слушали, затаив дыхание. А солнце, которое алым диском взошло над перевалом Маркотх, прямо над куполом церкви, внезапно показалось всем нимбом, который освятил их место поклонения.
   Все разом бухнулись на колени и заголосили недавно выдуманную Степанычем молитву. Стоять остался только один тип в плаще с капюшоном, скрывающем его физиономию. Поняв, что дальше тянуть нечего, он кинулся вперед, прыгая через прихожан, подбежал к будущему великомученику, выхватил "поджиг" и, чиркнув коробком спичек по фитилю, упер оружие тому в грудь. Не успел Степаныч даже понять, что произошло, как раздался оглушительный выстрел. Покачнувшись, он рухнул навзничь на ступени прихода.
   -- Да здравствует Святой Челентокер! -- голосил убийца, когда оперативники грузили его в машину.
   Больше никто не употреблял названий этих религиозных течений. Прихожане разошлись, успев в короткий срок разграбить церковь. Петро сбежал за границу - говорили, в Турцию. Теперь он собирается основать течение поклонников "Святого мученика Степана, Раба Минуса".
  

* * *

  
   -- Ваша Вселенская Светлость! -- сияющее облако, которым являлся льстец, парящий возле исполинского трона, переливалось всеми цветами радуги. -- Все получилось как нельзя лучше -- так, как вы задумали. Низшие существа первого и второго уровня установили прочный контакт и успешно сотрудничают. Возможно, скоро они установят контакт с внешними оболочками.
   Как по мановению руки, в центре огромного помещения появилось изображение схемы тысяч миров.
   Воцарилось молчание. Затем Его Светлость заговорил:
   -- Да, мы, конечно, достигли цели. Но я до сих пор не уверен, что первый уровень, над которым работают наши ученые, является последним в цепочке. Наша задача как можно быстрее передать им знания. Тогда мы сможем провести разведку в первом уровне и выяснить, есть ли в нем микро-галактики. Конечно, чудовищный разрыв в их развитии будет сокращаться, но в результате может случиться парадокс - первый уровень начнет прогрессировать, а второй - деградировать. Тогда цепная реакция деградации может докатиться и до нас. При первых же намеках на эту катастрофу немедленно уничтожить всех, участвовавших в контактах!
  
Оценка: 5.12*11  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"