Невидимый, на острие тоски
как бусины, нанизываешь буквы,
и сумерки так медленно и скупо
вползают, от поверхности реки
вдруг отделившись.
Это только ночь...
О чем же ты молчишь, мой черный лекарь?
и ветер, заходясь холодным смехом,
рисует едва видимую дрожь
деревьев и домов.

Здесь не найти
мне падающий снег на крышах улиц
сплошных дождей;
их нити, что свернулись
в один клубок - напоминают мир
застывших снов под пепельною кожей
(не понятый и непонятный знак)
Каскадом капель бьется жизнь в висках -
морзянка лет,
до странности похожих.

Невидимый, ласкает тишину,
соединяя буквы легким всплеском
на острие тоски,
мой черный лекарь,

из одиночества соорудивший кнут...