Не называй меня странником - это же глупо.
Я бы себя убежденным назвал домоседом.
Если годами не ем я домашнего супа
и за  столом о футболе ни с кем не беседую,
то исключительно в силу неслыханной лени.
Это же проще простого: доверься теченью,
и попадешь поневоле в леса и селения,
где протекает река. Не имеет значенья,
как, почему и в каком ты окажешься месте,
что обретешь - развлечение или побои,
где заночуешь, какие получишь известия:
это рекою задумано, а не тобою.
Это реке у истока всегда не сидится.
Ты же плывешь в самодельной невидимой лодке,
издалека изучаешь чужие традиции,
смотришь на волны, читаешь отчеты и сводки.
Ты наблюдаешь за жизнью зверей и растений,
изредка видишь чудесное и несказанное,
их принимаешь однако за блики и тени.
Варишь под вечер уху из леща и сазана.
Ты вспоминаешь о книгах, прочитанных в детстве,
песни поешь, улыбаешься, изредка стонешь.
И прибываешь, как раз по причине бездействия,
в пункт назначения - если в пути не утонешь.
Это, по-твоему, странствие? В этом занятьи
нет ни нектара, ни хмеля, ни адреналина.
Словно бы я, возвратившись домой на закате,
чай попивал на веранде с вареньем малиновым.