Кудряшов Евгений Александрович : другие произведения.

Кошка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение "Грустной сказки" Основой для повести, как ни странно, стал рассказ "Кошка", написанный в соавторстве с Крисом Очевидцем

  Кошка
  
  
  А чего мне стрематься?
  Белой кошке в окрошке
  Парус надежды...
  Вениамин Д"ркин
  1
  Кошку назвали Кошкой за привычку бродить по карнизам. Когда ей становилось плохо, она вылезала через окно, а потом по пожарной лестнице забиралась на крышу, и сидела, на самом краю, свесив ноги в пустоту. Никто не знает о чем она думает такими вечерами. Только она сама, и еще Дарк может рассказать о ее мыслях. Но он не расскажет. Может быть - улыбнется, может быть - махнет рукой... Но промолчит. Потому что это касается только Кошки. И, наверное, его самого - ведь не зря же Кошка раскрыла ему свои секреты, верно?
  Конечно, можно написать, что Дарк познакомился с ней вот так, взобравшись ночью на крышу. Шел-шел, и нашел грустную девушку с влажными глазами. Может быть, так и было... Только жизнь - она прозаичнее литературных извращений. На самом деле Кошка и Дарк познакомились как-то между прочим, прямо посреди серого рабочего будня. Ни она, ни он не придали знакомству ни малейшего значения - мало ли с кем познакомит старый друг? Они даже предположить не могли, что это знакомство может получить неожиданное продолжение. Но жизнь - скверная штука. Иногда выкидывает совсем уж странные коленца...
  Он действительно встретил ее несколько дней спустя. И у него тоже была такая странная привычка - бродить по мокрой крыше, и перечить дождливому небу. И там, бродя по скользкой черепице, он встретил ее. Непонятно было - то ли это слезы текли по щекам, то ли дождь оставил на лице следы поцелуя... Но как бы там ни было, именно там он встретил ее. Кошку.
  Кошка любила гулять сама по себе. Ее всегда тяготили узы - любые. Когда ее желания и возможности упирались в стену непонимания, когда кто бы то ни был, начинал указывать как жить правильно, она протестовала. Она писала свою личную историю - сама. И когда очередной этап ее жизни упирался в очередной тупик - она шла на карниз. Хотя - кому какое дело, куда она уходит по ночам, где гуляет? Почему по утрам приходит с покрасневшими от слез глазами, и почему на расспросы - в лучшем случае - отвечает только лишь угрюмым молчанием...
  Кто знает, может быть она что-то пыталась доказать сама себе? Может быть - молодому мужу? Но ведь не зря говорят о том, что ничего не происходит просто так, без причины... Иногда эта причина кроется в ком-то, но чаще - внутри. В душе, в сердце. Потом события возвратятся на круги своя...
  ...пока все не начнется сначала.
  
  В конце концов - какая разница - знал он ее раньше или нет? Ведь они были едва знакомы, а там, на краю крыши сидела совсем другая Кошка, другая девушка, не та, которую он знал раньше. Да и знал ли он ее? Мимолетное знакомство, он едва запомнил ее имя. А сейчас под дождем сидел маленький комочек боли. Дарк присел рядом. Свесил ноги в город, туда, к неоновому свету реклам, к всполохам фар и тусклому поблескиванию неработающих фонарей... посмотрел на девушку.
  А потом она рассказала ему многое. И вполне может быть, что рассказала все.
  Карниз скользкий - пробираться по нему ужасно трудно. А возвращаться еще сложнее - она это знала, но оставаться дома, рядом с мужем в маленькой душной комнатке она больше не могла. Муж... Нет, на самом деле ей исполнилось совсем немного лет, чтобы всерьез задуматься о жизни. И сейчас у нее было то, о чем мечтали другие - семья, работа... Что нужно еще человеку для полного счастья? Ей было нужно еще что-то...
  Этой ночью она, как и всегда, забирается на крышу по ржавой пожарной лестнице. Ступеньки скользкие - погода не благоволит прогулкам, но, с другой стороны -прекрасно отображает состояние души. Кошке было грустно той ночью. Кошка садится на край крыши и свешивает ноги в Вечность. Сегодня должно произойти что-то, - думает она. И улыбается. Улыбается потому, что знает - сказок не бывает...
  А потом на крышу пришел Дарк, и сел рядом. Как раз в тот момент, когда Кошка посмотрела на Город и слилась с ним. И Город был готов принять ее в свои объятия.
  Дарк сел рядом, задумчиво плюнул вниз. Девушка посмотрела на него неприязненно, но он только улыбнулся ей. Вдохнул холодный воздух ночи...
  - Холодно здесь, - сказал он ей, - может спустимся вниз? Пива выпьем...
  Кошка пожала плечами, но подниматься не стала. Небо бросило вниз горсть колючих капель, подумало-подумало, и решило повременить с дождем. Девушка посмотрела вверх, шмыгнула носом, и покрепче обняла колени руками.
  - Что случилось? - спросил Дарк, - расскажи.
  - А тебе какое дело? - спросила Кошка.
  - Ты плачешь, - сказал он, - это неправильно, когда девушки плачут.
  - Почему?
  - Не знаю. Просто - неправильно. Ты плачешь - почему? Что случилось?
  - Какая разница... Грустно мне, вот и все. Я сюда поднялась совсем не потому, что хотела с кем-то поговорить.
  Дарк посмотрел вниз. Там еще ходили люди - маленькие букашки в пятнах света. Мимо с шумом прокатился поздний трамвай. Дарк прикрыл глаза - высоко...
  - От кого ты хочешь убежать? - спросил он. - От других, или, может быть - от себя?
  - Какая тебе разница?
  - Может быть, и никакой. Действительно, глупо это... Но я не оставлю тебя здесь. Думай что хочешь, но я правда хочу тебя выслушать.
  - Я не буду ничего рассказывать, - сказала девушка, - отвали!
  - Ты поссорилась с ним... Со своим парнем? Верно?
  - Он мне не парень. Это муж...
  - Какая разница? Ты поссорилась с ним?
  - Нет... Ему все равно...
  - Что - все равно?
  - Я не буду рассказывать, - сказала Кошка, и разрыдалась.
   Он обнял ее за плечи, и она, всхлипывая, уткнулась носом ему в плечо. Может быть, она нашла там кусочек тепла? И когда она плакала ему в футболку он поглаживал ее по голове. А потом подал руку - пошли...
  Они спустились вниз. Не по скользкому карнизу - Дарк провел ее к люку. Они спустились вниз по металлической лестнице. Дарк жил на четвертом этаже, и спускаться пришлось по ступенькам - лифт снова не работал...
  Она рассказала ему все - за чашкой горячего чая, давясь слезами. Всю историю дикой кошки, которая гуляет сама по себе. Рассказала о том, как вышла замуж. И о сложных отношениях, сложившихся с супругом. И дело было не в скандалах... Хотя - как же без ссор? Но другое пугало Кошку - узы. И она убегала от них. Сбегала от мужа, а потом снова возвращалась. Знал ли он что-нибудь, понимал ли, кто знает? Да и какая разница, даже если и да? Он не вспоминал об этом никогда, и это бесило Кошку еще сильнее. Не выдерживая этого она сбегала снова.
  - Может быть, я плохая жена, - говорила она, - скорее всего так оно и есть. Но я не могу по-другому! Я не могу так - в рутине. Изо дня в день одно и то же. Не могу, понимаешь?! А самое страшное, - мне кажется, что он меня все же любит... И человек вроде бы неплохой, понимаешь? А получается, я предаю его.
  - Измена. Предательство... - сказал Дарк тихо, - пока ты не чувствуешь его в своем сердце, значит его нет совсем. Но не дай бог тебе понять, что оно все же было. Предательство...
  В соседней комнате тихо бубнил си-ди проигрыватель. Кошка не прислушивалась к нему, но далекие звуки музыки заполняли тишину. На плите шумел чайник.
  - Давай, еще чаю сделаю, - говорил Дарк. Рядом, обняв горячую чашку ладонями, плакала девушка.
  А потом она вернулась назад, в теплую постель к мужу. Он посапывал под одеялом, ничего не подозревая. Кошка разделась, залезла в горячую ванну, и заснула там до утра.
  А утром муж прочитал ей нотацию на тему опасности сна в воде. Кошка только пожала плечами и, ничего не объясняя, ушла на работу.
  2
  Они встретились несколько дней спустя. Может быть, действительно случайно, а может, искали встречи друг с другом... Кошка неловко улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ. На улице стояла весна, солнце только начинало припекать. В воздухе пахло молодыми листьями и сиренью. Они присели на лавочке, прямо под кустом сирени.
  ...С ней он чувствовал себя свободным. Кошка что-то рассказывала ему, а он только кивал в ответ. Она нравилась ему - нравилась непредсказуемостью и скрытой внутри тайной. Он чувствовал - девушка тянется к счастью, но оно, как вода, протекает сквозь пальцы...
  Весна, - думал Дарк, - странное время. Он не любил весну, она всегда приносила боль. Хотя - боль приходила, когда ей этого хотелось. Просто весной переносить ее было тяжелее.
  - Сходим в кино? - предложил Дарк.
  - Не сегодня, - сказала Кошка, - мне еще нужно забежать по делам. Может быть, в другой раз?
  - Может быть, и в другой раз, - сказал парень, глядя ей вслед.
  Захотелось выпить. Он подошел к киоску, и купил бутылку пива. Мимо ходили люди - чужие люди, каждый со своей жизнью, каждый со своими проблемами. Дарк отхлебнул из бутылки, и вздохнул. Весна... Эх! Темное пиво, темные мысли...
  - Эй, Дарк! - окликнул кто-то. Дарк обернулся, и уголки его губ поползли вверх.
  - Край! Какими судьбами? Что ты здесь делаешь?
  - Какая разница! Приехал навестить родителей, два часа как с поезда! Смотрю, здесь Дарк пиво пьет... Чего мрачный такой?
  - Мрачный? Обычный... А ты надолго?
  - Недельки на две, а там посмотрим. Знаешь, есть мысль затормозиться здесь. Почему нет? Город спокойный, без суеты...
  - И движения нет. Край, ты же из-за него туда ехал! А твоя работа как?
  - Знаешь, я ее с таким же успехом и здесь смогу делать. Нужно будет только пару-тройку раз в месяц мотаться в столицу. Да что я... Ты рассказывай? Как живешь? Да что ж ты такой мрачный? Как пацаны?
  - Пацаны? - Дарк вздохнул, - кто где. Сергей свалил во Францию...
  - Молодец!
  - Фэт устроился на одну фирму охранником. Никита женился, и сейчас у тещи. Говорит, теща у него мировая... Поискать такую.
  - Ха! Знаю я этого типа! Не удивлюсь, если он и жену по теще выбирал!
  - А спать он что, с тещей будет?
  - Не скажи, Никита парень головатый! Примета есть такая - какая теща, такая и жена будет - лет через несколько. Прикинь? Вот парень продуманный, верно для жен кастинг устроил! Я прав? Нет, скажи!
  - Не то, чтобы кастинг... Да и вообще, неправильная у тебя точка зрения на семейную жизнь.
  - Дурак ты, Дарк, - махнул рукой Край, - и уши у тебя холодные. А как по-другому? Знаешь, почему у нас разводов так много в стране? А я скажу тебе, парень! Потому что ни он, ни она нихрена не знают, зачем женятся. Извини, трахнуться им захотелось! А цели - ни общей, ни частной! Вот где корень, парнишка!
  - Цель? Брак по расчету? А как же любовь? Как же чувства?
  - А вся фишка в том, друг мой, что именно чувства диктуют цели. Одно без другого обречено на смерть. Смотри - если не любит, но женится - лядство сплошное, верно? А если любит, но что с женой делать, кроме постели, конечно, не представляет. Импровизирует, так сказать, на ходу. А потом ревность, сцены... Насмотрелся я на это, Дарк, насмотрелся.
  - Ревность... по-моему, ревность это доказательство любви...
  - Ревность это доказательство скудоумия.
  - Я слышал, - сказал Дарк, - что ревность это результат психического дисбаланса...
  - Любишь ты книжные словечки, не отнять. Слушай, Дарк, каким ты остолопом был, таким и остался! Никто и никогда не будет ревновать, если доверяет партнеру, и оставляет ему полную свободу действий. А когда ты будешь уверен в честности своей девушки? Только тогда, когда знаешь, зачем она с тобой. Мотив, братуха, мотив! Он стоит во главе угла! Ну скажи, нафиг мне ревновать девушку к какому-нибудь лысому уроду, если я уверен, что она остается со мной только потому, что любит? Сечешь? А если я ее просто выудил встречаться, и теперь хожу над ней как Отелло над Дездемоной? Как бы не увел какой-нибудь мачо-засранец мою ненаглядную собственность?
  - Не знаю, Край, лично я не думаю, что это правильно - считать, что твои чувства обязывают кого-то быть рядом, - сказал Дарк.
  - Не обязывают, ясен пень!
  - Но тем не менее я вижу это постоянно: сюсюканья на тему "Я тебя люблю, а ты не хочешь со мной встречаться".
  - У тебя еще не все потеряно, - улыбнулся Край. - А прикинь, начали за пацанов, а кончили какой-то философией! Думаю, мы еще поболтаем с тобой сегодня. Встречаемся вечером? Ты телефон не сменил?
  - Да... То есть нет... То есть - старый.
  - Хорошо, я звякну. Если что, вытаскивай пацанов кого найдешь. Погуляем.
  - Я могу быть не сам. С девушкой.
  - О, Дарк, у тебя появилась девушка?
  - Нет
  - Но я думал...
  - Это друг... Хороший друг... Может быть, мы придем вместе. А, может быть и нет.
  - Без проблем. В конце концов, какая мне разница? Напиться мы все равно успеем...
  - Это уж точно, - рассмеялся Дарк, и хлопнул Края по плечу, - давай, звони. Часа через три-четыре, идет?
  - Самое оно! - в ответ рассмеялся Край, и хлопнул Дарка по плечу. Удар получился сильный, и легкая боль растеклась по руке. И, конечно, внимания он на нее не обратил. Впрочем, как и всегда.
  
  Конечно, Кошке Дарк звонить не стал. Хотя она и оставила ему свой мобильный номер. К тому же некоторые дела требовали его внимания, несколько часов до встречи с Краем он колесил по городу и вошел в квартиру только когда солнце скрылось за горизонтом. Стянув с себя пропахшую потом футболку, он быстренько рванул в душ, дернул за кран, и подставил тело струям горячей воды. И как только он сделал это, в комнате запиликал телефон. Чертыхнувшись, Дарк выскочил из душевой и, шлепая мокрыми ногами по полу, вышел в комнату.
  - Алле!
  - Дарк? Это Край. Через полчаса у памятника, идет?
  - Хорошо, буду.
  - Сам или с подружкой?
  - Сам, - сказал Дарк, - подружка не придет.
  - Ну, как знаешь. Жду сорок минут, а потом - шлите СМС-ки, усек?
  - Усек, мог бы и не говорить.
  - Мог бы и не говорить? Знаю я твою пунктуальность. И не забывай - сегодня в планах веселая пьянка с последующим круизом под стол. Это я к тому, что лучше отмени все свои встречи на завтрашнее утро.
  - Я все сделал сегодня.
  - Ай, умница, - обрадовалась трубка, - я знал, что с тобой не все потеряно. Тогда - встречаемся где договорились. До встречи!
  Через двадцать минут Край уже ждал Дарка для разговора по-мужски. По-мужски по мнению Края означало накачаться спиртным под самую завязку, оставаясь при этом подчеркнуто трезвым, а после третьей завести пространный разговор о жизни.
  Под вечер заметно похолодало. Дарк натянул легкий свитер, а наверх набросил джинсовую куртку - замерзать ночью ему не хотелось. Но зонт брать с собой не стал. В крайнем случае - просто намокнет сегодня, и все. Или возьмет такси - доедет до самого подъезда.
  Хотя, - думал он, сидя в маршрутке, почему-то встречаться с Краем именно сегодня не хотелось. И не то, чтобы он был не рад видеть старого друга, нет. Просто ударные темпы работы - Дарк реально пытался втиснуть два дня в три часа - окончательно утомили его. И сейчас, после душа и чашки горячего чая, ему больше хотелось прилечь на диван, почитать, или же просто порубиться в какую-нибудь игрушку на компе. В общем, он хотел просто отдохнуть. И именно поэтому его организм меньше всего жаждал активной пьянки в кругу старых друзей и, как это частенько случалось при очередных встречах с Краем, кучей случайных знакомых. Хотя, - успокаивал себя Дарк, - на самом деле аппетит приходит во время еды. К тому же внутренний голос подсказывал, вечером случится НЕЧТО. Он не мог сказать - хорошее для него это НЕЧТО или нет, но тем не менее внутренний голос еще никогда его не обманывал. Вечный приколист Фэт называл шестое чувство чуйкой, и советовал всегда к ней прислушиваться. Она-то никогда не обманет...
  Дарк знал одно - это НЕЧТО навсегда изменит его жизнь. Хотя не было уверенности - хотел ли он изменить свою жизнь, или нет. Просто знал, что однажды наступает момент, когда всему приходит конец, и старался воспринимать такие времена философски.
  Сейчас он отвлеченно скользил взглядом по пейзажам освещенного фонарями проспекта. Над городом все еще висели сумерки, и всего через пять-десять минут на улицах начнет хозяйничать ночь. А ночью все по-другому. И не в том дело, что становится темно, и все в том же духе. Просто - он давно это заметил - ночь заставляет людей думать иначе, по-иному воспринимать мир. Ночь - время, когда разум уступает место интуиции, а трезвость рассудка пасует перед эмоциями. То ли некоторые части мозга отключаются вместе с закатом, то ли так действовал поляризованный свет луны Дарк не знал.
  Глядя на дома, в которых уже начали зажигаться огоньки, Дарк начал думать о Кошке. Не о холодной крыше, не о белых, обхвативших чашку с горячим чаем, ладонях. Нет. Дарк думал о том первом дне, когда они познакомились. Кошка стояла вместе со своим парнем. Или - лучше сказать - мужем? Интересно, гармонично ли они смотрелись вместе? Дарк не мог вспомнить его лица - лишь только размытое пятно на месте глаз и носа. А ее он помнил отчетливо. Искрометная. Веселая. Он еще тогда подумал, что не против был бы приударить... Наверное... Если бы не замужество. Здесь Дарк свято хранил принцип - замужних девушек не трогать.
  Кажется, они о чем-то говорили тогда. О чем? Чепуха... Дарк не мог вспомнить, да и - какая разница? Поговорили-поговорили, да и разошлись. В тот момент он не придал особого значения этой встрече. Нет, а с чего бы он начал обращать на нее внимание?
  Нет, потом, еще до крыши, он однажды вспомнил Кошку. Гуляя ночью по улицам в компании с бутылкой темного пива (темное пиво - темные мысли?) он неожиданно для себя вспомнил запах ее волос. Улыбнулся про себя - надо же... Воображение тогда услужливо нарисовало ее портрет, но он не стал придавать этому значения. А через два дня встретил ее снова. Одинокую несчастную Кошку на мокрой и холодной крыше...
  За своими мыслями Дарк чуть было не прозевал остановку. Встрепенулся, засуетился, протиснулся к выходу. Край уже ждал его. Он стоял, облокотившись о ствол дерева, и пил коньяк прямо из горла. При этом в его глазах блуждали искры далеких городов, а мысли, видимо, отправились гулять по иным измерениям. Дарк знал, что Край может так стоять не меняя позы до тех самых пор, пока коньяк в бутылке не закончится. О чем он думает в такие моменты уже несколько лет разговаривали все, кто хоть как-то его знал, но на самом деле об этом вряд ли смог бы рассказать и сам Край.
  Вообще, Край всегда был странноватым типом, - подумал Дарк. Немного удивлял факт, что Край ждал его один. Дарк уж был уверен в том, что этот тип нашел парочку собутыльников, с которыми уже успел немного "разогреться". Хотя, - сказал он себе, - не факт, что друзья-товарищи ждут где-то в уютном гнездышке за накрытой поляной...
  - Я уж и уходить собрался... Куда идем? - спросил Край, разрушая все умопостроения Дарка.
  - Все равно. Извини, вытащить никого не успел, не до того было.
  - Я звонил. Но, как мне кажется, никто, кроме тебя, не рад меня здесь видеть.
  Во время приездов Края в родной город, такое встречалось часто. То ли он взаправду думал, что народ бросится его встречать с распростертыми объятьями, то ли возвращался всегда в периоды безрадостной депрессии, но эта фраза повторялась не первый раз.
  - Да ладно, Край. Вот увидишь, народ к вечеру подтянется. Как, впрочем, и всегда.
  - Какая разница, - Край сплюнул на асфальт, - появятся, значит хорошо. Выпьешь?
  - Давай... - Дарк сделал глоток из горла.
  Коньяки край выбирать умел. Несколько лет назад ему пришлось работать торговым агентом компании, которая торговала марочными коньяками, и разбираться в этих напитках он научился. Иногда, когда водка начинала действовать самым непредсказуемым образом, Край мог начать читать лекции на тему спиртных напитков. Но сегодня он явно был не в духе вести подобные беседы.
  - Знаешь, давай просто пойдем по проспекту, а потом остановимся там, где глаз упадет? - предложил Край. Дарк был готов к такому повороту событий, а потому кивнул, соглашаясь. Если Край не нашел уютного местечка сразу, значит следует веселый круиз по злачным местам города.
  Они молча шли по проспекту. Край все еще продолжал время от времени прикладываться к бутылке, словно внутри было банальное пиво, а не крепкий коньяк. Дарк думал о Кошке, о том, что она успела рассказать ему той одинокой ночью, когда он чуть ли не силой увел ее со скользкой крыши. Край тоже не спешил завязывать беседу. Казалось, что он наслаждается родным городом, в котором он не был уже несколько месяцев. Последний раз на памяти Дарка он был в городе осенью, тогда он успел завести роман с какой-то девчонкой, а затем оставить ее одну на вокзале. Даже в окошко поезда не выглянул... А она так и стояла - худенькая, с маленьким рюкзачком за спиной и огромным камнем на душе...
  - Давай присядем, выпьем пива, и решим, что будем делать дальше, - предложил Край.
  - А где мы возьмем пива? - спросил Дарк.
  - В смысле? Что ты имеешь ввиду? - казалось Край не понимал. Впрочем, - подумал Дарк, - возможно так оно и есть...
  - В этом районе очень трудно найти магазинчик. Все киоски закрыли, а точки перешли на промтовары. На самом деле здесь легче ботинки купить, чем пиво.
  - Ботинки, говоришь... Ботинки - это мрачно. Их пить нельзя. - Край нахмурился, - к тому же мой коньяк, кажется того... Короче, где пива взять можно?
  - Есть тут барчик неподалеку...
  - Знаю я эти барчики, - Край отмахнулся, - там или сидеть, или не заходить. А все потому, что держат их настоящие буржуи.
  - Не буржуи, а бизнесмены, - поправил Дарк.
  - Нет, буржуи. Из числа тех, кого в свое время дедушка Ленин не вывез на Соловки. Короче, если забить на бар, то где есть пиво?
  - В супермаркете. Здесь построили, недалеко. Всего в паре кварталов отсюда.
  - "Всего"! Может, такси возьмем?
  - Да ладно тебе! - Дарк улыбнулся, - или ты уже записал себя в когорту тех... Кому на Соловках прогулы ставят?
  - Я всего лишь люблю комфорт, - огрызнулся Край, - ладно, показывай свой супермаркет!
  - Пошли дворами, - сказал Дарк примирительно, - так короче будет...
  Дворами правда оказалось совсем недалеко. Но всю дорогу Край продолжал что-то бормотать себе под нос по поводу некачественных дорог и хамовитости живущих в городе людей. И только, когда они неожиданно вышли чуть ли не под самые двери маркета, Край замолчал. Вздохнул, опустил опустевшую бутылку в урну, и спокойно направился к дверям. Дарк улыбнулся - что-что, а комфорт Край действительно ценил. Хотя, с другой стороны, прелесть отоваривания в супермаркете под конец рабочего дня - вопрос сомнительный.
  - Знаешь, - сказал Край, вынимая бутылку пива с холодильника, - а ведь цивилизация это далеко не всегда хорошо!
  - Ага, - поддакнул Дарк, - все глобальные проблемы всего лишь побочный эффект, так сказать, отходы цивилизованного мира.
  - При чем здесь глобальные проблемы? Хотя ты прав. Это все глобализация экономики. Прикинь, пройдет совсем немного времени, и все наши магазины исчезнут. А останутся только такие вот монстры, как этот супермаркет. И нам все время придется пилять за пивом черт знает куда. Вот она - Европа и цивилизация. Думаешь, в европейских странах знают, что такое киоски с пивом? Там его пьют исключительно в барах или бумажных пакетах, понял? А это значит, что скоро и у нас так будет. Присядешь на лавочку на проспекте хлебнуть холодного пива, как набегут всякие уроды, толстые блюстители морали. Начнут галдеть, что ты подаешь дурной пример подрастающему поколению. Заставят платить штраф, а то и вообще на пятнадцать суток засадят.
  - Наверное, тут ты уже переборщил с прогнозами. На счет пятнадцати суток.
  - Ни фига не переборщил! Знаешь, в чем проблема наших уродов? Нет? Они почему-то пытаются тупо копировать запад, не глядя на то, что получается. А получается, я тебе скажу, полная шляпа! Нет бы самим что-то придумать! Нет! Сделаем, как у людей! А что люди это все изобретали "под себя", то есть под европейского человека, никого не волнует! А говорят же, то, что для нашего человека хорошо, для немца - смерть. И наоборот. А они все, что для фрицев классно, у нас пытаются ввести. Зачем? Идиотизм! Лучше бы применили свою природную смекалку, а потом накостыляли всей Европе.
  Дарк усмехнулся - Остапа явно понесло. К тому времени они уже подошли к длинной очереди к кассе.
  - Вот так всегда, - продолжал неистовствовать Край, - от чего ушли, к тому и вернулись. От совковых очередей к современным. А скажи, чем европейская очередь круче старой доброй, совковой? Тем, что эта ближе к евростандарту? Неужели для кого-то так важно, где он стоит - в современном маркете, или в старорежимном сельпо? Как по мне, так все то же самое. Могут телевизор поставить, чтобы тебя реклама развлекала, могут устроить дизайн в самом современном нью-гранд стиле. А толку? Один хрен стоишь и ждешь не пойми чего! Купить бутылку пива, и полчаса стоять, чтобы ее выпить?
  - Вы не правы, молодой человек, - сказала толстая тетка, стоявшая впереди, - качество современных продуктов несравнимо с качеством советских.
  - Конечно, - завелся Край, - несравнимо. Вряд ли тогда делали колбасу из сои и накачивали курей стероидами, чтобы росли быстрее! И всякие чечены бомбы в корзины с продуктами не подкладывали! И причем здесь, скажите, "Совок"? Верните мне старые добрые ларьки, где можно без проблем купить пива и чипсов, и я от вас отстану. Если бы их не закрыли, фиг бы я платил свои кровные в пользу глобализации экономики. А глобализация эта, я вам скажу, рано или поздно, обернется большой задницей для всех нас. Будем покупать американское мясо в американских магазинах, а там гляди - и правда вскоре начнем на вкус определять какую курицу какими химикалиями накачивали.
  - Вы слишком много говорите, - сказала Краю тетка, выкладывая продукты перед кассой, - но ничего не смыслите в бизнесе. Глобализация, о которой вы так много говорите, на самом деле несет массу возможностей для нашего предпринимателя...
  - У нашего предпринимателя скоро будет одна проблема - кому бы выгоднее продать собственное предприятие, и как бы при этом уйти туда работать. Вот и все! Капут, приехали! Вначале супермаркеты вытесняют рынки, потом иностранные магазины вытесняют наши. И - все! Все! Иностранный капитал пускает в оборот наш бизнес, и мы остаемся с носом! И что самое обидное - выхода у нас нет!
  - Выход есть всегда, - назидательно сказала тетка.
  - Есть. Свалить, пока не поздно. - Край разошелся не на шутку. Покупатели, пристроившиеся за ними с интересом прислушивались к разговору.
  - Как-то вы мыслите неправильно, - сказала тетка, собирая продукты, - слишком много пессимизма.
  - Нет, я оптимист!
  - Вы? Оптимист? И кто же тогда пессимист, по-вашему?
  - В то время, когда пессимист говорит: "Ну все, дальше некуда!", оптимист заявляет: "Есть куда, есть куда!".
  - Куда мы катимся... - эхом отозвалась тетка, и, тяжело переступая с ноги на ногу, направилась к выходу.
  Край посмотрел ей вслед, и развел руками.
  - А с каких пор тебя так сильно волнуют процессы глобализации и прочая чепуха? - спросил Дарк.
  - А с тех самых, - сказал Край, отдавая деньги, - как оказалось, что вместо того, чтобы купить пиво в киоске, нам приходится переться черт знает куда за два квартала для того, чтобы полчаса торчать в очереди!
  - То есть вся эта лекция была вызвана только тем, что тебе лень сделать два лишних шага по кварталу?
  - При чем здесь лень? - сказал Край, - это дело принципа.
  - Это по-русски, - завершил Дарк, - если мы не можем ничего сделать, то хоть воздух посотрясаем. Так сказать, для морального удовлетворения. Живем в дерме, зато всегда можем раскритиковать что угодно. Как говорится, языком трепать - не мешки ворочать...
  Край пожал плечами, а потом только махнул рукой - с дурака чего взять...
  Бутылка открылась с легким хлопком. Дарк привычно вдохнул белый дымок, поднимавшийся по горлышку. Запах пива, - подумал он, - несет в себе нечто большее, чем просто запах еды. Когда-то давно, в детстве, Дарк зачитывался "Крылатой Звездой". Автора он уже давно успел забыть, да и сам сюжет припоминался с трудом. Но, сами герои остались в памяти на удивление ясно. Павлик, который любил запах бензина. Его подружка, обожавшая запах кострового дыма. При чем речь шла совсем не о юных токсикоманах. Бензин у ребенка того времени ассоциировался с путешествиями, а запах костра, вероятно, теребил в душе бардовские струнки...
  Запах пива для Дарка тоже означал нечто большее. Что-то среднее между приключением и серией внезапных озарений. Из глубин подсознания поднималась серия беглых ассоциаций, в каждой из которых скрывалось покрытое мхом переживание. Именно поэтому прежде чем сделать глоток, Дарк обычно вдыхал запах свежеоткрытого пива. Этот раз тоже не стал исключением. В вечере уже чувствовался странный налет сюрреализма, а значит, что бы ни случилось, в памяти он засядет надолго...
  Край пиво не нюхал. Бросив пробку в урну - Край принципиально старался не мусорить, - он сделал большой глоток, и задумчиво посмотрел на жидкость в бутылке.
  - Что-то я сегодня трезвый, - заключил он, и сделал еще один глоток.
  - Думаю, это ненадолго, - улыбнулся Дарк, - вечер только начинается.
  - Знаешь, идти в этот супермаркет еще раз выше моих сил, - сказал Край, - так что давай, веди туда, где у нас не возникнет проблем с пивом.
  - Можно было взять сразу несколько бутылок, и не париться по этому поводу...
  - Угу. И таскать за собой сумку, в которой что-то позвякивает на зависть бомжам, и на радость населению?
  - С каких это пор тебя стало волновать чужое мнение?
  - С недавних, - отрезал Край, - не хочешь вести, тогда поведу я. А ты говори, есть ли там приличные места. В смысле, с пивом, лавочками и парой новых знакомых?
  - А, может быть, старых? - с надеждой спросил Дарк, - Серого можно найти, например.
  - Серый молодец, - улыбнулся Край, - чем он сейчас занимается?
  - Работает. Менеджером по продажам.
  - Это как?
  - Бензин на заправке продает.
  - Заправщик что ли?
  - Это ты сам у него спросишь.
  - Знаешь, - сказал Край, - по-моему это глупо называть заправщика менеджером по продажам. Скажешь - заправщик, так и понятно, чем человек занят. А скажут вот это, "менеджер по продажам", так и чешешь репу, думаешь - что бы это могло значить...
  - Ты не прав, - сказал Дарк, - потому что это только одна сторона медали. Вот представь, работаешь ты заправщиком. Идешь с работы, встречаешь девушку. Она у тебя спрашивает, чем ты, мол, занимаешься? А ты отвечаешь - я заправщик. Девушка скажет свое "фи", и уйдет. А скажешь ей: "менеджер по продажам", так все по-другому развиваться будет. Престиж, понимаешь? Заправщик - это что-то типа дворника, А менеджер... Тут уже само слово звучит как! Европа, бизнес. Сфера торговли. С заправщиком девушка не станет разговаривать, зато с менеджером по продажам и пива попить можно. Все другое, социальный статус, уровень крутости.
  - Глупости, - махнул рукой Край, - если девушка скажет мне "фи" только потому, что честно назвал себя заправщиком а не каким-то виртуальным менеджером по заливанию бензина в бак, значит, она глупа, и недостойна общения с таким крутым парнем, как я. Будь ты хоть дворником, какая разница? Главное, чтобы человек хороший был. А все ваши престижи - это мусор. Ну, престижно сегодня называться менеджером. А завтра будет модно работать заправщиком. И что? Что изменится? Прикинь, выскочила за тебя девушка замуж, как за менеджера, а через полгода оказывается, что менеджер это отстой, а заправщик - это самое оно. И что - разводиться? Идиотизм, право слово. Ей с тобой жить, а не с твоей работой. И вообще, чушь это, никто никогда не выбирает парней по таким критериям. Парней девушки, я тебе скажу, совсем по другим критериям выбирают. А если для нее так важно, чтобы ты был менеджером, а не заправщиком, даже если это одно и то же, значит она или шалава, или дура.
  - Но Край, все равно здесь не только в девушках дело! Это общество придумало, что работать на одной работе круто, а на другой - нет.
  Край отпил из горла, и снова посмотрел на уровень пива в бутылке. Покачал головой, вздохнул. Проводил глазами идущую навстречу девицу, чему-то про себя усмехнулся. А потом его глаза погрустнели.
  - Общество! Ха! Дарк, а кто такой общество? Покажи мне его! Это вы сами себе надумали, что престижно, а что нет. А я тебе скажу, сейчас только одно престижно - пыль в глаза пускать. И чем больше ты ее пускаешь, тем престижней. Скажи вон той бабке, что на лавке сидит, что ты заправщик! Валяй! И что от этого изменится? Все работы хороши. И лучше иметь работу заправщика, чем не иметь никакой. Только тебе стыдно, что ты не банкир или не какой-нибудь вшивый бизнесмен. А я тебе скажу - фигня это все. Видел я и бизнесменов и заправщиков, и зачастую - может, мне так повезло? - заправщики оказывались куда прикольнее, чем бизнесмены! Вот Оззи Осборн работал заправщиком. Прикинь, сейчас он крутонавороченая звезда, которую каждый день по ящику крутят. Супердядько! И, когда он начинал делать карьеру, то не рассказывал всем и каждому, что он не заправщик, а менеджер по продажам. И он не работал бизнесменом. Сейчас у него куча баксов, а бизнесом он не занимался. Вот, смотрел бы он на общество, и говорил всем, что он менеджер по продажам, и кто знает - кем бы он работал сегодня? Кто бы его знал? Так и работал бы престарелым менеджером в каком-нибудь Ливерпуле на русской заправке. И даже не подумал бы никогда, что мог бы стать идолом. Прикинь?
  - По-моему, Оззи Осборн не работал заправщиком, - заметил Дарк.
  - Какая разница? Даже если и так, он вполне мог им работать. А знаешь почему? А чихал Оззи на то, заправщик он или менеджер по продажам. Или укладчик асфальта. Или сторож на скотобойне. Прикинь - менеджер по укладке асфальта? Звучит?
  - В конце концов, - сказал Дарк, - вся наша жизнь игра. И правила придумываешь не ты. И если в правилах написано "Менеджер по продажам", то именно так ты и будешь себя называть.
  - Ровно до того момента, когда народ вдруг дошлепает, что это значит. Когда в своей башке он поставит знак "равно" между словами "заправщик" и "менеджер по продажам", то твое любимое общество придумает новое слово, еще похлеще. А все только из-за того, что большинство придурков пытается казаться круче, чем она есть на самом деле! Он там, в своем нутре понимает, что фраза "менеджер по продажам" похожа на фразу типа "главный маркетолог" или "начальник отдела планирования". И поэтому сказать эдак наворочено - значит поставить себя на один уровень с этими людьми, которых, между прочим, уважают. И таким образом он сам начинает себя уважать, ходит такой весь из себя. Прикинь? И люди вокруг думают - а может быть, он и вправду так крут, как кажется? Им то, людям этим, на самом деле наплевать, кто он - маркетолог или заправщик. Понимаешь? Поэтому они не вдаются в подробности. Зато ты гордишься - эдак лихо везде успел. А на самом деле, ты не начальник, не бизнесмен! На самом деле ты обычный продавец бензина, каких в стране тысячи. Вот тебе и правда! Не важно, на самом деле, как ты называешь себя. Черт, Дарк, да не будь же ты придурком! Важно то, кем ты являешься! Без этой всей шелухи. Вот ты, ты у нас крутой рекламный агент. Неужели ты думаешь, что я не стал бы с тобой пить пиво, работай ты дворником? А завтра ты станешь президентом - и что?
  - А вот что, - сказал Дарк, доставая из кармана мобильник, - я звоню Серафиму, и мы идем пить...
  - Давно бы так. А то заладил свое - "Менеджер по продажам", "заправщик", "девушки", "общество"... Зануда!
  3
  Серафиму Дарк дозвонился с третьего раза, - старый друг почему-то не хотел брать трубку. Но потом все-таки поднял. Извинился, что не может придти прямо сейчас.
  - Вы где будете, я часика через полтора подтянусь, - сказал он.
  - А фиг его знает, - признался Дарк, - куда Бог пошлет. Ты когда освободишься, набери меня, и я скажу куда идти.
  - Отлично, - согласился Серый. Дарк почему-то подумал, что скорее всего старый друг даже кивнул, разговаривая по телефону, - только все без меня не выпейте.
  - Мы оставим тебе немного... Конечно, если поторопишься.
  Край развел руками. Словно говорил всем своим видом: не хотят они со мной встречаться! А ведь и вправду бывает такое, - подумал Дарк, - приезжаешь домой, к друзьям. Не видел их черт знает сколько времени. Звонишь... а потом у всех оказываются какие-то дела, отложить которые ты просто не можешь. И обидеться не можешь - каждая причина весомая, каждая причина достойна внимания. Но на душе становится как-то муторно. И не потому, что ты снова не увидел однокашников, нет. Обидно осознать что здесь, в родном городе, жизнь не останавливается. Твои друзья долго жили без тебя, и прожили бы еще столько же, если б ты не появился...
  А это в свою очередь значит, что ты уже выпал из этого круга, выпал из этой компании. Ты стал воспоминанием, тем, о ком говорят во время каких-то глобальных посиделок. "А вот помнишь, как мы тогда... с нами еще тот-то был...". У тебя своя собственная жизнь, у них - своя. Но у них она более общая, что ли. И обидно только то, что здесь, среди двух десятков близких друзей - тех, кого ты считал друзьями, - нет ни одного настоящего. Ни одного! А интересно, - подумал Дарк, - а как бы он поступил, сложись все по-другому. Если бы сейчас позвонил шеф, и сказал... Или работы навалилось бы много, или - девушка. Черт, а стоит ли Краю считать его другом? Что он делает здесь - просто проводит время, отдавая дань прошлому? Или просто не хочет обидеть друга? Что?
  Край поставил на землю пустую бутылку из-под пива. Все, - говорил его жест, - священный напиток закончился. Пора бы заглянуть куда-нибудь. Пополнить, так сказать, сусеки, а потом сразу по ним помести. Дарк с тоской посмотрел назад, там в паре кварталов остался большой супермаркет. Но Край ясно дал понять, что сегодня туда возвращаться не хочет. Он всегда был с характером, но сейчас с ним словно что-то случилось. Во всем видеть проблему, обострять конфликты. Интересно, - подумал Дарк, - это новая работа так подействовала? Сегодня о ней Край ни слова не сказал, между прочим. А это на него не похоже - в былые времена он первым делом рассказывал все подробности. Или - может быть - карьера Края под угрозой срыва? Или, не дай бог, вообще покатилась под откос. Жизнь штука непредсказуемая...
  - Может быть, правда пока не будем пить? - сказал вдруг Край, - что-то не хочется. Оставим на ночь.
  - Как хочешь, - улыбнулся Дарк, - тогда просто гуляем?
  - Просто погулять не получится. Понимаешь, есть привычка. То есть - вторая натура. А по этой натуре я уже не могу встречаться с друзьями, и нормально общаться, если что-нибудь не будет периодически падать в живот. Нет, я не обжора, просто привычка такая. Как сказал бы ты, психологический фактор.
  - Ладно, я не против. А может, ты голоден? Здесь в квартале еще работает тот магазинчик, где могут пиццу разогреть, или чизбургер.
  - Чизбургер, - Край скривился, - такую гадость я могу проглотить только если очень уж проголодаюсь. Давай, лучше возьмем мороженого? Конечно, рискуем простудить горло, зато детство вспомнится. Помнишь, тетю Машу?
  
  Тетю Машу Дарк помнил. Такое разве забудешь? Много лет назад, когда они с Краем только-только закончили шестой класс, она торговала мороженым на углу их дома. Полная, нет, ОЧЕНЬ полная женщина, которая снабжала драгоценным продуктом всю округу.
  Ни у Края, ни у Дарка тогда деньги не залеживались - время было трудное, зарплату родителям платили через раз, а то и вообще задерживали на пару-тройку месяцев. Но когда они выходили на улицу, первое что бросалось в глаза - это необъятная фигура тети Маши. Ассоциация вкусное мороженое - тетя Маша в то время прочно сидела в головах абсолютно всего несовершеннолетнего населения двора. А поэтому мысли выстраивались в колону, и начинали организовано двигаться в одном направлении - как раздобыть лишнюю порцию? Тем более, что жара тем летом стояла невыносимая, и пить холодную, отдающую хлором, воду всем до чертиков надоело.
  Сперва Никита, который всегда был самым продуманным парнем в компании, предложил замечательную идею - мыть на перекрестке машины, за что водители по идее должны платить деньги. Идея понравилась, и уже следующим утром толпа шестикласников с тряпками и ведрами собралась на перекрестке. Однако долго продержаться им не удалось - несколько ребят постарше вежливо рассказали о том, что это их место. И лишаться заработка в пользу незнакомых малолеток они не намерены. На втором перекрестке случилось то же самое. Как оказалось, Никита не придумал ничего нового - мытье машин оказалось самым распространенным занятием городской молодежи тех лет. Впоследствии многие из юных мойщиков свое дело не забросили, и сегодня заколачивают неплохие бабки. Конечно, они не моют машины на перекрестках, это давно вышло из моды. Зато однажды, когда Дарк заехал на престижную авто мойку - шеф доверял свой джип только этим ребятам - в директоре он узнал того самого паренька, который "отправил" их с первого перекрестка.
  В общем, когда свободный перекресток с не очень оживленным движением все же нашелся, все порядком вымотались. Но идею мыть машины не забросили. Достали тряпки, налили в ведра воду, которую принесли с собой в пластиковых бутылках.
  В тот момент ребята были недовольны - машины на светофоре останавливались редко, а стало быть, большой доход никому не улыбался. Потом оказалось, что мыть машины - быстро и качественно, тоже нужно уметь. Первый блин получился комом - водитель не только не заплатил, но и еще обругал матом. А все потому, что Фэт вместо того, чтобы стереть грязь с кузова, просто размазал ее тряпкой.
  Потом выяснилось, что воды они взяли слишком мало, и на мойку машин ее не хватало. Хорошо, что в то время иномарок было не так-то много, и дело иметь приходилось с обычными "Копейками", реже - с "Волгами". Да и движенье интенсивностью не отличалось...
  За полдня они еле-еле наскребали на порцию мороженого для каждого, зато устали как никогда. А потом на перекрестке остановился старенький "запорожец", из которого вылезло несколько ребят. Они подошли к новоявленным мойщикам, и объяснили, что это их территория, и все, кто работает здесь, должны платить часть своего дохода.
  - Но мы почти ничего не заработали! - сказал тогда Фэт, за что тут же получил поддых.
  Рэкет в те дни только входил в моду. О нем Дарк, да и все ребята тоже, только слышали. Историй рассказывали много, одна страшнее другой. Поэтому четверка нескладных старшеклассников до смерти всех перепугала. Всех, кроме Края.
  С Краем до того случая никто не дружил, и в компанию он входил лишь номинально. Тесно с ним никто кроме Дарка не общался. Дарк и сам был не рад такому счастью, но их квартиры находились рядом, и поэтому приходилось дружить. А дело было в том, что Край был непредсказуем. Никто не мог предсказать, что этот кадр вытворит через пять минут. Ходили слухи о том, что мать взяла его с детдома, а настоящий отец Края был убийцей и насильником. Может быть, в этих слухах и была доля истины, а может быть, это ураганный темперамент Края породил слухи. За кулаками в карман он никогда не лез, и если считал нужным, добивался справедливости - своей справедливости. О таких в народе говорят - без башни человек.
  Наверное, в каждой более или менее большой и устоявшейся компании есть своя "темная лошадка". И Край был ею - никто не мог предположить как он поведет себя, если дело запахнет жареным. Сейчас, когда Фэт, "душа" компании, скрючившись лежал на земле и, словно рыба, хватал ртом воздух, Край не стал долго раздумывать. Он подхватил наполовину заполненное грязной водой оцинкованное ведро и коротко ударил снизу вверх стоящего напротив него старшеклассника. Не ожидавший подобного развития здоровяк сделал шаг назад, споткнулся о собственную ногу, и грузно упал на асфальт. Поднимался он долго, все прижимал руки к лицу. С его пальцев стекали бурые струйки, которые очень быстро стали алыми - видимо, Край ободом ведра сломал неудачливому рэкетиру нос.
  Сохранить эффект внезапности у Края не получилось. Глядя на то, как их товарищ с воплями катается по земле, рэкетиры дружно набросились на парня, сбили его с ног, и принялись ожесточенно пинать. Край прикрыл голову руками, подтянул колени к груди, стараясь блокировать хотя бы часть ударов. Эх, была не была! Дарк с воплем набросился на одного из здоровяков, обхватив его сзади, и прижимая его руки к туловищу. Краем глаза он заметил, как в драку бросились и остальные члены компании. Но наблюдать за ними было некогда - "его" бык на секунду оторвался от Края, с неожиданной легкостью сбросил захват, и ткнул Дарку в челюсть кулаком. Перед глазами пошли цветные круги, и земля неожиданно ушла из-под ног. Краем сознания он услышал истошный крик Серого. Приподнявшись на локте, Дарк наблюдал, как здоровяк медленно, словно в неправильном кино, приближается к нему. Попробовал встать. Получилось. Сначала поднялся на колени, потом - во весь рост. В глазах темнело, и движение рэкетира казались размазанными. Наверное, прошло всего несколько секунд, - г подумал Дарк, и попытался посмотреть по сторонам. Промелькнула мысль - пора делать "ноги". Но не побежал, остался - валяющиеся на асфальте Край и Сергей, отчаянно ускользающий от града ударов Сергей, шатающийся Фэт... Убегать, так вместе, - подумал он.
  Противник Сергея нелепо упал на асфальт. Дарк улыбнулся - не зря, видимо, его друг посещал секцию айкидо в соседнем подвале. Улыбка Дарка совсем не понравилась здоровяку, который приближался к нему. В воздухе что-то мелькнуло. "Кулак", - понял Дарк, и сделал шаг назад. Кулак мелькнул в сантиметре от его носа. Уйти от следующего удара не получилось, но вместе с ним он смог частично блокировать его рукой - как когда-то учил Сергей. Удар в грудь оказался ощутимым. Дарк закричал, и ткнул здоровяка кулаком в лицо. Удивительно, но попал - что-то хрустнуло, противник ойкнул... И выплюнул на асфальт красный комок в котором белели кусочки раскрошенного зуба. Теперь все, - обречено подумал он, - сейчас у парня совсем крышу снесет.
  Где-то в стороне сшибленный Краем рэкетир все же попытался подняться, но удар Фэтового носка - прямо в лицо - заставил противника снова свалиться в нокаут. Заметить больше он не смог - несколько точных и быстрых ударов сбили его с ног. Подняться не получилось - парень остервенело лупил носком ботинка, стараясь попасть по лицу. Дарк закрывался как мог, но противостоять неистовой атаке не было никакой возможности. А здоровяк, казалось, с каждым ударом все больше и больше входил в раж.
  Внезапно поток ударов иссяк. Дарк убрал руку от лица, и увидел, что Фэт уцепился рэкетиру в шею сзади, и здоровяк тщетно пытался избавиться от захвата. Через секунду сообразил, что нужно делать, резким движением перебросил Фэта через плечо, и добил коротким ударом в лицо. Край все еще лежал без движения, Серый пытался встать, но у него ничего не получалось. Сергей отбивался сразу от двоих, пока успешно, но лицо его уже было перемазано кровью. Вырубленный рэкетир тоже начал шевелиться, и делать попытки встать. Дарк тоже попытался подняться, но размашистый удар ноги в живот помешал ему это сделать. Ощущение было такое, что все внутренние органы разом лопнули, все тело налилось тупой болью и слабостью. Еле хватило сил, чтобы подтянуть ноги и прикрыть голову руками, прежде чем новый град ударов не обрушился на его незащищенные части тела.
  - Эй, что ж вы, ироды, делаете? - услышал Дарк где-то далеко, на берегу океана боли.
  Голос был женский и почему-то знакомый. Несколько секунд спустя Дарк понял, кому он принадлежал. Кричала тетя Маша, та самая, что торговала мороженым на углу. Наверное, ее рабочий день уже закончился. Поток ударов снова иссяк, и мутным взором Дарк смог увидеть такую картину: необъятная фигура тети Маши врезалась в незадачливых рэкетиров, как бульдозер в гнилую стену. Казалось, что они просто опрокидываются, сталкиваясь с ней. При чем, после такого столкновения подняться парни не могли. Кажущаяся неповоротливость огромного тела быстро сменилась текучестью и грацией. Так современный танк уничтожает вражеские укрепления - пока они не успели нанести ощутимого вреда. Десять секунд, и все кончено.
  - Эй, а я знаю этих ребят! - воскликнула тетя Маша, - они же из того двора, где я работаю. Вот, куда аж забрались!
  - Мы машины мыли, - сказал Сергей, вытирая лицо, - или пытались мыть. Первый день, как вышли. А они приехали, сказали, что деньги на самом деле их. Фэта ударили... О какой-то "крыше" постоянно толковали.
  - Рэкет, - усмехнулась тетя Маша, - недоросли, которые пытаются играть во взрослые игры. Ладно, поднимайтесь... мойщики. Или - скорую вызвать? Как вы?
  - Как сказать, - простонал Дарк, поднимаясь на колени, - жить можно. Что с Краем?
  Тетя Маша пнула ногой одного из здоровяков, который начал было шевелиться, и наклонилась над Краем. Потом пощупала пульс Серому.
  - Жить будут, - заключила она, - только в больницу все равно сходить нужно. Мало ли... Сотрясение у вас точно есть, при чем у всех.
  Фэт поднялся сам, подтягивая ногу, похромал к Дарку.
  - Как же мы домой-то доберемся теперь? - спросил он, - у меня нога... Могу не дойти.
  - Придумаем что-нибудь, - сказал Дарк, - пусть ребята немного придут в себя. Погляди, что они с Краем сделали! А Серый...
  - Всем досталось, - сказал Сергей.
  - Как добраться? На такси, конечно. Сейчас я вызову... Здесь есть телефон поблизости?
  - Куда там, - махнул рукой Фэт, - у нас денег не то что на такси... Нам бы на трамвай хватило...
  - Не спорь со старшими, - сказала тетя Маша, - тем более, вы мои постоянные клиенты, и я за вас в ответе... Частично. А за такси заплатят эти господа. И еще много за что заплатят, если не хотят, чтобы дело дошло до милиции... А это вряд ли им нужно. Я - сторонний свидетель. К тому же, есть у меня один знакомый в прокуратуре... Думаю, дело мы обстряпаем в вашу пользу.
  - Зачем вам это нужно? - спросил Фэт, - хотя, конечно, спасибо... Но я все равно не понимаю.
  - И не поймешь, - отрезала тетя Маша, - кстати, где-то здесь должен быть этот чертов телефон! Менты все равно узнают об этом, и лучше пусть от нас, чем от них.
  - Я видел автомат в квартале отсюда, - сказал Фэт, - когда мы только шли на перекресток. Но я не уверен в том, что он работает.
  - Сможешь дойти... Без приключений? - спросила тетя Маша. - Кстати, монеты в аппарат не бросай. Просто звони ноль два. И, все-таки, вызови ноль три. Мало ли что...
  Автомат работал, повезло. Всего через полгода вряд ли во всем городе оставался хотя бы один рабочий телефон-автомат... Милиция приехала на удивление быстро. Раньше, чем "скорая". Сержант чесал затылок, и рассеяно кивал, глядя на четверку распластавшихся на земле тел. К тому времени Край уже поднялся, и грустно рассматривал разорванную футболку. Рядом на бордюре сидел Серый. Его лицо опухло, а под глазом наливался огромный синячище.
  - Ну и баба, - сказал милиционер, - это же нужно четверых, да так...
  - А что, нужно было смотреть, как эти громилы избивают ни в чем не повинных детей? - спросила тетя Маша, - тем более, я этих детей знаю!
  - А может, это ваши отпрыски драку затеяли?
  - Ага, - кивнула мороженщица, - остановили машину, вытащили несчастных парней, и принялись их избивать? Оригинально, ничего не скажешь. Ну и логика у вас, ребята...
  Дело провернулось быстро, - наверное помогла та самая "связь в прокуратуре". Незадачливые рэкетиры заплатили кругленькую сумму каждому из ребят. Выяснилось, что ребята уже давно стоят на учете в органах, а "запорожец", на котором они катались вот уже полгода как числится в угоне. Так что, громилы все равно отправились рассматривать небо в "клеточку". С другой стороны, - сказала тетя Маша, - если бы заявление осталось отлеживаться в отделении, ребята поселились в местах не столь отдаленных на больший срок...
  Все лето ребята продолжали общаться с тетей Машей. Он помогали ей катать тяжелую тележку, а Край даже придумал устроить маленькую рекламную кампанию. Несколько развешенных по городу плакатов, и продажи резко возросли. Тетя Маша в свою очередь подкармливала любимцев мороженным, и поила ароматным чаем у себя дома. Жила она сама, без мужа, хотя квартира у нее была просто огромная - как раз под стать тете Маше.
  Своего они все-таки добились, мороженного хватало на всех, но они получили нечто большего - взрослого друга. Тетя Маша была образованной женщиной, многое знала. Всегда могла что-то рассказать, а если нужно, дать правильный совет.
  Странная дружба полной мороженщицы с молодыми людьми продолжалась не так уж и долго - зимой полная женщина неожиданно заболела воспалением легких. На второй день болезни ее положили в больницу. Ребят к ней не пускали, а на четвертый день тетя Маша скончалась. Потом соседи грустно качали головами, и говорили, что на самом деле она умерла от одиночества...
  Может быть, именно благодаря тете Маше компания не раздробилась и не рассорилась. Даже Край как-то незаметно стал "своим", и вряд ли кто смог представить - как без него вообще можно что-либо делать... Она научила их ценить друг друга, быть единым и неделимым целым...
  Так они дотянули до одиннадцатого класса, потом - пять лет дружно учились в одном универе. А потом... Потом жизнь взяла свое, и ребята разъехались кто куда. Первым уехал Край. Потом Сергей.
  И все же Дарк знал, что не смотря ни на что, их компания все еще связана друг другом...
  4
  Мороженое Дарк ел редко. Но сейчас согласился с Краем - хорошая идея. Тем более, многие повороты в их жизни так или иначе были связаны с мороженным. То ли призрак тети Маши давал о себе знать, то ли это на роду у них написано... Сегодня вечером произойдет НЕЧТО и, стало быть, так или иначе, но мороженное они все равно сгрызут...
  Они прошли целый квартал, а потом еще половину, пока не вышли на маленький круглосуточный магазинчик, который все еще не сломался под натиском супермаркетов.
  - Наверное, мороженое мы купим здесь, - сказал Дарк.
  - Как скажешь, - ухмыльнулся Край, и толкнул дверь. Вверху жалобно звякнул колокольчик. Словно о чем-то предупредить хотел. Край улыбнулся ему, и вошел.
  Дарк зашел за ним. Людей в магазинчике было немного, ровно столько, чтобы занять собой всех продавцов. Поэтому край целенаправленно направился к холодильникам, где под стеклом хранился вожделенный продукт.
  - Пломбир? - спросил Край у Дарка.
  - Нет, пожалуй я выберу что-нибудь фруктовое. Только не фруктовый лед.
  - А я хочу пломбира. У твоего фруктового мороженого вкус обычный, а у пломбира - вкус детства!
  - Да, некоторые вещи никогда не меняются, - согласился Дарк.
  - В отличие от нас самих, - сказал Край.
  Звякнул колокольчик - кто-то из клиентов вышел. Дарк улыбнулся, сейчас очередь дойдет и до них
  - Чего вам? - спросил женский голос, который показался знакомым.
  Он поднял глаза, и от неожиданности мигнул. Девушка, которая стояла перед ним... Череда образов рухнула, словно тонна металла. Уезжающий поезд, заплаканное лицо. За спиной - маленький рюкзачок - то ли сумка, то ли косметичка... И неподъемный камень на душе.
  - Край? - выдохнула девушка заметив, кто стоит перед ней. В глазах мелькнул отзвук уходящей осени, и тут же погас. - Что ты здесь делаешь?
  - Ташка? Ты? Ты работаешь здесь? А я... Вот... Приехал...
  - Надолго? Хотя, какая мне разница...
  - Не знаю. Надолго или нет... Как повезет.
  - Понятно. Вам чего? Пива?
  - Нет, - сказал Край, - сегодня мы с другом кушаем мороженое.
  - На тебя это не похоже...
  - Значит, ты плохо меня знаешь.
  - Ну... Наверное. Пломбир?
  - Мне - да. Дарку, наверное, что-то фруктовое.
  Щелкнула крышка холодильника, и Ташка достала две порции мороженого.
  - Как долго ты еще работаешь? Или смена только началась? - спросил Край у Ташки.
  - А тебе зачем?
  - Да так... просто спросил... Жалко сказать?
  - До полуночи, - сказала Ташка. - Все?
  - Деньги возьми...
  Мы вышли из магазина прямо под свет неоновых фонарей. Край глубоко вдохнул, провел ладонью по лицу. На секунду о чем-то задумался, потом рассмеялся:
  - Эх! Мороженое...
  Решительно разорвал упаковку, выбросил в урну, и принялся грызть твердый белый пломбир. Дарк не мог сделать это сразу, прямо на пороге магазина. Для него процесс поедания мороженого был чем-то большим, нежели просто физиологический прием пищи. Съесть мороженное - словно... Словно девушку раздеваешь. Конечно, можно просто снять с нее платье, завалить на несвежую простынь в грязной, захламленной комнате... А потом совершить там половой акт - грязный и пошлый, под бдительным присмотром тараканов... Нет, с девушками, как и с мороженым, Дарк привык обходиться по-другому.
  Поэтому он подождал, пока свет фонарей останется позади, присел на лавку, и разорвал упаковку. Мороженое дохнуло в лицо холодом детских - и не только - воспоминаний. Край присел рядом. Он уже сгрыз почти половину своей порции, и молча продолжал кусать твердую массу.
  Дарк откусил маленький кусочек, покатал его на языке - пока не растает, и проглотил. Почему-то некстати вспомнилась Кошка... Прочь! Только не сегодня, не сейчас! Не время для подобных воспоминаний... Но лицо, выплывшее из пустоты перед внутренним взором Дарка никак не хотело уходить. Он видел ее - каждую деталь ее губ, она видел блеск жемчужной капельки в углу ее глаз... Глаза смеялись - для других. И плакали - для него. Глупая, глупая Кошка...
  Откусил еще кусочек. Холодный комок застыл на языке. Дарк улыбнулся - себе и Кошке (вот привязалась!). Не мороженое он ел, билет на новый поезд покупал. Сменит стрелку, и снова - стремглав, к черту в пасть за райскими яблоками... Для кого он будет таскать каштаны из огня в этот раз? Ответ, правда, сам напрашивался. Но на повестке дня оставался другой вопрос - зачем?
  Край задумчиво посмотрел на кусочек дерева, что проклюнулся сквозь белизну мороженого. А это говорило о том, что порция скоро закончится. Осталось всего ничего - палочку долизать и выбросить...
  - Говорят, палочками из-под мороженого удобно размешивать сахар в чае, - задумчиво проговорил Край.
  - Что? - переспросил Дарк, отрываясь от своих мыслей.
  - Чай, говорю, мешать удобно палочкой от эскимо. Думаю, эта сойдет. Сохраню дома как сувенир, буду при гостях размешивать чай не ложкой, а деревянной палочкой ... Прикинь? Стильно!
  - Говорят, что кур доят, - пожал плечами Дарк, - но дело твое. Попробуй, а вдруг правда получится?
  - Да обязательно получится! Прикинь, приходишь ты ко мне домой, а у меня там шик и блеск. Я завариваю чай, ставлю бамбуковые китайские подставки под чашки. Тебе, конечно, как и положено гостю - серебряная ложка и право первому открыть сахарницу. Зато у меня вместо чайной ложечки - сильная деревянная палочка, которой я размешиваю чай.
  - Ни фига! А сахар ты тоже будешь насыпать палочкой?
  - Хм... Я буду пить элитный зеленый чай, а в него сахар не кладется. Прикинь? Сто граммов будут стоить хороших денег...
  - ...поэтому пить этот чай ты будешь пить только в присутствии высокопоставленных особ. Чтобы сделать себе имидж знатока чаев. А на самом деле, ты извратился только для того, чтобы помешивать несладкий вонючий чай палкой из-под мороженого!
  - Он не вонючий, - обиделся Край, - просто запах специфический. И, кстати, очень приятный!
  - Тебя обманули, - сказал Дарк, - это не приятный запах, а самая настоящая едкая вонь!
  - Да ну тебя... Типа ты что-то понимаешь в чае!
  - Ага. Прикинь? Просто интересно было посмотреть, куда разговор может завести. Ты не заметил, что мы делили шкуру неубитого медведя? Ты вначале чай купи, а потом посмотрим, как и чем он пахнет.
  - Пусть так, - сказал Край, - а палочку я все же сохраню.
  - Я не против. Дерзай! Только на чай позовешь - я хочу посмотреть на "шик и блеск". Сколько помню, никогда у тебя не было "шика и блеска", сплошной бардак!
  - Я специально убираться буду!
  - И все для того, чтобы размешивать чай палочкой от мороженого? Такие жертвы?
  - Все начинается с малого!
  - То есть, с палочки от мороженого?
  - Почему бы и нет? - жестко сказал Край. - И не говори мне, что это впервые. Все начинается с мороженого, им и заканчивается. Вспомни тетю Машу! Если бы не ее мороженое, все совсем по-другому было бы.
  - Я с тех пор редко его покупаю, - сказал Дарк, - но когда это происходит, все меняется. Мистика!
  - Эх, ну и пускай меняется. Лично я не против. А ты как?
  - Я увяз, как в болоте. Наверное, ты прав. Пора встряхнуться.
  - Вот и ладушки! Блин, у тебя еще мороженое целое! Пойду, куплю еще одно. Подождешь?
  - Без проблем, - сказал Дарк. А когда Край уже поднялся, и отошел от лавочки, бросил вслед, - кстати, можешь особо не спешить... Уладь свои дела, а потом возвращайся.
  - Я быстро, - ответил Край, и улыбнулся, - Мухой.
  Дарк улыбнулся, легко, краями губ. Откинулся на спинку скамейки, откусил еще кусочек. Закрыл глаза, вдохнул полной грудью. Он уже чувствовал изменение, но не понимал, где оно себя проявит. На душе было тревожно. "Назревает что-то", - в который раз за вечер подумал Дарк.
  Назревает... Не зря же он покупал мороженое! Хотя, фигня все это, - думал он, - не при чем здесь мороженое? Просто он почему-то ест его в те моменты, когда плохо становится. Как, скорее всего. Каждый из старой компании. Детское лакомство навевает воспоминания, заставляет собраться силами для финального рывка, для контрольного удара по нахлынувшим проблемам. Своеобразный допинг для души. Кто-то пьет водку, кто-то убивается коньяком. А они, вот, мороженым балуются. И, кстати, для здоровья полезнее, чем всякие алкогольные напитки с канцерогенами или еще какая-нибудь дрянь. Оригинальный способ снимать стрессы, ничего не скажешь! Экологически чистый.
  Где-то вдалеке заиграла музыка. Попса, Дарк не любил такую. Что именно играло разобрать невозможно -долетали только ритмичные удары электронного барабана и синтетического баса. Хотя, - подумал Дарк, - ничего не теряется. Песни, похожие как братья-близнецы, услышал одну, считай, что слышал все.
  Музыка, скорее всего играла на какой-нибудь летней площадке. Не смотря, на то что на дворе все еще было прохладно, и лето только собиралось вступать в свои права, площадки работали вовсю. Сезон обещал стать плодотворным. Дарк зевнул, провел ладонью по волосам. Скучно...
  Поднялся, откусил кусочек мороженого. Неплохо было бы пройтись - недалеко, чтобы не потеряться. Хотя... Есть же мобильный телефон, в случай чего всегда можно созвониться, и найти друг друга, верно? В конце концов, Край сам виноват - улаживает свою личную жизнь, а ты сиди, жди его. Дарк сделал шаг в сторону, потом еще один. Точно, - подумал он, - позвоню Краю, скажу, что отошел.
  Подумал, и побрел медленно прочь от скамейки. Только сразу звонить Краю не стал. В конце концов, всегда можно сказать, что возникла потребность откликнуться на зов природы. Вот и отошел поискать темный уголок, или в крайнем случае - чудо американской биотехнологии... Кстати, не такая уж и плохая идея. Пили пиво? Получите, распишитесь! Естественная реакция со стороны почек.
  Только дойти до темного уголка Дарку не посчастливилось. А все потому, что на одной из скамеек он встретил Кошку. Она была одинокой и грустной. Казалось она вот-вот расплачется. Дарк подошел, повесил на физиономию дежурную улыбку.
  - Привет, - сказал он.
  - Дарк? А ты что здесь делаешь?
  - Прохожу мимо... Что случилось? Ты что, плакала?
  - Да ничего страшного, - Кошка шмыгнула носом, - просто босоножек порвался. Представляешь? Я шла по проспекту, какой-то придурок наступил сзади, и... Даже не остановился! Свинья! А мне домой добираться босиком. А что муж скажет? К тому же мне на работу идти, а в чем? На новые денег все равно нет. Да и эти босоножки я всего ничего таскаю, полторы недели.
  Дарк присел рядом, посмотрел на босую ступню Кошки, улыбнулся. Естественно улыбнулся, но не издеваясь, а, скорее, подбадривая.
  - Давай сюда свою тапку... может быть, оздоровлю твою обувь.
  Кошка протянула ему босоножек. Дарк посмотрел на него. Стандартная поделка, - подумал он, - три полоски кожи приклеены подошве. Немудрено такое порвать. Да и не порвалось оно "по живому" - клей, к счастью, оказался слабоватым, и полоски просто вылетели из своих пазов. Дарк полез во внутренний карман куртки, доставая оттуда кусочек наждачной бумаги и тюбик быстросохнущего суперклея.
  - Зачем ты это носишь? - ахнула Кошка.
  - Пригодится, - сказал Дарк, начиная обрабатывать место склейки шкуркой. - Вот, тебе, к примеру, тапку заклеить. Чтоб домой самостоятельно смогла дойти.
  - Но ты же не мог об этом знать? О том, что я порву свою обувь?
  - Не мог. Но я мог предположить, что с нашей обувью клей все равно пригодится. Да мало ли что! Случаи всякие бывают!
  - А ты предусмотрительный.
  - Ага, наверное. Но лучше сказать по-другому - наученный горьким опытом. - Дарк спрятал шкурку в кармане, снял крышку с тюбика, проколол слой фольги, предохраняющий клей от высыхания, смазал полоски кожи, быстро засунул их на место, и сильно прижал.
  - Готово, - сказал он.
  - Так быстро? - улыбнулась Кошка, - ты просто волшебник!
  - Нет, - возразил Дарк, - я только учусь. На волшебника. Был бы волшебником, все стало по-другому! А ты дома была? Как муж?
  - Не спрашивай, - махнула рукой Кошка, - как всегда. Достал уже!
  - Понятно. А ты домой шла?
  - Вообще-то да. Проводишь меня?
  - Почему нет? Только я на самом деле не сам. Я с другом. Просто он в магазин пошел. За мороженым.
  - А ты почему не пошел с ним?
  - У меня оставалось... Слушай, а может быть, ты хочешь мороженого?
  - Нет, - улыбнулась Кошка, - не сейчас. Может быть, завтра? Сегодня, просто проведи, если не тяжело. Хотя, если ты с другом... Я и сама дойду.
  - Не говори глупостей!
  Дарк достал из кармана телефон, - набрал Края. В трубке послышались длинные гудки, Край ответил где-то после пятого.
  - Алле? Что, заскучал?
  - Да нет, - сказал Дарк, - я тут отлучусь ненадолго. Ты не против?
  - Нет, ни капельки. Я сейчас в магазине, там где мороженое. Так что можешь не спешить.
  - Понял. Когда освобожусь, я тебя наберу.
  - Отлично. Только пива купи, идет? А то здесь оно все теплое. А пить теплое пиво - удел извращенцев.
  - Считай, что уже купил, - улыбнулся Дарк, - ради такого дела я даже в злачный супермаркет загляну.
  Гудки просигналил отбой, и Дарк засунул трубку в карман. Рядом улыбалась Кошка -в репликах Дарка что-то ее рассмешило.
  - Что? - спросил он.
  - Да так, смешно. Что вы так супермаркеты не любите?
  - Ах, это... Так, долго рассказывать. Давай, как-нибудь в другой раз, а?
  - Ух! Какие мы скрытные... Как скажешь, я не настаиваю.
  - Вот и хорошо. Не хотел грузить всякой чепухой.
  - А что ты там покупать собрался? Мороженое?
  - Нет, - улыбнулся Дарк, - пиво.
  Кошка кивнула. Наверное, понимала - когда собираются старые друзья, одним мороженым не обойдется. Дай бог, пивом ограничиться... Оно так всегда - встретились, поговорили, пятое-десятое. И потекли спиртовые реки, закусочные берега.
  - Я не слишком тебя задерживаю? - спросила Кошка.
  Дарк вздохнул. Нет, не так, чтобы Кошка поняла: "да, отвлекаешь...". Скорее - "Не говори ерунды". И это действительно было так. Он мог развести руками, сослаться на срочное дело. Действительно, ведь он, по идее, должен ждать Края. Хотя, - подумал Дарк, - вряд ли Край обидится. А если и обидится, то не сильно. Но в этом что-то есть - не успел один отойти на пару минут, как другой уже успел куда-то смыться. Да еще и не сам.
  А ведь, действительно, кто для него эта Кошка? Даже не девушка - женщина, еще и замужняя. Так почему нет неприятного ощущения, как это обычно случается? Где оно? Ведь он вообще не любил провожать девушек до дому. Гулять с ними - да, зависнуть где-нибудь на сутки - да, но провести до квартиры, всего за квартал... Нет уж, увольте! Наверное, - думал Дарк, - это все из-за того, что когда девушка целовала в щечку и уходила, ему казалось, что он теряет навсегда. Справедливо - нередко так и случалось. Сначала все было нормально, потом выработался рефлекс... Так вот, сегодня этот рефлекс, впервые за несколько лет, дал сбой. Ему было приятно идти рядом, улыбаться неоновым фонарям. И мечтать о прикосновении к ее коже...
  Черт, о чем он думает? Дарк вздрогнул. Она ведь замужем! Замужем, черт побери! Еще с детства Дарк придерживался принципа - если девушка чужая, значит, так тому и быть. И вот сейчас... Неужели, опять сбой?
  - Ты меня не задерживаешь, - сказал он после паузы, и Кошка улыбнулась. Улыбнулась? Неужели?
  Он вдруг подумал, что ее улыбка такая, словно... Словно...
  - Да что ты такой напряженный? Расслабься, - сказала Кошка, вытягивая его из липкой паутины мыслей.
  - А разве с тобой можно по-другому? - спросил он.
  - Что ты имеешь ввиду?
  Дарк чертыхнулся про себя. Это ведь додуматься - сказать такое... Выкручивайся теперь...
  - Ничего. Расслабься, и не обращай внимания.. Это я так, о своем задумался.
  - Я, наверное, перегрузила тебя своими проблемами?
  - Нет, нет. Я же говорю, не обращай внимания...
  - Да вижу я! Как только меня увидел, так сразу в лице изменился...
  - Это не потому. Девочка моя, мой дед говорил постоянно: "Не бери дурного в голову, а тяжелого - в руки!" Это тебе мой совет. Говорю, что все в норме, значит все в норме.
  - А почему я тебе не верю?
  - Наверное, потому что плохо меня знаешь.
  - Я разбираюсь в людях, - сказала Кошка, и осеклась, - немножко.
  - Может быть, ты и права. Но не сейчас. Кошка, я действительно рад тебя видеть!
  - Правда?
  - Правда!
  - Но, почему? Я ворвалась в твою жизнь, со своими тараканами, поставила тебе все с ног на голову. А ты говоришь - рад ...
  - Ты поймешь. Нет, нет. Не сейчас, позже. Потом, когда все утрясется.
  - Я хочу сейчас!
  - Увы, так не бывает - все прямо сейчас, на блюдечке с голубой каемочкой. Иногда, для того, чтобы понять, нужно время.
  Кошка промолчала. Молчал и Дарк. Где-то в стороне нестройный женский голос пел караоке. Как назло, горе-певица выбрала не самую простую песенку - что-то из Пугачевой средних лет. Попса-попсой, но попробуй, спой! Эта, вот, попробовала - не получилось. Зато громко, - подумал Дарк, - а у нас так всегда - чем громче, тем круче. И эмоции - хоть лопатой загребай....
  - Я и так поняла слишком много, - сказала Кошка после паузы.
  - Да, иногда мы понимаем гораздо больше, чем хотелось. Но это не значит, что этого достаточно.
  - Ты так думаешь?
  - Я знаю.
  Когда они подошли к знакомому подъезду, Дарк вздохнул с облегчением. Разговор завязывался непростой, а "нагружаться" в этот вечер Дарку не хотелось. Но, с другой стороны, он хотел побыть с Кошкой подольше. Она словно читала его мысли.
  - Моего сейчас нет дома. Может, зайдешь на чашку кофе?
  - Ой, не искушай меня... Правда! Меня ведь друг ждет! Мы правда долго не виделись. Представь себе, он в столице работает! Поэтому в городе бывает редко.
  - Как знаешь. Но если что, заходи, буду рада. После того, как погуляете, например. Мужа все равно пару дней не будет- он к мамочке в деревню укатил. Свежим воздухом подышать, рыбки поудить.
  - А ты почему не с ним?
  - У меня с его мамой странные отношения. Улыбаемся друг дружке, а на самом деле там такие эмоции... Я стараюсь пореже туда ездить. Как бы не испортить отношений со свекровью.
  - Понятно, буду иметь ввиду. Но мне правда нужно уходить, нас еще один парнишка будет разыскивать.
  - Я не против, - Кошка улыбнулась, - но ты заходи, если что.
  - Зайду, - пообещал Дарк. Потом, когда Кошка вошла в подъезд, вздохнул, и улыбнулся сам себе.
  Там, в засыпающем городе его ждали Край и приключения. Что, в принципе, одно без другого не ходит.
  5
  Дарка всегда поражало отсутствие фантазии у частных предпринимателей. Вечно они бросаются в крайности, думал он, обзывая свои заведения то разнообразными "Эдельвейсами" и "Батерфляями", или придумывают что-нибудь топорно-стандартное. Кафе-бар, а попросту - грязный притон, где поджидал его Край, был назван, исходя из второй позиции общепризнанного стандарта. Видимо, его хозяин решил не пудрить себе мозги, строя из себя умника, и назвал заведение скромно и со вкусом - "У Степы". Нужно сказать, что само заведение вполне соответствовало названию, и ни Дарк, ни его знакомые любви к этому месту не питали. Краю же было все равно - в особенностях местной ночной жизни он разбирался не больше, чем свинья в апельсинах. А другое заведение, видимо, на глаза не попалось. И кроме того, он успел найти компанию.
  Дарк поморщился, проходя мимо столиков, занятых "сливками" молодежной тусовки. Он старался не пялиться на них, тем более, что и особо смотреть-то было не на что. Край сидел за одним из дальних столиков в компании с каким-то неформалом. Наверное, это неформал отчаянный малый, - думал Дарк, проходя мимо занятых столиков. Компания, которая собирается в подобных местах, не очень-то жалует представителей неформальной субкультуры. Тем более, что спутник Края был что ни на есть ярким ее представителем. Обкусанные кое-как у плеч волосы... Кричащая майка с матерной надписью и недвусмысленным рисунком на спине. Все это просто не могло не привлекать внимания, а стало быть, неприятностей...
  - Эй, Дарк! - громко крикнул Край.
  Дарк поморщился - несколько голов тут же повернулись в его сторону. Этого мне только не хватало, - подумал Дарк, - будто я слепой! Он протиснулся мимо двух столиков, и наконец-то бухнулся на стул.
  - Дарк, ты помнишь Суля? - сказал, предвосхищая фразу Дарка Край.
  Дарк, прищурившись, посмотрел на незнакомца. Точно, в его внешности угадывалось что-то знакомое... А Суля он помнил. Угрюмый одноклассник, сгинувший классе в восьмом. Дарк не помнил, что послужило этому причиной - то ли родители куда-то переехали, то ли перевели сына в другую школу. Наверное, Суле это было на руку. Вечно он получал пинки и тычки от одноклассников. И не то, чтобы над ним издевались жестоко, нет. Даже защищали, когда на слабого и болезненного Сулю, пытались "наехать" чужие ребята. Но самому Суле, видимо, легче от этого не становилось. С одноклассниками он общался мало, чаще отсиживался на задней парте, и старался поменьше вникать в жизнь класса.
  - Меня уже лет восемь так никто не называл, - скривился Суль в ответ на реплику Края.
  - Да брось ты! Мы же свои! Помнишь, как мы тебе вонючку в портфель засунули? Эй, ты ведь не обиделся тогда?
  - Нет, - сказал Суль. Дарк улыбнулся - таким же тоном бывший одноклассник мог бы сказать что-нибудь, вроде "На дураков не обижаются".
  - Классно! Я знал, что у тебя есть чувство юмора! Рассказывай, чем занимался все это время? Небось, институт закончил?
  - Нет, - сказал Суль. - и не думал даже. А занимался... Так - то тем, то этим.
  И все же Дарк с трудом узнавал в этом кричащем неформале того "приличного мальчика", который терпел подначки и не всегда добрые шуточки от своих одноклассников. Правду говорят, что время меняет людей... В никуда исчезло затравленное выражение, его место заменила какая-то щемящая тоска и боль. Да, - подумал Дарк, - видимо, не очень хорошо все-таки сложилась судьба у бывшего одноклассника.
  - А сейчас чем занимаешься? - не унимался Край.
  - Тюннингом, - сказал Суль, - в основном байкерским. Хотя, если нужно, любую тачку обделаем так, что мало не покажется.
  - Круто! А ты, я смотрю, с байкерами дружен. Знаешь, у меня в столице тоже были знакомые. Познакомился на байкер-шоу. Прикольные ребята!
  - Да, среди них есть интересные кадры.
  - И я же говорю. Есть повод выпить!
  - Ты считаешь это заведение достойным того, чтобы осчастливить его распитием спиртного? - поинтересовался Дарк.
  - А не все ли равно? - пожал плечами Край. - Конечно, противно, но мы можем выпить здесь, и потом перекочевать в другое место. Гляди, как раз и Серафим подтянется!
  - Серый? - улыбнулся Суль. - Как он? Помню, мы с ним год за одной партой сидели.
  - Менеджером работает. По продажам. На заправке бензином торгует.
  - А, заправщик?
  - И я о том же! А Дарк талдычит - менеджер, менеджер...
  - И ничего я не талдычу, - сказал Дарк, - говорю, как есть.
  - Ладно, - хмыкнул Край, - схожу-ка я к стойке, принесу огненной воды. А то в этом свинюшнике, кажется, официантов не бывает.
  - Откуда им взяться, - развел руками Суль, - в период линьки?
  Край с шумом отодвинул стул, и отправился к стойке. Несколько пар глаз неодобрительно посмотрели ему в спину. Дарк перехватил эти взгляды, и вздохнул. Нет, - подумал он, - все-таки нужно сваливать!
  - Не нравится мне здесь, - сказал Суль, и откинулся на спинку стула, - как бы чего не вышло!
  - Я тоже не в восторге, - вставил Дарк, - но ты когда-нибудь пробовал переубедить Края? Легче заставить мертвого петь сонеты!
  - Он сильно изменился. Никогда бы не подумал. Это ведь он меня узнал, а не я его!
  - У него феноменальная память на лица, - кивнул Дарк, - и харизма.
  - Раньше харизмы не было.
  - Кто знает? Время здорово меняет людей! Да и в тебе мало осталось от того Суля, которого я помню.
  - Меня уже давно никто Сулем не называет. Хотя, на самом деле, какая разница?
  - Это только среди своих, - сказал Дарк, - привыкай!
  Подошел Край, поставил на стол бутылку водки, три стаканчика и пакет с томатным соком.
  - У нас по программе "кровавая Мэри"? - поинтересовался Суль.
  - Если хочешь. Просто я предпочитаю запивать водку томатным соком...
  - Зачем? - бывший одноклассник ухмыльнулся, - только продукт зря переводить. Если ты не против, я все же сделаю себе коктейль.
  - Как хочешь, твое дело, - пожал плечами Край, отвинчивая крышку с бутылки, - ну что, начнем?
  Дарк покачал головой. Хотя Край начал уже давно, по нему этого видно не было. Рука не дрогнула, разлив водку поровну, словно через дозиметр. Вот что значит выучка! Суль потянулся к пакету, и аккуратно долил себе в стакан, окрасив напиток в красный цвет.
  Подняли, выпили. Край сказал какой-то невнятный тост. Повторили. Суль пил не кривясь и не запивая, только еле слышно выдыхал после каждого глотка. Интересно, подумал Дарк, а где он научился так пить? И где вообще носило их бывшего одноклассника?
  Третий тост, традиционно за любовь, выпить не успели. На плечо Сулю легла чья-то рука, и пьяный голос поинтересовался:
  - Эй, парнишка, а зачем тебе такие волосы? Ты что - баба?
  Началось, - подумал Дарк, потихоньку отодвигая стул, чтобы в случае чего можно было быстро встать. Пьяные наезды так же обычны в этом заведении, как и въевшийся в стены запах перегара. Сейчас разборка пойдет по накатанной... и угораздило же края сесть в глубине зала - убежать. Или - почетно отступить нет никакой возможности...
  - Нет, не баба, - спокойно сказал Суль, - а волосы для прикола ношу. Чтоб люди интересовались.
  - Длинные волосы голубые носят, - сказал пьяный.
  Дарк посмотрел на источник неприятностей. Короткая стрижка, крепкий, но чрезвычайно узкий лоб. Известный контингент, нечего сказать. Значит - без драки не обойтись. За соседним столиком сидело еще трое, которые внимательно смотрели как развиваются события.
  - Может и носят, - сказал Суль, - я с голубыми, знаешь ли, не общаюсь. Так что тебе виднее.
  - Эй, ты чё вякнул? Я по-твоему с пидорами базарю?
  - А я откуда знаю? Наверное, - откуда у тебя такие глубокие познания?
  Край засмеялся. Дарк заметил, что друг готов вскочить в любую минуту. В воздухе крепко пахло жареным.
  - А ты по рылу не хочешь за такие словечки, а, мудило? - спросил бык, пытаясь развернуть Суля. Но тот не поддавался, сидел как влитый.
  - По рылу не хочу. А за мудилу советую извиниться.
  - Да пошел ты! - сказал здоровяк, и ударил Суля по уху.
  Вернее, попытался ударить. Парень извернулся, придержал чужую руку у себя на плече, а когда та выпрямилась, ткнул локтем в сустав. Что-то хрустнуло, и бык закричал. Суль одним движением ухватил неприятеля за голову, и стукнул лицом о стол. Хрустнуло во второй раз - теперь нос, и бесчувственное тело упало на пол. Все произошло очень быстро - Дарк еле успел рассмотреть, как все было. А Суль спокойно поднял стаканчик, и посмотрел на содержимое. Разбавленная томатным соком водка, казалось, пропиталась кровью.
  - Ну, за любовь? - хмыкнул Суль.
  - За любовь, - сказал Край, поднимая стакан. Дарк последовал его примеру.
  Стаканчики прикоснулись друг к другу, и Суль опрокинул водку вовнутрь. Секундой позже его торс развернулся, рука перехватывая удар, и незадачливый мститель полетел головой в стену. Вставать с места Суль явно не спешил, задумчиво разглядывая опустевший стакан. Дарк и Край не стали разделять уверенности бывшего одноклассника, и все-таки поднялись из-за столика. Край угрюмо уставился на толпу - друзей у пострадавшего оказалось гораздо больше, чем три. Хотя, как подумал Дарк, - Края скорее всего волновал тот факт, что не удалось допить бутылку. Что же, в следующий раз будет осмотрительнее с выбором места. Если, конечно, доживет до следующего раза.
  Счет времени шел на секунды. Как только двое товарищей отдыхающего под столом парня приблизились, Суль начал действовать. Он мягко стек со стула, придерживая его одной рукой. Потом стул словно стал продолжением его руки - описав плавную дугу, он врезался в макушку одного из нападающих. Второй сделал шаг назад, давая своему другу упасть на пол. Суль тут же решил, что это прекрасная возможность, и, сделав глубокий шаг вперед, ткнул незадачливому громиле в лицо ножкой стула. Неудачно - здоровяк все-таки смог справиться, и блокировал удар. Тогда Суль отпустил стул, плавно перетек в сторону, и двумя ударами кулаков превратил его лицо в кровавую кашу.
  Парень, лежащий у стены, попытался подняться, но Край стукнул его каблуком по голове, и тот снова отключился.
  - Эй, я сейчас милицию вызову, - закричал бармен из-за стойки, - что за беспредел!
  - Все в порядке, - сказал Край, - мы уже уходим.
  - Никуда вы не пойдете! Затеяли драку, будьте добры, ответить!
  - А ты попробуй, задержи, - спокойно сказал Суль, - рискнешь?
  Из-за одного из столиков поднялся мужчина. Гора мускулов. Несколько татуировок. В прошлом, явно, десант. Или морпеховский спецназ - с такими шутки плохи. Год назад один такой товарищ в пьяной драке убил двоих. Милиция пыталась замять дело, но слухи все равно расползлись по городу.
  И хуже всего было то, что таких за столиком было несколько. Никак сослуживцы, - подумал Дарк, - решили дембель отметить. Или день рождения. Или еще чего... А тут такая несправедливость. Нечего сказать, влипли.
  - Эй, Толян, успокойся, - сказал один, но Толян явно не хотел ничего слушать. Даже своего сослуживца. Его рука перехватила бутылку с остатками пива. Резкий удар по краю стола, стеклянные брызги.
  - Толян, не гони, - сказал второй.
  Но здоровяк никого не слушал, медленно приближаясь к Сулю. Суль спокойно смотрел на приближающегося неприятеля, и чему-то улыбался.
  - Что ты лыбишься, как параша? - прорычал ему здоровяк, отводя руку с "розочкой" в сторону.
  - Толян!!! - уже закричал один из собутыльников, поднимаясь из-за стола, - уймись!
  Тип, который валялся под столом пришел в себя. Но лезть в драку не спешил - вместо этого он тихо плакал, то и дело шмыгая носом. Его товарищ с окровавленным лицом поднялся на четвереньки, пытаясь вытереть губы и нос рукавом рубашки.
  Здоровяк сделал резкий шаг по направлению к Сулю, но тот стремительно перетек назад, подхватил со столика недопитую бутылку, и с силой метнул ее неприятелю в голову. Здоровяк уклонился, бутылка, пролетела через всю комнату, и попала бармену в грудь. Тот резко выдохнул, и пытаясь перевести дух, рухнул под стойку. В этот же момент десантник решил-таки атаковать, пока друзья не ухватили за руки сзади. Суль уклонился от "розочки", стукнув противника кулаком в солнечное сплетение. Толян выдохнул, но не растерялся. Сделал шаг вперед, крепко обхватил Суля руками, прижимая к груди. Дарк слышал, что таким образом опытный борец может запросто сломать позвоночник. А в том, что у полупьяного Толяна опыт есть, он даже не сомневался.
  Плохо было то, что бой протекал стремительно - быстрее, чем кто-либо мог среагировать. Одно движение - и Суль должен был рухнуть на пол без движения.
  Край рванулся вперед, хотя понимал, что все равно не успеет. Дарк двинулся в обход. Он уже вошел в азарт, и стремился как можно быстрее обездвижить противника. Хотя, понимал, что это бесполезно - здоровяк вполне в состоянии положить всех троих...
  Только вот Суль был другого мнения. Непостижимым образом он выскользнул из захвата, напоследок ткнув Толяна локтем в челюсть, от чего тот издал неопределенный звук - то ли мат, то ли просто немое восклицание. Такого развития событий он, видимо, не ожидал. А когда ботинок Суля ткнулся носком ему в висок, он сперва удивился, а потом уже рухнул на пол.
  - Эй, парень, все нормально! - крикнул один из друзей Толяна, все-таки сумевший выбраться из-за стола.
  - Странные у вас понятия, - сказал Суль, вздыхая, - вот бутылки только жаль. Хотя, с другой стороны... Пошли, ребята, выпьем в другом месте. Выпивка за мой счет.
  На этот раз никто не возражал. Десантники приводили своего друга в сознание, но он никак не хотел возвращаться в из страны грез. Зачинщик драки все так же хныкал под столом, баюкая сломанную руку. Его друзья потихоньку приходили в себя, но продолжать драку, видимо, никто особого желания не испытывал. Даже парень с разбитым лицом был всецело занят собой, и в упор не хотел замечать ни Суля, ни Края с Дарком. Видимо, инстинкт сработал, - решил Дарк.
  Выходя, он заглянул за стойку. Бармен продолжал корчиться на полу, открывая рот, словно рыба. И поделом, - подумал Дарк, - нечего соваться не в свои дела.
  - Где ты научился так классно драться? - спросил Край, когда они вышли на улицу.
  - В армии, - нехотя ответил Суль.
  - Ух ты! А в каких войсках ты служил?
  - В стройбате.
  - И тренировался на шлакоблоках, что ли?
  - Что-то типа того, - кивнул Суль. - куда пойдем?
  - А какие предложения? - спросил Дарк.
  - Есть. Можно просто по городу прокатиться, а там видно будет.
  - На чем? - спросил Край.
  - У меня тачка тут, за углом ответил Суль, - идемте, покажу.
  
  Никогда Дарк не поверил бы, что покрашенная в черный цвет "пятерка" с кучей хрома и прочей ерунды может быть так сильно не похожей на себя. Суль уловил взгляд Дарка, и улыбнулся.
  - Там под капотом тоже не родное железо, - сказал он.
  - Я и не сомневался, - пробормотал Дарк.
  В кармане телефонной полифонией запиликал каприз Паганини. Звонил Серый. Дарк нажал на кнопку, и поднес "трубу" к уху.
  - Ну и где встречаемся? - спросил голос.
  - А где тебе удобно?
  - Тогда у Памятника в парке. Вам долго добираться?
  - Минут десять. Мы на колесах.
  - Вот как? Ну хорошо. Через пятнадцать минут я буду там.
  - Отлично, - сказал Дарк, - через пятнадцать минут у памятника.
  Суль открыл дверцы, и забрался на место шофера. Сунул ключ, двигатель завелся с пол-оборота. Край сел на переднее сиденье, Дарк пожал плечами, и полез назад. Ему было все равно. Кресла удобные, мягкие, в дорогих кожаных чехлах.
  - В парк? - спросил Суль.
  - В парк. К Памятнику подъедешь?
  - А то! - Суль улыбнулся, - пассажиров просим пристегнуться. Следующая остановка в аэропорту Тель-Авива.
  Почему именно Тель-Авива, Дарк спросить не успел. Суль рванул с места - без показушного визга шин и пробуксовки. Но, тем не менее, машина бросилась вперед так, что его вдавило в кресло, а фонари в окнах замелькали неправдоподобно быстро. Как в той поговорке - какой русский не любит быстрой езды?
  Край ахнул от восторга. Уж он-то любил экстрим во всех его проявлениях, и скоростная прогулка по улицам города явно пришлась ему по душе. В этом что-то было - словно в Need for Speed играть. С тем отличием, что машина, город и скорость не виртуальные, а самые настоящие со всеми вытекающими. А значит, что и адреналина в крови побольше, и дыхание по-настоящему перехватывает.
  Дарк хмуро смотрел в окно. Ему не нравилось, что Суль прет по городу, словно по гоночному треку, периодически вылетает на противоположную полосу и срезает углы через проездные дворы и тротуары. Успокаивало то, что вид у Суля был не пижонский - он не выделывался. Безумная манера вождения была для него обычным делом - скорее всего, в булочную он ехал приблизительно так же - напрямик, распугивая незадачливых старушек на тротуарах.
  До парка они доехали минут за пять. Серафима еще не было. Край вышел из машины, и зажег сигарету. Странно, - подумал Дарк, - ведь Край бросил курить еще черт знает когда! Неужели, это на него так потасовка повлияла? Хотя, вряд ли. К тому же, початая пачка была у него с собой, а это значит, что к куреву он пристрастился еще раньше.
  - Курить, здоровью вредить, - сказал Дарк, вылезая из машины. Край хмуро посмотрел на него, и махнул рукой.
  - Да знаю я! Три года в рот не брал... А сейчас, вот, не удержался.
  - Проблемы на работе?
  - Какие у меня могут быть проблемы? Просто... Не удержался, и все.
  - Чего на свете не бывает, - развел руками Дарк.
  Не хочешь говорить, не говори, - подумал он про себя. Только никто не начинает курить просто так, после трехлетнего перерыва. Тем более, если ты не кто-то, а Край. Ведь если Край что-то делает, то делает на совесть!
  - Ну и где Серафим? - спросил Суль, вылезая из машины.
  - Сейчас придет. Ты куда-то спешишь?
  - Вообще-то нет. Просто место здесь такое... нехорошее, что ли.
  - Место как место, - Дарк пожал плечами, - ничего необычного.
  - Это как сказать. Помнится мне... Да, ладно.
  - Не бери в голову. Сотни людей тут гуляют каждый день. И ничего - живые.
  - Это когда как... - пробормотал Суль, и замолчал.
  Край продолжал курить. Потом, словно почувствовал мой взгляд, бросил окурок на асфальт, и растоптал его ногой. На Края это не похоже, - подумал Дарк, - уж он-то никогда окурком мимо урны не промахивался!
  - Эй, Суль, а у тебя есть магнитола? - поинтересовался Край, - муторно как-то без музыки.
  - У меня MP3 плеер, - сказал Суль, - только не знаю, придется ли вам по вкусу то, что я слушаю?
  - А ты попробуй. Авось, что-то выйдет. Вдруг, понравится?
  Суль забрался в салон, и включил плеер. В недрах машины тут же ударили гитары, и в колонках надрывно запел вокалист. Минуты полторы Край молча слушал.
  - Что это? - поинтересовался он.
  - Не нравится? - вскинул брови Суль. Словно говорил - "А я предупреждал...".
  - Почему? Интересная музыка. Соло, да и текст тоже ничего...
  - Здесь всего три песни. Это я привез из Астрахани, когда гостил у друга. Группа из Казахстана.
  - Из Казахстана? С каких это пор казахи альтернативу заиграли?
  - Не знаю... Витек рассказывал, что ребята на самом деле родом откуда-то из Донбасса. Просто жизнь так сложилась, пришлось ехать на восток. Но это они насочиняли и записали уже на "малой родине".
  - Прикольно, - сказал Край, - гитарист классный. Со вкусом.
  - И мне нравится!
  - Я не люблю такое, - усмехнулся Край, - но эти ребята за душу берут.
  - Скажешь тоже, - рассмеялся Суль.
  - Знаешь из-за чего так получается? Вот уехали ребята в Казахстан, и что? Бедуины одни! Ладно, ладно, деньги там, не спорю. Нефть, и все такое. Еще верблюжатиной торговать можно... Да, знаю, знаю, там не сколько верблюды, столько кони и автомобили, но какая разница? Понимаешь, дома все равно по-другому. Вплоть до людей - наши девушки все равно красивее, чем верблюды! Да и народ там другой, менталитет и все в том же духе. А сможешь ли ты долго прожить среди чужаков? Прикинь, как домой тянет! И они могут даже отрицать это - но там, в душе, все равно что-то гложет, вроде ностальгии. А музыка - она что? Когда ты сочиняешь ее, то так или иначе выражаешь свой внутренний мир. Вот и выплеснулась вся эта тоска в музыку. Одиночество там... Или еще что... И будет петь он о свободе, это ведь "Фридом", правильно? Будет петь о безысходности, о вечности в конце концов. Да о чем угодно, хоть о сексе, девках и рок-н-ролле! Не важно! Все равно этот отпечаток останется в музыке. Ладно выехали бы куда-нибудь недалеко, в Киев, к примеру... И то! И там люди другие, и там тоска! А что говорить о Казахстане? Это же у чертова бедуина на куличках! Честное слово! А теперь прикинь, ведь это не могло не отразиться на творчестве! И дело остается за тем, насколько ребята талантливы, чтобы передать свои эмоции и чувства.
  - Ну, - сказал Суль, - кажется, здесь с талантом у всех все в норме.
  - В норме? Наверное. Иначе, вряд ли бы мне понравилось.
  Край достал еще одну сигарету и закурил. Дарк посмотрел на часы - по всей вероятности Серафим должен был подойти, но почему-то его все еще не было. Стрелка лениво ползла по циферблату...
  И Серафим появился. Он был не сам, с девушкой. В принципе, это было нарушением негласного соглашения - на общие попойки девушек не приглашать. Но весь вид Серого словно говорил - "а куда я ее дену?". И девушка, казалось, все прекрасно понимала - зыркал из-под бровей опасливо. Выгонят или нет? Но Краю, казалось, было все равно, а Дарк всегда считал это правило глупым. Тем более, что, скорее всего, этим вечером полноценной попойки все равно не получится.
  - Привет всем, - серый пожал руку Дарку, а потом обнялся с Краем, похлопав его ладонями по спине.
  - Привет, - выдохнул Край, - я рад тебя видеть.
  - Я тоже. А кто это с вами... Сулька, неужели ты?! Сколько лет!
  - Привет, Серафим, - сдержано ответил Суль, - взаимно. Я тоже очень рад всех вас видеть. Приятно, что вы меня помните...
  - Забудешь тебя, - усмехнулся Серый, - помнишь, как ты мне математику дал списать, а Настасья Сергеевна...
  - Ага, - улыбнулся Суль, - ну и влетело тогда нам!
  - Кстати, - спохватился Серый, - девушку зовут Аленой. Алена, этот вредный тип и есть тот самый Край. Вон та мрачная личность... Что лыбишься, а? Так вот, это Дарк А стильный парень мой бывший одноклассник Суль. Конечно, у них есть человеческие имена, но...
  - Алена твоя девушка? - спросил Край, - извини, конечно за бестактный вопрос, просто интересно.
  - Все нормально. Нет, она не моя девушка. Скорее, очень хороший друг.
  - То есть вы еще вместе с Нелли? Отрадно это осознавать.
  - Нелли умерла осенью, - сказал Серафим, - упала с моста в овраг в парке...
  - Но... Но когда? - спросил Край. Улыбка мгновенно слетела с его лица, - извини...
  - Не бери в голову, - отмахнулся Серафим, - все нормально. Все случилось недели через три после твоего отъезда. Она пошла вечером гулять в парк одна... не спрашивай почему - мы не сорились, и даже не думали об этом. Села на перила, и... Все.
  - Даже не верится...
  - Я тоже долго не мог поверить в это. Но пришлось. Да ладно, я уже не переживаю. Почти. А тебя какими судьбами занесло, а?
  - Да известно какими, - улыбнулся Край, - за домом соскучился.
  - Не ври. Не помню ни одного случая, чтоб ты не преследовал какого-нибудь шкурного интереса...
  - Это первый. Если и есть какой-то интерес... Веришь, Серый, никакой он не шкурный. Мне правда не нужно здесь ничего. Моя работа осталась в столице. А здесь...В этом городе есть нечто такое, чего нет там... Именно поэтому я и приехал.
  - Ну... ты всегда такой был. Сначала рисовал собственный портрет, старательно выводил каждый штрих, а потом... А потом просто брал, и одним единственным поступком, одним движением рушил все то, что все успели о тебе надумать. Знаешь, Край, наверное мы никогда не понимали тебя.
  - Ты прав, наверное, - вздохнул Край, - я всегда был одинок. Всегда! Никто и никогда меня не понимал...
  - Вопрос в другом, - вздохнул Серафим, - а хотел ли ты, чтобы тебя понимали? Может быть, ты сам уводил нас от себя, а потом сидел в своих застенках и страдал от одиночества? Или ты правда считал, что твою личину можно рассмотреть сквозь ту стену, которую ты сам и построил? А, Край? Как такое возможно?
  - Возможно, - вздохнул Край, и улыбнулся, - был случай... Да ладно, Серый, не грузись. Все равно вы всегда воспринимали меня таким, каким я был, и какая разница, что у меня внутри на самом деле? Важно только то, что я вас люблю, и когда я в разъездах... Серый, мне правда не хватает всех вас!
  - Тогда, - сказал Серафим, - почему ты так редко звонишь?
  - Эх, Серый... Ничего ты не понимаешь... Да ладно. Ребята, может, давайте передвигаться отсюда, а?
  - Куда? - спросил Суль, - я готов! Командуйте парадом, ребята! А то кони в стойлах застоятся!
  - В каких стойлах? - не поняла Алена.
  - А вот в этих, - рассмеялся Суль, хлопнув ладонью по капоту. - Кони жар едят и огнем дышат!
  - По-моему, - сказала Алена, - огнем дышите вы трое. Пили уже? Не боитесь, что ГАИшники остановят?
  - Кто? Менты? - рассмеялся Суль, - не смеши мои тапочки! Веришь, эти товарищи не самое страшное из того, что может встретиться!
  Алена кивнула. Порыв ветра зашелестел листвой. В лицо дохнуло прохладой. Что-то меняется, - подумал Дарк, - прямо сейчас. Слова, слова... А время идет, и курс... Вот уж сейчас-то Дарк ни за что не стал предсказывать, что случится через несколько мгновений. Не говоря уже о более длительных планах. Слишком пестрая компания. Серый, который всегда был тихеньким, а потом взял, и словил на улице пулю... Кстати, совсем не факт, что та пуля была шальной! Суль... странный парень, бывший одноклассник. Человек, которого никто не видел много лет... что он принес с собой? Да и сам Край - зачем он в городе? Почему вернулся нежданно-негаданно, о визите никого не предупредив. И эта девушка... Что-то в ее глазах настораживало Дарка. То, как она смотрела на него, как прислушивалась к шороху ветра в листьях.
  - Поехали, - сказал Суль, - знаю я одно местечко. Там уж никто нам праздник не испортит.
  - Куда? - спросил Край.
  - Да есть один клуб, - улыбнулся Суль, - очень интересное заведение. Живая музыка, приемлемые цены. Вам понравится. Должно, по крайней мере...
  6
  Клуб Дарку не понравился. Неопрятное здание, груды пустых бутылок из-под пива. Блеклая вывеска, металлическая лестница, которая, может быть, когда-то и выглядела стильно, но не сейчас. Раньше Дарк даже не подумал бы заходить в подобное заведение, но сейчас ему не оставалось ничего другого, кроме как следовать за своими друзьями.
  Внутренняя отделка помещения была ничуть ни лучше внешней. Длинный грязный коридор, освещенный тусклыми светильниками на потолке. Вдалеке громко играла музыка - та самая, о которой говорил Суль. Алена оглядывалась по сторонам, словно ожидала, что из-за грязной стены появится нечто страшное. Серафим тоже заметно нервничал. Край в отличие от всех казался спокойным. Оглядывался по сторонам, но с таким видом, словно пытался впитать в себя каждую деталь этого помещения. Суль шагал уверенно - заметно, здесь ему бывать не впервой.
  Зал действительно оказался поприличнее коридора - десяток опрятных столиков, небольшая сцена, в пространстве перед сценой танцевали люди. На сцене играла группа. Музыка действительно оказалась на сто процентов живой, но слишком уж громкой. Дарк задержал взгляд на стильном фронтмене, который играл на гитаре и одновременно с тем пел.
  - Репертуар сегодня не очень, - поморщился Суль, - но публика, в принципе, сносная.
  - Мне здесь не нравится, - сказал Край, - шумно, да и не очень-то опрятно.
  - Зато безопасно. Плохим парням сюда путь заказан.
  - Здесь хорошие вышибалы? - поинтересовался Дарк.
  - Нет. Я не о том. Потасовки бывают и здесь, впрочем, как и везде. Но плохие парни просто не заметят этого клуба. Конечно, я имею в виду очень плохих парней.
  - Тех, что ездят на черных "Мерседесах" и таскают за собой обрезы? - поинтересовался Серый.
  - Вы тоже с ними встречались? - улыбнулся Суль, - занятно. Наверное, у нас много общих знакомых.
  - Вы говорите о мафии, - спросил Дарк, и уже спустя мгновение понял, какую глупость сморозил. Какая в наши дни мафия ...
  - Нет, мы говорим не об организованной преступности, или, по крайней мере, не о том, что под этим понятием понимают. И. поверь, те парни, о которых говорил ты, практически безобидны по сравнению с теми, о которых говорю я.
  - Но кто они тогда? Я не понимаю...
  - Их хозяина называют Морваком, - сказал Серафим, - а того, кто ими руководит - Гроссмейстером.
  - Мне больше по душе титул Игрока, - сказал Суль. - никакой он не Гроссмейстер. Он всегда ведет одну игру, пускай и глобальную.
  - Все равно не понимаю, - сказал Дарк, - если они не преступники, тогда - кто?
  - Будет лучше, если ты не поймешь, - сказал Край, - тогда его планы тебя не коснутся.
  - И ты, Брут... Кажется, я один здесь не понимаю, о чем идет речь... - Дарк нахмурился.
  Бесшабашная пьянка летела коту под хвост. Сам того не понимая Дарк, видимо, задал не тот вопрос. Не тот вопрос, на который ему могли ответить. У Края даже лицо преобразилось, кажется, сейчас он уже не очень-то хотел видеть здесь Дарка.
  - Знаете что? Суль, не мог бы ты показать мне интересную комнату. Прихватило что-то, - соврал он.
  - Конечно, - кивнул Суль, - я тебя проведу.
  - Не нужно! Просто скажи, куда идти. Женскую с мужской я не перепутаю!
  - Не спорь! Здесь сам черт ногу сломит. Заблудиться - раз плюнуть... Не поверишь, но строили с расчетом того, что, скорее всего, сюда Минотавра выпускать будут! Я первый раз, наверное, полчаса блуждал, все никак найти не мог заветного местечка. Так что - следуй за мной...
  Дарк покачал головой, а потом кивнул.
  - Вы пока столик займите подальше от колонок, - посоветовал Суль, - здесь не такая уж и плохая программа, нужно только к звуку привыкнуть. Сразу видно, что на живых концертах вы бываете не часто.
  - Еще бы, - кивнул Край, - где уж нам! Работа, знаешь ли, за пьянками все некогда...
  - А пить на концертах неэстетично, - поддержал Края Серый, - мы же не панки всякие!
  - А вы сегодня с них пример берите, - посоветовал Суль, - они на мир смотрят проще. А мы скоро вернемся...
  Дарк вышел в коридор, Суль шел следом - непонятно, что ему нужно? Странный парень...
  Коридор оказался на удивление тихим местом - звуки музыки еле-еле доносились. Удивительно, подумал Дарк, такая хлипкая дверь, и такая хорошая звукоизоляция! Никогда бы не подумал, что так бывает.
  - Если я правильно понял, - сказал наконец-то Суль, - ты просто хотел тихо свалить?
  - Н-нет, - соврал Дарк, но Суль читал его мысли. Конечно, именно так он и собирался поступить... С Краем он бы потом поговорил, объяснил. Чувствовать себя чужим в компании друзей - что может быть хуже? Кто-то назвал бы это обидой, но Дарк не обижался. Просто, - сказал он себе - быть обузой для друзей... Это неправильно, и если они хотят побыть без него, то почему он должен им мешать? А чем занять себя он знал - можно, например, зайти к Кошке на чашку чая ...
  - Не ври. Я прекрасно разбираюсь в людях, и представляю, что ты сейчас чувствуешь. Но пойми, никто не хотел тебя обидеть...
  - А я и не обиделся, - сказал Дарк, - ты не думай! Просто, кажется, сегодня для меня нет места в компании...
  - Не говори глупостей!
  - Это не глупости! Какие-то тайны, недомолвки... Кажется, все вы знаете, о чем говорите. Все, кроме меня! Вводить в курс никто не собирается... Если вы решили обговорить свои тайны... Зачем вам лишние уши? Таким, как я их лучше вообще не знать!
  - Глупый ты, - сказал Суль, - если не понимаешь. Эта информация... Лично я бы не хотел, чтобы Игра коснулась и тебя тоже. А знаешь почему? Если ты хоть раз столкнулся с Игроком, то больше никогда не сможешь быть таким, как раньше.
  - Да кто он, черт возьми? Кто он такой? От кого мне нужно держаться от него подальше? Игрок? Футболист что ли? Или - шулер?
  - Нет, он всегда играет честно, - медленно сказал Суль, - просто у него есть право изменять правила так, как выгодно ему. Поэтому он никогда не проигрывает.
  - Да кто он такой? О ком ты говоришь?
  - Этот город странный, - сказал Суль, - не такой, как другие. Я бывал в самых разных местах, но такого удивительного города как наш, не встречал нигде ...
  - Но какое отношение город имеет к этому Игроку?
  - Никакого, так просто всего не расскажешь. Неужели ты действительно хочешь знать?
  - Хочу, - неуверенно сказал Дарк, вздохнул, и повторил снова, - Хочу. Действительно.
  - Тогда не здесь, - сказал Суль, - в таком случае нам лучше на время уйти.
  - А ребята? Они будут беспокоиться!
  - Не ты ли только что собирался свалить? - Суль улыбнулся, - никуда они не денутся. Поверь мне, я знаю что говорю. Главное - пройти правильными коридорами. Здесь, в этом клубе, есть интересный уголок. Там можно поболтать, выпить чего-нибудь. Как насчет коньяка, здесь подают чудесный коньяк!
  - Веди, - пожал плечами Дарк, - тебе виднее. Но как такое может быть? В клубе - местечко?
  - Если быть точным, это бар для тех, кто не хочет сидеть в зале... по каким-то причинам. Идем, здесь недалеко.
  Бар, утопающий в клубах сигаретного дыма - скорее декоративного, чем удушающего, и впрямь выглядел уютно. Коричневая стойка, полки с бесконечными рядами бутылок, о большинстве этих напитков Дарк даже не слышал. Безликий бармен, потом Дарк так и не смог вспомнить черт его лица, перемигнулся с Сулем, и достал из-под стойки пузатую бутылку. Коньяк, - подумал Дарк, - тот самый.
  Коричневая жидкость плеснулась в стаканы, Дарк мог поклясться - еле слышное бульканье вплелось в звучащую музыку еще одной безукоризненной партией.
  Здесь все безукоризненно - неожиданно подумал он, - и бар, именно таким он его всегда и представлял, и бармен - такому можно душу излить, и сигаретный дым, который ты видишь глазами, но не ощущаешь его запаха. Цвет коньяка в стакане идеально сочетается с цветом стойки - безукоризненная выпивка в безукоризненном месте. Гармония, которую невозможно разрушить.
  Дарк удобно устроился на стуле - казалось, он был создан именно для него, - мягкий стул, барная стойка оказалась именно на той высоте, на которой она должна быть - не выше и не ниже. Ровно настолько высоко, чтобы было удобно брать выпивку.
  Суль с интересом наблюдал за Дарком, за его реакцией, за мимикой...
  - Хорошее место, - наконец сказал Дарк.
  - Я рад, что вам нравится, - эхом откликнулся бармен.
  Суль поднял коньяк, и посмотрел сквозь него на свет вмонтированной в стену лампы. Глаза его прищурились, он вздохнул, потом - улыбнулся.
  - Знаешь, - сказал он, - в мире происходит много необычного.
  Бармен достал тряпку и начал оттирать несуществующее пятно на отполированной поверхности стойки. Суль улыбнулся, и вздохнул. Он готовился рассказывать - а Дарк приготовился слушать.
  Рассказ обещал оказаться интересным.
  7
  - Слушай, Затворник, ты все знаешь - что такое любовь?
  - Интересно, где ты услыхал это слово? - спросил Затворник.
  - Да когда меня выгоняли из социума, кто-то спросил, люблю ли я что положено. Я сказал, что не знаю. И потом, Одноглазка сказала, что очень тебя любит, а ты - что любишь ее.
  - Понятно. Знаешь, я тебе вряд ли объясню. Это можно только на примере. Вот представь себе, что ты упал в бочку с водой и тонешь. Представил?
  - Угу.
  - А теперь представь, что ты на секунду высунул голову, увидел свет, глотнул воздуха и что-то коснулось твоих рук. И ты за это схватился и держишься. Так вот, если считать, что всю жизнь тонешь (а так это и есть), то любовь - это то, что помогает тебе удерживать голову над водой.
  - Это ты про любовь к тому, что положено любить?
  - Не важно. Хотя, в общем, то, что положено, можно любить и под водой. Что угодно. Какая разница, за что хвататься, - лишь бы это выдержало. Хуже всего, если это кто-то другой, - он, видишь ли, всегда может отдернуть руку. А если сказать коротко, любовь - это то, из-за чего каждый находится там, где он находится. Исключая, пожалуй, мертвых... Хотя...
  Виктор Пелевин. "Затворник и Шестипалый"
  
  Неприятности начались года три назад, и именно тогда он познакомился со своей девушкой. Он только-только закончил четвертый курс университета, когда погиб отец. Несчастный случай - попал под оборвавшийся провод. Мать еле-еле сводила концы с концами, и не смогла бы его содержать, а на одну стипендию - пусть и повышенную - много не поживешь. Поэтому Суль перевелся на заочную форму обучения, и быстренько нашел работу - хвала богам, системному администратору в банке платили не так уж и мало. А в компах он разбирался - оргтехника интересовала его всегда, да еще отец года полтора назад подарил на день рождения новый - по тем меркам - "пенек". Сейчас эти знания пригодились - плюс диплом бакалавра-программиста и парочка старых знакомцев...
  Суль даже успел начать свой маленький бизнес, полученные доходы вложил в ценные бумаги, продал старую квартиру, купил новую - поменьше. Разница в деньгах пошла туда же, в дело.
  - Я и сейчас получаю неплохой доход от той аферы, - говорил Суль, - "внутренний голос" не подвел.
  А потом... Потом, все и случилось. Весенний день - снег только-только растаял, почки на ветках деревьев начали наливаться соками. Весна всегда нравилась Сулю, он любил бродить по улочкам, сжимая в руке ладонь любимой девушки. Девушку звали Лизой - они были вместе вот уже несколько лет, он мог рассказать ей все, что угодно, чувствуя, что его душа принадлежит девушке.
  Лиза родилась весной - в начале апреля. Суль уже выбрал подарок: старинное - или под старину - зеркало в тяжелой серебряной оправе. Продавец рассказал ему странную историю зеркала - в ней было место и скрытому в лесных дебрях готическому замку, и таинственному аристократическому роду, сгинувшему в неизвестном направлении в начале века, и, как подозревал Суль, буйной фантазии торговца. Впрочем, зеркало понравилось ему и без всякой легенды - но таинственный рассказ мог придать сказке таинственности.
  И он купил его - тяжелое серебряное зеркало с холодным, как лед, стеклом. Почему оно не нагревалось, Суль не знал. В магазине на эту тему рассказали что-то туманное - на счет старинной техники изготовления зеркал и свойств старинного стекла: "Знаешь ли, зеркала не поглощают излучение, а отражают его, и чем лучше зеркало, тем холодней его поверхность"...
  Зеркало он привез домой. Он уже представлял, как подарит его. В принципе, он не мог дождаться этого мгновения - увидеть, как Лиза распакует подарок, как округлятся в изумлении ее глаза. Почему-то Суль был уверен, что так и произойдет - изумление в глазах, легкий налет улыбки, может быть - поцелуй.
  Но вышло все по-другому. Банально. Как уклонение от налогов.
  Лиза его бросила. Об этом он узнал в тот день, когда купил зеркало. Она сказала: "Мне очень жаль, но мы не сможем быть вместе". Она сказала: "Я никогда тебя не любила, извини". Она сказала: "Надеюсь, мы останемся друзьями?". Она сказала: "Тебе будет лучше, без меня ты наконец-то станешь по-настоящему свободным. Скажи, разве не к свободе ты тянулся всей своей душой?". Она сказала: "У меня есть парень, которого я люблю. Ты его не знаешь, и пока я не буду вас знакомить. Хорошо?".
  Он ответил: "Хорошо".
  Потом Суль пошел домой, и повесил зеркало на стену. Врубил музыку - погромче, плевать на соседей, плевать на всех. Он покопался в дисках, нашел то, что нужно - и в колонках заиграл "Childermas". Странная, необычная музыка этой группы всегда задевала в его душе самые тонкие струнки, так случилось и сейчас. Когда в комнате - или где-то далеко - вокалист запел строчки:
  Take me High
  Take my soul...
  в глазах суля появились слезы. Он помнил, как эта песня нравилась ей, как они слушали ее - вместе - снова и снова... и это больше не повторится. Никогда.
  На кухне закипел чайник. В принципе, он кипел давно, Суль забыл о нем, но потом все-таки вспомнил. Взял чашку - эту чашку ему подарила Она, и побрел на кухню.
  Зеркало висело на стене - и то ли из-за пелены, застилавшей его глаза, то ли из-за странной игры света и тени, показалось - поверхность, идеально отполированная поверхность зеркала дрожит.
  А ведь так не бывает, - сказал он себе, - чтобы по зеркалу бежали волны.
  Минуту спустя, когда он шел назад, зеркало не дрожало - такое же холодное, как чувства Лизы к нему, такое же идеально отполированное, как положено, висело на стене.
  На следующий день Суль хотел не идти на работу. Наплевать - пускай выгоняют ,пускай он потеряет работу, учебу, пускай курс акций упадет ниже плинтуса... плевать. Потом он все-таки собрался на улицу - за пивом, и неожиданно для себя запрыгнул в нужную маршрутку. Таким он и приехал на офис - в стареньких джинсах, взъерошенный, с красными от недосыпа глазами. Никто не сказал ему ни слова, чувствовали: трогать его сейчас - себе дороже. Суль упал за рабочий комп, проскользнул в интернет - и впервые за несколько лет не смог решить, на какой сайт податься. Просто сидел уставившись в монитор, смотрел до тех пор, пока по его поверхности не пробежали волны. Точь-в-точь такие, как тогда - по зеркалу. "Глюк - подумал Суль, - на почве несчастной любви".
  До конца работы он не досидел, сбежал. По стеклу маршрутки бежала волна, но ее видел только он. Те же волны бежали по витринам магазинов, по стеклам панельных многоэтажек. Они были повсюду - и когда Суль пришел домой, на зеркале разыгрался настоящий шторм.
  Он подошел ближе, и кончиками пальцев прикоснулся к стеклу. Чтобы доказать себе - нет никаких волн, это просто первые признаки зарождающейся шизы. В глубине комнаты все так же орал закольцованный "Childermas", он не выключил проигрыватель, когда шел на работу. И сейчас Суль прислушался к музыке, улыбнулся ей, и сначала совсем не понял, что пальцы прошли сквозь стекло. Не понял, что за зеркалом ничего нет - только туман.
  Суль быстро дернул руку. Но потом протянул ее снова. И пальцы снова прошли сквозь рябь, бегущую по поверхности стекла. Но стекло ли это? Может быть - что-то другое? Если стекло, то почему пальцы не чувствуют его? Шаг вперед - и туман окутывает его с ног до головы. Еще шаг - туман рассеивается... И Суль снова стоит в комнате. Делает шаг вперед. И понимает - эта комната не его, сейчас он не дома. Бред. Он протирает глаза, делает шаг вперед. Комната и не думает меняться. Суль дотрагивается до журнального столика - дерево. На столике - куча старых журналов - "Натали", "Лиза"... Лиза - Суль поморщился. Не хотелось вспоминать - слишком уж свежо предание...
  Суль провел кончиками пальцев по глянцевой поверхности - журналы оказались до чертиков настоящими. Еще несколько шагов вперед. Дверь - открыть ее. Комната: мебель, телевизор, гляди-ка - большое, в полстены, зеркало... На диване кто-то сидит. Невероятный житель мистического зазеркалья... Сулю стало немного не по себе, он было сделал шаг назад, но замер как пришпиленный... На диване сидела Лиза. Она медленно повернула голову, в глазах промелькнула улыбка, губы приоткрылись...
  - Коля, - сказала она, - я так ждала тебя, Коля...
  Он присел рядом с ней, обнял за плечи. Да, это она - настоящая Лиза, не та, что дома. Эта Лиза всегда была с ним... Казалось, они сидели целую вечность, пока в комнате не появился неизвестный в черном плаще. Суль неприязненно посмотрел на незнакомца. Черный плащ с капюшоном, длинные аристократические пальцы. Белые, как слоновья кость. И глаза под капюшоном - холодные, всепроницающие демонические глаза.
  Незнакомец посмотрел на Суля и Лизу, покачал головой и сказал:
  - Рано.
  Его рука метнулась вверх, Суль зажмурился - вовремя, чтобы не увидеть, как висящее на стене зеркало лопнуло, разлетелось тысячами острых осколков . Куски стекла застревали в обшивке дивана, в обоях, пробивая легкие портьеры, с оглушительным звоном бились об окна. Рядом кричала Лиза, Суль и сам еле сдержал желание закричать - острые, словно бритвы, втыкались и в их тела тоже. Кровь бежала по рукам, девушка упала на пол, вокруг нее начало расплываться алое пятно. Суль бросился на пол, приподнял ее голову. Девушка посмотрела на него, улыбнулась краешками губ.
  - Прости, - сказала она.
  - Нет, подожди, нужно остановить кровь, - бормотал Суль. Он бросил взгляд в сторону двери, но незнакомец в плаще исчез, словно и не было его.
  Подняться - где-то здесь должна быть аптечка. Хотя, к черту аптечку, изрезанная портьера вполне сойдет за бинт. Суль бережно опустил голову девушки на пол, поднялся. Сделал два шага, и окружающий мир "поплыл". И только сейчас он понял, что и ему досталось не меньше, чем девушке, что запас крови не безграничен, что они кончатся сейчас, в этой зазеркальной комнате.
  Эти мысли успели промелькнуть в гаснувшем сознании, пока он падал на пол. А потом мир померк окончательно.
  Очнулся Суль в дома, в постели. Первый порыв - осмотреть руки. Никаких порезов. Никаких следов крови. За окном - утро, как обычно суетятся машины и пешеходы. Обычное утро обычного дня. Неужели - сон?
  Суль выбрался из-под одеяла, и направился в ванную. Как он оказался в постели, непонятно, память ни в какую не хотела давать ему важные сведения, и даже холодный душ не мог помочь. Выходя из ванной, Суль бросил взгляд на зеркало. А что? Зеркало как зеркало... ничего особенного, только глюки всякие. И сны.
  Когда Суль отвернулся, по поверхности зеркала пробежала едва уловимая рябь. Но он этого не видел.
  Потом позвонил Лизе. Она долго не брала трубку, Суль даже начал беспокоиться, но протом заспанный голос сказал: "алло?"
  - Ты в порядке? - спросил Суль, - мне сон приснился...
  - Недавно была в порядке. Пока ты меня с постели не поднял, - сказал женский голос на том конце провода, - в такую-то рань.
  Суль посмотрел на часы - полшестого утра. Вот черт!
  - Извини, я действительно беспокоился. Сон был очень странный.
  - И ты каждый раз будешь поднимать с постели, когда тебе кошмар присниться, - ехидно поинтересовалась девушка.
  - Нет, - сказал Суль, - больше такого не повторится...
  В ответ - короткие гудки. Суль вздохнул, и положил трубку на рычаг. День начинался отвратительно, и как оказалось, продолжился не лучше. На работе "полетели" все базы данных, шеф был вне себя от гнева. Конечно, все шишки посыпались на системного администратора, то есть - на Суля. И немалых усилий ему стоило оставаться спокойным, не грубить, держать голову ясной и по капле восстанавливать утерянные данные.
  Вечер пришел незаметно, едя домой Суль купил бутылку вина, и выпил ее по дорогое. Опуская зеленый сосуд в урну, он вдруг подумал о Лизе. Но потом решил, что ни за что не будет звонить ей, и тяжело вздохнул.
  Дома зеркало привычно дрожало. Суль грустно улыбнулся ему, как старому знакомому, и пошел дальше, в комнату. Бросил на спинку стула пиджак, сорвал галстук, расстегнул верхние пуговицы рубашки - первый раз за день, а потом махнул рукой, и подошел к зеркалу снова.
  - Пошли все на фиг, - сказал он, и шагнул вперед. И туман окутал его.
  Он ожидал увидеть знакомый коридор, журнальный столик, а за ним - комнату, в которой его будет ждать Лиза. Но на этот раз декорации изменились. Выложенные из камня стены, свечи в причудливых готических канделябрах, сам коридор стал длиннее, чем раньше и его противоположный конец теряется в темноте. Свечи коптят, Суль морщится от не очень-то приятного запаха прогорклого воска и плесени.
  Он делает несколько шагов вперед. Оглядывается - за спиной зеркало. Такое же, в серебряной раме, по поверхности, искажая отражение, бегут едва заметные волны. Вернуться? Там безопасная жизнь, скучный, но спокойный вечер в обнимку с телевизором, по которому беспрерывно крутят шоу от Бенни Хилла. Вернуться?
  Ни за что.
  Шаги отдаются гулким эхом. Каменный пол, Суль смотрит вниз - на нем кожаные сапоги, на каблуках серебристые набойки. Откуда? Впрочем, не важно. Он спокойно и уверено идет вперед. Вверху, под потолком колышется паутина. Тяжело коптят свечи.
  Наконец он подходит к тяжелой, окованной медью двери. Круглая ручка с зелеными пятнами тускло поблескивает в падающем из коридора свете. Суль кладет на нее ладонь, медный шар неестественно холодный, он просто обжигает морозом, дверь открывается без скрипа. За ней - утопающая в полумраке комната. По углам горят свечи, но их скудного света не хватает для того, чтобы осветить весь зал. На стенах танцуют причудливые тени.
  Суль прищуривается. Пока глаза медленно привыкают к полумраку. Падающая из коридора полоса света освещает стоящий в центре зала стол. На столе - шахматная доска, за столом - человек. Аристократическая рука, словно мотылек, порхает над столом, тонкие, изящные пальцы словно раздумывают, какую фигуру тронуть. Суль делает шаг вперед. Человек одет в черный плащ с капюшоном. Капюшон наброшен наголову, лицо скрыто в тени.
  Странно. Он ожидал увидеть любимую. Глупо... Эта девушка, с которой он был вчера, наверное. умерла. А настоящая? Настоящая дала ему от ворот поворот. Но если все так, то что он здесь делает? Суль неуверенно сделал шаг вперед, но сразу пожалел об этом.
  - Проходи, - сказал незнакомец, - я давно жду тебя.
  - Зачем?
  - Кто знает? Фигуры на доске расположились так причудливо... Я давно ничему не удивляюсь. Да ты проходи, присядь. В ногах правды нет...
  - А в чем есть правда, - спросил Суль, - и что это такое?
  - Да ты, я посмотрю, философ, - хмыкнул незнакомец, - и все-таки присядь.
  Суль послушно опустился на стул. Мягкий стул, словно копия того самого, рокового, из "Двенадцати стульев", в которых буржуи клад хранили... Суль мог поклясться, что мгновение назад никакого стула и в помине не было, а теперь он стоял, нарядный и красивый, без малейших следов пыли и плесени. Сон... Все это - тяжелый сон, в жизни так не бывает, чтобы пространство порождало предметы. И все-таки Суль отогнал ненужные мысли прочь. Во сне есть свои правила, и если ты начнешь их нарушать, то кто знает - что может случиться. И именно поэтому он спросил:
  - Но откуда вы знали, что я появлюсь?
  - Знал? Вряд ли. Я просто ждал, когда это произойдет. И вот, как видишь, дождался.
  - Дождался, - повторил Суль, - но для чего вы меня ждали?
  - А для чего ты сюда пришел?
  - Я? - переспросил Суль, - не знаю... Наверное, я просто хотел себя обмануть. Вырвать частичку счастья, которого больше никогда не будет. Да вы и сами знаете - ведь вчера, да - вчера, я узнал! Это были именно вы!
  - Знаю, не знаю, - задумчиво проговорил незнакомец, глядя на доску, - будет, не будет... Ты слишком категоричен в своих суждениях, Николай. И еще - обманывать нехорошо. А обманывать себя - плохо вдвойне.
  - Я... я не знаю, - признался Суль, - но без нее мне не жить.
  - Ты слишком категоричен, - с нажимом повторил незнакомец, - а это к добру не доведет. Ты говоришь, не можешь. А кто заставлял заниматься самообманом, кто принуждал закрывать глаза на очевидные вещи? Вся твоя затея не стоила и выеденного яйца, при чем ты и сам знал это. Так ведь?
  - А какая разница?
  - Никакой, - согласился незнакомец, - у нас есть именно то, что у нас есть. От этого и нужно отталкиваться.
  - Отталкиваться - куда? Бессмысленно. Все бессмысленно.
  - А с чего ты решил, что все не имеет смысла. Только потому что раскрылся твой обман? Только потому, что ты не смог довести свою игру до конца? Или - тебе поставили мат?
  - Оставили в дураках, - вздохнул Суль. - так будет точнее.
  - Играть в карты с самим собой - жестокая затея, - задумчиво сказал незнакомец, - в этом случае ты всегда остаешься в дураках.
  - Я думал, что так ты всегда выигрываешь...
  - И это - тоже. Но выигрывать, оставаясь в дураках... Увольте. Не хочу.
  Суль поерзал на стуле. Глаза собеседника буравили его, словно сверла с победитовыми насадками каменную стену. Незнакомец чего-то ждал, какой-то реакции. Под этим взглядом Сулю захотелось потеряться, раствориться в полумраке. Пауза затягивалась.
  - А как по-другому? - не выдержал липкого молчания Суль.
  - Просто, - сказал незнакомец, и положил на стол тонкую аристократическую руку ладонью вверх. - Я никогда не играю с самим собой.
  - А с кем вы играете?
  - Спроси лучше - с кем я не играю. Я - Игрок. Да, да, многие меня так называют. Игрок, Аристократ... Даже - Гроссмейстер, хотя это и неправда. Лестно. Но все-таки я никогда не веду несколько партий одновременно. Да это и не важно - сейчас разговор не обо мне.
  - Почему же? - попытался удержать инициативу в своих руках Суль. Не получилось.
  - Потому что ты пришел сюда сам. И пришел не просто так, я прав? Скажи мне, что ты хотел найти в моей скромной обители.
  Лизу, - подумал Суль, - мою маленькую девочку Лизу. Единственную отдушину в жизни. Человека, который был для меня всем... Пока не случилось то, что случилось.
  - Я пришел сюда в поисках покоя, - сказал Суль, - и счастья.
  - Ой ли? - развел руками Игрок, - и как ты себе это представляешь? Мне нужно достать из-под стола брикет, на котором написано: "Счастье"? Счастье это настолько эфемерная субстанция, что дать ее себе можешь только ты сам.
  - Счастье это быть... - начал Суль и запнулся.
  - Понимаю. - Игрок покачал головой, - и ты хочешь сказать, что вчера - рядом с этой куклой...
  - Она была настоящая! - выкрикнул Суль.
  - Настоящая? - Игрок засмеялся, - как же, жди! Это было всего лишь отражение. Отражение твоих мыслей и желаний. Это была не Лиза, а кукла, которую ты слепил сам - из воспоминаний и эмоций. Та Лиза, которую хотел видеть ты, но не та, которую ты знал на самом деле.
  - Вы хотите сказать?
  - Да, - жестко сказал Игрок, - ты можешь обмануть себя. Можешь, не спорю! Но признайся, - что ты любишь - а ты ведь любишь? Живую девочку Лизу, которая отправила тебя в отставку. Или образ, который ты упрямо рисовал у себя в башке?
  - Я люблю Лизу, - сказал Суль, - не знаю... я не задумывался...
  - Не задумывался?! - Игрок расхохотался, - как ты мог не задумываться? Люди, глупые люди! Почему же вы потом удивляетесь, когда все рушится? Как можно лепить из живого человека куклу? Как?! Пойми ты, своей глупой башкой, именно это и сгубило тебя, сгубило ваши отношения! Не события, не жесткое стечение обстоятельств. Нет! только скудоумие и недомыслие. Нежелание воспринимать партнера, как живого человека. Почему, всовывая партнера в свои рамки, ты не задался мыслью - не тесно ли ему там будет? А, Николай?
  - Я не... Я не думал... я думал, что знаю Лизу...
  - Знаешь? Ты и сейчас думаешь, что знаешь ее?
  - Знаю. - Суль поерзал на стуле, и опустил глаза, - не на сто процентов, но достаточно.
  Игрок привстал в кресле, и хлопнул ладонями по столу - эхо отбилось от стен, и рухнуло на пол. Суль вздрогнул.
  - Тогда скажи мне, если ты действительно знаешь эту девушку, - глаза игрока вспыхнули торжеством, - почему она поступила с тобой так...
  - Наверное, она меня больше не любит. И, скорее всего, никогда и не любила.
  - Ты уверен?
  - Нет.
  - Отлично! А в чем ты вообще уверен?
  - В том, - Суль скривился, - что она не хочет меня видеть.
  - Уверен? Действительно? Может быть, она просто хочет, чтобы ты к ней пришел?
  - Я звонил ей, - Суль вздохнул, - она была не рада меня слышать.
  - А ты ждал, что она подпрыгнет до потолка? - Игрок хмыкнул, - а может быть, тебе просто нужно разобраться в себе, в ней? Желания, знаешь ли, имеют свойство исполняться. Только сформулируй его четко, и увидишь - насколько оно достижимо.
  - Вы мне... поможете?
  - Найти покой? Вряд ли. Обрести счастье? Нет, сделать это можешь только ты сам. Чем я могу тебе помочь?
  - Советом.
  - Я и так сказал больше, чем следовало.
  - Что вы сказали нового? Это похоже на разговор с собой. С совестью. С внутренним цензором.
  - С зеркалом, - сказал Игрок, - всего лишь с зеркалом.
  Суль поднялся со стула.
  - И что мне делать?
  - Решать. - Игрок тоже вытек из кресла, - где ты живешь: в иллюзии, или в реальном мире. Имеешь дела с куклами или живыми людьми.
  - С живыми, - убежденно сказал Суль, - я хочу иметь дело с живыми людьми.
  - Тогда почему ты ищешь свою любовь здесь? Искусственную девушку в зазеркалье? Почему ты не ищешь ее там, где это нужно делать?
  - Я все понял, - сказал Суль, - я был глуп.
  - Иди, - махнул рукой Игрок, - тебе теперь есть чем заняться.
  Суль поднялся, улыбнулся, улыбка получилась немного натянутой и нервной, потом он выдохнул, резко развернулся, и дверь захлопнулась за его спиной. Игрок задумчиво посмотрел ему вслед, кончиками пальцев передвинул фигурку на доске. Посмотрел на экспозицию, рука потянулась к носу, дотронулась до кончика. Игрок думал.
  - Ничего ты не понял, - в конце концов сказал он, - люди это куклы. Всего лишь фигуры на доске.
  8
  - А что дальше? - спросил Дарк.
  Суль задумчиво посмотрел на остатки коньяка, потом так же задумчиво влил их в себя. Он делал это так же спокойно и неторопливо, словно действительно пил чай на кухне, и рассказывал о политике нового кабмина. Словно не было дикого фантастического рассказа, словно история, которую рассказывал Суль, самая обычная - злободневный рассказ о невыносимости бытия. С другой стороны, Дарк воспринимал рассказ не как фантастику, а как самую что ни на есть обыденную реальность. Трудно сказать, почему он так решил - сама ситуация, в которую он попал, располагала к этому: нетипичное поведение друзей, место - действительно странное, не бывает таких идеальных баров, таких стерильных колец дыма, легкой атмосферы накуренности; не бывает идеальных барменов, которые слушают только тогда, когда нужно и разговаривают только в те моменты, когда нужно, но вместе с тем всегда подливают в стакан свежую порцию коньяка - того, которого ты хочешь, или смешивают его с кофе - именно в той пропорции, в которую ты считаешь идеальной; не бывает и все! Да и в самом воздухе повисло ощущение легкой нереальности: в этом месте могло случиться все, что угодно - запросто могла придти девочка в серебряных башмачках, которая топала по дороге из желтого кирпича в компании растаманских собутыльников, порожденных ночными видениями. Дарк усмехнулся про себя - он не мог сказать, при чем здесь девочка Элли из детской сказки, при чем здесь Изумрудный город, при чем здесь весь этот чертов дым, который кружится вокруг словно клочья серого тумана, странный дым, и история не менее странная, как все это место, все это чертово место, и Суль, этот сказочник Суль, который почему-то молчит и не рассказывает дальше свою сказку, свою нереальную, но тем не менее чертовски правдоподобную - в это время и в этом месте.
  - А дальше, - говорит Суль, и замолкает. Его глаза бегают по лакированной поверхности стойки, глаз цепляется за кольцо дыма, и только потом натыкается на коньяк, рука снова тянется к нему, обхватывает бокал за шейку, губы касаются холодного стекла, но в последний момент передумывает, - а дальше я пошел к ней. К Лизе.
  - И что?
  - И ничего, - сказал Суль, и только тогда решился, его губы снова коснулись стекла, и теперь коньяк перелился в его горло, - она положила меня на диван. А наутро прочитала мораль.
  - Мораль?
  - Да. Когда я пришел к ней, меня изрядно штормило. На самом деле я ужасно боялся идти, зашел в один симпатичный барчик... Был там, рядом с ее домом, забавный барчик - знаешь, маленький такой, с телевизором на котором всегда отключен звук и пропаленными скатертями на столиках. Столиков не много - два или три, уже не помню, стаканы там были хреново вымытые, в них наливали теплый томатный сок - терпеть не могу теплый томатный сок - и такую же теплую паленую водку. Паленая водка слегка отдавала керосином, может быть ее гнали из сухого горючего, но тогда мне было плевать на водку, на теплый томатный сок. Эдакая Кровавая Мэри - такая же, каки моя судьба. Я пил паленую водку без закуски - я ведь не есть пришел - запивал ее теплым, как кровь, соком, я вылакал, наверное, полную бутылку, и потом пошел к Лизе. Черт... только когда она открывала дверь, когда ключи гремели за железной дверью, мне захотелось убежать. Только потому, что я чувствовал - сейчас дверь откроется, и те мосты, которые еще оставались, сгорят к чертовой матери...
  
  ... Ей не понравилось. А кому бы понравилось смотреть на пьяную рожу своего бывшего, который решил продемонстрировать еще одну сторону своего - и без того разнообразного - характера? Суль еле держался на ногах, опирался рукой о стену, Лиза глубоко вздохнула, и уже было, почти захлопнула дверь перед его носом. Только потом передумала - ее глаза встретились с его, с той безумной болью и страхом, который в них жил. На долю секунды она прочла его мысли, или даже не мысли - чувства, безысходность и боль, на долю секунды в его глазах она увидела отражение рваной кровоточащей раны, которая осталась на его сердце. Нет, она не была глупой. Она поняла, что Суль пришел к ней потому, что больше идти некуда, и никуда он не уйдет - так и будет валяться в ее подъезде, пока не протрезвеет. Да и плевать на то, что он подающий надежды компьютерный гений, плевать на социальный статус и хорошую зарплату, плевать на всю эту долбаную жизнь, которая уже вечность как закончилось - ничего этого нет, сейчас нет - потому что он действительно любил ее. Может быть какая-то мысль мелькнула перед внутренним взглядом, и она не закрыла дверь, не оставила Суля на площадке. Нет, она провела его в квартиру, помогла снять ботинки. Он пытался что-то говорить, но ватный язык не слушался, она уложила его на диван - прямо в одежде, не раздевать же на самом деле, накрыла старым пледом.
  Тогда ему приснился странный сон - он вспомнил только отрывки: фигура в огне и крик. Он бежал вперед, он хорошо помнил потрескавшуюся почву, высохшую почву ада, он помнил, хорошо помнил эти шаги, этот гулкий звук, который отражаясь от свинцового неба, валился на него сверху, порывами ветра сбивал с ног, этот чудовищный топот. Человек горел, жар был нестерпимым. Суль не помнил, как он преодолел это чудовищное расстояние по дымящейся почве, возможно он и не преодолевал его - ну, вы знаете, как это бывает во сне, просто очутился возле человека, который горел заживо. Черт возьми, подумал Суль, а ведь этот парень действительно горит, ведь этот запах - запах горелого мяса, и этот огонь - он чертовски настоящий, и эта кожа, эта обуглившаяся кожа, спекшиеся волосы, все это до жути настоящее, а человек оставался живым, он кричал и размахивал руками, он пытался сбить огонь, нужно кататься по земле - так делали танкисты в совковых фильмах, они просто катались по земле, сбивая с себя пламя, но этот человек не катался по земле, он просто вопил и размахивал руками. Словно не пламя хотел сбить, а привлечь чье-то внимание. Словно его мучения - всего лишь часть какого-то жестокого шоу, в котором он главное действующее лицо, он словно говорил: посмотрите на меня, какой я классный, как мне больно от этого пламени, а я не теряю сознания, хотя мне больно, мне чертовски больно - ну, вы понимаете, пожалейте меня, ведь мне больнее, чем вам, посмотрите, как это долбанное пламя жжет мои руки, это больно, это жутко неприятно, и вы должны меня пожалеть, ведь если не вы, то кто, смотрите - ведь этот огонь настоящий, и эта спекшая кожа - настоящая, и волдыри настоящие, и вонь. Вонь горелого мяса тоже настоящая! Пожалейте меня, я достоин вашей жалости, я горю, мне больно, о боже! Как мне больно, пожалейте, вашу мать, мне ведь больно, смотрите, неужели вам жалко сказать хоть слово, неужели вам жалко, вы, ублюдки, вам жалко?! Неужели так тяжело сказать - смотрите, этот парень здорово мучается, бедняжка? Жалко? Да, я вижу, вы сделаете это, вы не можете не сделать, ведь вы люди, а мне так больно, боги, как же мне больно!..
  Кто же этот бедный человек, подумал во сне Суль, ведь он понимал, что спит - потому что где еще можно увидеть такой бред, как не во сне? Он подошел ближе, он попытался посмотреть незнакомцу в глаза, но то отворачивал объятое пламя лицо, и продолжал истошно кричать и размахивать руками. Суль попытался помочь, сбить пламя, ведь у него в кармане лежал огнетушитель, а как же без огнетушителя и аптечки, каждый мент скажет вам, что нельзя без огнетушителя, так и без правил хождения можно остаться. Суль направил белую струю на горящего незнакомца, пена здорово тушила пламя. Но незнакомец уворачивался от спасительных струй, он хотел боли, жуткой нечеловеческой боли, он показывал горящими руками неприличные жесты, он пытался спастись от спасения, ему была нужна боль и только боль. И тогда Суль отбросил в сторону ненужный огнетушитель, и незнакомец наконец повернул обожженное, обезображенное злостью лицо, и Суль понял, что он знает этого парня. Еще бы! Ведь это был он сам! Суль закричал, и проснулся.
  Наверное, он кричал вслух, потому что не успел он снова нырнуть в больную пучину тревожного бредового сна, как в комнату заглянула Лиза.
  - Все в порядке? - спросила она.
  - Нет, - сказал Суль, не все.
  Он хотел сказать что-то еще, что-то важное про нее, про него, про горящего заживо парня, того, который бродит в его бредовом сновидении, который делает что-то плохое, который снова и снова делает больно сам себе, который цепляется за боль, как утопающий за соломинку, но не смог. Он просто заснул - водка все еще не отпустила его, он был пьян, поэтому девушка вздохнула, и пошла спать дальше. А Суль снова провалился в темное и гнилое подполье сновидений. Образы приходили и уходили раньше, чем он успевал их запомнить. Там мелькали лица, события, факты, Лиза уходила куда-то в туман, а Игрок смотрел на него, скрестив руки на груди, смотрел с укором, словно говорил: так ты ничего и не понял. Да, - молча соглашался Суль, - но я пойму, обязательно... потом, потом, - кивал Игрок, - потом будет поздно. Здесь нужно ловить момент.
  Поздно, поздно, поздно... - отдавалось в голове Суля. Черт подери все эти чувства, взаимоотношения, проблемы и общечеловеческую глупость, которая в количественном показателе неуклонно стремится к бесконечности.
  Утро ударило наотмашь, отвесило пощечину, Суль мигнул, проснулся, не понимая где он, и что здесь делает. Все, что осталось в его памяти - это неуютный, пахнущий дешевыми сигаретами и паленой водкой бар, прожженные окурками скатерти, жуткая рыгаловка, потом - темный подъезд, в котором плевки никогда не высыхают на ступенях. А после всего этого в памяти сразу всплывал тип, горящий заживо. Этот извращенец, мазохист, требующий внимания и жалости, жалкий, горящий заживо слизняк, моральный урод, нацепивший на себя его лицо.
  Потом в комнату зашла Лиза - в ночной рубашке, со всколоченными волосами, с припухшим ото сна лицом, в общем - красивая, как никогда. Где-то на окраине сознания проскользнуло воспоминание как он сюда попал, как звонил в дверь, и как понял - мосты пылают, все, до последнего бревнышка, переброшенного между ее жизнью и его. Все из-за его глупости, из-за страха, из-за ненависти к самому себе, может быть, - подумал Суль, - так и нужно было сделать? Разорвать все к чертовой матери.
  - Наверное, мне нужно просить прощения, - сказал Суль, - я поступил неправильно. Не нужно было так напиваться, а потом не нужно было идти сюда.
  - Может быть, - сказала Лиза, - ты и прав. Следующий раз, пожалуй, я не пущу тебя и на порог! Но вчера я не стала оставлять тебя в подъезде, ты был в таком состоянии, что все равно никуда бы не пошел, так и остался бы спать на лестничной площадке. А соседи тебя, к сожалению знают.
  - То есть, ты боялась того, что тебе скажут соседи?
  - А чего же еще?
  А чего я ожидал, - сказал себе Суль, - что она все еще любит меня? Если раньше у него оставались какие-то надежды, то теперь они рухнули. Смешно - лежать на диване в доме любимой девушки, и понимать, что она не то что не любит тебя, и не то, чтобы ей все равно, скоро она начнет тебя ненавидеть, потому что ты вел себя, как идиот, потому что ты в корень ее задолбал, и куда от этого деваться?
  - Ничего, - сказал Суль, и начал подниматься, - спасибо, что приютила.
  - Можно вопрос, - спросила Лиза, - почему вчера ты приперся именно ко мне?
  - Мне не к кому больше идти, - обыденным тоном сказал Суль, расправляя помятую рубашку, - потому что я все еще люблю тебя.
  - Понятно, - сказала Лиза, и больше не промолвила ни слова, пока дверь за Сулем не закрылась. И только в последний момент сказала: - пока!
  Просто и обыденно. Словно ничего не произошло. "Пока" - и все.
  Суль вышел на улицу, промозглое весеннее утро оглушило уличным шумом, этот шум ввинчивался в мозг, втыкался, как цыганская иголка, до боли. Суль сел в трамвай, он даже не знал зачем он в него сел, он приехал на работу, не понимая - зачем. Целый день он что-то делал, механически нажимал нужные клавиши, и даже пару раз - так же механически шевелил извилинами, разрешая какие-то насущные проблемы.
  Когда рабочий день закончился, Суль вышел из офиса. Деревянная улыбка застыла на его лице. Он сказал всем - пока! После этого на работе Суль ни разу не появился.
  Целый вечер он бродил по городу, пил пиво, пьяное блаженство не хотело идти к нему, только тоска, непроходимая серая тоска на грани с депрессией вползала в душу. Он смотрел на горящие окна домов, на искрящиеся рога троллейбусов, на городскую суету, на этот кошмарных размеров муравейник, который почему-то назвали городом. И ему не было здесь места.
  Потом Суль залез на крышу. Не потому, что хотел броситься вниз, нет, эта мысль пришла к нему позже. И что значит - броситься вниз? Пафосно и как-то по мальчуковски, Суль себя мальчиком не считал, он просто сидел на краю крыши, болтал в воздухе ногами, курил и пил пиво. Плевать на всякие техники безопасности, смерть не пугала его, да и что может быть страшного в том, что все это наконец-то кончится. Может быть, - думал он, - я действительно причиняю себе боль сам, как в этом долбаном сне, может быть я и сам горю точно так же, и не желаю прекращения этого огня? Лиза не любит меня, да и за что любить? Что он сделал для того, чтобы пленить ее сердце? Вообще - ничего. Глупо все вышло. Но почему тогда так муторно на душе?
  Прыгнуть вниз... нет ничего проще, нужно просто оттолкнуться руками. И лететь две бесконечные секунды, а может быть и того меньше - с крыши девятого этажа. И к черту все, к черту все эти сопли, ведь он ненавидел сопли, ненавидел всю жизнь, а сейчас распустил их сам.
  Ветер перебирал его волосы, поглаживал, но ему все равно, Суль больше не думает о жизни, он уже умер. Там, на крыше девятиэтажки его душа отдала концы, по крайней мере он так думал.
  И когда он уже собрался прыгать вниз, его кто-то окликнул. Суль медленно повернул голову, и в него впился зеленоглазый взгляд человека в черном капюшоне. Мгновение спустя Суль понял, что рядом с ним улыбаясь стоит Игрок. Странный человек из полубредового сна, человек, который без труда входит в зеркала, человек, который сам живет в готическом зазеркалье, человек, в человечности которого Суль совсем не был уверен.
  - Странно, - сказал Игрок, - интересный выбор. Несуществование взяло верх над тобой, а ведь твой выбор - это выбор слабого.
  - Плевать, - сказал Суль, - плевать на все.
  - Что такое? ты больше не боишься проявлять свою слабость? Поверь, мой друг, это большой шаг вперед... Но какой смысл в радикализме?
  - Плевать, - сказал Суль, - на радикализм. Просто выбора на самом деле нет. Мне нужно прыгнуть не потому, что я хочу свести счеты с жизнью, мне плевать на нее, на жизнь, чтобы сводить с ней какие-то счеты, мне просто хочется осознать, как это лететь вниз, почувствовать, что будет в те мгновения, когда я буду лететь вниз. Знаешь, любовь похожа на это падение - несколько мгновений счастья, а потом - переломанный позвоночник и летальный исход. Твоя жизнь больше тебе не принадлежит.
  - Фиг там, - сказал Игрок, - твоя жизнь принадлежит только тебе, все остальное - иллюзия. Когда поймешь это, ты сможешь управлять течением своей жизни сам.
  - Принадлежит мне? - Суль невесело усмехнулся, - может быть и так. Только сейчас она мне не нужна, моя жизнь.
  - Жизнь нужна всегда, - жестко сказал Игрок, - впрочем, это неважно. Я здесь с другой целью. У меня есть предложение.
  - Плевать, - сказал Суль, - иди ты, со своим предложением.
  - Оно заинтересует тебя, позволит отвлечься, и - кто знает, может решить определенные проблемы. Ну, ты понимаешь о чем я.
  - Не понимаю, - честно ответил Суль.
  - Я принес надежду, - сказал Игрок, - принять ее или нет - твой выбор.
  Суль посмотрел вниз, где по серому асфальту ползли разноцветные четырехугольники автомобилей. Там суетился город. Его надежда - та, что умерла, казалось - никогда не могла родиться заново. Но Игрок принес ее с собой - липовую надежду. И Суль купился.
  Ведь он был слаб тогда. И Игрок воспользовался этим. На то он и игрок.
  На следующий день Суль исчез. Он не ночевал дома. Не появлялся на работе. Друзья не знали где он, да им плевать на самом деле на него, на то они и друзья. Потом, когда через несколько месяцев он снова появился в городе - с отросшим хайером и изменившимся взглядом, все просто пожали плечами. Суль всегда был странным парнем...
  Никто не знал, чем он занимается - свою работу он забросил, в квартире целыми днями играла громкая музыка, Суль мог целыми днями крутить какой-нибудь Deftones или Koяn, засыпать под нее и просыпаться снова. Соседи не решались его трогать, зачем? Себе ведь проблем будет больше...
  И никто не знал, когда они уходил из дома, и когда приходил назад. Что и говорить, Суль стал очень странным и скрытным парнем... Иные говорили, что это и не Суль вовсе. Что это двойник, а сам Суль, наверное, сворован инопланетянами, или работает на тайные спецслужбы, удивительно - насколько у людей может разыграться фантазия...
  Иногда он уходил из дома, музыка на время затихала. Никто не знал, куда исчезал человек по имени Николай Сулима со старым школьным прозвищем Суль, пытливые глаза провожали его до остановки, где он садился в старый троллейбус, кто-то даже запомнил выведенный на боку жирной желтой краской номер 321, потом троллейбус уезжал в никуда, да и кому интересна судьба одинокого парнишки, с крахом в жизни - и личной и общественной. Хорошо, что не запил, видишь - куда-то ездит, значит нашел новую работу, словно пытается смыть остатки старой жизни, убить все воспоминания, любой намек на растоптавшую его жизнь красавицу.
  И соседи вздыхали, собирали все сплетни в одну кучу, перетряхивали их, и рассказывали друг дружке в обновленном виде...
  На самом деле никто не хотел знать о огромном готическом замке в глубине леса, куда направлялся Николай Сулима с полузабытым школьным прозвищем Суль. Там он бродил по пыльным коридорам, смотрел в зеркала, огромные холодные зеркала в серебряной оправе, подобные тому, что висели у него дома. Иногда он встречал таинственного незнакомца, который избегал собственного имени, называл себя то аристократом, то Игроком, то откликался на странное имя - Изис, хотя Суль знал - имен у незнакомца много.
  В серебреных зеркалах Суль рассматривал жизнь. Даже не рассматривал - он переживал ситуации, дни, годы, он словно вселялся в тела других людей, и проживал за них бесконечные жизни, усваивал сотни навыков и умений. За каждым зеркалом его ждала своя жизнь, своя судьба, каждое зеркало - трагедия, иногда - смерть, но смерти нет, Суль понял это. Смерть это не то, что о ней думают, это нечто гораздо худшее. Когда даже после конца нет покоя. "Загробного мира нет, - рассказывал Игрок, может, врал - но какая разница? - есть только дин большой, по-настоящему огромный мир. Мир, в котором намного больше вариантов, больше жизни и больше места, чем думают многие, мир единый, цельный. Не стоящий на месте, разрастающийся во все стороны". Каждую секунду - говорил Игрок, - возникают новые вселенные. Сотни. Тысячи новых пространств и жизней. Мириады вариаций на различные темы. При этом все это - одна стройная система. Доска с бесконечным числом клеточек, на которых идет Игра.
  - Игра? - переспросил Суль.
  - Игра, - сказал Аристократ, - я ведь Гроссмейстер!
  И Суль продолжал проживать чужие жизни, присваивать себе чужие умения, испытывать на себе чужой опыт, умирать, и оставаться собой. Зачем он это делал, не знал сам, да ему было все равно - жил как автомат, работал, как автомат, зачем вообще жить, но раз смерти нет, значит так надо...
  Он снова и снова всматривался в прохладную стеклянную гладь зеркал, которые не были зеркалами, они были чем-то другим, ведь отражали чужую жизнь, чужие страдания и чужие смерти.
  И над всем этим довлела призрачная фигура хозяина замка. Замка, который находился в другом мире, в Зазеркалье, фигура Гроссмейстера, который появлялся редко, только в знаковых случаях.
  Иногда Суль забредал в глубокие катакомбы, в подвалы замка, там не было зеркал, там были коридоры и ответвления. Это щели между мирами, Суль это знал, он мог уйти в любой коридор, в любую щелку, и раствориться, только - зачем? Гроссмейстер теперь все время будет рядом, и Суль прекрасно это понимал. Выбор сделанный однажды всегда будет с тобой. Как бы ты не пытался отсрочить приговор судьбы, все случится именно так, как хочет твой босс, который скрывается в тенях.
  А потом случилось Событие. По словам Гроссмейстера простой Ход, маленький момент в жизни Большого мира. Незначительный толчок, который заставит камни катиться в том или ином порядке.
  А кто такой Суль? Пешка...
  Тогда он тоже переходил от зеркала к зеркалу. Каждый раз он надеялся встретить ее, найти именно ее зеркало, чтобы понять - почему? Почему она выбрала тот мир, в котором не было его, почему она пошла в мир сама, красивая девушка Лиза, почему?
  Он не понимал. Конечно, он был глуп. Тогда он еще не сделал свой Ход, он не стал частью игры, ее активной частью, не стал ударным инструментом, не почувствовал все на себе осознано...
  Однажды, бродя по зазеркалью, по удивительно пустому зазеркалью, там он не был никем, кроме себя. Он не переживал чужой жизни, только свою, его никто не видел ,он мог ходить по всему городу, как в виртуальной реальности, как в компьютерной игрушке, с одним отличием - мир вокруг был на удивлением реальным. Родной город, с разбитым асфальтом на дорогах, с матерными словами на стенах домов, с визжащими сиренами, со старушками-сплетницами, с мигающими вывесками и нелепой суетой на дорогах. Он ходил невидим для всех остальных, он мог подсматривать за ними в закрытых квартирах, погружаться в тот мир, который не показываю другим, в подземный мир человеческой психики. Иногда он даже мысли слышал - громкие, отчетливые, не еле слышное бормотание, а понятные, ясные, четкие.
  От чужих мыслей и разговоров становилось дурно, Суль не мог выбираться из Зазеркалья раньше времени, он обречен бродить там долго, пока неведомым силам, силам Игрока, не захочется выдернуть его в настоящую реальность. Хотя, сейчас Суль думал - а что есть настоящая реальность? То место, где он расстался со своей мечтой, с тем, что было смыслом его жизни, милой девушкой Лизой - реальность?
  Так он забрел в парк, глухое безлюдное место. Нет, люди бродили и здесь, это понятно, но все-таки это не город, и пускай здесь мысли были не то, что громкими - оглушительными, но все равно можно было идти по тропкам, где не было ни души, только птицы и ветер, он шел по безлюдным тропкам среди вековых деревьев, невидимый и предоставленный своим мыслям. Возникло желание сходить к Лизе, но тут же пропало - зачем? Слушать ее мысли... Нет, он слишком любил ее, чтобы так вот без спросу вторгаться в ее жизнь, мысли, бесстыдно высматривать какие-то моменты, ему это казалось чем-то неправильным, плохим, мерзким. И правда - кто погладит по головке за такую выходку? Сам себя будешь презирать...
  Суль брел по парку, пока не вышел на мост. Металлический мост соединял края глубокого оврага, наверное - овраг существовал еще тогда, когда и города-то не было, потом решили, что засыпать его нет смысла, обсадили вокруг деревьями, сделали парк. Вот оно, сердце зеленого уголка, - подумал Суль. - здесь все начиналось... На мосту никого не было, странно, здесь всегда бродит кто-нибудь, пьет вино из пластмассовых стаканчиков, заедает горьким шоколадом с начинкой из изюма, рассуждает о любви и политике... где они? Только девушка сидит на перилах в одиночестве, пьет что-то из бутылки, наверное - просто любит сидеть на краю, не думать - мыслей не слышно, еле слышное бормотание, почти медитация...
  Сзади шаги, Суль оборачивается. Перед ним стоит Гроссмейстер, его тоже нельзя увидеть, он идет прямо на Суля, улыбается, теперь он всегда улыбается, когда разговаривает с ним, хотя появляется не так часто, да и то - старается избегать разговоров. Да и о чем можно говорить в пыльном запустении готических коридоров? Тем более - со странной личностью. Больше похожий на восставшего из мертвых графа Дракулу. Впрочем, Суль отнюдь не был уверен в том, что это не так. Он уже вообще ни в чем не уверен...
  Гроссмейстер развел руками, и твердой походкой направился к Сулю.
  - Я вижу, ты наслаждаешься одиночеством, - сказал Игрок, - приятно все-таки иногда побродить инкогнито. Много интересного узнаешь о людях...
  - Не знаю, как вообще можно наслаждаться одиночеством? - сказал Суль.
  - Наверное я задел за живое? Извини старика, - Игрок махнул рукой в белой перчатке. - иногда совсем не понимаю, что говорю.
  - Врать-то зачем, - вздохнул Суль.
  - Врать? Хотя ты прав - если ты заставил противника думать о том, что ты просто старый глупый маразматик, значит - полпартии у тебя в кармане. Хотя, о чем это я?
  - Об игре, - сказал Суль. - я не совсем пойму, зачем мне нужно входить в эти зеркала, переживать все эти ужасы, зачем мне чужие дела, когда я не могу разобраться со своими?
  - Ты слишком глуп, - сказал Игрок. - Конечно, кое-чему ты научился. Научился, научился, не нужно отмахиваться. Навыки. Знания. Эрудиция - в игре это необходимые качества. Но главное не это. Главного ты пока не понял.
  - Не понял - чего?
  - Никаких зеркал нет. Мальчик мой. Какие могут быть зеркала? Зеркало это только кусок окрашенного стекла. Не более!
  - Но, Гроссмейстер... Я сам видел...
  - Что ты видел? Что? Ты все еще веришь тому, что видишь? Неужели так трудно понять, то, что ты видишь сразу чаще всего далеко не то самое, что есть на самом деле?
  - Это прописная истина... Но при чем здесь зеркала?
  - Зеркало... Зеркало - только символ. Замечательный символ. Когда ты сталкиваешься с людьми. Когда ты знакомишься с ними... Когда ты пытаешься их узнать, ты задаешь какие-то вопросы, слушаешь глупые басни. Иногда тебе интересно, но чаще всего - признайся! -скучно. Это совсем не то, что ты хотел бы слышать, это совсем не то, что ты хотел бы увидеть в другом в первую очередь. На самом деле ты смотришь не на человека. Глупые люди говорят о масках, какой избитый штамп - маски! На самом деле, в новых и новых людях ты стараешься увидеть себя... Да, да, да, именно себя. Поэтому тебе неинтересны все эти рассказы. Поэтому тебе намного интересней трепаться самому... потому что, окружающие тебя люди - всего лишь зеркала. Ты видишь не друзей и знакомых, а свое отражение в их душах.
  - Зеркала, - Суль вспомнил то злополучное зеркало в серебряной оправе, - значит, все эти зеркала...
  - Это люди. Не окна. Не маски, именно - зеркала. Когда люди смотрят на тебя, они ищут отражение собственной души, не оценивают, а навешивают на тебя те качества, которые хотели видеть... А когда они заглядывают за зеркало, когда они видят - что там на самом деле, тогда... Тогда в игру вступают маски, и снова - чаще всего зеркальные. Они срываются одна за одной, а под ними снова и снова - зеркала. При чем, ты должен понять, что зеркало из окружающих ты делаешь сам! почему реклама работает так хорошо, там тоже зеркала, все эти люди в рекламе - профессионально поставленные зеркала. Ты видишь во всех этих актеров, видишь отражение себя в их образах. Не в душах. Но в этом случае - какая разница? Главное - цель достигнута. Ты стараешься быть похожим на свое отражение. Не настоящее отражение, отражение того. каким ты хочешь быть. Это есть такая игра - люди стремятся походить на свое отражение... Иногда игры продолжаются годами. Пока кому-то не придет в голову замечательная идея.
  - Какая?
  - Перестать смотреть в зеркало, и увидеть мир таким, какой он на самом деле. Это непросто, я сказал бы - очень сложно! Да, потому что в таком случае, кроме всего прочего, ты сам начинаешь вести свою Игру. Или думать, что ведешь ее сам. Не зряч же говорят. что независимые люди те, которые просто не знают от кого зависит.
  - Каждый человек свободен, - медленно сказал Суль. - так должно быть. Никто не может быть инструментом.
  - Простые слова, - усмехнулся Игрок, - даже детские. Пойми, мальчик, все в этой жизни взаимосвязано. Иногда даже малейшее действие может начать новую Игру, ее новый этап, направить события по другому руслу, или даже - отвести новый ее рукав! Мир очень сложен по своей структуре. Он меняется каждую секунду, и даже каждое наше слово, даже - мысль меняет его до неузнаваемости. Не каждый сможет следить за всем этим, да и незачем. Но - пойми - иногда нужно сделать нужное действие. Иногда крупные жертвы служат мелким целям, всего лишь капли, которые точат камень. С другой стороны - убранный с дороги камень может многое изменить. Просто нужно знать. когда и какой камень сдвинуть - и, что не маловажно, в какую сторону.
  - Причины, следствия, - Суль вздохнул, - как они достали! Эффект бабочки, как же! а случайности?
  - Нет случайностей, - Игрок поддел носком туфли камешек, и сбросил его вниз. Девушка на перилах даже не пошевелилась, ей было не до камней. Она не слышала разговора. А если бы и слышала. Вряд ли прислушалась бы. Она занималась исключительно собой.
  - Знаю, знаю, все случайности - скрытые закономерности...
  - Не совсем, - сказал Игрок, - он обошел Суля, и присел на перила моста, - не обязательно закономерности. Это могут быть случаи - единичные случаи. Но каждая случайность - это следствие какого-то действия. Помнишь у Булгакова, Аннушка уже разлила масло...
  - Судьба?
  - Нет, не судьба... просто стечение обстоятельств, тщательно подогнанных под один единственный случай. Иногда приходится много трудиться для того, чтобы получить нужную случайность. Ты и представить не можешь, сколько приходится учитывать разных моментов, чтобы случайность произошла в точно назначенное время, и чтобы прошла так, как нужно. Колоссальный анализ!
  - Но зачем? Зачем это все? Зачем нужен весь этот анализ, действия, случайности, зеркала? На фиг?
  - Потому что мир устроен очень просто - или играешь ты, или играют тобой. Иногда и то и другое вместе. Представь, что все фигуры на шахматной доске - живые, и что каждая из них играет в шахматы, и на их крохотных досках все фигуры тоже живые. Но гроссмейстер. Тот который сидит за самой большой доской - один. Хотя, каждый игрок действительно считает себя самым большим! Кем быть - игроком или пешкой, решай сам.
  - Игроком... Быть игроком - какой в этом смысл?
  - А смысл в том, - сказал Игрок, - что когда ты сможешь правильно организовать случайности, которые вроде бы происходят - по цепочке - без твоего участия, если ты сможешь немного подправить их жизнь, сможешь повлиять на их мнение, на их действия... Ты сможешь привести в порядок свою жизнь.
  - Ты намекаешь на...
  - Именно, намекаю на то самое, о чем ты подумал! Если ты сможешь провести комбинацию, если сможешь правильно сыграть, победить, воспользовавшись существующим порядком расположения фигур на доске, то добьешься любой цели. Главное - сделать несколько правильных шагов.
  Суль вздохнул. Игрок говорил вещи - понятные любому - но никто и никогда не принимает их всерьез. А если поверить? А если получится, если где-то в холодном камешке, в том пустотелом сердечке зажжется угасшая искорка, если она снова полюбит его, полюбила ведь однажды, если она увидит в нем свое отражение, если она захочет... Ведь они смогут быть вместе снова!
  Смогут. И он, Суль, сможет добиться своего. Игрок ведь сказал...
  На тот момент Суль не понимал, что он не Игрок, как и то, что если Большой Игре будет нужно подмять его под себя, подомнет ведь без сожаления.
  С противоположной стороны на мост зашли двое старушек. Девушка, которая сидела на перилах допила бутылку, и бросила ее вниз.
  - Смотри, забавный момент, - сказал Игрок.
  Суль послушно посмотрел в нужном направлении. Мысли старух резали воздух как нож масло: что за молодежь бестолковая пошла, все одно на уме - гадить вокруг себя, точно - по мужикам таскается, сука, хоть и молодая, куда родители смотрят, вообще - не молодежь, а стыд один сплошной...
  - Что же ты, милая, бутылки-то вниз бросаешь? - спросила одна из старух, голос разорвал тишину на мосту, перекрыл шум поредевших крон, осень на дворе, сколько же это времени прошло, а Лиза даже не звонит...
  - Не ваше дело, - огрызнулась девица. Да, такой палец в рот не клади. Откусит до самого некуда. А потом еще добавки попросит - с ангельской улыбочкой...
  - И на мосту сидишь. Так и вниз свалиться недолго. Ишь ты, молодежь распустилась - никакие правила их не касаются, вот раньше не было таких бесстыжих...
  - Вы не поняли, или вам показать, куда здесь можно лесом пройти? - ровным голосом сказала девушка.
   После чего достала из сумочки блокнот, ручку, вырвала страницу, улыбнулась, что-то накарябала. Старух для нее больше не существовало, хотя - это грубо так говорить, не старухи, бабушки, или - дамы пожилого, а лучше - почтенного возраста... Что она писала, Суль не знал, да и не хотел знать, не было у него такой привычки - заглядывать в чужую душу.
  - Видишь ли, - сказал Гроссмейстер, - вся соль в том, что твоя проблема-то на самом деле не самая страшная. Все могло бы случиться намного трагичнее. Когда изменить что-то очень трудно. Или даже - невозможно.
  - Что именно?
  - Ну, допустим, твоя Лиза переехала в Лондон. Или - вообще в Сидней, в Австралию...
  - Ну и что? Я бы мог с ней...
  - Ее могли посадить в тюрьму... Не спрашивай, за что, это я так - к слову.
  - Типа - от тюрьмы и от сумы...
  - Именно. В таких случаях может понадобиться идти на крайние меры.
  Гроссмейстер слез с перила, и сделал несколько шагов по мосту, мимо старушек, остановился у девушки, которая уже успела спрятать записку в сумочке. На краю моста появилась какая-то девушка, следом за ней шла пятерка парней. Наверное - на занятия. Или дружно хиляют пары... А где же их еще хилять, как не в парке - в кабак денег нет, а в музей - не интересно, какие в эдаком захолустье музеи...
  - Например такие, - сказал Игрок, и легко толкнул девушку в спину. Неуклюже взмахнув руками. Она сорвалась. И рухнула вниз. Суль бросился к краю, как и все, девушка успела вскрикнуть. Пока ее тело не ударилось об землю внизу, высота что надо. Вон - верхушки деревьев на уровне глаз. У девушки нет шансов, она мертва. Студентка, из ее мыслей Суль понял - она студентка - принялась названивать куда-то, то ли в скорую, то ли в милицию, она сама не понимала, куда звонит, парни тоже смотрели вниз, один даже начал спускаться вниз по крутому спуску, зачем, все равно ведь для экспертов нужно оставить тело в той позе, как упало...
  - Зачем ты? - вскрикнул Суль, никто все равно его не видит и не слышит, главное. Чтобы плечом не толкнули.
  - Это новый виток Игры, - сказал Гроссмейстер, - а ты чего переживаешь?
  - Девушка, ты убил ее! Она мертва...
  - Смерти нет, - устало сказал Игрок, - как ты не поймешь. Тем более, смерть жила в ней, давно жила. Я дал ей только то, чего она хотела. Может быть, она сама хотела прыгнуть?
  - Так пусть сама бы и прыгала!
  - Для всех она прыгнула сама. А то, что ты видел, это всего лишь перст судьбы...
  - У тебя нет сердца, - сказал Суль.
  - Нет, - согласился Игрок, - а нужно?
  9
  - Это было прошлой осенью, - сказал Дарк. - я помню.
  - Что - прошлой осенью?
  - Девушка. Нелли, она погибла. Несчастный случай, хотя все говорят - самоубийство. А видишь как оно на самом деле, значит...
  - Нелли...
  - Это девушка Серафима.
  - Нет, ты что-то путаешь. Это было раньше...
  - Черные волосы, слегка широкая талия, кажется, голубая блузка...
  - Точно! Хотя, почему меня это удивляет? Время... - Суль допил остатки коньяка, - Кажется я начинаю пьянеть.
  - В той записке Нелли написала. Что любит Серафима. Сильно-сильно. А потом... - Дарк тоже опрокинул в себя остатки коньяка, - а что было дальше?
  - Дальше? Дальше я охренел. Одно дело, когда идет треп. А другое - когда на твоих глазах убивают людей. Странная история, не спорю. Фантастика! Я ушел, больше не садился на этот чертов троллейбус, видел бы ты те местечки, по которым приходилось ездить, сидел дома, крутил музыку, думал - чем буду заниматься. Лиза не звонила. А я никак не мог привыкнуть к тому, что не могу видеть ее каждый день - идти к ней мне бы совесть не позволила. Последний визит - это надгробный памятник наших отношений...
  - А Игрок?
  - А игрок? Игрок тоже исчез. С другой стороны он постоянно был рядом. Знаешь, если ты связан с ним, если хоть раз столкнулся, ты чувствуешь такие вещи. Вообще, если ты прикоснулся к нему. Ты уже никогда не будешь таким, как раньше. Игрок заставляет тебя меняться. Копаться в себе. Я тогда тоже копался в себе. Приходил к каким-то выводам под вечер, а наутро понимал, что все выводы и яйца выеденного не стоят.
  - Копания в себе - вещь полезная. Главное - не увлекаться.
  Суль посмотрел на бармена. То кивнул, усмехнулся - именно так должен усмехаться идеальный бармен, и наполнил наши рюмки коньяком. Сколько мы его выпили? Не знаю...
  - Потом я вышел в люди. Деньги кончились, пришлось искать работу. На старую я бы и не сунулся, прикинь - не прошло и полгода, благо - багаж чужих знаний... Чертовы зеркала, я свое разбил. А серебряную оправу сдал ювелиру. Как лом. Но, как говорил Игрок, нужно пользоваться всем, что есть под рукой. Вот пришел на одну станцию техобслуживания автомобилей, предложил заняться тюнингом. С тех пор и разрисовываю машины...
  - И все?
  - Фиг! Знаешь, я начал замечать, что иногда делаю вещи .которые мне и нафиг не нужны. Те, которые мою жизнь только портят, понимаешь? Но все время понимаю .что по другому нельзя. Хотя, на самом деле - можно, но там момент, там трабл... И я понял, что эта сволочь играет мной. Как фигурой, втравливает меня в разные ситуации. Направляет события, куда нужно ему....
  - И что ты сделал?
  - А что я мог сделать? Ничего я не мог сделать. Игра, пронимаешь. И что самое обидное - понятия не имею кто играет с Гроссмейстером, на что игра идет, вряд ли на интерес, какой идиот играет ради интереса такие партии, но и еще одно - какого цвета фигуры? За кого играю я. И сколько человек принимает участие в Игре?
  - Но тебе же гроссмейстер говорил, что настоящий игрок - один...
  - И играет сам с собой? Остроумно. Должен быть второй игрок. Второй Гроссмейстер - и может быть, даже не один.
  - Тогда это не Игрок, - сказал Дарк, - его называют по-другому...
  - Скорее всего так и есть. Нужно же этих сволочей хоть как-то различать?
  Бармен плеснул еще коньяку, и Дарк благодарно посмотрел на него. Идеальный бармен в идеальном заведении. Все именно такое, как должно быть, слишком правильное, слишком идеальное. Слишком...
  - Смешно, - сказал Дарк, - наверное это место такое... Загадочное.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Только что ты мне рассказал сказку. Да, да, да, именно - сказку. Черт возьми! Да кто поверит в такое? Да и как можно - замок, зеркала... где этот замок, где эти зеркала? Готика сплошная... Только парочки вампиров не хватает - для полного счастья
  - Но, Дарк...
  - Что? Дело не в том. Это фантастика? Понимаешь - буйный бред, и все-таки... Почему мне все это не кажется странным? Это место такое - загадочное?
  - Да, - сказал бармен голосом Бэрримора, - место особое. И вы тоже - особые.
  - Что? Что вы сказали? - спросил Дарк. Суль только улыбнулся себе в кулак.
  - Ничего, - ровно ответил бармен, - странные вещи в мире творятся. А здесь - спокойно. Здесь всегда спокойно.
  - За это мне и нравится этот бар, - вставил Суль.
  - И подобные разговоры не кажутся вам странными? Такие рассказы? - спросил Дарк.
  - Нет, - ответил бармен, протирая стакан белоснежным полотенцем.
  - Почему?
  - Здесь всегда такие рассказы. Этот ваш еще что, бывает и похлеще.
  - Вы верите им? Этим рассказам?
  - В мире происходит много странных вещей, - сказал бармен, - и зачем мне знать, которые из них правдивые? Хотя - все правдивые. Что я вам скажу, господа - в это место люди приходят вовсе не для того, чтобы лгать.
  - Как это?
  - Если люди хотят лжи, они ищут другие места. Здесь - место истины.
  - Пафосно, - поморщился Дарк, - и сомнительно.
  - Я не настаиваю - бармен улыбнулся, - вы потом и сами убедитесь в этом.
  - Я?
  - Ну да, или вы действительно считаете. Что пришли сюда первый и последний раз?
  - Я ничего не считаю, - сказал Дарк, - я даже толком не понял, как сюда попасть.
  Бармен поставил стакан под стойку и убрал графин. Потом посмотрел на Суля, улыбнулся.
  - На сегодня вам достаточно, - сказал он, - по крайней мере, пришло время сменить место. А вам, молодой человек, скажу: попасть сюда очень просто. Даже проще, чем вы думаете. Так что, будет желание - заглядывайте.
  - Будет желание, - кивнул Дарк, - обязательно загляну. Всенепременно!
  Он с трудом вылез из-за стойки - коньяка они успели выпить порядочно, полез за деньгами, но Суль опередил его, достал из кармана несколько купюр, бармен поморщился, вытащил из-под барной стойки коричневый прямоугольник, показал его Сулю. Дарк попытался посмотреть, что это - но перед глазами все поплыло, рука сама уцепилась за стойку, не нужно было мешать напитки, ой - не нужно! Тяжело... Ой как тяжело!
  Суль засунул купюры назад в карман, натянуто улыбнулся бармену, тот ответил жизнерадостной улыбкой, махнул рукой. Суль, шатаясь, побрел к выходу, Дарк пошел за ним. Пол качался под ногами, словно танцевал краковяк, дверь то приближалась, то отдалялась, но желудок пока держался.
  Дарк не запомнил, как они прошли по грязному коридору, тому самому, который так ему не понравился; зато в память словно кислотой въелось мгновение, когда дверь в другой зал распахнулась, и в коридор ворвались звуки гремучей музыки. Дарк замигал от такой атаки, а Суль уже тащил его за рукав к тому столику, где сидели друзья.
  - Быстро вы, - сказал Край, - эй. Ребята, а как вы это успели набраться? Всего же несколько минут прошло?
  - Несколько минут? - выдохнул Дарк.
  - Не обращай внимания, - заплетающимся языком сказал Суль, - это нас только сейчас прихватило то, что мы тогда выпили.
  - Ври больше, - рассмеялся Край, - только скажите, что за зелье, я бы тоже приобщился!
  - А тебе еще за рулем сидеть, - сказала Алена спокойно. Она пила коктейль через тонкую соломинку, и казалась совершенно трезвой. Ее голос был не громким, однако легко перекрывал грохот рок группы, которая колбасилась на сцене.
  - Фигня, - отмахнулся Суль. - сейчас отпустит... К тому же, я и не в таком состоянии рулил. И ничего!
  Дарк уставился на стол, перед глазами плыло. Наконец - увидел полный бокал с пивом. То, что нужно! Он поднял, и под протестующее восклицание Алены, отпил несколько глотков.
  - Ничего, - успокаивающе сказал ей Край, - Дарк у нас парень не промах. Он и не такое вытворял в пору молодости. Ты даже не поверишь, если расскажу!
  - Лучше не надо, - сказала девушка, - давай в другой раз?
  - Как скажешь, - надулся Край, - я как лучше...
  Музыка на сцене оборвалась, группа покинула сцена, помахав на прощанье ручками, наверное - кланяться не в правилах этого клуба, на сцене появился толстый тип во фраке. Он церемонно поклонился - значит, все-таки в правилах, но только для конферансье.
  - Сейчас перед вами выступит музыкальный коллектив, который, думаю, в представлении не нуждается. Итак, встречайте - "Clover"!
  Алена скептически подняла бровь.
  - Я например, никогда о них не слышала.
  - О них слышать не нужно, - сказал Суль, - лучше послушай музыку.
  Свет в зале угас, и на сцене появилось несколько парней в килтах и беретах, в руках они сжимали флейты, волынки, гитару и лютни.
  - Что это, этника? - спросил Серафим.
  - Да, - сказал Суль - но не совсем. Ирландский народный джаз.
  - А с каких пор ирландцы носят килты? - удивилась Алена.
  - Они не ирландцы, а русские, - терпеливо сказал Суль, перевел дыхание, слова давались с трудом, - а играют, что хотят.
  - Понятно, - сказал Серафим, и отпил несколько глотков пива, - а здесь и правда мило.
  - Я рад, что тебе нравится.
  - Что-то их музыка не похожа на ирландский народный джаз, - сказал Край, прислушиваясь к первым аккордам песни.
  - Скорее блюз, - поспешил встрять в разговор Дарк, и хотя слова давались с трудом, голова работала на удивление трезво... Или это ему так казалось.
  - Да, - сказал Суль, - неземной, почти астральный блюз. Так и ждешь, что тебя унесет...
  - Кажется, тебя уже уносит, - сказала Алена, - вас обоих уносит. Наверное, вас нужно по домам развозить. Время пришло.
  - Погоди! - Край усмехнулся, - мы только пришли. К тому же, пока они под стол не свалятся, ни о каких "домой" и речи быть не может. Традиция такая - пить до нокаута.
  - Это тебе не чемпионат по литрболу, - мрачно сказала девушка, - а простая пьянка с друзьями...
  - К тому же у меня еще целый час времени, - сказал Край, - и только после этого я вас покину.
  - Речь идет не тебе, а о них, - сказал Серафим, - кажется, они перебрали чуток.
  - Ничего подобного! - сказал Дарк. - Пока я еще в твердом уме и трезвой... Этой, как ее...
  - Памяти, - подсказал Суль.
  - Точно!
  - Я вижу, - сказала Алена и отпила глоток, - разве можно так набираться? И что главное - когда успели?
  - Может ты не будешь нас пилить? - сказал Суль, и попытался сфокусировать глаза на девушке, - а то и так тошно.
  Его и в самом деле поташнивало, не то, чтобы сильно, а так - самую малость. Дарк смотрел на то, как на сцене колбасятся парни, натянувшие вместо штанов полосатые юбки... Ах, да, - вспомнил он, - килты. Зачем им килты? Может под юбкой удобно прятать травку? Сцена плыла перед его глазами, и он понял - Алена права, пора честь знать...
  - Вы это, - сказал он, - оставайтесь. Я домой... Это... Завтра встретимся. Идет?
  - Хоть один трезвомыслящий! - фыркнула девушка.
  - Как же ты... сам? - спросил Суль, - ведь ты не совсем... в кондиции?
  - Дойду, - усмехнулся Дарк, - бывало и похуже.
  Край посмотрел на сцену. Потом медленно перевел взгляд на Дарка. Потом вздохнул, одним глотком допил содержимое стакана.
  - Я проведу его. Мало ли что...
  - Но ведь, - начал было Серафим.
  - Я никуда не уезжаю. Завтра встретимся... Или послезавтра - но друга я в таком состоянии не брошу. Эк развезло... Это же надо, нехорошо пить втихаря от друзей! Да ладно, я завтра ему это скажу, сейчас бесполезно.
  - Я между прочим, нормально соображаю, - обиделся Дарк.
  - Я вижу, - кивнул Край, - идем, Эйнштейн... соображает он...
  Они выбрались из-за столика, Дарк чуть было не опрокинул его, пробрались к выходу. Улица ударила разнообразием запахов, после прокуренного помещения клуба свежий воздух пьянил не хуже водки. Дарк ухватился рукой за перила, голова не прекращала кружиться, это плохо, в желудке что-то неспокойно ворочалось, в горле неприятно щекотало... Дарк упал на колени, глубоко вздохнул, и после этого его начало рвать прямо на тротуар. Край безучастно смотрел на это, а когда Дарк поднялся с колен, протянул другу чистый носовой платок.
  - Что смотрите, - сказал он брезгливо зевакам - и откуда они только берутся? - не видите, человек овсяным печеньем отравился?
  И зеваки проходили мимо не останавливаясь.
  10
  Наш дуэт - беспричинная месть
  Параноический бред,
  не пропеть не прочесть
  Неуклюжий сюжет -
  тащим в чистые простыни
   грязный ответ
  На красивый вопрос...
  Вениамин Д"ркин
  - Точно сам доедешь? - спросил Край.
  - Доеду, - кивнул Дарк.
  После того, как желудок безжалостно расстался с остатками выпитого, видимо смесь коньяка и пива пришлась ему не по вкусу, Дарк немного протрезвел. По крайней мере, в голове больше не шумело, глаза нормально ловили фокус, а тело стало слушаться на порядок лучше.
  - Доеду, что со мной случится? - сказал Дарк, - не беспокойся.
  - Просто у меня свидание, - оправдываясь сказал Край.
  - С той девушкой из магазина?
  - Какая разница? Да, с ней. Мы были... Знакомы и раньше.
  - Я в курсе.
  - Вот видишь, ты и сам все понимаешь. Я просто решил вспомнить старые деньки, у нас была парочка выходных...
  - Ты ее бросил осенью, - сказал Дарк, - я помню.
  - Ну, это еще не известно кто кого...
  - Она плакала. Я видел.
  - Не люблю, когда девушки плачут.
  - Я тоже.
  - Тогда, - сказал Край, - нужно делать так, чтобы девушки никогда не плакали. Ты знаешь секрет, как сделать это?
  - Да, - улыбнулся Дарк, - нужно быть с ней ласковым...
  - И все?
  - Прикинь! А ты думал?.. Знаешь, вот мой троллейбус, пора. Я поехал, а ты это... ненужно бросать девушку. Если думаешь просто поиграть, то лучше не нужно.
  - Я не брошу, - сказал Край вслед, потом двери троллейбуса закрылись перед ее носом.
  Он долго смотрел, как мерцающие огни габаритов растворялись в ночной темноте, потом вздохнул, и махнул рукой.
  - Ни за что не брошу, - повторил он, повернулся, и ушел в ночь.
  
  В троллейбусе Дарк задремал. Да и не мудрено - нечасто выпадал такой сумасшедший денек, да и от подобных доз спиртного он, если честно, отвык. Да, давненько Край не выбирался на Родину... Дарк поднял голову, и посмотрел в окно, но на улице давно была ночь, и поэтому с той стороны стекла на него посмотрел еще один Дарк. Сразу вспомнился рассказа Суля - о таинственных путях в глубинах зеркал и о загадочном Гроссмейстере или - Аристократе, который может бродить по этим коридорам когда ему вздумается и вести какую-то таинственную игру. Вся наша жизнь - игра, - вспомнился броский слоган из детства, но и он не мог прояснить Дарку, как долго он спал и как далеко успел уехать от нужной остановки. Он обвел глазами салон, он был пуст, только контроллер и парочка на переднем сидении, но они, кажется, так и будут ездить по кольцу в компании друг друга, им больше никто не нужен в этой жизни, ведь у них есть что-то одно на двоих, жгучее чувство, которое заставляет позабыв обо всем целоваться в грязном салоне троллейбуса. Контроллер невидящим взглядом смотрел на него, Дарк вспомнил, что не заплатил, полез в карман за мелочью, но кондуктор не спешил к нему подходить. Он просто пялился, словно манекен, словно он был слеп от рождения, и сейчас буравил Дарка своим невидящим взглядом, нечеловеческим взглядом слепца, который не мог видеть, но каким-то непостижимым образом все-таки видел, при чем - видел куда больше, чем мог видеть обычный человек... Дарк вздрогнул, от этого взгляда по коже бежали мурашки, чертов кондуктор, что с ним?
  Кондуктор мигнул, надо же - а Дарк был уверен, что кондуктор не может делать этого, но все таки - делает, мигает, значит - скорее всего - видит, рука в кармане наконец нащупала заветные монетки - хорошо, теперь можно и заплатить.
  Дарк поднялся с сиденья, и пошатываясь подошел к кондуктору, протягивая монеты. Кондуктор медленно повернул голову, под капюшоном - а действительно, зачем кондуктору капюшон? - блеснули всезнающие глаза, теперь они совсем не казались слепыми, даже - наоборот, эти глаза проникали внутрь, и вытряхивали все твои недостатки и достоинства. Кондуктор оторвал от поручня руку, Дарк посмотрел на пальцы - длинные аристократические пальцы, они тянулись к нему - то ли за деньгами. То ли за душой, Дарк понял, что именно так и должен выглядеть тот Мефистофель, которого Суль называл Гроссмейстером, у него должны быть такие же тонкие губы, такие же длинные черные волосы под капюшоном, зачем ему этот чертов капюшон, троллейбус все никак не остановится, а ведь должна же здесь быть хоть какая-то остановка, не может же он ехать бесконечно долго, а сейчас он ехал несоизмеримо долго, несколько бесконечных, похожих на вечность, минут.
  Кондуктор принял у него деньги, посмотрел на них, словно сомневался в том, что деньги настоящие, Дарку совсем не понравилось выражение лица, словно кондуктор и действительно забирал не плату за проезд, а душу, или - что еще хуже, - принимал ставку, тем самым включая Дарка в свою чудовищную Игру. Потом монетки ссыпались в маленькую сумочку, все игроки и кондукторы носят такие сумочки, потом они еще ссыпают в них деньги и чужие души, оторвал от ленты билет, протянул его Дарку. Дарк взял его, стараясь не касаться холодных пальцев Игрока, который не очень-то удачно притворялся кондуктором, Дарк знал, что у Гроссмейстера должны быть холодные, как лед пальцы, ведь они такие белые, неестественно бледные, словно у мертвеца. Хотя, кто знает - жив ли Игрок на самом деле, не бесплотный ли это призрак, из тех, что витают между измерениями? Бумажный прямоугольничек коричневого цвета, совсем как тот, что показывал бармен в безымянном ночном клубе, Дарк так и не запомнил его названия, на бумажку страшно смотреть, а вдруг это не билет, а карта - обычная игральная карта?
  А еще, - подумал Дарк. - что если на этом клочке бумаги будет написан конечный пункт, куда едет трролелейбус, понятно ведь, что не домой он его везет, а в то загадочное место, в древний готический замок, где по стенам развешаны таинственные зеркала в серебряных оправах, где вместо стекла клубится мистический туман, а в его глубине тонут бесконечные крики страдания? Кондуктор неотрывно смотрел на Дарка, от этого взгляда руки покрывались холодным потом, дыхание сбивалось, становилось неровным, даже слегка нервным, но - плевать, Гроссмейстер ждет, когда же он посмотрит на билет, и те двое на переднем сидении ждут - им не все равно. Дарк сглотнул комок в горле, посмотрел на бумажку у себя в руках, буквы плясали на ней, складываясь в кошмарные нечитаемые названия, словно это были совсем не буквы, а таинственные заклинания для того, чтобы вызывать мертвых духов или еще что-нибудь в этом роде. Игрок захохотал, запрокидывая голову назад, двое на переднем сидении тоже повернулись, и начали хохотать, кожа на их лицах лопнула, обнажая что-то мокрое и шевелящееся, целый сгусток омерзительных отростков. Хохот клокотал в их глотках, они захлебывались им, а кожа сползала с лица, словно резиновая маска, огромными желтыми лоскутьями падала на сиденье, их руки извивались так, словно в них никогда не было суставов, словно это были щупальца какого-то кошмарного осьминога, Дарк даже разглядел на ладонях две белесые присоски. От одного взгляда на этих существ его начало тошнить, все съеденное и выпитое снова начало подниматься к его горлу, угрожать выплеснуться наружу прямо здесь, в троллейбусе, он сдерживался как мог, но с каждой минутой делать это становилось все труднее... Он дернулся, махнул руками, и...
  Проснулся окончательно. Троллейбус медленно катился по городским улицам, он посмотрел в окно, там все прекрасно видно, фонари дают нормальный свет, его остановка скоро, и - к сожалению - бунт в желудке не приснился. Черт с ним, подумал Дарк, пешком дойти можно. Недалеко, а блевать здесь, пусть и в полупустом - но все же троллейбусе, не хотелось. Поэтому Дарк сполз с сиденья, чуть покачиваясь добрался до дверей, которые вот-вот должны были распахнуться.
  - Молодой человек, что там у вас за проезд? - спросила немолодая уже кондукторша. Откуда она взялась, Дарк не заметил.
  - Проездной, - выдавил из себя Дарк, конечно, никакого проездного у него и в помине не было - не так-то часто он ездит на троллейбусах, но сейчас не было времени искать деньги, да и не хотелось - после такого-то сна. Говорят же, и правильно! - нельзя спать в общественном транспорте. Это еще Край говорил, когда в прошлый раз приезжал. Энергетика не совсем та, что нужно, или что-что в этом роде.
  И когда дверки открылись, он буквально вывалился из троллейбуса - прямо в объятия весенней ночи - да, на улице как оказалось давно был не вечер, а самая настоящая ночь, бархатная, теплая, может быть - слегка влажная... Дарк еле успел забрести за остановку, как содержимое желудка решительно рвануло наружу, Дарк упал на колени. И закрыл глаза. Сейчас ему было плохо, желудок никак не хотел успокаиваться, да и разве это спиртное виновато? Нет, конечно, ничего подобного, это все проклятая усталость и нерегулярное питание. Сейчас бы кофе или - на худой конец - чашечку ароматного чая... сразу бы стало лучше...
  Дарк выбрался из-за остановки, почистился как мог краевым платком, и медленно, стараясь не раскачиваться, побрел по улице, которая тонула в свете неоновых фонарей и запахе свежераспустившейся сирени. До дома оставалось не так-то и далеко, в прошлом он иногда делал так - вылезал из маршрутки или такси на остановку-две раньше, а потом медленно шел домой, думая о чем-то своем, отвлеченном. Сейчас думать не хотелось, разум все еще купался в волнах алкогольного дурмана, блин. Наверное все-таки перепил... а скорее всего - недопил, под стол все-таки не нырял.... Перед его взглядом то и дело появлялся Суль, опирающийся на стойку идеального бара и рассказывающий странные мистические истории, которые завтра - обязательно - он все равно вспомнит как сказку. Потом перед ним возникла озабоченная физиономия Края, Дарк вспомнил его глаза, раньше он никогда не видел Края таким - задумчивым, словно немного не от мира сего. И пил-то край как-то непонятно, с одной стороны - неохотно, словно отдавая дань моде, а с другой - ожесточенно, словно бросал вызов не только внешнему миру, но и внутреннему, словно бросал вызов самому себе, каждый глоток становился акцией протеста - акцией протеста против себя самого...
  И когда Дарк уже дошел до своего дома, перед ним возникло грустное лицо Кошки. Странная девушка, - подумал он, - которая сама не может понять, чего именно хочет от жизни... Несколько минут он стоял, рассматривая мерцающие огоньки окон. Жалко, не видно окон Кошки. Они видны с другой стороны дома, здание обходить Дарк не стал, подумал - и пошел в подъезд. Но не в свой, а туда, где жила Кошка. Если бы его хоть кто-нибудь спросил - зачем он идет туда, ответить Дарк бы не смог. Ну захотелось ему увидеть Кошку, к тому же она сама приглашала на чашку чая. А чай - это именно то, что нужно ему сейчас, не так ли?
  Или, может быть, у нее найдется чашечка ароматного кофе. Специально для него. Хорошо бы, а то дома кофе точно больше не осталось, а магазины закрыты. Можно, конечно, в супермаркет заглянуть, но опять же - эта долбанная глобализация, до ближайшего супермаркета топать три остановки. Так что кофе на сегодня отменяется... Если не пойти к Кошке.
  - Значит, - сказал Дарк сам себе, - я просто хочу выпить кофе? И все?
  Никто ему не ответил, да он и не ждал ответа, поэтому просто улыбнулся, поднялся по старой лестнице, кнопка звонка вызывающе топорщилась на стене, Дарк улыбнулся, и дотронулся до нее пальцем. И там, в глубине квартиры звонок захлебнулся трелью. И непонятно - то ли от радости, то ли от горя...
  Потом Дарк целую вечность ждал ее, Кошку, ждал, когда же она выйдет, когда откроет дверь, а когда она все-таки вышла, и загремела ключом в замке, он спешно начал осматривать одежду - нет ли на ней подозрительных пятен, вроде все нормально, разве что два пыльных круга на коленях, Дарк спешно отряхнул их ладонями, вроде ничего. Не слишком-то и заметно, лишь бы она не присматривалась. Да и какая, собственно говоря, разница? Хотя, если подумать...
  Дверь открылась.
  - Я знала, что это ты, - сказала Кошка. - Проходи.
  - Ты спала? - спросил Дарк.
  - Да, но это не имеет значения.
  - Я разбудил тебя? Плохо. Наверное, пойду, не буду мешать.
  - Мешать - чему? Не выдумывай, проходи, сейчас чайник поставлю. У меня такой хороший чай, мне из Индии привозили... Или ты будешь кофе?
  - Что?
  - Я говорю, чай будешь или кофе?
  - Чай... Знаешь, у меня был нелегкий вечер...
  - Ну да, ты говорил. Вы встречались с друзьями. Наверное, как и ведется, пили?
  - Пили, - кивнул Дарк, - но я не пьян... почти.
  - Я знаю, - Кошка рассмеялась, - иначе бы ты ползал на коленях и норовил завалиться спать на коврике.
  - Я себя прилично веду, когда напиваюсь, - улыбнулся Дарк.
  - Все так говорят. Так ты проходишь, или нет?
  - Может, я все-таки пойду?
  - А зачем приходил, меня из постели поднял, - Кошка улыбнулась, - короче! Выбора у тебя все равно нет, так что, давай - дуй на кухню.
  - Хорошо, только я загляну в ванную, ладно?
  - Тебе не помешает, - рассмеялась Кошка, - какой-то ты весь... потрепанный что ли? Ну ладно. Не дуйся, тебе это даже идет.
  Дарк послушно прошел в ванную, прикрыл за собой дверь. Он просто представил себе, как от него пахнет - жутчайший запах изо рта - перегар, да еще... На языке, да и во всей ротовой полости этот жуткий привкус, нужно было хоть жвачку в каком-нибудь киоске... Ах да, попробуй еще найди в этой части города работающий киоск, чертова глобализация... Да ладно! Мозги соображали хорошо, хоть и медленно. Он открыл кран, умылся холодной водой, вроде полегчало. Потом набрал воды в рот, прополоскал, выплюнул. Погоди-ка, он же в ванной! Здесь просто должна быть зубная паста и щетка... Их он нашел в ящичке за зеркалом, уютный ящичек, просто набитый всякими полезными штуками, Дарк выдавил на щетку немного пасты, и вычистил зубы. "Надеюсь, Кошка не сильно обидится по этому поводу", - подумал он.
  - Вроде так лучше, - сказал он, выходя из ванной.
  - Лучше, - согласно кивнула Кошка, и рассмеялась, - а вы сегодня неплохо погуляли.
  - Да уж, - рассмеялся Дарк.
  - Ну что ты стоишь, как столб, проходи в комнату.
  - Может, лучше в кухню?
  - Наверное, это русская народная традиция, - сказала Кошка, - вести разговоры на кухне... Нет уж, проходи в комнату, как ни как, ты мой гость. Разговаривать с девушками на кухне посреди ночи - это пошло.
  - Раньше ты была другого мнения
  - Это было раньше, - отрезала девушка, - давай, не стой столбом, проходи.
  Дарк послушался. Верхний свет в комнате был отключен, горела только лампа на журнальном столике. Кошка уже успела поставить не нее вазу с фруктами, немного печенья, и сейчас снимала с плиты чайник.
  - Я подумала, - сказала она, - что вино или шампанское сейчас будет лишним.
  - Сто процентов, - кивнул Дарк.
  Все-таки это не романтическое свидание, - подумал он про себя.
  Кошка поставила чайник на столик, достала из шкафчика китайские подставки под горячее, налила чаю, и присела рядом.
  - Ну и как прошла ваша встреча?
  - Могло бы и лучше быть, - сказал Дарк, - все какие-то отмороженные, напились... Край, мой друг, витает где-то в облаках, и вообще, какой-то он странный. Серафим пришел с девушкой, хотя никто и никогда не приходил с девушкой раньше.
  - Вы взрослеете, - сказала Кошка, - наверное, это его новая любовь...
  - Нет, - отмахнулся Дарк, - ты ничего не понимаешь. Она не любовь, просто друг, но мы ее не знаем, совсем. Хотя здесь не в этом дело. Да еще Суль...
  - Суль?
  - Это мой бывший одноклассник. Наш бывший одноклассник, если говорить правильнее. Он.. Он экспрессивный, делает тюннинг на автомобилях, мы с ним выпили отдельно от всех, он рассказал одну безумно грустную историю...
  - Интересно. Расскажешь?
  - Не сегодня. Знаешь, я ужасно устал от всех этих грустных историй, от всех этих смертей, от этой боли...
  - Смертей? Разве кто-то умер?
  - Нет, не сейчас... Просто мы вспоминали тех, кого больше нет с нами...
  - Извини, если я...
  - Ничего страшного, просто давай поговорим о чем-нибудь другом?
  - Хорошо. Ты возьми чай, он хороший, из Индии, настоящий индийский, а не та трава, что в магазинах продается.
  Дарк поднял чашку. И, глядя на Кошку, сделал глоток.
  - Превосходно! - сказал он.
  - Я рада, что тебе нравится, - Кошка отпила глоток, и придвинулась чуть ближе к Дарку. Немного, на полсантиметра. Ей не хватало тепла, обычного человеческого тепла, Дарк видел это, но что он мог? Только виновато улыбнуться...
  Непонятно только, в чем вина. Тогда он не понимал...
  - Твой муж, - Дарк вспомнил о том, что общается не просто с молодой и симпатичной девушкой, а с женатой женщиной, хранилицей домашнего очага. Та, которая должна поддерживать тепло в доме - в свою очередь, как сапожник без сапог, сама страдала в отсутствие этого элементарного тепла...
  - Что - муж? Муж уехал к своей мамочке, он ведь без нее жить не может
  - Ты ревнуешь мужа к матери?
  - Вот еще! - Кошка улыбнулась, - как можно ревновать к матери?.. Мама она и есть мама, но здесь не в этом дело. Раздражает, когда тебя постоянно сравнивают с ней, ставят в пример, да что там в пример - в укор! И суп мама не такой варит, и подает не так, и пол моет не так, я мою неправильно, зато она правильно. Ты прикинь! Это ужас просто, я не могу так, я любви хочу, а не этого... суррогата.
  - Суррогатная любовь, - Дарк попробовал это слово на вкус, - это страшно.
  - Страшно, - Кошка придвинулась еще ближе, - но что мы все о грустном? Как у тебя дела - если отбросить эту пьянку, я вижу - она удалась, а в остальном?
  - Дела, - рассеяно проговорил Дарк.
  А правда, что он мог сказать о своих делах? Да ничего! Не было их, работа - дом - работа. Ничего больше, все в рабочем порядке, даже эта чертова пьянка - и та в рабочем порядке, и то, что он сейчас сидит у Кошки - часть этой рутины. Нет, это необычно - посреди ночи придти не домой, а к подруге, однако ему неоднократно приходилось ночевать на офисе, и таким положением вещей его трудно было испугать...
  - Понятно, - сказала Кошка, - все то же, все те же... Это грустно на самом деле, когда не замечаешь мира вокруг тебя. Все идет, все меняется, ты воспринимаешь это как должное, не замечаешь этого. Это страшно, черт возьми! Ничего нет, эмоций, ярких воспоминаний - ничего. Совсем. Так не должно быть, ведь так? Ведь мы все должны быть... как бы это сказать...
  - Как сказал бы мой друг Край - вся жизнь, как проходные песни на альбоме соседней группы. Все классно, качественно, может быть - приятно, но от каждого нового трека ждешь чего-нибудь яркого, запоминающегося. А оно все то же самое... Не интересно...
  - Тебе не хватает острых ощущений, - сказала Кошка, - ведь так?
  - Нет, - улыбнулся Дарк, - острые ощущения часть моей работы... Мне не хватает... Мне не хватает внимания. Мне не хватает любви... черт возьми, я сам не знаю, чего мне не хватает. Нет, вру, конечно я знаю! Мне не хватает счастья, маленького кусочка счастья, совсем малюсенького - мне много не нужно.
  - Счастье, - сказала Кошка, - его не бывает много никогда.
  - Да, - сказал Дарк, - к сожалению все именно так. А потом еще иногда вспоминаешь что-то, какой-то период жизни, и вдруг понимаешь: а ведь именно тогда я был счастлив! Но время прошло, а ты вспоминаешь его как сон, детали стираются, остается только ощущение этого безумного ощущения счастья, когда - как кажется - весь мир стоит перед тобой на коленях ,словно ты стоишь на вершине самой высокой горы, на вершине какого-нибудь долбанного Эвереста, и каждое дуновение ветра навсегда впечатывется в память...
  Кошка пододвинулась еще немного, теперь ее рука касалась его руки. Он делал вид, что не замечал этого, может быть потому, что до сих пор верил, что это случайность, что так надо; может быть потому, что ему на самом деле нравилось это нежное прикосновение, словно касание не чужой руки, а чего-то большего... Она не убирала руку, она смотрела на его лицо, и он не замечал и этого, его глаза беспокойно шарили по комнате выискивая что-то, чего здесь отродясь не бывало... а потом их глаза встретились. Дарк вздрогнул - в ее взгляде была мольба, не паническая. Нет, другая, настоящая мольба, она словно просила его о чем-то, он никак не мог понять о чем именно, и даже тогда когда их губы наконец встретились, когда ее язык нежно проник в его рот, и он ответил, он все равно не понимал - почему, как, зачем?
  И когда она целовала его, и когда он отвечал на ее поцелуи, в его мозгах бились идиотские мысли о перегаре, да кто в такие мгновения думает о перегаре, кроме него? Кретин! Он обнимал ее, его руки скользили по спине. Кошка выгибалась от этих прикосновений, еще теснее прижимаясь к нему. Ее губы оказались горячими, как горячие угли, она хрипло дышала, он попытался отстраниться - все-таки чужая жена, он попытался остановить лавину страсти, что проснулась в них, он пытался внять рассудку, но - тщетно. Кошка не отпускала его, да и он на самом деле не хотел отпускать ее. Что с ним, почему он думает о ней, почему он так хочет именно ее, почему уже черт знает сколько времени не может выбросить из головы эту юную девушку, чужую жену, черт возьми, ему еще этих проблем не хватало - для полного счастья, а Кошка тоже хороша...
  - Не здесь, - прошептала она.
  И они просто потушили свет, оставили на бамбуковых подставках горячие чашки с изумительным чаем, оставили печенье и фрукты, их ждало наслаждение несравнимое с этим, они хотели друг друга, им не терпелось насладиться им. Поэтому лампа в комнате погасла, они перебрались в спальню, там их ждала расстеленная постель - ведь девушка уже действительно ложилась спать, но сейчас постель принимала двоих, эта ночь стала для них целой жизнью. И всю эту жизнь Дарк целовал ее уста, грудь, живот, целую жизнь он ласкал ее тело, целую жизнь он позволял ей ласкать себя, и когда за окном забрезжил рассвет они все еще были вместе, все еще продолжали ласки, сон был чужд им в эти мгновения...
  Потом, утром, когда они пили холодный чай, все слова исчезли. Ни Дарк, ни Кошка не знали что сказать. После целой ночи безумия, горячего и беспощадного, после целой ночи - нет, все-таки жизни, любви и ласк - ведь они занимались не сексом, они занимались именно любовью, - слов не осталось. Потом он ушел - домой, там он завалился на кровать и проспал почти до самого вечера. Денек задался веселый, а ночка еще лучше...
  - А ведь просто зашел кофе выпить, - сказал он стенам, стены тактично промолчали, они умели молчать потрясающе тактично, и что главное - всегда в тему. Хотя к беседам с ними Дарк снисходил редко, в основном по утрам, когда мучило похмелье. А сейчас, хоть и не утро - похмелье продолжалось. И не только от спиртного.
  Дарк включил чайник, он весело зашипел, значит скоро нагреется - а толку, когда в доме нет ни чая, ни кофе. Хотя... В ящике стола, под грудой старых бумаг Дарку все-таки посчастливилось найти припрятанный на черный день пакетик "Гринфилда". Это меняет дело, - подумал он. Все-таки хорошо он поступил вчера, когда закончил все дела, сегодня никуда идти не нужно, идиллия... Хотя, стоит проверить сообщения на мобильнике, кажется - он выключил его вчера, когда шел к Кошке.
  Дарк пошарил в кармане куртки - точно, мобильник выключен. Он нажал на кнопку, экран загорелся желтым цветом, и почти сразу же зазвонил.
  - Да, - сказал Дарк.
  - Это Серафим. Ты как?
  - В норме, а что?
  - Нужна твоя помощь, - голос Серафима казался немного напуганным, - сможешь приехать?
  - Куда?
  - Давай к памятнику... Дарк, если я правильно понял, ты в курсе...
  - Это смотря в курсе чего.
  - Да все того же... Наверное, это хорошо. Давай-ка, к нам.
  - Через полчаса буду, - Дарк поморщился, выходить из квартиры сегодня не хотелось совсем...
  Но он пересилил себя, оделся, и вышел из квартиры. Пропал отдых... Ну и фиг с ним!
  11
  Серый ждал его где и договаривались, у Памятника, Дарк заметил его сразу, как вылез из маршрутки - хорошо, что не поехал на троллейбусе, а то еще минут десять бы тарахтел по городским улочкам, смотрел на проплывающие пейзажи и выслушивал кучу маразмов, он всегда выслушивал кучи маразмов в троллейбусах, вчерашний день был исключением - и то, только потому, что в троллейбусе никого не было - время позднее, нормальные люди спят в такое время. Хотя, по поводу "нормальности" людей у Дарка был пунктик, хотя разговаривать об этом пунктике он не любил. Какая, собственно говоря, разница - что именно творится в его мозгах? Сейчас, в данный конкретный момент Дарка больше заботил другой вопрос - Серафим звонил ему не так-то часто, и вряд ли ему просто так захотелось поговорить о каких-нибудь людях, езде в троллейбусе или ценах на бензин. Хотя, для справедливости нужно отметить, что в ценах на бензин Серый разбирался отменно - не хуже, чем Край в спиртных напитках.
  Вид у Серафима был встревоженный, это мягко сказано - встревоженный, правильнее - напуганный. Серафим аж побледнел, Дарк всего раз видел его таким, и то - лет пять назад, когда у Серого прихватили почки, и они втроем с Краем и Витом - был у него такой друг, Вит, потом он, кажется, погиб в какой-то глупой перестрелке; так вот - тогда они втроем тащили бедного Серафима, потому что "скорая" не собиралась выезжать к черту на кулички, в больнице не было бензина, а у них вчетвером на тот момент денег даже на троллейбус не хватало. Однако, сейчас Серафим отнюдь не почками болел, сейчас он боялся. Непонятно чего. С ним была вчерашняя девушка, Алена, Драк с трудом вспомнил ее имя, подозрительная дама, Серафим что-то говорил ей, разрубывая воздух рукой, что в свою очередь говорило о том, что Серафим сильно волновался. Да что, черт возьми, произошло? Вроде все нормально было...
  Дарк растянул на лице обычную улыбку - не то, чтобы ему сильно хотелось улыбаться, это вряд ли, просто привычка такая - цеплять на лицо ни к чему не обязывающую ухмылку, и казаться эдаким воплощением идеала Дейла Карнеги или Мирзакарима Норбекова, и пусть на твоей душе кошки скребут и собаки лают - какое кому дело до твоего душевного зверинца?
  - Дарк? - выдохнул Серафим, - хорошо, что приехал. Сейчас Край обещал... С минуты на минуту. Ты помнишь Аленку? - Дарк кивнул, - хорошо. У меня есть серьезный разговор.
  - Что-то случилось?
  - Я думал, - сказал Серафим, - что я что-то неправильно понял. Поэтому я пришел домой, и вытащил все из Сети. Я не мог ошибаться. Но думал, что ошибся. Зря думал - я не мог ошибиться, черт возьми. Дело-то какое яркое было, я еще тогда подумал...
  - О чем ты? Я не понимаю.
  - Суль, - сказала Алена.
  - Что с ним? Что-то произошло?
  - Да, - сказал Серафим, - еще как произошло! - Серафим почти кричал.
  Рядом притормозила белая машина с шашечкой, такси, дверь открылась, из машины выбрался Край, улыбнулся таксисту, помахал рукой, и направился в их сторону. Его шаг был легкий и уверенный, словно он снова нашел смысл жизни, своей жизни, словно его дела неожиданно пошли в гору - он просто лучился счастьем, оно переполняло его до краев, готовое плеснуть через край - на любого, кто окажется рядом.
  - Привет всем, - сказал Край, - что случилось, Серый?
  - Суль, - уже спокойнее сказал Серафим, - посмотри на это. я вчера в интернете нашел... В общем. Я его на самом деле раньше нашел. А вчера немного покопался. Ошибки быть не может.
  - Да что там такое? - сказал Дарк. - Дайте и мне посмотреть, что ли!
  - Интересно, что ты там нарыл, - сказал Край, принимая несколько белых листков, - ух ты. Действительно про Суля! Но что-то я не понимаю, - глаза Края пробежали по строчкам, потом он перечитал внимательнее, - как умер? Какое самоубийство? - его глаза поискали дату, нашли, - два года?
  - Именно, - сказал Серафим, - ни больше ни меньше.
  - Погодите, погодите, - Дарк глубоко вздохнул. Улыбку с лица как ветром сдуло, - вы хотите сказать, что...
  - Да, - подтвердил Край, - Сулька уже как два года того...
  - Но тогда кто был с нами вчера? Я помню, он неплохо пил. Да еще и машина...
  - И я о том же, - сказал Серафим, - не нравиться мне это все... Я тут сегодня проехался в сторону ночного клуба, того, где мы отдыхали вчера.
  - И что? - спросил Край.
  - И ничего, - сказала Алена. - нет там никакого клуба.
  - То есть как нет, - переспросил Дарк, - может быть, вы просто спутали место?
  - Спутали место, - передразнил его слова Серафим, - в отличие от некоторых мы вчера как свиньи не нажирались... Да и блевоту твою нашли. А клуба нет. И лестницы нет, и двери - глухая стена. И несколько мусорных баков.
  - Но если была блевота, - сказал Дарк. - значит, был и клуб. Иначе - где бы мы умудрились так серьезно набраться?
  - Иногда в мире происходят странные случаи, - сказал Край, - а в этом городе они давно стали нормой жизни.
  - Я хочу посмотреть, - выдавил из себя Дарк. - не то, чтобы я не верил... просто хочу взглянуть - ведь не может такого быть... Суль умер... Да что за класс такой - Вит, теперь вот - Суль, да и Серафима чуть было не пришили!..
  - Наводит на размышления, - сказал Серафим, - ты отметил потрясающую тенденцию к вымиранию нашего класса при удивительных и загадочных обстоятельствах.
  - Чего уж тут загадочного, - Край потряс бумажками, - парень вскрыл себе вены осколком стекла... Здесь написано - разбитое зеркало?
  - Загадочно то, - спокойно сказал Серафим, - что не далее. Чем вчера мы пили с этим парнем водку. За одним столом. В месте, которого нет. Ты считаешь - это тоже норма жизни?
  Край помолчал, еще раз пробежал глазами по строчкам, хмыкнул, и протянул листки Дарку. Дарк бросил взгляд на текст, хотя ему уже все было и так понятно: аномальные явления, икс-файлы, нашествие пришельцев - сейчас его уже ничего не могло удивить...
  - Вот именно поэтому нам очень интересно, - сказал Серафим. И от этих слов за шиворот пробрался склизкий холодок страха, - что именно тебе рассказал Суль.
  - Что именно он рассказал, - тихо сказал Дарк. - чрезвычайно интересно... Но вот о самоубийстве он не сказал ни слова.
  - И не мудрено, - вздохнул Серафим. - ты бы ему все равно не поверил.
  - Знаете, что я думаю, - сказала Алена, и глаза ее вспыхнули недобрым огоньком, - кажется, мы снова впутались в Игру.
  - Впутались, - передразнил ее слова Край, - вроде бы мы когда-нибудь из нее выбирались!
  Дарк прикрыл глаза. Точно - Суль вчера тоже говорил об Игре, о каком-то Гроссмейстере, загадочном типе с наклонностями аристократа, может быть этот Игрок и есть последний аристократ, из тех, которые собственноручно правят миром? Хотя на самом деле Дарк ничегошеньки не понимал, он никак не мог понять - что же случилось в мире, как он умудрился пить с мертвым, а если он не был мертвым, скажем это был брат-близнец или двойник; но куда в таком случае делся целый ночной клуб? Огромное помещение с несколькими залами, живой музыкой и первоклассным коньяком? Куда?
  - Суль вчера тоже рассказывал о какой-то игре, - сказал он наконец, - и не только об Игре. Он рассказывал о серебряном тумане, загадочных зеркалах и Гроссмейстере.
  - Можно поподробнее? - попросила Алена, Дарк не хотел об этом говорить, боялся, что плохо получится, но потом понял - по-другому все равно никак, и принялся рассказывать.
  Его слушали внимательно, ловили каждое слово. И он рассказывал, старался вспомнить даже малейшие детали, восстановить в памяти ту загадочную атмосферу бара, который казался идеальным. Идеальны бармен, идеальная стойка, и даже клубы сигаретного дыма - и те идеальные, может ли такое существовать в действительности?
  - Суль был прав в одном, - наконец сказала Алена, - теперь и ты тоже в Игре.
  - Да, - сказал Дарк рассе6яно, - я уже понял... Знаете что, а вдруг...
  - Вдруг - что?
  - Все это простая галлюцинация? Какой-нибудь хитроумный гипноз? Чтобы мы видели то, чего на самом деле нет?
  - Бред, - сказал Край, - я точно помню, что мы сидели "У Степы". И если все, что тут говорили, правда, - значит Суль давно умер, и никак с нами не мог сидеть, верно?
  - Да, - сказала Алена. - а почему бы нам ни съездить в то заведение? Можно, в конце концов, спросить у бармена...
  - Точно, - подхватил Край, - задать пару вопросов. И поинтересоваться, не приходила ли к нему массовая галлюцинация, и не сломала ли она какому-нибудь неудачливому завсегдатаю пару-другую конечностей?
  - Что?
  - Мы немного повздорили, - сказал Дарк, - с посетителями. У них были претензии к Сулю... И эти господа, думаю, очень огорчатся, если вдруг узнают, что он мертв - сто процентов, они надеются вытащить из него кучу денег - на лечение. А так как их избила массовая галлюцинация...
  - Бред какой-то, - сказала Алена, - вы хотите сказать, что Суль затеял драку в баре...
  - Не Суль, - поправил ее Край, - но в сути верно.
  - Значит все намного проще. Можно проехаться в это место, и спросить у бармена...
  - Тем более, - хохотнул Край, - этому парню тоже неплохо досталось. А что вы на меня смотрите? Не я же его бутылкой...
  - Не ты, - хмыкнул Дарк, - а это будет забавно, когда мы придем в бар, и начнем интересоваться - что там вчера на самом деле произошло...
  - Ну, - развел руками Край, - можно, к примеру, сказать - дескать, вчера не заплатили, пришли должок вернуть...
  - Я представляю его рожу!
  - Эй, ребята, - тихо сказал Серафим, - так вы там еще и не заплатили?
  - Ну, - пожал плечами Дарк, - нам некогда было. Бармен мог очухаться и вызвать охрану... Или братков на джипах - а, как ты понимаешь, ни того ни другого допустить мы не могли... Короче, мы унесли ноги так быстро, как только получилось.
  - Согласен, - громко сказал Край, - поступок был аморальным, и мы постараемся никогда так больше не делать!
  - Ну что, может быть, все-таки проедемся в это ваше кафе? - спросил Серафим.
  - Проедемся, - кивнул Край, - только это не кафе.
  - Бар? - понимающе кивнула Алена.
  - Нет, - скривился Край, - лобушня!
  
  К бару "У Степы" она поехали на троллейбусе. Мрачно как-то, - подумал Дарк, - в последнее время ему просто несказанно везет на троллейбусы, нет бы поехать на нормальной маршрутке, и быстро, и с удобствами, да и цена не сильно отличается, так -по мелочам; но нет же, эти ненормальные потащили его за собой в скрипящий гроб на колесах, посадили на драное сиденье. Почти силой усадили, он не хотел присаживаться, зачем присаживаться в троллейбусе, он что - пенсионер, но Алена сказала, что так нужно, сказала таким тоном, что Дарк не стал спорить.
  Наконец двадцать минут тряски закончились, Дарк заметил, что и краю не по себе от такого путешествия, но ведь именно он вчера ночью посадил его, Дарка на такой же троллейбус, может быть - даже на этот самый, хотя вчера им было до лампочки - на чем ехать, лишь бы ехать, только бы не пешком. Ведь - скорее всего, пешком домой он просто бы не дошел. Хотя, если говорить строго, он и так домой не дошел: тормознулся у Кошки, зачем, она ведь замужем, идиот, нельзя так! Да ладно, - подумал Дарк, глядя на то, как за исписанным титаном окном проезжают весенние улицы города, который - и когда он только успевает, - уже начал готовиться к ночи. Еще час - и на столбах вспыхнут неоном первые фонари, если повезет - спустится туман, настоящий мистический туман, и все начнется снова. И только когда дребезжащие двери со скрежетом разъехались в стороны, и он просто-таки вывалился на улицу.
  - Надеюсь, они уже открылись, - буркнул Край. С каждой минутой идея пойти в этот бар, и узнать обо всем на месте казалась ему хуже и хуже.
  - Такие лобушни часов с одиннадцати открыты, - сказал Дарк.
  - Ясно.
  Алена осмотрелась по сторонам, прищурилась от ярких лучей заходящего солнца:
  - А где этот ваш бар?
  - Недалеко, - вздохнул Край, - я покажу.
  Они прошли через двор, там было безлюдно, Алена нахмурилась, но ничего не сказала. В молчании они пересекли квартал, бар вынырнул неожиданно - как черт из табакерки - с идиотской вывеской и закрытой дверью. Рядом стояло несколько машин с мигалками, вокруг бродили люди в форме и просто так.
  - Сюда нельзя.
  - Почему? Что случилось? - спросил Край у заступившего дорогу ППС-ника.
  - Не ваше дело. Бар закрыт.
  - Надолго? - спросил Дарк.
  - Подозреваю, навсегда.
  - Налоги?
  - Не ваше дело.
  - Так не пойдет, - вздохнул Край, достал из внутреннего кармана бумажник, выудил из него маленькую карточку, сунул под нос ошалевшему слуге закона, немного подержал, затем убрал в карман.
  - Итак, - повторил Край, - что здесь у вас происходит?
  - Я не уполномочен... Сейчас.
  Милиционер отошел в сторону, и что-то шепнул на ухо полному полковнику, полковник нахмурился, переспросил что-то, потом махнул рукой.
  - Проходите, - сказал ППС-ник, - полковник Грищенко расскажет все сам.
  - Хорошо, - Край нахмурился, - а как его зовут?
  - Полковника? Нестор Иванович!
  Почти Махно, - отрешенно подумал Дарк.
  - Что здесь происходит? - повторил вопрос Край, - Нестор Иванович, объясните.
  - Жуткая история, - скривился полковник, - убийство. Да идите, сами посмотрите.
  Дарк осторожно прошел за Краем. Серафим шагнул следом, Алена только покачала головой.
  - Я здесь подожду, ладно?
  - Почему?
  - Просто - подожду здесь. Не хочу...
  В помещении ярко горел свет, и это только усилило восприятие. Мебель изломана в щепки, стены заляпаны кровью, на полу - алые пятна и куски одежды, повсюду - разбитые бутылки, запах крови и нечистот смешался с запахом алкоголя.
  - Твою мать! - выдохнул Дарк, а потом загнул и вовсе непечатное.
  - Вчера ночью, - сказал Грищенко, - неизвестные ворвались в это заведение, и устроили это. Всего мы вынесли двенадцать трупов, у каждого - несколько пулевых ранений. Некоторым жертвам были вспороты животы, мебель, как видите, сломана.
  - Есть какие-то подозрения? - спросил Край.
  - Давайте выйдем... Нет, какие тут подозрения? Это не заказное убийство, в нашем городе вообще не бывает заказных убийств, да и профессионал не будет обезображивать трупы. Здесь действовала бригада опытных мясников. Какие-то маньяки! У нас сейчас усиление. Я бы вообще комендантский час в городе ввел.
  - Безумие какое-то - сказал Серафим, - зачем кому-то было делать такое? Это ведь не убийство, это... Расправа.
  - Расправа, - кивнул полковник. - Жутко - в какое только время мы живем? Если честно, я за всю жизнь подобного не видел.
  - Это у нас город спокойный, - сказал Край.
  - Город? - переспросил Грищенко. - При чем здесь город? Я, блин, четыре года в Афгане... Два ранения, несколько боевых операций... Но такого - увольте! Это не убийство, это сплошное зверство. Говорю же, не люди - звери. Люди просто убивают, а не... Устраивают скотобойню. Это не просто демонстрация силы. Это... Это просто беспредел!
  - Времена меняются, - задумчиво сказал Дарк, - люди становятся злыми...
  - Вы мне еще скажите о недостатке любви! - огрызнулся полковник. - Только ваши разговоры о мире во всем мире приводят к... Да вот к этому и приводят! Когда очередной деятель начинает говорить о пацифизме, у меня возникает желание дать ему, нет - всучить в руки калаш, привести сюда, а потом показать тех парней, которые устроили резню. И смотреть на выражение лица этого недомерка в тот момент, когда он сообразит скудным умишком, как правильно жать гашетку! Заснять это, а потом показать всем пацифистам. Чтобы поняли - пока вы боретесь с насилием, отморозки, которые имели ввиду вашу дерьмократию и ненасилие будут творить беспредел прямо у вас под носом!
  - Такое ощущение, - сказал Серафим, - что это устроили не люди, а какие-нибудь инопланетяне.
  - Так было бы намного проще, - серьезно сказал Грищенко, - тогда можно было бы объявить межпланетную войну. И - хотя бы попытаться - поставить ублюдков на колени. Со своими справиться куда сложнее - не успеешь посадить, так папа-толстожопик вытащит сыночка из-за решетки. А тот потом еще тебе зубы скалит - мол, что же ты меня, дитя невинное, с преступниками посадил. А что этот сыночек пару девочек изнасиловал, а их парней с друзьями в подворотне прирезал заточкой - доказать нужно! А все доказательства имеют свойство таять, папочка же нанимает крутого адвоката... И пиши пропало, эта сволочь на свободе.
  - И ничего нельзя сделать? - спросил Серафим.
  - Отчего же? Пытался сопротивляться, открыл стрельбу по сотрудникам органов, в перестрелке получил множественные ранения, скончался в результате потери крови.
  - Жестоко, - сказал Дарк.
  - А это, - Грищенко показал рукой себе за спину, туда, где в непривычно освещенном зале толстые мухи пировали на следах чужого безумия, - не жестоко?
  - Хорошо, - сказал Край, - я доложу начальству о том, что здесь происходит.
  - Доложишь, - согласился полковник, - куда же ты денешься. И все-таки, мы не успели никуда сообщить. Откуда у вас информация?
  - Стреляли, - пожал плечами Край, - работа у нас такая.
  - Понятно, - вздохнул Грищенко, - когда что-нибудь прояснится, я сообщу.
  - Нисколечко не сомневаюсь, - Край пожал полковнику руку, и отошел.
   Полковник вздохнул, повернулся к своим ребятам, что-то кому-то сказал, потом обернулся, и еще раз посмотрел на Края. И от этого взгляда Дарку стало не по себе. Словно полковник подозревал их во всех смертных грехах, а если подумать здраво, он имел на это все основания; они пришли к нему, свалились как снег на голову, интересовались подробностями. А ведь во всех детективах пишут, что преступника всегда тянет на место преступления.
  Алена стояла у дерева, и отрешенным видом смотрела на то, как сотрудники правоохранительных органов носятся с какими-то пакетами, что-то говорят друг другу, кивают с самым многозначительным видом. Их, этих молодых ребят, может быть слегка забавляла необходимость делать - в кои то веки - настоящую работу, расследовать настоящее убийство, или хотя бы принять в нем посильное участие. Конечно, - думала девушка, - это вам не цветочки на окошке поливать! Экстрим, опасность, живая опасность, она еще помнила, как оно - когда вокруг свистят пули, когда ты - мишень, когда убийца неумолим, и ты ничего не можешь делать - ни сопротивляться, ни убегать. Она помнила, как умирают люди, она помнила последний вздох того парня, Вита, она знала его не долго, но была с ним до самой смерти. И плевать на то, что на то, что говорили все вокруг. Что смерти нет, что смерть - величайшая иллюзия и глупость. Наверное они правы, ведь этот урод, Гроссмейстер - смотри, живее всех живых, а ведь она сама стреляла в него. И попала. Тогда она думала, что партия осталась за ней. Но потом поняла - на самом деле даже своей мнимой смертью он вырвал очко. А что касается смерти - верните тех, кто ушел, и тогда можно попытаться поверить.
  Смешнее всего то, что играть с ним она не хотела. Впрочем, Алена сомневалась в то, что кто-то в этом мире, или в любом другом будет участвовать в этой сумасшедшей Игре добровольно, от скуки. В конце концов - где вы видели, чтобы фигуры сами выбирали себе Игрока?
  А они - всего лишь фигуры, возомнившие себя людьми.
   Зачем все это, - думала Алена, - зачем попытки что-то изменить, зачем протест, зачем противиться тому, что наступит все равно? Что изменится от того, что они не хотят плясать под чужую дудку? В конце концов, против кого или против чего они все бунтуют, кто знает, что на самом деле хочет сделать Гроссмейстер, какова его ставка в этой игре, и вообще - какая у кого в этой игре ставка, но у них нет никакой ставки, они двигаются по доске, при чем так, как этого хочет он. Все они пешки, может быть - даже ферзи или другие фигуры. Но какая разница? В чем отличие ферзя от пешки, ведь любая разница - иллюзия, когда Гроссмейстер с одинаковой легкостью двигает любой фигурой? Кто играет эту Игру? Может быть они зря лезут в бутылку? Может быть Гроссмейстер отстаивает целостность мироздания и ему плевать на то, сколько фигур останется на доске, в конце концов - каждый человек, это отдельная фигура, и разновидностей больше, чем в шахматах, жизнь - это не шахматы и, черт возьми, может быть, сам Гроссмейстер тоже фигура, сильная, влиятельная - но только фишка. И тогда он почти такой же, как они сами. Вся проблема в том, что они не знают, что на самом деле происходит, они не знают, кем был тот парень, Суль: а ведь это важно - почему смерть снова следует по пятам, и если она снова бросилась в погоню, то рано или поздно с ней придется столкнуться лицом к лицу, при чем - скорее всего рано, чем поздно, возможно через час-полтора. Как только стемнеет, так и начнется...
  - Ребята. Мне нужно кое-что проверить, - голос Края, а кто он такой, этот Край, перед которым полковник внутренних дел ходит на цыпочках, чем он таким занимается, и что вообще делает в этом городе, этот странный голос вырвал ее из задумчивого полузабытья, в котором - как и тогда - визжали тормоза, гремели выстрелы, на ее руках снова и снова умирал тот парень, Вит, с тех пор он снова и снова умирал в ее снах...
  - А тебе не кажется, что ты хочешь нам рассказать о себе? - поинтересовался Серафим.
  - Не кажется, - огрызнулся Край, - не время. Мне просто очень нужно проверить одну теорию. Если там, где мы ходили вчера, творится беспредел...
  - Он прав, - кивнул Дарк, - мы забыли... Ташка?
  - Да, - сказал Край, - мне не все равно... В общем, давай лучше проверим, мало ли что...
  Дарк вздохнул. Маленькая девушка, уходящий поезд, большая неподъемная глыба на душе и две искорки в заплаканных глазах.
  - Поехали, - сказал Дарк, - я возьму такси.
  - Я оплачу, - запоздало отозвался Край.
  - Какая разница, кто платит? - вмешалась Алена, - Нам еще нужно подумать, что делать дальше.
  - Я знаю, - сказал Край, - но сейчас важнее забрать Ташку. Черт возьми, если с ней случилось что-нибудь плохое, я... Я...
  - Что - ты? - спросил Серафим.
  - Я ему глотку разорву, вот что.
  - Сулю?
  - Игроку, - сказал Край, и плюнул на асфальт, - давно пора.
  - Не поможет, - задумчиво сказала Алена.
  - Зато душу отведу, - вздохнул Край, - знаешь ли, мне это уже в печенках сидит. Должен же хоть кто-то поставить здесь точку!
  - Точку? Здесь? - Серафим рассмеялся, - бесполезно. Едемте, лучше, куда вам нужно. Время идет. Стемнеет скоро.
  12
  Магазин оказался на месте, точно так же, как и большой супермаркет. Дарк уже боялся увидеть огромную воронку вместо торгового центра. Но на стоянке, как и прежде, парковались десятки машин, туда-сюда бегали люди, правильнее сказать, покупатели. Вывеска супермаркета, как всегда. светилась аргоном, огромные, со стилизацией под "совковость" буквы иногда пропадали, а потом загорались снова, словно вывеска неисправна, но как знал Дарк, это было сделано специально - для того, чтобы у изголодавшихся по "совку" горожан появлялся стимул заглянуть на "огонек", эдакий мудреный пиаровский ход. Короче, все как всегда. Хотя, как заметил Край, все могло быть по другому.
  - Да они все быстренько по местам расставили, кровь замыли, а мешки спрятали в кладовке.
  - Как же по-твоему они успели все это сделать до открытия? - спросил Серафим.
  - Элементарно. Берешь тело, расчленяешь его кухонными топориками, потом складываешь в полиэтиленовые пакетики, знаешь, там полно таких пакетиков с логотипом этого совкового супермаркета, а затем сбрасываешь, нет не в чулан - в холодильник, чтобы вонять не начало. И все шито-крыто, без ментов, и что главное - такого от дирекции супермаркета никто ожидать не будет. А зря - им бы все время только денег набить в мешки. Вот они эти трупы и скидывают в кучу - в ту же самую комнату, где складывают свои грязные деньги...
  - Заляпанные кровью невинно убиенных младенцев, - подхватил Дарк, - как интригующе!
  - И не стыдно вам? - сказала Алена, глядя на улицу, в небе уже начали сгущаться сумерки, и эти чертовы сумерки ей совсем не нравились. Она чувствовала, что история, нет, не повторяется, но развивается.
  - Нет, не стыдно, - сказал Край, - чего нам стыдиться?
  - Люди погибли...
  - Видели мы этих людей вчера, - сказал Край, - нет, может быть, тебя это шокирует, но мне их совсем не жалко. Нет, я не хочу сказать, что я поддерживаю идею того, что нужно ездить по всяким дырам, и расстреливать там все, что движется. Это страшно, но страшен сам поступок. А кровищи я, в принципе, видел достаточно, чтобы не падать в обморок после того, как палец порежу.
  - Я тоже... видела, - сказала Алена, - и видела больше, чем ты думаешь. Но почему-то меня не тянет на глупые шутки.
  - То что мы шутим, - сказал Дарк, - еще не говорит о том, что мы не отдаем отчета в том, что происходит на самом деле. Скорее это говорит о том, что все на самом деле серьезнее, чем кажется. Намного серьезнее, просто натура у нас такая...
  - Бомарше, - сказал Край, - тот, который Пьер Огюстен как-то сказал, что если бы он не ржал, как конь педальный над своими шутками, то ему пришлось бы лить горькие слезы. Это закон жизни. И вообще, у приматов смех - это реакция на резкое изменение ситуации. Они так других об опасности предупреждают.
  - Молчи уже... примат, - сказала Алена, - пошли лучше куда ты там хотел идти, время позднее. А то не успеем.
  Край посмотрел на небо, в котором уже начали проявляться первые звездочки, и поежился. Он тоже не хотел, чтобы начиналась ночь, потому что ночка будет не из легких, он чувствовал это: собственно говоря, потому они и здесь. Поэтому пригладил ладонью волосы - ведь он, Край, всегда должен выглядеть на все сто, и толкнул дверь магазина. Вверху жалобно тренькнул колокольчик. Дарк покосился на него.
  - Слушай. Ты пока с Ташкой поговори, привет ей большой, а я позвоню одному хорошему человеку, ладно?
  - Отнюдь, - усмехнулся Край, - только давай мухой, хорошо?
  - Когда это я долго болтал по мобильному? - обиделся Дарк.
  - Всегда, мой друг, всегда, - сказал Край, и улыбнулся.
  Дарк скупо усмехнулся в ответ, и вышел из магазинчика. Серафим и Алена тоже последовали его примеру, ничего покупать они не собирались, а мешать амурным разговорам друзей - пошло. Дарк махнул рукой Серафиму, мол - я отойду напять минут, поговорю. Достал из кармана мобильный, он терпеть не мог все эти новомодные сумочки, поэтому таскал телефон по старинке -в кармане, набрал номер кошки, он не был внесен в записную книжку, Дарк помнил его наизусть.
  Он представил себе огромное расстояние, космическую бездну, вечность, что разделяла его и ее. Кошка ответила сразу.
  - Привет, - сказала она, - хорошо, что позвонил. Ты уже проснулся?
  - Давно... Меня вызвонили друзья, - Дарк вспомнил заляпанный кровью бар, - у меня маленькие неприятности. Вернее не у меня, но все равно.
  - У меня тоже, - отозвалась Кошка, - сегодня муж приехал. Ни с того ни с сего. Злой как черт, завалился в квартиру минуты через три-четыре, как ты ушел.
  - Странно, почему я тогда не встретил его в подъезде?
  - Может быть, просто не обратил внимания?
  - Вряд ли... но это не важно. Он сказал тебе что-то плохое?
  - Он закатил скандал на ровном месте, - сказала Кошка, - впрочем, как и всегда. Уж не знаю, что его так раззадорило. Может, с любимой мамочкой поссорился?
  - Вполне. И решил выместить зло на тебе. Нормально.
  - Нормально - что?
  - Реакция. Мужики всегда так делают... Да и не только мужики. Поэтому не принимай близко к сердцу. А кроме этого ничего не случилось?
  - А что могло случиться?
  - Ну, не знаю... Просто беспокоился. Ладно, меня тут друзья зовут, я пойду. Ты если что, звони.
  - Обязательно. Ты тоже не теряйся. И еще, Дарк?
  - Да.
  - Мне было хорошо с тобой, Дарк.
  - Мне тоже.
  Короткие гудки... Дарк спрятал телефон в карман. Что-то в этой ситуации ему не нравилось, что-то тревожило. Он стоял, глядя на дорогу, на проезжающие мимо машины, кто-то уже пытался зажигать фары, наверное перестраховывался, Дарк усмехался про себя, пока одна из машин немного не притормозила. Он поднял глаза, его взгляд схлестнулся с чужим, знакомым, но кто это Дарк не успел рассмотреть, неопознанный шофер надавил на газ, и машина растворилась в глубине города. Да и плевать, мало ли у него знакомых, хотя... вряд ли в городе так много знакомых с подобным встревоженным взглядом. В нем было что-то теплое, но почему-то Дарк не как не мог узнать его. Кто это был, кто?
  Сзади подошел Серафим, за ним стояла Алена.
  - Странный какой-то он парень, правда?
  - Кто? - Дарк почему-то подумал на мужа Кошки. Да, правда, странный - дальше некуда... Хотя, откуда Серый может знать о Кошке, равно как и о ее муже?
  - Край, - сказал Серафим, - что это у него за удостоверение? Кто он, черт возьми, такой?
  - Вопрос интересный, - сказал Дарк, - но край очень не любит рассказывать о своей работе. А если и рассказывает, то чаще всего какие-нибудь жутчайшие небылицы. Я не знаю, Кто такой Край, в смысле - на кого он работает. Но что могу сказать, что ему я доверяю, как себе.
  - Смотри не просчитайся, - сказала Алена, - он рискует не оправдать твое доверие. Ты подпустил его слишком близко, и однажды он может очень больно тебя ударить. Очень больно ударить
  - Мне много раз это говорили в детстве, - сказал Дарк, - не поверишь. И кто только не говорил. Край - он всегда был до чертиков странным парнем, вот и Серый не даст соврать. И каждый день я только и слышал от друзей, приятелей, одноклассников: Край-де никогда до добра не доведет. Только знаешь, что? Именно Край никогда не оставил меня в беде. Именно Край был рядом тогда, когда я сильно в нем нуждался, и именно ему я без всякого доверю собственную жизнь, именно с ним я пойду в разведку, потому что знаю - это именно тот человек, к которому можно без страха повернуться спиной. И он никогда не воткнет туда нож.
  - Ты перечишь сам себе, - сказала Алена, - ведь Край оставил эту девочку... Наташу, или как ее там?
  - Ташку? Посуди сама - ведь он пришел за ней. Сейчас, когда прошло полгода, когда он смог бы ее забыть сто тридцать раз, он все-таки пришел за ней. Сразу. А знаешь почему? А потому что она ему дорога. Я не знаю подробностей, но Край не тот человек, чтобы разбрасываться теми, кого он действительно любит. Я думаю, что девочка - если она вообще помнит Края, а она его помнит, я видел как она вчера на него смотрела. Так вот - думаю она прекрасно понимает, кто перед ней. И она ему тоже поверит.
  - Хотя именно ее он таки ножом в спину... а потом - в больницу, навещать, - тихо отозвался Серафим.
  - Кто знает, - сказал Дарк, - что там между ними было на самом деле, можем ли мы так вот судить... Тем более, Серый, ты-то его знаешь много лет. Скажи, Край хоть раз подвел тебя? Хоть раз заставил пожалеть о том, что ты с ним ввязался.
  - У меня не было выбора, - сказал Серафим. Но потом добавил, - тут ты прав. И я не говорю, что я не доверяю ему, он мой друг, и все такое, просто я чувствую, что он играет здесь куда большую роль, чем нам кажется.
  - А если итак... Сколько раз мы впутывали Края в свои проблемы, из которых потом больше всего шишек доставалось не нам, а ему? Знаешь. Серый, иногда приходится платить по счетам.
  - Дело не в том, - сказала Алена. - что край хороший или плохой. И если на то пошло, это совсем не его проблемы, это наши проблемы, я могу точно так же оказаться корнем ваших бед, у меня с Аристократом собственные счеты, просто хотелось бы знать, кто такой край. чтобы лучше понимать, что от него можно ожидать, и как нам действовать дальше.
  - Знаешь, Аленка, - задумчиво сказал Дарк, - от этого парня можно ожидать чего угодно. Он абсолютно непредсказуем и неконтролируем. И если он работает на какую-нибудь контору, на Службу Безопасности, на какую-нибудь внутреннюю разведку или он шпион... Мне все равно. Но просчитать Края это все равно. Что роман Боба Дилана прочитать от корки до корки за один присест.
  - На языке оригинала, - добавил Серафим. - Более непредсказуемого парня трудно себе представить.
  - Я не читала Боба Дилана - сказала Алена, - но в людях разбираться умею.
  Звякнул колокольчик, и на пороге появился Край. За ним шла перепуганная Ташка. Не рассказал ли он ей все, - подумал Дарк, - девочка ранимая, может испугаться... Хотя - скорее всего Край знает, что делает...
  - Я ей все рассказал, - Край развел руками, - но она и сама о чем-то слышала...
  - Но только краем уха. У нас такой город, что о неком Игроке не слышал только глухой.
  - Наверное, я был глухим, - пробормотал Дарк, но тихо, так, чтобы никто не услышал.
  Алена покачала головой, и вздохнула. Оставлять девушку здесь нельзя, она это понимала. Если ночные убийцы хоть как-то связаны с Краем, то всем, с кем он связан, грозит опасность. Никогда не предугадаешь, какую карту решит разыграть Гроссмейстер в этот раз. Хотя, - вдруг подумала она, - он скорее всего и не Гроссмейстер-то вовсе, а просто Шулер!
  - Итак, программа минимум, - сказал Край, - я собираюсь укрыть Ташку в каком-нибудь укромном местечке, где ее никто не сможет достать...
  - Где же ты его найдешь такое, - простонала Алена, - чтобы никто не достал. Наверное, это из области фантастики.
  - Вчерашний ночной клуб, - вдруг сказал Серафим, - Суль говорил, что там безопасно. Что он имел в виду?
  - Но вы сказали, что нет там никакого клуба? - Край улыбнулся.
  - Сказали. - Алена улыбнулась, - но знаете, все эти пространства... Короче говоря, я не удивлюсь, если он появится с заходом солнца.
  - Чушь какая-то, - Край покачал головой, - не может быть.
  - Это идея, - сказал Серафим, - нам нужно найти это место. И, наконец-то поговорить. Наверное, Краю есть что сказать... верно, друг?
  - А то! - Край улыбнулся. - Представляю, чего вы там надумали... Да ладно, можете не признаваться. Все равно не поверите... Да и то, чем я занимаюсь, лучше не знать.
  - Почему?
  - Некоторые вещи лучше вообще не знать, - сказал Край. - А у нас еще много важных дел. Нужно отправить девушек куда-нибудь в безопасное место, кроме того нам просто необходимо заглянуть на огонек одному очень интересному человеку.
  - К кому это? - спросила Алена, - неужели...
  - К нему, родимому. А как, скажи, по-другому расставить точки над i?
  - Не знаю, - Алена вздохнула, - нужно понять, какая именно Игра ведется сейчас, и кто чего в ней добивается. Но я не думаю, что это хорошая идея - ехать к Игроку. В свое время я у него была. И не скажу, что ситуация от этого изменилась к лучшему.
  - Это когда погиб Вит? - спросил Серафим.
  - Да, - сказала Алена, - именно тогда, когда погиб Вит. Мы были в его замке, разговаривали с ним, а потом...
  - Вит, - сказал Дарк, - еще один одноклассник. Везет нам, однако, на смерти в раннем возрасте.
  - Он был неплохим парнем, хоть мы никогда с ним особо и не дружили, - сказал Край, - но не о том речь. Если мы не поедем в Сумрачный Замок, то как разберемся, что происходит в этом чертовом городе?
  - Здесь всегда что-то происходит, - сказала Ташка, - только об этом стараются не говорить. Я помню, еще мама мне говорила... О черных машинах и злых людях, которые убивают других. Правда, я думала, что она имела в виду гангстеров... А оказалось - это призраки, которых нельзя убить. Представляете. Мне рассказали о человеке, который выстрелил одному в голову из двух стволов "Зауэра", голова на куски, а призрак не падает, поднимает своей обрез, и стреляет не целясь...
  - Я помню, - сказала Алена, - одного парня, который неплохо расправлялся с Ночными. Только вот с нами его сейчас нет ...
  - Вит? - спросил Край.
  - Нет, - сказала девушка, - у него не было имени. Только титул.
  - Странно, - сказала Ташка, - я тоже помню одного такого человека... Он то появлялся, то исчезал. Кажется его звали...
  - Не важно, - сказала Алена, - как бы то ни было, здесь его нет. А поэтому, нам пора что-нибудь сделать. Иначе стемнеет, и кранты.
  - Помнишь, - вдруг сказал Серый, - когда погиб Вит... Тогда ведь тоже был день, точнее - утро.
  - Да, - сказала Алена, - тогда было утро. И Ночные совсем не боятся дневного света. Я не знаю, почему их чаще всего видят ночью, но то, что ночью мы их обязательно увидим - скажите, отчего я так в этом уверена?
  Край вздохнул, и снова посмотрел в темнеющее небо. На улицах уже начали загораться фонари, крохотные искорки мерцали в сердцах матовых сфер. Пора на что-то решаться, а почесать языками они всегда успеют...
  - Вот что, - сказал Край, - давайте-ка двигать отсюда, иначе...
  - Иначе - что?
  Край вздохнул, и сжал кулаки.
  - Иначе, мы просто встретим Ночных прямо здесь.
  Дарк кивнул:
  - В машину мы все не влезем. Так что...
  - Пользуйтесь услугами общественного транспорта? - спросил Серафим, - что же. идем на остановку. Вит, помнится, тоже любил на троллейбусах кататься...
  - Ты это к чему? - спросил Дарк.
  - Да так, - Серый вздохнул, - к слову... предчувствие нехорошее.
  - Не бойся, - Край улыбнулся, - все будет нормально.
  - Я не за себя, - сказал Серафим, - мне уже терять нечего. Все что можно, я уже потерял. Я за вас боюсь.
  - Фигня ребята, - Край обнял Ташку за плечи, но девушка с раздражением сбросила его руку.
  Дарк ухмыльнулся про себя, видимо не так уж и все хорошо у Края и этой маленькой девочки с грустными глазами. Он махнул рукой в сторону остановки, словно говорил - нам туда, в ту сторону, как в кармане разорвался трелью мобильник. Дарк выковырял трубку в кармане, и сказал в нее:
  - Да.
  - Дарк, - ответила где-то на том конце бесконечности Кошка, - беда. Если можешь, приезжай, только быстрее. Дарк, я...
  Короткие гудки. Дарк посмотрел на края, и впервые за весь вечер в его глазах промелькнула тень испуга. Настоящего испуга - ведь сейчас Дарк боялся не за себя.
  
  13
  На этом и порешили - Край отправился с девушками. Дарк тогда снова усмехнулся про себя - как бы там ни было, а Край все еще надеется вернуть былое доверие. За них Дарк был спокоен - Краю он доверял. Серафим отправился с ним, сначала Дарк собрался протестовать, но ребята настояли.
  - Я не смогу допустить, чтобы ты шлялся по ночному городу в одиночку, - сказал он, - пойми.
  Несколько раз Дарк пытался перенабрать номер Кошки, но женский голос на том конце вечности рассказывал о том, что абонент недоступен, почему недоступен, ведь Кошка звонила сама, ведь она была дома, по крайней мере Дарк на это надеялся. Он звонил ей и на городской, но его снова приветствовала цепь коротких гудков, резких и отрывистых, как пощечины, как стук закрываемой со злостью двери, как цепь одиночных выстрелов. Они говорили, эти гудки, - может быть она там, за стеной, в которой эти гудки как кирпичи, может быть она заточена в этой виртуальной темнице, но почему она не берет трубку, почему?
  Они сели в грязную маршрутку, Серафим молчал. Да он никогда и не был сильно разговорчивым. Каждый думал о своем, в то время как за окнами микроавтобуса мелькали разгорающиеся фонари, сейчас Дарк чувствовал, как они накаляются, как их неоновый свет жжет кожу, удивительно - почему кожа от этого жестокого прикосновения света не пузырится? Дарк не хотел смотреть в окно, но тем не менее смотрел, потому что все эти маршрутки так устроены - если ты сидишь у окна, ты обязательно будешь в него пялиться, не важно зачем, совсем не факт, что ты захочешь там что-то увидеть - да и на что там смотреть в этом городе, который ты видел не раз, но ты все же смотришь, высматриваешь. Там, по темным улицам бродят парочки, там гуляет весна, там рождаются и умирают надежды. Серафим тоже смотрел в окно, молча. Отрешенно. Но Дарк видел, как бегают его глаза, и он не знал, что Серафим не просто ощупывает глазами улицы, он высматривает Их, он высматривает черный Мерседес, под завязку набитый убийцами, демонами, Агелами Смерти - так их называл Вит, и так их назвал Аристократ.
  Маршрутка катилась непозволительно долго, сердце Дарка выпрыгивало из груди, он не знал, что именно будет делать, когда найдет Кошку. Просто знал, что что-то делать все равно придется. Но сейчас - как можно говорить об этом, и правда - какие могут быть разговоры, когда кроме того, что с Кошкой случилось нечто ужасное, он не знал ничего. Хотя воображение рисовало ему яркие картинки - забрызганные кровью стены бара, изувеченные крупнокалиберными пулями тела, удушающий запах человеческой смерти... Нет, он не хотел, чтобы нечто подобное случилось с Кошкой, как он мог допустить такое? А может быть, у него паранойя, может быть Гроссмейстер и ночные убийцы здесь ни при чем, может быть случилось что-то другое, может быть добрые соседи, Дарк очень любил "добрых" соседей, может быть они рассказали что-то нехорошее мужу Кошки, например, про вчерашнюю ночь, и он в ярости. А что Дарк сделал бы на месте этого мужа, а ведь сердобольным старушкам только дай языком потрепать, заварить крупную семейную ссору. Стоп! А разве сам Дарк поступил правильно? Разве он имел хоть какое-то право делать то, что он делал? И как он может осуждать других, когда и у самого "рыло в пуху"? Но как бы там ни было, если Кошка позвала его на помощь... Не приехать - предательство.
  Наконец - нужная остановка. Дарк вывалился из маршрутки следом за Серафимом, хотя он предпочел бы выйти первым, но - какая разница, быстрым шагом, почти бегом, они направились к дому, вокруг сгущались сумерки, где-то в кронах выводила хитромудрые трели птица, словно пыталась перепеть весь этот городской шум, визг сирен, рев двигателей, бибиканье клаксонов. Ведь если подумать, зачем птицы в городе, зачем она поет здесь, где на площади в несколько квадратных километров не сыскать второй такой, ведь певчие птицы любят волю, а не пропитанный выхлопами воздух. И вот она сидит на ветке, выводит свои трели, словно в протест индустриализации, в протест всем этим неправильным вещам - бетонным кубам домов, шумным улицам. И ночным убийцам, - подумал Дарк. - и, конечно же, ночным убийцам.
  Они ворвались в панельный полумрак многоэтажки, поднялись по грязным заплеванным ступеням лестницы. Теперь Дарк бежал впереди, перепрыгивал через три ступени, Серафим держался сзади - ему не нравился этот дом, ему не нравилась эта грязная лестница, ему не нравился этот спертый воздух, в нем пахло плесенью, полувысохшими фекалиями и дешевыми сигаретами. А еще в воздухе пахло опасностью. Серый давным-давно научился определять ее на запах, на вкус, ощущать шестым чувством. Ясное дело, вверх идти не хотелось, но - с другой стороны - кому-то там, наверху приходилось плохо, кому-то грозила опасность, с этим домом творились странные вещи...
  Вот и нужная лестничная площадка, Дарк вжал в стену кнопку звонка, звонок в квартире запаниковал, угрожающая трель хлестнула по ушам, но никто не открывал, еще одно нажатие, звонок разрывается от неистовства, и - зря. Никто не спешит открывать ему дверь, что за нафиг. Вымерли они, что ли? А вдруг правда - вымерли, и что в таком случае делать, ведь это значит, что он опоздал, Дарк нажал на звонок еще раз, потом со всей силы стукнул в дверь кулаком, еще, еще. Дверь не выдержала, и приоткрылась. Оказалось, никто и не собирался ее запирать, может быть Кошка подумала, что он сам зайдет, да плевать, что она там думала на самом деле, путь свободен, и Дарк вошел.
  Серафим и тенью следовал за ним, Дарк обернулся - в руках Серого тускло поблескивала сталь. "откуда у него пистолет", - подумал Дарк, и сразу же забыл об этой и мысли, ну есть у человека оружие, что ж, это даже хорошо, все же больше шансов уцелеть в заварившейся передряге, перед глазами снова встал обновленный интерьер злополучного бара. что ни говори, а кровавые разводы на стенах - не самое лучшее оформление, правда здесь ничего подобного Дарк пока не видел, и слава богу, но чем черт не шутит - может быть, в следующей комнате... Он в три шага не разуваясь прошел по темному коридору, распахнул дверь в комнату, и застыл на месте. Кошка стонущей грудой лежала на полу у кресла и плакала, в кресле сидел ее муж, и безучастным взглядом смотрел в стену. Видимо, звук отвлек его, он повернул голову, и посмотрел на Дарка. Что же, обычная семейная ссора, наверное этот урод бил Кошку, - подумал Дарк, - и только за это ему нужно набить морду, что же это за Отелло такой нашелся, даром что не нигер, отстреливать нужно таких идиотов, пускай они даже и не чернокожие, все равно - уроды. А сейчас, кажется, будет непростой разговор. Зря он потащил за собой Серафима, лишние уши сейчас - не совсем то, что нужно. Точно, старушки донесли, сволочи, отстреливать таких старушек. Потом Дарк вспомнил о пистолете в руках Серафима, а что, если этот товарищ, муж, заметит, и подумает, что они пришли его пришить? Кстати, неплохая идея...
  - Пришли значит, - сказал муж, кажется - его звали Митей, идиотское имя, вот уж родители наградили...
  - Можно и так сказать... Сосед, - Дарк сжал руки в кулаки.
  - А я ждал! Только почему вас так мало, остальные ждут внизу? Скажи, пусть поднимаются!
  - Какие другие, - сказал Серафим, - нет там никого.
  - Жалко, жалко, - Митя встал из кресла. Кошка попыталась что-то сказать, но муж пнул ее ногой, и девушка замолчала.
  - Бить девушек некультурно, - голос Серафима прозвучал угрожающе.
  - Это моя жена.
  - Да хоть кто. Женщин бьют только ублюдки и твари, вроде тебя.
  - Я не буду перед тобой оправдываться, - сказал Митя, и вдруг рассмеялся, - мышеловка захлопнулась.
  - Что ты имеешь в виду?
  - А то, - сказал Митя, и крикнул, - парни, заходите!
  Дарк обернулся, и ошалел - по коридору шли четверо в длинных плащах, а в руках их поблескивали вороненые стволы обрезов. Неужели, Митя на их стороне? Но почему?
  "Парни" вошли, оттеснив Серафима и Дарка в середину комнаты, Митя стоял там же, глядя на все это. Его лицо смеялось, словно говорило, смотрите, это я все затеял, это моих рук дело, и эти ребята - тоже мои ребята, - как и эта жена, она ведь моя жена. И кто разрешал пользоваться чужим добром? Поэтому настал час истины...
  - Ты еще пожалеешь об этом, - сказал Серафим, - нельзя играть в Гроссмейстера. Потому что в результате выиграет все равно он.
  - Я и не играю в него, - сказал Митя, - я сам себе Гроссмейстер. И то, что эти ребята слушают меня - прямое тому доказательство. Давайте!
  Лица ночных убийц казались каменными - ни один мускул ни дрогнул на них, только руки подняли стволы, направили на Серафима, каменные пальцы нажали на спусковые крючки, грохнуло четыре выстрела, от грохота заложило уши, Серафим мешком осел на пол, но Ночные на этом не остановились. С какой-то дикой жестокостью, бешеным неистовством, они снова и снова стреляли в него, пули рвали его тело, кровь заливала собой дорогой ковер, и в грохоте этой канонады Дарк услышал истошный визг Кошки и сумасшедший хохот ее мужа.
  Дарк рухнул на пол, словно подкошенный, в комнате визжали рикошеты, но ему было плевать на это, он подобрал пистолет, поднял его, раньше стрелять не доводилось, но, как он думал. Вряд ли это так трудно. Навести ствол на врага. Нажать на курок. Точно! Так он и сделает...
  Митя шагнул к нему, и ударом ноги выбил пистолет из руки, оружие улетело под шкаф, Дарк чертыхнулся, ухватил Митю за ногу, дернул, муж Кошки упал на него, Дарк прижал его к себе, справедливо полагая, что в "своего" Ночные стрелять не будут. Черт возьми, кажется Серафим спас ему жизнь. С другой стороны - зачем он потащил Серого с собой, если бы не это, кто знает, может быть он остался бы жив. Но как бы то ни было, дело приняло серьезный оборот, и из этой квартиры нужно бежать, убираться. Сваливать. Но как бы забрать с собой еще и Кошку, не оставлять же ее с этим извергом, только как убегать, когда выход один - через дверь, а вокруг - куча парней, которые спят и видят - как бы его, Дарка, подстрелить?
  Муж кошки тяжело дышал, и пытался вырваться, но Дарк держал его крепко. Черт возьми, когда речь идет о твоей жизни, то в организме просыпаются такие резервы, что мама не горюй...
  - Отпусти, - прохрипел Митя, - все равно, не уйдешь.
  - Это мы еще посмотрим, - огрызнулся Дарк. - кто из нас не уйдет.
  - По хорошему говорю.
  - Куда уж лучше...
  Где-то в глубине хлопнула дверь. Зеваки? Зря - разве можно бежать туда, где много стреляют, так ведь и "пришить" могут... Но Дарку это сейчас было на руку, появлялся хоть какой-то крошечный, но шанс выбраться из переделки живым.
  В комнате кто-то громко и истошно завопил, неужели, это был кто-то из ночных - люди ТАК орать не умеют, Дарк попытался выглянуть, но туша Мити не давала этого сделать, Дарк все-таки пытался это сделать, хватка ослабла, и муж Кошки выскользнул из его объятий, отскочил к стене. А перед изумленным Дарком стояла завораживающая картина: перед ошалелыми убийцами стоял Суль и вычерчивал в воздухе диковинные фигуры. Ночные не двигались. Их глаза потихоньку стекленели и теряли жизнь, Дарк медленно поднялся, стараясь не терять из виду Митю, но тот уже не собирался что-либо делать Дарку, он сгреб в охапку жену, и прежде, чем кто-то успел ему помешать, шагнул в сторону шкафа, странно, но рикошеты не тронули зеркал и стекла, Митя шагнул прямо в зеркало, и растворился в нем вместе с Кошкой.
  Суль продолжал чертить в воздухе странные геометрические фигуры, его глаза были закрыты, а губы двигались, нашептывая неслышные слова, Ночные не двигались, один выпустил из рук обрез, оружие громко стукнулось о пол, но никто не думал его поднимать, ночные вообще не двигались. А еще через минуту Суль выкрикнул какую-то тарабарщину, Дарк не понял ни слова, руки Суля взлетели вверх, Ночные попятились, и через секунду превратилась в четыре облачка черного тумана, который, словно на сквозняке, медленно поплыл к зеркалу.
  - Суль, - выдохнул Дарк, - ты...
  - Я опоздал, - тихо сказал Суль, - кто-то запер подъезд внизу. Эти уроды поставили железную дверь, наверное специально, и я опоздал... Это - Серафим?
  - Да.
  Дарк присел, осторожно, чтобы не запачкать джинсы. Твою мать, - подумал Дарк. - только что на его глазах погиб друг, один из самых близких, тот, с кем плечо к плечу он провел лучшие годы жизни, а он думает о том, чтобы не запачкать эти долбанные джинсы! Да навиг они вообще сейчас ,эти чистые джинсы, один черт грязные, ну и что?. А ведь Серафим словно чувствовал такой конец! К Кошке он шел нехотя, словно опасался чего-то, вот и пистолет достал. Но помог ли он ему? Да и кому может помочь этот бесполезный кусок металла, им ведь только воробьев пугать, черт, да что там - воробьев, нафиг ему сейчас эти воробьи, и почему он думает о каких-то воробьях в тот момент, когда его друг лежит мертвый здесь, в луже крови. Его даже узнать нельзя, нет, конечно, можно предположить, но пули разнесли его голову, сейчас там только груда кровавого месива из мозгов, осколков кости и крови, все его тело нашпиговано свинцом, при чем - крупнокалиберным свинцом. Хотя - вранье, скорее все эти пули прошили его насквозь, не такой уж он и большой был, этот Серафим, чтобы пули застревали в его теле. Да и какая разница, важно другое, Серафим мертв - вот что важно. Как важно и то, что вряд ли он заслужил такой вот идиотский конец...
  - Теперь он вместе со своей Нелли, - наконец сказал Дарк.
  - Я не смог помочь ей, - сказал Суль, - тогда, на мосту. Теперь я не смог помочь ему. Да вообще, на что я только годен? - Суль со злости ударил забрызганную кровью ножку стула.
  - Погоди, - Дарк оторвался от тела Серафима. Да и что там сидеть возле этой груды крови, мяса, переломанных пулями костей и внутренностей, - Суль, ты ведь тоже мертв. Нет, серьезно - я видел какую-то бумажку, там говорилось, что ты погиб. Вскрыл вены куском зеркала, или что-то в этом роде.
  - Действительно! Странно - разговаривать с мертвыми людьми, - сказал Суль, - и что самое интересное, что возразить тебе я не могу, несколько лет назад я действительно... ушел. Тогда, после случая с этой девочкой... Я понял, что единственный способ ускользнуть от Гроссмейстера - это умереть, он ведь сам говорил, что смерти нет. И кроме того, я понял - Игрок врет. Он никогда не сможет вернуть мне мою любовь, да и фиг с ней, но я не хотел быть его личной марионеткой, пародией на Игрока. Понимаешь? Лучше уж смерть... Но Игрок оказался прав - никакой смерти нет, есть нечто худшее, чем смерть - бесконечные холодные пустоши, где прямо на земле застыли огромные кристаллы, а над поверхностью скользят неведомые твари, один взгляд на которых может привести к безумию - это хуже чем ад, и если не выбраться оттуда, то все - кранты, они могут сожрать тебя, им ведь тоже нужно что-то жрать, но я не хотел, чтобы меня сожрали, и попробовал пройти сквозь кристалл точно так же, как проходил сквозь зеркала у Игрока в замке.
  - И что, я понимаю получилось?
  - Да, - сказал Суль, - получилось. Я попал в другое странное место, там везде горел огонь, но он не грел. Наоборот. Огонь был обжигающе холодным, а в небе играла музыка.
  - Музыка?
  - Да. Самая разная музыка, а между этими огнями бродили иллюзии. Там можно увидеть все, что угодно. Черт, я действительно видел там такое... Но, что я знаю точно - к этому месту Игрок не имеет доступа, и я остался там. Там тоже стоял замок. Огромный, в нем живет замечательный парень, его зовут Найл. Хотя я не уверен, что он парень, и что к его существованию применимо слово "живет". В общем, это не важно. Здесь нельзя оставаться, нужно уходить. Кстати, а где делись остальные?
  - Понятия не имею, - честно ответил Дарк.
  Сулю он не доверял. Слишком уж странные вещи происходили вокруг. К тому же Дарк не мог их проверить. Если уж пошла такая джанга, то - может быть - Суль выжидает, чтобы все собрались в одном месте, а потом их всех... Кто знает? Но мобильный все-таки достал. Большой палец уверенно набрал номер Края, Край поднял трубку сразу.
  - Серафима больше нет, - сказал Дарк.
  - Как - нет? - отозвался где-то Край.
  - Он... Короче, здесь были эти парни с обрезами. Его превратили в решето.
  - А ты как?
  - Нормально. В самый последний момент появился Суль...
  - Суль?
  - Да. Суль. Он вытащил меня из этой передряги. У него явно есть какое-то средство против этих уродов.
  - Замечательно! Но он же мертвый!
  - Странные вещи происходят в этом городе, - сказал Дарк.
  - Да... Этот ночной клуб, короче, так и не появился. Даже не знаю, что делать с девушками.
  - Проблема, - сказал Дарк, - но укрыть их нужно. Спроси у Алены, по-моему, она в курсе.
  - Я тоже в курсе.
  - В курсе, - казал Дарк, - но легче от этого не становится.
  - Точно!
  Короткие гудки. Черт бы их побрал, эти проклятые короткие гудки!. Дарк засунул мобильный в карман, и посмотрел на Суля.
  - И что будем делать?
  - Сваливать, Дарк. - сказал Суль, - сваливать. Сейчас здесь будут стражи закона. И запомни - нигде ты не будешь так уязвим для Ночных, как в КПЗ.
  - Ясно, - сказал Дарк, - а как же Серафим?
  - Ты предлагаешь взять его с собой?
  - Нет, - Дарк вздохнул, - но, наверное, стоило бы.
  - Оставь его. Только обрезы не трогай, это плохие штуки, черт его знает, к чему это может привести.
  Странно, но подъезд был пустой. Даже у дверей старушки не подглядывали в глазки. Наверное - сидели притихшие от страха где-нибудь в шкафу или под кроватью, словно боялись, чтобы и им не досталось на орехи, если пошла такая волна. То, может быть, неведомые маньяки пойдут гулять по всему подъезду, убивая и старых и малых, а старым, как известно, жить хочется еще больше, чем молодым. Они-то научились ценить жизнь...
  Они спустились вниз по охреневшей от пальбы лестнице, хотя, - подумал Дарк, - как лестница может охренеть, она же неживая, но вот и Суль тоже - вроде бы - неживой, а все-таки может не только охренеть, а лестница - чем она хуже, чем Суль? По ней ежедневно бродят туда-сюда всякие школьники и старушки с покупками, какие-нибудь растаманы забивают косяки, и тогда на лестничной площадке сильно воняет травкой, иногда кто-то просто курит. Или бухает водку. Или - вообще заходит по малой нужде. А железная дверь по странному стечению обстоятельств закрывается только в тех случаях, когда срочно нужно попасть в дом, все остальное время она открыта настежь... И вот многое повидавшая на своем веку лестница вдруг становится свидетелем такого вот жесткого убийства. Вот и скажите - а как тут не охренеть, тут кто хочешь охренеет, и плевать - живой, не живой. Все равно.
  На улице уже совсем стемнело, ярко жгли кожу неоновые фонари, и кто-то же освещает эти проклятые улицы, Суль потащил Дарка за собой, к припаркованой машине. Дарк узнал ее - а как тут не узнать, вся в тюннинге, стильная и выпендрежная, Дарк уселся рядом с водителем. Тачка завелась, что говорится "с полпинка", рванула с места, что аж дух перехватило.
  - Куда мы едем? - спросил Дарк.
  - На разборки. - Суль приоткрыл окно, и ветер растрепалего волосы, - сейчас мы выясним кто кому кого должен. И с каких таких делов Ночные подчиняются не Игроку, а какому-то уроду? Вообще-то это нечто новое.
  - А почему убийцы слушаются Игрока?
  - Он слуга Морвака.
  - А кто такой Морвак?
  - Лорд Морвак - это загадочная фигура. Говорят, он покровитель смерти.
  - Покровитель...
  - Да. - Суль вздохнул, и добавил газу, - именно так.
  14
  Суль знал куда ехал, по крайней мере так он сказал Дарку. Дарк устал следить за тем, как за окном мелькают столбы и дома, эту часть города он знал плохо, блочные многоэтажки сменились захолустным частным сектором, в районе частных секторов Дарк бывал чрезвычайно редко, не любил он эти места, поговаривали, что здесь и нож в брюхо получить не так уж сложно, что все улицы и районы здесь поделены на кланы, и чужакам появляться там не стоит, может быть, врали, сто процентов - врали, но как говорится, в каждой шутке есть своя доля шутки...
  Машина прыгала по выбоинам, асфальт ни к черту, но Суль плевать хотел на какой-то асфальт, он продолжал давить на педаль газа, выжимая из машины максимум возможного, и ему было все равно - что с этого может получиться. Еще через несколько минут они выехали за черту города, Дарк и не знал, что есть такой подпольный выезд, да и не удивительно - здесь он бывал не так-то часто, правильней сказать - не был никогда, и сейчас с интересом смотрел на черные силуэты деревьев, он даже не знал, что на окраинах их так много ...
   Суль молчал, он не говорил, что придется выехать за город, хотя - он вообще ничего не говорил на эту тему, и какая разница, куда ехать - за город, или кружить в центре, главное другое - чтобы вся эта канитель наконец-то прекратилась. Все эти разорванные пулями трупы смотрятся чертовски непривлекательно, в особенности, когда один из этих трупов окажется твоим другом детства, которого ты знаешь лет пятнадцать а то и больше, когда ты с ним в одной песочнице городушки строил, а теперь он мертвый. Теперь он потрясающе мертвый, мертвее не бывает, и, конечно же, ты захочешь прекратить все это, но сможешь ли?
   Скоро асфальт исчез, машина подпрыгивала на ухабах. Но Суль и не думал снижать скорость, словно пер он не на "жигуле" а на потрясном внедорожнике, которому по большему плевать на все выбоины - Суль и сам плевал на дорогу, словно от скорости зависело слишком многое, словно скорость необходима для того, чтобы наконец-то доехать до последнего пункта. До пункта назначения, где их никто не ждет, хотя, не факт, что не ждут, куда-то они все-таки едут...
  Замок вынырнул из леса неожиданно, это странно, потому что замок оказался настоящим замком, не старинным домом. Пусть и большим. Не огромным особняком, а настоящим замком, с башнями и крепостной стеной, в таком замке впору выдерживать наступления армий, только - где они делись те армии, которые в состоянии атаковать замки. Суль заложил на повороте, взвизгнули тормоза, Дарк подумал, что в сгустившихся сумерках замок смотрится особенно мрачно, идти туда не хотелось, но раз они сюда приехали, логично предположить, что вовнутрь все равно придется попасть.
  Странно все это, - отрешенно думал Дарк, даже не думая удивляться, сейчас его не удивил бы даже факт присутствия в собственных венах крови, скажем, венериан или орков, слишком много странных событий произошло за последние несколько дней. То, что замок не имел никакого отношения к городу или его окрестностям Дарк понимал хорошо, будь бы где поблизости такое сооружение, он бы обязательно побывал бы там еще в детстве. А здесь никто даже матерного слова на стенах краской не написал, сразу видно - люди здесь не часто, по крайней мере, обычные, случайные, люди.
  Суль остановил машину у самого входа, ворота были распахнуты настежь, словно предлагали войти, приглашали на чашку чая каждого забредшего путника, только вот путники здесь не ходят, боятся, обходят десятой дорогой, поэтому - везде следы запустения и упадка. Дарк вышел из машины, дверца хлопнула как крышка гроба, Суль не сказал ни слова, только махнул рукой, типа - нам туда, и снова у Дарка промелькнула мысль - а что, если Суль играет не за них, что - если заманивает в самое логово недруга. К тому же Дарк прекрасно понял, куда его привез Суль, кто живет в этих ветхих стенах...
  И все-таки он пошел за ним, во чрево этого каменного мешка, туда, где скрывался замерший ужас. Внутри коридоры освещались, как и положено по канонам, факелами и свечами, свечи пылали дрожащим желтым пламенем и текли воском, наверное кто-то их регулярно меняет, - подумал Дарк, но все свечи были новыми, и факелы тоже, словно их ждали, и впереди шел слуга, который специально зажигал перед ними свечи, а это нонсенс. Откуда здесь слуги, если коридоры много лет не видели уборки, если на старинных гобеленах и зеркалах лежал вековой слой пыли, как они еще не истлели, эти старинные гобелены? Дарк вертел головой по сторонам, он никогда раньше не был в настоящем замке, но здесь смотреть было не на что - каменные коридоры, утопающие в полумраке залы, иногда у стены Дарк замечал груды ржавого железа, вероятно - раньше они были демонстрацией доспехов; а однажды он даже смог заметить остатки некогда богатой коллекции холодного оружия, сейчас бесценные клинки проржавели насквозь и лежали бесформенной кучей. Мрак и запустение, - думал Дарк, - здесь столетиями никто не жил, даже не заходил, а если кто-то и живет здесь, то ему плевать и на свой замок, и на себя в том числе...
  Гроссмейстер сидел в небольшой комнатке, на столе стоял простенький канделябр, в котором плавились две восковые свечи, одна белая, а другая - черная, как раз подстать разноцветным шахматным фигурам, застывшим на доске. Его внимание приковала доска, он рассматривал сложившуюся ситуацию с таким выражением на лице, словно от правильного решения задачи зависела жизнь не только самого Игрока, но и сотен миров, в которых живут люди. Что же, - подумал Дарк, - может быть, так оно и есть...
  - Здравствуйте, господа, - сказал Игрок, не отрываясь от доски, - а я вас заждался.
  - Спешили, как могли, - с сарказмом в голосе сказал Суль, - у нас тут несколько вопросов...
  - Знаю, - перебил его Игрок, - даже знаю, какие именно. Впрочем, я не буду отбирать у вас наслаждения задать их. Итак, кто первый?
  - Я, - сказал Дарк. - мне интересно...
  Он замолчал. Как-то все слишком просто, из шага сразу в галоп, так не бывает, с чего бы это Игрок так просто ответил на вопросы, он ведь все равно запрячет в рукав парочку тузов, а то еще и мухлевать начнет...
  - Забавно, что же вас интересует? - спросил Гроссмейстер, - а, знаю. Вам интересно, почему у меня в замке так грязно, так?
  - И это тоже, - согласился Дарк.
  - И мне интересно, - сказал Игрок, - почему. Видишь ли, господин Дарк, вы не против, что я буду называть вас так? Нет? Так вот, господин Дарк, все дело в том, что место это необычное. Замок это не совсем замок. Вернее, это все-таки замок. Но то, что вы видите внутри совсем не такое. Непонятно? Что же, поясню. Все, что вы смогли узреть внутри моего скромного жилища - иллюзия. Да, да, самая настоящая иллюзия, которую вы показали сами себе. Как по внутреннему проектору.
  - То есть, я просто сам придумал, как выглядит ваша обитель?
  - Нет, вы снова не так меня поняли. Когда вы заходите ко мне в гости, в первую очередь вы видите не внутреннее убранство стен, нет. На самом деле вы видите внутреннее убранство своей души.
  - Значит, вся эта пыль, паутина.
  - А вот это уже вам виднее. На Вашем бы месте я навел бы порядок у себя внутри. Вижу, вас беспокоит какая-то проблема? Она связана с девушкой?
  - Она связана с моим другом. Которого убили.
  - Убили? Какой ужас! Но при чем здесь я?
  - Его убили Ночные Убийцы.
  - Ах молодой человек...
  - Только не нужно заливать о том, что смерти нет, - перебил Игрока Суль.
  - Коленька, перебивать старших чрезвычайно вредно, - сказал Игрок и мягко, длинными тонкими, аристократическими, пальцами тронул пешку, потом двинул ее на одну клетку вперед.
  - Но...
  - Молодые люди, я устал повторять, это не убийцы, а Ночные Ангелы. И они никого не убивают. Если, конечно, кто-то не убил себя сам, изнутри.
  - Как так? - не понял Дарк.
  - Ваш друг уже был мертвый, иначе Ангелы не смогли бы причинить ему вреда.
  - Он был хорошим парнем. А ваши ангелы-убийцы расстреляли его в упор. Жестоко - изрешетили, - Дарк замолчал - спазм перехватил горло. Черт возьми, ведь он все же любил Серого! И говорить о его смерти, представлять то, во что превратилось его тело... Нет, это было слишком.
  - Изрешетили, говоришь... Странно, Ночные никогда не бывают жестокими больше, чем того требует ситуация.
  - Они стреляли в уже мертвое тело. Снова и снова. Пуля за пулей.
  - В мертвое тело? Чушь, хотя... Где вы говорите это было? И кем был ваш друг?
  - Вы уже имели с ним дело, - хмуро заметил Суль, - помните ту девушку на мосту? Конечно, помните... Он любил ее.
  - Да, помню, я уже встречался с ним, - кивнул Гроссмейстер, - кажется, его звали Серафим. Красивое имя. У меня были кое-какие планы на его счет... говорите он умер? Жаль, рановато, но в принципе - какая разница?
  - Большая, - зло сказал Дарк, - он был моим другом.
  - Дружба... - Игрок оторвался от созерцания фигур и посмотрел на Дарка, - дело хорошее, когда оно во благо. Дайте угадаю, как все произошло... Сейчас... Это как-то связано с девушкой... нет, молодой человек, не нужно прятать глаза, я вижу - так оно и есть, во всем виновата девушка. Скорее всего, это была жена Дмитрия. Верно?
  - Да, - кивнул Дарк, - именно он и командовал вашими ангелами.
  - О нет, вы ошибаетесь, - Гроссмейстер развел руками, - они ведь не мои - точно так, как и не его. Ночные - это существа свободные. Конечно, я могу проконсультировать их, так сказать, скоординировать действия... Ну, вы меня понимаете.
  - Абсолютно, - сказал Суль, - но вопрос все-таки стоит ребром: почему Ночные слушались Митю как дошкольники воспитателя?
  - Наверное потому, мой друг, что Дмитрий все-таки решился стать моим учеником.
  - Вашим учеником, - Суль расхохотался, - неужели, он так глуп?
  - Он умен, понимает что к чему.
  - Но ведь вы просто воспользуетесь им!
  - Я воспользуюсь всеми вами, - сказал Игрок, - только он получит с этого прибыль, а вы нет.
  - Ладно, - сказал Дарк нетерпеливо, - пусть будет по-вашему. Но я хотел бы знать, с кем мы играем - с Вами, или - с Митей?
  - То есть, - уточнил Игрок, - ты хочешь знать, кто играет вами - я или этот юноша?
  - Пусть будет так, - ответил сквозь зубы Дарк.
  - Твой вопрос не имеет значения. Да и какая разница - кто играет тобой, если будешь задаваться столь идиотскими вопросами, голва пухнуть начнет. На твоем месте я бы сначала разобрался с собой.
  - Я и хочу...
  Гроссмейстер поднялся, и вышел из-за стола. Глаза Суля вцепились в долговязую фигуру Гроссмейстера, в рассыпавшиеся по плечам черные прямые волосы, во внимательные, высматривающие даже мельчайшую деталь, глаза. Суль словно ждал чего-то, какой-нибудь пакости от Игрока, но тот не спешил оправдывать эти опасения. Игрок подошел к стене, нажал на пыльный канделябр, потянул на себя, кусок стены отъехал в сторону, и перед изумленными глазами Дарка открылась ниша, полностью заставленная бутылками.
  - Да, да, - сказал Игрок, - и я тоже пью вино. Вот скажите, господа, вы знаете что есть вино? По глазам вижу, нет. Так вот, это вино не просто вино, это мое вино, и я предлагаю разделить со мной несколько глотков. Ну как, идет?
  - Почему бы и нет? - сказал Дарк, - думаю, Суль против не будет?
  - Суль? - переспросил Игрок, потом улыбнулся, - школьное прозвище? Что же, неплохо, неплохо...
  Он извлек откуда-то из недр стола три бокала, откупорил бутылку, и разлил вино. Дарк поднял свой бокал, черт возьми, а ведь он и не собирался пить, тем более в такой компании, почему он не отказался, ведь это было так просто - отказаться, не пить с Игроком, но что-то подсказывало внутри, что это невозможно - отказать Гроссмейстеру разделить с ним глоток-другой вина.
  - Вы бы, господин Дарк. - с собой разобрались. А там, гляди, и проблема не будет стоить выеденного яйца. Подумаешь - Митя! У вас проблемы гораздо сложнее, и если Митя ходит с ангелами, а я думаю - вам врать не резон, то вряд ли ангелы смогут хоть что-то вам сделать, если вы вдохнете в себя хоть капельку жизни.
  - Что такое жизнь, - вздохнул Дарк, - фикция. Иллюзия.
  - Не скажите, - вздохнул Игрок, и отпил с бокала, - хорошее вино.
  - Да, - кивнул Дарк, отпив глоток. Слегка кислый напиток немного согрел его и притупил боль.
  - Я думаю, вам нужно подумать, нет - не над моими, а именно над своими словами, над своими действиями. Вы всегда откладываете на потом, хотите подумать, а ведь потом никогда так и не наступает. Хотите вы этого или нет, но вы сами накапливаете в себе неразрешенные проблемы.
  - Вы психолог? - спросил Дарк.
  - Нет, нет, что вы. Не психолог. И даже никогда им не был. И не хотел - зачем мне это? я не собираюсь вас лечить, да вы и не больны. Но я не собираюсь освещать для вас ситуацию, у вас ведь тоже есть глаза и ум, прикиньте что к чему.
  - Ничего не понимаю, - сказал Дарк, - но это ли главное?
  - Потом поймете, - сказал Гроссмейстер, - думаю, вам не стоит задерживаться здесь, идите по коридору, никуда не сворачивайте. А когда выйдете, за леском, он небольшой, останавливаются дизеля. Скоро как раз будет один из них.
  - А как же Суль?
  - С Сулем, - сказал Игрок, - у меня будет отдельный разговор. Но он не для ваших ушей. Эти проблемы не должны касаться вас. Идите. Жаль, что не могу сказать, что мне было приятно общаться с вами.
  - Да, я думаю, что когда мы встретимся следующий раз, мы отнюдь не вино пить будем, - кивнул Дарк.
  Длинный коридор вывел его из замка, а за лесом его действительно ждал поезд.
  15
  Вагон раскачивался, колеса ритмично постукивали на стыках, от этого монотонного постукивания клонило в сон, а ведь это странно, он выспался днем, но спать хотелось с неимоверной силой. Дарк попросил у проводницы чаю - вагон был не общий, плацкартный, удивительно, что его пустили без билета, но поезд словно ждал его там, на крохотном полустанке, он даже не знал - продают ли там билеты или нет, да и - плевать, нафиг ему эти билеты, главное что подобрали. Кроме него в вагоне была только проводница, эта худенькая девушка в очках, Дарк никогда не представлял себе проводниц в очках, в поездах он ездил редко, но все-таки был уверен, что проводниц в очках не бывает. В крайнем случае - в контактных линзах. Но эта проводница плевала на все представления и наперекор всему носила очки, очки делали ее симпатичной, и в другое время Дарк непременно бы за ней приударил. Но сейчас ему было не до амуров, перед глазами все еще витал призрак Серафима, его задумчивый взгляд. Вспомнилось предчувствие - ничего хорошего у Кошки его не ждет...
  За окнами - густой, хоть ножом режь, мрак. Выглядывая, Дарк видел только собственное отражение. Почему-то он даже не представлял себе, что мрак может быть таким густым, а ведь еще не так и поздно, но как быстро стемнело, просто ужас! И кто знает - что ждет его там, в глубине темноты?
  Подошла проводница, поставила перед ним чай в железном подстаканнике. Дарк забыл уже, когда видел такие вот старорежимные подстаканники, но вот, оказывается, ими еще вовсю пользуются в поездах, и плевать, что это уже настоящий антиквариат, да и плевать, может быть это он придумал, что подстаканники антиквариат, может быть на самом деле их никто и не собирался списывать со счетов, может быть они относительно новые, и даже сегодня пяток заводов вовсю трудятся над производством таких вот подстаканников, специально чтобы Дарк мог всякий раз попить чаю не обжигая рук.
  И все-таки, думал Дарк, почему кроме него в вагоне никого нет? Конечно, он никогда не задумывался над этим вопросом. Но тем не менее - какой резон цеплять к поезду лишний вагон, он ведь тяжелый, а значит требует лишних затрат на топливо, и вряд ли те копейки, что он заплатил за проезд скомпенсируют затраты на горючку. Странные вещи творятся в мире...
  Пустой вагон, - думал Дарк, - холостой пробег. В конце концов, может быть им просто нужно отбуксировать его на безликую станцию, поэтому и прицепили его, и девушку эту посадили - на всякий случай, и машинисту абсолютно плевать, кто там внутри - одна проводница, или проводница со случайным пассажиром, вон - заскучала девушка, протерла очки, потом молча ушла куда-то, вернулась, бросила в чай дольку лимона.
  - Забыла, - сказала она.
  - Да, - сказал Дарк, - спасибо. Нет, правда - я ужасно люблю чай с лимоном.
  - Можно я посижу здесь, рядом? - спросила проводница, - я не буду мешать.
  - Да я при чем? Садитесь, где вам удобно...
  - Спасибо, - девушка кокетливо улыбнулась, - зовите меня Таней. И, если хотите, на "ты".
  - Значит, на "ты", - сказал Дарк.
  Девушка отошла от него, и села на боковую полку неподалеку. Дарк улыбнулся ей, и отпил глоток горячего чая. На самом деле он соврал. Лимон в чае был ему до лампочки, какая разница, с лимоном он или без, этот чай в поезде, он всегда на один вкус, нет, Дарк нечасто ездил в поезде, но ему так казалось - во всех поездах чай одинаковый, будь он хоть черный, хоть зеленый, хоть в белую крапинку - все равно. Он сейчас пил чай потому, что хотелось выпить хоть что нибудь, пусть даже чаю, да - чай, это отличный выбор, меньше всего хотелось вот прямо сейчас хлестать спиртное. Но девушке он соврал - просто почему-то ему хотелось сделать приятное этой худенькой проводнице, которая, наверное, не привыкла к одиночеству, и ей сейчас грустно одной в полутемном вагоне, пусть его замечание хоть немножко согреет ее, замерзшую и одинокую.
  Наверное, это правильно - дать немного тепла тем, кто в нем нуждается, - думал Дарк, - Серафим так всегда делал. Когда тебе хреново, когда на душе кошки скребут, можно было придти к этому парню, менеджеру по заправке машин бензином, и он обязательно напоил бы тебя чаем, дал бы выговориться, утешил, заставил снова посмотреть на мир нормальным взглядом, вернуть себе тот утерянный позитив. Да, в этом Серый был неотразим. И только представить - сейчас его больше нет... И никогда больше ты не придешь к нему, не сядешь за знакомый стол не неизменной кухне, не перекинешься парой слов со старым другом...
  Эх, встретить бы сейчас этого Митю, один на один, и плевать на кошку, при чем здесь она, нет - Кошка уже не при чем, а вот Серафим... и почему Дарка сейчас не пугает тот факт, что Митя ушел в зеркало, в конце концов - неужели это стало так обыденно - уходить в зеркала? Хотя с другой стороны, сколько всего свалилось на него, черт возьми, все эти убийства, все эти ночные клубы, которые появляются и исчезают когда им вздумается, эти алкоголические марафоны в компании со старым другом, который - оказывается - давно помер, эти рассказы о других мирах, эта встреча с Игроком в запустении готического замка, а если верить словам Игрока - в застенках собственной души... Это кого хочешь с ума сведет!
  В конце концов, откуда там, возле замка, взялся этот ночной дизель, почему он ждал его - а ведь он ждал именно его, почему эта проводница пялится на него через увеличительные стекла очков, кстати, интересно - близорукость это у нее или дальнозоркость? Хотя, с другой стороны - какая разница, все равно ведь пялится, словно сказать что-то хочет, да - именно, что-то хочет сказать. А она определенно симпатичная, хоть и в очках, красивая, но красота какая-то не броская, такая скромная красота, похожая на красоту черно-белых фильмов, вроде и цвета не насыщены. Но зато в композиции что-то есть. Так и девушка - маленькая скромненькая. Таких проводниц не бывает, такой девушке нужно на какой-то другой работе работать, и кто знает, на какой именно, может быть библиотекарем или знаменитым ученым-историком? Археологом или палеонтологом. Это все очки, очки всегда придают таинственность, загадочность, словно намекают - не все в порядке с этим человеком, что-то он прячет внутри себя. Осталось выяснить - что именно. Эта тайна может оказаться как огромным куском грязи, так и сверкающим бриллиантом, это как повезет, но почему она так на него смотрит, странная девушка, она что - парней не видела?
  Дарк отвернулся к окну, но там тоже - собственное отражение на теле всеобъемлющего мрака, и взгляд в спину девушки, которая не отводит взгляд, да что же это такое! Дарк снова повернулся к ней, теперь не отводил взгляд, просто впился взглядом в ее черные, колючие глазенки, скрытые за стеклами очков. Девушка покраснела, щеки залились румянцем, потупила взор, а потом снова посмотрела на Дарка.
  - Знаешь, - сказала она, - а я ведь тебя совсем другим представляла.
  - Меня?
  - Да. Ты ведь - Дарк. Верно?
  - Я становлюсь все популярнее и популярнее...
  - Мне о тебе мама рассказывала. О тебе и всей вашей компании...
  - Мама?
  - Ты, наверное, ее даже не помнишь... а она постоянно рассказывала о вас, какие вы хорошие ребята... Что таких как вы она не встречала. Говорила, что возлагала на вас большие надежды...
  - Ясно. Но, Танечка, тебя ведь Таней зовут, так? Таня, скажи мне честно, откуда ты знаешь мое прозвище?
  - Так ведь мы тебя ждали, - сказал девушка, - полчаса, наверное. Сейчас нам еще предстоит график нагонять.
  - График? погоди! К черту график, откуда вы знали, что я выйду прямо сейчас к этому полустанку? Чертовщина какая-то... Хотя стой, погоди. Не говори, дай угадаю, вам звонил Он, Аристократ, этот проклятый Гроссмейстер, чтоб он провалился!
  - Игрок? Нет, я никогда не видела его, и не горю желанием. Мерзкая фигура. Так что ты не угадал. Нам позвонила мама, и сказала, что скоро из леса должен выйти Дарк, тот самый Дарк, о котором она столько рассказывала. Просила, чтобы мы тебя подобрали. Она до сих пор беспокоится о вас.
  - Погоди, девочка, ты говоришь - мама. Я все еще не понял, кто она, твоя мать?
  - Мама, ты что правда ее не помнишь?
  Дарк посмотрел на девочку внимательнее. И правда. подумал он, в ее лице и впрямь проскальзывают какие-то знакомые черты, но эти очки, черт. Не было бы этих очков. Можно было бы сказать точнее, а так он не понимал, кто это, чья она дочь. Хотя, если на то пошло, она действительно может говорить правду, но легче от этого не становится.
  - Я не понимаю, - сказал Дарк. - в тебе есть что-то знакомое... Хотя, хоть убей, не пойму, что именно.
  - Моя мама работала в вашем квартале. Не помнишь? Нет? Она мороженым торговала и...
  - Тетя Маша! - выкрикнул Дарк, - но ведь она умерла!
  - Умерла, - сказала Таня, - не совсем. Хотя ты прав, это действительно было похоже на смерть, но тем не менее, она все еще жива. Видишь - даже меня воспитала.
  - По-моему, ты врешь, - сказал Дарк, - на вид я не дам тебе меньше девятнадцати. Ты уж извини. девушкам такое не говорят, я понимаю, но что поделаешь... Так вот, когда мы знали тетю машу. У нее не было дочери, она бы нам, скорее всего, сказала. А так как ты не намного моложе меня, значит...
  - Время, - сказала Таня, - штука интересная и сложная. И не всегда оно поддается логике. Хотя, думаю, ты и сам все поймешь - потом.
  - Пойму? Мне все говорят, что я потом все пойму, всю жизнь...
  - И что, это не так, неужели ты так и не понимаешь всего?
  - Понимаю, почему же, - Дарк вздохнул, - когда сам свои шишки набью.
  - А разве, - спросила Таня, - это не нормально, учиться на собственных ошибках?
  - Вполне, - согласился Дарк, - но лучше уж на чужих.
  - Бесплатный сыр, - улыбнулась Таня.
  - Точно, - Дарк рассмеялся, - он бывает только в мышеловке. Это селяви такое, я знаю. И что тебе мама еще обо мне рассказывала?
  - Разное, - сказала девушка, - рассказывала, как вы машины мыли, а потом на вас рэкет наехал...
  - Ха. - Дарк улыбнулся, - жуткий был денек. Тетя Маша разбросала этих отморозков, словно танк кегли. Ты уж извини, что я твою маму так... Но оно так и было - она просто шла вперед, а рэкетиры разлетались в разные стороны.
  - Хочешь, я тебе открою маленькую тайну?
  - Валяй.
  - Маша - это не настоящее имя моей мамы.
  - Вот как...
  - На самом деле она родом не отсюда... И ее зовут Инея.
  - Красивое имя. Почему она его не оставила?
  - Чтобы не привлекать внимания. Знаешь ли, такие вещи, как похожее имя быстро разлетаются по городу, и человека воспринимают как-то не так, как представителя какого-нибудь экзотического народа. Как чукчу или зулуса, а ей нельзя выделяться, да и зачем - она и так... Яркая.
  - Это точно, - кивнул Дарк, вспоминая Тетю машу, - не то слово. У тебя хорошая мама. Хотел бы я ее увидеть.
  - Наверное, это невозможно, - сказала Таня, - я ее, например, уже год не видела. Она иногда звонит, когда в пределах досягаемости.
  Дарк снова посмотрел за окно, и теперь там проползали далекие искорки огней. Дизель начал замедляться. А это значит, они скоро куда-то приедут.
  - А чем она сейчас занимается? Все еще мороженым торгует?
  - Куда там, - Таня усмехнулась, - у нее серьезный бизнес. Хотя, с пищей он тоже связан.
  - Ресторан?
  - Что-то в этом роде. Точно не скажу, я там не была никогда, так, слышала что мама рассказывала, но старалась не вникать.
  - Почему?
  - Мама слишком часто меняет занятия. Можно запутаться. А зачем это нужно? Мне хватает простого знания, что у нее все в порядке, что она меня любит, а я люблю ее. Что мне еще может быть нужно?
  - Да, наверное ты права, - сказал Дарк, - это то, что нужно, не вмешиваться в дела друг друга, просто поддерживать любимых, согревать когда нужно.
  - Я знала, что ты поймешь, - улыбнулась Таня, - мама всегда говорила, что ты хороший.
  - Я не хороший, - Дарк вдруг вспомнил Кошку, - я совсем не хороший. Из-за меня погиб человек...
  - Это ужасно... но ты, наверное, не виноват.
  - Я виноват, - сказал Дарк с жесткостью в голосе, - на все сто процентов. Наверное. его кровь на мне. Знаешь, а ведь он был моим другом. Мама рассказывала тебе о нем - о Серафиме. Да?
  - Серафим, - Таня улыбнулась, - он замечательный парень.
  - Был, - Дарк вздохнул, - сегодня, да часа полтора назад всего, он умер. Его застрелили.
  - Кто? Я не верю, что ты.
  - Зачем бы я это делал? Нет, его застрелили... Его убили Ночные. Эти шестерки Игрока.
  - Ночные Ангелы, - девушка вздохнула, - от них невозможно скрыться. Так что твоей вины...
  - Я потащил его туда, хотя знал - там опасно. И Серый знал, он не хотел туда идти, я видел это, но все-таки потащил. А ведь это было мое дело, я должен был получить эти пули вместо него, потому что он расплачивался за мой грех, на это даже Игрок намекал, что мои грехи приводят к таким нехорошим делам...
  - Не убивай себя зря, - сказала Таня, - оттого, что ты будешь винить себя ничто не изменится. Поверь мне.
  - Да, - сказал Дарк, - наверное, ты права, но почему я чувствую себя виноватым?
  - Не знаю, может быть, ты привык брать на себя чужую ответственность?
  - Чужую? Вряд ли, я еще раз говорю, это был мой грех, моя вина... И я никак не решу, правильно ли я делал, когда совершал этот грех...
  - Я тебя не понимаю.
  - Веришь? Я и сам себя не очень-то понимаю.
  - В этом-то и вся наша беда, - сказала Таня, - мы никогда не можем договориться сами с собой. Мы не знаем сами, что нам нужно, чего мы хотим, мы не можем выбрать, вот скажи - ты выбирал?
  Дарк медленно кивнул. Конечно, он выбирал, когда шел к Кошке, когда спал с ней, он ведь мог уйти, и когда она позвонила ему - он мог запросто не поехать, и поехал, он мог настоять на том, чтобы Серафим отправился с Краем, но не сделал этого. Почему? Почему? Почему?
  - Вот видишь, - сказала Таня, - а так всегда, мы сами ломаем дрова, потом разгребаем... Или оставляем так как есть.
  - Чаще - оставляем как есть, - сказал Дарк, - с надеждой, что когда наступят лучшие времена, то обязательно займемся генеральной уборкой. А потом лучшие времена не наступают, и мы тонем в мусоре.
  - Иногда навести порядок внутри себя полезно, - сказала Таня.
  - Вот и Игрок мне сказал то же самое.
  - В таком случае он сказал прописную истину.
  - Знаешь, - задумчиво сказал Дарк, - даже банальщина может пригодиться, если ее сказать вовремя.
  - Может быть, ты и прав, - сказала девушка, - жаль, что придется оборвать столь занимательную беседу. Мы подъезжаем, здесь тебе сходить. Надеюсь, увидимся еще.
  - Все может быть, все может статься, - сказал Дарк, - типа, пользуйтесь услугами железной дороги?
  - Не совсем. Ты понимаешь, что долго я проводницей работать не буду?
  - Конечно, - кивнул Дарк, - все равно ты на проводницу непохожа.
  - Это почему еще?
  - Не бывает проводниц в очках.
  - Неправда! Я видела в одном поезде проводницу в просто огромных очках в роговой оправе.
  - Это была сотрудница внутренних органов, - сказал Дарк, - или КГБ.
  - КГБ не существует.
  - Ага. То, что его нет - специально запущенная легенда, чтобы сбить с толку американских шпионов.
  - Ну и фантазия у тебя...
  - А то!
  - Ладно, тебе пора.
  - Отлично, - сказал Дарк, - спасибо за беседу.
  - Это тебе спасибо... И все-таки, мне кажется, скоро мы увидимся.
  - Вполне может статься, - сказал Дарк, и поднялся.
  Дизель остановился на платформе, и громко посвистел, разгоняя вокруг себя ночь.
  16
  Не успел Дарк сойти с платформы, как в кармане заиграла мелодия мобильника. Дарк выковырял телефон, и посмотрел на горящий синим экран. Звонил Край.
  - Алло, - сказал Дарк в трубку.
  На том конце вечности громко чертыхнулись, и голос Края поинтересовался:
  - Где тебя только носит? Я уже битых полтора часа не могу дозвониться!
  - Да так, занесло в пару мест. Сейчас вот на платформе, с поезда слез.
  - Ты катался на поезде?
  - Пришлось
  - Идиотизм. И куда тебя занесло?
  - Сейчас, - Дарк прищурился и прочитал надпись на здании вокзала, - станция Перевалочная.
  - Ни фига себе! Это же четыре часа поездом! И как ты только успел?
  - Уметь надо. - Дарк вздохнул, - подожду поезда, приеду домой.
  - Будь там. Деньги есть? Есть? Отлично. Зайди куда-нибудь, выпей пива, я через час-полтора заеду за тобой. Нам нужно держаться друг друга, верно?
  - Да. Как у вас дела, все спокойно?
  - На удивление. Тот клуб мы не нашли, поэтому я оставил девушек у себя. Зеркала позанавесили, железная дверь, родители. Короче, если что - они в безопасности. Алена, блин, сумасшедшая девчонка, все никак не хотела оставаться, пришлось уговаривать. Я попросил ее за Ташкой присмотреть.
  - Как у тебя с Ташкой, кстати?
  - Никак, - Край усмехнулся, - все никак не простит...
  - Но она тебя любит. Я по глазам видел.
  - Твои слова богам бы в уши... Но почему она не хочет понять, что я о ней же беспокоился...
  - Когда оставил без объяснений?
  - Но для ее же блага!
  - Почему ты решил за нее - что на самом деле благо, а что нет?
  - Потому что мне лучше знать.
  - А может быть потому, что ты привык решать за других? почему ты уверен, что знаешь лучше всех, что делать сейчас, как поступать людям, пусть и по отношению к тебе?
  - Я люблю ее, Дарк. Серьезно. Знаю, ты скажешь - влюбленный Край это как раскаленный снеговик, но это так. Я не на шутку в нее... это. Я ведь из-за Ташки приехал в город. А здесь такое... Я когда уезжал думал - пока не поздно, оставить все, бросить, разорвать, а оказалось - поздно. Куда не пойду, все она мерещится, смотрю в витрину - ее вижу, журнал открываю - ее вижу, в метро еду - и там она. Замучился я, Дарк, приехал... А она знать меня не хочет.
  - А ты чего хотел? Что бы ты сделал на ее месте?
  - Не знаю. Правда, не знаю. Может быть - простил?
  - Скажи себе правду, Край, ты бы простил себя на ее месте? Ты не видел ее после отъезда - разбитую, со слезами на глазах. А я видел. Знаешь, Край, иногда достаточно сделать самый маленький шаг, ошибку, огрех, и все. Труба! Пути назад нет, а если и можно исправить ситуацию, то очень тяжело. Плохое запоминается лучше, и человек боится - а ну-ка ты снова сделаешь такую гадость! А если ты однажды повел себя не так, как нужно, если ты бросил человека, предал его - а ведь ты предал ее, Край, признайся. Оставил одну, без объяснений, и уехал. А ведь обещал что-то, не спорь, знаю, что обещал. И не выполнил, или выполнил с опозданием, не важно. Ложка к обеду дорога. А она что плохого тебе сделала - что? Да ничего! Тебе бы эту девочку на руках носить, а ты...
  - Наверное ты прав, - вздохнул где-то далеко Край, - и на самом деле я это и сам понимаю, только нет жизни без нее! И что мне делать?
  - Я не знаю.
  - Вот то-то же. И я не знаю, и если ты говоришь, она меня любит! Черт, Дарк, я теряюсь. Как вести себя с ней, как вести себя с ней правильно? Не знаю. Эх, ну почему все так сложно? Почему все не просто, как две копейки, как в женских романах, почему?
  - Потому что, - сказал Дарк, - мы сами ломаем бурелом в своей жизни, мы сами рушим стены, мы сами не хотим жить нормально. Мы сами создаем проблемы, за один день мы создаем головоломки, которые потом разгребаем годами. И сами не понимаем - зачем это делаем. Скажи, Край, зачем ты все сделал именно так? Ты думал - что ты умнее, чем судьба?
  - Это называется карма, - сказал Край, - я понял, что пока я ее не отработаю, пока сердце не переболит, дела не будет.
  - Иногда ошибки исправлять ой как тяжело, - сказал Дарк, - иногда их приходится смывать кровью.
  - Ты это о чем?
  - Ни о чем. Ладно, давай, я тебя жду. Приедешь, перезвонишь, лады?
  - Идет, - сказал Край.
  - Кстати, у меня есть новость, - сказал Дарк. - помнишь тетю Машу?
  - Да.
  - Так вот, она не умерла.
  - Чушь! Я сам был на ее похоронах.
  - Я сегодня говорил с ее дочкой.
  - У тети Маши есть дочка? Хоть симпатичная?
  - Симпатичная. Дочка сказала, что мама живет и здравствует.
  - Может, врала?
  - Зачем ей врать?
  - А она точно ее дочка?
  - Да. Похожа на маму, только худенькая и в очках.
  - Ужас. Ладно, приеду, разберемся - кто на кого похож, и кто чья дочка.
  - Жду, - сказал Дарк, и отключил телефон.
   На улице было тепло. Не полуденный зной, когда плавится асфальт, нет, умеренное, как раз то, которое греет лучше всего, идеальное, наполненное запахом сирени, тепло. Дарк не стал сидеть на шумном вокзале, ему там не понравилось - все эти старушки с огромными сумками, небольшая группка неформалов с вложенными в чехлы гитарами, они пили пиво и смотрели на циферблаты часов, наверное какая-то не слишком раскрученная группа едет на гастроли, перекантовывается на станции, пересаживается с одного проезда на другой. Дарк всегда хотел тоже покататься так, чтобы целое лето прыгать с поезда на поезд, ехать в разных направлениях, посещать разные города, пить пиво с неформалами и ночевать на жестких лавочках или в тусовочных квартирах. Это было бы забавно, - подумал он, тогда можно было бы забыть обо всех проблемах, о Серафиме, о Кошке, о Крае, о Гроссмейстере, забыть об этой чертовой работе. Завтра ведь опять нужно идти туда, а он сейчас черт знает где, в четырех часах езды на поезде от дома, в богом забытой дыре, хотя - в весьма симпатичной дыре, окутанной запахом сирени и шелковицы, вдыхали ли вы когда-нибудь запах цветущий шелковицы, сладкий, пряный, волнующий? От него всегда кружится голова и тает сердце, он очень романтичный этот запах, черт бы его побрал вместе с романтикой, Дарк морщился - ему и так нелегко было на душе, а здесь еще и эта чертова шелковица...
  Он медленно шел по улице, улицы оказались на удивление пустынными, только кошки спали прямо на тротуарной плитке - нагретая за день солнцем, сейчас она медленно отдавала тепло. Дарк смотрел на притихшие дома, в некоторых окошках мерцали голубые экраны телевизоров, из открытых форточек то тут то там разговаривали дикторы и герои телесериалов, они рассказывали о политике, об упавшем где-то в российской глубинке самолете и о несчастной любви. Хотя сейчас и он, наверное, рассказал бы кому угодно о любви, о том, какой она бывает, хотя - знал ли он на самом деле, что такое любовь?
  Любил ли он, Дарк, Кошку - печальную девушку, которую однажды повстречал на крыше? Была ли она той самой, почему он так уцепился в нее, почему не мог забыть, почему снова и снова думал о ней, ведь на самом деле то чувство, которое он испытывал вряд ли можно было назвать любовью. Но если не любовь, тогда - что? Почему все случилось именно так, почему Митя, муж Кошки, словно "с катушек съехал", что повлияло - общение с Игроком или измена жены? Но почему Ночные в первую очередь стреляли не в него, а в Серафима, что вообще происходит, и кто виноват в том, что погиб хороший человек, что погиб друг, что он уже никогда не увидит его снова, не выпьет с ним чашку-другую кофе, или хотя бы бутылку пива, и что он скажет Алене, девушке, которая в последнее время не отходила от него не на шаг? Да и кто она - Алена, она ведь знала много, но откуда, о ней Дарк ничего не знал, несколько раз слышал об этой девушке от Серого, кажется она встречалась с Витом или что-то вроде этого перед самой его смертью, но ведь кто-то убил Вита, и может быть - именно она виновна в его смерти. Точно так же, как он, Дарк, виновен в смерти Серафима.
  Но как Митя узнал? Как? Неужели - шпионил через зеркала, Суль рассказывал, что так можно делать - шпионить через серебреные зеркала, которые висят в бесконечных коридорах замка Игрока, в коридорах его подсознания, хотя - неужели Митя был таким параноиком, хотя - как не стать параноиком, когда твоя жена то и дело лезет на крышу, а потом возвращается под утро, ведь это только Кошка говорила, что муж ничего не замечает, а как не заметить, что та, что спит с тобой под одним одеялом то и дело уходит куда -то на полночи. Может быть, он молчал в тряпочку, следил - до тех пор пока все не перешло границы дозволенного, потом психанул, и пошло-поехало. Когда злой - то все средства хороши.
  А собственно говоря, он, Дарк - что он делал у Кошки, что он делал в ее постели, любит ли он ее или нет, может быть, Митя и был прав - задушил ведь Отелло Дездемонну, и он хотел так же, только вначале грохнуть его, но почему сначала убили Серафима? Ошибка? Или - издевательство?
  В любом случае, - говорил сам себе Дарк, - он лишний в этой ситуации, он третий, и то, что он привязался к Кошке, ведь он не мог привязаться к ней сильно, не так-то давно он ее знает, не нужно много пить, а то все барьеры сносит - не остановишь. Он ведь не думал, что той ночью он, может быть, ломает и ее жизнь тоже, что этот шаг мог быть решающим, он и стал решающим, и то, что если бы такие отношения продолжились, то Митя рано или поздно о них все равно бы узнал, но он узнал раньше, и это повредило его рассудок. Другого объяснения у Дарка не было.
  А любовь, - Дарк посмеялся про себя, проводил глазами медленно едущую мимо машину, ее фары рассекали мрак ночи, - какая к черту любовь? Странное понятие. Наверное, его выдумали писатели. Авторы женских романов - чтобы снова и снова сшибать деньги на эмоциях простодушных тетенек или бабушек. На самом деле существует иллюзия любви, эдакий обман - ты придумал, что любишь кого-то, а на самом деле - это ты так решил, сам убедил себя, а если не срослось - сам же ходишь и страдаешь. А ведь страдать заставляешь себя сам, не предмет твоего слепого обожания, твоему предмету чаще всего вообще наплевать на твои чувства. Да, ты будешь винить в чем-то партнера, хотя виноват во всем сам, сам придумал себе любовь. Никто ведь не заставлял тебя влюбляться, не стоял над душой с пистолетом, никто не отвозил тебя в гестапо или в горотдел, не сажал в тюрьму, не пытал, не вешал тебя на дыбу и не угрожал виселицей. Никто не уговаривал тебя влюбиться, смешно даже - если кто-то будет уговаривать тебя, набиваться в партнеры. Это лажа какая-то получается, нафиг вообще такие отношения и такой партнер, если он уже сейчас считает тебя своей собственностью, это так ведь удобно - придумать себе любовь, а потом еще и убедить себя в том, что это долбанное чувство дает тебе какие-то дополнительные льготы и гарантии. Вроде, я соизволил тебя полюбить, извольте ответить мне взаимностью. Так и Митя, у него - чувство собственника, он считаешь, что Кошка - это как наручные часы "Ориент" или новый мобильный телефон - не твое не трогай, а если глючит, то долбани об колено. А почему все забывают о том, что девушка - она не кукла а человек, что она тоже чего-то хочет, может быть - большего, может быть, просто тепла - именно его так не хватало Кошке. А ей вместо тепла - оплеуху, вместо внимания - свекровь, вместо любви - владение. "Жена не раб", - Дарк видел лозунг в какой-то феминистской передаче по ящику, тогда он вспомнил надпись из совкового букваря, из того, где написано "Мы не рабы, рабы не мы". Если жена - раб, - думал Дарк, - значит ты не муж, а козел. Если ты относишься к жене как к вещи, словно она чем-то тебе обязана только за то, что ты решил жениться на ней а не на ее лучшей подружке, если ты считаешь правильным только свое мнение, а ее - не мнение вовсе, тогда это не любовь на самом деле, это всего лишь иллюзия, болезненный психоз, тогда не в загс нужно идти, а к психиатру -лечиться...
  Дарк снова посмотрел вслед одинокой машине, которая укатила куда-то вглубь маленького городка, который и не городок-то вовсе, так, железнодорожная станция, и, может быть, здесь еще есть какой-нибудь заводик или фабрика, или - кто знает - сельскохозяйственное предприятие, ток, чтобы народ не изнывал от ничегонеделанья, а вкалывал на благо народному хозяйству, молотил зерно, а - если повезет - молол из него муку. И тогда все эти люди, работники, их жены работают в администрации железнодорожного вокзала, тащат домой мешки с ворованной мукой и халявным зерном, а потом в выходные дни торгует этим добром на вокзале, впаривая третьесортную муку доверчивым бабушкам с огромными мешками; и правда - не тем же неформалам впаривать третьесортную муку или зерно, зачем неформалам мука, им другая растительность нужна, зеленая и пахучая. И кто знает, может быть, здесь и коноплю выращивают, пенсионеры на грядках вместо чернобривцев и астр, вместо помидоров и картошки выращивают ядреную травку, которую потом сбывают заезжим неформалам по бешеной цене - на этих вокзалах все по бешеным ценам, даже пиво.
  Дарк медленно шагал по горячей тротуарной плитке, смотрел по сторонам, вдалеке громыхали составы, прибывали и отбывали срочные поезда, монотонно стучали колесами на стыках рельс, это вечная карма таких вот узловых станций - вечный лязг поездов, гудки тепловозов, длинные ленты товарняков и постоянные гости города - авантюристы, неформалы, путешественники, отдыхающие, которые чтобы доехать до своей Ялты должны дождаться другого поезда и, конечно же, эти вечные бабушки, никто не знает откуда и куда они на этих поездах ездят, в такое время и зачем они таскают с собой эти неподъемные мешки. Может быть, у них в этих мешках наркотики или расчлененные трупы внуков и учительниц, завернутые в полиэтиленовые мешки, может быть все эти бабушки - инопланетные агрессоры, которые спят и видят, как бы захватить эту страну, и не могут, потому что не поймут - нафиг здесь что-то захватывать, поэтому и горбятся под тяжестью своих звезднокосмичсеских чувалов...
  Вдалеке затрубил поезд, словно огромный доисторический червь в темноте, вспыхнул фарами, поднатужился, покатился, деловито постукивая колесами... Дарк посмотрел в его сторону, но ничего толком не увидел, просто какое-то движение теней, игра света, но он точно знал - поезд поехал, вон как колеса лязгают, и стыки вагонов лязгают, а если лязгает, значит едет, и нафиг на него смотреть, если и так все понятно. Это как в отношениях между парнем и девушкой - вроде бы и не видно ничего, парень как парень, девчонка как девчонка, обычные косички, помадки, колготки, каблучки... И ходят по улицам, нормально ходят, а как встретятся, хоп - и румянец на щеках, и глазки заблестели, и губы как-то не так улыбаются. И что-то между ними повисло, непонятное, и вроде не целуются, и даже за руки не держатся, и ничего друг другу не говорят, просто идут рядом, но сразу понятно - они вместе. Каждая клеточка об этом говорит, каждый волосок, и все вокруг них об этом говорит, и небо, и деревья, и нагретая солнцем тротуарная плитка, и укативший в бесконечность товарняк, и дремлющие посреди тротуара коты, и телевизионные ведущие, и проманьячеые насквозь старушки на вокзале, и сирень, особенно - сирень, она вообще языкатая, когда цветет, все про всех знает, все про всех рассказывает...
  И как тогда говорить, что любви не бывает? Что это все не больше чем обман, иллюзия, бред больного сознания, если даже старушки на вокзалах скажут тебе, что не бред, и их чувалы промолчат о том, что все это серьезно.
  - Закурить не найдется?
  Дарк оторвался от своих мыслей, слишком уж стандартный вопрос. неужели он так просто взял - и нарвался на местных гопников? Неужели он добрался сюда, к черту на кулички только затем, чтобы его избили какие-то пьяные уроды?
  - Извини, нет, - Дарк выдавил на лице улыбку, хотя не улыбалось совсем, перед ним стоял рослый парнишка в спортивном костюме. Да что же они рядятся в эти костюмы, с тоской подумал Дарк.
  - Это вы извините, что побеспокоил, - парень развел руками, - хотя я на самом деле не курю.
  - Вон оно как, - кивнул Дарк.
  - Меня девушка бросила, - сказал парень, - вот прямо полчаса назад. Я и подумал, что можно попробовать сигарету...
  - Дурное дело, - вздохнул Дарк, - лучше и не начинать.
  - Я понимаю, - вздохнул парень, - а вы, я вижу, тоже скучаете?
  - Да, как сказать, - Дарк вздохнул, - я друга жду. А ты на счет девушки не беспокойся. Найдешь другую.
  - Но я ведь ее люблю!
  - А она?
  - И она тоже.
  - А почему бросила - вы поссорились?
  Вдалеке громыхнул товарняк, громкий голос мегафона сообщил что какой-то поезд прибывает на третий путь.
  - Ну. Это непонятка. Она решила... Я не знаю, что она решила. Но... бросила.
  - А откуда ты знаешь, что любишь ее? - спросил Дарк. - Что такое любовь?
  - Ну ты, дядя, даешь! - парень покачал головой, - если ты любишь, то сам понимаешь, что любишь. Это чувство такое, понимаешь?
  - Нет. - Дарк покачал головой, - каждый его по-разному чувствует.
  - Нет, - возразил незнакомец, - это не так. Ведь боль все чувствуют одинаково, так? И щекотку. И сладкое - это именно сладкое. У всех сладкое одинаковое. Так и любовь.
  - Не факт, что все у всех чувствуется одинаково, - возразил Дарк, - но мысль твою я уловил. Давай дальше.
  - Я на самом деле медик, - сказал парень
  - Вот оно как...
  - Боль, это сигнал тела о том, что его часть повреждена, - сказал незнакомец, - это всем известно. Сладость это сигнал организма на то, что в ротовую полость попало определенное химическое соединение. Понятно?
  - Вполне.
  - Любовь же, - уверенно сказал парень, - это сигнал души телу, что тот, второй человек, это именно то, что тебе нужно. Что он - идеальный партнер для тебя.
  - Иллюзия, - сказал Дарк.
  - Нет, - покачал головой незнакомец, - это как фары у автомобиля во время езды по ночной магистрали. Любовь это свет, который рассеивает темноту впереди тебя. А фары- это ваши сердца.
  - Но в таком случае... - начал Дарк.
  - Да, - сказал незнакомец, - если ты любишь, то тебе не так уж и важно в паре ты или нет. Нет, я вру. Тебе до смерти хочется быть рядом с тем, кого ты любишь, но... Но свет все равно рассеивает темноту впереди, пусть не так хорошо, как в том случае, когда фары две, и все-таки. Понимаете меня?
  - Да, - сказал Дарк, - понимаю. Может быть, ты и прав. Может быть...
  - Страдания из-за несчастной любви, - сказал незнакомец, - это только приступы самолюбования. Нет, я не хочу сказать, что страданий не будет, просто - тот, кто страдает показушно, рассказывает всем, какой он несчастный, делает спектакль и попытки к самоубийству - просто позер. Если бы он любил по настоящему, он бы так себя не вел.
  - Может быть, в этом случае речь идет о болезни? - спросил Дарк.
  - Да, - сказал парень, - любовь это дар, а не вирус. И мне искренне жаль тех, кто думает наоборот. Но если человек слаб, если он не самодостаточен, если внутри него скрывается грязь, любовь запросто может его убить.
  - Точно, - сказал Дарк, - именно убить.
  Из-за поворота стеганули светом две фары, рявкнул мотор, и на улицу выкатило такси с зеленой шашечкой сверху. Подъехав ближе оно остановилось, дверца пассажира распахнулась и из машины прямо-таки выкатилась девушка. Немного полноватая, с пышным лицом и короткой стрижкой. Бросив мимолетный взгляд на Дарка, она подбежала к незнакомцу, и повисла у него на шее.
  - Миша, - сказала она, - ты простишь меня?
  - За что?
  - За все. Идем, такси ждет...
  - Ну, дядя. Извини, - парень рассеяно улыбнулся Дарку. - Я же говорил...
  - Точно, - сказал Дарк, - удачи.
  Дарк улыбнулся чужому счастью, жалко, что счастье бывает только снаружи, с чужими людьми... Как жаль, что такого просто не может с ним случиться. Почему? Да не может и все!
  Стоп! - сказал себе Дарк, - а это ведь очень важно - почему он просто так не может быть счастлив. Ведь это, согласитесь, не совсем нормально, когда человек уверен в том, что счастья с ним не может случиться в принципе! Это какая-то паранойя на самом деле, просто деструктивные мысли, он сам настраивает себя на то, что ничего хорошего с ним не произойдет - и ничего хорошего просто не происходит. А если и происходит, то только не с ним.
  А что нужно для счастья? Нет, правда? Дарк вздохнул, и пнул ногой урну, не сильно, чтобы не перевернуть, но его это сильно разозлило - то, что он не может сказать, чего же хочет на самом деле. Да все проблемы оттуда, - подумал он, - все колебания, когда ты бродишь бесцельно, нет, у тебя на самом деле есть цели, много-много целей, попить пива тоже цель, чем плохо, но нет четкого понимания того, что там в конце. Что там должно быть? Может потому он сам создает проблемы, может быть он сам генератор своего личного зла? Странные мысли... Но если все действительно так, значит именно он, Дарк, виновен в смерти Серафима, в том, что Кошка несчастна, в том, что ее муж сошел с ума, почему все считали его идиотом, в том, что Край так плохо поступил с Ташкой, и никак не может наладить с ней отношения, непонятно как, но все похоже на правду...
  Дарк все дальше и дальше уходил в глубь поселка, или города, здесь есть двух и трех этажные дома, значит это все-таки город, точно город, вон мимо парочка прошла в форме, патрульно-постовая служба по поселкам не ходит, только по городам, в маленьких селах есть только участковый, который сидит себе спокойно где-то, глушит самогон, все сельские участковые мирно глушат самогон у себя на участке или на самогонных точках, не бродят по улицам, не пристают к парням, не выворачивают карманы, не забирают себе деньги на пиво, они просто раскулачивают мирных самогонщиков, и нажираются с ними же вместе, а эти добрые ребята, что прошли мимо - самые настоящие ППС-ники, говорят же, что ППС-ник на самом деле человеку друг, верный и преданный, только кушать просит...
  Дарк посмотрел по сторонам, просто так идти надоело, захотелось посидеть где-нибудь в уюте, на кухне закадычного друга, только где взять закадычного друга в этой дыре, ладно, если нет закадычного друга, можно и в какой-нибудь уютный уголок, где негромко играет музыка и наливают чего-нибудь, не водки, к черту водку, сколько можно, пьянству бой, нет - хочется кофе или чаю, лучше кофе. Только хорошего, настоящего, а не ту бурду, которую разливают в кабаках и забегаловках, вкусом больше напоминающую отвар из помоев, чем кофе. Хотя, спору нет, может быть и приятно кому-то пить поддельный кофе, сколько людей, столько и мнений, а ведь это, верно, тоже одна из составляющих настоящего, не поддельного счастья, хороший дымящийся кофе, можно со сливками, можно - черный, если повезет - то даже с коньяком, но главное - чтобы горячий.
  Дарк вздохнул, - такое место здесь найти еще сложнее, чем закадычного друга, кто знает, может быть, кто-то из друзей все-таки переехал сюда в детстве, и ты не видел его лет десять, а то и больше, да и забыл о нем вообще, и вдруг на этой безымянной станции он выйдет из-за поворота, и вы отправитесь на кухню, но представить себе, что в этой дыре было кафе, в котором подают нормальный человеческий кофе? Нет, быть такого не может. А жаль...
  Неяркая и неброская вывеска показалась Дарку знакомой. Она висела на грязной кирпичной стене с обвалившейся штукатуркой, рядом - металлическая лестница и замызганная дверь. Первый шаг Дарк сделал сам по себе, просто шагнул, и понял - он уже не думает, он просто идет туда, в это странное заведение под знакомой вывеской, да где он мог ее видеть, он ведь никогда не был здесь, среди лязга металла, перестука колес и паровозных гудков, хотя - не паровозных, а впрочем - один хрен.
  Железные ступени гулко стучат под ногами, Дарк открывает дверь, да она сама открывается! - заходит внутрь, коридор - запущенный коридор, да, он видел его уже, точно такой же коридор, но не здесь, точно не здесь, он видел его дома, в том потерявшемся ночном клубе, но что это - филиал, это у них дизайн такой, общий для всех заведений сети? Извращенцы...
  Дарк прошел по коридору, откуда-то слышалась громкая музыка, но Дарку не хотелось идти туда, где играют громко, он и так слышал весь этот рок, кто-то пел на английском, и фраза "Get Loved" - стань любимым, больно била по ушам, нет, он не будет это слушать, лучше пройти дальше, если здесь такая же планировка, как и дома, то все нормально - он уже знает, что здесь действительно можно выпить хорошего горячего кофе... Чудо, не правда ли?
  Он толкнул дверь, и провалился в идеальный полумрак, наполненный клубами дыма, тихой музыкой и неспешными разговорами о жизни. Здесь можно нормально подумать, - сказал себе Дарк, - в этом идеальном месте, а идеальный бармен подскажет идеально-лаконичную мысль. Идеально!
  Он сел у стойки и заказал кофе. Кофе ему сварили быстро, всего за несколько минут. Настоящий, не растворимый, с пряным запахом и капелькой коньяка.
  17
  - Вот что, - сказал молчаливый бармен, когда запас слов у Дарка исчерпался, - по-моему, вы влипли.
  - Крайне умная мысль, - сказал Дарк.
  - Но здесь вам нечего бояться. Гроссмейстер не имеет власти в этом месте.
  - Я уже это понял.
  - Хозяйка создала его специально. Я так понимаю, вас очень удивило, что вчера вы зашли сюда в одном городе, а сегодня - в другом?
  - Я думал, это сеть. Ну, как макдональдсы...
  - Нет, - сказал бармен, - мы не макдональдс.
  - Я это уже понял, - кивнул Дарк
  - Этого места нет нигде, - сказал бармен, - но вместе с тем оно повсюду.
  - Как - повсюду?
  - Ты можешь попасть сюда откуда угодно. Нужно только чтобы твои желания... как бы это лучше сказать... попали в резонанс с этим местом.
  - Желания? Это что-то типа того, что мысли материальны?
  - Я не знаю точно, как эта штука работает. Просто... Как бы это сказать... Этот клуб - он существует не в нормальном пространстве. Когда-то давно один из миров "схлопнулся".
  - Схлопнулся?
  - Ну да... короче говоря, это что-то типа того, что три координаты свернулись в одну. Такое иногда случается, когда Игра становится слишком уж неистовой.
  - Неистовой?
  - Да.
  - И что дальше... В смысле, при чем здесь клуб?
  - А при том, - сказал бармен, протирая стойку, - что в том мире находилась леди Инея. Тогда она была одной из четырех Хранителей, и только после этого "выбыла" из четверки.
  - А кто такие Хранители?
  - Те, кто следит за целостностью мироздания.
  - Ничего не понимаю.
  - Мир многогранен, - сказал бармен.
  - Я это уже понял.
  - Миром управляют законы. Единство всего в одном и вечное противостояние, баланс. Когда баланс нарушается, становится совсем плохо... Могут погибнуть целые вселенные. Заключенные в одну сетку из трех координат. Я ясно излагаю?
  - Да
  - Вот и отлично. Хранитель сам по себе создает вокруг себя свое личное пространство, и только за счет этого леди Инея смогла создать это место и не "схлопнуться" вместе с тем миром.
  - Жуть какая-то. И что?
  - Она сумела стабилизировать место, которого уже не должно было быть, и создала здесь Убежище.
  - Убежище от кого? От Гроссмейстера?
  - От Игры, от нее. При чем здесь Гроссмейстер?
  - А за кого играет Гроссмейстер?
  Бармен развел руками, и посмотрел куда-то за Дарка. Дарк обернулся, и его глаза встретились с другими глазами, перед ним стоял тот человек из проезжающей машины, Дарк помнил этот взгляд, цепкий и оценивающий, знакомый - не удивительно, почему: перед Дарком стояла тетя Маша!
  Дарк глотнул воздух, конечно - ему говорили уже о том, что тетя Маша жива, что все похороны были ложью, но видеть ее сейчас перед собой. Такую же, как и тогда, ее необъятную, улыбающуюся, она ни капли не изменилась с тех пор, так и казалось, протянет руку, подаст мороженое...
  - Леди Инея, - сказал бармен.
  - Да, да, я понимаю. Я знаю этого парня. Ну, здравствуй, Дарк. Как жизнь?
  - Вот так, просто...
   Дарк вздохнул, отступившая грусть вдруг нахлынула с новой силой, перед ним стоял человек, символизирующий не только детство, но и счастье тоже, именно то счастье, без которого он не представлял себя, без которого все детство становилось другим, чужим. Он видел того человека, который, как казалось, ушел навсегда, умер, ведь мы всегда плачем не за человеком, а за собой - потому что мы больше не увидим того, кого всю жизнь любили... и как относится к этому, к тете Маше, пусть ее и зовут Инея, плевать, как ее зовут, это она, ее глаза, ее доброта, он чувствует ее - настоящую, теплую, мягкую доброту. Ту доброту, которой, казалось, больше нет места в мире...
  - Что ты молчишь, мальчик мой, - Инея шагнула вперед, и присела рядом с ним, - рассказывай.
  - Край, - Дарк вздохнул, - он едет сюда.
  - Край? - Инея улыбнулась, какие-то мысли проскользнули на лице, воспоминания, приятные, неужели - она и впрямь их помнит и любит? Еще сутки назад у него не возникло бы такого вопроса, и увидев инею, то бишь, тетю Машу, он просто бы прыгал от радости.
  - Край, - подтвердил Дарк, - а Серафим умер.
  - Что? Но...Но почему? Как? Кто?
  - Я не знаю, - сказал Дарк, - это были Ночные.
  - Ночные?
  - Да, и если я все правильно понял, ими кто-то управлял.
  - Кто? Неужели этот паренек, что учился у Гроссмейтера... Коля.
  - Это был Митя.
  Дарк вкратце рассказал о том, что случилось, Инея слушала внимательно, хмурилась все больше и больше, когда Дарк рассказывал о том, как ночные остервенело разрывали пулями тело Серафима, в ее глазах уже блестели слезы.
  - недоумок, - сказала она, - но ты тоже хорош... Да все вы хороши. Нет. Ребята, я все понимаю, но ты сам-то понимаешь, что с Митей должен разобраться не Гроссмейстер, не Край, не я, а именно ты?
  - Да, - Дарк вздохнул, - ведь это я виноват...
  - Никто не виноват, - Инея перервала Дарка, - просто ты сам завязал этот клубок Игры, и ты должен сделать выбор. Любишь ли ты эту вашу девочку, Кошку, или нет. Если нет, оставь их в покое.
  - Но он же убьет ее!
  - Может быть и нет. Если ты перестанешь играть, он тоже перестанет.
  - Но в любом случае, нам с ним нужно объясниться.
  - Я не хочу. Чтобы ты это делал. Это опасно.
  - Я знаю, - сказал Дарк, - но тут вы правы. Я понял. Да, я влюбился, как дурак, и поэтому...
  - Поэтому я знаю единственное место, куда этот ваш Митя мог потащить жену. Ты говоришь, через зеркало?
  - Да.
  - Тогда, - сказала Инея, - они в Клоаке, месте, где рождаются и гибнут миры.
  - В Клоаке?
  - Это место первопричинного хаоса. Там живет один человек, Найл, я могу вас познакомить, только...
  - Только - что?
  - Он тебе не помощник. Ты должен разобраться сам.
  - А Игрок?
  - Игрок уже выиграл, - Инея мрачно посмотрела на него, - он выиграл раньше, чем начал игру.
  - За кого он играет?
  Инея пожала плечами.
  - Он просто хочет добиться нового баланса. За кого он? Я не знаю...
  
  Холодные огни пламени, безумное небо, в небе играет музыка, Дарк не знает - что это, дикая помесь классики и ритм-энд-блюза, да ему плевать на это. Где-то здесь, в огненном лабиринте его ждет Кошка. Найл - прикольный парень, просто показал ему рукой - они должны быть где-то там.
  - Кошка! - крикнул Дарк, ступая через холодные огоньки.
  Огонь изменился. Заплясал протуберанцами. Музыка в небе стала неистовей, Дарк уловил нотки Элвиса, безумного Элвиса. Он рванул прямо в огонь. Языки заплясали перед ним, обожгли могильным холодом. Вот оно место, где все начинается и все заканчивается. О нем упоминал Суль... И теперь Дарк идет по этой безликой пустыне, а там, сзади, в огромном монолитном замке его ждет Инея и друзья...
  Дарк сделал еще несколько шагов, споткнулся обо что-то, об огонь, и поднял глаза. Перед ним стоял Серафим, улыбался, показывал пустые ладони. На ладонях медленно раскрылись раны, стигматы, он засмеялся, его тело покрывалось ранами, словно пули снова и снова рвали его тело, в небе неожиданно рявкнул Kingdom Come, Дарк сделал шаг назад. Иллюзии, - сказал он себе, - это все иллюзии...
  Серафим не исчезал, он просто поманил Дарка за собой. И Дарк пошел. Почему нет?
  Серафим не говорил ни слова, они просто шли вперед, осторожно переступали через камни, вдруг одна из глыб начала кричать. Дарк закричал тоже, на камне проступило лицо, Дарк узнал Вита.
  - Он рядом, - кричал Вит из камня, - я знаю, там, за поворотом!
  - Спасибо, - сказал Дарк.
  - Будь осторожен.
  Дарк кивнул, пошел дальше, и за поворотом действительно встретил Кошку. Она сидела на земле и плакала. Дарк сделал шаг к ней, но она подняла лицо.
  - Не подходи.
  - Извини, - сказал Дарк, - я не хотел, чтобы тебе стало плохо.
  - Ты ничего... Митя...
  - Что?
  - Здесь, - Кошка махнула рукой, - он там. Сейчас придет.
  Дарк обернулся. Действительно - из-за протуберанцев показался Митя.
  Ага, - сказал он, - значит, и здесь ты не хочешь оставить меня в покое. Почему ты не хочешь оставить нас? Почему ты всегда приходишь по ночам, почему спишь с моей женой. Думаешь я не знаю? Ха! Я знаю куда больше, чем вы все вместе взятые. Я все рассчитал, и то, что ты придешь сюда, тоже. Я знал это, - Митя поднял руку, и из огня выступили черные фигуры Ночных, - у тебя есть шанс. В принципе, я не держу на тебя зла. Ты ведь человек, верно, а людям свойственны слабости, и подлость, кстати, тоже.
  Дарк молча смотрел на каменные фигуры за спиной Мити, на пляшущие языки пламени, на гремящее аккордами небо, на плачущую Кошку, она не хотела оставаться здесь.
  - Я скажу тебе вот что, - продолжал Митя, - я знал, что ты должна придти. И уйти. Ты оставишь жену мне, она ведь жена мне, и пока ты не пришел, у нас был счастливый брак. Что ты сделал с ним, а Дарк? Нет, молчи! Лучше убирайся отсюда, прямо сейчас!
  - Уходить?
  - Да! Покажи свое истинное лицо, покажи его ей, я и так вижу что к чему!
  Дарк вздохнул, ведь Митя говорил правду, но где-то тут было что-то, чего он никак не мог понять, что-то важное, но что?
  Крыша, плачущая Кошка, которая уходила от мужа, кошка, которая гуляла сама по себе...
  Мне сегодня прольется
  Белой кошкой в оконце
  Лучик бисера пыли -
  Доброе утро, -
  пело небо.
  - Нет, - сказал Дарк, - я не уйду. Уйдешь ты. Я не брошу ее, мне полевать, чья она жена. Я не буду решать за нее, но если этот спор между нами, то пусть он будет между нами.
  Ночные стояли и не двигались. Митя ахнул, и сделал шаг назад.
  - Почему вы не стреляете? - наконец завопил он.
  ... Три попытки вернуться, две попытки остаться
  - Я скажу тебе, - Дарк шагнул вперед, - просто смерть больше не живет во мне. Ты проиграл.
  - И что? Ты заберешь Кошку, и уйдешь?
  - Нет. Я люблю ее, но она сама решит, чего она хочет. Сейчас она этого не знает, я вижу по глазам, не знает. Я просто хочу сделать вот что.
  Дарк шагнул еще раз, и с размаху зарядил Мите кулаком в нос.
  - Ты не Игрок, - сказал он ему, Митя пытался подняться с колен, вытирая рукавом кровь.
  - Я... - пытался сказать он.
  - Ты еще получишь свое, - сказал Дарк, - но не от меня.
  Потом он ушел, впереди его ждала Инея и Найл. Ночные столбами стояли в стене из огня, где-то по ночной дороге. Там, в другом мире, за ним ехал друг. Друг, который нашел себя, и который, конечно же, будет всегда счастлив.
  А в глубине готического замка Гроссмейстер передвинул на доске еще одну фигуру...
  
  16 июня - 31 декабря 2006 года.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"