Окна запотели. Система контроля внутреннего климата была повреждена во время посадки и не подлежала восстановлению, поэтому пришлось воспользоваться допотопным обогревателем. Умели делать раньше технику, но она могла лишь нагревать воздух до бесконечности, ни о каком автоматическом контроле речи не могло идти. Мы попали в снежную бурю, видимость была нулевая, но автопилот справлялся со своей задачей. Наш транспорт оказался не готов к таким погодным условиям: лететь в такую погоду слишком опасно, а по земле затрудняло передвижение огромное количество выпавшего снега. Мы двигались слишком медленно, но всё же двигали и скоро мы доберёмся до пункта назначения.
-- Открой окно, тут невыносимо жарко, - с лёгкой истерической ноткой попросила Елена.
-- Ты с ума сошла? Снаружи температура ниже -70 градусов по Цельсию! - Возразил я.
-- Настрой свою кожу на защиту от холода и открой окно, ты же знаешь, что я не переношу духоты! Будь мужчиной, Егор!
-- Вот себя и настрой! Ты хочешь, чтобы всё внутри замело снегом? И техника не выдержит такой температуры. Осталось ещё около часа пути, и мы на месте. Потерпи.
Елена отвернулась к стенке и почти тут же засопела. Синтетическая кожа и органы - пожалуй, лучшее изобретение человечества! Наука добилась полнейшего контроля над организмом! Полнейший контроль над нервными окончаниями, изменение реакции на тот или иной раздражитель и даже отключение механизма старения. Хотите опьянеть от одного глотка вина? Установите соответствующую реакцию организма. Вам жарко или холодно? Измените своё восприятие, и нет проблемы. А вот со старением дела обстоят иначе. Коды доступа к механизму старения выдаются лишь правящей элите и тем, кто может это себе позволить.
Мы наконец-то прибыли к месту назначения.
-- Лена, проснись, мы уже на месте. Надевай термокостюм и снегоступы, бери инструмент и пошли.
-- Зачем нам этот костюм? Он жутко неудобный, в нём абсолютно невозможно работать! Давай настроимся на защиту и всё! - В её голосе опять были слышны истерические нотки.
-- Я тебе уже сотню раз говорил, что ты можешь изменить восприятие температуры, и то, что ты не будешь чувствовать холода, это не помешает ему отморозить тебе пару конечностей.
Елена была гением в юбке, способная взломать любой компьютер, она никак не могла разобраться в устройстве синтетической кожи.
-- Давай же, пошли быстрее, буря кончается, а значит, нас скоро засекут и пришлют отряд зачистки.
-- Да иду я! А что будем делать с транспортом?
-- Он отжил своё, да и вряд ли нам теперь пригодится, так что установи на нём заряды. Когда за нами прилетят, это задержит их хоть немного.
Мы вышли наружу, несмотря на то, что на мне был термокостюм и выставлены самые жесткие настройки защиты, было весьма холодно.
Елена закончила устанавливать взрывные заряды на транспорт, и мы отправились.
Мы долго шли по пустынным улицам, созерцая полуразрушенные дома, разбитые окна. Тут давно никто не живёт. Никто и нигде больше не живёт. Снег закрывал дома практически по первый этаж. Где-то здесь находился старый советский бункер, сохранивший ещё множество жизней после развала самого государства.
Вот она заветная табличка: "Комарова, 1".
-- Вот и этот дом, где-то в подвале должен быть ход. Доставай термобур, будем пробиваться.
Устройство сработало как надо. И уже через 5 секунд перед нами была огромная яма в снегу, ведущая к самому подъезду. Входной двери не было. Мы зашли внутрь. Вход в подвал бы заперт снаружи. Я вмиг отстрелил замок. И вот, мы в подземном лабиринте. Благо у меня есть карта, архитектура подвала позаимствована ещё у древних народов: если подвал останется цел после бомбардировки или её вообще не будет, то противник, не знающий маршрута, навеки останется в этом лабиринте.
Вот уже десять минут мы плутали по этим коридорам. Как я и говорил: скелет бедолаги, оказавшегося затерянным в этом проклятом месте.
Наконец-то заветная дверь. Массивная, из толстого слоя металла, способная выдержать ядерный взрыв... и запертая наглухо. Благо, технологии ушли далеко вперёд. Мы установили термобур, настроили на максимальную мощность и сократили область воздействия до шестидесяти сантиметров. Надеюсь, запаса энергии хватит. Настали долгие два часа ожидания, к сожалению, время было не на нашей стороне.
-- Егор, -- Елена сидела напротив меня, прислонившись к стене. - Ну, вот заглушим мы сигнал, нас не найдут, а что мы будем делать дальше?
-- Мы отправимся домой.
-- Но разве мы не бежим оттуда?
-- Ты не поняла. Мы отправимся домой здесь, на Земле. То место никогда не было нашим домом и никогда не станет больше.
-- А как же наш сын, Егор? - Она опять забыла. Несмотря на весь прогресс, человечество так и не научилось лечить психические заболевания.
-- Наш сын... Ему сейчас не до нас, у него своя жизнь.
-- Как быстро он вырос...
Тут раздался сигнал окончания. Бур справился со своей задачей. Сначала внутрь залезла Елена, затем я передал ей оборудование и пролез в получившийся проём сам.
-- Как тут темно, -- прошептала Елена.
-- Должен был остаться генератор, раньше такую технику делали на века.
Действительно, генератор был в рабочем состоянии, мне удалось его запустить, и в бункере зажёгся свет.
-- Где-то тут находится лифт, нужно найти его как можно скорее.
В своё время бункер был модифицирован. Была прокопана огромная шахта, уходящая на многие метры под землю, на конце которого, находился главный бункер, который должен был стать последним оплотом российского народа в случае войны.
И вот мы уже движемся вниз. Ещё немного и мы свободны.
Двери раскрылись, и мы оказались посреди огромного помещения.
-- Так, комната управления находится в западном крыле, -- сказал я, изучая план бункера.
Нужно спешить, счёт идёт на секунды. Нас, скорее всего, уже засекли, но, тем не менее, нужно хотя бы лишить их возможности получать подкрепления.
И вот мы вошли в нужную нам комнату. Система управления комплексом ТИШИНА. Установка, способная заглушить абсолютно все сигналы по всей планете и ближайшей орбите.
-- Дай мне пять минут, и всё будет готово.
Елена с увлечением занялась взломом системы. Спустя столько лет энергопитание всё ещё работало. Мне ничего не оставалось, кроме как ждать.
-- Нет! Нет-нет-нет, -- Елена отошла от панели управления, -- ничего не работает! Панель испорчена!
Тут сработал датчик движения. Нас нашли, всё кончено. Я достал детонатор и привёл заряды в действие.
-- Лена, Лена, успокойся. Тут уже ничего не поделаешь, он нашли нас, нужно готовиться к встрече.
Времени оставалось совсем мало. Нам некуда бежать, нас найдут где угодно. Единственный выход - сражаться. Я установил мины по всему периметру главного зала, две переносных турели у главных входов. Вряд ли это их остановит, но хотя бы уравняет силы. Лифт пришёл в движение. Они уже наверху.
-- Лена, они уже тут, вот, держи, -- я отдал ей один из пистолетов, -- мы будем сражаться, за дом, за нас, за нашего сына, ты слышишь меня?
-- Да! Да! За сына, за нас... Я слышу.
Она всё ещё была в шоке. После смерти сына, что-то щёлкнуло в её мозгу, и теперь каждая неудача ввергала её в ужас, она переставала контролировать себя и свои эмоции.
Лифт вернулся назад, и двери распахнулись. Их было семеро. Шестеро громил в военной форме и человек пониже в форме военного полицейского. Он заговорил в пустоту:
-- Егор и Елена Клюевы, вы обвиняетесь в сокрытии ребенка от власти. Препятствии проведения операции по замене живых тканей на синтетическую основу, поведшей за собой возвращение новой чумы в процветающий мир Единого Союза! Во вмешательстве в устройство синтетической кожи и самовольном отключении механизма старения. В краже раритетного транспорта Икар-01. И множестве других преступлений! Ваш приговор - смерть!
Он прав, мы виновны во всех этих преступлениях. Много веков назад человечество провело первую успешную операцию по замене живых, естественных тканей человеческого организма на синтетический аналог. Это стало колоссальным прорывом в медицине. Новое тело было невосприимчиво ни к одной болезни, включая рак и СПИД. Этот день стал отправной точкой для бешенного прогресса. Новые изобретения, одно за другим, появлялись на техническом рынке. Это был новый золотой век человечества. В корне изменилась демографическая ситуация, население росло в геометрической прогрессии. Были предприняты первые попытки по колонизации ближайших к Земле планет. Но тут природа решила своими силами усмирить разродившееся человечество. Возникла новая болезнь, поражающая весь организм человека. Сначала, живые ткани отказывались регенерировать, поэтому даже небольшая рана становилась угрозой для жизни. Затем, отключился иммунитет. Люди заболевали миллионами. Врачам так и не удалось найти нулевого пациента. Больные изолировались, но болезнь тут же возникала на противоположном конце планеты. Единственными, кто был неподвластен болезни, были синтетики. Начались массовые операции по замене живых тканей на искусственные. Но процесс полнейшей замены организма занимал долгие десять лет. Люди умирали. Сначала тысячами, затем миллионами. Самое удивительное, что болезнь проявлялась только у взрослых людей, достигших возраста двадцати пяти лет. Человечество было на пороге вымирания. Первыми были прооперированы политики, главные врачи и учёные. После этого был издан закон, ограничивающий рождаемость, а каждый родившийся ребёнок, должен был быть подвергнут полнейшей перестройке организма до достижения пятнадцатилетнего возраста. И мы выжили в этом мире, одни из немногих, кто имел доступ к кодам бессмертия. И у нас родился сын. Все эти операции были невыносимыми, от наркоза не было никакого толка, поэтому оперируемый чувствовал, как с него заживо снимают кожу. Аппараты искусственного поддержания жизни, сохраняли мозг оперируемого, поэтому выживали все. Но далеко не каждый оставался в своём рассудке. Елена взломала базу данных и подменила карту нашего сына, с того момента все считали его таким же синтетиком. Но, по достижении им двадцати пяти лет, чума вернулась и погубила его. Она не распространилась, у неё не было никакой возможности для этого, но правительство обвинило нас в возвращении болезни и мы бежали. И вот, мы находимся тут, на волоске от гибели.
Ещё пять минут сохранялась тишина в огромном зале. Первый громила вышел из лифта. Сделав пару шагов, он нарвался на мину. Отлично, одним меньше. Военный полицейский достал небольшое устройство и выкатил вперёд. Оно издало некий импульс и все мины деактивировались. Оставшаяся шестёрка вышла из лифта и пошла по залу. Они шли вперёд, прямиком на нас, не оглядываясь по сторонам. Пройдя мимо первого коридора, они активировали одну из моих турелей. И вот, ещё один громила пал. Военный полицейский достал из под своего плаща плазменный пистолет и подстрелил турель. Увы, наше техническое оснащение морально устарело.
-- Лена, готовься, они уже рядом, -- прошептал я ей, но её не было рядом, она пропала. Нет времени искать её, нужно обороняться, и, быть может, убив меня, они не станут искать её в этом огромном бункере.
Я выстрелил первым, но промазал. Громилы сразу же разбежались по укрытиям. Десятилетия мирной жизни абсолютно уничтожили их боевые навыки. Абсолютно любая синтетическая кожа могла быть деактивирована на расстоянии, поэтому преступники умирали тут же на месте преступления. Но Елена была умнее. Она когда-то разрабатывала эту кожу и деактивировала в нас дистанционное управление. Однако передатчики остались. Я безуспешно пытался отстреливаться, но врагов было слишком много. Мне удалось ранить ещё одного, но они были уже близко.
Щелчок, плиты на потолке раздвинулись. Включилась охранная система, из открывшихся отсеков выехали турели и открыли огонь, превратив военную полицию в кровавый фарш. Так же внезапно, как и появились, турели исчезли. Я был оглушён, турели были весьма старыми, работающие на порохе и материальных пулях, поэтому каждый выстрел раздавался оглушительным эхом.
Елена вышла из-за моей спины.
-- Наш сын ведь умер?
-- Мне очень жаль, дорогая...
-- Почему ты мне не говорил об этом?
-- Я говорил, но ты не хотела запоминать этого. Ты забыла практически всё о своей прошлой жизни. Прости...
Она больше ничего не сказала, лишь решительно направилась к тому месту, где был командир отряда. Она достала что-то из его кармана.
-- Ключ, -- сказала она и направилась к лифту.
Мы поднялись на поверхность и отправились к месту нашей высадки. Всё время пути Елена молчала и лишь шагала впереди меня. Она не вспоминала про смерть сына никогда. Она поставила блок на свою память позабыв почти обо всей прошлой жизни. Мой термокостюм был повреждён и я чувствовал, как обмораживается моя кожа.
Мы взошли на борт корабля военной полиции и мои ноги отказали. Елена молча помогла мне добраться до кресла второго пилота.
-- Куда мы полетим? - Спросил я её.
-- Домой, - ответила она спокойным и ровным голосом.
Корабль поднялся в небо, и мы полетели. Я видел внизу лишь белую пустошь. Наш родной мир спал спокойным сном, укутанный бесконечным белым одеялом. Я потянулся к настройкам своего тела.
-- Что ты делаешь? - Елена с недоумением посмотрела на меня.
-- Хочу вернуть стандартные настройки.
-- Это убьёт тебя!
-- Солнце, мы с тобой уже давно покойники, -- сказал я и нажал кнопку сброса.
Моё тело невыносимо горело, я почувствовал, как теряю сознание. Острая боль в шее, это Елена сделала мне укол.
-- Обезболивающее, -- сказа она. - Может быть, мы и умрём, но только дома.
Боль постепенно отошла, но не полностью. Как давно я этого не испытывал. Многие века я жил лишённый своей человечности. И только сейчас я снова жив. Я погрузился в сон.
Проснулся я от голоса Елены. Она повторяла вновь и вновь.
-- Вот мы и дома, дорогой, вот мы и дома.
Я выглянул в окно и увидел родные Уральские горы. Елена сбавила ход, дабы мы могли насладиться пейзажем. На горизонте показался наш родной город, точнее то, что от него осталось. Яркая вспышка пронеслась мимо нас. Они выслали ещё один отряд. Очередной снаряд пронёсся в нескольких метрах от нашего корабля. Ещё десять километров и мы дома. Елена уклонялась от обстрела.
Девять...
Восемь...
Семь...
Шесть...
Пять...
Четыре... Один снаряд попал прямиком в корпус, оставив пробоину и вызвав разгерметизацию.
Три...
Два... Очередной снаряд попал в реактор. Ещё пара мгновений и он взорвется.