Аннотация: 12 более-менее отредактированных глав, 12-ая дописана полностью. До сих пор не знаю, при чем там артисты, но кодовое название как-то прижилось)
Глава 1
Я сидела на лавочке в саду и отрывала хвостики крыжовенных ягод. У меня было целое ведро крыжовника и целый вечер для нудного каторжного труда: ягоды были с разносортных кустов, красные и желтые, маленькие и большие - единственное, что вносило хоть какое-то разнообразие в процесс. Завтра они превратятся в варенье, но до этого еще попортят мне кровь - ведро по-прежнему оставалось почти полным, хотя я сидела так уже почти час, и пальцы мои стали липкими от крыжовенного сока.
Вот говорят, что самые несчастные девушки - это падчерицы у злобных мачех, да только это вряд ли. Пока есть сироты, работающие за гроши у мерзких старух со змеиным характером, падчерицы смиренно дожидаются своей очереди.
Правда, на счет сирот это еще большой вопрос, потому что о своих родителях я не знала ничего и предпочитала думать, что они живы и усердно разыскивают меня по всему Рейнавану. В зависимости от настроения численность моих родственников менялась: сейчас, например, это было могучее семейство, штук восемь братьев и столько же сестер, бабушки, дедушки, дяди и тети в несметных количествах - все они грозной толпой стояли на страже в моем воображении и готовы были защитить меня в случае появления мерзкой змеиной старухи. Я так и представляла себе, как все они одновременно делают шаг вперед, заслоняя меня от язвительных глаз моей хозяйки - на деле же все обстояло совсем наоборот, когда старуха Мальда выскочила из дому с несвойственной старухам прытью, заслонять меня было некому.
- До самой ночи копаться будешь?! - пронзительно завопила она где-то на середине пути от крыльца до моей лавочки. - Пол не мыт, котлы не чищены, ужин не готов, белье не глажено - Кайрис! Ты напрасно ешь мой хлеб!
Я подняла глаза к небесам - если там есть мудрый и вечный Высший Бог, то Он-то видит, что я не одна служанка в доме, но у Мальды периодически случались подобные затмения. Она добежала до меня, и, схватив тазик с очищенными ягодами, затрясла им перед моим носом:
- Это все?! Это все, что ты сделала за это время?! - в такт ее резким раскачиваниям ягоды тяжело перемещались то вправо, то влево - несколько вывалились в траву у моих ног. - Весь вечер сидишь здесь без пользы! - старуха грохнула тазиком об лавочку и уперлась кулаками в тощие бока. - Чтобы через час все было готово! Ты меня поняла?! И куда подевалась Тананда! Где ее носит, эту толстуху? Совсем разорите меня, лентяйки!
Толпа родственников в моем воображении вытащила из ниоткуда сотню сверкающих мечей и грозно затрясла ими перед длинным старухиным носом. Ей бы следовало попятиться, запищать и, униженно кланяясь, уползти обратно в дом, но о существовании этой великой силы она не подозревала, поэтому с места не сдвинулась. "Откуда у нее столько энергии? - размышляла я, отколупывая ногтем очередной хвостик с ягоды, - Другие старушки сидят себе тихонько со своим ревматизмом, вяжут чулочки и даже бывают очень милыми, как, к примеру, наша соседка, бабушка Олли, а моя хозяйка целыми днями кричит и носиться, носиться и кричит... "
- Быстрее, быстрее работать надо! Вот так, вот так - берешь ягоду, отрываешь лишнее, бросаешь! Берешь, отрываешь, бросаешь! - и она проделала все это со сверхъестественной скоростью. Зачем ей столько служанок, когда она могла бы успеть все сама? Наверное, ей просто нравиться кричать. И носиться. - Тананда!!!! - закричала она, и понеслась в сторону яблоневого участка, где Тананда имела неосторожность махнуть своей красной юбкой. Я вздохнула с облегчением и бросила в тазик еще одну ягодку. Вторую съела.
Вот она - сила привычки. Я еще помню свой первый день в этом доме - тогда я за три минуты заслужила оплеуху и обиженно рыдала четверть часа, проклиная хозяйку, свою судьбу и весь этот недружелюбный городишко. А нынче, ударь она меня хоть своей клюкой, с которой, придавая себе респектабельности, она ходит на городской рынок - не заплачу. А уж о таких пустяках, как ее недовольство, вообще беспокоиться не стоило - тем более что оно у нее было постоянным, как цвет еловых иголок. Нет, напрягалась я не слишком, пусть и выпадали мне грозовые деньки, хороших было все-таки больше.
Бедная Тананда, оправдываясь, махала руками - что там ей Мальда говорила, было не слышно, а потом и вовсе обе они удалились в направлении дома. Должно быть, Тананде предстоит мыть пол, или гладить белье, или чистить...
- Псс!
Я обернулась - над каменной кладкой забора явственно обозначилась физиономия Айрена вместе с его неизменной улыбкой до ушей.
- Брысь! - скомандовала я. - Не до тебя. Видишь - работаю!
- Кайрис, бродячие артисты приехали! - А, так вот отчего у него глаза горят. Мечта детства - путешествия и раскрашенная повозка, представления и аплодисменты... признаться, различаясь в нюансах, эта мечта была у нас общей, так что я тут же испытала мгновенную потребность поскорее разобраться с крыжовником, перепрыгнуть через стену и побежать вместе с моим рыжим другом на Площадь Сернандана. Под страшным секретом скажу - в заброшенном саду старого дома на окраине нашей улицы мы с Айреном устроили тренировочную площадку, где учились жонглировать червивыми яблоками, ходить по веревке и разыгрывать спектакли, одновременно изображая двух, а то и трех персонажей. В качестве зрителей обычно присутствовала его младшая сестренка, Эльна, но по общему мнению пользы она приносила мало, потому что было ей всего пять лет, и на конструктивную критику она была еще неспособна.
- Так время-то - седьмой час после полудня, представление только завтра, наверное...
- Представление уже идет! - перебил он. - Бросай свой крыжовник, потом доделаешь, побежали!
Такого я не могла пропустить - мои руки замелькали с бешеной скоростью, пытаясь за пару минут доделать то, что не доделаешь и за два часа. Поистине тщетные старания! В конце концов, схватив ведро, я засунула его подальше в кусты, накрыла тазиком с перебранными ягодами и, вытирая руки о подол, подбежала к стене.
- Дай руку!
Нам, в отличие от Эльны, наши цирковые упражнения пользу приносили, и я, оттолкнувшись ногой от стены, легко и свободно взлетела наверх, поставив под угрозу весь следующий день и свою шею. Айрен поймал меня внизу, и мы стремглав понеслись по улице, сшибая по дороге прохожих, вслед нам летели красочные ругательства, что тоже сейчас было делом второстепенным.
Площадь Сернандана была центром нашего городка, а жили мы на окраине - чтобы добежать до нее, пусть и кратчайшим путем, перебегая чужими дворами и темными закоулками, пришлось потратить четверть часа, и Айрен опять обогнал меня. Хвастливо махая впереди своей огненной шевелюрой, он первым выскочил на широкий проспект, проскакал по булыжной мостовой и врезался в толпу - я протиснулась следом, задыхаясь от быстрого бега. К счастью, мне удалось ухватиться за край его рубахи, и, вместо того, чтобы потеряться, как случалось не раз, до подмосток мы добрались вместе и с малыми потерями: Айрен расталкивал народ острыми локтями, и я, компактно съежившись за его спиной, протискивалась следом.
- Верный наш друг - песня! Радость и для бедных, и для богачей! Хэ-эй, "Так выпьем, друзья, и забудем печали свои"... А ну, подхватывай!
Я схватилась руками за деревянный помост, чтобы сохранить отвоеванную позицию, и жадно уставилась на сцену.
- Э-гей! - закричал Айрен, и подхватил знакомый с детства мотив, - Веселей, ребята! О-о-о-ха!
Здоровенный бородатый мужчина в ярких алых сапогах и зеленом жилете притоптывал каблучищами прямо перед моими глазами, лицо его искрилось задором, а голос был самый настоящий, громкий, сильный - как раз для таких песен. Скрипач и худой мальчишка с бубном вдохновенно импровизировали в припеве, и я невольно подпрыгивала в такт этому "О-о-о-ха!", раскатывающемуся по площади навроде огромной морской волны.
Мы успели послушать еще две песни, посмотреть дрессированных собачек и попали под дождь из цветных бумажек, который устроили две девушки в платьях с блестками. Я подобрала одну на память. Представление было таким легким, веселым и пьянящим, что не придти на него из моей будничной жизни казалось бы просто преступлением. От восторга меня немножко трясло, и это было приятное волнующее ощущение. Айрен испытывал то же самое, но в отличие от некоторых бдительности не терял и вовремя оттащил меня в сторону, когда те же две девушки, держа в руках по шляпе, спустились вниз, чтобы собрать деньги в последний раз - толпа раздалась в стороны, пропуская их, и кое-кого помяло.
- Здорово! - подпрыгивал мой рыжий друг. - Жаль, что только на конец успели! Ну и собаки у них, особенно та, лохматая - эх, мне бы собаку!
И хорошо, что собаки у него не было, он замучил бы животное своими выдуманными методами дрессировки. Самое лучшее, что у Айрена получается - это как раз таки петь. Несмотря на хлипкую внешность, голос у него был хороший, и я льстиво заметила:
- Когда ты начал петь "Кукурузные Поля", тот, с бородой, явно обратил внимание на твой голос.
Потому что надо же было отблагодарить его за то, что он притащил меня сюда, тем более, что я не соврала. Айрен наверняка тоже это заметил, но ему хотелось услышать еще одно подтверждение:
- Правда?
- Чем хочешь клянусь! Так и уставился, и заулыбался еще шире.. - слушай! - осенило меня. - А давай потопчемся тут на виду, вдруг он тебя запомнил и попросит спеть? Вдруг возьмет в труппу?
- Нет, если меня возьмут, я не смогу поехать с ними из-за Эльны. - перебил он, и, дойдя до памятника Сернандану, застыл там в такой же неподвижности - моя мысль пришлась ему по душе, как пить дать.
Толпа разбредалась неохотно, но мало помалу площадь пустела. Актеры разбирали декорации, и, увидев, как флейтист тащит лохматую медвежью шкуру, я испытала внезапное разочарование - спектакль, видимо, был захватывающий - ну ничего, завтра наверняка его повторят. (О том, что завтра Мальда может приковать меня к кухонным работам, я как-то позабыла.) Айрен нетерпеливо постукал дырявым ботинком по выступающему булыжнику, и дернул меня за руку:
- Пошли!
О, великие лицедеи! С совершенно рассеянными лицами мы промаршировали в трех шагах от бородатого певца сначала в одну сторону, затем в другую, и, видя, что нас не замечают, затеяли якобы веселый разговор с громкими выкриками и хохотом. На нас пару раз оглянулись - только и всего. Наверное, подумали, что за идиоты тут шатаются. Я и сама чувствовала себя последней дурой, но наши усилия все-таки не пропали даром:
- Эй, мальчик! Рыжий! Подойди-ка сюда! - вдруг позвал бородатый. Не веря своему счастью, Айрен рысью проскакал к нему:
- Вы меня звали?
- Ты, я слышал, неплохо поешь.
Я торжествующе подняла вверх палец, мол, видал, я была права.
- Да так, как все... - небрежно дернул плечом Айрен. - А что?...
- ..Вижу, не очень-то ты сытно питаешься - мой тебе совет, парень... - бородач сел на деревянный ящик, и вытащил из-за пазухи трубку. - Шанса не упускай. Коли бродячая жизнь тебе по вкусу, прибейся к какой-нибудь труппе, хороших певцов сейчас мало, большой спрос. - и он захохотал, откинув назад львиноподобную голову. Потом вдруг остановил свой взгляд на мне, и лицо у него вытянулось: - Ого!
- Что - ого? - не поняла я.
- Ничего. Просто - ого. - Тут его согнали с сундука, потому как все другое уже в повозку погрузили. - Ладно, ребята, нам пора. А если занесет на нашу дорогу, - он подмигнул нам, - найдите меня. Зовут меня мастер Рендак.
Он по очереди пожал нам руки, и забрался в повозку. Одна из девушек высунулась посмотреть, отчего мастер задержался, и, увидев нас, послала Айрену шутливый воздушный поцелуй - повозка с бродячими артистами, грохоча, укатила в переулок искать подходящий для ночлега постоялый двор.
Теперь спешить нам было некуда, и домой мы пошли уже шагом - воодушевленные и радостные. Айрен размечтался о своем славном будущем, и лицо у него сделалось глупое-преглупое, так что я подергала его за рукав, дабы спустить с небес на землю.
- Слушай, а вот что он имел в виду, когда сказал мне "Ого!"?
- Подумал, наверное, "Ого, какая грязнуля!"
- Ничего подобного, - обиделась я, и потерла нос рукавом. - Айрен, дальше так жить нельзя - какое нас ждет будущее? Так и будем мечтать, пока не состаримся? Мастер Рендак прямо сказал, певец из тебя выйдет отличный, так давай мы сами поищем себе труппу, вместо того чтобы ждать, когда к нам приедут артисты, готовые нас принять!
- Ты сбежать предлагаешь, что ли? А как же Эльна?
- Возьмем ее с собой! Думаешь, ей понравиться нянчиться с крикливыми младенцами твоей хозяйки? - меня понесло. - Ты только представь себе, мы увидим тысячу новых мест, в стольких городах побываем, денег заработаем! Если Эльне не понравиться с нами ездить, мы ее в школу отдадим, я тебе помогу за обучение платить! Нет, ты представь, представь - мы станем собирать толпы народу, о тебе будут говорить в трактирах, и когда-нибудь нас пригласит какой-нибудь знатный вельможа, чтобы мы дали представление для его гостей...!
Он представил, и даже замедлил шаг.
- Да, это было бы здорово... Надо придумать план! И скопить денег на дорогу. Скоро осень, убегать прямо сейчас не резон, а до весны мы накопим приличную сумму, чтобы хватило добраться, скажем, до Волларка...
- До Рет-Вагара доберемся! - поддержала я.
- К тому времени и Эльна подрастет, может, хоть немного соображать начнет.
-Главное, чтобы перестала ныть.
- А я буду ей рассказывать про предстоящее путешествие, подготовлю почву и все такое.- Айрен повернул ко мне веснушчатую рожу. - Кайрис, решено! С этого дня копим деньги!
Так мы добрались до дома и распрощались - он побежал к своему дому, а я обошла стену, и перелезла ее там, где она была ниже всего. Мне везло - Мальда не обнаружила ведро в кустах, и, пока не стемнело, я перебралась со своим крыжовникам ближе к цветочным клумбам. Мысли в моей голове бродили всякие разные, одна заманчивее другой. Я видела себя в красивом блестящем платье, с небрежной легкостью шагающей по канату, натянутому так высоко, что стоящие внизу нарядные барышни бледнели и падали в обморок пачками, а грустный красивый вельможа вдруг протягивал ко мне руки и кричал: "Кайрис, дочь моя! Ты нашлась!"
- Кайрис!.. Кайрис!..
Я не сразу поняла, что меня зовут, а когда поняла, то увидела пухлую руку Тананды, махающую перед моим лицом.
- Ты что, спишь, что ли?
- Нет, я задумалась.
- Опять, небось, бегала с этим рыжим оболтусом? Твое счастье, я сказала старухе, что бабушка Олли позвала тебя помочь ей с грядками... Оставь ты свой крыжовник, ты мне на кухне нужна - у нас гости!
- Гости? - искренне удивилась я, поскольку гости у нас случались так же редко, как хорошее настроение у хозяйки.
Тананда кивнула пару раз, чтоб до меня дошло наверняка.
- Богатый лорд, такая нарядная леди и их дочка.
- Да быть не может - что им тут делать?
- Они из Данета едут, богатый лорд остановил карету у наших ворот и послал слугу спросить, где тут ближайший приличный постоялый двор, а то девочка у них приболела в дороге и ей нужен отдых. Хозяйка возьми и скажи, мол, давно перевелись приличные постоялые дворы, кругом мыши да тараканы, а если заплатите, ночуйте тут - пара лишних комнат и чистое постельное белье найдутся. Так что они и остались, - пояснила Тананда. -Уж и лекарь приходил, девочку осматривал. Пошли, пошли, поможешь мне!
Глава 2
А в дверях я нос к носу столкнулась с моей хозяйкой, и, признаться, была ошеломлена - такого блаженного выражения на ее морщинистом лице не было за все время, сколько я ее знаю, и вызвано оно было, должно быть, несметным количеством монет, выманенных из кармана доверчивого лорда, у которого так вовремя захворала дочка. Сие достойное быть занесенными в летописи событие длилось всего пару секунд, потому как, увидев меня, старуха зашипела и заплевалась:
- Ах, несносная девка, чтоб тебе пусто было, где ты шляешься на ночь глядя?!.. Немедленно беги в прачечную и забери комплект постельного белья, одна нога здесь...
- Но прачечная закрыта... - слабо возразила я и подавила желание прикрыть голову руками.
- А ты постучи!! Не переломишься!!... - тут она резко оборвала свой поток красноречия, и ее крохотные глазки расширились, как будто она только сейчас меня разглядела. - Погоди-ка...
Тананда за моей спиной виновато переминалась с ноги на ногу, но старуха была занята своими мыслями и пока не обращала внимания, что ее старшая служанка находиться не на рабочем месте. И мысли эти были какие-то странные... я так и видела, как в глубине черных, как бусинки, зрачков, вспыхивают одна за другой искры алчности. Затем костлявая длань взметнулась к моему предплечью и сжалась там мертвой хваткой:
- Все равно пользы от тебя никакой...
Я беспомощно оглянулась на Тананду, но та понимала не больше моего. Мальда уверенно поволокла меня в зал - такое торжественное название носила гостиная, в которой старуха пила чай по праздникам. Свободной рукой распахнув дверь она впихнула меня внутрь:
- Вот, господа, это все, что удалось найти... Да и то, виданное ли дело, в такую-то пору!
В зале было светло, как днем, так что я даже зажмурилась - похоже, свечи со всего дома сегодня встретились тут, чтобы посветить за компанию. В большом кресле у камина сидела полная дама в синем бархатном платье, она повернула ко мне щекастое лицо с двойным подбородком и близоруко сощурилась, после чего до смешного детским голоском произнесла:
- Но Ровир, она же совсем еще дитя...
- Сколько тебе лет, девочка? - Спросил мужчина, занявший прочную позицию у стеллажа с неприкосновенными книгами Мальды, (которые звались неприкосновенными именно потому, что к ним никто никогда не прикасался).
- Четырнадцать исполнилось этой зимой! - ответила хозяйка, не дав мне и рта раскрыть. - Девочка расторопная, умелая, и причесать молодую госпожу сможет, и платье починить, и беседой развлечь...
Да простят меня присутствующие, я неприлично вытаращилась на Мальду, открыв рот, и в этот момент, вероятно, выглядела идиотка-идиоткой. Чтобы старуха кого-нибудь хвалила?! Чтобы старуха хвалила МЕНЯ?!
Острый локоть больно саданул меня в ребра, и я поспешно захлопнула рот.
Мужчина - очень высокий, гладко выбритый и разряженный в вышитый мелкой серебряной вышивкой костюм глядел на меня не без сомнения.
- Сколько ты просишь за нее?
- Самую малость - всего-то пять серебряных монет.
Так... Медленно, но верно до меня начало что-то доходить.
- Погодите, - сказала я. - Что тут...
Но Мальда была начеку, и острый локоть так сильно врезался в мой бок, что я охнула, а не знакомый с нашими расценками богатей беспрекословно полез в кошелек.
- Вот, возьмите...Мы выезжаем завтра с рассветом. - старуха сцапала монеты, и снова оказалась рядом со мной, зажав их в кулаке.
- Подготовьте девочку, пусть соберет вещи. Как тебя зовут?
- А... - только и смогла вымолвить я. Ибо меня, похоже, только что продали - не слишком радостное событие.
- Кайрис ее зовут, а второго имени нету, я ее из приюта взяла. - Мальда настойчиво подпихнула меня к выходу. - Комната ваша сию минуту будет готова...
Оказавшись за дверью, я продолжила мужественные попытки прийти в себя, но хозяйка не позволила мне такой роскоши:
- Ты что стоишь - бегом в прачечную!
Ручаюсь, что в моей голове эти слова еще раза три отзвучали эхом.
- Вы.. вы что? Вы меня п-продали?!
Старуха злорадно скривила сморщенные губы:
- Я делаю то, на что имею право, не забывай, что ты, жалкая приютская нищенка, не отработала у меня положенных пяти лет! Так что живо за бельем, и чтобы была здесь через пятнадцать минут!
Положенных пяти лет я не отработала, и, по нашим зверским законам, действительно была практически хозяйской собственностью.
Старуха приблизила ко мне свое желтое лицо, все подрагивающее от злорадного торжества, и я сорвалась с места, как осенний лист - не чуя под собой ног, выбежала во двор, и даже не помню как открыла ворота - на улице было безлюдно, в сторону прачечной трусила облезлая дворовая псина, но я выбрала другое направление.
Дом, в котором работал Айрен, стоял почти напротив нашего. Старая калитка там почти никогда не закрывалась по причине своей ветхости и никому ненужности; за лето она заросла так, что от забора ее мог отличить лишь опытный взгляд. Через нее я попала на задний двор и пробежала его на одном дыхании - в пристройке для слуг, с самого краю, светилось окошко, и я лихорадочно забарабанила пальцами по стеклу. Почти сразу показалась любопытная мордашка Эльны, улыбнувшись, она обернулась в глубь комнаты и что-то сказала.
Айрен возился там целую вечность, прежде чем выйти.
- Опять? - сочувственно спросил он, натягивая рубаху, видимо, решил, что моя хозяйка меня побила и приготовился меня утешать.
- Да уж если бы. - сказала я и нервно засмеялась. - Айрен, поздравь меня - меня только что продали какому-то лорду! Пять серебряных! Я дорого стою, да?
Он молча смотрела на меня минуты три, потом как-то неопределенно пожал плечами:
- Поздравляю... - и мрачно повернул назад, домой, чем оскорбил меня до глубины души, за что и получил чувствительный удар в спину:
- Ты что, не понял?! Меня про-да-ли!!!!
- Ты просила поздравить, я поздравил...
- Ты что, совсем тупой? Айрен, они у нас остановились, и Мальда продала меня им, и рано утром...
Но Айрен, видно было, не догонял сути. Похоже, он всерьез решил, что я вне себя от счастья и чуть ли не пляшу тут, хотя трясло-то меня совсем по другой причине. И именно по этой причине нужных слов никак не находилось - я точно так же тупо стояла и смотрела на него до тех пор, пока он не заметил слезы в моих глазах.
- А..!
И мысль его заработала. Он оглянулся на свое окно, потом на меня, потом снова на окно - шагнул было опять к дому и тут же вернулся:
- План таков: возвращайся домой и как мышка, чтоб никто ничего не заподозрил. Собери там кое-каких вещей - теплую одежду и поесть, я за тобой зайду, как только тут все улажу.
- Ты... хочешь сбежать? - с трудом выговорила я.
- А ты не хочешь?
- Хочу... А как же Эльна?
Он сердито качнул головой:
- Это мои проблемы. Давай, дуй домой, пока твоя старуха чего не заподозрила.
Раскомандовался! И в этом весь Айрен - он всегда считает, что ответственность за решение проблемы принадлежит ему одному. На этот раз спорить с ним я не стала по причине своего отупелого и расстроенного состояния, и послушно выполнила все указания с поправкой на прачечную - уж как мне удалось заставить Нэлли выйти и выдать нам наше белье я не помню. Я даже застелила постель в отданной господам комнате, и, стараясь не попадаться на глаза Мальде, скрылась в своей комнатушке собирать вещи. Эту комнатушку я четыре года делила с Танандой - к счастью, она все еще была занята на кухне и сборов моих не застала.
Вытянув из-под кровати изъеденный жучками сундук, я вывалила все его содержимое на пол: почти новую шерстяную юбку, два пояса - один коричневый, другой с тремя сохранившимися медными колечками, жилет на подкладке, простой плащ грубой ткани и гребешок для волос, который уже месяц считала горькой потерей. Юбку, плащ и жилет я запихала в дорожный мешок, с которым приехала из приюта, туда же сунула рубашку и чулки на смену. Пояса побросала обратно в сундук, задвинула его обратно под кровать и шарила под матрасом до тех пор, пока пальцы не нащупали твердый узелок - в узелке хранились мои сбережения, десять медных монет. Еще бы пятнадцать, и была бы одна серебряная... докопить вряд ли получиться. Узелок я спрятала за поясом, туда же подвесила гребешок и вспомнила про еду - еда в дороге нужная вещь!
Я раздобыла ее в кладовке, раз уж на кухне Тананда являла чудеса кулинарии. Из еды пришлось довольствоваться сыром, хлебом, копченым мясом и тремя большими яблоками - без пирожных и цукатов в сахаре проживем как-нибудь.
Все это вместе с вещами весило немало, однако утешение было в том, что по крайней мере еда не задержится в сумке надолго. Впрочем, отнюдь не еда беспокоила меня больше всего: мысли мои выдавали чудовищные картины на тему "Что придумал Айрен". С него станется взять курс на Катлиратский Перевал и заявить, что там мы тайно загрузимся на торговое судно и приплывем в солнечный город Авардану, где его ждет почет и процветание, а меня - относительная безопасность, потому что такой активной старушенции как Мальда, вполне может прийти в голову план преследования беглой служанки. На самом деле это вряд ли. Сама она на поиски не побежит, а нанимать кого-нибудь пожадничает. И вообще - деньги она за меня получила, и теперь, получается, я собираюсь сбежать не от нее, а от этого бархатного семейства... Надеюсь, они не станут утруждаться и гоняться за мной по всему Рейнавану?
От глубоких размышлений меня отвлек шорох под окном - ну наконец-то! Схватив с пола свой мешок, я открыла окно и в последний раз оглядела комнату. Мирная картина... Под моим одеялом нежилась груда старых тряпок, создавая качественный визуальный обман - получалось, будто я сплю крепким сном. Тананда не станет беспокоить тряпки, когда придет, зато утром старуха, наверняка, раздерет их на мелкие клочки... зубами.
С подоконника я бесшумно спрыгнула в заросли всяких там лютиков, утянула за собой мешок - Айрен тут же взял его у меня, еще бы, ведь там еда! - и тихо закрыла за собой ставни.
- Я уж решила, что ты передумал!
- Тихо! Пошли...
Немного похоже на игру в войнушку, будто мы ползем из вражеского стана с важными сведениями. Айрен сливался с темными кустами, как хамелеон, потому что ночью его рыжая шевелюра была приличного темного цвета. Я тоже старалась не шуметь, думаю, если бы у Мальды был еще и злющий пес, даже он бы нас не услыхал.
Беспрепятственно вслед за Айреном я перелезла через стену с другой стороны дома, и, по уши в крапиве, мы пробрались к пустырю, через который вышли на соседнюю улицу. Айрен шагал широко, и, судя по высоко поднятой голове, уже мнил себя, по меньшей мере, спасителем человечества.
- А Эльна где? - спросила я.
- Эльна? Ждет нас в условленном месте, - очнулся он, и, пресекая всякие возражения (как будто я начала бы возражать!), быстро добавил: - Не мог же я ее бросить!
- Ты-то мог бы и не срываться.
Айрен поморщился, мол, Кайрис, хватит говорить глупости, и я посмеялась про себя - раз уж мы сбежали вместе, глупости мои ему придется слушать не день и не два. Признаться, я была очень благодарна ему - одна я вряд ли решилась бы на этот поступок, а вдвоем не страшно. Хороший у меня друг.
Хороший друг, и я вслед за ним, прошагали пару кварталов и половину пути к северным городским воротам, где нас и ждала Эльна, сидя на колене смутно знакомого стражника. Увидев нас, она тут же покинула свой пьедестал.
- Сто вы так довго?- как всегда картаво спросила она.
Стражник тоже поднялся, и в свете фонаря я разглядела под шлемом мохноусое лицо и кроткие карие глаза, какие обычно рисуют томным светским дамам. Лицо это принадлежало Джакке, добродушному парню, который, по моему мнению, был скорее немножко не от мира сего. Если дать ему четкое задание, он выполнит его беспрекословно и наилучшим образом, но что касается свободы выбора, тут Джакка впадал в долгий ступор, и кротко моргал, пока его ругали. За всю жизнь он никому не сказал грубого слова и чувствовал правду совсем как ребенок, вроде нашей Эльны. Так что я не стала беспокоиться, что Айрен доверил ему нашу тайну, тем более что Джакка был к нему по-своему привязан, и ни за что не выдал бы в случае чего. Нам просто повезло, что именно он охранял в эту ночь Северные ворота.
- Спасибо, что присмотрел за ней.
- Конфету мне подавил! - похвалилась Эльна.
- Куда пойдете?
- Сначала в Ретту, потом видно будет. Ну, прощай, Джакка. Удачи тебе.
- Удачи и тебе.
Они до смешного серьезно пожали друг другу руки. Хотя... чего уж тут смешного? Потом Джакка склонился поцеловать Эльну и обернулся ко мне.
- Мальде скажу, что не видел тебя.
- Спасибо.
Айрен вытащил откуда-то свои вещи (мешок в два раза больше моего), и протянул мне мои.
- Все. Грузимся, и пошли. Надо к утру до леса дойти.
- Всю ночь спать не будем? - обрадовалась Эльна, и заплясала на тонких ножках. - Ува!
- "Ува"... Смотри, не усни на ходу.
Вот так я и покинула Сеткар, милый маленький городок, где провела лучшую часть своего детства. Да-да, лучшую, потому что приют был намного кошмарнее.
Глава 3
До леса мы добрались живыми и здоровыми. Он оказался дальше, чем казалось на первый взгляд, и наша малышка, первую половину пути воодушевленно скакавшая впереди, вторую половину ехала верхом на Айрене. При таком раскладе мне пришлось нести все наши вещи - он предложил, конечно, понести еще и мой мешок, но чисто для того чтобы повыпендриваться, ведь не в зубы же брать.
Я тащила оба мешка, и было мне не до расспросов. Узнать я успела немного, Айрен не любил говорить о том, что могло бы быть - то ли сглазить боялся, то ли хотел быть объективным, не знаю. Итак, наступающий день мы проведем в лесу. Поспим немного, погуляем, а под вечер двинемся на Большой Тракт. Айрен был уверен, что мастер Рендак со своей труппой непременно поедет в Ретту - второй по величине город в нашей местности. Мы перехватим его по пути и попросим подвезти, а там поглядим. Что поглядим, и где там он не сказал, но мне пока было все равно.
Лес ночью место недружелюбное, колючее и когтистое. С боем мы продрались сквозь чащу совсем не так далеко, как планировали - короче, на первой же полянке был объявлен привал. Я свалилась, как подкошенное дерево, Айрен бережно уложил сестренку в траву и рухнул рядом.
- Нет... - тут же пробормотал он. - Не годится...
Полез в свой мешок, вытащил тонкое одеяло и, кое-как расстелив его, переложил Эльну на него - девочка тут же свернулась в клубочек, она уже десятый сон смотрела, наверное.
- Молодец... - вяло похвалила я. - Настоящий заботливый братец...
И тоже уснула, так и не прибавив к своей фразе никакого умного смысла. И приснился мне муторный, бессмысленный сон о том, как бегу я по нашему саду, ставшему вдруг невероятно огромным, и за мной гонится хозяйка с таким здоровенным кухонным ножом. Потрясая им над своей головой, она выкрикивает бессмысленные фразы: "Почисть редиску!", "Вынеси мусор!", и я почему-то думаю, что за всем этим кроются совершенно ужасные вещи...
Проснулась я первой.
Солнце светило вовсю, и наша полянка, темная и пустая ночью, вдруг оказалась красивейшим местом на свете - окруженная короткими елочками с одной стороны и кустами вербы с другой; в густой невысокой травке желтые цветочки, сверху щедро позолоченные солнечными лучами, и над всей этой красотой высокое, синее-синее небо...
У меня затекла нога.
Кряхтя, я села, применяя всякие способы вернуть ноге чувствительность, и вскоре была награждена неприятным покалыванием. Эльна и Айрен бессовестно дрыхли, будить их я не стала и побродила немного вокруг в личных интересах. Потом побродила в общественных - набрала дров для костра. Костер в лесу вещь замечательная и нужная. Я вообще люблю у костра сидеть, будь он хоть где. Мы разводили костер в заброшенном саду и в прошлую осень пекли яблоки в золе. И картошку.
-Сего ты делаефь? - прозвучал мне в спину сонный голосок. Я оглянулась - лохматая Эльна протирала глаза грязными кулачками - ну вот где она умудрилась так вымазаться? Вечно грязь найдет...
- Костер развожу.
- Полусяется?
- Пока не очень.
Она подошла ближе и присела рядом на корточки:
- Я буду дуть. Скази, када.
Дождавшись, когда от вороха сухого мха пойдет дымок, я скомандовала дуть, и через пару минут едва успевала подбрасывать в огонь ветки - тот жадно пожирал их за считанные секунды.
- Мы будем в повозке ездить? - спросила Эльна, все так же сидя на корточках и раскачиваясь туда сюда. - Как бродясие автисты?
- Да, повозка - это хорошо... - размечталась я. - Но вряд ли. Что-то мне подсказывает, что топать нам и топать. Есть хочешь? Тогда принеси мой мешок...
- Нет уж дудки, бери наш. Он тяжелее.
- Айвен! Ты пвоснувся! - подскочила девочка.
- Мертвый бы проснулся, вы так орете... - он встал и тоже пошел по кустам. Вернулся минут через пятнадцать, бодрый и свежий. К этому времени мы уже распотрошили оба мешка, и я не без гордости предложила ему бутерброды с копченым мясом вместо его луковиц, вареной картошки и огурцов. Вот такая я нехорошая - ограбила хозяйкину кладовку и горжусь.
Айрен с довольным видом изничтожил свою порцию.
- У нас в Деккете родственники живут, - сказал он и вытер пальцы о штаны. - Какие-то троюродные, но с мамой у них были хорошие отношения. Думаю, мы вполне можем рассчитывать на их помощь какое-то время. Если мастер Рендак нас с собой не возьмет.
- Тетя Лисса? - неуверенно спросила Эльна.
- Угу. Они были с мамой лучшими подругами.
Маму Айрена и Эльны я помнила - именно из-за нее мы и познакомились. Это было в первый же мой день в Сеткаре, незнакомая истощенная женщина упала на моих глазах на дорогу и не смогла подняться, и, пока я поддерживала ее под руку, высказала несколько самоироничных замечаний. Она мне сразу понравилась, хоть и неприятно было смотреть на ее худое лицо и сухую кожу в пятнышках. Потом уже я узнала, что она была больна больше года, и болезнь выела в ней всю красоту, за которую когда-то (это уже Айрен рассказывал) некий влиятельный господин едва не презрел родительскую волю и не женился на ней.
Я помогла ей дойти до дома, и была приятно удивлена, что живет она рядом с моей нынешней обителью. Айрен выскочил нам навстречу, такой же худой и рыжий как теперь, но, конечно, на четыре года младше. Ему тогда одиннадцать было, а Эльне вообще годик. Их мама попросила меня заходить к ним в гости, и я заходила, потому что первое время мне было очень уж плохо в обществе Мальды и незнакомых служанок.
Так мы с Айреном и подружились, а через два месяца с лишним его мама умерла во сне.
Я посмотрела на его освещенный профиль - хмурясь и дергая носом, он объяснял сестре, что значит "троюродный", - и подумала, что он, должно быть, до сих пор по матери тоскует, только не показывает.
Уж кто-кто, а я-то знала, что значит тосковать по родителям, пусть даже ты их не видел ни разу. Бывают в жизни такие дни, когда рядом непременно нужен кто-то старший и сильный, чтобы тебя защищать и о тебе заботиться. И чтобы ты чувствовала, что он тебя любит, и что ты дорога ему. Родители для этого и нужны.
- Мы тут до самого вечера будем?
- Ты что, совсем дурочка? - фыркнул Айрен. - Нет, конечно. Сейчас посидим немного и пойдем к Тракту.
А с другой стороны он несносный.
- А вчера ты говорил, что мы туда к вечеру пойдем.
- Ну вдруг мастер Рендак решит ехать раньше. Ты же не хочешь бежать за ним по Тракту, и вопить: "Сто-о-ойте, сто-ойте!"?
- Слушай, а чего это ты раскомандовался? - обиделась я. - Полководец выискался - пойдем вечером, пойдем днем, и с какой стати ты решила, что вечером? "Как я сказал, так и будет!.."
Он поперхнулся:
- Ты что? Когда я такое говорил?
- Да ты всегда так говоришь! И вообще, может, у меня тоже есть план. Ты хоть раз поинтересовался?
- У тебя? План? Не смеши меня...
- Да, у меня! - разумеется, никакого плана у меня не было, но нельзя же позволить ему думать, будто я такая тупая и не могу сама о себе позаботиться? - Твой брат, Эльна, просто нахал!
Эльна мое высказывание никак не прокомментировала - она уже привыкла, что временами мы с Айреном ссорились, так что ее хрупкая детская психика это никак не воспринимала. Жучок на листочке интересовал ее гораздо больше.
- С чего это я - нахал? Я, между прочим, только что тебя спас! И не бросил одну в тяжелой ситуации!
- Ой, - язвительно отмахнулась я, - умничка какой... Сорвался с места, потащил с собой маленькую сестренку, заставил ее ночевать в лесу... Благородный спаситель!
Это я, конечно, несправедливо сказала, в глубине души мне было стыдно и неловко за то, что из-за меня они оказались в таком положении. Айрен даже побледнел от злости. Опять же где-то в глубине души мне нравилось его дразнить. Вроде бы я первая, а он...
А он вдруг с места бросился на меня, я больно ударилась спиной о какой-то корень, и была вынуждена пищать и отбиваться.
- Идиотка, Кайрис! - шипел он и все норовил встряхнуть меня посильнее, чтоб мозги на место встали. В свою очередь я, криво ухмыляясь, стукнула его пару раз. Раньше стукнула бы не пару, но за последнее время он стал во всем меня опережать - обидно.
Бой окончился позорным поражением - я закричала, что мне больно, и он меня отпустил.
- И не смей больше так говорить, поняла?
Успокаиваться я ушла в лес, посбивала по пути поганки, и судьба улыбнулась мне густым черничником.
Ну разве я злая?... Я не злая, я - несчастная. Никого у меня нет, живется мне не сладко, продали меня, как овцу... А теперь вот еще спина болит и рука... Не сильно, но я нагнетала черное облако над своей головой, чтобы всласть себя пожалеть и поплакать. Жаль, черника была такой вкусной, что облако нагнеталось какое-то сероватое, и плакать сильно не получалось, как ни старалась.
- Эй, Кайрис... Ну хочешь, вечером пойдем?
Я выдержала паузу, пытаясь понять, хочу ли я поскандалить, и пришла к выводу, что веду себя как последняя идиотка.
- Нет, ты прав. Лучше пораньше. Пошли сейчас?
- Пошли.
На этот раз мы особо не спешили - шли через лес, первое время болтала одна Эльна, нетактично считая мои несуществующие синяки и вслух гордясь любимым братом, потом я расслабилась, и дальнейший путь прошел даже весело. Один раз мы остановились на привал, пообедали, посидели и двинулись дальше - так и дошли до Тракта, часам к десяти вечера. Еще полчаса ушло на то, чтобы найти подходящее место, откуда можно было бы видеть дорогу.
- Теперь надо глядеть во все глаза, если пропустим - шагать нам пешком.
- Это мое тайное предчувствие. - кивнула я.
- Сково темно будет, как мы вазглядим повозьку? - озадаченно спросила Эльна.
- Говорю же - во все глаза.
Закат наливался красками за нашими спинами, и пока дорогу было видно хорошо: по ней туда и обратно проезжали всякие телеги и всадники, но нужной повозки не было. Мастер Рендак, конечно, хороший человек, если он не возьмет нас, то хоть посоветует что-нибудь. Мне почему-то казалось, что он не такой как другие "благоразумные" взрослые, и не скажет какой-нибудь банальности вроде "возвращайтесь, детки, домой, и не делайте больше таких глупостей"... Повозка у них, конечно, большая. Но ведь и народу пять человек, потом декорации опять же... Костюмы, личные вещи, одно, другое... А нас трое. Нет, не возьмет он нас. Точно не возьмет.
Хотя было бы здорово. И ездить с ними, и, может, разрешили бы в представлениях участвовать...
Постепенно темнело, и дорога стала серой полосой на черно-зеленом фоне, по ней все так же ездили всякие телеги, изредка до нас доносились голоса людей. Эльне надоело смотреть, и она занялась возведением королевского замка для своих ненаглядных жучков. Брала длинные травинки и сплетала их между тех, что росли из земли - получались кривые стены. Больше похоже на мышиное гнездо. Потолок предполагалось делать так же, а дверь проковырять потом. Я искоса поглядывала на дорогу - строительство как процесс творческий тоже заслуживало внимания - как Айрен вдруг вскочил, и понесся вниз с холма, на котором мы устроились. Из-за поворота медленно выползала знакомая повозка, в темноте не красная с желтым, а тоже какая-то серая.
Мы с Эльной похватали вещи и когда спустились, повозка уже останавливалась у обочины.
- А, мой юный рыжий друг! - воскликнул мастер Рендак, сидящий на козлах. - И твои подружки!
- Вот эта моя сестренка, - показал Айрен, и, волнуясь, робко помялся с ноги на ногу. - Мастер Рендак... Я... Мы...
Мастер выжидательно на него смотрел минуты три, потом улыбнулся в свои усищи:
- Родители знают?
- ...Нет, родителей у нас нету.
- Вон что... До деревни подвезти?
Мы облегченно закивали.
- Тогда вот что, ты, парень, забирайся ко мне, составишь старому человеку компанию, а девочки пусть сядут в повозку. - он оглянулся назад, где в плотной ткани было проделано небольшое отверстие, - Эй, встречайте гостей!
Мы с Эльной забрались в повозку, и я слышала, как Айрен сказал мастеру, забираясь к нему на козлы:
- Вовсе вы не старый...
Потом нас тряхнуло, и повозка продолжила свой путь.
Глава 4
Внутри было уютно, на том самом сундуке, на котором сидел мастер Рендак при первой нашей встрече, стояла большая масляная лампа, привязанная к крышке толстой веревкой.
- Садитесь вот сюда, - дружелюбно предложила одна из девушек, со светлой косичкой через плечо, - Это наш занавес, сидеть на нем мягко.
Я села и огляделась - несмотря на тесноту, все умещались здесь без труда. Скрипач и тот парнишка с бубном азартно играли в кости и прервались только чтобы поприветствовать нас. Зато девушки сразу подсели поближе, и эта светловолосая меня узнала.
- Эй, - сказала она, - Я тебя видела вчера!
Вообще она была довольно миленькой, но больше всего мне понравилась вторая. Она была тоненькой, но не худой, а скорее изящной. Волосы - предмет моего мгновенного восхищения - длинные, черные и сверкающие, как драгоценность, я не обратила на них внимания в прошлый раз потому, что они были заплетены в тугой узелок. И глаза у этой девушки были большие, темные и грустные.
- Давайте знакомиться, меня зовут Илика, - сказала блондинка, которая, похоже, меня узнала. - Это Рика. Рика Рендак, она дочка мастера, а вон тот парень справа - его сын, Рендолл. Мальчишку зовут Ллойт.
- Я Кайрис. Это Эльна, а там, с мастером, Айрен, ее брат.
- И его я помню, - засмеялась Илика, - Помнишь, Рика, я про него тебе говорила - милашечка!
- Айвен не мивашечка. - сурово отрезала Эльна, с любопытством разглядывая всякие бутафорные кубки и мечи, обклеенные фольгой.
Илика засмеялась, и предложила нам поесть.
- Нет, спасибо, мы уже ели. - вежливо отказалась я. - А вы... давно так путешествуете?
- Дольше, чем можно себе представить. - ответила Рика, поудобнее устраиваясь на полу рядом с нами. - Я родилась в этой самой повозке.