1. ПОЧЕМУ Я ХОЧУ ВЫРЕЗАТЬ СЕБЕ ЛЕВЫЙ ГЛАЗ? Глава 1. Олицетворение безупречной изменчивости тела
Я не возрожусь в роли замкнутой неизвестности,
Не будет второго дыхания апатического символизма -
Не играет смысл последовательности продолжения,
А лишь печаль, перерождающаяся внутри того же знака.
Гнилой сфагнум вышел из болотной топи,
Явился людям в образе выдуманной боли.
Но им ничего не нужно, кроме своих амбиций.
Поглощающее море, рожденное из их погибших надежд убытков,
Ведь врата ада манят любопытных,
Вскоре они постепенно теряют лица.
Никто не верит богам - их считают лишним.
Я прошелся по небесам, но таких людей вовсе не сосчитал.
Они выбирают по бумагам,
Они выбирают у себя по спискам.
Они принимают всех за какое-то насекомое,
Которое работает до упора.
Они чувствуют себя наживой, в итоге умирают от голода.
Я не доверяю никому.
Я не верю никому.
Не улыбаюсь. Нет, я не улыбаюсь.
Перестал улыбаться, когда все дни были сочтены.
Перестал верить, когда ожидания были не оправданы.
Я не отражение идеала в скупости безразличий -
Душа никогда не рождается в облике двуликих.
Человеческий смех - моя агония.
Сквозь неординарность представления смерти
Я перестал улыбаться.
Их главная вера - это вероятность.
Вера в то, чего в их времени уже не может быть.
ЗАБЕРИ ЕГО. ЗАБЕРИ ЕГО.
Забери его, чтобы наступил конец сущему превосходству,
ЗАБЕРИ ЕГО. ЗАБЕРИ ЕГО.
Забери его, чтобы я не тревожился от боли, что вбиваю в голову.
ЗАБЕРИ ЕГО. ЗАБЕРИ ЕГО.
Забери его, ведь все что я хотел, теперь ненужное.
ТОНУТ У РЕКИ РЕАЛИИ. ТОНУТ У РЕКИ РЕАЛИИ.
Реалии, из-за которых у врат в рай правда вся изжилась.
ТОНУТ У РЕКИ РЕАЛИИ. ТОНУТ У РЕКИ РЕАЛИИ.
Скажи, почему я хочу вырезать себе левый глаз?
2. ПОЧЕМУ Я ХОЧУ ВЫРЕЗАТЬ СЕБЕ ЛЕВЫЙ ГЛАЗ? Глава 2. Гадость
С тонким внутренним покоем избегает
Остатков неживого унизительное тело,
Там где плесень из-за дня прорастает в свежей комнате,
Пока голова забита мусором и лишь волнуют больные предпочтения.
Не нахожу разделения интересов, хоть и вовсе без понятия,
Чем же можно угодить недавно появившимся подражателям.
Кому-то вкус из истоков яда отнимает последнюю молодость.
Я пытаюсь сохранить средства, чтобы в будущем встретить старость,
Но без внимания не обойдется чей-то голос исподлобья,
Выкрикивающий "справедливость" от лица самого Платона,
Но я ненавижу появляться на виду - для меня это гадость.
В поисках чего-то вдохновляющего, только и приходишь к концу заблуждений.
Думает, что сам с рождения подобен божьему рабу, отчего не поддается ограничениям.
Но разве зависимый от чего-то может ставить в приоритеты мнение агрессора,
Или просто сгинули в самодуре нравы и уважения людей?
Рожденный в готовом счастье не успокоится
Желать себе только хорошее - он требует покоя.
Врожденный дар благословить народ творением,
Но все ровно выходит ординарное скопление...
Набор слов и пустословие на страницах уже созданного
Раннее людьми шедевра...
Не отыскать в символе живого,
А только выдуманное воображение творца.
Взгляни на реальность: он также из плоти и крови,
Лишь попытки удостоится отверженности бытия
И быть совершенно из другого вещества,
Но раз за разом получается не человек.
Отражение бесплодных обителей правды
Принесло страдание самому себе:
Где-то не решился воздвигнуть сподвижнику монумент,
А где-то вовсе развернулся по направлению провокации
И жаждешь избавиться от растворившихся надежд.
Утверждал, что сбросишься на дно мутной воды,
А все еще топчешь ногами путь прогнившей земли.
Да пропадет тринадцатый пропадом из тела,
Что заставил испытывать выдуманную боль.
Боль, которой на самом деле не существует.
Не стану идти на уступки покорному прислуге,
Что в один момент принес клятву брать только лучшее,
Но сам ведет к тем, кто давно ушел из жизни.
Обещал, что станет приносить свет на холсты,
По итогу он сам себе вынужден раздробить кости.
3. СОЛЛИ
Долгий путь по краям земли привел к глубинам падающих камней.
Ждать больше не имеет смысла - ушла от света темного, пропитанная болью криков из внешней среды.
Еще не настало время закрывать глаза, чтобы не смотреть на настоящее внутри - сжимая в руках сердце, бежит прочь из кругов людских амбиций.
Где же счастье среди людей, если голос поддается лести и кипящей ненависти вокруг?
Зачем творить необъятное, когда тобой недоволен порожденный образ творца, пришедший на зов любви человека - растворился в объятиях гама, где не взлетит ни один ангел - будет тонуть на дне общей лжи.
От золотого неба до угольных просторов олицетворялся вестник цветущих садов, порхая крыльями над сушей сухого моря.
Ну где же, ангел мой, ты затерялся вопреки душевным покоям?
Возложи тропу, где каждый мог дойти до раненых крыльев, закрывая телом неутолимую боль зеркал.
Мнили мне плоды о твоем горе - я взлетел над небом черной смуты, пытаясь отыскать крик о помощи. Город спал, пока у чистых родников отравлял каналы душегуб, что сам довольствуется от своего яда. Сотворена из неживого проклятая тьма, находчиво используя людей для развала единой мечты - затуманила разум, воспользовавшись человеческой силой; стала разрушать жизни многих из-за неприязни к людям.
***
Проснулась. Мертвая тишина бродит по сырой земле, закрепляя уединение дыхания с темнотой - возникает пустота. Комнаты еле освещены от окон, чей узор уродлив изнутри, но продолжает излучать комбинирование цветов по полу, создавая лучи. Она прижалась к стене: не дух витал по воздуху, а лишь тень из мелькающих силуэтов; ни единый свет не ожил во тьме - слепая гуща сужается, оставляя за собой пропасть или дыру. Глядеть глазами не куда, так как куда не взгляни - один сгусток черного. От чего бьется сердце? Ее губы промолвят на своем, но позже замолчат от пережитого. Извлеки из ранимой сферу туманных зачатков, заполняющих тело по выпуклым нервам - не может встать от ужаса ночного, ведь страх рождается на дне темной поверхности. Как бы не старалась перебирать руками куски оторванных обоев, ей кажутся каждые обои чем-то живым, вроде насекомого, что прижился к софитам с началом собственного паразитизма, но отыскать носителя оказалось проблемой.
Что за стенами, там снаружи комнаты: в боли среди бесцветной земли вымерли посредники зелени - где все таится? Не смотря по ту сторону, распахнула врата. Изумрудная долина, возрождаемая из скважины плети, растягивается по полосе бесстыжих, но их влечет дорога в иное пространство. Некуда взглянуть, ведь все заслонено густой чащей. Мерзлая тропа ведет к дрожащим углам дома. Дом выглядел как та великолепная картина живого мира, но что-то ясное виделось в глазах: столь обоюдное место, прожжённая криками зверей. Рано или поздно удастся потерять рассудок и примкнуть к рядам гнилой плоти. Швы проходили вдоль стен дома, а дверь обмотана цепью из стали: ржавая цепь вцепилась в дверной материал мертвым хватом, казалось не сорвать тонкими руками. Растворяясь в потоке тумана, она направилась к дому.
Подходя к ступенькам, чувствуется странное предчувствие: будто каждый миг, каждая ступенька, эта дверь напоминает возвращенные вспять осколки прожитого отрезка тех лет. Голова убита волнами, что вызваны казусом обрата, однако вспомнить тот момент невозможно, ведь время движется намного быстрее прежнего. Она до сих пор видит силуэты, приближающиеся к ней быстрее и быстрее.
Боль может усиливаться постоянно через оборот прошлого, но затрагивая настоящее, деформируется в состояние кусков ненужной картины. Сметая влажный воздух, тянется рукой к двери, чтобы попробовать сорвать ржавую цепь...
***
Ограда представлялась тянущейся проволокой без защиты, направленная в сторону неизвестного мраморного столба. Колонна повествует об этой земле, где вырезанный на нем очерк гласит:
"Земля проповедана Богом,
Но изумруд остается не тронутым.
Долина изжила от постоянства времени,
Млечной траты людей с зелени.
Помоги, человек, остаться нам в этой окрестности.
Помоги, человек, изгнать родство в даль от бесплодных садов.
Родились здесь люди однажды.
Труд расцвел, но безбожная страсть росла с людьми.
И когда-то истребить захотели живое -
Свершилось начатое с уходом,
Когда сам Бог изгнал людей с Долины.
Тогда воздвигнута была колонна,
Как окончание жизни.
И могли вернуться сюда лишь те,
Кому достигнуть жизни счастливой не удалось.
Лишь сознание тревожит вас здесь,
Но больше никто другой,
Ведь бесов вы уже не встретите."
***
Мрак не уйдет из Долины. Земля надолго запомнила лица, кто причинил боль тяжкую каждому живому существу. Оторвана жизнь от настоящей надежды. Скрылась. Исчезла. Растворилась в миг. Пусть и тьма уже не убьет окончательно, но калечит тело внутри и снаружи. И каждое творение человека сводится к нулю. Помни о свершившимся дне. Каждая доля правды скрыта от каменных лиц. Никогда не отыскать милое создание в конце темных краев.
***
Цепь осыпалась пылью. Первые лучи фосфора так жалостно алчны и блистательны внутри. Чужая плоть голодна из-за чистого воздуха - коридоры заслоняют фальшивые эмоции и ненависть гремит по стеклам. Не смотри. Не гляди на гнилые зеркала - они не видели реалий с момента падения Сатаны.
***
Колизей из гнилых колонн окутан свожью богохульников, терпящих отдачу Люцифера. Благодарность преисподним выражают павшие человечества от рук мятежных войн - борьба так скоротечна, что каждая душа не слышит голос Ангела-Хранителя среди соратников. Абаддон разрывает мировую линию между небом и землей. Здесь не бродит живая тень - символ произвел впечатление демонов. Для оторванных от неба переход всегда чреват. Позади озеро насыщено грешниками, просящих о пощаде и руки помощи.
***
Омофор давно иссяк свое существование - безбожье царит долгое время, покуда разум не достиг предела. Сонно разобью на потолке бриллиантовую люстру. Уничтожь живое если глажь не позволяет вертеться. Искусство мысли не помогает уже десятый вечер, когда очередной выродок в эйфории сияет отверженностью круга.
Она прекрасно знает о них, оттого попала сюда за противопоставление их мнению. Ходьба по коридорам не представляет искр в памяти: в спине будто нагрянули серебряные ножи - все медленней становится шаг. Калечат ноги валяющиеся осколки стекла. Неравновесие стремительно приравнивается к боли - она слепит ей глаза. Мутное зеркало глядела на движущееся тело. Картина в чертах зеркала не обладала реализмом - гуща и мутень растрепали отражение. Никто не обязан помнить о любви. Пространство делит внутреннюю душу на части, словно не созданы барьеров среди миров. Она проводит взглядом по воображаемому пути вокруг закрытого Колизея - нет той млечности в объятьях, холодно твердеет монолит, опережает все происходящее память. Ты обречена, Солли. Весь миг утих в момент, когда появилось твое лицо. Сзади держат черные манекены, лишь ты сияешь, ангел мой, Солли.
***
"Не успел.
Не успел воскликнуть творение.
Я верю, что злато пробудет в покое.
Никто не умрет, пока не сдернут крестовый символ.
Мне больно, что я ничего не вижу.
Нарцисс цветет в алом поле,
Где царит нескончаемое безбожье.
Ангел мой, мы неразлучная часть твоих грез,
Твои незыблемые пределы мечты.
Голоса так мнимо поют о тебе -
Они забыли твой дивный облик.
Романтизму суждено покинуть людей -
Повторное прикосновение той же истории.
Верю, что ты просто уснула в зеленых садах,
Но возвратишься вновь к сияниям прозрачных вод.
Никто не хочет отпускать зло, упокоенное в людях.
Засыпают плоды - им не хочется верить - они вступают в омут.
Я продолжаю молиться, ведь ты жива.
Символ давно обезвожен - обитель привил себе страх терять."
Солли (1994 - 2019). I miss you...
4. САДЫ ПАМЯТИ ЛАЦИО. Глава 1. Холодная комната: Начало
Не входи.
Этот угол заслонен темнотой,
Давно здесь не бродили люди -
А им действительно больно.
Не входи.
Растертые в тиски клочки бумаги,
Стена покрыта бледным мхом.
Растрёпанная мебель. Закрыт вход.
Не входи.
Сожжен фотоальбом до середины,
Лишь подпись детей сохранилась на странице.
Надписью нарезано: "мгновенное счастье до конца жизни"
Не входи.
Не оборачивайся по сторонам. Не смотри.
Не смотри в запотевшее окно - пыль въелась плотно к стеклу.
Переступи порог, тогда конец комнаты будет близок.
Не смотри.
В зеркале увидишь только свое отражение.
Со спины издается голос. Голос, чей звук был издан во время смерти.
Дрожь двери впился в потоки воображения.
Врата манят любопытных, людей манит страх,
Страх за потерю того, что вскоре останется в холоде.
На лицах черное полотно - силуэты в мутной воде.
Смуглое пятно, остальное не играет роли - все придумано в мечтах.
Не входи.
Ледяной простыней окутан голый пол.
Вокруг не было живого, лишь заполняли иней тени.
Никому не дозволено быть одному в комнате холодной.
5. САДЫ ПАМЯТИ ЛАЦИО. Глава 2. Кварцевые руки Джулиан
В мраморных кандалах,
Прикасаясь слезами к могиле,
Горюет по ушедшему Ауре Лио на небо.
И помнит ее лишь монолит, рожденный в земле.
Оставь камень, чья жизнь зарыта в сырых недрах.
Сердце разрывается внутри, но хочется быть одиноким.
Ушли. Ушли дети от матери. Ушли от рассвета.
Покидают дом, исполняя желания людей мерзкие.
И песни Ауре Лио стремительно падают вниз,
А все ждет, когда струны сломают ему пальцы.
Она будет рада. Рада, что мелодия растворилась вмиг,
Но уже раздор владений между ними закончен.
Где тот святейший, чье имя обогащает их защитой?
Где тот святейший, чьи легенды порождают справедливость?
Где тот святейший, чей образ является для народа правдой?
Где хроника всех свят, попутно рассекающая грех?
Вместе с детьми утратилась надежда.
Надежда вновь начать все с чистого листа...
Надежда не чувствовать боль от гашения любви,
Надежда больше не вспоминать травмы тех годов в эти дни.