Все, о чем я мечтала - выжить. На экране монитора, вмонтированного в мою визуальную систему с большой скоростью менялись цифры. Особо пристрастия к программированию у меня не наблюдалось, но и так было ясно, что задета большая часть организма.
Если бы можно было хотя бы перезагрузиться, но ведь нет - теряется вся задетая вирусом память, а кто его знает, о чем я думала весь период инкубации? Так недолго и болванкой стать для банка доноров.
Кожа на черепе натянута, глаза темные, иногда искрят. В голове что-то происходит, но мысли концентрируются с большим трудом, если вообще концентрируются. Как же тяжело, еще немного и я стану болванкой из-за банального замыкания.
Пятый наверное уже улетел. Быстро его изолировали. Хотя, похоже, только я заразилась. Вчера, когда была небольшая передышка и глаза вернули свой гранатовый оттенок, я проверила входящие флайтреки - все как один отсканировались на базе, одна я в отсеке уже пятнадцатые лунные сутки.
Вот выкарабкаюсь - сдам ДНК на свою улучшенную версию. Где-то по сети знаний от Старого Света я читала, что это желание может провоцироваться осколками клеток памяти, доставшимся от далеких полностью биологических предков, которые могли получать новых людей только соединяясь с противоположным полом, и те версии были настолько неустойчивы, что почти каждый имел собственных инкубантов.
Что же делать? Дышать трудно, тело ломит, что даже микросхемы трещат. Живем в века таких технологий, а от вируса этого до сих пор ничего не придумали. Как же это называется, присылал же врач... Ах, да, Любовь!