Куклин Василий Андреевич : другие произведения.

Незваный

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    1ое место на конкурсе соавторов на форуме "Фэнтези-бук". Написано в соавторстве с Neeter.


Незваный

  

Гость незваный, неизвестный,

Приобщился к разуменью...

Что мне ждать - приязни честной

Или злости воплощенья?..

   1.
   "У вас семейные проблемы? Супружеская склока пощекотала нервы? Клаустрофобия, шизофрения, паранойя? Тогда обращайтесь в центр психологической помощи Михаила Гаврилова..."
   - Что... что за...
   Я опустил газету и уставился на грязную дверь с облупленной краской. Под потолком тускло мигала люминесцентная лампа. Позади меня в сливном бачке весело журчала вода.
   - Кать, ты что-то сказала? - выкрикнул я. Голос раскатистым эхом заскакал по кафелю туалета.
   - Нет, тебе послышалось! - глухо донеслось с кухни.
   Хм... Ну послышалось, так послышалось. Я встряхнул газету и бездумно уставился на рекламу разномастных заведений. Неужели померещилось? Вроде бы отчетливо слышал, как кто-то сказал...
   - Где я? - донеслось из бачка, и я с ужасом вскочил с унитаза, выронив газету.
   Голос определенно звучал из бачка. Это чья-то шутка?
   - Кто здесь? - после минутного молчания проговорил я, испуганно палясь на разговаривающий сливной бак.
   Тишина. Я резко снял крышку бачка. Никаких устройств нет. Ну не может же такое померещиться. Или я схожу с ума?
   - Что такое? Где я? - прозвучало над ухом. Я резко развернулся.
   - Что за? Кто здесь? Кто со мной говорит?!
   - Андрей, что там у тебя? - снова послышалось с кухни.
   - Чертовщина какая-то, вот что... - прошептал я и тут же крикнул: - Ничего, все нормально!
   - Всё нормально?!- прогудело в ухе. - Что происходит? Объясните мне, прошу вас... Что это за место? Я вижу унитаз, какие-то полки... Почему я не могу двигаться? Что за фигня?!
   Нет... Я определенно сошел с ума. Шизофрения, или как там ее... Шизохрения, в общем. Да ну, про что это я? Какая еще шизофрения? Я шизофреник? Да невозможно это! Я здоровый, миллион раз проверялся! Как это могло случиться именно со мной?!
   - Шизофрения... Ты про что? Кто ты?
   Я прикусил губу. Отлично. Он ещё читает мои мысли. Ну, поздравляю Андрей, ты точно свихнулся!
   - Андрей... Так-с... Андрей! Ты меня похитил что ли? Эй! Урод! Ты знаешь, кто я? У меня столько знакомых ментов, что... лучше отпусти меня по-хорошему! Эй!
   Голос явно разбушевался... Какой я ему похититель? Мне плохо... Сейчас будет обморок. Да какой еще обморок?! Ну-ка, ну-ка, подтереться и одеться!
   Напялил штаны, предварительно не забыв четким движением помочь туалетной бумаге выполнить ее законный долг. Открыл дверь и выпрыгнул в зал, задев газету ногой. Остановился... Газета проехала по полу и уткнулась в ковер. Слышится только скрип колеблющейся двери. Голоса не слышно. Фух, глюки, только и всего! Задремал в туалете, видимо... Хех, голос!.. Ахха! Голос... Напридумываешь ведь всякого...
   - Какие глюки? Какой голос? Твой голос! Я постоянно слышу твой голос! Объясни мне, что происходит! Я не понимаю! Пожалуйста! Прошу!
   Я стоял посреди зала, закрывая уши ладонями, но это не помогало.
   - Слушаю тебя и не верю, что я мог так вляпаться! Попал в руки к какому-то психопату! Или я действительно в голове у кого-то?! Проклятье! Божечки, может, это из-за водки? Вроде не так уж много пил вчера, уж точно не больше обычного... Что же произошло потом в тот вечер? Ничего не помню. Надо завязывать с алкоголем, точно говорю, из-за него всё...- я плюхнулся на диван и закрыл голову подушкой, но голос все равно слышался: - Эй!.. Эй! Что с моим телом? Я не чувствую рук! И ноги?! Ноги где?! Я парализован?! Может, я "овощь"? И лежу в больнице, почти в коме? Нет... Павел, ты набухался... Ты просто набухался, Павел, успокойся... Ты спишь... - несколько секунд голос молчал. - Реальный сон какой-то! Не буду больше бухать! Мамой клянусь! Отпусти меня, урод! Объясни хотя бы, что происходит! Кто здесь? Я знаю, здесь кто-то есть!
   - Я... - разговаривать с кем-то мысленно было очень непривычно... - Я никакой не похититель... Я простой журналист... Простой, елы-палы, журналист! А ты кто? Я так понимаю, Павел? Появился не пойми-разбери откуда у меня в голове!
   - Голос? Как голос? Млин... Я же... Ну я же только что с друзьями бухал!.. Это розыгрыш? Нет... Не розыгрыш... Я не чувствую своих конечностей...
   - Вот! Ты у меня в голове!.. Я шизофреник... Да... Все же я сошел с ума!..
   Я поднялся с дивана, надо что-то предпринимать... Звонить в скорую, пока ещё соображаю? Рассказать жене? Нет, не поверит... Надо все прочувствовать на себе... Хотя... Катя... Катенька поверит, но... Нет. Ей говорить ничего не надо.
   - Это сон, это точно сон. Но почему я не просыпаюсь?! Как мне ущипнуть себя?
   Из кухни вышла Катя с подносом, на котором стояли маленькие чашечки и сахарница.
   - Ну, Андрей, закрой дверь в туалет! - она поставила поднос на журнальный столик и рассмеялась: - Вонь же стоит жуткая! Я за печенюшками.
   Любимая снова скрылась за углом. Я почувствовал, что меня колотит дрожь. Голос проговорил:
   - Неужели я на самом деле у тебя в голове?!
   - Похоже на то, - ответил я и направился закрывать туалет.
   - Как же такое возможно?
   - Этот вопрос и я могу тебе задать...
   - Извини... Извини за оскорбления... Я на самом деле не знал, что все это правда... Что я у тебя в голове...
   - Ничего.
   - Но... такое разве возможно?! Что это значит тогда?! Мистика! Магия! Невероятно...
   - Я будто знаю.
   - Тебя зовут Андрей, да? Меня Павел.
   - Приятно позна... Хотя... нет, не очень приятно.
   - Я ничего не понимаю.
   Из-за угла снова появилась Катя, но теперь с двумя мисками с печеньем в руках. Она быстро расставила посуду на столике и уселась рядом. Я напряженно замер, словно натянутая струна. Не знал, что делать. А как должен вести себя человек, у которого что-то непонятное творится с головой?
   - Я прочитала, что перед ужином полезно пить зеленый чай. Так что усаживайся, будем наслаждаться.
   - У меня, хм, что-то аппетита нет совсем.
   - Как это нет? Что случилось?
   - Нет, нет, ничего. Просто голова болит.
   - Голова? Сейчас принесу таблетку.
   - Нет, обойдусь без таблеток, - я прижался к сидящей жене и поцеловал. - Все хорошо, спасибо, котик. Пойду прилягу.
   - Ладно... Я пока ужин доделаю... Точно не надо таблетки?
   - Нет, не надо, - я взял со стола чашку и немного отпил горького зеленого чая.
   В спальне я лег на кровать и обратился к Павлу:
   - Что будем делать?
   - Я не знаю, Андрей... Но... Возможно, стоит позвонить моей жене? Может, она поймёт, что происходит?
   Я покосился на тумбочку с телефоном.
   - Так и быть... Говори номер.
   Павел сказал номер своего домашнего телефона. Я медленно набрал семь заветных цифр и приставил трубку к уху. После недолгих гудков из неё прозвучало:
   - Алло!
   - Да! Это она, родимая!
   - Здравствуйте... - промямлил я.
   Блин, забыл спросить фамилию!
   - Короленко мы, Короленко! - подсказал Павел.
   - А имя жены?!
   - Ксюша!
   - Вы Ксения Короленко?
   - Да, я... Здравствуйте...
   - М-м, а своего мужа можете позвать к телефону?
   - Умер он!.. - голос женщины дрогнул, затем повторил ещё тише: - Умер...
   - Умер? - ошеломленно проговорил Павел. - Как умер? Ксюша... Я не умер... Ксюша!
   - Как он умер? При каких обстоятельствах?
   - А вы ему кто?..
   - Что ей сказать? -я зажмурился.
   - Скажи... - Голос Павла ощутимо дрожал. - Скажи, в Афгане вместе воевали... Господи...
   - Мы из одной роты... были. В Афганистане.
   - Да?.. Понятно... Мне очень жаль, но... он... он умер три дня назад... - голос исказился и я осознал, что она плачет. Плачет в трубку. - Вы... вы его хорошо знали? Простите, а как вас зовут?
   Павел не сдержался и завыл. Я скривился, неуверенно потряс телефоном, не зная, выключать его или нет.... И всё же медленно опустил на рычаги под нескончаемое "Кто вы? Алло!" и рёв незнакомца у меня в голове.
  
  
   2.
   - Подъём! Подъём, лежебока!
   - М-м... - я приоткрыл глаза и тут же зажмурился от утренних лучей солнца, пробирающихся сквозь стекла и легкий колыхающийся тюль.
   - Ну, как голова? Ужин принесла тебе, а ты уже спишь.
   Оказывается, это меня жена поднимала... ох, работа... снова работа...
   Я сел на кровати и протер глаза:
   - Нормально, голова в поря... - кстати, а где Павел? - ...дке.
   - Точно?
   Это был дурацкий сон. Фух. Никакого Павла, воевавшего в Афганистане нет. Как и его жены Ксении. И уж точно никто не умирал и не обживался у меня в голове.
   - Точно-точно! - я мягко схватил жену за талию и подтащил к себе. - Что-то настроение у меня сегодня хорошее! Дай-ка я тебя поцелую...
   После затянутого поцелуя я умылся, позавтракал, оделся, сел в свой немного помятый спереди джип (Ветка! Большая тяжёлая ветка свалилась! Ты ведь помнишь?) и отправился на работу.
   Ох, голос исчез. Как такое может быть? Аххаха! Голос исчез! Фух... Снова я нормальный человек! Один в своем теле! О да! Это самое лучшее утро в моей жизни... Всего лишь требовалось немного поспать и придти в себя.
   Левая рука дернулась, упала с руля. Попытки ей подвигать не увенчались успехом. Что такое? Отнялась? Вдруг она поднялась к моей голове и почесала затылок.
   - О-о-й, где это я? - Павел громко зевнул.
   О, нет! Блин... Он тут... Он у меня в голове...
   - А-а, доброе утро, Андрей... Я... Я думал, это сон. Ох...
   - Да! Лучше бы это был сон! - выкрикнул я вслух. Мой "форд" стоял на светофоре и люди в соседней "тойоте" недоумённо поглядели на меня через открытые окна.
   Зелёный свет. Я надавил на газ, продолжая разглядывать непослушную руку. Что за чертовщина?!
   - Смотри! Смотри! Фантастика! У меня теперь есть рука! Я могу ей двигать! - с этими словами он стукнул мне моей же рукой по носу. - Ой! Ой, извини!
   - Какого хре... Эй! Ты что творишь?! - Я потер ушибленное место правой рукой, отпустив на мгновение руль. Машина вильнула влево, всё та же "тойота" пронзительно засигналила. Уф, наверно думают, что я псих.
   - Ты чего отпустил-то! - Павел взялся за руль и повел машину к обочине.
   - Да не трогай ты! - Я взял инициативу управления на себя, резко повернув обратно на дорогу и оттолкнув левую руку. - Не вмешивайся хоть...
   - Нухорошо, хорошо, не буду! - тут он и замолчал.
   В тишине мы проехали до самой редакции газеты.
   Теперь я не просто шизофреник, - подумал я, вылезая из машины. - Я однорукий шизофреник! А второй рукой управляет "друг" шизофреника! Павел становится вполне осязаемым, - я взял левую руку другой и прижал к груди. - Да, осязаем. Теперь не он не чувствует своего тела, а я не чувствую своей руки!
   У меня проблемы. Большие проблемы. Одно дело голоса... Но если я не могу уже конечности контролировать...
   - Да ладно тебе... - Павел попытался вырвать руку из моего захвата. - Не кипятись.
   - Ага, не кипятись. Да как тут не кипятиться! - я вошел в лифт вместе с молодой девушкой в элегантной черной юбке.
   - Вам на какой? - спросил я у девушки.
   - Седьмой, - ответила она, улыбнувшись.
   - Ага, а мне восьмой, - отпустил я левую руку и нажал на нужные кнопки.
   - Фью, какая цыпочка! - Павел изобразил звук поцелуя и, не успел я опомниться, шлепнул девушку по правой ягодице.
   - Ты что делаешь, урод?! - прикрикнул я на Павла и снова прижал бешеную руку к себе.
   - Вы что делаете?! Нахал! - отошла в угол лифта девушка и приподняла свою сумочку на уровень груди, защищаясь.
   - Ну ты и... - Нет, нужно в первую очередь извиниться перед девушкой... - Извините, я случайно...
   - Самые глупые слова, которые я когда-либо слышал, Андрей, - насмешливо проговорил Павел.
   - Заткнись! - снова крикнул я Павлу и продолжил извиняться: - Я просто махнул рукой и случайно задел вашу... м-м... вашу мышцу... окаймляющую тазобедренную кость.
   - Ты, определенно, оригинал! Аххаха! Мышцу, млин! Непременно бы валялся сейчас по полу!
   Девушка постояла несколько секунд в недоумении и, наконец, улыбнулась:
   - Да? Ну, тогда извините за "нахала"...
   Я кивнул. В этот момент открылись створы лифта. Девушка вышла, на мгновенье остановилась, повернулась, и сказала:
   - А с тазобедренной костью вы замечательно вывернулись, - и вдобавок подмигнула.
   Створы сошлись. Лифт повез меня на этаж выше.
   - Вот те на! А она горяча!
   - Извращенец долбанный... - сказал я Павлу. Хотя да, девчушка что надо. А какая у неё мышца!
   - Ого! А еще меня извращенцем называет! Умора!
   Я вышел из лифта и направился к своему рабочему месту.
   - У меня жена есть! - продолжил я разговор с Павлом.
   - У меня тоже! И что? Зато у тебя хотя бы пиписька имеется и всё остальное, а у меня только рука, от которой мне пользы никакой!
   - Лучше бы тебя вообще не было!
   - Да ладно, в жизни бы не решился шлёпнуть её по заднице! А так, того гляди, ещё и шансы на свидание появились!
   - Да пошёл ты!
   - Пошёл бы. Но увы, не могу.
   Так мы заткнулись до обеда. Со стороны кофеварки раздалось:
   - Ну вот... Снова сломалась...
   - Ну-ка, что там у них сломалось? - заинтересовался Павел, которому моя рутинная офисная работа была той ещё пыткой. Вот она - цена второй жизни в новом теле.
   - Ничего, - грубо ответил ему я, продолжая уже десятую минуту вчитываться в первое предложение какой-то дешёвой фэнтезийной"нетленки".
   Левая рука, лежащая на распечатанных страницах, сжала бумагу в комок.
   - Ты что делаешь?! Совсем сдурел?! Это моя работа!
   - Да то и делаю! Иди к кофеварке, помоги людям, редактор хренов!
   Редактор хренов? Он переступает границы.
   - Границы? Границы чего? Ты уже выставил границы?
   - Границы должного простому голосу в голове поведения!
   - Да, а ты, я вижу, эксперт по голосам в голове! Границы, значит, выставляешь уже!
   - Ладно, я отведу тебя посмотреть на кофеварку, только угомонись.
   - Вот и иди.
   Я поднялся, направился к кофеварке и столпившемуся около нее народу. Кто-то негодовал:
   - Ну вот, когда же ее заменят?!
   - Ага, начальство вообще о нас не думает.
   - А у журналюг этажом ниже недавно автомат поставили с кофе и другими напитками!
   - Может, скажем про это шефу?
   - Да уже сто раз говорили!
   - Я, например, пойду еще раз скажу, - произнесла полная женщина и поковыляла по коридору, договаривая: - На этот раз он у меня не отвертится!
   - Можно пройти? - обратился я к одной из возмущающихся.
   - Да, пожалуйста.
   - Ну что? И чего ты хочешь? - спросил я у Павла.
   - Отдели крышку, там крепления должны быть с двух сторон.
   - Ты хочешь, чтобы я?..
   - Да! Выполнять! Редактор, млин, сухорукий.
   Я сглотнул слюну. Сухоруким меня еще никто не называл. Ну да ладно.
   Склонившись над кофеваркой, я поискал глазами крепления.
   - Да не туда смотришь, дубина!
   Он меня раздражает... но что ж теперь поделаешь, взялся за гуж, не говори, что не дюж... А то обсмеет меня сегодня вся редакция.
   Так, одно крепление нашел, отделил. Павел тем временем левой рукой нащупал второе.
   - Теперь смотри и учись, - произнес Павел.
   Я опустился на колено и взялся за столик под кофеваркой. Левая рука сама выполняла нужную работу.
   Иногда требовалось помочь правой рукой, тогда Павел называл меня "Мистером Сухие Руки", потому что ничего у меня не получалось.... Не моя это работа.
   Через некоторое время дело было сделано - кофеварка починена и приготовлена первая порция кофе.
   - Золотые руки! - обратились ко мне коллеги, хлопая по спине.
   - Да! Настоящий мужик! Эй, смотрите! Вот пример настоящего мужика!
   Люди хвалили меня. Оставалось только глотать слюну и кивать, смущённо улыбаясь.
   - Спасибо! Спасибо! Жаль не тому, кому надо хлопаете! Ну да ладно! Все равно спасибо! Кланяйся! Андрей, чего стоишь дуб дубом?! Подыграй!
   Настроение у меня совсем упало, особенно после того, как левая рука начала "давать пять" окружающим.
  
   3.
   Что может быть лучше, чем просмотр телевизора после работы?
   Я знаю.
   Просмотр телевизора в одиночку.
   Пульт лежал у дальней стены, крышка от него притаилась возле двери, ведущей на балкон, батарейки разлетелись по всей комнате. Я сидел на диване, скривившись, и заломив левую руку, которая от невозможности переключить канал теперь пыталась крутить мои соски или просто досаждать мне любыми методами.
   - Я не хочу смотреть долбанные новости! Это самая настоящая промывка мозгов! Не могу я смотреть новости! Переключи ты, ради бога!
   - Ты минуту назад орал, что ненавидишь футбол! У тебя вообще интересы есть какие-нибудь?!
   - Включи фильм какой-нибудь или "НТВ", там как раз "Ментовские войны" скоро начнутся.
   - Да я уже только за название расстрелял бы всю съёмочную группу!
   - Ну хотя бы "ТНТ" включи! Если там не "Дом-2", то говорю тебе - будет что-нибудь интересное!
   - Ладно. Просто из любопытства!
   Я подошёл к телевизору и защёлкал клавишами. Следующие минут пятнадцать мы смотрели "Битву экстрасенсов".
   - Класс, так и знал, что эта дура - не колдунья. Ни одно испытание пройти не может! Шарлатанка! - Павел восхищался собой, а я поглядывал на пол, где до сих пор покоилась газета, которую я читал вчера в туалете.
   Вспомнилась рекламное объявление психолога Гаврилова. Некоторое время я размышлял над этим, потом отложил мысль до лучших времён.
   А через несколько минут не выдержал и переключил назад на новостную передачу.
  
   4.
   - Ну что за ситуация! И угораздило же мне так вляпаться! Одна лишь левая рука есть! Да я даже удовлетворить себя не могу, только тебя! Невероятно!
   - Может, помолчишь хоть немного? Раскудахтался, как старуха приподъездная!
   - А ты бы молчал в моём положении?!
   - Знаешь, я всё-таки пытаюсь уснуть!
   - Как дела на работе? - раздался голос в темноте спальни.
   - Нормально, - буркнул я.
   - Ты какой-то напряжённый в последнее время. Точно всё в порядке?
   Одеяло зашуршало - Катя придвинулась ко мне, облокотив голову.
   - А расскажи ей про меня! Посмотрим, как отреагирует!
   - Делать мне больше нечего.
   - Вдруг она сможет мне помочь!
   - Интересно, как? Отправит меня в психушку? - подумал я, а вслух сказал: - Да нормально всё. Всё как всегда.
   - Ну тогда, может... - её рука игриво скользнула под моё одеяло и мягко дотронулась до паха. - Владик у бабушки на даче, никто не помешает...
   Я некоторое время раздумывал над ситуацией, но когда в голове раздались смех и улюлюканье, понял, что сейчас не лучшее время для...
   - Секс втроём! Такого у меня никогда ещё не было!
   - Заткнись!
   - Хоть я и выступаю в роли наблюдателя...
   - Заткнись же!
   - ... да и члена у меня нет...
   - Ну хватит!
   - ...но я не прочь посмотреть!
   - Ты... не готов? - печально спросила меня Катя, не ощущая моего возбуждения.
   - Вовсе нет... я... как бы... ну не совсем...
   Моя левая рука поднялась с живота и потянулась в сторону Кати. Я с яростью вцепился в неё и оттащил на место. Хорошо, что жена не видела этой странной борьбы в темноте.
   - Ты что, её лапать собрался?! Мою жену?!
   - Ну... Это же твоя рука! Я тебе только помогу.
   - У тебя точно всё в порядке? - спросила Катя, придвинувшись и чмокнув меня в щёку. - Ты какой-то вспотевший...
   Её правая рука продолжала трогать меня внизу живота, и вскоре я возбудился, несмотря на несмолкающий голос в голове.
   - Вот, другое дело! - обрадовалась она.
   - Какой странный секс намечается у меня!
   - Заткнись, наконец!
   Она скрылась под одеялом и оказалась над моими бёдрами.
   - Я ничего не вижу и ничего не чувствую, боже мой! - ворчал Павел. - Что за неудача!
   - Дай мне покоя! - я почти закричал вживую. - Помолчи ты хоть немного!
   - Он снова обмяк, - доложила Катя, выныривая из-под одеяла. - Только не говори, что у тебя уже начались... ну эти... времена.... Ты же ещё совсем молодой у меня!
   - У-у, ты какой-то нестабильный!
   - Всё из-за тебя, урод!
   Жена сидела у меня на коленях, пытаясь руками привести мой половой орган в чувство. Одна шлейка ночной сорочки сползла, отчего немного оголилась грудь. Лунный свет, еле пробивавшийся через закрытое шторами окно, поблёскивал на её коже, приятно пахнущей сладким кремом.
   - А знаешь, должен заметить, твоя жёнушка - ничего. Моя Ксюха, конечно, получше будет, но и твоя сойдёт. Ммм...
   - Слушай, не смей даже... Эй! Эй! Что ты делаешь?!
   - А что?!
   Он ласкал моей левой рукой её оголённую грудь.
   - О, помогает! - усмехнулась Катя, поправляя волосы.
   - Не нравится мне всё это... - мысленно цокал я.
   - А мне даже наоборот, хех. Слушай, а у неё есть, за что ухватиться!
   Она села на меня и мягко задвигалась, не столько вверх-вниз, сколько взад-вперёд, а иногда и вбок. Она вращала тазом, я тихо охал, а Павел внутри моей головы продолжал комментировать свою радость, трогая мою жену за грудь моей левой рукой. Ну ладно. Я успокаивал себя тем, что он всё равно ничего не чувствует и большая часть удовольствия по-прежнему достаётся мне.
   - Оу, оу, оу, оу... - стонала Катя, прикрывая глаза.
   - Оу е, детка! Давай! Давай! Ещё! - хохотал Павел. - Андрей, мужик! Я завидую тебе! Эге-гей! Так её!
   Ну и ладно. Пускай говорит. Так оно, может, и интересней. Необычнее, по крайней мере.
   Я привстал, целуя её в губы. Мы со смехом упали набок, она перевернулась ко мне задом.
   - Рано что-то я тебя списала в запасные! - хохотнула Катя, когда мы снова задвигались.
   И тут она вскрикнула. Моя левая рука звонко шлёпнула её по ягодице.
   - Но-о-о! Пошла! Моя кобылка! - кричал Павел.
   - Слушай ты, мудак! - я постучал себя указательным пальцем по лбу. - Не увлекайся!
   - А то что? Что ты мне сделаешь? Отрежешь левую руку?!
   - Вау, это что-то новенькое! - рассмеялась Катя, не оборачиваясь.
   - Я найду способ тебе навредить, обещаю! - говорил я незнакомцу в голове.
   - Очнись, брат! Ей это нравится! Ты только не снижай темп и увидишь, всё к лучшему!
   Он снова шлёпнул её по заднице, а я закусил губу. Сейчас Катя обидится на меня за это. Но она только быстрей задвигалась и ещё громче застонала, приближая нас к оргазму немного раньше положенного.
   - О да, о да! Мой ковбой! Давай! Давай! Ещё!
   - Видишь?
   А действительно. Может, стоит это дело практиковать? Павел снова шлёпнул.
   - Давай! Давай! Давай! Да! Да! Да! Да-а-а...
   И тут что-то произошло.
   - Ох... - простонал Павел у меня в мозгу. - Ох... Ну и дела...
   - Это было великолепно, Андрюша! - Катя развернулась, навалилась на меня, впиваясь в губы.
   - Что за... - пробормотал я, опуская взгляд. Левая рука подрагивала от толчков, держась за член. Павел продолжал охать и ахать. А я... я ничего не чувствовал.
   - Обалдеть! - крикнул он. - Это что-то!
   - Нет, не может быть!
   - Я... я кончил!
   - Нет! Нет!
   - Кто бы мог подумать! У меня нет тела, но я кончил!
   - Нет! Как же так?!
   - У меня... Боже... у меня есть член... я ощущаю его...
   - Нет! Нет! - я выкрикнул это вслух.
   - Размером, конечно, не вышел. Да и кривоватый немного. Но лучше такой, чем вообще никакой.
   - Дорогой, всё в порядке?
   - Нет... - прошептал я, с ужасом глядя в потолок.
   - Теперь у меня есть не только твоя левая рука, но и твой член! Ничего себе! Вот это да!
   - Нет... Нет... Не-е-е-ет... - я зарыдал.
  
   5.
   - Здравствуйте. Я по записи на шестнадцать тридцать. Берков Андрей.
   - Здравствуйте, присаживайтесь. Что вас беспокоит?
   - У меня проблема... Два дня назад я начал слышать голос. Ну, у меня в голове. Очень отчётливо. Это какой-то незнакомый человек, я могу общаться с ним, мысленно....
   - Так, хорошо, расслабьтесь. И расскажите всё по порядку. Это точно не кто-то из ваших родственников, может, знакомых с детства? Вы уверены?
   - Этот человек... его зовут Павел. Он реально существовал ещё недели две-три назад. По словам его жены, он умер. И теперь непонятно почему заговорил у меня в голове. Я его даже не знаю!
   - Причина смерти?
   - Э-э... Ну, это я не выяснил. Как-то не подумал. У меня... у нас... был шок.
   - Понятненько. Конечно, хорошо бы уточнить этот вопрос, возможно, это как-то поможет.
   - Я же говорил! Надо навестить мою жену! Я же вроде не болел в последнее время! Отчего я мог умереть тогда?!
   - Хорошо, только не мешай. Мы же договорились!
   - Так-с, теперь надо бы копнуть глубже. Узнать, где произрастают корни вашего... недуга. Расскажите о своём детстве, юности. Может, всплывут какие-то не очень приятные воспоминания. Вас, случайно, не били родители?
   - Нет!
   - А в детском садике? В школе? Может, вам досаждали соседские хулиганы?
   - Ну... н-нет...
   - Вы не падали с большой высоты? Не бывали в автокатастрофах?
   - Ну...
   - Что? Со второго этажа? С третьего? Полагаю, сотрясение мозга?
   - Нет, нет... Ну, не так давно попал в небольшую аварию, со всяким бывает, вы понимаете. Но вроде... отделался... лёгким... испугом.
   - Как-то вы неуверенно говорите. Головой ударялись?
   - Нет. То есть да. Но не сильно. Крови почти не было. Чёрт! В общем, неважно!
   - Постойте, это может оказаться как раз таки очень важным! Можете подробней вспомнить про тот случай?
   - Доктор, думаю, не стоит. Говорю же вам: отделался тогда лёгким испугом. Ничего страшного.
   - Ну, ладно. Раз тут у нас глухая стена, зайдём с другой стороны: бывали провалы в памяти?
   - Вроде бы нет.
   - Сильные головные боли?
   - Ну.... Ничего необычного уж точно.
   - Вы пьёте?
   - Ну... Выпиваю иногда. По выходным, с друзьями.
   - Одну? Две рюмки?
   - Вы шутите?
   - О нет, вовсе нет.
   - Я не алкоголик, доктор, но если и пью, то, как и любой нормальный человек. Если не за рулём, то... обычно... в хлам.
   - Простите, что?
   - Ну ладно, пью много. Но не часто.
   - Каждые выходные, по-вашему, редко?
   - Ну, смотря относительно чего.
   - Понятненько.
   - Слушай, ну я же не плод твоего воображения?
   - Ты хочешь сказать, что ты галлюцинация, и я сошёл с ума?
   - Надеюсь, что нет. Очень надеюсь. Лучше наоборот!
   - Вы сможете помочь мне, доктор? Убрать этот голос?
   - Эй, постой-ка! - моя левая рука поднялась к лицу, прикрывая рот. - Что значит "убрать"?! А как же я?! Что со мной будет?
   - Надеюсь, ты по закону жанра отправишься на небеса. В Рай или Ад, ну, куда там тебя определят, не знаю.
   - Я сделаю всё, что в моих силах, Андрей. Ну что ж, приступим. Для начала возьмите это.
   Я принял из рук психолога тряпичную куклу. Куклу-перчатку.
   - Бугага!
   - Господи... Что за бред?
   - О да, думаю, этот психолог решит все твои проблемы!
   - Для начала прикройте глаза, вдохните поглубже, расслабьтесь на выдохе.
   Я повторил это.
   - Теперь попытайтесь любыми способами перенести ваше второе "я" в эту куклу. Только не открывайте глаза. Не спешите. Мягко, плавно, постепенно сосредоточьте вашего "гостя" в правой руке. Теперь это кукла - не просто кукла - а посредник между... миром живых и миром мёртвых.
   - О, какой маразм! Такой же как ты, любитель "экстрасенсов"!
   - А я говорил, идти сюда - глупая затея. Если не чувствуешь член, тут дело либо для гинеколога, либо для хирурга.
   - Для хирурга?
   - Ну в "Докторе Хаусе" постоянно если что-то ненормальное с пациентом, то это какая-нибудь опухоль давит на определённый участок мозга. Надо такое дело удалять.
   - Иди ты!
   - Андрей, давайте поговорим с этим "гостем". Попросите его как можно вежливее говорить не у вас в голове, а с помощью рта куклы, то есть, двигая пальцами под перчаткой. Я начну задавать лёгкие вопросы. С этой процедуры мы начнём разделять ваши личности. Постойте! Андрей! Не этой рукой!
   Я разлепил глаза и увидел, что левая рука снимает справой куклу-перчатку, самостоятельно натягивает её на себя и начинает шевелить "губами".
   - Скажи этому мудаку, что его методы бессильны!
   - Я... я не могу его остановить... он хочет общаться левой рукой... в принципе, я ей вообще не могу управлять...
   - Ну ладно, давайте играть по его правилам, - старик откинулся в кресле, переплетя пальцы на солидно выпирающем животе. - Скажите, господин...
   - Павел. Его Павел зовут.
   - Господин Павел, какая цель вашего визита в тело другого человека?
   Левая рука не двигалась.
   - Эй, ты там уснул?
   - А что мне ответить? Я не знаю!
   - Он не знает.
   - Пускай говорит это посредством куклы! - чуть ли не закричал психолог, покраснев от напряжения.
   - Да заколебал он со своей куклой! - левая рука затряслась, сбрасывая перчатку. А затем показала психологу средний палец.
   - До свидания! - старик захлопнул папку. - Так и знал, что вы решили просто снова меня разыграть! Ух, пропади вы пропадом, хулиганьё! Бездарно потраченное время!
   - Ну вот что ты наделал?! - шипел я, сгорая от стыда, когда выходил из здания.
   - У меня созрел отменный план. Отправляемся к моей жене и поговорим с ней с глазу на глаз. Так я узнаю обстоятельства своей смерти. Возможно, это наведёт нас на убийцу, и тогда, пожалуй, мы займёмся им... А потом, скорее всего, я отправлюсь на небеса, ибо моя миссия будет выполнена!
   - Знаешь, делать мне больше нечего, чтобы таскать тебя по городу из точки в точку, словно я лошадь и наёмный убийца в одном флаконе!
   - Иначе буду доставать тебя всю оставшуюся жизнь! С ума сойдёшь!
   - А сейчас, по-твоему, всё нормально со мной, да? - я горько сплюнул вбок.
  
   6.
   Она выглядела засохшим и увядшим цветком. Красивая женщина, действительно красивая. Но сейчас она находилась не в самом лучшем состоянии. Бледная кожа, красные глаза, потрескавшиеся губы. Никакого макияжа.
   Мы сидели в гостиной, в доме Павла Короленко. Его жена, Ксения, сварила нам кофе, дерьмовый, надо сказать, кофе. Под стать атмосфере.
   - Вот, кстати, его вещи с Афганистана, - она подняла с пола небольшую бумажную коробку и передала её мне. - Это всё, что нашла на чердаке. Вещи немного запылились, но, мне кажется, Паша дорожил ими. Ведь он так много историй рассказывал о войне. И мне, и друзьям своим. Любил он поболтать.
   Пока Павел что-то неразборчиво ныл у меня в голове, а левая рука судорожно сжимала подлокотник дивана, я без интереса заглянул в коробку. Погоны, коробочки с орденами, какие-то блокнотики, фотографии... Фотографии? Я вытянул из кучи одну чёрно-белую фотографию и долгое время смотрел на молодого паренька, изображённого на фоне гор. Он щурился от солнца и криво улыбался. Что-то знакомое в чертах его лица... Странно... Где-то я его видел...
   - Скажите, а можно взглянуть на какое-нибудь его последнее фото? А то я уже столько лет его не видел. Интересно было, как он изменился.
   Ксюша принесла фотографию из спальни, где они обнимались с мужем. Я увидел его лицо, и знание бомбой обрушилось на мою голову: это же ОН! Мне перехватило дыхание...
   - О, смотри... Мой счастливый ножик! - левая рука Павла потянулась в коробку с его вещами и достала грозный с виду клинок.
   - О, а это его счастливый нож! - улыбнулась вдова. - Дважды моему мужу удачу приносил на войне. Один раз он блок сигарет у командира отряда выиграл, когда ножи в мишень метали. А второй раз... да вы и сами знаете...
   - "Духа" я завалил. Когда патроны закончились. С ножом на него накинулся из укрытия. И прирезал.
   - Помню, помню. Врага заколол Паша. Страшный человек.
   Она усмехнулась, но мне было не до смеха. Голова закружилась, я начал обильно потеть, казалось, сейчас меня вырвет. А всё из-за того, что я вспомнил, откуда знаю Павла, глянув на его фотографию. Это было очень нехорошее воспоминание.
   - С вами всё хорошо?
   - Ох, не знаю.
   - Давайте я воды принесу.
   - Спасибо, не стоит, я домой лучше поеду.
   - Эй! Какое "домой"?! Я хочу ещё тут побыть! - Паша чуть не выпрыгнул у меня из головы от недовольства.
   - Понимаю. Вы, наверное, распереживались. Полагаю, вы были близки с моим мужем. Хорошо знали его.
   - Ну, да, да, наверное.
   - Возьмите себе, - она отталкивала нож, который левая рука пыталась ей вернуть. - Я настаиваю. Всё равно мне он не нужен в доме, будет пылиться на чердаке и дальше. А вы, возможно, сможете его сохранить по достоинству. В память о Паше. Возьмите.
   - Спасибо, хорошо, - я уже хотел отворачиваться, но увидел, что левая рука вцепилась в её руку. Крепко и настойчиво.
   - Что ты делаешь? Отпусти её!
   - Подожди.
   Мы несколько секунд стояли в молчании. Потом Павел благоразумно отпустил свою жену, а она сказала немного неуверенно:
   - Спасибо, что навестили. Спасибо. Паша бы обрадовался вашему визиту. Надеюсь, у него там всё хорошо.
   - Если бы...
  
   7.
   Ехали назад в тишине. Павел был подавлен после разговора с женой, целиком погрузился в раздумья, даже рука вела себя на удивление послушно. Я тоже чувствовал себя не очень хорошо, когда узнал, кто такой Павел Короленко. О, я прекрасно знал, кто это - хватило лишь его фотографии, чтобы вспомнить. И меня это совершенно не радовало. Я узнал и эту дорогу, по которой мы уезжали из его деревни. И я уже обдумывал обходной путь, чтобы не сворачивать на ту злосчастную тропу через лес...
   - Знаешь, а я думал, что не боюсь смерти. Когда-то давно, ещё в юности, я сильно заболел. Какой-то вирус подхватил. И мать ничего не могла поделать. В деревне тогда жили. Думал, что не выживу и уже как-то смирился. Потом через некоторое время попал на войну. Там уже всё смотрелось по-другому. Страшнее всего на мине подорваться было. Но я не столько гибели боялся, сколько не хотел, чтобы маме тело сына в закрытом гробу возвращали. А уже после Афгана вообще мало что могло напугать в жизни. Детей нет, хозяйство маленькое, жизнь паршивая. Что мне терять? Но сейчас, уже когда умер, до сих пор страшусь в это поверить.... Меня нет. И я каким-то образом оказался у тебя в голове. Вряд ли так со всеми покойниками происходит. Если бы просто умер, и не догадался бы, что произошло. А сейчас наблюдаю за женой своей, смотрю на личные вещи, когда-то никчемные безделушки, а теперь единственные напоминания обо мне, свидетели того, что я существовал.... Это страшное, просто ужасное чувство. Вот ведь есть в мире ситуации, которые действительно врагу не пожелаешь!
   Я бы продолжал молчать, но язык весь изворачивался. Так и намеривался признаться Павлу кое в чём нехорошем. Но я не мог, не в силах был. У меня-то страхи ещё никуда не делись, ещё какие страхи! Кошмары, если быть честным!
   - А надо мной в школе хулиганы-старшеклассники издевались, - ляпнул я вслух первое, что в голову пришло, лишь бы разговор поддержать. Пот щипал глаза, дорогу почти не видел. Я очень нервничал, и не представлял даже, как отвлечься от дурных мыслей.
   - Да ладно. Ты же крупный малый! Не верю, что тебя обижали в школе.
   - Тогда я был тощим и мелким. Особенно доставал один урод, его звали Миша Канарейка. Уж кто-кто, а в памяти он отложился, пожалуй, до конца моих дней. Со своей дурацкой фамилией. Знаешь, что он однажды сделал? Забрал в мой день рождения у меня новенький кассетный плеер, непозволительная роскошь на то время. Подарок от родителей. Мне пришлось говорить, что потерял его. Канарейка сказал никому не ябедничать, иначе я труп. А затем месяца два ходил с моим плеером, хвастался перед всеми. Но вскоре разбил его в какой-то драке.
   - Ужасно. Он бил тебя?
   - Лучше бы только бил. Но проблем он мне в жизни много наделал.
   - И ты не мог пожаловаться?
   - Он бы точно меня убил. Без шуток. Такие люди вообще рождаться не должны. Но вот попался мне в жизни такой человек, ничего не поделаешь.
   - Если бы надо мной так издевался, я бы ему морду подправил, ух.... В крайнем случае, рассказал бы всё учителям, родителям, директору. Милиции, наконец.
   - Кто-то так и поступал. В общем плане, это ничего не меняло. Бывало, даже извинения вытягивали из Канарейки и банальное "я больше не буду". Но, насколько я знаю, жить этим товарищам становилось ещё тяжелее после такого. Знакомому он обезобразил лицо, ещё кому-то пальцы на руке все переломал, причём не сразу все, а по одному.
   - Сукин сын, - процедил Павел. Немного помолчал, а потом добавил с усмешкой: - Но всё равно мины пострашнее будут!
   - Его исключили из нашей школы, когда он был в девятом классе, - задумчиво продолжал я. - За драку с учителем английско-о-о-ого! Эй! Что происходит?! Мои ноги! Что с моими ногами?!
   - Я тебе доктор что ли? Где болит?
   Я не чувствовал ног. Их словно парализовало. Я не мог ими пошевелить. Словно перестали быть моими.
   И правая нога продолжала давить на педаль газа. Стрелка спидометра быстро поднималась.
   - Я не могу остановить машину! Что у меня с ногами?! Эй! - я схватился за ручной тормоз, потянул изо всех сил, раздался визг шин, но машина продолжала ехать на огромной скорости. Впереди был поворот, до него оставалось метров триста.
   - Я... Я чувствую... Чувствую ноги... У меня есть ноги!
   Двести пятьдесят.
   - Не может быть! У тебя теперь мои ноги?!
   Двести.
   - Я что ли занимаю всё твоё тело?! Сначала рука и пенис, теперь... ноги...
   Сто пятьдесят.
   - Нужно останавливаться! Тормози, мля! Там поворот! Господи!
   Сто метров.
   - Я давлю, давлю. Чёрт, почему тут три педали, а не две?!
   - Это сцепление, идиот! На соседнюю! На соседнюю! А правую отпусти! Быстрее!
   Он повиновался, но было уже поздно. Под визг шин мы стремительно приближались к ржавой калитке на повороте дороги. В последний момент, я попытался резко повернуть руль вбок, и если бы это у меня получилось, джип смог бы уйти в красивый занос, и машина уцелела бы.
   Но левая рука, которая принадлежала Павлу, судорожно вцепилась в руль, и не давала его повернуть.
   - Придурок! - только и успел выдавить я, когда джип снёс калитку и подпрыгнул на высоком холме. Сначала нас ослепило заходящее солнце, потом автомобиль опустился и мы врезались в воду.
   Озеро!
   Осколки лобового стекла вместе с литрами неумолимого потока воды ударили мне в лицо, сбивая с толку.
   Воздуха! Воздуха не успел набрать, как следует!
   Скривившись, я начал дёргаться, пытаясь выбраться из тонущей машины. Дверь открыть удалось, но тут я увидел, что меня удерживает ремень безопасности.
   - Так, спокойно, парень. Я здесь. Я с тобой.
   - Лучше бы ты сдох, подонок! Я погибаю! Погибаю из-за тебя, щенок!
   - Угомонись. Расслабься. Сначала тебе нужно отцепить ремень. Нажми на красную кнопку справа. Ну, давай, ты сможешь.
   Я давил на неё большим пальцем, но её будто заклинило водой. Не нажималась. Ремень не отпускал меня. Я труп, я точно труп. Воздуха! Господи!
   - Как не нажимается?! Ты шутишь? Такое невозможно! Сильнее дави! - он пытался помочь левой рукой.
   Я мысленно орал на него всеми матами, какие только довелось слышать в жизни. Тут же подумал о том, что будет с Катей и Владиком, каково им будет без мужа и отца? Кате придётся искать работу. Конечно, есть некоторые накопления в письменном столе, но их хватит только на первое время, на гроб для меня. Что потом?
   - Ладно, ладно. Спокойнее. Сейчас что-нибудь придумаем. Так... Так... Гм... А, в бардачке должен быть мой нож! Достань его! У тебя же мой счастливый нож, точно!
   Джип погружался в воду всё глубже и глубже. Вокруг было темно, как в гробу. Давление воды сдавило уши и виски. Я шарил рукой в стороне от себя, открыл бардачок и, наконец, нащупал рукоятку ножа.
   И тут последовал удар. Машина передним бампером врезалась в дно. Ремень сдавил мои лёгкие, отчего я выпустил остатки воздуха. При этом сработала подушка безопасности, Ох, я точно задохнусь! Захлебнусь! Умру под водой, здесь, в незнакомом месте! И никто меня не найдёт! Проклятье!
   - Нож? Где нож? Нож где?
   - Я... я выронил...
   - Ищи! Ищи его!
   - Я... я не нахожу его... он где-то плавает... может, уже сзади, или наоборот вперёд улетел после удара...
   - Ищи его, ты же не хочешь умереть! Не хочешь! Мистер Сухие Ручки!
   - Я не могу дышать... Прости... Прости, Павел... я сейчас... я должен тебе кое в чем признаться...
   К счастью, пальцы правой руки нащупали где-то под крышей стальное лезвие среди осколков стекла. Я начал озлобленно бить подушку ножом, пока она не сдулась, направляя мне в лицо целый рой пузырей.
   - Дай его мне! Дай мне! Я соображаю лучше! Живо!
   Я перекинул нож в левую руку. Лёгкие и горло скрутило так, как выворачивают бельё после стирки. Я не выживу, точно не выживу. Больше никогда не увижу Катю и Владика.
   - Готово! Всплывай! Ну же!
   Ноги Павла сами вытолкнули меня из джипа и погнали к поверхности. Левая рука не выпускала именной нож, помогая мне всплывать. Я видел розовые блики солнца и вдруг понял, что это ещё не конец.
   Мы добрались до берега. Я обессилено повалился на песок. Достал из промокших джинсов мобильник. Естественно, сдох.
   - Ты угробил мою машину! Ты просто мудак! Я из-за тебя чуть не погиб!
   - Мне выписать тебе чек? Или хочешь подать на меня в суд?
   - Заткнись!
   - А то что?
   - Иначе... я убью твою жену!
   - Ты так уверен в своих силах? У меня уже конечностей больше, чем у тебя.
   Я попытался встать. Посидел несколько минут, закипая от гнева. Потом сказал опять вслух:
   - Вставай и веди нас в город!
   - Слушаю и повинуюсь, мой капитан.
   Через некоторое время мы дошли до развилки дороги. Асфальтированная дуга огибала лес, а широкая просёлочная тропа уходила в чащу леса.
   - Так короче. Идём.
   - Нет! - сказал я. - Пошли в обход!
   - Говорю тебе, так быстрее. Я вырос в этих местах.
   - Мне не нравится этот лес и эта чёртова дорога! - это была ещё какая правда. - Достаточно на сегодня приключений!
   - Ну уж нет, ноги теперь мои. Мы идём по этой дороге. И мне особенно интересно теперь, Андрей, что же ты в последнее время от меня так тщательно скрываешь? Сознаться в чём-то хотел, когда тонули... М?
   - Ничего. Ничего я не хотел. Забудь.
  
   8.
   Мы не должны идти по этой дороге! Это та самая дорога! Мы не должны! Не должны!
   И всё-таки остановить "поселенца" не удавалось. Ноги решительно несли меня вперёд по неровной широкой тропе, прятавшейся в тени пышных крон деревьев. Ботинки зарывались в грязь по самую щиколотку, но разве это могло остановить чужака в моём теле?
   - Почему ты не хотел сворачивать сюда? Что ты скрываешь?
   Я молчал. Глядел на колею, оставшуюся после проезжавшего здесь когда-то трактора, и мне становилось дурно. Изо всех сил пытался не думать о той ночи, но обрывки воспоминаний всё равно вспыхивали перед глазами.
   - Я что-то чувствую... - говорил Павел. - Некую тайну. Ты что-то скрываешь от меня. Что-то очень важное. Скажи, это связано со мной? Скажи, прошу тебя, не молчи!
   Дождь льёт действительно, как из ведра. Когда-то я думал, что это просто литературная метафора, но нет - такого напора с небес я никогда не видел. Дорога совсем размокла. Автомобиль подпрыгивает на ухабах, грязь из-под колёс оставляет небрежные росчерки на окнах. Неистовый ветер бросает на лобовое стекло тяжёлые ветки, которые застревают между "дворниками". Музыка в радио сменяется жутким треском...
   Я продолжал идти, а по моей коже разгуливал мороз. Он догадается, он догадается, он догадается! И что тогда будет, я даже представить не могу. Как же мне заблокировать от него память? Или сознаться во всём, пока ещё есть шанс?
   - Я что-то видел... - слышалось задумчивое бормотание, но я ничего не говорил. Это Павел завладел моими голосовыми связками, лёгкими, губами и языком. - Какое-то воспоминание... Я за рулём... Сильная буря... Я еду по этой дороге... Подожди-ка... Я не умею водить машину! Это был ты! Твоя память! Она переходит ко мне!
   Этого я и боялся. Но остановить обмен душами не мог. Как ни пытался.
   - Давай, давай же! Быстрее! - шепчу я, до рези в глазах всматриваясь во тьму. Вряд ли кто будет в такой поздний час по лесу разгуливать, но мало ли. Свет фар выхватывает из неразберихи яркие стволы сосен, которые быстро проносятся мимо. - Я должен успеть. Давай, детка, не подведи.
   Финал Кубка УЕФА. Чемпионат Европы по футболу. Моя любимая сборная в финале, поэтому сделал крупную ставку и ещё с другом поспорил на ящик пива. Конечно, кому-то эта причина спешки вряд ли покажется приоритетной, но вы просто не увлекаетесь футболом с детства, не отслеживаете новости по интернету и не знаете поимённо всех игроков! О чём с вами можно говорить?!
   Я должен успеть на этот матч! Любой ценой! Оле-оле-оле-оле!
   Я видел впереди тот злополучный поворот. Уже издалека можно было заметить венки с цветами, которыми обложено одно из деревьев. Показалось, что я сейчас заплачу. Но глаза уже не слушались меня. Они тоже перешли под контроль Павла. Он постепенно захватывал моё тело, и я ничего не мог с этим поделать.
   Радио трещит из-за помех. Я и так нервничаю, а тут ещё оно под ухо шипит, словно гремучая змея. Буквально на две-три секунды отрываю взгляд от дороги, пытаясь нащупать кнопку выключения проигрывателя. На лобовое стекло в тот же момент падает пушистая еловая ветка, загородив почти весь обзор.
   - Это было на этом отрезке дороги, верно? Что-то произошло здесь, на этом повороте, я прав? Отвечай мне, Андрей! Я знаю, что ты здесь, в моей голове! - Павел стучит себя в висок указательным пальцем левой руки. Правую я ещё чувствую, ещё контролирую, поэтому медленно сжимаю в кулак.
   Что меня колотит? Страх или ярость? Что я собираюсь делать?
   А воспоминания продолжают накатывать неукротимой волной...
   Удар. На улице гремит гром и ревёт ливень, но я отчётливо слышу тяжёлый удар. В то время как лечу вперёд и сам прикладываюсь лбом о руль. Успеваю ещё услышать, как что-то быстро прокатывается по крыше автомобиля. Потом откидываюсь назад, теряю сознание.
   - Ты сбил человека?! Господи! - говорит Павел. Его глаза смотрят на цветы под деревом, с которым мы практически поравнялись. Я смотрю вместе с ним, не могу отвернуться. Ноги замедляют ход.
   Прихожу в себя. Голова трещит, словно с бодуна. Один глаз почти не видит - мутная пелена застилает обзор. Вторым гляжу на потрескавшееся лобовое стекло. Дождь уже почти смыл всю кровь, лишь кое-где между ветками и иголками видны алые разводы.
   Чувствую, как по левой стороне носа и верхней губе что-то стекает. Трогаю лоб, чувствую жжение. Пальцы тоже в крови. Несколько минут смотрю на них и не знаю, что делать. Мозги совсем не работают. Где я? Что произошло?
   - Олень! - злостно выдыхаю я. - Долбанный лесной олень! Или лось! Кто угодно! Тьфу!
   Открываю дверь, наклоняюсь и сплёвываю кровь. Громадные ледяные капли падают сверху, прямо за шиворот. Вмиг вымокшие волосы облепляют веки, ничего не рассмотреть. Вытираю лицо, убираю прядь со лба, моргаю.
   Вижу какое-то неразборчивое пятно на дороге, небольшую кучу, позади автомобиля.
   Не похоже на оленя. Да олень это! Заводи мотор и гони отсюда, твою мать! Олень это!
   - Боже... - шепчет Павел. - Ты сбил человека! Ты убил человека, ведь так?
   И я уже собирался уезжать. Понимая, что на дикое животное очертания тела не очень похожи, всё равно с силой оторвал взгляд от пятна на дороге, закрыл дверь, повернулся вперёд. И, перед тем, как вдавить педаль газа в пол (Уехать! Уехать отсюда! Быстрее! Не оборачиваться!), последний раз бросил взгляд в зеркальце заднего вида.
   Продолжительная вспышка молнии освещает тело человека. Он лежит в грязи лицом вниз, раскинув руки и ноги в стороны. Лужи вокруг него дрожат под ударами дождя, и на фоне всего подвижного окружения, человек уже кажется неодушевлённым предметом. Мешком с картошкой. Камнем. Упавшей веткой. Чем угодно. Но только не живым существом.
   Я некоторое время смотрю на него в зеркальце. Сердце колотится со скоростью пулемётной очереди.
   Я сбил человека! Я сбил человека! Я убил его! Господи! Я убил человека! Убийца!
   Новая молния и последующий раскат грома приводят меня в себя. Я выхожу из автомобиля и медленно приближаюсь к незнакомцу. Дождь прижимает к земле, лютый ветер тягает за распахнутую куртку из стороны в сторону. Ноги погружаются в грязь, будто в топь. Кажется, я никогда не дойду.
   Человек в плаще подсвечен зловещим красным светом задних фар. Он действительно лежит на дороге, погрузившись лицом в грязь. Он не может дышать. Никак не может.
   - В-вы в порядке? - задаю самый тупой вопрос в своей жизни, перекрикивая шум ливня.
   Нет ответа. Склоняюсь над беднягой и пытаюсь перевернуть его на бок. Он не подаёт признаков жизни. Грязь с чавканьем отпускает его. Я вижу его лицо, вижу отчётливо, оно до того наводит ужас, что я уже, кажется, потерял дар речи, но когда ещё одна вспышка освещает его во всей красе, я кричу громко и пронзительно, отступая от трупа.
   - Ах ты сука! Я так и знал! Это ты меня сбил! Ты меня сбил, урод! - кричит Павел моим голосом, больно тыкая пальцем в висок.
   Мы стоим над цветами и одним единственным венком: "Короленко Павел Александрович 1961-2010".
   Я хочу рыдать, но не могу.
   Я хочу отвернуться, но не могу.
   Ни упасть на колени, ни закричать.
   Я уже никто. Во мне не осталось ничего человеческого.
   Половины лица с носом просто нет. То ли размазалось, то ли содралось. Уцелевший глаз выпучен от ужаса. Щеки на изуродованной половине нет, окровавленные зубы обнажены в зловещей улыбке.
   Да, это Павел, сразу видны черты, как на той фотографии. Я убил его.
   Надо звонить в скорую! Я дотрагиваюсь дрожащей рукой до его груди. Не слышно ударов сердца. Трогаю пульс на шее и на запястье. Ничего. Может, оно и к лучшему. Не мучился долго.
   Надо звонить в милицию! Оглядываюсь по сторонам, пару раз робко зову на помощь. Конечно, в такой глуши никого не будет. Но вдруг он шёл через лес не один. Да и вообще, что он тут забыл в полночь?! В такую погоду!
   - Куда ж ты смотрел?! - кричу на него, а сам плачу. - Идиот что ли?! Фар не видел?! Что мне теперь делать?!
   - Я был пьян, - вздыхает Павел. - Возвращался из соседней деревни. От кореша. Я даже не помню, как шёл по этой дороге, память напрочь отшибло...
   - Но в чём тогда моя вина?! - реву я внутри его головы. - Почему ты вселился в меня?! За что?! Если ты сам виноват!
   Так что мне делать? Везти его в больницу? Вызывать милицию?
   Проклятье. Вот вляпался. Сбил человека насмерть!
   Что будет теперь со мной? С моей карьерой? Как на меня Катя смотреть будет? А Владик? Что он подумает? "Мой папа - убийца"?
   Господи, что мне делать? Помоги мне!
   Я выпрямляюсь. Дождь мешает осмотреться, но я всё равно вглядываюсь во тьму между деревьев. Голова раскалывается, словно после удара битой. Как минимум сотрясение мозга заработал. А всё из-за этого слепого придурка, чтоб его!
   - Да пошёл ты! - плюю со злости, направляясь к машине. Каждый шаг даётся с трудом. Словно приближаюсь к воротам Первого Круга Ада.
   Я не могу так его бросить! Не могу!
   Он сам виноват! Уезжай отсюда быстрее! Никто тебя не видел!
   Господи, это не по-человечески! Я должен помочь ему! И уж точно не имею права оставить его посреди дороги!
   Могилу вырыть ему собрался? С ума сошёл? У тебя и лопаты нет!
   Я разворачиваюсь, иду к трупу, быстро беру его за руки и тащу в сторону деревьев. Сталкиваю в кювет, он небрежно скатывается вниз по насыпи и с плеском врезается в болотную воду под кустами. Лёг почти незаметно. С дороги, может, и не увидят. Но собаки какие-нибудь точно учуют.
   Возвращаюсь к автомобилю. Обхожу его спереди. Фара разбита, бампер, капот и крыша помяты. Сильно потрескалось лобовое стекло. Скажу, что небольшое деревце упало. Или тяжёлая ветка. В такую бурю - вполне реально.
   Сажусь за руль. Весь мокрый и взбудораженный. Трясущимися руками пытаюсь завести двигатель, но машина отказывается уезжать. Фильм ужасов какой-то! За несколько минут, пока я боролся с зажиганием, так перенервничал, что чуть не заработал сердечный приступ.
   Но вот "ауди" завелась, я последний раз глянул в окно, будто ожидал увидеть там поднявшегося на ноги мертвеца. Пелена дождя и ночная тьма не дали бы увидеть даже это.
   Я вдавил педаль газа в пол, поднимая столб брызг из-под колёс, и рванул прочь из леса.
   - Ах вот как ты разрулил ситуацию! - горестно усмехнулся Павел.
   - Прости. Прости меня. Видит Бог, я не специально!
   - Да нет, нет проблем. Ты всего лишь забрал у меня мою жизнь. И всё, что у меня было.
   - Но я же... Это всё... Проклятое радио!
   - Не надо меня успокаивать, хорошо? На мой взгляд, ты уже достаточно получил по заслугам. Теперь я забираю у тебя всё, что только можно забрать. И думаю, это очень справедливо.
   - Может, и так! Даже если мне не вернуть моё тело... Но оно и тебе не достанется, говнюк! - с этими словами я выхватываю правой рукой из-за пояса нож. Тот самый, который Павел привёз из Афганистана. Тот самый, который спас ему жизнь на войне. Тот самый, который спас нас из тонущего автомобиля.
   Я попытался вонзить нож в сердце. В своё бывшее сердце. Оно уже не принадлежало мне.
   Но Павел перехватил мою руку своей.
   - Что ты делаешь, Андрей?!
   Я резко вывернул руку и попытался ударить снова. Но напоролся на блок. Павел охнул, мне тоже было больно. Я снова и снова пытался ударить ножом тело, принадлежащее когда-то мне. Но бывший солдат умело защищался от правой руки.
   Наконец, он перестал играть по моим правилам, повалился на землю, прижав взбесившуюся конечность к земле коленями. Мне не хватало сил выбраться из такого захвата. Потом я чуть не сошёл с ума от боли. Павел бил кулаком по моим пальцам. Я выпустил нож. Он подобрал его, перехватил поудобней...
   - Это не моё тело. Поэтому... Подумаешь, одной рукой меньше...
   - Нет! Нет! Не смей! Не поступай со мной так!
   - Поздно спохватился, Андрей.
   - Кроме этой руки у меня ничего больше нет!
   - Это уже не важно. Приношу свои соболезнования.
   Он приставил холодное лезвие к моему запястью. Рука побагровела из-за пережатой вены.
   - Ты не посмеешь! Это тело теперь практически твоё! Ты же не хочешь его уродова-а-а-а-а...
   Лезвие начало медленно двигаться взад-вперёд.
   - Знаешь, что самое забавное в этой ситуации? - усмехался Павел, не слушая мои пронзительные вопли внутри головы. - Я не чувствую боли в этой руке. Она ведь всё ещё твоя!
   Всё, что у меня было - правая рука и разум - всё наполнялось невыносимой болью. Я видел, как лезвие армейского ножа распиливает мою плоть и уже касается кости.
   И внезапно всё стихло. И вместо меня заорал Павел, повалившись на бок от неожиданной боли. Он прижимал раненную руку к груди.
   Я не знал, смеяться или плакать. Хотя ни то, ни другое по-человечески выполнить уже не мог. У меня не было тела. Я окончательно превратился в призрака. В душу, запертую внутри своего собственного тела и наблюдающую за его действиями.
   - Ну, ничего! - воскликнул Павел, рассматривая глубокий надрез на руке. - Заживёт. А вот ты, мне кажется, очень скоро вообще исчезнешь. Бог всегда воздаёт по заслугам!
   Он подобрал нож, взвесил его в руке. Потом с рёвом метнул его в дерево, под которым лежали цветы. Окровавленное лезвие вошло наполовину в сухой ствол.
   - А руки-то помнят! - усмехнулся незваный, сжимая и разжимая пальцы.
  
   9.
   На протяжении всего пути домой небо рычало, словно разъярённый демон. Седые облака у линии горизонта ярко освещались. Может, там и правда началась битва между Раем и Адом, а ветер доносит её отголоски?
   Тело Андрея быстро пересекало улицы, даже немного наклонялось вперёд, как человек, боровшийся с сильным встречным ветром. Едва первые капли скользнули по его щекам, он увидел знакомый дом в отдалении.
   Звонок в дверь. Екатерина открыла не сразу: попрощалась с подругой, положив трубку... нанесла пару поспешных штрихов лаком на последний ноготь... аккуратно опустила ноги с дивана и не спеша заковыляла, ступая на пятки и растопырив пальцы.
   - Где ты пропадал? - спросила она, деловито уперев кулачки в бока. В скупе с растопыренными пальцами на ногах это смотрелось довольно нелепо.
   - Машина сломалась, - буркнул Андрей, поспешно снимая грязную куртку. - В ремонт отвозил.
   - Почему не позвонил?
   - Телефон тоже накрылся. Извини.
   - Господи, что случилось-то? Расскажи!
   - Авария. Ай! - он отмахнулся. - Ничего серьёзного!
   - Что это за тряпка на руке? Боже, ты ранен?
   - Успокойся, всего лишь порезался.Кровь больше не идёт.
   - Давай обработаю и перебинтую!
   - Не нужно, без тебя справлюсь.
   - Андрей! - окликнула его жена.
   - Папа! - раздался детский голос.
   Андрей остановился посреди комнаты. С полуоткрытым ртом он медленно повернулся. Из-за спинки дивана на фоне экрана телевизора появилась белобрысая головка.
   - Пап! - радостно взвизгнул малыш и побежал к отцу.
   - Ох... - прошептал Андрей, неловко обнимая сына.
   - Андрей, с тобой всё в порядке? - Катя подошла сзади и мягко обвила его талию. - Что врачи сказали? Надеюсь, никакого сотрясения?
   - Нормально всё. Сказал же.
   Павел сглотнул, чужое тело повторило действие. Сначала ситуация казалась ему справедливой. Но стоило увидеть ребёнка своего врага, маленькое невинное существо.... Да уж. У них с Ксенией никогда не было детей. Возможно, наличие младшего в семье, не создало бы такой цепочки событий и никто бы не пострадал. Все жили долго и счастливо до конца своих дней...
   - Давай я займусь твоей рукой, давай, - она потянула его в ванную.
   Павел на одеревеневших ногах шагал за ней, чувствуя влагу в глазах.
   - Папа! Рассказать, кого я видел с дедушкой в лесу? - Владик вприпрыжку следовал за ними.
   - Тише, папа не может сейчас говорить. Иди поиграй в комнату. Папе надо руку перевязать.
   Тело Андрея увидело раковину, склонилось над ней и его начало рвать. Долго-долго, до полного опустошения. Когда Павел поднял налившуюся свинцом голову, он столкнулся в зеркале взглядом с самим собой - самым безжалостным убийцей, которого он мог только вообразить. Он уничтожил жизнь не одному человеку, а многим. Мало того, он не уничтожил её, а забрал себе. Дальнейшие последствия лежали на его совести. И она уже была отнюдь не чиста.
   - У тебя точно сотрясение, раз тошнить начал! - качала головой Катя, разворачивая грязный кусок ткани на правой руке Павла. - Ты только посмотри! Какая глубокая рана! Бедненький...
   - А папа выздоровеет? - обеспокоенно спросил Владик, не выпуская обслюнявленный палец изо рта.
   Павел прикрыл второй рукой глаза, пропитавшиеся слезами. Он ощущал жгучую боль в порезе, который жена его врага обрабатывала йодом, но не это его волновало. Его пальцы тряслись, зубы скрежетали, он начал громко со свистом вдыхать и выдыхать, а потом закричал:
   - Нахрен отвали от меня! - он с силой отпихнул Катю, она испуганно вскрикнула, отступила и плюхнулась задом в ванную. - И ты пошёл прочь! - он схватил за плечи сынишку, две секунды раздумывал, что с ним сделать, и резко отодвинул в сторону, ударив локтем по шкафчику. Тюбики кремов и зубной пасты, вперемешку с какими-то бутылками и баллончиками посыпались на отца и сына. Одна баночка разбилась о плитку, остро запахло спиртом.
   - Андрей!
   - Папа?!
   Павел громко затопал в свою комнату. Выдернул из тумбочки верхний ящик, рассыпая всё содержимое. Взял несколько пачек с долларами, перетянутых резинками.
   Откладывал на чёрный день? Чёрный день настал, ублюдок!
   Он двинулся назад к выходу.
   - Андрей! - Катя появилась с округлёнными глазами в дверном проёме ванной комнаты. Её муж взглянул на неё с такой ненавистью и презрением, что она снова попятилась.
   Он пересёк гостиную и оказался у дверей, ведущих на улицу. Окна пару раз озарились молниями, очертив тень посреди прихожей.
   - Уйди с дороги!
   - Папа! - заплакал Владик, когда отец снова грубо убрал его с пути.
   Потом мальчик выбежал за ним под дождь, рыдая и повторяя "Папа! Папа! Папа!". Позади них у подъезда застыла тень матери. Она ничего не делала, не двигалась. Стояла и молчала.
   - Папочка! - визжал сынок, догоняя любимого человека и хватаясь за его рукав.
   Андрей развернулся, наклонился и впился обезумевшим взглядом в лицо Владика:
   - Папа больше не придёт!
  
   10.
   - Что происходит? Где я?!
   Перед глазами вращается круг с красно-чёрными делениями. По ячейкам звонко скачет металлический шарик.
   - Рулетка? Ничего не понимаю...
   - Давай, давай, родимая! - слышу хрипатый голос. - Чёрная! Чёрная! Прошу тебя, давай!
   Что-то знакомое, далёкое, но не могу разобраться. Пытаюсь пошевелиться - тело не повинуется. Пытаюсь оглядеться - не в силах. Смотрю чужими глазами на рулетку и ничего не могу поделать.
   Я у кого-то в голове?! Быть такого не может! Прямо как Павел вселился в чьё-то чужое тело...
   - Ты что-то сказал? - грозно обратился "владелец" нашего тела к игроку, сидящему за соседним автоматом. Мужчина в грязной куртке, с дешёвой сигаретой в зубах и с лицом бурачного цвета. Он медленно оторвал взгляд от экрана и прищурено взглянул на вопрошающего. - Что ты там про голову и тело бурчал, а?
   - Отвали.
   - Чё ты сказал?
   Незнакомец затянулся сигаретой и пренебрежительно выпустил в нашу сторону дым, затем отвернулся. Человек, в которого я вселился, посмотрел на свои смуглые руки с отбитыми костяшками, покрытыми коричневой коркой. Я не знал, о чём он думает, но догадывался: кулаки медленно сжались. И всё же он решил не искать пока приключений на свою задницу, вновь взглянул на рулетку и увидел, что выпала красная клетка. Ставка в триста двадцать рублей сгорела.
   - Дерьмо! - зашипел мужчина. - Пятый раз подряд! Ты только посмотри, какая сука!
   Я молчал. Не знал, как начинать разговор с этим человеком. И страшно было подумать, как он отреагирует на то, что кто-то поселился у него в голове.
   На счету оставалось семьсот рублей. Некоторое время игрок раздумывал, я видел, как он теребит свою неопрятную щетину на подбородке. Потом он что-то пробурчал и поставил всё на чёрное.
   Рулетка снова подвела его. В этот раз он никак внешне не высказал негодования, просто сидел и долго-долго смотрел в экран, будто не верил своим глазам.
   - Ну, на седьмой раз мне должно повезти... - прошептал мужчина и полез в куртку за деньгами.
   Он достал оттуда все купюры, около полутора тысяч рублей. На дне кармашка остались поблёскивать монеты.
   - Остановись! - произнёс я. - Хватит!
   Игрок огляделся. Ближайшим к нему по-прежнему оставался тот парень у игрового автомата. Сейчас он тихо говорил с кем-то по мобильнику. "Владелец" нашего тела хмыкнул и покачал головой. Решил, что опять послышалось.
   Он снова сделал ставку на чёрную клетку, поставив тысячу четыреста. И снова проиграл. Начал выкрикивать самые суровые матерные слова, которые мне только доводилось слышать, несколько раз ударил кулаком по защитному стеклу рулетки.
   - Эй! Эй! Эй! Руки убрали! Сволочи!
   Два охранника возникли из ниоткуда, схватили под руки разбушевавшегося мужчину и потащили к выходу.
   - Вы что, совсем охренели?! Вы хотя бы знаете, кто я?! Эй! У вас большие проблемы, мудозвоны! Большие проблемы! Я записан у вас, говнюки! Эй! Полегче! Я Канарейка Михаил!
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"