Куклин Василий Андреевич : другие произведения.

Всё или ничего

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Самая известная моя повесть. Написана вроде как в 2007 году. Была опубликована на диске журнала "Игромания", несмотря на то, что с играми она никак не связана. Пожалуй, это было их единственное исключение. До сих пор получаю сообщения по почте, в жж или в контакте от людей, которые нашли меня и благодарят за эту экшен-историю. Если пробить в поиске "вконтакта" мою фамилию и название повести, и сделать сортировку по людям и убрать галочку "искать только в именах", найдётся немало фанатов, где название повести занесено в "Любимые книги" наравне с известными книгами. На "рутрэкере" и похожих сайтах люди иногда спрашивают, где можно найти эту повесть. Удивительно, что я за столько лет не смог переплюнуть одно из самых первых своих произведений по популярности. Рассказ "Всё или ничего" повествует о писателе Павле Королёнке, который открыл в себе способность - исполнять любое своё желание. Радуясь божественной силе, он начинает необдуманно проверять её, прикалываться. И вдруг теряет её. Успев наломать дров. Дальше начинается безумное действо, в котором он пытается расхлебать заварившуюся кашу и вернуть себе способность каким угодно способом. Даже если придётся убивать людей. На кону - всё. А надежды на хороший исход с каждой страницей всё меньше. Так всё или ничего?

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ВСЁ ИЛИ НИЧЕГО

Фантастическая повесть Куклина Василия Андреевича

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

шестнадцатое июля 2007 - тридцатое июля 2007

  
  
   Глава 1: Пиво, Толкин и Памела Андерсон.
  
   Было самое обыкновенное утро самого необыкновенного дня моей жизни. Едва разлепив глаза после сладкого сна, я сразу понял, что именно сегодняшний день в корне изменит всё моё существование и судьбу. К сожалению, я предполагал совсем не то, что по-настоящему случилось 22-ого июля 2007 года со мной и моей дочерью. Я всего лишь собирался дописать до конца свою новую книгу, не догадываясь, каким кошмаром это обернётся для всех.
   И так, было около десяти часов утра, когда я быстро вскочил со своей кровати. Надев свой счастливый медальон и красивые наручные часы, я с какой-то идиотской и радостной улыбкой открыл свой любимый переносной компьютер, нажав на кнопку включения. "Ноутбук" стал неспешно загружаться, а я тем временем направился в туалет, весело напевая под нос какую-то песенку, которую мне уже и не вспомнить.
   Оказалось, что туалет занят, так как моя любимая и единственная дочка Настя принимала душ. Этот день тоже что-то значил для неё, отчего она также как и я пела. Я узнал эту песню - не знаю, кто поёт, но Настя постоянно слушала её по своему любимому каналу MTV.
   Надо было постучать в дверь и попросить её принимать душ шустрее, но я передумал, решив, закончить своё величайшее литературное творение, не вымывшись и не почистив зубы. Хрен с ним!
   Также я решил, что не стоит прерывать мысли дочки стуком в дверь и выключением света. А подумать у неё явно было над чем. Она никак не могла прийти в себя после неожиданной смерти матери до недавнего времени. Две недели назад она познакомилась, по её словам, с парнем её мечты. Пытаясь сильно не лезть в дела восемнадцатилетней дочери, я всё-таки узнал, как он развлекает и ухаживает за ней, и главное - остался доволен. Парень был из хорошей богатой семьи, катал Настю на мотоцикле, водил в кино, боулинг и разные рестораны. В течение всего времени, проведённого ими вместе, Настя практически полностью оправилась от потери близкого человека, чему я, безусловно, был очень рад. Прямо хотелось встретиться с этим парнем и с благодарностью пожать ему руку.
   Войдя назад в свою комнату, я увидел, что компьютер уже запустился. Я подскочил от радости и с воинственным рёвом в два прыжка достиг стула напротив "ноутбука".
   - Ну, красавец, удиви меня! - весело воскликнул я, уставившись в экран.
   На "рабочем столе" Windows у меня был всего один единственный ярлык. Я щёлкнул на него два раза и передо мной развернулся массивный текстовый файл размером в семьсот сорок пять страниц мелким шрифтом.
   - Моя любимая книжонка, - ласково говорил я, медленно листая страницы одну за другой. Текст был ровный и красивый, без резких впадин по бокам, чего очень не любят некоторые авторы. Иногда мелькали названия глав, отчего душе становилось как-то ностальгически приятно. - Да, это всё написал я. Своими руками. Своим умом. Каждое слово, каждое предложение, каждую страницу - всё с огромной любовью.... Жаль, что тебя уже нет, и ты не стала свидетелем моего триумфа...
   Я взглянул на портрет женщины на стене. Она была прекрасна: мягкие черты лица, глубокий и необычный взгляд голубых глаз, лёгкая мимолётная улыбка...
   Именно поэтому на первом листе книги красовались буквы: "Посвящается самой красивой и любящей женщине на Земле - моей жене Кристине"
   Я пролистал полностью всю книгу, перечитав некоторые самые захватывающие и интересные моменты вновь. Я слышал, как Настя освободила ванную комнату, но я уже не спешил туда, полностью сосредоточившись на книге.
   - И так, я не слышу восторженных голосов и нетерпеливого звона колоколов! - воскликнул я, разминая пальцы. - Ведь я перехожу к самому главному в книге! Послесловию от автора!
   Я начал печатать. Пальцы быстро заскользили по кнопкам клавиатуры, сливаясь с ними в нечто единое и целое. Я мгновенно подбирал нужную мысль и сразу же высказывал её. Дело пошло очень быстро и гладко, что для меня было уже весьма необычно - бывало, часами сижу над одним предложением, а тут на тебе!
   Я расписывал некоторые необычные моменты в книге, благодарил разных знакомых и других людей, за подаваемые идеи (даже разносчика пиццы упомянул), объяснял намёки, встречаемые в тексте.
   Прошло около часа, когда я, наконец, подошёл к финальным словам.
   "Ну, а теперь, дорогой читатель, позвольте вашему преданному слуге наконец-то откинуться на спинку стула, разрешив пальцам отдохнуть, а клавиатуре остынуть. Напечатав более полутысячи страниц, я считаю, что могу теперь отдохнуть. Надо бы съездить развеяться на природу, может в какую-нибудь дальнюю страну.
   А вам, читатель, желаю тоже отдохнуть хорошо, не искать опасностей на свою голову, как герои моей книги, и читать побольше разных малоизвестных авторов. Денежки нужны всем, а этим людям и вовсе приходиться тяжелее всех.
   Перед тем, как окончательно поставить точку, вновь хочу поблагодарить всех тех, кто помогал мне и чьё существование или поступки подбрасывали мне идеи.
   А сейчас мои пальцы уже не хотят больше печатать, а руки со всей силы рвутся к прохладной банке пива, стоящей рядом с "ноутбуком" на столе. До новых встреч, друзья, не забывайте меня! И ждите новых моих произведений!"
   - Всё! - тонко взвизгнул я, резко оторвав руки от клавиатуры и захлопав в ладоши, аплодируя сам себе. - Ты сделал это, парень! Теперь можешь собой гордиться!
   Внимательно перечитал последние слова, проверяя на ошибки.
   "Мда, а вот пива бы не помешало!"
   Я сладко зевнул, потянувшись. Бросил взгляд в окно. Красивые рваные облака неравномерно, но приятно усеивали голубой небосвод. Серый город медленно просыпался, встречая воскресенье сонными глазами и готовясь к яркому радостному дню.
   И тут, когда я уже решил подняться с рабочего места и пойти проведать на кухне, как там Настя стряпает что-нибудь для своего папочки, моё величайшее приключение началось! Сначала я завис между стоячим и сидячим положением, глупо уставившись на самый обыкновенный предмет, который можно встретить более миллиона раз в жизни у любого уважающего себя нормального мужчины.
   Я смотрел и смотрел, широко раскрытыми глазами, не в силах отвести взгляд. Мой рот невольно открылся в каком-то беззвучном удивлённом крике.
   На письменном столе рядом с "ноутбуком" стояла жестяная банка пива "TUBORG". Не дотрагиваясь до неё, я сразу мог сказать, что банка ещё минуту назад была в морозильнике: от предмета веяло прохладной свежестью, на зелёной боковой поверхности виднелись маленькие капельки влаги.
   "Не понял? Это шутка?!"
   Я протёр руками глаза, вновь усевшись на стул. Я думал, что это сон или видение. В ответ на это одна небольшая капелька медленно сползла по банке вниз. Мне сразу захотелось вскрыть пиво и окунуться в приятную прохладу...
   Я протянул руку и дотронулся до банки. Она была не прохладной и даже не холодной. Она была нереально ледяной, но я не отдёрнул руку, боясь прогнать видение. Даже больше: я оторвал банку от стола и поднёс к лицу. Рассматривая предмет, я размышлял:
   "Может ли быть такое совпадение? Или моё небольшое желание исполнилось? Может, это Бог сделал мне такой подарок за написанную мною книгу? Или это Настя купила мне, пока я спал?"
   Недолго думая, я вскрыл банку, нажав на "колечко". Из небольшого отверстия начал медленно выползать нежный и прохладный пар. Не в силах больше терпеть, я приложил губы к щели и стал пить. Восхитительный ледяной напиток наполнял мой рот, затем попадал в горло. Дёсны и язык слегка онемели от холода, но было невообразимо вкусно, поэтому я не отрывался от банки ещё около минуты.
   Когда я осушил около половины, я поставил её в сторону. Облизывая губы и наслаждаясь растекающейся бодростью по телу, я думал над тем, откуда у меня на столе появилось пиво. Взгляд упал на последние строчки моего послесловия в книге.
   "Ты ведь знаешь, что это невозможно! Ты не можешь в это верить! Это просто совпадение!"
   Я не верил в магию. Но в данной ситуации других вариантов в мой мозг просто не приходило. Мои руки вновь зависли над клавиатурой, готовясь проверить собственную догадку. Я взглядом обвёл всю свою комнату, цепляясь за разные предметы. Остановившись на книжной полке у себя над кроватью, я пару секунд производил выбор. Затем начал печатать.
   - Книга Толкина под названием "Властелин Колец", которая стоит на моей полке, охвачена пламенем, - диктовал я себе вслух, а дрожащие пальцы послушно набирали текст.
   Едва я поставил точку, в комнате резко стал слышен треск пламени. Как только я перевёл взгляд назад на полку, я подумал, что у меня сейчас остановится сердце...
   Книга горела. Толстая обложка начинала уродливо сжиматься, гигантские буквы имени автора, написанные золотым шрифтом, моментально почернели. Страницы тоже горели со всех сторон, отчего книга стала медленно уменьшаться в размерах.
   Когда пламя перекинулось на соседние книги, я понял, что это совершенно не сон. Я чувствовал резкий запах гари, глаза начало щипать от дыма и летящего пепла.
   Я подскочил к полке с горящими книгами, схватился за неё и сломал. Более тридцати моих любимых книжек посыпались на пол. Пламя немного приглушилось при падении на пол, но я понимал, что через пару минут может начаться настоящий пожар.
   Схватив подушку, на которой я спал, я начал бить по книгам со всей силы. Комната начала наполняться едким дымом. Я почувствовал, как хитрое и скользкое пламя резво проникло внутрь подушки, завоевав весь пух и перья. Я продолжал тушить огонь подушкой, но она неожиданно вся загорелась. Я очень сильно ожег руки, из-за чего выронил горящую подушку...
   Комната начинала быстро охватываться пожаром. Я весь вспотел и не знал, что делать. Красные языки пламени облизывали край простыни моей неубранной постели; одна из горящих книг отлетела прямо под штору.
   Недолго думая, я бросился к "ноутбуку". Удалив предложение, связанное с поджогом книги "Властелин Колец", я быстро напечатал:
   "Весь огонь в моей комнате исчез, все книги убраны и целы, как и все остальные вещи..."
   Дым всё ещё наполнял мою комнату, но огня больше не было видно. Когда чёрная завеса развеялась, я увидел, что полка цела, а все мои книги стоят на своих местах. Никаких пятен и спаленных боковин не замечалось, как будто никакого пожара и не было. Подушка спокойно лежала на полу, абсолютно целая и невредимая, несмотря на то, что в воздухе всё ещё кружились горящие перья...
   "Не может быть, чёрт подери!" - думал я. - "Любое написанное мною желание исполняется! О, Боже! Я что ли обкурился?!"
   Настя не слышала шум пожара, поэтому продолжала напевать что-то себе под нос на кухне, иногда громко лязгая кастрюлями и посудой.
   Я открыл окно нараспашку, выпуская дым и освежая воздух в помещении. Я тяжело дышал, пот ручьями струился по лицу, как будто я только что пробежал стометровку.
   "Ну и ну, что же это было?!"
   Я вновь взглянул на недопитую банку пива.
   - Что-то мне это не нравится...
   Сев перед своим странным "ноутбуком", я стал думать, что ещё бы пожелать. Всё ещё не веря в магическую силу, которой был наделён мой компьютер, я вдруг придумал очень весёлое пожелание...
   - Ну, если ты и его исполнишь, то я тебя расцелую, - проговорил я и, с замиранием сердца, начал печатать новое предложение для моего послесловия...
   Именно оно перевернуло с ног на голову всю мою жизнь и жизнь многих других людей...
  
   Я в ужасе вскочил со стула, перевернув его. Отскочив в сторону, я упёрся спиной в шкаф, где так и остался стоять, не дыша, и разглядывая голую Памелу Андерсон. Она лежала на моей постели абсолютно так же, как я и описал в книге: руки за головой, волосы распущены, одна нога согнута в колене...
   Она несколько секунд улыбаясь, смотрела на меня (чёрт, она улыбалась абсолютно так же, как я и представлял, пока описывал её), затем её улыбка медленно сползла на нет. Она резко вскочила, прикрывая руками обнажённую грудь и пах.
   Она закричала. Я не мог понять ни слова - она кричала на меня по-английски. Хоть я и изучал этот язык в школе, но при таком быстром выплёскивании речи я сомневался, что её хотя бы родные поняли, будь они здесь.
   Памела кричала на меня, глаза её раскраснелись, она в ужасе оглядывалась, как загнанная в клетку. Через каждое слово у неё звучало "fuck". Я не знал, что мне делать и начал пытаться её успокоить. На это она мне ответила так: схватила с моего письменного стола ножик для бумаги, быстро высунула лезвие и выставила перед собой, направив на меня.
   - Where are my children? - сказала она громко и чётко, видимо поняв, что я плохо её понимаю.
   Я несколько секунд подумал, кое-что вспомнил и сказал:
   - In California.
   Наступила длительная тишина. Я был немного возбуждён, и не только из-за выплеска адреналина. Красавица стояла посреди моей комнаты, медленно осматривая окружение. Если бы я знал, что сегодня меня навестит такая секс-бомба, я хотя бы застелил постель и убрал носки с батареи.
   "Чего стоишь, тупица, успокой её!"
   - Look, it is a big mistake! I can explain... - начал я мирным голосом, старательно подбирая слова.
   - What is fucking going there? - вновь заорала она, широко раскрытыми глазами осматривая старые советские батареи и побелку на потолке. Затем она увидела окно. С одиннадцатого этажа открывался красивый вид на мой не самый красивый город. Мне, конечно, он нравился, а вот Памеле Андерсон, прожившей в лучших местах Америки большую часть жизни - возможно, нет. - Where am I? Who are you?
   - Папа, что происходит? - раздался голос Насти из-за двери моей комнаты.
   Я стоял посреди комнаты, не зная, что мне делать. Пот ручьями стекал по лицу...
   "Проклятый компьютер каким-то магическим образом делает то, что я его прошу..."
   Не успев до конца додумать мысль, я в последний момент увернулся от просвистевшего лезвия ножа прямо возле лица.
   - Какого чёрта! Что ты делаешь?! - заорал я на Памелу Андерсон.
   Она рыдала. Слёзы ручьём лились по красивому лицу. На щеках оставались чёрные дорожки от туши. Она что-то лепетала дрожащим тоном, видимо, просила отпустить её.
   Неожиданно дверь в комнату открылась и вошла моя дочь. Настя сразу увидела голую женщину и отвернулась.
   - Ой, извините... - смутилась она.
   Памела в испуге направила лезвие ножа в её сторону. Я ровно секунду раздумывал, что делать, но ничего лучшего мне в голову не пришло...
   Тяжёлый мужской кулак резко врезался в прекрасное лицо американской звезды, с диким скрежетом ломая нижнюю челюсть. Памела врезалась в стенку и сползла по ней на пол. На её изумительные груди закапала растекающаяся по подбородку кровь. Женщина кашлянула, выплюнув кровавую смесь, разбавленную выпавшими зубами...
   - Папа.... О, боже... Что ты...
   Я подошёл к Памеле Андерсон, чтобы проверить - не убил ли её. Неожиданно она вновь открыла глаза, дёрнулась в мою сторону, резко описав дугу в воздухе сверкающим лезвием ножика, который всё ещё был у неё в руке. Я почувствовал резкую боль в шее и отпрыгнул от женщины. Дотронувшись до раны, я почувствовал, как оттуда сильной струёй бьёт кровь. В глазах стремительно начало темнеть...
   Памела рыдала и пыталась встать. Её рот был весь в крови, челюсть криво вывернута в сторону, на щеке образовался уродливый синяк. Она отчаянно хотела подняться на ноги, но голая кожа скользила по паркету, на котором уже собралась немаленькая лужица крови.
   Я чувствовал, что буквально через несколько секунд потеряю сознание. Кровь била из раны на шее как вода из шланга. Где-то далеко на краю сознания я слышал крик дочери.
   С огромным трудом я сделал два шага по направлению к Памеле Андерсон. Она уже поднялась на дрожащие ноги, держась одной рукой за стол. Во второй руке она судорожно сжимала ножик для бумаги, на котором я увидел блестящие капельки своей собственной крови.
   Я шёл на неё с единственным решением. Видимо, она прочла его у меня на лице, её глаза в ужасе расширились - она поняла, что теперь ей вряд ли поможет её никчемное оружие. Поэтому она стала им в истерике отмахиваться, громко вопя беззубым ртом:
   - Police! Help! Police!!!
   Я выкинул перед собой правую ногу. Моя пятка попала прямёхонько Памеле Андерсон в нос. Я услышал отвратительный хруст. Кровь женщины брызнула во все стороны, заляпав ближайшую мебель и обои. Бывшая красавица пролетела два метра и расшибла затылок о батарею. Бездыханное тело нелепо шмякнулось на пол. Волосы прекрасной блондинки стали быстро багроветь от крови, на полу возле головы растекалась большая лужа крови.
   Я упал на колени, зажимая рану на шее и чувствуя, что силы меня покидают...
   - Дочка, неси бинт! Быстро!!!
   Настя, которая тихо плакала в углу комнаты, резко развернулась и побежала в ванную комнату. Я услышал оттуда звон разбивающихся баночек с лекарствами...
   Пока дочка искала бинт, я подполз на четвереньках к своему "ноутбуку". Окровавленными пальцами я взялся за клавиатуру.
   - Боже, дай мне ещё несколько секунд...
   Я как можно быстрее отыскал конец "Послесловия от автора". Буквы расплывались у меня в глазах, всё вокруг погружалось в темноту.
   - Нашёл... - прошептал я. - Сейчас, сейчас...
   Я удалил абзац, связанный с Памелой Андерсон и написал на его месте:
   "Я НАДЕЛЁН СУПЕР БЫСТРОЙ РЕГЕНЕРАЦИЕЙ ОГРАНИЗМА"
   Последнее осмысленное движение: Shift + F12. Изменения сохранились.
   - Всё... - вырвалось у меня изо рта на последнем выдохе. Я потерял контроль над телом, конечности перестали слушаться... рука, удерживающая кровь в ране, бессильно свесилась вниз, кровь тонкой струёй забила в сторону. Я стукнулся головой об окровавленную клавиатуру и сполз всем телом на пол...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 2: Утренний бадабум!
  
   - Боже! Боже! Пожалуйста, не дайте ему умереть!!! - верещала в истерике моя девочка. - Помогите ему! Доктор, он будет жить?
   - Люда, уведи её! Она мешает мне работать! - кричал басистый мужской голос прямо у меня над ухом.
   - Помогите ему! Господи, дай ему шанс! Папа! Папочка!!!
   - Спокойно, спокойно, девушка! - говорил мелодичный женский голос. - Давайте отойдём в сторону, и не будем мешать профессиональному врачу!
   Я слышал истерический плач моей дочери. Она кричала во весь голос, делала всё возможное и невозможное, чтобы мне помочь.
   Я чувствовал, как чьи-то твёрдые шершавые пальцы аккуратно развязывают бинт у меня на шее. Я ждал ощущения выливающейся крови, но ничего не происходило. Неужели она перестала течь?
   - О, боже! У него всё горло в крови!!! Он умер? - кричала дочь.
   - Нет, и, по-моему, не собирается, - немного удивлённым тоном сказал доктор. - Чёрт, Люда, помоги мне - я не нахожу его раны...
   Эти слова торжественно врезались мне в мозг. Я ещё не открывал глаза, вслушиваясь в молчаливое дыхание врачей над моим лицом. Даже Настя притихла.
   - Он весь в засохшей крови, но раны нет...
   - Девушка, он точно порезался ножом, как вы сказали? - немного недовольно произнёс врач.
   Настя тихо всхлипывала, не зная, что сказать. Затем промолвила:
   - Я видела, как он зажимал рукой рану, а кровь несколькими струйками била между пальцев...
   - А где было кровотечение? - спросил доктор.
   - В комнате...
   Я еле удержался, чтобы не вскочить и не заорать на дочь.
   "Дура, там же Памела Андерсон с разбитой головой! Сейчас её увидят, а папочка окажется в тюрьме!!!"
   Видимо, Настя поняла, что сейчас всё разоблачится, и поспешно добавила:
   - Но там уже ничего нет - я вымыла пол!
   Врачи, уже вставшие на ноги, недовольно заворчали и снова сели на пол рядом со мной.
   - Я не вижу у него ни одного открытого ранения, значит, придётся свозить в больницу всё равно, чтобы понять причину полубессознательного состояния, - сказал врач.
   Я почувствовал, как он дотронулся до моего лица. Врач приоткрыл мне одно веко, чтобы посмотреть на зрачки. Я старательно уставился в одну точку, чтобы не было заметно, что я очнулся.
   - Зрачки расширены, белок абсолютно здоровый и белый, - сказал врач. - Такое ощущение, что он здоровее здорового...
   В неловкой тишине раздался голос женщины-врача:
   - Может, это кома? Или приступ?
   Где-то рядом в отчаянии заныла Настя.
   И тут до нас четверых долетел далёкий тихий голос. Я сразу понял, что это такое, моё сердце шумно забилось.
   - Help! Please, help! - изо всех сил выкрикивала Памела Андерсон. Я представил, как она лежит у меня в комнате: без одежды, вся в крови, лишённая половины зубов...
   - Там кто-то есть! - воскликнули врачи. Они вскочили и бросились туда. Настя тоже медленно пошла за ними.
   "Всё или ничего! - думал я. - Нужно любыми судьбами добраться до "ноутбука"! Даже если придётся кого-то убить!!!"
   Я резко открыл глаза и вскочил на ноги. Я находился в коридоре. Настя, видимо, притащила меня сюда. Я услышал, как врачи открывают дверь в мою комнату. Сразу же до моих ушей долетел жалобный плач окровавленной звезды. Потом раздался громкий голос врача:
   - Люда, нужно срочно обезболивающее и дыхательная трубка! Скорее!!!
   Я побежал на кухню. Слышен был оправдательный лепет Насти. Где-то хлопнула дверь. Памела Андерсон нашла в себе силы опять кричать, ругаясь матом по-американски.
   Я выхватил самый большой кухонный нож и выскочил назад в коридор.
   Врач Люда стояла посреди коридора и смотрела на кровавое пятно, где несколько секунд назад лежал я. Потом она заметила меня с ножом в руке. Её лицо исказилось от ужаса, она выронила докторскую сумку:
   - Не надо, пожалуйста, у меня трое детей!
   Не было времени объяснять ей магическую силу "ноутбука". Я бросился на неё, занося нож для удара. Она в страхе пригнулась, закрывая голову руками. Откуда-то сбоку долетел крик:
   - Люда, скорее неси инструменты! Мы её теряем! Да, и ещё... ВЫЗОВИ МИЛИЦИЮ!
   Острое лезвие ножа глубоко вонзилось в висок женщины, чудом проскользнув между пальцами Люды. Густая багровая кровь закапала на паркет. Врач осела на пол, шумно выдохнув воздух. Я нанёс ещё несколько ударов, чтобы быть уверенным, что она не оживёт.
   Я уже собирался бежать в свою комнату, но тут входная дверь открылась, и в мою квартиру заглянуло любопытное лицо соседа.
   - Паша, у тебя всё в порядке? Я слышал крики... - Андрей с любопытством разглядывал меня с ножом в руке, потом увидел труп женщины у меня под ногами. - Твою мать, ты убил её?!
   - Да, - быстро ответил я. - И сделаю с тобой то же самое, если ты не скроешься!
   Бедняга-сосед в ужасе отпрыгнул и с визгливым криком побежал вниз по лестнице. У меня было в наличии около трёх минут до приезда милиции.
   Я развернулся и пошёл в свою комнату.
   "Сейчас.... Только найду "ноутбук" и всё исправлю!"
   Дверь прямо передо мной распахнулась, и, чуть не сбив меня, из спальни выскочил вспотевший врач. Он в изумлении уставился на меня, потом увидел окровавленный нож.
   - Люда... - успел вымолвить испуганный усатый мужчина. Я резко вонзил ему в живот лезвие ножа. По белоснежному халату начало расползаться багровое пятно...
   - Noooo!!! - заорала Памела Андерсон, корчась на полу. Я нанёс врачу ещё пять ударов ножом, превратив его живот и грудь в окровавленную кашу. Врач сполз на пол.
   Настя сидела на моей кровати и рыдала, закрыв лицо руками. Я подошёл к голой женщине и воткнул нож ей в спину. Памела Андерсон перестала пытаться уползти, немного покорячилась от дикой боли и притихла.
   Я приблизился к Насте, пытаясь её обнять, но она наградила меня пощёчиной и бросилась убегать в коридор.
   "Хрен с ней, мне нужно теперь всё исправить!"
   Я встал и подошёл к "ноутбуку". И тут мне сразу стало дурно...
   Компьютер был отключен. Клавиатура захлёбывалась от крови. Я быстро накренил руками "ноутбук", сливая кровь с кнопок на пол. Затем воздел глаза к потолку, молясь, чтобы он запустился.
   Я надавил кнопку включения компьютера. Ничего не произошло.
   - Нет! Нет! - воскликнул я, а мои волосы резко встали дыбом. - Господи, чёрт подери! Нет!!! Ты не можешь со мной так поступить!!!
   Я как безумец нажимал на кнопку, но ничего не происходило.
   "Думай, брат, думай! Сейчас тут будет полно милиционеров! Быстрее придумай что-нибудь!"
   Я захлопнул "ноутбук", взял его под мышку и кинулся бежать...
   В коридоре я поскользнулся в луже крови, из-за чего с грохотом упал копчиком на паркет. Меня всёго колотило от ужаса.
   "Меня отправят в тюрьму! Я сумасшедший!"
   Я выбежал на лестничную площадку, а тут меня уже ждал сюрприз.
   Откуда-то с первого этажа доносилось много криков и звуков. Настя кричала, что её отец сошёл с ума. Я слышал треск рации у милиционеров и их быстрые переговоры.
   - Он убил женщину! - орал громче всех мой сосед Андрей.
   "Ну, гад, сколько раз мне задолжал! Вот только до тебя доберусь!"
   Неожиданно раздался звук остановки лифта. Я попятился в квартиру - и вовремя: дверцы разъехались, и на лестничную площадку выбежало несколько "омоновцев". Перед тем, как я захлопнул дверь, они заметили меня, навели автоматы и заорали:
   - Стоять, сука! nbsp;
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&Глава 2: Утренний бадабум!
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&Всё или ничего! - думал я. - Нужно любыми судьбами добраться до "ноутбука"! Даже если придётся кого-то убить!!!"
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
   Дверь закрылась, я дрожащими пальцами защёлкнул замок.
   "Вот попал, всё - крышка!"
   - Ломайте дверь! - донеслось из-за двери. Затем последовал ряд тяжёлых ударов. У них с собой была кувалда. Уже после третьего удара, заскрипели петли и посыпались куски штукатурки и побелки.
   Я бросился бежать в комнату. Потом резко остановился и побежал в кладовку. Схватив пылесос, я потащил его в Настину спальню. Дверь уже шаталась на петлях как молочный зуб у ребёнка.
   Я вновь поскользнулся в луже крови, больно ударившись головой об стену. Мир стал очень мутным и лишённым яркости. Я судорожно сжимал "ноутбук" - последнюю надежду на спасенье.
   В комнате я положил пылесос возле окна. Начав быстро разматывать шнур, предназначенный для подключения к розетке, я слушал, как милиционеры ломают дверь, пытаясь оценить, сколько у меня есть в запасе секунд. Всё оказалось намного проще: едва я полностью размотал провод - дверь рухнула с громким лязгом.
   - Пошли, пошли, пошли! - раздался голос руководителя захвата из прихожей.
   Я вскочил на подоконник, быстро поворачивая ручку окна. Открыв его, я как можно быстрее пропустил провод в щель между трубой, идущей от батареи, и стеной.
   В квартире слышался топот множества ног.
   - Кухня чисто!
   - Туалет чисто!
   - Зал чисто!
   В момент, когда первый "омоновец" ворвался в комнату, я уже выпрыгивал в окно. Он заорал:
   - Стой, дебил! Стрелять буду!
   Высота одиннадцатого этажа. Я со свистом пролетел два этажа, затем провод, который обматывал мою руку, резко натянулся, ломая мне кисть с отвратительным хрустом. От боли и страха у меня потекли слёзы. Я достал ногой до карниза девятого этажа, опёрся на него и начал со всей силы бить по "европластику" пяткой. Сначала ничего не происходило, затем начали появляться белые вмятины и трещины. Сверху раздался злобный мужской голос:
   - Он висит этажом ниже! Берите его!
   Я почувствовал, что кто-то пытается тянуть провод наверх.
   "Вот дерьмо! Окно не разбивается!!!"
   Я понял, что теперь уже точно не отвертеться. С удвоенной силой я стал бить по стеклу ногами, разбивая ступни в кровь. Когда я уже совсем потерял надежду, стекло неожиданно выпало внутрь комнаты. Я обрадовался и быстро полез туда, отматывая руку.
   "Мы ещё поиграем с вами! Вы ещё попляшете!"
   Я быстро спрыгнул с подоконника, оценивая окружение. Я увидел большой шкаф с различными бутылками, стаканами и вазами. Бар.
   Подбежав к нему, я быстро вытащил несколько бутылок коньяка, вина и водки. Я не знал точно, что из этого горит, а что нет, поэтому попробовал всё. Подбежав к входной двери квартиры, из-за которой доносилось много голои богато украшенного зала, я начал думать.
   "Думай же, чёрт подери! Думай! Как добыть огонь в бытовых условиях!"
   Раздался первый удар по входной двери. Вместе с ним мне стукнула в голову новая мысль. Я схватил с подоконника утюг и побежал в прихожую.
   - Чёрт, тут что и розеток нет?!
   Я вернулся в зал и включил утюг в розетку возле телевизора. Поставив все цифры на максимум, я положил утюг на пушистый и, наверное, очень дорогой ковёр и стал ждать, нервно хлопая в ладоши.
   - Быстрее! Быстрее же! - подбадривал я утюг, который неспешно начал нагреваться. - Ну же! Шустрее!
   Милиционеры со всей силы били в дверь. Эту дверь нельзя было сломать также просто как мою, так как она была большой, толстой и железной. И очень прочной.
   В довершение всей картины произошла ещё одна интересная вещь. Зазвонил телефон. Я, конечно, не стал поднимать, а занялся "ноутбуком", вновь пытаясь его включить.
   Телефон позвонил раза три, затем что-то в нём щелкнуло, и раздался звонкий приятный голос девушки:
   - Здравствуйте, вы позвонили мне, Алисе Юрьевне Пушковой, на домашний телефон. Меня, наверное, сейчас нет дома, а, может, я очень занята. Хотя вполне возможно, что я просто стою рядом и специально не поднимаю. Хи, хи, хи! Вообщем, оставьте своё сообщение после гудка!
   Раздался гудок. Следом за ним послышался голос другой девушки. Он был очень весёлый и жизнерадостный:
   - Алиса, приветик! Это Наташа. Я отыскала эту песню, которую мы слышали по MTV! Вот, послушай!
   И после этого в квартире начала звучать какая-то поп-музыка. Я был в шоке - что за день! Из-под утюга начал идти дым, запахло палёной тканью.
   Я прислушался, пытаясь различить между аккордами удары в дверь, но "омоновцы" перестали её ломать.
   "Что они там задумали?" - я лихорадочно соображал. Ковёр начал гореть. Я откинул утюг ногой в сторону, начал снимать свою окровавленную рубашку.
   Я подпалил её и, пока пламя медленно расползалось по ней, начал ногой тушить ковёр, чтобы не вызвать лишнего пожара.
   Потом быстро понёс горящую рубашку в коридор.
   Едва входная дверь появилась у меня в поле зрения, как раздался оглушительный хлопок. Милиционеры взорвали замок. Дверь сама медленно отворилась, образовав узкую щель (наваленная одежда под дверью мешала открыться полностью).
   - Вперёд! Пошли! Пошли!
   Люди в бронежилетах и с автоматами навалились на дверь. Она наполовину открылась, немного сдвинув в сторону кучу одежды. Это стало секундной задержкой для "омоновцев", которые попытались быстро понять, что это такое. За эту секунду я подбежал ближе и швырнул горящий комок в дверь.
   - Я его вижу!
   - Огонь на поражение! - прозвучал властный голос.
   Я как во сне медленно отпрыгнул в сторону. Краем глаза я заметил яркую вспышку - ловушка удалась - вся прихожая моментально охватилась гигантским пламенем. Раздался крик:
   - Аааааа! Мои глаза! Нееет!
   Кто-то стал стрелять. Пули просвистели над тем местом, где секунду назад стоял я. Всю эту какофонию звуков очень хорошо дополняла песенка, играющая из телефона.
   Я бросился в зал, где остался "ноутбук". Решив, что того пламени недостаточно, я схватил небольшой телевизор, который стоял в зале и понёс его в прихожую.
   Милиция не отступила. Мужики пытались разгрести огненную кучу. Один заметил меня и быстро поднял автомат. Я попятился назад за угол. "Омоновец" пустил короткую очередь из оружия. Край стены, за которой я прятался, разлетелся на куски штукатурки.
   - Он за стеной! У него телевизор! Он хочет бросить его сюда! - кричал милиционер.
   - Как ты догадался?! - крикнул я, улыбаясь во весь рот. В следующий момент я резко бросил телевизор в их сторону, на долю секунды показав руки и корпус из-за угла. Реакция у мужиков была молниеносной. Перед тем как бежать, они все успели выпустить по паре пуль. Видимо, они держали угол на прицеле, ожидая, когда я высунусь.
   Свинцовый дождь пробил моё плечо в нескольких местах. Меня по инерции отбросило назад за стену и вовремя.
   Телевизор попал прямо в эпицентр бушующего пламени.
   - Ложись! - заорал командир.
   Две секунды слышалась какая-то возня, а потом, когда в играющей песне прозвучала самая громкая нота, раздался оглушительный взрыв. Послышались крики и стоны, коридор мгновенно заполнился чёрным дымом.
   Я пополз в зал. По полу растекалась кровь, бьющая из плеча. Сначала было невыносимо больно, но неожиданно боль прошла. Чувствовалось только какое-то лёгкое щекотание.
   Я остановился и посмотрел на руку. Я не верил своим глазам.
   Раны быстро затягивались. Складывалось ощущение, что я смотрю очень быстрое заживание ранения, как будто кто-то включил перемотку. Раны исчезали, на них появлялась корка, которая тут же отпадала.
   - Вы даже не представляете, с кем связались... - прошептал я, рассматривая свою руку, испачканную кровью.
   В прихожей слышались болезненные крики. Я бросил взгляд в коридор: от взрыва пламя разбросалось повсюду, и теперь начинался настоящий пожар.
   "Что же я делаю! Господи, помоги мне!"
   Я помчался к "ноутбуку". Он не запускался. Кровь, налившаяся на клавиатуру, когда у меня была рана на шее, сломала что-то внутри компьютера.
   "Чёрт! Вот так не повезло! Не нужно было нападать на Памелу Андерсон!"
   Я сидел возле компьютера, не зная, что мне делать. На улице слышались сирены. Я немного подумал и решил, что всё-таки эти все желания исполнял именно "ноутбук". Не написанная мною книга, ни мои пальцы. "Ноутбук" был каким-то необычным. Всё, что я печатал на нём - исполнялось. Значит, во что бы то ни стало, надо его восстановить. Любым образом и желательно быстро.
   - Пожарная едет, парни. Пока стойте тут, увидите преступника - стреляйте.
   - Мы потеряли Рому. Артур ослеп ...
   - Мы его убьём, Анатолий Михайлович!
   Я перешёл из зала в спальню. Глянув в коридор, я удостоверился, что "ОМОН" не пройдёт. Весь коридор был охвачен пламенем. Музыка из телефона перестала звучать, и раздался голос девушки Наташи:
   - Ну, всё, Алиса, звони! Я побежала. Пока, пока!
   Я сидел на кровати с "ноутбуком" и думал, что делать. Можно было попробовать опять слезть на пару этажей ниже, если вновь всё удастся. А может и не получится.... В любом случае, если я сделаю это, то уже буду на седьмом этаже. Тогда можно будет попробовать спрыгнуть на землю, понадеявшись на быструю регенерацию. Если меня сразу не заметят, валяющегося на асфальте, то можно будет успеть восстановиться и броситься наутёк.
   Казалось - самый лучший вариант, но было одно большое "но". У "ноутбука" не было такой регенерации. Он бы превратился в лепёшку, и у меня было бы ещё меньше шансов, вернуть всё как было.
   Из прихожей раздался громкий голос, усиленный громкоговорителем:
   - Павел Михайлович! Вы меня слышите? Мы просим вас первый и последний раз сдаться правоохранительным органам!
   Я пытался не слушать. Мне нужно было придумать план спасения.
   - Вы зашли слишком далеко! - кричал громкоговоритель. Голос мужчины был не очень спокойным, немного нервным. Командующий этой операцией явно не ожидал, что будет нести потери. - Мы удивлены вашей нечеловеческой прытью и смекалкой! Но всё имеет конец. Сдайтесь, и тогда не будет больше смертей! Мы со всем разберёмся и решим, кто виновен, а кто - нет!
   - Узнайте сначала имя голой женщины, которую убил я в своей квартире! - заорал я во весь голос. - То-то вы удивитесь!
   Наступила долгожданная тишина. Ну, не совсем тишина - слышен был треск пламени и грохот рушащихся полок. Я тяжело дышал, воздуха в квартире становилось всё меньше и меньше.
   Снова и снова пытаясь запустить компьютер, я думал о дочке Насте. Как она теперь ко мне относится, что обо мне думает...
   Через пару минут вновь раздался голос. Его я узнал сразу, отчего вскочил на ноги и вслушался.
   - Папочка, - Настя громко всхлипывала в громкоговоритель. - Что на тебя нашло? Почему ты убил этих людей?! Мы же жили спокойно и счастливо, не знали горя...
   Она рыдала. У меня тоже потекли слёзы.
   - Папочка, сдайся! Они могут тебя пристрелить! Я люблю тебя! Но я не понимаю, что ты делаешь...
   Я вслушался и понял, что громкоговоритель слышен не из лестничной площадки, а с улицы. Я подошёл к окну и взглянул вниз.
   На улице была прекрасная погода. Светило солнце, весело отражаясь от блестящих машин милиции и "ОМОНа". Людей собралось очень много - гигантскую толпу еле сдерживали милиционеры, образовавшие живую стену.
   Я разглядел Настю. Она стояла в самом центре большой кучи милиционеров, держа рупор двумя руками. Она смотрела на дымящиеся окна девятого этажа. Увидев меня, милиционеры внизу зашевелились, отдавая приказы.
   "Чёрт, да они используют её, чтобы отвлечь меня!"
   Я дёрнулся в сторону от окна, но поздно. Раздался хлопок, и мне в грудь врезалась дикая боль. В стекле образовалась небольшая дырочка размером с колечко.
   Я упал на спину. На обнажённой правой груди я увидел дырку от пули. Кровь тонкими ручейками вытекала оттуда.
   - Нееееет! - раздался визг Насти. - Папа! Папааа!!! Там снайперы!
   "Спасибо, дочка! Только поздновато ты мне об этом сообщила!"
   Я лежал на полу, чувствуя второй раз за день, что теряю сознание. И вновь это было очень не вовремя!
   Я встал на корточки и пополз к выходу из зала. Было ужасно больно, но регенерация работала во всю. Я услышал, как у меня из раны выпал кусок свинца. Организм сам вытолкнул инородное вещество.
   "Отлично, очень хорошо!"
   В прихожей слышались крики и приказы.
   - Мы пытаемся проникнуть внутрь! Здесь всё в огне! Срочно вышлите пожарных!
   Зазвучала шипящая рация:
   - Объект устранён снайпером. Соблюдайте осторожность при проникновении в квартиру!
   На кухне раздался мощный взрыв. Облако горячих осколков и дыма пронеслось по коридорам. Закричали милиционеры, что-то громко обрушилось в квартире наверху.
   У меня обгорели волосы на голове и брови. Ожоги на теле быстро исчезали, но появлялись новые. Было ужасно жарко и душно. Повсюду валялись осколки и горящие предметы.
   Я выполз в коридор. Неожиданно получил ещё одну пулю в ягодицу. Зарычав от боли, я поспешно заполз за угол. Там я сидел, вслушиваясь, как в прихожей верещит рация:
   - Говорит девятый! Я его снова подстрелил! Он жив! Слышите, он жив!
   Мне стало больно при мысли, что Настя внизу тоже слышит эти переговоры.
   "Господи, как мне выбраться из этого пекла?!"
   Пока я пытался встать, раздались новые крики по рации.
   - Держите девчонку! *помехи*
   - Твою мать, что она делает! Аааааа! *помехи*
   - Не стрелять! Никому не стрелять! Она не вооружена!
   - *помехи* заберите у неё рупор!
   Я поднялся в полный рост, вслушиваясь в творящийся вокруг ад. С улицы донёсся усиленный крик Насти:
   - Папа, осторожно, они лезут в окна!!!
   - О, Господи! - воскликнул я и тут же услышал громкий визг циркулярной пилы. Спецназовцы распиливали стёкла в квартире. Я побежал в спальню.
   Схватив с кровати "ноутбук", я начал осматриваться, придумывая, куда его спрятать. За окном на карнизе стоял вооружённый до зубов солдат, распиливающий "европластик". К его поясу был прикреплён страховочный шнур, по которому он, наверное, спустился прямо с крыши. Он не видел меня, так как был за шторой, а я видел его силуэт довольно чётко.
   Засунув переносной компьютер в какую-то тумбу, полную женских кремов и косметических принадлежностей, я мгновенно позабыл о нём, переключившись только на спасение самого себя. Я, стараясь не издавать лишних звуков, взял с тумбы красивую настольную лампу, снял абажур и выдернул провод. Держась за оставшуюся от лампы удлинённую подставку, я стал рядом со шторой, приготовившись к бою.
   В квартире начали раздаваться звон и лязг открывающихся окон.
   - Первый внутри!
   - Второй внутри!
   - Четвёртый внутри!
   - Пятый внутри! У меня тут всё в огне!
   - Третий внутри! - сказал спецназовец, выбив стекло и с шумом залезая в комнату. Он просунул сквозь штору автомат, затем руки. Когда показался шлем, я обрушил на него лампу. Спецназовец покачнулся, отстранившись в сторону. Я начал бить ещё и ещё. Он всё ещё не отвязался от троса...
   Я услышал, как сзади кто-то врывается в эту комнату. Я обхватил солдата и вытолкнул нас обоих в окно.
   - Стой, сука! - догнали меня слова одного из штурмующих.
   Мы выпали в приятный прохладный мир. Солдат был немного оглушён от ударов. Я держался за него изо всех сил, пытаясь не смотреть вниз.
   Трос не давал нам падать, но, видимо, он не выдерживал веса и потихоньку опускался. С крыши донеслись крики:
   - Помогите мне, я не могу его удержать!
   Я посмотрел в бок, на окно, откуда мы выпрыгнули. Там появился спецназовец и навёл на меня автомат. Я быстро заворочался, сделав так, чтобы спина его напарника, сделалась преградой на пути пули. Но в окне на меня смотрел не какой-то там мужик с автоматом, а самый настоящий профессиональный солдат-убийца.
   - Прощай, сволочь! - выкрикнул солдат и стрельнул, внимательно глядя в прицел. Пуля попала мне в запястье. Я по инерции отпустил эту руку, прижав к себе и корчась от боли. Я висел на трёх пальцах, судорожно вцепившихся в бронежилет спецназовца. Невольно глянул вниз: высота девятого этажа моментально вскружила голову. Люди, которые выглядели крупными муравьями, поспешно разбегались из-под здания.
   Новая пуля попала мне в спину. У меня к горлу подступила горькая жидкость, и я выплюнул сгусток крови. Снайперы тоже подключились к отстрелу такой аппетитной мишени.
   Солдат, который стоял в окне, на секунду поднял взгляд от прицела, удивлённо глядя на меня.
   "Думаешь, почему я такой живучий?" - в душе мне стало очень смешно. Я вернул ранее покалеченную руку на место, и спецназовец стал ошарашенным ещё больше. Я начал раскачивать наши тела. Те, кто удерживали сверху, отчаянно закричали от натуги. Видимо, трос как-то оборвался, и держали уже несколько человек вручную.
   Мы потихоньку опускались всё ниже и ниже.
   - Что происходит?! - вдруг проронил спецназовец, который неожиданно очнулся. Я обнимал его за спину, а смотрел прямо ему в маску.
   - Привет! Мне сложно тебе описать ситуацию! - сказал ему я, с трудом выдавив улыбку.
   Заработала рация на груди у спецназовца:
   - Доложите обстановку! Что у вас происходит там, чёрт возьми!
   Ещё одна пуля попала мне в спину. Я оплевал маску солдата кровью. Тот ничего не понимал. Я держался из последних сил.
   Наши тела медленно вращались вокруг верёвки. Когда я оказался спиной к врагу в окне, он пустил короткую очередь мне в спину. Удивительно, но и это не стало для меня роковой секундой...
   Я сорвался, но сумел зацепиться за ботинок спецназовца. Мне было невыносимо плохо и больно, кровь больно вырывалась из горла, текла по подбородку, а в спине и позвоночнике творилось что-то неописуемое.
   Я невольно снова посмотрел вниз. Если бы я отпустил свои руки сейчас, то сто процентов разбился бы об асфальтированную дорожку, опоясывающую здание. Недалеко от неё стоял большой фургон, который привёз ещё один отряд спецназа. У меня в глазах всё расплывалось, а руки стали ватными. Окружающий мир сворачивался, превращаясь в непонятную бесформенную субстанцию...
   Сделав последнее невозможное усилие, я подтянулся на руках, дотронувшись лицом до ботинка. Наши тела невольно стали раскачиваться. Я выставил ноги в сторону, где по моим соображениям была стена. Едва дотронувшись до неё, я согнул ноги в коленях, пытаясь не потерять опору и, собравшись с последними мыслями о дочери и нелёгкой судьбе, со всей силы оттолкнулся от стены, отпуская несчастного солдата.
   В последний момент я увидел, как спецназовец пулей взлетел в небо, так как тянувшие его, не ожидали такого резкого облегчения груза...
   Ветер свистел в ушах, а я считал вслух секунды...
   На счёт три мир резко погас, оставив меня одного в темноте и тишине, наедине с самим собой...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 3: Разложение по полочкам.
  
   - Слушайте, я не понимаю, что творится, но он приходит в себя. Приём, вы меня слышите? Он приходит в себя!
   *хрип рации* - Я прекрасно вас слышу! Где вы находитесь?
   - На пересечении улицы Первомайской с Днепровским проспектом!
   *хрип рации* - Стойте там и ждите нашу машину. Она уже в пути.
   - Давайте быстрее, нам надо лечить людей, а не задерживать! Он вот-вот очнётся!
   *хрип рации* - Вколите ему что-нибудь!!! Какое-нибудь мощное снотворное! Живее!
   - Вас понял. Конец связи...
   - Что будем делать, Саша?
   - Дай мне этот шприц. Сколько здесь кубиков?
   - Как всегда - один... Мало?
   - Давай три штуки.
   - Но такая доза смертельна...
   - Вряд ли кто расстроится, если он умрёт. Да и так все считают его трупом. Как можно выжить, получив более двадцати пулевых ранений и упав с девятого этажа?!
   - Насчёт пулевых ранений я не уверен...
   - Я тоже что-то не вижу ран, но это ведь босс так сказал, - мужской голос усмехается.
   - Сделано. Саня, давай вкалывай скорее, а то у него уже пульс восстанавливается...
   - Сейчас, сейчас.... Оп! Готово. Ну, теперь давай наблюдать за ним...
   - О, чёрт! Мы его теряем! Сердцебиение остановилось! Быстрее электрошок!
   - Не торопись, подожди...
   - Что ты ждёшь?! Он же сдохнет сейчас!!!
   - Не на того напали, - промолвил Александр, тыкая в экран указательным пальцем.
   - Твоюююю мать... - протянул его напарник изумлённым тоном.
   - Вот то-то и оно, что не такой простой пациент в этот раз попался нам!
   - Сердцебиение двенадцать к одному! Уже пятнадцать! Господи, что это за существо такое! Нужно что-то делать!!!
   - Так, быстро готовь новый шприц!
   - Что?!
   - Я тебе говорю: ДАЙ, ТВОЮ МАТЬ, НОВЫЙ ШПРИЦ С ПЯТЬЮ КУБИКАМИ!!! У этого гада какой-то супер мощный иммунитет. Он эту отраву побороть смог за пару секунд. Давай живее двигайся!
   - Мы его точно убьём сейчас...
   - Быстрее! Быстрее! Уже двадцать восемь к одному! Он уже скоро в норму придёт!
   - На, возьми, аккуратней.... Нам с тобой только до иголки дотронуться и всё!
   - Угу.
   - Вколол?
   - Да, в вену. Вон как задёргался, бедняга...
   - Сердцебиение прекратилось.
   - Что, совсем-совсем?
   - Полностью. Ноль к одному.
   - Мда.... Не осилил такую дозу!
   - Всё, сдох. А жалко немного - можно было оставить в живых, потом в лабораториях изучать, узнать, как он так быстро может восстанавливаться...
   - Да, точно, помер.... Никаких изменений графика.
   - Может, этим надо сказать?
   - А, да, точно.... Приём! Приём! Говорит машина скорой помощи. Ваш пациент накрылся медным тазом!
   *хрип рации* - Повторите!
   - Приём! Вашего супер мега преступника больше нет. Мы вкололи ему три кубика мощного снотворного, что должно было его убить, но он начал снова выкарабкиваться. Тогда мы повысили дозу, что окончательно уничтожило его сердце.
   *хрип рации* - Это хорошая новость, продолжайте движение. Наша машина будет вас сопровождать до больницы.
   - Саня, Саня! Господи! О, Боже!
   - Что? Что ты хочешь!
   - Посмотри на график!!!
   - Ну и? Ничего нет. Сплошная полоса!
   - Не, не! Продолжай смотреть!
   - Ничего не вижу. Ты что, думаешь, что он ещё жив? Тебе надо... э...
   - Во! Видел? Ты видел?!
   - А... Что это было?
   - Это была волна! Теперь сердцебиение один к одному!
   - Не может быть!
   - Да что ты крестишься, тут это не поможет! Четыре к одному!!! Давай скорее готовить новый шприц!
   - Как же так? Он осилил такую сильную дозу!!! Это НЕВОЗМОЖНО!!!
   - Скажи им.
   - Приём! Приём! Внимание! Он жив! Слышите? Он жив!!! Сердцебиение учащается!
   *хрип рации* - Поддерживайте его в бессознательном состоянии любыми возможными способами! И ещё: привяжите его руки и ноги к чему-нибудь. Он - опасный маньяк, убивший трёх гражданских и одного милиционера!
   - Вот, Саша, держи шприц!
   - Сколько тут?
   - Пять с лишним. Я до максимума набрал.
   - Ну что, колоть? Уже тридцать три к одному...
   - Давай вкалывай...
   - Ну, с Богом...
  
   Звуки. Звуки прорывались во тьму резко и неприятно для слуха. Лязг, звон, скрип, скрежет.... Звук мотора. Сирены. Захлопывающиеся двери и быстрые шаги. Пикающий аппарат, измеряющий сердцебиение...
   Голоса. Незнакомые голоса врывались в тишину, разрывая её на куски. Тишина колыхалась в моём сознании, как занавески при сильном ветре. Кто-то кричал, кто-то звал кого-то.... Слышен был детский плач, злобные выкрики, тихий шёпот и удивлённые вскрики.... Слышалось, как шипит рация, а кто-то кричит "Приём!"...
   - Вкалывай ещё, чего стоишь?!
   - Закончилось лекарство!!!
   - Медсестра, срочно несите несколько упаковок нашего нового снотворного в девятнадцатую палату!
   Боль. Сначала не было ничего, но после того, как защитный купол тьмы лопнул, боль пришла вместе со звуками. Болело всё тело. Было очень неприятно и плохо, просто нетерпимо...
   Потом начался зуд. Зудело всё внутри, было щекотно, но складывалось впечатление, что органы восстанавливаются.
   Я чувствовал, как каждую минуту мне вводили какую-то гадость в организм. Странная тупая боль, глушащая нервные окончания распространялась по венам к сердцу. Потом было особенно больно, и мир потухал, чтобы через пол минуты вновь вернуться...
   Мысли. Различные образы и композиции лезли в голову. Я видел Настюшу, свою любимую дочку, она была в своём розовом домашнем халатике и готовила мне омлет.
   - Доброе утро, папочка, - улыбнулась она мне, когда я появился на кухне. - Вот и завтрак готов...
   Картина резко искажается, боль во всём теле сменяется новой дикой болью в сердце...
   Новый вид: мой родной город. Прекрасный вид с высоты птичьего полёта. Я парю над знакомыми улицами, вглядываясь в людей, и надеюсь увидеть знакомых, чтобы помахать им рукой. Чтобы похвастаться, что я умею летать, а они - нет!
   И тут всплывает мой родной двадцатиэтажный дом. Девятый, десятый и одиннадцатый этажи охвачены страшным пламенем. Чёрный-чёрный дым гигантскими руками охватывает верх здания. Под домом собралось множество людей. Огромную живую кучу разбавляют несколько машин пожарной службы. Слышен звук подлетающего вертолёта...
   Я смотрю на всё это и плачу. Мне жаль свою квартиру, жаль людей, которые остались без крова.... Я мечтаю узнать, кто же это подпалил наш с Настей дом...
   Мне очень больно вновь. Вся моя душа сжимается в комок. Я слышу разговоры врачей и милиционеров. Они разговаривают обо мне...
   Новый образ: я стою в нашей квартире. Я вижу своё тело со стороны.
   Мрачный мужчина в дешёвенькой кожаной куртке, чёрных джинсах и в туфлях медленно крадётся вдоль стены по коридору в сторону кухни. Я помню этот момент, сердцу становиться снова неприятно, я хочу прервать этот сон или видение, но не могу ничего сделать...
   Мужчина медленно толкает дверь кухни и заглядывает внутрь. Летающая камера, в которую временно превратился я, влетает в кухню, обгоняю мужчину. Я вижу самую страшную картину в своей жизни...
   Посреди кухни лежит моя жена - Кристина. Вся кухня в крови... на полу валяется кухонный нож... длинный такой - для рыбы... у Кристины вскрыты вены... на стекле духовой печи, рядом с которой она лежит - надпись: "ПОХОРОНИ МЕНЯ ТАК".
   Мужчина, который является мною в прошлом, с криком падает на колени в лужу крови...
   Настоящий я, который летал вокруг, резко начинает терять изображение...
   Цвета смазываются, видимость прекращается.... Я больше не чувствую уколов. Тело очень быстро начинает приходить в себя. Я медленно погружаюсь в сон, как ложка в густое желе. Мне очень хорошо и приятно...
   "Я сейчас очнусь!"
  
   - О, Боже, это невозможно... - сказал один из солдат, держащий меня на прицеле. Я узнал его голос: это был тот спецназовец, который стрелял в меня из окна в упор.
   - Всем направить на него оружие, при любом резком движении пускайте пулю в голову! - властно сказал мужчина, сидящий перед моей койкой.
   Я осмотрелся. Меня поместили в одну из самых обыкновенных операционных палат больницы. В комнате кроме меня находилось ещё несколько человек: доктор с маской и в белоснежном халате, какая-то важная милицейская шишка в костюме, сидящая рядом со мной, и три профессиональных солдата-спецназовца, стоящие в углах комнаты. Последние стояли с автоматами, нацеленными мне в голову. Лишённые эмоций машины-убийцы готовы были моментально отправить меня на тот свет...
   Я улыбнулся. Попытался привстать, и ощутил наручники, которые приковывали меня к железной койке. Я не мог пошевелить ни руками, ни ногами.
   - Здравствуйте, как спалось? - спокойно спросил мужчина в пиджаке и брючках. Его аккуратно завязанный галстук вызвал у меня улыбку.
   - Я отвечу на этот вопрос только в присутствии адвоката! - сказал я таким же спокойным голосом.
   Наступила тишина. Никто из присутствующих не высказал никаких эмоций. Шутка не удалась. Моя улыбка медленно сползла с лица.
   - Здравствуйте, - наконец вымолвил я. - С кем имею честь познакомиться?
   - Меня зовут Анатолий Михайлович.
   - А-а, узнаю! Это вы вели со мной переговоры? - весело спросил я, разглядывая окружение. Ничего нового и интересного я не находил. Глянув на доктора, я заметил, как он немного дрожит. В руках он сжимал шприц с какой-то бежевой непрозрачной жидкостью внутри.
   - Да, у вас отменная память, - сказал деловой человек. - Видите ли, Павел, мы встречали много различных преступников, маньяков, убийц, насильников и просто сумасшедших людей. Но вы - очень необычный и редкий экземпляр, который очень сильно удивил нас разными выкрутасами и нечеловеческой прыткостью. За прошедшие несколько часов вы стали местным звездой номер один, благодаря некоторым удивительным "штукам", которые вы выкинули, убегая от милиции. Изволите ли вы ответить на некоторые вопросы?
   - Валяйте, - сказал я, хотя голос мой предательски дрогнул.
   - Это хорошо, что вы готовы сотрудничать сейчас, - сказал мужчина, поднимая с пола блестящий металлический чемоданчик и раскрывая его. - Я думаю, вы очень сильно поможете нам в раскрытии этого прест... происшествия!
   - Только одно условие: один вопрос задаёте вы, другой задаю я! - быстро поменял ситуацию я.
   Мужчина впервые улыбнулся.
   - Вы ещё смеете высказывать условия?
   - Считайте это моим маленьким капризом, - сказал я. - А если не хотите, то можете разгребать всю эту кашу вручную. Уверен, вы не докопаетесь до правды, но ведь это не мешает вам придумать легенду преступления самим, ведь так?
   - Мы все прекрасно понимаем, Паша, что вы - писатель детективов и довольно неплохо разбираетесь в психологии следователей и сыщиков. Также, я думаю, вы прекрасно понимаете всю процедуру расследования преступлений, допроса преступников, - мужчина говорил спокойным голосом, но некоторые интонации звучали немного злобно и издевательски. - Но в вашем досье нет упоминания того, что вы работали в органах...
   - Это правда. Я писал свои книги, опираясь на знания некоторых моих друзей, которые неплохо разбираются в этой области, а некоторые даже работают здесь, - признался я.
   - Мы это знаем. А уверены ли вы, что они рассказали вам абсолютно всё о своей профессии? - теперь в голосе Анатолия Михайловича слышалась прямая издёвка. - У каждой медали есть обратная сторона...
   Я промолчал. Мужчина в деловом костюме вздохнул, открывая кейс и извлекая оттуда толстую папку с множеством листов. Он несколько секунд листал их, пока, наконец, не нашёл нужный.
   - Вы согласны с условием? - снова поинтересовался я, зевая.
   Он вновь посмотрел на меня недовольным взглядом. Только сейчас я заметил провод, протянутый из его правого уха под воротник.
   "Не можешь сам принимать самостоятельные решения?"
   Я улыбнулся, глядя, как мужчина выслушивает советы или приказы, получаемые в слуховое устройство.
   "Ну что ж, значит здесь всюду полно "жучков", а может даже скрытых видеокамер"
   - Я согласен. Будь, по-вашему, - неожиданно сказал мужчина. - Что вас интересует?
   - Тогда ещё одно условие! - воскликнул я и немного помолчал, чтобы позлить его ещё больше. - Отвечаем на любой вопрос предельно честно, иначе я отказываюсь сотрудничать.
   - Идёт, - вновь заулыбался Анатолий Михайлович. - Тогда я начинаю.
   - Ну?
   - Откуда у вас в квартире оказалась Памела Андерсон, звезда Америки?
   "Вопрос в точку! Долго, наверное, думал..."
   Я изо всех сил пытался сохранять спокойствие. Если с мимикой лица я ещё добился успеха, то измеритель сердцебиения выдал меня с потрохами.
   - Анатолий Михайлович, скорость сердцебиения пациента выросла на три единицы, - проронил доктор. - Уже на пять.
   Мужчина в костюме улыбался, хотя взгляд его оставался холодным и очень злобным.
   - Сердцебиение сорок восемь к одному.
   Я молчал.
   "Нужно отвечать предельно честно!" - эти слова сверлили мой мозг. - "Но я не могу сказать им про "ноутбук"!"
   Проблема осложнялась также и тем, что повсюду были записывающие устройства. Всё, что я мог сказать - сохранилось бы навечно.
   - Я не знаю, как это описать... - промолвил я, закрыв глаза.
   - Ну, попытайтесь. У нас ведь много времени, - сказал мужчина.
   - Это какая-то магическая сила... - сказал я, прекрасно понимая, что это запишется тоже. - У меня просто исполнялось всё, что я захочу! Сначала я загадал банку пива, и она появилась. Затем я заставил гореть книгу, лежащую у меня на книжной полке.... Вы можете мне не верить, но я был очень удивлён и испуган. Чтобы точно удостовериться в своих способностях я в шутку пожелал голую Памелу Андерсон. И, представьте себе, она появилась!!! Она была настоящей! Я не верил своим глазам! Она не понимала, где находится, потом ей показалось, что я похитил её и хочу изнасиловать. Женщина схватила ножик для бумаги и попыталась меня убить...
   Смеялись все. Смеялся деловой мужчина, расправляя немного галстук, смеялись солдаты, держащие меня на прицеле, хохотал доктор, держащий шприц.
   - Ну а почему бы тебе не пожелать сейчас, чтобы наручники свалились с твоих рук, а их автоматы превратились в игрушечные! - смеялся Анатолий Михайлович.
   "А почему бы не попробовать?"
   Я прикрыл глаза, повторяя в голове: "Автоматы троих солдат в этой комнате взрываются!"
   Открыв глаза, я понял, что мой дар исчез, оставив меня одного наедине со своими проблемами. Личные догадки о моих способностях вновь скрестились только на магии "ноутбука". Я очень разозлился, глядя на хохочущих и раскрасневшихся людей.
   - Командир, сердцебиение шестьдесят восемь к одному! Выше человеческой нормы!
   - Вкалывай! - повелительно сказал мужчина, аккуратно поправляя одежду и галстук.
   - Что за...- начал я, когда доктор воткнул шприц мне в руку и ввёл лекарство. - Вот чёрт!
   Я задёргался. Дикая боль сковала всё тело. Мир потемнел.
   - Сердцебиение десять к одному, - услышал я, вновь приходя в себя.
   - Ну, как ощущение? - спросил Анатолий Михайлович.
   - Моя очередь задавать вопросы!
   - Но ты же не ответил на мой...
   - Я сказал сущую правду! Я не хотел врать и придумывать более реалистичный ответ! Потому что по-другому и нельзя описать ситуацию! Вы не найдёте отпечатки Памелы Андерсон дальше моей комнаты! Вы не найдёте её одежду!!! Она появилась посреди моей комнаты и всё! Я к этому вообще, можно сказать, непричастен...
   - Даже если это правда, то почему вы её убили? - спокойно спросил Анатолий Михайлович.
   - Стоять! Я задаю вопрос! - закричал я, теряя терпение. Солдаты слегка дёрнулись. Я играл с огнём... - Где моя дочь?
   - Настя находится в безопасном месте.
   - Подробнее, - прорычал я.
   - Сердцебиение пациента сорок три к одному. Готовлю новый шприц.
   - Ваша дочь находится в отделении милиции. Она даёт показания, но её слов недостаточно. Судя по всему, она считает вас свихнувшимся, а остальное она не понимает. Главное, что она стала свидетелем, как вы убили троих человек. Достаточно?
   - Да, достаточно. Теперь мой вопрос, - глядя на злобные глаза мужика, сидящего рядом, я усмехнулся и сказал: - Да, ладно, я шучу. Что вам ещё нужно?
   - Почему или с какой целью вы убили Памелу Андерсон?
   - В целях самообороны. Она как бешенная размахивала ножом, не желая меня слушать. Потом хотела наброситься на Настю, которая заглянула в мою комнату. Я оглушил женщину, но она вдруг вскочила и порезала мне шею. Я вновь ударил и, в конце концов, она притихла, сильно приложившись головой о батарею.
   - В её спине торчал кухонный нож...
   - Она вновь пыталась наброситься на меня. Тогда, когда я покончил с докторами...
   - Интересно, а зачем вам пришлось убить сотрудников скорой помощи? - удивился Анатолий Михайлович.
   - Это уже следующий вопрос! Давайте всё-таки играть по правилам! - злобно крикнул я. - Мой вопрос: Что мне грозит за всё?
   Мужчина хмуро промолчал.
   - Такой ответ не принимается! - сказал я.
   - Ваша судьба ещё совсем не ясна. Вы вообще должны были умереть, но волшебным образом выжили. Теперь вам светит или казнь, или пожизненное заключение в жесточайшей тюрьме, или на вас будут проводить опыты...
   Я всматривался в лицо следователя, но не мог понять - шутит он, или нет.
   - Почему вы убили сотрудников скорой помощи?
   - Я... э-э... можете считать меня сумасшедшим, но если вы не поверили в то, что Памела Андерсон появилась у меня в комнате магическим образом, то вам не понять того, что я скажу...
   - Продолжайте. Предположим, мы вам поверили.
   - Когда я очнулся на полу, а врачи пытались оказать помощь женщине, я понял, что если могу пожелать, что захочу, то нужно вернуть всё как было. Но, чтобы сосредоточиться, пришлось убрать путающихся под ногами врачей...
   Я видел, что на меня все смотрели, как на полнейшего придурка. Надо было продолжать говорить, чтобы не давать им хорошо поразмыслить над словами.
   - Понимаете, я должен был запереть их где-нибудь, или выгнать из дома, но, когда ожила вновь Памела Андерсон, я понял, что сейчас будет много проблем. Вот почему я схватил нож и начал бить им всех - мне нужно было "освободиться от оков", а потом уже как-нибудь, используя магию, попробовать всё вернуть как прежде.
   - Вы - наркоман? Или фантастических фильмов насмотрелись?
   - Нет и нет. Теперь с меня три вопроса. Первый: что вы мне вкалываете постоянно?
   - Это мощное снотворное, временно успокаивающее ваш необычный организм. Мы вам даём пять кубиков, хотя простому человеку хватает одного, чтобы проспать шесть часов, - сказал доктор.
   - Паша, - начал мужик в пиджаке. - Объясни нам, как ты выжил после падения с девятого этажа? И вообще, почему тебя пули не берут?
   - Вообще-то моя очередь задавать вопросы, но на этот я отвечу. Эй, доктор, можете взять скальпель и подойти ко мне? - спросил я.
   - Выполняйте, - кивнул мужик в пиджаке другому, который был в докторском халате. Последний выглядел немного удивлённым.
   - Взяли? Отлично. А теперь проведите лезвием по моей руке! - попросил я.
   - Зачем? - удивился доктор. Но Анатолий Михайлович разрешающе кивнул. Солдаты слегка подступили ближе. Каждый из них целился в середину моего лба. Я сомневался, что моя регенерация поможет после таких прицельных выстрелов. Особенно если пули какие-нибудь бронебойные или разрывные.
   Я почувствовал невыносимую боль. Доктор провёл ровную длинную рану у меня на плече. Я застонал, горячая кровь полилась по руке.
   - А теперь смотрите... - прохрипел я. - Смотрите внимательно!
   - О, Боже! - воскликнул доктор, нагибаясь лицом к ране. - Не может быть!
   Солдаты слегка стали сдвигаться в сторону, чтобы тоже посмотреть на мою руку. Боль прошла буквально за четыре секунды. Доктор провёл тряпкой по руке, смывая кровь, и отпрыгнул.
   - Куда делась рана?!
   - Ну у него и регенерация! - воскликнул один солдат.
   - А как вы это объясните? - спросил деловой мужчина.
   - После того как Памела Андерсон резанула моё горло, я быстро загадал желание, чтобы у меня была ускоренная регенерация организма. Вот как. Вы мне верите или нет? Или вы можете найти этому иное объяснение?
   - Не верю, но другого объяснения пока не вижу... - задумчиво сказал Анатолий Михайлович. - Ваши вопросы закончились, сейчас моя очередь. Так, дайте подумать. Надо полагать, что вы всеми возможными методами сопротивлялись милиции как раз из-за того, что всё ещё надеялись исправить неисправимое. Ведь так? Не отвечайте, я не договорил. Мы анализировали весь ваш путь и все ваши действия. Несмотря на то, что есть много белых пятен, мы много чего поняли.
   "Интересно, что они там поняли? Может, додумались до такой степени, что я оказался на самом деле переодетой бабушкой-педофилом, похитившей миллиард долларов из швейцарского национального банка?"
   - Но вот один из самых интересных вопросов: что вы вынесли из своей квартиры на одиннадцатом этаже, когда прыгнули в окно? Просто наши люди утверждают, что видели какую-то коробку у вас в руках.
   "Ну и ну, пронюхали всё-таки! Теперь точно не выпутаться..."
   - Сердцебиение вновь увеличивается быстрее обычного, - доложил доктор, каждую минуту вкалывающий мне снотворное.
   - Ага, значит, этот вопрос вам не по душе, - ехидно заметил Анатолий Михайлович.
   - Это был мой переносной компьютер, - признался я. - Пожалуйста, не уничтожайте его...
   - А что в нём такого важного? - спокойно спросил мой собеседник, поправляя свой "наушник".
   Я немного подумал и сказал:
   - Там сохранены все оригиналы моих книг, а также написана новая моя книга, которую ещё никто никогда не видел...
   Наступила небольшая заминка. Анатолий Михайлович слегка нахмурился, то ли соображая, то ли получая приказы.
   - Вы лжёте, - объявил он мне.
   - Не понял... о чём вы?
   - Вы спасали свой "ноутбук" не из-за книги! - злобно сказал следователь. - Потому что, если вы надеялись на возможность всё вернуть с помощью магии, то, значит, могли также вернуть и написанный ранее текст! Или у вас была настолько ограниченная магия, что вы смогли перенести моментально через океан Памелу Андерсон в свою квартиру, но вернуть уничтоженный "ноутбук" вы были не в силах?! Несостыковочка вышла!
   Он был прав. Чёрт подери, он был во всём прав, а я лежал как дурак, не зная, что ответить. Довольный самим собой следователь продолжал говорить:
   - Я вам скажу своё личное мнение, насчёт всего, что произошло. Вы похитили Памелу Андерсон и как-то принесли её к себе домой. Отсюда следует, что вам явно кто-то помогал, и рано или поздно мы вычислим ваших сообщников. Затем она как-то вырвалась и подняла тревогу. И тогда всё началось...
   Я рассмеялся:
   - А как же вызванная скорая помощь? И почему я не умираю? И зачем, по-вашему, мне нужен "ноутбук"?
   - Скорая помощь была вызвана не вами, а вашей дочерью. Вполне вероятно, что она ничего не знала о вашем похищении, или очень перепугалась за ваше ранение в шею. При этом она не поленилась перетащить вас в коридор и закрыть дверь комнаты с трупом. Ведь так?
   "Чёрт, Настя им всё рассказала! Дура, ведь и её тогда посадят!!!"
   Следователь продолжал говорить:
   - Насчёт вашей регенерации у нас нет пока никаких зацепок, только догадки, ничем не доказанные. Доктор Павлюк говорит, что, скорее всего вы приняли какое-то секретное кем-то разработанное вещество, увеличивающее регенерацию. Что-то по типу допинга. Ничего, если начальство не прикажет вас срочно отправить в тюрьму или казнить, ваш организм будут изучать профессиональные специалисты и учёные.
   - Ха, а если я откажусь?
   - Паша, вам не будет никто давать подписать контракт. На сегодняшнюю минуту вы - мертвец, которого расстреляли в упор, и который свалился с девятого этажа на бронированный фургон спецназа...
   - Гм, попал-таки! - радостно воскликнул я, улыбаясь во весь рот.
   - Ну, а насчёт "ноутбука" есть множество предположений, - продолжал говорящий. - Самое распространенное мнение - это то, что вы хранили на "ноутбуке" какие-то ценные данные, связанные с похищением звезды.
   - Почему же я тогда его не уничтожил?
   - Видимо, или боялись, что милиция и КГБ восстановят его и всё узнают, или вы рассчитывали, что вас не поймают. Тогда вам удалось бы что-то провернуть с этим "ноутбуком". А вообще, сначала все подумали, что вы можете активировать какую-то бомбу. Именно поэтому, пока вы были закупорены на девятом этаже, милиция эвакуировала всех жильцов, находящихся в доме.
   - Вы нашли его? - спросил я.
   - Кого?
   - Деда Мороза!!! Ну что ещё: конечно же, "ноутбук"! - злобно вскричал я, заставив солдат вновь дёрнуться.
   - Нет, но мы обязательно разберёмся с этим вопросом. Насколько я понимаю, вы не скажете нам, где он был спрятан в квартире на девятом этаже...
   - Скажу. Он в тумбочке в спальне, откуда я выпрыгнул.
   Я сказал это абсолютно спокойно, отчего ввёл следователя в лёгкий ступор. Он приложил руку к своему наушнику, слушая какие-то указания, затем произнёс:
   - Благодарю вас за хорошее сотрудничество, но, видимо, ваш компьютер мы больше не увидим. Огнём охвачено три этажа вашего дома...
   - НЕЕЕЕТ!!! Нет! - я бешено задёргался на больничной койке, пытаясь вырваться из наручников. - Нет! Не может быть!!!
   Солдаты занервничали, не сводя с меня прицела. Наручники, которыми я был прикован к железным боковинам койки, громко лязгали и звенели. Доктор срочно готовил новый шприц, а следователь пытался меня успокоить.
   - Чёрт, да вы не понимаете, что теперь будет! - орал я, не до конца понимая, что говорю. - Теперь произойдёт катастрофа! Мне нужен этот компьютер!!! Срочно подключите всех людей к этому! Его надо спасти!!!
   "Это полный конец! Уже точно никак не получится вернуть всё, как было!"
   Я был в ужасе. Неужели всё кончено? Меня теперь посадят в тюрьму? Или будут проводить со мной опыты, как с кроликами.
   Я уставился на вооружённых солдат. Они уверенно наблюдали за мной через прицелы, но на их лице была написана какая-то неопределённость и запуганность.
   Я резко дёрнулся в их сторону, чуть не перевернув койку.
   - Давайте, стреляйте, уроды! Иначе я встану и всех вас замочу! Стреляйте, сволочи!
   - Не стрелять! Не стрелять! - перекрикивал меня Анатолий Михайлович. - Павел, успокойтесь! Объясните, что такого ценного в этом "ноутбуке"?
   - Стреляйте! - говорил я уже не таким громким голосом. Я перестал биться в истерике и стал просто плакать. Я никак не мог представить в мозгу, что прошлой жизни уже нет, а впереди - какая-то неопределённая серость...
   "Самоубийство! Единственный выход!"
   - Паша, послушай, мы понимаем, как тебе тяжело, но нам срочно нужно знать, что в этом компьютере! Помоги нам!
   - Убейте меня, я не хочу больше жить! Убейте меня!
   - Даже это ваше желание будет довольно трудноисполнимо, - с улыбкой сказал доктор, вкалывая мне новую дозу снотворного.
   Я вновь погрузился в недолгую тишину и покой. Закатив глаза, я пытался вцепиться в эту тьму, пробуя удержаться здесь и умереть мысленно. Я не хотел возвращаться в мир, догадываясь, что меня там ждёт.
   Но тьма оставалась неподкупной, с лёгким шелестом меня отпуская...
   Глава 4: Встать, суд идёт!
  
   Вновь этот проклятый свет. Ощущение одиночества испарилось, мир навалился на меня всей тяжестью разнообразных звуков, шелестов, голосов. Передо мной мелькали огоньки. Я всё ещё был прикован к каким-то носилкам - меня несли куда-то по ярко освещённым коридорам. Видимо, я уже был в тюрьме, так как вокруг было много решётчатых дверей и железных замков.
   - О, вы снова с нами! - радостно воскликнул один из людей, которые сопровождали меня. - Вы проспали около трёх часов. Ничего, если хотите ещё поспать - у вас будет теперь достаточно времени.
   Мы остановились перед массивной железной дверью с множеством замков. Один из солдат стал колдовать над ними, пока другие разглядывали меня и задавали вопросы:
   - Так это вы тот парень, который выжил, упав с девятого этажа? Смотри-ка, ни одного ушиба!
   - Мда, поводили вы нашу милицию за нос! Не просто так вам заказали VIP-комнату в нашей тюрьме, хе-хе.
   - Браток, объясни, как ты выжил?
   Я молчал. Разные мысли наполняли мою голову, но я не задумывался подолгу ни над одной из них. Я просто хотел умереть и не ощущать этого чувства обречённости. Мне было плохо и тоскливо, хотелось рыдать и метаться в истерике.
   Охранники, отворив тяжёлую дверь, подняли мои носилки вертикально вверх. Я оказался лицом к лицу с одним из них.
   - Ну что, супермен? Допрыгался? - весело спросил небритый мускулистый мужчина, глядя на меня злобными и пьяными глазами. Он плюнул мне в лицо, неприятная густая жидкость размазалась по моему носу и лбу. - Загружаем его! - выкрикнул детина, отдавая приказ товарищам.
   Я почувствовал, что с меня снимают наручники.
   "Нужно попытаться бежать!" - мелькнула мысль. Но мощные руки подхватили меня со всех сторон и с силой впихнули в темноту за дверью. Я больно приложился о противоположную стенку телом, сполз на холодный бетонный пол и обернулся.
   Ничего не сказав, охранники с лязгом захлопнули дверь. Зазвучали закрывающиеся замки и звон ключей.
   Я остался наедине с самим собой, глядя прямо перед собой во тьму...
  
   Прошло очень много времени, а я всё не изменял неудобную позу. Я сидел и размышлял. Мысли извивались в мозгу подобно взбудораженным змеям, я взвешивал факты и пересматривал различные ситуации. Надо заметить, что время не было потеряно зря. Я пришёл к некоторым выводам и начал строить некоторые собственные новые догадки.
   Следователь, с которым удалось побеседовать в больнице, допустил множество ошибок и ляпов, что было очень неосторожно с его стороны. Одна из самых главных полезных вещей, которые мне удалось извлечь из его слов, оказалась короткая фраза, что милиция не может полностью составить картину происшествия, так как присутствует очень много белых пятен.
   Я перебирал все произошедшие события и остановился на одном интересном действии. Когда я ногами выдавил стекло...
   Давным-давно я смотрел известную передачу "Разрушители легенд", где опровергались различные истории и факты. Например, однажды ведущим удалось доказать, что невозможно простому смертному человеку разбить стекло в евро-окне. Я помнил, как на экране телевизора какой-то мужчина без страховки разбегался и врезался плечом в такое стекло, находясь на каком-то высоком этаже какого-то небоскрёба.
   Вспоминая то, как мне удалось после серии лихорадочных ударов пятками по стеклу, выдавить его внутрь, хотя такое в принципе невозможно, я подумал, что здесь также замешено что-то связанное с исполнением желаний. Я помнил тот момент, когда сверху доносился голос "омоновца", а я всё бил и бил по окну, мечтая о том, чтобы попасть внутрь этой злополучной квартиры.
   "Могло ли получиться так, что, оттого что я сжимал компьютер руками, прижимая к груди и загадывая желание, он даже в такой ситуации смог его исполнить? Если это окажется также возможным, то мне, возможно, будет достаточно не полностью целого компьютера, а, скорее всего, того, что от него останется после пожара. Надеюсь, в этом обгоревшем обломке останется хотя бы крупица магической силы, а тогда я уже буду знать, что загадать!"
   Я вновь думал над различными событиями, произошедшими этим утром. Вызывали некоторые сомнения то, как быстро милиция ломала двери, но своего участия я в этом никак не находил, поэтому этот вопрос оказался закрыт. Затем я вспомнил сцену с телевизором.
   "А мог ли маленький телевизор взорваться практически сразу при соприкосновении с огнём, сыграв роль гранаты?"
   Я был не самым умным в физике и технике, но почему-то это меня тоже настораживало. В тот момент я думал, что так и произойдёт, поэтому так всё и вышло! Неужели мне удалось загадать желание, не прикоснувшись к "ноутбуку", и оно исполнилось? Значит тут возможно несколько вариантов.
   Во-первых, часть магической силы компьютера могла передаться мне при простом прикосновении и находилась у меня на руках в течение всей битвы. Но тогда вопрос: почему "ноутбук" не запускался, ведь я этого желал посильнее, чем чтобы взорвался телевизор. И почему она исчезла сейчас? Закончилась?!
   Во-вторых, возможно, магическое исполнение желаний заключалось вовсе не в "ноутбуке". Но тогда в чём? Почему мои мысленные желания не исполнялись.... Может, сила возникла только на время? Или действовала только в определённом помещении - например, в моей комнате? А тогда почему выдавилось окно, и взорвался телевизор в квартире на два этажа ниже?
   Ну, и третий вариант, который тоже нельзя забывать - это то, что выдавленное стекло и взорвавшийся телевизор - всё это, быть может, обыкновенная воля случая. Я, возможно, сижу здесь, ломаю голову, а по-настоящему - эти две вещи просто оказались такими нестандартными...
   То есть, другими словами, сработала поговорка: "Раз в год даже незаряженное ружьё стреляет". Быть может, так и произошло. Стекло, например, недавно хозяйка квартиры хотела вытащить и заменить - мало ли что она задумала? Может она вообще слабоумная или сумасшедшая - всё может быть. А телевизор просто взорвался, так как огонь каким-нибудь необычайно быстрым способом проник внутрь коробки. А что, такое тоже возможно!
   Вообщем, я остановился на непонятном моменте, вновь и вновь обдумывая всё до боли в мозге.
   "Мог ли ковёр загореться так быстро от утюга? Или это магия? Могла ли одежда, сваленная под дверь и облитая спиртными напитками, вспыхнуть гигантским пламенем? Или это тоже магия? Мог ли первый снайпер промазать мне в голову, и даже в сердце? Или в этом тоже сыграла свою роль магическая составляющая меня или моего компьютера?"
   С каждым вопросом, я начинал переживать всё больше и больше. Даже самые типичные вещи, начинали мне казаться нереальными...
   "Мог ли провод от пылесоса выдержать меня, или это тоже была магия? Мог ли я попасть своим падающим телом прямо в машину спецназовцев, которая стояла довольно далековато от здания? Мог ли солдат так быстро потерять сознание от нескольких ударов по шлему настольной лампой? Почему я мог двигаться, при попадании пуль в позвоночник? Почему я так чётко слышал все переговоры рации? Может здесь везде правила магия?"
   У меня "ехала крыша". Я повалился на бок и заплакал. У меня сильно заболела голова, но боль быстро прошла из-за регенерации. Это меня тоже немного расстроило.
   "Мне нужно добраться до "ноутбука" во что бы то ни стало. Я просто обязан вернуть всё, как было, иначе всю жизнь проведу в муках".
   С этими мрачными итоговыми размышлениями я погрузился в беспокойный сон. Но долго поспать не удалось...
  
   - Подъём, душара! - раздался дикий рёв прямо мне на ухо. Едва я открыл глаза, сразу же ослепившиеся ярким светом, врывающимся в открытую дверь, как получил удар дубинкой по голове.
   Рядом хохотало много людей. Меня вытянули на освещённый пол коридора, бросили и начали пинать ногами. Я ощущал дикую боль от ударов тяжёлыми ботинками и дубинками во всём теле.
   - Это хорошо, что у тебя отменная регенерация организма! Можно бить тебя вечно, всё равно заживёт! - смеялись охранники. Сквозь старательное сопение козлов и звуки ударов я слышал, как позвякивают связки ключей на поясах у охранников.
   Как во сне я протянул руку к одному из них и тот час же получил перелом кисти. Я обливался кровью...
   Какой-то урод заехал мне каблуком в правый глаз. Что-то лопнуло, и я почувствовал, что мне его выбили: вязкая тёплая жидкость потекла по щеке. При попадании её мне рот, я ощутил какой-то совершенно непонятный вкус, от которого меня сразу вырвало...
   Наверное, я кричал. Я чувствовал свой широко открытый рот и напряжённые до отказа голосовые связки, но я не слышал собственного крика. Что-то произошло со слухом - наверное, из-за удара по голове...
   Вокруг брызгала моя кровь, обильно орошая каменный пол тюрьмы...
   Я погрузился в долгожданную тьму, ничего ни чувствуя и не о чём ни думая...
  
   Очнулся я в своей собственной камере. Ничего уже не болело, но тело чувствовалось каким-то обмякшим и как будто не своим...
   Я проверил всё свои внешние органы вручную. Глаза были целы, переломы и вывихи исчезли.
   Едва я со вздохом сел, упёршись спиной в стену, как вновь послышались голоса за дверью. Кто-то приближался к моей камере. Я поднял взгляд. В камере было абсолютно темно, но высоко под потолком мигала маленькая красная лампочка. Она была, наверное, размером с поперечное сечение грифеля карандаша.
   Это была видеокамера (конечно же, ночного виденья). Они наблюдали за мной!
   Послышался звон ключей и замки начали поочерёдно открываться. Я быстро поднялся на дрожащие ноги и подошёл к двери. Из-за двери послышалось шипение рации у охранников:
   - Парни, осторожно. Он стоит возле двери!
   Последний замок был всё ещё заперт. Я стоял и ждал, когда они откроют, но охранники притихли, явно ожидая, чтобы я отошёл. Чтобы ещё больше их запугать я громко крикнул:
   - Кто зайдёт сюда, тот - труп!
   Наступила звенящая тишина. Я стоял в полной темноте, сжимая и разжимая кулаки. Что я собирался делать, пока ещё не представлял, но в любом случае я хотел сбежать из тюрьмы.
   - Он блефует! - наконец проронил один из мужиков по ту сторону двери и открыл последний замок. Я ринулся вперёд, когда дверь начала отворяться...
   Они явно ждали такой встречи, поэтому я моментально был остановлен прямым попаданием мощной руки с кастетом прямо в челюсть. Я почувствовал новый привкус крови во рту. Выбитые зубы прыгали у меня во рту на языке как на батуте, в то время как меня избивали вновь...
   Опять боль, смех охранников, кровь, темнота...
  
   Эта ночь была полна боли и страдания для меня. Где-то около пяти часов утра я наконец-то смог немного поспать, так как охранники тюрьмы устали меня избивать...
  
   Было утро нового дня, когда меня грубо разбудили, подняли, и заковали в цепи. Мой голый торс был весь в засохшей крови, как голова и изуродованные брюки...
   Сначала меня потащили в душевую комнату. Кинув на ледяную плитку моё тело, его стали поливать мощным напором воды из шланга. Болезненная процедура продолжалась около двадцати минут.
   Потом на меня надели серую тюремную робу. Я не хотел передвигать ногами, закованными в не очень свободную цепь, поэтому просто волочился по земле, за руками, несущими моё тело.
   Мы пересекли несколько коридоров, и вышли во двор. Я плохо соображал, но догадывался, что, скорее всего меня ведут на смертную казнь.
   На улице стояло несколько автомобилей милиции с включенными сиренами. Меня затолкали в один из тесных фургонов, где сидело два охранника, огороженных от меня решёткой. В течение всего пути они не сводили с меня дула автоматов, готовые в любой момент разнести мой череп на миллионы мелких частиц. Мне было реально плевать, поэтому я спокойно заснул, укачавшись по дороге...
  
   Скрежет открывающихся дверей. Яркий ослепляющий дневной свет. Несколько рук, силой вышвыривающих меня из фургона. Десятки фотоаппаратов и видеокамер вокруг. Шум, голоса, крики...
   Меня вели к зданию городского суда по узкой дорожке, вокруг которой собралось невиданное в этом городке количество людей, которые пришли посмотреть на меня. Корреспонденты и журналисты пытались прорваться через милиционеров, удерживающих толпу, чтобы допросить меня или снять более качественные фотографии. Я волочился по земле, изредка немного помогая ногами своим охранникам, которые тащили меня в буквальном смысле на своих плечах...
   Ступеньки. Двери, ещё двери, ещё двери.... Ещё люди, ещё корреспонденты и вспышки фотоаппаратов...
   Гигантские ворота в конце длинного коридора. Колоссальных размеров зал суда. Множество людей, среди которых я слышу знакомые голоса и крики. Мой взгляд затуманен, я ни на кого не смотрю, но сквозь созданный мною непроницаемый купол в сознание прорывается голос Насти:
   - Папа?! Папочка! Ты жив!!! О, Боже, спасибо тебе!
   Я поднимаю взгляд, выискивая среди толпы свою дочь. Перед моими глазами предстаёт ужасная картина. Моя дочь стоит прямо возле большого и высокого стола для судей на месте подозреваемого. Рядом с ней два охранника, держащие её за плечи. У Насти руки закованы в наручники.
   Страшная злость захватывает мой организм.
   "Господи, дай мне хотя бы частицу той силы! Я сотру в порошок всё и всех в этом зале!!! Я буду мучить каждого из козлов часами, наслаждаясь их воплем!!!"
   Меня сажают в какую-то клетку. Пол и потолок из бетона и всё покрашено в белый цвет. Прутья решётки, опоясывающей клетку, прочнее прочного, а щели между ними узки как никогда. Отсюда невозможно сбежать...
   В клетке есть только скамейка. Я сажусь на неё, прячу лицо руками, преклонив голову.
   "Ненавижу этих людей! Ненавижу этот мир!"
   Я слышу голоса знакомых, находящихся в зале. Все они чрезвычайно удивлены тем, что я выжил. Только дочка радостно кричит что-то мне, но я стыжусь поднять глаза и встретиться с ней взглядом.
   "Всё должно рано или поздно закончиться! Это не должно продолжаться!"
   Громкий грохот дверей зала суда. Разговоры замолкают, слышен только шелест одежды людей, которые встают на ноги.
   - Встать, суд идёт! - слышен властный голос судьи и его громкий традиционный молоток.
   Я опять взглянул на зал. Люди, люди, люди.... Почти все смотрят на меня. Повсюду камеры снимают меня. Даже, возможно, в прямом эфире. Вот и прославился! Никакая книга не нужна теперь!
   - Садитесь.
   Люди уселись на своих местах. Я видел дочь, которая сидела на своём проклятом месте и поглядывала на меня. Она плакала.
   "Ничего, дочка, ничего!" - думал я. У меня не было ни одной нормальной идеи или предположения, что могло бы нас с Настей спасти. Это был реальный мир. Реальные поступки, реальная расплата...
   Только если мир сейчас захватят инопланетяне и перебьют всех кроме нас, тогда мы спасёмся...
  
   Пока шёл судебный процесс, я погрузился в некую нематериальную оболочку, состоящую из моих мыслей. Я всеми силами попытался отгородить себя от окружения. У меня получалось это плохо, но удалось создать туман вокруг себя, чтобы практически не понимать, что происходит в зале. Я не боялся, если начнут задавать вопросы, адресованные мне, так как я уже давно не существовал в этом мире. С того момента, как сломал челюсть Памеле Андерсон.
   Сидя на скамье для опасного преступника, сгорбившись, склонив голову и зажмурив глаза, я вспоминал прошлое. Я видел Кристину, Настю, нашу первую собаку Джека - это были лучшие времена. Мы отдыхали в Крыму, нежились в лучах ласкового солнца, плескались в тёплой воде...
   - Прошу подняться Короленко Павла Михайловича, убийцу четверых человек.
   Я услышал эти слова, но остался сидеть. Мне было любопытно, что будет дальше.
   Люди перешёптывались и тыкали в меня пальцами. Когда через десять секунд стало понятно, что я не встану, судья громко постучал молоточком, требуя порядка и тишины в зале.
   - Короленко Павел, вы отказываетесь сотрудничать?
   - Да, - сказал я, проронив первое слово за последние восемь часов.
   - Вы можете аргументировать это? Объясните причину своего фривольного поведения в зале суда, - потребовал старый хрипатый голос судьи.
   Я немного посидел молча, обдумывая некоторые моменты. Затем проронил ещё одно предложение, перебив старца, который вновь уже начал говорить.
   - Если вы спасли мой "ноутбук" из горящего здания и можете дать мне его - я помогу вам в расследовании дела, - громко и чётко произнёс я. В зале царила гробовая тишина, если не считать крадущихся корреспондентов, постоянно перемещающихся вокруг моей камеры. Также были слышны какие-то всхлипы. Плакала не только моя дочка, но и кто-то ещё. Может, родственники погибших...
   - Павел, вы понимаете, где вы находитесь? - властно спросил судья.
   - В каком-то дурдоме, - резко ответил я, глядя в глаза всем тем, кто на меня смотрел. - Я требую мой переносной компьютер, и только получив его, я отвечу на ваши вопросы.
   Опять нависла тишина. Я всматривался в людей. Неожиданно поймал жутко знакомый взгляд - на меня смотрел мой бывший сосед Кириленко Андрей.
   "Ну, сволочь, я ж про тебя совсем забыл! Только попадись ко мне!" - думал я, глядя на гнусную усмехающуюся рожу. Я вытянул вперёд руку, указывая пальцем на него, затем сделал движение рукой, понять которое может даже трёхлетний ребёнок. Я провёл указательным пальцем под подбородком, показывая, что ему "крышка". Усмехающийся взгляд сменился неуверенным испугом, Андрей отвернулся...
   Судья заговорил:
   - Паша, у нас для вас есть, возможно, последнее радостное известие в вашей жизни. Ваш переносной компьютер - найден целым и невредимым. Огонь до него не добрался...
   Я вскочил со своей скамьи и обхватил руками решётку.
   - Господи... повторите!!! - завопил я.
   Солдаты и охранники, находящиеся в разных частях зала слегка занервничали, дотронувшись до кобуры с пистолетами.
   - Если вы не расслышали, то повторяю: ваш "ноутбук" найден и находится уже в здании суда...
   - Ууууухуууууу!!!! - заорал я не в силах сдержать радость, наполняющую меня. Я упал на колени. - Спасибо, спасибо большое!!! О, Боже, только дайте его мне! Прошу...
   Судья молчал. Моя дочка, как и все присутствующие, изумлённо смотрела на меня.
   - Вы можете объяснить, что вы собираетесь делать с "ноутбуком"? - прозвучал голос Анатолия Михайловича. Он сидел за одним из столов для важных персон, а под ним красовалась надпись: "ПРОКУРОР".
   Я сказал сразу, не задумавшись ни на секунду:
   - Я хочу дописать последнее предложение в книге!
   Опять воцарилась тишина. Операторы разных телекомпаний жадно снимали любое моё движение...
   Судья выглядел немного недовольным, что весь план обрушился и дело пошло непредсказуемо.
   - Судебная коллегия отправляется на совещание.
   Хлопнул молоток. Несколько человек встало, в их числе были Анатолий Михайлович и сам судья. Они молча вышли из зала.
   В этот момент в зале вскочила какая-то толстая женщина и закричала:
   - Не надо давать ему компьютер! Он хочет уничтожить нас всех! Он активирует бомбу! Мы все умрём!
   "Ты у меня будешь гореть на медленном огне, а я буду посыпать твоё обгорелое тело ошмётками мозгов твоих детей и внуков!"
   Её слова своё дело сделали. В зале началась паника, люди вскочили со своих мест и начали кричать друг на друга и на охрану. Милиционеры пытались успокоить бушующую толпу, но в зале царил настоящий хаос. Кто-то прорывался к выходу, кто-то затеял драку, кто-то запрыгивал на стол и выкрикивал что-то...
   Несмотря на творящийся ад, я спокойно сел на скамейку и стал просто смотреть на всё, как будто пялился в телевизор.
   До меня долетали слова Насти:
   - Папа, зачем тебе компьютер? Зачем? Не делай только хуже! Подумай обо мне! О маме!
   Я бешено закрутил головой, пытаясь прогнать из головы слова дочери.
   "Не бойся, дочка, недолго осталось!"
  
   Милиции удалось успокоить бушующее общество, выгнав несколько человек. К моему удивлению, в зале осталась толстая дама, а вот своего любимого соседа я не наблюдал.
   "Почуял неладное, гнида! Свалил!"
   В зале появились люди, ушедшие на совещание. Анатолий Михайлович злобно поглядывал то на меня, то на судью. Видимо, он был за то, чтобы не давать мне "ноутбук". Судья же выглядел скорее просто уставшим. Ему начала надоедать эта комедийная история.
   - Прошу тишины и порядка, всем встать! - громогласно выкрикнул старик, стуча молотком.
   В этот раз встал даже я. Я так хотел получить "ноутбук", что чуть не прыгал на стены. Но нельзя было показывать своего рвения, чтобы судья не передумал.
   - Короленко Павел Михайлович, мы рассмотрели ваше условие сотрудничества и пришли к выводу, что вам можно разрешить пользование компьютером прямо сейчас и прямо здесь, но только определённое время.
   - Пятнадцать минут хватит, - нетерпеливо крикнул я.
   В зале опять начался гул. Люди выкрикивали, что это плохая идея, на что судья ответил:
   - Его компьютер тщательно изучен и проверен на наличие каких-либо опасных вещей. Ничего необычного не найдено, подключения к Интернету нет.
   Многие всё ещё оставались недовольными, поэтому им вежливо предложили уйти, если они боятся. Несколько человек ушло, но большинство недовольных осталось досмотреть сцену до конца. Они продолжали тихо ворчать.
   - А он в рабочем состоянии? - удивлённо спросил я, помня, как он не запускался.
   - В нём сел аккумулятор, - проронил Анатолий Михайлович, недовольно глядя мне в глаза. - Видимо, именно потому, что у вас было мало времени, чтобы его подзарядить во время нападения ОМОНа, вы выпрыгнули в окно, обмотавшись проводом от пылесоса? А всё из-за одного предложения?!
   В зале пробежали неуверенные смешки. Я пытался сохранять спокойствие, но внутри происходила страшная картина: я схватил себя за волосы и начал бить о каменную стену головой. Я кричал, но руки продолжали свои жестокие движения, пока я не проломил череп и не скончался на месте.
   Вот так я встретил слова о том, что, оказывается, мой компьютер не сломался, а просто отключился из-за нехватки энергии. В памяти всплыл канун злополучного дня: я весь вечер печатал последнюю главу...
   "Мда, ну ты и дурак, надо сказать! Полный при чём".
   - Внесите в зал переносной компьютер заключённого.
   Ворота распахнулись, и я увидел свою последнюю надежду на спасение. Компьютер был в раскрытом виде и с открытым текстовым документом. Его нёс какой-то обыкновенный милиционер, а рядом его сопровождали несколько спецназовцев.
   Я не смог больше терпеть и протянул дрожащие руки сквозь решётку.
   - Вручите ему компьютер, - приказал судья. Анатолий Михайлович поднялся со своего места, медленно направившись к судье и пытаясь вновь доказать тому, что это плохая идея.
   Милиционер поднёс "ноутбук" к моей клетке и я взял его.
   "Да! Да! Это свершилось! Теперь власть вновь в моих руках!"
   Я почувствовал невиданное воодушевление...
   ... и вышел маленький казус: мои руки и ноутбук могли находиться только снаружи клетки, так как компьютер даже в закрытом виде ни за что не смог бы пролезть в узкие щели клетки.
   "Тут что ли птиц держат? Почему так узко всё?!"
   - У вас пятнадцать минут. Время пошло! - объявил судья.
   Я аккуратно опустил "ноутбук" на пол и начал печатать. Люди внимательно следили за мной, почти все камеры были устремлены на экран компьютера, а солдаты подняли автоматы наизготовку, ожидая какого-нибудь происшествия.
   Я удалил последние предложения, где загадывал желания и написал вместо них:
   "Я - пуленепробиваемый человек".
   Не почувствовав ничего, я решил написать ещё что-нибудь, пока никто не понял, что я делаю.
   "Прутья решётки в этом помещении начинают плавиться!"
   Я взглянул на решётку, но ничего не происходило.
   - Чёрт... - прошептал я. Волосы на голове зашевелились от ужаса. - Должно ведь сработать...
   Абсолютно все люди в зале со страхом наблюдали за моими сумасшедшими движениями. Я печатал и печатал, но ничего не исполнялось...
   "На голове у судьи - фекалий орла.
   На скамейке в моей камере сидит Кириленко Андрей.
   У моей дочки нет наручников на руках".
   Ничего не происходило. Я был в шоке.
   "Кажется, я сейчас потеряю сознание!" - в ужасе подумал я, откинувшись назад.
   - Это не мой компьютер! - воскликнул я.
   - Это ваш компьютер! Именно он был найден в тумбочке в квартире на девятом этаже. Как вы и сказали, - сказал Анатолий Михайлович, глядя на меня и скрестив руки на груди.
   Я немного подумал и сказал:
   - А... Точно! Не хватает родной батареи у ноутбука! Вы ведь не подзаряжали его, а вставили новую!
   - Вы правы. Но старой батареи больше нет - мы её уничтожили, как ненужный мусор. Да, и какая разница? Всё равно она вам уже не понадобится....
   Я запомнил эти слова и начал вновь и вновь прокручивать их в голове...
   "Всё рухнуло, они уничтожили частичку компьютера, поэтому он потерял свою магическую силу!"
   Анатолий Михайлович взглянул на написанный мною текст, подняв с пола "ноутбук". Затем удивлённо посмотрел на меня.
   - Вы сумасшедший человек, Павел, - громко сказал он. - Вы всё ещё придерживаетесь идеи с исполнением желаний?! А-а, теперь всё ясно! Вы думали, что желания исполняются только на "ноутбуке"? Ха, ха, ха!
   Он захохотал громким басистым смехом, запрокинув голову.
   - Я считаю, что дело закрыто, - объявил Анатолий Михайлович. - Этот мужчина - псих! Он надеялся, что его желания исполнятся. Вот, почитайте! - сказал он, давая старику в судейских одеждах "ноутбук".
  
   Глава 5: Божественный амулет.
  
   - "На голове у судьи - фекалий орла", - громко прочитал старик. Затем изумлённо взглянул на меня. - Вы считаете, что это удачная шутка?! Или я что-то не понимаю...
   Я никого не видел и ничего не слышал. На краю сознания что-то копошилось: вроде бы Анатолий Михайлович вновь объяснял всем, зачем мне нужен был компьютер. Я же пытался быстро придумать, как закончить жизнь самоубийством прямо здесь и прямо сейчас. Ничего не приходило в голову, поэтому я остановился на идее сыграть взбесившегося человека, едва меня выпустят из клетки. Может, тогда какой-нибудь солдат пустит мне пулю в голову и всё закончится...
   Я снова погружался во тьму...
  
   Меня разбудили, тыкая дубинкой в висок. Я открыл глаза и вскоре понял, что спал часа три в течение всего судебного дела.
   - Извините, что разбудили вас, - сказал судья недовольным тоном. - Но пришло время вынести вам приговор, а это вам бы следовало послушать.
   - Валяйте, - зевая, произнёс я.
   Я, наверное, выглядел настоящим безумцем со стороны. Я вёл себя, как хотел, валялся на скамейке в смешных позах, говорил первое, что придёт в голову. Даже пытался заигрывать с охранниками, стоящими рядом с клеткой...
   - Короленко Павел Михайлович, суд вынес вам решающий приговор: вы отправляетесь на пожизненное заключение в колонию строгого режима под городом...
   Зарыдала Настя, бессильно осев на скамью, закрывая ладонями глаза. Довольно заговорили люди в зале, весело улыбался Анатолий Михайлович.
   - Короленко Анастасия Павловна, - продолжал судья. - Вас отправят в женскую исправительную колонию имени ... ... на десять лет за вышеперечисленные преступления...
   Настя подняла взгляд на меня. На её лице не было написано ни жалости, ни любви, ни расстройства - она смотрела на меня с такой дикой яростью, что я уже начал думать, что моё сердце остановится только от этого взгляда.
   - Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!! - кричала она через весь зал. Она пыталась вырваться, но наручники и охранники твёрдо удерживали её на месте.
   - Всё ваше имущество, машина и квартира, а также дача и гараж, также записанные на ваше имя, будут конфискованы и ...
   Я плакал. Настоящими мужскими слезами. Я предполагал, что всё так закончится, но не ожидал, что мои ошибки так сильно сломают жизнь не только мне, но и Насте...
   Суд всё ещё продолжался, но приговор был ясен и никто даже не попытался что-то возразить. Комедия ещё не закончилась, а я сидел за решёткой, уставившись в одну точку и мечтая о смерти...
   "Господи, почему ты так жестоко обошёлся со мной!"
   Дали сказать пару слов представителям посольства Калифорнии. Они вновь пытались обратиться ко мне, но я прикинулся глухим человеком, хотя прекрасно слышал вопросы, связанные с Памелой Андерсон.
   "И угораздило же мне загадать голую Памелу Андерсон! Чёрт, надо было потом добавить, чтобы она была в бессознательном состоянии! Чтобы "поматросить" и бросить, вернуть назад! В Калифорнию, суку!"
   Я вновь чувствовал, что отключаюсь. Бессонная ночь давала о себе знать. Также на моё состояние не мало влиял весь пережитый апокалипсис...
   "Прости, дочка! Папа просто хотел всё исправить и начать загадывать желания заново!"
   Кто-то стучал прикладом по моей решётке. Вопрос без ответа повторился снова...
   - Fuck off! - гаркнул я в сторону американцев, аккуратно ложась на скамейку и пытаясь уснуть вновь.
   Гул в зале и среди послов поднялся неописуемый, но вскоре всё вокруг смешалось в какой-то неразборчивый шум...
  
   Последний раз, когда я проснулся в этом мире - был момент, окончания суда. Финальный удар молотка, от которого я очнулся, и люди стали расходиться. Судьи поднялись и ушли в отдельную дверь, на ходу снимая жаркие чёрные одеяния и смешные шапки. Основная масса людей шла по более узкому проходу (всего их было два), который как раз проходил мимо моей клетки. Охранники создали небольшую оборонительную стену своими могучими плечами, чтобы никто не мог добраться до моей решётки, в целях безопасности не только для меня, но и для людей самих. Например, толстая женщина, поднявшая бунт в зале, очень хотела подбежать ко мне вплотную и высказать всё в лицо. Но, из-за огромного минимально позволительного расстояния между мной и ей, ограничилась только тремя плевками, один из которых всё-таки долетел, попав мне в колено.
   Я не смотрел на людей, но слышал всё, что они мне говорили. Каждый хотел заглянуть в лицо преступника, поэтому я склонил голову как можно ниже.
   Я заметил краем глаза Анатолия Михайловича, который довольно потягивался, стоя у своего места с табличкой "ПРОКУРОР". Видимо, на моём деле он что-то даже заработал, раз выглядел таким жизнерадостным. Или просто я ему очень не нравился.
   К камере подвели мою дочь. Я не сразу это заметил, а когда увидел среди ближайших лиц родное и знакомое личико моей девочки, сердце по-настоящему чуть не остановилось.
   Она была очень злобна и заплакана. Лицом Настя была очень похожа на мать, особенно когда злилась или расстраивалась (благо в жизни с Кристиной такое происходило очень редко).
   - Настюша...
   Я не знал, что сказать ей. А она, скорее всего, знала. Я даже был уверен, что Настя сейчас сорвётся, начнёт верещать, вырвется из сильных мужских рук, доберётся до решётки, быстро просунет худощавые ручонки между прутьями, вцепится мне в глаза или в шею острыми коготками...
   Я хотел, чтобы так и произошло. Поднялся перед ней в полный рост и обречённо подошёл к решётке. Я упёрся правой щекой в один из железных столбиков, ощутив невероятный холод и неминуемость...
   "Сколько тысяч людей стояло здесь, глядя на своих родных и друзей отсюда..."
   "И только ты находишься тут по собственной необычайной глупости!!!"
   "Заткнись, мозг!"
   "Я не мозг, я - это настоящий я. Короленко Паша. Родился в 1970 году, окончил среднюю школу, пошёл в армию, стал писателем, написал более двадцати восьми книг, прославился как неплохой рассказчик детективных историй..."
   "А я, по-твоему, кто?!"
   "Ты занял моё место в тот момент, когда было дописано послесловие твоей книги! Больше я не управлял твоими/моими/нашими действиями..."
   "Заткнись!"
   "Не стыдись правды, дорогой мой друг! Ты - убийца. Ты - маньяк. Ты - преступник, который должен теперь всю жизнь мучиться в тюрьме! Ты..."
   - Уведите её, - сказал Анатолий Михайлович, подходя к образовавшейся куче перед моей камерой. Зал покинули уже все кроме спецназа, нескольких охранников, моей дочки, меня и Анатолия Михайловича. - У девчонки и так теперь вся жизнь разбита, а если ещё немного они будут так друг на друга смотреть, то вообще сойдут с ума...
   - Дочка... - крикнул всё-таки я, глядя в спины, уходящих охранников. - Настя... Подожди... Я люблю тебя, дорогая!
   Несколько уходящих человек остановились. Они возвращались. Я увидел, как Настя рвётся к моей решётке, обливаясь слезами и делая что-то своими руками, закованными в наручники, у себя с шеей.
   - Папа... - сказала она, подбираясь ко мне и протягивая что-то. - Возьми это... Это мамино...
   Сначала я заинтересованно взял непонятную вещицу из нежной руки моей дочки. Но когда я понял, что это такое, весь окружающий мир просто резко остановился...
   Я держал в руке свой счастливый амулет. Это была какая-та старинная монетка с изображением какого-то великого человека. Амулет надевался на шею с помощью красивой золотистой цепочки. Этот предмет был одной из самых важных вещей в моей квартире после гибели жены... На секунду вспыхнула яркая картина, как он достался мне, но я её моментально прогнал, так как думал совершенно над другой вещью...
   В то злосчастное утро, когда всё началось, я точно помнил, что амулет был на мне. У меня уже за месяц сложилась привычка надевать часы и амулет, едва проснувшись...
   Словно услышав мои мысли и глядя на мои расширенные от удивления (а может и не только от удивления) глаза, Настя тихо проронила:
   - Когда Памела Андерсон ранила тебя в шею, и ты потерял сознание, я сняла амулет, забинтовала тебя и вытащила в коридор...
   Дальше я уже не слушал ничего. Охранники слегка нервничали, глядя, как я медленно надеваю амулет Кристины на шею. Они боялись, что я сейчас могу попытаться повеситься где-нибудь или попытаться кого-либо придушить.... Скорее всего, они заберут цепочку, едва я выйду из клетки.
   Но мои мысли были теперь более глобальны и масштабны.
   "Чувствуете, девчонки? Это - ветер перемен!"
   Озарённый внезапной догадкой (о том, что желания исполнялись только в письменном виде, написанные моей рукой, имея амулет на шее), я моментально забыл про дочь, начав оглядываться по сторонам. Мне нужен был или карандаш, или ручка. Ну, или "ноутбук" на крайний случай...
   "Если я начну вновь, как сумасшедший просить переносной компьютер, мне покажут фигу! Нужно придумать что-то другое..."
   Чем можно писать, не имея абсолютно ничего? Вскрыть зубами вену и писать кровью? Вряд ли я успею что-либо дописать, так как охрана переполошиться...
   Я бросил взгляд на потолок.
   "Ага! Ну, вот и всё, попали вы, голубчики!!!"
   Я резко подпрыгнул вверх. Махнув рукой, я царапнул пальцами правой руки по побелке на потолке. Немного попало мне в глаза, но теперь я был настолько рад, что такой мелочи не мог просто заметить...
   - Ты опять меня не слушаешь? - недовольно воскликнула дочь. - Да что с тобой происходит?! Ау!
   Я глядел на свои пальцы. Немного побелки забилось под мои ногти.
   "Должно хватить..."
   Солдаты, как и Настя, удивлённо наблюдали за моими движениями. Анатолий Михайлович, собирающий со столов какие-то документы, вдруг остановился и поднял глаза, удивившись резкой тишине.
   Я рухнул на колени и начал медленно водить пальцем по полу.
   - Что он делает? - спросил Анатолий Михайлович, крикнув с дальнего конца зала.
   - Что-то пишет... - немного смеясь, но настороженно сказал один из охранников.
   - Папа... Папа! Ты в своём уме?! Что ты делаешь?!
   Её уводили. Я слышал её плач.
   "Ничего дочка, немного осталось!"
   Я написал два слова побелкой и мой специфический "стержень" закончился на знаке "тире".
   Анатолий Михайлович был настоящим профессионалом. В этот раз он почувствовал что-то совсем не обычное, с чем привык сталкиваться на своей работе. Он аккуратно отложил в сторону кучу папок и бумаг, сделав первый нерешительный шаг в нашу сторону.
   Один из охранников медленно прочитал вслух уже написанный мною текст:
   - "Под скамейкой" - сказал он и добавил. - А дальше знак "тире".
   - Неужели опять?! - злобно воскликнул Анатолий Михайлович. Тем временем я вновь подпрыгнул, изогнувшись, и царапнув потолок. - Этот идиот пишет побелкой?!
   После второго прыжка охранники слегка дёрнулись назад, испугавшись, что я начну на всех бросаться.
   - Мужик, может тебе блокнот и ручку дать? - сказал кто-то, и все дружно рассмеялись.
   - Не надо, спасибо, - пытаясь сдержаться от волнения, проронил я. - У меня уже есть...
   Я поднялся в полный рост и медленно развернулся к солдатам лицом. В дрожащих руках я сжимал маленький простенький блокнотик с тёмной обложкой абсолютно без надписей и недорогую шариковую ручку, которой можно щёлкать.
   - Что за...
   Я стоял и улыбался, глядя на изумлённые широко раскрытые глаза онемевших солдат. Они все смотрели с открытыми ртами сначала на две вещи, которые я держал пальцами, всё ещё измазанными в побелке, затем перевели взгляд вниз. Я стоял своими рваными изуродованными ботинками прямо на надписи побелкой на полу:
   "ПОД СКАМЕЙКОЙ - БЛОКНОТ И РУЧКА"
   Ещё секунды три была полнейшая тишина, а затем прокурор-следователь взорвался самым неожиданным и безумным криком в своей жизни, бегом устремившись вперёд и вереща тонким голосом, как будто под скулами и морщинами пятидесятилетнего мужчины, скрывалась молоденькая пугливая девушка.
   - СТРЕЛЯЙТЕ!!! СТРЕЛЯЙТЕ!!! ОН - ВОЛШЕБНИК!!! СТРЕЛЯЙТЕ!!! СТРЕЛЯЙТЕ!!!
   В этот раз профессиональные солдаты тормозили слишком долго. Они всё ещё не верили глазам. Уже намного позже, вспоминая этот роковой момент, я думал о том, что Анатолий Михайлович так быстро среагировал только потому, что немного всё-таки верил в мои способности и моей истории. Возможно, он тоже провёл бессонную беспокойную ночь, гадая и думая обо мне и моих удивительных поступках.
   Время замедлилось, даже практически остановилось. Мир стал казаться каким-то мутным, атмосферное давление как будто возросло раз в сто - так медленно всё происходило...
   Двигаясь, будто в каком-то желе или тягучем масле, я пытался начать писать в блокноте...
   Первая секунда. Я успел дважды тыкнуть ручкой в девственно чистый лист блокнота, но точки не появлялись. На исходе секунды я додумался щёлкнуть на "кнопочку", чтобы высунулся стержень.
   За эту секунду Анатолий Михайлович успевает бегом сорваться с места, быстро направляясь к собравшейся кучке охранников, всё ещё пялящихся на надпись у меня под ногами. Он выкрикивает слова (указанные выше), а на бегу в замедленном времени можно заметить, как во время каждого слова из его рта вылетает слюна, как у какой-то бешеной собаки...
   Вторая секунда. Я успеваю написать первое слово, состоящее всего из одной буквы. Целая секунда расходуется на то, чтобы трижды его обвести (ручка начинает писать не сразу).
   Анатолий Михайлович уже в двух шагах от меня. Что он собирается делать, я ещё не представляю.
   "Откроет дверь? А потом заберёт ручку и блокнот? Вряд ли. За это время я успею поэму написать..."
   Охранники медленно поднимают головы, чтобы снова посмотреть на ручку и блокнот. В следующую секунду они уже должны будут точно понять, что произошло, если они всё-таки не настолько тупые, как их показывают в книгах и фильмах.
   Третья секунда. Да, я оказался прав - кто-то из охранников медленно тянется к автомату, болтающемуся на бедре. Это спецназовцы. Им всё равно, кого убивать, - главное приказ. А вот те, которые в синих рубашках с галстуками (городские, как их называют, или просто - местные), ещё не совсем сообразили, что делать. Они всё ещё смотрят на надпись, написанную побелкой на полу. А лица! Какие у них лица! Именно с такими глупыми рожами рисуют накачанных детин во всяких карикатурах. Так и хочется дорисовать им соплю, свисающую из ноздри и написать над головой большими буквами: "Ыыыы..."
   Анатолий Михайлович начинает делать что-то уже более осознанное. Он медленно отрывает завороженный взгляд от моего блокнота, глядит на пояс одного из ближайших спецназовцев. Его рука медленно (а в реальности - очень быстро) тянется к кобуре с пистолетом.
   Я рисую ещё одно "тире" и уже начинаю писать длинное слово, которое является ключевым.
   Четвёртая секунда, пятая секунда, шестая секунда. Время уже медленно вновь начинает ускоряться, звуки становятся нормальными...
   За три секунды происходит много чего.
   Во-первых, я успеваю дописать фразу и поставить жирную точку.
   Во-вторых, солдаты уже наводят на меня автоматы, остаётся несколько миллисекунд до выстрелов.
   В-третьих, Анатолий Михайлович вытаскивает у спецназовца пистолет из кобуры и направляет на меня.
   В момент написания последней буквы, я уже отрываю взгляд от пишущего стержня, и вижу следователя, который медленно наводит на меня дуло пистолета. От нетерпения он начинает стрелять до того, как чёрная дырочка оказывается ровно смотрящей мне между глаз. Первая пуля промазывает, уйдя далеко в сторону. Вторая оказывается не намного удачнее - что-то пролетает рядом с моим ухом, пронзительно свистя и обдав правую щеку неприятным жаром.
   А вот третья пуля попадает мне в глаз...
   Время всё ещё довольно сильно искаженно, поэтому я успеваю увидеть, как свинец медленно увеличивается в размерах, приближаясь от пистолета ко мне. Затем слышится громкий хлопок, почему-то прозвучавший громче самого выстрела...
   Я на секунду зажмуриваюсь, потом вновь открываю глаза. Всё те же лица, немного испуганные и удивлённые.... Я цел и невредим...
   Спецназовец, у которого забрали пистолет, дёргается в сторону прокурора, вытягивая вперёд руки и, пытаясь забрать пистолет. Следователь, с перекошенным от ужаса лицом, решается выстрелить снова. В этот раз я уже не закрываю глаза, наперёд зная, что будет с пулей...
   Пуля летит прямо в сердце. Слышен новый хлопок. Я опускаю взгляд: на моей серой тюремной робе видна рваная дырка от пули, но я в последний момент замечаю мелькнувшую искру из неё. Звук хлопка растягивается с помощью какого-то короткого визжания, похожего на звук очень быстро проехавшей мимо машины.
   Рикошет! Пуля расквасилась о мою грудь, отскочив сторону.
   Ещё рикошет! Та же пуля, попавшая теперь в один из прутьев решётки, вновь устремляется по инерции куда-то. Она попадает в скамью, на которой я сидел последние часы. Изуродованный расплющенный кусок свинца остаётся торчать, слабо воткнувшись в дерево, так как потерял скорость.
   Анатолий Михайлович начинает всё понимать, когда уже слишком поздно. Он в отчаянии начинать стрелять ещё и ещё, но пули летят мимо - в потолок, так как спецназовец каким-то нехитрым приёмом заваливает мужчину на спину. Следователь в истерике что-то кричит...
   "Поздно, друг мой, слишком поздно!"
   - Ну, девочки, очко "жим-жим" играет? - весело спросил я, широко разводя в стороны руки, открывая грудь и лицо. - Давайте, убейте меня или я вас!
   Последние слова потонули в оглушительном рёве автоматов. Весь зал озарился длинной протяжной вспышкой. Спецназовцы стояли полукругом вокруг моей клетки и всаживали в меня полные магазины пуль. Я думал, что меня будет трясти, но я не чувствовал абсолютно ничего. Только лёгкий ветерок и разрывающуюся в клочья одежду...
   Солдаты перестали стрелять одновременно, когда закончились обоймы. Они медленно опустили оружия, в их глазах я прочитал какой-то безумный ужас. Дым рассеялся и они увидели, что я абсолютно здоров и даже не ранен. Ни капли моей крови не упало на пол, усыпанный расплющенными кусочками пуль. Вся моя одежда превратилась в лохмотья, я стоял практически голым.
   - Ёкарный бабай... - прошептал один из милиционеров (он был самый толстый и неуклюжий), выронив пистолет, который звучно шлёпнулся в кучу гильз. Он медленно развернулся и молча бросился бежать прочь из зала.
   В коридорах слышались крики. Зазвучала рация у одного из спецназовцев.
   - Восьмой! Доложите обстановку! Приём! Что за выстрелы?
   В зале царила тишина. Солдаты стояли и смотрели на меня. Они не могли даже дышать. Анатолий Михайлович лежал на полу, лицо его было в крови (видимо, солдату пришлось ему врезать, чтобы забрать пистолет).
   - Приём! Доложите обстановку! Вы меня слышите? Что происходит?
   Один из солдат молча поднял руку к рации, находящейся в специальном карманчике на груди, нажал на кнопку и...
   ... хотел что-то сказать, но не мог придумать что. Он так и остался стоять, глядя на меня изумлёнными глазами.
   "Ну а что ему сказать? Эвакуируйте людей? Глупо. Всех сюда? Ещё глупее - больше трупов будет. Я бы на его месте передал последние слова собственной матери, или жене, или детям..."
   - Тут у нас такое... - начал он. - Такое...
   Я с улыбкой смотрел парню в глаза.
   - М-мы все умрём... - дрожащим голосом проговорил он в рацию.
   "Да будет так!"
  
   - Стреляйте по ручке и блокноту!!! Выбейте их из его рук!!! - снова заорал Анатолий Михайлович.
   "Умный малый!" - испуганно подумал я, быстро начав писать новую фразу. Под предыдущими каракулями "Я - ПУЛЕНЕПРОБИВАЕМЫЙ" я нацарапал "РЕШЁТКИ ПЛЫВЯТСЯ ЗА ДВЕ СЕКУНДЫ". За время написания этой фразы, я слышал, как солдаты лихорадочно перезаряжают автоматы и начинают стрелять. Дописывая последнее слово, я услышал выстрелы, из-за чего резко повернулся к ним спиной, чтобы пули не задели ручку. Одна пуля слегка задела блокнот, спилив его уголок...
   Сквозь шум выстрелов и хлопков, разбивающихся об меня пуль, я услышал быстрое шипение и скрежет. Запахло гарью. Я обернулся и увидел, что прутьев решётки почти уже нет. Они покрылись красным цветом, начали утончаться и рассыпаться в прах. Через секунду я был уже свободен.
   Солдаты начали отступать. Лишь пару из них не тратили пули впустую, а прицельно стреляли по моим рукам. Одна из пуль попала в блокнот. Я взглянул вниз и увидел, что сжимаю уже какой-то маленький обуглившийся кусочек. Всё остальное превратилось в конфетти, которое красивым дождём медленно осыпалось на наши головы.
   Кто-то из солдат подумал, что теперь моё старое желание перестало действовать (которое делало меня пуленепробиваемым). Но, когда моё тело без лишних усилий отразило ещё несколько пуль, несколько самых пошатнувшихся людей бросились бежать к выходу...
   - Э-э, не-е, не уйдёте! - рассмеялся я.
   Я начал быстро писать на клочке уцелевшей бумаги новое предложение.
   - Уничтожьте ручку, кретины!!! - заорал Анатолий Михайлович, пытаясь встать на ноги. Он плевался кровью; она заляпала его деловой костюм: галстук, белую рубашку, коричневый пиджак...
   Едва я закончил писать, произошло два действия. Первое - послnbsp; Время замедлилось, даже практически остановилось. Мир стал казаться каким-то мутным, атмосферное давление как будто возросло раз в сто - так медленно всё происходило...
ышался душераздирающий крик одного из солдат, не успевшего покинуть помещение до того, как я создал в окнах и дверных проёмах кирпичные стены. Он валялся на полу без руки и ноги, так как, видимо, когда исполнилось это желание - он как раз оказался кистью руки и ступнёй в том месте, где через миллисекунду появилась стена из кирпича.
   - Вот как работает фотофиниш! - захохотал я безумным смехом.
   Всего в комнате осталось восемь человек. Я, Анатолий Михайлович, безрукий солдат, ещё двое рядом с ним, щупающие стену и размышляющие, как выбраться отсюда, и ещё три самых смелых спецназовца. Они уже вновь перезарядили автоматы и смотрели на меня каким-то непонятным взглядом. Не стреляя.
   Я взглянул на руки и увидел, что же ещё произошло (второе действие), едва я дописал "БЕЖАТЬ НЕЛЬЗЯ - НЕ ДАЁТ КИРПИЧ". Оказывается, в момент написания последнего слова, какая-та шальная или прицельная пуля вдребезги разнесла ручку, осколок которой я сейчас сжимал в руке.
   - Надо же, как метко попали, - пробормотал я, осматривая свою руку, обрызганную чернилами. - Даже стержень разорвало!
   Пару секунд ничего не происходило (исключая корчащегося солдата, лишенного двух конечностей), затем я краем глаза уловил какое-то массивное движение слева. Я обернулся и увидел следователя со стулом в руках. Он поднял чёртов металлический стул над головой и шёл на меня, злобно улыбаясь своим окровавленным ртом.
   До удара, я всё ещё думал, что он от страха совсем спятил. Но, когда я уже отлетал на три метра от него, я понял, что совершил сильный промах.
   - Парни, бейте его! - заорал Анатолий Михайлович удивленным мужикам в броне, которые всё ещё держали меня на прицеле. - Да бросьте вы эти цацки! Он - пуленепробиваемый, но любое другое оружие его берёт! Возьмите ножи или ножки от стульев!
   Пока он говорил, я уже поднимался на ноги. В голове гудело после удара стулом, над левым глазом потихоньку затягивалась неглубокая рана.
   Спецназовцы с грохотом побросали автоматы и начали вытаскивать ножи.
   "Вот чёрт!" - подумал я. - "Я не профессиональный солдат - меня за секунду порежут на полоски!"
   Но был ещё один маленький промах, совершённый теперь со стороны солдат. Они ещё этого не поняли, поэтому я воспользовался этим, не задумываясь ни на секунду.
   Я бросился бегом прямо на них. Некоторые скажут, что это неправильный поступок? Глупо? Хм, но будь вы там - что вы бы сделали? Искали бы новую ручку и лист бумаги? Писали бы побелкой? Вот это точно глупо, так как у вас просто не хватило бы времени...
   А теперь слушайте...
   Я всего на всего планировал быстро распугать ещё не до конца собравшихся со страхом врагов, чтобы схватить хотя бы один из заряженных автоматов, лежащих на полу. Вроде бы вполне логично и выполнимо - даже если бы меня успели полоснуть ножом, регенерация спасла бы меня...
   Мой план рухнул почти в самом начале. Едва я сделал два шага при беге, как один из ближайших солдат (расстояние около трёх метров) неожиданно метнул в меня нож. Почему-то о таком повороте событий я сразу не подумал...
   "Ой, ой, ой!"
   Я почувствовал что-то очень холодное, даже необычайно ледяное у себя в горле. Я резко остановился и пригнулся, выплёвывая кровь на пол. Моя рука нащупала рукоятку ножа, воткнувшегося мне в шею. Как и в случае пореза в начале всей истории кровь начала хлестать как из шланга, а глаза начала затягивать знакомая темнота...
   "Конец..."
   Я смотрел в пол, согнувшись всем телом. Кровь ручьями стекала вниз, заливая паркет. Я видел много крови... Я не выживу...
   Я слышал топот... Я с последних сил рухнул на колени и повёл тело в сторону, закатываясь под какой-то стол.
   В лужу крови, в которой я секунду назад стоял, с лязгом врезался стул. Анатолий Михайлович промахнулся.
   - Парни, берём его, он теряет силы! - воскликнул один из спецназовцев. - Мужчина, отойдите...
   Они окружали кучу столов посреди зала суда, за которыми обычно сидела основная масса людей. Я полз в темноте, проскальзывая между ножек...
   - Может гранату туда? - спросил один.
   - В замкнутом помещении? Осколочную? Дебил что ли?!
   Аккуратно вытащив нож из шеи, я тряс ногами, пытаясь удерживать себя в сознании. Было ужасно больно, я чувствовал, что крови потеряно слишком много...
   Неожиданно раздался ужасающий грохот. Враги начали разгребать столы, раскидывая их в стороны. Я начал писать кровавыми пальцами на полу: "Я - НЕУЯЗВИМЫЙ". Но не успел...
   - Вот он! - воскликнул мужской голос где-то сзади, когда я успел написать всего две буквы ключевого слова.
   "Всё! Жопа! Не успеть!"
   Две пары рук схватили меня за ноги, начав вытаскивать из-под стола. Я отчаянно заскользил по скользкому от крови полу, затем додумался схватиться за стол, чтобы скользить вместе с ним. Он оказался крепко зажат соседними, поэтому я смог удержаться под столом.
   - Он держится!
   - Резани его лодыжку! Чтоб отпустил!
   Одну ногу на секунду перестали держать. Я воспользовался этим и резко отпустил ножки стола. Так как другой спецназовец всё ещё тянул меня, я продолжил скользить и быстро выехал из-под стола. На ходу я успел развернуться на спину.
   Оказавшись снаружи, я сразу увидел мужчину в броне, который высился надо мной с блестящим устрашающим ножом в руке, другой всё ещё тянул меня, не ожидав, что я отпущу так быстро. Так как я развернулся, то теперь мог спокойно отбросить их свободной ногой в стороны. Так я и сделал.
   Всё происходило невероятно быстро. Я ударил одному ногой в пах (который стоял с ножом), а потом быстро приложил носок ботинка к виску другого, не успевшего отпрыгнуть в сторону.
   Первый от боли согнулся пополам (лицо бедняги оказалось рядом с моим), поэтому я откинул его вторым ударом - уже кулаком, попав в глаз. Второй был оглушён - ему хватило удара ногой в висок.
   Я начал вставать. Шея болела, но кровь, благодаря мощному заживанию ран больше не шла.... Ещё один спецназовец подбежал справа, быстро махая перед собой ножом. Он махал им не как какой-нибудь пьяница, вооружившийся отвёрткой или "розочкой". Эти движения были явно отточенными годами тренировок. Такого красивого и умелого владения ножом и в фильмах не всегда увидишь. Спецназовец игрался с лезвием, оно скользило между его пальцами, гипнотизируя меня...
   Я мог только пятиться и надеяться на чудо...
   Чуда не было...
   Неожиданный резкий выброс руки с ножом вперёд... моё инстинктивное, но запоздалое уклонение...
   Кровь брызнула в разные стороны, спецназовец громадным прыжком отпрыгнул. Он нанёс удар и ушёл во временную оборону. Я сжимал рукой кровоточащую рану на груди и слушал, как сзади кто-то тихо подкрадывается...
   Я резко бросил своё тело в сторону, где стояли столы. Перекувыркнувшись через один из них, я поднялся во весь рост, стоя на прочной деревянной мебели.
   Обернувшись, я увидел весёлую картину: спецназовец, который порезал меня, теперь стоял, скорчившись и со стоном вынимая из плеча ещё один нож. Рука мужчины была в крови.
   - Ой, извини... - оправдался его напарник, метнувший нож мне в спину, и не ожидавший, что я увернусь.
   Для меня не было времени даже чтобы выдохнуть воздух из лёгких. Их было слишком много, они обступали со всех сторон...
   У троих были ножи, ещё у одного автомат. Последний держал оружие за дуло, чтобы биться прикладом. Один спецназовец валялся где-то, вырубленный мною ударом в висок. Ещё один без руки и ноги куда-то полз вдоль стены, громко охая и рыча от боли. За ним оставалась кровавая дорожка...
   - Может, обсудим что-нибудь, - тяжело дыша, предложил я. - Чего вы так сразу нападаете?
   - Слишком поздно, Павел, - сказал Анатолий Михайлович. Он подобрал какой-то валяющийся нож, но, так как был совершенно неумелым воином, он стоял в стороне. - Мы вас убьём!
   Я продолжал разговор. Спецназовцы приходили в себя, медленно делая круги вокруг столов. Я тоже был почти в норме (регенерация полностью восстановила раны на шее и груди, дыхание и силы тоже пришли в норму).
   - Но почему? - спросил я. - Вы ведь умные люди? Вы понимаете, что я могу всё? Я могу сделать так, чтобы в мире не было войн! Я могу воскресить мёртвых! Я могу сделать так, чтоб дети в Африке не голодали! Я могу лечить людей, спасать их! Я могу превратить в кучу говна все атомные бомбы на Земле! Я могу убить любого мирового преступника! Я вообще могу, что угодно делать!!! Просто, как только я понял, что у меня есть такая сила, я попробовал перенести к себе в комнату голую Памелу Андерсон. А она напала на меня.... А потом уже не было времени всё исправить, так как "ноутбук" сломался, а я думал, что всё дело в нём...
   Эти слова вроде бы немного образумили моих врагов. Некоторые устало остановились, слушая меня. Я продолжал говорить, зная, что в ближайшие секунды разговора я вряд ли получу нож в спину - слишком сильную правду я говорил.
   - Почему бы нам не поговорить спокойно. Вы убираете оружие, я открываю двери и окна, восстанавливаю ваших товарищей...
   - Нет, - оборвал меня один из солдат.
   - Почему?! - искренне удивился я.
   "Неужели ты настолько тупой?!"
   - Я верю, что с помощью этой штуки на шее ты можешь делать такие хорошие вещи! - сказал басистым голосом тот солдат. - Но с помощью неё ты также можешь сделать и много чего плохого - вдруг тебе захочется мирового господства? Или чтоб тебе все пятки лизали? Или тебе захочется всех женщин на земле? Скажи - сможет ли кто-либо тебе помешать?
   "Гм, какой умный попался!"
   - Слушай, я всё конечно понимаю, что лучше пускай всё в мире будет также как и прежде, чем, если вся мировая власть попадёт в руки к безумцу...
   - Абсолютно верно, - вновь подал голос Анатолий Михайлович.
   - Но... Скажите, если вы меня убьёте... Что вы будете делать с амулетом? - спросил я, дотрагиваясь до счастливой монетки у меня на шее.
   На этот вопрос никто не дал ответа. Солдаты взглянули на следователя, временно считая его самым умным в этом помещении. Мужчина, заляпанный кровью, стоял в углу зала суда и просто пожал плечами.
   - А я знаю что! - воскликнул я. - Начнётся война! Последняя битва на Земле. Каждый из вас захочет завладеть амулетом!
   - Мы не алчны, и богатства нам не нужны... - робко проронил кто-то.
   Не боясь больше их, я запрокинул голову и расхохотался искренним смехом.
   - Ну, вы и ослы! - воскликнул я. - Кто-то ведь его всё-таки возьмёт! Кому-то ведь захочется стать ВСЕМОГУЩИМ!!! Любому из вас! Вам останется только подумать, что бы было, если бы у вас была вся мировая власть! Махнули рукой - посыпалось золото, махнули другой - перед вами голая Бритни Спирс, или Шакира, или хрен знает кто! Так вот из-за этого человека и начнётся война!!! Все, так же как и меня будут пытаться его остановить, не давая ничего написать. И каждый, думающий только о том, чтобы забрать амулет у безумца, считает, что получи амулет он сам - он сделал бы всё намного лучше!...
   Я развернулся корпусом в сторону Анатолия Михайловича.
   - Вот вы, - я указал на него пальцем. - Если дать вам амулет, что вы с ним сделали бы? Не отвечайте. Я скажу: вы бы или попытались его спрятать, или уничтожить. Я прав?
   - Ну, возможно.... Но он пока у вас, и рано об этом ещё думать...
   - А не задумались бы вы над тем, чтобы вернуть к жизни кого-нибудь из близких? Может мать или отца? (если они у вас не живы) - я провёл взглядом по всем солдатам. - У кого-нибудь, может, умирает кто-то от рака или СПИДа? Может, кто-то потерял дочь или сына? Брата? Сестру?
   Все молчали. Перестал стонать даже раненый солдат.
   - Каждый подумает о том, чтобы хотя бы немного сделать для себя, перед тем, как кинуть амулет в какую-нибудь бездну...
   Я опять повернулся к следователю.
   - Эй, у вас есть дочь?
   - Два сына, - тихо промолвил Анатолий Михайлович.
   "Слава богу, ответил, старый пердун! А я думал сейчас ответит, мол, не твоё дело! Задели старика мои слова!"
   - Вот и ответ на мой вопрос! - крикнул я. - Как будто если вы закопаете амулет где-то, а сыновья вдруг погибнут на следующий день - вы не станете искать эту вещицу и менять мир? А потом вам не будет на пенсии хватать денег, или умрёт жена? Вам понравиться так делать мир вокруг себя таким, каким вы хотите его видеть!
   - Чтобы не испытывать соблазна, я попытаюсь уничтожить его, едва мы вас убьём, - мрачно проговорил следователь. - Все со мной согласны?
   Солдаты согласно замычали. Один уже залез на стол.
   "Чёрт! Говори! Ври! Любыми способами образумь их!"
   - Ага, а как же вон тот парень без руки и ноги? - спросил я, указывая на мужика в углу зала. Тот дополз до окна, смог подняться на подоконник, отодвинуть штору и удивлённо присвистнуть:
   - И здесь кирпичная стенка!?!?!
   - Боевое ранение, что поделаешь... - пробормотал самый разговорчивый спецназовец, тоже поднимаясь на стол. В руках он поигрывал ножом, готовый в любой момент метнуть его.
   "Ну что ж, я сделал всё, что мог! Глупые машины-убийцы будут сражаться до конца! А я ведь, вроде бы, на стороне добра..."
   Тогда я резко и молниеносно сорвался бегом в сторону. Я бежал по столам, готовясь к прыжку и слышал, как за спиной просвистел нож, который не нашёл цели.
   Я оттолкнулся ногами от стола и прыгнул, изогнувшись телом как можно дальше от солдата, мимо которого пролетал. Но он меня всё-таки достал прикладом автомата, слегка испортив траекторию полёта.
   При приземлении я больно врезался бедром в угол одного и столов, заскользил на линзах от пуль, но удержался на ногах. Спецназовцы прорывались ко мне. Тот, который с прикладом автомата, дышал мне в спину, а остальные огибали столы где-то сзади.
   Я резко развернулся и ушёл в сторону, занося кулак. Солдат не успел затормозить, но от удара смог увернуться в другую сторону. Тогда я быстро попытался нанести прямолинейный удар ногой ему в грудь или живот, но он умело закрылся боковиной автомата. Тогда я попытался нанести ещё пару ударов кулаками. От левой, более слабой моей руки, он просто увернулся, а правый кулак встретил автоматом. Я разбил костяшки в кровь...
   "Чёрт, так нечестно! Как с ним драться?!"
   Пока я на секунду перестал наносить удары, солдат развернул автомат ко мне дулом. Я в последний момент заметил, что под стволом оружия что-то блестит.
   "Сволочь! Он прикрепил нож!!!"
   Я попытался как-то остановить удар в сердце острым двадцатисантиметровым лезвием с помощью простого блока руками, закрывающим корпус.
   Солдат нанёс несколько колющих ударов, целясь в разные части моего торса. Я отразил почти каждый удар, но это стоило мне изуродованных предплечий и локтей.
   Другие противники уже догнали меня и начали окружать. Я ринулся в сторону, отчаянно пытаясь вырваться из круга. Мне это удалось, но один из спецназовцев смог полоснуть мою щеку ножом. Кровь забрызгала на плечо и шею, я почувствовал боль в десне...
   "Вот блин, насквозь прорубил!"
   Я бежал, не останавливаясь. Я надеялся загонять врагов до изнеможения, так как моя регенерация быстро справлялась с усталостью, а вот нормальные люди должны были рано или поздно лишиться сил.
   Как будто почувствовав это, солдаты медленно шли за мной, немного растягиваясь в линию. У каждого был нож...
   Воспользовавшись их намерением медленно и спокойно загнать меня в угол, я побежал к раненому солдату.
   - Помогите, парни! - заорал тот. - Помогите!
   Я услышал, как противники всё-таки сорвались на бег у меня за спиной, поэтому у меня было всего пару секунд. Я подбежал к окровавленному человеку, который отчаянно махал своими обрубками, пытаясь оказать хоть какое-нибудь сопротивление. Быстро врезав ему ногой в лицо, я стал доставать его пистолет из кобуры.
   "Сейчас вы у меня попляшете!" - злорадно думал я, глядя, как приближается ближайший солдат, занося нож для удара. - "Сейчас... О, чёрт!"
   Кобура была пуста. Пистолета не было.
   "Блин, только мне может так не везти! Один шанс выдался подобрать оружие, а я просрал его на солдата, у которого украл пистолет Анатолий Михайлович!"
   Чтобы не потерять драгоценные секунды на раздумывание, я бросился в сторону, уходя от удара ножом.
   С каким-то диким воплем спецназовец настигнул меня, опуская лезвие ножа и целясь мне в голову. Из-за моего ухода в сторону его прицел слегка сбился. Он сильно опоздал, поэтому смог только резануть воздух, распластавшись по стене над раненым солдатом, так как не затормозил вовремя на скользком паркете, заляпанном кровью.
   Я помчался к бывшему выходу из зала. Там лежало два автомата.
   - Держите его, не дайте достать оружие! - орал кто-то далеко сзади.
   Я достигнул цели, обливаясь потом. Быстро подняв оружие и направив в сторону, откуда прибежал, я увидел троих солдат, которые бежали ко мне, спотыкаясь о поваленные столы и стулья. Двое дальних остановились, медленно подняв руки вверх (один сразу же выронил нож). Третий, который ближе всех был ко мне, продолжил бег, слегка пригнувшись и виляя телом в разные стороны. Он хотел достигнуть меня, надеясь, что я промажу...
   Я начал стрелять, возблагодарив Бога за то, что автомат оказался заряжен.
   Первые пару пуль звякнули о пол на том месте, где бежал солдат - он увернулся. От следующих двух пуль он тоже ушёл в сторону, чуть не упав.
   "Он уже почти рядом!!!"
   Я начал стрелять длинной очередью, водя дулом автомата из стороны в сторону. Несколько пуль всё-таки задели его, когда он подпрыгнул в двух метрах от меня, замахиваясь в прыжке ножом для удара. Пули врезались в него в воздухе. Четыре пули прошлись по его руке с ножом, образовывая кровавые дырки в нескольких разных местах (нож, естественно, выпал). Две пули утонули в бронежилете, но именно они приостановили его полёт, заставив упасть прямо там, где он завис в воздухе. Ещё одна пуля сильно задела его шею сбоку, вызвав фонтан крови.... А последняя, самая меткая пуля, попала ему в щеку рядом с носом прямо под правым глазом...
   Кувыркаясь и обрызгивая стены и потолок красным желе, солдат с глухим стоном упал на пол и притих...
   Из дула автомата медленно выползали нежные струйки дыма. В зале воцарилось молчание. Я медленно опустился на одно колено и поднял второй автомат.
   "Тяжёленькие!" - думал я, неуклюже пытаясь удержать их в двух руках, чтобы дула смотрели в две стороны: одно в стоящих солдат, второе в сторону, где стоял ещё один рядом с раненым.
   - Я не хотел проливать кровь! - воскликнул я, зная, как эти слова звучат теперь глупо. Я вновь начал разговор, пытаясь дождаться заживления ран. Я не мог начать стрелять в спецназовцев, боясь, что снарядов не хватит. А что потом? Снова бегать и искать оружие?
   - Я не хотел проливать кровь! - повторил я. - Почему вы не хотите помочь мне? А я помогу вам! Я могу при вас начать писать на бумаге добрые желания! Разве это плохо? Пускай они исполнятся! Я исполню любое ваше желание! А потом уйду!
   - Ты даже сейчас уже совсем обезумел от мучений! - крикнул Анатолий Михайлович с дальнего конца зала. Он подошёл к солдату, которого я вырубил ударом в висок. - Тебя мучили в тюрьме всю ночь! Ведь так? Ты разве не захочешь отомстить этим людям? Или мне? Или этим солдатам, которые вызвали у тебя кучу ранений и крови? Или судье? Или соседу?
   "Да-да-да, вы абсолютно правы! Я хочу мучить вас каждого по несколько часов, отрезать вам разные органы, рисовать скальпелем у вас по телу! Вы будете самыми несчастными людьми в мире! Каждый из вас!"
   Несмотря на очень яркие мысли, я ответил:
   - Я не собираюсь никому мстить, хотя мне действительно было ужасно плохо, - ответил я. - Но вам точно не следует ничего бояться! Объяснить почему? Я собираюсь переместиться во времени в то злополучное утро и начать всё заново, более разумно используя свою силу! Вы же останетесь в этой реальности, и будете разгребать всю эту кашу! Если вы отложите оружие, я соглашусь не только просто покинуть этот мир и избавить вас от своего присутствия, но и могу каждому исполнить по несколько желаний. Идёт? Скажем, по традиции, три желания каждому! Я...
   - Нет, Павел, твоя игра окончена... - произнёс тихим голосом Анатолий Михайлович, взяв что-то у солдата, лежащего рядом с ним. - Я думаю, что так будет правильней! Все люди в мире равны и должны быть такими до конца света! Ни один.... Ты слышишь, НИ ОДИН ЧЕЛОВЕК НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ ВЫШЕ ДРУГИХ! Я всегда придерживался такого мнения и сейчас думаю также...
   Я, наконец, понял, о чём он говорит...
   В руках следователь держал небольшой круглый шарик. Он что-то сделал с шариком второй рукой. Затем выронил чеку и поднял гранату над головой.
   "Всё, это точно конец..."
   - Жизнь - это игра, Павел, - произнёс Анатолий Михайлович. - И очень нечестно, когда кто-то из игроков начинает играть не по правилам. Например - ты. Слишком сильно повредится интерес к игре (к жизни), если ты будешь могущественнее остальных. Это мой долг, Паша, мне очень жаль, что так получилось, но ты сейчас должен выбрать: или все, кто есть в этом зале, погибают вместе с тобой...
   "Гм, этот вариант не подходит..."
   - ... или ты сдаёшься, отдав оружие и амулет! - заканчивает говорить следователь и наступает напряжённая тишина.
   - Ага, - весело воскликнул я. - И в тюрьме меня, наверное, на руках будут носить как героя! - я сплюнул немного крови на пол. - Всё это дерьмо собачье! Если бы у меня был хотя бы мизерный шанс на свободу после всего этого - я бы, может, ещё и подумал, а так - мой ответ: ЗАСУНЬ ЭТУ ГРАНАТУ СЕБЕ В ЗАДНИЦУ!
   И я навёл оба автомата на проклятого мужика. Я не знал, попаду я или нет с такого расстояния, но если умирать, то надо делать это с музыкой...
   И я стал стрелять. Пока ревел автомат и сыпались гильзы, я орал во весь голос. Я вытряхивал весь свой гнев и всю свою злость на одного единственного человека...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 6: Взрыв.
  
   Пули превратили Анатолия Михайловича в решето ещё в две первые секунды бешеной стрельбы. Его тело тряслось и переворачивалось, пули разрывали плоть, вызывая ливень из крови. Обильно орошая всё вокруг красной краской, следователь крутился как балерина на одном месте вокруг своей оси, а рука всё ещё сжимала гранату, держа высоко над головой. Пули пробили его череп, из зияющих дыр брызнули мозги в виде очень густой жидкости белого цвета. Его одежда моментально перекрасилась в весёлые тона, хотя одеждой это можно было назвать также как и мою - одни лишь лохмотья. Глядя на уродливый труп, чудом всё ещё стоящий на ногах и продолжающий впитывать в себя килограммы свинца, я думал, что то же самое должно было остаться от меня, если бы не успел вовремя написать желание о непробиваемости.
   Автоматы замолчали одновременно, а я всё ещё продолжал жать на курки. Окровавленное тело следователя, с отваливающимися конечностями и вываливающимися кишками через дыру в животе, медленно и небрежно рухнуло на пол с таким звуком, с которым, наверное, падает мешок с картошкой. В мертвеце уж точно не осталось ничего целого и живого.
   Из рухнувшей красно-белой массы выкатилась граната...
   "Интересно, сколько там задержка?"
   Я услышал крик одного из солдат:
   - Ложись, Коля!
   Я тоже упал на землю, закрывая голову руками. Но любопытство взяло верх, и я взглянул через маленькую щель между пальцами на солдат, интересуясь их действиями. Один лежал под столом, заткнув уши и спрятав голову между коленей. Ещё один распластался на полу, тоже сжавшись в комок и закрывая голову. Солдат, который был рядом с напарником, лишённым конечностей, накрыл друга своим телом, закрывая от взрыва.
   - Всё! Хана нам мужики! - заорал тот, который под столом. - Прощайте! Вы были лучшими моими дру...
   Дальше мир преобразовался. Никогда я не ожидал, что граната действует именно так...
   Время вновь замедлилось. Воздух, который оставался в замкнутом закрытом помещении и был раскалённым от сильного запаха мужского пота и дыма от выстрелов, сжался в сто раз сильнее... Затем какая-та сила начала притягивать все предметы в центр зала, где стала медленно появляться вспышка от взрыва. Красивый и огромный красный цветок начал расти и увеличиваться в размерах...
   Гильзы, осколки, мелкие щепки, кусочки бумаги.... Всё это заскользило к центру...
   Я не успел спрятать глаз, поэтому в течение всей долгой секунды взрыва видел, как всё происходит. Сначала все мелкие предметы притянулись к "цветку", затем в ушах начал возрастать очень пронзительный и громкий рёв...
   Я видел, как все притягивающиеся предметы попадают в эпицентр, а потом произошёл пиковый момент...
   Все притянувшиеся предметы выстрелили в разные стороны из столба огня посреди зала. Одновременно с этим пришла волна ветра, промчавшаяся по всему залу к стенам, подняв пыль и тысячи мелких осколков в воздух. Это была только волна воздуха, а потом произошёл взрыв, когда рёв резко стал громче раз в тысячу, что сразу уничтожило мои слуховые перепонки.
   Мир погрузился в тишину, а я всё ещё наблюдал неприкрытым глазом, как огонь резко увеличивается, превращая свои нематериальные окончания в какие-то гигантские страшные руки. Эти руки быстро разлетаются в стороны, хватая всё и подкидывая в воздух...
   Я видел, как медленно разлетается в щепки стол, под которым спрятался один из воинов. Затем огненные руки толкают его тело в мою сторону. Он катится и катится, ломая кости и разбивая лицо в кровь.
   Я успел заметить, как солдата, сжавшегося в комочек недалеко от меня, тоже подхватывает пламя и медленно разрывает в воздухе на части...
   Затем огонь доходит до меня. Горячая волна потока невероятной несоизмеримой силы поднимает моё тело, легко, как пушинку, оторвав от земли. Раскалённые демонические руки несут с невероятной скоростью меня назад, переворачивая в воздухе. Взрыв прижимает меня спиной к стене, я горю, так как пламя всё ещё идёт и идёт на меня, гонимое незримым ветром. Я чувствую, что ошмётки моей одежды догорают до конца и я уже полностью голый, сдерживаю на себе взрывную волну...
   Волна медленно начинает утихать, и тут я вижу десятки... сотни... тысячи... маленьких-маленьких металлических частиц, быстрее пули несущихся в меня.
   "Осколочная!" - мелькает последняя мысль, и я не успеваю закрыть глаза, так как всё происходит чрезвычайно быстро.
   Осколки гранаты начинают бомбить все стены и предметы в зале. Я чувствую ужасную боль во всём теле - убийственные детали пробивают мою кожу, кости, органы...
   Дикая боль съёживает мой организм. Волна откатывает, поэтому все предметы, прижатые к стенам, начинают падать на пол. Физические законы опять начинают действовать...
   Я тяжело падаю на грудь. Ветер гуляет по моему умирающему телу (видимо, осколки прошли навылет). Я ничего не слышу и не вижу. Слух я потерял от звука взрыва, а глазные яблоки поражены осколками.
   Я начинаю умирать, и теперь уверен на сто процентов, что очнуться уже после этого невозможно...
  
   Тьма, тьма, тьма.... За последние два дня она стала мне настолько привычна, что я чувствовал себя в ней, как дома.
   "Ну, вот и всё! Тут я и останусь на вечность.... Вот как выглядит смерть на самом деле!"
   И вдруг я что-то почувствовал. Сначала мне показалось, что моё тело начинает ощущать жару. Потом пришло чувство, что я лежу на полу в неудобной позе, телу ужасно жарко и больно, но боль медленно проходит, как краска у нецензурной надписи сползает со стены подъезда, если начать брызгать на неё дезодорантом...
   Я чувствую свои конечности. Вроде бы всё цело и в порядке. Но почему-то я не в силах пошевелить ничем...
   Я ничего не вижу и не слышу. В ушах полное затишье, а глаз я не чувствую - они просто ужасно болят. Я пытаюсь моргнуть, становится невыносимо больно - я начинаю кричать. Но я не могу даже кричать - что-то случилось с голосовыми связками. Мне кажется, что какой-то очень крупный осколок торчит посреди моего горла. Я не могу дышать...
   Нужно что-то делать. Я вновь пытаюсь оттолкнуться руками от пола, чтобы подняться. Ничего не происходит! Тело не слушает мозг.
   "Так, нужно подумать!" - начинаю медленно размышлять я. - "Логически рассуждая, я выжил. Да, это невероятно, но факт. Тело медленно справляется с многочисленными ранениями. Мне просто нужно подождать пару минут, дав регенерации сделать своё дело. Потом я буду в норме".
   Я надеялся, что глаза и уши тоже восстановятся. Но, возможно, мне хватило бы всего лишь вернуть возможность управления над телом, тогда можно будет написать что-нибудь вслепую на полу и оно сбудется.
   Я лежал и размышлял, почему становится всё жарче и жарче.
   "Где-то рядом что-то горит. Времени на отдых нет, нужно побыстрее очнуться!"
   Тело всё ещё не повинуется. Я вновь и вновь пытаюсь двинуть правую руку в сторону. В реальности она немного дёрнулась, но не более.
   "Чёрт, нужно ещё хотя бы минуты две... Блин!"
   Вдруг опять появляется слышимость. Слуховые перепонки восстановились - я вновь на связи!
   Сразу же мир набрасывается на меня таким скопищем звуков, что я чуть не глохну снова. Первый, самый громкий звук, которые прорывается в мой мозг, это душераздирающий крик. Где-то неподалёку орёт солдат (наверное, тот которого вышвырнуло из-под стола). Он что-то кричит, наверное, зовёт на помощь. Но я, наконец, понимаю, почему нельзя разобрать ни слова - он горит. Я чувствую запах палёного мяса; со стороны, откуда кричит человек, отдаёт мечущимся пламенем.
   Я начинаю дышать. Организм слегка вытолкнул гигантский осколок из горла. С помощью болезненного свиста из глотки, я начинаю восстанавливать дыхание. А дышать, кстати, в этом зале практически нечем. Душный и раскалённый воздух неприятно обжигает лёгкие...
   Слышен шум бушующего пожара. Вокруг лопается какое-то стекло, слышны громкие хлопки (наверное, взрываются пули в магазинах). Я слышу новый стон, откуда-то со стороны...
   "Откуда в зале кислород?! Как горит огонь?"
   Количество звуков начинает увеличиваться. Я слышу много разных голосов и вскриков. Слышу какие-то мощные удары...
   "Снаружи ломают кувалдами стены, созданные мной!"
   В подтверждение моим словам я слышу шум отваливающихся кусков кирпича.
   - Там всё охвачено огнём!
   - Там кто-то кричит! Там есть выжившие! Быстрее ломайте стену!
   - Скорее сюда! Давайте струю!
   - Осторожно!
   - Направь туда!
   Я чувствую, как на меня летят брызги воды и пены. Через образованные в стенах щели пожарные начинают тушить помещение. Ледяная вода образует лужу, которая доползает до меня. Разгорячённая кожа моментально остывает.... Я в блаженстве лежу, пытаясь придумать план действий.
   Свет. Я вижу красный свет. Глаза исцелились. Я моргаю, пытаясь настроить зрение. Ещё несколько секунд мир вокруг кажется слишком мутным, а потом вдруг резко появляется чёткость...
   "Я снова вижу! Я вижу! Вижу!"
   Все лампы в зале суда лопнули от осколков гранаты. Вокруг относительно темно. Повсюду мелькают языки утихающего пламени. Пол усыпан осколками, повсюду кровь...
   Передо мной лежит оторванная кисть человека с обручальным кольцом на безымянном пальце. На пальцах видны наколотые буквы - КОЛЯ.
   Неподалёку слева, где образовалось самое большое пламя - лежит тело солдата. Он горит и уже не дёргается.... Две толстых струи воды направляются на него, тело начинает трястись под напором жидкости.... Парню уже не помочь.
   Одна из струй бьёт из дырки в стене рядом со мной. Оттуда продолжают доноситься звуки ударов, на меня сыпется штукатурка и кусочки кирпичей...
   Спасатели пытаются прорваться с двух дверей. Из дыр в кирпичных баррикадах виден приятный дневной свет...
   Я пытаюсь встать. Руки уже немного понимают приказы, но ноги парализованы. Я медленно и с трудом оборачиваюсь, осколок всё ещё торчит из шеи, доставляя мне немало боли.
   Увидев свои ноги, я чуть не закричал от ужаса. Они были расплющены и придавлены грудой каких-то бетонных обломков. Если мне не изменяла память, то во время суда на этом месте была высокая колонна. Значит, я придавлен, и мне невозможно выбраться отсюда без посторонней помощи.
   Регенерация что-то отчаянно пыталась сделать с ногами, но болело всё также сильно. Я стонал.
   "Так. Соберись с мыслями. Ты должен написать новую фразу. Хотя бы кровью..."
   Я вижу перед собой небольшую лужицу густой и почти свернувшейся крови. Я начинаю водить по ней пальцем, вырисовывая буквы.
   В этот момент дальняя от меня стенка рушится окончательно и в зал начинают забегать силуэты людей. Я вижу пожарников, врачей и милиционеров. Они прорываются через завалы и искорёженную мебель.
   - Уберите камеру! Не снимайте это! Откуда здесь корреспонденты?...
   По изуродованным от взрыва стенам мелькают блики и свет многочисленных фонарей. Яркие лучи выхватывают из темноты мелкие, но много чего говорящие предметы. Виден оторванный погон, окрасившийся в багровый цвет. В поле зрения спасателей появляется оторванная нога, а рядом - оторванная кисть руки, сжимающая окровавленный нож. Кто-то находит чеку от гранаты. У одного из трупов под бронёй звонит мобильный телефон, играя мелодию из "Бригады".
   - Там кто-то живой, скорее туда!
   Это явно не обо мне, так как меня ещё не заметили...
   Слышен стон где-то сбоку. Я на секунду отрываюсь от надписи и не верю своим глазам. Фонари освещают дальний угол зала - там лежит труп на трупе. Хотя нет - тот, который снизу - это лишённый конечностей солдат. Он жив, а вот его напарник, спасший товарища от осколков своей могучей спиной - нет. В голове мертвеца торчит гигантский деревянный кусок (может, от стола какого-нибудь откололось). А всё ещё идущая кровь заливает лицо живого спецназовца...
   Живой солдат с последних сил толкает труп напарника, сталкивая его в сторону с себя. Он громко стонет. Видимо, граната его не поразила вообще, но ему досталось ещё до взрыва, когда я с помощью магии лишил его руки и ноги.
   Кстати, насчёт магии. Пора бы отсюда выбираться.
   Пока оказывалась помощь бедняге, а меня ещё не нашли, я дописал фразу:
   "Я СТОЮ В СВОЕЙ КОМНАТЕ В 6 УТРА ТОГО ДНЯ"
   Я уже давно понял, что главное хоть как-нибудь выразить мысль, а она уже исполнится именно так, как ты её представляешь в уме. Но в этот раз я уже начал подозревать, что эта магическая штука не каждую фразу может понять (перевести). Потому что, как только я дописал в луже крови последнюю букву - ничего не произошло.
   "Да что опять?!" - в ужасе подумал я. Неужели опять какая-нибудь фигня случилась?
   И тут я увидел, что на мне нет амулета. "Какого чёрта?! Где амулет?!" - я начинал паниковать. Неожиданно какой-то случайный луч фонаря посветил на меня и раздался крик:
   - Вон, там ещё один! Он двигается.... Он жив!
   Ко мне устремились множество спасателей с разных концов зала. Пока они пытались пробраться через завалы, я отчаянно водил руками вокруг себя по полу, усыпанному осколками, ища свой "счастливый" амулет.
   "Он как-то снялся с меня, во время взрыва! Чёрт! За что мне такое наказание!!!"
   Тем временем переполошился выживший солдат. Он сразу понял, кто там ещё остался жив после взрыва кроме него. Раненый солдат начинает дёргаться в истерике, пытаться вырваться, кричать, плюясь кровью своего друга, которая в большом количестве натекла ему в рот.
   - Убейте его! Убейте того голого мужчину! Это преступник! Это убийца! Он владеет магией! Он убил всех! Не давайте ему ничего написать! Он исполняет желания! Свои! Убейте его!
   - Он бредет! - кричит кто-то. - Успокоительное, скорее!
   Один из милиционеров приседает рядом с солдатом, чтобы успокоить того. Тогда однорукий спецназовец резко ударяет милиционера по лицу, быстро достаёт пистолет из его кобуры, снимает с предохранителя, направляет в мою сторону и начинает стрелять.
   Я перестаю шарить среди мусора в поисках амулета, быстро прикрываю голову руками. Первые три пули попадают куда угодно, только не в меня. Четвёртая пуля, выпущенная из того ж пистолета в окровавленных и умелых, но дрожащих руках, тоже попадает не в меня. Она попадает в первого спасателя, который достигнул меня. Пуля вонзается ему в спину, тот болезненно сморщивает лицо, падает на колени и валится набок. Остальные пули попадают в меня. А если точнее - в мои руки, закрывающие голову.
   "Ха, ну и дурак!" - думаю я, слушая хлопки расплющивающихся пуль. - "Я же пуленепробиваемый!!!"
   Я убираю руки и начинаю опять искать амулет. И вот чудо: я его вижу! Он лежит в метре слева от меня. Пока я разворачиваю, насколько это возможно, своё тело, пытаясь достать пальцами до блестящей при свете фонарей монетке с цепочкой, в зале слышны крики и вопли.
   Милиционеры набрасываются на солдата, держат его и забирают разряженное оружие. Он кричит хриплым голосом:
   - Видите? Он неубиваемый! Его... его нужно.... Стойте! Заберите у него амулет! Он тянется к амулету! Не дайте ему взять амулет, тупоголовые менты!
   Кто-то уже почти рядом со мной. Нужно торопиться.
   Я наконец-то дотягиваюсь до цепочки и тяну её. Но монетка к чему-то прикреплена. Я тяну её со всей силы, но она не поддаётся.
   "Зацепилась?! Чем? За что?"
   Я всматриваюсь в тень, где блестит монетка. Она лежит на каком-то холмике среди кучи обломков. Я продолжаю тянуть цепочку, но монетка как будто налилась супер тяжёлым свинцом и не хочет даже сдвинуться на сантиметр от гладкого холмика, предпочитая оставаться в тени.
   "Да что за дерьмо?!"
   Ко мне подбегает вспотевший спасатель. Он склоняется надо мной, осматривая тело, и наблюдает за моими странными действиями. А что тут удивительного: подумаешь, голый окровавленный мужик лежит под горой разваленной бетонной колонны и тянет какую-то цепочку, скрипя зубами от натуги.
   - Э... Вы ранены? - спрашивает спасатель, тяжело дыша и глядя на меня изумлёнными глазами.
   - Да, - хриплю я в ответ. - Ноги...
   - Сейчас я вам помогу! Лежите и не шевелитесь!
   Я продолжаю со всей силы тянуть цепочку на себя.
   "Ну же, сука, поддайся! Не поступай со мной так!!!"
   Вскоре я начинаю понимать, что монетка приклеена к этому вот гладкому холмику. Я не знаю, что происходит, но продолжаю тянуть. Вены вздуваются у меня на руках, кровь бешено стучит в висках...
   Неожиданно, пока несколько человек пытаются, разгрести завалы и освободить мои ноги, монетка поддаётся. Точнее не она...
   То, что я увидел в следующий момент, заставило меня изогнуться и стошнить в сторону. Один из спасателей увидел, что я сжимаю в руках, вскрикнул, отвернулся, и его тоже вывернуло наизнанку.
   "Господи, в какое дерьмо я вляпался!"
   Я сжимал в руках человеческую голову. То есть часть головы. Верхнюю часть головы. Не хватало нижней челюсти, задней части головы, ну и всего остального, что ниже. Также не было ничего внутри (мозг, наверное, вывалился через громадную дыру сзади). То есть это уже была не голова человека, а какой-то барабан. На уцелевшей части лица кожи почти не осталось. А та, которая осталась, выглядела сгоревшей и сморщенной. Взгляд человека, впервые увидевшего это лицо, сразу останавливался на глазах. Они уцелели и, мало того, были распахнуты, а зрачки сузились до микроскопического размера. Теперь складывалось ощущение, что бедняга перед смертью увидел что-то неописуемо ужасное. И тут я невольно заметил ещё одну подробность - глаза, оказывается, были не распахнуты. По-настоящему на них просто отсутствовали веки! Что с ними? Сгорели? Оторвало взрывом? Помимо других страшных моментов нужно было отметить оторванный, но ещё болтающийся на каком-то куске кожи нос. Ну и, конечно же, страшную улыбку человека без нижней челюсти. Губы обгорели, поэтому мне улыбался почерневший ряд зубов.... Почти весь кусок человеческого тела, который я держал в руках, лишился кожи и волосяного покрова. Например, лоб теперь представлял собой гладкую поверхность передней части черепа. Это и был тот холмик, на котором лежала монетка. Теперь я рассмотрел, что, оказывается, под давлением взрыва и высокой температуры, мой амулет припаялся в момент соприкосновения с огнём к черепу этого бедняги. Да, вот именно - припаялся. И теперь превратился практически в единое целое с этим куском. Можно сказать, в одно вещество.
   "Бедный Йорик!" - подумал я, пытаясь не внюхиваться в воздух и не смотреть, что делаю. Я старался отделить монетку от этого куска головы, но она прочно прикрепилась к кости, и я даже не представлял, как её оторвать. Подходили всё новые и новые спасатели. Многие смотрели на меня и на то, что я держу в руках. Тошнило всех.
   Лёжа в гигантской луже, состоящей сразу из нескольких компонентов, которые я не хочу перечислять, я, наконец, придумал, что сделать. Пока вокруг меня потихоньку начала собираться толпа, я накинул на свою шею цепочку, смирившись с тем, что амулет не получается оторвать от...
   (не думай об этом!)
   ...от куска...
   (нет, не думай об этом!)
   ...от обломка.
   "Да уж, потяжелела монетка!" - мрачно подумал я, решив избавиться от ненужной части амулета (явно не наделённой магией и привлекающей мух) позже в более спокойной обстановке.
   А теперь - пора колдовать. Я посмотрел на лужу, в которой лежал. Мда, воды в ней было мало... что мне и надо было!
   Я начал вновь вырисовывать буквы в чёрной густой жидкости пальцем...
   В момент, когда я уже дописывал предложение, я слышал, как рядом возятся доктора, наконец добравшиеся до меня.
   - Я не вижу у него ран, - говорит женский голос. - Мужчина, вы можете говорить?
   - О, Боже, Вика, что у него на шее?!
   - Какая мерзость...
   - Снимите это...
   Слышится звук работающей рации у кого-то из милиционеров.
   - Внимание! Всем внимание! В зале опасный преступник!!! Немедленно покинуть помещение! Бросайте раненых, покидайте зал суда! Спецназ уже близко!
   Это были последние слова, которые я услышал в этом мире.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 7: Доброе утро, крошка!
  
   Было темно, мрачно, страшно - стало светло как днём. Было невыносимо жарко - стало легко и прохладно (комнатная температура). Было шумно и людно (крики, стоны, шум практически побеждённого пожара) - стало тихо и спокойно.... И всё произошло не просто быстро, а мгновенно...
   Посреди моей небольшой, но любимой спальни в квартире на одиннадцатом этаже, стоял голый мужчина. Он был весь в засохшей крови и вымазанный пеплом. Мужчина выглядел очень-очень грязным негром.... Даже не просто чернокожим, а каким-то аборигеном (ведь у него на шее болталась на цепочке половина головы поверженного врага). Грязный человек был в комнате не один. Его абсолютно точная копия или брат-близнец, спал на кровати рядом. Он был чистым, и никакой головы на цепочки у него не было. Мужчина спокойно посапывал во сне, обнимая подушку.
   Было шесть часов утра. Грязный человек медленно снял с головы "необычный амулет", пытаясь не внюхиваться в воздух и не смотреть на выдающуюся деталь амулета, чтобы не стошнить и не разбудить свою копию. Потом, когда уже опустив амулет на пол, "грязнуля" запрокинул голову и блаженно вздохнул, вдыхая относительно свежий и нормальный воздух.
   Последующие движения грязного человека вызвали бы у стороннего наблюдателя испуг и удивление. Человек вновь взял голову на цепочке, подошёл к письменному столу, на котором стоял "ноутбук", вновь надел "амулет" на шею. Мужчина порылся в письменных принадлежностях, неаккуратно сваленных в кучу позади переносного компьютера. Наконец, он извлёк карандаш и какой-то кусок бумаги. Он начал что-то быстро писать на бумаге. Написав предложение, он улыбнулся - от странного и ужасающего амулета осталась только цепочка и монетка (т.е. первоначальный вид). Написав ещё несколько слов, грязный голый человек моментально стал чистым и одетым. На ногах были красивые дорогие туфли, затем джинсы. Ещё на нём была надета просторная футболка синего цвета. Человек теперь был вылитым мужчиной, который ничего не подозревая, храпел неподалёку. Стараясь не шуметь, мужчина с амулетом садится на стул и начинает снова что-то писать. Через пару секунд он остаётся в комнате один. Постель, на которой спал его клон - пуста. Одеяло, которое охватывало тело спящего, некоторое время так и оставалось в "палаточном" виде, уже больше ничего не накрывая. Потом под собственной тяжестью оно медленно опустилось на простыню. Неожиданно мужик заметил ещё одну интересную вещь: на тумбочке возле кровати лежал амулет. Тот же самый, который был на нём. Недолго думая, мужчина начал писать новое предложение, и амулета вскоре тоже не стало.
   - Вот и всё! - весело проронил я, сидя в своём любимом стуле. - Вот и заканчивается моё приключение! А точнее: начинается абсолютно новая жизнь, полная радости и наслаждения. Как там говорил следователь? Нельзя допустить такого, чтобы кто-то из людей был намного лучше и могущественнее других, иначе потеряется суть и смысл жизни.... Звучит не как пустой звук, а даже довольно логично и правильно, но...
   Я немного подумал. Мои слушатели (книги на полках, неубранная постель, стены, батарея, стол и другая мебель, "ноутбук") никуда не торопились.
   - В наше время нет героев, - вновь заговорил я. - Это двадцать первый век. Это не время рыцарей, не время чести. Я не такой человек, который готов отдать жизнь за жизнь миллионов. Для меня важны всего две вещи: я и моя семья. Я готов на всё, но только ради них. Не более. Я думаю, что это объясняет всё. Я не стану совершать голливудские поступки: например, брошу амулет в бездну вулкана или закопаю его там, где ему и должно было быть место. Я - современный настоящий обыкновенный человек. Мне нужно очень немногое: счастье, богатство, любовь, секс, шикарный особняк, дорогая машина и некоторые другие радости жизни. Амулет будет всегда со мной, я буду пользоваться им довольно часто. Но я не буду злоупотреблять им или делать то, что мне абсолютно не нужно. Я не собираюсь в шутку стереть с лица земли какую-нибудь страну (планету, галактику, Вселенную). Я не настолько дурак. А если мой мозг начнёт деградировать от неизмеримой власти, то я тогда, возможно, и уничтожу амулет. Но пока ещё рано думать об этом, а вот сейчас не помешало бы и поразвлечься. Ну, так, лет пятьсот, пока не надоест...
   Я замолчал, немного подумав. Написав ещё немного слов на листке бумаги, я заметил, как на столе появился небольшой лист. Это было последняя записка моей жены. Я вспомнил вновь тот день, тот чёртов ужасный день.
   Было около одиннадцати ночи, когда я, наконец, добрался до своего дома. Всю дорогу в такси я продолжал звонить жене, не явившейся на поезд. Я был сначала очень зол, но после трёх часов беспрерывных звонков на её мобильный и наш домашний телефоны, я почувствовал, что что-то случилось. Вообщем, когда я стоял перед нашей дверью в квартиру и пытался всунуть ключ в замок, я уже стал понимать, что произошло нечто ужасное. Ключ не входил, значит, внутри в замке тоже торчал ключ. Из этого следовало, что Кристина находилась всё ещё в квартире.
   Я, наконец-то, смог вытолкнуть внутренний ключ и открыть дверь. Не раздеваясь и не снимая грязных ботинок, я медленно направился в сторону кухни, где горел свет (я видел его в узкую щель под дверью).
   - Боже... Боже... - шептал я, молясь, чтобы ничего не случилось. Но, видимо, небеса не услышали мои молитвы, поэтому, когда я медленно отворил кухонную дверь, горький комок подкатил к горлу, а сердце чуть не взорвалось.
   Она лежала возле плиты. В своём белом домашнем халатике. Кожа побелела, тело уже было совсем остывшим. Кристина лежала в луже собственной крови, которая натекла из многочисленных порезов на руках чуть выше кисти. Она вскрыла вены.
   - Нееееет! - заорал я, хватаясь руками за собственные волосы на голове. - Нееееет! - орал я во весь голос, падая перед трупом на колени. Штаны моментально промокли от ледяной крови. - Нееееет! - кричал я, глядя в лицо своей любимой жены. Она выглядела вполне нормально с закрытыми глазами. Казалось, что женщина просто решила поспать, несмотря на болезненную бледноту лица. Я потрогал её пульс, слегка отодвинув в сторону её любимый амулет, который постоянно был у неё на шее.
   - За что?! Почему!!! ПОЧЕМУ!?! - кричал я, бешено дёргая себя за шевелюру. - Аааааааааа! Что ты наделала!!! Дура!!!
   Голова закружилась. Чтобы не потерять сознание, я поднялся на дрожащие ноги и начал искать телефон. Не додумавшись взять мобильник, я бросился в коридор, надеясь найти обыкновенный городской. Выбегая из кухни, я плохо понимал то, что вижу перед собой, поэтому со всего разбегу стукнулся головой о кухонную дверь лбом. Так получилось, что я открыл дверь только наполовину, поэтому я не видел торца двери, смотрящего перпендикулярно прямо мне в лицо из-за глаз, наполненных слезами. Я стукнулся и упал на пол, сделанный из красивой плитки. Маленькие щели между плитками были наполнены тонкими струйками крови. Мне стало дурно. Я выполз из кухни на четвереньках, оставляя за собой кровавые следы. В глазах всё плыло...
   - Почему ты так со мной поступила.... Мы же так хорошо жили вместе.... Что теперь будет?! Что скажет Настя?! О, Боже.... Кристина, что же та наделала.... Мы никогда не ссорились.... Ты тронулась умом?! Кристина, зачем?
   Я понимал, что скорая помощь уже не поможет. Кровь в кухне была практически полностью засохшей, тело моей жены абсолютно не содержало в себе ничего живого...
   Я вновь вернулся в кухню. Невольно взору открылись новые детали. На плите было написано кровью: ПОХОРОНИ МЕНЯ ТАК.
   "Больная. Сумасшедшая. Она сошла с ума. Дура. Зачем тебе это понадобилось?! О, Боже. Что мне теперь делать?!"
   Я заметил проклятый нож. Он лежал неподалёку от трупа. Короткая металлическая ручка и длинное острое лезвие, испачканное кровью. Я схватил нож. Крепко сжал в руке. Слёзы и боль застилали не только глаза, но и мутили рассудок.
   "Ну, дорогая, недалеко ты от меня уйдёшь!"
   Я занёс нож для удара, вытянув перед собой руку. Второй рукой я щупал себя за грудь, пытаясь быстро вычислить, где сердце, чтобы не промахнуться. Руки тряслись, и вскоре я обессилел и выронил оружие, которое мрачно звякнуло раза три о плитку.
   - Настя.... Настя в Крыму.... Я не могу.... Я должен о ней теперь заботиться...- я повалился набок и зарыдал. - Что же ты наделала, глупышка...
   И тут я заметил, как с кухонного стола свисает край какого-то исписанного быстрым почерком листа. Записка? Я поднялся и взял лист в руки. Это было последнее послание моей жены. Я опустился на пол, вчитываясь в родной и знакомый почерк. Многие буквы были размыты слезами моей жены...
   Я читал и читал. Она писала много чего, писала о каких-то умных вещах, но я никак не мог найти объяснения, почему она покончила с собой. В конце записки, было написано:
   Ну, а теперь, Паша, я прошу тебя только об одной услуге. Исполни, пожалуйста, мою небольшую последнюю просьбу! Маленький каприз...
   Похорони меня именно в таком виде, в котором я сейчас. Мне очень нужно это - пожалуйста, не подведи.
   Я люблю тебя, милый. Любила всегда, люблю, и буду любить даже ТАМ. Я люблю вас всех - и Настюшу, нашу любимую дочку, и тебя. Заботься о нашем единственном ребёнке.
   Прощай! Мне нужно вас покинуть навсегда, мне сложно это объяснить, а даже если бы и получилось, то ты бы не понял. В любом случае, поверь на слово, я делаю всё правильно. Не считай меня сошедшей с ума, я просто хочу, чтобы наша семья жила МИРНО И СЧАСТЛИВО.... На моих плечах лежит тяжкое бремя. Я не должна о нём говорить, а ты, да и кто бы то ни был - никто не должен о нём знать. Иначе - всё, конец света!
   Прощай и прости! И поверь...
   P.S. Не забудь просьбу!
   P.P.S. Если ты перечитываешь это, спустя уже очень большой промежуток времени, и я уже нахожусь под землёй, а ты не до конца исполнил мою просьбу - ты, наверное, уже догадался, о каком бремени я говорю. Что ж, мне тебя уже не остановить, как и никому другому в этом мире. Тогда скажу ещё пару слов.
   Во-первых, лучше избавься от него. Любым способом. Вплоть до того, что нужно повторить мой "подвиг".
   Во-вторых, хотя бы не злоупотребляй. Поняв всё, я использовала силу только в самых небольших количествах, помогая нам всем в хозяйстве. Вспомни, Паша, болел ли ты хоть раз за последние восемнадцать лет нашей супружеской жизни? Или Настя?
   В-третьих, избегай искушения. Это самый злейший враг в мире! В данном случае - твой. Будь осторожен.
   Ещё раз прощай. Если ты ничего не понял в приписке, то даже не бери в голову.
  
   - Сумасшедшая... - пробормотал я, который сидит на полу два месяца назад, а рядом - мёртвая жена.
   - Я понял тебя, - спокойно и умиротворённо сказал настоящий я, который сидит у себя в комнате с амулетом жены на шее.
   "Да. Из-за того, что ты такой придурок - ты стал самым могущественным существом во всём мире. Да, именно ты похоронил жену в той одежде, в которой она встретила смерть. Да, именно ты, придурок, в тот же день вечером заметил на полке амулет жены, который тоже был на ней во время самоубийства. Да, именно ты, придурок и дегенерат, бился головой об стол, поняв, что не выполнил до конца пожелание жены, забыв в день похорон амулет дома. Воля случая? Божественное вмешательство? Нет, это была просто самая обыкновенная человеческая забывчивость! Или придурковатость! Смирись, Павел, ты хоть и можешь сейчас горы свернуть, но ты всё такой же дурак! Ты забыл самое важное в жизни! ОДИН РАЗ ЛЮБИМЕЙШИЙ ЧЕЛОВЕК ПОПРОСИЛ ТЕБЯ О ЧЁМ-ТО, А ТЫ, ПРИДУРОК, НЕ ВЫПОЛНИЛ! Это ведь надо таким придурком быть!!! За это, видимо, Бог и послал на тебя весь этот ужас и ад, через который пришлось пройти, чтобы всё исправить и начать новую восхитительную жизнь! Мда... придурок..."
   "И что? Зато теперь я наделён такой силой, ТАКИМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ!!! Я непобедим, я всесилен, я могу делать что захочу, когда захочу, как хочу и с кем хочу!!! Это стоило того! Я этого и добивался! Всё, разговор с самим собой объявляю закрытым! Иди на хрен, я обрёл то, что хотел. Прощай!" - Я потряс головой из стороны в сторону, очищая мозг от мрачных мыслей. Но они продолжали медленно появляться вновь и вновь. Как полоски мяса, медленно выползающие из щелей в работающей мясорубке... - "Всё или ничего. Как много смысла в этой фразе, если задуматься. Можно, имея всё, что угодно - потерять самое дорогое; а можно не имея ничего, жить счастливо.... Я выбрал, наверное, неверный путь. Недобрый. Не путь света. Я стал не таким, как все. Я буду жить с этим бременем, а к другой жизни уже вряд ли привыкну..."
   "Но ведь есть и плюсы. Можно разгадать все величайшие тайны Земли и Вселенной! Кто убил Кеннеди? Куда исчез Элвис Пресли? Существует ли лохнесское чудовище?"
   "Да-а, я могу узнать прошлое, познать настоящее, увидеть будущее!!! Я могу прямо сейчас отправиться изучать Космос, могу узнать - есть ли разумные существа в просторах Вселенной!"
   "Угу, но надо ли это мне?! Конечно надо, но... не сейчас! Ещё раз повторяю - я не супер мега герой, которому суждено восстановить мир и равенство на свете. Я - не избранный. Я - просто лох, забывший магический амулет на проклятой полке в зале в день похорон жены. Я не похоронил его вместе с ней, но это и не только минус.... Это большой жирный плюс, и я не повременю им воспользоваться! И пускай идут к чёрту все законы: простые и моральные! Меня ничто не остановит!"
   Я стал писать новое предложение. Дописав, я услышал удивлённый женский голос у себя в комнате:
   - Oh... What... Where am I? - спросила голая Памела Андерсон, сидя на моей кровати. Она ошарашено смотрела на наручники у себя на руках.
   - Доброе утро, крошка! - сказал я. - Теперь всё будет по-другому! Locations of Site Visitors
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"