Куковеров Илья Николаевич : другие произведения.

Зверь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Десять лет щит защищал Медвежий Взвоз от зверя, животворящего губительные страхи и желания жителей. Альгвасил направлен в деревню для изъятия щита согласно договору. Но так ли всё просто в поселении, окутанном мрачными тайнами? Почему жители лгут или отводят глаза при разговоре о щите? Возможно ли разобраться в хитросплетённых мотивациях и не стать... зверем?
  Стая вьюрков с криком взметнулась над вершинами могучих дубов и убогих сосен. Грязно-бурый жеребец вскинул морду и сердито фыркнул, выпуская клубы пара.
  
  - Вижу. Вот и галлициниум, - спокойно заметил мужчина в тёмном плаще у журчащей речки, что стремилась по подлеску в гущину. Прохладные капли стекали с бурдюка, пока он затыкал пробку. - Пора в путь, важно успеть забрать щит до полуночи.
  
  Русло оказалось неглубоким, конь уверенно перешёл на другой берег, едва замочив плечи. Просёлок подсыхал, но в воздухе всё ещё пахло мокрелью, и мельтешили мошки. Вдоль пути косились вехи из прелой древесины с неразборчивыми указателями. Первыми очертились птицы, вихрившиеся в небе над неким местом, затем проступила угловатая крыша большого дома на пригорке. Вскоре обозначались и хибары, расположенные ниже и окружённые кривым частоколом.
  
  - Гляди, - произнёс наездник, привстав в стременах. - Деревня Медвежий Взвоз.
  
  В былые времена шахтёрское поселение являлось оживлённым, шумным местом. Ныне - лишь блеклой тенью: сквозь бреши в ограждении просматривались старые лачуги, ров с мутной водой щерился кольями, а единственный мост из трухлявой древесины не внушал доверия. Конь беспокойно замотал мордой.
  
  - Тише, тише. - Мужчина ткнул его пятками и направил на мост. - Вряд ли старуха ждёт нас сегодня, пусть ещё клюку побережёт.
  
  Дерево жалобно скрипело, доски прогибались, но крепко скреплённые концы держались. В птицах, мечущихся над возвышающейся усадьбой, опознались кричащие во́роны. Вход в деревню преграждали дубовые ворота. На одной из створок болталась половина резного медвежьего силуэта, на другой - торчала пара ржавых гвоздей вокруг светлого пятна.
  
  Наездник спрыгнул с седла, скинул с бисневой головы капюшон и взял скакуна под уздцы.
  
  - Готов?
  
  Конь ответил фырканьем и стуком копыта о землю. Всадник не жалея сил заколотил по бревенчатым воротам, и, в ожидании, осмотрелся. Вместо опушки леса торчали корявые пни, а земля выглядела гиблой. От моста в сторону далёких гор со снежными шапками тянулись глубокие колеи.
  
  Конь нетерпеливо прял ушами.
  
  - Согласен, - буркнул мужчина и снова забарабанил. - Есть кто здравствующий?
  
  За створками что-то громыхнуло, раздались приглушённые ворчания, и, наконец, послышались чавкающие шаги.
  
  - Слышу, слышу, - приближающийся звучал гулко, а слова выговаривал тягуче, - нечеготь так... барабахать. Ну, тамать кто?
  
  - Дед Пихто, - слова сорвались быстрее сформулированного лаконичного ответа.
  
  - Не знамоть такого. Нетуть среди нас... таких, - ворчливо пролепетал гундосящий.
  
  - Раз нет, то теперь будет. У меня дело к солтысу вашему.
  
  - К солтысу? Эм... а-а... солтыса нетуть, занят он.
  
  - Занят отсутствием, так понимаю? - мрачно пробурчал путник и настойчиво добавил: - У меня имеется бумага, которую должен увидеть ваш глава. Десять лет назад он получил щит для защиты этой деревни. Пришло время вернуть обретённое.
  
  Вдали залилась лаем собака.
  
  - Я войду в любом случае. От тебя зависит, как я это сделаю.
  
  - Так... вы не знаете... - Собеседник за воротами звучал ошарашенно.
  
  - Не знаю, что? - Седоволосый скрипнул зубами. "Препирания неуместны, стражник лишь очередная преграда к цели". - Хорошо, солтыса нет, значит, есть кто-то вместо него, так? Направь меня к нему. Я заберу то, что должен, и уйду восвояси.
  
  Он занёс кулак, когда зазвенели задвижки и створка сдвинулась. В проём выглянул грузный мужичок со сломанным носом и маленькими глазами, в помятом нагруднике с полустёртым гербом и видавшей виды алебардой в руке. Он осмотрел коренастого чужака в поношенной одежде и покрытого пылью высокого жеребца за его спиной.
  
  - Вы... один?
  
  - Конь со мной.
  
  - Хороший.
  
  - Более терпеливый. - Путник постарался выдавить улыбку. - Могу пройти?
  
  Стражник неуклюже отступил в сторону, пропуская незнакомца в деревню. К удивлению, за стенами кипел быт. По земляным заулкам, прогонам и задворням сновали с растопыренными крыльями гуси, склонялись важные свиньи с запачканными мордами в нечистотах, блеяли длиннобородые козы, шипели ободранные кошки, выгибая спины от носящихся облезлых псов. В ближайшей хижине хмурая баба с длинной косой захлопнула ставни. Многие жители поспешно отвернулись и замолкли, побросали дела при виде незнакомца, другие торопливо разбежались. У покосившейся хаты морщинистый дед с попыхивающей трубкой не сводил блеклых глаз с вошедшего в деревню.
  
  "Свычно", - путник хмыкнул и повёл коня по раскисшей хляби к расположенной рядом низкой конюшне.
  
  - Вам бы... это... к сенешалю... надобноть, - пробубнил топчущийся позади стражник, тяжело опираясь на оружие как на трость, пока незнакомец, прикрепив плащ к седельным сумкам, передавал поводья вытянутому конюху с мясистой шеей, исподлобья зыркающего на одежду странника. Заметив под воротником стёганки серебряную цепочку, коневод провёл языком по обветренным губам, но хищный взгляд бегло спрятал. Из конюшни раздались нестройные ржания животных, почуявших чужой запах, когда жеребца торопливо потянули к стойлам.
  
  - Мне туда? - Путник повесил к поясу перчатки и указал на усадьбу.
  
  - Верноть. Пройдёте меж домов, по праву руку будеть тропка кверху, по ней дойдётеть до ворот каменных. Тама стучитесь, как могётеть, - заученно оттараторил стражник, удивившись бледным рукам незнакомца, покрытых шрамами и густым чёрным волосом.
  
  Не все избы предстались обжитыми вдоль обозначенного направления. Попадались и с провалившейся крышей, и со свесившимися дверями на скрипучей гнилой петле, и с проросшим кривым ясенем из земляного пола. Люди так и притихали, боясь взгляд поднять, лишь пара молодчиков с выбитыми зубами плюнуло вслед, да псина с обрубленным хвостом зашлась на сиплый лай.
  
  - Эй, слыхала? - Раздались развесёлые голоса пары женщин из занавешенного окна хижины поблизости. - Рыжик с усадьбы опять к Лельке свататься ходил.
  
  - Да ладно! Это в который раз то?
  
  - Третий! Дурачьё! Никак неймётся!
  
  - А она?
  
  - Да что она? Сказала, пока шубу из медведя не принесёт, даже взглядом не одарит! - Остальное потонуло в задорном смехе.
  
  Несмотря на деревенскую суету, поселение звучало иначе. Не хватало чего-то привычного, из-за чего окружение воспринималось неуютным. Продолжая внимательно осматриваться, путник поднимался по пригорку, обсаженного по края ухоженными зелёными кустами бересклета и калины. Путь преграждали высокие, в два человеческих роста, ворота из обветренного камня с опущенной решёткой. Скучающий воро́тник смотрелся куда солиднее соратника у нижних ворот: из-под железного шишака с наносником выступали рыжие волосы, поверх нагрудника накинуто красное сюрко с изображением чёрного разъярённого медведя, кольчужные рукавицы держали алебарду, чей блеск говорил о должном уходе. Молодой стражник вытащил оружие из углубления в земле, прищурил глаза и выплюнул помятую травинку.
  
  - Дальше прохода нет! Разворачивайтесь! - требовательно велел он приближающемуся незнакомцу.
  
  - Знаю, - спокойно ответил тот и остановился на расстоянии чуть больше длины алебарды. - У меня дело к солтысу или сенешалю. Смотря кто примет.
  
  Мо́лодец не отводил настороженного взгляда.
  
  - И какое же?
  
  Бутной пришлый спокойным движением достал из-за пазухи свёрток с золотой печатью.
  
  - Послание об изъятии щита.
  
  - Щита? - Привратник недобро усмехнулся. - Посмотрим, как это у вас получится. - Ухмылка на простоватом лице отдавала горечью. - Хотя... может, вы и вовремя. Мы ведь ещё не все передохли.
  
  "Но так и будет, к сожалению", - подумал седоголовый, - "раз ваш староста решил не перезаключать договор. Зверь не дремлет".
  
  Воро́тник протянул руку.
  
  - Предпочту передать лично обозначенным лицам, - грубее желаемого ответил незнакомец.
  
  - Коли проситель вызывает подозрение, имею право не пускать, - процедил воро́тник, крепче перехватывая алебарду.
  
  Спеси у мо́лодца хватало. Чужак сделал шаг вперёд, его золотисто-жёлтые глаза вспыхнули гневом.
  
  - Тут такая дилемма: остановить меня не сможешь ни ты, ни палка в твоих руках, ни эта решётка у тебя за спиной. - Ещё шаг. На лбу юного храбреца выступила испарина. - Приказам твоего капитана, сенешаля или солтыса я не подчиняюсь. Твои дружки, даже всей весёлой гурьбой, не помешают мне сделать то, что я должен сделать.
  
  Крылья носа придверника приподнялись, но разума или воспитания хватило. Не оборачиваясь, он попятился к калитке рядом с воротами и трижды, с разными паузами, постучал в обитую кованым железом дверь. Решётчатое смотровое окошко раскрылось почти моментально. Пока длилось ожидание, незнакомец осмотрел местами потрескавшуюся кладку стен, заметил на крышах пустующие древки штандартов, нацеленные в гиетные тучи, а также задумался о причине мурмации птиц над усадьбой. Чувство неуютности усилилось.
  
  - Странно тут. Птицы вовсю горланят, но чего-то не хватает. Точно слой тишины размазали по деревне.
  
  Стражник вскинул бровь и буркнул:
  
  - Тихо и ладно. Так спокойнее.
  
  "И правда, спокойнее. Только эта неестественная спокойность действует на нервы", - промолчал хмурый собеседник.
  
  К воротам торопился бритоголовый мужчина в фиолетовом с золотым теснением кафтане, корзно с изображением знакомого золотого медведя и приколотой к груди высушенной розе тёмно-синего цвета. Его миндалевидные глаза внимательно осмотрели чужака, ни один мускул на скуластом лице не дрогнул.
  
  - Альгвасил, - мягким баритоном обратился мужчина к незнакомцу по его роду деятельности. - Я сенешаль Медвежьего Взвоза, Арман.
  
  "Иностранное имя, местное одеяние. Чужестранец, ставший туземцем, образованный. Интересно".
  
  Стражник нервно вскинул оружие на приближение альгвасила, но сенешаль взмахом руки остановил предусмотрительного моло́дчика. Путник протянул свиток сквозь ограду. Арман тщательно рассмотрел печать и изучил послание.
  
  - Значит, Лотар? - с теплом обратился сенешаль к седоволосому.
  
  - К вашим услугам, - с той же любезностью ответил Лотар, кивнув головой.
  
  - Мы ожидали вас. Поднять ограждение! - зычно скомандовал управляющий, в предвратной комнате зазвучали приглушённые приказы, зашумели механизмы, раздался натужный скрип в верхней части решётки, и ограда рывками поползла, вытаскивая заострёнными концами из земли песок и мелкие камни.
  
  "Мы?" - подумал Лотар, ожидая приглашения. - "Значит солтыс здесь".
  
  - Прошу за мной.
  
  Дом солтыса возвели из отбеленного камня. Ветвистые трещины пронзили потускневшие колонны, что поддерживали мансарду и участок покатой крыши. В стеклянных арочных глазницах здания отражались строения напротив и мчащиеся по небу дождливые облака. Брызги каменного цветка посреди участка вылетали за края бассейна, а со стороны яблоневого сада летели листья. Вязкий воздух пах сладкой затхлостью.
  
  Сенешаль широко зашагал по дорожке из неровного камня к главному дому. Лотар дрогнул от пробежавшего по загривку ледяного прикосновения.
  
  "Что-то здесь не так".
  
  Стражники, скитающиеся по территории, угрюмо провожали чужака подозрительными взглядами. Пара сторожей у дверей главного дома выглядели крупнее и были лучше вооружены.
  
  - Мы к солтысу, - обратился управляющий к ним. В глазных прорезях забрал в виде человеческих горбоносых лиц светились серые и голубые глаза. - Дело касается Казимиры.
  
  - Без оружия, - грянувший хриплый бас принадлежал стражу с голубыми глазами.
  
  Арман обратился к альгвасилу:
  
  - Мы здесь лишь посетители, у солтыса имеются причины остерегаться посторонних.
  
  Лотар внимательно осмотрел пыльную балюстраду мансарды с отшелушивающейся краской, заметил высохшие растения за остеклёнными окнами, хотя плодовые деревья в саду качали пышными зелёными кронами.
  
  "Даже к тебе относятся с недоверием? И к прислуге?"
  
  - Плох хозяин, пускающий пришлых с порога к очагу, - как можно миролюбивее высказался Лотар. - Мне оружие без надобности.
  
  Широкоскулое лицо сенешаля оставалось неподвижным, но зрачки карих глаз сузились.
  
  - Недавно деревню поразила жуткая болезнь, поэтому в усадьбе не хватает рук, многие помещения охвачены пауками и тенями. Стража составит нам эскорт.
  
  Сероглазый сторож дёрнулся, неловко переступил с ноги на ногу и направился к входным дверям, украшенным серебряными заклёпками. Арман приглашающе указал на дом, Лотару оставалось только переступить порог.
  
  Насчёт пустоты сенешаль не соврал. В прихожей, за главными дверями, одинокий факел дымил, борясь с наступающей тьмой. Арман вытащил его из кольца в стене и повёл гостя к широкой деревянной лестнице на второй этаж. Факел двигался впереди, тени шагали по стенам. Дом скребся, стонал, шуршал, хлопал ставнями и издавал странные звуки.
  
  "Чавканье?"
  
  Причмокивания становились громче, к ним добавлялись присёрбывания и плямкания. Сенешаль двигался на звуки, разгоняя обступающий мрак факелом, страж звеняще топал следом. К застоялому воздуху примешивались нотки жареной еды и перебродивших напитков.
  
  - Почти на месте. - Арман указал на свет в конце прохода.
  
  Достигнув широких дверей, управляющий смиренно произнёс:
  
  - Мне следует предупредить солтыса о вашей персоне, альгвасил. Прошу, дождитесь, вас позовут.
  
  Сенешаль оставил факел стражу, а сам проскользнул в дверь, которую с трудом приоткрыл. Смрадная мешанина запахов вырвалась из возникшей щели. Лотар невольно прикрыл нос рукой.
  
  - Не почувствовал? - Он взглянул на стоящего рядом молчаливого собеседника. Страж ответил не моргающим взором.
  
  "Он вообще дышит?" - задался вопросом седоволосый.
  
  - Пусть пройдёт, - из-за дверей раздался жизнерадостный хриплый возглас.
  
  Массивная дверь легко поддалась стражу, и обширная комната, залитая светом от крупного подвесного канделябра с подтёкшими свечами, ослепила альгвасила. Пришлось прищуриваться, чтобы разглядеть помещение. Перед окнами и дверью на мансарду располагался широкий резной стол, заставленный огромным количеством серебристых блюд с жаренными в масле фазанами, запечёнными поросятами с яблоками в пасти, грушевыми и лимонными пирогами, красной форелью с золотистой картошкой, жареной сёмгой, несколькими видами овощных и мясных салатов. Посреди посуды с едой виднелись пузатые графины с напитками. За столом, держа полными пальцами заячью ножку и зубами вырывая с неё куски мяса, развалился необъятных размеров лысеющий мужчина в зелёном атласном халате с причудливым золотым узором. Он посмотрел на посетителя, причмокнул и потряс костью с мясными лохмотьями.
  
  - А вот и он! Вот и он! - От хриплого смеха у толстяка затряслись складки кожи.
  
  Рука с костью с грохотом упала на стол, отчего ближайшие блюда подскочили. Грузный хозяин дома схватил попавшийся под руку графин и с громкими хлебками стал вливать в себя содержимое. Оторвавшись от питья и шумно выдохнув, он срыгнул и поманил Лотара к столу. Альгвасил шагнул и едва удержался на ногах - ледяное прикосновение к загривку вонзилось острыми иголками.
  
  "Почему я чувствую это сейчас?" - Волнение нахлынула внезапно, сердце усиленно забилось. - "До ночи достаточно времени. Где щит?"
  
  - Ну, давай, рассказывай!
  
  - Господин... солтыс. - Лотар прочистил горло и перевёл дыхание в надежде, что присутствующие ничего не заметили, - Я здесь по поручени...
  
  - А-а, иди ты! Оставь своего господина вон там, за дверью. Зови меня Сеслав, понял? - Хозяин водрузил локти на стол.
  
  - Да... Сеслав. - От запахов Лотара мутило. - Причина моего визита указана в письме...
  
  - Эт-м что-ле? - Глава, разбрызгивая жир, указал на лежащий на столе свиток. - Не читал. Не хочется такую красивую бумажку ляпать. Да и на голодный желудок читается туго. Эй, Арман, - кликнул он сенешалю, мрачной тенью возвышающемуся за собой. - Ну-ка, расскажи-ка, чего там писано.
  
  - Лотар, представитель альгвасилов, прибыл к нам с целью выполнить часть договора, заключённого десять лет назад. - Управляющий не торопился. Солтыс кивал на каждом слове, не переставая глодать очередной кусок. - Согласно договору для защиты от зверя, устроившего охотничьи угодья в деревне, солтыс Сеслав стал обладателем щита - девочкой четырёх лет - сроком на десять лет до становления девочки на путь расцвета или же взросления. Судя по имеющейся информации у альгвасила и его хозяев, девочка, чьё имя Казимира, на днях должна расцвести, значит, и лишиться своего умения защищать деревню от зверя. Суть прибытия альгвасила заключается в том, что Лотар и его хозяева намереваются вернуть щит, то есть девочку Казимиру четырнадцати лет отроду.
  
  За окном, среди скопившихся иссиня-чёрных туч, прогрохотал раскат грома. В стекла застучали робкие капли.
  
  - У нас есть причины не отдавать девчушку эту? - обратился солтыс к сенешалю.
  
  - Никаких.
  
  - Забирай! - Он хлопнул по столу мясистой ладонью. - Она всецело твоя!
  
  "Тогда где она? И что за странное чувство опасности не покидает меня?"
  
  - Благодарю, Сеслав. Прошу отвести меня к Казимире как можно скорее, и мы удалимся из вашей деревни.
  
  - Да-да, - похолодевшим голосом ответил солтыс, не сводя с Лотара зелёных глаз из-под тяжёлых надбровных дуг. - Только я не договорил, дорогой чужанин. Девочка, безусловно, твоя, как и написано в договоре. Мы люди честные, держим слово. Только есть один нюанс. - Солтыс взмахнул пальцем. - Она будет твоей, только если ты найдёшь её.
  
  - Прошу прощения?
  
  - Ты же, вроде, не глупый. - Причмокнул губами солтыс. - И не глухой, раз отвечал на вопросы, и не стар, хоть и бледный как покойник. Девочки вашей, как благородно зовёте её щитом, уже два года как в нашей деревне нет. Была, да, не скрою. Да никто не скроет, помогала, защищала, это да. Но, потом пропала. Предваряя твои бессмысленные вопросы, да, искали, много парней и долго, ходили в лес, ходили к этому, мать его, знахарю, который себя теперь сказителем кличет. В шахтах искали, вдоль реки искали. Ну, нет щита. Нигде нет.
  
  - Солтыс...
  
  - Погоди, погоди, не ерепенься. Вижу, что недоволен, думаешь, мне сладко живётся? М? Моим людям, стало быть, кто в нижней части ютится? Зверь, едва почуяв слабину без щита, сразу вернулся. Уже десятерых потеряли за два года. Представляешь? Десятерых! А вы только сейчас явились ко мне на порог! И с чем? С пустыми руками! Да, прекрасные исполнители, мать его, договора! Где девчонка, я тебя спрашиваю! А? Чего молчишь?!
  
  Верхняя губа альгвасила дёрнулась, оголяя острый клык, бледная кисть сжалась в кулак.
  
  - Лотар. - Сенешаль выступил вперёд. - Прошу верно понять ситуацию. Мы заинтересованы в нахождении щита не меньше тебя. Не могу представить ни единой причины, по которой Казимира могла покинуть деревню по своей воле. Она жила здесь... хорошо. Своя комната, вещи, игрушки, свобода передвижения - как и указано в договоре, и даже больше. Деревня у нас скромная, Казимиру любили, зла ей не желали. По пути сюда ты сам видел, стражников у нас достаточно, чтобы уберечь девочку.
  
  - Этого оказалось мало. - Слова вырвались из уст с рыком.
  
  - Мало, - согласился сенешаль, - поэтому мы и предлагаем помощь в поисках щита насколько это будет... возможно с нашей стороны.
  
  "Без тела или следов смерти щит считается утерянным", - так гласит предписание.
  
  - Хорошо. - Мерзкие слова произносились против воли. - Я займусь... этим делом.
  
  - Отлично! - Хриплый возглас солтыса подтвердился очередным хлопком по столу. - Арман, думается мне, что гостю нашему необходимо начать искания с комнаты девчушки. Может, что-то наши парни проглядели. Куда им до умений чужестранцев?
  
  Перед выходом из зала раздалось щёлканье пальцев, и Сеслав хрипло произнёс:
  
  - Эм, Арман, напоминаю тебе о хвори. Думаю, стоит рассказать нашему гостю о ней.
  
  - Безусловно. - Сенешаль поклонился и, вооружившись свежим факелом, повёл альгвасила за собой в тёмный коридор.
  
  Яркий свет от пляшущего пламени справлялся с рассеиванием темноты толковее, освещая облупившуюся краску на стенах и бесконечное количество закрытых помещений. Сенешаль остановился перед дверью, изрисованной пёстрыми цветками, и отстегнул с пояса связку ключей. Замок провернулся без усилий.
  
  - Комната Казимиры. - Сенешаль толкнул дверь.
  
  В разум Лотара моментально влился поток звуков: задорный смех, мечтательные напевы, вскрик неожиданной боли, жалобные всхлипы.
  
  - Что-то чувствуете? - поинтересовался Арман.
  
  - Только отголоски. - Альгвасил покачал головой и, позаимствовав факел, переступил порог.
  
  В комнате пахло затхлостью. Заправленная детская кровать с пыльным балдахином, в паре шагов невысокий шкаф и объёмный сундук перед зеркалом в человеческий рост. Напротив кровати внушительный камин с ребячьими рисунками на стене рядом, над очагом в лозовой корзинке россыпь засушенных индиговых роз. Единственное окно задёрнуто тёмными шторами. Лотар осмотрел содержимое сундука с игрушками и книжками, открыл дверцы шкафа с дитячьей одеждой, кропотливо изучил наивные иллюстрации.
  
  - Почему перестали прибираться в комнате? - поинтересовался он, рассматривая один из рисунков.
  
  - Из-за хвори, - мрачно ответил сенешаль, бездвижно возвышаясь в дверях комнаты на краю факельного света.
  
  - Расскажете про неё?
  
  - Всё началось с пропажи щита... Казимиры. - Плечи Армана передёрнулись. - Прошу прощения, до сих пор не по себе, когда вижу всё это. - Вздохнув, он подобрался. - Сперва мы не придали значения её длительному отсутствию. Периодически девочка покидала деревню, могла вернуться через пару или тройку дней, мы верили ей, потому как защита деревни не ослабевала.
  
  - Куда она ходила?
  
  - К знахарю, что поселился недалеко от деревни в заброшенной лачуге. Когда-то там жила старуха, что развила вокруг своей персоны байки про куриные ноги у избы, про ступу, летающую по небу... Всё для того, чтобы отвадить от жилища как любопытных детишек, так и любителей поживы. Знахарю пришлось компенсировать это делами, ведь слава у места оказалась неприлично дурная. Смею предположить, что Казимира и здесь помогла. Её доброе сердце всегда стремилось к заботе о других.
  
  - Девочка часто ходила к нему?
  
  - Нет. Хватало забот и в деревне, и в усадьбе. Людей всегда что-то одолевает: страх смерти, кошмары по ночам, эмоциональные перепады настроения по причине неверно истолкованного знамени. Солтыс точно сказал - её любили. Сложно представить, что ей могли причинить вред.
  
  - Порою любовь проявляется в удивительном рвении безраздельно владеть объектом любви.
  
  Сенешаль не сразу нашёлся с ответом.
  
  - Я... кажется, понимаю. Но, солтыс... в подозрении прогнал по деревне своих мОлодцев, буквально перевернувших верх дном привычную жизнь. По дороге в усадьбу последствия видны как на ладони. Я его не оправдываю. Преследуя цель найти щит, не уверен, что и я поступил бы по-другому.
  
  - Хворь, Арман. Вернёмся к ней. - Лотар присел на край кровати с рисунком в руке.
  
  - Конечно. Когда стало понятно, что девочка пропала, на поиски собралась половина деревни, и стар, и млад, женщины и мужчины. Кого-то склонило чувство долга перед щитом, кого-то страх последствий от утраты щита. Искали, где могли. Дошли по реке до рыбацкой деревушки, несколько дней осаждали знахаря, спускались в шахты по проложенным тропам. Никаких следов. - Сенешаль устало потёр глаза. - Затем из леса хлынула... болезнь. Мы так и не узнали источник заражения. Молодой парень скончался на следующий день, раздувшись как пузырь и покрывшись оранжевыми язвами, что лопались, как переспелые фрукты. Смерть пришла следом. Мы думали это конец. Заражение не поддавалось контролю, переболели все. - Сенешаль закатал рукав кафтана, в свете пляшущего пламени высветились многочисленные рытвины на голом участке кожи. - На удивление, спасение пришло в лице знахаря, вошедшего в деревню как рыцарь на белом коне. Правда, это была серая и с кривыми глазами коза с кислым молоком из вымени. Не знаю, как, но ему удалось победить хворь и спасти тех, кого можно было.
  
  - А девочка?
  
  - С хворью мы боролись полгода. Всё это время знахарь заставлял нас каждый день пить бурду по его рецепту. Как нетрудно догадаться, о продолжении поиска щита речи уже не шло. Знахарь показал своё истинное лицо, и, как оказалось, он обладал определёнными знаниями о звере, после чего жители стали величать его сказителем.
  
  - Но солтыс его недолюбливает?
  
  - Верное замечание, и не без причины. Знахарь объявился в лесу за год до исчезновения щита. Сеслав считает, что он устал бороться с молвой, поэтому предпринял попытку избавиться от конкурента в лице девочки, и, заодно, привлечь к себе людское внимание в вопросах защиты от зверя.
  
  - Вернёмся к первоначальному вопросу.
  
  - Да, комната. К сожалению, прислугу мы не успели спасти... почти. Их было двадцать человек, и это ещё одна причина, по которой Сеслав не терпит сказителя. По его словам, если бы знахарь явился чуть раньше... До хвори солтыс приказал поддерживать чистоту и порядок в комнате на случай возвращения Казимиры, а после... исполнять указание было некому. Те, кто пережил болезнь, заботятся только о Сеславе.
  
  Лотар поднялся с кровати и подошёл к сенешалю, протягивая рисунок.
  
  - Судя по всему, это что-то важное для неё.
  
  Арман с осторожностью принял порывистую картину, нарисованную детской рукой, и на его губах проявился намёк на улыбку.
  
  - Это её уголок счастья. Как я и сказал в зале, мы дали ей несколько больше, чем требовалось по договору. Она мечтала о яблоках. Сеслав отгородил часть приусадебной земли и позволил ей посадить там эти деревья. Лотар, наша шахтёрская деревня и усадьба, полная необразованных стражников, были неподходящим местом для девочки со столь хрупким и нежным сердцем. Солтыс и я это понимали. Мы хотели... дать ей обычное детство, место, где она могла бы укрыться от ежедневной ответственности.
  
  - Вы нарушили договор, Арман. - Альгвасил вырвал рисунок из рук сенешаля и поднёс к факелу. - Девочка лишь инструмент!
  
  - Для вас может быть это так и есть! - с вызовом ответил управляющий. - Вы выращиваете детей как скот и совершенно не заботитесь об их интересах и дальнейшей судьбе! Торгуете ими, словно вещью на рынке!
  
  Лотар приблизился.
  
  - Щит не человек.
  
  - Казимира простой ребёнок, наделённый способностями, - стойко парировал сенешаль.
  
  - Задумайся, нужны ли инструкции к простым детям, когда данная информация заложена в каждом взрослом? И не ваша ли несколько большая забота привела к пропаже щита?
  
  Лотар ткнул сенешаля ладонью в грудь. Арман едва успел подхватить выскользнувший рисунок дрожащими руками.
  
  - Ты куда? - окликнул он удаляющуюся фигуру альгвасила, отбрасывающего странные нечеловеческие тени.
  
  - Слушать того, кто мог видеть щит последним.
  
  Решётка каменных ворот была поднята. Воро́тник с рыжими волосами мрачно проследил за торопящимся чужаком. Конюх вскочил со стула и нервно спрятал руки за спиной.
  
  - Сам покажешь или пальцы выломать? - с учтивостью поинтересовался Лотар, остановившись в двух шагах от коневода. Мужичок неловко согнулся и с большой неохотой протянул руку. На ладони лежал янтарный шарик с жёлтым цветком внутри.
  
  Альгвасил вытащил из-под стёганки цепочку, на которой болтался схожий шарик.
  
  - Знаешь, что это? - Конюх судорожно замотал головой. - Жёлтая кувшинка. Растёт на озёрах или прудах. На водоёме, если говорить просто, и только там, где покоится утопленник. Чем больше цветов - тем больше под водой трупов с открытыми глазами, следящими за движением солнца, луны и бесчисленного количества звёзд. Запуская руку в седельную сумку, ты сколько видел этих камней? М? Успел сосчитать? Там должно быть тридцать штук. Поверь мне, у каждого топляка когда-то было имя, и я помню их наизусть. Хочешь, я сделаю камень в твою честь?
  
  Выезжая через деревянные ворота, Лотар накинул на голову капюшон плаща от крапающего дождя, а затем направил коня по пути, любезно предоставленному сговорчивым конюхом. Тропка виляла меж ветвистых клёнов, чьи двукрылатки, вращаясь, разносили семена на свежем ветре, и тонконогих вязов с ажурными кронами из пожелтевших раньше времени листьев. На пути попадались лосиные задиры и заячьи жировки. Издали доносились дятловые постукивания и скрипы деревьев. Брильянтовые кружева крестовиков виднелись на низких ветвях. Наконец, сквозь чащобу очертился силуэт избы, подозрительно приподнятый над травой.
  
  Уши коня пришли в интенсивное движение, а передние ноги широко упёрлись в землю.
  
  - Тише, тише. - Лотар ласково погладил жеребца и вгляделся сквозь гущу. - Не нравится тебе, да? Мне тоже.
  
  Конь упрямился. Пришлось спешиться и сделать коновязь при помощи прикола из тонкоствольной берёзы. Лотар осторожно побрёл по стёжке, перешагивая через валежник. К лесным ароматам примешивались запахи человеческого уклада. В кустарнике мелькнула русая голова, и раздался искристый девичий смех.
  
  - Опять попал! Никак жульничаешь!
  
  Из густели на дорожку выскочила девочка, откинула с весёлого лица влажные волосы, и поглядела удивлёнными аметистовыми глазами на Лотара.
  
  - Ой. Здрасьте. - Девчушка бегло поклонилась и зайцем кинулась в сторону избёнки. - Тятька, тятька! Гость на пороге!
  
  Раздвинув кусты, устеленные шишками, Лотар оказался на поляне, посреди которой высилось странное строение. На первый взгляд постройка напоминала обычную хижину на вертлюге, к которой приделали из веток, досок и сухой травы пристройки на манер куриных лап. Входные ступени до земли и пара пустых оконцев непривычной формы в совокупности с псевдо-лапами придавали избушке жуткий образ. Перед строением сидел знакомый морщинистый старик в волчьем тулупе, мерклыми глазами и пышущей трубкой.
  
  - Нет, - проскрежетал он, не глядя на Лотара, - это не гость.
  
  Девчушка испуганно обернулась на незнакомца.
  
  - Не бойся. - Старик коснулся девичьего локтя. - То, что он несёт, предназначено не нам. Ступай, время твоё не пришло.
  
  Девчушка грозно сверкнула бездонными глазами, юрко взметнулась по ступеням и скрылась в избе.
  
  - Юная девушка, старец в далёкой глуши. - Лотар приближался. - И избушка на курьих ножках. Интересная ситуация.
  
  - Идёшь правильной дорогой, но на след напал неверный, ищейка. - Старик выпустил из беззубого рта несколько колец дыма, пролетающих друг сквозь друга.
  
  - Сколько ей?
  
  - Тринадцать зим пережила, переживёт и эту.
  
  - Она ребёнок. Значит, ты нарушил закон, - строго заметил Лотар. - Ты ведь знаешь, что дети должны расти в приютах?
  
  - Нарушению есть подтверждение кровной связи, кою здесь не найти.
  
  - Подкидыш? Я должен в это поверить?
  
  - Для одних - лишний голодный рот, для других - наследие.
  
  - То есть девчушка следующая баба яга?
  
  - Для одних - людоедка, для других - Василиса Премудрая.
  
  "Старик не глуп. Покамест жив, обучает ребёнка выживать, а после смерти и до часа становления женщиной, что лучше защитит дитя, чем передающие из уст в уста сказания о вернувшейся ведьме из дремучего леса?"
  
  - Такова природа людская - придумывать вечно тварей и нечистей с худшими пороками, чем собственные, - проскрежетал старец и уставился слепыми глазами на Лотара. - Тебе ли не знать? Сколько раз тебя призывали?
  
  Нутро среагировало против воли. Раскатистый рык зародился в горле Лотара:
  
  - Говоришь так, словно тебе что-то известно?
  
  Старик спокойно сделал глубокую затяжку, втянув впалые щёки, выпустил дымный шар и медленно заговорил:
  
  - Я видел свет зарождения. Одни вылезли из земли, другие из неба, скрылись, расползлись, как червяки после дождя. Затем наступил час выбора. Они предложили, но люди отказались. Тогда-то добро и исчезло. Пришло понимание, что зло выгоднее. Проще объяснить поступки и человеческую слабость, когда есть неподвластная природа, есть необъяснимое лихо. Для них нет разницы в воплощении фантазий. Чем сильнее и правдивее плод воображения, тем стабильнее связь. Домовые, лешие, мантикоры есть дети их созидательства, и живут они по созданным человеческим правилам. Но именно человеку взрослому свойственна измена условий и принципов, когда в них не нуждаются или одолевает истомленность. Каково наказание за нарушение? Что может быть логичнее смерти за созданную жизнь?
  
  - Кто ты?
  
  - Имена пусты, реноме временно, дела определяют вес. Произнести нет оказалось и легче, и труднее всего на свете в тот момент.
  
  Капли усилившегося дождя глухо падали на капюшон и скатывались по длинному плащу на невысокую траву. Безмятежный старик сидел на стуле, попыхивал трубкой и глядел на тёмное небо невидящим взглядом, радуясь каплям, текущим по морщинистому лицу как слёзы.
  
  - Я... - Слова застряли в горле, впервые в жизни Лотар с трудом подбирал слова. - Ищу девочку, Казимиру.
  
  - Беззаботное дитя, голем с необъятным сердцем. Две подружки, одна увидит рождение своего чада, другая... - Челюсть старика дрогнула, и трубка выпала на мокрую траву. - Медвежьи тайны цепями обвили её хрупкое тело и утащили на дно, в пучину интимных пороков и отвратных деяний. Дитя, как нежный цветок, тянулось к свету среди камней с острыми краями на безжизненной почве. Она верила... тому, кто предал...
  
  - Кому? Кому она верила? Кто её предал? - Лотар приблизился к старику.
  
  Неожиданно старец крепко обхватил костлявыми руками голову альгвасила и вперил в него белые глаза, в радужке которых что-то постоянно двигалось.
  
  - Ищи ответы в рыбачьей деревне. - Голос звучал со всех сторон, проникал прямо в разум. - Сделай, что должно, вирник!
  
  Толчок оказался неожиданностью, земля резво бросилась навстречу. Лотар открыл глаза, поднялся с мокрой травы и огляделся - помимо странной избушки и пустого стула рядом никого на поляне не было. Попытки попасть в избу не увенчались успехом. Ставни на окнах оказались наглухо закрыты, дверь не поддавалась.
  
  - Избушка, избушка, вредная ты курица, повернись ко мне передом, а к лесу задом! - Лотар понимал, что делает несусветную глупость, деревянная постройка осталась глуха к заклинаниям.
  
  Конь ждал на оставленном месте с сюрпризом на седле.
  
  "Одуванчик? Цветок, меняющийся от цели своего существования?"
  
  Лотар сжал жёлтый подарок в ладони и бросил его в кусты.
  
  "Большую цену просит знахарь. Не суждения выносить я здесь".
  
  Конь ступал по окутанному сумраком подлеску с осторожностью. Травяные колосья прижимались к земле под напористым ветром. Непроглядным дождевым тучам, пронизанным всполохами молний, не было конца и края, а пролесица, бегущая вдоль околицы, размывалась дождём. Лотар выудил из седельных сумок бурдюк, кожаный сверток, обмотанный бечёвкой, и пару крупных корнеплодов. Жеребец с радостью захрустел борканами, пока наездник подкреплялся солониной и запивал речной водой. На своротке он приметил факелы, рекою вытекающих из деревянных ворот и устремляющихся в сторону шахт. Лотар вцепился в поводья и пустил коня в галоп. Скоплением пеших людей оказались усадебные стражники и простолюдины в плащах поверх одежды, вооружённые вилами, копьями и иными древковыми орудиями. Поперёк дороги на серой кобыле выехал рыжеволосый знакомый.
  
  - Придержи коня, чужанин. Народ встревожен, как бы не сорвался кто. - Край плаща свисал на горящие глаза воро́тника.
  
  - Куда такая толпа в сумерки да в ненастную погоду?
  
  - Охотник приметил рудого медведя в охотничьих угодьях. Солтыс собрал дружину, дабы отбить у неприятеля территорию. - Говорил он воинственно и держался в седле соответствующе.
  
  - Отбить? Значит, прогнать?
  
  - Убить. - Сенешаль подъехал на ухоженной каурке, укутавшись в плащ по высокие сапоги. - Живности в угодьях осталось мало, жители голодают. Если охотник не привирает про размер туши, пропитания хватит на неделю.
  
  - И вы собираетесь напасть на этого великана дружной гурьбой? Сам же сказал, что угодья скуднеют, при этом ведёте к нему столько мяса.
  
  - Мы не мясо! - выпалил молодой стражник, дёргая поводья. Серая кобыла под ним зафыркала.
  
  "Этот погибнет первым".
  
  - Идём с нами, - обратился к Лотару сенешаль, осаждая взглядом протест воро́тника. - Нам понадобится твой опыт и умения.
  
  - Прости, Арман, но моим знаниям уже есть применение.
  
  - Поиски результативны?
  
  - Солтыс учувствует в охоте? - Альгвасил перевёл разговор.
  
  - Выехал одним из первых, как и подобает главному, - с вызовом произнёс рыжеволосый, посылая гарцующую кобылу вдоль нестройной толпы.
  
  "Значит, иных путей у меня не осталось".
  
  - Пригляди за ним. - Лотар кивком головы указал вслед мчащемуся стражнику. - Рвение редко когда соседствует с осторожностью.
  
  - Порою рвение помогает достичь небывалых высот, - парировал сенешаль.
  
  "Разве погребение в земле есть высокая цель?"
  
  Когда ворота в деревню захлопнулись, Лотар покинул Армана, предварительно узнав про путь к рыбацкой деревне. Сенешаль непритворно удивился желанию альгвасила посетить то дурное место.
  
  "Когда-то там водились прекрасные карпы, завезённые из-за моря. Но, после хвори, деревня вымерла вместе с водоёмом".
  
  Управляющий не предпринял попыток остановить Лотара, лишь попросил поделиться полученной информацией.
  
  "Что бы ни случилось со щитом, она восемь лет жила рядом с нами".
  
  Вялотекущую реку Лотар держал по правую руку, направляя коня по заросшей тропке. Арман так же поделился факелом, что освещал путь, но скрывал окружение за стеной света. Подлесок встретил безжизненными ветвями низких елей, норовившими сорвать капюшон с головы и исцарапать лицо. Конь недовольно мотал головой и жевал узду.
  
  - Думаешь, мне нравится в такую непогоду?
  
  Издалека послышался горький вой.
  
  - Видишь? Не мы одни страдаем.
  
  Мокрая ворона на покосившихся воротах вращала головой и наблюдала чёрными глазами за приближающимся путником. Звонко каркнув, она перелетела на остатки ближайшей полуземлянки. Копыта жеребца загрохотали по поваленной половине ворот, некогда преграждающий путь в рыбацкую деревню. Арман не соврал - поселение оказалось заброшенным. Всего за оградой пряталось пяток жилищ. Все разрушены, пусты. Напоминанием обихода служили разбросанные по земле рыбацкие сети, поломанные удочки, пробитые и перевёрнутые лодки, да пристань к середине огромного пруда. Лотар спешился и привязал коня остаткам стены.
  
  "Ищи ответы", - сказал знахарь.
  
  "На какие вопросы?"
  
  В деревне пахло тиной, илом и рыбой. Улавливался ещё один запах, но определить его источник не представлялось возможным - порывы ветра через прорехи в ограде приносили этот запах со всех сторон.
  
  "Может рыбацкие химикалии для заготовок или изготовления снастей?"
  
  Лотар ступил на покачивающуюся пристань. Капли дождя покрывали спокойную гладь пруда многочисленными пузырьками. На конце причала Лотар увидел выглядывающие из воды многолепестковые жёлтые кубышки. Цветков было в избытке.
  
  - Зараза, - проворчал альгвасил, всматриваясь в тёмную воду.
  
  Витиеватая молния пронзила массивные тучи над деревней, вспугнула сидящую на седле коня ворону, и осветила воду в пруду. С глубины глядели десятки раздутых утопленников. Мужчины и женщины в беззвучном крике тянулись руками к небу, не в силах оторваться от сдерживающих их лодыжки крепких верёвок и угловатых камней. Колышущиеся лепестки васильковых роз крепились к одеждам каждого находящегося на дне пруда.
  
  "Такие же, как в комнате Казимиры", - вспомнил Лотар корзинку над очагом. - "Такие же, как на одеянии сенешаля".
  
  Гнев охватил его. Кожаные перчатки заскрипели от сжатых кулаков.
  
  "Сделай, что должно, вирник!" - в голове зазвучал голос знахаря. - "Вирник! Вирник!"
  
  Лотар вернулся к коню и проверил крепления седла. Крылья остроконечного носа дёрнулись, незнакомый запах усилился.
  
  - Знахарь знает, что ты здесь? - обратился он к источнику запаха за спиной.
  
  Послышался искристый смех, быстрый топот по брёвнам, и с ближайшей крыши раздался изменившийся голос:
  
  - Ой! Думала, не почувствуешь.
  
  - От тебя пахнет странно. - Лотар настороженно развернулся и посмотрел на край крыши полуземлянки, где сидела худая девчонка с аметистовыми глазами. На девчонке была та же одежда, что и на поляне у избушки, только промокшая насквозь.
  
  - А как ещё должно от меня пахнуть во время дождя? - Девочка неестественно улыбнулась и склонила голову набок. - Так же, как и от тебя, собственно говоря, псина ты мокрая!
  
  От задорного смеха Лотар хмыкнул.
  
  - Так значит, ты - Наяда?
  
  - Тьфу, оставь эти заморские штучки при себе. Водяница я! - Девчонка умело спрыгнула на землю, поклонилась в деланном реверансе и снова улыбнулась милейшей из улыбок. - Ну, как тебе мои друзья?
  
  - Ты про утопленников?
  
  - Ну да, про кого ж ещё? - Девочка тонкими ногами принялась вышагивать по лежащему на мокрой земле веслу.
  
  - Знаешь, откуда они здесь?
  
  - По ночам приезжали медвежьи люди из деревни. С факелами, со свитой. Кони ржали, вороны гоготали, топляки перед смертью верещали. Почти все умоляли о пощаде. Только те, на конях, были непреклонны.
  
  - И ты всё это видела?
  
  - А как же. Здесь когда-то жили мои родители. Хоть при виде меня мать визжала что-то про лягушку и неведому зверушку, а отец вообще оставил в лесу в одном исподнем, я не оставляла попыток понять их. Как видишь, даже стала похожей на людей, изучила язык, привычки, поведение, реакции. Но, не успела. Властолюбивый Сеслав, став солтысом благодаря скальпам своих старших братьев, первым делом отгородил деревню рвом и наполнил его водой от текущей рядом реки. Как понимаешь, рыбакам ниже по течению такое не пришлось по нраву. Пытались они словами объяснить некорректность и необдуманность поступка, но Сеслав был глух к словам моих родителей. Кстати, старост. Так что я, в каком-то смысле, не простая. - Девочка игриво подмигнула глазом и принялась скакать через опрокинутую лодку. - Грозились даже пойти к вышестоящему, князю или кто там был в то время. А солтыс решил проблему привычным способом - уничтожил живность в пруду, завалив течение сверху гниющими трупами с охотничьих угодий, а жителей, оставшихся без пропитания и возможности работать, кого перебил, а кого на шахты послал. А пруд впоследствии стали использовать те, ночные с факелами.
  
  Лотар затянул последнее крепление подпруги.
  
  - Мне жаль твоих родителей.
  
  - Да брось ты! Родители меня лишь на свет привели. А отцом всю жизнь был знахарь, ему и благодарна.
  
  - Слышал, теперь его кличут сказителем.
  
  - А то! С таким-то тюком знаний. Не удивительно, что к его советам стали прислушиваться, когда щит пропал, а зверь вновь принялся оживлять страхи и глупые поверья медвежьих людей. Ха! - Девчушка хлопнула себя по коленям. - Ты бы видел самый безумный предрассудок прошлой зимой - зверь создал единорога! И жители давай водить к нему девственниц каждый месяц. А когда такие кончились, того, кто придумал всё это, нашли с размотанными по всей околице внутренностями. Вот олухи! Сперва придумают ерунду, потом страдают от своей же бурной фантазии. Кстати, про зверя, тебе не кажется забавным тот факт, что зверем стали называть не нас, кого все с детства знают и кем пугают, а того, кого не описать и не объяснить.
  
  Альгвасил забрался в седло и взялся за поводья.
  
  - Уже уезжаешь? - с грустью спросила девочка, откинув со лба мокрые волосы.
  
  - Скажи, когда в последний раз видела подругу?
  
  - Казимиру? М-м... не то, чтобы видела, скорее слышала. То была безоблачная лунная ночь, я охотилась на лягух недалеко от медвежьей деревни, и тут услышала вскрик из её окна.
  
  Лотар вспомнил ощущения в комнате Казимиры.
  
  - Пробраться к ней я бы не сумела, на ночь все ворота запирались наглухо, - продолжила водяница. - Потом, я услышала плачь. Она спрашивала: "За что?". Ей кто-то отвечал, но слов было не разобрать. На следующий день я пробралась к усадьбе, но её уже там не было.
  
  Лотар сжал челюсти.
  
  - Скажи, этот голос... ты слышала его потом или до этого?
  
  - Да. Мне иногда казалось, что один из тех, ночных с факелами, похож.
  
  - У этого, ночного, был цветок на одежде?
  
  - Как у топляков?
  
  - Да.
  
  - Хм. В темноте не разглядеть особо, но, однажды один из тех, кого топили, сорвал что-то с одежды топящего. Тот затем вылавливал это из воды и прикреплял обратно к своему фиолетовому одеянию.
  
  Когда Лотар покинул рыбацкую деревню, дождь превратился в ливень, но путнику не нужен был источник света, чтобы видеть путь в окружающем мороке. Его лицо изменилось. Золотисто-жёлтые глаза, более не скрываемые человеческой оболочкой, прекрасно ориентировались во мраке, а зарево над деревней и далёкие шумы застолья являлись лучшими ориентирами.
  
  Ночью запахи усиливались. Пахло мокрой травой, сырой землёй, васильковыми и ромашковыми полями, в которых наперебой стрекотали сверчки. Пронёсся нетопырь, в небе прохлопал неясыть в охоте на шуршащую в густых зарослях добычу.
  
  Перед мостком через ров Лотар стреножил коня в стороне от дороги.
  
  - Вернусь затемно. Отдохни, предстоит долгий путь. - Альгвасил снял плащ, стянул перчатки, погладил скакуна по крепкой шее, на что получил фырканье и толчок мордой в лицо. - Знаю. Я должен.
  
  Закрытые наглухо деревянные ворота не остановили Лотара. На другой стороне он стал держаться непроглядной тени и высокой травы, с осторожностью пробираясь между хибарами и держась вдали от горящих ярким пламенем кострищ с жителями вокруг.
  
  - Слыхала? Лелька-то не дождётся теперь своего рыжика, - раздался заплетающийся женский голос у одного жарника. - Говорила ей: "Дура ты! Такого мужика мучаешь почём зря!" А она всё вертелась-вертелась. Вот и довертелась.
  
  - Никак погиб? - вторил ей другой удивлённый бабий голос.
  
  - А как же! Раз просила шубу медвежью, он и полез на то чудище. Ну, куда ему. Оно пятерых завалило, прежде чем сумели одолеть его. Видишь, сколько мяса? Каждому по кусочку достанется!
  
  Ворота усадьбы с опущенной решёткой охранялись двумя измученными стражами.
  
  - Не могу поверить, что его больше нет, - уныло произнёс один, опираясь на копьё, воткнутое в каменистую землю.
  
  - Да, доигрался в жениха, - мрачно буркнул второй.
  
  - Видел, как всё случилось?
  
  - А то. Выскочил он с копьём наперевес, думал, что воткнёт медведю промеж глаз и дело с концом. Но медведь одной лапой его с кобылы сбросил, и тут же её пополам и разорвал. Потом оторвал ему ногу и голову, мы даже среагировать не успели. Этот... это чудище двигалось так стремительно!
  
  - А всё эта баба треклятая, - выругался первый страж, неловко перенося вес с одной ноги в лубке на другую. - Из-за неё он глупо погиб.
  
  - А может, это и правда из-за неё. Вдруг, это по её прихоти тот медведь явился? Не думаешь, что зверя приманила?
  
  - Ты об этом, главное, сенешалю не говори, а то он её того...
  
  - Может и стоило бы.
  
  - А кто тогда рожать детей будет, об этом подумал?
  
  - Рожать? Дак нельзя! Щит то...
  
  - Пропал. Видел того чужака, рыскающего сегодня по усадьбе? Раз он здесь, значит, и время щита вышло, значит, больше не связывают нас никакие условия с договором, можем своих обычных детей растить.
  
  Лотар мягко приземлился на влажную землю по другую сторону ворот. На территории усадьбы костров не было, лишь несколько вялых стражников патрулировали участок. Шум веселья и дым от очагов лились из распахнутых окон большого зала в хозяйском доме. Главные двери оберегались четырьмя стражниками, по виду более организованными, чем бродившие под дождём собратья. Альгвасил намеривался обойтись без лишней потасовки и осторожно пробраться через распахнутое окно, когда его внимание привлёк яблоневый сад с качающимися деревьями.
  
  "Ветки раскачиваются, листья колышутся. Почему я этого не слышу?"
  
  Осторожно обойдя стражников, он распахнул калитку. Шум ветра, шорох травы и шелест листвы мгновенно наполнили уши.
  
  "Сад - уголок щита, её укромное место. Здесь действует её сила".
  
  Лотар прошёлся по каменистым тропкам между деверьями, прислушался к природным звукам. Под одним деревом он заметил пригорок, похожий на муравейник, поросший сорняками.
  
  "Вся деревня под властью зверя. Жители живут в мире, который сами создали своими деяниями и бездействием. Знахарь даёт лишь отсрочку неизбежному."
  
  Укромная мысль прервала размышления и пронзила живот холодом.
  
  "Почему сила щита действует в этом месте? Ночь в полном разгаре. Раз Казимиры в деревне нет, сила должна была развеяться с первыми звёздами".
  
  Лотар нервно направился к пригорку у деревца. Хватаясь голыми руками за колючие сорняки, он выдирал их с корнями, рыл сырую землю, погружая острые пальцы как можно глубже. За оградой послышались оживлённые голоса. Земля казалась глиной, забивалась под ногти, норовила переломать фаланги. Указательный палец наткнулся на что-то твёрдое. Подрыв вокруг, Лотар вцепился в предмет округлой формы и вытащил его из земли, подставив под омывающий ливень. Проносившиеся по грозовому небу молнии осветили на ладонях Лотара череп небольшого размера.
  
  - Брось это! - грозно крикнул кто-то за спиной.
  
  - Это детский череп, - послышался взволнованный шепот.
  
  Лотар обернулся. Сгрудившиеся стражники отпрянули от изумления, раздались растерянные вскрики:
  
  - Это чудище! Монстр в усадьбе!
  
  - Веди к солтысу, - зарычал альгвасил, обращаясь к ближайшему стражнику с выпученными от страха глазами и дрожащей челюстью.
  
  Задымлённый от очагов главный зал был забит людьми, столами с яствами и худыми снующими собаками. Последние, визжа и мочась от запаха вошедшего, ринулись по углам. Празднующие вскакивали с мест, хватались за первое, что попадалось под руки, грозились и ругались бранными словами на пересекающего зал чужака. Солтыс восседал на дальнем конце на возвышение. Его лицо покрылось красными пятнами от вида того, кто беспрепятственно приближался к нему. Сенешаль вскочил со стула по правую руку от хозяина усадьбы и постарался перекричать гул голосов, заполнивших зал. Побагровевший Сеслав, шумно дышащий полной грудью под распахнутой рубахой, не сводил взгляда с остановившегося перед ступенями не человека. Вперёд вышел управляющий в своём фиолетовом кафтане с поднятыми в успокаивающем жесте руками.
  
  - Лотар! Это же... ты, так? Что случилось? - напряжённо вопросил Арман.
  
  - Я пришёл к вам альгвасилом. - Животный рык отразился от стен и потолка зала, заглушив разом все звуки. - События заставили меня стать филером, теперь мой поиск окончен.
  
  - Хорошо, - произнёс сенешаль, не опуская рук, - и что же ты обнаружил?
  
  - Поздоровайтесь со щитом.
  
  Из взметнувшейся в воздух когтистой лапы вылетел череп и приземлился в тарелку перед солтысом, расплескав недоеденное содержимое во все стороны. Сеслав выпучил глаза и, со скрипом отодвинув стул, поднялся.
  
  - Как это понимать? - проревел он хриплым голосом, выделяя слова.
  
  - Сенешаль, расскажи про ту ночь. - Прозвучавшее рычание было учтивым. - Когда тебя спрашивали: "За что?"
  
  - Арман? - Солтыс перевёл внимание на управляющего, и его кисти сжались в мясистые кулаки.
  
  Желваки сенешаля задвигались, взгляд блуждал от одного говорящего к другому.
  
  - Она помечала их, - бегло заговорил он, - подверженных зверю. Время щита подходило к концу, мы ожидали появление альгвасила и готовились к тому, что останемся без защиты.
  
  - Что ты сделал? - рявкнул во всю мощь хриплого горла Сеслав, хлопнув по столу ладонями, отчего несколько тарелок соскочили вниз и с грохотом покатились по полу.
  
  - Обеспечил безопасность нашей деревни, - без заминки произнёс Арман, отвечая прямым взглядом хозяину усадьбы.
  
  - Решив взять на себя власть за вопрос жизни и смерти ни в чём неповинных людей? - Прозвучавший рык был полон угроз.
  
  - Они бы всё равно умерли, не справившись со своей мнительностью, отчего могли пострадать и другие жители!
  
  - И щит узнала об этом той ночью.
  
  Вместо ответа послышался оглушительный раскат грома.
  
  - Вы нарушили условия договора, выделив ей место, где она могла забываться о своём предназначении. - Рокот звучащего рыка оглушал. - Вы относились к щиту как к обычному ребёнку, наделив сомнениями и мечтами, тем самым ослабив её силу. Вы предали её, лишив жизни тех, кого она оберегала, ведь цветок лишь символ, обозначающий предрасположенность к привлечению внимания зверя, но не являющийся вердиктом. Так она помечала тех, за кем требовались внимание и забота, а не смерть через утопление.
  
  Сенешаль тяжело дышал, на лице его появилось одолевающее сомнение.
  
  - Нанеся столь глубокую рану, вы лишили её смысла к существованию. Щит сделала единственное, что оставалось - отдала себя месту, где чувствовала себя в безопасности. Своей любовью вы уничтожили крепость щита, превратив её в хрупкий сосуд, разбившийся при первом же падении.
  
  - Это не тебе решать! - прогремел солтыс, исподлобья глядя на чужака посреди зала. - Мы сами рассудим кто прав, а кто виноват! Твоё дело сделано! - Его взгляд с мучительной нежностью упал на череп, лежащий на тарелке. - Убирайся из деревни.
  
  - Солтыс, ты не понял. Если бы вы выполнили договор, то более б меня не увидели. Но щит уничтожен. Теперь, я - вирник, и обязан вынести вердикт тому, кто посмел сломать щит.
  
  - Стража! - взревел солтыс, взмахнув объёмной рукой. Со всех сторон засуетились люди, на лице испуганного сенешаля появился намёк на победную улыбку.
  
  - Не стоит этого делать, - прорычал вирник, выпуская длинные когти. - Я не хочу топить усадьбу в крови, Сеслав, мне нужны только справедливость и неотступное исполнение договора.
  
  Жители деревни вздрогнули и испуганно воззрились на усадьбу, из которой доносились ужасные вопли и мольбы о пощаде. Казалось, что в мучении кричали десятки людей.
  
  Вороной в загаре конь мерно жевал покрытую росой траву под пробившимися лучами восходящего солнца, когда Лотар приблизился и прицепил к седлу тканый мешок с тёмно-красным намокающим пятном.
   - Что, даже ничего не спросишь? - Мужчина потрепал жеребца по загривку, опёрся ногой в стремена и усадил себя в седло. - Странные, всё-таки, люди, ты не находишь? - Он направил коня на просёлок. - Некоторые рвутся к власти по головам родных, но не замечают гниения и предательства под носом. Другие беспокоятся о людях, как говорят, при этом сами же лишают жизни тех, за чью жизнь и борются. Про простых жителей и говорить нечего - знали, как пришёл к власти Сеслав, знали и принимали участие в делах Армана, но никто ничего не сделал. Не зря говорят про таких: "моя хата с краю". Таких и зверем не исправишь.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"