Кулагин Анатолий Анатольевич : другие произведения.

Зачем тебе деньги

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Зачем Господь дает человеку очень много денег, зачем дает очень много власти. Я постарался написать то, что увидел в период большого стресса. Думаю будет так.

   Воскрешение.
  
   Кто я, что я? Мой мозг лежит в уютном отсеке, специальная система поддерживает кровообращение, нервные окончания утопают в биосенсорах, обеспечивающих наличие всех чувств восприятия. БАРМ-11 так зовут механизм, частью которого является мой мозг. Большая Автономная Ремонтная Машина из первой партии аппаратов предназначенных для ремонта поверхности и стационарных механизмов, работающих в вакууме. И единственная, снабженная настоящим человеческим мозгом. Так случилось, вернее я об этом позаботился, но необычная начинка моего аппарата была уже давно забыта, а ремонтные задания поступали только тогда, когда я хотел занять время. Моя душа вот уже двести лет обнимала этот космический город, опекала его, заботилась о лунных колониях. Храмы и часовенки напоминали жителям о моих делах, жившие в космических городах и лунных поселениях считали меня Мессией. Вернее Моисеем, который спас избранных от смерти, настигшей Землю.
   Перед моими глазами вращался земной шар, облаков почти не было, и сплошной ледяной покров ярко сверкал в отраженных солнечных лучах. Наш город медленно ускорялся и развертывал солнечный парус. Конечная цель представляла собой яркую красноватую звездочку. Пришла пора серьезно заняться Марсом. Исследовательские корабли подготовили базу на Деймосе, но только город мог начать колонизацию. Мы хорошо подготовились. Обычное население наших космических городов составляло четыре миллиона человек. Каждому родившемуся присваивался номер, и если количество людей в городе превышало четыре миллиона, то человек с наименьшим номером получал билет на Луну. В среднем возраст людей, улетающих из города, составлял сорок лет, космические города были молоды, жизнь в них бурлила. Молодежь училась, занималась исследованиями, непрерывно соревнуясь друг с другом, взрослела и, независимо от заслуг, истинных и мнимых, улетала на Луну. За эти годы нам удалось построить четыре города, и теперь самый старый устремлялся к Марсу. Мы только что проводили в новый город около полутора миллионов человек, и образовавшегося резерва должно было хватить до начала освоения.
   Вот уже много лет моя душа почти не общалась с Господом, он был занят сохранением жизни на Земле, а я пытался поддержать остатки человечества шагнувшие в космос. БАРМ-11 занял ячейку подпитки аккумуляторов и приготовился получить команду на ремонт, но все радары, телескопы, лазерные и электромагнитные пушки сообщали о полной готовности. Я начал проваливаться в воспоминания.
   Я, Николай Владимирович, в прошлой жизни ученый, черный копатель, олигарх и основатель собственного царства, шел по заснеженной улице Москвы. Снова, как и много лет назад светило яркое солнце, отражаясь в островках белого снега. Грязная каша вдоль дорог, вереницы машин. Кризис 2009 года многократно усиленный в 2030 снизил количество жителей даже в Москве. Хотя тут золотой миллион россиян продолжал потреблять скудеющие ресурсы, выжимая их из собственной обслуги. Cчет в банке позволял спокойно влиться в ряды потребителей. Операция по пересадке мозга, в результате которой я получил свое тело двадцати лет, прошла успешно. Настала пора выполнять обещания, данные мной перед операцией. Но вокруг кипела жизнь. Молодые девчонки неожиданно начали привлекать внимание. Прежде всего, нужно было найти жилье. Еще в прошлой жизни мне нравилось скромное обаяние "Балчуга Кемпински", но будучи монархом, я не появлялся в Москве, а до этого, только проездом. Черноголовка вообще осталась в позапрошлой жизни. Наша с Танюшкой квартира так и стояла пустой. Раз в неделю соседка убирала пыль, но больше двадцати лет там никто не жил. "Балчуг" встретил меня радушно и я снял люкс. Пару дней пришлось составлять план. Первым делом необходимо было найти фирму, которая могла провести большие геодезические работы. Интернет выручил весьма сомнительно. Масса московских фирм предлагала услуги подобного рода, но как только дело доходило до сути задания, все отказывались. В результате, пришлось сделать вывод, что максимум на который способны геодезисты России - обследовать квадратный километр. Необходимо было искать постоянное жилье и самому начинать работу. Гостиница предлагала массу услуг, рестораны, девочки, полное обслуживание, но последние двадцать лет приучили к хорошему. Агентство предложило на выбор с десяток коттеджей в Подмосковье. Я выбрал небольшую виллу с большим участком. Для меня она была велика, но рядом имелись постройки, где можно было разместить моих будущих служащих. Дом принадлежал семье большого чиновника, он постарел, молодые чиновники отняли его теневой бизнес и отправили на пенсию. Содержать такую недвижимость на эту пенсию было невозможно. Счета в банках, которые он открывал себе и своим близким, тоже пришлось отдать. Проявив сердоболие, ему оставили только одну квартиру в Москве. Так что дом продавался недорого. Я взял его на работу с окладом около двухсот тысяч долларов в месяц и десятилетним трудовым контрактом. Выплата неустойки в случае его разрыва и составляла стоимость дома.
   С первым сотрудником мне повезло. Бывший владелец дома ничуть не расстраивался, привыкшему руководить человеку, было важно участвовать в делах. Свою задачу он понял быстро. В дальней части имения выросла километровая бетонная дуга шириной около двадцати сантиметров. Оставалось наполнить все это содержанием. Здесь и крылась основная проблема. Мне был нужен рельеф и состояние пластов на протяжении шестидесятой параллели от Санкт-Петербурга до Магадана. Кажется решить эту проблему можно легко, но это только на первый взгляд. Михаил Михайлович собрал данные по пригороду Санкт-Петербурга, но дальше почти семь тысяч километров. Я съездил в Штаты, поговорил в НАСА, немного заплатил и получил спутниковые фотографии всей нужной полосы, дальше тупик. Геодезистов, способных выполнить эту работу в России давно уже не было. Михаил Михайлович не смог найти специалистов даже в сохранившихся институтах. Геологоразведочный институт, получив грант, привлек вчерашних школьников, которые за небольшую на первых порах зарплату, начали работать. Мы создали больше семидесяти бригад, которые разбросали по всему маршруту. Уже через два года у меня была не просто бетонная балка, а вырезка из земного шара повторяющая в мелочах весь рельеф. Бригады продолжали работать уточняя и углубляя данные. Теперь пора было подключать физиков и архитекторов. Михаил Михайлович несмотря на свои шестьдесят пять лет, мотался по бригадам, собирал данные, курировал работу макетчиков. Я с удивлением убедился, что свои деньги он начал потихоньку отрабатывать. Скоростными темпами в моем имении над бетонной дугой возвели ангар, построили экспериментальные лаборатории. В конце концов, я решил запустить спутник над шестидесятой параллелью. Жаль, но заказать его пришлось в Китае и дешево и надежно. Теперь у меня на мониторе были самые свежие фотографии по всей полосе. Современные средства позволяли со спутника видеть все работающие бригады, поддерживать с ними связь и вовремя избегать неприятностей. В последние годы по глухим местам бродили то-ли группы охотников, то-ли банды мародеров. Россия становилась все более безлюдной, и зверье, людское и натуральное, с успехом заполняло образовавшиеся ниши.
   Жизнь как и раньше, была наполнена суетой. Вокруг нас вились какие-то фонды, предлагавшие разместить мои деньги под выгодные проценты. Вроде бы количество денег на моих счетах росло, но все вокруг дорожало. Физики выполнили свою первую задачу быстро и с энтузиазмом. Качество обучения в Московском ФизТехе конечно уступало китайскому, но все еще находилось на достойном уровне. Молодые специалисты получили у меня жилье в комфортабельном общежитии и творческую задачу. Через три года я смог сказать себе, что начальную часть обета выполнил. На двадцати гектарах подмосковной земли был создан поселок в котором трудились энтузиасты собранные со всей России. Однако близость к Москве имела и свои отрицательные стороны. Человек, который тратит деньги, всегда вызывает внимание. Сначала к нам зачастили местные проверяющие, начиная от экологов и заканчивая пожарниками. Всем удавалось найти вопиющие нарушения и получить свою денежку. За сорок лет демократии в России ничего не изменилось, примером для нашей власти так и оставалась Африка, тоже сильно обезлюдевшая и снабжавшая весь мир своими ресурсами. Вообще, вложение денег в проекты, которые не дают прибыли, всегда подозрительно. Я организовал некоммерческий Фонд Шестидесятой Параллели. Людям нужна была официальная зарплата. Теперь пошли проверки из трудовых инспекций, налоговых и других почтенных органов. Михаил Михайлович уже не столько работал, сколько гасил служебные порывы проверяющих. Но и его силы кончались. Люди, с которыми он проработал много лет, также выдавливались молодыми и жаждущими. Жаль было расставаться со столицей, но мне пришлось отступить на Среднесибирское плоскогорье. Со времени прошлой жизни народ в моих поселках продолжал работать на шахтах, и почти не общался с внешним миром. Научный городок из быстросборных китайских домиков не занял много времени, кроме того, со мной поехали только люди принявшие идею. На новом месте подготовка развернулась с утроенной силой. В этот депрессивный регион местное начальство не заглядывало, дорог сюда не было, а авиатранспорт стоил больших денег, да и хлопот мы не доставляли, жили как староверы, без просьб к властям. Я до сих пор обходился без помощников и референтов. Вместе с Михаилом Михайловичем и Александром Александровичем, другим пенсионером, нам удавалось контролировать и поддерживать все проводимые исследования. Но через пять лет после начала работы начались настоящие трудности. Мой капитал, составлявший в живых деньгах годовой бюджет России, начал таять. В этой жизни я оказался плохим бизнесменом. Впрочем, таким я был и в прошлой. Ведь если задуматься, все мои проекты были подкреплены бешеной работоспособностью дочери и явным везением. В общем, к исходу пятого года на моих счетах осталась примерно треть средств, с которыми я начал вторую жизнь. И это с учетом того, что основная работа еще не началась. Между тем, мир становился все более неспокойным. С уходом американских войск из Ирака, один из основных производителей нефти погрузился в хаос межклановой борьбы. Израиль отгородившийся от арабов стеной, страдал от ракетных обстрелов. Все больше людей считало, что заработать можно только отнимая у окружающих. Кто мог, отнимали при помощи силовых структур, остальные полагались на автомат, друзей из банды, и верный глаз. Стабилизационный фонд России растаскивали несколько раз, но новые правители собирали следующую кучку. Сейчас, по всем моим прикидкам, снова наступало время растащить очередную кучку. Чтобы выйти на прямой контакт с нынешней властью, нужно было заинтересовать ее своей персоной. Что я и сделал, купив у нынешнего владельца Нижнетагильский металлургический комбинат. Он совсем недавно стал хозяином, уговорив предыдущего переписать на себя все акции. Смена произошла тихо, без рейдерских захватов. В конце концов, тот высасывал из комбината соки около двадцати лет, получив контроль у предыдущего владельца, который в свою очередь оторвал завод в процессе приватизации. Вообще, такая смена владельцев была характерна не только в России. Африка так и не смогла подняться с колен, как была источником ресурсов, так и осталась. Зачем развивать что-то, если с собой не заберешь, детям не отдашь. А если и отдашь, то ненадолго - отнимут.
   Комбинат продали удивительно дешево, хотя показатели обнадеживали. Бухгалтерская документация показывала прибыльность завода, и только приехав на место я понял, как меня жестоко обманули. Последняя реконструкция на заводе закончилась задолго до моего первого рождения. С тех пор печи и станы не просто выработали свой ресурс, они держались на честном слове рабочих, на их желании иногда покушать и почаще выпить. Так как жизнь меня уже немного научила, я не бросился в реконструкцию. Завод продолжал дышать на ладан, но продукцию выпускал. Другую задачу он выполнил на пять. Нынешние власти России заметили молодого предпринимателя с большими деньгами. Оставалось развернуть государственную машину в нужном направлении.
   Я снова приехал в Москву. Теперь мне было не одиноко, вокруг постоянно бурлил водоворот занятых бизнесом людей. Постоянно строились планы, схемы, позволявшие заработать или упустить миллиарды рублей. Металл все еще требовался стране. Вернее, для того, чтобы положить в карман миллионы, нужно было что-то сымитировать. Денег на виртуальные программы хватало с избытком, вот этот избыток и изымали строительством. Сюда входила прокладка трубопроводов и строительство дорог, вернее их ремонт. Деятельность, когда из ничего получаются миллионы, завораживала. Еще тридцать лет назад заработала схема с национальными проектами. В результате удавалось разложить по карманам огромные суммы. С тех пор ничего не изменилось. Налоги собирали в специальный фонд, и в конце правления очередной элиты разбирали по старшинству. Я достаточно легко вписался в эту схему. Государственный заказ позволил выправить положение с моими счетами. Поставки, госзаказы, закрытые вечеринки для своих. Достаточно легко мне удалось убедить себя в необходимости происходящего. Внутри этой системы казалось, что все идет как надо. Задача, которую я бросился так рьяно выполнять, постепенно отходила на задний план. У меня появилось несколько постоянных партнерш, которых я выбирал в зависимости от настроения. Дни слились в сплошную череду. Друзей становилось все больше и больше. Михаил Михайлович пытался достучаться, но появившиеся референты, помощники и секретари знали свое дело. В итоге я попал в мир, совершенно оторванный от большинства населения страны. Здесь хватало специалистов. Ни один из них не мог выточить деталь на токарном станке, а что такое лопатка двигателя, догадывались только единицы. Зато ПиАрщики, интернетчики, экономисты и финансисты с юристами встречались на каждом шагу.
   Мои мусороперерабатывающие заводы исправно перерабатывали дерьмо со всего мира, обеспечивали мои шахты электричеством и теплом. Шахты выдавали нагора прекрасную руду, за которой стояла очередь. И наконец появившиеся помощники начали отстраивать пирамиду учета. Казавшаяся простой система, при которой каждый завод и шахта ежемесячно перечисляли на мой счет оговоренную сумму, ушла в прошлое. Моим экономистам удалось практически утроить мои доходы. Я чувствовал, что могу все.
   На месте складирования руды китайские специалисты построили небольшие современные перерабатывающие заводы. В районе сибирского городка Ярцево, на берегу Енисея стремительно развивался анклав, практически отрезанный от внешнего мира. Большие проходческие комплексы прогрызали в скальной породе туннели тридцатиметрового диаметра. Там на разных ярусах жители города круглый год занимались сельским хозяйством. Тогда-то я и обратился к Израилю с просьбой о помощи. Мне казалось, что кибуцы, наиболее приспособлены для освоения моих туннелей. Это оказалось правдой, и еще через пять лет мы полностью обеспечивали себя продуктами сельского хозяйства не выходя за пределы города. Быстросборные домики поменялись на небольшие поселки таунхаусов, имевших спуск в туннели. Спутник передавал удивительную картину. Живописно раскиданные по предгорьям дома и практически нетронутый лес вокруг. Все дороги и магазины были расположены в этих туннелях. Небольшой отряд милиции справлялся со своими обязанностями так успешно, что в городе с полумиллионным населением криминал практически отсутствовал. Было правда одно но. Все туннели контролировались видеокамерами, а висевший на орбите спутник засекал все живое больше белки. Как удавалось справляться с проблемами практически без администрации, я до сих пор так и не понял.
   Казалось, что все идет как по маслу. Уже был готов проект огромной транспортной трубы. Она начиналась у Санкт-Петербурга, скрывалась под землей в районе Енисея и, опустившись на глубину почти в четыре километра, плавно выходила на поверхность под углом почти в пятьдесят градусов, недалеко от Магадана. Двухметровые стены из армированного бетона надежно прикрывали содержимое от внешних воздействий. Внутри этого циклопического трубопровода была расположена труба внутренним диаметром восемь метров, из нее откачивался воздух, а по всей протяженности стояли электромагнитные обмотки. Разгоняя двадцатиметровые цилиндры с ускорением всего в 2g, на выходе из трубопровода мы получали скорость около 16км в секунду. Электромагнитный импульс в направлении движения цилиндра ионизировал воздух, и цилиндр, заряженный так же, успевал проскочить атмосферу почти без потери скорости.
   Проблемы начались неожиданно. Сначала мои друзья из правительства оказались неспособны сдержать экологов, которые утверждали, что трубопровод идущий по поверхности препятствует миграции животных, несмотря на многочисленные насыпи. Потом обнаружились ошибки в записях, которые позволяли арендовать землю под трубопроводом. Но самое неприятное ждало впереди. Доход от шахт и заводов начал резко падать, а в совладельцах у меня оказалась масса руководителей. Мои управляющие мялись и не могли объяснить ситуацию. Строительство и наполнение трубопровода продолжалось, но нехватка средств и необходимость постоянно откупаться возрастали катастрофически.
   В один из таких дней, я сидел в офисе и тупо смотрел на кипу счетов от поставщиков бетона, насосов и прочей дребедени. Рядом лежала выписка из банка и становилось ясно, что опять придется лезть в основной капитал. На душе было гадко и пусто. Телефон молчал, что уже стало привычным. Друзья из правительства, большие чиновники, оттяпав куски моего бизнеса, взяли паузу. Становилось ясно, они просто ждут, пока я сам сдам остатки акций и займусь собственным здоровьем. В конце концов, денег пока хватало и на землю в Европе и на парочку новых яхт. Да и вообще денег хватало, чтобы безбедно прожить лет триста. Женечка, моя новая секретарша, принесла кофе и несмело улыбнулась. Я почти не обратил на нее внимания, и только машинально посмотрел ей вслед. Как будто нарочно она замедлила шаги и качнула бедрами. Интересно, у нее глаза на спине?
   -Просто двери полированные и там видно твое отражение. - голос возник мягко и ненавязчиво.
   -Ну видно и видно, - я миролюбиво глотнул кофе. Он был в меру крепкий и с молоком, как я люблю.
   -Тебе не кажется, что ты впадаешь в штопор? - продолжил голос после паузы.
   -А что, есть предложения?
   -Бросить все, получить максимум за оставшиеся акции, да с Женечкой на Гавайи.
   -Надоест мне там скоро.
   -Ну поменяешь Женечку на двух мулаток, или на трех. А может, сделаешь ей пару тройку детишек. Куда ты стремишься?
   -Я дал обет Господу.
   -Так если он тебе не помогает, может, и обета не было. Ты помнишь все, что было в прошлой жизни?
   Прошлая жизнь .... А была ли она? Точно была, иначе откуда взяться таким громадным суммам на моих счетах, моим акциям на заводах и шахтах?
   -Заводы и шахты уже не твои. Менеджеры сдали их за твоей спиной. Счета сократились на две трети. Твой трубопровод достроят нынешние правители России и без тебя. Это же великолепное транспортное средство, оно составит конкуренцию телепортам, свяжет Китай Европу и США.
   -Мне это не нужно, мне нужно легко и свободно попадать на орбиту.
   Голос затих. Зато мысли разгулялись не на шутку. Несмотря на то, что сибирский город жил самодостаточно, его ресурсов не хватало на строительство. Работавший там заводик уже вовсю готовил оборудование к старту на орбиту. Целый институт упоенно разрабатывал детали громадного спутника. Десятикилометровый диаметр, километр шириной. Громадный космический бублик, вернее пончик со стометровой шахтой посредине. Несколько внешних колец вращавшихся со скоростью достаточной для создания эффекта земного притяжения. Внешнее кольцо являлось энергетическим поясом спутника. Там было расположено десять ТОКОМАКОВ, энергии которых могло хватить для трех таких городов. Внутри энергетического пояса был расположен сельскохозяйственный, больше ста палуб обеспечивающих жителей спутника всем необходимым. И наконец внутренний жилой пояс, где должно было жить и работать около четырех миллионов человек. Ближе к центру, там, где центробежные силы становились минимальны, располагались склады и запасы воды. Речь шла о деталировках и проработках интерьера. Теперь это предстояло бросить. Что скажут люди, которые поверили мне?
   Что нужно мне от этой жизни? Почему Господь даровал мне второй шанс? Может я трахну Женечку, сделаю ей пяток детишек и один из них станет венцом творения? Вряд-ли. Я открыл бар и налил себе коньяка. Последнее время коньяк хорошо прочищал мозги и отвлекал от невеселых размышлений. Лимончик еще улучшил настроение. Вторая порция вообще прошла на ура. Бутылка закончилась подозрительно быстро. Я распечатал вторую, но пить ее одному совершенно расхотелось. Женя откликнулась на приглашение быстро и без возражений. Мы присели на диван перед журнальным столиком, я включил телевизор с какой-то развлекательной программой. Коньячок, конфеты, затемненные стекла с красивым видом из окна Башни Федерации. Разговор завязался сам собой. Она рассказывала что-то смешное из своей жизни, а я постепенно погружался в легкое опьянение. Потягивая коньяк я заметил, как красиво выглядит ее грудь, слегка видная в разрезе белой блузки. Да и строгая юбка красиво облегала стройные бедра. Поддакивая, и посмеиваясь в нужных местах я прикидывал, отдастся она мне здесь, или попросит подняться в квартиру? Коньяк хорош тем, что девушки не сразу понимают, что напились. А когда понимают, бывает уже поздно. Так случилось и на этот раз. Наши игры закончились, и Женя уютно засопела, свернувшись калачиком на диване накрытая пледом, который специально для этих целей лежал у меня в ванной комнате. Я принял душ и подумывал подняться к себе в квартиру, которая была расположена в этом же здании. Мое внимание привлек телевизор. Развлекательная передача давно закончилась, и шли новости. В общем, ничего нового. Палестинцы настойчиво клевали Израиль, израильтяне огрызались, но нефть, сохранившаяся у арабов, становилась весомым аргументом, влиявшим на остальной мир. Не только в Европе, но и в Америке, усиливались проарабские настроения.
   -Странно, какие разные эти евреи. Одни пытаются где бы не работать, лишь бы не работать. Другие вкалывают в кибуцах за еду и одежду. И гонят их повсюду, и без них не могут. Союз Центральноамериканских и Южноамериканских государств доминировал в Западном полушарии. Мусульмане наступали по всем фронтам. Их влияние в Европе становилось все более серьезным. Но эти новости никак не помогали решить мою задачу.
   Плавное течение моих мыслей прервала Женя. Томно потянувшись она спросила: - Шеф больше ничего не хочет?
   -Хочет, шеф хочет подумать. - Видимо это было не совсем то, что она ожидала услышать, но расстраиваться не стала. Конечно первый, самый главный шаг я уже сделал. И бросаться в атаку ей не стоило. Поэтому Женя быстро привела себя в порядок и через пять минут снова была готова к выполнению своих служебных обязанностей. Как раз в это время зазвонил зуммер на входе в офис. Кому-то не спалось, несмотря на час ночи.
   -Николай Владимирович, к Вам раввин Московской Синагоги и Специальный посланник Израиля. - сообщила Женя официальным голосом.
   - Зови, самое подходящее время для переговоров. - Черт, меня неудержимо тянуло спать, я вообще-то жаворонок, но уж очень необычные посетители. Хотя что тут необычного, около десятка кибуцев плотно работало в Сибири, и количество желающих перебраться туда из Израиля непрерывно росло.
   Вошла Женя, пропустив в дверях коренастого немолодого мужчину в традиционной еврейской одежде и уже старого, но значительно выглядевшего человека в дорогом европейском костюме. С раввином я был знаком, он представил и второго посетителя: - Яков Вануну, специальный посланник.
   - Что господа будут пить? Может быть тосты? - Мне повезло с последней секретаршей. Женя была сама предупредительность. Но что то в ее глазах заставило меня напрячься. Она смотрела на посланника со странной смесью ужаса и восторга. Он практически не обращая на нее внимания бросил: - Минеральную воду без газа и орешки. Раввин поддержал идею, а я попросил кофе. Женя вышла.
   Приглядевшись внимательнее к посетителям, я без труда понял, что раввин здесь просто для пропуска ко мне. Некоторое время мы молчали. Затянувшуюся паузу нарушил раввин.
   - Как идет бизнес? Как наши люди, не доставляют хлопот?
  -- Все нормально, работа идет, а как ваши дела, прихожан становится больше?
  -- Да нет, не верят люди в бога, правда синагога маловата, и власти не дают разрешения на расширение. Предлагают строить новую в Щербинке. Но скажите на милость, какие евреи в Щербинке? Зачем там синагога? И затраты какие.
  -- Раби, так Вам нужна материальная помощь?
  -- Ну кто же откажется, мы люди духовные, но жить как-то надо, да и ремонты влетают в копеечку. - Раввин тяжело вздохнул. - Вандалы портят и стены и памятники на кладбищах, а охрана так дорого стоит и за ремонт надо платить.
  -- Разве прихожане не помогают?
  -- Помогают конечно, но дополнительная помощь никогда не бывает лишней.
   Вошла Женя и принесла на подносе минералку, кофе и орешки. Наш разговор с раби продолжался. До чего евреи любят жаловаться. Я узнал, что синагога в Биробиджане обветшала, что во Владивостоке нужно строить новую, а средств нет, ну почти нет, хотя местные прихожане и создали специальный фонд. Верующих становится все меньше, все больше тех, кто изредка заходит и иногда жертвует. Плавно разговор перешел на проблемы Израиля. Все это время спутник раввина молчал, со скукой разглядывая картины, развешанные на стенах офиса. Даже вид ночной Москвы не сильно привлек внимание. Создавалось впечатление, что раби привел его ко мне, потому что им нечем было заняться в час ночи, и первое впечатление было обманчивым. Еще минут пятнадцать раби рассказывал о ужасающем положении своих единоверцев и трудностях расширения веры. Я начинал скучать, когда в разговор неожиданно вступил Яков.
   - Николай Владимирович, ведь у Вас большие трудности? - Я даже вздрогнул от неожиданности.
   - Ну это как сказать, бизнес без трудностей вообще редко бывает. - Раби встал и пробормотав что-то типа - где тут у вас туалет - вышел из кабинета. Дальше мы продолжали разговор вдвоем.
   - А что Вы имеете ввиду под словом бизнес? Вы же знаете, у меня много предприятий. Что-то убыточно, что-то в хорошей прибыли.
  -- Николай Владимирович, вы прекрасно поняли, что я имею ввиду. Вы испытываете давление со стороны властей, Ваши предприятия переходят под контроль других людей. И в конце концов у Вас просто не хватает денег на поддержание оставшегося оборота.
  -- Вы хотите купить мой бизнес целиком, или по частям? - Умиротворенного настроения как не было, потянувшись к бутылке налил себе коньяка.
  -- - Яков, Вы будете? - Я вопросительно взглянул на него.
  -- - Не пью, и Вам не советую.
  -- Как простите Ваша фамилия, что-то не видел ее в списке Форбс.
  -- К чему эти глупости. - он усмехнулся, зло и резко. - зачем мне покупать Ваш бизнес, мы просто хотим помочь.
  -- Кто это мы и сколько Вас? Уж не Вы ли помогли мне достичь нынешних высот?
  -- Нет не я, Вы сами нанимали менеджеров сдавших Вас Вашим друзьям. Еще раз повторяю, мы хотим Вам помочь.
  -- Вернуть мне бизнес?
  -- Ну уж нет, сам промухал, сам и возвращай. Нас интересует, что ты собираешься делать с трубопроводом.
  -- Скорее всего сдам, как и все остальное. Пока предлагают деньги. - я неожиданно успокоился. - Мне тридцать лет, впереди вся жизнь, нафига ее гробить на схватку с уродами?
  -- Это не уроды, это просто бизнес. Откуда ты взялся с такими деньгами да еще и в России? Отсюда сбегают с гораздо меньшими суммами, и никто не вкладывается.
  -- Мы перешли на ты?
   Он махнул рукой: - Не придирайся к словам, если мы договоримся, будем на ты, если нет, то сегодняшняя встреча последняя, и как мы говорили, не имеет значения.
  -- Откуда я получил деньги тебе видимо известно, а за что, это мои проблемы.
  -- Ну меня это не сильно беспокоит - Яков сделал паузу - Значит трубопровод продашь и идею забудешь?
  -- Все равно достроить и запустить не смогу, ведь они заблокировали строительство. А почему тебя заинтересовал нерентабельный проект? Это ж я для души.
  -- В космос потянуло? - Яков был необыкновенно сведущ в моих делах.
  -- Да, потянуло. С тех пор, как законсервировали МКС, на орбиту забрасывают только спутники, марсианская и лунная программа заморожены, только Китай серьезно работает в этом направлении.
  -- Вот нас это тоже волнует. Китайцы никого не пускают к программе, а это настораживает.
  -- Яков, ты что, из ООН?
  -- Я сам по себе. Ты лучше скажи, зачем такая дымовая завеса? Поворот рек в Европу, транспортный коридор Китай, США, Европа.
  -- А как иначе деньги привлечь? Кому нужна дорога в небо?
  -- Раз я здесь, значит нужна. - Наконец Яков перешел к главному. - Мы можем обеспечить тебе продолжение строительства и заморозить отторжение тех заводов, которые работают на трубопровод.
  -- Вы что, Президент России и его команда? Так и они не могут, меня кушает сразу несколько групп.
   Яков ничего не ответил. Пауза затягивалась. Я спохватился: - А где запропастился раби? Может еще кофе? - Женя ответила мгновенно, так же быстро принесла кофе и тосты.
   - Женя, раби у тебя?
   - Что Вы, Николай Владимирович, он пошел в офис ТНК, сказал, что его оттуда можно вытащить только когда у Вас переговоры закончатся. - Она вышла.
  -- Яков, это как понимать?
  -- Да зачем ему знать, о чем говорят два бизнесмена?
  -- Как раз это и странно, почему ему это не интересно, вдруг тут деньгами пахнет, А тут ведь пахнет.
  -- Меньше знаешь, крепче спишь. Лучше скажи, обдумал?
  -- Ну так как ты мало похож на филантропа, я хочу знать, что мне это будет стоить.
  -- Ничего материального. Видишь ли, в Израиле большие проблемы с работой для квалифицированных инженеров и рабочих, мы хотим, чтобы ты по максимуму привлекал наших граждан. - не замечая моего обалделого взгляда, он продолжал: - Тебе нужны строители, тебе нужны крестьяне, наконец, тебе нужны инженеры и ученые с врачами. Все эти люди у нас есть.
   Наконец я смог перевести дыхание: - Яков, ты что, президент Израиля?
  -- У нас президент, фигура политическая, а премьер-министр - исполнительная, но я не тот ни другой. Так что, ты согласен?
  -- Я согласен, только боюсь потенции у вас не хватит, говорю же - бизнес рвут на части.
  -- Мы постараемся затормозить этот процесс. Только уж и ты выполняй нашу договоренность.
  -- Да мне пофигу, кто будет разрабатывать и делать, главное, чтобы процесс пошел.
   Снова в разговоре возникла пауза. На этот раз ее прервал Яков.
  -- Никаких бумаг мы с вами подписывать не будем, а вот хорошего чайку с жасмином я бы выпил.
   Женя снова оперативно принесла чайничек с китайским чаем и горку бутербродов с рыбкой, икрой, сыром и колбаской. Через несколько минут появился раби.
  -- Вы меня извините, я тут зашел на минуту к друзьям из ТНК, так они меня только что отпустили.
   Дальше разговор пошел о погоде, о видах на урожай, потом скатился к проблеме усиления стран Центральной и Южной Америки. Раби снова затянул волынку и нехватке денег, но Яков прервал его. Мы пожали друг другу руки, и они вышли. На всякий случай я включил микрофон в приемной и услышал прощальную фразу Якова, обращенную к моей секретарше. - Охраняй его.
   Три часа ночи, несмотря на коньяк, чай и кофе спать совершенно не хотелось. Интересно, как у них получится затормозить развал моих активов? Даже ФСО оказалась бессильна. То есть они могли задавить одну группу или две, но куски у меня рвали не менее восьми группировок и все имели связи в ФСБ. Ну да ладно, это не мои вопросы, как Господь решил, так и будет. Я поднялся и вышел из офиса.
  -- Женя, а где ночная секретарша?
  -- Она сегодня попросила меня заменить, ничего я не устала.
  -- Ну ладно, я пошел, может завтра не приду, что-то настроения работать нет.
   Поднявшись к себе, я позвонил Вике. Она долго не отвечала, наконец в телефоне послышался ее сонный голос:
  -- Да, Ники, что не спишь?
  -- Не спится что-то, приезжай.
  -- Хорошо, скоро буду.
   Что мне нравилось в ней, так это безотказность. Никаких вопросов. Впрочем, те девушки, что задерживались рядом со мной, так себя и вели. С Викой я встречался уже почти год. Она почти ничего не просила, и какое-то время я надеялся, что нравлюсь ей, пока мне не положили на стол список ее ухажеров. В конце концов, небольшая помощь ее бизнесу позволяла хорошо проводить время.
   Покувыркавшись с ней часок я наконец заснул. Спалось, впервые за последние полгода, спокойно и без снов.
   На следующий день банк, в котором я безуспешно пытался получить кредит, принял положительное решение, а консорциум цементных заводов увеличил объемы продукции поставляемой с отсрочкой, и снизил ее цены. Еще через неделю у губернаторов Вологодской и Пермской областей возникли конфликты с местными бизнесменами и они на время забыли о вопиющих нарушениях экологии с моей стороны. Через месяц руководство моих шахт согласилось возобновить поставки моим заводам по сниженным ценам, а ФАС не нашло в этих действиях предмета сговора. Таким образом ситуация если не улучшилась, то стабилизировалась.
   Приехавшие из Израиля специалисты наладили стабильную работу на трубопроводе. Из Германии наконец поступили новые проходческие щиты с помощью которых удалось проходить в день не меньше километра подземной части. Еще более быстрыми темпами шло наземное строительство. Я мотался по Китаю, уговаривая руководство вложить деньги в свою часть транспортной системы. Телепорты получали все большее распространение, но иметь альтернативную систему поставки сырья из России и встречной доставки товаров в Европу и Америку было целесообразно. Китайцы начали свою часть строительства вдоль побережья Тихого океана. Труба была меньшего диаметра, но мне большего было и не нужно. США, несмотря на кризис, подключились к строительству со своей стороны. Через Канаду и Аляску, по дну Берингова пролива к Магадану. Казалось весь мир, за исключением стран получавших доходы от телепортов, включился в строительство.
   Но и тут я оказался слишком оптимистичен в своих оценках. Мусульманские страны, не получившие приглашения, начали проявлять к строительству повышенный интерес. Спутник, круживший над трубопроводом, фиксировал появление групп туристов в этих районах. Охрана вступившая с ними в контакт сообщила, что это группы молодых ребят, которые интересуются природой. Вот только военная выправка вызывала некоторые сомнения. В конце концов служба безопасности, сопоставив фото со спутника, и пройдя маршрутами "Туристов", обнаружила несколько складов с взрывчаткой и оружием. Склады заминировали и оставили ждать владельцев.
   Следующие пять лет прошли в суете и работе. Давление со стороны палестинцев на Израиль возрастало. Хорошо вооруженная армия сдерживала банды на границах, а население городов и поселков, куда долетали палестинские ракеты, было уже эвакуировано в Сибирь. Такое положение дел еще больше раззадоривало Хамас, Хезболлу и ФАТХ. Но рабочих на территории Израиля требовалось все меньше, смертники не могли найти сколько-нибудь значительного скопления людей. В этой ситуации я решил начать собирать орбитальный спутник ,не дожидаясь окончания строительства трубопровода. Тем более, что стартовые модули с топливом, водой, оборудованием, были уже изготовлены и хранились в ангарах сборочного завода под Санкт-Петербургом. Финишный створ под Магаданом был готов, к нему примыкало почти восемьсот километров разгонной части с подготовленной к работе начинкой. Ученые рассчитали варианты загрузки модулей через выходной отсек и аккуратную транспортировку к последней готовой части. Разработка системы автоматического управления модулями тоже не заняла много времени. На орбите их должен был встретить шаттл, который я купил у НАСА. Старинная конструкция уже двадцать лет не взлетала, но мои инженеры перебрали его практически по винтикам, поработали над топливными баками и дали гарантию на два старта. Мой счет катастрофически опустел, но пути назад уже не было. По северному морскому пути все готовые модули доставили в Магадан. С мыса Канавералл впервые стартовал частный космический корабль. Две недели нервотрепки, десять отложенных стартов и наконец шаттл доложил с орбиты о готовности к работе.
   Я стоял на берегу моря, дул сильный и холодный морской бриз. Лето, июль, и температура вроде больше двадцати, а мороз продирал до костей. С первыми модулями мы решили не отправлять людей. И сейчас, где-то в глубине сибирских гор готовился к старту первый цилиндр. В конце концов мы решили не загружать их по стартовой трубе, а просто отвезти вниз, благо зазора хватало. Стартовый трубопровод шел почти касаясь свода большого турбопровода и снизу было больше восемнадцати метров. Правда пришлось поменять расположение разгонных магнитов и насосов, но это оказалось неожиданно легко. Хорошо, что мы не начали одновременный монтаж транспортных линий. На глубине почти трех километров мы сделали обширный зал, куда удалось поместить все модули, разместили и краны для их перемещения. В тыловой части стартового ствола поставили кессон и начали первую откачку воздуха. Свободные места между трубопроводами заняли емкости, куда должен был поступать воздух собирающийся перед разгоняющимся модулем. Двадцать второго июля две тысячи сорок шестого года все было готово к первому пуску.
   Хотя мне и доложили с точностью до секунды начало старта, все равно грохот ионизатора, пробившего канал в земной атмосфере, заставил вздрогнуть. Мороз, от которого стучали зубы, мгновенно сменился жаром. Но окружающие меня люди, включая телохранителей, того, что происходит со мной, просто не заметили. Лепестковый шлюз распахнулся одновременно с пробоем. Два модуля по двадцать метров, один за другим устремились к орбите, и через минуту экипаж шаттла отрапортовал о начале дистанционно управляемого полета. Наша команда всю эту бесконечную минуту смотрела в небо пытаясь что-то рассмотреть. И только после поступившего доклада люди, окружавшие меня, начали неуверенно улыбаться. Потом кто-то закричал ура, крик подхватили все. Ученые и механики, конструктора и телохранители, плакали и обнимались, разливали шампанское и спирт. И только тут до меня дошло: Мне улыбались, мне хлопали, но вокруг меня образовался пустой круг. Никто не решался подойти. Наконец Игорь Семенов - Генеральный конструктор всего этого хозяйства, воскликнул: - Качаем шефа! - Они бросились ко мне большой нестройною гурьбой, и я взлетел в воздух. Меня качали, а я не мог сдержать слез.
   Все лето и начало осени каждый день на орбиту отправлялись запасенные модули. По северному морскому пути пошел второй караван. На этот раз он вез жилые модули и модули жизнеобеспечения.
   Эти пуски не позволили скрывать истинное назначение моей работы. Удивительно, как долго весь мир велся на разговоры о транспортном коридоре. Наверное сильных мира сего это не интересовало, а те, кого интересовало - искусно скрывали от остальных. Но теперь проблема встала во весь рост. Китай первым начал задавать вопросы. Причем вопросы ставились в жесткой форме. Собственная космическая станция Китая уже лет пять практически не работала. А тут и слепому стало ясно, что в России готовится грандиозный космический проект. Китайские власти потребовали прямой доступ к грузам, отправляемым на орбиту. Такой же доступ потребовался американцам и кубинцам. Последними в очередь встали российские военные. С нашими было проще всего. Мои службы подготовили личные дела на весь генералитет. Я предусмотрительно взял на хорошо оплачиваемые должности детей особо крикливых генералов, но не учел их быстрой смены. Они без перерыва подсиживали друг друга, кто-то терял влияние, кто-то его приобретал. Но мне удалось сцепить между собой сухопутные войска и ПВО. Пока они выясняли, кому надлежит курировать столь серьезный проект, я отправил на орбиту первую бригаду сборщиков. Победили ракетные начальники вместе с службой космической разведки. Теперь на мои пуски наложили гриф секретно, главное, что они продолжались. Я уже почти не вспоминал мой ночной разговор в Башне Федерации, только иногда поражался, как менялось отношение некоторых должностных лиц.
   Начало запусков модулей на орбиту взбудоражило весь мир. Российский президент выступил с большой речью, в которой обещал жителям своей страны покорение космических просторов, хвастался передовой наукой и учеными. После чего, ко мне прибыла целая делегация академиков Академии наук. Они честно пытались разобраться в наших разработках, но этому препятствовали две проблемы. Первая, с ними никто не хотел делиться наработками и опытом. И вторая - поднаторев в подсиживании друг друга и поисках грантов под что-то там в носу, они просто не могли разобраться в элементарной механике. Поэтому моя служба протокола водила их из лаборатории в лабораторию, потом в конференц-зале пару дней их кормили заранее составленными докладами, где было много воды, пафоса, дифирамбов в честь руководства страны, но не было отчетов о химическом составе оболочек модулей, расчетов размещения ускоряющих обмоток, и прочей малозначимой ерунды. Все закончилось большим банкетом, где я сердечно поблагодарил академическую науку за неоценимую помощь в разработке теоретических основ звездоплавания, и попросил помочь деньгами. Последняя просьба не вызвала ажиотажного интереса. Мне предложили помощь в подборе молодых специалистов, что я переадресовал в свое кадровое агентство. Шумиха в России быстро утихла. Заработать на запусках было нельзя, я не хотел конкурировать с ракетами и наживать себе новых врагов. Строительство шло своим чередом, там осваивали вместе с моими и бюджетные деньги.
   Но интерес со стороны других стран не ослаб, а многократно возрос. Америку беспокоила судьба транспортного потока через Берингов пролив. Эту часть строительства мы завершили ударно и вскоре по трубопроводам должны были пойти товары из Америки в Китай и обратно. Космическая составляющая их перестала интересовать, как только мы заявили, что строящийся спутник повиснет на геостационарной орбите над Уралом и Сибирью. Южноамериканский Союз вообще не проявил интереса, просчитав максимальную мощность товаропотоков. А вот Китай и Индия проявили серьезную обеспокоенность. Наши сказки о большом спутнике, который будет заниматься телетрансляциями, навигацией и мониторингом экологического положения в России, вызывали только скептические усмешки. Китай прямо потребовал у российского правительства доступа к модулям и их начинке, мотивируя это тем, что возможно появление космического оружия в непосредственной близости от границ Китая. Группы китайских туристов оккупировали строящийся трубопровод. Делегации на место строительства и к стартовому столу шли непрерывно. Я получал от Индии и Китая одно заманчивое предложение за другим. Российское правительство отказало Китаю в доступе к производству модулей ввиду того, что это частное предприятие и ведет свою деятельность без нарушений российского законодательства. Обвинения в попытках вывести на орбиту космическое оружие были отвергнуты, как полностью необоснованные. Мои заводы не имели оборудования, которое было способно изготовить оружие. И вообще, такого рода работы велись под строгим контролем государства. Но китайцы продолжали давить, используя давно отработанные американцами методы. Успокаивать одних возбужденных чиновников другими приходилось постоянно. То на стройках появлялись незаконные мигранты, то у сотрудников инженерно технического состава были нарушения при приеме и увольнении с работы. То экологический контроль вставал на уши из-за нарушения водообмена в Предуралье. СЭС отслеживал качество и соответствие ГОСТам всего, что ели рабочие, и несколько раз запрещал использовать мясо, закупленное в Польше и Прибалтике. Хорошо, что плотная дружба с налоговиками и военными строителями предотвращала вопросы с этой стороны. Но и других государственных контролирующих органов хватало с избытком. Китайцы не скупились, стремясь затормозить строительство основного трубопровода.
   Я позаботился о том, что в Ярцево по земле было проехать почти невозможно. Только небольшой аэродром, приспособленный для приема вертолетов и телепорты. Основные работы велись в подземных горизонтах. Многие сотрудники месяцами не выходили на поверхность. Город был полностью обеспечен всеми ресурсами. Многочисленные подземные поля приносили неплохой урожай, там же разводили практически любых домашних животных. Молочные фермы, сельскохозяйственные заводики, мясокомбинаты, сады, где росли и яблоки и бананы. Конечно слухи расползались быстро и широко. Но приехавшие из Израиля поселенцы были не особенно разговорчивы и вовсе не стремились к перемене мест. Научные институты и лаборатории не принимали молодежь для обучения и практики. В них работали устойчивые коллективы, которые пополнялись только за счет постоянных сотрудников, придирчиво отбираемых рекрутерами. За двадцать лет у нас начала складываться школа, которая была нацелена на обеспечение собственной молодежью. Конечно, мы безжалостно использовали наработки ученых со всего мира, но крайне неохотно делились своими, особенно в практической области. Делегация академиков была единственной, которая прошлась по большинству наших научных учреждений. Китай настойчиво искал пути для того, чтобы либо возглавить, либо похоронить мой проект. Наряду с этим в Гималаях началось интенсивное строительство аналогичного пускового комплекса, правда он был значительно короче и предназначался для вывода на орбиту грузов. Людей китайцы отправляли традиционным способом. Совершенно неожиданно возобновилась космическая гонка. США начали строительство пускового трансамериканского комплекса с выходом в Скалистых Горах. Направленный против вращения Земли, он смог бы выводить спутники на необычайные орбиты.
   В это время я пережил первое покушение на свою жизнь. Моя компания занимала небольшой офис в Башне Федерации в Москве. Сотрудников было немного. Пятеро менеджеров, которые собирали и обрабатывали информацию с уже не моих заводов. Секретарша, которую я менял раз в два года. Они уходили, как только понимали всю бесперспективность наших отношений. И пара охранников, для солидности. Офис убирали службы Башни в ночное время. Хотя я и подолгу задерживался и иногда ночевал в офисе, ни разу не видел ни одного уборщика. Тем не менее, они были. И в этом мне пришлось неожиданно убедиться. В этот день, как и всегда, я вошел в офис, но против обыкновения не пошел в свой кабинет, а зашел к менеджерам. Мы поговорили о перспективах закупки строительной арматуры в Китае, своей катастрофически не хватало. После чего пошел к себе в кабинет. Там в вольной позе за моим столом сидел программист. Как издавна водится, появление шефа не вызвало у него никакого трепета. Компьютер у меня немного глючил, отказывался воспринимать голосовые команды, и наконец светило программирования решил им заняться. Он что-то набирал на сенсорной клавиатуре, причмокивал, и уговаривал комп прекратить дурить. Попасть в свое уютное кресло не было никакой возможности. Лучи солнца, пробивая зеркальные слои стекла, причудливо ломались на сенсорах компьютера. Мне показалось, что клавиатура замазана каким-то маслом.
   -Черт, ты чем это клавиатуру измазал?
   -Я? - программист поднял на меня затуманенные глаза: - Что замазал?
   -Клавиатуру.... Руки надо мыть, когда за комп садишься.
   -Я мыл, и клавиатура чистая: - Он демонстративно провел по ней пальцем и показал его мне. Случайно палец был средним.
   Ругаться не хотелось. - Ну, ладно, тебе сколько еще возиться?
   -Вы же не хотите продвинутую технику ставить, а это старье можно до вечера настраивать.
   -Хорошо, скажи секретарше, когда закончишь.
   Делать в кабинете было совершенно нечего, я вышел в приемную и попросил себе кофе. Еще с полтора часика протусовавшись у менеджеров, я понял, что к компьютеру мне совершенно не хочется. Позвонив своей очередной девушке, я заказал в квартиру шампанского и закончил рабочий день.
   Утром мой компьютер работал исправно, а программист слег с простудой, которая резко переросла в ураганный отек легких. Спасти его не смогли. Я бы и не вспомнил о масле на клавиатуре, если бы уже вечером, не обратил внимание, что мой, всегда слегка запыленный, стол блещет чистотой. Так как новые секретарши умели нежным голосом говорить - "Алле" и не горели желанием протирать стол шефа - значит, это сделал кто-то другой. Еще лет десять назад я, помимо официальной следящей системы, разместил у себя в кабинете и в приемной парочку замаскированных веб камер. Было интересно иногда смотерть, как развлекались секретарши в мое отсутствие. Но с тех пор интерес значительно угас, и камеры писали на диски информацию уже по инерции. Следуя какому-то порыву я попросил службу безопасности показать мне записи двух последних суток с официальных камер. Ничего необычного там не было. Камеры включались когда меня не было в офисе, но их можно было отключать и секретарям и безопасникам. Последнее время они не утруждали себя подобными задачами, а секретных переговоров я не вел. Накануне прихода программиста камеры зафиксировали уборщика, который исправно убрал мой кабинет, но к столу не приближался. Уже почти успокоенным я решил глянуть на записи своих камер. Качество было гораздо хуже, но меня ожидал сюрприз. Уборщик вел себя совсем не так, как на официальных камерах. И самое главное - он прошел к моему столу и провел над клавиатурой чем-то похожим на спрей. На следующую ночь тот же уборщик тщательно протер мой стол. Этим вечером я попросил всех сотрудников свернуться вовремя, закрыл офис и стал заниматься детективной работой. Но сначала попросил службу безопасности тщательно проверить причины смерти программиста и особое внимание уделить его рукам. Совмещение картинок с нескольких камер по времени с моими веб-камерами подтвердило нехорошие предчувствия. Кто-то поменял записи камер слежения. Вернее просто смикшировал их. Так в приемной камеры работали в нормальном режиме, но как только уборщик зашел в мой кабинет, картинка с кабинетной камеры была заменена. Причем уборщик каждый день на уборку кабинета тратил по пятнадцать минут тридцать две секунды. И если бы не мои записи, найти замену было практически невозможно. Подобрали даже освещение с улицы. Установив все это, я уже практически не удивился, когда начальник моей службы безопасности попросил приватной беседы.
  -- Николай Владимирович, мы провели тонкий химический анализ рук программиста и на подушечках пальцев обнаружили следы очень экзотического растительно-минерального состава. - Василий Иванович выглядел испуганно, что на него совсем было не похоже. Он много лет проработал в ФСО, но когда ему предложили закрыть глаза на пару дней при охране одного из высших чиновников, пришлось уйти в отставку. Уже семь лет он организовывал мою охрану, но я не доставлял хлопот.
  -- И что это за состав? - я примерно предполагал, что он ответит.
  -- Химики затрудняются, но говорят, сложная смесь органики с мышьяком. Последний, скорее всего, играет роль катализатора.
  -- Ну и что?
  -- При попадании в кровь эта фигня вызывает закупорку мелких кровеносных капилляров и отек легких.
  -- А как она с пальцев в кровь то попала?
  -- Может через желудок, может через порез, химики говорят, может глаза тер. А если долго с пальцев не смывать, то и через кожу. Это было убийство. Интересно, кому перешел дорогу наш программист. Да еще так ловко завалили. - Глаза безопасника засверкали. - Нам хотят подставить своего программиста. Но - Василий Иванович замялся, не решаясь спросить главного. Пришлось ему слегка помочь.
  -- Понимаешь, вчера увидел что клавиатура в масле, а сегодня стол уже чистый. И душа что-то подсказала.
  -- А при чем здесь программист?
  -- Да он за моим столом весь день торчал. Сбой устранял. Я его еще про грязь на клавиатуре спрашивал.
   Мы замолчали. Каждый думал о своем. Это странно, но мысли Василия Ивановича четко проявлялись в моей голове. "Черт, завалят шефа, новую работу искать придется. А кому я нужен, и возраст и пятно в биографии. Но дорогу он перешел серьезным людям. Если я начну у них на мозолях топтаться, то буду следующим, за этим программистом."
  -- Николай Владимирович, чтобы эффективно Вас защищать, я должен знать, кому это нужно. - Голос у него затвердел. - Вы пока работайте тут, а я посмотрю записи с камер.
   Оставшись один, я попытался сосредоточиться. Кому я помешал? Да еще настолько, чтобы меня не просто подвинули, а попытались устранить. Мои менеджеры? Но я их оставил в покое. Заводы гробились, деньги разворовывали, но я не наседал, проверок не устраивал. И был явно лучше и удобнее новых потенциальных владельцев. Да и уровень исполнителя удивлял. Таких специалистов на вольных хлебах давно уже не было. Это в прошлом веке при развале СССР, тогдашние правители выкидывали этих людей на улицу. Но их преемники быстро спохватились и уже не позволяли себе подобной роскоши. Раз не позволяли, а исполнитель был, значит наш гарант? Да вроде не должен. Это же благодаря мне он вещал с высоких трибун о небывалом подъеме промышленности и науки, о прорывах к новым горизонтам. Следующий кандидат тоже был не против такого сотрудничества. Бюджетные деньги, валом катившиеся к стройке, добегали до нас скромным ручейком, но я этому не возражал, лишь бы не мешали. Тогда кто? США больше волновал трубопровод через Аляску в Китай. Когда они убедились, что стройка на нашем участке не замедлилась, то другие проблемы их перестали волновать, а когда они просчитали экономический эффект от подобного проекта на территории США, то и вовсе успокоились. Если русские предпочитают закапывать свои денежки в землю, то это расчетливых американцев волновать не должно. Главное, что ресурсы из России шли, идут и будут идти, иначе зачем вся эта песня с транспортными коридорами. Южноамериканский Союз был поглощен внутренними вопросами. Резкий рост уровня жизни и нехватка кадров. У них специалистов нужного профиля просто не было. Оставались Китай и Индия. И та и другая страна славились подобными спецами. Обе страны сильно переживали за контроль над ними из космоса. Китай резко усилил частоту полетов и форсировал программу создания лунной базы. Индия бросилась было в погоню, но частный капитал не проявил интереса к космосу и собрать нужный объем средств не удалось. Так что наиболее вероятным заказчиком оказался Китай.
   Дверь неожиданно открылась, я даже вздрогнул. На пороге появился Василий Иванович.
  -- Камеры показали, что никто не подходил к Вашему столу в течение недели. Отключений не было. Вы можете припомнить, когда вы выходили из офиса и не включали камеры? - В приоткрытую дверь была видна часть приемной. Там в напряженной позе стояло несколько охранников.
  -- Да все как обычно, вечером ушел, утром пришел, а программист уже сидит, работает.
  -- Значит, это можно было сделать только в тот момент, когда Вы вышли, а камера еще не включилась. Ее же включает Ваша секретарша?
  -- Конечно, они вообще тут круглые сутки, посменно.
   Василий Иванович демонстративно закрыл дверь и мы продолжили разговор.
  -- Та, которая работала тогда, и сейчас тут?
  -- Конечно.
  -- А давно она у Вас работает?
  -- Василий Иванович, а ты что, не в курсе? Мне казалось, что их всех проверяет твоя служба.
   Он нисколько не смутился. - Проверяет, но может и не справиться. Тут действовал профессионал.
  -- Да ей проще мне мышьяку в кофе насыпать, чем клавиатуру пачкать.
  -- Может и проще, а может и нет.
  -- Ладно, я тебе все расскажу, а ты уже работай. У меня есть еще камеры. Так вот, клавиатуру мазал уборщик, он же ее и протер следующей ночью. Вот так. И где камеры включались, что они передавали, ты уже смотри сам.
   Я поднялся из-за стола и вышел в приемную. Там три здоровых бугая зорко следили за каждым движением секретарши. Она сидела, кусая губы и всем видом выражая испуг молоденькой девчушки. Только в глазах у нее полыхал совсем другой огонь.
  -- Ну что, орлы, можете быть свободны.
   Орлы взглянули мне за спину и быстро вышли из офиса.
  -- Николай Владимирович, я проверю и доложу. - Василий Иванович совершенно не выглядел смущенным. Работа у них такая.
   Я, как настоящий джентльмен, решил успокоить девушку.
  -- Ну вот, все в порядке. Ты не сильно испугалась?
  -- Нет, что вы. - И тут в ее глазах вспыхнул настоящий страх. Но глядела она не на меня, а на вход. У дверей стоял невысокий человек, мявший в руках свою шляпу.
  -- Извините, это офис ТНК? - голос у него был низок и хрипловат.
  -- ТНК десятью этажами ниже.
  -- Извините. - он развернулся и быстро вышел.
   Когда я обернулся, секретарша была в полном порядке.
   На следующий день Василий Иванович окончательно выяснил картину происшедшего. Провода от камер были аккуратно перерезаны в распределительном ящике на этаже. Туда и подключали запись сигнала. Для этого все движения уборщика должны быть расписаны по секундам. Уборщиком был китаец, проработавший на этом месте больше года. Что было самым удивительным, так это зарплата обслуги и состав. Платили настолько мало, что нормальный человек должен был работать на две, а то и три ставки. Тем не менее, семьдесят процентов мест занимали молодые ребята спортивного типа всех национальностей. Он не стал разбираться в хитросплетениях их заработков, но голливудские стереотипы, когда уборщик или повар оказывался элитным спецназовцем, оказались удивительно жизненны. Теперь необходимо было устранить причину нездорового интереса к моей персоне. Китайцы очень последовательны в своих действиях, и если я не смогу их убедить в своей безвредности, то они доведут дело до конца. Поэтому я попытался выйти на главу Госсовета КНР. Сделать это оказалось на удивление легко. То-ли мой капитал сыграл роль, а может меня просто ждали. Но на следующий день капсула телепортера доставила меня в Пекин. Как говорят официальные СМИ - встреча прошла в теплой дружеской обстановке. Мы сидели вдвоем в красивом садике, расположенном на крыше комплекса правительственных зданий на окраине Пекина. Председатель хорошо знал русский язык и мы общались без посредников. После чая, и разговоров о погоде и изменении климата мы приступили наконец к волнующей меня теме.
   Я задал вопрос первым. - Уважаемый Хо, с чем связан Ваш интерес к моей персоне?
  -- Ну мы интересуемся всеми ведущими бизнесменами и политиками мира. Согласитесь, это разумно.
  -- Интересуетесь, так же как и мной? С теми же действиями?
  -- С разными. Наши действия зависят от Ваших поступков. - Мы помолчали.
  -- И какой поступок Вас так расстроил?
  -- Вы пытаетесь монопольно захватить космос, а мы любим чистое небо над нашими головами.
  -- Наш спутник будет висеть над Россией.
  -- А что ему может помешать иногда отправлять свои саттелиты полетать над нами?
  -- Мы можем подписать соответствующие договора.
   Хо иронично улыбнулся. - Это нас полностью успокоит. Но, боюсь, у Вас останутся проблемы.
  -- Разве у моей проблемы нет конструктивного решения?
  -- Почему же нет. - Хо встал и прошелся по кабинету. - Нас очень интересуют применяемые Вами технологии. Если бы Вы согласились на нашу помощь специалистами. Мы можем помочь и оборудованием. Кроме того, часть заводов, которые работают на Ваш заказ, находятся под нашим контролем.
  -- Специалистами какого профиля?
  -- Самого разного. Мы можем помочь с организацией безопасности, с проектами спутника. Наши ученые разрабатывают аппараты для их использования в космосе. У нас есть большой опыт в космическом строительстве. Можно подумать о компенсации Ваших затрат на этот убыточный проект.
  -- Это очень щедрое предложение. - Я понял, что договориться не получится. Слишком много щедрых предложений, за которыми скрывалась потеря контроля над проектом.
   Теперь нужно было потянуть время и найти норку поуютнее. Черт возьми, где эти евреи, которые обещали и охрану и помощь. Слов нет, работают они неплохо. Но где охрана! Верчусь тут как червяк на крючке. Мыслей было много, но все они как-то не радовали. Хо, тем временем, налил себе еще чая и наслаждался его вкусом, поглядывая на меня.
  -- Николай, а не могли бы Вы рассказать, зачем Вам это нужно? Мы навели кое какие справки о Вас. Денег у Вас было много. Теперь гораздо меньше. Вы участвуете в распиле российского бюджета, но достаются Вам крошки. И зачем Вам космос?
   От неожиданного вопроса мои мысли сбились в кучу, как бараны перед внезапно захлопнувшейся калиткой.
  -- Ну мне кажется, что у такого спутника огромные экономические перспективы. Российское правительство получит серьезный контроль над своей территорией. Они смогут абсолютно контролировать перемещения любого человека, отследят незаконные рубки тайги, найдут поджигателей. В конце концов, наведут порядок в стране. У них полно поселков в тайге, из тех, кто не общается с внешним миром. Мы сможем предоставить услуги связи во всей Евразии, транслировать сигнал какой угодно мощности. Мы сможем из космоса предсказать новые залежи руд и нефти.
   Хо слушал мой монолог с непроницаемым лицом. Оживился он только при упоминании о поселках.
  -- Кстати о поселках. Ваш город на Енисее конечно принимает гостей. Но ваши институты очень не любят публичности. Наши ученые бывали у вас на симпозиумах, но не получили никакой практической информации. Может нам стоит наладить обмен учеными, ведь это так двигает технический прогресс.
  -- Конечно стоит, я поговорю с директорами институтов.
   Но намек понял сразу. Даже в Ярцево мне будет небезопасно. Хотя там к моему жилью вел отдельный тоннель, и домик располагался на крутом берегу чистейшей горной речушки. Вот только в окнах домика маячить становилось небезопасно. На этом наш разговор закончился.
   Проблему не решил, зато понял, что стоит опасаться за свою жизнь. Вечером того же дня я уже сидел у себя в Ярцево и старался расписать план на будущую жизнь. Легкие отношения с девушками уходили безвозвратно. Любая из них могла оказаться купленной Китаем. Женой я так и не обзавелся. Что было по-своему неплохо. По крайней мере не приходилось беспокоиться о жизни жены и детей, ввиду их отстутствия. Мысли текли неторопливо. Как всегда я прошел в часовенку. Внутри церковных помещений уютно потрескивали фитильки горящих свечей и лампад, лики святых, подсвеченные ими, смотрели на меня из полумрака. Как ни странно, все больше евреев приходило к православию, несмотря на то, что в Ярцево работали и синагоги. Мусульман и буддистов тут не было. Поэтому церкви процветали и уже давно не обращались ко мне с просьбами. Если раньше мое появление тут вызывало нездоровый ажиотаж у служителей культа, то теперь я ничем не отличался, в их глазах, от других прихожан. Думалось тут легко и широко. Я присел на лавку, прикрыл глаза и задумался.
   Уговорить китайцев отказаться от заморозки моих планов, путем моей ликвидации, не удалось. Значит, они будут и дальше стараться. Выезды в Москву нужно было прекращать. В конце концов, можно было устранить меня и более простым методом. Для современных прицелов зеркальное стекло не представляло препятствия, а бегать по офису в режиме уклонения от пули, я так и не научился. Здесь я был тоже в относительной безопасности. Относительной потому, что слишком много людей, слишком разные крючки, за которые могли уцепиться настырные исполнители. Эти мысли перемешивались с другими, там я продолжал мысленно строить и проверять сеть работ по созданию спутника. Нужно было создавать ремонтные бригады по обслуживанию пускового трубопровода, вакуумные насосы имели движущиеся части только на выходе, но это не снимало проблемы ремонта и поддержания работоспособности. На орбите из уже доставленных модулей собрали центральную часть будущего спутника. Получилась километровая труба стометрового диаметра. Во внутренней части установили электромагнитные ловушки, в которые попадали отправленные с земли цилиндры. Эту трубу раскрутили вдоль своей оси, получив подобие земного тяготения. Модули шли непрерывным потоком, на орбите уже работало больше тысячи человек и средств эвакуации на Землю им катастрофически не хватало. Однако это не отбивало охоты у других специалистов. С появлением тяготения на спутнике начали выращивать свои продукты. Опыты, проведенные много лет назад в СССР и США, позволили обойтись без детских ошибок. И станция самостоятельно обеспечивала себя продовольствием. Заработала и система регенерации. Вдоль ребер жесткости будущего спутника развертывались солнечные батареи, но нехватка энергии была ощутимой проблемой. Решить ее можно было отправив на орбиту один или два реактора со списанных кораблей или подводных лодок, только мои специалисты сомневались в безопасности этого решения. На повестке дня стоял вопрос об организации поселения на Луне. Все расчеты показывали, что создание производства модулей спутника на Луне гораздо экономичнее, чем на Земле. Кроме того там нужны были только первоначальные затраты на строительство поселения и завода, а счет мой катастрофически быстро пустел. Спасала положение только массированная помощь Израиля и России.
   Мысли прошлись по кругу и вернулись к первоначальной задаче. Очень хочется жить. Жаль, китайцы думают по другому, и переубедить их мне не удалось. И зачем мне все это нужно. Могу сейчас взять свою яхту, пару тройку девчонок, и рвануть в круиз по теплым морям.
  -- Ты уже это пробовал, но вернулся. - Голос в голове ничем не отличался от моих мыслей, просто монолог перетек в диалог, то ли с Господом, то ли с самим собой.
  -- Вернулся, потому, что девочки устроили драку и чуть не поубивали друг друга. Команда их еле расцепила.
  -- Не льсти себе. Тебе надоело, вот ты и начал их подначивать.
  -- Ну я уже плохо помню, это ж когда было.
  -- Да, это было давно, тогда ты отвечал за себя и за свою яхту. А теперь ты ведешь за собой больше трех миллионов человек. - Голос сделал паузу. - И отвечаешь за них.
   Я возмутился - Какие три миллиона? Перед кем отвечаю?
  -- Посмотри, сколько народа работает в Ярцево и сколько вокруг. Сколько людей получили цель в жизни не связанную с зарабатыванием денег. Те души, что потянулись за тобой, поверили в твои идеи. Ты отвечаешь за них. Ты их пастырь и теперь хочешь их бросить?
  -- Да какой из меня пастырь? Я и выпить люблю, и женщин уважаю. А уж положить голову на плаху за идею, точно не смогу.
  -- Кто-то складывает головы, а кто-то определяет, куда их нужно складывать. И не думай, что второе гораздо легче первого. Помнят только о тех, кто правильно определился. Тех, кто пригоршнями кидал верящих им людей на плаху, забывали быстро.
  -- Подставлять чужие головы на плаху я не хочу. Но и свою мне жалко. А китайцы ребята настырные и им плевать, куда и сколько народа я веду. Ты сможешь меня оградить?
  -- Это не та проблема, на которую стоит обращать внимание. Просто нужно сделать следующий шаг.
  -- Ничего себе, "не проблема", для кого как. И какой шаг я должен сделать?
  -- Ты свободный человек, и у тебя есть право выбора, - мне показалось, что всегда бесстрастный голос иронизирует. - Только выбор может быть правильным, а может и нет.
  -- Мы толчемся вокруг одного столба. Господи, подскажи мне правильное решение.
   Голос ничего не ответил. Вдруг я ощутил, что сквозь закрытые глаза пробивается яркий свет. Открыв их, я увидел бескрайнюю пустыню, освещенную ярким солнцем. В руках у меня был огромный деревянный посох. С дюны, на которой я стоял, открывался вид на бесконечную череду песчаных волн. Почему-то оглядываться назад мне совсем не хотелось. Тем более, из-за спины слышался неровный гул голосов. И что они все поперлись за мной! Как было бы хорошо, если бы из Египта убежал я и человек десять симпатичных девчонок. Так нет, огромная толпа еще тридцать лет назад состоявшая из спокойных рабов, пошла со мной через пустыню. Не нужно было мне тогда говорить, что я знаю дорогу к Земле Обетованной. Эти люди ругали меня, жаловались друг другу на мое поведение, но упрямо тащились за мной вслед. Любая дорога имеет начало, но не все имеют конец. Я поклялся перед Господом, спасти этих людей. И я их спасу. Сначала меня пытались убить египетские гонцы, потом их сменили местные шейхи, но я упрямо тащил народ через эту проклятую пустыню.
   Видение прервалось.
  -- Ты помнишь египетского царя, который правил в те годы? - Голос прозвучал неожиданно.
  -- А ведь был могучий фараон, думал, его славное правление будут помнить тысячелетия. Может вспомнишь, как звали хоть одного, из тех пустынных шейхов? Тоже нет? Ну тогда, может припомнишь, как звали правителей, которые развалили Советский Союз? Или президента США, который правил в то время? А ведь все они мечтали занять достойное место в истории. - Голос замолчал, потом также неожиданно спросил - А помнишь, как звали, того старика, что вел свой народ через пустыню?
  -- Моисей?
  -- Да, Моисей, а ведь он просто хотел спасти народ, да и к славе не стремился. Ни к славе, ни к памяти. Он просто следовал за своей душой. Один из немногих, кто понял и выполнил свое предназначение.
  -- Ты хочешь сказать, если я выполню свою идею, то меня запомнят надолго?
  -- Дурак ты, тот, кто стремится к известности, может получить ее, на мгновение. Ни великомученникам, ни святым известность не нужна.
  -- Ну вот кем кем, а мученником я быть совершенно не готов.
  -- Если тебя убьют китайцы, ты умрешь без мучений. Так что не надейся.
   Утром я вылетел на орбиту. Связь с землей была великолепной, оказалось, что координировать процесс с орбиты гораздо легче, чем из Москвы. Работа закипела с максимальной скоростью. Я немного сменил акценты. Теперь на Земле готовили большую станцию для отправки на Луну. Основу составляли все те же стандартные модули. Но первым делом на Луну отправили экспедицию, установившую приемные кольца. Теперь отправленные с Земли модули мягко садились на Луне практически без использования топлива. Базу строили по образцу Ярцево. Проходческие комплексы нарезали туннели в толще базальтовой плиты, с двух сторон туннеля устанавливались модули. Верхняя часть из сапфирового стекла представляла купол на поверхности Луны, а нижний этаж выходил на один из ярусов туннеля. Каждый модуль служил жильем для двух человек, так что места для жизни хватало. Вся конструкция была надежно загерметезирована напыляемыми герметиками. На ярусах туннеля выращивалось и собиралось все необходимое для жизни. Нижние ярусы модулей в зависимости от желания владельцев представляли кафе, спорт залы, кинотеатры, магазинчики и прочую нужную инфраструктуру. Параллельно с лунным городом строились заводы, на которых изготавливали модули для спутника. Через пять лет после начала освоения, спутник начал получать модули сразу и с Земли и с Луны. Освоение Луны вызвало огромную тревогу во всем мире. Тогда же произошла катастрофа с китайской экспедицией на Луну. Их корабль не смог затормозить и рухнул на поверхность. Взрыв ядерной установки недалеко от нашего города вреда не принес. По крайней мере, как сам факт взрыва. Лунная база китайцев, на которой трудилось два десятка тайкунавтов, тоже оказалась не повреждена, но с продовольствием у них возникли проблемы. Мы конечно помогли, но на территорию нашей базы не пустили.
   Тем временем на Земле, Китай предъявил претензии России, обвиняя ее в том, что наша база сбила китайскую ракету. У китайцев оказались данные радаров показавшие, что за мгновения до гибели экспедиция была обстреляна управляемыми ракетами. Так как это была территория нашей базы, соответственно и виноваты были мы. Правительство России предложило мне приехать с объяснениями. Я уклонился от встречи. Спутник получил первый законченный ярус. Мы сразу же запустили ТОКОМАКИ. Появление такого источника энергии резко ускорило строительство. Однако спутник пришлось увести на самую дальнюю орбиту, так как уже два раза происходило его столкновение с мусором, который не светился на радарах.
   Мы начали завозить запасы воды в центральную часть спутника, полным ходом шло строительство жилья. Для всех семей строились типовые квартиры. В итоге жилой пояс напоминал Средний Запад США. Вереницы двухэтажных таунхаусов разделенных зелеными полосами. Завершалось строительство и наполнение сельскохозяйственного пояса. Средства на счетах подходили к нулю, но это меня практически не интересовало.
   На Земле недовольство действиями России в космосе нарастало. Так как Израиль сильно обезлюдел, сдерживать нападения экстремистов становилось все труднее. Обстрелы продолжались и днем и ночью. Ответные бомбежки также приносили все больше жертв. Тогда и состоялось заседание ООН, в котором я принял участие. Меня пригласили сразу две страны США и Израиль. Шаттл приземлился на мысе Канавералл. Оттуда комфортабельный автобус доставил меня в Нью-Йорк, никаких телепортов. В дороге состоялся памятный разговор с представителями США и Израиля. Причем американец молчал и поддакивал в нужных местах.
  -- Николай, вот уже много лет мы работаем с вами и все это время прекрасно понимали друг друга. Мы не докучали вам своим присутствием, однако делали все, для того, чтобы ваша идея сбылась.
  -- Это заметно. Только вот у меня когда-то был капитал, от которого остались рожки да ножки.
  -- Тем не менее, денег вам хватило.
  -- Настоящий бизнесмен из любого проекта выходит с прибылью.
  -- Так ваш проект только заработал. Теперь вы можете заменить сразу все спутники над Евразией.
  -- С той орбиты на которой я нахожусь? Это проблематично. А спуститься ниже не позволяет набросанный вами мусор.
  -- Это поправимо. А что вам еще нужно для полноценной работы спутника?
  -- Деньги нужны. Туда надо землю завезти, еще кучу рабочих. Внешний броневой слой готов лишь на тридцать процентов. А если на Земле так дела пойдут дальше, то у меня останется один источник - Луна.
  -- А что вы можете предоставить взамен финансовой помощи?
   Я подленько улыбнулся. - Могу спутник переместить в район Ближнего Востока, или вообще к США подвинуть. Представитель США заметно поморщился от такой перспективы.
   В таком стиле разговоры не прекращались всю дорогу, а я так и не мог понять, что им от меня нужно. Китайцы закончили свою пусковую установку, а в Америке работы заглохли из-за недостатка финансирования. Когда мы уже подъезжали к Нью-Йорку, они наконец решились высказать свою главную просьбу. Она оказалась на удивление проста. Я и сам думал о таком решении задачи. На сессии ООН я должен был предложить израильтянам покинуть Израиль и перебраться на мой спутник. В обмен получал финансирование, достаточное для завершения работ. Предложение прошло на ура, особенно ликовали другие ближневосточные страны. Им казалось, что с уходом Израиля исчезнет предмет для распрей среди арабских режимов. Так что дебатов практически не было. ООН пообещал мне поддержку. С этого момента с Земли поступали в основном людские ресурсы, земля и вода. Все остальное поступало с Луны. На спутнике быстро развивалась наука. Основная часть населения трудилась в научных институтах. Девяносто процентов из них просто просиживало штаны, но оставшиеся десять изобретали много новых и полезных вещей. И снова началась планомерная работа. Израиль опустел поразительно быстро. Евреям надоела постоянная угроза и они перебирались в Ярцево и на спутник. Очень много пожилых людей останавливали свой выбор на Луне. Побывав на лунной базе я застал почти идиллическую картину. Детей на базе не было. Допуск на Луну получали только люди потерявшие возможность рожать. Длинные ярко освещенные дневным светом тоннели, свежий прохладный воздух, легкий ветерок от систем вентиляции. Посередине тоннеля тянулась аллея фруктовых деревьев. Тут были и яблони и вишни, в других тоннелях росли персики, апельсины. Зеленые газоны вдоль дорог. Несколько ярусов с зерновыми и бахчевыми культурами. Велосипедные дорожки, для особо торопливых ярус электротранспорта. На верхнем ярусе множество небольших кафе, магазинчиков, прачечные, аптеки. Много частнопрактикующих врачей. Население базы превышало два миллиона человек и их количество стремительно возрастало. Металлургические и машиностроительные заводы были вынесены на поверхность. И уже актуальной проблемой становилась закладка новой базы.
   Молодежь на спутнике изобрела мономолекулярные нити которые могли выдержать огромную нагрузку. У нитей была одна проблема - они не гнулись и не терпели трения друг с другом. Еще немного поизобретав, ребята придумали орбитальный лифт. Множество нитей тянулось от автономной приемной платформы к кабине лифта. Компьютер оценивал натяжение нитей а сложная система перплетений не давала нитям соприкоснуться друг с другом. Спуск и подъем на геостационарную орбиту занимал два дня, но ускорения и прочих неприятных моментов практически не было. По экономии энергии ни одно устройство даже близко не подходило к лифту. Орбитеры, стартующие со спутника очистили весь прилегающий к земле космос. Мы смело принимали заказы на запуск новых спутников, ремонт и утилизацию отслуживших свое. Российское правительство попросило вести мониторинг своей территории, что тоже приносило деньги. Казалось все идет как нужно. Но однажды утром я проснулся немного раньше своего тела. Вокруг меня сновали какие-то светлые клубки. Я легко всплыл под потолок. Закралась нелепая мысль - спутник остановил вращение и это невесомость. Но оказалось, что нас двое. Я парил под потолком, а мое тело лежало на кровати. Тут я в первый раз увидел ЕГО. Теплый взгляд сопровождал меня в моих метаниях. Наконец прозвучал глубокий голос, вернее даже не голос, а какое-то телепатическое общение.
  -- Ну вот, Николай, ты и выполнил свою задачу.
  -- Это сейчас что такое? - Вопрос прозвучал откровенно глупо, но я просто не мог поверить в происшедшее.
  -- Земной путь для тебя закончен. Но не закончено бытие.
  -- Это как?
  -- Ты должен опекать тех, кто вышел в космос. У меня много дел на Земле, а тебе придется не дать семечку с Земли сгинуть в этих пределах.
  -- Подожди, у меня же еще столько дел. Нам надо еще закончить оболочку спутника. У них же столько идей, нужно ограничивать. А на Луне?
  -- Твое тело дальше ждут только болезни, уход во сне, что может быть лучше?
  -- Да мне бы еще лет двадцать.
  -- Впереди еще много времени, пока тебя будут помнить, ты будешь существовать. А пока будут просить, сможешь и действовать. Тебе предстоит сохранять и оберегать этот мир.
  -- Не хочу я никого оберегать, я еще пожить хочу. Для себя. В той жизни пахал как вол, в этой пахал. А для себя пожить, с красивыми девчонками, в хороших ресторанах поесть, по миру поездить.
  -- Ты что, мало ездил или плохо ел? Тебе была противна работа? И кроме того, существовать прекращают те души, о которых забыли. О тебе не забудут долго.
  -- Да если бы я нашлепал кучу детей, меня бы тоже помнили долго.
  -- Видишь светлые шарики? Это души людей, которых помнят близкие и любопытные. Видишь большие шары? Это души великих людей, полководцев, великих правителей. И только несколько огромных полей, это Аллах, Иисус, Будда. Только они и их помощники могут влиять на материальный мир.
  -- А ты?
  -- Я? Я создал этот мир.
  -- Как создал? - То что я был потрясен, не отражало моего состояния.
  -- Я осознал себя задолго до появления органики. И создавал организмы и сам учился. Два раза созданный мной мир погибал. Но этот, третий, не должен повторить судьбу двух предыдущих. Поэтому ты получил свой капитал, поэтому ты оторвался от Земли.
  -- Но я же должен еще многое сделать. Они же без меня не смогут.
  -- А кто тебе сказал, что они будут без тебя? Ты вообще замечал, что вокруг тебя творится?
  -- Как что? Работа идет. Мы строим лунный город. Какая красота внизу. Сколько садов под куполами выросло.
  -- Это не главное. Ты не замечаешь, что за тобой ходит целая стая биографов? Каждое слово записывают. Думаешь зачем?
  -- Зачем?
  -- Скрижали пишут. Ты же тут устроил жесткую систему.
  -- Я не устраивал, просто целесообразно рожать на спутнике, тяготение земное, дети нормально развиваются, а когда дети подросли, взрослым на Луне работа найдется. Тут в основном наука, это дело молодых, а там производство и развитие наработок.
  -- Это тебе так кажется, а на самом деле Луна никогда не откажется от космических городов, тут дети растут. И помогать детям будут всем, чем смогут, а иначе парад независимости не за горами. Но тебе придется следить и направлять. Скрижали твои написаны, впереди вечность.
   Внизу тем временем разворачивалась настоящая битва за мою реанимацию. Тело бодрили током, заставляли работать все органы и наконец самый ушлый из молодых специалистов, собравшихся вокруг операционного стола, предложил сохранить мозг. Многочасовая операция завершилась успехом. Мозг был помещен в специальный резервуар и подключен к внешним источникам чувств и общения. Немного позже, когда шумиха похорон утихла, а бригада врачей реаниматоров перебралась на Луну из-за возраста, следующий экспериментатор поместил мозг, подключенный до этого к виртуальным игровым мирам, в новейшую Большую Автономную Ремонтную Машину. Результат оказался нулевым, достучаться до мозга Великого Мессии, то есть меня, не удалось.
   Все это время моя душа осваивалась с новым положением. Удивительно быстро в храмах и церквях появился новый святой. Такого количества просьб о помощи, я не ожидал. Оказалось всем что-то от меня нужно. На Земле просили здоровья, денег, власти. На спутнике - помощи в науке и любви. На Луне - защиты детям, здоровья и спокойствия. А мне приходилось учиться вообще что-то делать в материальном мире. Обнимая спутник, я потихоньку учился говорить с душами людей, передвигать спички и главное, сострадать и понимать. Для свободолюбивых людей жизнь на спутнике была тяжела и зарегламентирована. Огромное количество компьютерных камер отслеживало всех, от грудничков до покидающих спутник пожилых сорокалетних. Наиболее свободные вырывались из этого гнета на Землю, те, кого устраивало такое положение - улетали на Луну. Правда девяносто пять процентов, разбежавшихся по Земле, возвращались сначала в Ярцево, где был установлен подобный контроль, а потом и на Луну. Видимо отсутствие свободы, где жестко выполнялось два принципа - не убий, и когда подходит время ты должен выбрать между Землей и Луной, все же были лучше, чем основной земной принцип - не пойман, не вор. Но молодежи свойственно бунтарство. На спутнике это выражалось в попытках бросить мусор мимо урны, плюнуть на чистый пол в школе, или сотворить вообще уже дикий проступок - не слить за собой воду в общественном туалете! Такие проступки карались. Первым шагом была посылка письма, где эти художества были зафиксированы на фотографиях. Как правило, этого хватало. Особо умные пытались залезть в компьютерную сеть и немного покомандовать там, отчаянные рвались улучшить и обновить программное обеспечение телекамер. Этих пионеров ждало разочарование. Во-первых, сеть телекамер была автономной с многократным дублированием серверов и жестким программным обеспечением, которое не предусматривало никакой модернизации, а во-вторых, все обращения за фотоматериалом фиксировались. На этом успокаивалось большинство хакеров. Оставшиеся единицы отрабатывали свою любознательность общественно полезным трудом. Одно время большой проблемой на спутнике стали шопоголики. Дело было даже не в том, что они покупали больше, чем могли съесть или одеть, а в том, что это надо было утилизировать. С проблемой одежды и обуви справились быстро. Множество творческой молодежи занялось индивидуальным дизайном, тем более, что создать ткань любой фактуры и расцветки было легко и просто. Очень быстро магазины модной одежды и обуви пропали. Зато появилось множество обувных мастерских и ателье. В искусственном климате фантазия модельеров была ограничена узким диапазоном температур, и только сельскохозяйственные и релаксационные пояса спутника разнообразили запросы публики. Работы хватало всем, так что времени думать о революциях и устройстве более справедливого мира не было.
   На внешней поверхности спутника было установлено множество радаров, телескопов, лазерных и кинетических пушек для противометеоритной защиты. Это хозяйство нуждалось в непрерывной профилактике и ремонте. БАРМы трудились в автономном режиме. Регламенты обслуживания были прописаны в их программах, а в случае ремонта в дело вступали дистанционные операторы. Мой БАРМ быстро затерялся в их рядах. Мозг, уже освоивший большинство игровых миров, в реальный мир возвращался с трудом. Но наступил момент, когда он осознал свое возвращение и позвал душу. С этого момента и началась моя самая долгая жизнь.
   Молодежь, без сдерживания со стороны старших товарищей, двигала науку вперед устрашающими темпами. Хорошо, что мы сделали упор на фундаментальные науки, иначе производство пришлось бы перестраивать каждый месяц. По просьбе России, наши компьютеры отслеживали перемещение всех ее жителей и гостей. Удалось серьезно сократить тяжелую преступность. Хотя это влекло за собой потерю специалистов в МВД. Теперь в случае исчезновения человека, они обращались к нам, и в течение дня - двух, покопавшись в файлах записи камер, мы освещали все случившееся. Теперь уже не меня грабили, переписывая активы без моего участия, а наши структуры скупали контрольные пакеты еще сохранившихся предприятий. Нужно было налаживать транспортное сообщение между Землей и орбитой. Пусковой комплекс работал с полной нагрузкой. Но он посылал на орбиту воду, землю, материалы, и для людей места практически не оставалось. Несколько трагических происшествий при эксплуатации стартового комплекса в Китае, а также наша готовность взять на себя все космические вопросы, почти остановили их пуски. Мы также немного помогли с кризисом в этой стране. Специальная программа, по организации внутренних проблем, отвлекающих от ненужных вопросов, тоже приносила свои результаты. Даже создание орбитального лифта прошло спокойно. Теперь над Землей в нескольких точках висели орбитальные платформы, с которых на мономолекулярных нитях опускались на землю лифты, способные перевозить до пяти тонн груза или двадцать человек с удобствами. Все путешествие на высоту около полутора тысяч километров занимало двое суток, но было легким и комфортным. Наступала эпоха космического туризма.
  
   КАТАСТРОФА
  
   Наблюдение за околосолнечным пространством постепенно легло на наши плечи. Мы почистили все окружающее Землю пространство от космического мусора. Ученые на Земле просто согласовывали с нашими точки, куда нужно было направить тот или иной телескоп. Движение всех метеоритных потоков, комет и астероидов было зафиксировано и отслеживалось непрерывно.
   В это время я очень много беседовал с Господом. Все сущее развивается по спирали. Мой город напоминал и ковчег Ноя и Вечного Жида, я просто пока не осознавал этого. Биологи в городе стремились получить с Земли банки яйцеклеток и ДНК всего живого. У нас было создано крупнейшее хранилище. Мы могли в наших инкубаторах вырастить любое существо от амебы до слона. Но появился и явный перекос. Когда ты молод и здоров, то вопросы медицины и здоровья занимают мало места. В космическом городе практически не было врачей. Лунный город обеспечивали врачи с Земли, но своих врачебных школ мы так и не создали. Зато было много биологических институтов, которые разрабатывали пищевые цепочки на сельскохозяйственных палубах. Множество народа увлекалось строительством космических летательных аппаратов.
  -- Господь, почему ты выбрал меня?
  -- Я не выбирал, я просто дал шанс. Он был и у тебя и у многих других. Помнишь строителей трансамериканской железной дороги?
  -- Ну людей конечно не помню, но сам факт.
  -- Если бы они решились сделать тоннель, город возник бы гораздо раньше.
  -- А еще?
  -- Да почти все, скопившие и получившие капитал, все правители больших стран. Они общались со мной, просили наставить на путь, но никто пути так и не увидел. Зачем одному человеку миллиарды? Зачем власть? Зачем дар убеждения? В начале века строили кольцевой ускоритель, а кто мешал построить линейный? А кто мешал Сталину? Он чувствовал, что нужно построить транспортный коридор, и построил грандиозный канал. Его душа и сейчас созерцает мир, да только сделать уже ничего не может. А ведь он пытался собрать народ израилев, только не понял, где это нужно сделать. И построить такой комплекс мог. Был бы ни тираном, а святым. А поворот северных рек? Народ России был взнуздан и мобилизован, но его правители были слепы и глухи, занимались мышиной возней и подсиживали друг друга, а шансы сплотить народ такой стройкой были, вот только вылились они в БАМ. Миллиардеры времен развала империи тоже спрашивали, за что я их решил наградить. Один даже купил проходческий комбайн, но ничего не понял, хотя слышал свою душу лучше других. Зачем человеку больше, чем он сможет съесть? И заметь, я давал шансы всем, и христианам и мусульманам, верующим и атеистам. Так что шансы стать святым были у многих. Только Моисеем стал ты.
  -- Да какой из меня святой!
  -- А это не тебе решать. Это решают те, кто сегодня в теле человеческом.
  -- Мне кажется, они еще ничего не решили.
  -- Теперь впереди есть время, и скоро многое изменится.
   Меня неприятно кольнуло словечко "Теперь". Но тогда я не придал этому значения. Странно, ведь души более чувствительны к словам и эмоциям чем мозг.
  -- И евреев я собирать не пытаюсь. У нас работают и татары и армяне и много других, я уж не говорю о русских.
  -- Давай не будем говорить об этом. Ты уже сделал все, как я хотел. И теперь нужно многому научиться. - Господь немного помолчал.
  -- Вода, основа нашего существования. Поэтому в твоем городе необходим ее запас. Придется тебе подсказывать нужные решения. Учись говорить с душами живых. Учись понимать души умерших. Тебе будут нужны помощники. Они уже есть, есть те, кто верит в твою святость. Нужно просто больше говорить с их душами. Старайся делать это во сне.
  -- Слушай, такое впечатление, что ты меня просто учишь. Раньше обходился намеками.
  -- Ты прошел первую ступень. И теперь есть только одна дорога. Идти по ней тебе придется. Первый шаг по ней, общение. Учись общаться, учись помогать. Главное, учись сострадать.
  -- Кому тут сострадать? Все молодые и здоровые. Все увлечены работой. Те, кто на Луне, спокойно работают. Амбиций у них уже поменьше. А в шестьдесят уже на многие вещи смотрят не так, как в молодости.
  -- Прислушайся, Святой Николай. - Голос затих.
   Таких разговоров было несколько. Я продолжал учиться. Большинству просителей была нужна лишь небольшая поддержка. Чудес от меня никто не требовал.
   Эта куча камней ворвалась в солнечную систему, пробив облако Оорта. Солнце прикрывало ее от Земли, а скорость была настолько высока, что на прохождение всей системы понадобилось бы пара месяцев. Так сложилось, что телескопы в эту сторону тоже не смотрели. Обломок скалы размерами около двадцати километров врезался в среднюю часть Китая. И только когда землю озарила первая вспышка, космический город заметил угрозу. Земля просто корчилась под ударами камней. У меня было чувство огромной потери, боль, которая превосходила все мыслимые пределы. Пробив кору до магмы, обломок просто растворился в ней, но сила удара прошила Землю и вздыбила подводные пласты. Выплеснувшаяся магма столкнулась с океаном. Другие камни были значительно меньше, но часть из них была металлической, а два или три представляли собой комки серы. Откуда взялось такое сочетание никто не смог понять. Но на Земле это понимать было уже некому. Континентальные плиты раскалывались как льдинки на поверхности вздувающейся реки. Очертания континентов менялись как в калейдоскопе. Мало того, земная кора повернулась в направлении удара. Связь была прервана мгновенно. Орбитальный лифт обрезало на Земле. Сернистые облака растворяли мономолекулярные нити. Несколько ударов пришлось на Европу и Америку. Цивилизация просто прекратила существовать. Кому-то удалось спрятаться в бомбоубежищах, сохранившихся со времен великих войн. Но это тоже не гарантировало жизнь. То, что было на поверхности земли, оказывалось в ее недрах. Океаны кипели, заливая собой огромные раны. Космический город замер с ужасом. Камни обрушившиеся на Луну были значительно меньше. Несколько больших лунотрясений, обрушение трех тоннелей, были просто незаметны на фоне разыгравшейся на Земле трагедии. Африку почти не задело ударами, но вулканы, землятресения, ураганы взбесившейся атмосферы, покончили с цивилизацией и там. Господь и его помощники успокаивали мятущиеся души по всему миру и совсем забыли о немногих оставшихся в живых. Кислотные дожди сжигали растения, превращали почву в безжизненную пустыню. Выбросы пепла в атмосферу, огромное количество испарившейся воды превращали каждый дождь в стихийное бедствие. С орбиты не удавалось пробить облачный слой никакими средствами обнаружения. Температура у поверхности земли поднималась до девяноста градусов. Немногие оставшиеся люди пытались выжить в бомбоубежищах и хранилищах. Но и там температура и насыщенная парами серной кислоты атмосфера быстро прекращали мучения.
   В творившемся хаосе и агонии я пытался дотянуться до Земли, помочь Господу, но забот хватало и в городе и на Луне. Некоторые люди подумали, что цивилизация закончилась и пора переходить к пещерным отношениям. В городе стали появляться банды подростков. Я был вынужден сосредоточиться на их душах. Тотальное наблюдение позволяло быстро пресекать развитие, но нужно было убрать их корни. Идеология таких групп была крайне проста. У нас нет врагов, и теперь сильный имеет право получить все. Мои последователи противопоставили этой простой идее свою. - Мессия пришел в этот мир спасти избранных, и указал путь, но идти по этому пути можно только толпой, причем впереди не один вожак и не пять вожаков, а сам Мессия. Руководить в космическом городе будут компьютеры и то только в режиме подсказки там, где не хватает специалистов. А абсолютный закон - город покидает человек с наименьшим номером при рождении следующего ребенка и лимите в четыре миллиона жителей, делает бессмысленной борьбу за лидерство. На Луне свои лидеры. Другой жесткий закон - на Луне родить невозможно - подкрепленный стерилизацией всех отъезжающих, не позволял лунным жителям почувствовать себя автономными и самодостаточными. Но души кипели, и я метался по городу и Луне, успокаивал, подсказывал, слегка поправлял.
   Время лечит любые раны. Ураганы, кислотные дожди, мегавулканы, кипящие моря. Господь принял мятущиеся души и теперь успокаивал израненную Землю. Как и все дальновидные руководители, я занял руки и мозги опекаемых мной. Каждому находилась работа по душе. Кто-то смотрел на звезды, кто-то выращивал пшеницу. Луна напрягалась в строительстве жилья для прибывающих и готовила модули для нового космического города. Когда руки заняты лопатами, а мозги расчетами, времени на бунтарские перемены не остается. Постепенно забывались земные привычки, где считалось, что отстреливая себе подобных можно заработать больше, чем копаясь в земле, а умение красиво указать пальцем и словом направление движения, позволяло вообще не работать.
   Мы не забывали о Земле, но созерцать кипящие лавовые озера, шапки ледников, которые быстро возникали и еще быстрее таяли, было тягостно и не интересно.
  
   ЗЕМЛЯ.
  
   Катастрофа была настолько быстрой и масштабной, что хаоса почти не возникло, его некому было начинать. Человечество просто перестало существовать. Но такая быстрая смерть ожидала не всех. На окраине Санкт-Петербурга еще со времен второй мировой войны сохранилось бомбоубежище. Строили тогда капитально, то ли для штаба войск, то ли просто про запас. В лихие времена распада СССР вокруг него дали землю под гаражи, а председатель кооператива поставил свой гараж прямо над входом. С течением времени гараж остался, а о убежище все забыли. Вернее не все. Председатель был человеком шустрым и приспособил убежище под хранилище всякого барахла. Гараж он себе построил большой и капитальный, там свободно размещался небольшой грузовичок. Это и стало основой семейного бизнеса. Закупая у оптовиков крупу, макароны, сахар и соль семья без особого шума и помпы хранила все в бомбоубежище. Там же стояли фасовочные машины. Электрогенератор, работавший от подземного ручья, снабжал производство электричеством. А упаковку продуктов можно было неформально покупать у производителей. Бизнес процветал. Расширять его хозяин не хотел, а внешняя скромность, привитая еще в тоталитарные времена, не вызывала интереса у окружающих. Со временем бомбоубежище обустроили, даже в выходном отсеке хозяин повесил два десятка комплектов высшей химической защиты. Его сын и внук продолжили семейное дело. Гаражный кооператив вошел в черту города и со временем вокруг него вырос новый жилой квартал. Сын аккуратно выкупил все гаражи и к продуктовому бизнесу добавился еще и арендный. Гаражи сделали многоэтажными и стали сдавать в аренду. В ходе перестройки в гараже вырос частный дом хозяина и о старом убежище вообще никто не вспоминал.
   Внуки продолжали спокойный семейный бизнес. Конечно гаражи вызывали интерес районных чиновников, но связи в мэрии позволяли спокойно отражать комиссии районного масштаба.
   Две маленьких девчушки сосредоточенно копались в песочнице. Их няня сидела на скамеечке и читала очередной детектив. Время клонилось к вечеру и солнце уже скрылось за башнями жилого квартала. Неожиданно песок, песочница, девчушки, няня вместе со скамейкой и весь окружающий пейзаж подскочили вверх примерно на метр и так же резко опустились вниз. В глаза ошалевшим людям на мгновение брызнул солнечный свет, выплеснувшийся поверх оседающих домов. Еще через секунду взметнувшаяся пыль закрыла все вокруг. Девчушки, старшей из которых было года два, завопили в голос, перекрывая грохот рушащихся домов. Почти на автомате няня схватила их за руки. Клубы пыли лезли в нос и горло, дышать было практически нечем. Няня потащила детей в дом. Построенный в целях экономии из монолитного бетона, двухэтажный особняк почти не пострадал от этого прыжка. Но пыль, ворвавшаяся в разбитые окна, как и на улице, заполняла все вокруг. Встретивший их на крыльце отец резко потащил их к бомбоубежищу. На землятресение случившиеся походило мало. Скорее было похоже на ядерную бомбардировку. Так как мусульмане давно грозились применить ядерное оружие против угнетателей, и возможности у них были. С уходом Израиля на орбиту противоречия в мусульманской среде только обострились. Для сплочения рядов нужно было срочно найти внешнюю угрозу. На эту роль подходила и Россия и США. Европу, похожую на слоеный пирог, потихоньку завоевывали минареты и мечети, а вот Россия представляла собой скорее ряд религиозных анклавов, перемешанных друг с другом.
   Как бы то ни было, двухметровые стены убежища пережили землятресение вообще без последствий. Вся семья собралась около остановленных упаковочных машин. Когда тряска прекратилась, отец и дед перетащили из дома в убежище матрасы, одеяла, кучу одежды, еду, и еще массу нужных вещей. Потом дед восстановил видеонаблюдение. Как человек предусмотрительный, он еще при строительстве гаража оборудовал камерами все укромные места. Часть передатчиков сломалась, несколько проводов порвалось, но в целом из убежища можно было контролировать все развалины и прилегающую территорию. В этот же день они слили бензин из всех машин, до которых удалось дотянуться, а мощный квадроцикл одного из арендаторов даже затащили к себе. Связь не работала, телевидение и радио тоже. Все это время земля не переставала дрожать, квартал вокруг гаража превратился в руины, но и дальше не было видно ни одного целого здания. Неизвестность хуже всего. И только когда им удалось поймать волну спутникового радио, стала ясна картина случившегося. Космический город сообщал о падении на Землю нескольких астероидов. Если девчушки восприняли случившееся спокойно, то взрослые просто впали в ступор. Няня пыталась отпроситься к своим родным. Совсем молодая девчонка с Украины. В Черновцах осталась вся семья. С трудом удалось уговорить ее остаться до подхода спасателей. То, что спасателей не будет, стало ясно через неделю, когда появились первые мародеры. Группу молодых людей, которые пробирались между завалами первой заметила на экране Света - мама девчонок. Василий в это время тоже обходил развалины в поисках нужных вещей. Дед по уоки-токи предложил ему посидеть тихо, пока незваные гости не уберутся. Молодежь оказалась неплохо вооружена, по крайней мере, у троих в руках были автоматы. Остальные несли с собой устрашающего вида топоры и обрезки арматуры. Их появление закончилось неожиданно. Дрожь под ногами внезапно усилилась, потом из земли как будто выплеснулся протяжный глухой стон, на уровне инфразвука и километрах в десяти где-то в районе Петропавловской крепости плеснуло огнем. Тяжелый грохот пришел вместе с тугой волной воздуха, которая легко сдвинула кучи развалин. Молодежь бросилась бежать. Василий тоже кинулся к убежищу. Волна ужаса прокатилась по мертвому городу. Грохот усиливался вместе с феерическим зрелищем. В небо на высоту нескольких километров бил фонтан пыли и пепла, огромные языки магмы пытались достать до облаков, не доставали и падали вниз раскаленными глыбами. Испаряя Неву, из разлома вытекала жидкая река лавы. Испуганная семья собралась у монитора, телекамера которого была направлена в сторону рождавшегося вулкана. Тяжелые звуки раздираемой земли проникали через двухметровые стены. Через час зрелище фонтанов камней, лавы и пепла начало надоедать. Дед глядя на монитор неожиданно сказал: - Вась, нужно собрать и принести сюда аккумуляторы со всех машин.
  -- Зачем? У нас тут и так целая комната - аккумулятор.
  -- Хороших вещей много не бывает. И два велосипеда надо переделать на зарядку через генераторы.
   Это было последним, что удалось принести с поверхности. Сернистые испарения буквально сжигали все живое. Температура подскочила настолько, что капли дождя кипели, касаясь земли. Потихоньку камеры начали выходить из строя. Через месяц их осталось только три. Подземный ручей, питавший генератор, несмотря на происходившее вокруг, исправно крутил лопасти. Вот только кислоты в нем стало столько, что лопасти просто растворились. Теперь в ежедневный распорядок всей семьи входили тренировки на велосипедах. Взрослые давно стащили упаковочные машины в одну большую кучу. А так как убежище было рассчитано человек на двести - места оказалось предостаточно. Легче всего к новому положению приспособились Вера и Надя, самые маленькие в семье. Они уже вовсю носились по подземным комнатам. У каждой были свои укромные места и места для игры. Занятые опекой молодежи няня Вика и мама Люба, тоже пытались приспособиться. Василий постоянно что-то чинил, отлаживал и настраивал. Лопасти водного генератора заменил на допотопное колесо. Пусть эффект был гораздо слабее, но генератор включился в работу по производству электричества. Жар на улице был настолько сильным, что входная дверь из двадцатисантиметровой стали обжигала руки. Фильтры, чистившие поступавший воздух и воду, нуждались в постоянном уходе. Время летело незаметно для всех кроме деда. Он часами сидел у приемника и ловил ускользающую волну спутникового эфира. Уже стало ясно, что катастрофа была глобальной, и надеяться на спасателей смысла не было. Чем гуще становились облака пепла и воды, тем реже удавалось поймать передачи. Дед пытался из имеющихся материалов собрать передатчик, но знаний, как это сделать не хватало. Через год такой жизни им начала одолевать хандра. Он придирался к внучкам, хамил няне и невестке и пытался посоветовать Василию, как менять и чистить отработанные фильтры.
   На поверхности тропические ливни сменились затяжными серыми дождями. Оплывающие руины покрытые коркой изъеденного кислотой пепла уже напоминали холмы. Кое-где начала пробиваться трава, несмотря на февраль по календарю. Тогда Василий решил снова побывать на поверхности. В комплекте высшей химической защиты он был похож на инопланетянина. Подход к двери убежища теперь напоминал небольшую пещеру. От дома и гаража практически ничего не осталось. Машины за эти полтора года превратились в кучи ржавчины. Ничего стоящего найти не удалось. Через неделю Василий попытался повторить вылазку снова, но этому помешало одно обстоятельство. Дед, включив камеру обзора, увидел человека в лохмотьях, который прихрамывая пробирался через завалы. За ним карабкалось человек десять. Один из преследователей вырвался вперед и уже занес над головой железный прут, чтобы шарахнуть убегавшего по голове, когда тот оглянувшись шевельнул рукой. Камера не передавала звуки. Но и без этого стало понятно, что бежавший выстрелил. Прут выпал из руки атакующего, лохмотья на его спине разлетелись с брызгами крови и мяса. Остальные преследователи на мгновение остановились, но тут же у двоих из них в руках появились автоматы, плеснувшие огнем в сторону убегавшего. Ноги у того подкосились и он осел на землю. Дальше началось нечто ужасное. Преследователи окружили упавшего товарища, тот еще был жив и видимо пытался что-то сказать. Но мучения быстро закончились под ударом одного из друзей. А дальше вся толпа набросилась на погибшего и начала кромсать его на куски. Дед и Василий в ужасе смотрели на происходящее.
  -- Они что же, его едят? - Вопрос Василия был глуп и прозвучал скорее из-за ступора в который они попали.
  -- А чем не мясо? После таких дождей даже травы не осталось.
  -- Да брось, в супермаркетах столько еды было. - Теперь Василия начало трясти.
  -- Что ты говоришь! - В голосе деда слышалась ирония на границе с истерикой. - Неужели нашел хоть один супермаркет?
  -- Не нашел, да может я и не искал.
  -- И они может не искали. А может за два года все что не успело сгореть, залило кислотой.
   Пиршество на улице закончилось. Оставшиеся в живых аккуратно подобрали второй труп и останки первого, когда один из них заметил следы Василия, отпечатавшиеся в засыхающем пепле. Дед и Василий догадались об этом, увидев его мгновенное замешательство и боевой перехват куска арматуры, до этого болтавшейся в перевязи у бедра. Видимо он сообщил своим о опасности, и вся группа настороженно поглядывая по сторонам спорым шагом скрылась в развалинах.
  -- Ну вот и свезло. Теперь выходить на улицу просто нельзя. - Дед помолчал. - Слава богу продуктов у нас навалом, хватит лет на двадцать. Бензин тоже есть. Жаль оружия нет.
  -- Я тоже думаю, что они вернутся. Может мне рискнуть, пройтись до отделения МВД?
  -- Никуда ты не пойдешь. - Дед был категоричен. - У нас дверь в двадцать сантиметров железа, ее не всякая пушка прошибет. Так что будем ждать гостей.
  -- А когда придут, что делать?
  -- Будем ждать, пока уйдут.
  -- Долго ждать?
  -- Думаю года два три.
   Разведчики появились недели через две. Плохо одетые девушки шли между развалин держась за руки. Увидев полусмытые дождями следы Василия, они пошли по ним. Смотрелось это трогательно и жалобно. Вот только крадущиеся вдоль развалин мужчины, портили картину. Девушки появились в пещере у входа в убежище. Внимательно оглядываясь по сторонам, подошли к двери и не трогая ее вышли. Наступило затишье. Все это проходило мимо внимания женщин и малышек занимавшихся друг другом и обустройством окружавшего их мира. Мужчины напряженно сидели за монитором, наблюдая за происходящим. В конце концов они организовали нечто вроде дежурства. Девушки появились снова и слегка поскреблись в дверь. Потом постучали смелее.
   Если бы не дед, Василий попытался бы пустить их. Но дед был непреклонен.
  -- Вась, там только твои следы. Не надо быть слишком умным, чтобы понять, тут совсем немного людей.
  -- Да я их впущу, а те друзья останутся с носом.
  -- Тебе что не хватает жены и Вики? Член сломаешь.
  -- При чем тут жена и Вика?
  -- При том. Спишь то с одной, то с другой, то с обоими сразу. Четверо, будет перебор. А потом этим ты можешь верить. А тем?
  -- Да что они могут сделать?
  -- Съесть твоих детей и не поморщиться.
  -- Дед, ну ты скажешь! - У Василия перехватило дыхание от такого пассажа.
  -- А ты думаешь, что на воле из еды осталось? Люди и крысы.
   С той стороны убежища стук прекратился. Девушки ушли. Несколько дней о них не было ни слуха ни духа. Василий снова собрался на выход. Но дед, который, практически не вставая, сидел за монитором и переключал сохранившиеся камеры, был категорически против. Через неделю одна из девушек снова заглянула в убежище. Подойдя к двери она принялась настойчиво стучаться, потом попыталась повернуть колесо, открывающее входные замки.
   Василий уже хотел открыть дверь, но его снова остановил дед.
  -- Ты посмотри, она в сухой одежде.
  -- А что?
  -- А то, что на улице второй день льет как из ведра и дождь кислый. Смотри как пепел пузырится. - На экране монитора действительно было практически темно. Слабо угадывались развалины и стена ливня, смывавшая пепел с бетонных конструкций. В одной из луж кипел обломок арматуры.
  -- Как думаешь, какая там температура? - Дед пытался отвлечь Василия от идей спасения девчонок.
  -- Судя по тому, что у нас около тридцати, там все пятьдесят.
  -- Пятьдесят и кислота, а у нее сухая одежда.
  -- Просто там, есть еще несколько таких сухих помещений. Надежный гараж мы построили. - Василий невесело усмехнулся.
   Игра в кошки мышки продолжалась. Несколько раз они засекали компанию, которая в полном составе уходила на охоту и возвращалась обратно. Вскоре вся группа разместилась перед дверью убежища. Видимо тишина за дверью и отсутствие реакции на стук, привели к мысли, что все за дверью погибли, а место само по себе было достаточно удобным. Устроились они достаточно основательно. Хотя машины практически сгнили, кожаные сиденья представляли собой удобные лежанки. Всего в группе было десять человек. Три женщины и семеро мужчин. Предводительствовал высокий мускулистый мужчина с военной выправкой. Именно он хранил весь боезапас и оружие группы. Ему помогало двое мужчин. Еще четверо были в группе на вторых ролях. Три женщины почти не выходили из пещеры, на них лежало хозяйство. Одна из них считала себя подругой главаря, но он, видимо, считал немного иначе и занимался сексом со всеми тремя. Другие мужчины по мере сил и возможностей помогали ему в этом процессе. Наблюдения за группой внесли, в жизнь обитателей убежища некоторое развлечение. Василий даже женщин допустил до мониторов. Правда входную дверь заблокировал наглухо, так, что открыть мог только сам. Теперь просмотр у монитора напоминал сериал "За стеклом" из уже забывающейся жизни. Посмотреть было на что. Мужчины уходили на охоту, а женщины заштопывали нехитрую одежду, и готовили еду из вчерашних запасов. Иногда между ними происходили короткие, но жестокие стычки. Побеждала, как правило, подруга главаря. На женских плечах лежало и обустройство жилища. Они притащили задние сиденья от автомобилей из гаража, устроили лежанки, в одном из углов соорудили что-то вроде чаши воды, где мыли руки приходившие с охоты мужчины, откуда они пили и где иногда ополаскивались. Видимо вода, протекая через слои пепла и бетона, теряла свои кислые свойства, кроме того, емкость была железной и нейтрализовала остатки кислоты. Их разнообразие в сексе просто поражало воображение. Пока подруга раскачивалась на главаре, две других успевали спокойно пообщаться с тремя мужчинами сразу. Как ни странно, эти сцены заводили и обитателей убежища, правда Василию приходилось скорее отдуваться за двоих, поэтому то, что делали трое мужчин с одной женщиной, ему приходилось делать одному с двумя. Дед начал резко сдавать. Он все чаще сидел у приемника и пытался поймать волну спутника. Дочки подрастали и требовали обучения, работы хватало и без выхода из убежища. Подземный ручей стал настолько полноводным, что грозил затопить помещение генераторной. Жара и духота сделались уже привычными. Вулкан уже не дымил на горизонте и представлял собой небольшую гору, на вершине которой слегка курился дымок. Впрочем этого практически не было видно. Дожди не прекращались, но где-то через год превратились в затяжные ливни. Было видно, что на поверхности сильно похолодало.
   Скончался дед. Просто не проснулся. Василий похоронил его на берегу подземного ручья. Вернее не на берегу, а в одной из стен каверны, которую вымыла вода в ручье.
   Как-то раз, собравшись у телемонитора, они спорили, с кем сегодня займется сексом главарь шайки. И упустили момент возвращения мужчин. А события разворачивались нешуточные. Главарь оказался сильно ранен. Он еле вполз в убежище и добрался до своей лежанки. Василий не успел выключить монитор. Хорошо, дочерей эти просмотры не волновали. Подруга главаря, подошла к нему, осмотрела изуродованную ногу, и вдруг, одним движением, неуловимо полоснула его по горлу. Зажав ладонью брызнувшую кровь, что-то коротко скомандовала другим женщинам. Те быстро принесли тазик, куда и слилась кровь. Потом они начали деловито разделывать труп. Смотреть на это было невозможно.
   Монитор включили только через два дня. Количество застекольщиков резко сократилось. В живых осталось две женщины и трое мужчин. Их убежище, с налаженным бытом, сильно изменилось. Большая часть лежанок была перевернута, на стенах зияли дырки от выпущенных пуль. Теперь компания почти не охотилась. Сначала они ели мясо, хранившееся где-то снаружи, потом стали просто отлавливать крыс, которых становилось вокруг все больше и больше. Внешний монитор, прекратил работать, но последние кадры, которые Василий успел увидеть, внушали тревогу. Большая стая крыс, скорее похожая на муравьев, стремительно пересекла зону видимости. Между тем, группа, собравшаяся перед дверями убежища, развлекалась как могла. Секс сменялся охотой на крыс, которых ели почти сырыми. Костер, горевший в центре убежища, иногда почти затухал, и только холод, грозивший заморозить обитателей, заставлял их выходить на поиски топлива. Одна из таких вылазок закончилась трагически. Мужчина, тащивший мешок угля , влетел в пещеру, уголь сыпался из разорванного мешка, оставляя черную дорожку. На мужчине висело не меньше полусотни крыс. Женщины бросились к мужчине и стали ножами сбивать с него вцепившихся животных. Другие мужчины закрывали лаз в пещеру. В лаз лезли крысы, изворачивались, проскакивали мимо рук ловцов и рвались к вошедшему. Схватка завершилась в пользу людей. Но теперь обитатели затыкали все дыры в убежище. Тем не менее крысы просачивались внутрь. Если с едой проблем не было, то с теплом они возникали постоянно. Охотников выходить из пещеры практически не было. Василий уже был готов открыть дверь, останавливало только поведение людей в пещере. Несмотря на постоянную борьбу с крысами, люди не переставали враждовать между собой. В таких просмотрах прошел еще год. Василий везде провел отопление. Хватило материалов из оборудования. Вообще им удалось поддерживать в убежище комфортную обстановку. У девчонок была даже песочница с настоящим песком. Правда, родители решили начать их обучение и взялись за дело так резко, что времени на игры почти не оставалось. Занятия по математике и русскому языку, сменялись велопробежками на тренажерах. Потом химия и физика. Взрослые не только учили детей, но и занимались своими делами. Женщины нашли в вещах несколько икон и в одной из комнат устроили небольшую часовенку. Василий закончил приемники, которые собирал дед. Из новостей со спутника, они узнали о появлении нового святого, которому молились все выжившие в космосе. Святой Николай сумел построить транспортную систему, которая и спасла часть человечества. Ему молились, его почитали. А Василий вспомнил, что транспортный узел стартового комплекса находился всего в двадцати километрах от их жилища. Стартовая магистраль пересекала всю Евразию, пробивала Урал, и где-то у Енисея уходила под землю. В прежние времена это не вызывало у него никакого интереса. Вообще он поймал себя на мысли, что в то время ему хватало устойчивого бизнеса, жены, детей. Окружающий мир воспринимался через дымку. А теперь, словно что-то подтолкнуло к изучению вопроса.
   Около ста лет назад в России появился богатый бизнесмен, сколотивший свое состояние на нефти из Венесуэлы и Боливии. Огромные средства он вложил в строительство трубопровода, который позволил перемещать грузы из Китая в США и Европу. Но основным предназначением трубопровода стал вывод на орбиту огромного спутника. Около четырех миллионов человек жило на этом спутнике и Луне. Причем последние два дня до катастрофы стартовый стол работал круглосуточно, эвакуируя жителей города Ярцево, в котором и была штаб-квартира этого Николая. Сам Николай умер уже на спутнике лет двадцать назад и с тех пор, его образ и дела все более обожествлялись. Несмотря на подробные записи его жизни, тайна рождения и имена родителей остались неизвестны. Новые священники вовсю рассуждали о божественном происхождении и пришествии второго Моисея. В программах со спутника много рассказывалось о провидческих идеях Святого Николая. Организация лунного поселения позволила решить проблему роста населения на спутнике и одновременно решила вопросы ускорения строительства. До настоящего времени спутник достраивался. Вводились в строй стартовые площадки для космических шлюпок, серьезно модернизировали системы наблюдения за космосом и предупреждения метеоритных атак. Комплексы лазерных пушек вместе с системами шквального огня были готовы размолотить в прах любой камень размерами не больше трех метров. Для объектов большего диаметра были разработаны другие средства. Броня восьмиметровой толщины, состоящая из сложных систем пассивного гашения удара, задерживала камни до полуметрового диаметра. Слушая передачи со спутника Василий понял, почему никто не пришел на помощь землянам пережившим глобальную катастрофу. В течении десяти лет после астероидного удара Землю выворачивала наизнанку вулканическая активность. Облака серы, превращающие атмосферную воду в кислоту, пепел взлетевший на высоту до тридцати километров. Космические лифты, доставлявшие людей с орбиты на Землю и обратно, не работали в таких условиях. Вулканы и облака пепла разогрели атмосферу Земли почти до ста пятидесяти градусов. Население спутника и Луны переживало сильнейший шок от всего случившегося. Срочно разрабатывали системы, которые позволили бы приземлиться и взлететь с Земли. Системы были практически готовы, но на Земле не удавалось найти ни одного места, где могли бы находиться живые люди. Новый стресс у людей вызвали изменения на Земле, произошедшие в это время. Континентальные плиты сдвинулись со своих мест. В итоге, Ярцево находилось теперь на широте экватора. Выжигающая жара сменилась резким похолоданием. Сильнейшие снегопады, ледники резво ползущие по лавовым полям. Спускаться на землю уже не было смысла. Со временем, заботы молодежи на спутнике, работа и жизнь на Луне, задвигали воспоминания о катастрофе в уголок сознания. И только о Ярцево спутник еще вспоминал. Строились предположения, что там, в подземных горизонтах могли выжить люди, но сканеры утверждали обратное.
   Василий рассказал дочерям и женам о людях на спутнике и начал готовить экспедицию к Ярцево. После года подготовки оставалось решить две проблемы - дочерям было по пятнадцать лет и вопрос - выдержат ли они такое путешествие, был очень актуален. И второй вопрос - что делать с группой проживавшей с внешней стороны бомбоубежища.
   Увлекшись своими исследованиями и подготовкой к дороге, Василий почти не обращал внимания на живших снаружи. Женщины тоже потеряли интерес к происходившему "За стеклом" после того, как обнаружили их людоедские наклонности. Но жизнь там била ключом. Крыс вокруг становилось все больше и больше. Теперь стоило приоткрыть вход в пещеру, как туда устремлялась куча крыс. Вход перекрывали, просочившихся ловили и мясо было почти готово. Одна проблема досаждала живущим. С каждым днем становилось все холоднее и холоднее. Женщины почти не вылезали из своих лежанок. Мужчины, пустив и настучав крыс, тоже стремились забраться поглубже в тряпье. Они теперь жили одной большой теплой кучей. Крысы вели себя странно. Попадая внутрь, они стремились спрятаться в темных углах и ничем не выдавали своего присутствия. Развязка всей этой истории была страшной. Один из мужчин как всегда приоткрыл лазейку, чтобы пропустить десяток крыс на завтрак. Но в это время несколько тварей, прятавшихся внутри, словно по команде вцепились в мужчину. Скорее от неожиданности, чем от боли, он отшатнулся от заслонки. Крысы хлынули внутрь сплошным потоком. Вместе с этим, крысы начали вылезать и из других, казавшихся надежно закрытыми, отверстий. Свою роль сыграла внезапность нападения. Когда мужчины, караулившие с мешками наготове, поняли, что добыча превратилась в охотников, крысы почти наводнили пещеру. Они бросались на опешивших людей со всех сторон. Карабкались по потолку, вцеплялись в ноги. Мужчины размахивали ножами, срывали с себя повисших крыс, потом просто начали кататься по полу. Крыс давили десятками, но в оставшийся без присмотра вход впускал тысячи тварей. Лежанка превратилась в огромную мохнатую кучу. Женщины так и не смогли выбраться оттуда. Кровавая вакханалия закончилась, как только люди перестали двигаться. Крысы на удивление организованно подходили к телам и оторвав кусок, разбегались по углам пещеры.
   Теперь обитатели убежища наблюдали за жизнью огромной стаи крыс. Мясо у Василия закончилось года три назад. Оставался еще большой запас круп, макарон и муки, но они не были вегетерианцами. Женщин все чаще одолевала депрессия, и только необходимость учить девочек заставляла их двигаться. В конце концов Василий пришел к выводу, что запас мяса можно пополнить крысиными тушками. Впервые за много лет он решил открыть дверь. Предварительно пришлось законопатить все щели тамбура, и сделать входной отсек максимально свободным. Наконец, закрыв внутреннюю дверь, Василий приоткрыл внешний шлюз. Его ожидания, что крысы бросятся в проход, не оправдались. Сначала появилась небольшая крыса, обнюхав полузаваленный вход, неспеша удалилась. Потом уже штук пять разведчиков вошли в тамбур. Василий решил не ждать, закрыл входную дверь. Наконец у них появилось немного мяса. Его хватило на суп. Если взрослые ели с большим отвращением, то девчушкам все понравилось. С тех пор Василий регулярно приоткрывал входной шлюз. Крысы собирались вокруг, но внутрь лезли с опаской. Их зубам дверь не поддавалась. Однажды, собираясь на очередной выход Василий заметил, что крысы подтащили к двери какой-то небольшой кусок то-ли камня, то-ли дерева. В этот раз стоило ему только открыть дверь, как крысы хлынули внутрь. Василий попытался закрыть дверь, но этому что-то мешало. Крысы, бросились в атаку. Отчаянно кромсая ножом небольшие тушки он начал пробиваться к двери. Крысы вливались потоком. Оббитые железом сапоги не были рассчитаны на их острые зубы, хорошо, подняться по стенам им не удавалось, но в прыжках они вцеплялись в грубый комбинезон и лезли к лицу. Не обращая внимания на боль и появившуюся кровь, Василий прорвался к входу. Оказалось, крысы притащили кусок железа и им удачно заклинили дверь. Тяжеленная дверь с трудом отошла обратно, клин удалось выбить ногой. Дальше дело пошло проще. Дверь все же удалось закрыть, но крыс внутри было уже настолько много, что они представляли собой живой ковер норовивший накрыть человека. Василий рубил и рубил, казалось нападавшим не будет конца, но сначала удалось спиной прислониться к стене, потом напор стал ослабевать, и уже каким-то невероятным усилием Василий сбил с себя последних вцепившихся мертвой хваткой зверьков. Когда он открыл внутреннюю дверь, женщины посерели от страха. Руки были прокушены до костей, ноги были жестоко искусаны и лохмотья кожи перемешивались с лохмотьями одежды. Но морозильники набили тушками под завязку, набралось около тонны мяса. Василий после этого в себя так и не пришел. Сепсис от крысиных укусов унес с собой последнего мужчину Земли. Женщины больше не открывали дверь. Крыс снаружи становилось все меньше и меньше. Между ними вспыхивали жесткие схватки, а потом холод снаружи прикончил последних.
   Депрессия доконала женщин. Они умерли вместе. Оставшиеся девчонки, которым было уже по восемнадцать лет, впервые решили выйти наружу. Видимо была середина лета, температура в пещере была не ниже минус двадцати. Но и это, после тепла бомбоубежища, казалось жутким холодом. Рядом с обглоданными скелетами людей, девчонки нашли автомат с почти пустым рожком патронов. Изучив все закоулки подземелья, Вера, которая всегда была впереди Надежды, решилась выйти наружу. Они не помнили, что их окружало раньше, а фотографии гаража и их дома, казались чем-то сказочным. Так оно и было. На самом деле пещеру окружало снежное царство. Низкие облака стремительно неслись над головой, дул пронизывающий ветер. Только на горизонте, почти скрытый пеленой метели, угадывался вулкан. Оттуда доносились тяжелые вздохи, но ветер как раз дул в ту сторону, поэтому ни запаха, ни пепла к пещере не доходило. На этом первый выход закончился. Теперь девчонки стали готовиться к длительной поездке. Как было написано в одной из старых книг, они определились с направлением движения. Хотя отец утверждал, что идти надо на восход солнца, чей мутный диск иногда пробивался через облака, трубопровод, остатки которого они обнаружили недалеко от дома, указывал строго посередине между восходом и закатом. Теперь Вера каждый день уезжала в этом направлении на квадроцикле, волоча за собой сани с нагруженными на них припасами. За все время вояжей она не повстречала никого, ни один пакет с крупой не оказался вскрыт. Вокруг не было ни одного живого существа. За это время на улице значительно похолодало. А вскоре наступила настоящая полярная ночь. Температура опустилась ниже -60 С, и находиться вне убежища стало невозможно. Девчонки читали книги, иногда пытаясь поймать передачу со спутника, но там видимо просто потеряли надежду найти выживших, и трансляцию прекратили. Все когда-нибудь кончается, и казавшаяся бесконечной ночь тоже подошла к концу. Внешняя камера вдруг стала иногда показывать смутные очертания пещеры. Девчонки стали собираться в поход. С собой решили взять все припасы, возвращаться назад не имело смысла. Отец оставил им инструкции по запуску ядерного реактора подводной лодки, где ему удалось откопать эти исторические записи было тайной, но инструкции оказались по-военному лаконичны и ясны. Наконец настало время вытаскивать на поверхность запасы бензина и машинного масла для квадроцикла. В дорогу двинулась целая кавалькада. Впереди на машине ехала одна из девчонок, за ней следовала целая вереница привязанных саней и в последних санях сидела вторая. Стальной трос связывавший все сани в цепочку и несколько ледорубов, закрепленных в последних санях позволяли надеяться, что из трещин, которыми изобиловал ледяной покров, удастся выбраться. Двигатель квадроцикла имел жидкостное охлаждение и девушкам удалось додуматься и провести шланги с теплом во все емкости вереницы санок. По пути укрепили несколько насосов, помогавших прокачке горячей жидкости. Дорога шла нервной и опасной. В иные дни им удавалось проходить всего по двадцать километров. Трубопровод, некогда шедший по поверхности земли, был почти скрыт под толщей льда, но даже это не могло спрятать страшных разрушений. Двухметровые бетонные стены были страшно изломаны, попавшая внутрь кислота разъела и бетон и внутренние трубы. Казалось, что и тут ничего не могло выжить, но какая-то неясная угроза все-же исходила от замерзших труб то торчавших в небо, то вонзившихся в землю.
   Промежуточный лагерь, подготовленный Верой, километрах в пятистах от убежища, встретил холодом, но был никем не потревожен.
   Там они оставались неделю, и снова пополнив запасы, двинулись дальше. Несколько раз вокруг появлялись остатки деревьев, тогда становилось еще страшнее. Мутное небо, сыпящее снегом, бело-серая равнина, полная тишина, нарушаемая только стрекотом двигателя и скрипом полозьев, и черные остовы стволов. Но в этом была и хорошая сторона. Деревья сгорали не полностью, и девчонкам удавалось развести живой костер. Топливо кончалось стремительно, газ для плитки приходилось постоянно разогревать в баллоне, а глушить мотор они вообще не решались. Теперь двигались с рассвета до заката. На равнинной территории трещин было мало и вся вереница споро катилась вперед.
   Через несколько недель пути на горизонте появились невысокие горы. От вереницы саней уже оставалось две трети, а дорога была неблизкой. Трубопровод в прошлые времена просто пробивал горы, да и теперь было видно, как огромная труба уходит прямо в толщу горы. Здесь же они нашли остатки станции обслуживания, внутри которой находился вход в трубопровод. И тут возникла серьезная проблема. Внутри трубопровода не было снега, а тащить сани по полу, квадроцикл был не в состоянии. Имевшийся внутри обслуживающий транспорт работал на электротяге и был практически бесполезен. Пока Надя обустраивала лагерь, Вера решилась съездить вдоль трубопровода. Внутри он был практически не разрушен. Дорога в кромешной темноте освещалась лишь фарой квадроцикла. Здесь было холодней чем снаружи, или просто мороз продирал по коже. На второй день такого путешествия впереди мелькнул свет. Глаза Веры, привыкшие к освещению фар, сначала не восприняли этого, и только тогда, когда впереди стал резко расширяться светлый круг, она вышла из состояния бездумной поездки. Только теперь Вера заметила, что вокруг резко потеплело. Труба, диаметром больше тридцати метров, была обломана как спичка. Вторая ее часть была просто воткнута в землю. Из нее вверх била струя пара, перемешанного с пеплом. Пейзаж вокруг просто пугал. Голая каменистая почва из которой поднимались вверх струйки дыма, лужи горячей грязи с огромными пузырями, которые лопались с сухими щелчками, разбрасывая вокруг горячую глину. Но гор впереди не было. Когда Вера вернулась назад, Надежда уже успела собрать в разрушенной станции небольшую палатку, внутри уютно посвистывал автономный обогреватель. На плитке стояла горячая каша. Вообще Надя отличалась какой-то огромной домовитостью. Вокруг нее сразу возникала зона уюта и спокойствия, все вещи ложились на свои места. Но надо было двигаться дальше. Им удалось запустить аварийный генератор, который почти месяц обеспечивал электричеством замершие машины. За этот месяц им удалось перетащить к другому участку трубы все свои припасы. И главное, они почти не тратили свои запасы топлива. Когда генератор остановился, вся работа была сделана. Последней забрали палатку. Теперь перед девчонками стояла следующая задача - пройти по вулканической долине. Еще через месяц они стояли на другом краю долины. Здесь снова появлялась труба, но идти внутри было невозможно, труба была словно изжевана громадными зубами.
   Квадроцикл выполнил свою задачу полностью. Двигатель машины заглох, только когда кончилось топливо. К этому моменту в обозе оставалась пара саней. Одни были доверху загружены продовольствием, в других размещалась походная палатка, немного еды, и несколько канистр керосина - последнего резерва тепла. По всем прикидкам они почти пришли. На горизонте снова появились горы, трубопровод практически полностью ушел под землю, и только провалы в стылой земле указывали, что они идут в верном направлении. Солнце все так же вставало слева и уходило справа. Дни оставались облачными и ветреными, но пару раз в разрывах облаков мелькал яркий солнечный диск. Тащить сани только внешне казалось легко. Проходя за день километров двадцать, девчонки выбивались из сил, кроме того, им стало казаться, что за ними кто-то наблюдает. Впервые Вера вытянула из своих саней автомат и положила его поближе к себе. И всеравно нападение произошло внезапно. Они шли между невысокими обрубками деревьев, тут когда-то прошел пожар, и сгоревшие остовы почти засыпало снегом, но кое где верхушки деревьев еще торчали из-под снега. Неожиданно из-за ближайшей кочки выскочила страшно худая собака. Хорошо, что ей не хватило терпения и она рванулась в атаку, когда до девчонок оставалось еще метров двадцать. За собакой, вернее волком, бежало еще пять таких же полускелетов. Надя просто замерла в ступрое, зато Вера сориентировалась мгновенно. Она успела схватить автомат и выстрелить в нападавшего волка. Он высоко подпрыгнул, взвизгнул и крутнулся на месте. Второй выстрел окончил его мучения. Остальные звери притормозили, поняв, что жертвы вооружены и не собираются сдаваться. Если бы они продолжали нападение, у девчонок просто не было бы шанса, но голод и запах крови от убитого сородича, сыграли против стаи. Только один волк бросился на людей. Остальные занялись трупом. На второго волка Вера потратила почти все оставшиеся патроны. Он упал в шаге от них. Остальных животных Вера застрелила тщательно прицеливаясь. У зверей одуревших от крови и костей просто не было сил убегать или нападать. Запах крови и пороха опьянил и девчонок. Вера и Надя пили кровь погибших волков до тех пор, пока она не свернулась на морозе. Сколько это добавило сил! Впервые за долгое путешествие они попробовали живое мясо. Дальше пошла лихорадка. Они потрошили добычу, на большом костре варили суп и вообще запасали доставшееся. Пока Надя не обратила внимания на писк, доносившийся из под снега. Там в логове оказалось четыре пушистых комочка. Щенята сбились в кучу и тихо повизгивали. Не сговариваясь Вера и Надя накормили щенков и распределили их между своими санями. Теперь жизнь получила новый мощный импульс. Если последние полгода они шли по инерции, просто потому, что надо было куда-то идти, то сейчас четверо щенков, устраивавших шумные потасовки на привалах, и впрягавшихся в санки вместе с хозяйками, давали цель. Правда запасы стали уменьшаться катастрофически. Но и скорость передвижения возросла. Из взрослых волков получилось очень много наваристого бульона, кости и шкуры тоже можно было варить и есть. Вокруг удавалось собирать дрова на вечерний костер, в жизни появился смысл.
   Еще через полгода, когда из четверых щенков выросло два волка и две волчицы, а припасы почти подошли к концу. Они дошли до Ярцево.
  
   СПУТНИК.
  
   Катастрофа на Земле застала Николая врасплох. Он подсказывал душам на Луне и спутнике, пытался направить их. Успокаивал рвущихся, поддерживал отстающих. И только за два дня до удара услышал слова Господа.
  -- Николай, скоро у тебя прибавится проблем. - голос прозвучал как всегда неожиданно. Николай в прошлом пытался несколько раз начать говорить сам, но это не вызывало никакого ответа. Господь сам определял, когда и с кем.
  -- Что случилось Господи? - И тут он увидел Землю и Солнце немного со стороны и сверху. Со спутника и Луны масштаб был гораздо крупнее. Из- за солнца, почти касаясь его короны, в сторону Земли неслась куча камней.
  -- Господи, что же это, почему никто не видит, Господи отврати. - Николай был так ошарашен, что почти не рассчитывал на ответ.
  -- Зачем отвращать? Я отвел телескопы, я успокоил заметивших, зачем теперь паника?
  -- Как, там же все погибнут.
  -- Ну и что? Души я успокою, а все остальное не так важно.
  -- Как, погибнет все человечество!! - Если бы в этой беседе можно было кричать!! Но эмоции тут не проходили.
  -- А зачем мне человечество? Зачем мне эта растущая лавина просьб и желаний не имеющих к жизни никакого отношения.
  -- Господи, ведь ты же нас создал.
  -- И создал и пытался направить. Ты думаешь, это легко? Ты думаешь, мне легко было уничтожать Атлантиду? Ты думаешь, я не скорбел над сгоревшими Содомом и Гоморрой? Но они отвернулись от меня, их души уходили в небытие. А сейчас это усилилось многократно.
  -- Что усилилось? Конечно люди дрались друг с другом, но ведь ты сам говорил, что и мусульмане и христиане и все остальные это твои чада.
  -- Мои чада их души, но вот только слушать свои души люди разучились. Атланты решили развивать магию. Левитация в Египте, Южной Америке, управление климатом в Европе, пришлось это прекратить. Потом люди решили, что любовь возможна только между особями одного пола, но так как выращивать детей в пробирках они еще не научились, пришлось закончить и это. Но эти меры ни к чему не привели. Китайцы вообще не слушали души, остальные все больше грабили друг друга. Мечетей, церквей и храмов становилось все больше, а веры в них все меньше. Лучше я успокою души всех без вины погибших, чем буду бесконечно утешать обездоленных, обворованных, а так же воров и стяжателей. Но самое главное, мир перестал развиваться.
  -- Как это перестал, смотри, сколько у нас новых технологий, как мы изменили Луну!
  -- Изменили Луну? Да на ней только началась стройка. До изменений еще очень далеко. И кроме того, если бы не эта куча камней, жить твоему городу и лунной колонии оставалось полгода.
  -- Почему?
  -- Николай, смотри вокруг, для тебя нет препятствий в пространстве и почти нет во времени, вглядись, куда ударят камни.
   И я увидел, как китайские ученые в секретных подземных лабораториях готовят орбитальные модули для захвата или уничтожения нашего спутника. Только ограниченное время с момента обнаружения астероида, до его падения на Землю, не позволит этим славным людям запустить на орбиту атакующие комплексы. Так как город был еще далеко не достроен и систем защиты от метеоров у него почти не было, уничтожение нам гарантировали.
  -- Теперь вы будете жить. Думаешь, если бы я не сомкнул воды,то кто-нибудь из сбежавших выжил? А ведь их преследовали не манекены и роботы. Вполне живые люди со своими тараканами в голове. И все утонули. Моисея помнят потому, что он спас души поверившие мне, и никто не вспоминает о тех, кто был смыт, хотя их было не меньше. Он вел свой народ, ты ведешь свой.
  -- Да никого и никуда я не веду. Я даже спичку сдвинуть с места не могу.
  -- Это тебе кажется, чем больше в тебя будут верить, тем легче ты сможешь помогать.
   Но меня не отпускало видение вздыбленной Земли, я почти чувствовал страшную боль, разрывавшую Землю. И я снова возвращался к погибшим там людям.
  -- Господи, ну пусть китайцы виноваты, но остальные причем?
  -- У каждого свой крест. Ты видишь, что случилось с землей Израиля после ухода оттуда евреев? Мусульмане почти сравняли с землей храмы Иерусалима, и заметь, принадлежали храмы не их богам. И вместо мира там, на святом месте, началась страшная драка между мусульманами. Единая и напористая религия превратилась в схватку между верующими, как в свое время и христианство, только выбор оружия у сражающихся стал разнообразнее.
  -- Но они же все живые люди, они же твои души Господи!
  -- Они не слышат меня, и у них нет дороги вперед.
  -- Как нет? Они же помогли сделать в России пусковую систему!
  -- Они помогли? Еще немного и тебе не удалось бы выполнить свой обет. Тебя обворовывали, пытались поломать проект. Во главе стоял один фетиш - нажива. Это не живые люди.
  -- Как не живые, вот же они вокруг меня, на спутнике, на Луне.
  -- Так вы и останетесь живы. Эксперименты с живыми существами я закончил, а теперь человечеству не страшна никакая катастрофа, если только наша звезда не вспыхнет. Но в будущем, мы преодолеем и это. Главное, люди наконец занялись созиданием, а не устранением себе подобных И плясками на костях. - Голос помолчал. - Хотя тебе придется решать и эти проблемы.
  -- Какие? - я снова всполошился, хотя уже почти успокоился, слушая речи Господа.
  -- "Свободолюбивые" мозги появляются и в твоей атмосфере тотальной слежки. От таких мозгов тебе придется избавляться.
  -- Убивать? - мысль почему-то ужаснула меня.
  -- Направлять. - Голос замолк.
   Случившееся на Земле вызвало шок на спутнике. Последние два дня мы поднимали людей из Ярцево, удалось эвакуировать почти всех. Но после катастрофы народ начал рваться обратно. Ввиду малого количества администрации и перегруженности спутника, таким горячим сердцам никто не мешал, ну только я старался задержать молодежь. Мы использовали почти все эвакуационные капсулы. Новые только начали делать на Луне, поэтому о возврате спасателей никто даже не заикался. Да, это было жестоко, но успокоило оставшихся. Несколько человек, особо ратовавших за проведение спасательной операции, но решивших контролировать и возглавлять ее со спутника, пришлось отправить на Землю практически насильно. Связь с Землей была настолько плоха, что воплей и призывов спасать спасателей мы не слышали.
   Постепенно ситуация успокаивалась. Сначала несколько отделов непрерывно наблюдали за происходящими на Земле изменениями, потом остался один отдел, а потом это стало уделом энтузиастов. Колония на Луне была озабочена строительством жилых модулей и снабжением спутника, население Луны увеличивалось с ростом рождаемости на спутнике и с увеличением продолжительности жизни. Нормальным явлением становились люди работающие до 120 лет. Производительность была не та, но и рабочих рук постоянно не хватало. Молодежь оправилась от шока быстро, и эффективно глушила впечатления увеличением рождаемости. Воспитание своих детей устраняло вопросы с жизнью на Земле.
   Святой Николай просил Господа о душах с Земли и Господь присылал души готовые к новому рождению.
   Адам родился за три года до катастрофы. Первыми сознательными воспоминаниями стали бесконечные ряды невысоких домиков, между которыми змеились велосипедные дорожки, небо с белыми облаками и множество небольших солнечных дисков, которые давали море теплого лучистого света. Только много позже он понял, что небо и облака были элементарной иллюзией, наведенной на потолочные экраны с крыш таунхаусов. Еще ему запомнились походы на речку, песчаный пляж, луг, засеянный мягкой травой и стены, уходящие ввысь. Множество молодых пар с детьми разного возраста. Его родители были так увлечены друг другом, что почти не общались с окружающими. Адам тоже рос малообщительным парнем. Через два года после катастрофы, его родители увлеклись речами одного из ораторов, которые призывали, наконец организовать эффективную спасательную экспедицию на Землю. Правда когда речь пошла о формировании спасательной команды, оратор пытался остаться на спутнике, чтобы лучше управлять экспедицией, но компьютер, отвечавший за психологическую совместимость членов спасательной партии, однозначно определил его в стартовый состав. Родители Адама улетели с первой командой. А вот с отъездом руководителя, остальные члены экспедиции рвались на Землю все меньше и меньше. Дальше Адама воспитывали в семейном интернате. Годам к пятнадцати Адам осознал, что его не понимают. Особыми знаниями в какой-либо науке он не обладал. Приемные родители не слишком заботились о том, чтобы выявить его скрытые возможности. Девочек он тоже не слишком завлекал. Заурядная внешность, невысокий рост. Но выделиться и где-то засветиться хотелось безумно. Когда он поджег газету в туалете, колледж встал на уши, причем ему удалось прикрыть камеру так, что она не засекла поджигателя. Два дня он наслаждался анонимным геройством, пока вечером, классный руководитель не показал ему другие фото. Оказалось, камер в туалете несколько. Адама возмутило беспардонное вмешательство в жизнь одноклассников, но выражать протест такими способами он перестал. После колледжа выучился на пилота сателлита, но и это не приносило ему столь желанной свободы. Девушки все так же обращали на него мало внимания, да и ему они казались зажатыми и неспособными на бурные чувства. Душа не находила выхода. Время шло, его одноклассники добились многого. Кто-то стал модным портным, кто-то парикмахером, к которому записывались за неделю, пара человек отметилась в поварском искусстве. Еще трое занимались сельским хозяйством и разработали цепочку биоценоза, позволившую выращивать землянику. Гремела и бригада строителей, заливавших броней внешнюю поверхность спутника. Но это было мелко. Хотелось признания всего народа. Хотелось, чтобы самые красивые девушки с восторгом смотрели на героя. Адам попытался заняться общественной работой, но и тут почти не было перспектив. Приходилось вникать в мелкие дрязги и конфликты подчиненных с руководством, разбирать, кому не дали положенных выходных, а кто сам не хочет покидать рабочее место. Время неумолимо шло, приближался момент переезда на Луну. Конечно пилоты нужны были и там, но шансов прославиться становилось призрачно мало. Тогда Николай впервые увидел будущее. На фоне просьб неожиданно возникло видение. Один из сателлитов прекращает снижение к посадочным терминалам спутника и на огромной скорости врезается в жилые ярусы. Из-за разгерметизации гибнет несколько десятков тысяч человек. И главное, среди погибших множество детей. Николай сосредоточился на видении. Постепенно выделилась линия жизни незаметного человечка, обрисовались его желания и возможности. Николай видел, как линия оканчивается на настоящем времени, далее размывается в вероятные события и только одно выделяется ярким пятном. Один из последних полетов оканчивается принятием катастрофического решения.
  -- Господи, что делать? Неужели придется успокаивать столько невинных душ? - Господь молчал.
   Николай впервые столкнулся с такой ситуацией. Он уже умел подталкивать души в верном направлении, вещие сны, внезапные озарения. Мог немного лечить болезни, но что делать тут? В размышлениях и поисках выхода он упускал самое главное - время. До наступления гибельной минуты оставалось чуть больше трех месяцев, когда решение пришло.
   Хотя наблюдение за Землей уже давно не вызывало ажиотажа, несколько телескопов было направлено на Ярцево, вернее то место, где когда-то было Ярцево. На поверхности уже давно не наблюдалось никакого движения и желающих посмотреть картинку с телескопа становилось все меньше. Адам, как всегда после работы, бродил по виртуальным просторам, совершенно неожиданно появилось желание взглянуть на Землю. На этой страничке он был один, выбрав телескоп, показывавший сохранившийся домик, вернее крышу дома засыпанного снегом, Адам лениво игрался с настройками телескопа, когда в углу каритнки появились движущиеся фигурки. Сначала он подумал, что это прикол кого-то из продвинутых пользователей, но к видеосигналам на спутнике относились с большим почтением, за такие игры можно было вполне получить звание идиота и попасть на первую страничку слишком остроумных ребят, от которых сторонились окружающие. На экране, между тем два человека, бросив санки, которые они тащили, рванули к черепичной крыше, торчавшей из снега. Адам долго смотрел на происходившее далеко внизу. Сначала человечки вернулись за санками, потом к ним подбежала пара собак, их на спутнике почти не было, только на сельскохозяйственных ярусах. Все скрылись в доме, и снова ничто не нарушало смертельного безмолвия снежной пустыни. В течение недели Адам упрямо наблюдал за жизнью людей, добравшихся до Ярцево. Как ни странно, но кроме него никто до сих пор не обнаружил пришельцев. Тем временем, над каминной трубой начал виться дымок, видимо пришедшие нашли дерево на подземных ярусах. Но это не могло длиться долго, хотя записи, в которых рылся Адам, говорили, что уходя жители заглушили четыре ядерных реактора, которые в свое время снабжали город электричеством. Он нашел даже руководство по запуску реакторов, написанное тупым армейским языком оно не допускало широты мысли, и позволяло запустить реактор любому дилетанту. Потом оговаривались показания датчиков и действия, которые надо было производить для того, чтобы реактор давал электричество, а не стремился прорваться к центру Земли. Почему-то у Адама сложилось мнение, что внизу две девушки, и постепенно зрело решение, не лететь на Луну, а спуститься вниз, на Землю, там была полная свобода, не было видеонаблюдения за всем и каждым. Можно было делать все, что угодно. В своих мечтах Адам уже видел себя во главе совершенно независимого города, главой свободных от контроля людей. Это было то, о чем он мечтал всю жизнь. Он никогда не просил об этом святого Николая, вообще он не верил в существование Господа, и вот теперь сам принимал главное решение в своей жизни.
   Николай осторожно подталкивал душу Адама, проблема была в том, что Адам не верил в бога и зациклился на собственной персоне. После того, как он увидел движение на Земле, дело пошло быстрее. Тем не менее приходилось постоянно успокаивать его душу и перебивать здравые мысли мечтами. Полет на Землю, это полет в один конец, обратно на орбиту попасть будет невозможно. Температура в районе Ярцево не поднималась выше минус сорока градусов, а ветра и бураны снесли бы любой орбитальный лифт. И холода будут только усиливаться. Но Николаю удалось дотолкать Адама до подготовки к посадке. Наконец, когда он взглянул на линию жизни Адама, впереди появилась развилка, и чем больше Адам собирал вещей в свой сателлит, тем яснее видилось продолжение его жизни на Земле, и тем больше бледнела вероятность самоубийства. Правда жизнь на Земле не обещала сахара, но и угрозы спутнику больше не несла.
   Сателлит Адама был построен в расчете на атмосферные полеты, вернее на один полет и посадку. Интерметаллидное покрытие позволяло выдержать торможение в атмосфере, но мощности движков было недостаточно для возврата на орбиту. Удалось набрать много полезных вещей. Приемопередатчик для прямого входа в интернет спутника с Земли, семена полезных растений, а непосредственно перед полетом Адам стащил в сельскохозяйственном поясе двух поросят, хрюшку и хряка. На удивление, их хватились только после вылета Адама на очередное дежурство. Когда настала пора принимать окончательное решение, Адам заколебался, но движок неожиданно дал сбой, машина клюнула носом и зарылась в атмосферу Земли. Адам занервничал и потянул рычаги на себя, но автоматика, оценив ситуацию, перевела сателлит в режим снижения. Николай все свои силы направил на посадку машины Адама. Пришлось превзойти себя, ему удалось внедрить вирус, который перехватил управление на те мгновения, пока был возможен возврат на орбиту. Мозг Адама паниковал, душа не справлялась с эмоциями, которые буквально захлестнули весь организм, но Николаю удалось удержать руки Адама от нажатия на нужные кнопки. Сателлит окутался плазмой и резко пошел на снижение. Технологии, разработанные в советских ящиках более ста лет назад, позволяли снизить тепловую нагрузку на спускающийся аппарат, но положение все равно оставалось критическим. Тем не менее, скорость была погашена, и сателлит перешел в режим атмосферного полета. Адам обрел способность управлять машиной только минут через десять после схода с орбиты. В маршрутизатор была заложена точка приземления в район Ярцево, по течению бывшего Енисея. Адам только сейчас понял, что из его затеи ничего не выйдет. Наверняка там все перепахано, а у него даже нет посадочных лыж. На спутнике торможение шло по электромагнитным захватам, и колесные шасси не рассчитывались на посадочные скорости. Да и посадочной полосы там нет. Кроме того, вихри и бураны крутили над Землей такие карусели, что долететь до Ярцево тоже представлялось маловероятным. Пока Адам грустил, машина уверенно пробивалась к месту посадки. Погода, на удивление, затихла и позволила без проблем выполнить все посадочные маневры. От горестных мыслей Адама отвлек тревожный зуммер, нервно запиликавший перед посадкой. Он попытался взяться за штурвал, но тут его осенила спасительная мысль! Ведь есть катапульта, незамедлительно дернув за рычаг он с хрустом вылетел из садящегося сателлита. Мощнейший удар снизу погрузил его в бессознательное состояние. Но умная автоматика перевела кресло в нормальное положение, раскрыла парашюты и обеспечила сносную посадку. Адам очнулся, и в первое мгновение ощутил приступ паники, открыв глаза, он увидел лишь серую пелену. И только потом понял, что лежит уткнувшись стеклом скафандра в снег, а сверху на нем лежит пилотское кресло. Закряхтев, он скинул кресло с себя и медленно поднялся на ноги. Вокруг простиралась снежная пустыня оживленная двумя предметами - креслом пилота с яркими парашютами лежавшими на снегу, и сателлитом, почти зарывшимся в снег, но тем не менее сохранившим внешнюю целостность. На горизонте, метрах в пятистах от него виднелась черепичная крыша, почти скрытая слабо сыпавшимся снегом. Ну наконец он на Земле, и жив! Адам отстегнул крепления и открыл шлем. От неожиданности у него замерло дыхание, воздух снаружи ничем не напоминал кондиционированный воздух спутника. Жутко холодный, какой-то колючий и мокрый, пахло тухлыми яйцами и еще какой-то гадостью. Адам поспешно закрыл стекло, но холод уже прохватил его до костей. Не обращая внимания на сателлит, он поспешно пополз к дому, проваливаясь почти по пояс в снежную кашу.
   В домике и прилегающих тоннелях девчонки пытались наладить жизнь. Хорошая теплоизоляция позволяла поддерживать сносную температуру на нижнем этаже дома, а целые аллеи, чудом сохранившихся в подземелье деревьев, давали запас дров. Все указывало на то, что дом когда-то обогревался, но для этого нужно было электричество, а как его получить было совершенно непонятно. Месяцы шли, а вокруг ничего не менялось. Волки постепенно превратились в красивых молодых собак породы хаски, но даже им было прохладно на улице. В один из дней, абсолютно похожих на любой другой, собаки занервничали и стали рваться на верхние этажи. Девчонки, опасаясь землятресения тоже пошли наверх. Только мансардный этаж выступал над снежной пеленой, но в его окна практически ничего не было видно. За окнами, перекрывая монотонный посвист ветра, нарастал непривычный звук, послышался громкий хлопок, сквозь пелену падающего снега сверкнула молния, и какое-то темное тело вздыбило снег со стороны Енисея. Вера и Надя не сговариваясь, бросились к одежде, в которой они выходили на улицу. Енисей померз еще не до дна, и просверлив почти два метра льда, иногда удавалось поймать несколько рыб, разнообразивших рацион состоявший из каш и консервов, хранившихся в магазинах Ярцево. Собаки первыми отыскали Адама, который уже почти ничего не соображал от обрушившихся на него впечатлений. Ему казалось, что термокостюм не справляется с холодом, сковавшим все вокруг. Дрожь не проходила, несмотря на максимальную силу обогрева, да и скафандр не был рассчитан на такие внешние температуры. Девчонки подхватили его в полуобморочном состоянии и потащили к дому. Собаки отвлекли их в сторону зарывшегося в снег настоящего самолета. Вера потащила Адама к дому, а Надя решила осмотреть свалившееся чудо. Они конечно читали книжки, но самолет не был похож на описанные там монстры, которые могли перевозить сотни человек. На удивление, захваченные Адамом поросята чувствовали себя нормально, аппарат еще не успел остыть, от атмосферных кульбитов, и постепенно протапливал снег под собой. Девушки еще два дня перетаскивали содержимое самолета к себе в дом, пока Адам приходил в себя и начинал воспринимать окружающее. И жизнь, чудом сохранившаяся на Земле, получила еще один шанс. Конечно в глубинах океана жизнь сохранилась, но разумные существа остались только в Ярцево. Адам отыскал и запустил один из реакторов, которые не потеряли своей работоспособности. Электричество, а вместе с ним и тепло, открыли новую страницу. Освоенная часть подземелья постепенно прогревалась, хотя ему пришлось заложить тоннели и отсечь большую их часть. Прогрелась и почва тоннелей, погибшие деревья спилили, но некоторые из корней дали ростки, зазеленела трава. Привезенные семена дали первый урожай пшеницы. Поросята подросли и готовились осчастливить владельцев своим потомством. Правда ухаживали за ними в основном Вера и Надя. Адам все свое время тратил на восстановление энергоснабжения, проводил тепло, прочищал и запускал канализацию, но главное, пытался наладить связь с орбитой. В личной жизни у него тоже все наладилось. Сначала Вера, а потом и Надя забеременели. Как принимать роды, что делать дальше, нужна была связь с орбитой. Немногочисленные знакомые давно считали его погибшим. Адам не спешил разубедить их в этом. Ему вовсе не улыбалось получить на Земле кучу романтичных последователей. Здесь он был главой и первым человеком. А где гарантии того, что среди прилетевших не появится герой, которому захочется быть первым? Тут торопиться было нельзя. Адам скачивал нужные ему сведения, но так же не стремился приобщить к этому своих подруг.
   Николай практически не смотрел за происходящим на Земле. Хватало забот и на спутнике и на Луне. Появившиеся способности заглядывать в будущее, добавили хлопот. Удавалось подтолкнуть одни исследования и затормозить другие. Волны увлечений накатывали на спутник. Молодежь то увлекалась разработкой пищевых цепочек, то бросалась в исследования далекого космоса, нужно было все приводить в меру. Просьб о помощи было много, кое кому удавалось помочь, кто-то добивался просимого сам. Шли дни, недели, месяцы. Следующий поворотный момент случился, когда один из молодых увлеченных ребят экспериментируя на поверхности спутника, случайным толчком отбросил себя в космос. Он находился всего метрах в двух от проплывавшей рядом поверхности, но вернуться на нее не мог. Радио молчало, на спутнике была глубокая ночь. Сначала Петру показалось все нереальным сном. Мимо него неспешно проплывала громада спутника, многочисленные телескопы, решетки электромагнитных пушек, тупые лазерные кристаллы. Но подвинуться и уцепиться за что-то, не было никакой возможности. Все, что можно отцепить и бросить он оставил рядом с телескопом, который и пытался модернизировать.
   Николай услышал молитву, даже не молитву, а просьбу. Приглядевшись внимательнее, он увидел линию жизни, которая могла прерваться сейчас, а могла идти дальше. И то и другое не влекло фатальных последствий, но то, чем занялся Петр после спасения, вызвало интерес. Из молодого ученого вырастал проповедник, и поворотом было как раз спасение. Вот только протянуть руку Николай не мог, и ветра, чтобы прижал непутевого акробата к поверхности, тоже не было. Мозг БАРМа-11 неохотно оторвался от прохождения лабиринта в виртуальной стрелялке. Линзы отметили привычную черноту космоса с яркими пятнышками звезд. На их фоне из центра спутника неспешно смещался к переферии скафандр. БАРМ-11 неспешно вытянул из инструментального комплекта трехметровый штырь и стал примеряться к радиоантенне, пытаясь дотянуться до центральной части. Так уж получилось, что в тот момент, когда уже прекративший истерику Петр пролетал мимо этой антенны, БАРМ вытянул штырь в его сторону. Петр попытался ухватиться за него и это почти удалось, вернее удалось зацепиться за него кончиками пальцев перчатки, этого импульса хватило, чтобы изменить направление движения, и достаточно жестко врезаться в пятиметровую ходовую ленту, спиралью обвивавшую весь спутник. БАРМ, не заметив этого касания, еще несколько минут колдовал над антенной, потом неспешно укатился куда-то в сторону.
   Проповеди Петра собирали множество молодежи. Начавшие пустеть церквушки снова заполнялись народом. Даже появилась небольшая группа проповедников, которые начали приводить все рассказы о жизни Николая в одну общую систему. Выделялись этапы большого пути, заповеди и откровения. Окончательно формировалась новая вера. Всю жизнь Петр посвятил этой религии, и его душа после смерти продолжала помогать Николаю.
   Совсем забытым оказалось его небольшое изобретение сделанное еще до случая с телескопом. Небольшой чип размерами с рисовое зернышко. Чип мог общаться с базовым компьютером и перегонять небольшой электростатический заряд по своей поверхности. После потрясения Петр забросил эту работу, но его друзья развили и углубили эти идеи. Через десять лет весь спутник был окутан облаком нанороботов, которые отслеживали все перемещения в околоспутниковом пространстве. По команде компьютера облако открывало окна для работы радаров и телескопов, но могло практически мгновенно собрать частицы по траектории движения метеоритов, угрожавших спутнику. В зависимости от задачи метеориты мягко тормозились, либо просто разносились в пыль, попутно сжигая миллионы этих роботов. Но автоматизированный завод быстро восполнял потери.
   Четвертый город вообще строился по другой технологии. Всю первичную матрицу создали нанороботы микроимпульсами сплавляясь друг с другом в плотный монолит. Затем в дело вступали люди. Многослойная броня в сочетании с облаком нанороботов делала город практически неуязвимым для небольших метеоритов. Даже жесткое излучение солнечных бурь не сказывалось на жилых ярусах. Молодежь этого города собиралась к Меркурию. Жители второго города стремились к Венере. Вообще люди окончательно вышли в космос, но практически потеряли Землю. Хотя космические города и носили название великих столиц Москвы, Вашингтона, Лондона и Парижа жизнь в них ничем не напоминала своих предшественников. Самым плохим было то, что молодежь в городах спешила жить и совсем не спешила создавать семьи. Дети в большинстве своем почти не знали отцов, а часто и матерей. Интернаты, круглосуточные сады в которых трудились энтузиасты множество всевозможных секций и кружков. Хорошо, что Николаю удалось сохранить базовые инстинкты в продолжении рода естественным путем. Семьи возникали уже на Луне, которая превращалась в огромный мегаполис. Увеличение населения Луны шло настолько быстрыми темпами, что больше девяноста процентов производства приходилось на создание нового жилья и инфраструктуры. Человечество наконец выходило из пеленок одной планеты.
   Москва устремлялась к Марсу. Нанороботы по команде центрального компьютера образовали парус развернувшийся огромным куполом на тысячу квадратных километров. Помимо солнечного ветра парус задерживал элементарные частицы, преобразуя их в кислород и водород. Это были технологии уже достаточно хорошо отработанные на небольших кораблях. Человечество сделало виток и снова вернулось к парусу и ветру. Правда парус был огромным, а ветер солнечным, да расстояния и скорости неизмеримо возросли. Паруса и космическое плавание становились все более сложными. Люди учились управлять яхтами, идти против ветра, использовать притяжение планет. Космос был наполнен излучениями, изобиловал течениями и рифами. Корабли дальней разведки как каравеллы Магеллана уходили в плавание на годы. Наконец по уже разведанному и освоенному маршруту отправлялась Москва.
   Николай снова услышал Господа. Их разговоры были редки, хотя Николай уже научился чувствовать и понимать его присутствие. Огромное теплое поле окутывало Землю, простиралось к другим планетам. Господь был везде и не был нигде.
  -- Смотри за городами Николай. Скоро проблем прибавится.
  -- Их и так навалом.
  -- Это не проблемы. Скоро человек освоит Марс, Венеру, Меркурий. Земля будет местом ссылки, как раньше Австралия. Потом эта пальма перейдет к Венере, но это нормально.
  -- А кого ссылать?
  -- Любителей свободы. Но скоро у тебя появятся другие проблемы. Ты помнишь, куда уходили любители воли на Земле?
  -- Искали места обетованные?
  -- Точно, а в новых масштабах и возможностей больше. У тебя же уже пропало несколько больших кораблей.
  -- Они погибли.
  -- Три погибли, а два просто ушли и сейчас строят базу в поясе астероидов. Ты приглядывай за ними.
   Николай потянулся и увидел сцепку кораблей, находившихся в скоплении камней за орбитой Марса. Небольшие парусные лодки сновали между камней, буксировали что-то к кораблям. Там обосновалось человек пятьсот, которых в городах уже считали погибшими.
  -- Теперь таких будет все больше и больше. Смотри за ними, направляй их.
  -- Почему они ушли?
  -- Потому, что у них свои амбиции, потому, что кто-то хочет быть первым в деревне, потому, что у лидера есть желание жить вечно и сделать все лучше. Поверь, о нем скоро забудут, а поселение останется. Больше того, скоро появятся настоящие отшельники, новые цивилизации инков, египтян, шумеров и атлантов. И тебе придется заботиться о них. Правда скоро появятся и другие святые, тогда станет полегче.
  -- Может этого не допускать?
   И снова Николай увидел дорогу вероятностей. Первая - Солнечная Империя. Связь, информация, которую невозможно отключить. Все корабли напичканы информационными экранами, все жестко контролируется, каста жрецов поддерживает единоверие и единоначалие внутри всего облака Оорта. Всё от лодок до городов имеет интегрированные системы контроля и связи. Каждый человек при рождении получает неизвлекаемый чип. Династии Императоров сменяют друг друга в результате коротких кровопролитных и бескровных переворотов, основная масса населения потихоньку заселяет новые территории. Двигателем прогресса является торговля и пинки власти. Прогресс медленный и стабильный.
   Вторая вероятность - быстрое расселение человечества по солнечной системе. Автономные группы, иногда намеренно без связей друг с другом. Новые нации, гонка развития, чтобы не оказаться покоренным более продвинутой цивилизацией. Лет двести триста и огромное количество новых государств. Торговля с одними и покорение других. Зачем торговать, если можно отнять? Войны кровавые и жестокие. Ядерные удары, анигиляционные взрывы. Пиратство и государственность. Гонка вооружений и быстрый прогресс сменяющийся опустошением целых планет. Но в целом развитие быстрое и хаотичное. Одни цивилизации развивают магию, другие биотехнологии, третьи беспредельно машинизированы. Количество богов необычайно возрастает, но Мессия остается главным и почитаемым всеми.
  -- Тебе решать Николай.
  -- Но почему я?
  -- А что, тебе кто-то сказал, что будет легко? Выбирай.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"