Кулецкий Алексей Николаевич. За полшага до инфаркта

За полшага до инфаркта...

Кто пойдёт служить, ребята,

Несомненно сам поймёт --

Образцовым быть солдатом

Может только идиот.

(Андрей Ситнянский).

Зимний период обучения благополучно завершился и наступал период летний. Несмотря на это, температура на улице уверенно держалась на уровне около двадцати ниже нуля. Север вообще - штука непредсказуемая. Так что весна в этом году явно запаздывала. Организационный период был в самом разгаре. Всевозможные проверяющие из вышестоящей организации, закончившие академию и ставшие от этого очень умными, ходили с так им же умным видом и всё чего-то проверяли. Личный же состав части, понемногу начиная тупеть от постоянного желания спать, чертыхаясь, участвовал во всевозможных учениях, тренировках и смотрах, касающихся несения повседневной службы - мероприятиях бестолковых, но, как говорят те же, вышележащие начальники, - весьма полезных для организации служебной деятельности. И, к тому же, имевших своей целью обучение правильному выполнению мероприятий повседневной службы. Проще говоря - максимально "задрочить" личный состав, которому ранее не привили в должной мере, любовь к уставному порядку.

Военнослужащие срочной службы организовывались, как могли. Им - все равно не привыкать. А офицеры и мичманы, которые уходили со службы позже, но прибывали на нее раньше, отягощенные важностью мероприятия, называемого проще - "бестолковой суходрочкой", зевая каждые пять минут и придерживая руками, начинавшую съезжать крышу, искали развлечений. Чтобы хотя бы ненадолго переключиться на менее осточертевшие вопросы. Стояние с умным видом на морозе, в попытках вникнуть в содержание очередного занятия, давалось все труднее, уступая место всеобъемлющему похуизму. Вся имевшаяся во всевозможных заначках водка, была уже давно выпита - причем - не пьянства ради, а "исключительно для сугреву". Наступал черед разбавленного спирта. Однако и его запасы в батальонах были не бесконечны. Интеллектуальные показатели офицеров и мичманов в плане усвоения учебного материала проводимых занятий, неуклонно падали, а мировоззрение военнослужащих, и без того - небезупречное, на почве хронического недосыпания - стало постепенно приобретать черты самой заурядной деменции.

"Как же это все уже настопиздело!" - два мичмана, вполголоса переругиваясь и яростно пихая тяжелые створки ворот, открывали ангар, где хранилась разная дребедень. Шумно и тяжело дыша, с чувством растущей остервенелости, наваливались на счет "раз, два, три...", плечом на тяжеленную дверь. Довольно солидная куча снега, сгребаемая воротинами, неспешно отъезжала в сторону. "Не... давай слегка откопаем... Иначе мы никогда эти херовы ворота не откроем..." - они взяли в руки по лопате и стали неторопливо откидывать образовавшийся снежный гребешок. Ангар не открывался уже довольно давно, снег уже успел слежаться и им было трудно. А еще - и тоскливо. "И вот теперь, срочно, для каких-то блять, безумных учений, дорогим начальничкам понадобилось все это говно разгребать, которое сто лет уже никто не трогал..." - бухтел тот, кто был постарше. Тот, что был помладше - лишь поддакнул. Возражать было нечего.

С утра, вся часть убыла в автопарк, где втечение почти двух часов, стоя на морозе и притопывая, слушала сказки полкового "помощника смерти" о том, в какую сторону необходимо падать в случае ядерного взрыва с эпицентром в районе красивого и величественного здания Штаба Северного флота. Лекция была весьма увлекательной и, несмотря на трескучий мороз, погружавшая в сон. Офицерский состав, несмотря на недовольный взгляд Начальника штаба, все время старался скучковаться за строем матросов, в надежде приложиться к фляжке комбата - два, в которой еще имелось некоторое количество "огненной воды". Эн-Ша, в свою очередь, периодически пресекал "это блядство", занимаясь устрашением и гоняя военнослужащих к своим подразделениям.

Наконец, доктор решил завязывать с этим благородным делом. Но, часть старших офицеров уже изрядно повеселела и теперь была готова вникать во все, что скажет военврач. "Вопросы есть?" - на свою беду спросил он. И тут прорвало замполита первого центра связи, или в обиходе - батальона. Бодро представившись и шумно выдохнув, от чего едва не захмелели стоявшие ближе всего к нему моряки, он бодро представился и задал вопрос доблестному доку - "Вот мы тут с интересом прослушали, в какую сторону унесет Штаб флота и нашу часть в случае начала ядерной войны..." Строй затих и замер в ожидании продолжения. "Так вот, это все хорошо и, безусловно - познавательно! Но у меня вопрос - мы с вами находимся в автопарке и... Хотелось бы узнать, что делать, если какая-нибудь обезьяна вдруг нахлещется антифриза, тормозухи, или решит подышать бензином! Спасибо!" - закончил он. Начальника штаба перекосило, словно от приступа зубной боли.

Комбат - два, уже было собравшийся на выход, недовольно поморщился, - "Я тебе больше наливать не буду! Ты делаешься дурной!". "Леха, ты ё...нулся?" - в свою очередь, прошептал ему на ухо зампотех своего же батальона - "Он же еще на два часа роды устроит! Он же еле родил ядерный взрыв, а ты тут со своими жижами! Сам им приказ Командующего флотом под роспись доведешь!" Однако начмед, он же лейтенант - терапевт - троечник, проблеяв что-то невразумительное, в духе - "Не пейте этиленгликоль и не нюхайте бензин! Станете козленочками..." - поспешил закончить лекцию. Офицерский состав дружно выдохнул, подняв над строем облако водяного пара с добавлением молекул чего-то этилового. Однажды заученное по определенному шаблону, давалось ему гораздо легче всяческих там креативов, вроде последствий отравления различными ядовито - техническими жидкостями, которых в каждом автопарке - пруд пруди и вполне достаточно, чтобы отправить на тот свет половину личного состава части.

*****

Оба мичмана, наконец, открыв ворота ангара, пока основная часть народа коченеет на докторской лекции в автопарке, пританцовывая и похлопывая себя руками по бокам, распихали разную рухлядь по краям помещения, оставив проход по центру. И тут их взгляд упал на старый манекен. Манекен, одетый в какое-то рубище, являл собой человека, как бы пораженного пучком заряженных частиц, испускаемых нейтронным боеприпасом. Этот "человек", получивший такой щедрый подарок судьбы, судя по всему, уже был явно неживой, а его кожные покровы имели серый, трупный цвет, во многих местах обильно украшенный вполне себе аппетитными язвами и гематомами.

"Глянь, ох...еть, куколка!" - с улыбочкой протянул один из мичманов и протянул к нему руку. "Да... прикольно..." - протянул второй, - "Повезло ему однако..." Как ни странно, "куколку" не пришлось откапывать слишком долго. Она, точнее - он, лежал почти на поверхности и, судя по всему, с разной периодичностью, привлекалась в качестве учебного пособия при проведении занятий. Из кучи старых шинелей, громоздившейся тут же, вытянули ту, которая побольше и поцелее, и натянули на "трупик". Получилось довольно забавно и главное - натурально. Тему нужно было как-то развивать дальше и они, нахлобучив ему на голову шапку-ушанку, заботливо завязали тесемки у него под подбородком, залюбовались на свое произведение - "А чё... Хорош жмурик... На моряка похож..."

Постепенно "зуд творчества" овладел ими еще сильнее. Мичманы разгребли место вокруг старой парты, стоявшей в углу и, не долго думая, усадили его туда. Теперь, глазам восторженных зрителей, должен был предстать сидящий в позе размышляющего античного философа и думающий о чем-то своем, радостный серый трупик, случайно попавший под нейтронный пучок. "А что, за...бись наша куколка смотрится!" - с удовольствием подчеркнул младший. Старший согласно кивнул - "Ну, а хули нам, кабанам!" Манекен сидел, флегматично подперев голову рукой и, ни на кого не обращал внимания, погруженный в размышления о судьбах цивилизации в целом и Северного флота, в частности.

"Так, ну что, разгребли?" - в воротах ангара показалась приземистая фигура зампотеха, - "Так, молодцы... А то меня уже командир напрягает..." "Ух бля!" - вскрикнул капитан второго ранга, немного отпрянув от неожиданности и перекрестившись, от вида сидящего за партой философа, - "Так, заканчивайте это блядство и ко мне в кабинет, на совещание! А здесь, после обеда будем занятие проводить! Командир тоже будет!" Отдав ценные указания, зампотех рысью убежал в направлении штаба.

"Ну вот тебе... Ни здрасти, ни спасибо..." - уныло протянул старший из мичманов, - "Озадачил, мимо проходя и исчез..." "Хорошо, что этот сарай не заставил закрывать! Занятия у него..." - подхватил младший, - "Какое нах... занятие... Слышь, Глебыч, а с этим хером, что делать?" Старший презрительно посмотрел в сторону "философа". "Пусть сидит себе, хули с ним будет!" - бросил он, - "Не замерзнет, у них уже и так, температура с улицей, одинаковая... Подох он уже давно... Ему пох...й! Пошли!"

Немного разбросав лопатами снег от входа в ангар, наведя окончательный лоск, слегка подрубив сугробы по краям - все же будет командир, оба мичмана, отряхивая с одежды снег, побрели в направлении штаба, едва переставляя закоченевшие ноги и представляя по пути вкусную сигарету, а так же - тепло уютного зампотеховского кабинета. Где можно будет, несмотря на нудные речи начальника, хотя бы немного отогреть закоченевшие конечности и отойти душой от негативных переживаний, рассматривая огромную, во всю стену, карту дна Мирового океана.

Совещание не поражало разнообразием и злободневностью тем. Обычная служебная тягомотина. Но - тепло начинало делать свое черное дело. Дрожь отступала и уступала место сну, бороться с которым становилось все труднее. Веки становились все тяжелее и тяжелее, сознание постепенно мутнело, уступая место сказочным и красочным видениям. Спать, в кабинете зампотеха и храпеть в ответ на его указания, считалось дурным тоном и, оба, не сговариваясь, полезли в стоявшую в углу тумбочку, в которой хранились запасы кофе и чая и - иногда пайкового печенья. Зампотех хотел было возмутиться, но, вглядевшись попристальнее в две замерзшие тушки, решил быть человеколюбивым.

*****

Командир части, решив в городе свои шкурные вопросы, решил заехать в автопарк, для осмотра владений, а заодно и узнать, чем дышит любимый личный состав во время проведения всевозможных учений и тренировок. Дневальный по парку резво открыл ворота, дежурный - "диким кабанчиком" метнулся в сторону контрольно - технического пункта, вскинув руку к головному убору. Кэп коротко козырнул через боковое стекло двери, словно Министр Обороны на параде и, УАЗик торжественно вкатился на территорию части.

Полковник выпрыгнул из машины, поправляя обмундирование и надевая свою каракулевую шапку с козырьком. Махнув в сторону дежурного по парку - "Занимайся!", - он подошел к выходящему вслед за толпой офицеров и мичманов из парка, начальнику штаба, чтобы обговорить с ним некоторые вопросы, касающиеся организации службы в части. "Товарищи офицеры!" - провозгласил первый увидевший. "Товарищи офицеры..." - кэп козырнул в ответ. Толпа почтительно расступилась, пропуская их вперед. Начальники шли, неторопливо беседуя, за ними так же, как бы неторопливо, на "пионерском расстоянии", шли все остальные, соблюдая почтительную дистанцию.

Офицеры поравнялись с ангаром... Командир бросил внимательный взгляд вовнутрь, в мрачную полутьму, где-то, в глубине которой, виднелся застывший в "позе мыслителя", силуэт... "Что бля??? Я не понял..." - командир упер руки в бока и остановился возле ворот ангара, показывая вытянутым пальцем куда-то вовнутрь полутемного помещения, - "Зампотех где? Какого х...я вы издеваетесь над личным составом?! Сами, блять, в тепле сидят, а мОтрос мерзнет почем зря!"

Внезапно возникающие окающие нотки в голосе командира тут же насторожили всех присутствующих. Кто-то, кто стоял подальше, тут же поспешил незаметно испариться, а кто не успел - были обречены стать свидетелями событий. "Почему мОтрос там сидит один?" - начинал заводиться командир, которого, несмотря на все его трепетное отношение к личному составу срочной службы, уже начинал выводить из себя заведомо безразличный вид сидящего в глубине ангара. Мало того, что он не встает в присутствии командира части, так еще и один сидит! "Из какого он центра?" - поинтересовался он - "Вы там что, вообще мОтросов не воспитываете?" Все три комбата, пытались вглядеться с яркого света весеннего дня, в полутьму старого ангара и определить принадлежность матроса к конкретному подразделению. Однако, сколько ни щурились, пытаясь вглядеться, узнать не могли и с глубокомысленно - бестолковым видом смотрели на командира и друг на друга.

Повисла неловкая пауза... "Вы что, не знаете, чей это ох...евший мОтрос?" - вдруг взорвался полковник, - "Долго он еще будет изображать, что ему все пох...й? Чей это матрос, я вас спрашиваю! Блять! Он даже позы не меняет! Пох...й ему, что командир части здесь!" С этими словами, полковник сделал широкий шаг вовнутрь помещения. А "матрос" сидел за столом все так же флегматично - и не обращал на начинающего злиться полковника никакого внимания. Внезапно в глаза ему бросился нездоровый цвет кожи военнослужащего, сидящего в неизменной позе, несмотря на появление командира части. "Ёпт... что с ним?" - внезапно охрипшим голосом спросил кэп, снова пальцем показывая в направлении "борзого моряка". "Доктор! Где доктор?" - рявкнул Начальник штаба.

"Я здесь..." - за спинами командиров раздался звук, напоминающий тот, который возникает при одновременном пережевывании целлофанового пакета и произношении скороговорок. "Хули здесь!" - заорал командир, - "Иди сюда, доблестный военврач, помощник смерти, тут человеку плохо, а ты ходишь со своей сумкой, хер знает где! Это тебе не вспышка слева, от нахер никому не нужного ядерного взрыва, а помощь нужно человеку оказать!" Доктор уже протискивался сквозь нестройные ряды собравшихся на входе офицеров и мичманов. Ближе к сидящему за партой, никто подойти не решался.

"Это кто?" - показывая пальцем на "философа", прорычал командир. "Я... не..." - заблеял старший лейтенант, у которого, несмотря на двадцатиградусный мороз, тут же запотели очки. "Хули вы блеете!" - рявкнул на него командир, до которого уже постепенно начал доходить нехороший поворот дела - "МОтросу плохо! Не видишь что ли? Нах...й кому нужны твои ядерные взрывы! Спасай!". "Блять... Он же серый уже... Ну, зампотех... п...здец тебе настал... Матроса погубили..." - постепенно бледнея, сказал командир Начальнику штаба, явно ища у того сочувствия и понимания. Кэп первым понял тот масштаб бездны, который может открыться перед ним в случае летального исхода. Начальнику штаба, уже в красках представившего себя, стоящего в эротической позе у прокурора гарнизона "на ковре", было явно не до сочувствия. "Замполит, готовь расследование и - будем докладывать по команде..." - командир сглотнул подступающий к горлу комок. "Большой" замполит, выпучив глаза, сдавленно сказал "Есть..." и тоже попытался вглядеться в темноту ангара. Дело приобретало нехороший поворот.

На негнущихся ногах, доктор сделал несколько несмелых шагов в полутьму. "Хули ты там вошкаешься?" - командир явно начинал терять самообладание - "Вот же, дал Бог помощника смерти..." "Товарищ командир..." - донеслось из полумрака... "Ну, чего там?" - спросил командир. "Это... Он пластмассовый..." - произнес из полумрака врач. "Доктор, это ты там пластмассовый! На улице - минус двадцать! Он - закоченевший!" - командир еще не верил собственному счастью. "Это манекен..." - снова произнес доктор. "Как манекен?" - командир все еще с настороженным видом подошел к сидевшему за партой - "Вот же бляди! Эта техническая часть!"

В этот день вечерний доклад затянулся... Главным героем и исполнителем соло, был зампотех. Ему тоненьким фальцетом подпевал доктор. Остальные начальники тоже не избежали своей порции света и тепла. Командир ставил их в самые немыслимые позы. Досталось так же заместителю по воспитательной работе и всем трем комбатам - за незнание подчиненного личного состава. Тот факт, что некоторая его часть может быть пластмассовой - не волновало ровным счетом никого. Потому что личный состав - нужно изучить и знать!

Оставить комментарий © Copyright Кулецкий Алексей Николаевич (kuletsky@rambler.ru) Размещен: 28/08/2022, изменен: 28/08/2022. 17k. Статистика. Рассказ: События Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Своих подчиненных нужно знать. Чтобы потом не перепутать их с кем-то и не стоять в позе "Не взлетевшего орла"!

Кулецкий Алексей Николаевич : другие произведения.

За полшага до инфаркта