Аннотация: Золото являлось почти для всех завербованных перевешивающим сомнения моментом...
- Послушайте, Энтони! Я не даром выбрал вас своим помощником. Вы казались мне человеком весьма деловых качеств. Но что я вижу! До отправления корабля осталось меньше трёх суток, а команда ещё не полностью набрана. Не вынуждайте меня изменить мнение о вас!
- Капитан, я делаю всё что в моих силах, и даже выше. Требования, которые вы предьявляете к матросам, несколько необычны. Уверяю вас, даже среди отьявленного сброда, нелегко найти людей готовых бросить вызов Богу.
- Довольно! Довольно с меня этого бреда! Вы видели когда-нибудь этого бога? Нет! И я не видел. Никто его никогда не видел, но это не мешает всем бояться. Церковь уже достаточно поимела, распостраняя слухи о никому не ведомом боге. Пришла пора понять, что бог - ничто иное, как выдумка умного человека, пожелавшего получить от этого выгоду. Но время этой выдумки вышло. Хватит кого-то обогащать за наш счёт. Я знаю, неприменно существуют земли, которые ждут своих открывателей, и где не будет места бредовым выдумкам. Этими открывателями будем мы, Энтони! Мы дадим людям возможность жить для себя и быть свободными от какого-то бога.
- Многие склонны думать иначе, сэр.
- Это слабаки, помощник. Удел таких смешон и является жалким оправданием их никчемных жизней. Они боятся жить, и боятся умереть. Незавидная доля. Я смеюсь над ними и над их идолом. И пусть тебя не смущает мой громкий смех, а лишь вдохновляет и является напоминанием доброго нрава твоего хозяина и капитана. Ты преуспевал в торговых операциях и кому как не тебе знать истинного хозяина человеческих душ. Призрачный бог всегда продается и покупается настоящим золотом. Ведь именно так торгуют церковники!
- Они называют себя его слугами.
- Вот именно, слугами. И весь народ сделали слугами слуг. Хорошая выдумка, не правда ли? И главное - вовсе не мешает набивать собственные карманы. Ведь не на небо же отправлять собранное добро. Впрочем, я их не осуждаю. Каждый собирает деньги как может. Но верующих в эту затею, презираю. Эти никчёмные создания достойны презрения, ибо сами позволяют себя дурачить.
- Боюсь, матросы не так сильны в философии, капитан.
- А нам на борту не философы нужны, а сильные люди, которые привыкли доверять только собственным силам, и у кого есть желание стать по- настоящему свободным. Новой земле нужен новый человек. Слугам слуг там не место. У тебя есть ещё два дня, Энтони! - громко закончил капитан.
Хозяина и капитана большого трехмачтового корабля, звали Блюм. Идея найти новую землю не так давно родилась в его голове. Как бывалый моряк, Блюм знал, что есть в водных просторах такие направления, куда ещё никто не плавал. На карте было полно белых пятен, и за каждым пятном мог скрываться большой кусок земли, которого вполне могло хватить для осуществления его затеи. Найти такую землю и заселить её, стало его мечтой,и, надо сказать, в те далёкие времена, о которых пойдёт это повествование, она была не такой уж неосуществимой. Мнение, относительно бога и церкви, так горячо высказанное им, родилось немногим раньше мечты, и теперь явно мешало его помощнику набрать полную команду. Сам Энтони не был полным сторонником взглядов Блюма, но и упускать свой шанс в случае удачи не хотел. А то, что капитан Блюм был удачливым капитаном, он убеждался уже который год, потому и не думал его обманывать. Днём и ночью он рыскал в поисках подходящей команды. В портовом городке, где стояла у причала "Эсмеральда" Блюма, Энтони обошёл все кабачки, где собирались за кружкой рома искатели приключений. Многие его выслушивали, но соглашались лишь единицы. Подвыпившие моряки отнюдь не считали себя святыми, но и становиться окончательными безбожниками явно не торопились.
Энтони отметил, что из всех завлекающих описаний жизни на новой земле, на которые он не скупился, людей больше всего интересовала возможность быстрого обогащения. Золото являлось почти для всех завербованных перевешивающим сомнения моментом. Исходя из этого, в последние два дня, он стал усердно заверять, что на новой земле полно золота, и оно ждёт пришедших за ним. В результате этих, ничем не подкреплённых утверждений, Энтони удалось наконец набрать необходимое число матросов, о чём он поспешил доложить капитану.
- Молодец! Свистать всех наверх. Посмотрим, что за люди призваны дать начало новой жизни! - радостно обьявил Блюм, похлопывая Энтони по плечу.
Смотр команды произвёл неожиданное впечатление. Вид большинства явно указывал на лихое прошлое. Серьги в ушах, обезображенные шрамами лица и надменно сверкающие глаза, являлись достоянием почти каждого. Приветствуя капитана, они вели себя довольно развязанно, и даже не пытались утруждаться законами морского этикета. Когда Блюм обходил неровную шеренгу, каждый выкрикивал своё имя, при этом считая необходимым добавить прозвище, что являлось своеобразной рекомендацией. Тут были и Джон-Кривой Нож, Мэрби-Пустой Бочёнок, Джим-Скряга, Рони-Мёртвая Голова, и другие, прозвища которых весьма красноречиво говорили о скрытых достоинствах.
Среди всех матросов особенно выделялся коренастый коротышка с бульдожьей челюстью. Звала его Шон-Акула. Несоразмерно длинные руки, и кривые, как у степного наездника ноги, делали его похожим на горилу. Довершало сходство густая растительность на лице и на оголённых по локоть руках. Всё говорило в нём о звериной силе, и этот образ можно было считать завершённым, если бы его глаза не выдавали в нём натуру проницательную, что само по себе, уже делало Шона в этой компании человеком незаурядным. Держался он обособленно и другие матросы оказывали ему явные знаки почтения. Капитан сразу отметил это и решил произвести Акулу в старшие матросы. Заставить быть признательным такого человека в самом начале плавания, было большой удачей для Блюма, учитывая всю сложность предстоящего. Энтони был незаменим в торговых операциях, проводимых Блюмом, но в обращении с такой командой он преуспеть не мог. Этим несомненно подорвал бы и авторитет капитана.
Своё решение Блюм не замедлил объявить команде. Шон, ничуть не удивившись назначению, вышел из строя, и повернувшись лицом к матросам окинул шеренгу медленным, пронизывающим взглядом. Этого уже оказалось достаточно чтоб шеренга выровнялась, а неуместные выкрики прекратились.
- С такой командой нежничать нельзя. Чуть дашь слабину, считай сам себя по горлу ножом полоснул, - задумчиво произнёс Блюм, когда смотр команды закончился и он остался наедине с помощником, - неужели никого получше сыскать не удалось?
- Я старался, капитан. Но ваши требования оказались по зубам только таким.
- Смелые и сильные - не значит плохие. Такими их сделала жизнь и, коли они решили идти с нами, значит, на этом пути, именно такие нужны, - не совсем уверенно произнёс Блюм.
- Других всё равно не было. К тому же, вы сами были против всяких философов.
- Философией земли не покоряются, - задумчиво пробормотал капитан.
- Да не такие уж у нас плохие люди. Я говорил с каждым лично, перед тем как нанять. Судьба их особо не миловала, это правда. Но ваши взгляды разделяют все до одного. Они бывалые матросы, крепкие ребята, а что рожей не вышли, так нам какое дело, - простодушно заявил Энтони, один только зная, скольких трудов стоило найти хоть таких.
Все последнии дни он так был поглощен проблемой набора команды, что подвернись ему тогда под горячую руку чёрт - и им не побрезговал бы. Теперь, когда опасность недобора миновала, словно тяжёлый груз свалился с плеч помощника. Остальное он считал заботой капитана.
- Да, ребята бывалые, - также задумчиво произнёс Блюм, и вдруг словно спохватившись, добавил - а с чего они Шона так уважают?
- О, этот парень не промах. Говорят, он обладает поразительной силой. К тому же, Шон не глуп, чего нельзя сказать о других матросах из нашей команды. В свободное время он даже что-то рисует.
- Однако! Матрос- художник, и в самом деле явление редкое. Позови его ко мне. Я хочу поговорить с ним.
- В бога веришь? - задал ему Блюм прямой вопрос, едва Шон появился на пороге каюты.
- Если этот бог я, то верю, - медленно ответил старший матрос, невозмутимо глядя на капитана.
Блюм криво усмехнулся.
- А где рисовать выучился?
- Да я и не учился вовсе. Так, коли есть на чём, балуюсь иногда, - неохотно ответил Акула, явно не желая говорить об этом.
Блюм, словно не замечая недовольства Шона, продолжил, растянув рот в ухмылке:
- А рисуешь что? Верно, девок да фазанов?
- У девок фигурства много. Не по мне такое художество, - вдруг вполне примирительно ответил Акула, - я силу рисую.
Лицо Блюма удивлённо вытянулось.
- Море - это сила. Огонь, горы, водопады - это сила,капитан. Для меня нарисовать такую силу, всё равно что укротить. В рисунках она будто в клетке, - хищно ухмыльнулся Шон, обнажая крупные, желтые зубы.
- Ладно, ступай, - немного помедлив, произнёс капитан, оставляя себе время подумать над словами старшего матроса.
На следующий день "Эсмеральда" величественно раздувшись парусами вышла в открытое море. Плавание не обещало быть легким. Это понимал каждый находившийся на корабле.
Полную версию романа "ФИЛИСТЕРЫ" можно прочитать здесь: http://vadimkuliksite.narod2.ru/
![[]](/img/k/kulik_w_w/glawa1wsledzamechtoj/glawa1.jpg)