Аннотация: Его жизнь протекала в маленьком, принадлежащем ему домике, который, как и его хозяин, спокойно доживал свой век...
В небольшом портовом городке, возле самого моря, песчаный берег которого в спокойную погоду сливался с горизонтом, жил старик. Вероятней всего, ему было далеко за семьдесят. Звали старика Герт Бернардоне.
Его жизнь протекала в маленьком, принадлежащем ему домике, который, как и его хозяин, спокойно доживал свой век. Стены дома покрывали трещины, а крыша угрожающе прогнулась, словно на неё навалилась вся тяжесть пережитых лет. Людям приезжим, порой, становилось даже удивительно, как в таком жилище ещё кто-то живёт.
Сам Герт, к внешнему увяданию дома относился довольно спокойно. Трещины на стенах он сравнивал с морщинами на своём лице, а в плавном изгибе крыше находил схожесть с линиями корабля, шутливо добавляя при этом, что вероятно скоро, он надумает отправиться в плавание.
Из всех видов роскоши, к которым так расположено сердце человеческое, Герт остановил свой выбор лишь на одном - чистоте, и всячески заботливо доказывал это. А потому, его дом был хоть и в трещинах, но аккуратно выбелен. На крохотном кусочке земли, перед домом, красовались ухоженные цветы, а тропинка, ведущая к нему, всегда была самым тщательным образом выметена.
Не меньшую опрятность являл и сам Бернардоне. Весьма скромный достаток не позволял ему иметь много одежд, поэтому на все случаи жизни у него была лишь сменная пара лёгкого платья и один сюртук, служивший ему верой и правдой много лет. Башмаки на толстой подошве были также в единственном числе и успели отмерить на своём веку немалое расстояние. Всё перечисленное, несмотря на испытание годами, было без малейшего пятнышка грязи, отштопано и подшито где в этом нуждалось, подбито и вычищено, где была необходимость. Присовокупив ко всему сказанному открытое лицо, светлые глаза, смотревшие прямо, небольшой рост, и привычку мягко улыбаться, мы увидим его таким, каков он был.
Жил Бернардоне один. Жена Анна, горячо любимая им, много лет назад умерла от грудной болезни, так и не успев разродиться ожидаемым ребёнком. Это событие самым решающим образом повлияло на его дальнейшую жизнь.
Тяжесть утраты тяжёлым крестом легла на Герта, и он потерял всякий интерес к жизни. Облюбовав на скалистом утёсе место для могилы жены, он целыми днями просиживал около неё, и уже стал сильно сомневаться в необходимости жить дальше, как однажды к могиле подошёл проходивший мимо странник. Он был стар, и весь его вид указывал, что в пути он был много дней. Ни слова не говоря, странник сел на землю рядом с неутешным вдовцом и просидел, скорбя с ним, немало времени. Затем встал, и низко поклонившись могиле, произнёс:
- Господь вознаградит тебя, добрая женщина, за то, что смогла быть так сильно любимой мужем своим.
Потом, он повернулся к Герту, и добавил:
- Живи, сын мой, дабы её блаженство было вечным. Твоя преждевременная смерть может навредить не только тебе, но и ей.
Произнеся это, старец ещё раз поклонилсяи ушёл, оставив Бернардоне в глубоком раздумье.
Немало смущенный, через некоторое время он вынужден был признать, что старик прав. Оставив мысль о самоубийстве, он согласился жить дальше, проявляя заботу не о себе, а о своей жене.
Нетрудно догадаться, что дальнейшее существование Герта приобрело несколько причудливые формы. Оно и понятно: его возлюбленная была на небесах, а он продолжал жить на земле. Именно поэтому, в последующем времени он остался один, но не был одинок.
В первое время Бернардоне научился находить утешение, глядя на ночное небо. Среди множества звёзд он выбирал одну и подолгу смотрел на неё, представляя образ любимой, и справедливо считая, что она где-то там, и также смотрит на него. Он представлял, как между ними прокладывается небесная дорога, вдоль которой растут всевозможные цветы, и они идут навстречу друг другу. Его земная плоть при этом становилась эфирной, а её - земной. Лишаясь постепенно своего тела, он явно чувствовал, что позади оставалась боль и переживания, а впереди была только любовь, окружённая светом.
В такие минуты ему становилось легко и спокойно. Гнетущая тоска отступала, и скорбное выражение сменялось мягкой улыбкой. Он знал, что где-то впереди, Анна ждёт его, и эта будущая встреча вносила в его жизнь надежду и умиротворённость.
На эти грёзы у него уходила большая часть ночи, и лишь первые лучи солнца позволяли ему уснуть. Таким образом, незаметно для себя, Герт начал жить в двух измерениях, совсем не замечая недоумённых взглядов горожан.
Таким он опять вошел в жизнь, которая теперь предстала перед ним совсем в ином виде. Словно прочитанная книга, она перестала быть загадкой, ибо он не забывал своего прошлого, и твёрдо знал будущее.
Между этими двумя важными событиями у Герта оказалось немало времени, и он решил коротать его не то чтобы с пользой для себя, но беспрестанно служа своей любимой Анне. Ей нравились цветы - и он разводил перед домиком розы. Она соблюдала чистоту - и Герт следовал тому же. Она любила детей - он стал им надёжным другом. Она не делала зла людям - и Бернардоне выбрал для себя эту стезю.
Вся жизнь Герта проходила в одном и том же городке. В нём он родился, вырос, познакомился со своей Анной, и женился. Далее, он переехал с ней в домик на окраине, о котором мы уже упомянули, но не перестал быть, что называется, на виду, тем самым подтверждая, что в маленьких городах не бывает больших расстояний. После смерти жены, сам того не замечая, он стал предметом долгих разговором всех местных кумушек, которые жалели его и единодушно решали что время - лечит. Это утверждение, имеющее под собой веские основания, оказалось полностью спасовавшим перед Гертом. В его случае, время не лечило, а лишь бередило незаживающую рану.
Как и следовало ожидать, кумушки не простили опровергнувшего их предсказания Бернардоне. Затаившись, они стали выжидать, ещё пристальней наблюдая за своим подопечным. Теперь любой его шаг рассматривался сквозь призму их понимания жизни, и многократно преломляясь и искажаясь, доводился до сведения любого пожелавшего. Немудрено, что довольно скоро, за Бернардоне закрепилась слава не то чтобы чудаковатого, но самого себе на уме, точно.
К месту будет сказано, что в то далёкое время, первое, было намного предпочтительней второго.
Сам Герт ни о чём подобном даже не догадывался. Он жил в мире, где всё человеческое существование измерялось расстоянием до звезды, и там не было места маленьким городам, маленьким людям, и маленьким мыслям.
Немногим позже, свыкнувшись с таким образом жизни, Бернардоне несколько расширил границы своих ощущений и продолжал делать все прежние дела таким же порядком, но уже не для самой Анны, а как-бы вместе с ней. Не переставая любить, он, словно растворился в ней, и уже стал нечто единым.
Наверно, в таком же состоянии находятся солнце и тепло, ветер и шум листвы, нектар и цветок.
Здесь уместно будет припомнить несколько эпизодов из жизни Бернардоне, которые для него просто имели место, а для всех остальных, не без помощи кумушек, являлись очевидным доказательством его неблагонадёжности.
Как-то раз, после сильного шторма, который бушевал несколько дней, на берег оказался выброшенным потерпевший крушение торговый корабль. Стихия вдоволь наигралась им, лишив всех мачт, снастей и части кормы. Словно морское чудовище, исторгнутое бездной, объявился он ранним утром на песчаной отмели. Домик Герта, благодаря своей удалённости от города, оказался не только ближе всех к обломкам, но и как раз на пути желающих чем-либо поживиться, пока городские власти не спохватились и не учинили опись и разбор обломков. Как и нужно полагать, таковых оказалось немало. Сломя голову, они бежали в направлении берега, и воровато оглядываясь, груженые, чем ни попадя, обратно.
Сам Бернардоне, к тому времени, во всей этой суете уже не принимал никакого участия. Ещё ночью, предаваясь своим видениям, сквозь затихающее завывание ветра, он расслышал скрежет и треск ломающихся досок. Недолго думая, он накинул сюртук, и выскочил из дома. Едва различив очертания возникшей неподалёку тёмной глыбы, он понял, что произошло, и кинулся к кораблю с единственным желанием - помочь тем, кто остался жив.
Весь остаток ночи, нередко рискуя своей жизнью, он пытался найти хоть кого-нибудь, но его поиски оказались тщетными. На судне, ни живых, ни мёртвых, не оказалось. Вероятно, всех смыло за борт до того, как корабль оказался на берегу. Убедившись в этом, весь в синяках и ссадинах, ранним утром Герт возвращался домой, когда навстречу попались первые желающие поживиться. Истолковав их спешку по- своему, Бернардоне сообщил, что спасти никого не удалось, но люди только ускорили бег. Удивлённо посмотрев им вслед, Герт уже почти подошёл к дому, когда увидел первых возвращающихся обратно, с тюками на плечах. Только тогда до него дошло, зачем они спешили. Он тихо притворил за собой дверь, и не выходил из дома несколько дней.
Такое поведение, безусловно, стало темой долгих пересудов. Одни завидовали Бернардоне, думая, что самый богатый куш достался ему, ибо те, кто с ним встретился утром, впоследствии вспоминали, что Бернардоне, судя по его виду, трудился на корабле всю ночь. Другие хвалили, что не упустил момент. Некоторые злорадствовали, полагая, что он наконец-то проявил своё истинное лицо. И лишь совсем немногим вообще не было дела ни до происходящего, ни до Герта.
Случай, имевший место через год с небольшим, после этого события, безусловно, подтверждал правоту их выводов.
Однажды, Герт пошёл на рыночную площадь, рассчитывая выручить что-нибудь за поделки из ракушек, дерева и камня, ремеслом превращения которых в статуэтки, подсвечники, ложки и прочее, он владел весьма искусно. Этот единственный источник доходов имел сомнительную надёжность, и каждый раз, отправляясь продавать свои изделия, он не мог точно знать, будет у него кусок хлеба вечером, или нет.
Следуя обычной дорогой, он вдруг наткнулся на толстый кошелёк, который преспокойно лежал на её повороте, и казалось, поджидал только Бернардоне. Скорее удивлённый, чем обрадованный, Герт поднял его и оглянулся вокруг, желая найти хозяина этих денег. Не обнаружив никого поблизости, он решил пойти дальше, расспрашивая каждого встречного, не потерял ли кто кошелёк. Добравшись, таким образом, до рыночной площади, он продолжил дальше свои поиски, но хозяин так и не объявлялся. Побродив по улочкам больщую часть дня, он зашёл в собор и отдал священнику находку, полагая, что тот верно определит её дальнейшую судьбу.
Голодный и уставший вернулся в тот день домой Герт, для которого из всего происшедшего было очевидным лишь то, что завтра нужно было опять идти на рынок.
Совсем иные выводы сделало для себя остальное население городка и заговорило о том, что замучила-таки совесть тщательно скрывавшего свои богатства Бернардоне. "Решил задобрить Господа, и отдал часть награбленного", - говорили они. "А как дело обставил! Будто нашёл на дороге. Нас провести хотел!" - торжествовали другие.
Ещё один случай, хорошо запомнившийся горожанам, произошёл несколько позже.
На одной из воскресных проповедей, местный приходской священник много говорил о любви к ближнему. Его слова были чрезвычайно красноречивы и убедительны, отчего на глазах большинства слушающих навернулись слёзы. Среди присутствующих был и Бернардоне, который стоял чуть поодаль от всех и казался задумчивым и отрешённым. Глаза его были сухими, а взгляд рассеянно блуждал по храму. Именно в тот день, много лет назад, умерла его горячо любимая Анна, и он словно заново переживал это тяжёлое событие, вспоминая каждую деталь, скорбно запечатленную в памяти. Горе сжимало его сердце, и он слышал голос священника, но не слушал речь. Его мысли были около постели умирающей, навечно сосредоточившись на её образе. Да и что нового мог сказать Герту священник о любви к ближнему, если тот только и жил, замуровав себя в этом чувстве.
Странное поведение ничего не объяснявшего Бернардоне покоробило тогда священнослужителя, а прихожан и вовсе разозлило. Они увидели в нём человека чёрствого и самолюбивого, недостойного ни их, ни самой проповеди.
Вот такие последствия в умах человеческих, порой могут вызвать добрые слова, высказанные даже очень красноречиво.
В довершении приведённого можно припомнить ещё один случай, произошедший совсем незадолго до описываемых нами основных событий.
В один из дней, уже постаревший Бернардоне, после очередного посещения могилы Анны, спустился к морю и пошёл вдоль берега. Он уже чувствовал, что дорога, разделяющая их, близиться к концу, и с радостью думал о предстоящей встрече с женой. Его душа была спокойна, ибо все свои обеты он свято чтил и был чист перед любимой.
Незаметно он вышел к пирсу и пошёл вдоль кораблей, стоявших у причала. Вокруг сновали носильщики с тюками, всевозможные торговцы и прочие обыватели любого порта. Спокойному ходу мыслей Герта грозило вмешательство суеты, и он уже собрался повернуть обратно, как услышал:
- Это будет Новая Земля, без ненужных сомнений, тревог и забот. Мы найдём её и будем жить там.
Сказавший это, был, видимо, капитан большого, красивого корабля, с не менее красивым названием "Эсмеральда". Высокий рост, крепкое сложение и мужественные черты лица выделяли его среди собравшихся вокруг, и Бернардоне, заинтересовавшись услышанным, подошел ближе.
- Это будет земля, которая сделает нас по-настоящему счастливыми, и никто не сможет помешать нам стать таковыми.
Толпа одобрительно загудела.
- А как ты думаешь, золота там будет в достатке? - выкрикнул кто-то.
- Его будет многим больше, чем здесь, - уверенно заявил капитан.
- А как мы его станем делить?
- Зачем делить, бери, сколько сможешь, и всё, - последовал ответ, - там всего полно. Нас только нет.
- А как далеко эта земля?
- Намного ближе края земли, - смеясь, ответил высокий.
Герт удивился услышанному и задумался.
Когда толпа начала расходиться, а капитан уже собрался взойти по трапу на корабль, Бернардоне остановил его, мягко дотронувшись до руки.
- Простите, - заговорил он, - неужели такая земля существует?
- Конечно, - опять улыбнулся высокий.
- А как вы думаете, звёзды там ближе, чем здесь?
- Звёзды? - удивился капитан, - наверно ближе, почему бы и нет.
- И люди там счастливы?
- Людей там пока нет. Но мы будем точно счастливы.
Герт задумался. Капитан по-своему истолковал это молчание и добавил:
- Отец, извини. Ты слишком стар. С собой мы тебя уже взять не можем.
Далее, он быстро прошёл по трапу и скрылся из вида.
Бернардоне ещё немного постоял в задумчивости и пошёл своей дорогой. Он и не помышлял отправиться с этим уверенным человеком, но пытался представить себе, достаточно ли для счастья жить на необитаемой земле. Так и не придя к однозначному мнению, он побрёл обратно к дому, вспоминая свою жену. Для него счастье заключалось лишь в одном слове - Анна.
В жизни Герта было много и других событий, которые прошли абсолютно незамеченными им, но вызвали массу толков среди населения городка. Ему усмехались вслед и тыкали пальцами, не боясь, что кто-то попрекнёт за это.
Подозреваю, что он не первый, удостоился такой участи.
![отшельник [неизв.]](/img/k/kulik_w_w/glawa9-1/otshelxn.jpg)