Аннотация: Все остановились, почувствовав неладное...
Утром, команда вновь начала собираться в путь. Собственно, никаких сборов и не было. В этот раз, до водопада им выпало идти налегке. Лопаты, и прочие инструменты, необходимые для промывки золота, они оставили во второй хижине, и теперь, единственной ношей были мушкеты. Это обстоятельство немало радовало их. Речка притягивала к себе, словно магнит и, едва проснувшись, матросы изъявили горячее желание покинуть корабль. Капитан с помощником, были тоже не прочь быстрей подтвердить свои надежды, а потому, мешкать никто не стал. Перед тем, как спуститься на плот, Блюм приказал вытащить на палубу большой мешок с галетами и головку сыра. Поделив продукты на равные части, он раздал их каждому идущему в поход, обеспечив, таким образом, некоторые запасы продовольствия. Затем, все спустились на плот, и отчалили от "Эсмеральды".
Джунгли уже совсем не пугали их. Весело переговариваясь, они быстро преодолели немалое расстояние, и немногим позже полудня вышли на поляну. Вдруг, Шон предупреждающе поднял руку вверх. Все остановились, почувствовав неладное.
- Здесь что-то не так, - прошептал Акула Блюму, - дверь у хижины сорвана с петель.
- Когда уходили, я хорошо закрыл её.
- Кому она помешала?
- Всем зарядить мушкеты, - тихо приказал Блюм.
Матросы приготовились к стрельбе и выжидающе замерли. Монотонный гул водопада мог заглушить любые звуки, выдающие врага, и от этого сердца людей бились ещё чаще. Сосредоточенно уставившись на чернеющий дверной проём, который словно дыра из преисподни, не предвещал ничего хорошего, все напряжённо застыли.
- Может, выстрелить разок? - предложил Клопэн, - если в доме кто-то прячется, выстрел вспугнёт его.
- Давай, попробуем, - согласился Блюм, - только целься в середину проёма.
- Сделаем, - произнёс Клопэн и, прицелившись, нажал на курок.
Звук выстрела громом разнёсся над поляной и, отозвавшись эхом, замер в дали.
- Похоже, там нет никого, - прервал молчание капитан, - трое пусть останутся прикрывать нас, а все остальные - вперёд, - скомандовал он, и первым направился в сторону хижины.
Медленно обойдя поляну, они приблизились к дому. Открытый вход притягивал взоры, и совершенно позабыв, что перед ними построенный собственными руками дом, они готовы были скорее разобрать его по брёвнышкам, чем войти внутрь.
- Ладно. Не вечность же здесь торчать, - процедил сквозь зубы Блюм, и решительно шагнул в сторону проёма.
- Подождите, капитан. Разрешите мне войти первым, - остановил его Шон.
Блюм посмотрел на помощника.
- Иди. Я тебя прикрою, - согласился он.
Акула весь как-то сразу подобрался, словно внутри его сжали огромную пружину. Голова ещё больше ушла в плечи, а немного согнутые ноги были готовы к прыжку. Весь его облик теперь являл собой пример неукротимой силы, которой свойственны безжалостность, выносливость и решительность. Отбросив мушкет, он вытащил из-за пояса клинок и несколько раз взмахнул им. Блюм с некоторым изумлением посмотрел на преобразившегося помощника, будто впервые видел его. Вероятно, звериные шкуры на плечах и каменный топор в руках не сделал бы Шона больше похожим на первобытного охотника, нежели эта хищная осанка.
Бесшумно ступая, помощник скрылся в хижине. Некоторое время оттуда не доносилось никаких звуков. Затем, послышалось нечто вроде короткого шлепка, и на пороге появился Шон. Его лицо выражало озабоченность, а одна рука была по локоть в крови.
-Там никого нет. Точнее, живого никого, - задумчиво произнёс он, - это кровь не моя. В хижине лежит кем-то растерзанная обезьяна.
Блюм, вместе с остальными, вошли в дом. Глаза, не привыкшие к темноте, с трудом позволили разглядеть лежащий на земле, посередине хижины, труп крупной обезьяны.
- Вытащите её наружу, - приказал Блюм и вышел из дома.
Ралли и Брас, чертыхаясь, выволокли животное из убежища. Обезьяна была довольно больших размеров, и ей вполне было под силу самостоятельно убрать подпорку двери. Потом она могла залезть в дом из-за любопытства, или ещё, какой надобности. Всё это было бы просто и понятно, не будь она убита и обезглавлена. Кто-то начисто лишил её головы, оторвав или перекусив там, где была шея. Остальное тело оказалось нетронутым, и если бы не разрез, нанесённый клинком Шона, когда он наткнулся на неё, могло показаться, что она добровольно решила расстаться с этой важной частью тела.
Убедившись, что из хижины опасность не угрожает, матросы расселись в тени, потеряв всякий интерес к происшедшему. Их вполне устраивало, что обезьяна просто мертва, и искать объяснение столь странной находке они явно не собирались. Около трупа остались Блюм, Шон и Клопэн.
- Головы она лишилась уже в хижине, - уверенно сказал Акула, - иначе были бы видны следы крови, ведущие в дом.
- Похоже, она не сопротивлялась, - вставил Блюм.
- Если мои предположения верны, где-то в хижине должна быть её голова. Около этого места есть лужа крови.
- Но почему она не сопротивлялась?
- Она не могла. Её схватили за горло и сломали шею прежде, чем она поняла что происходит. Смерть была мгновенной, - произнёс Клопэн, - сюда её могли притащить только за шею, если, конечно, нападение не произошло уже в хижине.
- Похоже, именно так и было, - согласился Шон.
- Но кому это нужно? - задал вопрос Блюм, - чтоб обезьяну затащить в дом, требовалось повозиться с дверью. В зарослях и так полно укромных мест, где её можно было сожрать. Скорей всего, в дом она забралась сама, и там её кто-то сначала обезглавил, чтобы спокойно съесть, но мы своим приходом его вспугнули.
- Обезьяна лежит мёртвой уже давно. Её тело окостенело. Это произошло вчера. Так что, мы никого не вспугнули, - уверенно сказал Клопэн.
- Почему тогда тот, кто убил, не съел обезьяну? Может он решил её здесь припрятать, оставить на потом?
- Зверь не будет этого делать, если в лесу достаточно пищи. А здешние места просто полны ей, - заверил Клопэн.
- Но ведь должно быть какое-то объяснение!
Все трое переглянулись.
- Боюсь, сэр, это проделки Мэйбла. Только очень плохой зверь станет убивать не ради еды, - добавил Клопэн.
- Признаться, я тоже подумал о нём, - согласно кивнул Шон.
- Мэйбл? Я уже и забыл о нём. Раньше он хоть рычал, а теперь его совсем не слышно. Может он вообще ушёл из этих мест?
- Никуда он не ушёл. И это его знак нам, - показал на труп Клопэн, - с такой большой обезьяной мог быстро расправиться только очень сильный зверь. Когда он схватил её за глотку, ему было достаточно лишь мотнуть головой, чтобы переломить её шею. Не думаю, что для него составило большого труда открыть дверь, а уж отгрызть голову и вовсе плёвое дело.
- Но чтоб всё это проделать, нужен ум, вернее, разум. Это же почти человеческий план мести! Неужели животное на такое способно?
- Мне не раз приходилось удивляться звериной смышлёности. Поэтому я боюсь этого тигра, - откровенно признался охотник.
- Успокойся, он не умней нас. Если всё что вы говорите, правда, Мэйбл достоин уважения, как противник, но ввести нас в панику ему не удастся. Допустим, с обезьянами он лихо расправляется. Но мы не обезьяны. А потому, такими штуками нас не запугать. Сегодня ночью будем сами на него охотиться, - решительно заявил Блюм, - если я вас правильно понял, он частенько за нами подглядывает?
- Мне так показалось, - кивнул головой Акула.
- Тогда разыграем перед ним небольшое представление. Если он имеет мозги, значит, и его можно обмануть. Слушайте меня внимательно, - заговорщицки прошептал он, и подозвал их поближе.
План Блюма был предельно прост. Ему нужно было выманить ночью тигра на поляну, и из проделанных отверстий в стенах дома, убить. Всё это представлялось весьма вероятным, если учесть, что Мэйбл уже бродил около их убежища в ночь, когда они спали в нём. Капитан не стал других матросов знакомить с предстоящей операцией, считая, что и втроём с ней справятся. После уяснения некоторых деталей, они отправились в дом искать голову обезьяны. Чтоб облегчить поиски, пришлось зажечь внутри дома факелы.
Место расправы, как и предполагал Шон, было отмечено большим пятном уже смешавшейся с землёй, крови. Однако головы нигде не было. Неоднократно осмотрев все углы хижины, они уже начали думать, что её вообще нет здесь, как Клопэн обратил внимание на еле заметный бугорок на земле. Акула, молча, передал ему лопату. Небольшое углубление скрывало в себе то, что искали люди. Удивлённые подобным захоронением, они переглянулись.
- Зачем он это сделал? - спросил Блюм у Клопэна, будто тот был обязан знать все планы коварного противника.
- Я не могу понять этого, - рассеяно прозвучало в ответ.
- Если бы мы не нашли её, запах мертвечины скоро наполнил всю хижину, - предположил Шон.
- Тогда сюда собрались бы все твари, питающиеся падалью, - продолжил Клопэн, - нам бы от этого не поздоровилось. Он знал, что мы вернёмся, и проделал это вовсе не просто так.
- Ну и хитёр же! - с мальчишеским задором выкрикнул Блюм, - если всё так и было на самом деле, ему впору продумывать военные операции!
- Он уже этим занимается, сэр, - заметил Шон.
- Ну да ладно. Чем сильнее противник, тем интересней победа, - изрёк Блюм, - когда мы его убьём, я вырву клыки, и украшу ими шляпу. А сейчас, давайте позлим его. Предлагаю мёртвую голову насадить на кол, и воткнуть неподалёку от хижины. Пусть знает, что мы нашли её. А обезьяну зажарим на костре. Есть её, конечно, не станем, но сделаем вид, что едим. Если он способен размышлять, пусть радуется, что заготовил нам обед. Сегодня за дичью не пойдём. Обойдёмся сыром и галетами. Запах мяса обезьяны не должен перебиваться другими, - весело предложил капитан.
Лица Клопэна и Шона растянулись в усмешке.
Когда трое заговорщиков вышли из хижины, ничего не подозревающие матросы всё так же сидели в тени. Блюм окликнул их и поручил разжечь костёр. Затем, подозвал Ралли и приказал ему освежевать обезьяну. Удивлённый столь необычным заданием, матрос приступил к разделке туши, предварительно заручившись помощью Браса.
- Чёрт! Да она уже воняет! - брезгливо поморщился он, - зачем нас заставили это делать?
- Ну, уж нет. Сам пусть жрёт, а я не стану, - продолжал возмущаться Ралли, пытаясь перерубить ногу обезьяны.
- По правде сказать, и я могу обойтись сыром.
- А если бы не было сыра, стал, есть её?
- Почём мне знать, может и стал.
- Тупой ты человек, Брас, - беззлобно обозвал его Ралли, справившись, наконец, с ногой.
- Какой есть, - спокойно прозвучало в ответ.
Вечер застал половину команды в весьма приподнятом настроении. Другая часть, к которой примыкал Ралли, пребывала в полнейшем смятении чувств, глядя, как куски обезьяньего мяса медленно поджариваются на костре, а потом, один за другим, препровождаются в отрытую рядом с костром яму. Один только Брас не присоединился ни к первым, ни ко вторым. Быстро разделавшись с сыром, он жевал чёрствые галеты и думал, что мясо, пусть даже обезьянье, всё равно остаётся мясом, и никакая, даже самая вкусная галета, не заменит его.
Был тёплый вечер. Мягко шумел водопад, огромные звёзды приветливо смотрели на маленьких людей, а неподалёку от костра, мерно раскачиваясь на шесте, словно плод какого-то чёртового дерева, скалилась на Луну обезьянья морда.
![жертва [неизв.]](/img/k/kulik_w_w/glawa991/piiiraty.jpg)