Ноль
22.01.2011 - 28.02.2011
пр.Просвещения

	Первое, что он увидел - это свет
Постепенно свет сосредоточился в своём эпицентре
На вольфрамовой нити лампочки в больничной палате
Свет исходил оттуда.
И первое, что он услышал за мгновение до того, как
потерял память о пережитом прошлом - слова:
- Поздравляю...
Грустно-усталые монотонные слоги, за которыми нет
никаких поздравлений, хотя улыбка растягивает их
непропорционально сказанному. И звучит глупо.
- Его зовут Саша...
	Когда он услышал это имя, уже потеряв прошлую
жизнь, почувствовав, что теперь всё с нуля, он стал
Сашей. Одним из огромного количества таких же Сашей.
Кричащих, ревущих, здоровых и больных.
С нуля.
	Ползал Саша наравне со всеми. Все говорили -
у вашего сына большое будущее, но лесть никогда не
становится правдой. И Саша рос.
Катал пластмассовый грузовик в детском саду, 
прыгал с тарзанки в воду, привязывал лишайной собаке
к хвосту банку от кильки, курил на заднем дворе школы.
Потом наступил момент, когда он попытался ухаживать за,
честно говоря, красивой, но глупой одноклассницей.
Его послали, он разочаровался в себе, стал слушать
тяжёлый рок, носить майки с черепами и пить пиво.
Чтобы хоть как-то утвердиться в глазах окружающих.
	В институт Саша отправился, чтобы не служить в
армии. Да и чтоб родители не сказали: вали на работу.
А в институтские года пьют отчаянно.
И он тоже пил. Каждый день.
Получил диплом, положил его на полку, и пошёл устраиваться
на работу грузчиком. 
И редкие выходные, и нередкие пьянки. И скоро случилась
встреча на одной из таких пьянок с будущей женой.
И жили они ещё лет двадцать. А потом Саша умер.
	Скорее всего от сердечного приступа. Врач
после вскрытия написал именно так, хотя, честно говоря,
особо не задумывался над причиной.
Но жена поплакала  недельку. И продала квартиру Саши
со многими вещами.
	А первое, что он увидел после смерти - это свет.
Свет не такой, как после рождения, но по своему составу
близкий. Свет был везде, и когда Саша пытался зажмурить
несуществующие веки - свет проникал сквозь них.
Проплывая немыслимые скорости и расстояния, непонятно 
куда и откуда, Саша даже и не знал: спит он или нет.
Он не помнил последний свой миг, как запоминают его
люди с воображением. И люди впечатлительные.
Саша летел в тёплом свете, иногда понимая, что он
сейчас лежит на мокром столе патологоанатома.
Но в свете лучше, здесь тепло и приятно.
И пусть он будет вечно лететь сквозь лучи, но не
вернётся в судорожное тельце. К лжи и распаду.
И свет неожиданно стал голосом. Голосом отовсюду.
Несуществующими ушами Саша чувствовал голос.
И внимал ему:
- Что ты сделал?
Голос был мягким, но сильным.
Саша поколебался, помялся на неощутимых ногах.
Потом невнятно ляпнул:
- Не знаю...
- К чему ты стремился?
Саша молчал. Потом так же грустно прогнусавил:
- Ни к чему.
- Чью жизнь ты изменил к лучшему?
Саша перебирал образы и неожиданно взявшиеся откуда-то
воспоминания. Даже такие, о которых и предположить
нельзя. Но нигде и никогда не получалось зацепиться
за ответ. И сколько бы он ни искал, ответа не было.
Никому он не смог поменять жизнь к лучшему, никого
не зацепил своим существованием до такой степени,
чтобы это могло повлиять на будущее человека.
- Никому, - обречённо ответил Саша, понимая,
что движение остановилось. И свет не двигается больше.
Он вокруг.
- Тогда зачем ты жил? - мягко, без угрозы сказал свет.
- Просто так, чтобы жить...
Единственный ответ, имевший место в голове, был 
изречён. Хотя Саша понимал, можно даже ничего не говорить,
свет всё равно знает. Он просто учит его.
Ноль...
Круг, замкнутая линия, которая не даёт возможности её
покинуть самостоятельно.
- Ноль, - прозвучал отголосок откуда-то издалека.
- Тогда живи, - сказал свет, - и попытайся что-нибудь сделать.
	Свет превратился в скорость, тягостные километры и
минуты, когда вокруг был мрак. Незнакомые переливы звуков, 
что-то отдалённо напоминающие голоса. Горячая жидкость
воздуха, вливающегося в его несуществующие глаза.
А потом звук замер. Как и движение.
Он пока ещё помнил свою прошлую жизнь, но с каждым
усилием выделить хоть одну деталь, забывал тысячи деталей.
А потом он забыл всё.
И почувствовал неприятную тяжесть, неповоротливость, 
униженность своим положением, несказанно отличающееся от
полёта сквозь свет.
Ему стало грустно.
Он получил тело. Мог двигать руками и ногами, чем и принялся
заниматься. Но сознание его было то же.
В новом, незнакомом белковом обличье.
Тьма длилась долго. И пока терзала его тьма и редкие сны
из прошлого, и редкие ассоциации с пережитыми страхами,
он забыл всё, включая своё прежнее имя.
Зажмурился, в попытке увидеть хоть что-нибудь, болезненно
напоминающее знакомые силуэты.
Но не помнил, как они выглядят.
И когда он открыл глаза, первое, что увидел - был свет.
Свет от лампы в больничной палате.
Концентрат искусственного неприятного, неживого света,
что замер на вольфрамовой нити лампочки.
И, перед тем, как потерять окончательно память о растаявшей
жизни, он услышал слова:
- Поздравляю...
Ему стало грустно, и он заплакал.
- Его зовут Миша, - проговорил второй голос.
А свет Мишу больше не тревожил.