Аннотация: Глава завершена. Микродоза от 23 декабря 00-20.
Немного причесала. В общий файл добавила. Настрой у Итки мрачный, глава вышла хмурая и сумбурная.
Глава 33
Ну-у-у... - я на секунду задумалась, - потому что, если на морочье наложется какое-нибудь другое колдовство, может Свий знает что получиться. Не знаю, рога с копытами, наверное, не проклюнутся, но чует сердце - хуже станет.
-Вот! - спутник обличающе ткнул в меня пальцем, - Только откуда ты знаешь? Я же тебе ничего такого не говорил!
-Ап... - я уже открыла было рот, дабы разразиться гневной тирадой по поводу короткой травничей памяти, и только тут сообразила что он прав. С тех пор как шкатулку открыла, да ногу второй раз сломать попыталась, Грай лишь немного волшбовал, что бы морочью разгуляться не дать. И больше не пытался даже. Смутившись, я вхолостую щелкнула челюстями на полуслове и вопросительно уставилась на спутника.
-То-то же! - Парень самодовольно ухмыльнулся, - Только вот главная загвоздка, что я и сам не задумывался. И нога сколько раз у тебя болела, и сознание ты теряла, а ведь даже не дернулся. Все травками да настоями хвори пользовал. И только когда с Шастой повстречался...
Я покосилась на теньячку. Девица заинтересованно дернула длинными ушами, прислушиваясь. Поймав мой взгляд, демонстративно отвернулась. Сорвала травинку, рассеянно оглядела, сунула в рот, и тут же скривилась и зашипела, отплёвываясь от горького метёлочника.
Не удержавшись, я скептически хмыкнула, за что и заработала особо мрачный взгляд.
-Ит?
-Да слушаю, слушаю, - я развернулась к спутнику, - ну так что дальше?
А дальше...
***
Пламя свечи колебалось от сквозняка, очерчивая на стенах причудливые тени. Середина ночи была уже близко, и дело оставалось за малым - попрощаться.
Зиновий, в волнении то и дело запускал руки в окладистую бороду, изредка вырывая по волосинке. В сенях давно ждали, собранные сумки, а старый маг все никак не мог найти в себе силы уйти. С улицы раздалось раздраженное ржание. У крыльца нетерпеливо приплясывал гнедой кованский жеребец. Вроде все готово для того, что бы бросить тихую жизнь Залесского травника и попытаться изменить судьбу еще раз. А так не спокойно на сердце!
Грай невольно прислушался к ржанию. Дорого стоили халифатские кони, но и цену оправдывали сполна. Не останавливали их непогода и бездорожье, а уж о силе и злобности этой породы и вовсе легенды ходили. Мол, не то, что волка, волчня затопчут и не пугнутся. Правда, проверять гнедого на травле местных хищников ни кто и не собирался. Главное что бы седока до Антары домчал в целости и сохранности. Травник перестал, наконец, терзать бороду и в который раз тяжело вздохнув, развернулся к ученику:
-Все помнишь?
Парень поморщился.
-Мне уже ночью скоро начнет ваша карта сниться. В кошмарах.
Зиновий неожиданно вспылил.
-Да пойми, дурья твоя башка! Все! Закончились шуточки! Еще немного и твари свиевы с мороками да волчнями в окна к нам полезут! И если у меня не выйдет....
В дверь заколотили так, словно стучавшего те самые мороки за зад ухватить пытались. Распахнув створки, Грай чуть не столкнулся лбом с младшим старостиным сыном. Второпях, мальчишка даже не побоялся без спроса ворваться в избушку травников. Бухнулся на колени посреди горницы и заполошно зашипел:
- Уходить, уходить надобно! Люди чужие в деревне, вас спрашивают.
Зиновий с несвойственной ему прытью метнулся к крыльцу, подхватывая сумки. И уже свесившись с коня, с силой хлопнул ученика по плечу.
- Помни, если не вернусь, на тебя одного вся надежда!
Парень поморщился, но смолчал. Последние месяцы учитель вел себя настолько странно, что уже начали закрадываться справедливые подозрения, в душевном спокойствии старого мага. Запершись в своей комнате, Зиновий всю весну чертил какие-то карты и графики, перебирал старые записи и в край загонял ученика свалив на того все насущные дела. Молодой травник, особо не вникал в сложные теории строения мира. И из всех бесконечных лекций вынес только пару особо назойливых мыслей. "Без магии Каврия погибнет" и "В мертвых землях все началось, там и закончиться должно". Только вот куда-то бежать и срочно спасать мир, парень желанием не горел. Посему, захлопнув за учителем дверь, больше волновался за то, как старик доедет до Антары, и не приключится ли что в пути.
Как и следовала ожидать, незваные гости пожаловали быстро, едва успела осесть в лунном свете, поднятая кованским жеребцом дорожная пыль.
Синеглазый клирик, доводя до бессильного бешенства, и не ленясь повторять одни и те же вопросы по десятку раз, пытался дознаться куда подевался Зиновий. Как ни странно, но ученика в подвалы ордена не потащили и даже через пару дней оставили в покое. Не иначе как в качестве наживки для учителя, дабы вернуться не поостерегся.
А потом потянулись недели тревожного ожидания. Скорее от скуки, чем из излишней любознательности, Грай залез в записи старого травника. Увлекся а потом и ужаснулся, осознав, наконец, истинный масштаб бедствия
В бытность магом Кресповского форта, Зиновий откопал в местной библиотеке старинные свитки с письменами грифонов. Птицекрылые еще за пару десятков зим до не начавшейся войны, официально устранились от дел государства, покинули все до того занимаемые должности и посты, и вернулись в свои высокогорные селения. Объяснений этим странным поступкам дано не было, а единственная дорога в самый известный грифоний город Гнез, вскоре оказалась похоронена под массивной лавиной. Редкие вести доносившиеся до столицы говорили лишь о том, что род птицекрылых по прежнему существует, но не давали никакого представления о происходящем с этим родом.
Письменности же, грифонья, как считалось, и вовсе не сохранилось. Тем ценнее были попавшиеся Зиновию бумаги и обиднее в связи с почти полной невозможностью прочесть оные. Долгая скучная зима располагала к вдумчивому и неторопливому изучению найденной литературы. И, изначально взявшись за перевод дабы только убить время, к весне маг более или менее разобрался в замысловатых закорючках птицекрылых и неожиданно встретил мысли созвучные собственным.
В довольно примитивной и не свойственной велеречивым грифонам манере, в свитках рассказывалось о магической составляющей каврийской земли. В качестве поддерживающего ее существование фактора были названы обладающие магическим даром люди и существа, а в качестве весов удерживающих мировое равновесие - драконы. Так же было упомянуто про "конец мира", гибель всеобщую, и некие ключи способные повернуть вспять сложившуюся ситуацию.
Прагматичный маг отложил этот свиток на одну из дальних библиотечных полок и, пожалуй, вскоре забыл бы о тревожном предсказании. Верить пророчествам, тем более таким сомнительным, было по меньшей мере глупо, а разбираться в перипетиях написанного, когда на очереди еще два десятка бумаг, откровенно лень. И даже если в свитках и прорастало зерно истины, то изменить существующий в мире порядок вещей все равно оказалось бы невозможно. О драконах, которым уделена главная роль в этом порядке, никто не слышал уже свиеву кучу лет.
Но, забыть о пророчестве Зиновию не дали. Ветра уже раскрутили колесо судьбы, и странные случайности пошли чередой.
Через пару седмиц, один из комендантов форта в хмельном угаре поведал о передающемся в его роду "секрете". Глупо хихикая и непрестанно икая мужик рассказал о еще бабкиных историях про оборотней-драконов. Мол на самом-то деле они по большей части среди людей существуют, силу магическую копят и лишь на время могут становиться огромными ящерами, когда магии вдосталь наберется. И тогда, выплескивается эта сила великая по всей земле Каврийской и воцаряется на ней мир и благополучие, ибо никто супротив драконьей мощи пойти не может. Как ни странно сумбурный этот рассказ зацепил мага гораздо больше грифоньих свитков. Хотя бы потому, что нечто подобное он уже слышал.
Примерно в это же время бесконечные жалобы, наконец, возымели действо и Зиновия отозвали из Креспа обратно в столицу. За тот недолгий период, пока ветра не привели его в Залесье, маг успел проделать огромную работу. И все больше доказательств набиралось в пользу того, что драконы по-прежнему живут среди людей, но уже без возможности оборачиваться.
Дальнейшие выводы вырисовывались сами собой.
В былые времена, при постоянном энергетическом обмене с магическими созданиями и существами, Каврийская земля процветала. После 'Не начавшейся войны', сперва уничтожив, а потом и блокировав силы большинства потенциальных магов, люди сами вымостили первые камни по пути в Свиеву бездну.
Перекрыв энергообмен, в отместку, получили новое поколение магиков, ограниченных по возможностям, а порой и просто опасных для окружающих и самих себя. Удерживающие равновесие драконы потеряли возможность приобретать свой изначальный вид, и тем самым подпитывать своей мощью Каврийскую землю.
Дальнейшее будущее виделось и вовсе безрадостным и мрачным...
А вскоре, в одной из книг нашлось объяснение и так называемым "ключам". Оказалось, что встарь так называли тех, кто не обладая внутренней магической силой мог открывать запасы ее в окружающем мире и использовать на свое усмотрение.
Последним в череде случайностей оказался несостоявшийся рыцарь, уничтоживший изрядный кусок леса вместе с волчнем и при этом не имеющий в резерве ни капли магии.
Кое-как разобравшись в Граевых возможностях и умениях, перебрав по десятому кругу дипломную работу и записи последних лет, Зиновий лишь убедился, что парень именно тот, кто сможет вернуть магическую составляющую в этот мир. Упускать такой шанс было нельзя, и маг ненадолго отправился в столицу искать поддержки у бывших соратников, и в надежде собрать боевую группу для поиска дракона и похода в Мертвые земли. Все признаки указывали на то, что предотвратить гибель земли каврийской можно лишь остановив и возродив самые мрачные ее дебри, откуда расползается погибель и твари, досель неведомые.
Грай, выждав немного, отправился следом за учителем. А еще через некоторое время, парень с удивлением распознал в случайной спутнице странного магика, который, как и он сам использует силу черпая ее из окружающей среды...
***
В голове все смешалось в такую кашу, что единственное, что я смогла сделать после рассказа спутника, так это ткнуть пальцем в теньячку и недоуменно поинтересоваться:
- А она-то тут причем?
-Да при том, - парень ажно фыркнул от досады на меня непонятливую, - что она такая же. Она тоже ключ! Я ведь даже и не смекнул сразу, отчего наброшенная клетка рвется. Вроде присмотришься, нет в ней ни капли магии, а как захочет, такую силу через себя пропустить может, что нам с тобой и не снилось! Втроем ведь у нас гораздо больше шансов все сделать как надо! Понимаешь? Я ведь только с Шастой рядом сообразил, что неладное с нами твориться и...
Я упреждающе махнула рукой, останавливая травничьи словоизлияния. Внимательно оглядела спутника, растрепанного с фанатично горящими глазами, теньячью девицу, всем своим видом изъявляющую желание идти за ним хоть на край света, ну или как минимум до ближайших кустов, подхарчиться, насупилась и решительно тряхнула хвостом.
- Ну все! Мне надоело слушать этот Свиев бред о спасении мира и предначертаниях! До того, как я с тобой связалась, все прекрасно было! Дом, мама, сестра и вообще! А ты! Ты! На голову скорбный! Я тебе доверяла, а ты значит это все специально, да? Из-за каких-то предсказаний не поймешь чьих? Да ну вас всех к Свию под хвост...
Не в силах сдерживаться, я закрыла лицо ладонями и разревелась. На душе ворочался колючий комок досады и царапалось горько-саднящее: "обманщик".
- Итка, ну пожалуйста....
Рванувшись, оттолкнула его руки, кое-как поднялась и целенаправленно потопала вперед по дороге. Вместо обиды в душе уже закипала горячная злость. Не успевшая вовремя убраться с пути теньячка чувствительно получила хвостом по голым плечам. Девица, раздраженно зашипела, но после окрика травника умолкла.
А вот нечего в таком виде шастать. Даром что Шастой и кличут. Мало того что кровопийца, так еще и стыда с совестью не на медяшку. Штаны просторные парусом полощутся, а сверху две тряпочки на трех веревочках гордо реют. Комаров лесных подкормить что ли решила и для того рубаху сняла? Словно не прикрыть а приоткрыть весь срам специально задумала. Хотя, чего там такого особо...
Здесь я откровенно покривила душой, прикрывать девице было что, и даже очень. Да и вообще, успокоившись и утолив жажду крови, теньячка все больше походила на человека. Причеши, умой, волосья переплети иначе, и вот уже от девицы обычной не отличишь. Носик востренький, щечки бледные, глаза серые. Ни дать не взять селянская Марыся на выданье. Хотя нет, уже переросла выданье-то. Если сперва, да в рубахе просторной, она мне совсем подростком показалась, то при ближайшем рассмотрении ясно стало, что зим двадцать девице уже минуло. Видать сложно у них кровопийц с парой-то. Хотя и у нас... Я окончательно загрустила, вспомнив Рития.
Грай, пытался меня разговорить и этим еще больше раздражал. Когда отмолчаться вовсе не удавалось, я отделывалась лишь коротким "да", "нет", "не знаю". Шаста же напротив, трещала без умолку, строя планы на будущее и выуживая из спутника историю нашего с ним путешествия. Вот ведь языком-то как помелом, чешет и чешет! Такая глупая, али наоборот хитрая? Знает, что мужики к болтушкам снисходительно относятся. Мол, что с них, с простушек взять. Вот и забалтывает, из каких-то своих соображений?
Парень кажется ничего не понимал, и порой с назидательностью и снисхождением объяснял девице какие-то прописные истины. Шаста, знай себе, хлопала наивными глазами да громко восхищалась Граевым умом и знаниями великими. Травник с каждой минутой расцветал всё больше и всё выше задирал нос.
Тьфу! Ажно противно! Эдак она из него вскоре веревки начнет вить и в клубки сматывать! Я с удивлением поняла, что в глубине души царапается какое-то противное ощущение. Да не иначе как, ревновать его вздумала? Вот уж свиев бред!
По пути, меж тем, все чаще начали попадаться пешие и конные путники. Расспросив кое-кого из проезжих прохожих, выяснили, то до ближайшего приморского города, Астока, при хорошем раскладе к ночи доберемся. Но, это если без продыху идти. А на наше счастье, у Шасты с собой деньги были и делилась ими девица охотно, так что, передышки на поесть, передохнуть ни кто не отменял. Да и вооруженные посты у переправ, изрядно замедляли путь. Многочисленные речки и речушки, стремящиеся в море, давали неплохой приработок местным жителям. За переход одного неказистого с виду мостика с нашей компании запросили ажно пять медяшек. На мое справедливое возмущение, бандитского вида мужички охраняющие переправу глумливо предложили отправляться на тот берег вплавь, а по пути, наловить им хвостом карасей на обед. В спокойной с виду речной воде нет-нет да проскакивали, отблескивая на солнце, черные длинные тела. Справедливо заподозрив, что водится тут кое-что покрупнее карасей, и неизвестно как оно к экономным путникам относится, в воду я не полезла. Чем, мниться, немало огорчила переправщиков. Шаста, без дальнейших пререканий выложила пяток тусклых монеток и, подхватив под руку травника, перепорхнула на тот берег. Парень против такого откровенно панибратского обращения не возражал и, кажется, ему даже льстило назойливое внимание теньячки. Досадливо фыркнув, я осторожно двинулась следом. Шаткие дощечки моста норовили разъехаться под копытами, и пару раз я была очень близка к принудительному купанию. Но, хвала ветрам, всё обошлось.
Свий, видимо, уснул на время, или вовсе забыл про нашу компанию, потому как дальше все складывалось как нельзя лучше. В ближайшем селении, с забавным названием Мятлики, нашлась неплохая корчма, а поодаль и лавка знахаря.
Шаста немного разбиралась в травах, только, скорее на животном уровне, что съесть дабы живот болеть перестал а что, когда голова спросонок чумная или виски на погоду ломит. Да и у Грая сразу глаза засияли при виде вывески с лозой и стрелолистом. Так что, застряли они там надолго. Мне пути на высокое крыльцо не было, и оставалось только бродить по двору кругами, вытаптывая аккуратную дорожку в траве.
К тому моменту, когда счастливые обладатели внушительной торбы с травами и настоями появились на крыльце, небо уже начало стремительно сереть
В Асток мы посветлу не успевали, и до утра решено было остаться в деревне. Первый же встреченный селянин за пару медяшек уступил нам на ночь свой сарай, а еще за две монетки притащил полкруга сыра и изрядную ковригу хлеба. Шаста от еды отказалась и вдобавок посмотрев на меня недвусмысленно намекнула что девушкам на ночь вообще есть вредно, фигура целее будет. Я едва не подавилась сыром, вспомнив теньячий обед, пиявцем прозывающийся и решительно подвинула к себе еще и ее порцию. А то будет мне объяснять, что есть а что нет!
Огонь зажигать нам хозяин настрого запретил, побоявшись за сено, но в надвигающейся темноте словно таилось что-то тревожное и неприятное. Немного помагичив, Грай запустил под потолок яркого светляка. Белый свет непривычно бил по глазам и, после некоторых усилий, парень добился того, чтобы магический фонарик давал ровный желтый отсвет, словно от большой свечи.
Шаста вознамерилась, поговорить о чем-то без моих ушей и утащила парня к дальней стене сарая. Ужинать, вероятно? Проверять было лень. Не маленький, хвала ветрам, сам разберется. Как привел, так пусть и отбивается теперь. Широко зевнув, я устроилась поудобнее, подгребла под бок кучку сена, и вскоре провалилась в крепкий без сновидений сон.