Одновенная баба, монашенка, в глине
не замечен твой прах, утонченная блядь.
Что же ты соглашалась, вдова Паганини, 
так невидимо выдумав жизнь, убивать?

Нет, не слышала я, но невзятая сила
повернула, расшибла и сгинула прочь.
Это эхо дошло, докатилось, добило.
Это что-то, что я не могла превозмочь.

Беспощадно ужаленный отчим Гварнери,
повзрослевшая не по годам твоя дочь,
вы ли оба не знали о Высшей о Мере?
Не ее православные греки толочь

в ступе веры незыблемой жаждали свято --
да пребудет Господь в их простой правоте. 
Ты надела молчанье, как саван из ваты,
не поплывший еще по летейской воде.


                                                                            Март 2001