Прошло ещё две недели. У Данте с Ренцо серьёзно прибавилось дел, однако жизнь постепенно входила в более-менее привычную колею. Какие-то дела пришлось отложить, для исполнения других - нанять новых людей, специализировавшихся на добыче камней.
И всё на время успокоилось. Даже время на совместные трапезы снова появилось.
Кроме того, Данте периодически заглядывал ко мне в библиотеку, либо по делам, связанным с архивом и переводами, либо для того, чтобы сообщить интересовавшую меня информацию. Он, наконец-то, стал получать сведения об Астароли. И я жадно ловила каждое слово, несмотря на то, что ничего радостного в получаемых знаниях не было.
От Астароли мало что осталось. Нападавшие разрушили бОльшую часть города и разграбили всё, что только можно было разграбить. Увы, Астароль была городом небольшим и при этом богатым. Внушительной армией из-за своих размеров не обладала. Наверное, было предсказуемо, что рано или поздно этим воспользуются. Подкрепление из столицы прибыло слишком поздно. Напавших изгнали, но многие районы города успели фактически сравняться с землёй.
Когда вернулся первый гонец, и Данте лично пришёл сообщить мне плохие новости, я думала, что расплачусь. Приготовилась сдерживать слёзы и даже подумала о том, что, если это не удастся, можно будет отойти за стеллажи под тем предлогом, что у меня в срочном порядке заказали книгу. Но слёз, как ни странно, не было. Возможно, потому, что подсознательно я была давно готова к таким новостям. А может быть, никакие новости не могли потрясти меня сильнее, чем вид собственной улицы, изуродованной чёрным дымом, клубы которого поднимаются над домами, застилают небо и мешают дышать. А мимо мечутся люди, и всё больше и больше пятен крови покрывают холодную мостовую...
Нет, я не плакала. Я лишь сидела, глядя в одну точку, и слушала, а когда Данте договорил, просто кивнула в знак того, что всё поняла, благодарна за информацию, и он может идти. Он не ушёл сразу. Какое-то время стоял, прислонившись плечом к стене, и якобы рассматривал книжные полки, а в действительности наблюдал за мной. Я отлично это знала, но почему-то этот факт не раздражал меня и не смущал. Наоборот, от присутствия Данте было чуть теплее. Именно от такого - молчаливого, неназойливого, почти незаметного. Без утешений, без соболезнований и без попыток отвлечь глупыми шутками на отвлечённые темы. Я же просто сидела и долго смотрела в одну точку, и взгляд блуждал по улицам, которых уже несколько недель как не существовало на этом свете. Я заглянула в булочную, которая давно уже сгорела, прошла по аккуратной и чистой набережной, с которой дети ещё долго не будут любоваться на проплывающие мимо корабли, и купила пару леденцов в кондитерской, давно сравнявшейся с землёй.
У меня действительно не осталось прежнего дома. И если дом был, то только здесь, в Галлиндии. А был ли? Пока я и сама не знала ответа на этот вопрос.
Та новость была не последняя. Помимо более точной информации, которую я впоследствии получала от Данте, ко мне как-то раз зашёл дон Бенвенуто Росси. Лекарь был очень расстроен и казался постаревшим лет на десять. Когда я спросила, в чём дело, он рассказал, что его старый друг Ренуар Скотт, преподававший на кафедре медицины Северного Астарольского университета, погиб во время атаки на город. Видимо, интуитивно почувствовав, что никто не поймёт его в этой боли так, как я, он пришёл в библиотеку, и ещё долго сидел, попивая то прихваченное им вино, то принесённый Бьянкой чай и рассказывая мне о больших научных достижениях своего друга, а также о тех проказах, которые они вместе совершали в юности.
Он ушёл, а я всё ещё оставалась под впечатлением от этих историй, и думала о том, кто из моих собственных университетских знакомых остался в живых, а кто - нет. Хотя бы касательно тех, что успели разъехаться из Астароли, я могла пребывать в относительной уверенности.
И, взяв лист бумаги, я снова принялась выводить на её белизне синеву слов.
Сидел в высокой башне звездочёт.
Имел он и достаток, и почёт,
Но вряд ли отдавал себе отчёт,
Насколько были знания полезны.
Он часто запирался изнутри.
И целый час, а может, даже три
Нередко - от заката до зари
В темнеющую вглядывался бездну.
В час волка, скорпиона и совы,
Порой цветенья ведьминой травы,
Он вглядывался в звёзды, но, увы,
Они давать ответа не хотели.
Но он трудился с ночи до утра,
В любую непогоду и ветра,
И в зиму, что на облачность щедра,
И в самые суровые метели.
В высокой башне не было окон,
Но слишком много ставилось на кон,
Столь важный он исследовал закон,
Что недосуг задуматься о стуже.
Он всё искал последнюю черту,
Меж небом и землёю на мосту.
В высокой башне, будто на посту,
Он жил и мир покинул на посту же.
Знал больше всех живущих, ну так что ж?
Он думал, что цена познаньям - грош,
Покуда самой сути не найдёшь.
И, с каждым днём всё более печально,
Забыв о выполненье прочих дел,
Он в небо необъятное глядел,
Как будто силясь высчитать предел
Вселенной, беспредельной изначально.
Шло время. Звездочёта больше нет.
Он за собой оставил яркий след.
Его со школы знает целый свет,
В большом долгу небесная наука.
Но есть загвоздка важная одна,
И в этом не учёного вина:
За редкие открытия цена -
Вседневное отчаянье и мука.
В тот день Данте перехватил меня в коридоре.
- Сандра! Можно с тобой переговорить?
- Конечно.
Благо его покои находились недалеко, мы прошли в располагавшуюся там гостиную.
- У меня есть к тебе одна просьба, - сказал он, когда мы уселись напротив друг друга (я, по собственному выбору, - в кресло, он - на диван). - Это никак не подпадает под сферу твоих обязанностей, но твоя помощь может оказаться для меня очень важной.
- Всё, что в моих силах, - не задумываясь, ответила я.
Он кивнул в знак благодарности.
- Слушай. В ближайшее время в армон приезжает гостья. Её зовут Айгуль-ханум. Она - старшая дочь Текер-бея, человека, довольно-таки известного среди арканзийской знати.
- Это званая гостья? - нахмурилась я, уже подозревая, каким будет ответ.
- Не так чтобы, - усмехнулся Данте. - Мне написал её отец и попросил предоставить ей кров, когда она будет проезжать через мои земли по дороге в галлиндийскую столицу. Дескать, девушка отправилась навестить свою дальнюю родственницу, а Текер-бей волнуется и хочет обеспечить для неё максимально комфортные условия во время поездки.
- Но тебя в этом что-то не устраивает, - отметила я. - Что именно? То, что она из Арканзии? Думаешь, таким образом бей хочет за тобой пошпионить?
- Сомневаюсь, - покачал головой Данте. - В этой стране не принято использовать для подобных целей женщин, тем более знатных. Но ты права, я не слишком доволен таким поворотом. И дело даже не в национальности гостьи. Ты знаешь, я недолюбливаю арканзийцев.
- Ты мне рассказываешь! - хмыкнула я, намекая, что моё собственное отношение к гражданам Арканзии куда как хуже.
- И тем не менее в данном конкретном случае проблема в другом, - продолжал Данте. - В конце-то концов, дать приют молодой женщине, которой негоже останавливаться на постоялых дворах сомнительной репутации, - святое дело, на что и давит в письме её отец.
- Но... - подбодрила я.
- Но штука в том, что я кое-что знаю про Текер-бея, - заметил Данте. - Например, то, что ехать из его имения в нашу столицу через мои земли - значить делать огромнейший и совершенно неоправданный круг. Неоправданный - если, конечно, для него нет другой причины, не указанной в письме. Кроме того, никогда не слышал, чтобы у этого семейства были родственники в Галлиндии, пусть даже дальние. Да и вообще отправлять незамужнюю девушку в путешествие одну - пускай со слугами и рабами, но без присмотра родственников мужского пола, - с точки зрения арканзийцев совершенно негоже. И тот факт, что отец Айгуль-ханум пренебрёг этим правилом, наводит на определённые мысли.
Я задумчиво водила подушечкой пальца по накрашенному бледно-розовым цветом ногтю.
- Незамужняя девушка в гостях - это ведь большая ответственность, - проговорила я. - Малейшая неосторожность со стороны хозяина-мужчины, случайное несоблюдение этикета, неудачное стечение обстоятельств - и гостья уже скомпрометирована.
- И что остаётся в этой ситуации делать хозяину? - подхватил Данте, улыбнувшись моей догадливости. - Конечно же, жениться на бедняжке.
- В противном случае он наносит страшное оскорбление самой девушке, её отцу, а заодно и всей арканзийской знати, - приняла эстафету я. - Да и среди галлиндийцев приобретает репутацию человека бесчестного. При этом такой пустячок, как смешанное месторождение отлично примирит обиженную сторону с неожиданным браком.
- Красивая схема, правда? - Данте говорил таким тоном, будто описываемая ситуация вовсе и не касалась его лично. Он просто давал высокую оценку чьей-то изобретательности.
Это спокойствие немного меня нервировало.
- А... ты сам рассматриваешь вариант на ней жениться?
Я постаралась задать этот вопрос как можно более небрежным тоном.
- На арканзийке? - изогнул брови Данте.
- Фи! Ты не можешь отвергать женщину из-за её национальной принадлежности. Это нехорошо и не по-джентльменски, - попеняла я, с трудом удерживаясь, чтобы не запрыгать от радости.
- Давай будем считать, что я не джентльмен, и на этом закроем тему, - предложил Данте. - Хотя дело тут не в крови. Культура страны накладывает на большинство её жителей свой отпечаток. И отпечаток, накладываемый обычаями Арканзии, мне не по вкусу. А уж заполучить в тести Текер-бея - это всё равно, что поселиться на вулкане. И потом, на данный момент я вообще не планирую сочетаться браком.
Теперь чувство облегчения окончательно сменило напряжённость, разливаясь по телу приятным теплом. Чёрт побери, мне-то что за дело?!
- Как я понимаю, отменить её приезд никак нельзя?
Я постаралась настроиться на деловой лад.
- Нельзя, - подтвердил Данте.
- Значит, в общении с ней тебе придётся быть крайне осторожным.
- Совершенно верно. Но есть кое-что ещё, возможно, более важное.
- Что именно? - нахмурилась я.
- Как ты догадываешься, они приезжает не одна. С ней будет свита, и в том числе её главные сопровождающие - пять личных рабынь.
- И что же?
Пока я не видела в этом большой проблемы.
- Видишь ли, насколько мне известно, эти девушки обладают необыкновенной красотой, всецело преданы своей госпоже и выполняют для неё самые разные задачи, в том числе и щекотливого характера.
Я всё ещё смотрела непонимающе.
- Например, соблазнить нужного мужчину, - терпеливо пояснил Данте.
- И что? - хихикнула я. - Потом Текер-бей предъявит тебе претензию, мол, сударь, вы соблазнили мой гарем?
Я думала, что удачно пошутила, но, как оказалось, была излишне самонадеянна.
- Почти, - на полном серьёзе ответил Данте. - Видишь ли, Сандра, - продолжил он, видя, как насмешливое выражение на моём лице сменяется ошарашенным, - тут играют роль те самые культурные особенности. Конечно, если я - пускай и невольно - скомпрометирую Айгуль-ханум, мне придётся на ней жениться, и это как-то загладит ситуацию. И, тем не менее, для южанки это большой позор. Поэтому на такой шаг Текер и, по его наущению, Айгуль, пойдут разве что в самом крайнем случае. А вот рабыни - это совсем другое дело. Видишь ли, скомпрометировать чужих рабынь - значит нанести оскорбление их хозяину. Если, конечно, он сам не дал на то дозволения. А как уладить конфликт в случае подобного оскорбления? Женитьба на его дочери - совсем неплохой способ. Так что твоя шуточная версия об оскорблённом гареме недалека от истины.
Я пыталась постичь логику арканзийцев, хотя, признаться, этот процесс давался мне с трудом. Специфика рабовладельческого общества была для меня слишком чужда.
- В любом случае, в чём заключается проблема? - с некоторым раздражением осведомилась я. - В конце концов, ты - взрослый мужчина и понимаешь, в чём заключается их план. Ты что же, так-таки не способен сдержать себя в руках и не позволить себе лишнего?
Данте подался вперёд, в результате чего его лицо оказалось совсем близко к моему.
- Способен ли я сдержать себя в руках? - с придыханием спросил он. - Когда пять эффектных женщин, профессиональных соблазнительниц, обступят меня со всех сторон? Станут одновременно ласкать меня своими нежными руками, вырывать из объятий друг друга, чтобы завоевать право подарить мне поцелуй, будут бороться между собой за право моей близости? Так способен ли я буду сдержать себя в руках?
Я сглотнула. После таких слов мне уж и самой начинало казаться, что я бы не устояла перед напором пяти красавиц.
- Конечно, способен, - неожиданно ответил Данте, спокойно отстраняясь. - Но, - он поднял вверх указательный палец, - только при условии, что буду в здравом уме и твёрдой памяти. Не под действием алкоголя или других специфических препаратов. Не внезапно разбуженный ото сна. И так далее. А арканзийцы весьма изобретательны в подобных вопросах. Так что случиться может всякое. И полагаться на себя одного на все сто процентов было бы с моей стороны самонадеянно.
- Чего же ты ждёшь от меня? - нахмурила брови я.
- Чтобы ты помогла мне с ними справиться, - просто ответил он. - Будь начеку. Проследи за ними. Присутствуй вместе со мной на встречах с этой компании. Думаю, Айгуль-ханум я смогу взять на себя, а вот с её свитой мне понадобится помощь.
- Но в каком качестве я смогу присутствовать на встречах? И с какой стати эти девицы станут воспринимать меня всерьёз? - усомнилась я.
- С той стати, что я так хочу, - спокойно отозвался он. - С той стати, что ты занимаешь в армоне высокую должность и являешься моим приближённым лицом. С той стати, что я даю тебе официальные полномочия общаться с гостьями от моего лица. Поверь, этого более чем достаточно. Не только с моей точки зрения, но и в глазах арканзиек. Ты в чём-то сомневаешься?
Он видел, как я на него смотрела. Со скептицизмом, с недоверием, в попытке разгадать, что стоит за этой просьбой.
- Почему ты просишь об этом именно меня? - спросила я напрямик. - Есть ведь Ренцо. Есть твоя личная охрана.
- Конечно, есть, - согласился Данте. - И все они будут при деле. Ренцо обязательно будет участвовать в совместных трапезах и прочих мероприятиях. Охранники тоже буду начеку. Но не забывай: они все - мужчины. А, значит, те женские фокусы, которые эти девицы попытаются использовать против меня, могут сработать и на остальных. Ты же - женщина, и в этом твоё огромное преимущество. Тебя они не сумеют сбить с толку. Именно поэтому мне очень нужен твой свежий и не затмеваемый женскими прелестями взгляд. Ты сохранишь хладнокровие скорее, чем все остальные.
Вполне вероятно, что это действительно было так. Но вот сейчас хладнокровие всё больше мне изменяло.
- Данте, брось, - поморщилась я. - В армоне полным-полно женщин. Так почему же из всех ты обращаешься именно ко мне?
Данте слегка склонил голову набок и посмотрел на меня как-то странно, будто ждал, что я вот-вот сама разгадаю ответ.
- Потому что тебе я доверяю больше, чем другим женщинам армона, - сказал он затем.
Это было неожиданно. И лестно. Но одновременно не снижало степень моего раздражения. Быть может, даже, наоборот, повышало. Почему он привёл меня для этого разговора именно сюда? В свои покои? В место, где мы однажды вместе ночевали, пускай и в разных постелях? В по-своему интимное место, наконец? Что хотел этим сказать? Ведь он откровенно дразнил меня буквально минуту назад, когда придвинулся так близко, что его губы почти касались моего уха. Когда с придыханием в красках рассказывал о том, что будет, когда его начнут соблазнять одновременно несколько прелестниц. Что всё это означало? Он хотел показать, как много я потеряла, отвергнув его полтора месяца назад? Хотел посмотреть на мою реакцию? Или просто счёл, что в этих покоях, да ещё и на близком расстоянии никто не сможет подслушать наш разговор? Увы, я сильно подозревала, что правда заключалась именно в последнем. И это заставляло меня злиться ещё больше. И мне вдруг как никогда захотелось самой проявить инициативу, опрокинуть его на диван, придавить собственным телом, захватить его наглые губы, так беззастенчиво шептавшие недавно мне на ухо, обжечь их таким горячим поцелуем, который заставил бы его скинуть эту свою вечную маску холодного безразличия!
Но я, разумеется, сдержалась.
Айгуль-ханум приехала в армон рода Эльванди два дня спустя. Прибыла в сопровождении доброго десятка слуг, среди которых были и упомянутые Данте рабыни. При взгляде на них Ренцо присвистнул, да и мне, признаться, захотелось сделать то же самое. Роскошные, раскованные, женственные, в чём-то такие похожие, а в чём-то - совершенно разные, на любой вкус. От кареглазой брюнетки с высокой грудью до субтильной рыжеволосой девушки с зелёными глазами. И одежды на них на всех необыкновенно мало - приспущенные рукава обнажают загорелые плечи, разрезы на юбках открывают взгляду лодыжки и икры. Наряд, допустимый для рабыни и никак не приемлемый для свободной, пусть даже самого низкого сословия. Стоит ли уточнять, я ничего подобного не носила.
Сама Айгуль выглядела, конечно же, значительно более пристойно. Её одежда была более закрытой, но тем не менее не скучной, весьма нарядной и украшенной принятыми в Арканзии узорами и лентами. Невероятно длинные чёрные волосы заплетены в две тугие тугие косы. Косы доходили до бёдер. Это какой же длины должны быть волосы, если их расплести? Я покосилась на Данте. Уж не прикидывает ли он, как эта девушка будет выглядеть неглиже и с распущенными волосами. Наверняка зрелище весьма впечатляющее. Айгуль была худая, довольно высокая, с хорошей фигурой, с большими тёмными глазами. Но Данте стоял по-прежнему холодный, бесстрастный, с натянутой улыбкой вежливости на лице.
Он поприветствовал девушку, как было положено. Следом поздоровались и мы с Ренцо, вышедшие встречать гостью вместе с Данте. Таким образом, мы демонстрировали статус его приближённых.
Девушку проводили в отведённые для неё покои, отдохнуть с дороги.
- Если вы не станете возражать, ваших рабынь мы поселим этажом ниже, в отведённом для слуг крыле, - вежливо произнёс Ренцо.
Возражать Айгуль не стала.
Что ж, все разошлись по своим комнатам. До ужина встреча хозяина с гостьей не предполагалась.
Однако же расслабляться я не спешила. Вместо этого, предварительно подготовившись, отправилась прямиком в комнаты, отведённые для рабынь.
Как я и ожидала, все они находились в одной комнате, хотя получили в своё распоряжение две. Две из них сидели на низкой кровати, ещё две - на покрывавшем пол ковре (как видно, от привычки легко не отделаешься), ещё одна в момент моего прихода стояла возле зеркала.
Рабыни ответили на приветствие, хотя и не слишком воодушевлённо. По-моему, я помешала какому-то обсуждению. Теперь они внимательно разглядывали меня, с совершенно неприкрытым маломальскими рамками приличия интересом. Впрочем, арканзийские понятия о приличиях порой глобально отличаются от моих собственных, так что, быть может, их поведение вполне соответствовало южным нормам. Взгляды были не так чтобы враждебными, но и не дружелюбными тоже; скорее высокомерными и оценивающими. Да-да, высокомерие было не чуждо и рабыням; тут весь вопрос заключался в их статусе, определённом хозяином. В силу той же логики девушки, заметив моего дракона, не отнеслись ко мне как к существу, не стоящему внимания. Данте успел внятно протранслировать, что я являюсь чуть ли ни его правой рукой, и при таком раскладе рабыня я или не рабыня, большого значения уже не имело.
- Как устроились на новом месте? - всё так же бодро поинтересовалась я. - Всё хорошо? Или, может быть, вас что-нибудь не устраивает?
Девушки переглянулись, пожали плечами, мол, вроде бы всё в порядке. Я утвердительно кивнула и воодушевлённо продолжила.
- Чтобы вы не скучали, я как Архивариус и по совместительству человек, заведующий в этом армоне библиотекой, принесла вам несколько книг для лёгкого чтения.
Я с большим удовольствием освободилась от оттягивавших руки томов. Лёгкое чтение на поверку оказалось весьма тяжёлым.
- Видите ли, - я слегка понизила голос, придав ему доверительные интонации, - дон Эльванди очень не любит, чтобы по армону ходили без дела. Кроме того, он чрезвычайно ценит грамотность и начитанность, среди всех, не только вельмож, но даже конюхов. Вот, к примеру, совсем недавно его камердинер приходил ко мне за монографией по психологии. Словом, очень рекомендую вам ознакомиться с этими трудами, которые дон Данте считает наиболее достойными примерами галлиндийской художественной литературы. Книги написаны по-арканзийски, так что языкового барьера не возникнет. Надеюсь, вы все обучены грамоте?
Я задала этот вопрос таким тоном, словно неграмотной девушке лучше сразу же вставать с места и отправляться из армона восвояси.
- Обучены, - ответила за всех одна.
- Очень хорошо, - обрадовалась я. - В таком случае мы сделаем так. Сейчас я раздам вам книги, вы их прочитаете, а затем мы обсудим сюжеты и основные мотивы произведений. Таким образом вы сможете поддержать разговор о литературе, если дон Эльванди пожелает поднять эту тему. Конечно, прочитать это всё до ужина вы не успеете, - признала я, глядя на толстенные тома. - Давайте сделаем так: каждая из вас прочитает первую треть выделенного ей произведения. А за ужином мы обсудим прочитанное.
Девушки энтузиазма не проявили, но и выступать в открытую против пожелания хозяина армона не стали. Знал бы ещё сам хозяин, что у него такие пожелания!
- Отлично. - Позитивность и энергичность были необходимы, чтобы не дать им вовремя опомниться. - В таком случае начнём. Скажите, вот вы любите сладкое? - спросила я, обращаясь к рабыне с роскошной женственной фигурой, которая явно не страдала от недоедания.
- Ну... вообще-то да, люблю, - усмехнувшись, призналась она.
- Прекрасно! - обрадовалась я. - В таком случае эта книга для вас.
И протянула ей томик, на обложке которого красовалось название "Сладкая смерть".
Дальше в ход пошли книги "Высокие чувства", "Раскаяние на берегу пруда", "Уместен ли катарсис на рабочем месте?".
Быстренько распрощавшись с гостьями, я удалилась. Но предварительно попросила Бьянку покрутиться поблизости. Если удастся, послушать, о чём говорят рабыни, а также моментально известить меня, если они надумают покинуть свои комнаты. Была, конечно, вероятность, что мне удалось занять их делом до ужина, но гарантировать послушание с их стороны никто не мог. К слову, в последнем опасении я оказалась права.
Я отправилась к Данте, поскольку хотела обсудить с ним кое-какие нюансы касательно сегодняшнего ужина. Нам с Ренцо предстояло участвовать в трапезе наравне с Айгуль и самим Данте; рабыням же, по пожеланию гостью, должны были накрыть отдельный стол (говоря точнее, постелить специальные циновки) в той же комнате, на некотором расстоянии от нас. Я планировала поговорить с Данте о деталях, но его не застала. Марито сообщил, что хозяин отправился в баню.
Что ж, привести себя в порядок перед ужином с гостьей - это логично, даже если не собираешься на ней жениться. Я вернулась к себе. Казалось бы, всё, что возможно, сделано, но я продолжал чувствовать себя, как на иголках. На месте не сиделось. Мне всё казалось, что что-нибудь пойдёт не так. Когда я почти сумела убедить себя, что до самого ужина никаких неприятностей можно не ожидать, в комнату вошла Бьянка.
- Какие новости? - тут же спросила я.
- Там ужасная слышимость, - пожаловалась девушка. - У нас в армоне слишком хорошая звукоизоляция.
- Да, это существенный недочёт, - согласилась я. - Надо бы поговорить с доном Эльванди. Тебе совсем ничего не удалось услышать?
- Когда Клара принесла им напитки, дверь открывалась, и вроде бы они говорили о том, что намерены пойти в баню.
Бьянка развела руки в извиняющемся жесте, дескать, ничего более ценного разузнать не удалось.
Ну что ж, помыться с дороги перед ужином - это логично... Стоп.
В душу закрались очень нехорошие подозрения. Оставалась последняя надежда.
- Скажи-ка, Бьянка, а как ты думаешь, в какую баню они пойдут? - поинтересовалась я. - Наверное, для слуг, да?
Девушка задумалась.
- Нет, вряд ли, - покачала головой она. - Они приближённые гостьи, состоят у неё на хорошем счету. Ухоженные такие. Нет, думаю, им полагается в господскую баню.
Я соскочила с кровати, на которой до сих пор сидела, и вылетела из покоев, скрипя зубами. Ну конечно, в господскую! С каких это пор я стала так пренебрежительно относиться к рабам? Баня для слуг, как же! Сама-то в какую хожу? И вовсе их не мытьё с дороги интересует! Они каким-то образом прознали, что Данте сейчас именно там, и намерены воспользоваться ситуацией. Тут ведь даже соблазнять никого не надо, хотя в бане это, пожалуй, не слишком сложное занятие. Если голого мужчину застанут в таком месте с голыми женщинами, вопрос решится сразу. Было между ними что-нибудь, или они просто о катарсисе беседовали, никого уже не заинтересует.
Я побежала ещё быстрее. На входе, конечно же, стоял лакей, но разве это остановит пятёрку решительно настроенных девиц? Меня, например, не остановило. Я просто рявкнула "Никого сюда не пускать" и проскочила внутрь прежде, чем он успел опомниться.
- Но там же дон Эльванди! - воскликнул мне в спину лакей.
- Знаю! - крикнула, не прерывая бега, я. - Потому и иду!
Могу только гадать, что именно подумал на сей счёт лакей, но останавливать меня, что характерно, не стал. Как видно, решил, что если женщина с такой скоростью бежит навстречу обнажённому мужчине, ей лучше не мешать (не то и самому мало не покажется).
Первую комнатку, предназначенную для переодеваний, я миновала очень быстро. Вбежав в основное помещение бани, закрыла за собой дверь. Жаль, засовы не предусмотрены.
Здесь было очень-очень жарко, в одежде особенно. Платье сразу же стало неприятно липнуть к телу, лоб покрылся испариной. Поднимавшийся в воздух пар несколько ухудшал видимость, но Данте я обнаружила достаточно быстро. Он стоял на самом краю одного из бассейнов. Разумеется, абсолютно голый.
Мокрый волосы липли ко лбу и шее. Смуглая кожа блестела и была покрыта крохотными капельками. Поджарый живот, родинка на плече, короткий шрам на левом боку. Мускулы присутствуют, но без фанатизма, не настолько ярко выраженные, чтобы на них становилось неприятно смотреть.
Увидев меня, Данте, со своей стороны, играть в гляделки не стал. Расширил глаза от удивления, оступился и рухнул в бассейн, на краю которого стоял. Раздался оглушительный всплеск, брызги полетели мне в лицо и на одежду. Интересно, какая там вода - холодная или горячая? Вечно я путаю эти два бассейна.
Размышляла я об этом довольно-таки хладнокровно. Шансов утонуть у Данте не было, а устремившаяся за мной попятам проблема была куда как серьёзнее.
- Как водичка? - осведомилась я, подходя поближе и на всякий случай даже протягивая ему руку.
Но Данте моего благородного жеста почему-то не оценил.
- Какого чёрта ты здесь делаешь?! - заорал он, едва отплевавшись от попавшей в рот воды и протерев глаза.
Ого, таким я его ещё ни разу не видела. На моей памяти он никогда так откровенно не выходил из себя.
- Вырабатываю в тебе выдержку, - жёстко ответила я. - Хочу проверить, как ты отреагируешь, когда на моём месте окажутся одновременно пять голых девиц.
- Что ты несёшь? - начал было Данте, но, кажется, пока он говорил, смысл моих слов дошёл до него в полной мере. - Чёрт! - снова заорал он.
Однако же из бассейна вылезти не торопился.
- Данте, я знаю, как выглядит мужчина, - просветила я его, стремясь успокоить хотя бы в этом вопросе.
- Сандра, лучше помолчи! - рявкнул он. - Не то я сообщу тебе, что даже если бы и не был в курсе, как выглядит женщина, то теперь ты неплохо меня проинформировала.
Вздрогнув, я опустила глаза на свою одежду. М-да, забрызганное водой платье, прилипшее к телу, довольно неплохо демонстрирует окружающим все изгибы и выпуклости, характерные для женской фигуры. Взгляд Данте, к которому начало возвращаться самообладание, недвусмысленно подтвердил, что я поняла его слова совершенно правильно.
- Так, будем ждать гостий или всё-таки попробуем что-нибудь предпринять? - осведомилась я, даже не пытаясь прикрыться ладонями - всё равно бесполезно.
- Они точно идут сюда?
- Ещё как идут. Думаю, даже летят, на крыльях э... не то чтобы любви, но чего-то подобного, - съехидничала я. - Думаю, им надо было отыскать нужные вещи в своих сундуках, только поэтому я успела быстрее.
Данте тихо выругался.
- И что делать?
- Здесь никакого запасного выхода нет? - спросила я, оглядываясь.
- Сандра, это баня! - простонал Данте. - Баня, а не тюрьма! Отсюда никто не роет подземный ход!
- Очень плохо! - констатировала я. - Значит, так. - Мысли медленно, но всё-таки формировались в голове. - Идёшь в соседнее помещение и тихо сидишь там, пока они не уйдут.
Как же здесь жарко! Кажется, сегодня банщик всё-таки переборщил с температурой. Или это оттого, что Данте выбрался из бассейна и снова предстал передо мной в первозданном виде? Я старательно подняла взгляд повыше.
- Постараюсь их спровадить.
После этих слов я повернулась к нему спиной и стала поспешно стягивать с себя платье. О том, наблюдает ли Данте за этой картиной, старалась не думать. Точнее, старалась убедить себя, что мне всё равно. В любом случае, платье, пришедшее в нынешнее плачевное состояние, и так мало что скрывало. Раздевшись, я поспешила завернуться в полотенца.
- Ты ещё здесь? - спросила я, не оборачиваясь.
Ответом была захлопнувшаяся дверь. Нуда, конечно. Вот теперь он не здесь. Когда всё самое интересное закончилось.
С моей точки зрения, впрочем, всё самое интересное только начиналось.
Я успела выскочить в предбанник как раз вовремя, чтобы перехватить ввалившихся туда красоток. Как я и предполагала, присутствие снаружи лакея их вовсе не остановило.
- Девушки! - воскликнула я прежним бодрым голосом. - Вы тоже решили прийти помыться? Надо же, какое совпадение!
Рабыни, ещё не успевшие раздеться, сверлили меня подозрительными взглядами, то и дело переводя глаза друг на друга.
- А я как раз начала купаться, вот, думаю, придётся сидеть в одиночестве, - вдохновенно врала я. Наградой мне было удивление и следующее за ним разочарование на их лицах. Да, не случайно они сюда собрались, это точно. Выведали каким-то образом, что сюда направляется Данте. Ну ничего, пускай теперь решат, что получили неверную информацию. - Как чудесно, что вы ко мне присоединились! Теперь мы прекрасно проведём время. До ужина ведь ещё пару часов. Будем обсуждать книги. Вы ведь уже начали их читать, верно? Успеем поговорить и о катарсисе, и о смерти, и о покаянии...
На короткий миг мне показалось, что катарсис случится с одной из них прямо в бане. Но обошлось. Девушки попереглядывались, потом пошептались. Всё это время я с гостеприимной улыбкой удава призывно указывала на дверь в баню. Посовещавшись, девушки объявили, что, кажется, передумали мыться и сходят сюда в другой раз. А пока пойдут почитают. На этом данный виток истории был закончен.
Но победить в бою ещё не значит выиграть войну. Ибо через два часа состоялся ужин.
Сначала мы вчетвером с гостьей, Данте и Ренцо чинно сидели за столом, в то время как рабыни ужинали чуть в стороне. Но, высидев положенные по этикету четверть часа и расправившись за это время со своей порцией, я потихоньку перекочевала к расположившимся на циновках девушкам.
- Ну что, приступим к обсуждению? - радостно осведомилась я, усаживаясь возле них. - С какой книги начнём?
Девушки молчали.
- Стесняетесь? - "понимающе" улыбнулась я. Чем-чем, а стеснительностью рабыни точно страдали в последнюю очередь. - Тогда давайте я начну. Думаю, в первую очередь нам с вами следует определить разницу между темой и мотивом в литературном произведении. Это поможет дальнейшей дискуссии, сделает её понятнее и одновременно глубже. Итак, тема - понятие значительно более абстрактное, чем мотив, и весьма многогранное...
Я говорила и говорила. Слова находились легко, содержание иногда соответствовало действительности, а иногда - отнюдь. Я, как-никак, была по образованию отнюдь не литературоведом. Но умных слов нахваталась и из этой области, а поймать меня на неправильном определении такого термина, как "семантическое поле", вряд ли кто-нибудь из присутствующих бы сумел.
После того, как собственно ужин подошёл к концу, разделение между нашими двумя компаниями стало немного менее чётким. Господа пересели кто на диван, кто в кресло, в гостиную пришёл музыкант, который ненавязчиво заиграл мелодию, призванную служить приятным фоном во время общения. Разносивший напитки и сладости лакей подходил как к компании Данте, так и к нам. Затем, следуя указанию Данте, он вышел, оставив поднос на низком столике.
Когда Ренцо полностью завладел вниманием Айгуль, рассказывая свои коронные забавные истории (запас которых был просто неисчерпаем), Данте отошёл в сторонку и подозвал меня к себе.
- Любопытная дискуссия на тему катарсиса, - с лёгкой иронией заметил он. - Только я не всё понял.
- А в этой теме никто не понимает всего, - откликнулась я. - Тем она и хороша. На неё можно рассуждать до бесконечности.
- И именно это, я так чувствую, ты и вознамерилась сегодня сделать? - усмехнулся он, скосив глаза на прислужниц гостьи.
- Приблизительно.
Я решила не вдаваться в очевидные нюансы вроде того, что бесконечность сегодняшним днём не исчерпывается.
- Я в тебе не ошибся, - отметил Данте. - А ты ещё спрашивала, почему я обратился за помощью именно к тебе. Ну, кто ещё, скажи на милость, мог бы придумать - а, главное, исполнить! - нечто подобное?
- Автор той книги о катарсисе, которую я выдала для чтения одной из этих милых девушек, - не задумываясь, ответила я.
- Кстати, откуда ты раскопала эту книгу? - оживился Данте. - Неужели в моей библиотеке?
- Ну, конечно же, в ней, - откликнулась я. - Где же ещё?
Тем временем одна из рабынь поднесла бокал с вином своей госпоже. Та сделала небольшой глоток.
- А вы, дон Данте? Выпьете со мной? - спросила, призывно улыбаясь, она.
- Ну конечно же, - проявил галантность Данте.
- Я принесу, - вызвалась рабыня и вернулась обратно к подносу.
Я нахмурилась. Вроде бы ничего подозрительного: девушка просто взяла один из бокалов, которые наполнил вином перед своим уходом лакей. И понесла прямиком Данте. Вот только мой взгляд задержался на указательном пальце державшей бокал руки. Точнее сказать, на надетом на палец кольце. Это было кольцо с крупным зелёным камнем, который в действительности являлся обманкой. Внутри он был пустым, и созданный таким образом тайничок нередко служил вместилищем яда, наркотиков и прочих неодобрявшихся обществом порошков. Подобные кольца были редкостью, но я хорошо о них знала благодаря своей профессии, ведь подобным образом изготовлялись некоторые магические амулеты. Поэтому я не только описывала данную систему в своей диссертации, но и имела дело с подобными кольцами в музеях.
Возможно, я и не догадалась бы, что на палец рабыни надет именно такой перстень, если бы она не проявила небрежность, недостаточно плотно закрыв тайник. В итоге крышка, изображающая верхнюю часть камня, оказалась немного приоткрытой. Значит, она уже успела высыпать содержимое в бокал, воспользовавшись тем, что оказалась вне поля моего зрения, когда я разговаривала с Данте. Вот и общайся после этого с людьми о катарсисе!
Что было делать? Прилюдно обвинить рабыню - значит, нанести оскорбление не только ей, но, главным образом, её госпоже. А это чревато весьма нехорошими последствиями, в первую очередь, опять же, не для меня, а для Данте. Вот чёрт бы побрал всю эту их южную систему этикета, когда люди не отвечают за свои слова и поступки сами!
В общем, я поступила крайне просто и совершенно неприемлемо для взрослого человека с высшим образованием. То есть подставила рабыне подножку. Она споткнулась, удержать равновесие сумела, но бокал выронила. Разбиться он не разбился, но всё содержимое, разумеется, пролилось на пол. А поскольку вино было сладкое, Джекки, лохматый рыжий пёс, поспешно подбежал и вылакал всё без остатка. "Ну что ж, удобная штука - собака, - подумалось мне. - Пол мыть не надо".
- Ох, простите, я такая неловкая! - воскликнула я, торопясь помочь девушке. - Право, я очень сожалею, это целиком и полностью моя вина!
- Вашей рабыне следовало бы быть поаккуратнее. - В голосе Айгуль сквозило столько желчи и недовольства, что я убедилась окончательно: она отлично знала, что было в предназначенном для Данте бокале.
Я покаянно вжала голову в плечи, ожидая от Данте показного выговора, но он лишь пожал плечами:
- Равно как и вашей.
Не скрою, мне было приятно. Да, я сделала это ради него, и он отлично понимал, по какой именно причине. И тем не менее, Данте мог бы напоказ вылить на меня ушат недовольства. Вместо этого он фактически за меня заступился.
По-прежнему держа глаза долу, я отошла от господ подальше и уселась на циновки, якобы демонстрируя таким образом чувство вины и покорность. Дескать, моё место именно здесь. Рабыня поступила также, кидая на меня злые взгляды, но вслух не ругаясь. Подсыпать что-нибудь в другой бокал она не имела возможности: во-первых, я бдительно за ней следила (с весьма покаянным видом), а во-вторых, её тайник был пуст, и вряд ли она носила при себе ещё один запас. А вот другие рабыни могли, хотя соответствующего кольца я ни у одной из них не заметила. Но есть и другие способы - к примеру, спрятанные в корсете флакончики. Так что я старалась быть начеку.
- Хочешь, я расскажу тебе о семантическом поле? - примирительно предложила я уронившей бокал девушке.
Та шарахнулась от меня, как чёрт от ладана.
Рабыни приуныли, господа тоже притихли. Даже Ренцо молчал, подбирая очередную весёлую историю. А вот Джекки неожиданно оживился. Засуетился, забегал по комнате. Затем подбежал к Айгуль, встал на задние лапы, обхватив передними её правую ногу, после чего принялся делать весьма неприличные движения.
Вскрикнув, Айгуль дрыгнула ногой, пытаясь избавиться от наглого животного. Но не тут-то было. Пёс оказался не только наглым, но и настойчивым, и выпускать объект своего внимания не собирался. Айгуль отскочила на шаг назад. Джекки передвинулся вместе с ней, не прерывая своего занятия.
- Что делает эта собака?! - возмущённо воскликнула девушка.
Данте и Ренцо как-то подозрительно и синхронно отвернулись. Я, в общем-то, хотела сказать: "Ваша правая нога только что потеряла девственность", но это было бы нарушением всех возможных норм этикета.
- И в самом деле, странно: что такое случилось с псом? - Мой удивлённый взгляд был предсказуемо направлен на обладательницу кольца с тайником.
Та отвела глаза.
- Уведите отсюда этого пса! - распорядился Данте.
- Просто из комнаты или в определённое место? - уточнил специально вызванный по такому случаю слуга.
Он уже ухватил Джекки за ошейник и, несмотря на все старания последнего, удерживал пса на расстоянии от Айгуль.
- Так, чтобы он не мешал нашей гостье, - откликнулся Данте. - Пожалуй, будет лучше всего временно отвести его на псарню.
Слуга склонил голову и удалился. При этом пёс сопротивлялся, пытаясь удержаться всеми четырьмя лапами. В результате его перемещение за дверь сопровождалось громким скрипом царапающих пол когтей. Ну что ж, должно быть, в скором времени количество щенков в армоне существенно повысится. И я ни капли не удивлюсь, если многие из них окажутся рыжими.
- Скажи, откуда берутся такие волосы, как у тебя? - восхищённо спросила одна из рабынь, передвигаясь ко мне поближе.
Её вопрос показался мне забавным, учитывая, что сама девушка была рыженькая, а в моей стране рыжие волосы встречались значительно реже, чем светлые.
- Оттуда же, откуда любые другие, - улыбнулась я, не переставая однако же поглядывать за остальными рабынями. - С рождения.
- И это не специальная краска? - продолжала допытываться она.
Я покачала головой.
- Там, откуда я родом, такие волосы не редкость. Блондинок у нас примерно столько же, сколько брюнеток.
- То есть у половины женщин такие волосы, как у тебя? - изумилась рабыня.
- И у половины мужчин тоже, - дополнила я. - Ну, не совсем такие же. У кого-то совсем светлые, у кого-то потемнее. Оттенков много. Но вообще блондинов - примерно половина.
Всё это время я не переставала краем глаза наблюдать за действиями рабынь. Все они сидели на своих местах и козней покамест как будто не строили. Так что я продолжала беседовать с девушкой о цвете волос до тех пор, пока не услышала шипение Данте. Резко обернулась на этот не столько громкий, сколько резкий и неожиданный звук.
- Ах, прошу прощения, я такая неловкая! - покаянно воскликнула Айгуль, торопливо пряча какой-то предмет.
- Ничего страшного, - поспешил по-джентльменски заверить ей Данте, на секунду прикладывая палец ко рту.