Часть первая. ЭХО ФЕВРАЛЯ

  

  9 (22) января 1917 года в цюрихском Народном доме на собрании швейцарской рабочей молодежи В. Ленин выступил с "Докладом о революции 1905 года" [здесь и далее даты указаны по старому стилю, в некоторых случаях в скобках дан их перевод на новый стиль]. Завершая свое выступление, он сказал: "Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции. Но я могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодежь, которая работает так прекрасно в социалистическом движении Швейцарии и всего мира, что она будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции" [Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Том 30 / М.: Издательство политической литературы, 1973. - С. 328].

  

  

  

  До свержения царизма оставались считанные недели, до Октябрьского переворота - менее года, а Ленин сомневался, что доживет "до решающих битв" революции. Хотя глубинные ее причины созревали давно, революция стала неожиданностью не только для большевистского вождя, но и для всей политической элиты империи, а тем более для провинциальных обывателей. В Донбассе об отречении императора и падении монархии узнали из телеграфных сообщений. 1 марта эта весть стала известна и в Енакиеве [2, с. 51]. Восприняли ее по-разному: кто-то с недоверием: не провокация ли это; кого-то хватил удар: ведь рушились привычные устои; но большинство - с восторгом. Новость, обрастая разными домыслами, оживленно обсуждалась в заводских цехах и на рудниках, на базарной площади и на улицах. То там, то здесь стихийно возникали небольшие митинги, на которых выступали либеральные и социалистические ораторы. В тот день работа на заводе и рудниках фактически приостановилась.

  

  

  

  Сразу же создали временный комитет, членов которого избирали на митингах и собраниях. Преобладали в нем либеральные инженеры и мастера, кооперативные деятели, представители интеллигенции - все, кто умел умно и красиво ораторствовать. Под давлением рабочих комитет первым делом потребовал от полиции огласить официальную телеграмму о событиях в Петрограде. Но полицейский пристав Петровских заводов Федор Порфирьевич Кунцевич отказался. Тогда комитет собрал у заводской конторы многотысячный митинг. Кунцевич приказал его разогнать, но это полиции не удалось. Тысячи рабочих двинулись от главной конторы завода к полицейскому участку, на их сторону перешли солдаты 2-й роты, они "разоружили всех полицейских чинов, а пристава и его помощников арестовали. Тут же выделили рабочих, которых вооружили отобранным у полиции оружием и поручили им нести охрану города". По поручению митинга Енакиевский временный комитет послал телеграмму в Петроград - комитету Государственной думы, в которой приветствовал победу революции. По предложению большевиков в телеграмму внесли требование политической амнистии [44, с. 153].

  

  

  

  На следующий день, 2 марта, на Базарной площади снова собрался митинг. Приезжие и местные ораторы от различных политических партий произносили речи, звучали революционные песни. "От инженеров, - вспоминал академик И. П. Бардин, бывший в то время начальником доменного цеха Петровского завода, - выступил с пламенной революционной речью В. Феленковский" [2, с. 51].

  

  С каждым днем укрепляли свои позиции, расширяясь численно, партийные организации социалистов-революционеров (эсеров), меньшевиков, меньшевиков-интернационалистов, кадетов. Их ряды пополнялись не только рабочими, но и инженерами, мастерами, учителями, врачами, предпринимателями... Организации этих партий возглавили известные еще до революции местные общественные деятели. Так, например, местной организацией партии эсеров руководил земский доктор Авраам Захарович Тавшавадзе. В Енакиево он прибыл из Чугуева в 1915 году и за короткое время стал авторитетным общественным деятелем. Уже в следующем году ему доверили руководство Обществом благоустройства поселков при Петровских заводах. Почти все купцы и предприниматели были членами общества, внося в его кассу немалые взносы, финансовая поддержка поступала и от заводской администрации. Общество развернуло активную деятельность в поселках, заботясь о благоустройстве дорог и общественных мест, организовывало посадку деревьев, содержало столовые для бедняков, занималось пожарной организацией, оказывало помощь в ремонте школ и больниц. Несомненно, такая общественная деятельность помогла Тавшавадзе укрепить влияние эсеров в Енакиеве. Да и сам Авраам Захарович был искусным оратором, умеющим убеждать публику и переломить настроение слушателей в свою пользу на любом собрании или митинге. (Осенью Тавшавадзе был избран гласным (депутатом) Бахмутского земского уездного собрания, возглавил Бахмутскую уездную управу. Тогда же перешел из партии российских эсеров в партию украинских социалистов-революционеров. Представлял Бахмутский уезд в Екатеринославском губернском земском собрании, где входил в украинскую социалистическую фракцию, объединявшую УСДРП, УПСР и "Селянську спiлку", и выступал за административное подчинение Екатеринославской губернии Центральной Раде. После установления Советской власти заведовал губздравотделом, но после отступления большевистских войск, как вспоминал Э. Медне, "не эвакуировался с нами, а, надев погоны, поступил врачом в одну из белогвардейских частей в Белгороде. Белые его опознали и привезли в Бахмут, где и расстреляли" [28, с. 53; 8, с. 57; 16, с. 3 - 85]).

  

  К 1917 году единой Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) уже не было. Она раскололась на несколько групп, самыми крупными из которых были меньшевики (плехановцы - лидеры: Г. Плеханов, Н. Чхеидзе, И. Церетели; признавали войну со стороны России оборонительной, выступали против курса на социалистическую революцию, называя его авантюрой), меньшевики-интернационалисты (мартовцы - лидер: Ю. Мартов; выдвинули лозунг "Ни побед, ни поражений", выступали за демократический мир без аннексий и контрибуций, социалистическую революцию считали преждевременной) и большевики (ленинцы - лидер: В. Ленин; радикальное крыло РСДРП, считавшее войну империалистической со стороны всех воюющих сторон, выступавшее за "поражение своего правительства в войне", за демократический мир без аннексий и контрибуций, за превращение войны империалистической в войну гражданскую, после Февральской революции взявшее курс на социалистическую революцию и установление диктатуры пролетариата).

  

  Крупной и влиятельной в Енакиеве была организация меньшевиков. Ее возглавляли доктора В. Сперанский и Б. Уманский. (Борис Арнольдович (Абрам Аронович) Уманский был первым земским врачом в Енакиеве. Родился он в 1874 году, а в 1900 году, получив диплом врача, стал вольнопрактикующим в Харькове, потом работал земским врачом в Божедаровке Верхнеднепровского уезда Екатеринославской губернии и Одессе, а с 1906 года земским врачом в Бахмуте. Б. А. Уманский был не только замечательным доктором, за что пользовался большим авторитетом среди жителей, но и известным общественным деятелем, некоторое время возглавлял общество благоустройства поселков при Петровских заводах, а в 1917 году стал гласным (депутатом) Екатеринославского губернского земского собрания демократизированного состава [Журналы заседаний Екатеринославского губернского земского собрания демократизированного состава (Чрезвычайная сессия 25 - 29 июня 1917 года). - Екатеринослав: Типография Губернского Земства, 1917]. По данным на 1924 год, А.А. Уманский заведовал домом матери и ребенка в Екатеринославе, славился как специалист в области акушерства и гинекологии).

  

  Малочисленнее была группа меньшевиков-интернационалистов. А вот большевистская ячейка в Енакиеве в начале марта насчитывала всего несколько человек, подчиняясь Макеевскому комитету партии. С конца лета 1916 года до Февральской революции ее куратором был профессиональный революционер М. Острогорский (Михаил), но в 1917 году он сосредоточился на деятельности в Горловско-Щербиновском районе. "Во время Февральской революции у нас в ячейке не было ни одного интеллигента, - вспоминали большевики-ветераны И. Сорокин, Д. Татаренко и К. Логвиненко. - Ораторов у нас не было" [15, с. 62; 44, с. 153-154]. Сказался разгром большевистской организации после мощной стачки на Петровском заводе в августе 1916 года. Утихомирить рабочих тогда приезжали в Енакиево и губернские власти, и военный министр Д. С. Шуваев. На встречу с министром собрали рабочих мартеновского и листопрокатного цехов. Граф Шуваев произнес двухчасовую блестящую речь, призвав к прекращению всяких стачек и волнений и к работе на оборону отечества. Завод-то выполнял военные заказы правительства. Рабочие молча выслушали речь министра, и в самом патетическом месте, когда тот предложил спеть "Боже, царя храни", они покинули собрание. Такой дерзости Шуваев простить не мог, потребовав от местных властей жестоко наказать бунтовщиков. Самых активных забастовщиков, в первую очередь большевиков, арестовали, отправили в тюрьмы и на фронт, сослали в Сибирь или выслали в другие губернии. Большевистская организация была обескровлена [25, с. 31; 15, с. 65-67].

  

  В начале марта 1917 года в Макеевку прибыл представитель енакиевской ячейки большевиков. Енакиевцы попросили Макеевский райком партии прислать к ним опытного оратора, так как намечалось объединенное собрание РСДРП (вместе с меньшевиками) по вопросу об организации совета рабочих депутатов. Вместе с Паулиной (Борман) в Енакиево выехал профессиональный революционер И. Вишняков. Еще в январе Екатеринославский губком большевистской партии направил его в Донбасс в помощь местным организациям. Вишняков побывал в Макеевке, Енакиеве, Горловке, Константиновке, на окрестных рудниках.

  

  Большевистские ячейки в начале 1917 года были в плачевном состоянии. Только один пример из воспоминаний И. Вишнякова - по Константиновке: "После долгих усилий удалось собрать 5-6 товарищей, с которыми пришлось провести собрание в одном из заводских домиков, на чердаке, и то при большой опаске и страхе с их стороны" [9, с. 222].

  

  Так что с ситуацией в регионе он был хорошо знаком. Сразу же после конференции, которую прошла 2 марта в Макеевке, Вишняков утром следующего дня выехал в Енакиево. Путь пролегал через Харцызск, где как раз в это время на базарной площади проходил митинг. Вишняков не удержался, решив выступить перед собравшимися, чтобы донести позицию большевиков. Часть обывателей с криками и руганью покинула площадь, митинг перенесли к железнодорожной станции. Раздав прокламации рабочим, Вишняков с Паулиной отбыли в Криничную, где предстояло сделать пересадку в Енакиево. Пока ждали поезд из Ясиноватой, там на станции тоже стали раздавать прокламации. Когда же прибыл поезд, то из него вышел комиссар Ясиноватского узла и арестовал Вишнякова и Паулину по обвинению в шпионаже в пользу Германии. Начальник станции вызвал и наряд казаков, угрожавших задержанным расстрелом, называя их "предателями свободы". Только на следующее утро их освободил под свое поручительство лидер макеевских меньшевиков С. Телия [9, с. 223 - 224].

  

  Прибыв в Енакиево, Вишняков посоветовал местным большевикам при выборах в совет рабочих депутатов не вступать в союз с меньшевиками. В субботу 4 марта состоялось первое легальное собрание Енакиевской большевистской ячейки, на котором был избран руководящий центр в составе В. Доронина, Н. Мальванова и С. Салтыкова [17, с. 374].

  

  В тот же день, 4 марта, состоялись выборы в Енакиевский Совет рабочих депутатов (позже стал называться Совет рабочих и солдатских депутатов).

  

  В воспоминаниях большевиков-ветеранов "Февраль и Октябрь в Енакиево" читаем: "В конце марта временный комитет приступил к организации совета рабочих депутатов" [44, с. 154]. Но это ошибочная дата, не соответствующая другим источникам. В воспоминаниях, опубликованных в "Летописи революции" в 20-30-е годы, много нестыковок относительно фактов и их трактовок, дат, фамилий и т.д. Что ж, человеческая память нередко грешит неточностями. И не случайно на страницах этого издания часто возникали споры между участниками революционных событий. Поэтому ко всем этим воспоминаниям автор относился критически, сверяя их с другими источниками, отсеивая субъективные оценки.

  

  Почти везде в Донбассе выборы проходили открыто, но в Енакиеве по настоянию меньшевиков и эсеров депутаты избирались тайным голосованием по заводским цехам [44, с. 154; 22, с. 164]. Победу на выборах одержали меньшевики и эсеры - у них оказалось большинство мест в совете. Большевики получили лишь 15 мандатов из 120, но из них 7 человек стали членами исполкома [44, с. 154]. Председателем Енакиевского совета был избран меньшевик, доктор Владимир Сперанский.

  

  Первоначально численность совета составляла 120 депутатов, но к осени она сократилась до 65. Так происходило и во многих других городах. Например, численность совета в Юзовке к осени уменьшилась с 350 до 162 депутатов.

  

  В первой половине марта также был сформирован Совет рабочих депутатов Веровского рудника, на выборах в который победу одержали эсеры и меньшевики. Председателем совета избрали техника Ефремова, секретарем - учителя местной школы Широнина [23, с. 77]. До конца марта возникли Софиевский и Кондратьевский советы, а также совет рабочих депутатов рудника Бунге. В них тоже преобладали эсеры и меньшевики. Был ли создан совет на Нарневском руднике - сведений об этом автору найти не удалось.

  

  Во второй половине марта в Енакиево стали возвращаться амнистированные Временным правительством политические каторжане и ссыльные. Особо торжественно на железнодорожной станции встречали прибывшего с тобольской каторги Тимофея Александровича Генака. Митинг, который начался на станции, перенесли к проходным Петровского завода. Здесь собрались тысячи енакиевцев - не только заводчан, а и работников других предприятий, торговцев, служащих, представителей интеллигенции, учащихся старших классов коммерческого училища (об этом митинге в 80-е годы мне рассказывала ветеран большевистской партии Циля Моисеевна Скибинская, учившаяся в то время в училище). Во всех социалистических партийных организациях Енакиева Тимофея Александровича Генака считали легендой революционного движения, поэтому тут же на митинге его ввели в Совет рабочих и солдатских депутатов, а на заседании совета депутаты избрали Генака председателем исполкома. Сперанский, уступивший ему место главы совета, стал заместителем председателя.

  

  

  

  Родом Тимофей Александрович из белорусского местечка Турец Новогрудского уезда Минской губернии. Родился он в 1884 г. в многодетной семье хлебопашца среднего достатка. Окончив начальное училище, четырнадцатилетний подросток покинул родительский дом, отправившись в Мариуполь на заработки. Там его приняли учеником слесаря на завод В. С. Сойфера. В конце 1900 года Тимофей перебрался в Енакиево, где по 1905 год работал машинистом, потом лаборантом химической мастерской на Петровских заводах. В 1904 году вступил под кличкой "Дмитрий" в Российскую социал-демократическую рабочую партию, примкнув к ее меньшевистскому крылу. На Петровских заводах тогда было сильно именно меньшевистское направление в социал-демократическом движении (кстати, знаменитые енакиевские революционеры, участники декабрьского вооруженного восстания Г. Ткаченко-Петренко и А. Щербаков, повешенные по приговору царского суда, тоже были меньшевиками).

  

  В мае 1905 г. Генака арестовали как одного из организаторов празднования 1 мая, обвинили его и в распространении партийной литературы. В Бахмутской тюрьме он пробыл три месяца. В декабре 1905 года принимал участие в Горловском вооруженном восстании. В январе 1906 г. Тимофея Александровича арестовали и обвинили по делу о вооруженном восстании на Екатерининской железной дороге. Однако за Генака вступились рабочие. За деньги, собранные ими, Тимофея Александровича в августе под залог выпустили из тюрьмы. Но в сентябре 1906 года его снова арестовали, обвинив в покушении на жизнь главноуправляющего Петровскими заводами Потье и пристава Горева. В автомобиль, на котором ехал Потье, он бросил бомбу, пристав был ранен, а Потье контужен, после чего стал наполовину глухим. При обыске у Генака нашли партийную литературу и оружие. Приговором временного военного суда в Екатеринославе, состоявшегося 9 декабря 1906 года, Т. А. Генак был осужден на основании 2-й части ст. 126 Уголовного уложения Российской империи к 12 годам каторжных работ. Каторгу он отбывал в Тобольске во 2-й каторжной тюрьме. Вернувшись в Енакиево, был избран председателем исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов, возглавил местную меньшевистскую организацию РСДРП. А когда в августе в Петрограде прошел объединительный съезд меньшевистских организаций и была оформлена РСДРП (объединенная), Генак стал председателем Енакиевского комитета РСДРП (о). По своим взглядам в то время Тимофей Александрович был меньшевиком-интернационалистом (мартовцем), поэтому по вопросам об отношении к войне у него было много общих позиций с большевиками. Енакиевский Совет рабочих и солдатских депутатов Генак возглавлял до осенних перевыборов депутатов. По списку меньшевистской РСДРП (объединенной) выставлялся кандидатом в Учредительное собрание по Екатеринославской губернии, однако в УС не прошел. Позже, до 1919 года, был в Енакиеве председателем союза металлистов. В 1920 году вступил в Коммунистическую партию. И с того времени занимал важные руководящие посты: член, а затем председатель коллегии управления заводов и рудников на Донбассе, позже член правления, потом заместитель председателя Южного металлургического треста "Югосталь", заведующий тарифно-экономическим отделом Всеукраинского совета профессиональных союзов (ВУСПС), председатель Южного машиностроительного треста. В 1927 году переехал из Харькова в Москву, возглавив там Госпромцветмет, а затем Цветметзолото. В июле 1931 года, после окончания Высших академических курсов хозяйственников, стал членом президиума Госплана СССР, но в ноябре снова вернулся в Донбасс - директором металлургического завода им. Томского (позже им. Кирова) в Макеевке. В этой должности был до 1933 года, когда на посту директора завода его сменил племянник Г. Орджоникидзе Георгий Гвахария. О дальнейшей судьбе Т. А. Генака не известно, но помнится, раньше встречал сведения, что он попал под сталинские репрессии, однако при подготовке этой статьи отыскать тот источник не удалось [14; 33].

  

  Чтобы скоординировать деятельность рабочих и солдатских депутатов, 15-17 марта в Бахмуте состоялась уездная конференция Советов. На ней присутствовали 138 делегатов от 48 советов, представлявших 187 тысяч рабочих. В работе конференции приняли участие и делегаты от Енакиевского и рудничных советов. Председательствовал на ней солдат Черепонцев. Конференция вынесла резолюции: по текущему моменту, об отношении к временным общественным комитетам, об объединении Советов рабочих и солдатских депутатов, по крестьянскому вопросу, продовольственному вопросу, о профсоюзах, штрафных капиталах и организации в Бахмуте информационного бюро. Вся территория уезда была разбита на 6 подрайонов: Юзово-Енакиевский, Константиново-Щербиновский, Горловский, Бахмутский, Лисичанский и Макеевский. Принятые резолюции отражали позицию меньшевиков и эсеров, которых было большинство на конференции. Например: "...принимая во внимание, что создавшееся на фронте положение угрожает завоеванной во время войны политической свободе России, ставшей самой свободной в мире, конференция находит, что пролетариат вынужден в данный момент выступить с лозунгом обороны страны". Для реализации всех постановлений, координации деятельности местных советов было избрано информационное бюро из 5 человек во главе с бундовцем Липшицом. Но бюро, не имея достаточных полномочий, просуществовало кое-как лишь до мая, а потом распалось [22, с. 164-167; 23, с. 75; 29, с. 185].

  

  

  

  Начиная с марта, общественно-политическая жизнь в Енакиеве, как и во всем Донбассе, беспрерывно кипела. Партийные организации постоянно созывали митинги и собрания, политические дискуссии разгорались и на заседаниях советов. Увеличивалась и численность партийных организаций. Эсеровская и меньшевистская организации весной насчитывали по полторы тысячи членов каждая. Заметно выросла и большевистская организация: к концу апреля в ее рядах было уже 240 человек. Енакиево было многонациональным, поэтому возникли и набирали силу украинские политические и общественные организации - УСДРП, УПСР, "Селянської спiлки" и "Просвiти"; организация еврейской социалистической партии Бунд (Всеобщего еврейского рабочего союза в Литве, Польше и России) и ячейки польских и латышских социал-демократов [23, с. 79, 83; 32, с. 51].

  

  Активнее стали работать больничные кассы и различные кооперативы, но все они оказались под влиянием меньшевиков и эсеров.

  

  На заводе и рудниках началось формирование профсоюзов. По воспоминаниям Данилова, вначале на каждом руднике был создан совет старост по цеховому принципу (некий прообраз профсоюза). В своей деятельности советы старост подчинялись рудничным советам рабочих депутатов. Советы старост занимались исключительно производственно-цеховыми вопросами, разбирая разного рода конфликты с администрацией. Конфликты, затрагивавшие весь рудник, рассматривались на пленарных заседаниях старост, в которых обязательно принимал участие представитель совета рабочих депутатов. Одним из первых - по одним данным в апреле, по другим в июне - организовался профсоюз на Веровском руднике, в июле в него входили уже почти все горняки. Руководило профсоюзом правление: Ульяненко, В. Ф. Струев, С. Кузьменко, Н. Р. Соколов, Воронков и Коваленко. В профсоюз Софиевского рудника (также называются разные даты его организации - апрель, июнь, июль) к августу вступили 2070 человек. В июне начал создаваться и профсоюз металлистов. Как сообщала газета "Социал-демократ" от 2 августа 1917 года, профсоюзная организация завода насчитывала 6 тысяч рабочих. Заводской профсоюз, по договоренности с Бахмутской уездной продовольственной управой, открыл мастерскую по ремонту сельскохозяйственных орудий. Это была большая помощь крестьянам уезда. "Рабочие живо интересуются профдвижением, и надо думать, что союз, будучи крепок, поддержит всех рабочих и в будущем станет руководителем всей экономической жизни рабочих", - писала газета. Но и в профсоюзах огромным оставалось влияние меньшевиков и эсеров, даже после установления Советской власти они продолжали занимать многие руководящие посты [48, с. 230-234; 32, с. 51; 1, с. 106].

  

  В состав старост и руководство профсоюзами в Донбассе попало много меньшевиков и эсеров. Между ними и большевиками часто возникали конфликты. Например, в Горловском союзе металлистов был даже такой случай, когда большевика Губарева один меньшевик ударил гайкой, а в других бросал камнями и обломками кирпичей [1, с. 107].

  

  Политические дискуссии в Енакиеве разгорались по основным вопросам: войны и мира, отношения к Временному правительству. Меньшевики и эсеры, сторонники либеральных политических сил считали, что "государственный корабль нельзя... раскачивать, это может повлечь за собой непоправимые осложнения для государства", а в условиях войны надо сплотиться вокруг Временного правительства. Большевики же выступали за недоверие Временному правительству, за прекращение войны, немедленное заключение демократического мира без аннексий и контрибуций. Завод и рудники жили за счет военных заказов правительства, от этого зависела зарплата рабочих, поэтому большинство из них поддерживали позицию меньшевиков и эсеров, голосуя за них на выборах, а большевиков, вслед за официальной пропагандой, называли немецкими шпионами, которые подкладывают мину под государственный корабль. Вот почему в Енакиеве до осени 1917 года не было ни одной экономической стачки.

Часть вторая. РАЗРУХА

  

  В 1917 году экономический кризис в стране углублялся с каждым месяцем. Временное правительство, чтобы покрыть расходы, лихорадочно стало печатать бумажные деньги, количество нулей на купюрах быстро росло. Если к началу 1914 года курс российской валюты, оздоровленной денежной реформой С. Витте в 1895-1897 годы, составлял 1 руб. 94 коп. за 1 доллар США, то в условиях войны в 1916 году он поднялся до 6,7 руб., а в 1917 году - до 11 руб. за доллар. Рекордное увеличение денежной массы на фоне падения производства вело к безудержной инфляции.

  

  Скачок цен с 1914 по 1917 годы намного опережал рост зарплат. Вот какой сравнительный анализ роста цен с 1914 г. по сентябрь 1917 г. сделали служащие Екатеринославского банка: хлеб подорожал на 415%, мясо - на 750%, масло простое и коровье - на 1000%, сало - на 1600%, полотно простое - на 1376%, ботинки (пара) - на 1500%. Цена одного аршина [0, 7112 м] ситца выросла с 35-40 коп. до 3-4 руб., сатина - с 90 коп. до 6-7 рублей [Цит. по: Борисов В. И. Продовольственное положение и нарастание революционного кризиса в России осенью 1917 г. // Вестник Брянского государственного университета: История / Литературоведение / Языкознание. - 2012. - ? 2. - С. 45]. Фунт (примерно 400 г) ржаного хлеба стоил в августе 1917 года уже 12 коп., через несколько месяцев - более 20 коп., фунт говядины - от 80 коп. до 1 руб. 10 коп. (в зависимости от сорта), фунт масла - 3 руб. 20 коп. Фунт селедки подорожал в 87 раз - с 0,6 коп. до 52 коп., десяток яиц - с 30 коп. до 1 руб. 60 коп., пуд мыла - с 4 руб. 50 коп. до 45 руб., воз дров - с 10 до 120 руб. (цены приведены на основе рекламных материалов того времени и документов земства).

  

  Для горнозаводского населения Екатеринославской губернии в августе-сентябре 1917 г. было поставлено лишь 31% наряда на муку. Такая же ситуация сложилась и с другими основными продуктами питания. А ведь горнозаводские районы должны были снабжаться по нормам военного времени, которые почти наполовину выше обычных, но они не выдерживались [Борисов В. И. Указ. соч., с. 45].

  

  Горное управление Юга России сообщало в феврале 1917 года о "крайнем недостатке продовольствия" в Донбассе. По словам окружного инженера Луганского округа, "возможно ожидать прекращения работ на многих рудниках, где положение с продовольствием стоит остро"; на некоторых рудниках муки уже не было, на других ее оставалось на несколько дней. В Юзовском районе - "недостаток муки, крупы, мяса и других предметов первой необходимости". В Енакиеве на Петровском заводе острая нужда - нет муки, а крупа и сахар выдаются в половинном размере. В Мариупольском округе уже со второй половины января ощущался острый недостаток продовольствия и осветительных материалов, что, по словам окружного инженера, "вызывает ропот среди рабочих"; о том же сообщал окружной инженер Кальмиусского округа [Балабанов М. От 1905 к 1917 году. Массовое рабочее движение / М., Л.: Государственное издательство, 1927. - С. 421]. На протяжении 1917 года продовольственный кризис набирал силу. Невиданных размеров достигла спекуляция [29, с. 205]. На большинство продуктов была введена система пайка, который что ни месяц, то уменьшался [22, с. 173]. Бахмутская уездная продовольственная управа не в состоянии была организовать рабочее снабжение по твердым ценам. За решение этих вопросов взялись Советы и руднично-заводские кооперативные организации [22, с. 174].

  

  Донбасс в то время был главным источником угля и металла. Он давал 67 процентов всего производства чугуна в России [47, с. 190]. Поэтому сокращение производства здесь больно ударило по всей экономике страны. По подсчетам проф. В. И. Борисова, добыча угля в Донбассе в июле-октябре 1917 г. уменьшилась по сравнению с таким же периодом 1916 г. на 34%, антрацита на 12%, выплавка чугуна на металлургических заводах сократилась на 28% [Борисов В. И. Указ. соч., с. 44].

  

  Так, в июле добыча угля сократилась по сравнению с июнем на 7 млн. пудов, а по сравнению с июлем предыдущего года - на 24 млн. пудов. В сентябре, по данным газеты "Трудовой Народ", было закрыто более 150 угольных предприятий. Прекращали работу и многие заводы, другие переводились на неполный рабочий день [1, с. 117].

  

  В Енакиеве Петровские заводы и рудники Русско-Бельгийского металлургического общества были в несколько лучшем положении. Накануне, в 1916 году, металлургический завод дал чугуна больше, чем в какие-либо другие годы. Не страшны были предприятию и перебои с поставками сырья зимой и весной 1917-го: имелись значительные запасы руды, а угольные шахты находились довольно близко. Но уже летом завод ощутил дефицит сырья, да и к качеству его возникли претензии. Стало не хватать крепежных материалов для шахт, фуража для рудничных лошадей, до минимума уменьшились запасы керосина.

  

  

  

  Енакиевский завод до осени держался на военных правительственных заказах: производство хотя и падало, но предприятие продолжало работать [29, с. 204-205].

  

  От рабочих всё чаще стали звучать требования повысить зарплату, ввести 8-часовой рабочий день. Но правление Русско-Бельгийского металлургического общества, как и все промышленники Донбасса, противились этому. Они считали, что увеличение зарплаты в тех размерах, которые требовали рабочие, приведет к катастрофическому повышению себестоимости минерального топлива, чугуна, железа и других продуктов фабрично-заводской промышленности. А значит - к неизбежному краху экономики. Вот как об этом писал "Вестник Екатеринославского Общества Заводчиков и Фабрикантов": "Нет никаких надежд на прекращение безудержного роста напора на промышленность; нужно прямо сказать, что она, и значит вся хозяйственная экономическая база страны, в опасности" [47, с. 200].

  

  С весны до осени шли непрерывные переговоры между промышленниками и представителями Советов и профсоюзных организаций. Но ни к каким результатам они не привели. На переговорах присутствовали и посланцы от Временного правительства, однако правительство откладывало решение этих вопросов до обследования условий труда в Донецком и Криворожском бассейнах специальной комиссией.

  

  "Делегаты от рабочих, - говорится в воззвании областного комитета Советов рабочих и солдатских депутатов Донецкого и Криворожского бассейнов, в котором преобладали меньшевики и эсеры, - дружно выяснили в комиссии стоимость всех продуктов и предметов первой необходимости, которые нужны для такой семьи (состав семьи определен в 4 человека), сокращали потребности человека до самых малых размеров и видели, что заработок при теперешних ценах продуктов, пищи и одежды, не считая квартиры, отопления, лечения и культурных потребностей, должен быть не менее 10-12 рублей в день, а во многих случаях гораздо больше... Но рабочие понимали, что в такое тяжелое время полностью требовать уплаты в размере прожиточного минимума нельзя, и делегаты стали еще более сокращать список потребителей... И вот решено было, что для семьи в 4 человека меньше, чем 4 рубля, пока существует дороговизна, положить нельзя, что при такой сумме возможна только еле-еле сносная жизнь, что только великие ужасы кровопролитной войны заставляют рабочий класс временно примириться с таким минимумом...

  

  В настоящее время во имя спасения страны, во имя сохранения завоеваний величайшей в мире Русской Революции необходимо сохранять могучее, напряженное спокойствие. Страна требует от вас государственного понимания серьезности положения. Страна, может быть, близка к гибели, и каждый отдельный неосторожный шаг, каждое несогласованное со всей Россией выступление может быть последним толчком, который повергнет Россию в пропасть. Русский пролетариат должен это помнить и такой ответственности перед историей принять на себя не должен. Мы заявили наши требования, удовлетворение их нам нужно, как вода, но вся страна сейчас объята страхом гибели, и рабочие найдут в себе силы согласовать свои действия с общим голосом. Вы должны прийти на помощь правительственной и рабочей комиссии и дать ей возможность в спокойных условиях окончательно наметить разрешение рабочего вопроса" [47, с. 201-202].

  

  Промышленники не соглашались на повышение зарплаты до 4 рублей в день. Самое большее, на что они были готовы, - это 2,5 рубля.

  

  Переговоры зашли в тупик. Всё это вызывало брожение в рабочих коллективах. Вот как описал тогдашнюю обстановку на Петровских заводах и рудниках в своих мемуарах "Жизнь инженера" И. Бардин, бывший в то время начальником доменного цеха:

  

  Временное правительство "существовало уже несколько месяцев, но все надежды на то, что после революции жизнь станет лучше, не оправдались. Война продолжалась по-прежнему. Жизнь с каждым днем дорожала, положение становилось все хуже и хуже.

  

  Все чаще рабочие кричали: "Долой войну!" Рабочие устали от войны и работы до седьмого пота. Они требовали восьмичасовой рабочий день, начертанный на знамени свободы.

  

  Свои требования рабочие предъявляли прежде всего нам, своим начальникам. Приходилось часто выступать на собраниях. Оратор я плохой, тем не менее я горячо доказывал, что прекратить войну немыслимо. Это не в интересах родины.

  

  - Надо воевать во что бы ни стало, - убеждал я рабочих. - Кто идет против войны, тот подрывает новую государственную власть и свободу.

  

  Особенно я напирал на свободу. На требования рабочих сократить рабочий день мы обычно отвечали:

  

  - Вы сами знаете, какой момент мы переживаем: свобода в опасности, наши братья в окопах, одним словом - надо работать двенадцать часов в сутки.

  

  Я не задумывался над тем, что и Потье [главноуправляющий Петровскими заводами и рудниками, член правления Русско-Бельгийского металлургического общества] слово в слово говорил то же самое...

  

  Рабочие, понятно, с нашим доводами не соглашались. Они бросали работу либо самовольно вводили восьмичасовой рабочий день.

  

  Рудники останавливались. Это немедленно отражалось на работе завода. Потье бесился. От него ускользали заказы и доходы. Он собирал начальников цехов и инженеров и требовал от нас решительных действий.

  

  - Если так будет продолжаться работа, - кричал Потье старческим фальцетом, - то нам скоро нечем будет расплачиваться с рабочими, мы обанкротимся!

  

  Это была чистейшая ложь, потому что за один только год хозяева положили себе в карманы пятнадцать миллионов прибыли" [3].

  

  Митинги и собрания непрестанно проводились в каждом цехе. "Как начальник цеха, - вспоминал И. Бардин, - несколько раз в день перед началом смены (каждой) я вынужден был выступать перед рабочими...

  

  Митинги, непрерывное обсуждение всех этих вопросов были связаны с большой потерей времени. Завод медленно и непрерывно снижал производство...

  

  Рабочие не выходили на работу, в базарном тоне торговались со сменными по поводу стоимости уборки ряда чугуна, во время работы обсуждали цены на продовольствие, качество рукавиц и т. д. Проводились частые совещания, первое время веселые, обычно плохо отражавшиеся на производственной работе, в результате чего ровный ход печей нарушался... День ото дня развал прогрессировал. В других цехах картина была такая же. Падение производственной дисциплины начиналось на самых тяжелых работах - у каталей, кочегаров. Теперь же они являлись инициаторами развала.

  

  Менее всего этот болезненный процесс коснулся горновых, машинистов, слесарей, электриков. Они в большинстве случаев исполняли свои обязанности так же аккуратно, как и раньше. Я часто беседовал с ними поодиночке.

  

  Припоминаю один мой воскресный разговор с машинистом подъемника печи, человеком молчаливым, внимательным, дисциплинированным. Я сделал замечание по поводу работы на заводе, сказал, что нельзя так работать, а следовательно, и жить. Он ответил, что от создавшегося положения может спасти только коммуна, коммунизм. В первый раз я услышал слово "коммунизм".

  

  Кроме волнений на заводе началось ухудшение работы рудников. Дисциплина в шахтах упала, уголь для коксования получался загрязненным. Это сказалось на качестве кокса. Стали работать хуже доменные печи, а следовательно, и весь завод..." [2, с. 52-54].

  

  20 сентября металлургический союз и конференция горнопромышленников Донецкого и Криворожского бассейнов направили фактически ультиматум Временному правительству: "1. В основу возможности продолжения работы предприятий ставится восстановление упавшей производительности рабочих и служащих предприятий до размеров хотя бы не ниже, имевших место в 1916 году. 2. Прием и увольнение служащих и рабочих составляют неотъемлемое и исключительное право предприятий... 3. Внутренний распорядок на заводах и рудниках всецело устанавливается администрацией предприятий в пределах действующих законов. 4. Организация и руководство работой и надзор за производством подлежат исключительно ведению лиц, назначенных для того администрацией предприятий. Вмешательство СРД [Советов рабочих депутатов], комитетов или каких-бы то ни было других организаций в область управления предприятиями, руководства, надзора за производством для контроля не допускается. 5. Продолжительность рабочего дня для служащих предприятий должна быть такою же, какою она была в феврале 1917 года. 6. Необходимо подтверждение со стороны Временного правительства рабочим, служащим и вообще всему населению, что за неисполнение и за нарушение не отмененных Временным правительством законов будут привлекаться к законной ответственности и нести кару, предусмотренную всеми неотмененными законами. В частности, необходимо строгое подчинение действующим законам о промышленности и правилам о безопасности ведения работ, а также принятие правительственными органами решительных мер к сохранению свободы труда, неприкосновенности личности, жилища и имущества, а в случае правонарушений - немедленному восстановлению нарушенных прав и привлечению нарушителей к ответственности по закону. 7. Снабжение предприятий продовольствием, фуражом и другими предметами первой необходимости должно производиться на условиях снабжения армии. 8. Местные органы власти и правительственные учреждения (почта, телеграф и милиция), судебные учреждения и прочие должны быть независимы от профессиональных рабочих и иных организаций. 9. Предприятия не обязаны нести расходов по содержанию и оплате членов и делопроизводства советов рабочих и солдатских депутатов, исполнительных комитетов, профсоюзов и вообще разных классовых и партийных организаций. 10. Существующие рудничные и заводские комитеты не соответствуют закону о фабрично-заводских комитетах, и благодаря главным образом бесконечному расширению своей компетенции, комитеты вносят дезорганизацию в деятельность предприятий. Конференция считает необходимым изменить закон о фабрично-заводских комитетах: число членов комитета должно быть точно определено в зависимости от количества рабочих. 11. Конференция, по поводу требования рабочих об общем увеличении оплаты труда, в связи с растущей дороговизной, пришла к нижеследующим заключениям: конференция констатирует, что финансовые средства предприятий в настоящее время подорваны настолько, что не дают возможности дальнейшего увеличения оплаты труда на счет собственных средств предприятий. Это обстоятельство, в связи с той безнадежностью положения, которое характеризует современное состояние промышленности, оказывает угнетающее влияние на частный кредит, который, естественно, не может предоставить финансовую помощь промышленности, самое существование которой в настоящий момент представляется чрезвычайно ненадежным, при еще более мрачных перспективах в ближайшем будущем. Кроме того, конференция считает необходимым установить, что требование повышения оплаты труда, в значительной мере объясняемое современной дороговизной, не способно, при удовлетворении этого требования, принести действительное облегчение рабочему классу, ибо всякое повышение оплаты труда является фактором, способствующим дальнейшему росту дороговизны. Поэтому единственным средством разрешения этого вопроса конференция считает планомерную, систематическую борьбу правительства с дороговизной при помощи соответствующих мер финансово- экономического характера, что должно быть принято безотлагательно. Наконец, в частности, по отношению к каменноугольной и антрацитовой промышленности Донецкого бассейна необходимо отметить, что с введением угольной монополии судьбы промышленности зависят от правительства, устанавливающего цены, являющегося единственным покупщиком товара, и вследствие всего этого разрешение таких вопросов, как вопрос о цене топлива и ее элементов, в том числе об общих прибавках по оплате труда, находится вне компетенции одних промышленников, а главнейшее - во власти правительства, которое должно решать вопросы этого рода. 12. Переход с 10, 11 и 12-часовых смен на практическую восьмичасовую работу возможен лишь там, где позволят условия работы, топлива и продовольствия, причем оплата за восьмичасовую работу производится только из расчета за 8 часов, т. е. без сохранения существующей оплаты за сверхурочные часы" [47, с. 200].

  

  Такую же позицию высказал рабочим организациям Петровских заводов и рудников главноуправляющий Потье. Он отверг требования о повышении зарплаты и восьмичасовом рабочем дне: "...таковые, согласно постановлению металлургического союза, совершенно не могут быть удовлетворены, кроме принятия на счет завода последовавшего в сентябре увеличения цен на хлеб.

  

  Только при принятии всех указанных условий [речь шла об условиях, изложенных в постановлении металлургического союза и конференции горнопромышленников] Русско-Бельгийское металлургическое общество может взять на себя обязанность привести финансовое и техническое состояние своих предприятий в то нормальное положение, которое поднимет упавшую производительность на прежнюю высоту и тем самым обеспечит непрерывный и полный ход работ заводов и рудников.

  

  Окончательный и вполне определенный ответ на настоящее предложение просим дать не позже 10 октября с. г. Неполучение положительного ответа или уклончивый ответ поставит главное управление в необходимость, согласно постановлению металлургического союза, немедленно объявить о прекращении дальнейших работ и о закрытии предприятий. Главноуправляющий, член правления Ю. Потье" [1, с. 119-123].

  

  Неспокойно было и в селах. 24 мая продовольственный комитет крестьян Еленовской волости насильственно захватил 440 десятин сенокосов, арендованных землевладельцем Волковским у правления Русско-Бельгийского металлургического общества. Кроме того, крестьяне предупредили, что заберут еще 149 десятин этих сенокосов в аренду, обещая платить по пять рублей за каждую десятину. Руководство РБМО заявило, что Петровский завод, "исключительно работающий на оборону, поставлен в критическое положение, так как лишился возможности обеспечить кормовым довольствием лошадей и другой скот предприятия" [21, с. 58; 7, с. 281; 23, с. 85].

  

  Заявления о самовольных захватах и разделах сенокосов крестьянами в мае поступали губернскому комиссару из разных мест Бахмутского уезда [21, с. 59].

  

  В июле управление Особого совещания по топливу получило телеграмму о том, что "крестьяне села Веровка самовольно разделили между собой и косят траву, принадлежащую обществу Государево-Байракских рудников, что лишает общество сена, необходимого для прокорма рудничных лошадей" [21, с. 167; 23, с. 85].

  

  В сентябре Еленовский земельный комитет самовольно захватил 30 десятин земли, принадлежащей помещику Педенко, и роздал ее крестьянам [21, с. 286]. Участились нападения на хозяйства зажиточных землевладельцев, у которых отбирали урожай и скот.

  

  Разруха пришла не только в экономику, но и в сам общественный уклад. Быстро росла преступность. Из царских тюрем вышли не только политические преступники, но и уголовники. Старую полицию распустили, а новую - милицию - только начали создавать.

  

  В дни получки на возвращающихся домой рабочих завода и рудников нередко нападали бандиты. Один из таких случаев попал даже в донесение губернского комиссара Временного правительства: "24 июля в степи, между Веровским и Софийским рудниками на возвращающихся с Петровских заводов рабочих Ленченко, Кошелева и Киркова совершено вооруженное нападение. Злоумышленники задержаны и переданы судебному следователю" [21, с. 167].

  

  Инженеры и мастера боялись требовать порядка - крикуны сразу обвиняли их в том, что те хотят "подавить свободу". Постоянно звучали угрозы в их адрес.

  

  Беззащитными оказались торговцы, владельцы магазинов, складов, отелей, ресторанов, собственники извоза, да и сами извозчики. Летом и осенью участились нападения на торговые заведения, конторы мелких предприятий - нападавшие убеждали внести пожертвования на нужды революции, а то и угрожая, требовали денежный откуп. Под "конфискацию" попадали даже лошади и повозки.

  

  Летом в Енакиевском районе появились анархисты - в основном это были вернувшиеся с фронта солдаты и матросы. Их влияние усилилось особенно среди шахтерских масс, которым нравилась идея уничтожения любой власти, разрушения государства [1, с. 138]. Популярными стали лозунги: "В борьбе обретешь ты право свое", "Анархия - мать порядка", "Дух разрушающий есть дух созидающий" и т. п.

  

  В 1917 году возродились экспроприации (а фактически грабежи). Бандиты часто прикрывались революционной, анархистской фразеологией, но с идейным анархизмом у них было мало общего. Страдали от этих банд не только богатые люди, но и рабочие, крестьяне, ремесленники.

  

  И. Бунин точно заметил: "Революционные времена не милостивы: тут бьют и плакать не велят - плачущий считается преступником, "врагом народа"; в лучшем случае - пошлым мещанином, обывателем" ("Гегель, фрак и метель").

Часть третья. РЕВОЛЮЦИОННЫЕ КАЧЕЛИ

  

  Говоря современным языком, рейтинг партий в 1917 году менялся буквально в считанные месяцы. В революционные времена действует "эффект качелей": популярность политических организаций и их лидеров то стремглав поднимается вверх, то резко опускается. Так было и в Донбассе между Февральской и Октябрьской революциями.

  

  Весной и летом большинство населения поддерживало социалистические партии меньшевиков и эсеров, организации которых были самыми многочисленными. Почти во всех городах и поселках под их влиянием оказались профсоюзы, потребительские кооперативы, больничные кассы, культурные, просветительские и спортивные общества. Меньшевики и эсеры преобладали в Советах, органах городского и земского самоуправления, рабочих и крестьянских комитетах, контрольных комиссиях. Их представители возглавляли милицию и другие органы власти. Эсеровским был Бахмутский уездный исполнительный комитет Совета крестьянских депутатов (из 9 мест в нем 7 принадлежало эсерам, а 2 большевикам) [22, с. 170].

  

  Некоторые руководящие должности занимали также члены конституционно-демократической партии (кадеты). Например, Бахмутским уездным комиссаром Временного правительства был Г. Желинский - офицер запаса, бывший мировой судья Бахмутского мирового суда.

  

  В первой половине года ведущими ораторами на митингах и собраниях в Енакиевском районе были меньшевики Генак, Сперанский, Мосяков, Гермаш, Данилов (позже перешедший в большевистскую партию) и эсеры Тавшавадзе, Ноздрачев, Гинзбург. К их мнению прислушивались, их обещаниям верили. Основным лозунгом меньшевиков и эсеров была поддержка Временного правительства. Приезжали в Енакиево и их однопартийцы из Бахмута, Харькова, Екатеринослава, Петрограда и Москвы. В своих выступлениях они рассказывали о необходимости "защитить завоевания революции", критиковали "авантюрные планы" большевиков, которых называли врагами революции, немецкими шпионами, желающими поражения России в войне [23, с. 89-91; 22, с.178].

  

  По мнению горловского ветерана революции П. Казимирчука, рудники Веровка, Софиевка, Бунге были "заражены меньшевизмом и анархизмом". Сильными позиции меньшевиков были и на Петровском заводе, а также в Юзовке, где в первой половине года "никакой революционной деятельности не проявляли" [19, с. 68-69]. В другой своей статье он называл Петровский район (Енакиево) "базой анархистов" [20, с. 127]. В. Молотов спустя десятилетия после революции также назвал Юзовку меньшевистским центром [38, с. 352], а для ЦК РСДРП (б) положение в Юзовке в 1917 году ассоциировалось с единой Макеево-Юзово-Петровской организацией большевиков.

  

  3-24 июня (16 июня-7 июля) в Петрограде состоялся I Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, на котором присутствовали 1090 делегатов, и из них только 105 большевиков. Съезд поддержал Временное правительство, одобрил готовящееся наступление на фронте, высказался против перехода власти к Советам. Некоторые источники указывают, что делегатами на съезде были и представители Енакиевского и Веровского советов [32, с. 65-66]. Но в материалах съезда [Первый Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов: [В 2-х т.]. Под общ. ред. М. Ф. Владимирского, А. С. Енукидзе, М. Н. Покровского, Я. А. Яковлева / Центрархив. - М.; Л.: Гос. изд-во, 1930-1931] есть лишь сведения об избранных на съезде членах ВЦИК, а данных о делегатах нет.

  

  Большевистские организации в Донбассе уступали по численности меньшевистским и эсеровским, но с каждым месяцем они увеличивали свои ряды. При выходе из подполья в Донбассе было менее 500 большевиков, к концу апреля уже 4500, в июле - 16 тысяч, а в конце октября - около 30 тысяч [29, с. 187, 210, 211, 219; 36, с. 159-160]. Росла большевистская организация и на Петровских заводах в Енакиеве [44, с. 154-155]. В конце апреля в ней было уже 240 человек.

  

  В. Модестов в монографии "Рабочие Донбасса в трех русских революциях" пишет, что на апрельской конференции РСДРП (б), на которой В. Ленин выступил со знаменитыми Апрельскими тезисами, большевистские организации Донбасса представляли К. Ворошилов (Луганск), уполномоченный ЦК Ю. Лутовинов, И. Вишняков (Макеевка), представитель ЦК Ш. Грузман (Горловка) и Н. Мальванов (Енакиево) [29, с. 194]. Но ссылок на источник таких сведений автор не дает, а в материалах самой конференции [36, с. 326-330] в списке участников конференции указаны лишь К. Ворошилов и Ю. Лутовинов.

  

  1 мая енакиевцы впервые легально отметили День солидарности рабочих всего мира (так назывался этот праздник в то время). Демонстрацию и митинг организовал эсеро-меньшевистский Совет рабочих и солдатских депутатов. С трибун звучали речи о войне, земле, рабочем вопросе, новой революционной власти, значении первомайского праздника. Пытались на маевке донести свою позицию и большевики [22, с.171].

  

  

  

  "Заем свободы", выпущенный Временным правительством для продолжения войны, был поддержан подавляющим большинством советов Донбасса [23, с. 86]. Большевистская организация Петровских заводов развернула кампанию против "займа свободы". И это ей частично удалось [22, с.176]. В этом большевиков поддержали также меньшевики-интернационалисты во главе с председателем Совета рабочих и солдатских депутатов Т. Генаком.

  

  Большевики использовали любую возможность, чтобы переломить настроения на заводе в свою пользу. Когда начали создаваться профсоюзы, они выступили с инициативой по открытию при профессиональных организациях библиотек для рабочих, а сами библиотеки пытались подчинить своему влиянию [44, с. 154].

  

  Росли и рудничные организации большевиков. Самой крупной из них была Веровская. После выхода из подполья и до июня она состояла из нескольких человек: Я. Титов, П. Капустин, И. Мозговой, А. Бакаев, П. Колбаса, а до октября увеличилась до 172 чел. [44, примечание, с. 380]. Большим авторитетом в горняцком коллективе пользовался бывший фронтовик, забойщик Веровского рудника А. Бакаев [48, с. 238]. Возглавлял Веровскую организацию Я. Титов [44, примечание к ст., с. 380].

  

  В июне большевистские организации Петровских заводов и рудников вошли в объединенную Макеево-Юзово-Петровскую организацию. Макеево-Юзово-Петровский районный комитет РСДРП (б) с центром в Юзовке был создан 4 июня. Возглавил его руководитель юзовских большевиков Я. Залмаев (как раз накануне, 17 мая, юзовские большевики размежевались с меньшевиками). Насчитывала объединенная организация свыше 3 тысяч членов [18, с. 149; 45, с.184]. Я. Залмаев был делегатом VI съезда большевистской партии от Макеево-Юзово-Петровской организации [29, с. 211].

  

   Я. Залмаев - очень интересная личность в истории революционного движения в Донбассе. Еще в 20-е годы прошлого века на страницах "Летописи революции" разгорелась дискуссия, которую можно кратко охарактеризовать как "Who is Who, Яков Залмаев?". Одни считали его пламенным большевиком-ленинцем, другие называли "бандитом в революционной личине", покрывавшим уголовников. Планирую в ближайшее время подготовить о нем отдельную статью.

  

  В июне для оказания помощи большевистским организациям ЦК РСДРП (б) направил в Донбасс своего представителя, бывшего депутата IV Государственной думы Г. Петровского. Три дня он пробыл в Енакиеве, выступая на митингах и собраниях на заводе и рудниках, в зале коммерческого училища, проводя инструктажи с членами большевистской организации. А в конце июня в Енакиево на постоянную работу ЦК послал профессионального революционера, бывшего печатника Якова Зельмановича Друяна. "Человек с внешностью Дантона, с большой головой, длинными волосами", - такой его портрет нарисовал в своих воспоминаниях И. Бардин. Опытный пропагандист и оратор, Друян всегда "выступал с жаром" и очень быстро завоевал авторитет среди заводских большевиков, которые вскоре избрали его председателем своей организации. Петровский комитет РСДРП (б) располагался в небольшом домике на Александровской улице [17, с. 374; 2, с. 60].

  

  

  

  Пропаганду своих идей большевики вели не только на массовых митингах и собраниях. Свою программу они разъясняли в беседах с рабочими в любой обстановке - в цехах и забоях, по дороге на работу и домой, на улице... И это давало свои плоды, поддержка большевистской позиции медленно, но неуклонно росла. Но в начале июля почти все электоральные очки, заработанные кропотливой работой в мае-июне, большевистская организация потеряла.

  

  Дело в том, что 3-5 июля в Петрограде после военных поражений на фронте прошли антиправительственные выступления, закончившиеся кровопролитием. Временное правительство обвинило большевиков и анархистов в попытке государственного переворота и захвата власти. Поступил приказ арестовать Ленина и некоторых других большевистских вождей как немецких шпионов. Ленин и Зиновьев скрылись в Разливе. В столице были разгромлены большевистские штабы. Ф. Раскольников вспоминал: "Оказалось, что на каждом перекрестке только и слышно, как ругают большевиков. Одним словом, открыто выдавать себя на улице за члена нашей партии было небезопасно" [Раскольников Ф. Ф. Кронштадт и Питер в 1917 году / М.: Политиздат, 1990. - С. 152].

  

  Июльские события до сих пор вызывают споры среди историков: справедливы или нет обвинения в адрес большевиков в попытке госпереворота. Одни утверждают, что такого плана у большевиков в июле не было, а в Петрограде произошло стихийное и неуправляемое выступление масс. Другие считают, что еще в июле ленинцы предприняли авантюру по захвату власти. Не утихают споры и о сотрудничестве Ленина с немцами: одни утверждают, что такой факт был, тогдашняя контрразведка это доказала, Ленин готов был на нужды своей партии взять деньги не только у германских спецслужб, но и у черта. Другие же всё это называют клеветой. Но как бы там ни было, Ричард Пайпс, мне думается, в своем исследовании "Русская революция" сделал верный вывод: "Ни о каком другом событии русской революции не сказано и не написано столько преднамеренной лжи, сколько об июльском восстании 1917 года, и все потому, что восстание это было самым грубым ленинским промахом, ошибкой, которая чуть не привела к уничтожению партии большевиков: по масштабу это можно приравнять к Пивному путчу Гитлера в 1923 году".

  

  После июльских событий развернулась антибольшевистская истерия по всей стране. И в Донбассе тоже. Большевистская организация в Енакиеве перешла на полулегальное положение. Доверие к ней среди рабочих было подорвано. На большевиков посыпались репрессии. Совет рабочих и солдатских депутатов вынес постановление, запрещавшее большевистскую прессу и особенно "Окопную правду". В. Доронина, распространявшего эти газеты, избили на Базарной площади. Депутатов-большевиков Н. Мальванова и К. Логвиненко даже не пускали на заседания совета [44, с. 155-156; 22, с.179-180].

  

  

  

  

  

   На многотысячном митинге 11 июля в Краматоровке (так тогда назывался Краматорск), посвященном июльским дням, принята резолюция о доверии Временному правительству и чрезвычайной следственной комиссии, "на обязанности которой лежит расследовать виновников и организаторов печальных событий 2-4 июля в Петрограде". Гришинские железнодорожники, жители поселка, руководимые Советом, на митинге после июльских событий постановили приветствовать Временное правительство "за меры подавления в решительную минуту контрреволюционных сил, посягающих на русскую свободу". Лисичанский совет, по предложению прапорщика Шубникова, обсуждал вопрос о расстреле большевика Френкеля за "разложение и смуту на заводе". Только Горлово-Щербиновский совет взял под защиту местных большевистских руководителей, которых Бахмутский воинский начальник пытался отправить на фронт [22, с.179-180].

  

  Но не прошло и двух месяцев, как "революционные качели" вознесли большевиков на пик электоральной популярности. Поддержка эсеров среди рабочих упала, хотя и оставалась еще значительной, а вот влияние меньшевиков приблизилось к нулю. Такой сдвиг в настроениях людей вызван был банкротством эсеро-меньшевистского Временного правительства во внутренней и внешней политике, скачущей инфляцией и дороговизной, промышленной разрухой, развалом армии, свободой, переродившейся в анархию и разгул преступности, бестолковой говорильней вместо проведения насущных социально-экономических реформ. Временное правительство потеряло доверие, а вместе с ним и партии, его поддерживавшие. А свято место пусто не бывает. Его легко заняли большевики, выступавшие с простыми и понятными людям лозунгами: немедленное заключение мира, фабрики - рабочим, земля - крестьянам, твердые цены, борьба со спекуляцией... Мало кто тогда задумывался, какими методами большевики станут выполнять свои обещания, какое кровопролитие принесет их приход к власти.

  

  Перелом в настроениях енакиевцев показали выборы в городское и земское самоуправление. Как раз в июле-августе проходило выдвижение кандидатов в эти органы от различных партий, разворачивалась агитационная кампания.

  

  Еще 3 (16) июня 1917 года Временное правительство приняло постановление "Об определении 41 сельского поселения в города, с введением в них Городового Положения". Среди 41 населенного пункта, преобразованного в города, значилось и Енакиево. Новый город был образован на основе четырех поселков: Енакиевского, Екатериновского, Александро-Полонского и Голубовского. Июньским постановлением Временного правительства определялось количество гласных (депутатов), подлежащих избранию в городские думы. В Енакиеве их должно быть избрано 42. Контроль за преобразованием поселков в города и организацией выборов городских голов и гласных городских дум осуществляли комиссары Временного правительства - по Бахмутскому уезду это был Г. Желинский. К этой работе подключился и местный совет. Он контролировал создание избирательных комиссий, проверял списки избирателей, реагировал на нарушения во время предвыборной агитации.

  

  Выборы в Енакиевскую городскую думу прошли в начале сентября. Больше всего мест в ней - 17 (из 42 гласных) - получили эсеры, второй по численности фракцией стала большевистская (11 мест), остальные 14 мандатов достались меньшевикам, кадетам, представителям еврейской социалистической партии Бунд и Украинского социалистического блока (УСДРП, УПСР, "Селянська спiлка" и "Просвiта") и беспартийным [22, с. 183; 23, с. 94; 40; 41, с. 110; 44, с. 155-156. Подробнее о преобразовании поселков вокруг Петровских заводов в город Енакиево и выборах в городскую думу читайте в моей статье "Статус города - из рук Временного правительства" / http://samlib.ru/editors/k/kupcow_a_e/h4.shtml].

  

  В августе состоялись выборы в Бахмутское уездное земское собрание и волостные земства. Всего от городов и волостей уезда избрано 80 гласных уездного земского собрания. Победу на выборах одержали эсеры. Уездную земскую управу возглавил енакиевский эсер Авраам Захарович Тавшавадзе. Волостные земства также оказались под контролем социалистов-революционеров. Только по Горлово-Щербиновскому району на выборах в волостные и уездное земства первое место получили большевики [22, с.182-183].

  

  После выборов в городское самоуправление функции думы и советов во многом переплелись. Но большую часть хозяйственных, санитарных и культурно-образовательных вопросов взяла на себя городская дума.

  

  Расходы по содержанию советов покрывались из отчислений работниками предприятий своих однодневных заработков и кружечных сборов. Солидные суммы советам выделяли администрации завода и рудников. "Жертвовали" деньги также енакиевские купцы и предприниматели - кто добровольно, а кто под принуждением. В Енакиеве, правда, официального решения на этот счет не принималось. А вот в Щербиновке, например, рудничный совет рабочих депутатов обложил местных горнопромышленников налогом в 6 тыс. руб. "на содержание Совета". Предприниматели не соглашались вносить такую сумму (согласны были выделить не более 2 тысяч руб.). Тогда Совет принудительно взыскал все суммы полностью, а еще и оштрафовал каждого из них на 300-500 руб., а наиболее "непослушных" арестовал или отправил в армию [32, с. 59; 23, с. 80-81]. Депутаты и другие активисты числились на производстве, получая там зарплату, хотя на работу не выходили. Вспоминается общественница Шурочка из фильма "Служебный роман".

  

  12-15 августа в Москве собралось Государственное совещание. Это была попытка А. Керенского объединить вокруг своего правительства различные политические силы. Делегатом московского Государственного совещания от Енакиева был эсер Гинзбург. Молодой человек, еще студент, в августе он совместно с Ноздрачевым фактически возглавил эсеровскую организацию в Енакиеве. Лидер енакиевских эсеров Тавшавадзе был занят выборной кампанией в уездное земство, да к тому же нащупывал связи с украинскими эсерами, в партию которых вскоре вступил. Вернувшись из Москвы, Гинзбург заявлял: "Большевики своей безграмотностью чуть было не подписали приговор рабочей революции". Но его выступления в трудовых коллективах успеха не имели [19, с. 57].

  

  Сразу после Государственного совещания, в конце августа, попытку военного переворота при поддержке правых партий предпринял генералитет русской армии. Мятеж с целью установления военной диктатуры возглавил Верховный Главнокомандующий Л. Корнилов. Так всегда бывает во времена смут и потрясений - уставшие от хаоса люди свои надежды возлагают на твердую власть, способную навести порядок в стране. В России тогда были две альтернативы - или военная контрреволюционная диктатура Корнилова, или леворадикальная диктатура большевиков. Корнилов не предложил никакой социальной программы, поэтому его народ не поддержал. Корниловское выступление было разгромлено. Чаша весов качнулась в сторону большевиков.

  

  Повсюду началась большевизация советов. В конце августа прошли перевыборы в Енакиевский Совет рабочих и солдатских депутатов. Из 65 депутатских мандатов большевики получили 31 место, эсеры - 6, меньшевики - 3 [17, с. 375]. Остальные депутаты были беспартийными.

  

   В некоторых публикациях (особенно в 50-80-е годы) ошибочно указан количественный состав Енакиевского совета в 40 депутатов. Видимо, просто арифметически сложили только партийные списки: 31 большевистский мандат плюс 6 эсеровских мандатов плюс 3 места у меньшевиков, но беспартийных депутатов не учли. Однако во многих исследованиях 20-х годов указывается, что в сентябре большевистским стал лишь Веровский совет, а в Енакиевском совете, хотя большевики и имели значительный перевес над эсерами и меньшевиками, большинства мест они не получили.

  

  Хотя большевики и не получили большинства в совете, многие беспартийные депутаты при голосовании поддерживали их постановления. Председателем совета избрали большевика Василия Доронина. Депутатами стали видные большевистские активисты Яков Друян, Константин Логвиненко, Николай Мальванов, Сергей Салтыков, Демид Татаренко, Иван Сорокин, Степан Кобзев и другие. В воскресенье 27 августа (9 сентября) состоялись перевыборы Совета рабочих и солдатских депутатов Веровского рудника. Большинство мест получили члены РСДРП (б). Председателем совета избрали большевика Ивана Мозгового [32, с. 125; 12, с. 247-248; 29, с. 216].

  

  К осени большевистским стал и уездный земельный комитет. Он снизил арендную плату с 15 руб. за десятину в год до 3-4 руб., причем арендные суммы шли не в карман хозяев, а на школы, агроучастки и т. д. По приблизительным подсчетам, сумма собранных таким образом денег достигла 100 тысяч рублей. Осенью комитет принял несколько постановлений о конфискации помещичьих земель [22, с. 175].

Часть четвертая. "ВСЯ ВЛАСТЬ СОВЕТАМ!"

  

  Осенью обстановка в Донбассе, как и во всей стране, накалилась до предела. Ведущей политической силой стала РСДРП (б). Выросла большевистская организация и в Енакиеве. Но какой была ее численность в октябре - данные в разных источниках расходятся: называют то 2844, то 1500, то 1200, то 1150, то 500 человек [4, с. 657-658;18, с. 155; 31, с. 314; 44, с. 156]. Видимо, более точную численность Петровской заводской организации указывает Я. Друян в письме в ЦК РСДРП (б) 4 октября - около 1200 членов партии, с учетом же рудничных организаций (среди которых самой крупной была Веровская, остальные малочисленные) в Енакиеве в начале октября было не более 1500-1600 большевиков, а 2844 члена РСДРП (б) стало уже в начале ноября, в период установления в городе Советской власти или сразу после этого [31, с. 314; 44, примечание к ст., с. 380]. Партию большевиков пополняли и выходцы из других партий. Например, из эсеровской организации перешел к большевикам В. Кочкин, ставший одним из активных деятелей в период установления Советской власти [44, примечание к ст., с. 382].

  

  В октябре на заседаниях советов, на заводских и рудничных митингах и собраниях принимались исключительно большевистские резолюции о недоверии Временному правительству, за немедленное прекращение войны, за созыв Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, который должен взять власть в свои руки [44, с. 156].

  

  "Да, большевики работали упорно и неустанно, - признал меньшевик Н. Суханов, автор одной из самых лучших книг о событиях 1917 года в России - трехтомных "Записок о революции". - Они были в массах, у станков, повседневно, постоянно. Десятки больших и малых ораторов выступали в Петербурге на заводах и в казармах каждый божий день. Они стали своими, потому что всегда были тут, - руководя и в мелочах, и в важном всей жизнью завода и казармы. Они стали единственной надеждой хотя бы потому, что, будучи своими, были щедры на посулы и на сладкие, хоть и незатейливые сказки. Масса жила и дышала вместе с большевиками. Она была в руках партии Ленина и Троцкого" [39, с. 214].

  

  То, как в течение нескольких месяцев кардинально поменялись настроения среди рабочих Донбасса, подметил один из вождей Октябрьского восстания в Петрограде Л. Троцкий в "Истории русской революции": "Замечательный образец qui pro quo между соглашателями и массами представляет клятва, которую в начале июля дали 2000 донецких горняков, коленопреклонных и с непокрытыми головами, в присутствии пятитысячной толпы и с ее участием: "Мы клянемся своими детьми, богом, небом и землею и всем святым, что есть для нас на земле, что мы никогда не упустим добытую 28 февраля 1917 года кровью свободу; веря в эсеров и меньшевиков, клянемся никогда не слушать ленинцев, потому что они, большевики-ленинцы, ведут своей агитацией Россию к гибели, тогда как эсеры и меньшевики совместно, в одном союзе, говорят: земля народу, земля без выкупа, капиталистический строй после войны должен рухнуть, а вместо капитализма должен быть строй социалистический... Мы даем клятву следовать вперед за этими партиями, не останавливаясь перед смертью". Направленная против большевиков клятва горнорабочих вела в действительности прямо к большевистскому перевороту. Февральская оболочка и октябрьское ядро выступают в этой наивной и пламенной хартии с такой наглядностью, что исчерпывают по-своему проблему перманентной революции. В сентябре донецкие горняки, не изменяя ни себе, ни своей клятве, уже повернулись к соглашателям спиною" [42; соглашателями большевики называли эсеров и меньшевиков].

  

  Вот только основные вехи событий в Енакиеве в сентябре - начале ноября 1917 года.

  

  

  

  4 сентября общее собрание горняков рудника Бунге потребовало суда над корниловцами, освобождения из тюрем большевиков, открытия большевистских газет, разгона Государственной думы и Государственного совета, передачи власти Советам. Шахтеры высказались за вооружение рабочих, создание Красной гвардии [4, с. 603-604].

  

  21 сентября собрались депутаты Енакиевского и рудничных советов. На объединенном заседании они избрали делегатов на II Всероссийский съезд Советов - Я. З. Друяна (от Енакиевского совета) и И. И. Мозгового (от Веровского совета). Друяну поручено представлять на съезде и интересы всех рудничных советов, кроме Веровского [17, с. 375].

  

  26 сентября рабочие заводов и рудников Русско-Бельгийского металлургического общества на общем митинге потребовали 8-часового рабочего дня [50, с. 539].

  

  В этот же день общее собрание большевистских организаций завода и рудников приняло резолюцию, в которой потребовало перехода всей власти к Советам, прекращения империалистической войны, отмены частной собственности, передачи всей помещичьей земли без выкупа крестьянским комитетам, введения рабочего контроля над производством, установления твердых цен на продукты первой необходимости. Собрание направило приветствие Ленину - "стойкому борцу и вождю пролетариата" [6, с. 123-124]. Большевики, как видим, выдвинули лозунги, близкие рабочим и крестьянам, ибо те уже разочаровались во Временном правительстве, откладывавшем до Учредительного собрания социально-экономические реформы революции.

  

  1-2 октября состоялась Екатеринославская губернская конференция большевистской партии, на которой присутствовали и делегаты от Енакиева [18, с. 155].

  

  4 октября председатель Енакиевского комитета РСДРП (большевиков) Я. З. Друян и секретарь комитета И. П. Сорокин обратились с письмом в ЦК партии. В нем они сообщали, что на металлургическом заводе, где трудятся около 12 тысяч рабочих, "влияние нашей партии огромно", большевистская организация насчитывает около 1200 членов, но требуется ее кадровое усиление партийными организаторами-пропагандистами: "Обращаемся к вам с просьбой снабдить нас работниками, которые могли бы поднять нашу организацию на должную высоту. В нашей организации имеется около 1200 человек, но нет теоретика, который мог бы оживить нашу организацию" [31, с. 314].

  

  5 октября состоялся районный съезд депутатов Советов рабочих и солдатских депутатов, который принял большевистские резолюции [5, с. 248].

  

  8 октября в воскресном номере екатеринославской большевистской газеты "Звезда" опубликовано обращение Енакиевского совета рабочих и солдатских депутатов ко всем рабочим с призывом еще теснее сплотиться "вокруг Совета", чтобы в нужный момент дать отпор "грозной и организованной силе промышленников" [13, с. 196].

  

  Усилилось влияние большевиков и в профсоюзах. Начался процесс объединения профессиональных организации. В начале октября в Харькове состоялась конференция рудничных профсоюзов Донецкого бассейна, которая выработала основные положения организационного построения и устава областного союза, дав ему название "Горнотруд". Весь Донбасс был разбит на районы. В Енакиевский каменноугольный район вошли все рудничные профсоюзные организации [1, с. 108-109; 47, с. 210]. 9 октября в Харькове на областной конференции был создан и союз металлистов, в который вошел профсоюз Петровского завода [47, с. 212].

  

  Чтобы как-то удержать промышленность Донбасса от развала, Временное правительство назначило особоуполномоченного комиссара Донецкого горнопромышленного района. Но его деятельность была парализована советами рабочих и солдатских депутатов и рабочими комитетами. Председатель совета Съезда горнопромышленников Юга России Н. Ф. фон Дитмар заявил: "Повальное безумие готово овладеть массами, и если такое положение не прекратится самыми решительными мерами, наступит неминуемая гибель Донецкого бассейна, а с ним и всей России". А "Торгово-Промышленная Газета" писала в то время: "Тенденция Советов - исполнять все желания рабочих; если отдельные руководители Советов пытаются умерять требования рабочих, их отзывают. Вот почему на Юге России особенно часты перевыборы Советов" [35, с. 235, 239, 242].

  

  13 октября в ответ на введение рабочими Петровских заводов и рудников явочным порядком 8-часового рабочего дня и на их требование повысить зарплату правление РБМО решило закрыть свои предприятия [32, с. 166].

  

  Как вспоминал И. Бардин, на Петровских заводах и рудниках "перестали платить жалование. Рабочие шумели, негодовали, волновались и бунтовали. Рабочие начали портить машины, растаскивая завод по кусочкам.

  

  Началось массовое бегство с завода, невероятная паника. Захватив семью, ораву своих родственников и заводскую кассу, Потье удрал из Енакиева... Денег не было" [3].

  

  Главноуправляющий Петровскими заводами и рудниками Потье, главный инженер Сахарнов и главный бухгалтер Иванов сбежали сначала в Харьков, а потом в Петроград. Завод работал все хуже и хуже. Пришлось остановить доменную печь ? 5 - в то время самую большую в России и Европе. Из-за отсутствия газового угля остановили и мартеновские печи. Работал только бессемер, но из-за ухудшения работы доменных печей бессемеровский металл был плохого качества.

  

  Оставшиеся на заводе бельгийцы начали переводить свои сбережения из Петрограда в Лондон и Париж. Все они бесповоротно решили вернуться на родину. А ведь почти все цехи возглавляли иностранцы: мартеновский - Бришан, бессемеровский - Прюдом, механический - Женар, вальцетокарный - Рено, коксовый - Риго, главный инженер рудников - Лебрен, директором химического завода был Ренар. Лишь доменным цехом руководил русский инженер Бардин. Первым уехал Риго, и организация работы коксового цеха полностью легла на мастера Волошина. За Риго последовали другие. При расставании они говорили Бардину: "Мы тоже социалисты, но совершенно не понимаем того, что происходит у вас. Мы представляем, что революция - это свобода высказывать свое мнение, но и только".

  

  "К счастью, [директор химического завода] Ренар не уезжал, - вспоминал И. Бардин. - Он оказался интересным человеком. Фирма посылала его работать во все страны света. Как специалист по строительству и эксплуатации технических заводов он побывал в Америке, Австралии и в других странах... Ренар оставался на Енакиевском заводе вплоть до окончательного перехода завода в руки Советов".

  

  Петровский завод и рудники фактически оказался без руководства. Остались только отечественные инженеры И. Бардин, А. Русанов, Б. Толли, М. Луговцов, Г. Николадзе.

  

   Г. Николадзе со своими соотечественниками, работавшими на Петровском заводе, уехал на родину, в Грузию, в 1918 году. Выдающийся ученый, металлург и изобретатель, он стал профессором Тбилисского университета, одним из основателей грузинской математической школы, разработал и внедрил производство ферромарганца в Грузии, стоял у истоков советского альпинизма. Талантливый металлург Б. Толли, сын камергера, выросший в аристократической семье, после Октябрьской революции эмигрировал в Бельгию, работал там начальником доменного цеха на заводе "Роденже". А. Русанов, родом из генеральской семьи, брат командира конвоя Его Величества, по убеждениям был кадетом, Советскую власть не признал, несколько раз пытался уйти к белогвардейцам, но оставался на заводе вплоть до своей смерти: в конце 1919 года по поручению Бардина он выехал в Бахмут, там заболел тифом и, вернувшись в Енакиево, через несколько дней скончался. Похоронили его на Веровском кладбище, провожали в последний путь Русанова сотни работников завода и рудников. М. Луговцов (1885-1956) родился в семье рабочего-газовщика, карьеру пробивал "собственным горбом и с поразительным упорством, окончил горный институт экстерном", был, по словам Бардина, мягким, мечтательным, удивительно скромным человеком и талантливым инженером-изобретателем. После революции работал на руководящих постах на металлургических предприятиях Енакиева, Юзовки, Макеевки, избран академиком АН УССР, возглавлял Институт черной металлургии. Выдающегося ученого, конструктора и изобретателя Луговцова его коллеги-металлурги по праву называли "доменным доктором".

  

   И. Бардин и М. Курако

  

   Г. Николадзе

  

   М. Луговцов

  

  Денег на зарплату не было. "Несомненно, - считал И. Бардин, - это происходило с ведома правления, так как такой богатый завод, с большими складами незаложенной продукции, каким был Енакиевский, мог легко избежать такого положения. Рабочие на общих и цеховых собраниях требовали посылки в Петроград - в правление и к Временному правительству" [2, с. 54-57].

  

  21-24 октября Юзовку, Енакиево, Мариуполь и другие города Донбасса посетил уполномоченный ЦК РСДРП (б) Г. Петровский, который нацеливал своих однопартийцев на взятие власти в руки Советов [18, с. 157].

  

  После отъезда Петровского 24 октября состоялась районная конференция (районный съезд) РСДРП (б), на которой присутствовали делегаты от пяти большевистских организаций: Енакиевской, рудников Веровского, Софиевского, Кондратьевского и Бунге. С докладом на конференции выступил Н. Мальванов. Делегаты решили провести отчисления однодневного заработка в фонд предвыборной кампании в Учредительное собрание. Обсудили также подготовку к выборам в уездное земство, распространение большевистских газет и политической литературы в районе. Выступили за созыв II Всероссийского съезда Советов. Конференция избрала районное бюро РСДРП (б), которое возглавил Я. Друян [4, с. 657-658; 17, с. 375].

  

  В этот же день, 24 октября, собрался митинг на заводе. С докладом о положении в стране выступил Н. Мальванов. Митинг принял резолюцию: недоверие Временному правительству, прекращение империалистической войны, созыв II Всероссийского съезда Советов, переход всей власти к Советам: "Только эту нашу народную власть мы поддержим всеми силами" [34, с. 12]. 26 октября эту резолюцию опубликовала газета "Звезда".

  

  

  

  На втором Всероссийском съезде Советов Енакиевский совет представлял Яков Зельманович Друян, Веровский - Иван Иванович Мозговой. Оба - большевики. В анкетах делегаты отметили позицию советов: Енакиевского - "Вся власть Советам", Веровского - несколько расплывчатая формулировка "Вся власть Советам. Вся власть демократии" [11, с. 120, 129, 145-146].

  

  26 октября Корсунский волостной земельный комитет отобрал 100 десятин земли у Русско-Бельгийского металлургического общества [26, с. 50-51]. В октябре, еще до Декрета о земле, во многих селах крестьяне приступили к разделу земли, принадлежащей отрубщикам [21, с. 338].

  

  1 (14) ноября Енакиевский совет рабочих и солдатских депутатов, узнав о победе большевиков в Петрограде, принял резолюцию "поддержать всеми наличными способами Совет народных комиссаров во главе с Лениным" [43, с. 126].

  

  В субботу 4 (17) ноября Енакиевский и Веровский Советы рабочих и солдатских депутатов утвердили резолюции о переходе всей власти в руки Советов. В этот же день был создан революционный комитет и районный совет народных комиссаров, установлен рабочий контроль на заводе и рудниках района [30, с. 129; 17, с. 375]. По воспоминаниям С. Кобзева, в ревком входили Д. Татаренко (председатель, большевик), С. Радченко (большевик), Шур (меньшевик), рабочий завода, большевик Форботько (Фарботько), расстрелянный белогвардейцами в Бахмуте в 1919 г. По другим данным членами ревкома были Д. Татаренко, Лавров, Фролов, Рябкин, Форботько [44, примечание к ст., с. 380]. Власть к Советам перешла в Енакиеве "без каких-либо осложнений" [29, с.241]. Часть беспартийных депутатов в это время вступила в РСДРП (б). Большевики стали и численно преобладать в советах. Большевики стали и численно преобладать в советах.

  

  Ревком сразу же приступил к созданию отрядов Красной гвардии. Поручено это дело С. Кобзеву и И. Соловьеву - большевикам, имевшим опыт военной службы. По поводу создания Красной гвардии в Енакиеве в исторической и мемуарной литературе много противоречий. В "Истории городов и сел Украины. Донецкая область" утверждается, что "после июльских событий 1917 года большевики Енакиева начали готовить трудящихся к вооруженному восстанию. Они создали три красногвардейских отряда, в которых к середине октября 1917 года насчитывалось 2 тыс. человек" [17, с. 375]. Но, по воспоминаниям одного из организаторов Красной гвардии Степана Кобзева, енакиевские красногвардейские отряды стали формироваться ревкомом после установления Советской власти в городе. То есть в начале ноября. На руднике Бунге организатором и руководителем Красной гвардии был Юрченко, на Веровском руднике - П. Колбаса [44, примечание к ст., с. 380]. Такой же точки зрения придерживается и Г. Куранов, в 20-е годы изучавший историю революционных событий в Донбассе на основе архивных и мемуарных материалов [22, с. 189].

  

  Сразу после перехода власти к Советам "усилился анархический бандитизм, который по отдельным рудникам, как-то: Веровка, Софиевка, Бунге, Байрак, иногда доходил на Щербиновку, стараясь разложить рабочих пропагандируемым безвластием, одновременно совершая грабежи по окрестным селам и деревням" [20, с. 125].

  

  Это было только начало пролетарской революции. Впереди город ждали жертвы, погромы, героизм и предательство, красный и белый террор, упадок завода и рудников, голод и обнищание людей... Но об этой трагической странице провинциальной истории автор расскажет в одной из последующих публикаций.

ИСТОЧНИКИ

  

  1. А. О. Профсоюзы и экономическая борьба рабочих Артемовщины (в период Февральской революции) // Борьба за Октябрь на Артемовщине. Сборник воспоминаний и статей: С предисловием и под редакцией М. Острогорского / Харьков: Изд-во "Пролетарий", 1929. - С. 106 - 138.

  

  2. Бардин И. П. Воспоминания о Енакиевском металлургическом заводе / Днепропетровск: АРТ-ПРЕСС, 2008.

  

  3. Бардин И. П. Жизнь инженера // Молодая гвардия. - 1936. - № 8; 9-10. - 1937. - № 10-11. - 1938. - № 1-2; 5-6 / https://www.booksite.ru/lichnosty/index.php?action=getwork&id=168&pid=147&sub=work

  

  4. Большевистские организации Украины в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции (март - ноябрь 1917 г.): Сборник документов и материалов / К., 1957.

  

  5. Большевистские организации Украины в период установления и укрепления Советской власти (ноябрь 1917 - апрель 1918 гг.): Сборник документов и материалов / К., 1962.

  

  6. Борьба за власть Советов на Донбассе: Сборник документов и материалов / Сталино, 1957.

  

  7. Великая Октябрьская социалистическая революция на Украине: Сборник документов и материалов. В 3-х т. Т. 1 / К., 1957.

  

  8. Вiнцковський Т. С. Участь української фракцiї в роботi Катеринославського губернського земства в перiод вiйськово-полiтичного протистояння листопада 1917 - сiчня 1918 рр. // Науковi працi iсторичного факультету Запорiзького нацiонального унiверситету. - 2014. - Вип. 40. - С. 56 - 60.

  

  9. Вишняков И. К борьбе за диктатуру пролетариата в Донбассе // Летопись революции. - 1928. - № 2. - С. 221 - 225.

  

  10. Волин С. Меньшевики на Украине (1917 - 1921): Под ред. Ю. Г. Фельштинского / CHALIDZE PUBLICATIONS, 1990.

  

  11. Второй Всероссийский съезд Советов Р. и С. Д. // Подготовил к печати К. Г. Котельников / М.-Л.: Государственное издательство, 1928. - С. 120, 129, 145-146.

  

  12. Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов: Сборник документов / М., 1957. - С. 247 - 248.

  

  13. Гончаренко Н. Г. Октябрь на Донбассе / Луганск, 1963.

  

  14. Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь: От предшественников декабристов до падения царизма. Т. 5: Социал-демократы. 1880-1904. Вып. 2 // Составлен Э. А. Корольчук, Ш. М. Левиным; Под ред. В. И. Невского / М.: Всесоюз. о-во полит. каторжан и ссыльно-поселенцев, 1933. - стб. 1194-1195.

  

  15. Дореволюционные годы в Енакиево [По коллективным воспоминаниям участников и материалам Окристпарта, в обработке редакции сборника] // Борьба за Октябрь на Артемовщине. Сборник воспоминаний и статей: С предисловием и под редакцией М. Острогорского / Харьков: Изд-во "Пролетарий", 1929. - С. 61 - 67.

  

  16. Журнал чрезвычайного Екатеринославского Губернского Земского Собрания 8 - 12 января 1918 г. с приложениями. - Екатеринослав: Типография Губернского Земства, 1918.

  

  17. Iсторiя мiст i сiл України. Донецька область / К., 1970.

  

  18. История рабочих Донбасса: Ответ. редактор С. В. Кульчицкий / К.: Наукова думка, 1981.

  

  19. Казимирчук П. Революционное движение в Горловско-Щербиновском районе Донбасса // Летопись революции. - 1923. - № 3. - С. 51 - 69.

  

  20. Казимирчук П. Революционное движение в Горловско-Щербиновском районе Донбасса [продолжение] // Летопись революции. - 1923. - № 4. - С. 127.

  

  21. Крестьянское движение в 1917 году // Подготовили к печати К. Г. Котельников и В. Л. Меллер / М., Л.: Государственное издательство, 1927.

  

  22. Куранов Г. Советы на Артемовщине между февралем и октябрем 1917 года // Летопись революции. - 1927. - № 5-6. - С. 162 - 189.

  

  23. Куранов Г. Советы Артемовщины от Февраля к Октябрю // Борьба за Октябрь на Артемовщине. Сборник воспоминаний и статей: С предисловием и под редакцией М. Острогорского / Харьков: Изд-во "Пролетарий", 1929. - С. 71 - 98.

  

  24. Куромiя Гiроакi. Свобода i терор у Донбасi: Українсько-росiйське прикордоння, 1870-1990-i роки // Пер. з англ. / К.: Видавництво Соломiї Павличко "Основи", 2002.

  

  25. Лапидус. Накануне Февральской революции на Артемовщине // Борьба за Октябрь на Артемовщине. Сборник воспоминаний и статей: С предисловием и под редакцией М. Острогорского / Харьков: Изд-во "Пролетарий", 1929. - С. 14 - 32.

  

  26. Максимов О. М. Селянство Донбасу в 1917 роцi / Сталiно, 1957.

  

  27. Матвiєнко Т. О. Результати виборiв до волосних земств в Українi 1917 р. // Науковi працi iсторичного факультету Запорiзького нацiонального унiверситету. - 2014. - Вип. XXXVIII. - С. 116 - 122.

  

  28. Медне Эд. Октябрьская революция в Донбассе // Летопись революции. - 1922. - № 1. - С. 53 - 54.

  

  29. Модестов В. В. Рабочие Донбасса в трех русских революциях / М.: Мысль, 1974.

  

  30. Перемога Великої Жовтневої соцiалiстичної революцiї на Українi. В 2-х т. Т. 2 / К., 1967.

  

  31. Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями (ноябрь 1917 - февраль 1918 гг.): Сборник документов / М., 1957.

  

  32. Першак Д. А. Хроника великих дней / Донецк: Донбасс, 1977.

  

  33. Политическая каторга и ссылка: Биографический справочник членов общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев. - М.: Всесоюз. о-во полит. каторжан и ссыльно-поселенцев, 1929.

  

  34. Промышленность и рабочие Донбасса: Сборник документов и материалов. Октябрь 1917 июнь 1941 / Донецк: Донбасс, 1989. - С. 12.

  

  35. Рабочее движение в 1917 году // Подготовили к печати В. Л. Меллер и А. М. Панкратова / М.-Л.: Государственное издательство, 1926.

  

  36. Седьмая (Апрельская) Всероссийская конференция РСДРП (большевиков). Протоколы / М.: Госполитиздат, 1958.

  

  37. Соболєв М. Липневi днi 1917 року на Українi // Лiтопис революцiї. - 1932. - № 3-4. - С. 109 - 121.

  

  38. Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева / М., 1991.

  

  39. Суханов Н. Н. Записки о революции. Том 3 / М.: Издательство "Республика", 1992.

  

  40. Терещенко Ю. I. Полiтичнi партiї на виборах до мiських дум України в 1917 р. // Український iсторичний журнал. - 1970. - № 11. - С. 48 - 58.

  

  41. Терещенко Ю. I. Полiтична боротьба на виборах до мiських дум України в перiод пiдготовки Жовтневої революцiї / К., 1974.

  

  42. Троцкий Л. Д. История русской революции: В 2 т.; Т. 2: Октябрьская революция. Ч. 1 // М.: Терра, Республика, 1997.

  

  43. Український iсторичний журнал. - 1967. - № 10. - С. 126.

  

  44. Февраль и Октябрь в Енакиево // Борьба за Октябрь на Артемовщине. Сборник воспоминаний и статей: С предисловием и под редакцией М. Острогорского / Харьков: Изд-во "Пролетарий", 1929. - С. 153 - 156.

  

  45. Харечко Т. Накануне Февральской революции в Донбассе // Летопись революции. - 1927. - № 4. - С. 181 - 185.

  

  46. Харечко Т. Борьба за Октябрь в Донбассе // Летопись революции. - 1927. - № 5-6. - С. 130 - 131.

  

  47. Шлосберг Д. Из истории экономической борьбы рабочих в Донбассе между Февралем и Октябрем // Летопись революции. - 1927. - № 2. - С. 190 - 202.

  

  48. Шлосберг Д. Первые шаги профстроительства в Донбассе // Летопись революции. - 1927. - № 3. - С. 228 - 238.

  

  49. Шлосберг Д. Первые шаги профстроительства в Донбассе [продолжение] // Летопись революции. - 1927. - № 4. - С. 208 - 212.

  

  50. Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции: Документы и материалы. Март- октябрь 1917 г. / М.-Л., 1957.